Все отзывы на произведения Рэя Брэдбери (Ray Bradbury)

Ladynelly, 05 марта 2008 г. в 17:56

Когда я начала читать роман, то ожидала очередную антиутопию, где люди причесаны под одну гребенку и ходят чуть ли не строем. А получила нечто гораздо большее.

Это не просто антиутопия! Это роман-пророчество! Это наиболее жизненная и реальная антиутопия. И это станет ясно, если открыть глаза и оглядется. Приглядитесь и вы увидите: бешеный темп жизни, людей запрограммированных как роботы: сон-работа-развлечения-сон...

Разве уже сейчас машины не мчаться на бешеных скоростях, норовя сбить пешехода переходящего улицу,

разве многочисленные герои телесериалов на вытесняют из мыслей зрителей настоящих живых людей?

Разве современные родители не усаживают детей перед экранами телевизоров, чтобы те им не мешали?

Разве не ходит сейчас каждый второй с наушниками из которых гремит музыка?

Разве погоня за героем не реалити-шоу которым нас пичкает современное телевидение?

А разговор о выборах? Разве это не ситауции, если не во всем мире то по крайней мере в нашей стране?

И над этим миром, миром биороботов витает зловещий признак грядущей катастрофы, в виде ракетных бомбардировщиков...

Разве это не признаки нашего мира?

Когда я читала роман мне казалось что я читаю про наш мир... Про то куда мы катимся... Эта антиутопия, повторюсь, для меня самая яркая и реальная...

И слава богу мы пока что не сжигаем книги, не уничтожаем то немногое что делает нас людьми....

white noise, 10 марта 2011 г. в 16:41

Это — фантастика? Люди, очнитесь, ЧТО здесь осталось от фантастики? Наушники-ракушки? Есть. Жена, которая умеет читать по губам, чтоб их не вынимать и сутки напролет пялится в ящик? Есть у каждого второго. Реклама в метро? Тоже есть. Атомные бомбы? Вряд ли. Сжигание книг? Спросите у наци, или религиозных фанатиков — они знают в этом толк. Проблема только в том, что книг уже и так почти никто не читает: практически все потребляют ТВ-жвачку, забыв о том, что именно книги существуют для того «чтобы напоминать нам, какие мы дураки и упрямые ослы». Как так вдруг произошло, что мы, люди разумные, потихоньку начинаем забывать и про книги и про то «разумное, доброе, вечное», которое они нам несут... Очнитесь, люди! Это про нас писал Брэдбери, для нас писал Брэдбери, ДО НАС писал Брэдбери! Не позволяйте этому произойти! Как знать, может именно сейчас на столе в правительстве лежит бумага о создании карательного отряда и спецслужбы набирают первую партию Монтэгов... А мы своим бездействием помогаем им сделать фантастику реальностью.

Не будьте стадом, люди! Пишите ПОПЕРЕК!!!

Acerbic, 07 августа 2010 г. в 02:20

Да, да — классика и всё такое. Но мне роман не слишком понравился, и вот почему.

Во-первых, мир, показанный Брэдбери в этой антиутопии не кажется мне реалистичным — сама фабула о том, что кому-то (правительству) надо физически уничтожать книги представляется бредовой. Ну зачем? Зачем? Если для обывателя таблеточки и телевизионные развлечения представляют такую замечательную альтернативу чтению, что вытеснили книги на обочину цивилизации, к чему бегать по подвалам с зажигалками? Смешно, право. В государстве со столь мощной индустрией развлечения горстка чудиков-ретрофилов не является ни силой, ни даже заметной прослойкой. Гораздо более вероятным вариантом была бы интеграция книжного дела в общую сеть развлекаловки, типа для особо «изощрённых» вкусов, как BDSM-салон в какой-нибудь Голландии. Но нет, ведь,

во-вторых, автор фетиширует бумажный текст. Я бы ещё понял сюжет, в котором пожарники изымают и сжигают вредные для правительства книги — филосовские трактаты о природе власти, или там Билль о Правах Человека. Но бороться со всем, что напечатано, просто потому, что оно напечатано? Подобным предположением Рэй Брэдбери как бы ставит знак равенства между Свифтом и Донцовой. А уж надуманое противоречие между книгами и телепрограммами, как будто книгам присуща особая духовность; ага, небось в состав бумаги входит, в твёрдом переплёте — 15 грамм духовности, в мягкой обложке — уже только 7. Впрочем, тема «телевидение (кино, радио...) убивает книги (спектакли, живую музыку...)» уже весьма избита и я не хочу пересказывать, почему подобная мысль является не более, чем брюзжанием отставшего от жизни человека.

Тут в отзывах многие восхищаются Монтэгом, который «сумел сделать почти невозможное — обмануть систему и вырваться из этого замкнутого круга». И считают символичным то, что Монтэг становится «Экклесиастом». Ну так я тоже считаю это символичным, только по другим причинам.

Дело в том, что Монтэг — сумасшедший, в прямом смысле. И, судя по всему, это у него началось задолго до встречи с Клариссой. Множество эпизодов в подтверждение: параноидальные идеи относительно механического пса, множественные сенсорные галлюцинации во тьме собственного дома, расщепление личности («Ему показалось, что он раздвоился, раскололся пополам и ... каждая половина его раздвоившегося «я» старалась уничтожить другую»), совсем уже букварный синдром чужой руки... список можно продолжать. Будучи больным на голову, он по определению не может адекватно воспринимать реальность, не может социализироваться. Даже обретая книги в качестве сверхценной идеи и собираясь вести войну против Системы, он не способен к здравым поступкам — первым делом он идёт домой и прилюдно начинает читать стихи прямо из книжки!

alex2, 11 декабря 2007 г. в 03:03

До чего же яркий образ!

Книга ослепила меня напрочь, а когда я вновь обрёл способность видеть, то на окружающий мир смотрел немного иначе. Как же автору более полусотни лет назад удалось углядеть то, что только нарождалось, то, чего всё больше становится в нашей жизни — спешки, безразличия к ближнему, страха, равнодушия? Как — в те спокойные пятидесятые годы с их неспешным укладом жизни, с патриархальными ценностями и мечтами о скором благополучии всё равно какой — американской ли, или коммунистической мечты? Поистине, надо быть провидцем или же очень дальновидным человеком!

Посмотрите, вот вам американский идеал беззаботной жизни! Нравится? А вот вам воплощение мечты о всеобщем равенстве! Все равны и беспечны, душу и разум не тревожат лишние мысли — им неоткуда взяться.

А наш мир приобретает всё больше черт, делающих его схожим с описанным в книге. Не «родственники» приходят в наш дом, но герои многочисленных сериалов, столь же фальшивые и бездушные. Не сжигаем мы пока книг, но сколько же я видел людей, дом которых — полная чаша, и только одному не нашлось в нём места — книжным полкам. По новой моде — они портят интерьер, а вы же помните — жажда ничто, а имидж... Нет у нас бравых пожарников, что спешат на очередной вызов, чтоб избавить нас от лишних мыслей, но мы сами для себя — такие пожарники...

Жизнь всё ускоряется. И надо от неё не отставать, а то — столкнёт,раздавит, затопчет... Тысячи лиц проносятся мимо нас каждый день, тысячи людей с их проблемами, желаниями, потребностями. А это ведь не просто люди — это Вселенные. И ни в одну мы даже не пытаемся заглянуть. Нет времени! Нет и желания. Манекены — а большим нам эти лица и не видятся; картонные декорации, что мелькают по сторонам во время нашего изнуряющего бега по жизни.

И уже так тяжело — остановиться. Ощутить маленькие радости бытия — солнечный луч, упавший на лицо, тёплый дождик, от которого не успел, да и не посчитал нужным прятаться, улыбку ребёнка, который ещё не присоединился к надрывной спешке жизни. Наверное, именно это умела делать Кларисса. А мы?

В книге в одночасье погибли миллиарды людей. Они сгорели в страшном атомном пламени, те, кто сами сжигали в огне книги или же увлечённо смотрели на это ночами, выйдя из свои домов. Но их почти не жалко. Да, именно так! Они были лишь оболочки в пустоте, и оставили после себя только тлен и пустоту.

Но у мира есть надежда.

Поглядите на свои книжные полки — там не просто бумага и типографская краска в картонном переплёте, там — слова и мысли многих хороших и умных людей. И если даже самих авторов уже нет в живых, то книги говорят за них их голосами, а значит — они всё таки с нами, и вся мудрость мира — жива! И вот это — главная наша надежда.

Если отзыв покажется кому-то мало связанным с книгой — прошу простить, но она словно прорвала плотину мыслей, и я не мог ими не поделиться.

Groucho Marx, 24 ноября 2015 г. в 00:58

Рей Бредбери — очень неровный автор. Он писал совершенно замечательные новеллы вперемешку с полной чушью, пользовавшейся популярностью у читателей из-за сентиментальной слезливости. Сентиментальность Бредбери постоянно путал с поэзией. Нет, когда он был хорош, он был совершенно замечателен, чуть ли не гениален («Калейдоскоп», «Ревун», «Смерть и дева» и многое другое), но когда он был плох, он был просто идиотом.

К плохим книгам Рея Бредбери относится и «451 градус по Фаренгейту», один из самых переоценённых романов в истории НФ.

Мир, описанный в романе, устроен очень наивно, простодушно, как в какой-нибудь детской сказке про Гринча, который украл Рождество.

Впервые я прочитал этот роман в возрасте 14 лет, он произвёл на меня очень сильное впечатление, но не сжиганием книг, а Механическим Псом, машиной-убийцей, стальной блохой величиной с собаку, с жалом, накачанным новокаином. Позже такую машину опишет Лем в «Маске». Механический Пес — это мощно, это страшно, это убедительно. Это как раз та гениальная поэзия, в которой Рей Бредбери взлетал выше всех.

Но сжигание книг — пошлость какая-то, идиотская придумка, воспоминание о нацистах и напоминание о Ку-Клукс-Клане. Если в этом обществе есть машины, есть геликоптеры, телефоны, монорельсы, сложные компьютеры, деформирующие телесигнал, и всё такое прочее (в романа подчёркивается, что на рынок постоянно выбрасываются технологические новинки, то есть исследовательские разработки ведутся где-то в фирмах и университетах), значит, где-то есть какие-то носители информации (условно говоря, книги) для обучения технических специалистов и для записи изобретений. И, значит, есть университеты, и есть кампусы со студентами, да? Более того, значит, есть выпускники школ, идущие поступать в университеты. Но Бредбери это в голову не приходит. Он против индустриального общества (не только тут, но и во многих рассказах) и хоть ты кол ему на голове теши. Сообразить, что без индустриального обществе не будет ни полётов на Марс ни даже его собственной пишущей машинки и «земляничного окошка» с цветными стёклами, бедный Бредбери не в состоянии.

Да и сама идея сохранять книги, заучивая их наизусть — плохая идея, такая же наивная, как история прозрения пожарника Монтэга, крайне неприятного, агрессивного и ограниченного типа.

В общем, роман очень «атмосферный». Ничего, кроме «атмосферы», там нет, он даже не устарел, поскольку уже во время его написания в 50-х годах было понятно, что такой мир не появится да и появиться не может.

Хорошая карикатура на Бредбери и его антитехнологические «атмосферные» настроения есть у Стругацких, в «Улитке на склоне». Там некий поэт всклокоченно рыдает на трибуне, поминая детские перси и ясные глазки, которые не должны закрыться, а над головой его по орбите проходит спутник-убийца.

P.S. Полагаю, что мои краткие заметки по поводу «451 градус по Фаренгейте» не всем придутся по вкусу — ведь у Бредбери и его романа очень устойчивая репутация, это культовый автор, культовая книга, признанная, принятая и... гхм... коронованная в качестве шедевра... Но мне казалось важным высказать своё мнение, отличное от большинства, потому что я в юности часто сталкивался с тем, что брался за культовую книгу с высокой репутацией и обнаруживал напыщенную пустышку. Я был не в восторге, и это меня немало смущало: людям нравится, а я что, самый умный, что ли? Только много позже я понял, что книгу надо оценивать самому, не глядя на её репутацию. Надо самому думать над книгой.

AkTp, 06 марта 2016 г. в 15:26

Не понравилось. По следующим причинам:

1. Возведение в культ книги как печатного издания независимо от содержания.

Была у меня коллега, которая ну очень много читала. Постоянно читала Донцову или что то типа 50 оттенков серого. Как вы думаете, сильно ли это повышало ее интеллектуальный уровень?

2.Возвышение ценности гуманитарных знаний над естественно-техническими, и почти что смешивание с говном последних. « Вместо того, чтобы обучать философии и социологии, они выпускают летчиков и автомехаников», « Кембридж превратили в Атомно-Инженерное училище»,и т.д. Это просто нелепо и противоестественно.

Как учатся все эти летчики и атомщики при отсутствии учебников, да и вообще книг по специальности? (А это ведь тоже книги).

Да еще и тв все только развлекательное, учебных фильмов или документальных там ведь тоже не показывают.

При этом дед, 40 лет специализировавшийся на изящной словесности, скучая на пенсии, взял и сделал радиопередатчик (озарение, что ли к нему пришло или он в сборнике стихов схему нашел?)

3.Ах, это наш мир, как есть, мы превращаемся в роботов, как все это ужасно и т.д. Так и есть, но в том, что люди смотрят дом2 вместо чтения, не виноват изобретатель телевизора; как не виноваты создатели интернета,в том что его среднестатический пользователь предпочитает видео с сиськами энциклопедическим порталам. Со времен Древнего Рима, известно, что плебеи хотят только хлеба и зрелищ, и закон 95% с тех пор никто не отменял.

4. Главный герой — типичный шизофреник, и к тому же моральный мазохист.

Книга эта может быть прочитана лишь для того что бы поставить галочку -«типа приобщился к классике».

alex2, 21 апреля 2008 г. в 02:09

2 июля 1961 года оборвалась жизнь знаменитого писателя Эрнеста Хемингуэя. Оборвалась трагически, горько, обидно для многочисленных почитателей его таланта — писатель свёл счёты с жизнью.

Нельзя сказать, что последние годы Хемингуэя были счастливыми — здоровье, психическое и физическое, подорванное многими невзгодами, обрушившимися на этого человека, ранами и травмами, всё чаще отказывало ему. Писателю нелегко было работать — об этом говорит значительно уменьшишееся количество произведений, написанных в эти годы. В возрасте 62 лет это был уже старый, больной, сломанный жизнью человек. И всё же страшное решение Хемингуэя не могло не разбить сердца тех, кого так радовали его книги. К ним относится и Рей Брэдбери.

Через четыре года после смерти Хемингуэя появился этот рассказ.

Уйти со сцены красиво и вовремя — это очень важно. Так, чтоб жалели не о твоей жизни, а о твоей смерти. Так, чтоб осталось что-то недосказанное. Чтоб говорили: «сколько мог бы ещё...», а не «он уже ничего не мог».

В январе 1954 года в Африке Хемингуэй попал в авиакатастрофу, во время которой получил серьёзные травмы. Он выжил, но этим словно открыл финальную роковую полосу потрясений, которая и завершилась спустя семь с лишним лет выстрелом в доме в городке Кетчум. И в этом рассказе Брэдбери пытается словно бы отменить эти семь несчастливых лет в судьбе Эрнеста. Машина времени — о, да, она имеет вид грузовика, с которого охотились в африканских сафари. Но это не вещественный образ. Что такое эта машина времени, как она работает, чем заправляется, описано в живой, выразительной, характерной для Брэдбери манере, как всегда изумляющей и цепляющей за душу, в фразе-квинтессенции всего восторга автора от книг Хемингуэя. Эта машина времени — воплощённые любовь и уважение к Эрнесту.

Где-то там, в «Снегах Килиманджаро» Брэдбери, быть может, увидел просьбу, которую и вложил в уста Хэмингуэя в рассказе. Пусть именно там, на большой высоте, среди снегов, рядом с замёрзшим, непонятно как оказавшимся там леопардом, покоится и сам Эрнест. Для этого всего лишь надо, чтоб в январе 1954 года самолёт приземлился бы чуть пожёстче, но больше никто не пострадал, кроме... И там, в рассказе, мечта Бредбери изменить ход событий, исправить трагедию осуществится — старик в толстом свитере сядет в машину и умчится в более счастливое прошлое, и УЙДЁТ раньше, но познав меньше несчастий.

Но это лишь фантастический рассказ. Поэтому могила Хемингуэя останется на горе возле Кетчума, а не в снегах Килиманджаро, и датой смерти будет 1961 год, а не 1954. Именно так распорядилась судьба.

armitura, 18 ноября 2008 г. в 14:11

Для меня этот роман стоит особняком во всей мировой литературе и долго я не мог решиться написать на него отзыв. Казалось бы, чего проще — сесть и настрочить что-нибудь стандартное типа «захватывающий сюжет», «фантастика, а как близко к нашим реалиям», «великолепный язык автора» и т.д., получить два-три плюса и успокоится. Но нет, нет, не такая это книжка.

Помнится, впервые я ее прочитал лет так в пятнадцать. Признаться, почти ничего не понял. Не то, чтобы мне не понравилось, просто прочитав «451 градус по Фаренгейту» через пять лет я был шокирован и поражен. Наушники, в которых бесконечно слушает музыку жена героя — вот же они. Уже сейчас многие с ними почти не расстаются — первый звоночек. Несмотря на сумасшедшее развитие всех средств и форм общения люди становятся все более и более замкнутыми и зацикленными на себе — второй звоночек. Да, мы пока не сжигаем книги (подчеркиваю, пока — бесконечные выступления церкви против небогоугодных книг, выступления разных организаций — эдак же любую книгу можно в чем-то обвинить и и сжечь), но уже, по-моему, на пути к этому. Во всяком случае, настолько многим они не нужны и не интересны и это число равнодушных настолько увеличивается, что это просто пугает.

Раньше мне казалось, что Брэдбери написал хорошую антиутопию. Я всегда любил этот жанр, потому что он казался великолепным предостережением — каким путем развития идти не следует. А сейчас я боюсь, что Брэдбери написал самую настоящую правду, предвидение, которое даст сто очков форы любому Предсказамусу.

И если мне кажется, что если когда-то и выйдет указ, требующий уничтожать книги, одной из первых пойдет на костер «451 градус по Фаренгейту»...

alex2, 13 декабря 2007 г. в 23:29

Посмотрите в глаза вихрастого мальчугана или смешной девчонки лет эдак восьми. Посмотрите — и задумайтесь: а что они сегодня познали о мире, в котором живут ещё так недолго? В таком возрасте день редко обходится без открытий, хотя бы маленьких, почти не заметных, и уж конечно совсем не важных для таких серьёзных взрослых дяденек и тётенек, как мы с вами.

А может быть сегодня — именно ТОТ день. День, когда приходит осознание себя. День, когда жизнь вдруг взрывается всеми своими цветами и ослепляет на миг, а когда приходишь в чувство — начинаешь вдруг дышать полной грудью, прыгать, смеяться, а в голове — одна мысль: я — не просто я; я — ЖИВУ!

Или сегодня — ДРУГОЙ день. Когда вдруг останавливаешься на полушаге, умолкаешь на полуслове, бросаешь любое дело, что миг назад занимало всё твоё существо и беспомощным взором оглядываешь такие привычные вещи вокруг, ставшие вмиг ненужными и бесполезными, и приходит страшное понимание: я — смертен! Настанет время, и в мире не станет самого важного, что в нём было во все времена — меня. И негде искать помощи и спасения, ибо закон жизни, познанный мной, не приемлет исключений. Так будет. И с этим познанием предстоит жить дальше.

Но разве даже это страшное открытие, однажды сделанное каждым, способно остановить бег жизни?

Тяжелые мысли проходят. О, да, они остаются где-то там, на самом дне души, они готовы вновь заполнить наш ум, но ведь мы созданы не для вечной скорби. Мы созданы для счастья!

И несёт нас по волнам жизни наша Машина Счастья. Каждому она видится по-своему. У кого-то — машет крылами, у другого имеет гордую корабельную осанку, у третьего — окрашена цветом ночи или яркого полдня, синевой моря или снежной белизной, а форму имеет совсем уж невообразимую... Наполнена она тишиной или любимой музыкой, плеском волн или детскими голосами... На каждой Машине кроме нас — люди, которых мы любим; они помогают нам вести Машину, но (вот странно!) им она кажется своей собственной и выглядит порой совсем не так, как наша.

И ещё есть Машина Времени. У неё нет тумблеров, кнопок и циферблатов. Зато она может перенести нас в любой момент момент существования мира. Именно так!Ведь мир существует, пока живёт человек. И все ушедшие ранее тоже существуют в этом мире.

Это очень хорошая Машина. Она называется память.

Она способна вернуть нас и в самое счастливое время жизни — детство. Время, когда мы ещё не взвалили на себя тяжёлый груз забот и тревог, когда точно знали, что всё в мире делится на хорошее и плохое и одно легко отличить от другого, что родители — самые сильные и умные люди на свете и могут всё, что существует волшебство, а сказочные герои — реальны, что добро всегда побеждает зло.

Это время самых длинных и весёлых дней, самых таинственных и волшебных ночей, самых ярких восходов и красивых закатов, самых вкусных зелёных яблок и самой тёплой морской или речной воды. И даже воспоминание о самых сильных детских страхах вызовет у нас теперь улыбку. Чаще — грустную, ибо теперь-то мы знаем, чего надо бояться в этом мире по-настоящему...

Да, цель человека в жизни — именно счастье. Счастье любить. Счастье творить добро — или творить добро для счастья. Не ломайте свою Машину Счастья ложью и фальшью, это не сделает счастливее никого и никогда.

Испейте «Вина из одуванчиков» прямо сейчас. Почувствуйте эту сладость на своей душе и вспомните радостные времена детства. Вспомните свои открытия мира.

Эта книга — и о вас.

antel, 03 декабря 2014 г. в 12:56

Я в свое время прочитала немало книг и посмотрела уйму фильмов в жанре постапокалиплики, но эталоном самой жуткой ПА стал для меня именно этот, еще в детстве прочитанный, совсем небольшой и нестрашный рассказ. Никакие, снятые с голливудским размахом, лежащие в руинах города и горы трупов не смогли произвести такое же пронзительно жуткое впечатление, как милая, пасторально-идиллическая картинка: красивый, просто безумно удобный, где, кажется, заранее учтена любая хозяйская потребность, дом, в котором колышутся от ветерка кружевные занавески и уютно пахнет свежим хлебом, а бытовой автомат читает любимое хозяйкино стихотворение… Дом, в который никогда больше не войдут люди, где никогда не зазвучат шаги и смех и некому слушать на ночь стихи. Стоящий на пепелище среди развалин. И какие там спецэффекты с лужами крови и вывороченными кишками, для окончательного добивания читателя Брэдбери хватило нескольких слов. Так просто и, кажется, совсем-совсем нестрашно, всего лишь силуэты на стене: мать, отец, мальчик с девочкой… И мячик. Но когда доходит, что это все, что осталось от живых людей, ощущения не описать словами, становится реально жутко, и неважно, в пятнадцать лет я это читала или сейчас, почти три десятка лет спустя. Впрочем, не совсем так, сейчас читать это скорее больно, а вот тогда, в конце восьмидесятых, когда холодная война еще недавно была реальностью и мысль о ядерном взрыве над головой вовсе не казалась фантастикой, это было еще и очень страшно.

А окончательным coup de grâce стал для меня несчастный, сдохший от голода рядом с полной еды кухней, пес. Так и не понявший, куда же делись любящие и заботливые хозяева. До сих пор эта сцена мучает, ну его-то за что? Ладно, люди заплатили за свои амбиции, но безгрешные звери в чем виноваты?

После этого пожар в доме я восприняла почти с облегчением. Потому что детальное и даже любовное описание живого дома с погибшими хозяевами, вызывало у меня ощущение разрытой могилы и вскрытого гроба. Покойников нужно хоронить и негоже оставлять на всеобщем обозрении оболочку, из которой ушла душа.

И, насколько я помню, в рассказе нет ни слова о том, что происходит в других частях земного шара, но у меня так и осталось стойкое ощущение, что пустой дом – этакая аллюзия на все, произошедшее в мире. Не пустой дом – пустая Земля, колыбель человечества, в которой не осталось людей. Нет, сама Земля жива, где-то наверняка зеленеет трава и цветут цветы, и даже звери частично выжили, и действительно будет ласковый дождь, вот только человеческие глаза этого больше не увидят. И действительно никто не вспомянет войну, просто потому, что некому будет ее вспоминать.

Да, еще подумалось: как и многие другие произведения Брэдбери, этот рассказ имеет мало общего с реальностью. Ну не мог уцелеть этот дом в полностью разрушенном городе, а взрыв, оставивший от людей лишь отпечатки на стене, должен был снести эти самые стены до основания. Но такова сила воздействия простого и безыскусного рассказа, что подумала я об этом только сейчас, когда отзыв писала.

MikeGel, 30 декабря 2011 г. в 09:35

Первый раз читал эту повесть в детстве. Тогда я не обращал внимания на такую вещь в фантастике, как достоверность. И был в полнейшем восторге.

Второй раз перечитал в очень зрелом возрасте, когда уже критически относишься к фантдопущениям. Чёрт возьми, ну недостоверно же. Такая цивилизация существовать не может.

Пандемия выкосила бы её на третьем поколении, ну хорошо, на четвёртом. Особи были бы заняты постоянным наполнением желудка, чтобы хоть как-то обеспечить бешеный обмен веществ при гиперболическом старении. Им было бы просто ни до чего остального, какие там накопление и передача знаний. Не говоря о том, что наполнитель желудка, сиречь жратва, закончилась бы сразу, и на этом закончилось бы всё прочее.

И, тем не менее, несмотря на полную недостоверность, произведение воистину величайшее. Динамика происходящего такова, что сюжет развивается как мощнейшая сработавшая пружина. Быстро, ещё быстрее, ещё и ещё, быстро как только это возможно, и ещё быстрее. Как удалось достигнуть такого эффекта — не знаю, для этого нужно быть Брэдбери.

И одновременно — полное сопереживание герою. Зная, что недостоверно, фыркая от недостоверности, несёшься через эту сумасшедшую реальность вместе с героем, словно в одной с ним команде в спринтерской эстафете. Поразительное произведение.

fox_mulder, 10 июля 2008 г. в 09:44

Нет, разумеется перед нами вовсе не очередная антиутопия. В чем вообще заключаются особенности этого жанра, заложенные такими мэтрами как Оруэлл, Хаксли или Замятин? — Моделирование по чисто теоретическим выкладкам мира, где человеку максимально не комфортно жить. Стиль — холодный, беспощадный, полудокументальный, как бы говорящий откуда-то сверху: «я построил модель. Нравится? Тогда быстро меняем вот это, вот это и то, и забываем об этом как о страшном сне!»

Принципиальное отличие книги Брэдбери в том, что она не остается холодным абстрактным голосом над текстом роиана, да и его конечная цель, в итоге — не научить. Сам роман появляется из тезиса о том, что «где начинают жечь книги,там очень скоро отправляются в костер и люди»». Книга написана всего через 8 лет после окончания войны, где «люди с пламенным мотором в ледяном сердце«абсолютно буквально воплотили этот тезис. «Гори,Гейне! Гори, Фейхтвангер!», где один человек мог заявить перед толпой:« Я освобождаю Вас от химеры под названием совесть!», и целые легионы «освобожденных» в счастливом смятении ринулись выполнять его новые заповеди! Взяв за основу эту модель, Брэдбери показал, как легко человеку выжечь себя изнутри, сколь хрупки в сознании эти гуманистические ценности. отделяющие нас от стада, и насколько сложно после этих миллионов костров, вернуть их обратно. Конечно,сейчас в ту пору, когда технологический прогресс одержал безоговорочную победу над бумажным носителем, кому-то это послание может показаться наивным. Книги — носитель вечных ценностей, квинтэссенция всех достижений человеческой расы, как-то в последнее десятилетие. не пользуются всеобщей востребованностью. Славный тинейджер Вася Пупкин может почитать все мою писанину и покрутить пальцем у виска: «чувак! Ты че сдурел? Я типа, ни одной книжки не читал, да мне и не надо, а ты меня с этим, усатым... Гегелем сравниваешь!«И он будет, по-своему прав. Главная беда в том, что у Брэдбери весь мир изображен в практически готовом, сформировавшемся виде, и нам остается только предполагать, где брало начало сознание людей «выжженых изнутри», где и когда был ими сделан этот первый шаг к этому «прекрасному будущему». Часто, когда я вижу на свалках. помойках выброшенные за ненадобностью книги, собрания Толстого или Достоевского, я задумываюсь над тем, а не сделан ли уже нами этот первый шаг к висящему на стене огнемету?! Помните: «Где выбрасывают за ненадобностью книги, там вскоре на свалке оказываются и люди!»

primorec, 30 декабря 2012 г. в 05:47

У Брэдбери много таких маленьких шедевров, но этот рассказ — лучший из лучших. Всего лишь несколько страниц. Без многословных описаний, стрельбы или взрывов, ужасов бомбежек, крови и тел погибших. Без воспоминаний героев о днях мира и времени войны, без погружения в боль или страдания, без тягостного ожидания конца. Без всего, с чем связываем понятие «война».

Лишь мирный день из жизни одного уютного дома, где все так удобно и комфортно для его обитателей. «Тик-так, семь часов, семь утра, вставать пора!» А потом — собираться в школу, на работу, заниматься домашними делами. Обычные дела обычного дня, которые происходят под мягкими лучами солнца или ласковыми прикосновениями теплого летнего дождя. Тик-так, просыпайтесь! День так прекрасен, жизнь так чудесна.

Но только нет ответа на этот призыв. Никто не придет посмотреть на падающие искры света, вспыхивающие в завесе летнего дождя. От всей радости и веселья, которые наполняли этот дом, от голосов и смеха, остались только пять теней, застигнутых в последний момент семейного счастья, последняя «фотография» мирной жизни. Все что осталось от чувств, желаний, событий, надежд и любви — пять пятен краски — мужчина, женщина, дети, мяч и тонкий слой древесного угля.

Потрясающий контраст: мирный, ласковый пейзаж только фон для самой страшной трагедии — бессмысленной и беспощадной смерти. Весь рассказ — как то небольшое стихотворение, которое дало ему название: печаль и безнадежность, воплощенные в слова.

Мы так часто говорим об этом рассказе: «Шедевр! Лучший антивоенный рассказ!», что забываем, прежде всего, это — предупреждение, которое не потеряло своей актуальности и сегодня. И, к сожалению, не потеряет еще долгие-долгие годы. С момента его написания мы напридумывали еще бог знает сколько всего, что может подвести последнюю черту. «И Весна встретит новый рассвет, не заметив, что нас уже нет».

primorec, 26 августа 2013 г. в 01:58

Иди, милый, поиграй, маме и папе некогда. У меня столько дел, включи телевизор и не приставай. Тебе что, заняться нечем? Включи компьютер и поиграй, тебе же купили вчера новую игру!

Знакомо? А ведь недавно клялись себе, что вот для этого самого любимого и дорогого вам человечка всегда найдется время выслушать его маленькие проблемы, поговорить о прошедшем дне, поиграть, почитать сказку на ночь. и никакие усталость, проблемы на работе, нехватка денег, подружки и коллеги не помешают вам выполнить это обещание.

И мы честно стараемся его выполнить. Но однажды обстоятельства пересиливают наше желание: мы заняты делами, а наш малыш отправляется в дальнюю комнату, включает компьютер или телевизор, которым теперь суждено стать его лучшими друзьями. Не заметишь, и в отношениях наметилась маленькая трещинка, которая, если не принять срочные меры, быстро превращается в пропасть. И нечего недоумевать, куда делся ласковый и послушный малыш и откуда в ваш дом пробрался капризный и грубый монстр.

Вот о такой семье, доверившей воспитание детей самым лучшим и современным автоматам, эта история. О любви, которая по капле улетучилась, поскольку бездушная техника заменила теплоту человеческих отношений. Она о тех незримых связях, которые образуются между родителями и детьми с каждой совместной игрой, с каждой вместе нарисованной картинкой или прочитанной книжкой. О любви и доверии, которые выстраиваются с добрыми словами и неспешными беседами, хрупкими и нежными, готовыми исчезнуть от всего лишь одного грубого слова или равнодушного взгляда.

Описанная ситуация жуткая и доведена до полного абсурда. Фантазия детей оживила виртуальный мир и создала убийц родителей, отказавшихся выполнять их капризы. Страшно? Не верите? Почитайте новости: подобные истории происходят чаще, чем Вам кажется.

«Вы с женой позволили этой комнате, этому дому занять ваше место в их сердцах. Детская комната стала для них матерью и отцом, оказалась в их жизни куда важнее подлинных родителей». Прочитайте рассказ и подумайте: Вам все еще хочется сказать «Иди, милый, поиграй, маме и папе некогда»?

Podebrad, 07 августа 2013 г. в 18:12

  «Дурак стал нормой, еще немного, и дурак станет идеалом» (Братья Стругацкие, 1964).

  В середине XX века, с разницей в 11 лет родились две гениальные антиутопии. «451 градус по Фаренгейту» и «Хищные вещи века». Братья Стругацкие жили в государстве, которое считалось тоталитарным, и рассказали, как на месте диктатуры возникает общество изобилия и свободы, а его граждане превращаются в стадо бездумных потребителей. Рэй Брэдбери жил в безусловно либеральном мире и показал, как либеральное общество закономерно, с абсолютной неизбежностью, перерождается в общество тоталитарное, а его граждане превращаются опять же в стадо бездумных потребителей. Только мир дураков у Брэдбери еще страшней, злей и бездушней, чем мир дураков у Стругацких.

  Поражает, как точно автор смог предсказать и облик будущего общества, и механизм его формирования. Цель процесса — превращение граждан в послушных идиотов, всегда готовых потреблять тот товар, на который им укажут. Идеологическое обоснование — политкорректность (это в 1953!), запрет на любые высказывания, которые могут ненароком задеть кого-то из потребителей. В идеале — запрет на любые высказывания и размышления, кроме спущенных сверху. Инструменты дебилизации — прежде всего телевидение (сплошные телешоу, сериалы, ситкомы), затем прочие СМИ, реклама, шоу-бизнес, упрощение школьных программ. Разрушение семьи, разрушение всех традиционных связей в обществе. Система добровольной взаимной слежки, подкрепленная видеонаблюдением. И как все сбывается! Развлекаемся мы уже сегодня именно так, как предсказал Брэдбери. Только компьютерных игр у него нет. А чем мы занимаемся на работе? Никому не нужные бумаги, излишние услуги, торговля, съевшая производство. Виртуальные образы, виртуальные тексты, которые можно уничтожить за секунду. Товары, которые служат пару недель, новшества, важные лишь для подъема цен. Как задумаешься, становится страшно. Вот нас и учат не думать.

  Костры из книг — это, конечно, излишество. Это от стремления тоталитарных режимов доводить любое дело до логического конца. В результате возникает эффект запретного плода. Все боятся книг, но многим хочется в них заглянуть. Краем глаза, потихоньку от властей. Вот в «Хищных вещах» нет никаких запретов, и нет читателей. Зачем еще читать, когда есть столько классных развлечений?

  Единственная ошибка Брэдбери — в сроках. Он отводил на весь процесс пятьсот лет. Судя по нынешнему состоянию общества, конец наступит максимум через два поколения. Если все будет идти, как сейчас. Если не удастся остановить. Конечно, человек, так или иначе, переживет мир рекламы и шоу-бизнеса. Не такое переживал. Перебесится и снова научится думать, любить и работать. Но это уже будет совсем другая история.

Elessar, 06 марта 2012 г. в 18:13

Я до сих пор помню день, когда впервые осознал, что когда-нибудь умру. Помню ярко и отчётливо, так, как будто это было вчера. Это откровение не из тех, которые приходят как результат долгих размышлений и изысканий. Просто однажды, в самый обычный день ты гуляешь по парку, маленький и беззаботный. Утром был дождь, и теперь в лужах на аллеях играют лучи солнца, пуская по поверхности воды маленькие радуги и зайчики. На скамейках сидят мамы с колясками и влюблённые парочки, на солнышке греются лоснящиеся оранжевые кошки, воздух свеж и ничто не предвещает беды. А ты вдруг понимаешь — настанет день, и по-прежнему будет светить солнце, люди будут рождаться и жить, любить и радоваться всему вокруг, гладить кошек и любоваться сверкающими на солнце каплями воды на свежей траве. Всё это никуда не денется и будет вечно. А вот тебя — не будет. Мир не остановится, планета не перестанет крутиться, не заметит, что стала на двадцать один грамм легче. Не помню, плакал ли я потом, помню только, как понял вдруг, что умерший парой лет тому назад дед больше не вернётся, что смерть — навсегда.

С тех пор я стал старше и, смею надеяться, хоть чуточку умнее. Но всё равно боялся смерти. Жизнь представлялась мне постоянным неостановимым падением навстречу тёмной пугающей бездне, откуда нет возврата. А самое страшное в том, что всё светлое и доброе, что было в твоей жизни, недолговечно и недоступно. Целая вселенная твоих воспоминаний и чувств умрёт с тобой. Сенека однажды сказал: «Большая часть смерти уже наступила: то время, что за нами, — в её владении». Было время, когда слова мудреца казались мне единственной возможной истиной.

Книга Рэя стала для меня глотком свежего воздуха, спасательным кругом, лучом света. Трудно подобрать неизбитое, достаточно живое и яркое сравнение, чтобы выразить, чем для меня является этот роман. Герой переживает всё то же, что и я когда-то. Кажется, старина Рэй читает в сердцах людей с той же лёгкостью, с какой мы читаем утреннюю газету. Мастер аккуратно и бережно, с ласковой нежностью хирурга берёт в ладошки твою душу, чуть подышав, хорошенько оттирает её от царапин и пятен, тоски и грусти. И вот ты вновь способен дышать, как когда-то, жить без страха перед неизбежным. Не нужно омрачать лето своей жизни пустыми тревогами, не нужно гнаться за призраком прекрасного, но чужого счастья. Каждый день жизни наполнен маленькими чудесами. Потёртые теннисные туфли, и трамвай, и зелёная электрическая машина, и игры с друзьями, и вино из одуванчиков, и пожелтевшие от времени фотографии, и улыбка матери. Ты, конечно, умрешь, рано или поздно, так или иначе. Но ведь это не повод лишать себя всех этих сокровищ. Однажды поняв, что жив, осознав себя живым, стоит ли думать о смерти? Однажды тебя не станет, но останется солнце, и трамвай, и ноябрьский дождь, и мальчишки будут бегать по улицам в волшебных теннисных туфлях. Не нужно думать, что утратишь всё это. Каждый прожитый от всего сердца день, каждая улыбка, каждый вздох делают тебя частью мира. Только вообрази: смех и слёзы, восторг и грусть, первая любовь и первое расставание с другом, всё лучшее, что есть в тебе становится частью этого мироздания. Эта частичка тебя не умрёт и будет жить вечно, покуда светит солнце. Как-то в одном скучном учебнике я вычитал, что в каждом нашем вдохе есть несколько молекул из предсмертного выдоха Цезаря. Вот и подумай — где-то, когда-то молодой и глупый ещё малыш будет дышать тем же воздухом, что и ты. Это ли не счастье?

Мне не хватает слов, чтобы описать всё великолепие этого Романа. Это превыше слов, больше самых красочных эпитетов, несравнимо прекраснее всего, что мне дано выразить. Благодаря этой книге я понял, что, в сущности, самое сложное — это вовсе не сама смерть, а мгновенное, как гром посреди сияющего лета, осознание собственной недолговечности перед вселенной. Люди, просто переживите это, прочувствуйте хорошенько и оставьте в прошлом, как старые изношенные туфли. И дальше всё будет хорошо, и с каждым днём всё лучше. Вы только верьте. И улыбайтесь.

baroni, 18 июля 2007 г. в 22:19

Один из лучших рассказов Брэдбери. Автор идет против всяческих морально-этических канонов, согласно которым дети малые почти что ангелы с крыльями. Маленький ребенок может стать жертвой родителей, а вот чтобы родители — жертвой младенца... Такого еще не бывало. Но рассказ примечателен не одним нарушением канонов — сколько их было, всяческих ниспровергателей. Брэдбери показывает абсолютную иррациональность, необъяснимость природы зла. Зло нельзя пояснить никакими мудреными словами вроде «амбивалентности», его не понять никаким психоанализом, и «дедушка Фрейд» способен только лишь замутить вам сознание, но не постичь природу зла. Да, Достоевский писал о «слезинке ребенка», а вот вам «слезинка родителя» от Брэдбери, уважаемый Федор Михайлович!

DeadPool, 07 ноября 2012 г. в 16:27

Рэй Брэдбери — потрясающий фантаст. Нет, не так. Гениальный фантаст. Уже за «Марсианские хроники» ему можно поставить памятник. Определённо он один из тех людей, которые в глазах широкой публики возвели фантастику в ранг «большой литературы». И, конечно же, можно всей душой полюбить Брэдбери-фантаста. Он этого заслуживает. Но можно и не полюбить — на это есть полное право.

А вот не полюбить такого Брэдбери, каким он предстал в «Вине из одуванчиков» мне кажется невозможно. Вполне допускаю, что во мне говорит юношеский максимализм и категоричность. Пусть. Пусть это будет восторженный, превозносящий отзыв. «Вино» этого заслуживает. Тем более для меня это прямо-таки сакральная книга. Ведь прочитана она была сразу после смерти Мастера и, пожалуй, сложно было найти более подходящее «поминальное» произведение.

Это очень мудрая книга. Хотя, если присмотреться, в ней ведь ничего особенного и не написано. Жизнь такая какая она есть. Обыденная? Нет. Волшебная? Именно. В каждом окружающем нас предмете, в каждой мелочи, в каждом буднем дне сокрыта своя извечная магия, свой смысл.

Почему-то каждый раз, заглядывая в эту книгу, я нахожу для себя что-то новое, какие-то ответы на вопросы, давно интересующие меня. Может мудрость в простом? Может жизнь на нашей планете, в маленьком городке не менее интересна, чем на Марсе? Именно в «Вине» Брэдбери вдруг открылся мне очень реально и ярко. Именно тут я увидел, как он видит жизнь и других людей. Именно тут он вступает в диалог с читателем, водит его по улицам Гринтауна, дарит ему свои детские воспоминания и впечатления и приглашает сопоставить со своими. И они сопоставляются! Здесь каждый найдёт что-то своё, у каждого найдётся точка соприкосновения с этой книгой. У кого-то это бабушка и кухня, у кого-то собирание ягоды в лесу, у кого-то жуткий овраг, в котором так весело было играть в прятки. У меня это трамваи.

Эта книга — шанс окунуться в детство, увидеть мир, снова так, как тогда, чистыми незамутнёнными глазами. И это будет самый объективный взгляд на вещи.

Помимо философичности этот роман ещё и замечательно атмосферен. Чувствуешь, как греет солнце, как легко ногам в новых кедах, как холодеет сердце в тёмном овраге, дышишь ароматом лета, вкушаешь терпкое сладкое вино и понимаешь: вот оно счастье. Не в космосе, не в выдуманных мирах, а здесь, рядом с нами.

И такое ощущение возникает, что книгу эту писал просто очень взрослый ребёнок, здесь нет ни капли наигранности или фальши, настолько это всё правдиво и по-настоящему. Просто телом этот ребёнок вырос, коэффицент интеллекта увеличился, а душа осталась прежней.

Кто-то скажет, что это вовсе не его детство, а детство американского мальчика. Но Брэдбери писал не об этом. Он писал о том, что важно и волнующе на всём Земном шаре. Эти несколько новелл не имеют государственных границ, они трогают за струны души любого человека, где бы он не находился в Гринтауне или Мехико-Сити.

«Вино из одуванчиков»- книга, в которой мастерство Брэдбери видно особенно ярко. Только он мог раскрасить знакомый нам мир такими яркими красками. Только он мог сделать такие банальные истории, такими пронзительными и такими глубокими.

Итог: In vino veritas! В этой книге просто обязана быть истина.

Оценка 10 из 10

P.S. А ведь несколько месяцев назад, этим же числом Рэй Брэдбери и умер. Вот оно как совпало. Наверно поэтому отзыв получился корявеньким. Хотя, думаю, вы поймёте расчувствовавшегося почитателя творчества Мастера.

Strelok13, 11 сентября 2012 г. в 19:50

Рэй Брэдбери говорил: «Меня просят предсказать будущее, а я его хочу предотвратить». Но к сожалению нельзя сказать, что он предотвратил то будущее, которое описано в его «451° по Фаренгейту».

Мир в романе страшный, не в том смысле, что по улицам бродят зомби, поедая человечину. Страшен он тем, что описанное в фантастической книге становится реальностью.

Пожарники больше не тушат пожары, они сами их разводят, чтобы жечь дома, где есть книги. Книги – это зло. Книги стали пережитком прошлого, книги могут заставить думать, а это вредно, куда лучше посмотреть телевизор, там добрые «родственники» — никаких негативных мыслей, поводов для размышлений, причин для беспокойства. Конечно, в настоящее время за чтение не сжигают, но люди и сами не читают без всяких запретов.      

Люди живут счастливо, так как они слабоумны, а раз слабоумны, то и беззаботны. Единственная проблема достать деньги, чтобы поставить ещё одну стену-телевизор. Дети забавляются, убивая друг друга, машины носятся с огромными скоростями, не обращая внимания на пешеходов (хотя те и не появляются, ведь уже почти никто не ходит пешком). Всё это можно встретить и в реальности, пусть не в таких масштабах, но новости на подобии «ребёнок зарезал отца из-за компьютерной игры» уже не удивляют.

«Девять дней из десяти они проводят в школе. Мне с ними приходится бывать только три дня в месяц, когда они дома. Но и это ничего. Я их загоняю в гостиную, включаю стены — и все. Как при стирке белья. Вы закладываете белье в машину и захлопываете крышку. — Миссис Бауэлс хихикнула. — А нежностей у нас никаких не полагается. Им и в голову не приходит меня поцеловать. Скорее уж дадут пинка. Слава богу, я еще могу ответить им тем же».

А ребёнок ругающийся матом на родителей и дерущийся с матерью? Тоже уже не редкость.

Люди в этой книге живут совершенно спокойно, ничего не опасаясь, ведь телевидение утверждает, что у США больше нет серьёзных врагов, между тем над головами жителей летают только военные самолёты.

И автор затрагивает множество таких вот проблем.

Отличный стиль повествования, решил почитать где-то полчаса, в итоге прочитал почти половину романа сразу. Мгновенно затянуло!

Персонажи могут показаться однообразными и «картонными», но так и должно быть, ведь все они живут одинаково: работа, телевизор, глотание целых пачек успокоительно на ночь. Поэтому они не «картонные», потому, что автор плохо написал, а не живые, потому что так и задумано. В конце концов, и сам главный герой прозревает не сразу и немногим отличается от всех остальных. И иногда он всё же встречает настоящих, живых людей.

Итог: произведение просто отличное! Думаю, всем нужно ознакомится с ним.

Оценка: 10/10.

И кстати, называется книга так, потому что 451 градус это температура горения бумаги, только вот 451 градус по Цельсию, а не Фаренгейту, человек, который консультировал автора, перепутал шкалы. Но в данном случае не суть важно.

Закончил бы фразой «читайте книги, господа», только ведь рецензию увидят те, кто уже читает, но всё же хотелось бы, чтобы в «Вконтакте» в разделе «любимые книги» больше ни у кого не значилось: «такой хернёй не занимаюсь» (с).

Aryan, 19 января 2012 г. в 22:00

Моя любовь к Томасу Вулфу началась с этого великолепного рассказа Брэдбери. И, несмотря на многие превосходные строки и книги, посвященные гению Вулфа, я до сих пор считаю, что никто не создал лучшего памятника для него, чем Брэдбери. Потрясающий автор, про которого невозможно сказать лучше — он действительно должен был бы писать о галактиках, безднах космоса и рождениях планет.

Жестокий и очень красивый рассказ о том, как одержимость одного человека способна подарить жизнь и всю вселенную другому человеку — правда, с мефистофелефской оговоркой о «прекрасном мгновении» и неминуемой смерти.

Не знаю даже, сколько раз я перечитывала этот рассказ — и каждый раз я опять надеялась, что случится чудо, прямо перед моими глазами поплывут и изменятся строчки — и Вулф останется в будущем и напишет еще тысячи страниц о звездах... глупость, конечно, но великая литература способна на такое.

Sawwin, 18 апреля 2009 г. в 19:09

Рэй Бредбери не столько писатель, сколько поэт. Да, он не заморачивается рифмами и размером, но внутренний ритм в его рассказах всегда очевиден, если, конечно, за дело берётся хороший переводчик. Л.Жданов переводчик не просто хороший, по словам знатоков, он делает русский текст синтонным оригиналу. И тогда мы получаем «Лёд и пламень» -- наверное, самое необычное и самое лучшее произведение великого писателя. Здесь бессмысленно искать логику, её ищите в стихах Асадова, бессмысленно поверять гений здравым смыслом. Ритм стиха звучит в каждой строчке со скоростью тысяча ударов в минуту. Жадность жизни, улетающей за неделю: рождение, детство, война, любовь, минутная старость и -- смерть. Первое слово: Почему? -- и нет никого, кому можно задать этот вопрос. А насколько сильное, даже болезненное ощущение отсрочки, когда герой попадает в пещеру, где люди живут на два дня дольше! Мне кажется, я думал об этом всю жизнь, даже когда не умел читать и не слыхал имени американского поэта. Но он пришёл и ударил прямо в сердце, и с тех пор оно бьётся со скоростью тысяча ударов в минуту.

Шляпы долой, перед вами гений!

primorec, 15 сентября 2012 г. в 04:22

Я не просто уважаю, преклоняюсь перед отцами и матерями, которые не отворачиваются от своих больных детей, а продолжают годами, отказывая себе во всем, бороться с судьбой, делая все, чтобы ребенок не чувствовал себя обездоленным. Особенно я уважаю тех, кто не отказывается от больных детей в родильных домах, когда еще не окрепла любовь, и нет истории общей жизни. Борьба этих родителей — тихая и незаметная, часто невидимая посторонними, за закрытыми дверями. И никто не знает, какие сомненья и соблазны их терзают, сколько эти люди проливают слез и сколько бессонных ночей проводят в тягостных раздумьях.

Вот о таких родителях этот рассказ. И неважно, что в нем мы имеем дело с фантастической ситуацией, когда бедный малыш оказывается заброшенным в другое измерение. Суть от этого не меняется. Чете Хорнов, как и миллионам родителей до них, приходится решать — отказаться от всего привычного ради этой маленькой синей пирамидки с тремя глазами, выкинуть ее, как ненужную вещь, согласиться немедленно умертвить, или начать долгий и тяжелый путь, любить, когда нет уже ни сил, ни чувств. Начать путь со слабой надеждой на счастливый исход.

И заслуга Мастера в том, что он показал обратную, обычно скрытую жизнь таких людей: вечные качели от отчаянья к новой надежде. Показал, какие трудности ждут, и сколько сил надо, чтобы выдержать такую жизнь: ловить каждое слово врачей и ученых, не замечать косых взглядов и шепотков за спиной, цепляться даже за самую малую искру надежды, преодолевать страхи. Раз за разом отказываться от соблазна все прекратить единым махом и затем забыть о случившемся, повернуться спиной и уйти, оставив позади это вечно плачущее, уродливое существо. И кульминация, потрясающий конец истории -отречение от всего Человечества — ради ребенка, ради любви, ради сохранения себя самих.

Рассказ глубокий, грустный и жесткий, открывающий самые потаенные мысли, вытаскивающий из души на поверхность самых темных демонов. И думалось в конце истории не о чете Хорнов — они свой выбор сделали, а о тех тысячах и тысячах детей в многочисленных детских домах, о которых говорят, и в интернатах, о которых молчат. Думалось о том, что значит быть родителями, об ответственности, о любви и той плате, которую она может потребовать. И прочитать этот рассказ следует всем, кто только думает о детях: от такого испытания не застрахован никто, и лучше сразу понять, готов ли ты к нему.

primorec, 13 июля 2013 г. в 04:07

Природа может быть очень грозной и в ее арсенале сразу четыре стихии. Есть Вода, обрушивающаяся с небес пронизывающими ливнями или стирающая все на своем пути мощью цунами. Есть Земля, вздымающаяся волнами землетрясения, мощным ударом перечеркивающая все попытки утвердиться на ее поверхности. Есть Огонь, неутолимо пожирающий на своем пути все живое.

И есть Ветер. Не легкий ласковый ветерок, а завывающий, сбивающий с ног, разносящий в щепки творения рук человеческих. Ураган, Торнадо, Тайфун...Вот о таком Ветре пойдет речь. Что может противопоставить слабый человек, нечаянно разбудивший дремавшие грозные силы, такой мощи?

Да, конечно, рассказ мистический, таинственный, загадочный. Из настоящих историй Мастера, где рядом с обыденным проступает, невидимый простым взглядом, загадочный мир чудес. И чудеса эти не всегда приятные и радостные.

Но ведь было в арсенале нашего героя Аллина оружие против вторжения всего мистического, страшного и таинственного. Простая и человечная Дружба с Гербом. Эта она защищала его от вторжения страшного, лишающего сил и разума, Ветра, оберегала от разрушения, охраняла от безумия, позволяя находить внутри себя мир и покой. И стоило только один единственный раз -даже не предать, а отодвинуть дружбу на второй план, как Ветер разрушения и безумия победил.

Вот так. Всего лишь один единственный раз человек не пришел на помощь другу, сославшись на дела и усталость. Как часто мы так поступаем в жизни: дела и спешка, некогда позвонить, поговорить, навестить. Просто посидеть с закадычным другом за рюмочкой чая вечерком, поболтать о пустяках, повспоминать былые годы, поделиться планами на будущее...

Такой маленький рассказ: всего лишь несколько диалогов двух друзей. А сколько проблем поднято: о загадочном, мистическом, человеческом... О верности и дружбе. О Верной Дружбе. А у Вас есть Друг? Может прямо сейчас он ждет Вашего звонка, который спасет его от безумного Ветра?

primorec, 16 января 2013 г. в 05:01

Мне всегда очень не нравится, когда кто-то говорит о жестокости животных и маленьких детей. Особенно последних, которые делают то, что нам кажется жестокостью, исключительно инстинктивно, бессознательно: нет у них еще необходимого жизненного и чувственного опыта, чтобы осознанно бить в самое незащищенное место и получать удовольствие от причинения боли другому существу.

А инстинкт требует от них опасаться и защищаться от всего незнакомого и выбивающегося из привычного ряда. Как, к примеру, маленькая землянка Марго с ее непонятной тоской по солнечному свету. Ну, откуда, скажите, было знать юным венерианам, которые в своих маленьких жизнях видели только дождь, что есть на свете мягкий и теплый свет, окрашивающий мир разными цветами, или какой это восторг носиться под голубым небом, купаясь в золоте ясного полдня? Как они, Дети Дождя, могли догадаться о неизбывной тоске, которая должна съедать Дитя Солнца, вынужденного жить под низвергающимися потоками воды и серыми небесами?

Для них Марго — странное, незнакомое, чуждое существо. Инопланетянка, опасная своими непонятными чувствами и мыслями. Вот и защищаются инстинктивно детишки самым доступным им способом от неизвестного, нападая на его носителя, пытаясь изгнать его за пределы своего знакомого и безопасного мирка.

Но вот все меняется. Солнце пробивает тучи, и венериане узнают, что вовсе они не Дети Дождя. Просто их Солнце- драгоценный цветок и цветет он только один часок раз в семь лет. И, оказываются, теперь, когда они сами познали восторг и упоение Светом, боль потери и тоску по ушедшему мигу Счастья, ничем они не отличаются от Марго.

Вот такая история. Не фантастичная, человечная. Не о жестокости. О Взрослении. О первых уроках боли, потери, стыда и раскаяния, из которых потом рождаются милосердие, сострадание и сочувствие. И настоящая Жестокость, если урок усвоен неверно.

primorec, 08 сентября 2012 г. в 05:39

«Они накинутся на нас, забросают коробками шоколада и модными журналами, их жирно намазанные, ярко-красные рты оглушат нас визгом! Они затопят нас потоками пошлости, все наши чувства притупятся и заглохнут». Они перемешают наши мысли, чувства и идеи, и все то, что делает нас неповторимыми, станет однообразной серой массой, которая, застывая прочным бетоном, поймает нас навечно в ловушку обыденности.

Потрясающий рассказ, насмешливый и злой, не утративший свое значение за почти 70-лет. Знал ли Мастер, когда смеялся над жизнью обывателей -своих любимых американцев — модными журналами, попкорном, гамбургерами, жевательной резинкой, накрашенными и завитыми домохозяйками и юными девицами, мечтающими о роскошных авто и богатых спутниках, гогочущими юнцами, лживыми шоуменами -что все это никуда не исчезнет с годами, а расползется по миру, как чума. И теперь в самом глухом уголке Мира Вы можете встретить все тот же набор — модные журналы, попкорн, гамбургеры и т.д.

Куда марсианам против этой сплоченной, одноликой массы, с показным радушием предлагающей все «блага цивилизации«! «Мы брошены в нее, как горсть семян в громадную бетономешалку. От нас ничего не останется. Нас сокрушит не их оружие, но их радушие. Нас погубит не ракета, но автомобиль...» Хотя и марсиане тоже хороши: стали они готовы принять все эти «подарки», когда впервые заиграли оркестры и зашагали в ногу бравые ребята — покорители чужой планеты, а рядом полетели в огонь книги. Когда и у них начала работу Бетономешалка, подравнивая всех под единый стандарт.

Но есть, есть средство избежать общей участи. Вспомните, единственный трезвомыслящий в рассказе, непохожий на остальную серую массу — марсианин Эттил — Читатель! А чего больше всего боится накрашенная девица? Книг! Может нам с Вами, читателям, и не стоит так уж бояться ее, Бетономешалки... Или уже стоит?

Mierin, 06 ноября 2010 г. в 14:44

Когда-то давно, когда мне было пять лет, и я крутилась у взрослых под ногами на даче, мне, чтобы не мешала, дали палку и велели посадить. Я честно посадила ее. Поливала. И из нее выросло дерево. Эта яблоня до сих пор плодоносит. И это было самое большое чудо в моей жизни. Если очень сильно верить — может, и получится. Как получилось Бенджамена Дрисколла. Мечты должны сбываться. Хотя бы в книгах.

Barros, 12 мая 2010 г. в 10:19

Голливуд должен быть разрушен. Но только после того, как этот роман будет экранизирован.

Пригласить постановщиком лучше всего Фрица Ланга, а в помощники ему взять Билли Уайлдера. Рэй Харрихаузен будет делать спецэффекты и застенчиво играть Холдстрома. Борис Карлофф и Эрих фон Штрогейм появятся в эпизодических ролях, Джин Келли станцует на крыше Оперы Гарнье, Чаплин сыграет Иисуса, Сильвия Сидни — Констанцию, а Лон Чейни — все главные роли, кроме, конечно, САМОЙ главной. САМУЮ главную сделает сам Брэдбери. Он же будет читать закадровый текст, дурашливо хохотать в самых страшных местах и плакать каждый раз, когда на экране будет закат.

Это будет гениальное кино, после создания которого Голливуд, место действия этого романа, место жизни и смерти, Цирк и Голгофа, должен быть разрушен навсегда, чтобы жить вечно.

Детство не возвращается, потому что не кончается никогда. Кинг-Конг не погибает, потому что пленку можно снова поставить в проектор. Рукописи и фильмы не горят. А если даже горят, если даже сгорают, то через несколько десятилетий Богу все равно приходит прихоть пересмотреть «Страсти Жанны д'Арк» и он подкидывает полную копию на чердак сумасшедшего дома — куда ж ещё?!

Не читайте «Кладбище для безумцев» как роман. Это, безусловно, эпическая поэма. Все поклонники «Вина из одуванчиков» помнят ритм и образность такой поэзии. Её можно пить до головокружения, до щемящего восторга, до полного погружения в литературную нирвану, из глубины которой одним только взглядом можно сделать мир совершенным.

Я, кстати, всегда был уверен, что Фриц Ланг сидел на премьере «Звёздных войн» в Граумановском кинотеатре 25 мая 1977 года. Джордж Лукас, по наитию оборачиваясь, видел отблеск световых мечей в монокле, но так никому об этом и не рассказал. И Брэдбери в романе о своём 1954 годе не упомянул об этой истории ни словом, но каждая буква книги, каждый её восклицательный знак свидетельствуют, что так и было.

Dan-Master, 07 июля 2008 г. в 11:27

    Потрясающий рассказ! При прочтении становится пронзительно больно. Все в мире суета сует, а ты лишь тень на стене дома. Мгновение и атомный огонь стирает заведенный распорядок жизни и лишь «умный» дом, подобно музыкальной шкатулке каждодневно исполяет реквием по прошлому.

   Думаю что толчком к написанию рассказа стали фотографии из Хиросимы, а именно фотография тени человека на стене здания не далеко от эпицентра. Облечь же мысль об этом в подобную форму мог только гений. По моему это одно из самых сильных антивоенных произведений в мировой литературе, при этом о войне в рассказе не сказано ни строчки. Нет даже намека по ходу повествования. И от этого рассказ становится еще пронзительней.

skein, 01 мая 2013 г. в 15:57

Когда говорят о неумении фантастов предсказывать реальное будущее, обычно поминают мобильную связь. Мол, понапридумывали видеофонов, стереовизоров, а обычный мобильник сочинить… Получите и распишитесь! 1953 год – «Убийца». На руке у каждого – радиобраслет, который, ага, connecting people. Но самая изюмина не в техническом предсказании (Брэдбери никогда в Жюль Верны не лез), а в потрясающем провидении социальных последствий. Вот любимое начальство, от которого теперь не отвяжешься и в нерабочее время: «Брок, туда, Брок, сюда, Брок, доложите, когда пришли, Брок, доложите, когда ушли, хорошо, Брок, обеденный перерыв, Брок, перерыв кончился, Брок, Брок, Брок, Брок…». А вот общественный транспорт: «А в автобусе полным-полно замученных канцелярских (подозреваю, в оригинале – офисных! – skein) крыс, и все переговариваются по радиобраслетам с жёнами: я, мол, уже на Сорок третьей улице… на Сорок четвёртой… на Сорок девятой… поворачиваю на Шестьдесят первую… А один супруг бранится: «Хватит тебе околачиваться в баре, чёрт возьми! Иди домой и разогрей обед, я уже на Семидесятой!». Узнаваемо, да? Самое смешное, думаю, в 1953 году читатели воспринимали всё это как очередную брэдбериевскую фантасмагорию, забавную, но нереалистичную. Радиобраслеты, ерунда какая! Вот полёт на Марс – другое дело, наверняка ещё до конца века, или там мировая ядерная война, как ни грустно… Кстати, а в самом деле, если одновременно заглушить все мобильники в автобусе, паника будет конкретной?

white noise, 11 марта 2011 г. в 14:35

Никто ничего не понял толком,

Никто не видел, как плавилось небо,

Как пламя голодное выло волком,

Сжирая город, как корку хлеба.

И в каждую комнату Смерть ворвалась,

И каждый мирок осветила, как сцену,

И, словно в театре теней, остались

Лишь отпечатки людей на стенах...

Спасибо, Рэй. Возможно, этим рассказом Вы спасли мир...

sanchezzzz, 24 июля 2010 г. в 17:18

Любите ли вы дождь так, как люблю его я? Как приятно порой промокнуть под тёплым летним ливнем; как замечательно бывает сидеть у окна в грозу и шторм и глядеть, как буйствует стихия за стеклом (я вырос в 20 метрах от берега Байкала, и осенью такая погода обычное явление); как тепло и уютно промокнув, закутаться в мохнатый плед с чашкой горячего чая с малиной… Но сопоставимо ли это с тем, что пришлось пережить персонажам этого рассказа? Смог бы я относиться к дождю с теми же чувствами, окажись я в их шкурах на этой планете? О-хо-хо, не знаю.

Одно дело кратковременные испытания ливнем, когда ты знаешь, что рано или поздно он всё равно кончится, и будет тепло и сухо, и совсем другое эти совершенно невыносимые условия, нечеловеческие, сумасшедшие. Поэтому реакция, эмоции и поступки космонавтов вполне реальны и объяснимы. И, конечно, китайская пытка в сравнении выглядит игрушечной забавой. Нескончаемый ливень раздавливает психику и некоторые сдаются, причем нельзя сказать, что они, те трое, были трусливыми слабаками или безвольными нытиками, нет. Но они оказались менее верящими, менее упрямыми, менее сильными именно духом. “The winner takes it all» и «Кто ищет, тот всегда найдёт», — вот, пожалуй, два основных посыла рассказа.

Брэдбери прекрасно проиллюстрировал напряжение, царящее на всем протяжении истории. Мастер создавать невероятные миры (вспомним хотя бы «Лёд и пламя»), он не ставит и в этом повествовании на первый план достоверность с точки зрения науки, но рассказывает о человеке, во всех его слабостях и силе, обнажая нервы, эмоции, душу. В этом рассказе есть и безволие, и трусость, и неверие, и сумасшествие, но есть и сила, и вера, и целеустремлённость. И есть награда тому, кто дошёл.

Очень хороший рассказ, который можно перечитывать сколь угодно часто, при этом неизменно получая удовольствие. Даже от нескончаемого ливня…

sgowciii, 08 июля 2018 г. в 13:30

Еле дочитал, с перерывами. Обычные мемуары автора по своей ушедшей молодости, когда и ветер был свеж и трава зеленей и солнце ярче светило.

Что все сходят с ума по этому «роману»-я так и не понял. Видимо, так же как и автор, вспоминают своё беззаботное детство и юность, когда дышалось полной грудью, а сейчас нависают проблемы и обязательства..

Почему-то, ода по ушедшему детству автора, меня не тронула. У всех оно было, у кого-то более яркое у кого-то менее.

Для себя я понял, что Брэдбери просто не мой писатель.

Deliann, 24 ноября 2013 г. в 12:25

«Из пепла и праха, из пыли и золы восстанут, будто золотистые саламандры, старые годы, зеленые годы, розы усладят воздух, седые волосы станут черными, исчезнут морщины и складки, все и вся повернет вспять и станет семенем, от смерти ринется к своему истоку, солнца будут всходить на западе и погружаться в зарево востока, луны будут убывать с другого конца, все и вся уподобится цыпленку, прячущемуся в яйцо, кроликам, ныряющим в шляпу фокусника, все и вся познает новую смерть, смерть семени, зеленую смерть, возвращения в пору, предшествующую зачатию. И это будет сделано одним лишь движением руки…»

Внушительно, правда? А ведь это всего лишь объявление, рекламирующее Сафари во времени. Именно благодаря этому объявлению Экельс и решил поохотиться на Тираннозавра Рекса в далеком прошлом. Правила сафари просты: подчиняться указаниям специалистов и ни в коем случае не сходить с тропы. Экельс нарушает оба правила разом...

Много внимания в этой истории уделено проблеме последствий вмешательства в прошлое. «Эффект бабочки» и все такое. И описано все очень здорово. По сути дела, рассказ состоит из лекции о том, что будет, если убить мышку 60 миллионов лет назад, сцены охоты и демонстрации последствий вмешательства в местную экосистему. Это, пожалуй, самый известный рассказ Бредбери, и для меня это лучший рассказ писателя. Он написан очень ярким и образным языком, приключенческая составляющая блестяще сочетается с философским подтекстом, а простор для размышлений открывается просто огромный.

Хотя я до самого конца не мог отделаться от мысли, что все смотрится как-то слишком неправдоподобно. Как без вмешательства построили тропу? Разве не могла сама машина времени перенести на себе что-то из прошлого в самую первую поездку? А выстрел красной краской? А копание в плоти Ти-рекса разве не несет ущерба? Экельс, вынимая пули, еще и кровь на себе принес в машину. Да и сойти с тропы так просто, а последствия так значительны — неужели нельзя было все продумать и не надеяться только на устные предупреждения? Однако все эти вопросы свидетельствуют об умственном процессе, толчком к которому и является рассказ, что, конечно же, хорошо.

Рекомендую всем любителям путешествий во времени.

primorec, 27 августа 2013 г. в 02:35

Кто ж из нас, родителей, держа на руках заливающегося счастливым смехом любимого человечка, хоть раз не думал о том, как было бы славно остановить это мгновение. Пусть бы никогда не рос малыш, оставался всегда дружелюбным и веселым, и не маячили впереди подростковые проблемы. Думалось: ну почему так все быстро? Всего несколько счастливых лет, когда самой большой проблемой были разбитые коленки и потерявшийся любимый мячик. Глазом моргнуть не успел: друзья, вечеринки до ночи, проблемы с девочками, а потом- институт, женитьба, короткие звонки на тему «Мам, привет! Пока, до встречи» и вот Вам — внуки. Начинайте опять радоваться.

Странно, что большинство читателей восприняло вечное детство героя, как проклятие. Это все, наверное, от возраста. Детство — такая штука, оценить которую можно исключительно на расстоянии. Чем оно дальше от тебя по времени, тем счастливее кажется, и даже первые детские неприятности вспоминаются, как милые сердцу события. Вот о периоде взросления почему-то не вспоминаешь с такой светлой печалью.

Может, и было время, когда герой смотрел на свое вечное детство, как на несчастье. Но прошедшие годы сделали его мудрым и позволили ему понять: все родители, как бы замечательно не складывались их отношения с взрослыми детьми, в тайне вздыхают о тех днях, когда читали с ребенком первые книги, гоняли мяч, учили малыша плавать или склеивали вместе с ним кораблик. Это самые дорогие, драгоценные моменты и герой имеет огромную власть: вернуть эти счастливые мгновения тем, у кого остались от них только тускнеющие с каждым прожитым днем воспоминания и старые фотографии. Или дать возможность пережить это счастье тем, кто по каким-то причинам остались одинокими и теперь понимают, сколько они потеряли в жизни.

Может герой и не счастлив сам, но он может подарить мгновения счастья другим. Вы не находите, что это очень хорошая работа — делать людей добрее и счастливее?

И вот еще что. Я всегда по-доброму завидовала Мастеру, который смог пронести через свою долгую жизнь радостные воспоминания о своем детстве: чудесных летних днях, маленьких открытиях и путешествиях, зелени и цветах сонного провинциального городка. «Наверно, этого мне больше всего недостает во взрослых людях – девятеро из десяти уже ко всему охладели, стали равнодушными, ни свежести, ни огня, ни жизни в них не осталось». Сразу захотелось перебрать в памяти свои счастливые моменты, полистать старый альбом, уже почти забытый на пыльной полке, чтобы никогда -никогда не оказаться среди тех самых «девяти из десяти».

Бретёр, 18 ноября 2011 г. в 07:31

Зацепило. Особенно это: «— Вот она, жизнь, — сказал Макдан. — Вечно все то же: один ждет другого, а его нет и нет. Всегда кто-нибудь любит сильнее, чем любят его. И наступает час, когда тебе хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило.» Ведь действительно всё так.

И.... Рассказ не только о Звере- Макдан в этих скупых строках рассказал СВОЮ историю. Историю своей любви. Да, есть Зверь со своей тайной в миллионы лет- возможно, она главная в этом рассказе. Но я увидел одиночество человека на маяке- и в этих его словах.... Кто пережил такое, тот поймёт.

alex2, 27 марта 2008 г. в 02:01

Этот рассказ — о вечном. О том, что всегда сопровождает самую жизнь во всех её проявлениях с начала времён. Этот рассказ напоминает нам о том, что мы и так прекрасно знаем — мы не вечны. Знаем, но стараемся спрятать это знание подальше, чтоб оно не омрачало наше существование.

Калейдоскоп. Только ли разбросанных в пространстве беспомощных космонавтов имеет автор в виду? Мне представился вдруг другой калейдоскоп — причудливая, многомерная, сложнейшая картина! Из чего же он состоит? Люди, всё множество людей — вот его частицы. Вы, я, они — все в мире! Узор этого калейдоскопа постоянно меняется, миг — и он уже совсем другой. Одни частицы сияют ярче, другие — не так ярки, третьи — и вовсе тьма. Кто-то щедро делится своим светом, и в нём другие вспыхивают новыми, яркими цветами. Кто-то, наоборот, старается, чтоб в его свете остальных было не видно. Иные же только и стремятся, что погасить других. Разные, совсем иные, они, перемещаясь, меняют общий рисунок и меняются сами.

Вот что мне представилось.

А есть ли разница между мной и этими космонавтами? Не в силах сделать хоть что-нибудь, чтоб спастись от неизбежности, отмеряют они последние часы жизни. Лишь их воспоминания остались с ними. И здесь мне вдруг подумалось о старых людях. Тех, чей путь подходит к концу. Они разные: одни просто доживают свой век, смирившись с тем, что от жизни уже нечего ждать; другие — делятся своим светом, своей мудростью с окружающими, вполне довольные собой и прожитой жизнью; а вот третьих раздражает молодость и здоровье других в бессмысленной зависти к этому, давно утерянному ими самими; есть и такие, чья душа скрылась под налётом безумия.

Но разве и мы не находимся на том же пути к неотвратимому? Что то нас ждёт?

Вот только времени у нас — больше. Путь перед нами ещё длинен. И не стоит отдаваться в обьятия течения, путь надо торить самому. Пусть пройденные нами пути будут окружены садами и домами, пусть они будут — начало долгого и хорошего пути наших детей. И тогда в последний час, когда всё уже останется позади, мы обернёмся и с гордостью поглядим на пройденный путь. Пускай все эти пути приводят к одному финалу, но это как раз тот случай, когда главное — именно дорога, а не её конец.

Холлис хотел сделать хоть что-то хорошее. И волей-неволей сделал таки. Но он хотел также знать, что СДЕЛАЛ. А это узнали только мы. Он — нет. Человеку на добрые дела дана вся жизнь. Не надо их откладывать.

(Этот отзыв — мысли, пришедшие на ум при и по прочтении. Может, они похожи на ваши. Или совсем другие)

AlexR, 11 мая 2014 г. в 14:42

Какое магическое, завораживающее, околдовывающее начало рассказа – певучее, как само название с этим растянутым звуком «лл» или как песня, которую пела книга, – начало, похожее на стихотворение в прозе, с повторяющимися союзами «и», после каждого из которых ждёшь всё нового и нового, бесконечного повторения… И появляющийся в первой же строке чудесный образ дома с хрустальными колоннами сразу же вырывает тебя из обыденности привычной жизни и бросает в совершенно иной, прекрасный мир, где книги поют, из стен растут плоды, а сами дома поворачиваются, подобно цветам, вслед за солнцем…

И каждый абзац начинаешь читать с предвкушением неизвестности, с ожиданием чего-то ещё более неожиданного и удивительного.

Роскошь неспешно читать рассказ Брэдбери – словно возможность медленно, не торопясь пить хорошее вино с изумительным букетом.

Насыщенность изложения фантастическими (озерцо из раскалённой лавы на столе для приготовления пищи, шарф из флакона, ложе для сна из тумана) или даже скорее сказочными (огненные птицы) деталями не ощущается чрезмерной, она вполне соответствует стилистике рассказа. И дар предвидения Иллы (наличие которого становится явным ближе к концу рассказа) не выглядит дурной мистикой.

Однако по мере чтения эти удивительные ощущения постепенно ослабевают и в конце концов полностью рассеиваются. Уже фраза «Брак даже молодых людей делает старыми, давно знакомыми…» – прозаически-печальная и своим пессимистическим реализмом выпадающая из сформировавшейся к тому времени общей поэтической тональности рассказа – настораживает и отчасти отрезвляет.

Внимание постепенно переходит от вопроса: «Прилетят ли всё же на Марс земляне или нет?» к вопросу: «Как будут дальше развиваться отношения двух персонажей рассказа?». И вдруг осознаёшь, что это рассказ совсем не о Марсе и не о марсианах, а – о людях. В основе рассказа – человеческая ситуация, всего лишь помещённая в инопланетный антураж. Оригинальность рассказа не в самом содержании этой ситуации, а в форме её подачи читателю.

И этот диссонанс между чудесным началом рассказа и его почти грубо-прозаическим исходом, это рассеивание поэтического флёра разочаровывают, оставляют привкус неудовлетворённости. Начинаешь чувствовать себя Иллой…

А может быть, именно в этом и заключается ценность рассказа, его предназначение? Не рассказать просто волшебную сказку – красивую, но не имеющую отношения к действительности и потому не находящую в читателе никакого отклика, а зародить (точнее, возродить) в душе тягу к чему-то выходящему за пределы скучной, обыденной повседневности? И эта цель оказывается вполне достигнутой.

А ещё можно увидеть и такой аспект: разумные существа на Земле и на других планетах едины не только в интеллектуальном плане, но и в своей психологии – и их социально-психологические ситуации и проблемы также универсальны.

primorec, 02 октября 2013 г. в 01:35

А Вы никогда не стояли в ночной час возле полуоткрытого окна в длинном и узком коридоре несущегося по рельсам вагона? Пассажиры спят, колеса мерно постукивают, Вас периодически подбрасывает и шатает, но, зацепившись на раму, Вы вглядываетесь в проносящуюся мимо тьму, в неясные тени и редкие огни. Вот проехали какое-то селение, название которого промелькнуло с невообразимой скоростью и даже не отложилось в памяти. Вы думаете: вот и здесь, в этой глухомани, живут люди. Сейчас они ужинают/интересно, чем?/, посмотрят телевизор/а он идет в этой глуши?/, наверное, поговорят друг с другом перед сном о делах/а, вообще, чем занимаются люди в такой дыре?/. Может, даже вздохнете, вспомнив свои проблемы. Мол, мне бы сюда, в тишину, подальше от суеты города, в покой, в сонный городок, где никогда и ничего не происходит.

Примерно такие мысли навевает первая часть этого маленького рассказа. Вот сейчас герой, измученный суетой и бешеным ритмом города, наберется смелости и сойдет с поезда, вздохнет полной грудью свежий воздух без примесей машинной вони, пойдет по маленькой улочке, да и найдет то, что искал и ждал много лет. Найдет, не сомневайтесь. Неожиданное.

Рассказ- перевертыш, начинающийся так благодушно, обещающий глоток свежего воздуха любому, кто хоть на минутку позавидовал тем, кто обрел тишину и покой вдали от бешенного ритма «цивилизации». Так и ждешь прогулки по проселочной дороге, березок, грибочков и полевых ромашек, коровки на лугу и стрекота сверчков. А тут, БАХ! И все ожидания рассыпаются в прах: ночь и напряженный разговор двух людей, дошедших до крайности в своем разочаровании жизнью. Все, что копилось долгие годы, все черные мысли и злые, но неосуществленные, желания, сдерживаемые первобытные порывы — все вырывается наружу, разливаясь черной кляксой в пустоте, добавляя ночи темноты.

БАХ! Высшая точка пройдена. Слова прозвучали, дела не свершились. Звуки затихли в ночи, и опять все возвращается к исходной точке: мерному перестуку колес несущегося мимо одиноких огней поезда. Мрак свел, мрак развел. Обнажились на краткий миг самые глубинные, спрятанные даже от самого себя слои души, да и затянулись вновь наслоениями прошедших лет и привычек. Было ли? Не было? Только ночь, поезд и неясные тени.

Что тут скажешь? Замечательный рассказ и мастерское владение словами, при помощи которых Брэдбери вертит читателем, как хочет, создавая неповторимую музыку из мыслей, чувств и эмоций, то поднимая Вас на высоту небес, то опуская к самым темным началам.

primorec, 22 марта 2013 г. в 05:05

«Двадцатый век. Темп ускоряется. Книги уменьшаются в объеме. Сокращенное издание. Содержание. Экстракт. Не размазывать. Скорее к развязке!.. Произведения классиков сокращаются до пятнадцатиминутной передачи». Ирония судьбы — эту цитату из «451 градус по Фаренгейту» я нашла по поиску «Краткое содержание произведений»...

Трудно, ох, как трудно, быть пророком. Писал Брэдбери свое предупреждение, когда отблески гигантских костров из самых великих из написанных людьми книг еще можно было заметить на горизонте, когда понимание того, что рукописи горят, да еще как, впечаталось в память целого поколения. Как и страх того, что мысли, чувства, боль, размышления мудрецов и прозрения поэтов, все выстраданные идеи о добром и вечном, все предупреждения о бедах и коварстве, могут просто перестать быть, превратившись в мгновенно исчезающие свет и тепло с какой-то там температурой по Кельвину, Фаренгейту или Цельсию.

Вот и выплеснул Мастер свою тревогу, весь страх того, что наступающее будущее с его крикливой рекламой, отупляющими сериалами, глянцевыми журналами, ускоряющимся ритмом жизни и властью денег превратят всех в единую серую, одноликую и сплоченную массу. «Книга — это заряженное ружье в доме у соседа. Сжечь её. Разрядить ружье. Надо обуздать человеческий разум. Почем знать, кто завтра станет мишенью для начитанного человека».

Но что такое костер из книг? Средневековье, варварство... Опасная игра с огнем, который может неожиданно полыхнуть ненужным социальным пожаром. Зачем кого-то преследовать, что-то жечь, когда наш высокотехнологичный век изобрел более изощренные и не менее действенные методы управления умами? Чуть подправить школьную программу, изменить систему оценки знаний, сместить акценты в учебниках, прорекламировать одно и умолчать о другом, это объявить модным и суперсовременным, а другое — замшелым и устаревшим достоянием «лохов» и «лузеров». Не надо жечь и плодить мучеников, если есть возможность манипулировать, ведь книга умирает не тогда, когда в огне сгорают ее страницы, а когда ее забывают читатели.

Великая в своей простоте и доступности технология создания усредненного и управляемого «читателя»: совсем немного времени и вместо вдумчивого чтения — краткий пересказ, вместо зовущих к знаниям, открытиям и размышлениям книг — бесконечные, без полутонов и скрытых смыслов, игры слов и намеков, создающие иллюзию реальной жизни и убивающие воображение, но модные и популярные, заполонившие полки книжных магазинов, саги. Не надо уничтожать КНИГИ, надо просто подождать, когда их перестанут понимать, а потом и читать.

«Пусть все люди станут похожи друг на друга, как две капли воды, тогда все будут счастливы, ибо не будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют свое ничтожество». Страшное пророчество, почти сбывшееся... Почти. Но не все еще потеряно: мы-то читаем, мы помним — «451 градус по Фаренгейту».

Nekrasov, 03 ноября 2011 г. в 12:19

«Что было, то и будет; что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».

Странное послевкусие после романа. Вроде бы все как положено, очередной «дивный новый мир» с всепобеждающим потреблением, телевизором во всю стену и рекламой зубной пасты изо всех щелей.

Долго я пытался осознать, что же меня больше всего коробит в повествовании. И, наконец, мне удалось сформулировать это. Грустно, когда человек довольствуется ролью обложки. И не важно, что под ней, «Экклезиаст» или какой-нибудь «Алхимик». Если главное, чем человек может похвастаться за свою жизнь, это пара заученных абзацев из книжки, то он зря прожил эту жизнь. Ибо она никчемна. И, разумеется, этому человек не может себе позволить считать, будто он лучше других. Тех, которые книг не читают.

Удивительно, каким снобизмом несет от этого Монтэга. Прочитав пару строк, он уже считает себя просто до невозможности крутым парнем. Однако, сотворил ли он хоть что-либо достойное за весь роман? Он – «пожарный». Только и делал, что уничтожал все на своем пути.

Впрочем, забудем о нем. У меня этот человек не вызвал ни капельки сочувствия, сопереживания… Да что там, вообще ничего не вызвал. Он – пустышка. Он не особенно отличается от своей жены и ее подруг. Банальный потребитель книжек.

Но есть в романе помимо никакого главного героя и другие проблемы. Например, весь этот культ Книги, возведенный в абсолют. Видимо, автор пытался в образ среднестатистической метафизической книги в вакууме вложить все то «разумное, доброе, вечное», что только существует в насквозь прогнившем и провонявшем мире. Вот только это не так.

И если даже предположить, что вдруг, ни с того, ни с сего, с завтрашнего дня телевидение, радио, прочие массмедиа во всем мире накроются медным тазом и все человечество быстренько возьмет в свои ручки заветные томики, то мир от этого не станет сладким в то же мгновенье. Сама по себе книга не вытянет бремя спасительницы человечества, какой бы шикарной она ни была.

А еще очень забавляет один интересный фактик. Почему автор наделил главного героя знанием именно «Экклезиаста»? Я люблю этот шедевр депрессивного пессимизма, но он не очень-то подходит на роль книги-спасителя человечества в данном контексте. Либо я не понял какой-то шибко сложенной метафоры, либо «Экклезиаст» идет в разрез всем рефлексии главного героя. «Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все – суета и томление духа!»

Под конец же скажу вот что. Библия – не кладезь доброты и справедливости. Она не делает человека моральнее и чище. Это объект культа и кровавых жертвоприношений, которому поклоняются столетиями. Давно пора перестать вешать ярлык величия на этот сборник еврейских сказок и посмотреть правде в глаза. Банальщина.

P.S. Подумать только, книжка написана всего лишь на четыре года позже, чем «1984», а так сильно отстает. Оруэлл меня ошеломил и напугал. Брэдбери только лишь немножечко развлек. «451 по Фаренгейту», словно очередная вариация на тему: «а что, если?» До откровения, увы, не дотягивает. Как и сам Брэдбери. Не пророк, не мессия, не властитель дум, а так, массовик-затейник. Но, несмотря ни на что, некоторые его пророчества потихоньку сбываются. И за все это Рэю, конечно же, низкий поклон.

Мух, 21 января 2011 г. в 14:17

Традиционно эту книгу определяют как антиутопию, но сейчас у меня вряд ли повернется язык ее так назвать. Слишком многое из описанного Брэдбери более полувека назад прочно вошло в нашу реальность. Книги, сжигаемые из соображений «политкорректности». Бесконечные и бессюжетные интерактивные сериалы. Самоубийства «от скуки». Информационные подтасовки, организованные по принципу телешоу (вспомним хотя бы завершение «охоты» на Монтэга!). Война на уничтожение — закономерный итог для мира, где ценность жизни, даже собственной, равна нулю. Гибель миллионов в таком мире — всего лишь сумма нулей...

Лично для меня наиболее яркий персонаж книги — не мятущийся, перерождающийся Монтэг, не Кларисса, «девушка-сон». Это скорее циничный интеллектуал Битти, самозабвенно борющийся с культурой, носителем которой он сам является — этакий культуртрегер навыворот. Персонаж, как по мне, актуальный на все времена — а сейчас в особенности. Как показала практика, «дебилизацией» общества занимаются не самые глупые люди...

В основе романа — довольно простая, по сути, мысль: культура не погибнет, пока мы несем ее в себе. А пока она в нас — мы имеем горькое. сомнительное счастье оставаться людьми... Впрочем, как известно, именно подобные простые истины мы чаще всего и склонны забывать.

Mierin, 25 октября 2010 г. в 11:34

«Кто владеет Землей? И для чего нам Земля? Чтобы скитаться по ней? Для того ли нам Земля, чтобы не знать на ней покоя? Всякий, Кому нужна Земля, обретет ее, останется на ней, успокоится на малом клочке и пребудет в тесном уголке ее вовеки…»

Для чего все это было? Дать шанс? Потешить самолюбие? Вырвать человека из лап смерти, чтобы он сделал что-то нужное тебе, а потом вернуть его под могильный камень... Прихоть или подарок для всего человечества? Один небольшой рассказ ставит так много вопросов, ни на один из которых невозможно дать однозначного ответа. Что было бы, если бы Вулф отказался? А мог ли он отказаться? Наверное, не мог бы, как каждый творческий человек, которому есть что сказать. Жестоко ли было отправлять Вулфа обратно в смерть? Наверное, да, но ведь это объективные законы, требующие безоговорочного подчинения, ибо их нарушение может привести к изменению всего. Жестоко ли было вырывать человека из его действительности? Наверное, да, но ведь это такой шанс сказать еще одно слово.

Кто владеет нашей жизнью? И для чего нам она? Бесплодное существование или шанс сказать, сделать, оставить после себя то, что даст тебе возможность не просто найти свой клочок Земли и упокоиться в нем навеки, но и получать из далекого будущего эфемерные лунные цветы в благодарность за то, что ты сделал? Выбор за нами.

kkk72, 14 декабря 2009 г. в 07:34

Всем нам прекрасно известен анекдот про фальшивые елочные игрушки, которые на вид почти как настоящие, вот только, увы, не радуют. К сожалению, именно эту фразу мне пришлось вспомнить, когда вдохновленный «Вином из одуванчиков» я взялся читать продолжение этого романа. Казалось бы, ну что еще нужно для читательского счастья. Автор — Рэй Брэдбери, место действия — Гринтаун, главные герои — Дуг и Том, время действия — несколькими годами позже «Вина...». А впечатление совсем не то.

Пожалуй, главное, чем подкупало «Вино из одуванчиков» — подлинность и искренность чувств, мыслей, ощущений. Я будто действительно попал с помощью единственно возможной машины времени — человеческой памяти в далекий 1928 год, прошел по тихим улочкам Гринтауна, познакомился с его жителями, услышал их истории — простые и сложные, веселые и печальные, мудрые и немного наивные. Но каждая из этих историй была правдива. А вот «Лето, прощай» показалось мне совершенно искусственным. Вместо реальных мальчишек и стариков с его страниц смотрят на нас некие символические фигуры, думающие и действующие по приказу автора, а не по собственной воле, совершающие притянутые за уши поступки.

В отличии от полифонии «Вина из одуванчиков» в «Лете...» лишь одна сюжетная линия — причудливая война детей и стариков, развернувшаяся в Гринтауне. Совершенно понятно, что хотел сказать этой историей автор. Конфликт поколений, по его мнению, обусловлен лишь внешними различиями, на которые не стоит обращать внимания, ведь внутренняя сущность детей и стариков одинакова. Гораздо полезней не враждовать, а объединить усилия, передать опыт старшего поколения деятельной и энергичной молодежи. Все это правильно и логично, но форма подачи этой идеи мне не понравилась. Брэдбери я вно увлекся символизмом в ущерб психологизм у повествования. Да, истории с шахматами или с попыткой остановить часы очень образны. Здесь и протест против манипулирования, и нежелание взрослеть и многое другое.

Но как вам, например, такой эпизод: играя, главный герой стреляет в старика из игрушечного пистолета со словами: «Попал прямо в сердце, наповал». Впечатлительный старик умирает от сердечного приступа. Убегая, мальчик сбивает своим велосипедом другого старика, ломает ему ногу и обрекает на жизнь в инвалидной коляске. Вы думаете, герой испытал какие-то угрызения совести, вы думаете, что его родители, его мудрые дедушка и бабушка осудили его? Как бы не так. Все прошло, как ни в чем не бывало. И вот этот эпизод сразу подчеркнул всю фальшь и наигранность повествования.

А идея передачи своеобразной эстафеты от старшего к младшему поколению?

Отдельно несколько слов о стиле произведения. Язык романа красив и образен, речь Брэдбери богата лексикой и необычными оборотами. В то же время, видимо, автор усеял речь героев подростков жаргонизмами, которые не всегда удачно были переведены. Словечки вроде «сгоношил» несколько раз заставили меня сильно споткнуться.

И еще о формате произведения. Купив отдельную книжку объемом 190 страниц в мини-формате и с крупным шрифтом, я понимаю, что романом это назвать нельзя, только повестью. При этом в ряде мест текста четко видно, что автор старательно пытался увеличить объем произведения. Зря, пожалуй, Рэй Брэдбери это делал, а уж издавать «Лето...» отдельной книгой вовсе не стоило.

Вывод. «Лето, прощай» — необычное философско-психологическое произведение, написанное очень образно и красиво. Но читать и воспринимать этот текст лучше отдельно, не связывая его с «Вином из одуванчиков», иначе контраст окажется слишком разительным. Если «Вино...» — настоящая жизнь, то «Лето...» — лишь картина, хоть и созданная довольно умело

sashsash, 21 октября 2009 г. в 16:57

Тик-так, часы отсчитывают минуты, бегут буквы, слова, строки. «Будет ласковый дождь» небольшой рассказ. Всего лишь несколько страниц, но на этих страницах судьба всего человечества, которое прошло точку возврата и сгорело в ядерном пламени войны. И теперь только выжженная земля, руины, пепел и чудом сохранившиеся автоматические механизмы — дело рук человеческих.

  Тик-так, минуты превращаются в часы, а бездушные механизмы продолжают выполнять заложенную программу. Готовят еду и накрывают на стол, убирают дом и поливают газоны, проигрывают музыку и читают стихи. Зачем это все? Кому это теперь нужно? Но механизмы не задумываются, нет у них разума. На этой Земле вообще больше нет разума…

  Тик-так, не умолкают настойчивые часы, трудятся бездушные механизмы, как будто люди находятся здесь, совсем рядом, просто вышли на минутку и вот-вот вернутся. Как долго продлится эта видимость жизни, сколько пройдет времени, прежде чем окончательно канет в Лету память о человеке? Годы, столетья, века? Меньше, гораздо меньше...

  Будет ласковый дождь, будет запах земли,

  Щебет юрких стрижей от зари до зари…

  И никто, и никто не вспомянет войну:

  Пережито-забыто, ворошить ни к чему…

arcanum, 30 сентября 2009 г. в 20:01

Именно такие вещи нужно читать в середине осени. Когда голова дурманится пряными ароматами, запахом сгорающих листьев, а в воздухе висит тончайшая дымка, бледное марево, от которого все вокруг кажется каким-то... другим, загадочным, несущим какую-то тайну. И так легко на душе! Я влюблен в это время.

И вот уже несколько лет подряд в предверии обожаемого мною Хэллоуина достаю с книжной полки томик «Восставших из праха». В этой книге все: мельтешение разноцветных листьев на ветру, кривая ухмылка пустых тыквенных голов, дрожащее пламя мириадов свечей, детские крики «сласти или страсти» — Хэллоуин, ночь, когда мир людской и потусторонний смыкают объятия. Это и есть Америка, ибо ни в чем другом так не отражается ее душа, как в этом празднике. И Брэдбери в этой невероятно красивой книге, наверное, откровенен как никогда. Это на самом деле его воспоминания, его истории из прошлого — теплые, с неизменной грустинкой, невероятно родные в своей искренности...

«Восставшие из праха» очень тонкая, изящная и пронзительная книга. Семейство Эллиотов запало мне в душу глубоко и надолго.

Warlock9000, 06 августа 2009 г. в 00:12

Взгляните вокруг себя. Найдите полку с вашими любимыми книгами, вспомните сколько радостных часов удовольствия вам принесли эти шедевры литературы и подумайте о том как они вам дороги. Вам хорошо, вам приятно вспоминать об этом. А теперь представьте, что вы ни разу в жизни не прочитали ни одной книги, а весь ваш кругозор ограничивается лишь передачей «ДОМ — 2», парочкой мыльных опер и выпусками новостей, в которых, понятное дело, показывают лишь то, что вам позволено видеть. А все книги, которые когда-то существовали в мире сожжены до тла. Вас с детства уверяли, что книги это зло, а самое большое счастье это сидеть дома и смотреть телевизор ночь напролет.

Именно в таком мире и живет Гай Монтег — пожарник. Только вот пожарники уже давно не тушат пожары, а наоборот разжигают их. Им во во время дежурства дается сигнал, если становится известно, что у кого-то остались книги и хранятся втайне от властей. Бригада приезжает на место, сжигает книги, заодно дом, а иногда может прихватить струей из огнемета и владельца литературы.

Но как-то раз, по пути домой, Монтегу встречается девушка, которая на многое открывает ему глаза и он вдруг понимает — его жизнь совершенно никчемна, он несчастен, и все что он вроде бы ценил оказалось пустышкой. Отсюда начинается так называемый «путь к просветлению».

Мир созданный Брэдбери очень прост — население буквально зомбировано телевидением, тупыми бестолковыми передачами ни о чем. Книг нет, а значит просвещение возможно только через телевизор — в котором показан бред. И люди настолько привыкли к этому бреду, что им больше ничего и не надо. Управляющие органы добились того, что человек просто ненавидит книги, потому что те всегда указывают на главные его недостатки и пороки.

В целом, роман все же относится к антиуопии, потому как здесь полная безнадежность что-либо изменить, и никаких дальнейших путей развития человечества нет! Разве что нужен какой-нибудь катаклизм, чтобы заново попробовать пойти в другом направлении.

Мне роман понравился. Глубокий смысл, легкость чтения и красота описания — одним словом классика. Цитат хватает, монологи впечатляющи, в общем все что нужно хорошей книги. Советую всем прочитать.

«Кто не созидает, должен разрушать»

VaLKa, 03 мая 2009 г. в 13:43

Эх. Думала промолчать, но все таки скажу свое мнение. Много хороших отзывов, высоких баллов и ждала я чего- то ошеломительного и впечатляющего... но испытала сильное разочарование. Нет, не зацепили меня хроники. Было немного скучно. Но дело не в том, что мне нужен драйв и пр боевик. Нет, я люблю медленное повествование, глубокие описания и пр. А тут не смогла одолеть. Как-то все совсем наивно, излишне романтично и сказочно, все настолько трогательно-трепещущее, прозрачное и возвышенное, что не возможно. Безмерные описания красивы и теряешься в дрожащих пейзажах, разговоры так героично-высокопарны, что не веришь им.

Да, ясно — люди сволочи, они рушат новый мир, они стоят новый мир, они несут с собою груз своего прошлого. Умирают, воскресают, балансируют по краю. Марсиане так сказать разочаровали своей человекоподобностью. Вот умом понимаю — что Бредбери хороший автор, что был одним из родоначальников, что поднял серьезные темы. А душой не принимается такие описания. Я не верю его миру. Это просто сказочка, она не острая, не сложная, не ломает стереотипы, не влияет на сознание. Яркие, романтичные картинки. Но...прошел уже возраст святой наивной романтичности.

Пусть мой отзыв будет единственной ложкой дегтя. Но что поделаешь... видать я навеки останусь фанаткой Лема и его чуть жесткой НФ и буду все сравнивать с его мирами, зачастую не в пользу других.

alex2, 10 декабря 2007 г. в 14:27

Каждый рассказ — как яркая вспышка! Хроники — это отдельные мазки на картине повествования, и поодиночке они выглядят бессмысленной издёвкой, но все вместе!..

Марс здесь — не просто четвёртая планета Системы, а скорее символ Надежды человечества — надежды на новое начало, на спокойную жизнь. Сюда уходят те, кто так и не обрёл счастья дома — в безумном жестоком мире, что стоит на краю войны.

Здесь столкнулись два мира — сильный молодой мир Земли и древний спокойный — Марса. Конечно, энергия землян смела древнюю культуру и принялась строить из Марса новую Землю. Только ведь Марс — не Земля.

С людьми пришли на Марс все их земные страхи. Они стали тут жить, но безумная Земля так и не ушла из их души. А чтобы жить на Марсе — надо быть марсианином. Или стать им. Если желаешь изменить свою судьбу — измени свою душу. Но люди захотели умереть на Земле. И вернулись.

Поэтому земные города не простоят долго. Время быстро разрушит их, как разрушает замки из песка. Они тут чужие.

Если вы каким-то чудом ещё не читали этой книги настоятельно рекомендую. Возможно, и вы испытаете радость встречи с чем-то давно утерянным, надежду изменить всё к лучшему, счастье одиночества или, наоборот, неизбывную боль потери.

А после прочтения у вас останется чистая светлая печаль.

Очень сильная философская книга.

AlisterOrm, 03 октября 2017 г. в 02:14

«Любой человек, который думает, будто может перехитрить правительство, уже сумасшедший» (капитан Битти).

...И вот, наконец, я впервые в жизни взял в руки произведение такого большого классика, как Рэй Брэдбери.

Да, я существую. Мне почти 29 лет, я любитель фантастики с двадцатилетним стажем, и тем не менее я никогда не читал Рэя Брэдбери. И я не мифический персонаж, я на самом деле есть. И вот, я начасвоё л знакомство...

...и изменил своё правило. Я люблю читать новых авторов с их одиночных, особо не выделяемых вещей. которые показывают стиль и мировоззрение своего творца. А тут я взял одно из самых известных произведений писателя, которое, ни много ни мало, считается гениальным и эпохальным. Это «Fahrenheit 451», о котором слышал, наверное, с тех самых пор, когда начал читать книжки. И вот я начал неспешно изучат это небольшое по объёму произведение, пытаясь залезть в голову молодому Рэю Брэдбери...

Итак, начало 1950-х, США. Сложное время. С одной стороны — «маккартизм», который сгребал в одну кучу и коммунистов, и либеральную университетскую интеллигенцию, и всех подряд. С другой стороны — взлетающая популярность идеологии социализма, дикая известность «Франкфуртской школы» и левых идей, идей равенства и усреднения, поддержки меньшинств и мультикультурализма... И то, и другое не обещало будущему ничего хорошего, особенно для интеллектуалов, стремящихся к обособлению от масс. Рэй Брэдбери хорошо чувствовал дух времени. Представим себе: молодой автор, не кончавший университетов, живущий среди простых, в общем, «среднечеловеческих» американцев, получает своё знание из книг, получает через них свою индивидуальность,в диалоге с Человечеством формирует своё Я. А теперь представьте: у человека всё это безжалостно отбирают.

Должен сразу сказать, что критическое острие этой книги направлено не против «общества потребления». Некоторая степень его критики здесь есть, не спорю, но дело здесь вовсе и не в нём. В конце концов, люди в массе никогда не читали, по крайней мере не вникали в суть прочитанного. Здесь ситуация другая. Да, серости подкидывают развлечения. интерактивные стены, музычку в «ракушках», и всё такое. Живи в этих рамках, как в вольере — и будь счастлив. А если кто-то хочет выйти, подумать, сказать протестное слово? Вот здесь-то ты и прищучен...

Власть. Вот о чём говорит Рэй Брэдбери, вслед за Евгением Замятиным, за Джорджем Оруэллом, за Олдосом Хаксли. О способе осуществления Власти над другими. Против Неё всегда выступают люди, имеющие за плечами культурное наследие всего человечества, которое старается систематически и глубоко познавать окружающее. Это знание всегда транслируется, и транслируется оно, хочешь не хочешь, через книги. Все мы взбираемся на плечи гигантов... Для того, чтобы таких песчинок в колёсах Власти не появлялось, следует в принципе исключить возможность их возникновения. И наиболее радикальный способ — прервать трансляцию и преемственность знания. Заставить всех людей быть серостью, оторванной от всего, висящую в пустоте, на единственной нити из отупляющих развлечений. Перегрузим людей информацией, создадим вокруг них информационный шум, пусть всегда находятся в напряжении, пусть отучиваются от раздумчивого одиночества. Пусть не ломает голову над всякой ерундой, покажи ему только одну единственную Правду, и пусть верит в неё. Пусть будет больше всего, что требует простых автоматических рефлексов! Пусть человек не думает о гнетущей его тирании...

Капитан Битти. Некогда глотавший всё подряд, бессистемно и бессмысленно начитанный, заблудившийся капитан Битти. Его единственная отрада — это то самое прибивание людей, желающих думать, к полу, сжигание их жизней и знаний, упоение своей Властью над ними. Это главное лицо всего романа Брэдбери. Жестокий, ироничный и неглупый тиран, стирающий с лица земли любую возможность воспротивится его давлению, встать на его пути. Он и есть олицетворение людей, запрещающих всё, диктующих свою волю, оболванивающую всех в своём жутком «равенстве».

...Итак, вот перед нами очередная антиутопия, описания того, как изящно и ярко было сломлено целое поколение людей, точнее — всегда небольшой группы думающих интеллектуалов. До этого, конечно, не дошло, хотя многие мелочи автор предсказал верно. Вопрос в ином: почему эта вещь так популярна у нас, почему люди исподволь чувствуют реальность описанного мира сожжённых страниц?

В общем, как и любая антиутопия, этот роман актуален и важен. Он говорит нам о необходимости жажды знания, жажды прекрасного. И дело ведь не совсем даже в книгах, как правильно было сказано Фабером. Просто нужно думать, нужно изучать опыт тех, кто думал раньше тебя. Нужно оглядываться вокруг, видеть красоту окружающего, общаться с другими людьми и делится красотой — и эстетической,и интеллектуальной. Мысль — одна из немногих сущностей, которая может быть у человека сама по себе. Не дадим же отобрать её у нас.

А знакомство с Брэдбери удалось. Я его понял, и принял. Добро пожаловать!

Ev.Genia, 25 сентября 2013 г. в 12:29

Произведение стремительное в своём темпе, как то время, что отпущено в нём людям. Что такое восемь дней в жизни современного человека: как это много, когда ждёшь начала отпуска или какого-то очень значимого и долгожданного события, когда ожидаешь выздоровления – где каждый день – это вечность, когда ждёшь ответа или долгожданного результата, и т.д.; как это мало, когда захватило путешествие – вроде бы кажется, что только вчера приехал, а уже нужно уезжать, или нужно расставаться с близким человеком – кажется прошло всего ничего, а недели, как не бывало, как это мало, когда очень не хочется, чтобы наступили какие-то нежелательные события, а они стремительно надвигаются и т.д.

А здесь восемь дней полноценной жизни человека – от рождения до старости. Ещё не родился, а уже многое знаешь и эти знания на ещё не говорящего и не умеющего ходить человечка нагоняют только ужас и страх от безысходности и непонимания. И первое слово это ни радостное: «Дай!» или «Мама» — а вопрос «Почему?». Это слово не просто короткий любопытный вопрос – это слово несёт вселенскую глубину отчаяния, безнадёжности, но невероятную жажду жизни, стремление и решимость непременно найти ответ и решение.

Даже здесь, зная, что жизнь длится всего восемь коротких и жестоких дней, люди умудряются успеть проявить все естественные желания и поступки для выживания: забота о насущном, семья, влечение, дети, отдать последнюю дань умершим, научные изыскания; успеть ухватить лучший кусок, отвоевать женщину, пойти войной на соседа, подставить, убить, не высовываться, зависть, ненависть – и всё это за короткие несколько дней.

Но обязательно найдется тот, кто пойдёт против всех правил, против самой природы, против всех сложившихся и укоренившихся устоев. Не все дойдут до заветной мечты, но кто-то дойдёт обязательно. Этот кто-то такой же как все, но всё же он уникален — просто в нём изначально нет смирения, его желание чуть больше, чем у других, в нём проросла решимость далёких предков, просто ему сопутствует удача – её выбор пал на этого человека, она его не пропустила. Читая, нельзя не сопереживать герою – кажется, что всё, ему не хватит сил и самое главное – нет времени, этого главного фактора и двигателя жизни, его одолевают сомнения, он так много упускает в этой короткой жизни важного и желанного. Но внутри есть что-то, что больше всех желаний в мире.

Великолепный рассказ Мастера! Тонкий, мудрый, филосовский, очень жизнеутверждающий, облачённый в короткую и ёмкую прозу, который позволяет напомнить, что каждый день, каждый час и каждый миг жизни важен, значителен и неповторим.