«Трудно быть феодалом»

Рецензия на «Смертельный мир» Евгения Константинова

Что такое писатель? По сути, это создатель миров. Настоящих, больших, бескрайних, многогранных. Каждый мир уникален, даже если похож на окружающий нас. И книга — дверь в вымышленный мир. И никогда не знаешь, что за ней скрывается. Но только лишь книга способна открыть путь в иное измерение? Учёные и псевдоучёные стараются найти способ проникнуть за ткань реальности, да как-то не преуспевают пока что. Однако всё в тех же книгах нам может попасться ещё одна «лазейка». В «Смертельном мире» это — макет с уменьшенными людьми.

По большому счёту, прочитай я этот роман вовремя, трилогия о Застолье из цикла «Пограничные возможности» мне бы показалась самоповтором автора. Да, с некоторыми особенностями, но всё-таки самоповтором. Поскольку же я читал в ином порядке, для меня Застолье и Мир за стеной — одного поля ягоды. Единственная особенность — население живыми людьми этих необычных мирков.

Фантастический роман на то и фантастический, что в нём обязательно есть фантастическое допущение. Знаю, сказал прописную истину. Докину ещё одну: фантастическому роману веришь, если допущений мало (в идеале одно), а весь сюжет сосредоточен именно на характерах действующих лиц. Надо отдать должное автору: тому, что написано в произведении, веришь практически безоговорочно. И допущение здесь действительно только в одном экземпляре: выборочный преобразователь. Вот на нём пока остановлюсь. Большую часть повествования я небезосновательно считал, что Максим Акиньшин самостоятельно создал означенную вундервафлю и загорелся идеей создать целый мини-мир. Однако, сколь не были логичны доводы в пользу инженерного гения Творца, они рассыпались в пух и прах, когда Евгений Константинов поближе познакомил читателя с виновником сюжета. Таким образом, фантастическое допущение, будучи по-прежнему единственным, обзавелось несколько выбивающейся из общей концепции романа предысторией. Нехорошо так.

Я потихоньку приближаюсь к разбору персонажей. Но сперва пройдусь по именам Мира за стеной. Да, в самом тексте прямо сказано, что Творцу угодны необычные, уникальные имена, и всё же… Клюгк? Серьёзно? Буква «г» ну никак не могла закрепиться в этом имени-прозвище! Просто потому, что её не было в оригинальной фамилии, а вслух её никто произносить не станет. «Клюк», конечно, выглядит не особо жёстко, но можно было бы ограничиться «Клыком» или «Клуком», или ещё каким вариантом. А выбран именно «Клюгк». Эхе-хе.

По «Фролму» тоже можно пройтись, но тут всё-таки гораздо явственнее протест героя против такой формы его привычного прозвища. И вот что касается этого героя, как такового, то за ним действительно интересно следить на протяжении если не всего, то большей части повествования. Думаю, я не стал исключением, гадая, как он сможет перебраться через стену, и оказался неподготовлен к тому решению, что лежало-то на поверхности, но казалось неочевидным и спорным. Что ж, такой сюжетный поворот более чем замечательный.

Взаимоотношения Сергея Фролова с девушками составляют не менее важную часть повествования, чем с мужиками. Нам сразу показывают влюблённого в очаровательную актрису каскадёра, затем сталкивают с охочей до мужчин Истомой, а потом… И как-то незаметно, плавно герой не то что бы забывает о предмете обожания, но он благородно уступает её тому, кого она выбрала. И хотя после прочтения у меня осталось лёгкое послевкусие неудовлетворённости, что Фрол предпочёл другую, пускай тоже очаровательную и всё такое, должен признать, что это проявление моего консерватизма, заключающееся в сохранении статуса-кво во что бы то ни стало. А Евгению — мой поклон, любовные перипетии ему удались более чем, да так, что текст не скатился в разряд любовного (если не похлеще) романа с примесью фантастики, приключений и боевика.

Теперь, под конец настоящей рецензии, я возвращаюсь к тому, с чего начал. К теме творцов. Или Творцов. В «Смертельном мире» их два, но что гораздо важнее, затрагивается достаточно сложная тема происхождения Вселенной. Нашей Вселенной. Нашей планеты, в частности. Роман предлагает задуматься, так ли прост наш мир, по чьим законам он живёт в действительности, есть ли, в конце концов, у нас Творец? На мой атеистический взгляд, Бога нет, а если бы был, то, что творится в нашем мире (и отражено в миниатюре в Мире за стеной), выставляет «Создателя» в неприглядном свете. Так зачем же в него верить, зачем ему поклоняться? Ну его, и всё. Разумеется, это лишь моё мнение. И «Смертельный мир» — хорошая иллюстрация или даже хорошее отражение нашего совсем не простого мира. И его убедительность, прописанность — бесспорно заслуга автора.

«Пустошь страха»

Мини-рецензия на «Медового ткача» Евгения Константинова и Василия Логинова

В последнее время я читал достаточно спокойные, местами только пугающие произведения. А тут взял и прочитал «Медового ткача». И, честно признаюсь, мне до сих пор немного не по себе.

Не уверен, что грозовой разряд мог бы породить древнее существо с необычными способностями, но как-то сразу веришь в такое допущение. И зря. Вот эта вера открыла путь ужасу. Правда, ужасу. Бо́льшая часть рассказа, конечно, описывает вполне бытовые гадости-неприятности (эпизод с четвёркой гопарей остро напомнил «Заводной мандарин» Энтони Бёрджесса, но на этом сходство и заканчивается), но относительно реальные сцены всё время перемежаются действиями некоего загадочного реликта.

Можно ли назвать «Медового ткача» хорошим рассказом? Сильным — безусловно. Плохим? Ну, мне, вообще говоря, не нравятся страсти-мордасти, поэтому обычно стараюсь избегать ужастиков в любых проявлениях, хотя в литературе не раз на них натыкался. Субъективно признаюсь, что в таком отношении рассказ оставил после себя жуткое послевкусие, и всё же объективно получится, что неприятным его назвать нельзя. Короче говоря, для тех, кому по душе ужастики, тем рассказ бесспорно должен понравиться. С эмоциями и поведением персонажей соавторы справились на «отлично».

О, кстати! Соавторы. С творчеством Василия Логинова не знаком, увы. Читал три рассказа его однофамильца, однако это к делу не относится. В принципе же предположить, кто что писал, можно. А нужно ли? Вряд ли. Текст получился более чем гладким и ровным, и только отдельные слова и предложения (ладно, иногда и сцены) намекают, что творил не один человек. И это хорошо: как бы не было ладно скроено повествование, некоторая индивидуальность стилей обоих авторов обязана присутствовать. В ней проявляется своеобразная подпись создателей литературного произведения. И, думаю, Евгений с Василием довольны готовым результатом. А здоровая самоирония, проявившаяся в появлении в рассказе камео обоих авторов, только добавляет блеска этому жуткому, но сильному рассказу.

Замечательный рассказ. Острый, злободневный, актуальный! Его идея, хоть и кажется, что лежит на поверхности, вот она, почти осязаема, каждый может столкнуться, тем не менее — оригинальна, и за это автору огромный жирный плюс. Когда читал, думал, какой же Евгений Михайлович Константинов приготовил финал. Разные идеи были, но финал остался открытым. Пусть уважаемый читатель сам нарисует его в соответствии со своими представлениями и взглядами на жизнь. Со своей задачей автор справился — он заставил каждого прочитавшего задуматься. Ну, и без рыбалки не обошлось! 9 баллов.

Не являясь специалистом в рыболовном деле и спорте, с большим интересом прочитал этот рассказ. То, что автор — большой и уважаемый специалист, не вызывает никаких сомнений. Прочитайте его биографию и станет понятно, что Евгений Константинов пишет о любимом деле, пишет с удовольствием и охотой. С фантазией у автора тоже все в полном порядке..Жутковатая байка, уходящая корнями в прошлое, оживает в настоящем. Удивительное дело — рассказ далеко не заканчивается хэппи-эндом, но оставляет после прочтения позитив и приятное послевкусие жареной рыбки. Заслуженные 8 баллов.

Рассказ позитивный. Про то, что на рыбалке можно вовсе обойтись без водки, что не стоит завидовать рыбе, пойманным другим, что жизнь — при правильном отношении — полна интересных встреч. Правда, рассказ слегка перегружен рыбацкими терминами. Не всем они могут быть понятны.

Хороший добрый рассказ. Только Серёга показался мне очень уж мудрым для своих двенадцати лет, очень уж умеющим. И рыбку может сам почистить — пожарить, и грибник отменный. Когда научиться успел, если в деревню с родителями только наезжает?

Эта небольшая повесть читается легко. В ней много пьянства, сексуальных образов. Всё — сквозь призму то ли советского, то ли перестроечного обывателя. Мне, как человеку, родившемуся в 80-х, весь этот быт кажется не совсем естественным.

Стиль больше всего напоминает перо В.Шефнера. И это несомненный комплимент. Но до уровня мастера дотянуться не получилось по объективным причинам.

Это ведь сказка. Не фантастика. А для сказки здесь слишком мало чувственного, сентиментального. Всё больше бытовых описаний, сделанных хоть и умело, но недостаточно эмоционально. Недостаточно смешно, чтобы смеяться, и недостаточно грустно, чтобы грустить.

Драма, которая могла бы завернуть эту повесть, придать ей мощи, начинается ближе к концу произведения и разрешается весьма легко и предсказуемо. А ведь вариантов у автора была уйма.

Такая вот советско-перестроечная сказка с пластилиновым фантдопущением и пластелиновыми героями. Но стоит отметить, что написано с удовольствием, ладно и динамично. Однако я жду от произведений средней формы чего-то большего.

с натяжкой 7 из 10

«Хорошо поболтали»

Мини-рецензия на «Светлого рыболова» Евгения Константинова

Ещё один рассказ про Серёгу «Шубу» Костикова. Вновь другая ситуация, другое место, тоже явно связанное с насиженными местами автора, и вновь никакой фантастики. И на этот раз текст вышел более чем спокойным.

Поначалу я предположил, что речь пойдёт о правильном рыболове, не нарушающем законы и другим не позволяющем. Да, сам автор замечает, что время действия какого-то запрета кончилось, но мало ли. Вообще вот это начальное «законосовещательное» отступление любопытно сухой серьёзностью (причём «сухой» в положительном смысле слова) и заставляет задуматься о глупости некоторых законов и бесчеловечности браконьеров.

А потом действие встаёт на рельсы, заданные названием. Мирный разговор со светлым рыболовом, распитие кваса (всё лучше, чем водка; правда, по описанию я представлял скорее самогон, нежели почти безалкогольный напиток), а после неудачные попытки наловить рыбку. Когда дочитал, обнаружил, что сам по себе «Светлый рыболов» не оставляет каких-то впечатлений о событиях в произведении, зато остаётся пища для размышлений и приятное послевкусие. Парадокс!

«Купание на льду»

Мини-рецензия на «Каждый выезд на рыбалку…» Евгения Константинова

А вот и взрослый Шуба. После «Даров природы» персонаж чувствуется совсем другим. И не последнюю очередь, как это ни прискорбно, в этом сыграл алкоголь. Ну, и рыбалка уже не безобидная летняя, а рискованная зимняя.

Должен отметить обилие лексических повторов-пар, особенно в начале текста. Они придают повествованию особую атмосферу, делают все события сами собой разумеющимися, привычными, родными. Хотя с рыбалкой у меня в жизни не сложилось, забавно то, что как раз вчера мы с родителями открыли свой лыжный сезон, а наш маршрут как раз проходил через заледеневший пруд. То есть впечатления от сцены на льду ощущались особенно резко, хотя в реальном мире никто из нас, тьфу-тьфу-тьфу, не провалился.

«Каждый выезд на рыбалку…», как и «Дары природы», ни разу не фантастический, причём даже того, что можно было принять в том рассказе за фантастическое допущение, здесь не найти. Почему-то до последнего думал, что вместо щуки Гурий выловит утонувшую пешню (а что — фантастично было бы!), но всамделишный вариант гораздо лучше. И такая действительность подкупает. А «мораль сей басни такова»: не ходи на лёд, где тонко.

«Грибы мира»

Мини-рецензия на «Дары природы» Евгения Константинова

С Серёгой Костиковым я познакомился на страницах трилогии о Застолье, выросшей из одного достаточно крупного рассказа. И я подумать не мог, что однажды мне доведётся почитать о его детстве.

В целом, Евгений выбрал для небольшого рассказа знакомую по другим его произведениям деревню. И то, чем занимается герой, тоже привычно для рассказов и романов Константинова. И без того коротенькое повествование можно поделить на две части. О том, как будущий Шуба на рыбалку ходил, и о том, как ходил по грибы вместе с футболистами.

Как таковыми фантастическими «Дары природы» не назовёшь. Это простой добрый рассказ, где на первый план выходит уважение перед грибами, подосиновиками, что стали невольными миротворцами. Всегда бы так конфликты решались! И за эту чудесную доброту сюжета искренне признателен автору.

Я вот полностью разделяю нелюбовь главного героя рассказа к «зверинцу» у подъезда. Ну вы знаете, везде есть такие компании, которые постоянно стоят/сидят возле подъезда, громко смеются, пьют пиво, мусорят семечками. За что их любить то? Но вот мясо и фарш, в который они превращаются в конце рассказа как-то не по мне...

Небольшой фантастический рассказ о том, как нехорошо изменять любимым. Вот изменила девушка парню, тот ее возненавидел, и.... Не буду раскрывать интригу, но девушка рада не была. Не могу сказать, что меня сильно захватил сюжет, а вот стиль написания понравился, очень душевный. Может быть еще потому, что места мне знакомы, и в Истре я был неоднократно?:).

«Дембель, зомби и волшебный череп»

Рецензия на «Грамотные поступки Фёдора Посельского» Евгения Константинова

Кто-нибудь задумывался, откуда берутся идеи? Проще всего сказать: они просто возникают! Мне же кажется, что это не так. Идею подпитывают различные события, впечатления, люди, животные, места. В голове это перемешивается, и выдаётся некая удивительная смесь, которой приятно поделиться с другими. Хорошая идея отличается от обычной тем, что она не конечна, не замкнута, а, словно Вселенная, способна бесконечно расширяться. Думаю, идея, изначально заложенная в основу «Ещё одного хобби Серёги Костикова», получила достаточно логическое развитие. А значит, она хороша.

Мы уже успели познакомиться с такими дарованиями, как Сергей Костиков и Виктор Кармазов. Оба инкассаторы, прошедшие службу на границе, в результате чего получили особые способности, связанные с перемещением предметов. Пришло время нового героя. Фёдор Посельский выписан совсем другим. Мало того, что он явно моложе предшественников, если смотреть в рамках отдельно взятого романа, так ещё и на протяжении всего текста не ясно, получил ли он способности от черепа или за всё спасибо костяшке. Финал, кстати, только раздразнивает в этом отношении.

Когда я заметил, что герой младше других особенных, не упомянул важную деталь: впервые показаны приключения в ТОЙ САМОЙ пограничной военной части. Я могу быть не прав, но, кажется, до этого её местонахождение нигде не указывалось. Что ж, русско-финская граница — отличный вариант. Любопытно, что не так давно мне довелось прочитать роман «Метро 2033: Выборг» Валерия Пылаева, где персонажи пересекали как раз эту границу, правда, наверняка ниже описываемых в «Грамотных поступках…» мест. Фактически наконец-то, спустя аж четыре (!) романа, показана какая-никакая предыстория, объясняющая появление способностей. Впрочем, лукавлю. Мало что объясняет она. Скорее, ещё больше вопросов задаёт. Другое дело, что немного стало понятно, откуда ноги растут. И за то спасибо.

Если говорить о предысториях, не плохо бы замолвить слово и за хронологию. Если Костиков лепит Застолье где-то в нулевых или начале десятых, а Кармазов рисует в восьмидесятых, то, судя по обрывочным сведениям, события пятой книги цикла разворачиваются в последней декаде прошлого столетия. Конкретный год определить невозможно, ибо действие вертится вокруг персонажей, которые даже при покупках цены не называют. И разгул преступности особо не показан, хотя фигурирует целый криминальный авторитет с сынком и его стаей. В общем-то, разницы большой нет, хотя указание года зачастую дополняет картину. Так или иначе, получается, что предыстория цикла пришлась на хронологическую середину. Вот такой вот парадокс.

Большая часть романа посвящена разборкам Фёдора Посельского с мужем его бывшей девушки, редкостным уродом и задирой Гавром. После первой сцены встречи Сельчанина с Людмилой произошло то, что я бы на его месте обязательно сделал так же, но вот «грамотным поступком» здесь и не пахнет. Чем дальше читал, тем сильнее хотел озаглавить данную рецензию «Глупыми решениями одного пограничника», но это было бы неуважением по отношению к этому самому пограничнику. Всё-таки в остальном он действует, как и подобает персонажам, на пределе своих возможностей. А учитывая, что благодаря черепу они теперь пограничные, то предел этот заметно выше, чем у обычных людей.

Так как нынешнее название отзыва как бы намекает, что автор не остановился на применении только лишь суперспособностей, поворчу насчёт зачем-то введённых в повествование зомби. По-хорошему, я стараюсь не читать произведения об этом, поскольку считаю идею зомбоапокалипсиса в корне идиотской. Намеренное исключение — «Мировая война Z» Макса Брукса, и только потому, что там необычный способ изложения и фигурирует Россия (пардон, Священная Российская империя). В «Грамотных поступках…» зомби, надо отдать им должное, не тупы, хотя охочи до плоти. Но само их появление меня не прельстило. Зомби кажутся этаким чужеродным элементом в светлой истории про транспортёра, ищущего (и находящего!) свою любовь.

Итого получаем, с одной стороны, весьма интересных персонажей, частичную разгадку одной из тайн цикла и новые вопросы; с другой же, бессмысленных зомби и непременную самособойразумеющесть выпивки в любых условиях. В целом же «Грамотные поступки» неплохи, несмотря на вышеприведённые не понравившиеся моменты, читать их было захватывающе.

«Рыбий стриптиз»

Мини-рецензия на «Налимью погодку» Евгения Константинова

Однажды обжёгшись на «Зверинце», к рассказам Евгения Константинова я стал относиться с опаской. В романах-то впечатления распределены по крупному объёму текста, а в малой форме всё сжато, всё рядом. Только что начал проникаться персонажами, вот сейчас посмеялся, а тут уже смываю с себя холодный пот.

То, что рассказ банальной рыбалкой не ограничится, было ясно с самого начала. Вопрос возник только один: собственно, когда ждать странностей-непонятностей? Они не заставили себя долго ждать. Как бы случайно обронённая и в обычных условиях спорная и вообще малозначительная фраза сразу дала понять: ага, привет «Пределу безнаказанности» (хотя «Налимья погодка» наверняка написана раньше), скоро начнётся жесть и мистика.

Ну да, конечно. Рассказ представил резко нового героя, за кем и пришлось следить до самого конца. По типажу он близок к Павлу Балашову. Разве что этот фотограф, вроде как. Где-то на половине текста, если не позже, я начал ловить себя на мысли: а какое отношение «пролог» истории, где явно затронута фантастическая тема, имеет к похождениям Сергея. Впрочем, тут же всё и встало на свои места. Как я понял из отзывов, байка о смерть-налиме — не авторская придумка, и даже может быть его старше, но выполнена очень в его духе. Или оригинальная байка прекрасно перемешалась с фантазией Евгения, кто знает. Так или иначе, последовавшие удивительные события объявились внезапно. И, по-хорошему, тут-то мне и начать чего-то бояться, а вышло как раз наоборот. После прочтения ещё минуты две перелистывал последнюю страницу, ища продолжение.

В результате настроение немного испортилось. Мрачные, или, скорее, тяжёлые концовки я и сам в своих нетленках иногда делаю, так что упрекнуть автора не в чем. Наоборот, только похвалить: и более десяти лет назад он писал качественно! И герои, несмотря на некоторую схожесть и редкий наив в речи, оказываются удивительно живыми, им сопереживаешь, и это хорошо.

Повелся на высокие оценки ФЛ. Наткнулся на недурную задумку (у самого есть целый круг знакомых лепщиков из пластилина, там ребята задуряются так, что Косиков рядом с ними дилетант) и бездарнейшее исполнение. Хочу поделиться с теми кто еще не читал — если вас не воротит от того, что 2/3 повествования Автор расписывает что, как, где и в каких количествах едят его герои (голодал он что ли, когда книгу писал?)... Если вы любите читать пространные и многословные «байки» об охоте и рыбалке, вообще не имеющие отношения к сюжету... Если вам приятно «слушать» героев, изъясняющихся длиннющими неестественными вымученными предложениями и совершенно одинаковыми стилями... Если вам по душе деревянный «юмор» и обыденное описание чернухи, пусть даже игрушечной... если по нраву главгерой-мутная серость и обыкновенный алкоголик на склоне молодости + непризнанный гений + персона с откровенными сдвигами по фазе и мастак во всем от рыбалки до филателии (я таких мужичков 40-50 лет немало повидал, и все они либо по дереву резать хорошо умели либо ежиков из проволоки мастерили в перерывах от стакана)... если вам нравится Макс Фрай с его ежестраничными перерывами на кофе (тут это будет бухло всех разновидностей)... если вы любите неожиданные свороты в сторону (в разговоре с живым человеком такого путаного и занудного рассказчика бы давно стукнули тяжелым) и разжевывания очевидного на трех страницах... то эта книга ваша, покупайте и читайте! По мне так нагляднейший пример того, каких Авторов можно смело записывать в графоманы, не умеющие ни удержать целостный сюжет, ни персонажа выписать. 3 из 10 только за старания Автора и его незамутненное стремление поделиться с миром бесценными познаниями из области рыбного лова. Не читал короткую версию, но есть подозрение, что на ней Автору и нужно было остановиться?

Продолжение показалось мне слабее первого романа, разговоров чуть больше чем хотелось бы. В остальном все выдержано в жанре добротного юмористического фэнтези, а-ля Терри Пратчетт. Порадовал глоссарий с оригинальными авторскими существами в конце , жаль ,что изначально на него сноски нет.

Собственно больше мне и нечего сказать, основная масса плюсов и минусов цикла «Факультет рыболовной магии» была описана мной еще в отзыве к первому роману.

Остаётся только подчеркнуть достаточно большой вклад авторов в жанр, ну и конечно сам цикл предназначен исключительно для любителей юмора.

Сразу скажу ,что не являюсь любителем подобного юмористического фэнтези, но постарался оценить адекватно.

Первое ,что бросается в глаза это некая сказочность и добродушность романа ,получился сплав «Властелина колец»( по существам ,например те же лепкины очень похожи на хобитов) и произведений Терри Пратчета(по юмору) и кое-где «Гарри Поттера»(наверное из-за магического учебного заведения). Легкий и понятливый язык авторов -присутствует.

Сюжет и идея получились уникальными (хоть и на любителя), автор мог бы даже основать жанр рыболовного фэнтези. И пожалуй самое примечательное ,что наши герои не пытаются научиться метать молнии и огненные шары , а просто познать мирную рыболовную магию.

Из минусов:

Отдельно хотелось сделать замечание по поводу крючка попавшего в почки гнома через пищеварительный канал, что анатомо-физиологически невозможно(возможно это такой юмор и сильно придираюсь , но как уже говорил — не любитель я такого). Сам сюжет по динамике неравномерный, иногда из-за обилия бессмысленных разговоров становилось скучно.

Если честно роман не пришелся по вкусу, но объективно достойно держится в жанре.

То самое продолжение рассказа «Пока не перевернут треугольник», тот самый матч-реванш с инопланетянами — прочитал на одном дыхании. Согласен с предыдущем читателем, хотел бы прочитать второй рассказ забыв о первом, в таком случае было бы больше тайны ,ведь мы бы не знали врет ли главный герой про инопланетян или это пиар.

Открытый же финал минусом не считаю.

В целом рассказ получился мощным , а главное живым , эмоционально хорошо прописаны персонажи, великолепно воссоздана атмосфера фантастического конвента и чуть-чуть рыбалки(куда ж без этого?), и все это вышеперечисленное уместилось на такое малое количество страниц.

А как хорошо все начиналось... Герой — работяга с разносторонним интересами, любитель природы и нелюбитель остального. Крысы — понятливые. Кот — прям человек. Соседи — уроды. Речка холодненькая, ух! Чекушечка — а как без неё? Бобры, понимаешь, приходят, угощением делятся, выпить норовят... А, нет, это ж герой у нас выпить не дурак. Красота!

И вот в эту красотень... вдруг... прокрадывается что-то... Вот оно крадется, крадется... Вот оно уже начинается... БАЦ!

Сразу видно, что написан в соавторстве ,поначалу даже немного разочаровался так как привык к чистому стилю Константинова, но потом прочитал на одном дыхании.

Присутствует уникальный подход написания действия отдельно от лица древнего реликта и отдельно от главных героев и все это движется навстречу друг к другу. При этом авторы очень хорошо отшлифовали текст , явно не за пять минут на коленках написали и в отличие от многих литературных примеров, само соавторство данного произведения не испортило. В остальном герои хорошо прописаны. Довольно колоритными вышли хулиганы, а медовый ткач загадочным диво-существом. Прикольная фишка с фамилиями авторов.

В общем рассказ получился отличным, я бы даже сказал классическим образцом фантастических рассказов в лучших традициях и выполненных по всем канонам.

Несмотря на то, что рассказ написан 1995 году выглядит он достаточно свежим и современным, а идея на самом деле новая, хоть и с того времени литературы был написано немало, одним словом «Медовый ткач» проверку временем-выдержал!

Человекалка?- Нет, не слышал.

На самом деле прикольный рассказ ,особенно замыслом, позиционирует себя как хоррор ,но было не страшно(хотя само напряжение было, постоянно ожидал некоего действия), а концовка заставила даже улыбнуться ( благодаря Вакиридзе).

В целом неплохая рыбацко-новогодняя байка, немного хоррора, немного юмора, фэнтези и мистики.

Единственное, может я и не понял, но Шишигину не обязательно было устраивать человекалку, всё-таки водяной имеет силу только в пределах своего водоема, т.е. достаточно был увезти Нину подальше от этого озера и с ней бы ничего не произошло, жаль, что Ефим до этого не догадался.

Добродушный рассказ получился в отличии от кровавого Зверинца. Как всегда автору удалось воссоздать незабываемую атмосферу природы, лес и поход за грибами описаны просто великолепно.

Очень поучительная философия, основная тематика произведений о Николае Колчине — это любовь к природе и если в «Зверинце» показано как природа может наказывать людей за плохое отношение , то здесь наоборот помогает людям которые живут с ней в гармонии.

Отличный рассказ, новый подход автора — инопланетянский хоррор ( хотя здесь нет таких ужасов как в других произведениях Евгения Константинова).

В очередной раз убедился в оригинальности автора, он не плагиатит ,а пишет только то, что сам придумывает, вот взять тех же инопланетян-художников.

Понравилась основная идея — на каждого хищника найдется хищник покрупнее и сильнее.

Недостатков не нашел. Надеюсь ,что в будущем этот рассказа перерастет во что-то большее, возможно в роман с продолжением, а если нет, то у автора как минимум останется рассказ-шедевр, достойный занять страницы какого-нибудь сборника наравне с мастерами нф.

«Секрет долголетия»

Рецензия на «Тайну нефритового голубя» Евгения Константинова

Честно говоря, ещё ни разу я не читал роман, который до этого читал как роман в романе. «Тайна нефритового голубя» стала для меня исключением. Впервые с ней я познакомился, когда читал другой роман Евгения Константинова, «Рисунки Виктора Кармазова». Приступая к чтению «Тайны…», я уже заранее знал, кого убьют, что произойдёт, иногда — кто что скажет. Но роман в романе — это одно, а полноценная версия, как ни крути, совсем другое.

Действие разворачивается в июле 1977 года. Забавно: получается, что я читал роман спустя ровно тридцать восемь лет после описываемых событий. В центре повествования — семнадцатилетние парни и девушки (в большинстве своём). По идее, это должно накладывать определённые ограничения на автора, потому как взрослые здесь маячат разве что на горизонте. Ан нет: Евгений Константинов делает из своих юных персонажей вполне сформировавшиеся личности, готовые и сексом заниматься, и убивать. Возможно, для меня такой диссонанс между возрастом и действиями кажется столь серьёзным, поскольку два года назад, когда мне самому было семнадцать, ни о чём таком, о чём размышляют и что делают герои, я и не задумывался. В то же время я не могу отрицать, что такие личности встречаются, но всё-таки меня не покидает ощущение, что роман всё ещё о взрослых… в телах несовершеннолетних обормотов.

Впрочем, не все события разворачиваются в 1977 году. Роман можно назвать историко-фантастическим, хотя и с натяжкой. Время от времени действие проваливается на несколько сотен лет назад (чем дальше — тем разрыв во времени меньше, вплоть до жалких тридцати с чем-то лет), во времена патриарха Никона. Помимо образов действующих лиц автор выводит образ и Новоиерусалимского монастыря. Как их строили, зачем. Какие тайны скрывают они. Стоп. Тайна, собственно, только одна: нефритового голубя. С ней связана и историческая часть книги, и «настоящая» (хотя для нас с вами 1977 год — это далёкое прошлое). Не буду углубляться в неё, замечу лишь, что Евгению достаточно неплохо удаётся… нет, не интригу создать, её-то тут, вопреки названию, нет вовсе… удаётся отразить последствия, к которым приводит чудодейственная сила нефритового голубя.

Да, последствия поступков — пожалуй, истинный конёк Евгения Константинова. Они позволяют лучше понять, прочувствовать сюжетную линию, как всегда, переполненную не тем, чем надо, но здесь это «не то, что надо», в принципе, относительно оправданно. Ещё расставляют приоритеты, кому сочувствовать, кого ненавидеть. Честно говоря, я совершенно не понимаю, как Андрей влюбился в Таню, а Шурик — в развратную Ирину. Обе ж курят! И обе, вернее, только Ирина, Таню очень быстро задвигает Настя (этот ход меня ещё в «Рисунках Виктора Кармазова» напряг ввиду того, что девочка — малолетка и родственница её любовного интереса), творит столько всего, что ничего, кроме презрения и злобного глумления над её неудачами, не вызывает. И всё, ещё раз повторяю, зиждется именно на последствиях определённых поступков. И, пожалуй, ещё решений. «Тайна нефритового голубя» хороша именно тем, что показывает, как необдуманные поступки и коварные решения приводят человека, мягко скажем, в никуда.

Несмотря на то, что роман короче предыдущих произведений в той же «весовой категории», он под завязку наполнен самыми разными событиями и, будем честными, не отпускает ни на минуту. Единственная проблема, с которой я столкнулся, — это то, что благодаря «Рисункам Виктора Кармазова» наперёд знал, к чему всё придёт. Не знай я этого, возможно, мог бы счесть «Тайну…» достаточно непредсказуемым романом. Впрочем, точно сказать не берусь, ведь всё-таки сюжет я знал до начала чтения текста. Зато в очередной раз убедился: ни в коем случае не перечитывайте книги, что уже читали! Такого же восторга испытать не удастся. Как итог, скажу, что в целом читать было действительно интересно, даже несмотря на указанные выше «ворчания».

Одно из самых лучших произведений Евгения Константинова в жанре мистика/хоррор . Тоже хочу отметить большой опыт в рыбалке у автора, да у него во всех произведениях есть рыбалка ,но там она проскакивала мельком и служила скорее фоном, а здесь занимает центральное место — так всерьез о рыбалке я еще не читал и сразу видно, что автор сам многократно участвовал в соревнованиях.

Напряженный и динамичный сюжет , необъяснимые тайны и происшествия...вот залог успеха этого романа , а тема зоофилии вызывает ПРОСТО ЗВЕРСКИЙ ХОРРОР, местами автор вводит в трепет по круче Короля ужасов.

Но до идеала роману не хватило совсем чуть-чуть, а точнее есть два недостатка:

Первый скорей относится не конкретно к этому произведению, а ко всему творчеству автора, а именно отсутствие свежих персонажей(прочитав большую часть творчества автора я обнаружил, что персонажи перекочевывают из одного произведения в другое сменив имена,нет сами они хорошо прописаны и по началу приятно было встретить полюбившиеся типажи ,но с каждым новым произведением они все больше начинают надоедать, например та же Нинель похожа на Викторию Ким из «Застолья»).

Второй касается вставленных в роман рассказов. Первые два рассказа отлично вписались и будут интересны тем, кто их еще не читал, а для тех, кто читал и хорошо их помнит есть намёк от автора их пролистать:

– Павел, а вот если без обиды, у тебя, ведь тоже тексты не идеальны?

– Согласен. Есть изъяны. Но мне вот что узнать хочется. Лично тебе мои нетленки читать было интересно?

– Очень.

– Ты их запомнила? Пересказать хоть один рассказ смогла бы?

– Конечно.

– Во-о-от! – Протянул Павел. – Значит, не зря я этой фигней писательской занимаюсь.

Рассказы сам Павел вспоминает , а Триде в двух словах пересказывает(к тому же это хорошо для тех кто не захотел их читать), поэтому к пересказам претензий нет, я понял замысел автора. Но это я все о хорошем, а о плохом все очень просто — третей рассказ про медвежий череп был лишним и совершенно не к чему.

В остальном все очень понравилось. Жаль ,что роман не был издан в бумажном варианте-роман того достоин.

«Щучье племя»

Рецензия на «Предел безнаказанности» Евгения Константинова

Экологам этот роман мог бы прийтись по душе. Люди веками ловили рыбу, нашли такие способы ловли, за какие не грех руки оторвать, а бедные обитатели водоёмов ничем не могут отплатить. Как минимум один вид всё-таки нашёл лазейку, и пошло-поехало.

Почему щуки? Чёрт их знает. Самые хищные в Раевском озере, наверное. Я не согласен с их методами, и это, пожалуй, единственный минус романа. Получается, что рыбак ловит рыбу, вылавливает щуку, убивает её, а заодно мочит последнего человека, с кем общался. Хотя по ходу дела выясняется, что общаться в принципе не обязательно. Достаточно наблюдать жертв одновременно. Соответственно, можно угробить одной щукой сразу кучу народа. Кажется, в обратную сторону (кучей щук — одного) это тоже работает. Но вот беда: рыбак вытаскивает из озера щуку, избавляется от неё и кончает какого-то человека, кого даже обижать не хотел, понимает свою безнаказанность и теперь планомерно вываживает одну щуку за другой, чтобы убивать врагов и просто ненужных свидетелей. Как, например, поступал Антон Дурандин.

Роман обозначен как мистический детектив, и если мистика действительно присутствует, правда, больше она проявляется не во взаимосвязи мучений щуки и человека, как, скорее всего, задумывал автор, а в снах, описывающих кровавые события, то детектив всё-таки получился очень уж слабенький. Вот триллер, как заметила одна из читательниц с сайта Лаборатории Фантастики, из «Предела безнаказанности» вышел отменный. Это не отменяет наличие расследования, но не делает из них краеугольный камень повествования. Другое дело, что к триллерам я отношусь с холодцой, хотя, если натыкаюсь, с удовольствием прочитываю и потом могу даже хвалить (не жанр, а книги в его рамках). Такой вот парадокс. Проблема триллера, на мой взгляд, в том, что автор не ставит своей целью сделать своего читателя более умным, ответственным, а лишь более пугливым. «Предел безнаказанности» пугает лишь в нескольких местах, в остальном же он предлагает как раз задуматься, а не слишком ли потребительское отношение у нас к природе?

Тот, кто наткнулся на сию рецензию, может сказать, что я бросаю мысль в одном абзаце, так и не доведя её до конца. А вот и нет. Отступление про жанр сделано неспроста. Пора сводить его с предыдущим, да. Так вот выбранный метод мести человечеству совершенно неприемлем с точки зрения логики, но вполне подходит с точки зрения существования сюжета мистическому триллеру с элементами детектива. Ах, да, насчёт логики. Как было бы правильнее: рыбак вылавливает щуку и убивает её. И тут же погибает сам. А всё потому, что мстить надо не человеку, кому, может, вообще рыбалка даром не сдалась, а именно собственному убивцу. Никак иначе. Таким образом, вместо десятка щук, угробленных во имя блюда, которое подают холодным, погибает ровно одна щука. Зато спасаются остальные девять. КПД такого реванша гораздо выше.

Вот написал это и подумал: а что, из такого подхода мог бы получиться настоящий мистический детектив! Только представьте: на Раевском озере погибают один за другим рыбаки. Об этом узнают в полиции. Пытаются всё разузнать. Свидетелей нет, подозреваемых нет… Разве что тот, кто донёс первым про эти смерти. Да и то дело против свидетеля было бы белыми нитками шито. Производится эксперимент. Один полицейский удит рыбу, другой рядом сидит, водку глушит. Вылавливает тот карася или ещё кого — ноль реакции. Вылавливает щуку, оглушает и сам в кому. Тут-то напарник и складывает два и два. Отсюда можно и ещё одно дело возбудить, уже против напарника, и устроить снежный ком.

Что-то меня не в ту степь понесло. В существующем виде «Предел безнаказанности» смотрится и так замечательно. Он поделён на три совсем не равные части, и третья, наибольшая, происходит через несколько месяцев после событий первых двух. По сути, получаются два романа, связанные очень малым количеством выживших персонажей. Кажется, вообще только одним. Точнее, одной. А так герои, даже Крымов, подходят под типажи, характерные Евгению Константинову. Правда, на этот раз мужскую половину нельзя назвать «творческими» людьми, под расширенное определение этого слова разве что ключевой злодей истории, Дурында-младший, подходит. И Заяц немного. Остальные — весьма приземлённые личности, охочие до бухла и бессмысленных историй. Ну, и до рыбалки, ясен пень. Добавляется разве что ещё один типаж: «ворчливая старушенция». Такой образ помогает лучше прочувствовать вымирающий вид поселений — деревни поблизости от мегаполиса. Кстати, подмосковный дух передан замечательно. Я испытывал подобные ощущения, когда ездил летом на дачу. Она не в деревне, но в остальном, особенно по будням, атмосфера та же.

В целом, получился хороший, несмотря на провисания логики, роман, заставляющий задуматься о братьях наших меньших и водоплавающих.

«Граничный перламутр»

Рецензия на «Кабанье урочище» Евгения Константинова

Или на «Кабаное урочище». Или на «Урочище Кабанье». А, может, на «Кабаньи урочища»? А вот непонятно. На сайте Лаборатории Фантастики одно название, у романа другое, в заглавии третье, а в книге и вовсе четвёртое мелькает. И так не только с названием заповедника, где происходит основное действие, но и с близлежащей базой «Граничная», периодически превращающейся в «Граничное», и посёлком Плосково, что внезапно становится просто Плоским. Как будто автор писал роман настолько долго, что стал забывать мелькающие на страницах названия.

Ой. По идее абзацем выше должно было произойти вступление, но получилось, что я сразу начал с места в карьер. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Итак, «Кабанье урочище» посвящено рыболовным соревнованиям в загадочном заповеднике. Несмотря на то, что в моей семье не завелось привычки удить рыбу, и у меня нет соответствующих навыков, а заодно и желания порыбачить, читать было интересно. Сразу видно, что Евгений во всём этом разбирается как следует, и свой опыт перенёс на страницы романа.

Роман не был бы романом, если бы в нём не было действующих лиц. В «Кабаньем урочище» их предостаточно, и все они описаны неплохо. Правда, сложилось впечатление, подкреплённое чтением предыдущих работ Константинова, что типажей, как таковых, у него немного. По сути, я вижу только «творческих рыболовов» да «любвеобильных читательниц». Причём под творчеством я подразумеваю не только искусство, вроде написания стихов, рассказов, лепки из пластилина и прочего, но и выстраивание коварных, даже хитроумных, планов. Ну и рыболовы в принципе могут сочетаться или заменяться охотниками, не столь принципиально. Девушек-недотрог я тоже особо не заметил. Соответственно, какое бы положение и каким бы опытом не наделялись бы персонажи, все они особо не отличаются. Я с трудом отличу, скажем, Волгаря от Магза. Разве что по внешним признакам. А Нинель мне и вовсе напомнила Вику Ким из «Хобби Серёги Костикова».

Так уж получилось, что перед «Кабаньим урочищем» я прочитал роман «Метро 2033: Гонка по кругу» Евгения Шкиля, так там середина книги непосредственно посвящена кровавым соревнованиям на Кольцевой линии. В этом отношении я нахожу определённую схожесть между этими совершенно не связанными произведениями. У меня так часто бывает, в целом: дочитал что-то, начал другое, вообще о другом и от другого автора, а натыкаешься на нечто похожее. Я не специально, само выходит. Так вот в «Кабаньем урочище» соревнования по, казалось бы, безобидной рыбалке обращаются кровавой баней. Ну, не особо баней, но персонажей сгинуло немало.

Главный противник в романе — сам заповедник. Энное количество лет назад там произошла непонятная перламутровая вспышка, приведшая к безумию в природной зоне. Я никак не мог понять, в чём же всё-таки дело, и потому с превеликим интересом двигался от главы к главе, пытаясь раскрыть для себя загадку всего текста. Кубок мастеров, где засветился уже знакомый по трилогии о Застолье Владислав Мохов, — отличный повод показать не только героев, но и само урочище. Как следствие, после нескольких прочитанных ранее романов Евгения Константинова, я внезапно нашёл сюжет в таком вот жутком произведении. И даже разбиение на главы, хе-хе. Возможно, только так, пугая всякой расчленёнкой и периодически смущая откровенными сценами, автору и удалось держаться в канве собственной сюжетной линии.

Однако в каждой бочке мёда есть своя ложка дёгтя. И здесь ею стали вставленные в достаточно цельный текст рассказов Павла Балашова. Если первые два ещё имели какое-никакое влияние на сюжет (хотя я бы их к чертям вымарал, ибо после них сразу идёт краткий пересказ и обсуждение), то третий я в наглую пролистал, потому как он нёс нулевую нагрузку на сюжет. Однако по сравнению с романами из цикла «Пограничные возможности» всё-таки «Кабанье урочище» с точки зрения сюжета даёт сто очков вперёд.

Одной из заглавных тем в романе оказалась зоофилия. Причём в обе стороны. Иногда так и хотелось отключить телефон и возмущённо произнести «Фу, какая мерзость!», но обычно сразу после любого упоминания о подобном извращении начинался ад, про что читать оказалось даже приятнее, чем про то, как люди с бобрами сношаются. Кстати, таким образом можно благополучно объяснить ужасы из «Зверинца».

Ещё стоит добавить вот что: под конец романа Сфагнум вспоминает роман «Смерть на рыбалке» Павла Балашова, который на самом деле написан Евгением Константиновым. В придуманном автором мире в рамках одной вселенной очутились и «Пограничные возможности», и «Кабанье урочище». В «Рисунках Виктора Кармазова» роман Балашова / Константинова, правда, под менее броским названием, написан парой десятилетий ранее кассиром Александром Ивановичем. Конечно, ляп неочевидный, но всё-таки меня он немного покоробил.

А вот теперь можно и к заключению. Из-за событий, развернувшихся в Кабаньем урочище (хорошо, что там не только бобры бесились, но и первопричины сего топонима подтянулись — кабаны, то бишь) Кубок мастеров как-то свернулся, зато конец получился на удивление светлым. И впечатления о романе похожим образом поменялись. Сначала относился к произведению настороженно, затем вчитался, затем начал ошеломляться, и, наконец, отбросил все сомнения и счёл текст хорошим. Особая заслуга в этом, пожалуй, за финалом, уютным языком автора и зрелищностью описываемых событий.

Вряд ли этот роман можно считать детективом, даже мистическим. Разгадка таинственных смертей дается едва ли не на первых страницах. При этом интереса к дальнейшему сюжету данный факт не убавляет. Что происходит, понятно сразу, почему — понятно тоже, остается главный вопрос — что делать, как защитить себя и близких. Роман скорее относится к жанру мистического триллера, где есть опасность и герои, пытающиеся ее преодолеть.

Самым интересным моментом в романе для меня был процесс осознания героями сути происходящего. Герои — нормальные обычные люди с материалистическим взглядом на мир, хоть и не зашоренные в силу молодого возраста. Рядом с ними происходят вещи совершенно иррациональные, настолько не вписывающиеся в привычную картину мира, что даже прямого наблюдения и участия в мистическом опыте оказывается недостаточно для осознания фактов. Здравый смысл противится, разум лихорадочно ищет логическое объяснение странным и страшным событиям, не находит, снова возвращается к тому, что человек видел своими глазами, и уходит на второй круг логических выкладок, не в силах принять очевидное как реальность. Однако, реальность вгрызается в сознание, в снах, в замалчивании отдельных эпизодов, слишком похожих на бред сумасшедшего, и постепенно человек осознает, что невозможное происходит на самом деле. Каждый герой проходит этот путь принятия новой реальности, и с каждым проходит этот путь читатель, примеряя ситуацию на себя. Жутко, как взгляд в бездну.

Положительным моментом следует считать также идейную насыщенность произведения. Ужасы происходят не просто так. Это некий ответ природы на потребительское отношение к ней со стороны человека. Превышен предел безнаказанности. Природа решила применить меры пресечения против человечества. Локально, в одном отдельно взятом местечке. Но весьма эффективно и жестко. Причем возмездие вершится руками самих людей. Причиняющий вред природе одновременно причиняет вред людям, которые имели несчастье оказаться рядом. Персоналии не важны, мотивы и степень вины не учитываются. Поражение цели ответным ударом даже не снижает степень агрессивности человека по отношению к природе, поскольку жертвами становятся не сами рыбаки или браконьеры, а другие люди, зачастую не имеющие никакого отношения к рыбалке. Человек берет, что плохо лежит, природа делает то же самое — бьет по тому, до кого дотянулась. Бесцельная в ближнем пределе агрессия с обеих сторон.

Конфликт и разрешается агрессивно. Одна сторона пытается полностью истребить другую. И с первых страниц понятно, что рано или поздно люди будут действовать именно так, ведь речь идет о личной безопасности, тут не до зеленых сантиментов. Тут действует право сильного и побеждает тот, кто сильнее. Насколько я поняла, «экологическая» идея романа заключается в том, что варварское отношение к природе силовыми методами пресечь невозможно; после каждой локальной победы одной из сторон конфликт будет возрождаться на новом витке, до полного истребления противника; но человек — часть природы, поэтому конфликтует он со своей жизненной средой обитания. Данное обстоятельство отражается в социальном аспекте предела безнаказанности: поведении тех героев, которые решили с помощью активированного природой защитного механизма вершить самосуд по личным обидкам. Кто-то на кого-то косо посмотрел, и в результате мимолетная как бы жертва устраивает мини-апокалипсис. Пока еще локальный, но начало положено. Хищник внутри человека легко проявляет себя и по отношению к собратьям по виду, если не опасается возмездия. Это сквозная тема произведений данного автора, в каждой своей истории он исследует проявление худших качеств человека в условиях снижения социального контроля.

К минусам романа я бы отнесла периодические сбои в логике ответных ходов щучьего племени. Антон сварил трех парней. При этом он не обращался ни с какими репликами ко всем трем сразу, то есть при соблюдении логики погибнуть должен был только один из компании — тот, с которым Антон общался перед смертью щуки. При похищении Марины девушке становится нехорошо еще до начала общения с Антоном. Сцена в котом в погребе вообще вызывает недоумение. Почему царапины появляются у Марины? Кот мяукал, то есть общался, только с Антоном. В финале погибает Геннадий, к которому Антон ни с каким словами не обращался. Он разговаривал только с Наташей. Автор слишком часто путает общение и присутствие, в результате многие эпизоды, в том числе и трагические, где люди погибают, вызывают удивление.

Второй минус — объяснения по пределам безнаказанности. Они даются прямым текстом, при том, что это совершенно не нужно, все и так понятно из сюжета и диалогов героев, тех диалогов, которые по делу, а не просвещения читателя для. И совсем непонятны рассуждения Владимира Козырева о том, что озеро здесь ни при чем, всему виной человек. В том сюжете, который есть, озеро не является аналогом ножа. Выловить необычную щуку может любой человек, в том числе и весьма далекий от намерения причинить вред кому-то из своих недругов. Оно скорее похоже на мину замедленного действия, на которую наступить может любой случайный прохожий. Такую мину, конечно же, надо обезвредить, как бы это ни было жестоко по отношению к рыбьей мелочи.

Ну и не поняла я, почему никто не искал Ангелину. Она ведь не одинокая женщина, у нее четырнадцатилетняя дочка. Когда подросток такого возраста внезапно остается без матери, и сама девочка, и родственники или хорошие знакомые семьи, да и местные власти должны проявить беспокойство и начать выяснять, куда подевалась нерадивая мамаша. Наконец, магазин. Он же кому-то принадлежит, и этот кто-то не мог не заметить пропажу заведующей и единственной продавщицы. Может, я придираюсь, конечно, но этот нюанс показался мне несколько неправдоподобным.

В целом же очень неплохая вещь, тот редкий случай, когда триллер с элементами хоррора написан не ради смакования неприятных сцен, а имеет идейную составляющую. Не страсти одни в книге присутствуют, есть также мысль, беспокойство, проблема, которые автор стремится донести до читателя. И это важнее некоторых нестыковок сюжета.

«Романы Александра Ивановича»

Рецензия на «Рисунки Виктора Кармазова» Евгения Константинова

Несмотря на то, что «Рисунки…» вышли раньше трилогии о Застолье, входящей в тот же цикл «Пограничные возможности», для меня этот роман стал приквелом к той длинной истории. Поначалу я наивно полагал, что действие происходит в то же время, что и действие трилогии, но вскоре я начал замечать признаки, относящие время событий к двадцатому веку, советской эпохе. А потом и прямым текстом говорится — середина восьмидесятых!

Главный герой, как не трудно догадаться, инкассатор с творческими наклонностями. Рисовать любит. Сюжет начинается (и вскоре благополучно увязает в мешанине лишних событий) с того, что сосед протагониста, Александр Иванович, передаёт тому свою рукопись и блокнот. Прочитать и проиллюстрировать, соответственно. Чем бы и заняться Виктору, да внезапно открывает он в блокноте силу чудодейственную! В этом отношении дар приобретён не только случайно, но и весьма… здесь бы подошло слово «оригинально», правда, как раз такой способ меня и разочаровал. Сергей Костиков в этом отношении и серьёзнее, и круче: его дар распространяется на любой пластилин.

Я недаром сказал, что Костиков в отношении дара серьёзнее. Виктор, по сути, бездарно (случайная, но прекрасная тавтология) прожигает свои возможности. Судите сами: страдает фигнёй, сжигает блокнот, страдает фигнёй, лишается одной из двух оставшихся страниц, страдает фигнёй, страдает и фигнёй и ещё я забыл сказать, что он страдает фигнёй. А, ну и по башке часто получает.

На самом деле в Викторе Кармазове нет ничего выдающегося. В том числе в его даре. Который, собственно, не совсем его. Лучше поговорим о других персонажах. И начну, пожалуй, с Александра Ивановича. Поначалу это крайне эпизодический персонаж, но где-то во второй половине начинает мелькать всё чаще. И уж никак нельзя забыть, что все описываемые события неотрывно связаны с творчеством сего… кассира. Как и в случае с Игорем Акимовым, у меня сложилось ощущение, что писал Евгений непризнанного писателя с себя. Хотя у автора «Рисунков…» произведения есть не только сетевые, думаю, он с пониманием выписывал Александра Ивановича. Да и стиль повествования у них, закономерно, схожий. Смакование всякой снеди — это, конечно, восхищает самого автора, при внимательном прочтении наверняка заставит читателя изойти слюной, но слишком часто акцентировать внимание на этих, в общем-то, бессюжетных мелочах не стоит. Тем более что я не могу назвать этот роман пластилиновым. Детали в нём используются чересчур редко. И самое главное упущение — может, блокнот и волшебный, но нигде прямо не указывалось, что всё с него стирается так, что лист становится идеально чистым. А складывается именно такое чувство. Быть такого не может, чтобы лист после стёрки возвращал свою девственную чистоту. Даже если не пишешь картины, а какие-то выкладки делаешь, а потом избавляешься от них, мало того, что лист портится, так ещё и ластик пачкается, и его желательно протереть об какую-то поверхность (и запачкать её тоже, ага).

При всей схожести стилей Евгения и Александра Ивановича, «Рисунки Виктора Кармазова» безусловно можно назвать романом в романе, и это, наверное, главное его достоинство. В «Рисунках…» осуществляется мечта многих странных, по мне, читателей, желающих попасть в вымышленный мир. Это хорошо, что Виктор не в «Криминальную рыбалку» (первую нетленку в тексте) полез, и уж тем более не в Вестерос из «Песни Льда и Огня» Джорджа Р.Р. Мартина. Умер бы скорее, чем слепой Антон стёр бы нарисованное.

Да, кстати. Антон и Никита. Лучшие друзья Виктора. В меру рассудительные персонажи, но, по-моему, им стоило уделить больше внимания. С их точки зрения немного повести текст. Да, и вот все друзья-инкассаторы, как и коллеги, да и не только друзья, между прочим, — бухают по-прежнему все! И здесь уже не махнёшь рукой — у инкассаторов работа опасная, им так едва ли не положено. Ну да. Верочке, значит, тоже положено? И Антону? И Александру Ивановичу? Да, я понимаю, что в советские времена не было столько здоровых развлечений (да хотя бы сидение в Интернете — может, и не очень полезное, но здоровье гробится значительно меньше, чем при регулярном принятии на грудь), но, по сути, Евгений изобразил какую-то деградирующую расу, которая живёт от бутылки с градусом до другой бутылки. И это я ещё молчу о то ли лесбиянках, то ли бисексуалках в романе «Тайна нефритового голубя» (вторая нетленка в тексте), склонности девушек к доминированию в сексе и прочих вещах, о которых сейчас писать не стыдно, но всё-таки советская эпоха тем и привлекательна нынешнему, моему, поколению, незнакомому с социализмом и СССР, что её показывают высоконравственной, такой, на какую хочется равняться. Ну а «Рисунки…» в наглую растаптывают этот светлый образ.

Несмотря на привычный для произведений Евгения уют, логичность взятых на отдельно взятом промежутке действий, любопытные идеи и даже попытку создать в финале клиффхангер, роман всё-таки кажется мне не особо сильным. Дополнительные гвозди в гроб — подавляющая бессюжетность повествования, плохо выраженный посыл (можно лишь предположить, что всё прочитанное ярко показывает, что суперспособности некоторым людям не по плечу и не к чему; другой вариант — просто автор не смог или не собирался наполнять обновленную жизнь героя полезными событиями; хотя несколько таких есть, однако они в основном выглядят следствием очередных глупых решений Кармазова) и спорный герой. Последнее — в смысле, даже не «серый». Неправильный. Слишком живой — во! Всё-таки герой не должен полностью повторять свойства обычного человека (я сейчас не про дар), а этот повторяет. И фамилия его какая-то неказистая. Когда впервые увидел заглавие, прочитал как «Рисунки Виктора Карамазова», а когда вчитался, всё ждал, что кто-то посмеётся над его фамилией. Всем пофиг. Странно.

Короче говоря, недостатки романа перевешивают его достоинства. Увы. Будем считать, что это просто первый блин «Пограничных возможностей» оказался комом.

Очень неплохой приключенческий роман, по которому можно снять хороший приключенческий фильм. Сюжет просится на экран, он весь как бы склеен из перетекающих друг в друга картинок.

Книга для меня условно разделилась на три части.

Первая — до момента замены творцов — читалась влет. Увлекательный сюжет, живые герои (в отличие от большинства рецензентов мне они не показались одинаковыми, наоборот, у каждого свой характер, свои тараканы, своя история превращения или рождения), обещание «мушкетерской» тематики, которое неожиданно оборачивается жесткими реалиями мира феодального типа, попытки героя закрепиться в новом мире и планы подъема на стену, ожидание неизбежной перемены в связи с болезнью Творца, предательства, спасения, страсти — все это буквально захватывает с первой страницы.

Приключенческая часть весьма необычная, в ней нет разделения на положительных и отрицательных героев, точнее, положительных героев нет вообще. Выборочный преобразователь обнажает в людях все самое дурное. И это понятно: бесконтрольная власть развращает, те, кто ниже, начинают восприниматься как марионетки. У каждого персонажа свои игрушечки: у Творца — целый мир за стеной, у жителей застенья — все, кто слабее. С людей как будто счистили шелуху цивилизованности и обнажилась суть — жестокая, злобная, жаждущая власти и поклонения.

Главный герой Сергей Фролов задекларирован персонажем положительным, в нем мерзости и злобы почти что и нет. И это в какой-то момент начинает работать против героя. Вспоминается дурацкая присказка про единственного д`Артаньяна. До момента замены творцов это еще терпимо, а вот когда Фрол возвращется в мир за стеной после первого обратного преобразования, он становится просто невыносим, его высокомерная речь, заносчивость и сверхзначимость начинают сильно раздражать.

С момента перехода выборочного преобразователя к Василию первая, приключенческая часть заканчивается. Начинается вторая часть — триллер, причем не очень качественный. Связано, это, во-первых, с осознанием Фролом своей избранности, о чем я уже говорила, во-вторых, с частыми вкраплениями в текст ненужных объяснений, повторений, пересказов ранее случившегося, причем все это в стиле журнального репортажа и в ущерб динамике сюжета, так что в конце концов возникает подозрение, что автор просто не знает, куда дальше двигать действие и, в-третьих, с исчезновением логики из действий персонажей и, соответственно, из развития сюжета.

Самое слабое звено второй части — новый Творец Василий. Внезапно проснувшаяся в нем маниакальная жестокость переходит границы разумного. Временами он ведет себя просто как психопат. И никакой подводки к проявлению столь агрессивной жестокости в первой части романа нет. Объяснения Фрола, что брателло человек ненадежный, спиной к нему поворачиваться нельзя, а женщин он просто-таки коллекционирует для альбома звучат тоже странно. Если спиной поворачиваться нельзя, почему же адрес Акиньшина он оставил именно брателле, почему у него ключи от квартиры есть, почему вплоть до первого обратного превращения не предполагалась опасность с этой стороны? Учитывая, что Фрол показан, как человек со стратегическим мышлением, все это выглядит несколько неестественным. В результате эффект от триллера снижается, в него просто не веришь, да и новому Фролу сопереживать уже не получается.

Триллер длится до момента появления у сбежавшей от нового Творца Наташи подружки Танечки. С этого момента роман еще раз меняет жанровую окраску, превращаясь из триллера в дамский детектив по Дарье Донцовой. Дочка известного адвоката Танечка очень похожа на Евлампию Романову. Кроме Танечки, в третьей части присутствуют картинное преобразование в нормальный размер всех обитателей мира за стеной, в ходе которого Фрол подтверждает свою избранность и высокие моральные принципы, излишне длинная заключительная речь Фрола перед преобразованным народом, где он постоянно сбивается на пересказ того, что всем и так известно, и, наконец, финал. Все разъехались и какое-то местечко на первую ночь в реальном мире нашли. На этом можно было бы поставить точку. Но на последних страницах романа происходит еще один поворот сюжета, непонятно куда, как надпись: «продолжение следует...»

Финальный финт с голосом за спиной открывает безразмерный простор для фантазии. С одной стороны, это вроде бы неплохо, приключения могут продолжиться. С другой, возникает вопрос, а продолжиться куда? Приключенческая линия с выборочным преобразователем закончена. Дело даже не в том, что прибор как бы выведен из строя. Дело в том, что в мире за стеной случилось все, что могло случиться. Дальше ничего, кроме повторов, уже не будет. Даже в триллерной части мир за стеной себя уже исчерпал, сюжет требовалось выводить в реальный размер. А в реальном мире реальная жизнь, ее в приключенческий формат перевести гораздо сложнее, ведь фантастический элемент романа ограничен выборочным преобразователем. Если в начале второй книги вдруг всплывет еще какой-нибудь фантдоп — это будет уже такой же рояль, как объяснения Фрола по поводу ненадежности брателло.

Но при всех недостатках, роман читается с интересом. И темы поднимает важные: о влиянии бесконтрольной власти на человека, о темном начале, которое прячется в каждом из нас. Причем темы эти следуют из развития сюжета и поведения персонажей, никаких прямых пояснений по этим вопросам в тексте нет. Автор не навязывает читателю свое виденье событий, он только рассказывает историю, а уж выводы, обобщения и аналогии читателю предлагается делать самостоятельно. В этой части книга кажется мне весьма достойной. По прочтении есть о чем поразмышлять.

А вот мне роман понравился. Все части выдержаны в одном стиле, интрига держит читателя от начала и до конца. Особый восторг вызывает идея про «щучье племя» и его специфическая способность(какая? — Не скажу, чтобы не спойлерить, сами прочитайте и удивитесь фирменной задумке от автора).

Вместе с тем герои здесь представляются самыми обычными людьми( с интересом к рыбалке и противоположному полу), которые сами по себе не обладают какой-либо суперспособностью, и поэтому не стоит ожидать от них сверхблогородства.

Также радует вполне адекватная концовка с намеком на продолжение ,но уже которое будет связано с другой историей(может поэтому тайна «щучьего племени» в этом романе не до конца раскрыта, но здесь это не важно, а главное злодея наказали).

P.S. А вообще, просто отличный триллер-детектив!

У меня тоже часто возникает такое впечатление, что звери вот-вот заговорят.

Очень динамичный и хороший рассказ с правильным посылом: мы так достали наших братьев меньших, что они вот-вот объединятся, чтобы нас угрохать)

За Леонидыча отдельное спасибо!)

Платформа Тестовская — это такое место, где можно схорониться от опасности, реальной или фантасмагорической. Можно только позавидовать герою, что у него такое место есть. Но связь платформы с сюжетом я уловить не смогла. Ну спрятался герой под платформой от монстров, а когда выбрался, монстры пропали. И что? Почему они пропали, а до этого появились? В рассказе нет никаких намеков на раскрытие этой тайны. Во внутреннем монологе героя развивается мысль, что монстры из параллельного измерения к нам прорвались. Возможно. Но и другие варианты возможны тоже. А, главное, непонятно, при чем же здесь платформа, название которой в заглавие вынесено. Как она с появлением или исчезновением монстров связана?

Вопросов очень много. Ответы можно только самой придумать. В результате рассказ оставляет впечатление не законченной работы, а фрагмента. Кажется, что в нем должны быть еще какие-то эпизоды, которые автор пока не создал.

По прочтении рассказа я затрудняюсь сказать, о чем эта вещь. О нестабильности и скрытых опасностях нашего мира? Возможно. О том, что положение человека в пищевой пирамиде не так уж определенно, как он привык считать? И это возможно тоже. Можно предположить даже экологическую тематику, ведь монстры рыбоподобны, а люди и реки загрязняют самым варварским образом, и вообще природу не берегут, вот и нанесла природа человеку ответный удар. Но любой из этих выводов приходится придумывать самой, из рассказа ни один из них не вытекает, а экологическая тематика даже в какой-то мере противоречит размышлениям героя об иномирной интервенции.

В общем, работа произвела на меня впечатление заготовки, а не завершенного произведения. Автор нарисовал яркую картинку, даже две — платформа как островок безопасности и внезапное нашествие чудовищ, но эти картинки повисли в пустоте, ни к чему не привязанные. ИМХО, разумеется.

Во всех отношениях приятный рассказ, проникнутый доброй авторской иронией. То ли было мистическое чудо в жизни героя, то ли не было его, то ли проваливался он в колодец, то ли нет — грань здесь очень тонкая, да и суть не в ней. Герой рассказа Николай Колчин, для друзей Кыля, человек, что называется, простой, но при этом искренне любящий природу, умеющий сосуществовать рядом, не причиняя ей вреда, чуждый стяжательства, корысти и прочих пороков цивилизации. Наверное, поэтому в трудный момент природа выручает его из беды. Можно подумать, что герой просто чрезмерно усугубил водочки, вот и привиделось невесть что. Но ведь видится-то каждому разное. Кому-то черти по углам, а Кыле вот разумная говорящая птица.

В рассказе очень хорошо передана атмосфера леса, грибного сезона, настроение увлеченного грибника, для которого выход в лес — неотъемлемая часть жизни. Поэтому любой урон лесу такой человек воспринимает болезненно, как агрессию против себя лично.

Столь же ярко показан гедонистский склад характера героя. Запросы его просты, но он так вкусно ест свои бутерброды, помидорчики и редиску (не помидоры, а именно помидорчики), что невольно сама заряжаешься этой радостью жизни, физического существования. В конце концов, не так уж много нужно человеку для счастья: здоровье физическое и душевное, свежий воздух, лес, грибы, ягоды, друзья, конечно, — все это вместе дает возможность ощутить радость жизни, физического и духовного существования в гармонии с природой. На мой взгляд, это самый сильный момент рассказа.

И еще один момент есть, который обойти молчанием было бы неправильно. Во всех вещах этого автора, которые мне довелось читать, он рисует одного и того же героя. Герой этот симпатичен, спору нет. Но из одного произведения в другое он не меняется: Костиков, Кармазов, Колчин практически близнецы. Затрудняюсь сказать, достоинство это или недостаток. С одной стороны, автор пишет о том, что ему близко и хорошо известно, в результате получаются тонко выписанные по деталям кусочки жизни, с настроением, с ощущением, со вкусами и запахами, характерными словечками и полным эффектом присутствия, тем более, что автор не злоупотребляет фантастическим элементом, фантастический элемент выполняет роль перчика в блюде, расцвечивает тщательно выписанную картинку реальной жизни. С другой, прочитав несколько вещей, уже знаешь, что ожидать от следующих, неожиданности нет, все предсказуемо.

Тем не менее, рассказ оставляет очень приятное ощущение прикосновения к жизни нормальных, порядочных, достойных людей, которые живут с удовольствием и не мешают жить другим, будь-то соседки с лукошками или птица-ворон. Рядом с такими героями каждому живому существу найдется место, потому что не тупые цари природы перед нами, а люди с разумом и чувствами. Для них мир, дом, жизнь неотделимы от природы, благодаря которой и существует человек на Земле.

«Решающий исход»

Рецензия на «Судьбу Застолья» Евгения Константинова

Вот, пожалуй, и сказочке конец! «Судьба Застолья» бесспорно тянет на завершение трилогии и отвечает на основные вопросы, накопившиеся с прошлых книг. Ну, если не считать происхождения способности Серёги Костикова к оживлению пластилиновых фигурок. Да и зачем оно нужно, ведь это самое что ни на есть фантдопущение!

Предыдущие два романа показали, что фантастике уделено не так уж и много внимания. То есть она тянет на движущую силу всей трилогии, но главное там вовсе не какие-нибудь невозможные события. В этом отношении цикл о Застолье больше напоминает роман-эпопею Джорджа Р.Р. Мартина «Песнь Льда и Огня», где фэнтези — не главное в книгах. Ещё об одной схожести я упомяну позже. Кто читал произведения обоих авторов, наверное, уже и догадались, для остальных подержу немного интригу. Как и «Хобби Серёги Костикова» и «Изоляция Застолья», «Судьба Застолья» — определённо пластилиновый роман, определение коему я давал в предыдущих рецензиях на книги сей трилогии. Но я бы даже сказал, градус «пластилиновости» здесь достиг максимального значения! Да — я сказал «но». А всё потому, что внимания к деталям, к хобби разных персонажей, разным внесюжетным разговорам отводится несравненно больше, чем, собственно, к самому сюжету. Буду честен: почти половину книги я никак не мог разглядеть сам сюжет. Были какие-то намётки, вырисовывалось нечто общее, но чётко выверенной линии повествования разглядеть не получалось. Я не говорю о непредсказуемости, этот термин подходит к легко разглядываемому сюжету. Некоторая бессюжетность — не самый лучший ход автора. Правда, я не могу отнять, что само по себе повествование вышло удивительно ровным, наполненным, пускай и бессмысленными, но всё-таки событиями, а оттого закрывать книгу на полпути желания не возникало. Впрочем, я говорю только за себя — принципиально дочитывающего начатые произведения.

Только что я обратил внимание, что сюжету отведена весьма не основная часть текста, как и фантастическому элементу, однако не стоит забывать или, по крайней мере, думать, что сюжета нет вообще. Он есть, просто вступает в силу не сразу, а сначала располагает читателя всякими бытовыми отступлениями. И в первую очередь это касается развития способностей Костикова. За два месяца он многому научился. Теперь с живчиками налажена полноценная обратная связь. Да, алкоголь со страниц романа никуда не выветрился (ой, простите, не делся), который может перечеркнуть эту связь, зато теперь люди со своими копиями могут общаться реально мысленно и когда угодно. Главное — не бухать перед «сеансом связи».

Да, не могу пройти мимо алкогольной одержимости персонажами. Пьют, по-моему, все. Инкассаторы, писатели, проститутки, страховщики, французы… Мне очень трудно вспомнить хоть одного персонажа, не принявшего на грудь и капли зелёного змия. Наверное, потому, что их нет. Как человек, не пивший в жизни ничего крепче кваса, я по-прежнему не одобряю такое решение, но симпатизировать персонажам от этого меньше не стал. Кстати, сам недавно написал фантастический рассказ, по мотивам британского телесериала «Доктор Кто», где тоже все подряд пили. Но там они буквально были поставлены в безвыходное положение. Либо пей, либо подыхай со скуки. От себя же был, честно говоря, в шоке, ибо обычно если я что и пишу, то, как правило, персонажей, ведущих достаточно здоровый образ жизни.

Среди прочего я упомянул пьющего писателя. Это я про друга Серёги Костикова, Игоря Акимова. Если раньше он, чисто именем-фамилией, смахивал, в моём представлении, на Игоря Алимова, у кого разница в одну букву, то теперь я не мог отделаться от ощущения, что Акимова Евгений писал как раз с себя. Правда, дело уже вовсе не в алкоголе, а в обсуждении творчестве сего вымышленного писателя. Упоминалось, что Игорь пишет, бывает, изрядно жуткие вещи. А мне довелось прочитать рассказ «Зверинец» за авторством автора рассматриваемого сейчас романа, после которого я долго находился в шоке и долго отходил. В сравнении с тем рассказом, трилогия о Костикове — удивительно добрая, приятная история. И даже напоминает «наивное искусство», что ваял главный герой и выставил Гагик в ресторане «Хобби» (весьма говорящее название для едальни, учитывая общий настрой трилогии). Собственно поэтому я с радостью читаю тома данного цикла. Ненавижу, когда кровь-кишки и далее в том же духе. Люблю, чтобы никто не умер (а если и умер, то обязательно какой-нибудь мерзавец или хотя бы проходной персонаж, кого я не буду потом припоминать автору).

Единственное, что было немного непривычно, но весьма любопытно находить раз за разом в романах о Застолье, — это тема секса. Где-то в начале рецензии я как раз обращал внимание, что с «Песнью Льда и Огня» вижу ещё одну схожесть… Так вот она! Евгений, правда, имеет не столь развратное воображение, как его заокеанский коллега, но тоже легко сводит персонажей разных полов в одной постели. И даже не обязательно в постели. Отсюда кажется, что затащить девушку в койку — проще пареной репы. Впрочем, тут не грех снова вспомнить Игоря Акимова, как он сох по Ларисе. Так что ложное впечатление развеялось. По крайней мере, в случае отдельно взятых персонажей.

Я слышал, «Судьба Застолья» не последний роман цикла, но у данной книги весьма логичный конец. Если будет что-то ещё, прочитать буду не против, а пока советую всем другим эту трилогию, если они хотят почитать что-нибудь общее-доброе и предаться счастью, окружающему большинство действующих лиц.

Даже и не знаю, что сказать. Вместо того чтобы вершить великие дела Виктор разобравшись в эффекте волшебного блокнота первым делом попытался задушить своего коллегу, другому аварию устроил, а еще соблазнил девчонку увиденную в электричку. Дальше-хуже, нашему герою каким-то боком захотелось побывать в романе «Тайна нефритового голубя». В общем все действия героя создают впечатление не взрослого человека , а 17 летнего пацана, что подтверждается концовкой. И тут как бы надо задаться вопросом : Хотел ли нам автор показать, что будет ,если «пограничная возможность» попадет в руки человека без ответственности и чувства долга или у него просто такой образ героя получился?

Концовка сама по себе эффектная ,короткая , но красиво написанная, по Шекспировски трагичная, с первого взгляда или это не концовка? Ведь остался Никита ,который посвящен в тайну волшебной странички ,возможно он вернет Виктора.

Забавно обыграна известная сказка. Читается интересно, но опять-таки мне немного не хватило саспиенса.

Хотя допускаю мысль, что именно так и задумывалось: чтобы будничное довлело над сказочным, для достоверности)

Оказывается, у рыбаков есть собственная мифология. Интересно)

Рассказ неплох, но хотелось бы больше подробностей о самом трольболе)

Интересная придумка с персонификацией реки. Про Иордань я слышала неоднократно, но чтобы так...)

И вроде бы байка современная, да еще и рыбацкая, а рыбаки чего только не расскажут, ))

но с другой стороны есть здесь такой типично сказочно-былинный славянский прием:

очеловечивать то, что в принципе очеловечить сложно. Этим и понравилось.

Жутенько и фэнтезийно. Люблю я рассказы на основе славянской фэнтези, а то забугорная нечисть утомила уже.

Хорошо написано, вот только я бы саспиенса и ужаса чуть добавила бы.

Хотя сцена в болоте, когда ГГ чувствует, что кто-то возле ног копошится, реально жуткая.

И хотя я не люблю зомбей, но здесь они очень здорово сыграли.

«Запасной выход»

Рецензия на «Изоляцию Застолья» Евгения Константинова

Не прошло и года, как я добрался до второго романа «Пограничных возможностей». Меж тем в мире цикла минуло не более двух недель. Для героев все события свежие и яркие, автору тоже трудно забыть собственное творчество, а вот такому медлительному читателю, как я, по-хорошему, всё надо вспомнить. Но, как ни странно, вспоминать ничего и не пришлось, ибо… ничего не забылось. Уверен, в этом неоспоримая заслуга Евгения.

Собственно, причина, почему я так всё хорошо запомнил, кроется в типе романа. «Хобби Серёги Костикова» я назвал пластилиновым романом, подразумевая внимание к деталям, создающим объёмную запоминающуюся картинку. «Изоляция Застолья» — тоже пластилиновый роман, но с деталями тут есть некоторые проблемы. Взять хотя бы сроки пребывания Серёги в Застолье. То он говорит, что уже две недели, как пропал, то потом осознаёт, что всего восемь дней прошло. Разница, на первый взгляд, небольшая, но ощутимая. Или, вот, возвращение выкинутых за границу Застолья предметов. Честно говоря, совсем неочевидно их возвращение. Почему именно в этот момент, почему не раньше, почему они вообще вернулись? Есть у меня, правда, мысль: всё вернулось, когда Застолье стало окончательно изолированным. Но гипотеза эта белыми нитками шита. Ведь сам же Шуба не знал, что бы произошло с Владом, вылети он «за границу». Где бы он оказался? А тут все пропавшие вещи материализовались на тайной квартире, хотя выкинутые на старой могли бы оказаться там же. И где они вообще находились, пока не объявились? И ещё один вопрос, весьма неприятный, скользкий и с душком: а продукты жизнедеятельности тоже… появились? Не то чтобы мне это интересно, однако вопрос вполне уместен, ведь он может породить новые мысли.

Если предыдущий роман показывал становление дара, знакомил читателя и героя с ним, а под занавес поднёс преступление, что раскрывают с помощью живчиков, то этот роман уже с самого начала задаёт вектор повествования. Хотя здесь уместнее сослагательное наклонение, ибо Евгению, кажется, не так уж сильно интересно было его раскрывать. Как минимум, просто раскрывать. А потому предполагаемый детектив процентов на шестьдесят-семьдесят вовсе не детектив, а… не знаю подходящий термин… назовём это экскурсом. В рецензии «Кто во что горазд» я выделил два процесса и несколько стадий к ним. Что ж, вот как раз эти процессы и развиваются в «Изоляции Застолья». К отношению к дару добавляются две стадии: привыкание и стремление обезопасить созданный мир. К развитию дара добавляется ряд стадий, причём оживление людей не доказано (хотя Боярин и пошёл на поправку, прочая обратная связь не показана; иначе бы Тёзка косвенно убил бы своего прототипа). Начнём с того, что Костиков сам становится живчиком. Если раньше мне было интересно узнать, что же делают и говорят жители Застолья, то теперь это известно. Не думаю, что стоит показывать, что даже у почти что абстрактных живчиков оказались прототипы. Правда, не всегда живые. Любопытнее ментальная связь пластилиновых человечков с настоящими людьми. Она и раньше показывалась, но не с точки зрения самих жителей Застолья. Ну, и, наконец, судьба предметов после вылета за пределы площадки. Выяснилось, что Владу и Машке можно было спокойно шагнуть в неизвестность, и злоключения (или беззаботная жизнь, как посмотреть) их кончились бы. Правда, когда Серёга сделал горную речку и отрезал от всех Застолье, он почти заключил в ловушку самого себя, потому как чихни кто-нибудь ещё в следующий раз, и придётся Шубе коротать свои дни на пластилиновой территории. Честно говоря, дальше наблюдать за развитием истории не будет интересно, так как главная интрига всё-таки пропала. А заключалась она, по крайней мере, для меня, в том, как быть с людьми, ставшими живчиками.

Отличным решением я считаю введение такого милого персонажа, как Даша. Во-первых, получились прекрасные отношения с протагонистом, во-вторых, читателю дали возможность лучше взглянуть на вкусы мужика в отношении девушек. Уж не знаю, как для автора, мне любая азиатка не кажется привлекательной, а вот рыжая «европейка», так сказать, — вполне отличная замена. Единственное, что я бы убрал из романа, касается всего эпизода с поездкой на охоту. Да, Константинов начал в нём раскрывать Дашу и её отношения с Шубой, заодно показав, как последний демонстрирует возлюбленной свой дар. Однако при всём при том ценность всего этого эпизода минимальна. Выглядит скорее как дань уважения охотникам и охоте, не более. Для сюжета же — абсолютно лишнее место. Впрочем, благодаря гладкому «вкусному» языку Евгения Константинова, отступление не выглядит прям вообще не в тему. Даже на темпе повествования не особо сказывается, но тут в основном потому, что темп как раз небыстрый, размеренный. Некоторая подвижность появляется во время разбирательств в Застолье, когда пытаются разобраться в смертях, да в финале, когда всё встаёт на свои места.

Напоследок скажу, что мне почему-то показалось, что Игорь Акимов в реальной жизни — Игорь Алимов. Между ними есть отличия, но вот почему-то такая ассоциация нарисовалась. Наверное, виной тому разница в одну-единственную букву в фамилии.

В целом, «Изоляция Застолья» получилась аппетитным, наполненным атмосферой добра хорошим романом. И, на мой взгляд, он отлично расставил точки над большинством «i», какие я смог углядеть.

Добротный роман в духе приключенческой фантастики с элементами детектива. Хотя фантастики мало, здесь скорее мистика которая держит интерес с первых страниц и до финала( умеет Константинов завлекать читателей)

Хорошо пер атмосфера 70-х годов. Вставки из прошлого очень уместны:они сделаны так ,что у читателя формируются кусочки из которых он собирает сюжетно-идейную мозаику. Просто на отлично прописаны действующие лица, абсолютно не картонные ,настоящие и живые. И углядел очень интересную фишку:а ведь получается, что большинство героев представляет собой местный криминалитет или с ним связаны(+аморальные молодежные нравы), иными словами «ангелов» здесь нет и тем не менее одни как бы хорошие, а другие плохие.

Остается неоднозначная концовка

В романе этом есть фантастическое допущение и персонажи, но нет сюжета. Получив волшебный блокнот и возможность творить живые рисунки, Виктор Кармазов так и не нашел применения внезапно дарованному чуду. В собственной жизни он использовал его только для манипулирования другими людьми — сослуживцу травмы организовал, лучшего друга в драку втравил, случайную девчонку из электрички соблазнил. Потом нашел новый развлек — в полу-вымышленный мир «Нефритового голубя» перемещаться и уже там девчонок соблазнять. Все эти метания от картинки к картинке наводят на мысль о заколачивании гвоздей электронным микроскопом. Не нужен электронный микроскоп плотнику, он все равно не знает, для чего этот прибор предназначен. Вот так же и Виктор.

Парню скучно в своей реальной жизни — работа рутинная, хоть и опасная временами, из развлечений усугубление спиртного ежедневно, рыбалка да рисунки в стол. Друзья вроде бы есть, но поведение Виктора по отношению к Антону и Никите мне дружеским не показалось — отношение к ним у героя довольно-таки потребительское, то есть дружба в числе жизненных приоритетов не значится, как и любовь. И вдруг взрослому вроде бы человеку — ему ведь лет 27-28 по сюжету — взбрело в голову, что в мире своей юности, сблокированном с миром романа о нефритовом голубе, у него может быть другая жизнь, насыщенная, осмысленная, интересная, и ринулся в мир иной дитё великовозрастное. Вот только в том мире он как пятое колесо, все время пытается занять чужое место: то вместо Шурика с Катей поразвлечься, то вместо Андрея к Тане подкатить, то в кульминационный момент чужих судеб внедриться в гущу событий, которые и без него ребята прекрасно разруливают.

По сути в своем якобы прошлом Виктор пытается занять место Андрея. Хочется ему побыть ключевой фигурой хоть какого-нибудь сюжета, а собственного сюжета нет, вот и вклинивается в чужой, вытесняя другого человека на периферию. При этом автор честно пытался придать действиям Виктора некую самостоятельность и осмысленность: вытащил из рукава близняшку Машеньку, чтобы Настеньку у Андрея не отбирать, в каких-то драках Витю задействовал, про параллельные миры рассуждал и разгадку тайны голубя, но в итоге все равно все вырулило на банальное замещение — Виктор в погоне за Петляевым выполняет действия, которые в романе о нефритовом голубе распределены между другими героями, отодвигает их в никуда.

Попытка связать собственный сюжет для Виктора через раскрытие ограбления инкассаторов также не получилась. Эта линия начертана наспех, метод перемещения рыболова не соответствует логике работы странички в других ситуациях. Любовная линия тоже несколько странная.

Когда в финале Виктор решает уйти в мир своей юности насовсем, подразумевается, что это он прежде всего любовь ищет — к Машеньке уходит, вдруг да получится что-то путное со второй попытки. Но при этом страничку он не уничтожает, то есть сохраняется риск ее обнаружения тем же Никитой и возвращения Виктора в собственную реальность. Если это произойдет быстро, все нормально. А если нет? Если с Машенькой действительно что-то складываться начнет и исчезновение Виктора жизнь девушке сломает? Так может быть, и парень в 27-28 лет должен это понимать. Но Виктор этот аспект перемещения начисто игнорирует. К Машеньке он относится так же, как к Никите и Антону — чистое потребление. Я анализирую это не с позиций моральной оценки поведения героя — герой не обязан быть положительным, это понятно. Но при таких исходниках вероятность благополучного развития любовной линии в параллельном мире стремиться к нулю.

Перемещайся — не перемещайся, от себя все равно не уйдешь. Что в этом, что в параллельном мире Виктор останется самим собой, а, значит, и все проблемы у него будут те же самые. Что в этой, что в той реальности ничего, кроме систематических усугублений и рыбалки герою не светит. Уход в иной мир по сути есть еще один удар микроскопом по шляпке гвоздя.

История Виктора Кармазова наглядно показывает, что никакие пограничные возможности обычным людям не нужны, они просто не знают, где и как это можно использовать. Чудо становится благом лишь в том случае, если оказывается в руках сподвижника. В руках обычного человека оно очень быстро перестает быть чудом, превращается в инструмент мелкого воровства кусочков чужих жизней. А из чужих судеб свою не сложишь, своей же у Виктора не получилось.

Рассказ производит неоднозначное впечатление. С одной стороны, очень хороши описания подмосковной природы — яркие, фотографичные, наполненные красками и ароматами лета. С другой, не совсем понятно, что же происходит с Оксаной. Герой, посчитав себя преданным, выкрикнул «Я тебя ненавижу!» Тем самым был запущен механизм чего-то, похожего на проклятье — с девушкой стали происходить разные неприятные и даже страшные события, элементы которых так или иначе переживал герой. То есть своим «проклятьем» герой как бы материализовал собственные переживания, но уже с участием девушки — мне плохо, пусть и тебе будет так же. Получилось это нечаянно, ни к чему такому парень не стремился. Довольно любопытное фантастическое допущение, которое можно было развернуть как в хоррор, так и в юмор. Но развертывания не получилось. Узнав о сотворенном, герой просто сбежал. Что дальше? Проклятье осталось или исчезло? На этот вопрос в рассказе ответа нет. Негативным мысленным посылом можно причинить серьезный вред другому человеку — такова основная мысль рассказа. И мысли этой недостаточно для наполнения художественного произведения. Рассказ оставляет ощущение незаконченной вещи. В нем ощутимо не хватает описания эмоционального отношения героя к происходящему с Оксаной и влияния их встречи на состояние девушки. ИМХО, разумеется.

Этот небольшой по объему роман выдержан в лучших традициях советской приключенческой литературы. В нем есть все элементы увлекательного сюжета: древняя реликвия, с которой связана тайна, загадочный старик, жаждущий добраться до этой реликвии, компания молодежи, в которой страсти плещут через край, а также драки, убийства, спасения, первая любовь и первое разочарование. Книга навевает воспоминания о произведениях Анатолия Рыбакова — есть что-то неуловимо общее даже не по стилю, а по настроению.

Атмосфера тайны в произведении присутствует. И это при том, что тайны как таковой нет: что такое эта реликвия, откуда она взялась и как работает автор разъясняет читателю задолго до окончания романа, даже ближе к началу. И тем не менее, покров тайны не рассеивается. Это признак хорошего приключенческого романа, когда от читателя ничего не скрывают о вещах и явлениях, потому что главный акцент сделан на поведении героев — как они поступят, какой выбор сделают, испугаются или нет.

Герои получились очень разные, непохожие друг на друга, и, в то же время, принадлежащие конкретному времени. Автор не просто так ставит дату — 1977 год. Он и воссоздает атмосферу жизни провинциального городка второй половины восьмидесятых, с подробностями быта, нравов, настроением людей. Нравы хочется отметить особо. Если предположить, что автор воссоздавал их по личным впечатлениям, утверждения о большей моральности молодежи тех лет по сравнению с нынешней критики не выдерживает. Молодежь — она в любые времена молодежь)) И в те, далеко доперестроечные тоже.

Атмосфера провинции до перестройки составляет одну из самых привлекательных черт романа. Несмотря на волнующие, трагические события, провинциальный городок живет спокойно, слегка сонно, мысли о будущем связаны в основном с выбором подходящего парня в мужья. Особых потрясений в жизни никто не ожидает, за исключением попадания в милицию, причем возможны и серьезные попадания, ведь несколько людей погибли и виновные есть.

Отступления в век семнадцатый тоже очень к месту. Они позволяют избавиться от нудных объяснений по ходу развития сюжета. Ведь автор пишет не детектив, здесь нет цели до финальной сцены хранить тайну. Разъяснение ее читателю включением в действие параллельного потока событий в веке семнадцатом, наверное, наилучший вариант. Он позволяет выдержать баланс таинственности и экшена.

По этому роману могло бы получиться замечательное кино: полнометражный двух или трех серийный фильм. Он был бы ничем не хуже «Бронзовой птицы» или «Колье Шарлотты». Хорошая вещь, увлекательная, не глупая, живая.

Сразу стоит сказать что роман получился слабее первых двух и тем не менее...

Здесь мы снова встретим множество выдумок и затей из арсенала Евгения Константинова, например мне понравилось как Серега засунул маячок в желудок рыбы(в общем долго с этого угорал).

Концовка? Как по мне все закончилось логично. При таком раскладе Гидаспов бы не отстал( как по мне не нужно было его копию ставить на дыбы, чтоб у Гидаспова окончательно помутнился рассудок должно было пройти немало времени, а в итоге Костиков его только разозлил).И даже возращение живчиков в обычное пластилиновое состояние и их продажа не столь критично-ведь у Сереги Костикова остался его дар и при желании он сможет слепить новых живчиков(или даже заново слепив старых с вложением мысли о низ).

Завершающий роман цикла о Сереге Костикове оставил неоднозначное впечатление, сильно неоднозначное. С одной стороны, нельзя не отметить несколько ярких запоминающихся деталей: колоритный Гагик Георгиевич, его ресторанчик с экспозицией различных поделок и собраний, эффектный трюк с выбросом броневика из фуры, забавные подробности рыбалки. Интересных, почти фотографичных деталей множество и они оживляют повествование. Но чтобы вдохнуть в сюжет полноценную жизнь, их все-таки недостаточно.

В первой книге Костиков создал пластилиновый мир, во второй этот мир активно взаимодействовал с миром прототипом, а в третьей пришел к своему финалу — вернулся в пластилиновое состояние. Примерно то же произошло и с книгами цикла. Если первая и вторая читались влет, на третьей сюжет утратил динамику, практически застыл. Слепил скульптор еще каких-то персонажей (непонятно, зачем, если он не желал распространения информации о Застолье), случилось еще одно ограбление (довольно странное, учитывая, что у грабителя не было шансов остаться неизвестным, если он изначально двойное убийство не планировал). Повторы уже не только в тексте, но и в сюжете пошли. И даже одни и те же мысли в сопредельных абзацах довольно часто повторяются. И слишком много упоминаний про водку, пиво и прочие усугубляющие. При том, что действия как такового уже нет.

Третий роман должен был раскрыть противостояние Костикова и Гидаспова, в котором Гидаспов играет связями в прибандиченных кругах и безнаказанностью сотрудника государственной конторы, а Костиков оперирует возможностями пластилинового мира. Причем цель Костикова — убедить Гидаспова оставить его в покое. При этом все действия Сереги направлены на достижение обратного эффекта. Он создает новые фигурки, в том числе фигурку Гидаспова, помещает их в агрессивный, экстравагантный антураж и тем самым создает дополнительный фактор привлечения внимания Гидаспова и Новикова к себе и своим таинственным способностям. Раздвоение сознания прототипов, позволяющее напугать Гидаспова дыбой, неубедительно. Костиков в одном из эпизодов пояснял Акимову, что можно научиться видеть мир обычный и мир Застолья, нужно просто смещать фокус зрения. То есть двойное виденье требует сознательных усилий от наблюдателя. Если Гидаспов эти усилия не прилагает, никакого раздвоения сознания у него происходить не должно, а, значит, и пыточная оказывается неэффективной.

Идея расширения обратного воздействия пластилинового мира на мир реальный сама по себе интересна, и в первых двух книгах цикла она раскрыта оригинально и увлекательно, а в третьей развития не получилось. Оно намечено, новые направления воздействия названы, но убедительной реализации не вышло. Первые два романа задали достаточно высокую планку, на их фоне третья книга слабовата. ИМХО, разумеется.

Кыля — друг зверей.

Или нет. Кыля — повелитель зверей.

В рассказе зверь есть лучший друг человека. Человека, который ненавидит всех вокруг, кроме Леонидыча, потому что тот хороший, рыбак и если что, то может и морду набить.

Половина небольшого рассказа — это описание окружения главного героя. Так сказать, нагнетание атмосферы, ибо ГГ уже весь извелся от бессонницы из-за глупых «зверей» аки люди, что аж двустволкой их пугает. Чтобы легче переносились все тревоги и волнения, в холодильнике всегда есть холодная водка. И бобры. И муравьи. И тут все завертелось. А все из-за этого самого главного негодяя-браконьера, живущего этажами выше.

Не ожидал, что рассказ окрасится в цвет багряной кинговской крови. Даже подумалось, а нет ли такого жанра — бытовой юморостический хоррор? По крайней мере мере рассказ именно таким и увиделся.

Главное, что ГГ спокойно после всего уехал с другом по грибы. Спокойствие восстановилось

Начну с того, что понравилось. В первую очередь, как и в предыдущих работах, хочется отметить прекрасный слог. Это тот редкий случай, когда отдельные слова просто не замечаешь, сразу складывается образ, картинка, событие. Единственное исключение — «добре» капитана Клюева, которое иногда прилипает и к Костикову. Но это произведению в плюс. У каждого из нас есть либо собственное любимое словечко, либо знакомые с таковым. Подмеченная автором деталь вызывает улыбку и добавляет жизни в сюжет. Наверное, таких деталей в произведении немало, поскольку оно воспринимается не как фантастика, а как реализм — история, случившаяся с кем-то совсем недавно в соседнем дворе или городе. Создается ощущение причастности, к персонажам привыкаешь, и заглядываешь в книгу как в гости к родственникам.

По атмосфере роман отличается от предыдущей книги цикла. Обстановка ужесточилась. Костиков все-таки превратил свое Застолье в маленькую тюрьму, отнял у пластилиновых человечков право распоряжаться собственной жизнью — единственное право, которое у них было. При этом действия его были продиктованы заботой о безопасности человечков — слишком уж пластилиновые злодеи распоясались. Но... Серега в Застолье побывал, изнутри выглядит оно следующим образом:

Был и разговор с Дашей:

Тем не менее, при первой возможности Костиков сделал именно то, что больше всего пугало Дашу — превратил Застолье в полноценную тюрьму. Все-таки первое впечатление от героя, сложившееся после прочтения рассказа «Еще одно хобби Сереги Костикова», находит свое подтверждение. Для него живчики — не столько подопечные, за которых он несет ответственность, сколько игрушки для криминологических и психологических экспериментов. Причем сам он этого не осознает. Играет живыми в общем-то существами, не задумываясь серьезно об их судьбе. Способность творить живое не всегда сопровождается ответственным отношением к результату творения. Это и про библейский прототип сказать можно, да и про любого из нас, по образу и подобию созданных. Так что Серега живым человеком получился, не герой в белом плащике, не злодей в черной маске, а по ситуации, куда кривая выведет. Думаю, это книге тоже в плюс. Абсолютные герои и злодеи в нашем мире как-то не встречаются, а Костиковых предостаточно, поэтому наблюдать за таким героем интересно и полезно.

Теперь о том, почему этот роман показался мне чуть слабее предыдущего. Он начинается с пересказа событий предыдущей книги, и далее действие еще несколько раз прерывается пересказами того, что читателю уже известно. При этом, если из текста все пересказы вычеркнуть, на развитие сюжета это никак не повлияет. Даже не читавший первый роман человек прекрасно все поймет без них. Второй играющий в минус книге момент — это рассуждения о смертной казни и невостребованности современной фантастики. Темы эти не для историй о Застолье. Их нельзя просто упомянуть мимоходом. А развить в рамках такого сюжета не получится. Это же не рассуждения о рыбной ловле и охоте или о темах рыболовства-охоты в живописи, которые в сюжет включаются органично и придают произведениям элемент познавательности.

И один момент я не поняла. Вывод Костикова о слиянии пластилиновой и живой Юли базируется вот на этом:

Перечитав рассказ Кати о сне Юли дважды, я так и не поняла, почему сделан такой вывод. Юля увидела во сне момент гибели своей пластилиновой копии. Из этого вовсе не следует, что она воссоединилась с личностью своей копии. Просто последний сон из застольной реальности. Соответственно, непонятно, почему пластилиновый мусор из застолья появился в коробочках только в этом романе. Пустые бутылки и прочий мусор Зинаида и раньше за борт выбрасывала. Помнится, в первом романе даже какое-то животное за борт выпадало. Но это не принципиальные моменты. Просто не совсем понятные.

В целом же впечатление от второго романа очень хорошее. Сюжет увлекает, и чисто по-житейски история интересная, есть место и для улыбки, и для недовольного фырканья, и для грустных вздохов о несовершенстве природы человеческой, так сказать. Под внешней легковесностью не такая уж легкая история прячется. Счастливый и трагический финалы имеют равные шансы на воплощение.

Снова чувствую язык журналиста. Нет штрихов, тонкости, мелочей. Как у Кинга: его персонажи жуют именно ту жвачку, пьют то пиво, которое распространено в Новой Англии, а не в Техасе. И ты это чувствуешь даже ни разу не побывав в Штатах. Герои слабо прописаны, вот не легла душа ни к Витуле, ни к толпе рыбаков. А почему его приютила бабка? А почему браконьеры вложив столько денег и сил так просто все побросали и убежали. Много вопросов, мало правдоподобия.