В Польше долгое время практически не писалось фэнтези из-за так называемого проклятия Сапковского (когда рецензенты стараются сравнивать новые произведения с мастером, естественно, не в пользу первых, и убивают такие произведения на месте). Вы однако решили попытаться наперекор климату. Почему?

О: Исходным пунктом для книги были зарисовки нескольких персонажей, их взаимодействия и очень специфичного мировоззрения. Лишь позже я решил, что это будет именно фэнтези, и не потому, что хотел писать о магических силах и необычных созданиях, а потому, что мне нужна была свобода в создании мира, окружающего героев. Что не менее важно, это дало мне возможность посмеяться над некоторыми особенностями жанра. Сам Сапковский для меня — это абстрактное, эфирное бытие, которое существует на уровне, значительно более высоком, чем мы, обычные смертные, и мне даже в голову не пришло мерить себя такой меркой, но догадываюсь, что другие в этом не поскупятся. Похожий подход и у моих героев — они и не подумают сражаться с ведьмаком, лучше подождут, пока тот уйдет, чтобы собрать кошельки у оставшихся после него трупов.

«Танец марионеток» смело ссылается на такие монументальные произведения, как «Малазанская книга павших» и «Черный отряд». Почему именно они вас вдохновляют? Почему не классический, морально однозначный климат эпик-фэнтези?

Фэнтези — это такой жанр, в который читатель убегает, чтобы спрятаться от мира. И не только потому, что там пишется о единорогах и эльфах, а и потому, что мы видим все эти волшебные королевства с точки зрения какого-нибудь исключительного, предсказанного пророчествами героя, способности которого позволяют ему влиять на ход событий. Это принципиально отличается от повседневности среднего человека, которого большой мир, как правило, обходит стороной, а если и обращает на него внимание, то только чтобы дать пинка. Эриксон и Кук были теми, кто наконец дал голос обычным людям, с земли наблюдающими за небесными битвами могучих магов. Мои герои не формируют мир, они в лучшем случае могут замечать происходящие в нем перемены и пытаться на них реагировать, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время. Это у них выходит то лучше, то хуже.

Расскажите что-нибудь о мире книги. Что нас ожидает? Будет ли читатель чувствовать себя, как дома, или окажется заброшен в новые, неизвестные воды?

Ха! Это зависит от того, кто чувствует себя как дома среди заплесневевших тюфяков, темных переулков, подозрительных забегаловок и грязных улиц. Действие книги проходит в провинциальном регионе, который не интересуется большим миром (и это взаимно). Здесь будут не прекрасные пейзажи, а туман, дождь и плохо освещенные, тесные жилища. Меня больше вдохновляла история, чем фантастика, хотя это не значит, что я стремился описать какую-нибудь конкретную эпоху. Наоборот, я выбрал несколько интересных исторических конфликтов и общественных процессов, добавил пару литературных приемов, поставленных с ног на голову, тщательно перемешал и приправил циничным черным юмором.

Вы планируете продолжение? Цикл? Или это отдельная история о мире, к которому вы не будете возвращаться?

Решительно можно ожидать продолжение. В начале «Танца» мир находится в довольно окостеневшем положении, но близятся большие перемены — то, что происходит в первой книге, это только начало. Мы и дальше будем наблюдать, как волна истории сметает привычные структуры власти и как наши герои пытаются удержаться на поверхности.

Вы останетесь автором фэнтези? Или вас соблазняют другие жанры?

В ближайшее время моим приоритетом наверняка будет продолжение «Танца». В этом мире много еще надо сделать. А потом... может, соблазнюсь прыжком в будущее.