Признаюсь, книги Бэнкса мне, в большинстве своём весьма нравятся, даже достаточно проходные его вещи приятно читать, вроде бы и ничего особенного, но захватывают. Сюрреализм и загадочность в одних произведениях сменяются одой Шотландии в других, но, в общем и целом, авторский почерк вполне узнаваем. «Вспомни о Флебе» опубликован как раз между двух весьма характерных, «бэнксовских» романов — странным кафкианским «Мостом» и реалистичной «Улицей отчаяния».

Отдалённое будущее. Обитаемая часть вселенной по большей части поделена между воинственной расой идириан — строго иерархическим религиозно-клановым обществом, и Культурой — практически утопическим симбиозом между людьми, живущими непринуждённой жизнью гедонистов и сообществом искусственных интеллектов. Главный герой служит идирианам, несмотря на значительные отличия в физиологии и мировоззрении, он считает, что будущее за ними, как за носителями «живой» идеи, в противовес бездуховному машинному обществу Культуры. Хорзе, главному герою, предстоит пройти через множество испытаний, обрести странных союзников, сомневаться и предавать, и всё это — ради важной миссии, ради путешествия с странный чуждый мир, ради своих убеждений.

Начав читать, я испытал недоумение и лёгкое разочарование — такое ощущение, что книгу писал не Иэн Бэнкс, а какой-то совершенно другой автор. Нет, так то всё вполне неплохо, динамично, интересные локации и объекты, насыщенный сюжет, красочный мир... Но, видимо, ожидания были сильно завышены — с одной стороны ждёшь от хорошо знакомого тебе автора его фирменных фишечек, с другой — многочисленные восторженные отзывы, сравнение с «Гиперионом», предвкушение чего-то эдакого. Фактически — достаточно ортодоксальная космоопера, да, с некоторой психологической составляющей, да, с глубинным цивилизационным конфликтом, с размышлениями о путях эволюции, но, тем не менее, при этом довольно прямолинейна книга, эксплуатирующая множество шаблонов.

Вполне мэйнстримовая фантастика, написанная не без изящества, яркая и интересная, нисколько, на мой взгляд, не устаревшая с момента написания, но вполне стандартная и без неожиданностей.

Последний роман из цикла «Культура», написанный Бэнксом, по внутренней хронологии отнюдь не последний, как и по своей сути. Однако, и первым я бы его не назвал. Наиболее близким из всего цикла по духу и стилю к «Сонате» мне показались романы «Эксцессия» и «Несущественная деталь». В целом, на мой взгляд, этот роман ближе всего к определению «боевик» из цикла о Культуре: описания различных сражений занимают существенную часть объема книги. При этом, в отличии от тех же «Вспомни о Флебе», «Игрок», «Выбор оружия», персонажи «Сонаты» не вызвали у меня особого сочувствия: сложно переживать за героев, которые действует посредством аватаров / арбайтов / андроидов – многократно сохранив / заархивировав / перезаписав своё сознание / разум / личностный слепок... Что для них гибель – так, временные неудобства…

Из всего цикла этот роман также наиболее близок к определению «боди-хоррор»: как многорукая главная героиня, так и персонаж Сименира, обросший членами, никого не оставит равнодушным. А уж эпизод на планете Цефида, в Горах Звука, когда становится понятно, что КиРиа сотворил со своими глазами, могу смело отнести в первую двадцатку самых впечатляющих сцен фантастической литературы – даже когда перипетии сюжета выветрятся из головы, эта сцена не забудется.

Итак, сюжет «Водородной сонаты» построен вокруг подготовки к Сублимации расы Гзилт, которая не входит в сообщество Культуры, но, вроде бы, дружественна ей. Неожиданно, когда до Сублимации остаются считанные недели, возникает некий политический, на первый взгляд, кризис, корни которого уходят на несколько тысяч лет в прошлое, к самому основанию Культуры и Гзилт. Оказывается, существует некое бессмертное существо, могущее пролить свет на вопросы далекого прошлого, которые ставят под сомнение весь базис этих цивилизаций. И теперь поиск этого скрывающегося Бессмертного становится делом различных сил. (Кстати, в начале романа читателя ожидает небольшая пародия на «Гиперион» Симмонса).

Автор неоднократно упоминал про Сублимацию в других романах цикла о Культуре, не вдаваясь, впрочем, в подробности. Что же такое Сублимация на самом деле, удалось ли её осуществить Гзилтианам и почему струнноспецифическая соната была именно Водородной – узнаете, прочитав этот роман. Поклонникам «Культуры», а также просто любителям боевых космоопер – рекомендую, и думаю, что они получат удовольствие.

Что касается ружей – да уж, Бэнкс развесил их предостаточно, по своему обыкновению. И, на мой взгляд, все они выстрелили, так или иначе.

Отдельно стоит отметить действительно качественный перевод, и скрупулезное вылавливание всех аллюзий на древнегреческую мифологию с соответствующими пометками в примечаниях – лично у меня вызвали уважение и даже заставили закрыть глаза на сочный перевод мата… (я написал «закрыть глаза» — может нужно было «закрыть уши»?... подумаю над этим позже…)

the wasp factory

монумент аутсайдера — как тебе такое, а?

с печатных страниц на тебя воззрилась Патология, которая манит и влечет за собой.

механизм запущен, но это второстепенно.

первично то, что побудило изборести этот Механизм.

пасторальная английская глушь — чем не благодатная почва для цветения трагедий?

сам провинциальный воздух несет в себе споры и штаммы душевной болезни, охватывающей целые семьи.

истина там, где отрешенность, темные тайны, ритуальные деяния и жуткие озарения.

первородный культ или психическое помешательство?

что же являет собой братец эрик, которого с религиозным трепетом ждет весь остров? что таится на чердаке и что происходит подле алтаря?

какой мрачный ужас скрывает за собой крепкая дверь кабинета?

euphoria helicopters

"«А был ли мальчик?»,

или сокрытая загадка со спрятанным ответом на фоне лирики военного инцеста»

Как известно поклонникам творчества Иэна Бэнкса, все писанное этим британским (шотландским?) писателем разделено буквой «М» между именем и фамилией: если оная с точкой есть ниже заглавия романа, то читатель утопает в фантастических грезах автора; если этой буковки нет, читающего затягивает в мейнстримные литературные проекты. И неудивительно, что в силу жанровой специфики фантлаба, что в силу все-таки большего творческого запала именно в первом случае, фантастика Бэнкса ценится и оценивается выше попыток в реализм. Тем не менее эти реалистические эксперименты бывают столь же интересны, сложны и искусны, как и книги из цикла «Культуры», или «Безатказнае арудие», или «По ту сторону тьмы», или «Алгебраист» и т. д. Взять такие романы, как «Осиная фабрика», «Шаги по стеклу», «Мост», «Умм, или Исида среди Неспасенных» — в них Иэн Бэнкс более чем разгулялся на славу и в литературном обрамлении содержания, и в самом содержании.

Но можно выделить, как мне видится, один значительный критерий, разводящий и реалистическую прозу писателя на два типа или две подгруппы. В первом окажутся «Шаги...» и «Мост». Это книги с нелинейным повествованием, где реальность граничит со слишком странным иным миром, близком к бредовой фантазии или искусному вымыслу. Основной вопрос, образующий всю повествовательную колею, в таких произведениях подобен небезызвестной «Лотерее» Кристофера Приста. Но есть и другое множество работ Бэнкса, где вроде бы и романная форма проще построена, и сюжет предельно ясен. Но не все в них так просто. Как раз бросающаяся в глаза сюжетная простата должна заставить читателя призадуматься — а все ли здесь так понятно, ясно и наглядно? Быть может, заявленная предпосылка всего действа книги, на самом деле ложна? Если оно так, когда простая направленность «Уммы...» не только про разоблачение новых культов и тоталитарных сект, но и о

. Подробнее об этом — в моем отзыве на этот роман Бэнкса: https://fantlab.ru/work13805#response441150. И, как мне кажется, «Песнь камня» принадлежит к этой второй группе текстов, где не только ответ на вопрос, но и сам главный вопрос сокрыт в событийной ткани книги.

Казалось бы, а что тут усложнять? Более-менее типичная мейнстримная работа, где для абстрактных критиков надо побольше нетрадиционных отношений, наличия хлесткой и красочной критики войны и разворачивания сюжета в не западной, но экзотичной обстановке. Все это присутствует в романе с избытком наряду с обильными художественными потугами главного героя и повествователя. Такой вот инцест на фоне гражданской (после межгосударственной) войны, справленный философскими потугами и поэтичным сопровождением. И все, не более. Но, как кажется, для Бэнкса это слишком просто. Да-да, тут не фантастический роман, где можно усложнить, в хорошем смысле, все до пределов физиологических и культурных способностей человека к фантазированию. А все же...

Если предположить, что моя классификация бэнксовского мейнстрима к месту и имеет некоторый смысл, а ввиду отсутствия нелинейного повествования «Песнь камня» подпадает под тот тип книг, где присутствует «Умма...», то что какая же загадка сокрыто встроена в текст романа? Думаю, это

Вроде бы и сами имена любовников,

, говорят сами за себя. Естественно, что Но меня все-таки заботит , но одно из ранних воспоминаний Авеля намекает на иное. И как раз формирует тот вопрос, который я считаю релевантным и даже необходимым ко всему тексту (хотя, чего уж, не исключаю, что для многих это и так было очевидным; так или иначе далее следует большой отрывок из «Песни камня», который я прикрою спойлером, от греха подальше во всех смыслах):

Обратите внимание на две детали. Первая:

. Вторая: . Вроде бы второй пункт внушает больше понимания, чем первый, и в силу своей ясности как бы растаптывает его. Но мне кажется, что мы должны выстроить наше внимание наоборот: усилить фокусировку на антураж пункта первого, и с помощью него постараться изучить второй пункт. И получается следующая картина: . На самом деле такая интерпретация достаточно не плохо ложится и на имена главных героев, и на антураж всего романа: .

Ну, допустим, допустим... А что же заглавие романа? К чему или к кому оно отсылает, на какие тонкие сюжетные или смысловые грани намекает? А оно — часть верлибра главного героя:

«Я уезжаю, чтобы вернуться, говорю я себе. Бросаю, чтобы защитить. Доля удачи не помешает замкам, как и хорошая конструкция; мы свой паек — даже больше — счастливой судьбы получили сегодня утром, когда снаряд-паданец не разродился, не расцвел взрывом. Надеюсь, мои стратагемы — впитывание, совместная работа, наблюдение и выжидание — более продуманная защита, чем жестокое профилактическое сопротивление, способное спровоцировать лишь насилие и уничтожение.

Впитывай, как земля, работай, точно фермер, наблюдай и выжидай, словно охотник. Мои стратегии должны скрываться под видимостью — точно геология, что лишь намеками вылезает на поверхность мира. Там, в тяжелом нёбном сдвиге лежащих в основе всего плит, определяется истинное течение истории и развитие континентов. Запертые силы хоронятся в неопределимой грани, подчеркнутой беспрерывным потрясением внизу, послушной их траекториям и правилам, — силы, что формируют мир; неизменно слепая жесткая хватка темного жидкого жара и давления, что приемлет и объемлет свою каменную силу.

А замок, добытый из скалы, вытесанный из этой стойкости плотью, мозгом, костью и приливами всех сплетенных стремлений людских, — стихотворение, высеченное в этой мощи; смелая и прекрасная песнь камня»

“В этот день взорвалась моя бабушка”: именно так начинается роман Иэна Бэнкса “Воронья дорога”, о чём я узнал во время просмотра второго сезона “Благих знамений”. На обложке стоит “Iain Banks”, а не “Iain M. Banks”, что означает, что это не фантастика. Всё остальное было подвинуто этим романом, который пошёл вне очереди. Как оказалось, зря. Происходящее в книге можно охарактеризовать как ...ная “Санта-Барбара” по-шотландски, с большим количеством действующих лиц, красочным описанием шотландских пейзажей, литрами виски и супружеской изменой, которая

. 1991 год. Повествование ведётся в основном от лица отпрыска большой и богатой шотландской семьи Прентиса Макхоуна. Встречаются главы, в которых рассказчиком вдруг становится кто-то другой и это происходит несколько лет назад от описываемых в основной сюжетной линии событий. И это сбивает с толку. Сюжет скучноват и вращается главным образом вокруг загадочного исчезновения дяди Прентиса Рори, который был заядлым путешественником и объездил почти всю Индию, и находкой Прентисом дядиных зашифрованных дневников, которые могли послужить основой для его второй книги, если бы дядя вдруг не исчез. Прентис неважно учится; девушка, по которой он сох, мутит с его старшим братом-стендапером; он уже долго не общается с отцом из-за ссоры на почве религиозных разногласий (Прентис не принимает “пропагандируемого” атеистами, к которым относится и его отец, стоицизма в отношении смерти и концепции смерти как окончательного конца пути). Герои романа бухают, молодёжь курит травку и нюхает «кокосик». До семейной саги роман не дотягивает по размаху, до детектива тоже. Разгадка исчезновения дяди Рори оказалась предсказуемой, а . А бабушка “взорвалась” всего лишь из-за . Но в конце Прентис начинает учится лучше и . Вот вам и весь роман.

Короче, нафиг! Я не знаю, зачем пишу этот отзыв, потому что, сдаётся мне, получится не отзыв, а заметки на полях к любимым абзацам, которые я обвела прямоугольниками. Лучше читайте сами, ей-богу. Но мне нужно это написать, потому что сейчас вы прочитаете не совсем о книге, а, скорее, обо мне: наконец-то я нашла книгу, которая написана буквально словно специально для меня и о том, что я думаю об этом мире.

Уберу под спойлеры цитаты из книги на всякий случай, больно их много привела, но обещаю:

спойлеров там на самом деле нет. Можно спокойно открывать.

И все же обращаюсь больше к тем, кто читал, моя цель –обменяться впечатлениями, а не завлечь пока не читавших.

Сделаю оговорку, что вышла на эту книгу, потому что она упоминалась в сериале «Благие знамения». А рекомендация Нила Геймана из уст обожаемого всеми персонажа – это вам не шуточки! Но читала я безотносительно к сериалу, потому что книга очень пришлась к моему мировоззрению, меня пропёрла линия рассуждений о том, как мы воспринимаем жизнь и мир вокруг. Не удивлюсь, если эта вещь куда многогранней, чем я вижу, и кто-то увидит в этой книге что-то своё.

Кстати, стиль Бэнкса великолепный и живой, а перевод Корчагина замечательный, к тому же не ханжеский, встречаются смачные современные словечки, и они там уместны! Талантливо! Но готовьтесь, это не сказать чтобы ненапряжное чтение, потому что нужно запомнить имена довольно многих персонажей и ориентироваться в нескольких параллельных временны́х линиях, но оно того стоит. Справилась я, справитесь и вы)

Итак, два главных персонажа.

Кеннет — воплощение моих взглядов, не могла им не восхищаться. Но, мне кажется, он бывает жесток, как всякий Учитель с большой буквы У. Ведь он должен честно познакомить детей с жизнью, которая жестока.

Прентис, один из его сыновей, которого мы видим от мальчишеских лет до студенчества, умудрился так рассориться с этим прекрасным отцом, что прекратил с ним общаться. То, как он с этим живёт и продолжает переваривать их принципиальный конфликт, важная часть сюжета.

Кеннет мне сразу понравился тем, что он возится с оравой разновозрастных детей семейства, водит их гулять на природу по окрестностям, развивает их любопытство загадками и сказками собственного изобретения, в которых перемешаны выдумка и реальные факты, он умело разруливает детские конфликты, относится к ребятам с уважением, как к людям, но и учитывает их возраст и потребности. Он старается привить детям критическое мышление и независимость от предрассудков и религиозности.

Удивило, что он не постеснялся и их учительницу обозвать за то, что она утверждала существование бога.

(К чему тут «Макбет», промолчу, но тоже, наверное, не просто так.)

Смотрите, оказывается, Кеннет не станет беречь репутацию коллеги, хотя и сам работает учителем. Эта его черта мне показалась честной, но слишком жёсткой.

Так вышло, что в их большом семействе, полном дядюшек, тётушек и кузенов, уже случались смерти, а брат Кеннета Рори, путешественник, пропал без вести. И когда случилась ещё одна смерть (молодой кузен Прентиса погиб в аварии на мотоцикле, вылетев из седла в бетонную ограду) то Кеннет не смог признать за сыном-подростком право смотреть на это по-своему.

Я обязана упомянуть сцену с детишечками, в которой маленький Кеннет наблюдал и пытался предотвратить ссору надменного сынка богатеньких родителей Фергюса и их полуголодного раздражённого приятеля Лахлана.

Да просто у меня самой иногда точно так же руки опускаются при взгляде на любимое человечество! Ты вроде и рядом стоишь, а поделать ничего не можешь! А они убивают друг друга. В этом случае дело не обошлось без кровищи Лахлана. И в качестве вишенки на торте — реплика прибежавшей на шум матери Фергюса:

Автор бог: эта ссора не просто голый эпизод для иллюстрации чувства беспомощности, она не прошла даром для обоих и сыграла дальше в сюжете. Там среди повседневных сцен довольно много таких, которые потом автору пригождаются. А смысл и нужность остальных ещё надо будет обдумать.

Сюда же (наблюдаем недостатки представителей человечества) отнесу потенциальную мстительность одного из глуповатых персонажей, которая, конечно, растёт из прекрасного желания, чтобы всё сущее было справедливым!

Далее в этой «ереси» следуют нюансы и исключения, но не суть. Это к вопросу о том, как разные люди понимают справедливость и хотят её воплощать.

Короче, хочу ещё рассказать о вопросах, которые встают перед теми, кто имеет смелость сам выбирать, во что верить. Потому что знать о мире всё, всю правду, как выясняется, роскошь, недоступная кому-то, кто не бог.

Шутка.

Доказательная наука наукой, но всё равно в жизни остаётся огромное поле неизвестности, и его приходится заполнять догадками. Главное, помнить, что это – догадки, и не пренебречь методами честного следователя, когда представляется такая возможность.

Вот цитаточки примерно в тему:

Это здесь у меня получается концентрированная философия, а там оно всё так приятно встроено в повседневность, в историю отношений между этой всей роднёй, их попоек и помолвок. Есть небольшие милые отступления о том, как велик мир. Например:

В контексте ночи чудесной любви встречается фраза из записок Рори:

Или Прентис с подругой стоят на кургане, куда многие века подряд моряки ссыпали ненужный балласт земли из разных уголков мира. И у них под ногами буквально весь мир. А если читатель подумает на шаг дальше – ведь у каждого из нас под ногами в любой момент времени весь мир.

Или вот это (из главы от первого лица Прентиса):

Любовь к миру! То, что доктор прописал! Эту мысль я почерпнула у Докинза: чтобы испытывать священный восторг перед этим миром, вообще-то не требуется верить, что этот мир создал кто-то разумный.

Вообще, Прентиса можно осуждать за то, какой он саркастичный, раздражительный и жалеть за то, какой замкнутый. Но к концу книги оказывается, что люди находят и за что его любить, и за что благодарить.

Лично я его зауважала в самом конце, за то, что он не стал всем честолюбиво трезвонить о тайне Рори.

Вернемся к теме о том, чему мы можем доверять, а что приходится принимать на веру. Интересный случай Рори рассказал маленькому Прентису, пока нёс его домой с пораненной ногой, о том, как малышом боялся по ночам драконов.

Особенно хорошо: «Обычно ты способен просто игнорировать многое из того, что не понимаешь» Некоторые люди всю жизнь так живут. Да чего там, и я. Если подумать, список таких вещей, которые не понимаешь и поэтому игнорируешь, длиннее любого другого.

Но есть особый вид игнорирования, и он просто гениально описан на примере Хеймиша, которого Прентис и его мама навещают в больнице.

О господи, это так точно и саркастично, что я прямо в экстазе. (Не только Кеннет у нас жестокий, я, кажись, тоже не идеал.)

С течением времени молодой Прентис, который уехал из дома учиться и не разговаривает с отцом, постепенно меняется и уже вот что думает об их ссоре:

Тем временем автор вплетает в историю персонажей ещё несколько мыслей и описаний Кеннета.

Последней отрывок, кстати, и о Прентисе кое-что говорит.

Однажды Кеннет подарил детям на новый год собственноручно изготовленную настолку, что-то вроде стратегички по строительству речного транспортного пути для последующей торговли. Не самый желанный подарок для мальчишек оказался, но:

Хах, бедный Кеннет! Это сейчас мы знаем, что агрессию (и прочие не совсем социально приемлемые порывы) лучше всего направлять в безопасные для окружающих сублимации и хобби, а не подавлять. Компьютерные игры, например, снижают уровень преступности. Отцу бы обрадоваться, но не хватило знаний.

И вот уже ближе к концу книги Иэн Бэнкс вкладывает в уста Кеннета свою важнейшую мысль.

А я-то как давно твержу, что справедливость — понятие и продукт человечества! Нам его и поддерживать, и обеспечивать! Больше некому!

Прентис снова вспоминает спор с отцом, и здесь уже сказано больше.

Ну чо. Зато честно.

Но кто я такая, чтобы осуждать тех, кому слишком страшно, кто не готов смотреть в глаза бездне? Для этого нужно взрастить в себе, накопить солидный запас прочности. Некоторые называют это взрослением.

И ещё любопытный случай от Рори из его отрочества. Он видел, что от его пения все телевизоры идут рябью. Но никто вокруг этого больше не видел. Оказалось, что это индивидуальная особенность его мозга: вибрации нарушали его зрение, но так, что пропадала только раскадрованная картинка.

Умница Бэнкс, это чудесная аллегория на когнитивные искажения человеческой психики!

И почти сразу же Рори приводит пример из жизни, когда не знаешь, что правда, а ложь может оказаться во благо... Думаю, ещё одна очень важная мысль книги: учиться как можно лучше отличать доказанные факты от догадок и допущений.

Обалдеть, мне удалось рассказать все это и не проспойлерить детективную составляющую о тайне пропажи Рори!

Там был один великолепный момент, когда читатель узнает уже достаточно фактов, чтобы предположить, что Рори мертв, но Кеннет в цитате выше утверждает, что считает его живым, но темнит, откуда это знает. Закрадывается нехорошее подозрение, подготовленное автором ещё в первой главе, что Кеннет всё же не чужд слабости допускать мистические мысли. Но разочаровалась ли я по итогу в Кеннете, я не скажу. Это слишком жирный спойлер.

Я полкниги мучилась: верить Кеннету или верить в Кеннета. И вас не буду лишать этого удовольствия.

Да и вообще, напомню, я осветила книгу однобоко: поделилась тем, что потешило моё самолюбие. Ведь когда маститый автор размышляет над теми же актуальными для атеистов вопросами, что и ты, когда приходит к примерно таким же ответам, когда компактно описывает взлелеянное тобой с помощью множества книг и популяризаторов науки непротиворечивое мировоззрение, это лестно.

Честно скажу, я не поняла, что хотел сказать Кеннет своим «Понял?» Хеймишу. Может, вы поймёте, когда будете читать. (Вы узнаете это место, его не пропустишь.)

Кроме детективной линии там есть и любовные отношения, и сексуальные сцены, и много красивых аллегорий, которые можно разгадывать и любоваться их красотой.

Например, Прентис в один момент сидит в одиночестве на заброшенном бетонном произведении искусства, созданном тем самым кузеном, погибшим на мотоцикле, и размышляет, что все его недавно погибшие родственники погибли по сути от бетона. А тут — единственное, что осталось от человека — это бетон.

Ну и всякое такое.

И вы можете трактовать, как вам нравится, зачем автор начал с того, что взорвалась бабушка. Ха! У меня только что возникла версия!

Но не буду вам портить удовольствие, это надо читать.

Конечно-конечно, галактическая война, столкновение двух великих цивилизаций, разнообразие и богатство рас...

Но вещь-то, в общем, не о выборе между правдами великих цивилизаций, нет.

Бэнкс в виде романа написал текст на ту же тему, на которую Хэм сделал рассказ «Мотылёк и танк». Он рассказал о том, что в глобальном столкновении раздавлена будет и сильная оригинальная личность, и сильная большая любовь. Всё снесёт глобальная война, всё изувечит, до всего доберется ее ядовитое жало.

Большая война не оставляет надежды.

Только что закрыла книгу и хвалить её желания нет, а поначалу всё шло довольно неплохо. Вкратце расскажу о героях и постепенно перейдем к впечатлениям от романа в целом.

Ну что, готовы? Тогда бросаем септус в кофе и поехали.

Эдриан.

Юный карьерист с довольно интересным взглядом на жизнь. Не самый приятный герой, мысли которого вызывают у читателя ощущение вовлечённости в диалог.

С ним хочется спорить или соглашаться, рассуждать о нормах и жизни в целом. Персонаж изворотлив, знает себе цену и готов идти напролом, при необходимости.

В первых главах напоминает Холдена Колфилда из «Над пропастью во ржи» — идентичные взгляды и стиль повествования.

Пациент 8262.

Загадочный симулянт, ожидающий подходящего момента до финального эпизода. Отрешенный от социума, прислушивается к звукам и делает вид, что спит. Этакий дремлющий монстр постепенно выходящий за границы своей больничной койки, а может и спящая царевна (только вместо поцелуя выйти из зоны комфорта его заставляют

).

Транзитор.

Кочевник не нашей реальности. Прыгает с шестом — септусом на длинные дистанции. Никакого мошенничества, лишь ловкость рук (и не всегда своих).

Сцены в итальянском дворе занимают не так много страниц, однако вызывают трепет в моём сердце. Поэтичные описания Венеции, бал-маскарад в кругу элиты — чуть ли не лучшие главы Транзиции.

Воображение работает на полную катушку и читатель словно прокручивает в голове эстетичный фильм с чарующими декорациями. Любовный интерес героя дышит таинственностью и эротизмом. Миссис М. играючи завлекает Тэмуджина в свои сети, ускользает и появляется, словно мираж.

Скачки между телами и реальностями случаются у всех по-разному и это любопытно. Развитие способностей транзиторов и побочные эффекты таких перемещений порождали новую волну теорий. Самый главный страх лично для меня в таких транзициях — застрять в чужой вселенной, где из живых есть только камни.

«Надзор» сокрыт вуалью подозрительности. В этом вопросе я согласна с миссис М. — познакомившись с представителями организации, слепо верить в праведность и добродетель их помыслов не выходит.

Однако поступки Тэмуджина в отношении членов совета меня приводят в замешательство.

герой мог поступить более хитро и продуманно — очевидно это качество потерялось при смене оболочки. Досадно.

Философ.

Самый яркий персонаж романа. Продуманный и уверенный в себе. Сложилось впечатление, что он и Эдриан транзитировали из вселенной Стивена Кинга и очутились в книге Иена М. Бэнкса.

Становление Философа и его дальнейшая судьба приковывает всё внимание, другие сюжетные ветки не вызывали у меня столько эмоций, как эти.

Жестокость и справедливость выведены красной пастой в личном кодексе моральных принципов — он не жалеет узников, строго следует приказам, но подумает трижды, если дело касается женщин и детей. Джентльмен по натуре с любовью к истязаниям.

Бисквитин.

Чудачка с большой буквы и самая необычная героиня, о которой практически ничего неизвестно. Автор вводит ее в сюжет под конец и сразу с ноги теснит на моём пьедестале Философа.

Она может быть неприятной, даже мерзкой, при этом забавной и милой. Все реплики — сплошная тарабарщина, которую она пытается выдавать за логичные предложения.

Финальный экшен на мосту очень понравился, особенно его завершение.

Автор показывает необычные способности одного из персонажей и это было действительно интересно.

Ложкой дёгтя здесь выступил эпилог, в котором описана дальнейшая судьба героев, особенно

(что это вообще было?!).

Что не понравилось:

Слишком много откровенных сцен.

Всякий раз, как герои беседуют на серьезные темы, трапезничают, появляется логотип компании Brazzers. Собственно, а чего руки и ноги не задействованы в процессе разговора? Займём их делом! Чего это они прохлаждаются!

Безусловно есть и эпизоды, где это вписывается отлично, но в большинстве случаев такие эро-марафоны абсолютно не к месту. Хотелось больше серьезности в поступках персонажей, описания лора, способностей транзиторов, перемещений и самого Надзора, о котором толком ничего неизвестно, предыстории Малверхилл, д'Ортолан и Бисквитин (особенно первых двух — они здесь играют не последнюю роль).

Итог.

Книга не займёт высоких позиций в моём личном топе. Жалею ли я о потраченном времени? Не особо.

В романе встречаются интересные абзацы, как сюжетные, так и описательные. Здесь есть над чем подумать, порассуждать. Автор не просто рассказывает историю, а подстрекает читателя высказать свою точку зрения по тому или иному поводу.

Сильно занижать оценку не решилась, потому что есть здесь эпизоды, которые мне очень понравились. Однако не беру ответственность рекомендовать всем и каждому ознакомиться с Транзицией.

Только ради прекрасной Италии, интересных и разных способностей транзиторов, Философа и Бисквитин ставлю 7.

P.S. Аннотация путает читателя и неверна в отношении некоторых героев. Решила заглянуть и вновь перечитать её. Антагониста не указали (а он буквально известен с самого начала), зато разделили положительных персонажей на две группы, хотя они всю книгу были на одной стороне. Особенно смешно читать о противостоянии Пациента — он всё время лежит в больнице и заботится лишь о себе. Единственное противостояние у него с медсестрой, заставляющей пить таблетки, и

Таинственный наемный убийца, безликий и неуловимый, направляется на очередное задание. В это же время преуспевающий биржевой трейдер любуется в зеркале собственной физиономией и вспоминает тот нелегкий путь, который ему пришлось проделать из грязи к богатству и роскоши. В это же самое время некая мадам, занимающая видный пост во всеобъемлющей организации «Надзор», не удовлетворенная текущим положением дел, намеревается устроить переворот, проложив себе путь на самый верх по трупам конкурентов. И в это же самое время (вероятно, но не точно) некий безымянный пациент клиники лежит на койке и грезит о фантастических мирах, в которых тому якобы довелось побывать...

И это еще не все сюжетные линии. В «Транзиции» их шесть-семь. Замах у Бэнкса выдался поистине грандиозный.

В Британии роман издавался без инициала «М.» в имени автора. В Штатах — под именем «Иэн М. Бэнкс», под которым тот публикует фантастику. Вероятно, это не пустая издательская прихоть — роман и в самом деле пытается усидеть на обоих стульях, в зависимости от того, с какой стороны оценивать описываемые события: это и фантастический триллер, и высказывание о наболевшем в современном нам с вами мире. Причудливое творение «Транзиция»; в техническом плане — ловкое и изящное, практически возмутительно элегантное, подобно убийствам наемника Тэмуджина О.

Фантастическое в романе обыгрывает теорию мультивселенной, наиболее удачливые обитатели которой открыли способ путешествовать по всему множеству миров. Тема параллельных измерений неисчерпаема, при желании из нее можно много чего вытянуть, но, кажется, автор осторожничает, не уходя дальше абстрактного теоретизирования. Шутка ли — тут два шага до путешествий во времени с их парадоксами! Которые еще как-то надо объяснять. Мы узнаем о механике транзиции, о принципах, по которым подбираются целевые миры, об опасных сторонах процесса и пробелах в теории. Но это фон, задающий начальные правила игры: пробелов много, и дается нам ровно столько, чтобы объяснить, например, почему герой переносится в то тело, а не другое. Попыток как-то исследовать эти правила или выдать на их основе неожиданный сюжетный поворот нет. В какой-то момент происходящее действительно переворачивается с ног на голову, но не благодаря заданной изначально логике, а, скажем так, вопреки.

Что касается реалистического аспекта, то и он показался мне недоработанным. По крайней мере, не на том уровне, который я жду от автора «Шагов по стеклу» и «Моста», умело, на уровне психологических нюансов, связывавших линии своих многочисленных героев воедино. Черт, роман мог бы быть, если не обязан был, раза в полтора длиннее. Сюжетных линий в нем огромное количество, слишком большое для его текущего объема. Отсюда некоторые персонажи почти не раскрываются, другие имеют в запасе буквально одну личную драму, играющую роль висящего ружья, о котором после выстрела благополучно забудут. Мне определенно хотелось большего раскрытия Философа. Достаточно внимания уделено похождениям Эдриана, но тот в итоге предстает петрушкой, которого в нужный момент дергают за ниточки. В данном случае просто жаль его слитой истории. Персонажи «Транзиции» не раскрываются, как люди; для автора это, скорее, лишь символы, призванные иллюстрировать заблуждения, ведущие цивилизацию на край гибели — гордыню, алчность, манию контроля — и то, как по ним воздастся в конце.

Внешняя сторона «Транзиции» полнится умопомрачительными красотами. Маршрут одного из героев «Шагов по стеклу» когда-то настолько врезался в память читателям, что фанаты Иэна Бэнкса устраивали по нему гуляния. А мне, очутись я в Италии, без сомнения, захотелось бы пройтись по всем упомянутым в «Транзиции» венецианским уголкам, прокатиться на вапоретто, побывать на традиционном балу-маскараде и, может, отыскать то самое загадочное палаццо Кирецциа, с которым у главного героя столько связано.

Венеция — это кульминация всего, сердце романа, но, конечно, и помимо нее есть на что посмотреть: Бэнкс всячески старается не дать читателю заскучать, в каждой новой главе забрасывая своих персонажей в самые разные миры: в стимпанковский Лондон и сумрачную Москву, солнечный Голливуд и на залитые рассветными лучами вершины Гималаев...

Проблема (и снова возвращаемся к проблемам!) у всего этого красочного многообразия одна: в цельный роман оно начинает складываться только в заключительной трети повествования. До этого сохраняется чувство, что читаешь мозаичный сборник разрозненных рассказов, объединенных общей идеей... например, такой: «Насилие — двигатель прогресса». Слишком серьезен подтекст, и слишком мимолетно, по верхам, он проговаривается — еще и слишком картонными персонажами. А на уровне сюжета слишком много вопросов оставлено без ответа. Что происходит с сознанием человека, в тело которого транзитируют (вопрос, высказанный по тексту буквально)? Видения Пациента 8262 — это кошмары из прошлой жизни, настоящая реальность его клиники, а может, альтернативная, в которую он переносится? И нельзя ли все-таки поконкретнее о том, какую роль в происходящем играют инопланетяне?

Каким образом сюжет связан с временными координатами: падение Берлинской стены — теракт 09-11 — мировой финансовый кризис? История циклична; точно так же автор мог выбрать для времени действия любые другие реперные точки, но взял эти, что воспринимается как заявка на то, чтобы представить свой взгляд на конкретные события. Нет; это, опять же, просто красивый фон.

Роман побуждает думать. С одной стороны между строк писатель дает понять: наш мир окончательно зашел в тупик, и все, что мы можем сделать посреди хаоса из войн, терактов и прочих преступлений себе подобных, это либо бежать в другой мир — солипсистско-эскапистских фантазий, — либо хотя бы не преумножать уродств. С другой стороны, транзицию можно рассматривать как метафору не бегства от реальности, а «пробуждения» сознания среднестатистического обывателя, личность которого в антиутопии нашей реальности подавляется теми, кто вертит мир — банкирами, политиками и силовыми структурами. Но и этот выбор оставлен на усмотрение читателя. Шут его, Бэнкса, знает, что он хотел сказать свои романом и хотел ли сказать хоть что-нибудь; ведь не случайно буквально в самом начале книги нам сообщается, что он (протагонист) — рассказчик ненадежный. Традиция «ненадежного рассказчика» пошла, кажется, от «Приключений барона Мюнхгаузена», где все истории о похождениях реального, как известно, барона оборачивались игрой с читателем. Где здесь правда, а где выдумка? А кто его разберет. Вот и «Транзиция» в этом отношении такой же изящный постмодернистский роман-игрушка, как коробочка с подсластителем в кармане у главного героя: нажмешь с одной стороны, и выпадет обычная сладкая пилюля, нажмешь с другой — и выпадет чудо-таблетка в мир безумных приключений.

В конце концов можно добраться даже до горько-прагматичной пилюли: то ли «Транзиция» была заявкой на цикл, в котором автор перестанет ходить по верхам и закроет недосказанности в дальнейших томах, то ли Бэнкса уже не в первый раз хватило только на красивую картинку. Нет уж, я лучше предпочту красочную фантазию.

Книга балансирует от скучной до отвратительной. Осознав, что интрига не стоит того, чтобы погружаться в эту чернуху, я её бросил. Заглянув под спойлеры комментаторов, понял, что не зря.

Литература может и должна вызывать положительные эмоции, а не хоть какие-то.

Много персонажей, запутанная история.

Перемещение между параллельными реальностями. Как заманчиво! Естественно, если перемещения возможны, кто-то обязательно возьмёт их под контроль.

Эдриан — наркодилер, ставший трейдером.

Мадам д'Ортолан — пожилая странная дама, при этом занимающая важную должность в таинственном Совете.

Пациент 8262 — ловкач, прячущийся от всех в клинике.

Транзитор Темуджин О — человек, могущий скакать сознанием между измерениями.

Философ — палач с детской травмой.

Ну Бэнкс это Бэнкс. В книге просто закаливающий реализм и психологизм. При этом автор остроумен и ироничен в высмеивании пороков.

Темы поднимает самые разные: наркотики, свобода воли, расизм, насилие в семье, фондовый рынок, примат закона, секс, жадность.

Знаете, худший роман Бэнкса, что я читал, это конспирологический «Бизнес». Казалось бы, моя любимая тема про тайные общества, но нет, «Бизнес» оказался слишком женским и поверхностным.

В «Транзиции» тоже мультивселенская тайная организация. Но читается не в пример веселее «Бизнеса».

"– А теперь насчет наших других «я» – пустых оболочек с зачатками самосознания…

– Да?

– Вернувшись, мы можем обнаружить, что они занимаются сексом.

– Правда, что ли? – округлил я глаза.

– Когда оставляешь в столь тесной близости двух взрослых, здоровых людей предпочтительного для них пола, к тому же тупых, как пробка, – такое происходит сплошь и рядом.

– Как романтично.»

Настройтесь на долгое чтение. Роман плотный и читается неспешно.

Так на что же похожа «Транзиция»? На Большой Британский Роман, типа «Денег» Эмиса, но с плохо продуманными скачками по измерениям и неубедительной сверхорганизацией «Надзор».

В конце будет экшн и все получат по серьгам. Но при чём здесь инопланетяне?

9(ОТЛИЧНО)

Можно ли передать душу искусственному интеллекту? Рассказ Бэнкса, написанный ещё в 1991 году, предвосхитил дискуссии и исследования, которые занимают умы учёных всего мира сегодня. Скафандр и Человек, потерянные где-то в междумирье, совместно разделяли тяготы пути, общались, и в конце концов, после смерти Человека, Скафандр почувствовал боль. Рассказ короткий, но вопросов по прочтении (точнее при прослушивании в исполнении Олега Булдакова) возникает множество.

Возможен ли интеллект без сознания? Как возникают чувства? Может ли компьютер ощущать счастье и печаль? Согласитесь, вопросы не банальные. И все они концентрируются вокруг еще более важных вопросов: что означает мыслить и иметь сознание? В конце концов, что означает быть человеком?

Реальность полна разочарований. Последний фантастический (хотя в Европе издавался как роман Иэна Бэнкса без «М.») не-Культурный роман Иэна М. Бэнкса вышел на русском в октябре. Свежак!

Пациент в психушке, речь которого врачи не понимают, но другие пациенты понимают выдуманную им белиберду. Лондонский барыга Эдриан, который пробивается в мир больших денег и хэдж-фондов. Тэмуджин О, путешествующий между параллельными мирами и убивающий определённых людей (например, тех, кто может привести к власти фашизм), работает на организацию под названием “Надзор”. Миссис Малверхилл переманивает на свою сторону способных транзиторов и неофициально объявила войну “Надзору” и лично мадам дʼОртолан, которая неофициально стоит во главе организации и уже несколько раз за более чем двести лет жизни обновила своё тело. Миссис Малверхилл обвинила мадам дʼОртолан в смерти учёных или филантропов, которые ищут инопланетян или посылают тем сигналы в космос, в разных реальностях. Сам “Надзор” расположен в той единственной известной реальности, в которой Земля называется не Землёй, а Кальбефракией. И в этой реальности все знают про эту организацию, тайной целью которой является увеличение своего влияния на реальности, а не бесплатная благотворительность. В “Надзоре” существуют не только транзиторы, но и блокаторы, ищейки, рандомайзеры и прочие люди со сверхспособностями. Также в “Надзоре” проводят секретные эксперименты по поиску или созданию транзитора, который смог бы путешествовать между реальностями без помощи септуса — таблетки, которую транзиторы принимают перед перемещением, а также по изучению разных способностей, их усовершенствованию и созданию новых.

От Бэнкса ожидаешь в конце эпической развязки, которой здесь не произошло. Что это за таблетки такие и откуда их берёт “Надзор”? Я ожидал в конце увидеть огромный скелет панпространственного монстра, из костного мозга которого “Надзор” делает септус. Почему транзиторы могут переместить в новое тело только свой разум и коробочку с запасом таблеток?

Почему, перемещаясь в новое тело, транзитор сразу же пересчитывает языки, которые он теперь знает, но больше ничего о новом мире он не знает? Значительная часть биографии барыги Эдриана лишняя, как и биографии пыточного мастера по имени Философ. Очень удобная способность, помогающая автору обойти неизбежные логические ловушки, устроенные им самим же. Сцены пыток, секса и философской болтовни о том, почему мы всё ещё не встретили инопланетян, перемешаны в равной степени. Автор взял Парадокс Ферми, использовал его на одной странице, а потом взял и выкинул его вместе со всем огромным потенциалом на помойку. Где злобные существа из иных реальностей, проникающие в уже известные “Надзору” миры?! Бэнкс не смог создать то ощущение бесконечного количества реальностей в мультивселенной (и наличия бесконечного числа самых разнообразных возможных вариантов), которое должно быть. И для меня, как фаната Иэна М. Бэнкса, это фиаско.

Шотландский бытописательный роман воспитания, ближе к концу которого есть интегрированный в повествование триллер. Бэнкс, сам шотландец, в своих книгах регулярно демонстрирует любовь к родным местам, временами практически соскальзывающую в ура-патриотизм, но, к счастью, всё же удерживающуюся в рамках приличия. :)

История шотландской семьи из среднего класса начиная с середины ХХ века и до 90-х годов. Так или иначе показано большое количество персонажей, но акцент делается на жизнь и взросление представителя младшего поколения — Прентиса Макхоана, от лица которого ведётся повествование. Маленький городок, где все друг друга знают, поместья и домики, природа и люди — автор с нескрываемой симпатией показывает Шотландию. Главный герой растёт, взрослеет, теряет друзей и родственников, узнаёт о своей семье что-то новое и неожиданное.

Кажущаяся в начале классической скучноватой семейной историей, книга тем не менее не даёт скучать. Некоторая «этнографичность» вносит в повествование неуловимое очарование, персонажи, слегка странноватые и одержимые вредными привычками (в первую очередь, конечно, самой шотландской из них — потреблением виски), постоянно находят на свои пятые точки разнообразные приключения. Обаятельные герои, достаточно спокойный, но в то же время динамичный сюжет, ненавязчивый «бэнксовский» юмор — что ещё нужно, чтобы скрасить несколько вечеров?

Книга, именуемая издателями политическим триллером, если ориентироваться на аннотации — кажущаяся боевиком. Но, вполне в стиле Бэнкса — не сильно «нормально», местами муторно и болезненно.

Главная героиня — японка, известная во всём мире виолончелистка, ранее никогда не бывала нигде дальше Китая ввиду острой формы аэрофобии. В один прекрасный, а может и не очень, день, настал тот момент, когда она всё же созрела на посещение Европы и отправилась туда хитрым маршрутом на грузовых судах. Но вот незадача, панамский канал оказался перекрыт из-за действий повстанцев, корабль встал на прикол и потянулись дни и недели ожидания. Чем заняться в такой ситуации? Главная героиня занялась рефлексией и, на всякий случай, завела любовника.

Книга выходит далеко за рамки формального сюжета, помимо настоящего есть и прошлое, помимо реальности есть сны — у героини они весьма ярки и сюрреалистичны. Да и с тараканами в голове, и скелетами в шкафу у неё всё весьма неплохо, надо сказать. Спокойная вначале, книга ускоряется по мере развития сюжета, растёт градус безумия и насилия. Есть ли граница, которую обычный человек не сможет переступить?

Неплохая книга, вполне бэнксовская, но излишне уклонившаяся в сторону боевика в финальной части.

Видит Бог, я пытался постигнуть позднего Бенкса, но увы, на этом мои полномочия все.

Ожидал романа с большим размахом, истории галактического масштаба, эпических битв, интересных проработанных персонажей, запутанного глубокого сюжета, но, как оказалось, все это не относится к этой книге. Здесь мы имеем местечковый детективчик, скучный, затянутый, с полным отсутствием какой-либо глобальности и масштабности. При прочтении возникает чувство, что мы находимся не в огромной галактике, а в особняке на уединенном острове а-ля «десять негритят». Автор к тому же страдает явной графоманией, описывая нам моменты, которые абсолютно никак не влияют и даже не связаны с общим сюжетом. 70% книги не происходит фактически ни-че-го. Кто-то куда-то летит, кто-то с кем-то разговаривает, интриги кот наплакал, эмпатия отсутствует, но присутствует эффект снотворного, ибо читать это скучно.

Общий сюжет странен и нелогичен. Вы только вдумайтесь, раса, якобы готовая совершить великий переход и возвыситься, занимается тем, что страдает подковерными интригами, эгоизмом, жестокостью, коррупцией и прочими аспектами, ну никак не вяжущимися с «взрослой цивилизацией». От этого возникает некий диссонанс, ибо оказывается возвышение, не равно зрелость, мудрость, духовность, странная ситуация вобщем.

Как и в Алгебраисте, Бенкс сначала вводит каких-то персонажей, как того-же боевого андроида вначале книги, скрупулезно описывает их, и читатель ненароком решает, что описанный перонаж важен и имеет какую-то цель. Но нет, мы получим очередное «чеховское ружье», которое никогда не выстрелит. И это не единичный случай, здесь таких ружей полно. Боевых моментов мало того что мизерное количество, так и описаны они скудно, скучно и технически неинтересно, в стиле пиф-паф, противник умер.

Финал вообще удивил своей «ниочемностью» и вызвал единственную эмоцию – «И Это Все? Серьезно? И для этого я потратил на это столько часов?».

Как итог, лично для меня «Водороднаяя соната» стала очередной пустышкой, как «Алгебраист» и «Эксцессия».

5/10

К сожалению вынужден поставить плохую оценку и все ниже сместить рейтинг этого произведения. Возможно, тем самым дам возможность другим обойти это произведение стороной.

При чтении привык уж очень пристально представлять то, что пытается описать автор книги. Но, в Алгебраисте это просто ну никак не получалось. Временами казалось, что читаю абсолютный бред. Делал множество поблажек, но в итоге смог осилить только до половины книги. Помогал осилить половину книги только непомерный интерес к насельникам. Хотелось побольше узнать о них на фоне омерзительных описаний других рас. Насельники казались чем-то «высоким». Но как я ошибался.

Крайне не рекомендую к прочтению. Мне очень жалко потерянного времени.

Иэн Бенкс очарователен, ироничен, в меру интеллектуален и притягателен — «Улицу отчаяния» я бы стал рекомендовать практически всем, кто просто любит читать.

Во-первых, это практически биографическая книга — в истории главного героя очень метко и точно читается стандартная история взлёта, успеха, разочарования и падения музыкальной звезды — таких историй буквально десятки и то, как правдоподобно, эмоционально и живо это рассказано, создаётся прекрасное ощущение сопричастности и отождествления.

Во-вторых, это очень личная книга. Лирический герой богат и был успешен, ему совсем немного лет, чуть больше 30, но он в кризисе. Он рефлексирует, проживает старое и живёт сегодняшним днём. Базовый комплект переживания многих современных 30-летних — в полном составе и пережёван до ниточек.

Наконец, это хорошая литература. Две сюжетных линии — прошлое и настоящее, живые и чувственные герои, отличный язык, капелька цитат, аллюзий и постмодерна (даже в названии, которое при переводе потеряло некоторую двусмысленность; в имени героя — Daniel Weir т.е. WeirD — «странный») — всё это работает, понятно, доступно.

Если начинать знакомство с Бэнксом, то отсюда!

Осиная фабрика, Иэн Бэнкс.

Про жестокого мстительного подростка, убившего трех братьев и сестру, и продолжающего ненавистническую жизнь по отношению ко всему живому, причём без разницы кролики, собачки или люди, живя на острове с отцом и отданому самому себе, без присмотра, вынужденно принявшему вот такой смысл жизни , оберегать и охранять этот кусочек земли от любого непрошенного врага, так он считает, бродит по острову, живёт своей жизнью, и постоянно вспоминает о своих детских подвигах в кавычках, тем самым нам постепенно открывая прошлое, как лихо и умело он смог убрать со своего пути ненужных ему элементов, причём бывая нелогичным способом, и повторяя поступки, как он считает плохие, сам в таком же стиле ещё с большей ожесточенностью и мастерством, как например он убил своего из братьев за то, что тот сжёг его кроликов, он теперь за другого кролика уничтожает таким же способом четырёх, в отместку одному, бессмысленно, жестоко, повторяя чужие поступки, оправдывая себя в мыслях без зазрения совести,... очень много живодерства, совершенно разного, и к насекомым, и к собакам, читается нелегко от этого, только полностью отрешившись от отвращения и боли к животным можно дальше читать основной сюжет,... и вот об этой нелёгкой жизни на острове данный роман Осиная фабрика, причём до половины романа непонятно к чему такое название,... но я всё что угодно ждал в финале, только не того что прочел, то что оказалось в последних главах, меня просто убило всё до этого прочитанное, такой слив и поворот в совершенно неожидаемую тему, я выпал, вот правда, хотелось взрыва эмоций от безумно накатывающегося с горки кома адреналина, шквала энергии и азарта, взамен такое, расстроен и в шоке,... всё же писатель мастер своего дела, уже на этапе этого первого романа держит читателя на максимальном уровне крышесноса,... Это моё первое знакомство с Иэн Бэнксом, решив начать с самого нашумевшего, неожиданно реалистичного, захватывающего и качественно прописанного.

В далеком будущем разделившееся земное человечество, равно как и представители иных галактических рас, открыло способ быстрого межпланетного перемещения — при помощи специальных порталов в червоточины. Протянувшаяся до самых отдаленных уголков Вселенной транспортная сеть дала мощный импульс развитию космических цивилизаций, в итоге объединившихся в Меркаторию. Кто владеет транспортом — тот владеет миром: Меркатория монополизировала червоточины, продолжала без конца расширять свое господство и спокойно делала бы это и дальше… если бы не внезапные слухи о наличии иной сети, скрытых червоточин и тайных порталов к ним, государству недоступных. Слухи расползались. С одной стороны встревоженные галактические чиновники и военные, с другой — головорезы всех мастей — все устремились на поиски заветного ключика к свободе, ну а в центре этого столкновения оказывается наблюдатель Фассин Таак, человек, который, собственно, когда-то и открыл возможность существования иных порталов…

«Алгебраист» — роман, увлекающий прежде всего своими масштабом и выдумкой. Здесь Бэнкс занимается тем, что удается ему лучше всего: поражать читателя. Начав с сочного описания фирменного психопата (Люсеферус, главный антагонист космооперы — наводящий на всю галактику жуть красноглазый маньяк с заточенными алмазными зубами и страстью к изощренным пыткам), автор пускается в описания необычного быта и явлений на планетах с различными физическими условиями, диковинных рас и хитросплетений их отношений, уходящих корнями в далекое — на миллионы, а то и миллиарды лет — прошлое. И ведь первые двести страниц романа — это лишь разминка, призванная сориентировать в происходящем. Куда более невероятное начинается, когда главный герой отправляется на газовый гигант Наскерон. Нас знакомят с обитателями планеты — насельниками, совершенно не похожими почти ни на кого из меркаторийцев — ни внешне, ни образом жизни. И снова неистощимая выдумка Бэнкса не дает заскучать ни минуты — вот парящие в атмосфере гиганта города и корабли, вот герой замедляет процессы метаболизма у себя в теле, чтобы поговорить с насельником (те живут буквально в ином временном ритме, опережая в долголетии иных существ на миллионы лет), вот грандиозная картина шторма на газовом гиганте, сменяющаяся не менее ошеломляющей — регаты прямо в сердце бури… И не успеет читатель подумать, что все возможное о планете и быте насельников автор уже рассказал, как Таак перенесется в еще более невообразимые места…

Жанрово эта история колеблется где-то между военным боевиком и шпионским триллером. В то время как на систему Юлюбиса надвигается возглавляемый архимандритом Люсеферусом флот, главный герой пытается разыскать тайные порталы в стремлении опередить надвигающуюся катастрофу. Приблизительные-то координаты у него есть, но одного этого мало: нужно еще некое алгебраическое уравнение, при помощи которого можно будет свести координаты порталов к точным. А его секрет насельники хранят ревностно. Да и самому Фассину Тааку есть что скрывать — не только от них, но и от государства Меркатория, с властями которого у него, похоже, не самые безоблачные отношения… Сюжет романа закручен, фигу в кармане в «Алгебраисте» держат многие. Беда заключается в том, что в их рядах — и сам автор.

Есть линии, почти никак не прописанные — прежде всего, это касается эпизодов из прошлого. Кажется, нужны оные лишь для того, чтобы пояснить мотивацию героев (почему Фассин так не любит правительство? за что Таинс точит зуб на Салууса?). Короткие персонажные истории, буквально никак не развивающиеся дальше по сюжету. Соответственно, и закрытие связанных с ними арок воспринимается скорее с разочарованием, как будто была надежда на то, что хотя бы конец не подкачает.

Подкачал Бэнкс, словно увлекшийся своей издевательской загадкой с порталами настолько, что воплотил в аналогичном духе и, собственно, роман. Ожидали эпичного сражения с армией кораблей «заморышей» Люсеферуса? Обломитесь. Бог из машины — вот это круто. (В первый раз, кстати, действительно круто, вот только шутка, повторенная дважды, перестает работать.) Сумрачные могилайнеры и живые облака, манипуляции временем и сны в виртуальных реальностях, отстукиваемые пальцами на груди шифровки и инопланетная алгебра, водная планета, газовые гиганты, всяческие живописания культур крайностей — сложной, забюрократизированной донельзя Меркатории и анархически веселой насельнической — из множества красочных деталей Бэнкс скрупулезно собирает свою громадную картину мира… однако она оказывается пустой декорацией.

Жалко ли мне потраченного на книгу времени? Ни разу: свою миссию развлекать она успешно выполняет. Но был ли в «Алгебраисте» хоть какой-то смысл?

Третий роман Иэна Бэнкса, отчасти продолжающий развивать идеи «Шагов по стеклу» (три параллельные сюжетные линии, сюрреалистические миры и повседневная реальность), но, на мой взгляд, гораздо более цельный и интересный.

Слегка абсурдный и кафкианский мир Моста, странного государственного образования, пропускающего через себя поезда из неведомого в неведомое, в котором оказывается человек, забывший кто он. Будни и праздники шотландского инженера, человека широких взглядов. Воин-варвар в фэнтезийном мире, ведомый жаждой наживы и волшебной птицей к неведомой цели. Кто из них реален? А может... кто из них реальнее? Кто кому снится? Что будет, если сон придумать? Вопросов много, ответов практически нет.

Роман ведёт за собой, заставляя размышлять, додумывать и гадать, что же будет дальше. Мост завораживает, очаровывает и интригует. Всё же, кто кому снится?

Автор, безусловно, обладает своим стилем и хорошим языком (хотя здесь немалая заслуга и переводчика). Первые две сюжетные линии в конце произведения сплетаются таки, а вот третья с Замком Дверей остается для меня загадкой. При этом есть ощущение, что она и есть основная. В одном из интервью Бэнкс сказал, что у него не было желания одурачить читателя, но что-то мне подсказывает, что он лукавил.

Эпатаж на эпатаже с единственной целью — сделать роман, как можно более скандальным, чтобы его заметили и выделили среди лавины новинок. Это удалось, роман выделили, о Бэнксе заговорили, но это лишь свидетельствует о том, что существуют технологии, по которым роман станет известным, независимо от того, насколько он хорошо написан и насколько хорош в нем сюжет. Эти технологии сейчас широко используются, но это не означает, что книги, отмеченные премиями, обязательно стоит прочитать. Скорее наоборот.

Отмечу, что написана «Осиная фабрика» прилично, сюжет тоже есть, но почти всё, что происходит в романе вызывает раздражение и неприятие. Иногда закрадывается мысль, что некоторые из описанных событий невозможны по ряду причин. Такое впечатление, что Бэнкс был типичным диванным автором, который получал жизненный опыт из книжек.

Герой этого романа какой-то не настоящий. Он слишком много знает и умеет, но непонятно откуда могут быть такие знания у ребенка, который почти ни с кем не общается, хоть и читает какие-то книги (упомянут «Жестяной барабан», совсем не детская книга, а критики в восторге отмечают этот факт сообщая, что упомянута она не случайно, а со смыслом)

У Бэнкса эти знания есть, он наверняка стремился на всех произвести впечатление, сказав, что то умное из того, что прочитал. Но такое умничество интересно лишь в контексте жизненного опыта. Но как же так? Он ведь и попутешествовал немного, чего-то видел, пытался делать вид, что жизнь бьет ключом, напивался и участвовал в каких-то перфомансах. Отчего же его романы получались какими-то искусственными и надуманными? В «Бизнесе» все еще хуже и надуманнее, чем здесь.

Роман о сборище неадекватных людей. Правда, спустя почти 40 лет, после того, как этот роман напечатали, степень неадекватности вышла на новые уровни, так что теперь Бэнксу пришлось бы придумывать еще более затейливых персонажей и более забористый сюжет, чтобы роман вышел скандальным, но он был среди тех, кто стимулировал этот процесс.

В общем, нарочито завлекательная обертка, под которой много пустоты.

«Осиная фабрика» то ли 4-й, то ли 5-й роман Бэнкса, который я прочитал, постепенно убеждаясь, что это сильно надутый критиками автор. «Осиная фабрика» стал тем романом, после которого я решил, что про Бэнкса пора окончательно забыть, те же Эмис и Макьюэн, с которыми его ставят в один ряд, гораздо лучше.

Не впечатлил и не оправдал ожидания. Треш ради треша, с одной лишь целью — эпатаж. В конце романа оборвались и не раскрылись линии главных героев. А центральная «фишка» романа

просто не выдерживает критики.

Три сюжетные линии, разной степени реальности и сумасшедшести. Герои, живущие в разных измерениях. Любовные терзания и тягучий сюрреализм.

Эстетский постмодернистский роман с отсылками к известным модернистским произведениям. Читая, постоянно угадываешь разнообразные аллюзии, где-то названия книг, явно вдохновивших автора, произносятся впрямую.

Лишь одна из линий имеет связный сюжет в классическом понимании этого слова, ждать захватывающего динамичного повествования совершенно не стоит. Довольно специфическая библиофильская книжка для любителей пошевелить мозгами, повспоминать и додумать по своему вкусу, как же будут развиваться события и что же это вообще было. Вязкий неторопливый постмодерн.

Хочешь узнать что такое АД? Тебе сюда.

Мне казалось, что в «Танце отражений» я уже насмотрелся на ужасающие пытки. Но здесь... Даже стало интересно прочитать известную «Божественную комедию». Поскольку думал, что автор, возможно, взял идеи оттуда. Но комедия оказалась легкой версией по сравнению с происходящим здесь.

Описанием Ада книга не ограничивается. Он оказывается лишь одним из хорошо проработанных элементов Культуры будущего. Когда цивилизации развились настолько, что можно жить «бесконечно» в мире и покое(но не для живущих в аду).

Мне понравился момент скрытой силы. Объясню на примере «Властелина Колец». Там магия вроде бы и есть. Но это штука, которая применяется редко. Лишь в исключительных случаях. И это очаровывает. Как-будто мир людей. И ты там. Но «магия за углом». Она реальна.

Так и здесь с описанием сверх возможностей боевых кораблей. Корабли заявляют что таковые имеются. А сами себе летают, встречаются с помощью аватаров в барах, переписываются, уходят в свои размышления теряясь на радарах. И никто не воюет. Встаёт вопрос — могут ли вообще?

А потом «Бац«! И зритель через призму возможностей восприятия героини получает описание скоротечного боя во всех красках.

Цивилизации поделены на уровни своего развития. Чем-то напомнило «Пламя над бездной». Даже промелькнули «Силы». Правда, в немного другом исполнение.

Присутствует интересная сюжетная линия с «мстя моя будет жестокой» и перспективой межгалактической войны.

Оценка интересности:

Вселенная — 10

Технологии — 9

Сюжет — 8

Отношения — 7(понижено в т.ч. из-за акцентов про смены пола и описания сексуальных извращений)

Наука против веры. Мракобесие против свободомыслия. Совпадения против апофении.

И можно ли читать «Сатанинские стихи» перед авиаперелетом?

Автор сначала долго гладит по шёрстке сторонников трехвого рационализма, а в последних строках даёт им неожиданный подзатыльник.

Опять появился интерес к самому скандальному роману Рушди.

Впечатление от рассказа странное.

7(ХОРОШО)

Странная в своей будничной ненормальности история. Год написания — 1997, после развала СССР и соцлагеря идут локальные войны в Югославии и на постсоветском пространстве. То, что ещё недавно было нормой лишь для Африки и прочих стран третьего мира, уже здесь, буквально под боком у сытой спокойной Великобритании, где живёт автор. И тут, судя по всему, его посещает мысль: а что будет, если...?

Условные наши дни, условная европейская страна (так то вообще прочитывается Англия), хаос бессмысленной гражданской войны, беженцы, полевые командиры, артобстрелы, война всех против всех. В романе всё гротескно: отряд непойми-за-что-воюющих повстанцев, аристократы, живущие в замке, да и сама война, которая никак не объясняется и не обсуждается, она просто идёт и всё. Больные отношения в аристократическом семействе, больной симбиоз между повстанцами и владельцами замка. Сладостно-болезненные, как сковыривание болячки, воспоминания главного героя, серое, тревожное, как змея перед броском, настоящее. И замок — надо всем этим копошением.

Специфическая, депрессивная, но в чём-то очень поэтичная ода войне.

Рассказ написан в 1987-м. Бэнксу 33. Шекли 61.

Дебют шотландца Бэнкса в малой форме ужасно похож на оммаж Роберту Шекли, одному из лучших авторов фантастических рассказов в мире.

Насмешка над всемогущим ВПК, над гонкой вооружений, над карго-культом.

Земля случайно послужила местом назначения бракованных вещей с корабля-фабрики инопланетян. Что для них мусор, для землян — прорывные технологии. Антиграв, лазерное оружие, телепортатор чего угодно куда угодно.

Попытка использовать аппарат для перемещения материи приводит к ядерному апокалипсису, как и переживали инопланетяне.

Смешно, хоть и саму чуточку неуклюже и натянуто.

Но для дебюта очень хорошо!

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Имею травмокапсулу — готов путешествовать!

Ещё один штрих к Культуре; ещё один из моря рассказов про сурвайвл в скафандре на безвоздушной планете.

Бэнкс верен себе — в его вещах скрывается зачастую нездоровый психологизм.

Наш ждёт развязка сродни финалу его же «Осиной фабрики» — всё не так, как кажется.

В малой форме Бэнкс все же уступает Рейнольдсу, чью антологию я почитываю параллельно с рассказами Бэнкса. Романы Бэнксу удаются много лучше.

Тем не менее, «Преемник» — достойный образчик психологической НФ.

7(ХОРОШО)

Сложности Первого Контакта.

Абсолютно чуждая растительная форма жизни. Одновременно попытка в ксенопсихологию и демонстрация, что любви все жизнеформы покорны.

И мыслящий куст с щупальцами тоже может испытывать муки неразделённой любви и гадать на «ромашке» любит-не любит. Хорошо, что у «ромашки» оказалось нечетное количество придатков.

Подумалось, что способность к перемещениям — невероятная привилегия. И также подумалось, что куст, даже не помышляющий о возможности смены положения в пространстве, не понимает этого.

Хулиганский рассказ, который вполне можно было бы встретить в любом российском фантастическом литконкурсе.

7(ХОРОШО)

Тут у нас НФ-метафора.

Интуитивно я понимаю практически всё, что хотел скзать Бэнкс, включая и то, что конеподобное существо, тянущее повозку, наиболее эрудировано из всех персонажей, но вербализировоть сложно и лень.

Очень понравилось определение всех жанров развлекательной литературы от Шекспира до хорроров:

"– Ну? – серьезным тоном сказал его спутник. – Расскажи моя история. Моя любить слушать истории.

Расскажи история про любовь, ненависть, смерть, трагедия, комедия, ужас, радость и сарказм, расскажи моя о великих делах и мелких делах, об отважных людях и трусливых людях, о громадных гигантах и карликах, расскажи моя о смелых женщинах и красивых мужчинах, о великих волшебникахниках… и о расколдованных мечах, а еще о странных, древних зверях и ужасных, таких страшных вещах, который, гм… не должны жить и… гм, о забавных болезнях и всеобщих бедствиях. Да, моя любить. Расскажи моя. Моя хотеть.»

Триповая зарисовка бесконечности империализма.

7(ХОРОШО)

Отвратительная тягомотина. До конца дочитать не смог. Остановился где-то на трети книги.

Куча рас, описание которых всплывает как-то неожиданно — при знакомстве с персонажем представляешь человека, а потом оказывается, что у него три ноги, шерсть или рост 4 метра. И мозг пытается перестроить все сюжеты, связанные с ним, под новую картинку, а в итоге получается скомканная сумятица в голове.

Повествование тянется и не дает какой-то информации, а если и дает, то через обрывки воспоминаний персонажей. Ощущаешь себя в каком-то новом месте, где нужно самому во всем разбираться — это как минимум некомфортно. Ни один из героев к моменту, когда книга уже стала раздражать, не оказался достойным того, чтобы его историю хотелось бы запомнить.

Обилие персонажей с именами, неявными описаниями внешности и историями их народов вроде как должно было быть плюсом, потому что предполагалось, что читатель погрузится в богатую вселенную книги, но оказалось главным минусом, потому что (как бы это эгоистично не звучало) сначала нужно заслужить право «быть отмеченным и запомненным» читателем.

Возможно, моей ошибкой было то, что я взял эту книгу первой из всего цикла, а нужно было начинать с самого начала, но я могу привести пример Азимова с его Галактической Историей, которую можно было начинать читать с любой книги и, если в итоге заинтересовался, прочитать смежные части или начать читать с первой книги.

Из плюсов могу отметить разве что некоторые идеи типа возможности переноса сознания в устройства, но сейчас это не ново как идея фантастического произведения и даже, можно сказать, избито.

֍ ВОПЛОЩЕНИЕ СМЕРТИ, или «ПОЧЁТНЫЙ МУЖЧИНА» ֍

ЦИТАТА:

«Хотелось бы, чтоб он ощущал вес этой вины все двадцать четыре часа в сутки, чтобы не знал ни сна, ни покоя и просыпался в холодном поту от ночных кошмаров, если ему таки удастся заснуть. Он это заслужил.»

(Иэн Бэнкс. «Осиная фабрика».1984)

Знаменитый … Скандальный … Распиаренный … Стоил ли он того?

Трудно приступать к чтению романа, который уже распекли, обсудили и оценили люди в огромном количестве. И тех, кто ругает и плюётся, очень много. А мы почему-то тянемся своими ручонками к тому, что многие считают бякой. Почему?

Ответ очевиден. К плохому тянется плохое внутри каждого из нас. Но ведь есть и хорошее. И тоже внутри нас. Не потому ли так велик веерный разброс мнений об этом романе: «Осиная фабрика», написанном дебютантом Иэном Бэнксом в 1984 году?

Лично меня уже подготовили (сама виновата!) к тому, ЧТО я должна увидеть и ЧТО должна понять. Чёрт! Никогда ничего не читай перед новой книгой!

***

… Душа человеческая – очень тонкая субстанция. А книга – инструмент, нацеленный прямо в душу. А поскольку книги пишут сегодня все, кому не лень, и без цензуры, то мы можем получить прямо в свои руки орудие, которое сами добровольно, без принуждения вонзим в собственную душу.

А душа каждого из нас со своим запасом прочности. Не всё она сможет вынести. Не забываем, что автор, принёсший своё творение миру, не предъявляет нам справку от психиатра о своём психическом здоровье. А с учётом того, как утверждают специалисты в области психиатрии, что 25 процентов человечества – социопаты (психопаты), то вывод напрашивается очевидный. Не усугублять, если уже есть некие отклонения, читая то, что тебе читать не надо. Не позволять никому проводить эксперименты над твоей психикой.

А вообще, чтобы понять, хорошая ли тебе досталась книга, достаточно после чтения ответить на несколько простых вопросов.

1) Есть ли пища для размышлений? Иногда, чтобы разобраться в том, какую идею явил автор миру в своём многослойном произведении, потребуется повторное прочтение.

2) Обладает ли автор чувством меры и адекватности во всех причудах, которые преподносит своему читателю? Это своего рода литературные такт и этика. Мы не должны испытывать рвотный позыв от чересчур сочного натуралистического описания некоторых сцен.

3) Насколько идеальны, или неидеальны персонажи? Если присутствуют сплошь отрицательные персонажи – это чересчур. Многие изобретатели «шедевров» грешат этим. Совершенно идеальных героев тоже не должно быть. Снова вопрос чувства меры. Мы не можем жить в мире психопатов! Их только 25%-в! Кто-то должен им противостоять.

4) Имеется ли авторский опыт переживаемых событий? Это самый тонкий вопрос, на мой взгляд. Никому не захочется признавать себя алкоголиком, или сумасшедшим, маньяком … Но зато должен быть обширный опыт изучения проблем, освещаемых в произведении. Получается, что «бабушка надвое сказала», или «я – не я и лошадь не моя».

5) Не менее тонкий вопрос: оставляет ли книга в душе то, что ей было необходимо? Как хочешь назови: послевкусие, послечтение. Обычно я спрашиваю себя: «Ну, теперь-то твоя душенька довольна? Понравилось тебе? Хочешь ещё такого?»

А если ты хочешь забыть книгу, как страшный сон, то о каком качестве её можно говорить? За что её прославлять и производить в бестселлеры? Правда, остаётся ещё один вопрос. А КОМУ она могла понравиться?.. Кто восхваляет её и пищит от восторга? Но это уже совсем другая тема для разговора.

***

«Ты был взвешен, ты был измерен и был признан никуда не годным.»

(Из фильма «История рыцаря» (A Knight's Tale)

«Осиная фабрика» – это книга, которая более, нежели любая иная, не позволяет в наших читательских отзывах касаться содержания и развития её сюжета. Мы – не литературные критики. Нам не дозволено рушить интригу.

Но. Если бы не сногсшибательная развязка, то лично я заявила бы: «Вся эта книга – сплошной треш! Мусор! Хочешь – читай до конца, разбирайся в ней в соответствии с пониманием качества прочитанного, а также новым наполнением твоей бессмертной души. Хочешь – не читай, если душа никак не принимает то, что пытаешься читать».

С самого начала ясно, куда нас приглашает автор. Добро пожаловать во внутренний мир калеки. Известно, что физические увечья наносят вред психическому здоровью индивидуума. Срабатывает механизм замещения. Какая угодно болезненная нехватка чего бы то ни было будет чем-то замещаться. И отнюдь не чем-то благообразным. Роман об этой, так называемой, «заместительной терапии».

Читатель, знакомый с «Повелителем мух» Уильяма Голдинга, уже в первой главе без труда узнает и остров, и тотемы: «Жертвенные Столбы». Только у Голдинга мощно – огромная кабанья голова на шесте, а здесь – жалкие прутики с мышиными головками: одно название – «Столбы».

Поэтому и всё остальное выглядит таким же жалким, мелким … Увечным. Нелепым. Пародийным.

Читая текст, после каждого эпизода останавливаюсь, чтобы ответить себе на два вопроса: а) О чём я прочитала? и б) Для чего это было нужно?

И если ещё на вопрос а) можно ответить, то на вопрос б) ответ не находится. Например, сцена оправления своих биологических потребностей в туалете, сидя на унитазе… Вот поэтому я и говорю: треш, мусор. Его здесь пруд пруди.

Американский юмор про газы, который мне лично никогда не был понятен и ничего, кроме раздражения, никогда не вызывал. Ладно б в кино, но читать?

«Я все равно узнаю, сколько ты выпил, по твоему бзденью. – Он издевательски фыркнул, словно взбзднул.»

В этом романе я чувствовала себя, как трезвый на пьяной сельской свадьбе. Мало того, что все пьяны, так ещё местный дурачок с гармошкой достаёт…

Вне всякого сомнения (для меня), автор, обладая неплохим языком и манерой изложения текста, ещё очень далёк от писательского мастерства. Кусков текста, не имеющих смысла и значения, настолько много, что выбрось их, и от книги останется тоненькая брошюра. Замысел автора останется без изменения, а трешовые куски текста не будут раздражать. Кроме «обычного» литературного мусора множество ненужных подробностей, которые не раскрывают ничего.

Особенно это очевидным становится тогда, когда в конце книги проясняется идея романа. А на протяжении всей книги она совершенно не ясна. Поэтому и тошнит от всей этой мерзости, которой напичкана, как булка изюмом, «Осиная фабрика». Поэтому так много читательского негодования.

Вместо вывода

Идея романа ясна. Насилие над природой человека вызывает сопротивление, которое может обернуться непредсказуемыми последствиями.

Автор явно злоупотребляет чувством меры и адекватности во всех своих художественных причудах.

Перебор отрицательного в персонажах. Хотя в современной литературе даже приветствуется отсутствие положительных персонажей, но переизбыток мерзости – это плохо. Пожалеть читателя надо: не все такое надругательство над человечностью могут выдержать.

Автор, на мой взгляд, не имел личного опыта переживаний своих персонажей. Отсюда чрезмерная фантазия, гротеск …

Была ли книга для души? – Нет, конечно. Прочитала, проскакивая мусорные куски. Оценила. Взвесила потребность для ума и сердца. Постараюсь забыть. О повторном прочтении и речи быть не может.

P.S.

Не мешало бы автору (впрочем, и читателям) не только вспоминать о Боге, но и не забывать о дьяволе. Он не дремлет.

Не интересно. Хорошо, что книга небольшая. Я её всё-так «добила».

«Несколько заметок о Культуре» — очень полезный и любопытный вступительный мануал, руководство пользователя и самостоятельное эссе Бэнкса.

В отличие от подобных произведений, порой составляемых другими цикловыми авторами лишь как обзор всего того, что и так было «распихано» по книгам некой литературной вселенной, здесь писатель дает, с одной стороны, неупомянутые ни в одной из книг вкусные подробности становления цивилизации Культура (возможно, они есть в «Водородной сонате», до которой я еще не добрался). А также добавляет несколько размышлений не столько по циклу, сколько по нашей земной действительности, слишком далеко отстающей от, как бы выразилась Ле Гуин, двуликой, но все-таки утопии. Далее упомяну с цитатами самые, на мой взгляд, интересные и важные как для понимания Культуры очерки Бэнкса, так и, чего уж, для нашей грустной повседневности.

Первое. Как появилась Культура. Культура изначально появилась как множество орбитальных миров-городов, заселенных изнутри астероидов и прочих, от «миниатюрного» до астроинженерного размеров, космических обитаемых конструкций. И возникли они как противопоставление обитаемым планетам, родным и колонизированным, тех изначальных гуманоидных рас, из которой состоит генетический «костяк» культурианцев. Культура, как оказалось, есть результат борьбы (привет Марксу) между планетарными материнскими цивилизациями и произведенными ими космическими сообществами. Притом, разумеется, поначалу двумерные метрополии старались всеми силами — и вполне успешно — не отпускать трехмерных вакуумных жителей на «вольные хлеба», да вот только, как верно замечает Бэнкс:

»...репрессивным силам побеждать необходимо каждый раз, то прогрессивным элементам нужно победить лишь однажды»

*неплохо бы помнить такое и сегодня, и во все грядущие дни — привет Рамджету, — когда, порой, политическая победа совершенно неочевидна, старые силы сильны, а новые малочисленны и слабы*

Второе. Фундаментальная природа единства Культуры. От романа к роману Бэнкс показывал сложное полотно жизнедеятельности культурианцев, периодически рвавшееся (например, из-за событий «Вспомни о Флебе», о чем автор поминает и в этом эссе) по швам. Но сами швы все равно показывали свою невероятную прочность, которая кроется в, так скажем, «ландшафтных», «географических» и (вновь не без Маркса) материально-производственных отношениях в самом основании этой мегацивилазации. Все дело в том, что цивилизации, обитающие в космосе, оказываются в радикально более опасных условиях (по целой палитре факторов), которые могут преодолеваться только совместно, коллективно, общественно:

«хотя корабли и обиталища могут с большей легкостью быть независимыми друг от друга и от своих прародительских гегемоний, их экипаж – или обитатели – всегда будут знать, что полагаются друг на друга, а также на технологии, которые позволяют им жить в космосе. Теоретически это означает, что имущественные и социальные взаимоотношения при долговременном проживании в космосе (особенно на протяжении поколений) будут принципиально отличны от тех, что типичны для планеты. Взаимозависимость, необходимая во враждебной по своей природе среде, потребует внутренней социальной сплоченности, которая будет контрастировать с наружной непринужденностью, свойственной отношениям между такими кораблями/обиталищами»

При этом, благодаря технологической и идеологической (философской, нравственной, политической и т. д.) условиям, Культура представляет собой лево-либертарианскую, анархо-коммунистическую космическую конфедерацию общин. Или, по формуле Иэна Бэнкса:

«социализм внутри, анархия между кораблями/обиталищами»

Третье, четвертое и далее. После следует множество пунктов, частично освещавшихся в романах и рассказах литературного цикла. Например, обоснования рационалистическо-материалистической философии Культуры, вопросы взаимодействия между биологическими ее жителями и ИИ, «разделение общественного труда» между ними, энергетика культурианских технологий, отсутствия видимого технологического и социального прогресса (изменений), семейные отношения и некоторые другие подробности. Остановлюсь на нескольких. Это пункты про «метафизическую» (мета-космологическую) картину мира (во многом обследованную в «Эксцессии»), способ решения гендерных противоречий и, конечно, лакомый для меня пассаж о преимуществе плановой экономики над рынком.

Про космологическую метафизику в цикле «Культура». В принципе, мультиверсум как тема литературного исследования уже всплывала у Бэнкса в упомянутой «Эксцессии». Тем не менее в эссе, как мне кажется, прочерчивается потенциал для отдаленных романов цикла, где действия могло бы переходить из одной реальности в другую, а также служить полигоном для масштабных битв, выходящих за привычные нам понимания экзистенциального и физического:

«Внутри нашей вселенной, нашей гиперсферы, есть целые слои более юных, меньших гиперсфер. И мы тоже находимся не в самой внешней оболочке этой расширяющейся луковицы; за пределами нашей вселенной есть и более старые, более крупные вселенные. Между каждой вселенной есть что-то под названием Энергетическая Решетка (я же говорил, что это все фикция); я понятия не имею, что это, но это то, на чем работают звездолеты Культуры. А если бы можно было пройти через Энергетическую Решетку в более молодую вселенную, а затем это повторить… вот здесь мы и в самом деле говорим о бессмертии. (Вот почему в рассказах упоминаются два типа гиперпространства: инфрапространство внутри нашей гиперсферы, и ультрапространство вне ее)»

А также:

«Когда каждая вселенная возникает, взрываясь, расползаясь и расширяясь, она – вернее, тот круг, который мы используем для ее описания, – идет постепенно вверх по внутреннему склону нашего пончика, подобно расширяющейся волне от брошенного в пруд камня. Она проходит через верхнюю часть пончика, достигает самой дальней его части по наружной кромке, а затем начинает долгое, сужающееся, свертывающееся движение обратно к Космическому Центру, чтобы родиться заново…

Или, по крайней мере, если она на этом пончике; пончик сам по себе полый, наполненный меньшими пончиками, где вселенные живут не так уж долго. А вне него есть более крупные пончики, где вселенные живут дольше, и, может быть есть вселенные, которые вообще не на пончиках, и никогда не откатываются назад, а просто рассеиваются в… некое мета-пространство? Где их фрагменты, в конце концов, попадают под притяжение другого пончика и падают в его Космический Центр вместе с обломками множества других рассеянных вселенных, чтобы снова переродиться во что-то совершенно другое? Кто знает. (Я знаю, что это все бессмыслица, но вы должны признать, что это впечатляющая бессмыслица. И как я сказал в начале, ничего из этого все равно нет, не так ли?)»

Про решение гендерной (и не только) проблем. Иэн Бэнкс показывает, как сумма из радикальных свободы и равенства, абсолютного доступа к (почти) любым решениям индивида может решать общественные трудности:

«Возможно, нам покажется, что идея о возможности узнать, как противоположный пол воспринимает секс, или о возможности напиться/накуриться/улететь и все такое просто подумав об этом (и конечно, наркотические железы Культуры не вызывают неприятных побочных эффектов или физиологической зависимости) – это просто исполнение подсознательных фантазий. И действительно, отчасти это и есть исполнение подсознательных фантазий, но ведь исполнение фантазий – это и мощнейший стимул цивилизации, и, возможно, одна из ее высших функций; мы хотим жить дольше, мы хотим жить комфортнее, мы хотим жить с меньшей тревогой и бОльшим удовольствием, с меньшим невежеством и бОльшим пониманием, чем наши предки… Но способность менять пол и менять химию мозга – не прибегая к внешним технологиям и без какой-либо платы – имеют в Культуре более серьезные функции. Общество, в котором так легко изменить пол, быстро узнает, относится ли оно к одному полу лучше, чем к другому; в составе населения со временем будет все больше и больше представителей того пола, которым быть выгоднее, и поэтому потребность в переменах – внутри общества, а не на индивидуальном уровне – предположительно будет нарастать, пока не будет достигнута какая-то форма полового равенства и отсюда количественный паритет. Аналогичным образом, общество, в котором все свободны проводить значительную часть времени «не в себе», будет знать, что с реальностью что-то серьезно не так, и (хочется надеяться) сделает все возможное, чтобы сделать эту реальность более притягательной и менее – в уничижительном смысле – обыденной»

И, наконец, про экономические вопросы. Приведу эти размышления Бэнкса без своих комментариев. Они излишни. И сразу завершу свой громоздкий обзор: читайте эссе обязательно:

«Позвольте мне высказать здесь личное убеждение, которое сейчас крайне не модно, а именно что плановая экономика может быть более продуктивной – и более нравственно привлекательной – чем экономика, оставленная в руках рыночных сил.

Рынок с подходом «испробуй все и посмотри, что сработает» является хорошим примером эволюции в действии. Это могло бы привести к совершенно удовлетворительной с нравственной точки зрения системе управления ресурсами, если бы не было абсолютно никакой возможности рассматривать исключительно как один из этих ресурсов какое-либо живое существо. Рынок, при всех его (крайне нелепых) сложностях, остается грубой и по существу слепой системой; без радикальных изменений, чреватых снижением экономической эффективности, которая заявлена самым главным его преимуществом, он по своей природе неспособен отличить простое неиспользование материи, вызванное технологической избыточностью, от острого, затяжного и массового страдания сознательных существ.

Именно в возвышении этой глубоко механистической (и в этом смысле извращенно невинной) системы над всеми другими моральными, философскими и политическими ценностями и соображениями человечество наиболее наглядно демонстрирует как свою нынешнюю интеллектуальную [незрелость, так и] – из-за грубого эгоизма, а не ненависти к другим – некое синтетическое злодейство.

Интеллект, способный посмотреть вперед дальше следующего агрессивного изменения, может ставить долгосрочные цели и двигаться к ним; та же самая наивная изобретательность, которая бьет из рынка во всех направлениях, может быть – в некоторой степени – направлена так, чтобы когда рынок просто сияет (а феодализм мерцает), спланированное подобно лазерному лучу последовательно и эффективно продвигалось к согласованным целям. Однако, что чрезвычайно важно в такой схеме, и чего никогда не было в плановых экономиках нашей цивилизации, так это постоянное, непосредственное и активное участие масс граждан в определении этих целей, а также в разработке и осуществлении планов их достижения.

Конечно, в любом грамотно продуманном плане есть место провидению и случайности, и степень их влияния на более высокие функции демократически спроектированной экономики будет одним из самых важных параметров, которые нужно задать… но точно так же, как информация, накопленная в наших библиотеках и учреждениях несомненно переросла (если не перевесила) ту, что живет в наших генах, и точно так же, как мы можем – в течение столетия после изобретения электроники – воспроизвести – с помощью машинного разума – процесс, который потребовал миллиардов лет эволюции, так же мы однажды откажемся от грубо направленных капризов рынка в пользу аккуратного формирования плановой экономики.

Культура, конечно, пошла и того дальше – ее экономика настолько неотделима от общества, что едва ли заслуживает отдельного определения; она ограничена только воображением, философией (и нравами) и идеей как можно менее расточительной элегантности; своего рода галактическое экологическое сознание соединенное с желанием создавать красоту и благо.

Ай, все равно; в итоге практика (как всегда) затмит теорию».

Тяжело назвать эту книгу иначе, чем масштабным полотном, несмотря на всю затасканность такой фразы. Попытка Бэнкса создать анти-культурианскую книгу блестяще удалась. И, в очередной раз, у автора превосходно получилось выстроить в одном романе целую Вселенную (чего большинству авторов и близко не удается на протяжении многотомных натужливых эпопей). Но, будьте готовы к тому, что книга получилась довольно страшная. Не в смысле ужасов или хоррора, совсем нет, тут даже главный злодей архимандрит Люсеферус выглядит то откровенно ярмарочно-балаганным персонажем, то героем порно-пародии. Страшна книга в плане идей, мыслей и философских концепций автора, которые местами, особенно в середине романа, встречаются регулярно, вот, например: «…Общество… функционирует, основываясь на силе, власти и принуждении. Люди держат себя в рамках не потому, что они такие хорошие. Это либеральное заблуждение. Люди держат себя в рамках, потому что в противном случае они будут наказаны. Все это хорошо известно. Это даже не обсуждается. Цивилизация за цивилизацией, общество за обществом, вид за видом — все действуют по этой схеме. Общество означает контроль, а контроль — это награда и наказание. Награжденным разрешается пользоваться плодами общества, и существует правило, хотя и не абсолютно непреложное: никто не наказывается без причины…» Или вот здесь: «всегда лучше находиться на подъеме, в особенности потому, что единственный надежный способ двигаться вверх — ступать по спинам других людей, используя их как ступеньки, как платформы, как мостки».

И действительно, о различных наказаниях в романе «Алгебраист» говорится достаточно много.

Итак, события романа происходят в галактической империи Меркатории, жесткая иерархическая структура которой (кстати, описанная автором с задорным сарказмом) является полным противопоставлением вселенной Культуры. Апогеем этого противопоставления является тотальный запрет ИИ, действующий в Меркатории: любые признаки ИИ преследуются и выжигаются, как страшная зараза, причем иногда в стиле средневековых казней еретиков. При этом в Меркатории существует своеобразная религия – «Правда», этакая разновидность солипсизма, вера в иллюзорность окружающего мира. А названия многочисленных меркаторийские институций, построенные на латинской терминологии, сами по себе вызывают улыбку: Кульмина, Омнократия, Доминация, Шерифская Окула, Люстралии…

Но Меркатория, хоть и существует уже несколько тысяч лет, является мгновением на фоне масштабной истории Галактики, особняком в которой несколько миллиардов (да-да!!) лет существует цивилизация насельников – обитателей газовых гигантов, вроде Юпитера и Сатурна.

Главный герой, Фассин Таак, относится к особой касте «наблюдателей» — обществу людей, выполняющих функции исследователей и дипломатов от имени Меркатории в обществе насельников. В разгар очередного кризиса: с одной стороны – военный мятеж «культа Заморыша» (ещё один объект сарказма автора в романе), а с другой – разрушение межзвездного портала Меркатории в провинциальной системе Юлюбиса, всплывает старая легенда о том, что насельники скрывают тайную всегалактическую сеть ходов-червоточин, ключ к которой дает загадочный «насельнический список». И Фассин Таак помимо своей воли становится главным охотником, но увы, не единственным, за этим самым списком.

Вначале насельники чем-то напоминают Хамов из «Эксцессии», но постепенно автор вырисовывает их нечеловеческую природу: охота на собственных детей; многомиллионолетний жизненный цикл; положение в обществе, основанное на баллах (хотя, глядя как сейчас в соцсетях гоняются за «лайками», это уже скорее человеческий признак). Несмотря на то, что происхождение материальных ресурсов общества насельников в условиях существования газового гиганта остается достаточно туманным, цивилизация насельников – это, пожалуй, самый лучший образец описания негуманоидного общества, который мне встречался в фантастической литературе. Общество насельников сложно и неоднородно, но им удобнее выставлять себя идиотами перед всякими «быстрыми наблюдателями». И если эти самые наблюдатели считают, что «… насельники на самом деле нецивилизованный народ… у них толком нет общества даже в планетарном масштабе, а в галактическом — они не являются цивилизацией, скорее всего, они существуют в состоянии высокоразвитого варварства» – то насельникам это только на руку. В какой-то момент мне начало казаться, что автор изобразил цивилизацию насельников как своеобразное «альтер эго» Культуры. Так или иначе, насельникам довольно успешно удавалось водить за нос многочисленные цивилизации «быстрых», а уж тем более – сторонников солипсизма, сомневающихся в реальности окружающего мира.

Более – ни слова, читайте, рекомендую «Алгебраиста» всем, при всех составляющих это никак ни философский трактат, а увлекательнейшая приключенческая книга с немного мелодраматическим и слегка пафосным финалом. Так что получите удовольствие, если конечно Вам нравятся книги, которые заставляют думать.

А что же насельнический список, спросите Вы, удалось его найти? Ну, ответ будет не совсем простым, даже когда Вы прочитаете книгу. Потому что список этот и в самом деле окажется словно алгебра, а еще сигнал, средство и немного частота. А много ли Вы помните из алгебры? Лично я – почти ничего. Но, что Вы точно поймете, когда дочитаете до конца: почему родиться на водяной луне – это действительно круто!

Читалось трудновато, даже очень. Слог заметно тяжелее, чем у Осиной Фабрики и даже у Шагов по стеклу. Кое-какие аллюзии так и остались непонятными мне, быдлоте деревенской... Но в общем и целом, параллельки прекрасивые выстроил этот мистер. И — самое главное — итоги подвёл тоже красиво.

Средний по объему роман воспринимается словно грандиозный многотомный цикл. Снова Бэнксу удалось «объять необъятное», и написать интересную, но не простую книгу.

Автор задается вопросом: как бы развивалось человечество, навечно запертое в клетке системы одинокой звезды, затерянной в межгалактическом пространстве? Система Триала, кроме колыбели цивилизации – Голтара, включает в себя целое ожерелье пригодных для жизни планет и спутников. Космические путешествия начались 10 тысяч лет назад, и за декамиллениум люди Голтара освоили все уголки своей системы, все доступные для жизни пространства, полные удивительных чудес. Но, вокруг Триала нет звезд: это одинокое светило окружают беспросветная тьма и пустота, на многие миллионы световых лет. Таким образом, межзвездные путешествия невозможны априори: лететь просто некуда. Мир Голтара, развивающийся в таких условиях, восхищает и пугает одновременно: это цивилизация, неоднократно проходившая через периоды консолидации и фрагментации, упадка и расцвета, пережившая несколько ядерных конфликтов. Кажется, что груз прошедших тысячелетий постепенно погребает эту культуру под собственными историческими наслоениями, в которых ценности перемешаны с отходами, и последние побеждают первых. Беспринципные наемники, частные армии, сумасбродные олигархи, религиозные фанатики, военизированные секты – это всё мир Голтара, мир-калейдоскоп, в котором кровопролитная космическая война может разразиться из-за попытки повысить налоги на 5 процентов, а многие научные достижения прошлых эпох находятся фактически под запретом.

В лоскутной культуре Голтара особое место отведено древним артефактам, которые могут оказаться как бесполезными пустышками, так и могущественным оружием, и за которыми охотится главная героиня Шеррис со своими друзьями. Это не научная, а скорее социально-культурная фантастика в детективно-приключенческой обертке.

Конечно, этот роман читатели не могут не сравнивать со Вселенной Культуры. Лично для меня ПТСТ показалась созвучной «Выбору оружия» и «Эксцессии» из культурианского цикла, а проверка по библиографии автора подтверждает: действительно, она была написана во временном промежутке между ними. Из недостатков хочу отметить следующие моменты. В ПТСТ автор настолько избыточно использует флешбэки, что это иногда просто мешает чтению. Несмотря на динамичный сюжет, сквозь текст приходится «продираться» с определенным трудом, хотя лично для себя не нашел объяснения этому феномену. Сам сюжет довольно мелодраматичен и местами выглядит мыльной оперой. И ещё такой момент показался мне не логичным: если антагонист имел в своем распоряжении клон Шеррис, почему он не воспользовался им для получения доступа к башне с артефактами?

Несмотря на указанные недостатки, книга не просто понравилась: она заворожила меня. Мир Голтара получился настолько живым, цельным и реальным, что я отношу ПТСТ к тем историям, об отсутствии и невозможности продолжений которых испытываешь глубокое сожаление. И познакомиться с этим миром действительно рекомендую.

Начнем с формы произведения, оставив интерпретацию содержания этого скандального для своего времени романа, так сказать, «на закуску».

Итак, по своей стилистике это совершено мастерски написанная книга. Даже читатель с не слишком развитым воображением увидит каждую описанную сцену в мельчайших деталях. Автор виртуозно владеет словом и выбирает выражения с большим вкусом, он не впадает ни в усложненность, ни в излишнюю упрощенность. Его стиль полностью соответствует своему времени — начало 80-х годов ХХ века, отдавая при этом дань некоторой тяжеловесности и занудности классического англоязычного романа, но все же делая в этом смысле значительный шаг вперед. Из культурных ориентиров упомянут фильм «Жестяной барабан» (1979) и, к примеру, сериал «Стартрек».

Местом действия становится совершено удивительное живописное местечко в Шотландии на берегу Северного моря, и на довольно значительной территории острова ГГ -Франк Колдхейм — мнит себя полновластным хозяином, без труда читая язык природы и ревностно охраняя свои владения от любых бунтарских поползновений живых существ.

Стоит также остановиться на композиции этого небольшого романа. Читатель наблюдает ГГ во время рутины его, прямо скажем, не слишком разнообразных будней, и при этом ГГ демонстрирует необычайную самодисциплину, размышляя о себе как о полноценном государстве (даже с собственной оппозицией) и его мир «хозяина острова» очень хорошо организован... Впрочем, отмечу, что лично для меня детальное пошаговое описание мальчишеских игр «идеального солдата» с погружением в мир войн, взрывов, строительства плотин и т.д. оказалось не таким уж увлекательными.

Одновременно в описание ежедневной рутины ретроспективно вставлены воспоминания о самых значительных вехах в биографии ГГ . В этом плане автор старательно играет с читателем в «игру повышения интереса,« сначала вскользь упоминая очередную интригующую деталь, и лишь через пару глав останавливается на ней подробнее.

И вот эти самые постепенно открывающиеся читателю страницы биографии семнадцатилетнего Фрэнка Колдхейма, и вправду, темные — темнее некуда — и включают в себя хладнокровные убийства.

Однако ближе к концу все проясняется и обретает смысл.

Бэнкс фактически делает за читателя его работу: он припасает к самому финалу загадку истории ГГ, и тут же однозначно интерпретирует до того момента не вполне обоснованные прегрешения героя в свете неожиданно открывшихся обстоятельств.

Вот что мы читаем:

«Убийства — мой вариант зачатия; единственная доступная для меня форма секса».

«Видимо, я решил, что раз никогда не смогу стать мужчиной, то, лишенный природной мужественности, превзойду окружающих в мужественности благоприобретенной, — и так я стал убийцей, сымитировал в миниатюре образ безжалостного солдата и героя, к которому вся известная мне литература и кинематограф относятся со священным трепетом».

Иен Бэнкс всегда похож на Иена Бэнкса. Прочитав почти весь цикл Культура — я теперь легко узнаю его стиль. А уж его прологи — это вовсе некий стандарт, нас всегда окунают в какие-то активные или не очень активные события, где несколько незнакомых нам участников что-то делают. Уверен, ко второй половине книги я допру зачем это всё было...

В первой главе мы знакомимся с неким архимандритом Люцифериусом, который изменением генов добился увеличения глаз (привет Культура). Персонаж довольно неприятный, как будто бы не характерно для Бэнкса, он чаще выбирал серую мораль, а тут довольно однозначный злодей. 

Потом нас перекидывают в компанию молодых людей, словно бы из типичного американского триллера или драмы — разве что они ни едут на машине в заброшенный старый дом, а вместо этого летят на флайере к древнему разбившемуся кораблю пришельцев. Выросшие вместе, но уже достаточно взрослые, чтоб понимать разницу в общественном положении. Один «мажор», сын владельца космостроительной компании, двое пилоты, парень с девушкой, вторая девушка в экипаже. Куча гормонов в воздухе, потенциальный любовный многоугольник. Что же может пойти не так в этих развалинах? 

Далее мы переносимся на много лет вперёд, и участники тех событий уже взрослые и теперь обстоятельства, развивающиеся вокруг — уже галактических масштабов! И конечно же травматический опыт тех событий будет преследовать их до сих пор... Этим мне Алгебралист почему-то напомнил Спин Уилсона, тот самый — его первый из трилогии, самый лучший в цикле. Такой приём не нов, будет интересно как он здесь будет развиваться.

А ещё Бэнкс кажется, очень полюбил искусственные разумы, от того он возвращается к ним раз за разом, вот и здесь не обходит их стороной, но спойлерить я вам не буду, что там с ними и как. 

Раса насельников — попытка конструирования чего-то невозможного, неантропоморфного — удались ли она?

В какой-то мере... но получились какие-то космические эльфы, помнящие начало времён и владеющие тайными знаниями, нежели неведомыми жителями газовых гигантов. Людям трудно придумать НЕ-людей, чаще получаются около-люди...

Антиглобализм, левацкие идеи, заигрывание с повесткой — это тоже здесь есть — впрочем обыграно, вполне неплохо и гармонично. 

С антагонистом, правда подкачал, ну что ж бывает...

Не лучшая книга Иена Бэнкса, но и не худшая, вполне твёрдый середняк, и не пугайтесь объёмов — читается довольно легко, так что не пожалеете.

Легкий язык автора — единственный несомненный плюс книги. Какие-то сюжетные линии недожаты; какие-то, наоборот, набили оскомину. Философский аспект подан куцым.

В принципе, по меркам литературы «настолько хорошей, что даже плохая, и наоборот» (с) эта книга для меня будет предпочтительнее того же Бойцовского Клуба. Но, честно говоря, оба произведения — на один раз.

Читаю, постоянно прерываясь. Пытаюсь представить насельников внешне, их постройки и не могу ничего «увидеть». На большинстве артов насельники изображены летающими, они не касаются пола. По книге, они

Ну просто ватафак. Не касаюсь сюжета, потому что только этот один огромный косяк с насельниками меня очень расстраивает. Ноль интереса к такой инопланетной расе, к ее технологиям. Вижу кучу несостыковок, сплошное очеловечивание — читать просто не интересно, на мой взгляд тут просто сова на глобус натянута — точнее, насельник на газовый гигант. Такая идея, такая задумка.... Потрачено.

Цикл произведений Иэна М. Бэнкса, которому он посвятил почти половину своей жизни. Прочитав весь цикл, могу подтвердить, что это одно из самых впечатляющих явлений в мировой фантастике, да и, пожалуй, в мировой культуре. Книги цикла не связаны между собой ни общими героями (кроме персонажа Дезиет Сма в «Выборе оружия» и «Последнем слове техники»), ни общими сюжетными линиями. Действие романов происходит в практически изолированных друг от друга пространственно-временных пластах, с изредка встречающимися историческими отсылками на предыдущие события. Поэтому книги цикла можно читать в любом порядке, лично я читал строго в рекомендуемой «Фантлабом» хронологической последовательности только лишь из-за своего врожденного занудства.

Вселенная «Культуры» – это мир удивительных технологических чудес, биологического разнообразия и практически безграничных возможностей разума. Не могу сказать, что фанатею от «Культуры», ибо многие назойливо-прогрессорские идеи Бэнкса сердцем приемлю, но разумом отвергаю. Также меня не особо впечатлили пасторальные живописания «человеческих стад», проводящих время в удовольствиях и наслаждениях, и пестуемых многомудрыми Разумами. Мне почему-то показалось, что это довольно печальная перспектива, мало чем отличающаяся от существования в виртуальной реальности (хотя, может быть, тут говорит моя глупость или зависть…). В общем, мне больше по вкусу райские утопии от Питера Гамильтона, чем Культурный гедонизм от Иэна М. Бэнкса. …Но все же, не всем культурианцам приходится по нраву перспектива провести жизнь в неге и праздности, и таким персонажам дорога в службу Контакта или его «спецназ» – Особые обстоятельства. Или бегство на какую-нибудь отсталую планету («Инверсии», «Дар Культуры», «Последнее слово техники»).

Далее хочу отметить некоторые характерные черты цикла, которые, так или иначе, проявляются почти во всех романах.

1. Прогрессорство. Собственно, идея направления отсталых цивилизаций на путь научного и социального прогресса – основной стержень практически всех романов цикла, особенно: «Инверсии», «Игрок», «Выбор оружия», «Материя». В последнем романе на отсталую туземную расу пытаются воздействовать другие сверх-цивилизации, кроме Культуры. По иронии автора, в романе «Вспомни о Флебе» показан обратный процесс де-культуризации: как только на приговоренном к уничтожению орбиталище исчезла руководящая и направляющая роль пастырей-Разумов, группа маргиналов-обитателей молниеносно деградирует до безумия и каннибализма.

2. Превосходство Культуры. Возможно, тут проявилось воспитанное социумом чувство западного превосходства над остальным миром, или какой-то англо-саксонский архетип подсознания писателя, но обычно в романах Бэнкса иные цивилизации и отстающие миры изображены или карикатурно-издевательски (например, Хамы в «Эксцессии», различные цивилизации-экзоты в «Материи»), или как мрачные оплоты насилия и угнетения («Игрок», «Материя», «Выбор оружия», «Инверсии»). То есть да здравствует Культура – луч света в темном царстве, но иногда это попахивает откровенной ксенофобией.

3. Богоборчество и антиклерикализм. Во многих романах цикла последователи и служители культов изображены откровенными подонками и маньяками, автор, будучи активным атеистом, откровенно насмехается над религией.

4. Антивоенная направленность. Трагедия личности человека-оружия и ужасы войны – одна из основных идей нескольких произведений цикла.

5. Свобода и Личность. Грани между искусственным и природным разумом не существует, во Вселенной Культуры люди и разумные машины – равноправные личности и граждане. По Бэнксу, в обществах, где не признают свободу личности машинного разума, нет и свободы для людей. При этом в некоторых романах встречается этакий «машинный шовинизм», когда автономники пытаются доказать своё превосходство над людьми.

6. Парадокс послежизни. Автор подробно изучает как физическое восстановление (воскрешение) личности после смерти посредством технических чудес, так и послежизни в виртуальных реальностях («Несущественная деталь», «Взгляд с наветренной стороны»), даже затрагивая юридические аспекты этого явления. К сожалению, в этом вопросе Бэнкс, отправившийся девять лет назад в Страну Вечной Охоты, возможно теперь разобрался абсолютно.

7. Секс. Ну, здесь все просто – какой же гедонизм без секса, хе-хе. Бэнкс, слава Богу, не поздний Хайнлайн и не Филип Фармер, но все же детям читать не стоит. Хотя особого эротизма в романах нет, тут дело в другом: секс, как удовольствие, – для людей в мирах Культуры – автор противопоставляет сексу в недоразвитых мирах, в которых это даже не инструмент продолжения рода, а средство для насилия, унижения, наказания и установления доминирования. Также, характерной чертой Культуры является благосклонность в вопросах смены пола, и некоторые персонажи-культурианцы меняют пол, стремясь не только к большему чувственному опыту, но и желая познать радости как отцовства, так и материнства.

8. Дети. Ну, как естественное следствие предыдущего пункта. Насколько я знаю, у писателя не было детей. Не представляю, был ли Бэнкс убеждённым чайлд-фри, или наоборот, мечтал о детях. Но беременности, вынашиванию и детям в романах цикла уделено особое место. В принципе, в обществе Культуры дети рождаются редко, но, когда они появляются в романах, то становятся центром внимания окружающих, и мир вокруг них словно замирает («Взгляд с наветренной стороны», «Инверсии», «Несущественная деталь»). Иногда проблемы персонажей кроются в их детских травмах («Выбор оружия», «Материя»), а иногда беременность трагическим образом становится равнозначной бесплодности («Вспомни о Флебе», «Эксцессия»).

И еще много разных концепций и философских идей, для желающих хватит не на одну культурологическую диссертацию (только тема «Изображение детей в творчестве Бэнкса» чего стоит). Отдельно стоит отметить сочный и шикарный язык Бэнкса, которым написан цикл, впрочем, в полной мере насладиться им смогут только лишь читающие на языке оригинала. Многие читатели отмечают юмор Бэнкса, однако мне эта стороны цикла почти «не зашла», и для меня «Культура» эмоционально окрашена в цвета сепии. В качестве книг с хорошим юмором могу отметить разве что роман «Несущественная деталь» и сборник рассказов «Последнее слово техники».

И конечно, одним из главных достоинств романов Бэнкса является то, что он требует от читателя и со-причастности, и со-переживания, и даже со-созидания описываемого им мира. Если Вы относитесь к читателям, которые ожидают, что автор все объяснит (кто, зачем, почему), на всех персонажей навесит ярлычки (этот плохой, этот хороший), то книги Бэнкса могут Вам не понравиться. При этом автор во многих романах словно тонко троллит читателей, помещая в конце подробнейшие эпилоги, как в классических романах, где расписывает дальнейшую судьбу персонажей (по типу: АА – женился, ББ – застрелился, ВВ – спился, ГГ – ну …это… сбежал, короче).

Подробно по каждому произведению я писал отдельные отзывы. Здесь же, подводя итог, могу назвать как лучшие, с моей точки зрения, книги цикла, так и те, что понравились меньше всего. По разным причинам я отношу к худшим книгам цикла: «Последнее слово техники», «Эксцессия», «Взгляд с наветренной стороны». И книги шедеврального уровня: «Игрок», «Выбор оружия», «Инверсии». И в данном случае оценка за цикл (9) не есть среднее арифметическое оценок отдельных произведений (8), в случае с Культурой алгебра не работает. Думаю, прочитав этот цикл, каждый найдет что-то свое, от полного восторга до резкого неприятия. Так что читайте, дамы и господа, окультуриваться надо!

Ах, всё-таки, какая это изящная и прелестная вещица! Условно можно отнести к тому самому циклу, если хочется, а можно и не относить – «Инверсии» чудесны сами по себе. Две параллельно развивающиеся истории в средневековом антураже, двух людей, каждый из них хранит жизнь своего правителя, один – будучи воином, а вторая – врачом. И знаете что самое интересное, уважаемый читатель? Вы так и не угадаете до самого конца, как переплетутся их судьбы, да и переплетутся ли они вообще. И в этом – искусность. И главная интрига книги.

Несмотря на то, что этот атмосферный роман небогат на события, от него сложно оторваться, это очень плотный и многоуровневый текст, местами орнаментальный (какая самоирония автора!), иногда — мелодраматичный. В небольшой по объему книге Бэнкс умудрился легко выстроить целый мир, со своей географией, историей, культурой, политикой и даже мифологией (иные горе-авторы не могут создать что-то подобное на протяжении многотомных эпопей). Сюжет выстроен мастерски, в процессе чтения постоянно задаешься вопросами типа: «Было или нет? Показалось или действительно произошло?». И если про Восилл всё становится понятным, то кто же на самом деле ДеВар? И уж точно никаких отсылок к Особым Обстоятельствам нет вообще!

Возможно, это горькая правда, но уж действительно, «нам не дано предугадать...». А также нам не дано постичь ни будущее, ни настоящее, ни даже, к нашей горечи, прошлое. Все, что кажется нам незыблемым, предсказуемым, планируемым, контролируемым, всё это в любой момент может пойти прахом, перевернуться, отразиться против нас. И в этом – мудрость. И основная идея книги.

Если Вам нравятся истории, где автор оставляет читателю простор для собственной фантазии, где все оказываются не теми, кем кажутся (да-да, инверсии), а истина (которая где-то рядом) так и остается скрытой (а иногда даже инвертированной), то роман «Инверсии» придется Вам по вкусу!

Можно ли писать отзыв о цикле, осознанно отказавшись дочитывать его? Пожалуй Бэнкс заслуживает его. И хотя, не найдя Водородной Сонаты и безуспешно попытавшись читать Несущественную деталь, я почувствовал, что количество самоповторов уже зашкаливает, я бросил чтение — не могу, ни отметить хороших романов цикла, а в особенности прекрасную Экцессию — где автор реально придумал кое-что весьма свежее, особенно для 1996го, в котором она была написана.

Сразу хочу предупредить новых читателей цикла, что плохие впечатления от первого романа — на втором будут забыты, это тот случай, когда стоит перетерпеть. Но вполне пойму вас, если от прочтения Выбора оружия — вы не выдержите и решите закончить знакомство с сэттингом.

Были мысли попробовать перепрыгнуть через Несуществующую деталь, но Инверсии отнюдь не ставит какой-либо точки в истории цикла, да и вовсе является чуть ли не спиноффом, с попаданским сюжетом, который я не очень люблю.

Хороший юмор, динамичный экшен и интересный мир ждёт вас в цикле Культура, возможно, если читать его по книжке в год, то вы даже не будете обращать внимания на большое число самоповторов в сюжетах и образах персонажей. Как итог — достойный цикл, но как и все затянувшиеся циклы к концу пришедший к некоторому упадку, от тех высот, до которых он доходил к середине, вполне пригодный для чтения любителям НФ. Ставлю 8 из 10 с небольшой натяжкой — поднимая общую оценку из-за шикарной Эксцессии!

Неожиданный утопически-танатологический роман из «Культурной» серии, этакие Pinturas negras от Бэнкса. Хотите узнать, что ощущает персонаж, насилуемый демонами, со всеми пикантными подробностями? Прочитав сей роман, Вы получите полное представление об этом удивительном процессе. А если серьезно, живописания ужасов ада вполне могут поставить Бэнкса в один ряд с Данте или Босхом.

Итак, в этом романе, как и в «Материи», кроме Культурианской цивилизации на арену выходят множество других галактических рас, появляется какой-то Галактический Совет, помимо Особых Обстоятельств начинают действовать разные другие подразделения Контакта. Иногда кажется, что это какой-то стеб Бэнкса над характерными сюжетными линиями космических опер, но пространные пояснения автора, которыми изобилует первая половина книги, говорят против такой версии. Так что все достаточно серьезно, и автор раскрывает поистине грандиозную картину виртуальных послежизней. Первые дуновения, простите за каламбур, ощущались в романе «Взгляд с наветренной стороны», а в «Несущественной детали» в виртуальных реальностях развернулась настоящая макабрическая схватка не на жизнь, а на смерть (после смерти). Воины в этой битве обречены на бесконечную череду перевоплощений, души умерших страдают в виртуальных Адах, галактические расы плетут интриги.

Честно говоря, на мой взгляд, в этом романе Бэнкс просто достиг вершин своей фантазии и книга читается с удовольствием. Все было бы отлично, если бы не два «минуса», маленький и большой. Первый, маленький «минус» – своеобразный перевод, изобилующий многоэтажным матом. Не знаю, насколько перевод мата аутентичен, но уверен, что книга не сильно бы проиграла, если бы переводчик был сдержаннее. И второй, главный «минус»: к сожалению, многие события романа противоречат логике и здравому смыслу. Почему Семзаринская Метелка сначала раскрыла все карты, а потом напала на Нсоквай? (Даже ссылки на её тайное нейросетевое кружево выглядят неубедительными…) Почему ГФКФ заняли определенную сторону в «Войне в небесах»? Чтобы подразнить Культуру? Зачем НР пыталась убить Нсоквай и её спутника? Да и вообще, почему те или иные расы занимают определенную сторону этого конфликта – кроме понятных побуждений Культуры, чем при этом руководствовались другие расы, не ясно… Да и в конце концов: почему Вепперс пошел ва-банк ради примитивно-сомнительной игрушки, обещанной ему иномирцами? – психология этого персонажа противоречит такому поступку… К концу романа все эти нелогичности и непонятности набираются как снежный ком, и оставляют определенное послевкусие неудовлетворённости, несмотря на шикарный эпилог.

А вообще, финал романа мне очень понравился! Должен признать, что несмотря на название, роман – существенная составляющая во Вселенной Культуры!

Текст разделен на два потока, которые идут навстречу друг другу, чтобы сойтись в одной точке. История воина, жизнь которого — цепь неудач. Он смел, он умел, но нет у него удачи, как говорили древние скандинавы, в конце каждой операции он несчастен. То, что он агент могущественной цивилизации, дела не меняет. В конце автор показывает нам, что гнело героя и мешало ему получать удовольствие от жизни. Но задумка автора странна и недостоверна

Наверное, у каждого автора бывают неудачные произведения. Может быть «Дар Культуры» и есть такая неудача? Ну, посудите сами: главный герой, бывший гражданин Культуры, трансгендер, сменивший пол с женского на мужской, сожительствует с содомитом-жиголо… (Как говорили во времена моей молодости: всякий стыд потеряли). А потом какие-то гангстеры берут нашего голубка за одно место и пытаются заставить его совершить преступление, используя культурианское wunderwaffe. И, как Вы думаете, этот голубок поступил? Угадали! Ну что это за рассказ? Да будь на месте Вробика наш старый знакомый Хозра, или Закалве, да они бы с этой гипер-пукалкой таких бы дел наворотили, чертям бы тошно стало. А этот, прости Господи, тьфу!

А может быть этот рассказ – просто эпизод, выброшенный автором из какого-нибудь романа, или из той же повести «Последнее слово техники», которая явно созвучна этому рассказу? Ну, Бэнкс посчитал, что в романе этот эпизод явно лишний, а для рассказа сойдет в самый раз. Может быть и так, но посмотрите на год написания – 1987. Если бы «Дар Культуры» был опубликован в наше время, я уверен, «Небьюла» ему была бы обеспечена. И неважно, что у рассказа по большему счету нет ни начала, ни конца, а важно, что под радужной сенью, так сказать. Однако, в 1987 году до фильма «Филадельфия» еще оставалось 6 лет, и даже первую ЛГБТ-премию «Лямбда» присудят еще через год. Так что тогда?

А если этот рассказ – просто хулиганство автора?! Ну о том, что Бэнкс был тем еще хулиганом, думаю никому рассказывать не нужно. Так и здесь. Заметив, как голубой бриз наполняет радужные паруса европейского культурного мейнстрима, Бэнкс взял да и выдал этот хулиганский рассказ. Посмеялся, так сказать, над тенденцией. А спустя 10 лет (десять!) какие-то деятели из журнала «Ozone» еще и приз ему выдали за это, ну это не удивительно: французы зачастую с трудом понимают английский юмор.

А может это просто рассказ о любви маленького несчастного человека? Да, у меня его чувства и поступки могут вызывать презрение, но для него – это его любовь, и его решение. И ему с ним жить. А многие бы поступили по-другому, окажись в подобной ситуации? Ах, говорите, что не оказались бы в подобной ситуации? Ну-ну, посмотрим, жизнь бывает такая кучерявая…

Пожалуй, это пока мое самое большое разочарование из всего Культурианского цикла. Роман скучный, меланхоличный и какой-то нервный. Плохие парни карикатурно отвратительны, а хорошие выглядят больными на всю голову, несмотря на всю свою чрезмерную патетику. Пожалуй, именно в этом романе в описаниях Культуры явственно проглядывают черты знакомого нам Града-На-Холме, несущего всем Свет из глубин Северной Америки. Такое же пренебрежительно-поверхностное отношение, такой же пафос, такие же постоянные грубые вмешательства, жестокость и бессердечие ради то ли «великой цели», то ли … ой, извините, отвлекся…

Так вот, «Взгляд с наветренной стороны» камерный роман, но все из его немногочисленных действующих лиц более чем эксцентричны, и заслуживают того, чтобы на них остановились подробнее. Итак, в романе три основных персонажа. Номер первый – Квилан, ветеран Кастовой войны с планеты Чел. Страдает пост-травматическим синдромом, его нескончаемая скорбь по трагически погибшей жене явно патологична и указывает на серьезное расстройство личности. Однако, вместо помощи хорошего психиатра, он попадает в лапы фанатиков (монахов и реваншистов, что для автора, очевидно, одно и тоже). Кстати, о лапах. У челгрианцев есть пятая конечность, расположенная на животе. Да, зайцам пятая нога не нужна, а тут – пожалуйте. Зачем эта штука нужна челгрианцам, и какова их анатомия в таком случае, автор толком не поясняет, просто есть и есть, в общем Квилан этот выглядит как Чубакка с пятой ногой (точнее рукой) на животе.

Номер второй – Махрай Циллер, махровый (зачеркнуто) мохнатый великий композитор, еще один челгрианец. Диссидент, который несколько лет назад изощренно оплевал всех своих соотечественников и бежал с Чела на Мейсак, гигантский орбитальный комплекс Культуры. У меня на протяжении всей книги он ассоциируется то с Ростроповичем, то с Рудольфом Нуриевым (были такие мохнатые (зачеркнуто) махровые диссиденты). В чем заключается гениальность этого композитора, толком не поясняется, просто крутой и всё, всем нравится, даже Квилану, а граждане Культуры в диком восторге. Музыку пишет по заказу, так сказать, правящих кругов, одним словом настоящий конъюнктурщик. Сам по себе этот Циллер – персонаж склочный, истеричный и патологически трусливый. Одна из последних глав романа, где показана его охота, выглядит довольно странно, возможно автору в какой-то момент стало самому противно от трусости этого персонажа, и он решил добавить этот эпизод, ну вроде как: может этот Циллер и не трус вовсе, а просто обычный социопат. Очень может быть.

Номер третий – Оген Цлеп, ученый из Культуры, сделал из себя летающую обезьяну, изучает мегафауну аэропузырей где-то на задворках Галактики. Случайно становится свидетелем заговора фашиствующих монахов, а потом оказывается героем «шикарного» разоблачительного эпизода! Бэнкс много раз подчеркивал, что в Культуре нет денег от слова вообще, и тут этот Цлеп на вопрос о том, как он будет расплачиваться, отвечает на голубом глазу: «С моего банковского счета в Культуре!» — Здесь вынужден добавить, что это вольности переводчика, и в оригинале нет никакого «банковского счета» (спасибо уважаемому FixedGrin).

Ну, и несколько второстепенных персонажей. Кейб – псевдопосол от цивилизации хомомданов, анатомия его столь же таинственна, как и его дипломатическая миссия, понятно только что телом своим он велик и тяжел. И.Х. Терсоно – назойливый автономник, похожий на летающую фарфоровую супницу, переливающуюся всеми цветами радуги. Хаб – повелитель (Разум) Орбиты Мейсак, тоже еще один ветеран, патологический манипулятор, безнравственный даже в своем суициде. По моему мнению, он если не заставляет, то уж точно поощряет и провоцирует вверенных ему обитателей Мейсака на все те безумные глупости, и по сравнению с которыми пресловутые мудрецы, пустившиеся поплавать в тазу по морю в грозу, выглядят настоящими Титанами здравомыслия. Хайлер – еще один ветеран-челгрианец, впрочем про него не буду, и так уже много написал…

Так вот, в романе всего несколько действующих лиц, все подчеркнуто не-люди, но при этом действуют, размышляют и поступают совершенно по-человечески. И еще пять миллиардов душ челгрианцев и пять миллиардов граждан Культуры. Но, как метко заметил один известный исторический деятель, гибель одного – трагедия, гибель миллионов – статистика. Так у Бэнкса и получилось, не смотря на весь гуманитарно-философский посыл этого романа.

К сожалению, финал в общем-то оказался ожидаемым и, на мой взгляд, неоправданно кровавым. Несмотря на приторно-правильный сюжет, искусно выстроенный Бэнксом, лично у меня осталась подспудная досада от того, что Квилану не удалось довести до конца свою миссию. Наверное, это не та реакция, на которую рассчитывал автор, но, с другой стороны, именно в этом романе Бэнкс наиболее ярко показал Культуру как сборище кровожадных садистов. А вообще, больше всего в романе мне понравились представители мегафауны из аэропузырей – бегемотаурусы, бегемотовые деревья (напомнили интегральные деревья Ларри Нивена), такие большие спокойные добряки, правда, немного с душком, но главное – настоящие Не-люди, и совершенно бес-Культурные.

Видно, что малая форма — не конек Бэнкса. Похоже на кучку черновиков и заметок. Из всех произведений сборника можно отметить «Преемника» и «Последнее слово техники», да и то интересность их средняя. В общем, для поклонников автора