– Первым делом хочется задать вопрос о Вашей сложной творческой биографии, ведь разнообразие написанных книг и тематика интересов поражает: здесь и фантастика разного профиля, и криминальные романы, технотриллеры, остросюжетная историческая публицистика, тематические летописи литературы, науки и техники. Самые разные издания от Питера до Новосибирска... Была ли закономерность в том, что Вы так разбрасывались, было ли это обусловлено внешней конъюнктурой или внутренним развитием? Успели ли Вы реализовать все свои проекты и интересы, успеваете ли сейчас?

Антон Первушин: В такой творческой биографии нет ничего «сложного» и «поразительного». Если литератор хочет стать профессионалом, он должен попробовать себя во всем. Или хотя бы во многом. Особенно если начинаешь в семнадцать лет. Мне всегда претило повторяться, а потому, стартовав довольно традиционно, я старался ставить перед собой все более сложные задачи. Ведь это так здорово! А это смогу? А это? А вот это?..

Если в начале 1990-х годов я полагал, что всю оставшуюся жизнь буду писать социально-психологическую фантастику а-ля поздние Стругацкие (так появились повести «Война по понедельникам» и «Чужаки в Пеллюсидаре»), то уже к 1994 году меня заинтересовал фантастический боевик как жанр (так появился роман «Охота на Герострата»), а позднее захотелось попробовать себя и в чисто криминальном боевике без малейших примесей фантастики (так появились «Миротворцы»), и в киберпанке (роман «Код Армагеддона» из цикла «Собиратели осколков»), и в технотриллере (цикл романов «Пираты XXI века»). В период увлечения технотриллерами мне пришлось, как и во времена студенческие-аспирантские, много работать со специальной литературой, а еще – с мемуарами и с реальными историческими документами. Я открыл для себя секрет: текст становится насыщеннее, ярче и грамотнее с позиций достоверности описываемого мира, если автор при его создании довольно плотно изучает какой-нибудь частный вопрос и излагает свое видение этого вопроса на бумаге. Вроде бы банально, но на самом деле мало кто из литераторов (особенно – молодых) к подобной методе прибегает. Например, когда мы с Николаем Большаковым работали над романом «Код Армагеддона», мне досталась довольно трудная часть – о железнодорожнике, и долгое время я никак не мог к ней подступиться. А потом просто тупо сел и начал читать соответствующую литературу и конспекты будущих железнодорожников, задавал вопросы и не страшился выглядеть дилетантом. Оказалось, что это безумно интересно – вникать в жизнь, которой сам никогда жить не будешь. И на какое-то время я стал железнодорожником. Понятно, что даже при таком подходе «ляпы» неизбежны: не все детали возможно учесть, не все реалии прочувствовать – однако, на мой взгляд, это куда более продуктивный путь, нежели пустопорожнее сочинительство.

Последние семь лет я в основном занимаюсь космонавтикой: пишу книги по ее истории, статьи, эссе, фантастические рассказы, повести, романы. Почему так получилось? Прежде всего нужно сказать, что я всегда увлекался космонавтикой. Многие из тех, кто с детства любит фантастику, увлекались космонавтикой. И разумеется, мне с детства хотелось написать роман о космических полетах. Однако к концу 1990-х я стал уже достаточно большим мальчиком, чтобы понимать: реальная космонавтика (а мне хотелось писать фантастику именно о реальной космонавтике, ибо авторов, которые пишут о звездолетах, «бороздящих просторы Большого театра», и без меня всегда хватало), космонавтика сегодняшнего дня – это серьезнейшая и обширнейшая тема. И гораздо более сложная, чем, скажем, железнодорожный транспорт. Но разве есть какая-нибудь задача в литературе, с которой я не могу справиться?! Нет и не может быть такой задачи! Вот с таким настроением я и уселся за изучение современной мне космонавтики. И с удивлением обнаружил, что за десять лет – с 1991 по 2000 годы – были рассекречены десятки тысяч документов, сотни проектов, появились вагоны новой информации, которая кардинальным образом меняла представления о том, какой же на самом деле была история самого дерзкого предприятия ХХ века. Само по себе изучение этого вопроса затягивало, а осмысленный материал буквально просился на бумагу. Ведь в начале XXI века популярно по-русски о новом видении истории космонавтики вообще никто не писал. Настоящая золотая жила! Так появились новые книги. Двухтомник «Битва за звезды» – посвященный альтернативным и перспективным космическим проектам. Документально-историческая трилогия, которая состоит из книг «Астронавты Гитлера», «Космонавты Сталина» и «Красный космос» и рассказывает о космических замыслах докосмической эры. За ними последовали отдельные тематические сборники: «Звездные войны», «Завоевание Марса», «Королев против фон Брауна» и «Битва за Луну» – тут содержание следует из названий. Самое главное и самое приятное – космонавтика не дает повторяться. Материала так много, что конца и края этому не видно. Сейчас, например, я плотно занимаюсь темой звездолетов – реальных звездолетов, которые могут быть построены уже сегодня, на базе существующих, а не виртуальных технологий.

Разумеется, накопленный и переработанный материал требует выхода не только в научно-популярном формате – почувствовав себя достаточно компетентным, я начал писать фантастическую прозу о космонавтике. В «Лениздате» вышел роман «Звезда», а московский журнал «Если» опубликовал большую повесть «Небо должно быть нашим!» – это альтернативно-исторические реконструкции, основанные на предпосылке, что в какой-то момент космонавтика могла пойти другим путем и достичь куда больших успехов, нежели сегодня.

Изучение истории космонавтики вынудило меня обратиться к истории научной фантастики, ведь выяснилось, что фантасты первой половины ХХ века оказали довольно значительное влияние на взгляды создателей ракетной техники. И на этом направлении меня ожидало множество неожиданных открытий. Например, в какой-то момент я понял, что навязываемое нам исследователями советской фантастики представление о ней является конъюнктурно-ложным: сюжеты и цитаты старых книг перевраны, авторы и целые направления вычеркнуты, оценки литературного творчества тех или иных фантастов вырваны из исторического контекста. Открытие ошеломило меня, и я написал цикл очерков «10 мифов о советской фантастике», который прямо сейчас публикует с продолжением киевский журнал «Реальность фантастики». Однако вряд ли я вернусь к этой теме – как уже говорилось, не люблю повторяться, а история советской фантастики, в отличие от истории космонавтики, довольно ограничена.

Успел ли я реализовать «все свои проекты»? Пока нет. Побойтесь Бога, я еще сравнительно молодой человек! Мне тридцать семь, и надеюсь дотянуть до семидесяти. Можно сказать, я только начал свою литературную карьеру – и не факт, что через пару лет я буду писать о том же, о чем пишу сегодня.

– Интересно, как Вы, инженер по образованию и складу ума, пришли к изучению оккультных течений 20 века? Какими источниками пользовались, как делите первенство с историком Олегом Шишкиным, занимавшимся в 90-х этими же темами?

Антон Первушин: Частично на этот вопрос я уже ответил. Но уточненье – подруга ученья. Моя любовь к фантастике и неутомимое желание открывать для себя нечто новое слились воедино, когда я прочитал ранние рассказы Пелевина и роман Лазарчука с Успенским «Посмотри в глаза чудовищ». Меня поразило, что существует целая область культуры, о которой до сих пор я не имел ни малейшего представления. Захотелось узнать, что в рассказах и в романе – выдумка, а что правда, откуда уважаемые авторы черпали вдохновение. Так я пришел к изучению оккультных теорий. Оказалось, что это тоже интересно – осмыслять умозрительные теории, созданные на основе веры в существование неких незримых сил, которые могут быть подчинены воле человека. Будит воображение опять же. Я воспринимал и воспринимаю оккультные теории именно как разновидность ненаучной фантастики, которая преимущественно обращена к тем, кто фантастику не читает, но полагает, будто бы мир скроен по ее законам. Наша жизнь представляется таким людям серой, скучной, заурядной, но в силу особенностей своей психики они не способны принять простую истину, что это именно они делают ее и серой, и скучной, и заурядной – им кажется, что от них что-то скрывают, что на самом деле существует некая другая сторона реальности, за которой прячутся великие маги, управляющие народами и странами, тайные общества, устраивающие революции и глобальные катастрофы, чудо-оружие, способное сделать обычного человека равным богам, и так далее. То есть оккультизм – это тоже эскапизм, ролевая игра, участники которой уверены, что все происходит взаправду, на самом деле. И в этом – секрет притягательной силы оккультизма.

Теперь к вопросу об источниках информации. Я всегда стараюсь опираться на открытые источники, а когда мне предлагают обратиться к закрытым, дав соответствующую подписку о неразглашении, всегда отказываюсь. Почему? Потому что после этого мне не дадут написать ни строчки – и я это знаю, и те, кто предлагает, знают, но продолжают зачем-то предлагать. На самом деле и в открытых источниках достаточно информации для размышлений и обобщений. Просто она рассыпана по статьям в специальных изданиях, по книгам профессиональных историков, издаваемым ограниченным тиражом, по томам мемуаров, которые всегда нужно «делить на два». Поиск этой информации, анализ, сопоставление и систематизация ее – чертовски трудное, но очень увлекательное занятие. Собственно, именно этим я в основном и занимаюсь, когда пишу о космонавтике или оккультных теориях – ищу, анализирую, систематизирую. Результаты своей работы излагаю в статьях и книгах. Периодически случается так, что по прошествии времени какой-то зафиксированный факт оказывается вымыслом или дезинформацией. Не нужно этого бояться. Не нужно отстаивать свою ошибку до последней капли крови оппонента. Нужно признать, что человеческая история многовариантна в ее представлениях и меняется каждый раз, когда на свет из архивов вытаскивают еще один забытый документ.

Что я могу сказать о Шишкине? Он такой же историк, как и я. То есть не профессионал, а любитель исторических расследований. У нас с ним разные подходы. Он журналист, а я литератор. Ему важна сенсация, хлесткая и сиюминутная. Для меня важнее – осмысление длительных исторических процессов и их влияния на будущее. Потому наши книги значительно отличаются друг от друга. Сравните хотя бы его «Битву за Гималаи» и мои «Оккультные войны». Шишкин выкопал очень интересную информацию о Барченко, Бокии, Рерихах и растягивает ее до размеров полновесной книги, по ходу додумывая детали. Мой рассказ начинается с неандертальцев и заканчивается в современной России. Мне додумывать нечего и незачем – материала и так слишком много. Разумеется, я использую информацию Шишкина, но пересказ результатов его изысканий занимает у меня всего несколько страниц – три-четыре процента текста. Нам нечего с ним делить, ведь ко всему прочему я не претендую на первенство.

– Не так давно пресса освещала скандал, поднятый вокруг диссертации, приписывающей Николаю Рериху планы создания независимого сибирского государства. Как Вы воспринимаете эту ключевую фигуру: Рерих – философ, оккультист, авантюрист, мистификатор? Что Вы думаете о нынешней деятельности рериховцев в России?

Антон Первушин: Да, я слышал об этом скандале. Тут самое забавное, что центральная фигура скандала – Владимир Росов, заведующий отделом «Наследие Рерихов» Музея Востока, Ї в свое время довольно нелицеприятно отзывался о моих книгах, утверждая, что я безосновательно «навожу тень на плетень», изображая светлого и бескорыстного Николая Рериха политическим интриганом, задумавшим провести религиозную революцию в буддистском мире и не брезговавшим для достижения этой цели никакими средствами. И вот – что я вижу? Именно это и доказал Росов в своей докторской диссертации, которая вызвала негодование других «верных» рериховцев. Тут хочется воскликнуть фразой из анекдота: «И эти люди запрещают мне ковыряться в носу!»

На самом же деле я с большим уважением отношусь и к самому Николаю Константиновичу Рериху, и к наследию семьи Рерихов. Он был художником, он был мыслителем, он был философом. Он значительным образом повлиял на нашу культуру. Однако главная вина Николая Рериха как исторической фигуры мирового масштаба, на мой взгляд, состоит в том, что он не сумел отделить свое искусство от религиозной мистики. Он вполне сознательно вступил в ролевую игру оккультистов и, очевидно, ему понравилась выбранная роль – маска скушала человека. А вина семьи Рерихов и сторонников концепции «Огненного Мира» в том, что они отставили художника и мыслителя на второй план, предъявив обществу доморощенного гуру. Вот и имеют то, что имеют. Вокруг любого гуру всегда – интриги, дрязги, склоки, потасовки, ревность, помноженная на взаимную подозрительность. Скандал вокруг диссертации Росова – не первый и, боюсь, не последний. Бедный Николай Константинович! Зачем нужны враги, когда есть такие ученики?.. А нелепее всего, что концепция «Огненного Мира» вторична и произрастает из теософии Елены Блаватской, – сходство выявляется даже при поверхностном анализе. А ведь теософия давно разоблачена, и сама Блаватская названа мошенницей. Вот и получается, что, отстаивая мистическое учение Рериха как главное его наследие, рериховцы ставят великого деятеля культуры в один ряд с мошенниками от эзотерики и оккультизма. Спрашивается: ради чего? Но этот вопрос не ко мне.

– Что такое для Вас феномен НЛО: это явление из области естествознания, мифологии, психиатрии? Что можно сказать о современных уфологах, западных и отечественных?

Антон Первушин: Говорят, в хорошо сформулированном вопросе содержится половина ответа. Этот вопрос сформулирован очень хорошо. Феномен НЛО – явление из области естествознания, мифологии и психиатрии. А где пересекаются эти три области? Только в гуманитарной культуре. Поэтому феномен НЛО является одним из множества элементов нашей гуманитарной культуры и – не более того. Так его и должно воспринимать и изучать.

Если вы попробуете углубиться в эту тематику, то быстро обнаружите, что вся история так называемого «феномена» прямо-таки переполнена мистификациями, фальшивками, безответственными трактовками и первоапрельскими сенсациями. К науке это, разумеется, не имеет ровно никакого отношения. Заметьте, в современном виде образ гуманоидов на «летающих тарелках» возник между Первой и Второй мировыми войнами – именно в то время, когда, во-первых, научная фантастика стала массовым жанром, доступным и понятным миллионам читателей, а во-вторых, воздухоплавание с авиацией перестали быть научной фантастикой, сделавшись частью человеческого быта. И заметьте, первая эпидемия «тарелкомании», которая и привела к рождению уфологии как отдельной дисциплины, возникла в США – то есть именно там, где наиболее сильны уже были позиции фантастики как чтива для миллионов и где была наиболее развита авиация. В небе носились сотни летательных аппаратов, в том числе – перспективных, в единственном экземпляре, а в головах жила вера в существование неких иноземных уродцев, которые превосходят землян настолько, что научились путешествовать между звездами. Так, испытательные полеты американского самолета-разведчика «У-2», который по летно-техническим характеристикам долгое время превосходил любые другие машины своего класса, воспринимались как полеты НЛО. Сохранились тысячи свидетельств наблюдений «У-2», которые составляют «золотой фонд» уфологии.

И еще одно – человеческое сознание склонно к гиперболизации. Зачастую, увидев нечто необычное, выходящее за рамки повседневного опыта, мы склонны дополнять это необычное воображаемыми деталями – так и обычная Луна может превратится в «летающую тарелку инопланетян».

Кто такие уфологи? За редким (редчайшим!) исключением это люди с пылким воображением, но с пониженной критичностью. Тут они очень похожи на адептов религиозных сект или рядовых членов оккультных кружков. Взять хотя бы истории с катастрофами НЛО. Именно уфологи раздули падение некоего искусственного объекта под Розуэллом в миф о великой катастрофе «летающей тарелки» пришельцев, который и поныне продолжает подпитывать фантастику, – достаточно вспомнить культовый телесериал «Секретные материалы». Больше того, на базе этого мифа построена целая конспирологическая концепция, согласно которой правительства Земли (разумеется, тайные правительства) давно вступили в контакт с космическими цивилизациями и в обмен на технологии будущего разрешают пришельцам проводить опыты над людьми. Детский сад, ей Богу! Цивилизация, которая преодолела межзвездные расстояния, которая научилась строить технику, намного превосходящую все, нам известное, занимается похищением людей и потрошением коров – самим не смешно?.. Как и следовало ожидать, история с Розуэллской катастрофой окончилась пшиком – из рассекреченных недавно документов следует, что под Розуэллом разбилась платформа с высотным акустическим радаром, с помощью которого американские военные предполагали регистрировать запуски советских баллистических ракет. Деятелям из Пентагона очень удобно охранять свои секреты, когда общественность рассуждает о виртуальных инопланетянах вместо того, чтобы задать конкретный вопрос: а что собственно летало и падало? Получается, что уфологи независимо от собственной воли работают на контрразведку, которая во все времена была заинтересована в сокрытии подлинной информации от потенциального противника. Миф об инопланетных НЛО Ї чем не прикрытие?.. Более подробно я об этом уже написал – смотрите новую книгу «Спецслужбы против НЛО».

– Что Вы думаете о современной паранауке, например об «исследованиях» Мулдашева или Демина? Корыстны ли эти люди, заблуждаются или сознательно мистифицируют? Или искренне увлечены, но не владеют научной методологией?

Антон Первушин: О Мулдашеве, Демине и иже с ними я думаю то же и так же, как о рериховцах и уфологах. Это участники ролевой игры, которая была придумана задолго до них и которые так и не смогли поверить ее через призму здравого смысла.

Более конкретно. Мулдашев продолжает дело Елены Блаватской, которая создала теорию древних цивилизаций, переселившихся в Тибет и хранящих «древнее знание». А Демин продолжает дело Игнациуса Донелли, высосавшего из пальца целый доисторический мир. Уровень аргументации на современном этапе развития этих умозрительных теорий примерно тот же, что и сто лет назад. Только в отличие от ученых начала ХХ века современная наука располагает куда большим багажом знаний и, между прочим, давно дала ответы на вопросы, которые Блаватская и Донелли считали неразрешимыми. Но, очевидно, Мулдашев с Деминым этого не заметили, продолжая повторять старые байки на новый лад.

Сторонникам экзотических учений и паранормальных исследований, утверждающих, что в Атлантиде, Гиперборее и Шамбале жили люди, более просвещенные, более умные и более духовные, чем мы, советую провести эксперимент: отправиться на месяц-другой в пещеру, захватив с собой не туристический набор с палаткой, котелком и ящиком консервов, а коврик для медитаций и книгу по эзотерике – посмотрим, насколько вам хватит духовности! Кстати, нынешние жители Тибета прекрасно понимают разницу между своим «древним знанием» и европейской наукой – готовы полжизни отдать за простую таблетку аспирина!

– Как возник замысел альтернативно-исторического проекта, открытого романом «Звезда»? Каковы очертания этого проекта на сегодняшний день и что можно ожидать читателям в ближайшее время?

Антон Первушин: Замысел литературного проекта «Новый советский роман» возник довольно давно.

Больше трех лет назад Андрей Чертков, изобретатель идей и знаток фантастики, предложил «Лениздату» в лице главного редактора Александра Сидоровича сделать цикл из небольших романов под рабочим названием «Новый советский детектив». Речь шла о серии криминальных произведений, написанных в манере братьев Вайнеров или Адамова с Семеновым. В этих произведениях рассказывалось бы о работе советской милиции, но в альтернативном мире – в мире, где Советский Союз пережил потрясения конца 1980-х и дотянул до XXI века. Предполагалось, что к участию в проекте будут привлечены авторы среднего возраста, которые еще помнят, что такое Советский Союз, знакомы с советской литературой и стилистикой. Меня как потенциального автора привлекло в идее Черткова другое – я много общаюсь с читателями и почитателями фантастики, а потому заметил, что наиболее искушенные из них с ностальгией вспоминают классическую советскую фантастику. При этом они видят все недостатки этой фантастики, но прощают их ей, поскольку помнят, что она кое в чем выгодно отличалась от современной российской. Например – почти обязательным наличием ярких оригинальных идей. Или склонностью к популяризации научных знаний, чего начисто лишена наша (но не западная) фантастика сегодня. Проект Черткова позволял обосновано вернуться к подзабытым приемам, на новом уровне воспользоваться потенциалом, который содержала в себе советская фантастика.

Однако идея так и осталась на бумаге. Политическая ситуация изменилась в сторону определенной «советизации» российского общества. Чертков покинул проект из идеологических соображений, и с какого-то момента я остался единственным его участником. Тогда же я почувствовал, что у меня развязаны руки и можно делать с «Новым советским детективом» все что угодно.

На сегодняшний день очертания проекта таковы. Издан первый роман «Звезда». Идет работа над вторым – «Разведчик». Всего запланировано пять романов, охватывающих сюжетно период с 2003 по 2009 годы истории альтернативного мира, в котором Советский Союз не только уцелел, но и стал одной из ведущих держав мира. Общая концепция претерпела существенные изменения: речь больше не идет о детективах, каждый роман будет иметь индивидуальную жанровую принадлежность: если «Звезда» – это научная фантастика с элементами утопии, то «Разведчик» – советский боевик с элементами шпионского триллера.

Понятно, что альтернативный Советский Союз, который я описываю, все же отличается от того государства, которое мы, родившиеся в СССР, помним. Не имело смысла обличать недостатки и выявлять негативные тенденции – это уже сделали до меня писатели мирового уровня и публицисты времен «перестройки». Давайте будем реалистами: если негативные тенденции, разрушившие СССР в начале 1990-х, сохранились бы в ином мире и при ином развитии ситуации, то Советский Союз в любом случае не дотянул бы до нового века. Следовательно, имеет смысл говорить и писать о некоем идеализированном варианте СССР, в котором все устроено разумнее, грамотнее, прагматичнее, чем в стране, которая еще недавно существовала на карте мира. Это дает повод поговорить с читателем, с соотечественниками, о потенциале, который нес в себе СССР и об упущенных возможностях, которыми мы пожертвовали ради возвращения в общемировую колею. Ведь это тоже чертовски интересно – писать о мире, в котором хотелось бы жить...

© Беседовал(а) Иванченко Валерий

© «Книжная витрина», 2008.