Первый раз читал роман в школьные советские годы. Конечно, сегодняшнее впечатление сильно отличается.

БОльшая часть книги — рассуждения о морали, человечности, развитии человека. Действия остается — на небольшой рассказ.

Роман по сути — памятник советской фантастике. Да и самой эпохе. Когда-нибудь такие книги снова понадобятся

Бесподобная вещь! Оригинальная и уникальная фантастика. Прочитал её в школе, и повторно — совсем недавно, с большим удовольствием и тщанием, в итоге оценил роман ещё выше. Считаю той самой бессмертной классикой; не для всех, но для многих — определённо.

Речь идёт о сознательном управлении физиологией и строением человеческого организма, и даже о его дублировании с коррекцией.

Тут можно, конечно, вспомнить какой-нибудь Корпус Хамелеонов или нечто подобное, но это же всё поверхностно. А тут — глубоко и подробно, от первых шагов к открытию, до осмысления всех его аспектов. Действие разворачивается в реальной советской жизни, без каких-либо штампов и прикрас. Очень интересно было читать о физиологии и системотехнике. А уж случай с предотвращением аварии реактора и последующей борьбой с облучением!...

Можно заметить, что о программах автор почти не пишет, для него Машина — это единое целое, объект, так сказать, а софт самообучаемости ему заменил метод случайного поиска. Но в те времена ЭВМ так и воспринимали все, кроме программистов.

Читать в отзывах о «фрагментарности», «ходульности» или о «социалистических штампах» просто смешно. А вы что же, хотите жить в нашей дикой капиталистической Первобытной эпохе, пока ополоумевшие 300 семейств олигархов не доведут весь мир до гибели?

Нет, дорогие друзья. Перед нами — замечательный роман об одном из великих мечтаний человечества, которые, как и все другие великие мечты, могут быть реализованы только при социализме. Он же от слова «социум».

Лишь бы человечество свою ДНК не поломало раньше, при нынешних безумных играх с ГМО.

Феномен успеха этого рассказа (оставшийся непонятным многим читателям, да в какой-то степени и самому автору), на мой взгляд, заключается в сочетании целого ряда факторов. С одной стороны, рассказ сохранил все атрибуты господствовавшей в СССР до конца 1950-х годов фантастики так называемого «ближнего прицела» (полёт в ближний космос на испытательной ракете, шпион-диверсант). С другой стороны, в основу его сюжета были положены самые передовые научные знания и даже вытекающие из них парадоксы (в частности, основанный на теории относительности знаменитый впоследствии «парадокс близнецов»).

Кроме того, рассказ неожиданно пришёлся как раз «в тему» редакционного портфеля журнала «Знание—сила», который в течение 1954 и 1955 годов несколько раз обращался в своих материалах к советской космической программе и в популярной форме излагал актуальную научную и техническую информацию. Вот и публикация рассказа «Навстречу звёздам» сопровождалась научным комментарием Э. Зеликовича (существенных ошибок с точки зрения науки в сюжете рассказа, к слову, не обнаружившего).

К тому же, рассказ был пробой пера 22-летнего студента, за несколько последующих лет выросшего в одного из лидеров отечественной фантастики — новой социальной, философской, этической фантастики, вошедшей в 1960-е годы в пору расцвета! Некое предчувствие грядущего расцвета и последующего процветания новой советской фантастики уже ощущается в дебютном рассказе Владимира Савченко.

Эту новизну почувствовали и издатели. Рассказ был переведён на 15 иностранных языков и напечатан в 19-ти государствах (только на немецком языке в период с 1956 по 1961 гг. он выдержал пять изданий под тремя разными заглавиями!).

Не могу утверждать определённо (слишком неважно знаю историю англо-американской фантастики), но не исключаю, что рассказ «Навстречу звёздам» — это первый научно-фантастический рассказ, сюжетной основой для которого стал «парадокс близнецов». Во всяком случае в отечественной фантастике он точно был первым!

Существуют, кстати, две редакции этого рассказа. Во второй из них, получившей название «Где вы, Ильин?» и опубликованной в авторском сборнике «Чёрные звёзды», ликвидирована сюжетная линия со шпионом-диверсантом (и авария теперь происходит по невыясненной причине), а из дневника мчащегося в ракете Ильина безжалостно выкинуты все лирические отступления, зато добавлены научные сведения из космической механики и специальной теории относительности в популярном изложении. Так что тем, кто захочет прочитать/перечитать рассказ, настоятельно рекомендую его первоначальную журнальную редакцию. Впрочем, и сравнить обе версии тоже небезынтересно.

Великолепная вещь! Способ путешествия во времени, на мой взгляд, малореальный. Но встречается не в первый раз.

Это и понятно — мы все помним своё прошлое, порой до мельчайших подробностей. И когда такие воспоминания приходят во сне, просыпаешься с таким чувством, будто только что реально побывал там, в своём прошлом. Вот и возникает ощущение, что не хватает только какой-то мелочи, какой-то самонастройки, чтобы в самом деле оказаться там своим сознанием, в своём собственном более молодом теле.

Но — не в этом суть, способы погружения в прошлое почти все в фантастике такие (и не только в фантастике, по крайней мере — пока). А смыслы и стиль автора производят очень хорошее впечатление. Так и надо, человек в конце концов именно того и добивается, чего хочет, о чём мечтает. И трудности, и проблемы есть, но и успех есть. В итоге создаётся сильный эффект присутствия, чувство радости и силы. А ведь способность исправить прошлое, аварийная хронослужба — это то самое, чего очень не хватает людям. Браво, автор!

Еще один рассказ из антологии «Альфа Эридана» – «эталонного образца» советской космической фантастики пятидесятых – оказался весьма необычным, сильно выделяющимся среди прочих в этой книге. События в нем происходят на планете, обращающейся вокруг Проксимы Центавра и прозванной Странной из-за чрезвычайно быстрого собственного вращения, почти компенсирующего силу тяжести, из-за непонятного исчезновения атмосферы за ничтожно короткий срок, а главное – из-за обитателей планеты. Первая экспедиция сталкивается на Странной со своеобразными «самолетиками», но не может понять, кто или что в них находится. Вторая экспедиция двадцать лет спустя встречается уже не с «самолетиками», а с «ракетками», и на этот раз их сущность удается раскрыть. В результате возникает редкий и нетипичный для нашей фантастики тех лет вопрос контакта с чуждым разумом, совершенно не похожим на наш. Савченко здесь крайне далек от распространенного тогда оптимизма ефремовского или мартыновского типа, утверждающего непременную встречу с почти такими же, как мы, людьми. Но в то же время он не впадает в философский пессимизм Лема в «Солярисе» с его принципиальной невозможностью контакта. Современному читателю «ракетки» Савченко, пожалуй, чем-то напомнят шифровиков Уоттса, но опять-таки без примеси безудержного пессимизма. Ныне фантастами принято считать, что отсутствие понимания при контакте неизбежно приведет к конфликту и уничтожению одной или обеих сторон. Савченко же здесь показывает, что такой исход совершенно не обязателен. Обитатели Странной планеты оказываются кристаллическими существами, чей жизненный темп в сотни раз быстрее нашего, не нуждающимися в цивилизации в нашем, людском понимании. Пропасть, разделяющая кристаллическую и белковую жизнь, практически непреодолима, но перед нами все же развивается иной сценарий контакта, чем у Лема или Уоттса.

Пусть одна сторона всегда останется почти непонятной для другой, это не значит, что они должны непременно враждовать: космос велик, и места в нем хватит всем – и людям, нуждающимся в теплых, богатых водой и кислородом планетах, и «ракеткам», способным существовать в межзвездном пространстве. Кто сейчас, после «Ложной слепоты» или «Темного леса» Лю Цысиня, способен написать такое?..

Возможно, аргументация Савченко была бы еще более весомой, если бы история встречи людей и кристаллических существ была изложена им подробнее. Мне довелось прочитать немало толстых книг, от которых оставалось только одно впечатление: в них налито столько воды, что ее можно было бы выжимать ведрами и, сократив объем раза в три, а то и в пять, ничего не потерять при этом. А вот случаи, когда думалось наоборот, можно пересчитать по пальцам. К этим случаям относится и «Вторая экспедиция на Странную планету» – этот рассказ с его скупым, рубленым, тезисным повествованием кажется заготовкой для ненаписанного романа. Почти каждый эпизод оставляет возможность развить и раскрыть его намного подробнее и интереснее. Уже само название намекает на такую возможность: экспедиция-то вторая, значит, была и первая. Однако события первой экспедиции, самым прямым образом влияющие на действия второй, подаются только в отрывочных воспоминаниях персонажей. Сами персонажи также весьма схематичны. Еще как-то можно представить себе их внешность и манеру поведения, но характеры, мотивация и образ мыслей остаются почти не раскрытыми – налицо только совершаемые на основе всего этого поступки. Самый показательный пример – опасения Новака привести «ракеток» на Землю: они даны как нечто готовое, сформировавшееся, ход мыслей командира от момента открытия сущности «ракеток» до принятия решения не показан совсем. Попытки установить контакт с обитателями Странной планеты ограничились передачей одного-единственного сообщения. Совершенно непонятна фраза: «Они с расстояния в тысячу километров сумели разобраться в том, что творилось в звездолете», – больше ни единого слова об этой «телепатии» в рассказе нет. В общем, о контакте с кристаллическими обитателями Странной планеты можно было бы написать намного убедительнее и увлекательнее. Более того, действие могло быть продолжено сколь угодно далеко в будущее: если стремительные темпы развития «ракеток» настолько опережают людские, они за какую-нибудь пару веков способны создать в космосе собственную сверхцивилизацию, и люди непременно рано или поздно снова столкнутся с «ракетками» (или чем еще они станут к тому времени).

Что же получается в итоге? Если взять антологию «Альфа Эридана» в целом, то «Вторая экспедиция на Странную планету» будет в ней твердым середняком. Этот рассказ вряд ли можно поставить на одну доску с опубликованными под той же обложкой мини-шедеврами братьев Стругацких, но в любом случае он стоит на ступень, а то и на две выше казенно-пафосных опусов Александра Колпакова и Валентины Журавлевой, впечатлениями от которых я уже поделился ранее. Остается только пожалеть о воображаемом несуществующем романе – уверен, что, будь он написан, читался бы с немалым интересом и удовольствием.

Как и многие другие рассказы со сборника «Под одним солнцем. Наша старая добрая фантастика», этот рассказ имеет всего один фантастический элемент — книгу. Да не просто книгу, а «Книгу жизни», купленную походя в переходе, для незатейливого чтения в поезде, так, время убить. Но начав читать, герой уже не смог остановиться, ведь книга оказалась о нём самом...

Оценив рассказ на нейтральном уровне, не могу не признать, что своя философская составляющая тут имеется. Оценить пройденный жизненный путь, прорефлексировать, сделать выводы — не каждый сможет сознательно. А тут такой шанс взглянуть на себя со стороны и сделать выводы. А приемом, когда каждый видит в книге свой текст, автору удалось показать в какой-то мере невинность ребенка и... И неисправимость его отца.

Оценка не высокая, пожалуй, из-за чувства дежа вю. Где-то я уже подобное читала.

Читал в сокращённом варианте, в 25-м томе «Библиотеки современной фантастики» это около 35 страниц, но, думаю, суть от этого не особо меняется. Как и в случае с романом «Открытие себя», впечатление осталось смешанным.

Структура у произведений, кстати, идентична: первая часть — детективная завязка, которая к середине сходит на нет, вторая часть — дневниковые записи главного героя-исследователя, натолкнувшегося на поразительное открытие, третья часть — маловразумительный финал, который по идее должен расставить точки над i, но на самом деле финал-то во многом и обуславливает смешанное впечатление. А начинается опять всё очень интересно, завязка интригует.

Повесть носит поэтический характер, скорее — эмоциональная элегия по квантовой физике, чем твёрдое научно-фантастическое произведение. Очень специфично, но на мой скромный вкус — как-то туманно. Повторюсь — на мой вкус, ведь наверняка многие из уважаемых лаборантов найдут эту книгу великолепной. У меня же опять, как и при чтении «Открытия себя», возникло ощущение недопонимания и подспудной уверенности, что я ещё вернусь к книге когда-нибудь потом.

Как ни крути, роман оставил смешанное, сумбурное впечатление. С одной стороны — написано хорошо, местами — увлекает, с другой стороны — как-то всё неявно, фрагментарно, в общем-то, я не до конца понял, что хотел сказать автор.

Вроде, понятно: научное открытие довольно часто можно использовать человечеству во вред, но работать нужно, а подковёрная возня в НИИ — это плохо. С другой стороны, Стругацкие за пару лет до этого в «Понедельнике» показали всё намного интереснее, ярче, живее. А по части захватывающего (и зачастую — трагичного!!!) процесса научного познания — это лучше к Гранину, который ещё в 62-м написал «Иду на грозу».

Фрагментарное — вот, наверное, наиболее точное определение книги, которое я могу дать. Некоторые эпизоды — просто шедевры, научные споры — выше всяких похвал. А местами — читаешь и возникает впечатление, что страницы выдраны из какой-то другой книги и зачем-то вставлены в «Открытие себя». Детективная интрига, так лихо сверкнувшая в первой главе, через пару десятков страниц постепенно протухает, в конце книги про неё и вовсе забываешь. Ну, и машина, как это ни странно, так и остаётся Макгаффином — главное фантдопущение, вещь, вокруг которой выстроен сюжет, но при этом для меня так и осталось загадкой, по какому принципу она работает, хотя автор — инженер и во многих местах довольно глубоко уходит в технические подробности.

М-да, что-то я нагнал негатива, покритиковал всласть, но оценку, тем не менее, выставил — 9. Почему? Наверное, потому, что изначально ожидал я от книги несколько другого, возможно, потому, что не готов оказался к такому толстому слою философии науки, быть может, есть некое подспудное ощущение, что вернусь к этому произведению позже, когда будет соответствующая потребность. Но перечитать — однозначно надо бы, когда-нибудь потом.

Мне не понравился этот роман. Вот так просто и начну отзыв, кто хочет может дальше не читать.

Вроде и интересная задумка, множество идей — но не пошло чтение у меня. Мало того, что Берна автор показал каким-то моральным уродом, так ещё несколько раз это просмаковал, и в во второй части изничтожил — буржуин без совести, чего с него взять? А вот его оболочка (тело) сгодится для более морально устойчивых и высоконравственных индивидуумов. А чего стоит уничтожение результатов по выведению бактерий для терраформирования планет — бактерии, дескать, отнимут у людей мотивацию погибнуть при освоении враждебных планет... Не верю. И Утопия, какая-то неправильная — что все утописты прицепились к этим интернатам? Вполне можно весь день с педагогами заниматься, а вечер с семьёй провести, в чем проблема? Вот например «Сфера Разума», прочтите и сравните.

Контакт конечно совсем не по Ефремовской схеме, но если мы реально верим в КОНТАКТ, то просто обязаны быть готовы к любой, даже самой невероятной форме разума

Как бы выразиться помягче... Боюсь, что творчество Владимира Ивановича, относящееся к концу его деятельности, должны анализировать не литературоведы, а психиатры. Сомневающиеся могут заглянуть на его сайт, где и Неоязыки, и Гиперсмыслы, и Историоматика, и Универсальные Связи Бытия — в общем, праздник альтернативной науки, а вдобавок мессианский комплекс во всей красе. Говорю об этом не со злорадства, а с горечью — ведь хороший был фантаст, его «Открытие себя» когда-то на меня произвело сильное впечатление.

Но надо что-то сказать и по поводу данного труда. Представленные в ней «16 формул Савченко» (именно на таком их именовании настаивал автор) — просто иллюстрация того факта, что имея пару десятков констант и набор элементарных функций, можно многими способами составить из них комбинации, приблизительно равные небольшому натуральному числу. Умеющие программировать хотя бы одним пальцем сами могут в этом убедиться.

Попытки выразить одну физическую постоянную через другие (а «формулы Савченко» легко переписываются и таким образом) были умеренно популярны среди учёных XIX-XX веков, но никакой новой физики за подобными соотношениями пока не обнаружено.

Впрочем, если вам не понравилось моё объяснение произошедшего с Савченко, то есть и альтернативное: он был «гением первого класса» по Гомеру М. Одиссею (см. «Идеальный вакуум» Лема). То есть таким гением, который никогда не получит признания, ибо свернул на путь, ортогональный магистральному пути развития человеческой мысли.

Оценки не ставлю. Что тут поставишь? Какой светильник разума угас...

Роман-размышление на тему выравнивния (не путать с уравниванием) интеллектуального и нравственного уровня человечества. Фантастический жанр тут только в качестве допущения возможности экспериментов: в общем, фантастика «мягкая», а задаваемые вопросы — твёрдые, как и наблюдения за человеческой психологией. За что и простил прыжок за угрём :)

Больше 50 лет прошло, произведение в актуальности не потеряло и, к сожалению, потеряет нескоро, поэтому и демократический «ответ» автора вызывает сейчас противоречивые чувства. А вот умным людям пора бы и начинать сплачиваться уже.

Мне кажется, трудно найти в истории советской фантастики что-либо подобное «Открытию себя». К какому жанру вообще можно отнести то, что вышло из-под пера Владимира Ивановича Савченко? Что это – философская фантастика? Сатирический детектив? Бытовая психологическая драма? Научно-социальный мысленный эксперимент? Или все вместе, вперемешку? Думаю, что последнее – все перечисленное сплетено в единое целое настолько хитро и умело, что не стоит и пытаться приклеить к книге какой-нибудь один определенный жанровый ярлык. Можно только попробовать перечислить, что же в «Открытии себя» вообще имеется и с какими другими, более известными образцами фантастики того времени здесь можно отыскать сходство.

Если смотреть в корень, то перед нами социально-философское произведение, поднимающее вопросы духовного и физического совершенствования человека – те же самые, что и в знаменитом «Лезвии бритвы». Значит, «Открытие себя» придется читать нелегко и долго, как «программный» ефремовский роман? Вовсе нет! Если облечь сюжет в детективную форму, то читатель и сам не заметит, как втянется в загадочное происшествие в Днепровском институте системологии по уши. Но раз это фантастический детектив, значит, придется напрягать извилины в попытках поспеть за умозаключениями следователя и восторгаться его проницательностью? Ну да, вникать в тонкости событий придется, а вот насчет восторгов – ничего подобного. «Открытие себя» в этом смысле – вещь откровенно сатирическая, я бы даже сказал – хулиганская: тогда так писать явно было не принято, тут даже ничего похожего не вспомнишь. Тупые и косноязычные милиционеры с говорящими фамилиями; следователь – шаблонно мыслящий служака (также с несуразным именем), всеми силами стремящийся загнать необычное дело в рутинные рамки; полковник милиции, по-отечески поучающий следователя, что самые странные дела – обычно самые простые, и благодушно принимающий в конце изрядный ком лапши на уши. Да и помимо милиции многим в романе досталось: ленивым электрикам, разнообразным пронырам и карьеристам от науки, профессорам-конъюнктурщикам, даже зазнавшимся академикам. Вообще едким описанием реалий типичного НИИ роман Савченко напоминает «Понедельник начинается в субботу», да и вопросы при этом поднимаются те же самые – о борьбе с косностью мышления, с формализмом, о выходе на новую ступень совершенствования человека. Тут круг замыкается – мы вновь возвращаемся к философской основе романа.

А еще этот круг пронизывает, словно прямая линия, сквозная тема – тема ответственности ученого за свое открытие, изобретателя – за свое изобретение. И подана эта тема опять-таки совсем не так, как чаще всего писали в то время. Не какой-нибудь бедный простодушный Джон или Ганс где-нибудь на Западе делает эпохальное открытие, а потом тщетно пытается загнать назад в бутылку выпущенного им на волю джинна – нет, оказывается, самые страшные враги великих открытий – не военные, не спецслужбы и не бизнесмены, а простые обыватели. Как представляет скептический студент Кравец будущее открытия, сделанного инженером Кривошеиным: «Оператор – какой-нибудь там Жора Шерверпупа, бывший парикмахер, – водружает на себя “шапку Мономаха”, склоняется: “Чего изволите?” – “Тапереча я хочу под Бриджит Бардо, – заказывает клиентка. – Только чтоб трошки пышнее и чернявая. Мой Вася уважает, когда чернявая…”»

В чем же заключается открытие Кривошеина? В способе создания искусственных людей – как точных копий, так и улучшенных умственно и физически, – а главное, улучшения людей «натуральных». Появившиеся таким способом три двойника Кривошеина продолжают его исследования и разрабатывают три пути совершенствования человека: машинный, биологический, информационный. Кривошеины-дубли как бы говорят нам: всё к твоим услугам, человек, если ты хочешь стать лучше, ты таким и станешь – главное, захоти этого, вылезь из теплой лужи бездумного потребительского бытия. Сейчас это актуально ничуть не меньше прежнего, разве что предметы вожделения стали более высокотехнологичными: не джинсы или дубленка, а новенький айфончик. И если высмеивающий подобные жизненные приоритеты «Понедельник начинается в субботу» все-таки читают, потому что смешно и весело, а в «Лезвие бритвы» заглядывают, потому что серьезно и считается классикой, то «Открытие себя» не пользуется популярностью, возможно, именно потому, что прямо режет в глаза неприятные истины. Там ведь и главный герой, Кривошеин, – не магистр-чародей, как у Стругацких, и не талантливый врач с парапсихологическими способностями, как у Ефремова. О них-то можно читать со спокойной совестью: где они, маги-йоги, а где я, куда уж мне против них… А вот с Савченко такое не пройдет – у него тут самый обыкновенный холостяк средних лет с трудным характером, далеко не красавец и уж совершенно точно не гений. И вот к нему-то в руки нежданно-негаданно и сваливается открытие, обещающее перевернуть весь мир. И самый обыкновенный человек Кривошеин сомневается, пугается, тяжело размышляет, трусит, борется со всякими мелкими подленькими мыслишками, мучается угрызениями совести – и так ощупью, шаг за шагом двигается к познанию себя – ведь без этого, оказывается, и открытие его ни к черту не нужно. Скажем себе честно, такие мыслишки и чувства, как у Кривошеина, бродят в каждом из нас, у кого-то больше, у кого-то меньше, но в каждом. А приятно ли читать, как тебе в лицо тыкают твоими же собственными слабостями и недостатками? Вот то-то и оно. Впрочем, тот, кто склонен к самоанализу и способен посмотреть на себя критически и беспристрастно, сможет мысленно встряхнуться и подумать: а ведь писатель-то в лице Кривошеина использует сейчас третий путь совершенствования – информационный, единственный возможный в реальности…

Боюсь, однако, что за всеми этими высокими материями у вас уже создалось неверное представление об «Открытии себя» и читать его резко расхотелось. Видимо, этого же опасался и сам Савченко, а потому основательно приправил серьезное «основное блюдо» юмором – причем по большей части не из казенного сосуда дежурных шуточек своего времени, а собственным, отменного качества. Это и фразочки Козьмы Пруткова – инженера, и великолепная лекция о том, почему студент потеет на экзамене, и сомнительного происхождения жареные кролики в столовой, и «гордый горец и член-корреспондент» профессор Андросиашвили с его «цхэ!», и немало другого. Есть в тексте и мелкие ляпы вроде несуществующего автомобиля «Славутич-409» (или это намеренный намек на «Москвич-408»?) или пистолета, который следователь держит в ящике стола, но, по-моему, не так уж они и важны. Что изменилось бы, если бы Онисимов достал пистолет, как полагается, из сейфа? Да ровным счетом ничего. Так что придираться к профессиональным мелочам не стоит – не на них держится книга и не ради них написана. А ради чего? Да чтобы хотя бы кто-нибудь из читателей, закрыв книгу, подумал, как Кривошеин: «А то, что я сам человек. Один из них. Ни самый низкий, ни самый высокий. Ни самый умный, ни самый глупый. Ни первый, ни последний. А кажется, что самый. И чувствуешь себя в ответе за всё…» И очень жаль, что «Открытие себя» не пользуется большой известностью и переиздается в среднем раз в десятилетие – эта книга по-прежнему злободневна, бьет в самую точку и за прошедшие десятилетия нисколько не устарела.

Боже как же все реалистично и НИИ и люди и котики и прочее! Сарказм!!

Итак вам напишет отзыв Павел Сергеевич Куриченко, он же Павел, Пашка, Рыжий, Немец. Прошу простить, но у меня такое короткое имя, не дотягиваю я до имен, нет Имен, героев этого произведения. А имена знатные, вошел значит в комнату Дормидонт Растудыевич Вкачель он же Дормидонт Растудыевич, он же Дормидонт он же Дрон. И так всю книгу, имена занимают иногда по одной строчке текста! И это только имена, весь остальной текст так же полон словоблудия. Какую-нибудь теорию типа «сон собаки» автор умудряется растянуть на 20-30 страниц.

Итак реализм!

В мире есть уникальный научный институт, в котором есть уникальное оборудование с невиданными возможностями. Кто на нем работает? Да никто! Верхушка ходит позырить по приколу, некоторые делают там секс, один мужик так наработался, что сошел с ума, решил показать кузькину мать и чуть не угробил всю Землю. Еще туда водили в одном эпизоде какого-то забулдыгу, чтобы он впечатлился и пошел работать в этот НИИ.

В реальном же мире очередь чтобы поработать на этом оборудовании была бы длинной в года. Лучшие физики, астрономы и прочие светила мечтали бы попасть в заветную кабину которая поднимет их в Меняющуюся Вселенную.

А вот например техника безопасности... А нет ее! Хочешь приходи на работу пьяный, а хочешь не приходи. Или вот увидел твой начальник, что ты и пьяный и с психическим здоровьем у тебя проблемы. Что он сделает? Отстранит, уволит? Да куда там у него и так работы полно! Времени ни секунды! Послушает тебя часов так 5-6. Как ты в произведениях Пушкина, Толстого и пр. нашел сокрытый смысл о Вселенной (Нибиру и рептилоидах (да шучу я...). И даст приказ прекратить находить!

Чем же занимается сам институт? Да ничем по сути ) Построить построили а зачем.... ну фиг знает) Ходят по 150 этажах 10 человек, Толюня, Валюня, и прочие Дормидонт Дормидонтычи и делают вид. День прошел, в кармане доллар.

В институте в котором чем выше тем медленнее движется время делают ферму для свиней. Или приходит Ашот Мопедович и предлагает хранить коньяк на верхних этажах.

Да... многие ниже писали, что данный роман заставляет задуматься.... Я тоже задумался о вашем критическом мышлении, господа.

Еще о героях скажу. О ГГ!

Они все картонные!

Если автор любит Махабхарату то и Пец ее любит и цитирует, а Корнев ему в ответ цитирует ее же. Все ГГ и прочие бесхарактерные хамоватые словоблуды.

Все герои очень работают да так, что вообще не ясно что они там делают. Автор говорит нам, что персонаж ехал на работу, что персонаж устал от работы но не показывает что он делал. Например Пец будучи управленцем делает что угодно, но только не управляет.

Работать не охота, и уходить от кормушки тоже не охота.

Секретарши и помощницы хотят поиметь своего начальника и готовы отдать всю себя. Даже если он бухой, потертый мужик 50+ в дырявых носках.

Высшие чины, правительство — истеричные идиоты, которые ничего не понимают!

Наверно хватит. Читал я эту книгу, так как меня увлекла идея автора. Но к сожалению автор не смог ничего кроме идеи.

Вывод.

Произведение больше всего похоже на пасквиль советскому строю. Намеки автора и упоминание «лагерей смерти» как «там» так и «у нас», это подтверждает. Хотелось что-то про науку и чудесные открытия. А получилось про пустых, никчемных людей.

Конечно, литературная составляющая очень сильная — читаешь и живо представляешь всех этих людей, обстоятельства, действия.

Но решил все вопросы в прошлом наш герой как-то очень легко

Лично я ожидал бОльшего количество препятствий и перипетий, в духе «В институте времени идет расследование». Тем более, что тема очень перспективная.

Впрочем, возможно автор специально задумал столь малую форму для однократного вечернего прочтения перед сном, чем я как благодарный читатель и воспользовался)

Первая мысль, возникшая лично у меня по прочтении этого рассказа — сколько же интересных экспериментов можно и нужно провести с этой фантастической книгой (прибором в виде книги?), доставшейся главному герою! Конечно, с учетом специфики эпохи, когда все происходит — рассказ написан в 1969 г., и время действия в нем то же.

Эксперимент № 1 — что будет в книге, если ее читают два или более человек одновременно? Даже странно, что главный герой не проверил это, увидев книгу в руках у жены. Каждый все равно увидит текст только про себя? Или книга разделится: на одной странице — про одного человека, на другой — про другого? Или при этом каждый сможет читать только про себя, так что каждый будет видеть одну страницу с текстом, а соседнюю — пустую?

И чем является текст — материальным изображением на листах книги, неким фантастическим способом меняющимся по мере того, как читатель что-то еще вспоминает, или это только проекция его воспоминаний, как текст на экране со слайда в диаскопе, и на самом деле листы пустые?

Эксперимент № 2 — сфотографировать раскрытую книгу, когда ее никто не читает, причем постараться сделать так, чтобы она никого из участников опыта не смогла воспринять как читателя (с помощью манипуляторов поместить ее в изолированную комнату, где заранее установлена фотокамера с автоспуском, теми же манипуляторами раскрыть...) Или книга все равно сочтет читателем того — или тех — кто будет производить эти действия с ней? А если не сочтет, то что окажется на фотографиях — пустые белые листы? Или пленка окажется засвеченной? И можно ли вообще сфотографировать текст в книге?

Эксперимент № 3 — показать книгу неграмотным и выяснить, что они там увидят. В реалиях СССР 1969 г. это дети до 6 лет, а также старики в каких-нибудь глухих деревнях, в свое время избежавшие кампании по ликвидации неграмотности.

Эксперимент № 4 — показать книгу людям грамотным, но не знающим русский язык, чтобы установить, насколько эта книга «общечеловеческая». Опять-таки с учетом тогдашних реалий это, скорее всего, будет не иностранец, а пожилой житель деревенской глубинки какой-нибудь союзной республики.

Эксперимент № 5, даже целая группа экспериментов — показать книгу слепым. Причем минимум четырем: 1) слепому от рождения, не владеющему азбукой Брайля; 2) слепому от рождения, прекрасно владеющему Брайлем; 3) ослепшему уже взрослым, не владеющему Брайлем; 4) ослепшему уже взрослым, владеющему Брайлем. Способна ли книга подстроиться под варианты 2, 3 и 4?

Великолепный рассказ с интересной мыслью.

Космическая экспедиция прилетает уже во второй раз на некую планету для исследований, так как точно знает, что там есть жизнь, но она почему-то не выходит на прямой контакт. Они принимают информацию от них, причем про себя же, в виде искусных мультиков. И вот капитана осенила одна идея, которую он не преминул тут же воплотить в жизнь и резко пожалеть об этом...

Тут можно много спорить о ксенофобии и прочих страхах, а так же об их отсутствии, но я смело заявляю, что полностью разделяю позицию капитана. Другие члены команды, воспитанные в условиях утопичной новой Земли, где все войны и конфликты в прошлом, а сейчас только красивые люди, воспитанные праведным трудом и творчеством, слишком оптимистичны и гуманистичны, если это слово тут может быть применимо. А нас, людей двадцать первого века, учат не доверять незнакомцам и не сообщать много информации о себе где бы то ни было.

Довольно оптимистичный рассказ относительно нашего будущего.

Один профессор сымитировал свою смерть, а на самом деле заморозил себя на 18 аж веков, чтобы проверить свою теорию о цикличности истории. Первую половину рассказа меня очень волновал вопрос, как же он выберется из-под земли, ведь за такой огромный кусок времени его убежище явно покроет многажды разными слоями почвы. К тому же, он сам завалил свою пещеру, дабы не быть найденным раньше времени. Но этот вопрос, как оказалось, он тоже предусмотрел. Чем всё закончилось, не буду излагать, но читать рассуждения о третьей мировой и потенциальном её исходе было очень грустно...

Старая добрая классика Жанра. Наша классика, родная — с хорошо узнаваемым сюжетным завершением в стиле «Туманности Андромеды» и «Часа быка»: «… Минздрав не просто предупреждает, Минздрав — буквально констатирует: эра Победы Труда уже началась, и мы не знаем об этом только лишь потому, что конкретика названия будет увековечена Всемирной академией в ближайшее время, лет через 80-90…».

Я — без малейшей иронии, уважаемый потенциальный читатель. Без малейшей. Во-первых: оный апломб — он, действительно, лишь на последней страничке. Во-вторых: он никоим образом чтиво не портит — как раз наоборот. Есть еще и в-третьих, но это уже не существенно.

Рекомендую к восприятию, уважаемый потенциальный. Вот я о чём. Старая добрая классика Жанра. Знакомая и ностальгически завораживающая не только аки пионерский галстук или пиво за 22 копейки, это все меркантильно. Я про Дух чтива. Про Доброту. Чистоту. Искренность. Про классику Жанра

Довольно философское произведение о том, что есть человек, о его усовершенствовании и об этике в науке. И, как и любая философия, вещь не бесспорная.

Что касается непосредственно текста, то здесь стоит отметить совершенно великолепные эпиграфы к каждой главе, написанные от лица инженера Козьмы Пруткова. Их бы накопить побольше да издать отдельной книгой, цены бы не было. Описания повседневной жизни и обычных людей с их слабостями и недостатками тоже довольно хороши. Особенно стоит выделить быт типичного советского НИИ, занимающегося больше освоением бюджетных средств и подковерными играми, чем наукой.

А вот дневник героя и другие наукообразные тексты написаны, на мой взгляд, ужасно, уж очень они непохожи ни на настоящие дневники, ни тем более на описания научных работ и открытий. Вообще при описании фантастических технологий лучше всего придерживаться минимализма, иначе слишком легко нарушить приостановку неверия у читателя.

И пара слов о философии об улучшении человека. Герои постоянно рассуждают об обывателях и мещанах, имея в виду каких-то явно недостойных людей. Мне этот подход напомнил сравнение с фашистами и фашизмом. Подразумевается, что это какое-то ужасное зло, но строго сформулировать критерии, чем отличаются фашисты от не-фашистов мало кто может. С мещанами и обывателями так же. Это какие-то приземленные люди, желающие для себя хорошей и обычной жизни и не желающие совершенствоваться до заоблачных высот. Или нет, как я уже сказал, критериев нет. Обыватель ли человек, хотящий побольше материальных благ, но при этом прекрасный знаток искусства и культуры? А тот, кто не хочет работать сверхурочно на благо человечества? А тот, кто выбирает такой жизненный путь, который обеспечит минимум страданий и борьбы? Как говорится, «пропорции условны, а границы размыты».

Напоследок замечу, что концовка либо слишком сильно принадлежит своему времени, либо я с автором по-разному оцениваю жизнь человека. Один из героев погиб в ходе эксперимента, но остальные твердым шагом идут в светлое будущее, чтобы вершить великие дела. Слава науке!

В общем это перепевки сюжета о встречи с богом или ангелом каким, который показывают человеку его жизнь (самый известный случай — это, наверное, про богатея и духа рождества). Только тут человек читает книгу о себе и проникается....

Однако персонажи тут переживают, не из-за того что плохое совершили, а из-за того что другие люди узнают. Переживают они именно об этом, о том что всезнающая сущность всем растрезвонит.

А ещё книга затянута этими переживаниями по 10 кругу.

П.с.: а так это доказывает, что стыд, а значит социальный рейтинг, отличная штука, если народ будет её руководствоваться и высмеивать виновников.

Произведение прекрасный пример выражения «круг замкнулся», для творчество автора. В начале своего творчества у него был рассказ «Где вы, Ильин?», так вот первоначальная версия была с какими то шпионами и подобным бредом того времени. Позже автор убрал весь бред и оставил хорошую твердую НФ. Было видно, что он растет и движется к вершинам своего творчества. Роман «За перевалом» к сожалению это пример заката автора. Был неплохой рассказа «Пробуждение профессора Берна», может не самый оригинальный, но написанный хорошо и читающийся с интересом и вот вместо того, чтобы его так и оставить, автор зачем то начинает раздувать из него целый роман, серый, скучный. Читать его было невозможно, я очень надеялся на интересное продолжение, но как оказалось зря, жаль, что автор не смог остановиться и поставить точку в нужно время.

Если бы мы знали, к чему приведет наш выбор. Если бы мы могли выбирать и планировать. А если бы еще могли и видеть последствия.

Это одно из моих самых любимых произведений у Владимира Савченко.

Можно читать как ретро-футуристическое и развлекательное. Со стилем всё в порядке, но без шансов причисления к бессмертной классике. Не только потому, что застрявшие в 1967 году ящики, набитые триггерами, производят нынче впечатление тайм-панка, но также ввиду наивного толкования писателем этики и морали. Незачёт также за гения-одиночку, за год работы якобы переплюнувшего современную ему мировую науку.

Теперь о собственно фантастичном содержании. Элементы сюжета не оригинальны, хотя имеется ряд вполне достойных авторских придумок. Местами даже кажется, что писатель неплохо понимает то, о чём пишет (чего совершенно не ощущается у какого-нибудь Гуревича, для сравнения). Хотя замах видится на серьёзное произведение (возможно, на оценку «8» по моей шкале), но где-то с середины автор, очевидно, подпортил его спешкой при написании и легкомысленной неряшливостью к _науке_ (а также фактам) в сложном прилагательном «научно-фантастический». Мог ли бы Станислав Лем приписать изобретение телефона Эдисону? Не думаю, хотя Лем не был историком. Мог ли бы аспирант-биолог у братьев Стругацких пуститься в кощунственно ненаучные рассуждении о приспособлении организма человека(!) к дыханию хлором? Тоже сомневаюсь, хотя ни один из братьев не был биологом. Увы, данному писателю не хватает тормозов. Не хватает мудрости одёрнуть дракона воображения, когда того уж совсем нагло несёт. Один ляп непростителен для писателя вообще куда-либо кроме как в таблоид: «Быстротечна июньская ночь: давно ли угас на юго-западе лиловый закат, а вот на юго-востоке…». Где у нас заходит и восходит солнце в июне? Но, несмотря на выпирающие недостатки, текст Савченко не утрачивает некоторого обаяния.

Как символично писатель приоткрывает нам проблемы написания данного романа через эпизод с Кривошеиным, гоняющим со скоростью 110 км/ч на мотоцикле. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, но железным схвачен винтом, а не живьем с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя какой-нибудь расторопный мужик из Российской империи. Вот о чём думается местами в «Открытии себя», особенно когда вспоминаешь, что действительно толковой научной фантастики с берегов Днепра мы пока что не читали, а вот беллетристику в тех краях писать насобачились ещё за 125 лет до Савченко: какой же уроженец Великой степи не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «чёрт побери всё!» — его ли душе не любить её? Её ли не любить, когда в ней слышится что-то восторженно-чудное? Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и всё летит: летят вёрсты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком, летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль, и что-то страшное заключено в сём быстром мельканье…

Произведения Савченко — своеобразные детективы психологического типа. Свое знакомство с этим автором я начал с романа «Открытие себя», который, признаться, до конца не понял, так как тогда мне было всего 15 лет. Вот почему меня удивила оценка экспертов ФантЛаба, указавших ЛЮБУЮ категорию читателей. Не думаю, что дети и подростки в состоянии понять сложные проблемы физики и философии, о которых как раз и идет речь в повести. Савченко писал для взрослой аудитории, а не для молодежи. В своих произведениях он всегда брал какую-то научную и техническую проблему и рассматривал ее с необычной стороны. Вот и в повести «Тупик» он нашел интересный подход к проблеме причинности, которая лежит в основе всех мировых процессов. Правда, рассуждения персонажей не кажутся мне корректными с точки зрения чистой науки. Например, один из них упоминает про апории Зенона и цитирует известное пушкинское четверостишие про движение. Но к физике оно никакого отношения не имеет: апории про Ахилла, черепаху и стрелу, которая якобы не может летать, содержат характерную ошибку аппроксимации бесконечно-малых величин — основы математического анализа. Его авторы, Ньютон и Лейбниц, еще 200 лет назад решили поставленную Зеноном проблему, введя в аппарат математики дифференциал и производную. Странно, что упомянутый автором профессор ничего про них не знал. Так же неудачна его попытка связать чисто математическую проблему с вопросами причинности: апории Зенона говорят о непрерывности (неразрывности) пространства и никак не связаны с его четвертой координатой — временем. А что касается причинности, то все мучившие профессора вопросы доходчиво изложены в теории относительности Эйнштейна, которую в советской школе изучали в курсе физики 10-го класса. Там даже рассмотрены ситуации, когда эта самая причинность нарушается (например, вблизи «черных дыр»). Так что все философские панегирики предопределенности мировой истории не имеют под собой никакого теоретического обоснования. Естественно, абсолютно глупой выглядит и «обратная связь» предопределенности, якобы убивающая познавший ее разум. Тут автор явно купился на модную в 70-е годы прошлого века тему индийских йогов, которые останавливали свое сердце усилием воли. На практике выяснилось, что одним усилием воли там дело не ограничилось: решающую роль играло всё же чисто физическое воздействие окружащих сердце мышц. Проблема самовнушения оспаривается многими физиологами до сих пор и полной ясности тут еще нет. Этой проблеме как раз и был посвящен уже упомянутый выше роман «Открытие себя».

Сама идея смертельной опасности ПОЛНОГО познания сути мира кажется мне не более, чем заманчивым литературным приемом, создающим атмосферу напряженности и скрытой угрозы. В реальности никакой опасности подобное знание, конечно же, не содержит, ибо духовное и материальное в нашей Вселенной разведено по разным уровням восприятия и между собой не контактирует. Если с рассудком у вас всё в порядке, можете думать о чем угодно — вам это никак не повредит! А вот сами рассуждения о предопределенности будущего как раз очень заманчивы с точки зрения логики и приводят ко множеству парадоксов в стиле апорий Зенона. С точки зрения физики тут далеко не так просто, как кажется автору. Одно из проявлений подобной нелинейности — знаменитый «парадокс близнецов» или «убийство дедушки внуком». Как ни странно, но общая теория относительности не находит в этих «апориях» ничего крамольного. Поэтому нам остается только дождаться того момента, когда человек достигнет ближайшего коллапсара, чтобы проверить постулаты Эйнштейна на практике.

---------------

РЕЗЮМЕ: детектив, рассказывающий о мыслях, которые могут убивать. В прямом смысле этого слова. Наука нервно курит где-то в сторонке...

Очень неоднозначное произведение. Здесь есть что-то от утопии. Что-то от мечты самого автора. Немного катастрофы.

Описывается некий вариант шаровой молнии, вобравшей в себя кучу разнообразных свойств, включающих возможность некой двери во Вселенную, которая, не понятно...То ли является моделью Вселенной, то ли, всё таки дверью в неё. Наблюдаются временные парадоксы, в результате которых время внутри объекта течет медленнее, чем в обыденном, всем привычном мире.

В области действия объекта наблюдается изменение поведения людей. Люди совершают поступки, на которые до этого были неспособны.

Местами, даже проблескивает юмор, смешанный с общим драматизмом произведения...

Например, многоуважаемый Коренев, имеющий большой вес в описываемом проекте, пока оставался вменяемым, постоянно доил свой нос

Вот, интересно, кто нибудь сосчитал, сколько раз за весь роман он это сделал...

Пьеса вроде и написана в 60-е, и отражает дух той эпохи — но, пожалуй, может быть запросто перенесена в наше время. Да, идеологическое противостояние ушло, но соперничество между нами осталось — хоть и не такое напряженное, как тогда. И гонка вооружений пусть и сбавила обороты, но все-таки никуда не делась. Если взять нас — С-500, «Армата», и то, и се, да и американцы тоже не сидят сложа руки.

Единственное, что меня смутило — решение в жанре драматургии (интересно, ставилась ли где-то эта пьеса? Кто-нибудь рискнул?). Ладно, допустим, что можно достаточно быстро и бесшумно менять декорации на затемненной половине сцены, пока действие происходит на другой. И всяческие декоративные аппараты соорудить можно.

Но вот что актеры могут заучить текст со столькими физическими подробностями — не верю!

Этот небольшой рассказ открывает сборник «Под одним солнцем. Наша старая добрая фантастика» и задаёт ему достаточно высокую планку качества. Конечно, сейчас он не воспринимается как новаторский, фантастический элемент в нём восходит скорее к классической традиции Герберта Уэллса и Жюля Верна, нежели к представителям «золотого века», и кажется достаточно наивным. Зато я приятно удивлена нестандартным подходом к гуманистическому посылу – он не швыряется читателю в лоб с силой ядерного ура-патриотизма, а окольным путём отражает и пессимистические умонастроения времён Холодной войны, и оптимизм самого автора, явно уверовавшего в прогрессивное развитие человечества. В итоге получается симпатичная зарисовка, не потерявшая актуальности в нынешние непростые времена, привлекательная архаичностью стиля и однозначностью посыла.

возможно кому-то будет удобно прослушать этот шедевр сотворенный моим соотечественником в формате аудио -https://www.youtube.com/playlist?list=PL-labNjPLLajJpCi4BddzERHziYoh7Qzv

Один из рассказов сборника, по ходу чтения заставивший думать. И сразу после прочтения — нет желания скорее начать читать следующий в книге. Поневоле оглядываюсь на свою жизнь вслед за героем рассказа. Вспоминаю, оцениваю, размышляю. Сильный рассказ, главное — правдивый. Пожалуй, только в русской литературе наши авторы умеют так влезть в душу, до самых глубин, достать и показать всю подноготную. Не всегда самую радостную, красивую и привлекательную. А здесь ещё и написано классно, автор, чувствуется, через себя всё пропустил. А может, и писал про себя? Вспомнился роман Святослава Логинова «Свет в окошке» на созвучную тему — оценка на непредвзятых весах Вечности наших поступков, стремлений и дел. Здесь тоже — настолько непредвзятых, что страшно становится. Если все вспомнить, да как в книге прочитать — сколько же я в жизни-то всего «навертел», да вот так без прикрас... Много мыслей возникает, не только о собственной жизни, а о жизни любого человека — и как непросто прожить ее, так сказать, «достойно». Да и возможно ли это вообще, в абсолютном понимании? Вряд ли.

Великолепный рассказ! Читается вполне современно, несмотря на то, что написан в 1959 году.

В который раз убеждаюсь, что по-настоящему талантливо написанные вещи не имеют привязки ко времени написания. По ходу чтения не раз вспоминался Станислав Лем с его «Непобедимым». У рассказа общая идея с романом Лема — о принципиально иной форме разумной жизни. Прекрасно эта идея подана — научность фант.допущения раскрыта правдоподобно — как в противовес нашей органической жизни на Странной планете зародилась и развилась жизнь кристаллическая, основанная на носителе энергии — электроне. Представлено всё просто, доходчиво и интересно. Но главное не это. Это лишь завязка для дальнейшего развития событий. И вот тут столько конфликтов возникает — уже чисто наших, человеческих. Капитана звездолета с командой, капитана с самим собой. Тут и дикий груз ответственности — буквально за все человечество, и трудность выбора в ситуации неопределенности, и вместе с этим — динамичная приключенческая линия. Деталей намеренно не раскрываю, иначе читать будет не интересно.

Очень порадовал рассказ. Для меня это первая вещь, которую довелось прочитать у Владимира Савченко. Знакомство приятное и запоминающееся. С удовольствием прочитаю еще им написанное. 10 баллов.

НИИ, исследующий Шар, вступает в непростую эпоху – рушится СССР и начинаются «лихие 90-е». На фундаментальную науку и перспективные исследования властям теперь плевать, и исследователям НПВ помощи ждать неоткуда. Но она им и не нужна – с изобретением Ловушек в их руках теперь могучая сила, способная и созидать, и разрушать. Теперь они – «государство в государстве», люди будущего, научная вольница, и сами будут решать, каким будет завтрашний день человечества.

Колоссальный масштаб авторской мысли никуда не делся. Теперь в фокусе внимания – не Меняющая Вселенная в Шаре, а наш, большой мир. Который тоже неоднороден в пространстве-времени: и стараниями ученых из Катагани, и сам по себе – иначе что неведомая сила сорвала с места Туманность Андромеды и влечет навстречу Земле и Шару?

Помимо развития своей гипотезы о том, что неоднородное пространство-время для всех Вселенных – не исключение, а правило, Савченко выдвигает и новую, касающуюся распределения материи и антиматерии в существующем мире. И, надо сказать, что с учетом гипотезы о цикличности миротворения, его предположение выглядит остроумно и убедительно. В реальном мире, конечно, проверить это предволожение на практике не получится – пришлось бы найти тот самый Шар с ускоренным в триллионы раз временем, но, кто знает, может быть, когда-нибудь она будет доказана «на бумаге»?

Второй роман также довольно «тяжеловесен», нагружен техническими и научными подробностями. Но на этот раз автор постарался все-таки разбавить текст поэтичными отступлениями и приключенческими эпизодами, связанными с «преступной» деятельностью обитателей Шара. Поэтому читался «Время больших отрицаний» немного легче «Должности во Вселенной» (или я уже привык).

Во второй книге также появилась социальная тематика. Чувствуется, что автор очень тяжело перенес развал Советского Союза и последовавший за этим упадок теоретической науки на территории бывшего СССР. Свою боль и горечь, свое возмущение происходящим он перенес на страницы этого романа, немного отступив от провозглашенного правила эпопеи – избегать остросюжетности – и «заставив» своих героев заняться «супергеройской» деятельностью по спасению социалистической собственности от приватизаторов-расхитителей, продающих стратегические ресурсы за рубеж. И это немного подпортило произведение, придав ему злободневно-сатирический уклон, отвлекающий читателя от философских и научных проблем – потому что о разрухе и моральном упадке говорится к месту и не к месту, почти в каждой главе, почти одними и теми же словами.

Один, на мой взгляд, самый слабый и ненужный эпизод в романе – расправа героев над веселящимися на загородной даче «новыми русскими» и их коррумпированными «друзьями», описанная в самом начале романа. Все-таки люди, наделенные божественным могуществом, должны быть гуманны, потому, что всесильный не должен проявлять жестокость к тем, кто ничтожен по сравнению с ними. Ведь сам же автор заявил: «Космичны были их чувства. Космичной становилась психика». Но о какой «космичности» может идти речь, если эти люди глумятся над поверженным врагом и убивают того, кто поднял на них руку? Да, этот чиновник, или кто он там, «стрелял с намерением убить и с уверенностью, что ему за это ничего не будет». Но, пардон, вы перед этим ему угрожали. И навредить-то он вам по-настоящему не мог – а вы-то можете, и вам-то за это как раз ничего не будет. И убили, кстати, с особой жестокостью. Это для стороннего наблюдателя «стрелок» умер мгновенно, а на самом деле, внутри НПВ, погибал от жажды несколько суток, мучаясь вдобавок клаустрофобией.

Я понимаю ненависть автора к нуворишам, разграбившим великое государство, к «прихватизаторам», уничтожавшим все, что не приносит немедленного и быстрого дохода – то есть, в первую очередь, научно-исследовательские учреждения (миф об их бесполезности и ненужности, растиражированный антисоветской пропагандой в 90-е, живуч и сейчас). Но фишка-то в том, что Владимир Савченко, простой человек, небогатый, известный в узких кругах писатель, имел право ненавидеть и проклинать. А вот его богоподобные герои на такие чувства и поступки права не имеют – иначе они не «космичные» сверчеловеки, а злобные и мелочные языческие божки, тратящие свои сверхсилы на мелкий террор. Не почувствовал это автор, не понял – видимо, слишком горько и обидно было, как и многим другим советским людям.

Итог: все-таки жаль, что «Вселяне» так и остались незаконченным циклом. Несмотря на не всегда уместный социальный пафос, роман «Время больших отрицаний» представляет собой оригинальный взгляд на устройство нашего мира, наполненный интересными гипотезами. И очень жаль, что мы не узнаем о дальнейшем развитии концепции мироздания по Савченко. Да, второй роман вышел слабее, но поклонникам твердой НФ его стоит прочесть.

Итак, magnum opus автора. Последний опубликованный при жизни роман и первая часть неоконченной эпопеи – планировалось пять томов. Своего рода завещание потомкам – именно в таком качестве он и создавался.

Однажды с небес на простой советский город Таращанск спустился Шар, вызвавший временные аномалии и гравитационные возмущения. Разнес полгорода, да и улетел в горы. Но люди не оставили его в покое – талантливый инженер Корнев «поймал» Шар металлической сеткой и отбуксировал на полигон, где под немыслимым объектом был возведен целый НИИ по его изучению. Сразу выяснилось, что внутри Шара – неоднородное пространство-время: чем ближе к центру, тем сильнее сжимаются расстояния и быстрее идут процессы. Но это ошеломительное открытие было только началом…

Читать «Должность во Вселенной» было тяжело. Автор сознательно избегал дешевой увлекательности, в «лирических» отступлениях порицая экшен и мелодраматизм, которыми пичкают читателя современные беллетристы. Предыдущие романы Савченко воспринимались намного проще, здесь же через наукообразный текст пробиваешься, как через горную породу. Так что эта книга – строго для любителей «твердой» НФ. Приключений и детективных интриг вы под этой обложкой не найдете, любовных многоугольников – тоже (правда, есть одна эротическая сцена).

Что в данном романе поражает – это размах мысли автора, масштаб фантастического допущения. Да, в этом плане, несмотря ни на что, «вот это поворот» Савченко удался на все 100%. Вечерний диалог Любарского и Пеца, в ходе которого астроном случайно раскрывает истинное «наполнение» Шара – это одна из самых сильных сцен в романе. Шок грандиозного открытия посильнее любых драм, особенно после многостраничного описания производственной рутины.

Автор не только смог потрясти читателя своей фантазией, но и развить собственную физическую и метафизическую гипотезу (в мире романа, это, конечно, теория). Существование материи, как турбуленция в потоке – очень интересная идея. На мой дилетантский взгляд, она отчасти перекликается с существующей теорией струн, и кто знает, может, в будущем выяснится, что Владимир Савченко не просто фантаст, но пророк от науки, какими были многие классики НФ, и гипотезы его хотя бы отчасти подтвердятся.

О недостатках. То, что книгу тяжело читать – это главный, но, возможно, неизбежный, учитывая поставленную автором задачу. Второй – это предисловие. Честно говоря, из-за него я отнесся сначала к книге предвзято, и, думаю, именно оно виновато в том, что роман стали обвинять в эзотеричности (правда, тут еще Бхагават-Гита, но оттуда позаимствована скорее философия). Савченко в предисловии позиционирует свой труд как некое откровение, которое он хочет донести до человечества. Понятное дело, человек, провозглашающий себя гуру, у здравомыслящих людей вызовет как минимум недоверие. Но эзотерики в романе все же нет, равно как и каких-либо пафосных поучений. Писатель просто делится своими смелыми взглядами на мироустройство, избрав форму художественного произведения, потому, что научную статью на такую тему сочли бы безумием, а философские трактаты в наше время мало кому интересны. Хотя некие элементы снобизма и резонерства в авторских отступлениях все же присутствуют – то соцреалистов Владимир Иванович отругает, то уже упомянутую поп-литературу, то карьеристов. Но это скорее брюзжание, возрастное.

Еще несколько наигранным выглядит драматический финал. Мне представляется маловероятным, что даже такое глобальное, фундаментальное открытие может настолько потрясти человека (я о Корневе, да и Пеце). Хотя мне, конечно, трудно представить психологию фанатичного исследователя, принесшего в жертву науке все, вплоть до семьи. Но все же, созидатель человек, или разрушитель, «мы делаем или с нами делается» – вопросы умозрительные, да и с вредным душком абсолютного детерминизма. У человека есть разум и воля, а все остальное – демагогия, этак все на свете можно объяснить хоть предопределением, хоть случайностью, хоть заговором иллюминатов.

Итог: роман сильный, умный (не пишу – мудрый, ибо слишком явно на этот титул претендует), и, конечно, не для всех. Нужно очень любить науку и фантастику – и особенно когда они вместе – чтобы раскусить этот «кирпичик» из неполных четырехсот страниц. Не шедевр, далеко не «Открытие себя», но и не такая наивная вещь, как «За перевалом». Рекомендую, но только тем, кто готов воспринимать тяжеловесную прозу и неравнодушен к физике и философии.

Если первая книга цикла «Вселяне» одна из тех редких книг НФ которые впечатляют (если есть что впечатлять), то вторая книга цикла явно написана под сильным влиянием глубокого развала не только экономического, но и культурного. Все это сейчас читается как газета с комиксами и злободневкой времен 90-х годов, которой давно место на туалетной полке. Редкий случай когда соотношение книги и продолжения выражается как 10:1.

Первая книга цикла «Вселяне» одна из редких книг НФ которые впечатляют. Если есть что впечатлять. Если есть понимание, знание и главное — чувство. Чувство бесконечности и понимание кратковременности. Если осталась память. Память о том состоянии, которое было миллиарды лет назад. И грусть, как понимание того чем все это закончится.

Жаль, но вторая книга цикла, написанная под сильным влиянием глубокого развала не только экономического но и культурного, сейчас читается как газета с комиксами и злободневкой времен 90-х годов, которой давно место на туалетной полке.

Призрак времени это не просто научно-фантастическая повесть об экспедиции бесстрашных землян в глубокий космос с целью исследования загадочной звезды. Это книга о самопожертвовании. И не ради любви к ближнему и уж тем более не для прославления людей, науки и пр. Это чёткое, основанное на разуме самоотречение ради Познания. Стремление постигнуть неизведанное с древности движет человеком. И первое, обжигающее пальцы прикосновение к открытому огню и первый выход в открытый космос имеют одну причину — познание. Мыслить по Вселенски (главный девиз героев книги) это значит открыть в себе способность к творческому пониманию тайн мироздания на уровне представителя сверхцивилизации, при котором жизнь, смерть, разум, время и пространство становятся элементами масштабной картины разворачивающегося для познания вечного Космоса.

Имеется схожая идея в рассказе Фредерика Брауна «Купол»(Вне игры). Только сдесь был добровольный уход от настоящего, а у Брауна, довольно трусливое бегство. Оба обнаруживают, что всё обошлось, только у Брауна помогли инопланетяне, а здесь автор даёт возможность додумать историю самим.

Менее всего я ожидал встретить что-то подобное в советской фантастике, да ещё (вот это да!) в 1959 году. Рассказ — готовый сюжет для фантастического блокбастера. Все составляющие успеха налицо: загадочный инопланетный разум, напряжённое действие, головоломный ребус в начале и лихой космический боевик — в конце. И всё это — в рамках рассказа!

Особое восхищение за оригинальную концепцию жизни. Я по наивности думал, что до чего-то такого фантастика доросла лишь ближе в девяностым, а тут глядите-ка — 1959 год!

Всё же снижу на балл из-за высосанной из пальца концовки. Наверное, по-другому советский фантаст закончить и не мог, но мне-то от этого не легче. Концовка нелогична и взята с потолка. Но всё остальное — на высшем уровне!

Признаюсь, что сначала решил судить качество повести по том, как Владимиру Ивановичу удастся реалистично уподобится стилю Сфифта, воссоздать атмосферу и антураж оригинала. А в процессе чтения постоянно ловил себя на мысли: «Не, это явный анахронизм, не мог автор это знать». И вот тут вспоминал, что автор — наш современник! Так-что из передачей атмосферы все Савченку удалось.

Относительно сюжета. Очередное путешествие Гуливера написано по всех традициях за формулой: кораблекрушение-чудо спасения-изоляция-изучение-непонимание-превращение-освоение-ознакомление-путешествие-открытие-преступление-преследование-чудесное спасение. Кстати, весьма не скучное. Что понравилось: как автор развил идею прозрачности, тут медицина, телескопы, микроскопы, связь и телевидение, оружие и подзорные трубы. Интересное общество вышло со своими страхами и идеями, достойное не отдельного, никому не известного острова, а целой планеты.

Одно из немногих произведений где Владимир Савченко не вспоминает полупроводники и вычислительные машины на основе транзисторов, возможно, не хотел «портить» своего Гуливера своим инженерным опытом. Зато втиснул теорию фруктов-кварков, чем порадовал.

Повесть раскрывает еще одну сторону Савченка.

Старую фантастику читать конечно интересно, но когда произведение перегружено «наукой» воспринимать прочитанное серьезно не получается. Ведь понимаешь, что полет на Луну в артилерийском снаряде совершенно невозможен. Так и нейтрид совершенно невозможен. Нейтрон с временем жизни порядка 800 секунд плохой кандидат на «нуль-материю», ведь иначе бы существовали нейтральные ядра из 2-х и более нейтронов. Нейтрон стабилен в ядрах большинства элементов — там его удерживают от бета-распада ядерные силы (радиоактивные элементы как раз и радиоактивны из-за бета-распада нейтрона) и нейтронных звездах вследствии их чудовищной гравитации. Если игнорировать научную сторону произведения в сухом остатке имеем набор привычных штампов из советской эпохи и неплохой сюжет от начинающего мастера. Не знаю кто и как, но в южном городе Днепровске, я узнал свой почти родной Днепропетровск, где я прожил лучшие годы своей жизни, и нынче он называется город Днепр. Совпадение или предвидение?

Отличная, особенно по тем временам (я как раз родился в 59-м) вещичка! Уважаю!!!

Хороший роман. Особо балл накинул за вставную лекцию «Почему студент потеет на экзамене?»

А, что получился вполне недурственный рассказ, который вполне можно прочитать и в наше время и получить удовольствие. Автор рисует ситуацию с пришельцем обычным бытовым способом, как-будто все происходит практически рядом, обыденно и без особых изысков. А вот концовка все расставляет по своим местам, ибо за каждое слово надо отвечать. Неплохо и назидательно.

Пути к Счастью Неисповедимы.

Существует множество известных способов достичь внутренней гармонии на некоторое время. Но не существует ни одного способного осуществить это надолго.

Потребности вынуждают нас искать способы их удовлетворить. Мы будучи заложниками наших потребностей вынужденны самосовершенствоваться в угоду ИМ.

Калужников сбросил с себя оковы Личности а значит и Потребностей чтобы достичь Абсолютной Гармонии..

Это совершенно иной подход к жизни который следует рекомендовать только тем кто действительно чувствует себя заложником Формы.

Безусловная Десятка за подробный, доступный способ дающий возможность Освободиться!!!

Очень хороший образец той самой «научной фантастики» родом из Советского Союза. Теории, мысли, рассуждения – а главное, всё это доходчиво, легко и очень занятно, хотя автору, должно быть, пришлось над этим попотеть, подумать… а может и нет, может, для писателей того поколения это были так, семечки. И всё нанизано на детективный сюжет; да плюс ирония… Нет, сам детектив, может быть и не столь интригующий (для меня), все-таки,

и оставалось только наблюдать, как до этой же идее дойдёт наш герой, молодой следователь… но, всё равно, местами автор заставил понервничать … Ирония – прекрасна! Особенно в конце, с этим четвёртым трупом. И даже отступления автора в пиковые моменты не вызывали неудовольствия (а со мной такое бывает), хотя и предавали происходящему ореол несерьёзности… А уж какие колоритные были персонажи, особенно начальник милиции с присказкой «так, значит, это самое!». Про мысли – особый разговор. Да, сама идея четырёхмерного пространства, одна из осей которого время, прямо скажем, далеко не нова (я много про это слышал), но вот то философское значение этого я увидел впервые тут А дальше автор показал и психологическое значение такого дела (а так же и психологический выход из этого убивающего волю тупика). Так получается, что тут показаны три плана открытия – его теоретическое значение, его философское значение и значение психологическое. Но ещё больше мне понравилось философское отступление Бориса Чекана о «богопоклонниках» и сплошной «мистике» в науке; я даже одному другу своему зачитывал – он подходил некогда к похожим выводам и был поражён, что такое напечатали аж 72-м. Вообще такое мог отметить только человек знающий науку изнутри. Вот что значит, когда автор не просто составитель истории, но и настоящий мыслитель – такой симбиоз и даёт нам идеи, поданные легко и доступно, через живые истории.

В общем, это оно самое – «твёрдая научная фантастика». Да, на низке детектива, да, с солью иронии (которая меня лично и привлекала, но и давала некой несерьёзности всему, увы), но она – Научная Фантастика!

Кто бы мог подумать, что произведение, главным действующим лицом которого является Её величество Ядерная физика с разными там нуклонами-позитронами, а действие большей частью происходит в кабинетах физиков-ядерщиков или их кураторов, может быть не только серьезным и умным, но ещё и увлекательным.

Тема возможного рукотворного управления скоростью распада радиоактивных (и не только) элементов любопытна уже сама по себе, а когда эти исследования ещё и связываются с большой политикой, как в пьесе Савченко, поле для интереснейшего сюжета открывается обширнейшее. И автор этим в полной мере воспользовался. Может быть, некоторые моменты повествования сегодня уже и выглядят несколько старомодными (все-таки полвека и смена общественно-экономической формации), но суть произведения осталась на удивление все такой же злободневной, причем сразу по всем направлениям — и научному, и политическому..

Читается пьеса, конечно, немного тяжеловато, но о потраченном на знакомство с ней времени вдумчивому читателю жалеть точно не придется.

Что такое талант, и где спят музы и пегасы в каждом человеке. Можно ли найти их уютное гнездышко и разбудить этих лентяев. А если можно, то стоит ли это делать? Стоит ли овчинка, то есть отупение и единосонние, и возможно единомыслие, последующего пика интеллектуальной и творческой энергии? А если некто забудет, или не захочет выключить аппарат? Ведь все так удобно, тут и вышки Неизвестных отцов не нужны. Поэтому, главный герой предусмотрительно уничтожил опасный аппарат. Но знал бы он, что подобным аппаратом может служить и обычный телевизор, который сможет отупляюще-промывающе-зомбирующе воздействовать не только на жителей маленького Таращанска, а на добрую сотню миллионов, при этом, не аккумулируя их творческую энергию, а просто уничтожая ее.

Книга стилистически достаточно типична для конца 80-х — начала 90-х тогда так писали примерно все приличные писатели. В книге также присутствует хорошая доля окружающей реальности — развал СССР, борьба ведомств, строительство, наряды, инспекция. Научные институты исследующие неведомое. Тут есть в общем плюсы и минусы, но проще всего в этом плане принять книгу как она есть.

Если говорить о содержании то тут есть три части

Первая — достаточно классическая часть о Советских ученых нашедших неведомое и это неведомое исследующих.

Вторая — твердая НФ в которой описывается взаимодействие людей с одним четко выделенным фантастическим фактором — тут все исполненно на мой взгляд на 10 из 10. Ну с поправкой на стилистику.

Третья — с некоторым уклоном в эзотерику на мой взгляд самая спорная. Т.е. заход и развитие сюжета интересны, а концовка могла бы быть как-то и по веселее. Но если вдуматься — у многих книг изданных в 1992 хорошая концовка?

Я бы не сказал, что книга исключительно гениальна, но прочитать ее безусловно стоит — она интересная.

Те, кто хоть немного знают современную астрофизику, увидят еще одно предсказание, или гениальную догадку Владимира Ивановича.

Ведь та самая загадочная темная материя, что она из себя представляет? Почему мы ее не видим?

Кто знает, может темная материя тоже сдвинута по фазе колебаний Вселенной относительно нас, и поэтому нам невидима.

Мы все «мерцаем», потому что постоянно делаем выбор: что купить, чем и куда ехать куда пойти и много другое.

Ах, если бы действительно можно было перемещаться между вероятностями.

Владимир Иванович предвосхитил Брайна Грина в описании МультиВселенной, и одним из первых увидел и описал этот сад расходящихся тропинок вероятностей