Книга, написанная в древнем 1935 году....

Хотя, конечно, наверное объяснимо почему именно в те годы автор обратился к этой теме. Уже совсем скоро фашизм с его отношением к «хомосапиенсам» — людям обычным, провозгласит свою богоизбранность и «арийность».

Пришла к мнению что почти что всё написанное (и снятое!) после — вторично.

Это великолепное созвездие авторов — Стэплдон, Бредбери, Саймак, Азимов, Дик, Шекли — буквально написали наше будущее...

И теперь понятно откуда Марвел черпал свои идеи для комиксов, а голливуд для фильмов со всеми этими «капитанами америк» и прочими людьми Х...

Сама книга оставляет гнетущее впечатление: мира между нормами и сверхлюдьми не возможно. Можно ли чувствовать себя собачкой сверхчеловека и при этом не испытывать злости, зависти, ненависти?

А можно ли быть сверхразумным и общаться с тупыми глупыми на его взгляд людьми? Это скучно, это противно, это мерзко — если можешь читать его мысли...

Удивительно то как автор подмечает равнодушие Джона к смерти. Уже в детстве он убивая, не сожалеет нисколько о смерти человека. Он говорит что это «вынужденное обстоятельство», как это делают неразумные дети, отрывая крылышки бабочкам и наблюдая: смогут ли летать...?

И на мой взгляд, как бы автор не восхвалял ум и сверхспособности этих черствых и бездушных НЕЛЮДЕЙ, на одной планете нам с ними не жить.

Odd John:A Story Between Jest and Earnest — полное название. «Странный Джон: история между шуткой и серьёзностью».

Я должен был прочитать этот роман ещё в 2011 году, когда начал пользоваться электронными библиотеками Project Gutenberg! Небольшую подборку произведений писателя (писателя, философа, провидца) нашёл сначала на австралийском филиале Проекта, а затем куда более полное собрание в библиотеке университета Адеалиды (тоже Австралия; сайт был совершенно замечательный — представленными там книгами — но потом почему-то закрылся). К тому времени я уже успел кое-что прочитать, из «гутенберговского», но ограничился лишь небольшими по объему произведениями. Поражен был и мощью авторского воображения и, как это ни удивительно, языком повествования — казалось бы совершенно бесхитростным, лишённым какого-либо украшательства, но предельно точным, практически идеально выполняющим поставленную задачу (как сказал когда-то человек, научивший меня многому: «Хороший язык — это тот, который не замечаешь»; ну вот у Стэплдона, наверно, такой язык; ничего лишнего). А далее... далее я отложил обращение к более фундаментальным трудам Стэплдона на потом. И вот это «потом», видимо, всё-таки наступает.

Если вернуться всё же к «истокам», то надо сказать, что впервые наткнулся на это имя, должно быть, в 90-е, в каких-то статьях о западной фантастике, предисловиях-послесловиях и т.п. Например, к переизданию «Города» Саймака. Мол, он шёл по стопам Стэплдона. Что-то очень чуднОе писал про фантаста Казанцев. Называл его почему-то Стебельдогом (или типа) — якобы тот предсказал Манхеттенский проект, и за это ему прилетело от властей предержащих. А в середине нулевых два романа Стэплдона — «Последние и первые люди» и «Создатель звезд» вышли в переводе, между прочим в серии «Philosophy«! И эти два казалось бы сухих текста я прочитал тогда запоем...

Не меньше меня захватил сейчас и «Странный Джон» — история сверхчеловека (сверхнормального, Хомо Супериор) Джона Уэйнрайта, родившегося в заурядной в общем-то английской семье. Правда, в утробе матери он провел одиннадцать месяцев, а появившись-таки на свет, выглядел как недоношенный, семимесячный ребенок. И сначала скорее сильно отставал в развитии, чем демонстрировал гениальные задатки. Зато потом...

Повествователь, конфидент Джона, которого тот называл сначала The Benefactor (Благодетель — затем сократил до Бенни, а после и вовсе до Боба, стручкового — Bean), а после именовал Фидо (Fido, якобы от греческого Phaido — «бриллиантовый, блестящий»), подробно прослеживает всю недолгую, но предельно насыщенную жизнь Странного — от младенчества до финала. Это поучительная, шокирующая, а в какие-то моменты всё же трогательная история.

Образ сверхчеловека выведен в книге очень убедительный и совсем неблагостный. Сверхнормальные способны на самопожертвование — ради высшей цели. Но так же не колеблются и перед ликвидацией низших особей, обычных людей — ради своей высокой цели... (И схожую черту Уиндем взял для «высших» в своих «Куколках», возможно, из романа Стэплдона)

Впрочем, из этой истории можно извлечь и мысли критические в адрес рода человеческого. Во всяком случае, мысли такие могут возникнуть при чтении...

Проза Стэплдона — это, наверно, не совсем сайенс-фикшн, хотя кое-то и считает автора этаким столпом именно твердой НФ. Насколько, допустим, научны надежды на потенцию к телепатии? Сверхнормальные, по мере развития, становятся очень к ней способны. Более того, они могут телепатически общаться с людьми из прошлого и будущего! И вообще, как мог бы заметить какой-нибудь средний преподаватель марксистко-ленинской философии советских времен, Стэплдон был тем ещё идеалистом! Расщепление атома «психическим образом»... Такие кунштюки продвинутые сверхлюди тоже вполне себе осуществляют. А впрочем... Впрочем, Олаф Стэплдон — это настолько голова (куда больше голова, чем Бриан, Гинденбург, Гувер и Чемберлен вместе взятые), что лично я не осмеливаюсь потешаться над его странными идеями. Он видел куда дальше и глубже, чем обычный sapient (т.е. разумный). Может, он и сам был сверхнормальным...

Если оценивать данное произведение не с точки зрения истории фантастической литературы, а «просто как читатель», то не могу не отметить субъективные минусы опуса. Местами книга очень утомительна, поскольку уходит в подробности эволюции человека на разных стадиях и это на фоне гигантских временных промежутков. Другой минус — странное отсутствие динамики в развитии людей на протяжении сотен тысяч и миллионов лет. К примеру освоение полетов в космос автор переносит на многие миллионы лет от людей 20 века, что выглядит странно на фоне другой современной автору фант.литературы.

К сильным сторонам относятся некоторые предвидения относительно ближайшего будущего: русско-немецкая война, прообраз Евросоюза, политическая и культурная гегемония США, рост влияния Китая.

В целом масштаб фантазии, смелость во взглядах, отсутствие розовой утопичности, критичность перспектив развития человеческой цивилизации (или цивилизаций) составляют достоинства произведения. Перед нами не столько роман, сколько именно история будущего. Хотя я понимаю, что значение книги для жанра очень велико, но как читатель не могу оценить ее достаточно высоко. Тем более, что его же «Создатель звезд» будет все-таки несколько сильнее.

Один отзыв — одна мысль:

Вот так вот, походя, покончить разом со всей верой в могущество Интернета.

В обзоре на «Первых и последних людей» я написал, что писатель продукт девятнадцатого века из ультра ортодоксальной пуританской семьи, заквашенный на викторианском воспитании и морали. И эта книга еще раз для меня подтвердила, что всё написанное полная Ахинея с большой буквы.

Весь текст представляет религиозный трактат христианского извода. Все интересные идеи (а они есть) меркнут перед откровенным бредом сивой Кобылы. Ничего нового, кто видит там какие-то семена доброго и разумного – тот их увидит и в выгребной яме. Приводить все глупые цитаты не буду, это придется всю книгу здесь разместить, однако наиболее откровенные стоит:

«Было договорено, что в будущем религиозные службы будут занимать заметную часть эфирного времени и что десятая часть всех лицензионных пошлин будет передана церквям».

«… на планете не было ни церквей, ни духовенства, но религиозные идеи доминировали в жизни каждого человека до степени, казавшейся мне невероятной»

«… институт религии получил такую власть над самыми цивилизованными народами, что три четверти их общего дохода тратились на содержание религиозных учреждений. Рабочие, которые за гроши трудились на собственников, отдавали большую часть своих жалких заработков священникам и жили в еще большей нищете, чем жили бы без этого».

«Религия тогда была настоящей силой в жизни всех этих народов».

Вот это и есть сокровенные мечты любого пуританина. Ну и куда же без пуританского секса, да, Олаф?

«В некоторых странах разрешались только программы для мужчин и запрещались для женщин, чтобы сохранить невинность более чистого пола. В других местах духовенству удалось запретить все подобное на основе того, что радиосекс, даже только для мужчин, может стать дьявольской заменой такого желанного и ревностно охраняемого религиозного акта, как непорочный союз».

«Гениталии у них тоже были снабжены вкусовыми рецепторами. Существовало несколько различных мужских и женских наборов химических характеристик, каждый из которых был сильно притягателен для противоположного пола. Они слегка ощущались через прикосновения рук или ног к любой части тела и очень ярко – при совокуплении». Ну и дела! Ванька-встанька с вкусовыми сосочками от языка, нет слов...

«За умеренную плату, зависящую от уровня желательности отца, любая женщина могла быть оплодотворена «дикарем».

«В некоторых государствах искусственное осеменение от Повелителя допускалось только в качестве высшего знака отличия для женщин совершенного типа. Обычные женщины любого класса, однако, имели возможность быть осемененными кем-нибудь из специально отобранных аристократических жеребцов-«дикарей». В некоторых странах сам Повелитель снисходил до того, чтобы стать отцом всего будущего населения».

В прошлом отзыве я не отметил презрительное отношение к рабочим (то гору взорвут, то работать не хотят, негодяи):

«… класс работодателей был представлен небольшой группой мелких и процветающих племен, а рабочий класс – большой группой крупных и нищих племен».

«Научный метод, изобретенный несколько веков назад, был столь плодотворным, что мог легко продолжать приносить урожаи еще много веков даже в руках рабочих, неспособных к какой-либо высокой степени оригинальности».

«… рабочий класс был весь пронизан породой изгоев, и среди богатых и уважаемых классов вовсю шло движение за то, чтобы установить институт рабства по отношению к изгоям и полуизгоям, чтобы их можно было открыто использовать как скот, которым они и так уже являются».

Апофеоз этого отношения:

«… хозяев, естественно, должно быть меньше количественно, чем рабочих, и такая система привела к чрезмерной многочисленности потенциальных аристократов. Эта проблема была решена следующим образом. Рожденные с правого борта дети рабочих и рожденные с левого борта дети аристократов воспитывались своими родителями; а от «левых» детей рабочих, как правило, избавлялись, принося их в жертву, и лишь немногих обменивали на «правых» детей правящей касты».

Вот так просто взяли и принесли в жертву младенцев, молодец Олаф. Что вы (вы с маленькой буквы) потребляли при написании этой извращенной Бобуйни?

«Крушение этой первой всемирной цивилизации произошло из-за неожиданной нехватки в обеспечении каменным углем»

Я полчаса по полу катался от смеха, и только прием трех таблеток успокоительного привел меня в чувство. Серьёзно? А дальше:

»... они получили божественный намек, что имевшие место недостатки угля были возложены на людей как высшая степень проверки их веры»

«Другой возможный источник энергии существовал в океанских приливах и отливах, но использование его было запрещено, потому что это движение было по своей сути астрономическим и почиталось как священное»

И эта мура получила такие комментарии:

«Моя оценка прогноза Стэплдона — восхитительно!», «Фундаментальный труд», «Ставлю высший балл — гениально», «Могучая, исполинская картина». (Я не хочу обидеть авторов обзоров, мне просто не понятно, что здесь гениального).

Вы знаете какой повод у войны Китая с США:

Вообще у автора явные психические проблемы на почве секса, если провести поиск по словам «секс», «половой», «спаривание» и т.д. — то в книге больше сотни страниц про сексуальные извращения. Его молодость пришлась на викторианскую эпоху в беспредельно пуританской семье. И всё, что вбили в ту пору в его голову, тут из него и прёт:

Автор совершенно не понимает временные отрезки: у нас на реальной Земле от первых цивилизаций до высадки на Луну прошло всего пять тысяч лет, от телескопа Галилея до космического Уэбба — четыреста лет. А у него миллионы ничего происходит:

»... в течение ста тысяч лет, человек оставался в полном упадке.», «… разум с тех пор так и дремал, находясь в оцепенении более десяти миллионов лет.» — и так постоянно.

Ну и, конечно, вишенка на торте — религия:

«Случайное совпадение, что форма самолета совпадала с основным символом древнего христианства, добавило полетам дополнительный мистический смысл.» – в тексте книги бесконечно много религиозности, но эта фраза достойна быть здесь.

Я также предлагаю оценить стиль этого произведения:

«Между такой гончей и ее хозяином или хозяйкой зачастую устанавливались особенные отношения, в виде душевного симбиоза, молчаливого интуитивного внутреннего взаимопроникновения, истинной любви, основанной на экономической кооперации, но строго гармонирующей при этом с образом, принятым у третьих племен, с религиозным символизмом и прямой сексуальной близостью.» Я так и не понял, а что это было? Вернее понял, но выражаться нецензурно здесь нельзя.

Мели, Емеля, твоя неделя!

Автор явный продукт девятнадцатого века — линейный научный прогресс, постоянные катастрофы, только ближний космос и т.д. и т.п. (я уж не пишу про электронику, роботов, термоядерную энергетику).

Итог. А он печален. Ахинея во всей своей красе. Выше, я не привел и одного процента маразма в книге. Книге необходим перенос в жанр — Юмористическая фантастика. Оценка ноль, плюс один балл за неудачную попытку.

P.S. Автор частично изложил своими словами книгу Фрэзера«Золотая ветвь: Исследование магии и религии» с переносом всех этих атавистических обрядов в будущее. Такой вывод у меня напрашивается после прочитанного.

К сожалению, не имел доступа к профессиональному переводу, потому довольствовался тем, что могут дать сетевые сервисы. На этот раз вышло хуже чем обычно. Но и этот некачественный суррогат даёт определённое представление о том, какие мысли автор вложил в данные встречи.

Христианин говорит о том, что бог есть любовь, а любовь есть бог. Если вдуматься в смысл этого утверждения, то выходит, что клирик не так уж и далёк от истины. Об этом писал в своих произведениях и Олесь Бердник. Христианин, впрочем, не может выйти за рамки религиозного понимания Любви. Ведь грядущее, очевидно, за любовью всеобще-гуманистической, всечеловеческой — именно в такой любви не только к ближнему, но и к дальнему, угадывается всеобщее благо.

Учёный в романе показан бездушным циником, нигилизм которого порочит саму идею научно-технического прогресса. Жаль, что автор уготовил ему именно такое место среди изображённой четвёрки.

Мистик — самый бесполезный персонаж, напускающий на себя «много туману», проповедующий испорченность мира и «просветление» в духе для избранных.

Казалось бы Революционер обладает самым трезвым взглядом, поскольку лучше всех познал реалии этого несправедливого мира. Однако между строк чувствуется, что сам автор не со всем согласен в отношении позиции Революционера. Интересно было читать, что Революционер закрывает глаза на тиранию сталинизма и считает, что в СССР установлен настоящий социализм.

Очевидно, надо понимать, что все четыре персонажа, которых успел изобразить Стэплдон, избраны не просто так. Все они отображают мировоззрение Великого Визионера, сливаясь в единый сплав его философии. У каждого из них есть что критиковать, что, впрочем и делается, однако львиная доля наследия каждого — это просто разные стороны видения мира и человека Стэплдоном. В монизме философа-фантаста отражено определённое противоречие между иделазмом (Христианин+Мистик) и материализмом (Учёный+Революционер), которое нам так знакомо по его другим произведениям.

Правильно написал предыдущий комментатор – никакая это не биография. Точнее, такой же «биографией» можно считать «Странного Джона» и «Сириуса» а, возможно, даже и «Создателя звёзд» с «Последними людьми в Лондоне». Во всех этих романах просто есть условный рассказчик, от чьего имени ведется повествование.

Но это и не классический «любовный треугольник», как написано ниже, ведь «соперники» уживаются в одном теле. Увидеть в философском романе мелодраму — это, мягко говоря, очень поверхностное суждение о серьезном тексте.

Избранность, просветленность главного героя и его же трагедия состоят в том, что он сумел подняться над обыденным сознанием и открыл себя настоящего. В конце концов, вышло, что две половинки одного человека связаны единой плотью. Одна из них сначала смутно, потом все более явственно идет по пути «духа» (параллели с «Из смерти в жизнь»), по пути монизма, ощущая незримую связь, объединяющую всех людей. Недаром Виктор Смит, выходец из респектабельного класса, отбросил весь багаж прошлой жизни и пошел преподавать взрослым азы грамоты, влился в рабочее движение. Пафос произведения можно увидеть в том, что вторая субличность – ленивая, мещанская и не особо отягощенная мышлением, в конце концов, проникается благородством первой.

Формально фантдопущения в романе нет и он (как бы) относится к реалистической прозе. Хотя многие идеи, высказанные в упомянутых фантастических книгах, тут нашли свое продолжение.

Те или иные стэплдоновские черты можно уловить не в рассказчике, а в главном герое – Викторе Смите. Виктор Смит – такой же монист, пытающийся подчас совместить несовместимое, как и сам автор. Эксплуататор, обуреваемый суицидальными мыслями, после осознания своего паразитизма; нетипичный марксист, отказывающийся от сотрудничества с Коммунистической партией после разногласий в вопросах стратегии и тактики; рациональный материализм, который уживается с магическими усилиями Мэгги; общение полов как один из способов достигнуть гармонии и позитивного опыта биосоциальной коммуникации – все эти маркеры очень характерны для стиля Великого Визионера.

Моменты из жизни Стэплдона – участие в войне, пацифизм также нашли отражение в биографии Смита. И конечно же, нельзя не отметить, что в романе «светлая» личность сумела предсказать дату своей, а заодно и самого Стэплдона (!) кончины.

Роман, возможно, не вершина творчества писателя, однако его трудно назвать проходным. В нём заложена идея Пробуждения, Осознания и Единения. В аллегорической форме истории о Джекиле и Хайде мы видим стремление донести до людей мысли о единстве и связи всего сущего, о сути индивидуализма и социального гуманизма.

Весьма занудный философский трактат, написанный почти 100 лет назад. Сюжета, как такового нет. Изложена история 18 генетических разновидностей человека, кои последовательно сменяли друг друга (обычно путем уничтожения предшественников) аж в течение 2 миллиардов лет.

Следует заметить, что наши потомки (по мнению автора) весьма туповаты: за этакую уйму времени они едва сумели кое-как освоить солнечную систему. И в конце, закономерно, не успели спастись, когда в нашем районе галактики начали взрываться звезды (в оправдание наших далеких потомков замечу — у них и было-то впереди всего 30 тысяч лет, тут никто не успел бы ничего придумать и предпринять).

Следует отметить, что фантазией автор не блещет, зачастую простодушно признаваясь: ну, эта раса была очень похожа на Пятую, а та — на Десятую (а я эти расы уже описывал, так что вернитесь и перечитайте, если очень надо). Зачастую автор и сам похоже утомляется от своей писанины, и быстренько заканчивает: прошли очередные 50 миллионов лет (а иногда — прошли 600 миллионов лет), и ничегшеньки-то не изменилось. Собственно, практически вся книга состоит из подобных перлов.

Вам может показаться, что я утрирую, но отнюдь! Искренне не понимаю высоких оценок, которыми осыпали роман лаборанты. Дочитал только лишь на силе воли, поскольку давно планировал, да руки не доходили. И скажу вам прямо: лучше бы не дошли.

Гибель колонии созданной «Странным Джоном» лично я воспринял с чувством удовлетворения. Сейчас объясню почему. Просто задумался, а что бы было если бы Джон и компания смогли бы развернуться на всю катушку? Ответ очевиден: с обычными людьми они поступили бы как с аборигенами острова, который им ну очень понадобился. И рано или поздно им понадобилась вся Земля. Конечно, нет и речи, что бы свернормалы (авторский термин) воспринимали обычных людей, ка равных: равенства между ними нет априори. Но признавать за людьми хотя бы элементарные права, хотя бы право на жизнь. Тут нет даже этого. О чём вообще можно говорить, если один из суперов убивает женщину, мать его собственного ребёнка, между прочим, что бы извлечь и поизучать зачатый им эмбрион. Всё ради великой цели, конечно, поисков космической гармонии. Ну, а то, что она будет на кровище — это же такая мелочь. На фоне этого у меня возникло удивление, что они решили, что лучше умереть и не защищаться, иначе мол слишком привыкнут к убийствам. Да им и привыкать не надо. Для них человека замочить, что прихлопнуть муху.

Даже к своему верному оруженосцу — рассказчику Джон относится как к собаке. Чего одна телеграмма стоит «Домой». К стати, при внимательном чтении, очевидно, что его разумом Джон тоже манипулировал. Иначе не объяснить почему вспышки отвращения к действиям сверхнормалов у него мгновенно проходят.

Читая этот текст начинаешь немного понимать почему идеи ницшеанства и фашизма были в своё время так популярны у интеллигенции.

«Если бы все они были так же приручаемы, как ты» — говорит одна из суперов рассказчику. Даже интересно, что она имеет в виду под этим словом. Наверное, то что со всем человечеством можно было бы поступить как с аборигенами острова, которые по телепатической команде суперов покончили с собой.

Да, ненависти к людям у суперов нет, ну и что? Наверняка японские врачи-преступники второй мировой тоже ненавидели своих подопытных, просто опыты на них ставили. Чего там со всякими годзенами церемониться. Рассказчик утверждает, что узнав о колонии люди на подсознательном уровне почувствовали угрозу своему превосходству. Какое там: они почувствовали угрозу всему существованию своего вида, причём прямую и обоснованную. Даже любопытно, как бы выглядел роман если бы автор писал его после ужасов второй мировой. Но что имеем, то имеем.

А вот, что было реально интересно, так взгляд Джона на человечество, это автору удалось блестяще.

Каждый раз, читая очередное произведение Олафа Стэплдона испытываешь ни с чем не сравнимое чувство трепета перед холодным величием вселенских бездн, проникаешься нездешним чувством тревоги, гордости и горечи за Человека, поражаешься размахом замыслов Автора. Романы Стэплдона – словно разные стороны одного явления, различные вариации единого подхода. Подход этот так или иначе связан с проблемой Человека космического.

Роман «Из смерти в жизнь» (1946), наверное, можно назвать квинтэссенцией всей фантастической философии Олафа Стэплдона. В нём мы можем увидеть множественные отсылки и настоящие ключи к своим более ранним работам, да и вся авторская концепция видения разумного мироздания проступает тут в наиболее явственном, завершённом виде.

Характерная черта большинства романов Стэплдона – отсутствие персонажей и сюжета в классическом понимании этого термина. Условным героем рассматриваемого романа можно считать Дух Человеческий. Что такое Дух? Это нечто труднопредставимое в реальном мире. Это некие незримые узы, объединяющие разумных существ рода Homo, единство всех людей в одной суперсущности. Чем больше люди идут навстречу друг другу, устраняют внутривидовое противостояние по классовому, национальному, политическому или какому-либо иному принципу, тем сильнее Дух Человеческий. Эта концепция слегка перекликается с понятиями субъективного и объективного духа у Гегеля, но дух у Стэплдона – не что-то абстрактное, а обладающее самосознанием явление.

Еще один роман — величественный философский манифест Олафа Стэплдона, к сожалению, не переведенный на русский язык. Сюжетно и идейно стоит между предыдущим романом «Последние и первые люди» и последующим «Странным Джоном».

«Последние люди в Лондоне» — своеобразный спин-офф (мидквел?) истории, которую Стэплдон рассказал в «Последних и первых людях». Там речь шла о двухмиллиардной эволюции человеческой популяции, в результате которой появлялись многочисленные расы людей. Их обличие было самым разнообразным, так же, впрочем, как и общественное обустройство. В «Последних людях...» больше места уделяется именно восемнадцатым людям, последней расе.

Выскажу несогласие с предыдущим комментатором. Стэплдон в этом романе излагает много мыслей по поводу социальности и высшего смысла существования Человека. Философия космизма буквально разлита по страницам романа. Нет смысла спойлерить, вещь по-настоящему достойна для прочтения и формирования собственного отношения к творчеству автора.

Однако для справделивости отмечу, что окончание романа выглядит немного сумбурным. Дело в том, что здесь, очевидно, автор изложил черновик своего замысла, который позже воплотился в романе «Странный Джон». Кроме того, немного удивляет чрезмерное увлечение автора фатализмом. Де-факто Степлдон переделал финал предыдущего романа — тут затея с панспермией не удалась.

Роман «Тьма и Свет» (1942) во многом перекликается с двумя его предыдущими, более известными книгами «Создатель звезд» и «Последние и первые люди». Как и в предыдущих романах, повествование идет от лица обезличенного, почти незаметного персонажа, некоей точки обзора; задействованы большие исторические периоды; затронута тема естественной и искусственной эволюции человека и др. Однако здесь мы видим и кое-что новое. Для «Тьмы и Света» таковой есть точка бифуркации, когда после определенного исторического этапа события одновременно развиваются в двух разных направлениях и не ясно, речь идет о параллельных вселенных, где разные варианты одного того же мира существуют одновременно, или это только потенциальные возможности развития будущего.

Еще одна характерная черта Стэплдоновского письма — трагизм, который перерастает в рок, однако с парадоксальной надеждой на будущее оптимистическое перерождение. Так и в этом романе — как в темной, так и в светлой частях видим трагические нотки исчезновения человека как вида, однако когда-то и кто-то дальше понесет прометеев огонь разума. Все, что прожито и стерплено не было напрасным.

Сириус во многом схож со Странным Джоном из другого романа Стэплдона. Оба они – отщепенцы среди своего окружения, оба шагнули далеко вперед от предковой формы. Оба убивали. Однако почему Сириус более симпатичен читателю, чем Странный Джон? Наверное, потому, что Сириус, будучи чуждым телесно, несёт в себе человеческое начало. Пребывая в диалектическом единстве и трагической борьбе с этой частью своего естества, Сириус нам многократно ближе и понятнее Джона, провозгласившего себя сверхчеловеком.

Спасибо Автору за этот прекрасный роман, за глубокое погружение во внутренний мир неожиданного и такого одинокого персонажа…

Первая половина романа представляет собой как бы плотное погружение в личность Джона Уэйнрайта – и в самом деле очень странного мальчика. Во многих отношениях он только внешне напоминает человека. И дело тут не только в сверхспособностях, которыми его щедро наделила природа. Чуждое естество, переливающееся и сочащееся между страницами посредством рассказов подчёркнуто среднестатистического обывателя Фидо, верного оруженосца Джона, вызывает у читающего противоречивые, взаимоисключающие чувства. Наверное, так наши далёкие предки смотрели на крупных, изворотливых и по-своему грациозных рептилий. В этом взгляде – сонм несовместимых эмоций: от восхищения до отвращения.

За грустной историей супермальчика Джона и его последователей стоит одна важная фантастическая (а может и не совсем) проблема, которую поднял Стэплдон. Венец ли творения Человек? Если нет – каковым должен быть алгоритм взаимодействия с Homo superior?

Однажды в истории человеческого вида уже был прецедент, когда два разумных вида схлестнулись в неравной борьбе за ресурсы. Речь о кроманьонцах и неандертальцах. Довольно тёмная история, попахивающая геноцидом. Некоторые действия Джона и ему подобных шокируют. Однако вправе ли мы подходить со своим пониманием к действиям высшей расы? Если бы зачатки нового вида начали объединяться в наше время, не думаю, что события могли бы развиваться по более оптимистическому сценарию. Слишком агрессивны основы нашей современной культуры, слишком ограничено мышление власть предержащих…

Прочитав два самых известных романа Олафа Стэплдона, становится ясно, за что его так ценили и уважали титаны научной фантастики — А. Кларк и С. Лем. Позволю себе поделиться впечатлением от обоих романов в рамках одного отзыва, т.к. первый является по сути одной из составных частей второго.

Стэплдон изобразил грандиозную картину зарождения, становления, рассвета и увядания нашей Вселенной, на которой жизненный путь человечества, даже с учётом фантазий автора о перемещении человеческой расы сначала на Венеру, а потом на Нептун, выглядит не более чем вспыхнувшей на несколько мгновений искоркой в безбрежном океане космоса.

Роман «Первые и последние люди» повествует о развитии человечества от наших дней до самого конца его существования. Автор выводит контуры восемнадцати человеческих рас, последовательно сменявших друг друга, показывает взлёты и неизбежные падения, а также неуклонное движение от индивидуального разума к групповому, а затем и мировому.

Честно говоря, повествование временами немного утомляет, про некоторые аспекты «очередного» человечества читать было откровенно скучно, но масштаб повествования поистине завораживает. Читатель не найдёт здесь ни конкретных персонажей, ни диалогов, роман больше похож на некий трактат. Персонажами выступают сами расы, сменяющие одна другую. Книга не проста для прочтения, но втянувшись в происходящее на страницах, хочется непременно узнать, чем же закончится эта история.

Про прозорливость автора уже было написано ниже, добавлю лишь про инцидент с гибелью красивой и любимой всеми британской принцессы в начале романа. Ничего не напоминает? Удивительное совпадение!

В целом я ждал от этого романа немного большего, но он без сомнения заслуживает внимание читателя и почётного места в истории жанра, сподвигнув многих фантастов на творческие изыскания.

Второй роман условного цикла, «Создатель звёзд», предстаёт ещё более масштабным творением, напоминая межгалактическую, или даже «надгалактическую» сагу. Перед читателем проносится множество различных миров, описываются жизненные циклы планет, звёзд, галактик, туманностей, всего нашего космоса и, наконец, Создателя звёзд и вереницы его творений.

Автор проследил последовательную эволюцию разума от индивидуального до мирового (этот уровень человеческая раса не смогла превзойти), галактического и в итоге космического, который смог наблюдать за самим Создателем звёзд. Одна из краеугольных идей романа — разум, достигнув очередной вершины, обнаруживает вдали ещё более далёкие и неприступные высоты, снова стремится к ним, и так далее.

В нескольких строчках, можно сказать «между делом», рассказывается история, изложенная в «Первых и последних людях» и выглядящая как незначительный и мимолётный эпизод в жизни космоса. Здесь очень наглядно виден разный масштаб этих произведений.

Запомнился эпизод, когда бестелесные путешественники, умчавшись в пустоту за пределами нашей галактики, наблюдали со стороны этапы её формирования, начиная с туманностей и заканчивая зрелой галактикой.

Какое чувство возникает после прочтения у обычного человека? Увидев вместе с героем повествования мириады событий, миров и рас, наблюдая за недоступными для человеческого восприятия массивами времени и эпох, невольно возникает желание (как и у главного героя) вернуться в свой маленький безопасный тихий мирок, где всё просто и понятно.

Но хватит банальностей, которыми невозможно описать титанический замысел Стэплдона, просто возьмите в руки книгу и совершите это восхитительное путешествие.

Роман о жизни и эволюции разумных туманностей, в котором, как в зеркале, отразилась история человечества в XIX-XX веках. Из книги видно, что автор не верит в разумное и гуманистическое человечество (общество туманностей). Он допускает отдельные гуманистические личности, но в перспективе хищнические инстинкты общества выходят на первый план и берут верх, и вся история представляет из себя череду бесконечных войн, а период мира — краткую передышку между войнами.

Олаф Стэплдон – редкий, дивный тип автора-фантаста первой половины 20 века, не обласканного ни значительными тиражами, ни большим общественным вниманием, ни жанровыми наградами, но вместе с тем писатель странного, особого дара, позволившему ему создавать вещи исключительные по внутреннему потенциалу и смысловому наполнению. Обычная история: заурядный с точки зрения постороннего обыватель, Стэплдон оказался мечтателем и демиургом таких масштабов, на которые никогда никто раньше до него не замахивался.

Показательны в этом смысле два его самых известных фантастических романа – «Первые и последние люди» (1930) и «Создатель звезд» (1937). В первом романе писатель сосредотачивается на эволюции человеческой расы с горизонтом в миллиарды лет, смело, дерзко и совершенно справедливо предположив, что человек изменится в будущем до неузнаваемости, претерпев целую серию скачков в своем развитии. Избрав в качестве литературного инструмента прием рассказа-монолога, Стэплдон разворачивает перед читателем подробную историю будущего человечества в виде дорожной карты, со всеми поворотами, взлетами и падениями.

К похожему средству он прибегает в «Создателе звезд», на этот раз не ограничившись нашей расой и размахнувшись еще шире. Сюжет играет в произведении чисто декоративную роль, как и центральный персонаж, человек, рядовой житель английской глубинки, что однажды ночью вышел из дому, вырвался из телесной оболочки и смог отправиться в ментальное путешествие по вселенной. В романе раскрывается красочная, последовательная история развития разума во всей известной науке вселенной. Стэплдон затрагивает зарождение, расцвет и упадок разума во всех его проявлениях, причем носителем разума на планетах он осознанно называет людей, то есть человек в его понимании — это любое разумное существо, имеющее материальную оболочку. Человек — это не вид, это ступень в развитии разума, на какой бы планете тот ни находился. Впервые в фантастике раскрываются альтернативные векторы эволюции с учетом особенностей планетарного климата разных миров. Стэплдон не ограничивается антропным каркасом в описании внеземных существ, а скорее опирается на него как на основу, свободно импровизируя в описании внешнего вида существ.

Здесь Стэплдон мог бы остановиться, но нет, он продолжает раздвигать границы возможного, в какой-то момент их попросту уничтожая. Задумавшись о проблеме разума в известной нам вселенной, он приходит к парадоксальной, но не такой уж и невозможной идее наличия разума у планет и даже звезд, попутно раскрывая их историю, генезис и будущее.

Центральной идеей пространного романа-путешествия остается вопрос существования некого Создателя звезд, существа-демиурга, которого люди традиционного именуют Богом. Однако англичанин Стэплдон уходит от такого клише и пытается трактовать Создателя как нечто иное. Да, по Стэплдону, вселенная есть результат осознанного акта творения, но вот каковы истинные цели такого акта, герою-путешественнику предстоит выяснить.

Характерной особенностью авторского стиля является не только пренебрежение обычными сюжетными схемами, что автоматически делает его тексты не понятными широкому читательскому кругу, но и масштабы происходящих событий. Стэплдон измеряет действие даже не сотнями лет и тысячелетиями, а миллионами и миллиардами лет, что вызывает невольное содрогание при осознании таких величин и превращает вселенную из статичного привычного нам по ночному небу полотна в динамичную гонку разбегающихся галактик, в кипящий котел туманностей и взрывающихся сверхновых.

Иными словами, Стэплдон уходит еще на несколько шагов дальше Герберта Уэллса с его «Машиной времени», используя при этом не только временную, но и пространственную шкалу, разворачивая континуум вселенной во всех системах координат.

Надо ли напоминать, каким ничтожным выглядит на этом фоне человек?

Надо ли напоминать, какой мимолетной является на этом громадном протяжении вселенского хронотопа наша история? Секунда, сотая доля секунды, ничтожное мгновение, коротенькая вспышка микроскопической пылинки под названием Земля на полотнище искр в лиловой пустоте.

Не случайно отголоски подобных мотивов можно заметить в творчестве всемирно известных фантастов Артура Кларка, Брайна Олдисса и Станислава Лема, которые очень высоко ценили Стэплдона за смелость мысли и безграничность фантазии.

Именно поэтому намного опередивший свое время роман «Создатель звезд» Олафа Стэплдона занимает хоть и не столь заметное, но очень важное, ключевое место в мировой фантастической литературе – благодаря безграничности масштаба и времени, в которых разворачивается удивительный вояж по вселенной.

Никто и никогда ранее не позволял себе подобного – уничтожить границы мыслимого и освободить разум для осмысления его места в этом удивительном мире.

Стэплдон смог показать, что это возможно.

И доказать, что никаких границ никогда и не было.

Как художественное произведение я рассказ Стэпплдона «Мир звука» оценивать не берусь — это некий набросок, полностью повторяющий одну из идей Толкина, изложенную в «Сильмариллионе» : невероятный мир мыслящих «музыкальных» существ волновой природы. Похожая идея мелькает в одной из глав романа Стэплдона «Создатель Звезд», но тут автор расписывет идею настолько подробно, что научной фантастики становится слишком много, а литературы — мало. Словом Стэплдон перестарался — ученый вытеснил и фантаста, и писателя. Современные авторы пишут подобные произведения о мире программ, но тут у нас старый добрый «ламповый» винтаж, где роль программ выполняют некие волновые пакеты — мелодии.

И даже в таком чудном мире, который и представить-то трудно, автор ухитрился описать и любовь, и страдания, и даже некоего носителя Зла с большой буквы.

Думаю это упражнение мысли лучше всего использовать начинающим фантастам как мастер-класс фантастической идеи. И вот тогда вопросов не будет — так фантазировать мог только Лем или какой Иммануил Кант. Современные фантасты идеи сиротливо сидят в уголке и щурятся на свет космической звезды британской НФ.

Рассказ представляет собой скорее сценарий фильма или серии каких-нибудь «Баек из склепа», чем художественное произведение. Возможно это набросок некоего нереализованного полноценного романа. Плохо прописанные герои, паранормальные способности из ниоткуда, натужный психологизм и наигранная романтика. Похожий сюжет: обыватель получает необычную способность и не знает толком, как ее применить без вреда людям, был у Уэллса, но Стэплдон раскрывает его в совсем другом ракурсе — через человеческую психологию и секс. Получилось так себе — скучно и предсказуемо. Ударная концовка дела не спасает из-за своей банальности. В заключение добавлю, что это произведение было экранизировано в виде короткометражки — единственный полноценный фильм по творчеству О.Стэплдона.

Повесть (точнее — два сшитых на живую нитку рассказа) «Пламя» не относится к лучшим вещам Стэплдона, но скорее по нелитературным причинам: «философ» Стэплдон вновь перевесил Стэплдона «писателя» и превратил интересную задумку в сложный философский трактат в стиле рецензий на ненаписанные книги Станислава Лема: бесконечный набор концепций и размышления чуть ли не на уровне предикативной логики (руки-то помнят — во цвете лет Стэплдон тягался с великими Уайтхэдом и Бертраном Расселом).

Мало кто дочитает ее до конца, включая и любителей Стэплдона — автор чуть позже изложил точно такие же идеи в более изящном романе «Из смерти в жизнь», словно не удовлетворившись первым наброском своих идей о Космическом Духе, Вселенском Разуме, смысле существования, молчании бога и претензиях разумного космоса к нему. Можно было бы подумать, что произведение и вовсе не заслуживает внимания, но нет. Первая часть «Пламени» чудо как хороша. Интригующий сюжет строится вокруг контакта ученого-телепата с миром внеземных существ, занесенных солнечным ветром на Землю миллиарды лет назад. Пришелец оживает в пламени камина и с интимной искренностью юной девушки, нашедшей случайного собеседника, подробно рассказывает историю цивилизации, живущей в газовых слоях Солнца, их культуре, политической и духовной эволюции (в масштабе и манере «Последних и Первых людей»), социальной и даже сексуальной жизни. Парящие , словно весенние радостные птицы, в газовом океане бессмертные существа, озадаченные философскими проблемами, оказались почти у разгадки «теории всего», но случайный взрыв губит многих из них. Чудом выжившие экземпляры оказываются , как беглые нацисты, рассеяны по «твердой» планете вдали от знакомого мира — Солнца.

Главный герой почти влюбляется в чужестранку и уже было собирается, как апостол, нести благую весть людям, пока однажды логическим путем не приходит к мысли, что, променяв свободу на безопасность и технологии высшей формы сознания , люди могут остаться и без того, и без другого. Станут в итоге рабами у сверхсуществ, одержимых (в силу природных наклонностей) космическими задачами и таинственными целями за гранью людского понимания. Колебания относительно переговорного процесса дополняются неожиданным «скелетом в шкафу» из прошлого главного героя и ставят его в конечном итоге перед нелегким моральным выбором, причем любое решение потенциально ведет к негативным последствиям. Подобный моральный выбор часто встречается у Стругатских(например «Жук в муравейнике»), но для 40-х годов это было в новинку... Остановись Стэплдон на первой части повести претензий бы к нему не было, но мысль было уже не удержать, и сама-собой «написалась» вторая часть — пространный дневник заключенного в психушке горе-контактера, в котором идеи мечутся по миллиардолетиям и галактикам как ретивый конь по полю: автор приоткрывает завесу тайны над тем, как дальше эволюционировала философия части солнечных существ, уцелевших на Солнце даже после чудовищного взрыва в прошлом. Остается только пожать плечами и удивиться тому, как автор портит свое же собственно произведение неумением держать себя в руках. Впрочем может кто и проникнется — когда Стэплдон дошел до описания географии солнца и политического устройства его империй даже у меня чашка с чаем едва не выпала из рук от осознания масштаба дарования гениального (именно так, не спорьте) британского мыслителя.

Так искренне, натуралистично, логически точно и научно обоснованно писал только великий ученик и эпигон Стэплдона — Станислав Лем. Может они и правда контактировали с НЛО и внеземным разумом? Кто знает. Непостижимое, странное, грандиозное произведение. Оценка 5 баллов — за изощренность идей и точность логических конструкций. P.s. Как ни странно, единственные подлинные видеозаписи нло, рассекреченные официально правительством сша, напоминают описанных в повести Стэплдона «огневых» инопланетян.

Неприятное подсознательное чувство отвращения к этим телепатам и их колонии — вот, пожалуй, главное, что на все сто удалось передать автору. Они действительно не такие, как мы, они рассматривают нас так же, как мы животных («Вот бы они они были все такими же ручными, как ты» — обращение одной телепатки к ведущему рассказ герою, которое он даже не воспринимает как унижение) и , скорее всего, если бы Странный Джон решил бы, что на Земле есть место только для одной расы, все бы кончилось глобальной бойней и истреблением людей.

А так...кончается неправильно, хотя, зная характер Стэплдона как фантаста, финал логичен, хоть и трагичен. Но трагичен с небольшой ноткой облегчения — «Слава богу, их больше нет...»

Отдаю должное — писатель сумел передать общество телепатов, их общение, поступки и цели так великолепно, что ни секунды не возникло сомнения, что эти существа действительно уже не люди.

Холодноватый, немного отстраненный роман, который я вряд ли когда либо рискну вновь прочитать.

Уж больно ярко здесь представлено незавидное будущее человечества, если эволюция сознания и общества не растянется на тысячи лет, а произойдет спонтанно, здесь и сейчас.

Безусловно, книга очень сильно опередила свое время.

Классифицировать данное произведение как роман я бы не стал, это философско-футурологический (если не космогонический) трактат. Когда сюжет составляет история жизни и разума в масштабах вселенной термин роман кажется очень уж неуместным и нелепым. Потому и литературная составляющая здесь очень слаба и эту слабость прекрасно осознает сам автор, который неоднократно оговаривается, что он пытается очень приблизительно и в меру возможностей своего языка описать полученный героем (автором) опыт видения. Впрочем и философская сторона книга не отличается особенной изысканностью и сложностью. Простые, лежащие на поверхности идеи и наблюдения, во многом обусловленные «катастрофическим» опытом человека первой половины 20 века (войны, отчуждающий человека капитализм и индустрия, чудовищное социальное неравенство). И наконец сильный религиозно-мистический дух или даже пафос. Есть соблазн современному читателю воспринять это как непритязательную, если не дешевую, эзотерику. Но удивительно, что книга так не воспринимается. Для эзотерики здесь слишком много научно-фантастических элементов (впоследствии использованных поколениями фантастов), слишком чувствуется «надломленный» дух эпохи 1920-30-х годов и наивный образ играющего Бога-ребенка как-то подчеркивает авторские поиски смысла существования разума и жизни в космосе. Для современного читателя фантастики книга покажется необычной и уже потому она заслуживает внимания.

Необычное, оригинальное, очень фантастическое произведение с неплохим сюжетом и текстом, просто перенасыщенное фантастическим воображением автора. А выдержать серьезность и наукообразность и не впасть в обычную речь, на это способен лишь этот автор. Читать, конечно, трудно, ибо каждая фраза, каждое предложение несут смысл и требуют отдельного от текста размышления, а сегодняшняя жизнь, это наврядли позволит. Поэтому читать следует на отдыхе, связанном с полным безделием, когда мозг уже разленился и жажадет хоть какой-то пищи, даже глубоко философской.

Автор поражает меня глобальностью мышления. Все предыдущие похожие романы вместе с этим создают картину развития Вселенной и человечества, как первичной частицы этой громадности. Оперируя миллионами лет и парсеков, живыми и неживыми элементами, душами и духами автор предлагает вдумчивому читателю картину бесконечности, как мира, так и одного человека. Всё едино в этом мире, ничто не погибает не дав начало новому, и как в той старой песенке: а у кольца начала нет и нет конца... Не буду философствовать на фоне автора, лучше взять и прочитать, если хватит желания постичь огромность совершенного им. Однозначно пусть останется в коллекции.

Очень неплохой текст. Читается легко и с удовольствием. Слова связаны в предложения, предложения в абзацы, а они в свою очередь являются образами, которые позволяют видеть, что хотел сказать автор. Завидую тем, кто умеет так писать, ибо писатель есть художник, рисующий в моей голове зрительную картину событий, которыми он хотел со мною поделиться. В остальном вполне детальное и правдоподобное описание того, как человек сходит с ума, а его сознание растраивается (появляются три разные личности, и руки как таковые здесь совсем ни при чём), да, не раздваивается, а растраивается. А в этом слишком мало фантастики. Но, как литература иного толка вполне приемлема, хотя лично я предпочитаю чистую фантастику.

Рассказ в стиле автора. Правда в данном случае он пытается нарисовать ближайшее будущее победившего, нет не коммунизма, он не даёт ему названия, но некоему обществу счастливых сущностей. При этом он отказывает в существовании национальных особенностей призывая к единому государству. Как я понял произведение на русский язык не переводилось, но в СССР было просто огромное количество авторов, которые использовали похожий сюжет и рисовали светлое будущее всего человечества, почему меня так и тянуло на повторении ранее выученных слов. Потому и рассказ не произвел на меня большого впечатления.

Для меня, это роман на мою самую излюбленную тему: Белая ворона. Всегда был, есть и всегда будет тот, кто не такой, как все. Кто не хочет ходить строем, кто не верит в демагогию единого и незаменимого правителя, кто думает не так и само собой поступает не так, как предписывает общественная мораль серых идиотов. О, это серое общество одинаковых лиц, одинаково думающих на заданную тему с заданными выводами вожака, такого же серого и недалеко, как и они сами, общество безличных мыслей, понимающих лишь кнут и радующихся своему рабству... Так и это произведение на тему: сможет ли это общество принять и понять не такого как они?!. И ответ на этот вопрос, как логическое завершение этого контакта. Да, это трулное размыслительное чтение, чтение и осмысление каждого абзаца, каждого слова, ибо они несут огромный смысл, как по отдельности, так и в целом. Здесь нет драк, сражений, хитроумной интриги, роялей в кустах... Здесь есть мысль, а это, в наше время, так ценно на фоне пустой, серой и одноообразной фантастики нашего времени. Читайте обязательно, это не про попаданцев, это настоящая фантастика.

Отрывок из романа «Из смерти в жизнь». Автор о мимолетности настоящего, его хрупкости и ненадежности. И на фоне вечного времени как нужно хранить и оберегать достигнутое счастье настоящего.

Роман написан сразу после войны. И слышится отголосок великой трагедии народов — гибели миллионов людей. Роман написан тяжеловато в размышлениях автора, трудно читаем.

Его можно отнести к мистике — как размышления о Душе. Но я отнёс его к научной фантастике. Почему? По одной причине — неисследованности до сих пор наукой прикладной такого состояния организма как Душа.Уже две тысячи лет об этом все пишут и говорят, но есть ли Душа....? Ответа нет , да и никто и не занимается этими исследованиями. Мы жили да и живём в века материализма и данная гипотеза отвергается,хотя и некоторые ученые признают её наличие(гипотезы).

Автор же принял как априори, что Дух существует и нарисовал картину его развития и взаимодействия во Вселенной с другими подобными субстанциями. Вот взял и описал.И по его разумению — это сложная субстанция, которая переживает и при творении человека и при его гибели. И тоже не бессмертна.

Что же мешает нашей науке установить априори -что душа существует и с этой отправной точки начать её изучение посредством новых технологий, до Плутона долетели, чужие планеты чужих звёзд уже фотографируем, а на своей планете не можем начать изучать такое явление как Душа живого организма. Опасаются , наверно, доказательства существования. Если есть факт наличия Души, то ведь надо и изучить мир, в котором она существует и взаимодействует. А кто на это выделит деньги?

Роман заставляющий думать и размышлять о Вечном. Таков весь Стэплдон!

Отрывок из романа «Тьма и Свет» -«Царствование Тьмы». Наверно выделен и опубликован отдельно, как яркий сюжет романа о том, что будет при победе Тьмы на планете -победе Империи зла и диктатуры. Итог и финал такой победы печален — вырождение человечества. Читайте и думайте, как быть хотя бы вашим детям и внукам, если Вы сами ничего не сумели изменить.

Роман — номинант премии Хьюго 1943 года , ретроспективной.

Тьма и Свет. Антиутопия и Утопия. Сюжет и разделён на две части как варианты развития общества под названием планета Земля.

Тьма заканчивается вырождением человечества до полного исчезновения — диктатуры, подавление личности, массовые казни , ложь, тоталитарный контроль за умами и прочая нечисть не оставляют шансов человеку уцелеть как виду.

Свет тоже чуть не погиб сам по себе из-за чрезмерного увлечения обществом оккультными гипотезами, но внутренняя энергия в отличие от Тьмы была сохранена, т.к. это общество было общество идей и свободы.

Сам сюжет ни к чему не привязан -просто размышления писателя. Хотя есть некоторые весьма заслуживающие внимания моменты. Например, Мировое правительство.

Прошло 78 лет — насколько прозорлив писатель? — в каком обществе мы живём теперь? Оцениваю всё вокруг — могу сказать -всё ещё во Тьме! Религиозные распри и войны, передел границ, преступность международного плана, суперворовство, коррупция, убийства. И конец этому не виден.

О каком ещё Свете можно мечтать? Прожить бы Тьму.

Ценность романа прежде всего в том, что заставляет думать о текущем моменте жизни.

Отрывок «Марсиане» из романа «Последние и первые люди: история близлежащего и далёкого будущего», 1930 г.

Один из вариантов нападения марсиан на нашу планету и завоевания её. И как в одном известном романе так же их гибель от микроорганизмов. Но тут марсиане это уже коллективный разум индивидов, что в далёком будущем было использовано землянами для своего усовершенствования как вида.Автор прокачивает вариант гибели человечества через инопланетное вторжение, но не даёт цивилизации погибнуть, даёт ей ещё один шанс на возрождение.

Отрывок « Последние люди» из романа «Последние и первые люди: история близлежащего и далёкого будущего», 1930 г.

Финал романа опровергает самозарождение жизни на Земле (теория Опарина появилась в 1924 году и автор знал о ней), у него своя теория- распространение спор жизни через Космос. Что сейчас, наверно, в противовес библейской теории является среди ученых основополагающей.

Гибнущее человечество десять тысяч лет потратило на разработку спор и посылку их в Космос, дабы спасти свой Разум.

Моральные обязательства перед памятью ушедших поколений и цивилизаций выполнены, хотя по ходу романа не ожидалось такого.

Отрывок «Летающие люди» из романа «Последние и первые люди: история близлежащего и далёкого будущего», 1930 г.

Каждый из нас летал во сне и хотелось бы наяву.

В далеком будущем на Венере создали вид летающих людей — как это было прекрасно. Но судьба их была печальна -кому- то уж очень не хотелось видеть свободных людей полета.

Как отрывок из романа «Последние и первые люди: история близлежащего и далёкого будущего», 1930 г.

Уже прошло 90 лет, почти столетие, а как всё угадано... или он уже знал историю будущего?

В-первых , предсказание войны между Германией и коммунистической Россией в 20-м веке — Гитлер пришел к власти только в 1933 -м году!

Помощь в этой войне России со стороны США, причем решающую и определяющую помощь.

Можно ли интуицией чувствовать будущее или напишешь что попало, а история формируется под это настроение? Загадка!

Произведение написано в 1930-м году. Вот опираясь на эту дату и стоит проанализировать его ценность и полезность, или неполезность.

Что меня поразило в первых 40 страницах — автор очень точно предсказал все события стратегические мировой политики и истории на 20-й и 21-й века. Просто поразительно!

Уже прошло 90 лет, почти столетие, а как всё угадано... или он уже знал историю будущего?

В-первых , предсказание войны между Германией и коммунистической Россией в 20-м веке — Гитлер пришел к власти только в 1933 -м году!

Помощь в этой войне России со стороны США, причем решающую и определяющую помощь.

Во-вторых, попадание всей Европы под небывалое влияние США, что и было -НАТО и Общий рынок.

В -третьих, что уже разворачивается на наших глазах -это противостояние двух сформировавшихся сверхдержав — США и Китая, и война между ними. Мы сейчас уже наблюдаем начало этой войны- идёт торговая война пока.

Такие вот исторические тенденции даже группы НИИ не смогли бы прогнозировать. В то время не смогли бы!

Но далее автор начал фантазировать, ставя человечество перед лицом катастрофических случаев — всё уничтожающие войны, выход из-под контроля ядерной техники, космические катастрофы — и на этом в тексте несколько раз уничтожает человечество как вид. Затем начинается возрождение и снова эволюция.

Но это уж очень искусственный приём. Здесь оценить прогноз невозможно.

Уж очень схематично показаны цивилизации будущего, которые живут по миллиону лет. Мы только помним и то не полностью около 8000 лет, а здесь миллионы.

Даже устаешь от видения там 18-ти поколений человеческих цивилизаций, но финал снова силён.

Финал опровергает самозарождение жизни на Земле (теория Опарина появилась в 1924 году и автор знал о ней), у него своя теория- распространение спор жизни через Космос. Что сейчас, наверно, в противовес библейской теории является среди ученых основополагающей.

Гибнущее человечество десять тысяч лет потратило на разработку спор и посылку их в Космос, дабы спасти свой Разум. Ну разве это не божественно?

Моя оценка прогноза Стэплдона -восхитительно!

Автору всего 22 года (1908 год) и он размышляет об улучшении человеческой расы методами тогдашней науки. Как его достала окружающая обстановка (люди), чтобы в таком возрасте всеръез размышлять о таких вещах. Да, мы несовершенны, но идёт эволюция тела и духа. Или медленно идёт? Любое ускорение прогресса чревато.

Но мысль одна очень зрелая -это искусственное ограничение браков с плохой наследственностью. Никто этим так и не занялся и по сей день — раньше были хоть свахи. А результаты налицо -осмотритесь вокруг -так много дефектных людей.

Философское размышление автора о пацифизме в годы Первой мировой войны. 1916 год -накануне битва при Сомме. Битва при Сомме — одна из крупнейших битв в ходе Первой мировой войны, в которой было убито и ранено более 1 000 000 человек, что делает её одной из самых кровопролитных битв в истории человечества.

И мысль одна — зачем воевать и как это предотвратить? Насколько дееспособен пацифизм?

Слабость пацифизма на мой взгляд в разобщенности. Если бы вдруг все или хотя бы большинство отвергли бы насилие вооруженное между странами, то и войн бы не было. Не доросли мы пока. Но автор забрасывает эту мысль в наши поколения. С успехом? Пока нет.

Издано в книге «Прозрение» после смерти автора женой как размышления писателя о сути Вселенной. Его восхищение строением Вселенной и её красотой — автор переходит от картин представления строения Вселенной, старых картин, — к современному отображению её. Но со стороны читателя — это современное отображение 20-го века(1950 год) и только. Возможно через 100 лет будет другая картина Вселенной, наука на месте не стоит. Большой взрыв! Большой взрыв! А если представить всю Вселенную ныне как живой организм, а Большой взрыв как процесс образования самой первой живой клетки из -за слияния двух яйцеклеток? И миллиарды лет идет деление этой клетки на подобные -как и подобает живому организму. И мы часть этого процесса и необходимая часть. Как в нашем теле микроорганизмы.

Конечно, это эпическое произведение, которое охватывает огромный период времени и является плодом философских рассуждений автора на тему бытия разума. Я не хочу сказать человека, ибо автор дал на сей счет очень точный ответ: человечество лишь микроскопический эпизод в истории мироздания и разума, который его наполняет. Жаль, конечно, что такая роль отведена нам, человекам, но автор проследил все этапы восхождения, падения и замыкания в бесконечном круге, а может всё же спирали, развития разума, спирали, когда нет начала, нет конца, а процесс просто бесконечен в пространстве и времени. И вот именно этим привлекает автор: умением мыслить масштабно, эпически и не бояться исследовать то, что казалось бы неподвластно человеческому мозгу. Конечно, читать трудно, но ради познания есть смысл ознакомиться, ибо почти все идеи потом будут встречаться в фантастической литературе.

Мне кажется, это первое произведение о новой породе людей, которая превзошла своих предшественников и в конечном итоге должна овладеть миром. Однако, автор являясь реалистом описал совершенно фантастическую ситуацию в совершенно реалистичном, практически правдоподобном ключе, чего так и не поняли и не смогли повторить все его последователи. В мире человеков сверхчеловекам нет места и никогда не будет. Произведение грандиозное, охватывает огромное количество философских проблем, но написано так просто, что должны понять все. Однако меня удивило другое — стиль изложения материала. Я обычно с трудом читаю беспрерывный описательный текст, который сухо констатирует факты, разбирает в деталях какие-то философские проблемы, диалоги идут лишь вкраплениями... Но в данном случае, я читал не пропуская ни слова, неспеша (для меня большая редкость), мне было почему-то интересно, словно я ждал еще чего-то необычного, я словно что-то открывал в себе самом. Одним словом книга произвела впечатление. Я думаю, что лучшая фантастика и должна быть именно такой.

Фундаментальный труд. Диву даюсь, как у автора просто хватило фантазии на то, чтобы описать такое многообразие разумных и неразумных форм живой и разумной материи. При этом просто поражаюсь количеству фантастических идей, которые развили последующие поколения писателей, а сколько ещё осталось, намек начинающим откуда черпать идеи. Даже не верится, что это мог осилить один человек, хотя если в его мозг проник один из последних людей, то ему и оставалось только набирать текст на пишущей машинке. Какое странное сочетание слов в последней фразе, которое выдает, что и моей рукой порой водит кто-то оттуда из глубокого будущего. Однако не соглашусь с концовкой, ибо с одной стороны заявляя о возможности путешествовать планетой к другим звёздам, а с другой, покорно ожидать гибели... Что-то здесь не досказано. Уверен, что сей фундаментальный труд должен стать краеугольным камнем всей системы фантастического мира, который так методично изучают писатели-фантасты, выражая результаты в своих бесчисленных произведениях, он должен стать своей таблицей Менделеева в изучении этого мира.

Как обычно у Стэплдона, героями его романа являются не отдельные люди, а страны, народы и человечество в целом. И как обычно у Стэплдона, человечество в конечном итоге приходит к финалу своего существования.

Вместе с тем роман достаточно наивный и не очень правдоподобный. Не получилось у автора в сороковых годах сделать реалистичный прогноз даже на 50 лет вперед (прочем, он сам и пишет в прологе о сложности таких предвидений). Мне кажется, книжка представляет интерес скорее как артефакт эпохи, чем как актуальное произведение

Никакая это не автобиография — это мелодрама о любовном треугольнике с использованием некоторых мотивов из жизни Стэплдона. Текст почти без диалогов и рассчитан на большого любителя. Не плохо и не хорошо. Текст имеет только историческую ценность как проливающий свет на некоторые обстоятельства и воззрения автора в их развитии.

Этот неплохой, вполне читабельный, хотя и спорный роман-эссе похоже что оказал влияние на таких авторов как Ричард Бах («Чайка по имени Джонатан Левингстон») и Лем («Одна минута Человечества») — во всяком случае по моей информации оба этих писателя были неплохо знакомы с творчеством Стэплдона, да и идейное и стилистическое созвучие налицо. Попытаться передать ощущение об этой занятной книге едва ли возможно... Полет чайки над приморским городом перед бурей, показанный глазами ЧАЙКИ — вот подходящее сравнение. Язык романа очень странный и как-то неуловимо напоминает сразу Балларда, Лема и Баха, заехавших в гости к Стэплдону на пикник. Коктейль смешать, но не взбалтывать...

Космические просторы, вторая мировая война, Иисус и Антихрист-Гитлер, Сократ, будущее сверхдалекое и сверхдалекое же прошлое, миг и вечность, гибель и воскресение, коллективный Прометей-Иисус-Будда против Яхве-«Создателя звезд», звезды, облака, брызги в лицо, секс, семья и дети, энтропия...

На уровне сюжета это посмертные «мытарства» военного летчика, погибшего во вторую мировую войну (кстати сын и дочь Стэплдона тоже в ней в разной степени участвовали, но не погибли), который видит, подобно герою «Создателя звезд», очередной вариант жизни и гибели Вселенной. Затем он сливается с коллективом космических разумов (мистико-телепатическим способом) и уже этот коллектив задает нелицеприятные вопросы «Создателю Звезд», который тут по некоторым признакам напоминает трансцендентного иудейского Яхве. Вопросы остаются без ответа, но коллективный Дух Космоса видит уже в самом своем существовании некий смысл. И смысл этот наподобие Теслы, запущенной Илоном Маском к поясу астероидов — уловили красоту момента (длиной в миллиард лет) и поставили точку. Шрифт красивый, буквы ровные, самолет с главным героем падал эпически и оставил яркий мазок на общем полотне Времени...

В «Футураме» герои, добравшись на машине времени до конца Вселенной еще и пивка там бухнули!

Стэплдон смотрит и рефлексирует на тему жертв Второй мировой через призму своей собственной спорной теории о мировом Духе (коллективном информационном поле цивилизации) и идей позднего Уайтхэда (дополненных идеями ислама и иудаизма). Чувствуется рука гуманиста-пацифиста, пережившего некий надлом во время 2-й мировой и пытающегося как-то примириться со всем этим ужасом. Рационализм автор на сей раз оставляет на земле, и пишет местами чуть ли не белым стихом поэму о человечестве. Любителей раннего Стэплдона книга удивит, т.к. в ней есть что-то упадническо-писсимистическое даже по сравнению с «Последними и Первыми людьми». Возможно дело в шоке и испуге самого автора, когда его дети чуть не погибли во второй мировой войне, при том, что он сам пережил этот ад уже второй раз (Стэплдон имел награды за участие еще в Первой мировой). Тут уже любой оптимист сломается. Не сломался в подобной ситуации тот же Станислав Лем, например, но он был евреем и у него пессимизм был видно «уже сразу в крови».

Лем был больше осведомлен о науке и более рационалистичен, может быть просто крепче духом — и не давал волю чувствам, как не плачет хирург на операции. Поэтому пан Станислав сразу встал на точку зрения, что бог трансцендентен до такой степени, что даже его существование есть тайна и не стоит забивать себе голову разными там домыслами. Стэплдон на такое не решился и в метафизическом смысле «трепыхается» как рыбка на крючке, пытаясь средствами искусства выискать в трансценденции логику и смысл.

Ошибался он или нет — судить читателям.

Книга представляет малоудачную попытку философа заняться политологией в самый разгар 2-й мировой войны. Оба пути развития цивилизации в близком будущем противоречат идеям из «Последних и первых людей», но сами по себе малоправдоподобны, если не сказать смехотворны. Основной недостаток — слабые познания автора в собственно науке, что выражается в ее переоценке или наоборот — недооценке. Читать можно только как альтернативную историю близкого будущего, причем развилочка там в 41 году. Язык упрощенный, без цветистых метафор... Словно роман писался в спешке как попытка образумить человечество на пике войны с Гитлером.

Никакой ценности книга не представляет, кроме разве что исторической.

Текст представляет собой исключенный из романа «Последние люди в Лондоне» фрагмент, из которого позднее вышел роман «Странный Джон». Кстати в самом «Странном Джоне» есть также два наброска: написанный в дальнейшем роман «Создатель звезд» (ее написал сам Странный Джон) и глава «Жаклин» — видимо запланированный, но нереализованный «мужской» взгляд на бессмертных мутантов — вариант «Странного Джона» (сама мутантша Жаклин в «Странном Джоне» спасается от облавы нормальных людей на мутантов).

Роман от 1932г является первым наброском книги «Создатель звезд». Рукопись была положена в стол после критических замечаний писательницы Наоми Митчисон (знакомой Стэплдона) летом 1933 года и при жизни автора о ее существовании не было известно. Хотя похожий текст Стэплдон «застолбил» с помощью краткого упоминания в финальных главах «Странного Джона» (собственно его текст герой-мутант Странный Джон и написал после медитации), различия между «Создателем Звезд» и «Создателем туманностей» принципиальны. Странно, что центральный драматический эпизод книги Стэплдон не включил в «Создателя звезд», хотя позднее эти его идеи вошли в эссе «Святые и революционеры». Скорее всего революционное начало в самом авторе оказалось в шоке от событий в фашистской германии, поэтому он сконцентрировался в «Создателе Звезд» на критике фашизма как такового и пересмотрел свои политические позиции.

В основе сюжета книги противостояние двух разумных представителей расы звездных туманностей (и соответственно двух походов к реформированию людей и общества), одна из которых является репликой Ульянова-Ленина, а другая списана с Махатмы Ганди и Христа. Конфликт решается не в пользу «Махатмы ганди», но в исторической перспективе в проигрыше оказались все.

Вцелом произведение любопытное само по себе как раскрывающее точку зрения знаменитого космиста на революционные события начала 20 века.

Несомненное достоинство книги — это её концептуальность. В некотором смысле «Создатель звёзд» напоминает научно-популярный фильм канала «National Geographic» — «Путешествие на край вселенной». Всё начинается с нашей родной планеты Земля, затем перемещается на Луну, к ближним и дальним планетам Солнечной системы и к Солнцу, а затем уносится в просторы космоса, чтобы обозреть звёзды, затем галактику, скопление галактик и, наконец, вселенную!

Также роман Стэплдона похож на произведение Немо Рамджета «Все грядущие дни» . Последняя книга уникальна тем, что по сути является хроникой истории человечества, человеческого генома с момента начала освоения Марса и на миллиард лет тому вперёд.

Фильм «National Geographic» описывает вселенную в астрономическом ключе. «Все грядущие дни» помимо описания постоянных естественных и искусственных трансформаций культур иных миров описывает причудливую, нередко выдающую самый настоящий гротеск и сюрреализм биологическую эволюцию привычного нам двуногого двурукого розовокожего прямоходящего человека.

«Создатель звёзд» подобен и в то же время отличен от упомянутого фильма и книги тем, что путешествующий и в пространстве, и во времени телепатически, а не на корабле или с помощью какого-то телепорта безымянный англичанин в основном сосредоточен не на астрофизике, не на строение тел разумных и даже не на политической трансформации инопланетных сообществ из дикого хаоса к утопии, а на развитии культуры, взаимопонимания и духовности.

По причине последнего книгу не рекомендуется читать атеистам-материалистам. Потому что первая глава — это довольно банальные, идущие в никуда размышления о смысле жизни маленького человека в великих просторах вселенной. Затем писавший строки в 1937 году, то есть в канун огненной бури Второй Мировой войны, автор посредством летающего душой и разумом от звезды к звезде, описывает общества стоящие перед теми же социальными, культурными и духовными проблемами, какие стали испытанием человечеству в первой половине двадцатого века. Покончив с политикой, автор переходит в самому важному, к тому ради чего и задумывался «Создатель звёзд».

Духовный или, выражаясь языком книги, умственный прогресс, неразрывнейшим образом связанный с телепатическим общением. Именно благодаря телепатии личность в романе становится единым целым со множеством, составляющих общество личностей и в тоже время не теряет своего уникального «я». Постепенно, на протяжении веков, тысяч и миллиардов лет телепатия создаёт единое целое из хаоса, постепенно образуя самый настоящий космический, вселенский разум. Разум, в котором помимо живых существ пребывают и звезды, и туманности, которым только суждено послужить материалом рождения звёзд, планет и жизни. Потому что всё вокруг на самом деле живое, своеобразным образом мыслящее и в мыслях своих устремлённое к познанию. Познанию самого себя, вселенной и Создателя звёзд, то есть Бога.

Начавшись с набивших оскомину, во многом тупиковых рассуждений, через концептуальную, но всё же банальную социальную фантастику, книга становится самой настоящей религиозной фантастикой, описывающей ни что иное, как мистическое видение устремлённого к пониманию вселенского смысла человека.