«Когда из тела города вырезают раковую опухоль – крупную преступную группировку, это важно и интересно всем», — говорит писатель Михаил Кривич.

Когда в мире узнали о Чикатило, меня и моего соавтора попросили написать книгу об этом маньяке.

Из досье. Михаил КРИВИЧ – писатель, автор романа «Бюст на родине героя», повестей «Сладкие песни сирен» и «Электоральные ожидания», научно-популярных книг, множества рассказов. Начал писать, работая в журнале «Химия и Жизнь». В соавторстве с Ольгертом Ольгиным выпустил книгу о Чикатило «Товарищ убийца», а также книгу фантастики «Женский портрет в три четверти». Как редактор и издатель принял участие в возвращении к нашему читателю Василия Аксенова, в издании полного собрания сочинений братьев Стругацких и многих других прекрасных книг. Жизнь и творчество Кривича – мост от советской эпохи в нашу.

— Михаил Абрамович, вам довелось встречаться и работать со Стругацкими, вы дружили с Киром Булычевом. Расскажите об этом.

— В конце восьмидесятых мы, кучка писателей-фантастов, создали редакционно-издательский кооператив, ставший впоследствии успешным и известным издательством «Текст». Тогда судьба и свела меня с Аркадием Натановичем Стругацким. Нашей задачей был выпуск книг замечательных фантастов без купюр советской цензуры. И начали с небольшой книжки в мягкой обложке, куда вошли «Отель «У погибшего альпиниста» и «Пикник на обочине». Я стал работать с Аркадием Натановичем в качестве редактора. Естественно, робел, хотя за спиной у меня была добротная редакторская школа в журнале «Химия и Жизнь» под руководством замечательных людей: главного редактора, выдающегося ученого академика Игоря Петрянова-Соколова и его заместителя Михаила Черненко.

Аркадий Натанович жил неподалеку от моего дома, в маленькой квартирке около метро «Юго-Западная». (Известно, что Борис Натанович жил и живет в Питере, и встречались они для работы время от времени). Я приходил к Аркадию Натановичу по утру, и мы отправлялись в путешествие по рукописи. Когда проходил час работы, Аркадий Натанович говорил: «Все, Миша, теперь отдыхаем». Наливал по трети граненого стакана коньяка себе и мне, прикладывал по конфетке. Мы выпивали, закусывали конфеткой, и на этом отдых заканчивался, мы опять обращались к тексту. Правда, после трех-четырех таких перерывов продолжать редакционный процесс я уже был не в состоянии и, извинившись перед старшим, пошатываясь, отправлялся домой…

Во время работы в издательстве «Текст» у нас, молодых фантастов, возникла сумасшедшая идея создать Всемирную ассоциацию писателей-фантастов, так, кажется, она называлась, и для этого по весне мы отправились в Ялту. Кир Булычев, Виталий Бабенко, Ольгерт Ольгин, Владимир Гопман, Виктор Пелевин, в общем, как говорится, группа товарищей, в которую входил и ваш покорный слуга, накропали устав и программу, а первым творческим актом должен был стать фантастический роман-буриме, для участия в котором мы нагло пригласили мэтров мировой фантастики, чуть ли ни самого Бредбери. Понятно, что из сумасшедшей идеи ничего не вышло. Зато участники проекта свои куски предполагаемого буриме воплотили в отличные книги. Например, «Омон Ра» Пелевина. А через некоторое время мы потеряли Аркадия Натановича.

Он завещал развеять его прах, и эта печальная и почетная миссия выпала на нас. Мы, младшие товарищи и коллеги Аркадия Стругацкого по издательскому кооперативу, поехали в подмосковный аэропорт Мячково и поднялись на вертолете на несколько сот метров. Я сидел возле двери, мне и передали урну с прахом. Я с трепетом высунул руку с урной и опрокинул ее. Ветер подхватил прах писателя. И все-таки мне больше помнится не этот исторический момент, а то, как мы под дешевый коньячок (дорогой Аркадий Натанович в то время позволить себе не мог) готовили к печати «Отель «У погибшего альпиниста» и «Пикник на обочине», а потом и другие произведения Стругацких.

— Вы тоже в то время писали фантастику. Что побудило взяться за роман, и не фантастический, а психологический и отчасти сатирический?

— Когда я ушел из «Текста», я оказался без дела, но с запасом денег на пропитание, правда, на весьма ограниченный срок. Это и позволило впервые в жизни подумать: а не написать ли мне что-нибудь большое? Со времен 16-й полосы «Литературки», где мы с Ольгертом Ольгиным печатались (один из наши рассказиков даже вошел в антологию лучших произведений «Клуба «12 стульев» ЛГ»), еще с тех времен у меня в голове вертелось словосочетание «бюст на родине героя». Была такая фантазия – герой приезжает на родину, узнав, что там в его честь поставили бюст, и встречает не свое изваяние, а обладательницу пышного бюста – тоже, согласитесь, награда за подвиг. К тому времени, как я ушел из «Текста», я приобрел 286-й компьютер. Я сел за стол, открыл чистый файл и написал: «Бюст на родине героя», роман. О чем писать, я еще не решил. Но тут сама собой подвернулась интересная история. Моего близкого друга, который долго диссидентствовал, устраивал антисоветские демонстрации, выпустили наконец в США. Там он некоторое время, чтобы прокормиться, обдумывал всевозможные идеи мелкого бизнеса. И среди них была такая – вывозить из России человеческие бесхозные скелеты — неопознанные и никому не нужные (в 90-е годы жмуриков у нас хватало), чтобы в Штатах продавать их для учебных заведений, для демонстрационных нужд. Мой друг оказался далеко не блестящим бизнесменом, это дело, как и многие другие, у него не заладилось, но я на основе этого и на основе моей первой поездки к нему в Америку накрутил роман. «Бюст» выпустил в издательстве «Изограф», где к окончанию написания романа я стал работать главным редактором.

— А потом занялись криминальной прозой.

— Это началось еще, когда работал в «Тексте». Наш литературный агент в США, когда в мире узнали о Чикатило, попросил меня и моего постоянного соавтора написать книгу об этом маньяке, чтобы победить в гонке, в которую включились сразу несколько стран. Мы просидели несколько месяцев в процессе над этим извергом и выпустили документальную повесть «Товарищ убийца», которая вышла сразу на нескольких языках, даже на японском. Это позволило мне купить подержанный «Ниссан», который служил мне верой и правдой много лет. Но вообще после той книги у меня в жизни начались серьезные неприятности, и я даже стал подумывать, что, взявшись за эту тему и еще получив за нее деньги, прогневил Бога. Но так или иначе писательский опыт в криминальных вопросах у меня появился.

И когда год назад меня попросили последить за процессами над одиозными московскими бандами – ореховской и медведковской, я согласился. Познакомился с материалами уголовных дел и написал документальную повесть «Очищение города». Она у меня практически готова, но я пока не могу ее выпускать, потому что сейчас идет предпоследний процесс. А уже вынесенные бандитам приговоры такие, что мало не покажется – до 22, 23, 24 года колонии строгого режима. Своей очереди ждут и, верю, наверняка дождутся и те, кто, скрываясь под личиной благополучных и успешных бизнесменов, уважаемых членов нашего общества, заказывал бандитам совершенные ими кровавые убийства, кому они были выгодны. Рассчитываю выпустить книгу в 2008-м году. Мне кажется, она будет интересна многим. Я не гнался за жареным, просто старался отразить противостояние добра и зла в нашей жизни. Когда из тела города вырезается такая раковая опухоль, как крупная преступная группировка, это важно, и об этом люди должны знать. Лидеры этих ОПГ обладали миллионами долларов, покупали лакомую недвижимость в Греции, на Канарах, в континентальной Испании и, совершая чудовищные преступления, чувствовали себя совершенно безнаказанными. Выпустив такую книгу, я надеюсь, что все-таки сделаю угодное Богу дело.

-Традиционный вопрос писателю – над чем работаете сейчас?

— С удовольствием расскажу читателям вашей газеты, тем более что это меня интересует сегодня больше всего остального. Я шучу с друзьями, что каждый пишущий на русском писатель должен оставить после себя «Каштанку». У меня был фантастический рассказ «Синтез пса» — о том, как собака помогла своему хозяину, исследователю, синтезировать кардиологический препарат. Это было началом моей «Каштанки». Рассказ перевели на несколько языков. А сейчас я решил написать полноценную «собачью» историю и заканчиваю тоже фантастическую повесть «Жизнь и смерть такса Тимофея». Хочу поместить ее в новую книгу повестей и рассказов. В нее войдут также рассказ «Один раз мы с Трошей» — о моей собаке, повесть «Минотавр Миня» о минотавре, который родился в одном среднерусском маленьком городке в результате гигиенической небрежности при искусственном осеменении. Эту повесть я числю своим «Холстомером». (Умоляю, не сочтите сие нескромностью – просто шутка!) Наконец, хочу включить в сборник маленький рассказ, над которым сейчас мучаюсь, называется он «Русалка Маня». Речь идет о самой настоящей русалке, которую наш соотечественник, российский дайвер, выловил где-то под Хургадой. Расскажу об их взаимоотношениях и к чему они привели. Вот так, когда-то начав с фантастики, с удовольствием к ней возвращаюсь. Книжку рассчитываю выпустить в следующем году и буду счастлив, если читатели уважаемой мною газеты «Жуковские вести» ее заметят.

Юрий Луговской