Американский писатель Э. Хоффман Прайс, написавший более пятисот произведений в различных фантастических жанрах и даже удостоенный в 1984 году Всемирной премии фэнтези за вклад в развитие жанра, русскоязычному читателю практически неизвестен. Вернее, даже не так: русскоязычному читателю он известен исключительно в качестве соавтора великого и ужасного Говарда нашего Филлипсовича в рассказе «Врата Серебряного ключа». Рассказ, бесспорно, великолепен, но даже сам Прайс признавался, что заслуга в этом — исключительно Лавкрафта.

Рассказ «Дом моноцероса» написан Прайсом на основе черновика другого талантливого визионера, Кларка Эштона Смита, озаглавленного «The Old Gods Eat», поэтому сложно сказать, каков был первоначальный замысел, но результат вышел не сказать, что сильно впечатляющий. Такое ощущение, что автор (имеется ввиду Прайс) так и не решил, что, собственно, он пишет — историю в жанре «лавкрафтианского хоррора», или же историю детективную, в которой сверхъестественное должно получить вполне материалистическое объяснение. Все составляющие жанра в наличии — американский детектив Джон Дэйл, специализирующийся на поисках растратчиков, прибывает в старинный замок в Корнуолл по приглашению хозяина, лорда Треганнета. Когда-то его языческие предки поклонялись в этом замке таинственному Моноцеросу, представляющему собой «некое морское чудовище, с рогом, как у единорога; морского дракон с длинным шипом, выступающим между глаз», который до сих пор запечатлён на гербе Треганнетов. Теперь в округе пропадают люди, и местные винят во всём хозяина замка. Дело осложняется тем, что в этом самом замке находятся сразу две роковых красавицы, причём о существовании одной из них Дэйл узнаёт лишь случайно, да и сам Треганнен явно что-то скрывает...

Завязка, надо сказать, выглядит куда интереснее развязки. Слишком уж нелогичными, переусложнёнными показались лично мне действия всех без исключения героев данной истории. Сверхъестественные силы в рассказе тоже присутствуют, но какие-то совсем уж невнятные, что называется — без огонька. Вполне возможно, что эту довольно банальную историю мог вытянуть неповторимый авторский стиль Кларка Эштона Смита, но у Прайса получилось то, что получилось. Рекомендуется к ознакомлению только упёртым поклонникам Смита, готовым читать его черновики, законченные другими авторами.

Занятный небольшой рассказ. Немного юмора на загробную тему.

Остров вне времени и пространства. Правда непонятно, как главный герой воровал материальные вещи, а лемурийцы не видели, что вещи пропадают. Да и вообще механика взаимодействия героя с планом лемурийцев как-то условно обрисована.

Рассказ в целом нормальный — ничего особенного, подобных рассказов довольно много у ряда авторов «мифов Ктулху».

Конец.

В своих приступах скуки Маал Двеб, король-колдун, сам решил примерить на себя шкуру героя, и заняться спасением «дев прекрасных» от жутких и опасных рептилоидов... Что, правда?

Автор немного поиронизировал над образом героя-одиночки, даже не зная кэмбелловского «The Hero with a Thousand Faces», он смог его опрокинуть и вволю посмеяться. Скука и вероятный расчёт — вот что движет колдуном на самом деле, а вовсе не бескорыстие, как можно подумать, всё на свете — лишь игра.

Легенда о Тесее наоборот. Любил автор переворачивать классические сюжеты обратной стороной, и старательно дегероизировать человеческую деятельность. Вот и наш герой — ну как он не может не победить, ведь он идёт в страшный лабиринт короля-колдуна по зову сердца, чтобы освободить любимую. Как может проиграть любовь, спрашиваем мы, выросшие на классических сюжетах, где главные герои преодолевают всё.

Вот только у Кларка Эштона Смита человек чаще бессилен перед иномировыми силами — также и здесь. Отважный юноша играючи скручивается скучающим магом, и вся его любовь идёт под хвост — ничем не может ему помочь ни светлое чувство, ни отвага, ни храбрость. Просто человек слаб сам по себе, вот и всё.

Ещё одно проявление визионерского таланта Кларка Эштона Смита — красивое, тоскливое и безнадёжное полотно в приглушённых тонах, утверждающее и переутверждающее мысль о тщете и преходящности всего сущего на этом свете, где от былого сияния, величия, славы остаётся лишь бледная тень, но даже она недолговечна. Снова смерть, снова распад, снова бессилие — и так без конца, без конца...

Ироническая зарисовка на тему атеизма «по архаичному». Начиная от скандинавов-атеистов, отказывающихся приносить жертвы и хвалы бывшим богам-покровителям, до героев советских анекдотов, ну где школьная училка требует «показывать Богу кукиш».

Так и здесь. Объявивший себя атеистом шаман не может просто не верить — он должен оплевать былые идеалы, потоптаться на них и — богохульничать и глумится в присутствии почитаемого когда-то идола. Но вот незадача — сложно не верить в богов в мире, где они очень даже активно вмешиваются в жизнь человеческую.

Неплохой рассказ о том, как опасно идти против тех, в схватке с кем ты априори бессилен.

В этом рассказе Кларк Эштон Смит не пытается напугать читателя, и даже не внушает ему мысль о человеческой низости, а скорее демонстрирует свой талант визионера и мифотворца. Калейдоскоп неведомых миров, красоты иной жизни, переливы иных сил — но за всё нужно платить.

Красивый, очень красивый рассказ, сюжет которого уходит на второй план. Главное — как автор пытается словами передать не просто красоту, но и ощущение этой красоты, то, что очень тяжело передать в какой-то знаковой системе. Сделано хорошо, как истинное художественное полотно.

Ироничный рассказ-шутка, на мой вкус, излишне длинный. Назвать это юмористикой очень сложно, но несерьёзный тон повествования задан уже с самого начала, а уж когда «в кадре» появляются инопланетяне... Одни, «цивилизованные», почём зря истребляют «варваров», естественно, того нисколько не желая. Уж очень нарочито «колонизаторски» написан этот рассказ, если можно так выразится, зачастую западный человек видит в иных культурах какие-то восточные черты, точнее то, что он считает восточным — некую статику, метафизику и мифологичность. Здесь это выражено даже слишком экспрессивно.

Ну и в конце автор вовсе поставил уже было поверившего ему читателя в тупик — да здравствует здоровый скепсис!

Насколько это близко Лавкрафту, не знаю, я его очень мало читал, и эту историю воспринимал вне зависимости от «миров Ктулху», и его мрачной атмосферы. Мне вспоминается быль-анекдот о Гансе Р. Гигере, чьи картины с демоническими созданиями в одном из международных аэропортов приняли за фотографии, что вызвало в художнике лютый приступ иронии: «Где, по вашему, я мог их сделать? В аду?».

А вот скульптору из рассказа Кларка Эштона Смита этот вопрос не показался бы смешным. Он не обладает безумной фантазией творца «alien'ов», ему нужна натура, чтобы разбавить своё пресное творчество чем-то гениальным и экспрессивным, сотворить то, что По и Лавкрафт делали в литературе. И он осмелился смотреть в глаза демонов из иных миров, вливая в себя их мерзость и злобу, продавая свою душу.

Но ничто не бывает просто так, за всё надо платить... И эту плату принимает на себя та, кто любит художника больше жизни. И даже больше она может отдать — перенести невыносимые страдания ради него. Но является ли созданное им искусством, и даже если так, стоит ли оно того? Вопрос...

Рассказ-инверсия, где автор от души играет с читателем, настраивая его на разные лады, и стараясь сбить с толку.

Загадочный корабль с Марса добровольно-принудительно отправляет к своему творцу делегацию с планеты Земля, где гигантское дерево-сверхразум вкрадчиво предлагает им обмен знаниями, за небольшую дольку гидро- и атмосферы родного зелёного шарика. Предложение невинное, корабль симпатичный, диванчики, напитки, еда, всё такое... Перед нами два учёных — один не спешит с выводами, открыт новому, с охотой идёт на контакт с новым разумом, короче говоря — настоящий исследователь, эталон. Второй — заскорузлый и консервативный, узколобый догматик, видящий в марсианском дереве нечто нереальное и опасное, угрозу всему человечеству. Всё ясно?

Но кто же в итоге оказывается прав? Мирно настроенное, казалось бы, всемогущее и не могущее нести агрессию растение творит такое, что не под силу никакой ядерной войне — со своей точки зрения, оно, быть может, и право, но для человечество оно обернулось абсолютным злом, перед которым они оказались бессильны. Чуждый человеку разум оказался куда опасней и безжалостней любого земного диктатора и любой идеологии, что и привело к бесславному концу всего живого на планете, под какофонию взрывов почек бесконечных побегов Мирового Дерева. Открытый и яркий учёный, как оказалось, способствовал гибели своих соотечественников, судьбой который он даже не интересуется, а догматик и консерватор оборачивается их защитником.

Оригинально?

Кларк Эштон Смит написал, в общем-то, довольно стандартную вещь — точнее, написал бы её, если бы не был собой. Сюжет-то Бог с ним — злой инопланетянин желает нагадить матушке Земле, отважные друзья-космолётчики хотят ему помешать — просто, ясно, легко запомнить. Но два элемента — во первых, победа, по сути, оказывается бесплодной, она лишь отсрочивает неизбежное, да и жизни она забирает тоже. И второе — потрясающие детали, штришки и яркие мазки, как нигде раскрывающие культуру, которой автор населяет свой Марс — больше мы не увидим этого мира. История, быт, технологии, вера — всё это кратким галопом проносится перед нами, и даже жаль, что мы не можем вернуться в этот мир, мир людей с огромными грудными клетками и широкими, привыкшими к разрежённому воздуху ноздрями. У этого мира был большой потенциал, но автор решил иначе.

Рассказ неплохой, однако его особенность лежит не в плоскости хоррора, в, скорее, в плане специфического стиля Кларка Эштона Смита. Парой-тройкой мазков он смог показать останки древней цивилизации Марса — конечно, цикл об этом мире у автора самый короткий и непроработанный — однако ощущение глубокой древности и ветхости умирающего от недостатка влаги, воздуха и света мира передано очень хорошо. Что до общей фабулы — классический хоррор с жуткими чудовищами, жрущими мозг — ясно, откуда черпали вдохновение поколения режиссёров, вроде Джона Карпентера. И, что полностью соответствует общему настрою творчества автора, человек опять проиграл в схватке с неведомым. Мрачный вы, господин Смит, мрачный.

... Недра Марса дышат на тебя сыростью?...

Классическая хоррорная зарисовка, в которой люди, вновь отягощённые бессилием встречаются с тварью, одолеть которую не могут. Сама планета Марс находится здесь на заднем плане, монстр из озера может обитать где угодно — в Гиперборее, в Зотике, даже в Аверуанском лесу — не важно. Неважно даже, что выглядит оно не слишком пугающе... до определённого момента. Пугает другое — чудовище сделало и без того слабосильного человека совершенно беспомощным, с равнодушием изуродовав и навсегда сломив его. Вот этот момент действительно жутковат... хотя самобытной атмосферы всё же не хватает.

Искал, искал и вот, нашёл — новая вершина, взятая Кларком Эштоном Смитом!

Рассказ построен на паре простых, но тонких наблюдений. Люди, которые довольны собой, своим местом в жизни, своим призванием — редкость. Хорошо там, где нас нет — правда? Пастушок мечтает быть императором, вершить судьбы, тосковать о судьбах родины, стоя на веранде своего дворца, жить в величии и богатстве — да? Чего хочет император? Сбросить с себя бремя короны, и пасти коз на берегу озера, ни о чём не думая, ни о чём не сожалея, быть самим собой — да?

Замкнутый круг. И самое главное — человек отдаёт душу просто так, ни за что. Он хочет счастья — и не понимает, что счастья не существует, и что его душа просто на него не способна. Осуществлённая мечта не приведёт ни к чему, кроме новых скорбей, и этот вечный круговорот муки никогда не прервётся.

Косвенно — очень по буддийски.

Классический и яркий по исполнению ужастик, причём без всякого чародейства, почти без тёмных углов и всего с одним мрачным склепом — всё на ярком свету и среди буйства зелени. Напомнил мне недавний фильм «Annihilation» по Вандермееру — вот уж где подобная чужеродная, кричаще-яркая растительная жизнь показана во всей красе. Читая такие рассказы, понимаешь, откуда целые поколения кинематографистов берут материал — уж очень визуализированны творения, подобные этому рассказу, практически готовый сценарий.

Рассказ занимательный, в паре планов точно. Одна его интересность заключается в том, что мы вновь бродим по гниющему, или, точнее, засыхающему миру Зотики, и вновь набираемся легенд о древней тёмной магии, которая переплетается с рассказами о глубинах космоса и его пришельцах. Древние империи, следы которых уже стёрлись, претендующие на вековое величие, алчные до могущества чародеи, которые полагали себя самыми мудрыми и расчётливыми — всё это рано или поздно повергается в прах.

И вторая интересность — любопытное посмертное возмездие. Снова игры со смертью, когда два чародея по ту сторону жизни воскресли в самом пламенном объятии, и превратились в сколь омерзительно, сколь и бессильное существо, могущество слитых чудовищ оказалось бесплодным, и мрачная легенда об императоре-чародее и пришельце-колдуне так и останется легендой, не оставившей после себя следов.

Умирающий мир Зотики может породить только смерть. и — любовь в смерти. Любопытно?

Самым распространённым знанием на этом континенте становится некромантия, и чёрное чародейство отчасти возвращает не только тела, но и ошмётки душ — быть может, в переполненном загробном царстве уже не осталось места. Равнодушный и пребывающие в полусне мертвецы трудятся на своих хозяев, вечно одиноких и грызущих самих себя чародеев, жизнь которых безнадёжна и пуста, ведь они обращены своими взорами только в глубины смерти. У них в руках власть, но эта власть им не нужна, поскольку они разучились наслаждаться её плодами, стареющее Солнце больше не греет их тел, а равнодушные покойницы не способны разжечь их страсть. Так, самые могущественные существа на последнем континенте Земли постепенно умирают, оставляя после себя лишь армии равнодушных ко всему мёртвых, которые постепенно тоже будут угасать вместе со всем этим миром, ничего не порождая. А любовь в смерти, которую постиг наш отважный герой, не даст ему даже крупицы счастья — ведь это лишь остаточные рефлексы разорванной души и стылого тела.

Более лиричный рассказ, уже переполненный классическими декадентскими мотивами, с его печальной лирикой усталой, угасающей пресыщенной жизни. На юного поэта можно смотреть, конечно, по разному — он может показаться избалованным и зажравшимся богатеньким бездельником, который бесится с жиру, и это отчасти будет правдой. А можно увидеть в нём и талантливого поэта, у которого уже нет силы на высказывание, на какое-то движение жизни, которое могло бы набрести на какой-то смысл. И это тоже правда. Любовь к ламии держалась на чувстве неведомого, на постоянной угрозе гибели о рук любимой, это будоражило кровь и оживляло чувства — любовь через ощущение весьма вероятной смерти и ужаса перед ней. Парадоксальным образом это единение порождает хоть какое-то движение жизни, и его разрушение, его приземлённость это единство разрушает.

Красиво, во всех смыслах красиво.

Классический приключенческий рассказ, с ноткам мрачного юмора, романтикой морских путешествий и лёгким ароматом литературы ужасов. Именно лёгким ароматом, поскольку принимать эту вещицу всерьёз довольно сложно, с её крабами-людоедами и рельефным чернокожим чародеем в набедренной повязке, с вращающимися злодейскими глазами. И главный атрибут — сокровища же! А зачем тогда всё, правда?

Не слишком выразительно, скорее даже просто забавно. Вот только фирменный авторских ноток маловато.

Рассказ переполнен символикой, собственно говоря, символика и является его сосредоточием, сердцевиной самого сюжета. Занятная игра в смыслы, где знаки звёзд и плетение образов будущего ложаться на бумагу, обретая плоть в реальном времени. Что первичнее — судьба, нашедшая своё воплощение в иероглифах на книжных страницах, или сама связка и течение событий, которые должны в конечном счёте воплотить предсказание? И не рождает ли законченный текст новую Вселенную, живущую по его законам?

Мир как текст.

Двухстарничная поэтическая зарисовка, книжно-поэтическое введение к другому рассказу. Стоит ли читать отдельно? Сама по себе она представляет из себя своего рода литературную виньетку, набор красивых завитков, выполненных в чёрно-красно-синих тонах, с преобладанием чёрного, как мне представляется Зотика. Чувствуется здесь тяжеловесный груз прошедших тысячелетий, наводнивших матушку-Землю такими вот ошмётками прошлого, как сей чародей Вергама.

Один из лучших рассказов Кларка Эштона Смита, в котором, как ни странно, торжествует не человеческая низость, а наоборот, величие души. Но в его мире всё уже потихоньку переходит в прах, уже всё обречено и лишено надежды, единственный выход — сохранить хоть как-то чувство собственного достоинства перед неизбежной мучительной гибелью. Что до пыток — что же, автор умело сделал упор не на физических увечьях, здесь простор для фантазии не так велик, а на моральных пытках, постепенное уродование разума и души. Прекрасная девушка, внушившая тебе надежду на спасение и свою любовь, чтобы со смехом плюнуть тебе в лицо — что может быть мучительнее?

Уйти самому и забрать своих мучителей — что может быть достойней и справедливей? Пожалуй, одна из немногих вещей у классика «dark», где возмездие не бесплодно.

Болезненно-выразительный рассказ, переполненный кричаще-ядовитыми красками и откровенно шизофреническими образами. Снова тот же самый безысходный мрак, в котором копошатся такие твари, как император Адомфа, и творят свои уродливые эксперименты, в которых человеку даже не дано умереть до конца, изуродованная душа продолжит своё существование в неестественном переплетении с растительной живицей, ведя полуосознанное существование растения. Даже оторопь берёт от самого описания омерзительной неестественности, искусно нарисованной Кларком Эштоном Смитом, и, с другой стороны, её какой-то обречённой и жуткой обыденности в этом жутковатом умирающем мире. Поэтому и возмездие, застигшее под занавес этого порфирородного доктора Моро не кажется расплатой, а лишь частью мерзости этого мира.

Начало повествования не внушает доверия — уж очень быстро развивается сюжет, мы даже не успеваем полюбоваться пейзажами заваленной человеческим прахом пустой империи — парочка порочных некромантов оживляет мертвецов пачками и толпами, создавая себе идеальных слуг, точнее, рабов, беспрекословных и равнодушных. Оригинально и интересно, но исполнение хромает... точнее, хромало, ровно до того момента, как Кларк Эштон Смит дал голос покойному императору, умершему молодым.

Этот голос мёртвых — тихий, еле слышный, в котором нет настоящей страсти живого, но есть страсть разума, желающего вернуться в спокойствие смерти — наверное, не имеющее аналогов авторское высказывание. И, конечно, он придаёт рассказу более пафосное, в хорошем смысле звучание — торжественное и эпическое. В мире Зотики смерть является желанной гостьей, а мертвецы человечнее живых — ну что же, причуды умирающей Земли...

Почему-то произведения в цикле о Зотике у меня прочно ассоциируются с Эдгаром Алланом По — ну помните, известное: «One night while reading a gruesome tale / he read a passage that made him turn pale / Such horrible news he could not survive / For his beautiful wife had been buried alive» (С)? Дух и исполнение сближают двух классиков американского хоррора, атмосфера беспросветной тоски, отчаяния и болезненной любви. Здесь, конечно, эмоции играют меньшую роль — у По герои осознают свою порочность и греховность, они не забыли Бога, хоть и отвергли, а в мрачной Вселенной Кларка Эштона Смита никакого искупления нет и быть не может — вот и его герои не испытывают никакого смущения перед собственным грехом. Вот почему конец мрачной истории выглядит справедливым — в мире, который построил Кларк, нет места сочувствию, все заслужили мучение и смерть.

Повествование о чернокнижнике Намирре не отличается сюжетной оригинальностью, так же как и основные ходы в рассказе предсказуемы и ясны, и даже конец мы можем угадать сразу после завязки. И тем не менее — рассказ вышел замечательным.

Дело, конечно, в деталях. Кларк Эштон Смит смог раскрасить незамысловатую повесть о мести и её тщете такими чернущими красками, что воображение даже вступает в ступор перед открывающимся ему буйством. Казалось бы — послание некроманта в императорский дворец приносит скелет — ну скелет и скелет, кого этим удивишь? Но одна маленькая деталь — свисающий между зубов полусгнивший язык, предназначенный для того, чтобы мертвяк говорил — делает его куда более жутким. И так весь рассказ — клишированные, казалось бы, хоррорные образы оживают под пером мрачного автора, который смог дотянуть апофеоз всего повествования до самых последних строк, и показать полный распад личности мстительного чародея, его полусимволическую борьбу с собственным отражением и — в итоге — полное безумие и мучительную смерть.

Наверное, самый атмосферный рассказ автора.

Вполне логично, что на континенте Зотика, который существует на доживающей последние века Земле, главными богами являются гении смерти и разрушения. Ведь даже солнечный свет здесь стал зловещим и больным. Вот почему среди расползшихся по углам материка людишек процветает некромантия, жертвоприношения, тирания и, само собой отправление мрачных культов — у них нет больше энергии на то, чтобы творить, радоваться жизни и любить.

Впрочем, есть исключения, вроде молодой четы, попавшей в город, где богу смерти скармливают мертвецов. Но они, готовые погибнуть друг ради друга выглядят диковинкой на фоне жителей города, в котором властвует тень, пожирающая души, и в котором это является повседневной жизнью. Однако, как ни странно, эта жуткая тень является самой справедливой и благородной сущностью для них, дело даже не в карикатурных некромантах, а в жителях города, которые остались равнодушны к бедам пришельцев. Даже не обитель порока, а обитель равнодушия.

В рамках «Zothique» много любопытных рассказов, это самый, быть может, самобытный мир писателя, в котором он раскрыл максимум своего таланта. Впрочем, в этой повести достаточно простой сюжет, однако ряд черт делают его очень авторским. Конечно, приключения двух наёмников в пустынях у Патуума отдают классической героикой, той же «конининаной», до мелочей. Даже прекрасная дева, вешающаяся на шею, и то имеется. Однако её атмосфера совсем иная — атмосфера обыденности «тёмности», скажем так, «нормальности зла» в этом мире, где маяками света видятся лишь преданные друг другу друзья-воины, и то едва не рассорившиеся из-за женщины. Да, героика, да, победа над злом одержана — но это капля в пустыне, в которую постепенно превращается земля под светом стареющего Солнца, заполняющего тусклым светом континент Зотика. И, в дополнение: чтобы появилось Зло, великий грех должен был совершить человек добродетельный, что и случилось. Человек снова слаб.

Простенький и незамысловатый рассказ с предсказуемым сюжетом, причём его развитие и окончание становится ясно уже к концу третьего абзаца. Но, несмотря на то, что повествование откровенно не блещет обыгранностью, читается рассказ не без интереса — благодаря разбросанным по тексту мелочам, иногда чисто визионерским, порой — мироформистским, встраивающим новые кирпичики в недостаточно, что уж там говорить, раскрытый мир Гипербореи. А так, преступление, грех, наказание — всё по нотам, ясно, но слишком просто.

Рассказ весьма условно относится к циклу о Гиперборее, ведь саму древнюю страну мы видим только сквозь мутную поверхность магического кристалла, да посредством страниц «Книги Эйбона». А вот наш герой, оккультист из городу Лондону, решил взглянуть на эту полусказочную страну молодости человечества, а потом... идёт дальше. Желает увидеть прошлое, почувствовать себя иным, посмотреть не только на Гиперборею и условную Посейдонию, но и заглянуть в миллиардолетние цивилизации ящеров, спуститься в триасовый бактериальный «суп», и дойти до Абсолюта, стать им, углубиться в Демиурга. А что Демиург? а он, оказывается, просто бездумная и бессмысленная амёба, которая только и может, что воспроизводить саму себя...

Что в итоге? Человек снова бессилен — точнее, он просто ничто перед чужим равнодушием иных.

Рассказ имеет не столько пародийный, сколько сказочный оттенок. Главный герой, одурманенный колдовскими чарами, отправляется в странствие по Подземью, и каждая из встреченных им сущностей передаривает его, жалкого человечка, другой. Эдакий сказочный квест, за тем лишь малым исключением, что гиперборейский вельможа абсолютно бессилен перед иномировыми силами, которые его встречают... и, нужно сказать, силами потрясающе разнообразными. Экскурс в древнее Подземье оказался познавательным — и, самое интересное, этот мир так и остался абсолютно чужим и замкнутым. Никто из встреченных нами существ не заинтересовался каким-то двуногим куском мяса — он ничто для них и перед ними, иномировым силам чужд мир человека, и абсолютно им не нужен. Поэтому страшный приговор разумной почкующейся слизи — навсегда жить на поверхности, этом жутком преддверии Ада — выглядит, с её точки зрения, вполне оправданным.

Человек вновь ничтожен и бессилен, но уже не только перед злобой иных, но и перед их безразличием. Мало того — он бессилен ещё и перед Фатумом, который всё же смог дотянуть до нашего героя свои цепкие лапы.

Один из лучших рассказов о древней Гиперборее, где на месте главные элементы этого цикла — всепроникающий холод, гибнущая древняя цивилизация, и практически бессильные перед иномировыми силами люди, обречённые на гибель. повествование цепляет прежде всего своей атмосферой, атмосферой накатывающих волон холода, не оставляющих ничего живого на своём пути, за исключением до хруста замороженных некогда живых организмов, и насквозь застуженной земли. В этом отдалённо чувствуется ужас неумолимо наступающих ледников.

Разгадка стужи, впрочем, оказалось достаточно простой, и вполне зримой. Настолько зримой, что её можно даже ткнуть кинжалом. Но и здесь Кларк Эштон Смит не изменяет себе — чародей, совершивший якобы подвиг, изначально просто спасал свою жизнь, и без того обречённую, до этого момента он совершенно спокойно покинул родной погибающий город. Человеческое недалёкое зло всё равно сильнее.

Но рассказ невероятно атмосферен.

Первый рассказ о заброшенном городе Коммориуме, автор ещё не общался с палачом Аттамусом и не знал всей истории его гибели. Однако вор Сатампра Зейрос, оказывается, уже (или потом уже?) встречался с липким созданием — бывшим разбойником Кнегатином Зумом, а ныне — гигантским плотоядным «слаймом». В отличие от предыдущей повести о ловком воре, этот рассказ сильнее сидит в гиперборейской мифологии, однако потоки северной стужи здесь почему-то заменяет тропическая жара, а Коммориум становится классическим затерянным городом в джунглях, вроде Ангкора. Для меня Гиперборея, созданная воображением кларка Эштона Смита ассоциируется больше с морозом, и этот контраст показался мне несколько натянутым.

Что до сюжета, то он прост, и больше схож с приключениями Индианы Джонса, нежели с хоррорым «The Ice-Demon». Однако центральная тема автора тут всё равно играет — человеческое предательство и низость опять берут своё, да и не могут не взять — человек оказывается вновь абсолютно бессилен перед неведомым древним злом, и единственное, что остаётся — бежать, бежать со всех ног и не оглядываться. Так, постепенно, Гиперборея и исчезла.

Вновь плутовской жанр, вновь воры и драгоценности, но как далеко ушёл автор от ироничных приключений Сатампры Зейроса!

Наконец-то мы снова в той самой Гиперборее, над которой грозно нависает роковой глетчер, сметающий с лица юной планеты эту молодую человеческую цивилизацию, во имя грядущего варварства. Ледник поглощает в себя всё, до чего могут дотянуться его ледяные пальцы, и отпускать свою добычу он не торопится — так постепенно и исчезают в его ледяных объятьях великие культуры. А история о воре, который хотел вырвать из цепких лап чужака сокровище — не более чем лёгкий фрагмент, краткий эпизод этого неторопливого и неумолимого шествия на юг.

Снова — о бессилии, бессилии перед ледником который под пером автора превращается в живое существо, чужое, загадочное и невероятно сильное, несущее в себе смертоносную стужу. Человек снова оказался слаб перед неумолимым грядущим.

Ещё один ироничный рассказ, на этот раз с оттенком плутовского жанра. Привязка к Гиперборее здесь очень условна, да и не нужна вовсе — всё таки не зря автор не стал его публиковать в дни сотрудничества с литературными журналами. И сам замысел кражи, и его воплощение — истинное приключение, я уж не говорю об условности самой добычи. В центральной интриге проглядывает здоровая, циничная ухмылка Кларка Эштона Смита, который выносит сор из избы, или, точнее, деконструирует великие и загадочные культуры прошлого, сделав «священных дев» дорогими и элитными храмовыми проститутками. Ложный культ потерпел поражение — но его потерпели и сами воры — преступление наложилось на преступление, и все рказались в проигрыше... кроме того, кто увёз драгоценные пояса на крестьянской тачке.

Не слишком оригинальный рассказ, но ироничный тон спасает его.

Странно, что одному из заочных сквозных персонажей «лавкрафто-смитовой» Вселенной, магу Эйбону, посвящён именно такой рассказ. Что же меня смущает: прежде всего, конечно, что повесть имеет автопародийный характер, и представляет из себя ироничный перифраз своего собственного стиля. автору удалось очень неплохо обыграть и хтонических монстров, которых он придумывал пачками, и которых выставил в самом нелепом свете. Как, хотите спросить? Вся эзотерическая муть и жуткие таинства иных миров превращаются в картинный фарс, случайную игру нелепых и смешных сущностей, населяющий наш родной Сатурн, а путешествие по загадочному миру, с которого пришли боги, превращается в лёгкий развлекательный травелог. в котором причудливо смешиваются колониалистские мифы о наивных дикарях и искажённые романные образы инопланетных жителей (Берроуз?). Но, конечно, не ясно, зачем в этой автопародии присутствует Эйбон, чьё наследие пережило века, и значимость которого мы бы никак не поняли, если бы исходили из этого рассказа.

Наверное, это самый красивый и глубокий, в плане погружения, рассказ о Гиперборее — стране, которой Кларк Эштон Смит посвятил до обидного мало времени. А здесь, посетив город Коммориум, обречённый на гибель, мы её видим зримо — тоскующую, тускловатую, но ещё полную жизни цивилизацию, чей воздух уже пропитывается влажным северным холодом ледников грядущих веков, которые сомнут её величие своими бело-синими языками. В сознании писателя причудливо смешались культурные изыски полузабытых цивилизаций Востока и культур эпохи палеометаллов, горные йети и динозавры, магия иномировых богов и пришельцы из космоса — всё это тонкими намёками дано в коротком и фабульно простом рассказе «The Testament of Athammaus». Уж очень резонирует тоска постаревшего палача, который посвятил свою жизнь исчезнувшему городу, прошлому своего народа, и понимание того, что Гиперборея обречена на исчезновение и забвение под тоннами льда.

Сам же сюжет не удивляет, это классический рассказ о монстре, который загадочен своей неуязвимостью и чужеродностью, с которой бороться бесполезно даже силой оружия, и даже наоборот, каждая смерть даже прибавляет чудовищу сил. Здесь главную скрипку уже играет не человеческий порок, как было в рассказах об Аверуани, а бессилие перед космическими силами, которые неизбежно оказываются сильнее человека. О безысходности, о бессилии.

Ещё один пример откровенно недоделанного, сыроватого рассказа. Автор задаёт композицию, расставляет в разные углы протагонистов, расписывает их характеры, сталкивает в кульминации... и всё.

Развязка, конечно, неожиданная, но между ней и кульминацией есть ничем не заполненный зазор. А тема всё та же — человеческая слабость перед грехом, перед чужеродным чародейством, поддавшись которому, можно попасть в лапы древним языческим силам. Человек опять проиграл, поправ чувство долга и собственную честь, а язычество, читай — варварство — опять торжествуют.

Достаточно средний рассказ, напоминающий скорее сказку, чем страшную историю, хотя, возможно, так и было задумано. Колдуны, живые мертвецы, горгульи и ламии у нас уже были, теперь в Аверуан стоит добавить вампиров — действительно, без них было бы обидно. Двое влюблённых желают устроить лишённое всякой приличности свидание в лесу, и встречают там... вы поняли.

Как-то всё уж совсем просто у вас тут. «Не входите к нам с осиновым колом... ах, не хотите его бросить? Ну как хотите, гости дорогие». А потом вампиры, попив кровушки, укладываются спать, едва ли не рядышком со смертоносным деревом. Нелепо как-то... Но, надо отдать должное, атмосфера есть, попытка нагнать жути тоже имеется — и ладно. Будем считать, что это проходная вещица.

Немного недоделанный рассказ, в котором главную роль играет чародейская похоть колдуньи, и сама чудовищная противоестественность совокупления юноши и мерзкой старухи, вызванного приворотным зельем. И вновь борьба с мрачным колдовством обречена на поражение — сбежать от старой жабы не удастся, чародейство всё равно сразит на полдороги, силы мрака всё одно сильнее.

Чего-то рассказу всё же не хватает, хотя вроде бы он вполне законченный. Быть может, разворота, не знаю, или акцента. Сложно сказать.

Пигмалион породил Галатею, так как душа его мечтала о чистой любви.

Блез Рейнар хотел втайне отомстить за свою поруганную любовь и... на самом деле, за то, что ему попросту неуютно жить среди людей. Поэтому его творения несут не любовь, а смерть. Смерть, похоть и ужас. Тёмная душа...

Здесь уже полноценная история ужасов, в котором иномировые чудовища выполняют роль воплощённого зла самого человека, даже не дьявола. а простого человека. Раскаяние, пусть даже и неявное, приводит нашего камнереза к желанию исправить зло, пусть даже ценой своей жизни. И — да — он терпит поражение, зло по прежнему на свободе. Но в мрачном мире Аверуана даже намерение воспринимается как святость.

Обратите внимание на инверсию. Рассказ начинается не с героического героя, в мыле исполняющего свой долг перед прелатом, а с того, кого мы записали в злодеи — чернокнижника из прошлого, который, как и положено истинному Антихристу, знает едва ли не наизусть Писание и все требники, быстро продвинулся в церковной иерархии, и получил такой себе уютный и безбедный диоцез в Аверуане, для спокойной жизни...

Рассказ оригинален для автора тем, что здесь мы уже не можем так уж однозначно осудить монашка Амброза за слабость — даже несколько поддавшись ей и нарушив обет, он старается выполнить свой долг до конца. К нему нет особых претензий... претензии есть к этому миру, в котором откровенный чернокнижник и злодей мог стать епископом, и даже добраться до канонизации (как тут не вспомнить слова Воланда о чернокнижнике Герберте Аврилакском... точнее, Папе Римском Герберте Орильякском). Так что и здесь зло победило, и, ничуть не сомневаюсь, что чародей Азедарак всласть повеселился на епископстве, и ушёл безнаказанным.

Кларк Эштон Смит не всегда радовал нас разнообразием сюжетов, однако, что называется, нужно уметь подать. И автор смог вновь влить в банальный, даже для самого себя, сюжет, свой фирменный мрачноватый шарм и сладковатый привкус человеческой порочности и падкости на чувственность. Та же тема, что и в «The Enchantress of Sylaire» — соприкосновение со смертельно опасным, иномировым существом, связь с которым грозит гибелью, и на которую человек со радостью идёт.

Ветшающий монастырь в эпоху заката Франции Старого порядка, древние развалины замка на холме, осыпающиеся склепы, и иномировое, чародейское пространство, которое живёт в эту эпоху, эпоху живого Средневековья. Да, иной мир здесь является иллюзией — но наш герой рад обману, и он согласен отдать всего себя ему — хоть и знает, что пленительные образы насквозь лживы. Порочность сильнее...

Вновь автора бросило в объятия фэнтези, но на этот раз оно смотрится куда более органично и ярко.

Сюжет вновь не слишком оригинальный — разочарованный во всём мире юный отшельник встречает в лесу девушку, пленительную и завораживающую, и она его ведёт, ничуть этого не скрывая, в иной мир, мир, где царит её колдовство. Любой христианин во Франции, я думаю, знал, чем чреваты подобные визиты, так же, как и заигрывание с языческими, бесовскими силами, особенно с ведьмами. Однако...

...однако наш дорогой Ансельм пал перед чарами коварной колдуньи, хотя и знал, чем это чревато. Знал, что ему в скором времени грозит смерть, но всё равно пошёл навстречу своему зову... зову плоти, прямо скажем, плоти и тяге к женской ласке. Любовь? Не думаю.

Но рассказ сделан хорошо, он пропитан таинством древней магии, скрываемой в тихих лесах провинции Аверуань, магии дряхлой, как осыпающиеся стены Силера, но красивой, тихой и безжалостной.

В котёл Кларка Эштона Смита на этот раз пошла старая монашеская байка об изначальной женской греховности и порочности. Жалко, конечно, что до сих пор не перевели, скажем, творения Жака де Витри — там пресловутая vagina dentata уже едва ли не проходняк, на фоне куда более занимательных сюжетов. «Плоть женская — огонь», так вроде сказано?

Была ли статуя Венеры, которую работящие монахи нашли у себя на огороде — одному Богу ведомо, может быть, у наших ребят просто воображение разыгралось. И неудивительно — сдержанные позывы, в общем-то, вполне здоровые и естественные, до добра не доведут, особенно когда у тебя перед глазами — в самом бесстыжем, хоть и мраморном виде.

А ведь монахи проиграли эту борьбу — даже самый верным подвижник среди них полез обниматься со статуей... Чары сильнее.

Несмотря на стиль, пусть даже немного экзальтированный, рассказ немного невыразительный.

Возможно, всё дело в не слишком богатой фантазии некроманта Натери и его «комплекса Наполеона», но его план мести выглядит безыскусным и нелепым — собрать из трупов гигантского гомункула, и пойти безобразничать по всей провинции. Дома рушить, людишкам ручки-ножки отрывать, об стены шмякать. Безыскусно. Постоянные нападения оживших мертвецов с кладбищ были бы психологически пострашнее...

Нет, понятно, что с гигантом не так просто справиться, особенно в славную эпоху Средневековья, но просто это презентовано как-то... нелепо, невыразительно, я бы сказал — с «недоделанным пафосом». Кларку Эштону Смиту лучше удавались хоррорные моменты, в этом рассказе подобное представлено в сценах с каменным мешком Илурни, однако и сам колдун, и его творения какие-то... рисованные, ненастоящие.

Но генеральную линию автор соблюл — вновь нечестивое чудовище одолевает не какой-нибудь святой Марцелл Парижский, а колдун и оккультист — вновь Церкви нет места в этом мире.

Ужасы, которые живут совсем рядом с человеком, в пустыне-лесу, в Средневековье были обычным делом. Представления о том, что и телу твоему, и душе, ежеминутно угрожает опасность встречи с силами Зла, господствовали в это суровое время, время ожидания неизбежного конца света и расплаты за собственные грехи. И человек всегда смотрел в небо — но далеко не всегда оно несло в себе Божье предзнаменование, порой с них сходили совсем иные силы.

Кларк Эштон Смит, создав свою провинцию Аверуань, сделал её пространством оживших средневековых страхов, но обыграл их по своему. Комета и без того была дурным предзнаменованием, но он сделал её пришельцем из глубин Космоса — в ту эпоху, когда создавался рассказ, писатели представляли Космос как пространство, населённое чужеродными силами, наполненном невероятными мирами и пространствами иных культур — вспомним Лавкрафта и Говарда. И комета принесла с собой такого пришельца — одновременно и инопланетного гостя, и слугу Дьявола, что так причудливо мешалось в голове у авторов того времени.

Сам Зверь не слишком страшен — эдакий возведённый в абсолют образ Чупакабры. Автор сделал пару любопытных вывертов — во первых, он поселил Зло в стенах аббатства, в самое сердце того места, которое, согласно всей агиографии и exempla, должно было его сразить. И отдал победу в руки не Церкви и Богу, а колдуну-астрологу, который одолел тварь с помощью древнего, глубоко нехристианского демона.

Так мы вступили на тучную землю провинции Аверуань — забытого региона Франции, где сила Церкви пасует перед древним Злом.

Ужасная месть бывшему возлюбленному. Вполне возможно, что молодой вельможа ее не заслужил. Ведь и он, в конце-концов, мог не иметь выбора, а в этой трагедии виноват лишь косвенно. Впрочем, мертвым это не важно. Особенно тем, кто вновь пробудились.

Судя по-всему, остаткам хоть какой-то цивилизации на континенте пришел конец. В полохах чумы серебряной смерти опустело корооевство Тасуун, а вслед за ним соседняя держава Йорос. Хотя бедствие и было предсказанно, но в живых остаётся буквально пара человек. И волею злой судьбы этих людей заносит на остров Уккастрог, где обитают настоящие маньяки... Смит явно сочувственно относится к главному герою, королю Фульбре, но благополучного шанса в мире красного континента не получает никто. Солнце жгет, а не согревает. Так оно и сожгло все человеческое и все человечество. В заключение просто скажу — лучше утонуть, или быть съеденным акулой, чем полностью разочароваться в себе подобных. 10.