Завершает последнее издание второго тома северианиды послесловие (незаслуженно забытая традиция), из которого следует: реакция на книгу в эпоху публикации была яркой, сильной, а урдософия почтенная часть фантастиковедения. Не как толкиенистика, но... часть.

Данное же тем же послесловием определение цикла аллегорической религиозной фантастикой полагаю спорным.

Религиозная?.. С тем же правом гаремная. Темпоральная. Пеницитарная. Политическая. Одержанию чужой памятью уделено изрядно внимания, военные вставки не имеют равных в оригинальности декораций и логике безумия.

И что за религиозная литература такая от католика, по которой летают в мистериях черепа, есть собор, торгуют рабами медички, степени посвящения, а причастие и крест отсутствуют. Есть малость кухонной теологии, но, если обойдены грех, искупление, молитва, прощение, загробное? Не тот поджанр, совсем не тот.

Аллегорическая..? Что ж, аллегория бывает либо простой, нисходящей, либо восходящей. Вторая идет в дело, если цель довести внимающего до осознания... Чего именно осознания? По классике аллегорий, типа «Волшебной флейты» или «Принцессы Брамбиллы» есть б.м. конкретные ответы, а книги Нового Солнца открыты любому толкованию, принципиально любому. Так сделал автор, чтобы, столкнувшись с выглядящим сверхъестественно, и Севериан, и читатель не могли придти к сколь-нибудь обоснованному выводу.

Не допускает этого мир Абайи и белых дыр, зеркальных рыб и коридоров времени, в котором грезы оружие, а понятия «вымерший вид» словно нет. Не позволяют этого знания рассказчика, выучившего анатомию прежде азбуки, но не умеющего отличить моряка от космонавта.

Ну, а для аллегории первого типа, банального иносказания вроде «Скотофермы» Оруэлла («Кролики и удавы» ведь забыты прочно?), слишком прихотливо написано. Есть фрагменты, которые можно счесть передачей скрытого от профана, но «ключ» к ним нужен разный. Например, Сады Времени, каменный город, библиотека необарочно театральны и так и просятся на иллюстрацию. Только графика для них, чтобы хоть чуть соответствовать, должна быть где прерафаэлита, а где и Дель Торо с Фразеттой. Автор ведь лихо меняет тон, стиль, даже формат (пьеса Талоса), изобилие вставных басен, сказок и притч — всё это рассеивает, переключает внимание. А аллегория 1-го типа должна быть прямолинейно дидактична.

К тому же, если декорации не условны и выстроены не на повседневном материале (неологизмы, архаизмы, ретрофутуризм), встает проблема интерпретации — в рост. В книге полно замков, отпираемых тайным словом. Символично? Предельно. Аллегорично донельзя. При этом, реальная технология, в отличие от дестрие и антигравитационных флайеров.

В общем и целом, приближаться к фантастике Вулфа с определением «аллегорическая религиозная» не следует. Оставим его «Пути паломника» Беньяна.

Порой (фигура «ангела» на носу барки и т.д.) практически слышен авторский смех над прочтением его книги через набор унифицированных знаков и клише. Он, кстати, тот еще насмешник, см. его толкования на «арлекины», «базилики», «цвет сажи» из глоссария в третьем томе. Навязывание же правил своей головы заканчивается у Вулфа одинаково: кто всерьез возьмется, исчезнет из повествования. Как трое из хижины в Садах Времени; желавшие принять решение по правилам сказок раненые; Монарх; специалист по оледенениям... Прямым текстом, что не постичь через крючок с куста замысел Предвечного.

К смеху можно присоединиться. Послесловием дан перевод отрывка чудной дискуссии, не Христос ли Северьян и не Антихрист ли он. Первое Вулф, вообще-то, объявив Северьяна версией 2.0, сделал канонически невозможным, а насчет антихриста... Роль такую не вытянет брошенный бабой ради старой мебели. Да и предел власти Легиона на планете только что жирным не выделен. Но каков вектор, извив мысли!

P.S. В справочнике Баттистини по аллегориям есть заявление, что был «христианский зодиак» и в нем обозначение «Новое Солнце» закреплено за Христом. Но в этом случае Северьян — Христофор, и в том же источнике «андрогин» символизирует императорскую власть. Что только порождает новые вопросы.

Примечание редактора романа, в котором он объясняет некоторые отсылки, имена и цитаты которые встречаются в произведении. Это довольно интересно обыграно, присутствует юмор, читается легко, язык комментариев приятный.

Краткий сказ о попаданце в эпоху великого перелома, безуспешные попытки перестроить ход войны.

Прочёл статью Михаила Назаренко, посвящённую Джону Краули. Что могу сказать? — автор сделал всё, чтобы убедить меня не читать Джона Краули, и это ему удалось. Читать не буду. Вот уже пятнадцать лет, как основные книги Краули появились на русском языке, но что-то не слышно шума и восторгов ни со стороны любителей экшна, ни от любителей высоколобой литературы. Может быть, виноват переводчик, но, судя по тому, что сообщает Михаил Назаренко, в том, что книга прошла незамеченной, виноват автор.

Повесть Михаила Назаренко «Новый минотавр» представляет самую отдалённую от нас эпоху — 13 век до нашей эры, когда в Кноссе (остров Крит), по велению царя Миноса, стал сооружаться архитектором Дедалом знаменитый город — лабиринт. Он представлен в повести волшебно — как город, который постоянно меняется, поэтому карту его создать невозможно. В произведении очень чётко и ёмко обрисована фигура Дедала, талантливого архитектора, мучающегося из-за совершённого когда-то преступления: в Афинах Дедал убил своего талантливого племянника, чьи идеи позже стал реализовывать в виде города — лабиринта. Но в расчёты Дедала то и дело вкрадываются ошибки...

Более полно и разнообразно разработан образ Икара, сына Дедала, изучающего дворец — лабиринт и встречающего в нём огромного Быка. Сложные отношения складываются у Икара с Ариадной, дочерью Миноса.

Повесть является наиболее захватывающей из всего сборника.

- Бесцельный постмодерн —

Когда вы дочитали повесть, вы понимаете — что вот это как раз и есть образец жанра «Постмодерн», что бы это ни значило. Как в «Идеальном романе» Макса Фрая.

Видимо для этого жанра и конкретно «Цейлона» характерны следующие признаки:

— 1. При чтении с трудом продираешься через каждый абзац;

— 2. Цель — просто завершить чтение;

— 3. Несмотря на вышеуказанное, на Фантлабе надо ставить высокую (но не слишком) оценку — 7 или 8 — в самый раз;

— 4. Отзывы — интереснее произведения;

— 5. При написании отзыва надо обязательно отметить, что «повесть — для подготовленного читателя», подразумевая, что Вы-то, понятное дело, как раз из таковых;

--

На самом деле, видно, что автор очень сильно старался и выполнил все свои задачи. В тексте попадаются удачные сцены и эпизоды, но в целом читать его было тяжело и, самое главное — неинтересно. А в конце осталось только недоумение — зачем всё это было?

Похоже, рассказ написан ради последней фразы. Все остальное (и всех героев, включая Овидия, его девушку, фавна + островных жителей) можно смело из сюжета выкидывать. В сухом остатке имеем лишь финал (к-рый, конечно, будет очень интересен профессиональному историку культуры -- но все же это ОДИН абзац. 1, Карл!.. Вот ради одного абзаца горел сыр-бор?..)

Ай, лучше бы М. Н. статью на ту же тему написал. Вышло бы насыщенней и содержательней.

з.ы.: Не исключаю, в составе сборника рассказ смотрится более осмысленно. Но сборник я, увы, не читал :((

Люблю я, знаете ли, когда эрудированные и начитанные (в данном случае — ВЕСЬМА начитанные) авторы тонко стебутся над таким явлением, как СПГС. Если кто не в курсе — расшифровывается эта аббревиатура как «Синдром Поисков Глубинного Смысла».

И мало каким авторам в этом смысле «повезло» так, как братьям Стругацким. Вот и решил господин Назарнеко по-доброму повеселиться над всякими разными исследователями творчества, убедительно доказывая, что в произведениях «Мира Полудня» нашли отражение былины о киевских богатырях...

Не знаю, отчего нет ни одного отзыва и даже ни одной оценки (не из-за того же, что на святое замахнулся?), но мне понравилось. По крайней мере, аргументация точно как у некоторых горе-исследователей:

«2.3. Ильей Муромцем Мира Полудня, несомненно, выступает Рудольф Карл Людвиг Сикорски. О чем следуют пункты:

– Молодые годы Сикорски, равно как и первые тридцать три года жизни Ильи, покрыты мраком. Впервые на арене событий он появляется столь же “энергичным”, как и Муромец, но – шестидесятидвухлетним. Если поделить 62 на два, а к результату прибавить ту же двойку, то и получим 33 года.

<...>

– В случае необходимости Илья/Сикорски прибегает к маскировке, причем какой! Илья, готовясь к поединку с Идолищем, принимает обличье калики перехожего. Стоит ли напоминать, что Сикорски на Саракше назвался Странником?! Саракшские подвиги Сикорски также имеют былинное происхождение: убийство Волдыря – это поединок с Соловьем Разбойником (звуковой комплекс “вол”-“солов”), а попытка двенадцати Соловьевых детей отомстить за отца находит отражение в попытке вендетты со стороны двадцати четырех (удвоенное 12!) Волдыревых родственников. И Соловьи, и Волдыри были, как известно, “стерты с лица земли” – Матери Сырой Земли, которая неизменно помогает богатырям».

Ну и так далее и тому подобное! =))) Одним словом — рекомендую. Ну, если вы, конечно, не «люден» с двадцатилетним стажем, читающий только черновики и наброски авторов в поисках откровения...

Известные фантасты Марина и Сергей Дяченко представили книгу молодого писателя и литературоведа Михаила Назаренко.

Повести и рассказы сборника расположены, как чередование неких знаковых событий, являющихся больше мифологическими, чем историческими.

Например, повесть «Новый минотавр» представляет самую отдалённую от нас эпоху — 13 век до нашей эры, когда в Кноссе (остров Крит), по велению царя Миноса, стал сооружаться архитектором Дедалом знаменитый город — лабиринт. Он представлен в повести волшебно — как город, который постоянно меняется, поэтому карту его создать невозможно. В произведении очень чётко и ёмко обрисована фигура Дедала, талантливого архитектора, мучающегося из-за совершённого когда-то преступления: в Афинах Дедал убил своего талантливого племянника, чьи идеи позже стал реализовывать в виде города — лабиринта. Но в расчёты Дедала то и дело вкрадываются ошибки...

Более полно и разнообразно разработан образ Икара, сына Дедала, изучающего дворец — лабиринт и встречающего в нём огромного Быка. Сложные отношения складываются у Икара с Ариадной, дочерью Миноса.

Повесть является наиболее захватывающей из всего сборника.

Рассказ, относящийся к первому веку «Носатый и Фавн» отображает важный слом эпохи: гибель мира античных богов, сатиров, наяд, муз... За всем этим наблюдает великий поэт Овидий, который переживает крушение прежних ценностей и видит загорающуюся на небосводе Вифлеемскую звезду.

Несколько путаный, но магнетически притягательный рассказ «Явись же в наготе моим очам» (15 век) демонстрирует наступление Новой эпохи, идущей на смену «осени средневековья». В рассказе — об открытии Нового Света и о плавании Колумба. Интересно, что притягательная «Индия — Америка» для великого мореплавателя показана как женщина, которую нужно найти и покорить!

В ещё более сложном для осмысления рассказе «Ночь освобождения» (17 век) представлена история подземного чудища Вия и его сына Хомы Брута. Поэтому рассказ в какой-то мере дополняет повесть Н.Гоголя «Вий». Для меня этот рассказ представляется самым загадочным.

С точки зрения литературы наибольшим достижением сборника является повесть «Недоросль Аленин» — очень своеобразная история написания известной комедии Фонвизина «Недоросль». В повести забавно и точно, лёгкой кистью, показан жизнь и быт деревни помещика 18 века.

В маленьком рассказике «Попугай. Вариация на тему Гумилёва» сюжет о бурном прошлом птицы получился слишком отрывочным и кратким, поэтому цельной картины у меня не сложилось.

В целом, сборник очень любопытен и интересен, его можно время от времени перечитывать, открывая для себя новые пласты и грани таланта автора.

После недавнего оживления в теме, посвящённой «дотолкиновской фэнтези», нашёл, наконец, время ознакомиться с полным циклом статей Михаила Назаренко «За пределами ведомых нам полей», потому как до этого читал только несколько отрывков про особо интересных мне авторов вроде лорда Дансейни или Уильяма Морриса. После прочтения всего цикла решил, по традиции, посмотреть отзывы уважаемых лаборантов, но к своему глубочайшему удивлению обнаружил, что отзывы (весьма, надо заметить, немногочисленные) имеются только на отдельные статьи. Срочно исправляю ситуацию =)))

Итак, перед нами 16 статей (не считая вступления и эпилога), первоначально выходивших в киевском журнале «Реальность фантастики», в которых рассматривается предыстория жанра фэнтези в его современном понимании. Если вас интересует тема появления данного жанра и творчество авторов, которых принято называть «предшественниками Толкина», прочитать данный цикл вам просто необходимо. И это не преувеличение. Одно только перечисление упомянутых персоналий говорит само за себя: творцы «артуровских» рыцарских романов, К.Марло, У.Шекспир, Э.Спенсер, Дж.Мильтон, Э.Лир, Л.Кэролл, Ч.Кингсли, Дж.Макдональд, А.Теннисон, Т.Л.Пикок, А.Мэйчен, Р.Киплинг, У.Б.Йейтс, У.Моррис, лорд Дансени, Дж.Б.Кэйбелл — вот далеко не полный список авторов, творчество которых, а также его влияние на современников и потомков, анализирует автор. И это не считая рассказов о литературных и художественных течениях, таких как готическая проза, романтизм, прерафаэлиты или проза колониальная. Эрудиции и начитанности господина Назаренко остаётся только позавидовать. При этом изложено всё довольно доступным и простым языком, который, откровенно говоря, не особо свойственен филологам и критикам. Обусловлено это, прежде всего, форматом публикаций — статьи, напомню, выходили в журналах, что не особо способствует «растеканию мыслью по древу».

С одной стороны, это несомненный плюс — будь статьи большего объёма, читать их было бы куда утомительнее, потому как едва ли не на каждой странице встречаются десятки имён, названий и цитат из различных источников. С другой стороны, это же служит и главным недостатком цикла — буквально чувствуется, что автор мог бы ещё очень многое сказать на ту или иную тему, но формат журнальной публикации не позволяет ему этого сделать. Учитывая, что темой истоков фэнтези я интересуюсь очень давно, а подавляющее большинство произведений я если и не читал, то хотя бы имею представление о сюжете, даже мне в некоторые моменты было не совсем понятно, на что намекает автор или какие эпизоды того или иного произведения он имеет в виду. Это, естественно, ни в коем случае не проблема автора, это скорее проблема недостатка эрудиции читателя =))) Чтобы было понятнее о чём я веду речь, приведу простой пример. К примеру, я не большой поклонник Шекспира. Я читал, конечно, самые известные его вещи, но это было, во-первых, давно, а во-вторых, нисколько не отрицая значения творчества Шекспира для английской и мировой литературы, я не могу сказать, что остался от них в восторге, и уж тем более не могу перечислить всех действующих лиц того же «Сна в летнюю ночь». Поэтому, когда автор начинает рассказывать о Шекспире, лично мне бы очень хотелось, чтобы мне напомнили особенности сюжета и действующих лиц того или иного произведения. А если учесть, что в статьях зачастую идёт речь о малоизвестных, а то и вовсе не переводившихся на русский язык авторах, чтение временами становиться совсем не лёгким делом...

В любом случае, прочитать данный цикл можно хотя бы «для общего развития». Написано действительно интересно и увлекательно. Разумеется, очень многие имена остались вне рамок данной работы, да и касается она, в основном, английской литературы, но даже упомянутые имена и произведения прекрасно демонстрируют, что корни современного жанра фэнтези простираются далеко вглубь веков, и без знания огромного пласта литературного наследия попросту невозможно понять, почему жанр этот стал настолько популярен во второй половине XX века и продолжает оставаться таким до настоящего времени.

В заключение хотелось бы сказать, что я безмерно благодарен Михаилу Назаренко за проделанную воистину титаническую работу. Объём информации действительно впечатляет. И пусть даже я не всегда согласен с некоторыми его выводами и утверждениями, хотелось бы в обозримом будущем увидеть данный цикл в расширенном виде, изданным отдельной книгой. С удовольствием поставил бы качественно изданный томик, содержащий дополненную и расширенную версию цикла, на полку, чтобы не раз ещё перечитать тот или иной понравившийся фрагмент, да и просто использовать в качестве справочной информации по авторам и произведениям «дотолкиновского фэнтези», сколь бы дискуссионным не было данное определение.

Интересующимся историей жанра fantasy и историей литературы в целом — настоятельно рекомендую к прочтению, благо текст выложен в свободный доступ на сайте автора.

Беда, когда рассказ не живёт без глоссария.Как хорошо ни напиши, а получится не рассказ, а иллюстрация к глоссарию, что мы и видим в данном случае.

Повесть написана скорее даже не сложно, а тяжеловесно. Пример из музыки: Deep Purple тяжёлые по звучанию, но лёгкие по восприятию, а Slipknot — грузовые по всем параметрам.

Происходящее на страницах не очень внятно. Затянуто вступление. Интриги, которая бы удерживала внимание, не хватает.

История претендует на постмодернизм, однако берёт у него, по большей части, плохие черты: затянутость, безэмоциональность, невыразительность, эксперимент ради эксперимента...

Что над произведением усердно работали, чувствуется; впрочем, меня лично ни этим, ни словесными играми не удивишь, и уравнение ГГ + антураж = ? не удивляет: сейчас подобных сюжетных ходов и обыгрываний много. Опять для сравнения: Пратчетт тоже постмодернист...

Подытоживая: тяжеловесное, нединамичное, мало чем запоминающееся повествование, над которым проделана большая работа. Мне думается, если сократить и/или облегчить повесть, уже получилось бы много лучше. Впрочем, премии часто любят давать мрачному и малопонятному, хотя, как мы помним, сложнее все писать/ставить/снимать комедию. :) Так что без оценки.

Рассказ читается тяжело, особенно поначалу, трудно сосредоточиться и тяжело вообще понять, что пытается сказать автор. Дальше дело идёт веселее, вырисовывается сюжет, хотя тоже всё смешано и запутано, но по крайней мере это можно читать. В конце тоже много неясностей. Рассказ на любителя, мне не очень понравилось. Я люблю, когда всё чётко и ясно и не надо ломать голову и распутывать сюжетную паутину

Вот стою я перед вами, простой русско-белорусский мужик сорока с лишним лет, вроде и слегка образованный, и не самый дурной (надеюсь), и относительно начитанный. И с завистью смотрю, как 20-летний юноша легко, непринуждённо, абсолютно естественно, совершенно свободно себя чувствует в мире древнегреческих мифов. Это — общая культура, или культурность, которую не привить никаким самообразованием. Это... Да чего там, ведь сказано давно: «А писал стихи так легко, словно в речке коня купал». Вот это «в речке коня купал» и не выходило из головы. И ведь не скажешь, что рассказ такой уж великий — вовсе нет, он просто очень органичен — как трава, как дождь.

Очень огорчился. Ни латинские, ни вообще собственно кельтские, ни вне-английские источники ни Спенсера, ни тем более Мильтона, автором не читаны. Оценку ставить не имею права — и не ставлю.

Всё-таки автор жестоко обошёлся со своим героем: вместо настоящего «зова несбывшегося» подсунул жалкую пародию. Таинственный артефакт, способный пробудить дремлющее в океане мировое зло, кровожадного служителя этого зла и доблестных представителей спецслужб, не позволивших случиться непоправимому. Господи, как я сейчас понимаю стоны тех самых морских котиков из анекдота, рассказанного О’Харой: «Scoochno! Оchen scoochno!»

Даже мастерство стилизатора в решающую минуту изменило автору. Сцена, в которой герой лишь чудом не расстался с жизнью, выглядит до изумления искусственной, банальной и надуманной. А все эти «гнусный», «отвратительный», «обречённый», «содрогнулся» лишь подчёркивают нелепость происходящего Должно быть страшно, но не страшно. Могло быть смешно, но не стало. Если в результате и появилось у читателя какое-то сильное чувство, то, разве что, недоумение. Понятно, что доктор Чехов в любом случае нашёл бы случившемуся рациональное объяснение, вроде того, что он своим приездом нарушил покой местных контрабандистов. Но почему автор не дал герою хотя бы шанс на настоящее приключение?

Да бог с ним с героем, за что автор себя-то так невзлюбил? Зачем ему, при такой насыщенности и внутреннем нерве текста в целом, понадобилась насколько убогая и беспомощная внешняя сюжетная линия?

полный отзыв можно прочитать здесь: http://fantlab.ru/blogarticle8151

Пароход «Петербург», на котором Антон Чехов в 1890 г. возвращался с Сахалина, сделал остановку в Коломбо. Великий руссский писатель сошёл с парохода и провёл несколько дней на Цейлоне. Антон Павлович много написал о Сахалине и ничего — о Цейлоне... Ничего, кроме нескольких строчек в письме своему издателю Суворину: «Цейлон — место, где был рай. Здесь, в раю, я сделал больше ста верст по железной дороге и по самое горло насытился пальмовыми лесами и бронзовыми женщинами. Когда у меня будут дети, я им скажу не без гордости: «Вы — сукины сыны, в свое время я имел сношение с черноглазой индуской. Где? В кокосовой плантации в лунную ночь…»

Говорят, что путевые заметки Чехова о Цейлоне всё-таки существовали, но их сожрал мангуст, которого писатель купил на одном из цейлонских базаров (и, между прочим, привёз в Россию, дав зверьку «симпатичное» прозвище «Сволочь»).

Михаил Назаренко предложил свою версию пребывания Чехова на Цейлоне.

Версию мистическую, детективную и поэтическую.

Я ему поверил.

Так могло быть...

Книга сразу захватила мой интерес. Она наполнила меня радостным возбуждением, которое появилось от узнавания, узнавания принимаемого безоговорочно Стиля.

Умение писать с таким вкусом, литературной компрессией, беседуя с Читателем, проглядывает на каждой странице.

Видимо, из-за того, что стиль претендует на самое высокое, а сюжет и повествование не отваживаются на оное и уводят в сторону, создается несколько размытое впечатление от книги в целом. Вторая часть вдруг начинает сбивать ритм действия, что в итоге вполне удается. Сейчас написала и думаю, что скорее всего, Автор так и планировал, да и сама концовка весьма уместна, но, все равно, написана она как-то по-другому, с моей точки зрения.

Тем не менее, это очень интересная книга, и читать ее обязательно стоит.

«Остров Цейлон» — пир духа и литературы, постмодерн к кубе :) Все в меру, кроме одного — широты литературного поля, на котором идет игра. Я, со своим поверхностными и отрывочными знаниями, углядел только пару-тройку самых крупных айсбергов. Остальное же так ловко сделано и красиво сплетено, что прямо диву даешься. Текст вязкий, живой, сложный. Почему 9 — потому, что слишком сложный, но и слишком простой одновременно. И даже не могу четко сформулировать, в чем тут простота. Наверное, мне не хватило «открытия», я так и не закричал «эврика», прочтя текст. Но на острове Цейлон в компании Антона Чехова и Кима О'Хары побывал...

Удивительный рассказ, очень печальный и трогательный. Древние боги умирают, уходит целый мир сатиров, фавнов, наяд, муз... Остались единицы, доживающие в печали и безысходности. А люди этого не замечают — живут, как и жили, только без богов в душе своей. Только великий поэт и мальчишка-фавн видят все. И поэт сжигает свои книги, а озорной фавненок плачет впервые за свое тысячелетнее детство... Ощущение тревоги и печали пронизывает весь рассказ и остается надолго, а образы героев остаются в сердце — наверно, навсегда... Конец рассказа все же оптимистичен — над покинутым богами, опустевшим миром встает Вифлеемская звезда!

Рассказ, думаю, достоин войти в число лучших.

Недавно по совершенно смешной цене я стал обладателем редкой книги — сборника рассказов Михаила Назаренко, в котором собраны почти все его художественные произведения. Автор более известен в качестве филолога и литературного критика, а вот его фантастика — библиографическая редкость. А ведь Назаренко — очень интересный и необычный автор и его творчество заслуживает гораздо более пристального внимания. Впрочем, уважаемые любители бластеров, звездолетов и лазерных мечей, вам совершенно не стоит бежать в магазин в поисках книг автора. Всего этого в них вы не найдете. Филологическое образование Назаренко находит отражение и в его творчестве. Альтернативная история, литература и даже мифология — вот конек Михаила. Автор берет известные сюжеты и переосмысливает их с самой неожиданной стороны, порой смело миксуя их с не менее известными. На страницах этого сборника вы встретитесь с историями жизни Дедала, Овидия, Колумба, Фонвизина и каждая из них вас удивит. И даже из небольшого стихотворения Гуимилева автор ухитрился создать вполне симпатичный рассказ. Отличительная сторона произведений Назаренко — довольно высокие требования к гуманитарной подготовке автора. Не могу не отметить и весьма необычный, рваный авторский стиль, который мне весьма напомнил творчество Шимуна Врочека. По крайней мере, в процессе чтения остается постоянное ощущение недосказанности и читателю приходится потрудиться, чтобы поймать все намеки автора и додумать отдельные эпизоды.

Несколько слов об отдельных произведениях.

Новый Минотавр. Сложное произведение. Автор переосмысливает всем известный сюжет, заставляя его блистать новыми гранями. Эта история наполнена яркими, необычными образами с одной стороны, и сложными, неоднозначными вопросами — с другой. Из наиболее впечатлившего меня в этой истории: трагедия Дедала, которого зависть толкнула на преступление, и это навсегда оставило отпечаток на его судьбе; потрясающий образ Быка — символ тоталитаризма во всей его ужасающей красе; непростые отношения Икара и Ариадны; в конце концов, сам Город — удивительный и пугающий одновременно. Как всегда у автора стоит отметить отрывочную манеру повествования и множество отсылок не только к мифам, но и известным литературным сюжетам.

Носатый и фавн. Довольно необычный рассказ, написанный в рваной, весьма специфической манере. Тема поднятая автором, поистине вечна. Перед нами Древний Рим времен правления императора Августа. Большинство людей живут своей обычной жизнью, занимаются повседневными делами, развлекаются как могут, и не замечают, не понимают того, что происходит вокруг них, в том мире, который скрыт от глаз обычного обывателя. А происходят в нем страшные, глобальные события. Старый бог Пан умирает, рушатся прежние ценности, казавшиеся незыблемыми, уходит в прошлое целая эпоха. Мечется в поисках спасения маленький волшебный народец: нимфы, фавны, сатиры. И только поэт Овидий своим зорким глазом способен увидеть происходящее, осознать его значение, и разглядеть восходящую на востоке зарю нового мира — Вифлеемскую звезду. Ну а помимо столь важных и серьезных событий автор мастерски показал дружбу совершенно разных существ: знаменитого поэта и проказливого фавна. В итоге получился интересный, необычный, мудрый рассказ. Будь почетче авторский стиль — цены бы ему не было. А так есть — 8 баллов.

Явись же в наготе очам моим. Очень необычный рассказ, в котором автор попытался совершенно по-новому подойти к истории открытия Америки Колумбом. Сколько я уже читал разных альтернативных, фантастических версий жизни и подвига Колумба, но вот эротическая история на эту тему — весьма нетривиальный ход.

Должен признаться, я с оторожностью отношусь к эротическим произведениям. В большинстве своем они откровенно фальшивы, как фальшива продажная любовь. В тех же случаях, когда описывается действительно искренне чувство, я частенько испытываю неловкость, словно застал любовников в самый неподходящий момент.

Однако, такое мощное описание любви, как в этом рассказе, такое сильное и искренне чувство, способное не то, что своротить горы, воплотить в жизнь целый континент, такая могучая страсть и такой необычный объект желания — все это производит впечатление. Видно, что в этот странный текст автор вложил всю свою душу, что рассказ написан с той же любовью и страстью, с которой Колумб стремился к своей цели. Принять авторскую трактовку событий непросто, с точки зрения логики она выглядит просто абсурдно, но, видимо, когда говорят настоящие чувства, логику лучше оставить в покое.

Недоросль Аленин. В основу этой повести положена история о написании пьесы Фонвизина «Недоросль». Неспешно и обстоятельно Михаил Назаренко рассказывает нам о быте российских помещиков 18 века. Идиллическая, пасторальная картинка деревенского быта живо напомнила мне фильм «Формула любви». Сюжет развивается очень неспешно, что вполне объясняется особенностями выбраной темы и определенной стилизацией под старинную манеру написания, хотя порой все же наводит тоску на читателя. Хорошо, с обилием мелких деталей показаны характеры главных героев. Пожалуй, только сам фон Визен остается загадкой. История взросления Алексея Аленина оказывается довольно немудрящей, но написана она с душой и со знанием дела. В тексте удачно использованы фрагменты из оригинальных дневников, писем, книг восемнадцатого века. На этом фоне почти незаметно, что на самом деле Назаренко описывает альтернативную историю России, в некоторых аспектах весьма отличающуюся от настоящей. Ну и конечно неугомонный филолог не мог не вплести в текст пару аллюзий на другие произведения. Особенно мне понравилась вставка с «Портретом Дориана Грея». Отдельный респект автору за последнюю фразу повести.

Ночь освобождения. В этой истории Михаил Назаренко пытается посмотреть с необычной точки зрения на привычный нам с детства литературный сюжет. Автор представляет нам противостояние

Смелость автора не может не вызвать уважение, но полностью соединить литературную основу и собственный замысел ему не удалось.

Самая шокирующая история — «Явись же в наготе очам моим», самая идиллическая — «Недоросль Аленин», а самая лучшая, на мой взгляд — «Носатый и фавн».

В целом, творчество автора довольно специфично и понравится не каждому, но лично мне знакомство с этим сборником доставило несколько приятных минут.

В основу этой повести положена история о написании пьесы Фонвизина «Недоросль». Неспешно и обстоятельно Михаил Назаренко рассказывает нам о быте российских помещиков 18 века. Идиллическая, пасторальная картинка деревенского быта живо напомнила мне фильм «Формула любви». Сюжет развивается очень неспешно, что вполне объясняется особенностями выбраной темы и определенной стилизацией под старинную манеру написания, хотя порой все же наводит тоску на читателя. Хорошо, с обилием мелких деталей показаны характеры главных героев. Пожалуй, только сам фон Визен остается загадкой. История взросления Алексея Аленина оказывается довольно немудрящей, но написана она с душой и со знанием дела. В тексте удачно использованы фрагменты из оригинальных дневников, писем, книг восемнадцатого века. На этом фоне почти незаметно, что на самом деле Назаренко описывает альтернативную историю России, в некоторых аспектах весьма отличающуюся от настоящей. Ну и конечно неугомонный филолог не мог не вплести в текст пару аллюзий на другие произведения. Особенно мне понравилась вставка с «Портретом Дориана Грея». Отдельный респект автору за последнюю фразу повести.

Очень необычный рассказ, в котором автор попытался совершенно по-новому подойти к истории открытия Америки Колумбом. Сколько я уже читал разных альтернативных, фантастических версий жизни и подвига Колумба, но вот эротическая история на эту тему — весьма нетривиальный ход.

Должен признаться, я с оторожностью отношусь к эротическим произведениям. В большинстве своем они откровенно фальшивы, как фальшива продажная любовь. В тех же случаях, когда описывается действительно искренне чувство, я частенько испытываю неловкость, словно застал любовников в самый неподходящий момент.

Однако, такое мощное описание любви, как в этом рассказе, такое сильное и искренне чувство, способное не то, что своротить горы, воплотить в жизнь целый континент, такая могучая страсть и такой необычный объект желания — все это производит впечатление. Видно, что в этот странный текст автор вложил всю свою душу, что рассказ написан с той же любовью и страстью, с которой Колумб стремился к своей цели. Принять авторскую трактовку событий непросто, с точки зрения логики она выглядит просто абсурдно, но, видимо, когда говорят настоящие чувства, логику лучше оставить в покое.

Впрочем, пора мне закругляться, а то что-то и я начал с подозрительной нежностью смотреть на строки этого отзыва на своем мониторе:wink:

Изящно. Попытаться из небольшого стихотворения вытянуть некий сюжет и создать на основе довольно смутных образов довольно цельную картину — смелый и вполне удавшийся замысел. Конечно, рассказ Назаренко слишком краток и отрывочен, чтобы претендовать на звание полноценного развернутого повествования. Но яркий образ, который лег в основу этой истории, запоминается. Заодно, под влиянием этого рассказа, полез перечитывать Гумилева, за что автору — отдельное спасибо.

В этой истории Михаил Назаренко пытается посмотреть с необычной точки зрения на привычный нам с детства литературный сюжет. Автор представляет нам противостояние

Смелость автора не может не вызвать уважение, но полностью соединить литературную основу и собственный замысел ему не удалось.

Сложное произведение. Автор переосмысливает всем известный сюжет, заставляя его блистать новыми гранями. Эта история наполнена яркими, необычными образами с одной стороны, и сложными, неоднозначными вопросами — с другой. Из наиболее впечатлившего меня в этой истории: трагедия Дедала, которого зависть толкнула на преступление, и это навсегда оставило отпечаток на его судьбе; потрясающий образ Быка — символ тоталитаризма во всей его ужасающей красе; непростые отношения Икара и Ариадны; в конце концов, сам Город — удивительный и пугающий одновременно. Как всегда у автора стоит отметить отрывочную манеру повествования и множество отсылок не только к мифам, но и известным литературным сюжетам.

Читать Назаренко не просто. Он постоянно ставит перед читателем новые загадки, повозиться с которыми — одно удовольствие. Но к авторской манере надо привыкнуть.

Довольно необычный рассказ, написанный в рваной, весьма специфической манере. Тема поднятая автором, поистине вечна. Перед нами Древний Рим времен правления императора Августа. Большинство людей живут своей обычной жизнью, занимаются повседневными делами, развлекаются как могут, и не замечают, не понимают того, что происходит вокруг них, в том мире, который скрыт от глаз обычного обывателя. А происходят в нем страшные, глобальные события. Старый бог Пан умирает, рушатся прежние ценности, казавшиеся незыблемыми, уходит в прошлое целая эпоха. Мечется в поисках спасения маленький волшебный народец: нимфы, фавны, сатиры. И только поэт Овидий своим зорким глазом способен увидеть происходящее, осознать его значение, и разглядеть восходящую на востоке зарю нового мира — Вифлеемскую звезду. Ну а помимо столь важных и серьезных событий автор мастерски показал дружбу совершенно разных существ: знаменитого поэта и проказливого фавна.

В итоге получилсмя интересный, необычный, мудрый рассказ. Будь почетче авторский стиль — цены бы ему не было. А так есть — 8 баллов.

Всем привет!

Одно из лучщих произведений сборника, однозначно!

Не скажу, что все понравилось, но вынужден отдать должное — написано превосходно и качественно. Спасибо Автору за приятное чтение.

Так держать!

С уважением,

Нико Лаич.

Всё бы ничего. В целом очень даже понравилось. Но убила первая же фраза: «Окутанное парусиной тело погружается в океан, с каждой саженью ускоряя падение». Автор — ну хоть и гуманитарий, но физику, то в школе учить надо было.

Да, Михаил Назаренко постарался от души! Это ж надо было — из нескольких дней пребывания Чехова на Цейлоне сделать такую закрученную историю. В тугой клубок переплелись эзотерические тайны, игры разведок, загадочные культы, таинственные убийства и еще много всего. Особый шик этой повести придают выдержки из настоящих писем Чехова. Еще один слой этой истории — изящная литературная игра с отсылками к Киплингу, Дойлю, Лавкрафту и чуть ли не доктору Фу Манчи. Разбираться во всем этом было непросто, но очень интересно. Автор настолько заморочил мне голову, что когда речь пошла о покупке Чеховым мангуста, я всерьез задумался: то ли это отсылка к Рикки-Тики-Тави, но к чему она здесь, то ли писатель и впрямь приобрел на Цейлоне этого зверька. Ну а еще глубже скрывается очень непростой вопрос о противостоянии разных идеологий, разных мировоззрений, разных подходов к жизни, и здесь уж каждый читатель будет сам решать, кто из героев этой повести прав.

При этом читается повесть непросто. Написана она в довольно рваном стиле, переходы от одного героя к другому очень резки. В тексте довольно много недомолвок. Только внимательному и неплохо подготовленному читателю откроются многие ее секреты.

Больше всего «Остров Цейлон» напомнил мне «Посмотри в глаза чудовищ» Лазарчука и Успенского. Надеюсь, это сравнение послужит повести лучшей рекомендацией.

Очень интересная критическая статья. Во-первых, запомнилась необычная форма подачи материала. Во-вторых, не могу не отметить огромную эрудицию автора и изящность изложения. В-третьих, было очень интересно после прочтения столь неоднозначного и многослойного романа как «Пандем» ознакомиться с соображениями умного человека по этому поводу. На некоторые моменты я сам бы внимания не обратил. Но в целом, что не удивительно, статья оставляет больше вопросов, чем ответов. Не мудрено, ведь «Нельзя объять необъятное». И все же рекомендую после прочтения «Пандема» обратить внимание и на эту статью.

Ох, и намешано у автора в этом произведении и не каждый разберется, что здесь, откуда и какой персонаж, в каком произведении встречается. А ведь это требует определённо подготовки от читателя и многие могут не понять авторской задумки, а посему произведение может остаться не понятым (конечно подсказки в нашей аннотации помогут, но ...). Мне показалась интересной идея Назаренко обыграть некоторые реалии жизни Чехова с фантастической точки зрения (как бы это могло быть), но вот без дополнительных знаний эту игру трудно понять. Поэтому и рассказ для знатоков и любителей фантастики и не очень высокая моя оценка.

Прочитал статью залпом пока свежо после прочтения романа. Многое подтвердилось из того, что я понял при прочтении романа. Не меньше было в статье и такого, о чем в общем-то и не догадывался. Очень заинтересовали расшифровки «текстовых модулей», которые читала Саша, и которые оказались цитатами различных авторов: от Урсулы Ле Гуин до Толстого и Аристотеля. Также в статье Дяченко рассматриваются как продолжатели традиций и идей любимых мной Стругацких (эта мысль где-то внутри у меня была, но окончательно оформилась она именно здесь.

Статья рекомендуется всем тем, кто понял или считает, что все понял, в одном из лучших романов М. и С. Дяченко.

Итог: статья понравилась: будем потихоньку почитывать монографию автора: «Реальность чуда (О книгах Марины и Сергея Дяченко)». Спасибо ему за возможность чуть более разобраться в столь непростых романах любимых мной авторов.

Смутный, страшный, непонятный рассказ, о взаимодействии человека и какого-то подземного чудища. Это чудище — властелин своего мира, Он живет в непонятном людям времени, и неясно чем вообще занимается, чего хочет и в чем нуждается. У Него есть, вроде бы слуги, но это скорее подданные, нежели прислужники; во всяком случае Он прекрасно обходится без них. И вот — появляется Наследник. Человек. И совсем непонятен конец, ибо слишком хорошо знаем мы, что происходит у Гоголя, а вот то, что произошло у автора — с моей точки зрения не лезет ни в какие ворота.

Поэтому не могу оценить высоко, не могу и рекомендовать для чтения — покажется скучным, потому что такая претенциозная завязка кончается ничем.

Крушение мира, только люди не воспринимают его. Им-то что, они так мало живут, что и увидеть-то ничего не успевают. А вот фавну, одному из маленьких лесных божков, страшно, это его мир рушится. И великому поэту тоже страшно — он в отличие от простых людей многое видит.

Но я-то человек. Я вижу, то, что вижу, и знаю, то, что мне успели рассказать. Мне страшно умирать, но я не боюсь конца света — ведь это так бесконечно далеко.

Рассказ какой-то путаный, ощущается смятение, атмосферу беспокойства автор передал очень достоверно, но одна мысль как привязалась, так и не оставляет меня — ну, и что? Нам-то какое дело? Ответа нет...

Сопоставила трех известных мне мифологических флеетистов: древнеиндийского «черного баламута» Кришну, древнегреческого Пана — отца Паники, и самого знаменитого флейтиста европейского средневековья — Гамельнского Крысолова. За каждым из них тащится такой хвост любви и ненависти, (крыса обзавидуется), что это уже не кажется случайным. Почему-то именно флейтистов в мифах отличает умение управлять загипнотизированными людьми и животными...

Все бы хорошо (есть на свете бродячие сюжеты), но от Индии до Европы через Грецию — путь проторенный, шелковый, но не близкий...

Статья посвящена философскому и филологическому осмыслению наследия Станислава Лема. Насколько разными были Лем — философ, Лем-теоретик и Лем-фантаст. Как анализ причин и следствий случайных фактов позволяет ощутить, что «сверхпорядок оказывается обратной стороной случая, неотличимимой от него».

Весьма нестандартный, я бы даже сказал несколько странный сборник. В нем не слишком понятным образом собраны произведения, совершенно разные по уровню, стилю, сюжетам, времени написания, авторству. Некий единый стержень, идею, которая могла бы придать определенную осмысленность сборнику, мне найти не удалось. В результате весьма неплохие произведения в сборнике находятся рядом с откровенной ерундой. Впрочем, чтение подобных сборников зачастую становится поиском жемчужных зерен в куче сами знаете чего. И жемчуг здесь, безусловно, есть. Наверное, главное приятное для меня открытие — «Книга чудес» Лорда Дансени — сборник очень красивых и весьма нестандартных рассказов одного из основоположников жанров фэнтези и магического реализма.

Из произведений более известных авторов не могу не выделить «Гибель замка Рэндол» Логинова — хороший и очень цепляющий рассказ, и «Парусную птицу» Дяченко, очень неплохую психологическую повесть, но без чрезмерных перегибов. Интересен рассказ Киплинга «Око аллаха», хотя к фантастике его можно отнести лишь условно. Разочаровали «Урук-хаи» Лазарчука. Уж больно много ненависти в этом рассказе. Слабенькой показалась повесть Зоричей.

И, наконец, о малоизвестных авторах. Выделю в первую очередь рассказ «Дворжак» неизвестной мне доселе Юлии Зонис, «Дятелок» Киры Непочатовой, «Христианский квартал» Максимова. Постараюсь познакомиться с творчеством этих авторов более тщательно. Весьма неплохи «Проверка на дракона» Штайнмюллеров, «Мара» Кайла Иторра, «В дырку от бублика» Чешко.

Кроме того, в сборнике есть весьма неплохие историко-фантастические исследования Дивова и Панченко-Асмолова. Общий вывод — сборник весьма неровный, интересные произведения находятся в нем вперемешку с откровенно слабыми, но прочесть его стоит. Думаю, большинство читателей найдут в нем что-то интересное для себя.

Сильный по составу сборник вполне заслуживал бы десятки, если бы не был страшно испорчен оформлением. Типографская работа на нуле, иллюстрации кажутся смазанными пятнами, шрифты абсолютно не сбалансированы с размерами книги, твёрдый переплёт раскалывается при первой же попытке прочтения. Книгу, в которую вложено столько авторского труда и труда составителей, физически неприятно читать. Лишний раз убеждаемся, что книга это не только текст.

Уникальный для нашей фантастики случай грамотного литературоведения в сочетании с настоящей критикой, ничего общего не имеющей с комплиментарным рецензированием. Повезло Дяченкам, что о них пишут такие книги.

Если честно немного страшновато узнавать, что у Пана ТАКАЯ литературная биография. Со- и противопоставление Пана и Христа только один из эпизодов. :eek: Так можно и в ересь влететь.

Мне очень понравился рассказ. И сюжет хороший, и приемы с переносом по сюжетной линии, и герои живые, интересная интерпретация мифа, все это завораживает. Сам город только чего стоит! А ужас и гнев, исходящий от Минотавра. Вот только много вопросов осталось после прочтения. Идея очень очень хорошая!!! Развить бы ее до романа, почетче характеры вывести, действующих лиц добавить... эх, да что тут говорить, жалко, что все так быстро закончилось:frown: А мастерством и образностью автор еще успеет обрасти:wink:

Перефразируя классиков, можно сказать, что музыка Вагнера разбудила Бисмарка, Бисмарк — объединил Германию... Продолжения последовали...:dont:

Странный и завораживающий рассказ об открытии Нового Света и Колумбе.

Смерть старого мировоззрения и рождение совсем другого с новой религией на глазах маленького фавна и Овидия.

Некое разнообразии в литературе, новый взгляд на известную легенду «Дедал и Икар».

Эдвард Лир — один из тех авторов, чью фамилию можно не знать, но чьи стихи каждый знает с самого раннего детства в переводе Маршака:

.

В решете они в море ушли, в решете,

В решете по седым волнам,

С берегов им кричали — Вернитесь друзья! —

Но вперед они мчались — в чужие края —

В решете по крутым волнам.

.

В варианте известном всем:

.

Три мудреца в одном тазу

Пустились по морю в грозу...

Прочнее был бы старый таз

Длинее был бы наш рассказ.

В эту антологию входят достаточно разные по уровню вещи, но большинство — хорошие. Я очень рада, что у меня есть эта книга.

Статья «Земляничные поляны навсегда» помогает осмыслить смену эпох, которая произошла в том числе и из-за того, что Джеймс Кук трижды (!) совершил кругосветное плавание. И океан позволил. И Кук был такой не один.

И метафорический язык «Путешествий Гуливера» был максимально правдоподобен! Из кругосветных путешествий (и после других не менее славных открытий) люди возвращались абсолютно другими, после чего соперничество за власть на острове той или иной партии при дворе, казалось не более войны за то с какой стороны правильно разбивать яйцо.

Появились люди, которых по уровню заслуг трудно было вписать в принятую систему званий.

Появилось стремление увидеть как живут люди в других местах, и как следствие мечта об идеальном общественном строе, так как географические открытия и не вполне представимое счастье были в разных плоскостях жизни.

Соперничество Духа просвещения и забытого к тому времени рыцарского духа привело к появлению двух разновидностей готического романа: рыцари стали привидениями, но даже их доспехи могли превосходить по мощи и величию реальные качества живущих людей.

РС название переводится как «Земляничный Холм навсегда» — соединение битловской «Земляничной поляны» с названием усадьбы Горация Уолпола, автора романа «Замок Отранто».

Вначале же земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и дух короля Артура носился над Авалоном...

...а потом пришел Профессор Дж.Р.Р. И началось...