Все отзывы на произведения Станислава Лема (Stanisław Lem)

fox_mulder, 07 февраля 2009 г. в 14:37

В 1972 году Станислава Лема пригласили в Москву на премьеру экранизации его собственного романа «Солярис», предпринятой советским кинорежиссером Андреем Тарковским. Фильм писателю не понравился. По окончании премьерного показа он сказал, что не берется судить о его качестве, так как эта картина поставлена совсем не по его произведению. И это бесспорно так. Сюжет, герои, концепции для таких разных художников, как Тарковский и Лем, представляли лишь наборы элементов мозаики, из которых каждый сложил свою собственную картинку, в чем-то даже противоречащую изображению его соседа по общему первоисточнику.

У Тарковского, Крис Кельвин, подобно Раскольникову из романа Достоевского мучается раскаянием за причиненное им зло. Для него Хари — это способ познания самого себя, собственных целей и мотивов, а Солярис играет, скорее роль Справедливости, Провидения, Бога наконец. В отличие от него, книжный Кельвин — прежде всего ученый, движимый холодной и расчетливой жаждой познания, так знакомой не понаслышке и самому Лему. Сам образ Хари не вгоняет его в состояние ступора; возникающие с ее появлением неприятные воспоминания лишь мешают и отвлекают ученого от гораздо более весомых занятий — исследования Соляриса. Иными словами — внешнее/ внутреннее, фактически как инь/янь : по наименованию схожи, но по сути — совершенно противоположны.

Как верно отметили предыдущие ораторы, роман Лема рассказывает о Контакте. Да, действительно, чем больше ученые пытаются узнать о Солярисе, тем больше Солярис обнажает для них их собственный внутренний мир. Отсюда и пророческая фраза: «Пожалуй, об Океане мы не узнаем ничего, но, может быть, о себе...”. Но в то же время, сводить лемовскую концепцию только к невозможности познать чужой разум и величию самопознания тоже неправильно. В конце концов, разум Соляриса не просто чужероден человеку, но еще и наделен, практически божественными возможностями. Он играет с людьми, подобно Богу, но одновременно обладает мозгом младенца, все его действия порывисты и сиюминутны. Не знаю, задумывался ли об этом Лем изначально, когда составлял черновик романа, но вылезающая на его последних страницах кельвиновская концепция Ущербного Бога ( «благоразумно» вырезанная цензорами во всех советских изданиях) является, по сути диспутом философа и фантаста с адептами христианской концепции. Бог непознаваем не по причине своего совершенства, неведанного людям, а как раз из-за т.н. «ущербности», обладании определенными недостатками и слабостями, которые присущи и человеку. Отчаянный же бог, загнанный в угол, откуда нет выхода — и есть человек. А по сему, контакт между ними невозможен не по причине их чужеродности, а именно из-за этой несовершенности, порывистости и утопичности построения идеальной модели. Бог непознаваем, именно потому, что он слишком... человечен. А понять другого человека оказывается гораздо сложнее, чем иной разум, к которому безуспешно стремится Снаут. Надо ли, удивляться резкой реакции Лема, когда Тарковский в экранизации превратил Океан в подобие сюжетообразующей « Deus ex machine»?  

На самом деле, «Солярис» Лема — это одно из самых пессимистических произведений в мировой литературе. Невозможность познать Бога, другого человека и себя самого приводит героев на край отчаяния, они барахтаются внутри станции, словно мухи в паутине, тщетно пытаясь ответить, хотя бы на один из этих заветных вопросов. Именно в этом отчаянии Тарковский и усмотрел отголоски того судорожного самокопания героев, которое впоследствии и займет центральное место в его фильме. В отличие от Лема, где попытки познать себя, были лишь вынужденным средством, в попытках изучить Океан, герои Тарковского идут на это осознанно, для них именно это и является основной целью, а Солярис — лишь средством. Старый как мир методологический спор: одна идея, две ярчайшие творческие личности, две параллельные концепции, и каждая из них права по-своему. Несмотря на эту разницу в подходах, при очередном перечитывании лемовского «Соляриса», у меня в ушах всегда непроизвольно играет одна и та же музыка — хоральная прелюдия Баха, которая удивительно точно подходит для всей технологичности и космичности лемовских пейзажей, став их неотъемлемой частью. А это лишь доказывает, что подразумевая в своих произведениях диаметрально разные подтексты, оба творца думали на одном и том же языке.

olvegg, 09 ноября 2008 г. в 20:29

До сих пор не могу понять, как Лему удалось совершенно минималистскими приемами создать такой шедевр. Если изложить краткое содержание романа – ну, интересно, конечно, идея необычна, но вроде как ничего особенно выдающегося. Вполне добротная НФ: полеты к другим планетам, исследования, «научно-фантастический дектектив», где подозреваемым является не человек, а некая научно-техническая загадка. А уж учитывая год написания, должно было десятикратно устареть… Но ведь не устаревает! а впечатления не ослабевают при очередном прочтении. Секрет, как обычно и бывает – в идеальном сочетании ингредиентов.

1. Действительно, отличная научная идея, и не одна. Во-первых, идея эволюции автоматов, аналогичная эволюции живой материи. Побеждает не лучшее конструкторское решение, оснащённое по последнему слову техники и способное испарить своим энерговооружением небольшое море, а — по Дарвину — наиболее приспособленное. Идея «разумного» роя — распределённой сети «мушек» — только сейчас начала обретать реальные черты (smart-dust). Также Лем показал преимущества, которые дает миниатюризация (то, что сейчас называется нанотехнологиями, а во времена написания романа еще не имело термина, хотя, строго говоря, мушки все-таки еще далеко не «нано»).

2. Сюжет. Лем блестяще справляется с подачей материала, постепенно нагнетая саспенс в лучших традициях жанра ужасов, выдавая по крупицам новые следы, ведущие к разгадке. Расследование оборачивается боевиком, который затем плавно перетекает в захватывающее психологическое противостояние человека и «неизведанного».

3. Стиль изложения иногда настолько сух, что напоминает документальную хронику. Тем правдоподобнее воспринимается мир Региса III с его уникальной «некросферой»: возникает полный эффект присутствия, и тем контрастнее кульминационные события во второй половине книги. Битва роботов легко затмевает многие батальные сцены как в фантастической (+фэнтезийной), так и в исторической прозе.

4. Психология персонажей раскрывается поначалу довольно скупо, но здесь опять ожидает резкий контраст – эпизод, в котором Хорпах подталкивает Рохана к принятию решения, описан просто безупречно.

5. Философская начинка. Лем не был бы собой, если бы не поразмышлял вместе с главным героем над некоторыми «вечными» вопросами. «Не все и не везде существует для нас»; куда бы мы не посмотрели, мы видим (как Рохан в туче) только собственное отражение и не способны воспринять мир чужими глазами.

Сам Лем считал, что «Непобедимый» «чуть скромнее» «Соляриса», я же не могу сказать, какой из романов мне нравится больше.

mick_ekb, 29 июня 2012 г. в 20:34

В оценках этой книги все рецензенты фантлаба сходятся: произведение замечательное. Все рецензии светлые, проникнуты эстетическим и философским духом. Я так думаю, что о хорошей книге приятно написать хороший отзыв. А если книга не понравилась, то зачем писать плохой? Всем же нравится, вдруг я что-то не понял.

Но я далек от благостных настроений, потому дальше будет только негатив. А именно — книга по моему мнению нудноватая жвачка без внятного конца со слабо выраженными мыслями автора. И прощает ее только то, что написана была она давно, когда фантастика, как жанр, не очень-то оформилась. В эру эксперимента. В эру движения к светлому будущему. Ранние Стругацкие тоже те еще произведения писали. С позиции новизны, прорыва — Солярис, безусловно, примечателен. В привязке к современным реалиям — сомневаюсь.

Итак, я не ждал никакого особенного действия. Мне нравятся философские, запутанные книги. Книги, в которых есть стройные взаимоотношения героев, ставятся острые проблемы, которые каждый из героев решает по-своему. Что же мы видим здесь? Главный герой — слизень по натуре, беспозвоночное и бесхарактерное существо, не понимающее, чего конкретно он хочет. Его гипертрофированное чувство вины удивляет. Его терзания невнятны. Удовлетворенность от встречи с возлюбленной? Ее нет.

Этот герой — просто образец победившего плюрализма и готовности к самопожертвованию. Чего-то хочется, что-то требует совесть, действовать нет ни желания не сил. Слизень — он и есть слизень. Ну ладно, книга не будет плохой просто потому, что ее герой избалованный самопознанием и ищущий утешения в собственных страданиях интеллегент. Но от того, что в книге будет описано, как некий индивид ходит из зала в зал и говорит всем и самому себе, что он не знает как поступить, в конце концов (когда уже будет заведомо поздно) к чему-то придет (будет сомневаться), но так ничего и не сделает... Тогда эта книга и будет безыдейной нудноватой жвачкой.

Итак, мы определились, что с действием в романе (хотя я бы назвал его повестью) туговато. Наверное, философская мысль глубока и необъятна настолько, что читатель чувствует собственное ничтожество в неумении и неспособности ее понять? Да ничуть. Я читал множество книг с аналогичными проблемами, некоторые были даже удачнее. Другой вопрос, что они могли быть основаны на Солярисе, как на неком первоисточнике, базисе. Но я оцениваю книгу в общем, а не как что-то первое, что проложило путь остальным, показав направление.

Философия. Проблема соотношения призрака и человека. А точнее, образа человека и реального человека. На троечку какая-то проблема. Тем более, что в книге она не разрешена. Хотя, возможно, уйти от проблемы или выждать — это тоже решение. Но никак не философское. Рассмотрим образ сознания. С точки зрения логики, идеализированный образ даже лучше реального человека — на то он и идеализирован. С точки зрения этики образ никакого отношения к реальному человеку не имеет, он — лишь приятный самообман. С ним можно смириться или отвергнуть. Но чем принципиально духовно отличается смирения от отвержения я представить себе не могу. В Солярисе еще круче — не смириться, не отвергнуть, а переждать. Вдруг растворится. И вуаля!

Тайные страхи. Вообще я не очень понял, почему все друг от друга скрывали явившиеся им образы. Чувство вины? Я не уверен, что в реальности люди бы заперлись, переваривая горе в себе, а не постарались сблизиться и решить проблему. В этом смысле действия героев мне видятся странными. Кстати, о персонажах. Их всего два. Остальное — фон и статика.

Столкновение с непознанным. Если бы это столкновение привело к изменениям в сознании людей, какой-то реакцией, то могло бы стать хорошим сюжетом. Но если оно фон, если непознанное — это нечто, что никогда нельзя познать, никто не познает и методов познания нет, то оно становится совсем отвлеченным метафизическим понятием. Это сродни тому как ввести в книгу божество, которое будет совершать нелогичные, непредсказуемые поступки, а в конце объяснить все неисповедимыми путями. Обман. Издевательство над читателем.

Ну и отдельно о языке. Тут Лем проявил себя как Литератор. Описания тяжеловесны, медлительны и эпичны. Во фрактальных метаморфозах океана прописаны каждая черточка и лучик. Зачем? А чтобы было.

Жил был литератор. Основоположник. Глыба. Он написал произведение. Рядовую, замороченную муть. Критики увидели в ней философию. Кто читал, и философии не нашел — непрогрессивный, глупый и недалекий человек. Он не понимает глубокой литературы для продвинутых. Он не может погрузиться в глубины и увидеть матовый блеск истинного алмаза. Он не избранный.

Так вот. И я не избранный. Я не понимаю, что такого в Солярисе. По мне так ничего.

ivan2543, 09 июня 2009 г. в 22:44

«Солярис» — бесспорная вершина творчества Станислава Лема. Это одно из лучших произведений в мировой фантастике, потрясающе совершенная книга.

Главное в этом произведении – ощущение немыслимой, трагической тайны Мироздания. Эта тайна встречает героя (и читателя) в начале, на полузаброшенной космической станции, в зловещем запустении коридоров; и не исчезает до неожиданной развязки. Чем больше мы узнаем о происходящем на планете Солярис, тем меньше понимаем происходящее, тем сильнее осознаем чуждость этого одинокого мира.

Тема неудачного, или, лучше сказать, невозможного контакта очень характерна для Лема. «Солярис» раскрывает эту тему наиболее четко. Даны два противоположных разума: человеческий, который не мыслит себя вне общества, который осознает себя в отношении к себе подобным, и разум Океана – одинокий и единый. Человеческие категории – жизнь, смерть, любовь – для Океана ничего не значат. Ему некого любить, ему не с кем враждовать, он совершенно бессмертен. Его мысли – чудовищные математические построения, непостижимо длинные логические цепочки.

Как найти точки пересечения между двумя разумами? Океан делает шаг навстречу, создавая двойников умерших близких. Что он хочет этим сказать? Дать людям утешение в их потере, помочь? Но вместо столь дорогих людей возвращаются лишь подобия, словно ожившие памятники, персонификации воспоминаний. Счастлив ли главный герой? Нет, он в ужасе. Ему не вернули погибшую любимую женщину, а подменили ее бессмертным чудовищем, лишенным памяти. Вместо того, чтобы спасти людей, Океан превратил их память в наркотик, вынудив их жить прошлым.

Океан не понимает нашего языка. Ему непонятна наша прикладная наука, а в своих абстракциях он зашел дальше пределов человеческой мысли. Люди не знают его целей, пределов его могущества.

Каждый пытается по-своему пережить происходящее. Кто-то хочет уничтожить «двойников», кто-то пытается с ними сжиться. Крис Кельвин, главный герой, пытается найти компромисс, воспользоваться предоставленным шансом и вернуть прежнюю жизнь. Но это самообман – смерть необратима.

Проблема контакта с инопланетным разумом – не единственная в проблематике романа. Лем поднимает еще более общий вопрос – проблему общего языка, понимания вообще. Ведь зачастую различный личный опыт – не меньшая преграда, чем различные эволюционные пути. Может ли человек понять человека? И если нет – какой смысл искать братьев по разуму в глубинах космоса?

Есть мнение о том, что Океан тоже хочет контакта, что он устал от своего одиночества. Но может ли существо, никогда не знавшее никого, кроме себя, желать общения? С другой стороны, ищет же человечество следы иного разума – как будто ему мало внутренних противоречий. Но все же мы скорее готовы найти врага, чем остаться одинокими во Вселенной.

Против величайшей в мире неизбежности бессилен даже Океан. Время не пойдет вспять, мертвым не стать живыми. Не это ли осознание смертности человека, как частного примера конечности бытия столь ужаснуло Океан? Не явилось ли появление двойников его попыткой поспорить с судьбой? Ведь и его жизнь исчислена – пусть не годами, а миллиардами лет.

Океан – кто он? Гений или идиот? Разумное существо или органическая стихия? Бог или самоубийца?

«Если ты – одинок, то он – просто ОДИН…»

Дядюшка Шу, 20 октября 2008 г. в 06:19

Помните анекдот? «Полный крах, крушение всех надежд. Шесть букв, вторая «И».

Это не то, что все подумали. Это «фиаско».

Фиаско. Наиболее, как мне представляется, пессимистичное произведение Лема.

Действие романа развивается сначала в будущем не столь отдалённом, а затем — в далёком. Причём не столь и важно на сколько отдалено далёкое будущее, а на сколько — недалёкое, суть различия этих двух частей не столько во времени действия, сколько в технологии.

Технологии, которые освоены и используются землянами на Титане более-менее понятны: планетолёты, большеходы и т.п. Не столь важно, возможны ли такие большеходы — важно, что уровень технического развития мы можем представить. Это — наша цивилизация, умноженная на некий коэффициент будущего; отличия от современной цивилизации не столько качественные, сколько количественные (с учётом, естественно, фантдопущений автора).

Цивилизация, пославшая корабль на контакт с Квинтой владеет технологиями непредставимыми, это без шуток «люди как боги»: они умеют воскрешать замороженных людей, работают с компьютерами последнего теоретически возможного поколения, достигают звёзд, оперируют энергиями, сравнимыми с энергией звезды, умеют что-то такое хитрое сотворить со временем, чтобы звёздная экспедиция могла вернуться в течение одной человеческой жизни... Здесь — отличия непредставимые, качественные, а не количественные; это не просто цивилизация по нашим представлениям, а безо всяких скидок цивилизация с приставкой «сверх».

Но и в близком, и вдалёком будущем люди не всемогущи.

Посудите: разве не забавна (грустна, но и забавна) история с постройкой двух экономически состязающихся космодромов на Титане, в результате которой ни один из построенных космодромов не может работать эффективно? Чья-то халатность, чьи-то амбиции, и в результате половинчатые, неэффективные, а то и вовсе не работающие решения — о, как это похоже на нашу жизнь!

Одна нелепость влечёт за собой другие. Грузы, нужные в пункте «А» приходят в пункт «Б», дальше надо гнать их своим ходом. Но нет людей, и квалифицированные пилоты перегоняют большеходы сами. Причём дороги нормальной нет, кругаля топать неохота, и, была — не была, идут опасными местами. В нарушение всех инструкций.

И гибнут в результате сами, и губят технику. И кидаются спасать друг друга, и в этом геройском порыве только умножают потери.

Заметьте, пан Станислав не подчёркивает эти несовершенства и ляпы, он просто описывает, как дело было, и текст его весьма убедителен, да, мы-то знаем, что в этой жизни всё так вот устроено, не по уму, лишь с учётом сиюмитных выгод. Вообще, если посмотреть внимательно, то в «Фиаско», кажется нет ни одного по-настоящему толкового, умного поступка.

А что происходит в далёком будущем?

Говорите, неизвестно, кого оживили, Пиркса или Парвиса? Да, потому что архивы куда-то затерялись. И никого это почему-то не удивляет — ну что же, бывает.

Побеседовать с квинтянами тоже не очень-то получается. Что же, прекрасно понимаю квинтян — они такие же в чём-то, как и мы. И не важно — грибообразные там они, или человекообразные. Мы бы тоже были не рады, обнаружив шпиона, и не раскрыли бы ему объятия, а ведь наша цивилизация не столь больна, не имеет таких маний и фобий, как квинтянская.

Эскалация конфликта, обрушение луны — это по-вашему умный ход? Тут не надо быть семи пядей, чтобы понять: дальше ничего хорошего не будет.

Пан Лем и раньше-то не баловал нас удачными контактами. Вспомните: «Крыса в лабиринте», «Эдем», «Солярис», «Глас Господа» — где здесь полноценный контакт? Везде — сплошное непонимание между братьями по-разуму. Но если разница между разумным океаном и людьми — колоссальна, разница между пославшими «Глас» и нами — максимальна, то от квинтян описываемое человечество не отличается сильно, а даже и отличается в сторону более развитую.

И всё равно — нет, как об стену горох.

И сама трагедия — вспомните-ка, из-за чего происходит? Главный герой увлёкся исследованиями и забыл вовремя подать сигнал, мол, «я тут, живой, всё в порядке». Хороша ошибка для посланца сверхцивилизации, да?

И итог — планета распилена на куски.

Да, да. Фиаско — оно не только и не столько в трагедии Квинты, фиаско — во всём, в каждом человеческом начинании. За что бы не брались мы, люди, даже люди-как-боги, всё у нас не тем концом выходит.

Да, пан Станислав, это мы. Это мы, Боже, твои ашыпки. Нелепые, неклюжие, несобранные. Несовершенные. Эх.

И с этим надо как-то жить.

Gorhla, 08 августа 2009 г. в 00:39

«Исключительный блеск. Другие планеты не такие прозрачно-чистые. Земля так просто голубая.»

Станислав Лем. Он был исполином жанра, законодателем мод, созидателем основ, мировой знаменитостью в фантастике. Л. всегда напоминал мне Ботвинника. Они оба были технократами и верили в машины, никогда не забывая первичность человеческого духа; то качество, что утеряно сейчас в машинный век, позволяло этим выдающимся людям создавать гармоничные изящные творения, работая с поистине математической точностью и мощью; один играл, другой писал.

И всё это начиналось с Э. Э., по сути, был первым по-настоящему зрелым романом Л. Это расцвет выдающегося фантаста.

Взыскательный молодой читатель усмехнётся, читая про звёздные атласы, межзвёздные ракеты, рычаги и гидравлику. Роман написан в середине 50-х годов ХХ века. Однако уберите технологический антураж, и вы увидите, что под машинной оболочкой, при создании которой Л предвосхитил многие современные технологии и которая вовсе не является такой уж устаревшей (так, именно Л в «Непобедимом», другом своём великом романе, нарисовал великую концепцию «машинной эволюции»), скрывается живое тело гуманистических и социальных идей. И тем не менее язык очень лёгкий – гениальный парадокс – технократ написал роман, который даже в эпоху победившего «light-a» выглядит жизненнее и проще читается, чем большинство головотяпских творений писателей, чей словарный запас не превышает пары — другой популярных оборотов. Прибавьте к этому блестящее авторское словотворчество и вы получите 10-балльный слог. Отдельно — глубокое уважение переводчику Дм. Брускину, прекрасно адаптировавшему роман для русскоязычного читателя

Мир Э. глубоко чужд человеческому и вместе с тем удивительно реален, естественен, с любовью высечен автором в бумажных листах. Познание вместо экшена- не модно, но чертовски приятно. А если странные технические подробности иногда утомляют, то на горизонте всплывают могучие пейзажи, созданные Л. Такой мир мог бы нарисовать Макото Синкай, прилетевший вместе с героями романа на Эдем. Мир – 10 баллов.

Роман начинён смыслом, как пирожок – черникой. Каждый может увидеть в книге своё. Тут и торжество первопроходца, открывающего неизведанное, не останавливающегося ни перед каким препятствиями, пир человеческого духа. Тут и настоящая социальная драма, антиутопия, умело скрытая в фантастическом романе, ничуть не уступающая по проработанности и содержанию каноническим «451 по фаренгейту» Бредбери или «1984» Оруэлла. Я недаром привёл именно эти книги. Э, как и они, по сути рассказывает об информационном обществе, так до конца и не осознавшем, что, победив тирании и диктатуры, о чём прямо сказано в книге, оно попало в самую страшную ловушку — диктатуры информации. Поэтому Э – это социальная фантастика. И, конечно же, это боевик. Даже на Западе, где сложилась крупнейшая школа боевой фантастики, мало кто мог потягаться с Л. в данном жанре. И пусть сам Л., видимо, не уважал, ФБ, он, как истинный мастер, несколькими штрихами показывал всему миру, как в самом серьёзном и сложном произведении можно поместить несколько сумасшедших напряжённых и динамичных сцен, абсолютно не формируя за их счёт сюжет. Позже этот приём достигнет своего апогея в лучшем ФБ всех времён – «Непобедимом». Содержание – 10 баллов.

Отдельно стоит сказать о персонажах. Минимализм Л даёт блестящий результат. Безымянные космонавты, данные которым имена навсегда заменили их специальности, живы и естественны в наших глазах. Шесть человек равно и отчётливо выписаны в романе на 250 страниц. Вдумайтесь в это: 6 Личностей – в законченном фантастическом романе. Персонажи – 10 баллов.

Э. серьёзный роман. Впрочем, несколько забавных высказываний, там и сям разбросанным Л., стоят нескольких книг других писателей, тщащихся насмешить читателя целыми циклами. А вершин своего сатирического дара Л достигает в других произведениях, как цикл о Тихом или «Кибериада».

Итог – один из самых выдающихся романов мировой фантастики. Незаслуженно оставшийся в тени других вещей автора, Э стоит того, чтобы потратить на него ровно столько времени, сколько нужно вам для его прочтения. Эта книга, как и описанная в ней планета, попадается на дороге случайно, но неизменно запоминается навсегда.

«Какая чистая, — сказал Координатор. — Но... знаешь... По теории вероятности следует, что бывают ещё прекраснее.»

rusty_cat, 12 августа 2014 г. в 18:09

Когда роман кончился и я как-то смог оценить, что это было, первое, что пришло мне в голову: страшный роман. Типичный для Лема скептицизм сменяется безысходностью и отчаянием. Роман-кульминация, который должен стоять четвертой частью Эдем-Солярис-Непобедимый, но зачем-то оказывается «приписан» к циклу о Пирксе.

Что нужно иметь в виду, приступая к чтению. Совершенно определенное отношение Лема к роли случайности в жизни отдельного персонажа и поглощающей роли статистики в отношении групп людей или цивилизаций. Затем — Пиркс — персонаж Лема, модель, которую автор использовал прежде для исследования особенностей поведения людей в экстремальных ситуациях (в ситуациях случайности), а также для исследования человеко-машинного взаимопонимания.

Рассмотрим структуру романа:

1. Бирнамский лес позволяет свести Пиркса и Парвиса в одном временном и пространственном промежутке, чтобы в дальнейшем перепутать. И Пиркс, и Парвис предстают персонажами в некотором роде одержимыми: оба бросаются спасать других несмотря на очевидную опасность и сомнительные перспективы. Здесь же Лем отмечает, что фантазия природы богаче и свободнее воображения человека, и иллюстрирует, что природный хаос человек пытается передать через аналогии (скелеты, кости, раковины проступающие в образах леса), что по сущности уже антропоцентрично. Здесь же конкуренция двух космопортов: кроме административных «накладок» это показывает, что исследование Титана стоит на втором месте после добычи из его недр полезного продукта.

Этот момент следует отметит особо, как важную характеристику человечества (в варианте человека западного типа) — Северная и Южная Америка были сначала захвачены, колонизированы, перемолоты экономической системой Старого Света и лишь через многие годы началось тщательное исследование культуры занимавших эти территории народов. Этнография как наука долгие годы произрастает в рядах миссионеров (после непоправимого повреждения культуры народов) или пытается догонять разного рода конкистадоров.

2. Легенда о путешественниках за золотом показывает людей, чудом избежавших смерти, которых любопытство-жажда золота-жадность познания гонит внутрь горы, где их обоих ожидает ужасная смерть. Тоже нелогичный, в своем роде полный одержимости поступок.

3. Воскрешение Пиркса-Парвиса не столько свидетельствует об административной неряшливости людей, сколько дает возможность автору сконструировать героя без исторической памяти о себе — обобщенный образ человеческой Обезьяны, очень важный для дальнейшего повествования. Этот персонаж характеризуется уже отмеченной нами одержимостью — черта и Пиркса, и Парвиса, и золотоискателей, и профессора, уничтожавшего термитники, — некоторым недоверием к компьютерам (к GOD'у). Для автора совершенно неважно, кто именно — Пиркс или Парвис — был воскрешен, наоборот, предельно важно его инкогнито. Это — человек никто. Между тем включение такого человека в состав экспедиции представляется капитану как будто очень важным? Темпо — тот, кто способен пожертвовать собой ради других.. людей. Он воплощение человеческого в человеке. Он — единица команды, средоточие черт, которые позволили человечеству выжить, т.е. сохранить вид хомо-сапиенс. Но именно эти черты оказываются губительны для экспедиции: знаменитое «или мы, или они» приобретает новое значение: нужно отказаться от «мы» в пользу «они» — вот непременное (и невозможное) условие контакта.

4. История профессора, уничтожающего термитов, в очередной раз должна поставить перед нами вопрос: контакт — что это? Что мы хотим от него? Почему мы не ищем контакта с кошками, термитами, пчелами, лягушками, кустами роз и яблонями?? Все они ближе к человеку, чем любой инопланетянин. Не потому ли, что нам нужен другой Человек, а все они неподходящи для этого — слишком непохожи на нас? Собственно, фиаско случилось гораздо раньше, чем «Эвридика» была построена. Пока человек не научился «говорить» с собственными соседями по планете, любая попытка Контакта с иным разумом потерпит фиаско.

С другой стороны, контакт цивилизаций уже нельзя сравнивать с общением между человеком и человеком. Скорее уж общение между государством и государством, в котором отдельные люди — слова или звуки? Кто из нас читателей-людей способен оценить обмен информацией между, скажем, Россией и Португалией?

5. Основой Контакта с квинтянами в романе служит теория «цивилизационных окон». «Эвридика» с «Гермесом» летят чтобы проверить экспериментально единственно эту теорию. Поскольку сама эта теория антропоцентрична, исход экспедиции таков, каким он показан. Темпо, человек без прошлого, одержим будущим — желанием «увидеть квинтян». Эту одержимость мы в разные моменты наблюдали у золотоискателей (оба погибают страшной смертью), профессора (уничтожающего черную пирамиду термитов), у Пиркса и Парвиса (уже однажды погибающих внутри большеходов), у Стиргарда. Эта одержимость, упрямство осознается Темпо как одна из черт человеческой сущности: она помогла человеку вылезти из пещер палеолита и стать тем, кем он стал.

В чем же причина фиаско? Человеку не нужно «общение» с лошадьми, чтобы они перевозили его грузы. Не нужно общение с яблонями или пчелами, чтобы получать мед. Человек без общения как-то научился сосуществовать с комарами и бороться с вирусами. Чего же он ждет от контакта? Я вижу два ответа и оба можно найти в романе.

Возможно, человек хочет не просто обмена репликами, но понимания. Где-то на страницах романа содержится подробный анализ, почему искусственный интеллект нечеловекоподобен. Дублирование функций человека машиной — создание подделки хорошей картины: создать можно, но зачем нужна подделка, если некого обманывать и исключить вариант тщеславия? В этом же заложена и определенная антропоцентричность человеческих искуственных разумов: они по сути — просто невероятно усовершенствованная палка, инструмент, продолжение человеческих рук, ног, глаз и мозга. Но лишь продолжение.

Если человек хочет найти понимания себя, как человека, другими — речь идет об изощренной форме преодоления одиночества (данного каждому человеку и человечеству в целом изначально). Наполнить эту пустоту извне невозможно. Невозможно перестать быть одиноким и сохранить самость, нельзя перестать быть одиноким и сохранить свое «я». Таким образом, потрясание людей своей человечностью лишь отдаляет их от контакта и усугубляет это одиночество.

Если речь идет об абсолютном понимании мира и вселенной, то опять же на страницах романа один из физиков говорит,что природа никогда не отвечала на этот вопрос открыто: строила гримасу и оставляла вместо одного целый ворох новых вопросов. Так что окончательное понимание в масштабах отдельных людей — вычерпывание моря ложкой. В этом причина отчаяния героев. Дело, которое возложено на плечи персонажей, — не вечерняя прогулка, которую можно отменить, перенести или повторить, надеясь на иной, лучший результат. Их задача — дело целой жизни. Где-то в романе говорится о покорении Эвереста: несмотря на разницу в считанные метры, покорить Гималаи, и не покорить — не одно и то же. Расстояние между квинтянами и людьми таково, что второй экспедиции может не состояться. Звезда может оказаться неспособна на второй резонанс. Вернуться на землю и рассказывать, что они видели спутники, видели присутствие квинтян, но у тех было дурное настроение и поговорить не получилось?

Очевидно, обе причины имеют для персонажей место. Крайне любопытен священник, неожиданно оказавшийся одним из центральных персонажей романа. Ни в Эдеме, ни в Солярисе, ни в Непобедимом, ни в Пирксе священников не было. Там были люди труда и науки. И как-то обходились без религии. В Фиаско автор наоборот отделяет некоторые аспекты человеческой жизни, которые не могут быть обеспечены только наукой, только трудом, только искусством.

Для меня этот роман стал художественно-фантастическим продолжением эссе «Нечто вроде кредо» 1972 года, полным боли, пустоты и отчаяния.

wolobuev, 14 февраля 2011 г. в 18:37

Представьте, что вы читаете Достоевского, и в промежутках между исступлёнными диалогами героев и их самокопанием натыкаетесь на подробное описание какого-нибудь механизма или историю мировой психологии. Вы бы простили Достоевскому что-нибудь подобное? Вообразите только: едва утихли крики Сонечки Мармеладовой или прозвучала душераздирающая исповедь Настасьи Филипповны, как тут же даётся суконное обоснование их поведения с точки зрения науки. Не ужасно ли это? Но именно такими вещами и занимается Лем в «Солярисе». Он играет с нашими чувствами, как Океан, который ради забавы выворачивает наизнанку души людей. Но если Океан делает это по неведению, то Лем — исходя из чисто научного снобизма или неизжитого тяготения к фантастике ближнего прицела. Я мог бы назвать это юродством, если бы подозревал писателя в сознательной издевке. Но увы, Лем действительно думал, что именно так и надо. Он отлично знал, когда нужно поставить точку в предложении, но не знал, когда её нужно поставить в главе. Верно когда-то заметили Стругацкие: искусство писателя заключается не в том, какие слова надо написать, а в том, каких слов писать нельзя. Лем понимал это, но вместо лишних слов он вставлял лишние главы. «Солярис» был бы изумительным произведением, если бы не долгий и нудный отчёт об истории изучения планеты или чересчур подробное описание всех форм, которые порождал он на своей поверхности. Ударяясь в эту описательность, Лем совершил поистине преступление против литературы, смазав впечатление от своего действительно шедеврального (в остальных частях) романа.

«Солярис» писался как роман о контакте. Однако быстро перешёл к теме закоулков человеческой души. Такое бывает с великими творцами. Сервантес тоже задумывал «Дон Кихота» как чистую пародию на рыцарские романы, а получилось произведение на вечную тему благородства и безумия. Герои Лема и представить не могли, что, отправляясь на далёкую планету, они встретят там... себя. Вернее, свои самые затаённые желания. Солярис — он как золотой шар в «Пикнике на обочине» — выполняет не то, о чём вы его попросите (если сможете попросить), а то, о чём вы втайне мечтаете. В этом он действительно похож на ребёнка с его простой логикой, чуждой условностей взрослого мира: если человек чего-то сильно желает, почему бы не дать ему этого? Так невинное дитя лепечет своей матери: «Если папа любит тебя и ту тётю, почему бы той тёте не жить вместе с нами?». И в этом Океан проявляет отнюдь не инопланетную, а вполне себе человеческую природу. На мой взгляд неправы те, кто утверждает, что психика Океана (если она есть) совершенно чужда нам. Напротив, она нам слишком близка, настолько, что мы сами боимся этого. Ибо в нашем, земном обществе желания людские смиряются социальными нормами, что позволяет обществу жить и не разрушаться. На Солярисе таких норм нет. И учёные на Станции быстро оказываются во власти того наркотика, который им с готовностью предоставляет Океан. И оказывается, что даже самые великие умы не избавлены от мелких и гнусных страстишек, которые на Земле они лелеют глубоко в душе, не смея поддаться им, чтобы не опозорить своё имя. Здесь же, на Станции, где всё можно, эти страстишки выдают себя и постепенно подчиняют себе учёных мужей. Каждый находит собственный выход из этой ситуации. Кто-то принимается лихорадочно искать средства противостоять столь бесцеремонному вторжению в душу, кто-то кончает с собой, не в силах разорваться между нравственными нормами и животным вожделением, а кто-то с готовностью поддаётся такой страсти, упоённый возможностью прикоснуться к воплощённой мечте.

Главный герой романа — Кельвин — оказывается самым невинным в своих желаниях из всех персонажей, но и самым эгоистичным. Его можно понять, ведь он встал перед чудовищным выбором: принять ту, которую любил когда-то, или найти в себе силы отказаться от неё. Выбор этот тем более тяжек, что объект его любви не осознаёт тайны своего происхождения, он (этот объект) уверен, что является таким же человеком, у него есть память, есть свои потребности, есть собственные мысли. Отвергнуть его — всё равно что отвергнуть ту, которую любил. Возможно ли это? Поставив себя на место Кельвина, я содрогнулся. Кто-то здесь обвинял персонажей в истеричности, я же поражаюсь их хладнокровию. Человеческая психика не готова к таким потрясениям. На Земле просто не может произойти ничего подобного. Возвращение с того света самых любимых ваших людей — это же дико, непереносимо и вместе с тем... так соблазнительно! Как устоять перед искушением? Как пройти по тонкой верёвочке между милосердием и эгоизмом?

Но самое страшное в этом — чувства тех, кто вернулся. Чувства Хари. Ведь она — не фантом, не призрак; она — живой человек (в собственном восприятии). Каково это: узнать, что вы — это не вы? А ну-ка, поставьте себя на её место: вообразите, что ваша семья — это не ваша семья; родители — это не родители; друзья — это не друзья, а дом — это не дом. Многие ли выдержат? Хари оказывается куда мужественнее Кельвина. Она принимает решение за него. И это решение оказывается единственно верным. Она, фантом, рождённый Океаном, оказывается человечнее настоящего человека.

А не сон ли всё произошедшее? Может, ничего и не было? Как прельстительно так думать! Но даже фантомы не исчезают без следа. И в руке Кельвина остаётся записка — единственное воспоминание о той, что была и уже никогда не вернётся. «Любимый, я первая попросила его об этом. Он хороший. Жаль, что я должна была солгать тебе, но иначе было нельзя. Ты можешь сделать для меня лишь одну вещь — слушайся его и не причиняй себе вреда. Мне было хорошо с тобой». Она, эта записка, останется теперь навечно единственным эхом давно ушедшей жизни, крохотной ниточкой, связывающей его с мечтой. Но если есть ниточка, то можно вернуть и саму мечту, не так ли? Пусть не сейчас, но когда-нибудь, позже. Можно хотя бы надеяться на это. Без надежды человек мёртв. А с надеждой он остаётся человеком. Хотя бы и один на один с океаном.

P.S. Книга прочитана в оригинале. С переводами я не знаком. Поэтому если у кого-то возникнут вопросы типа «да где вы там видите психологизм?» или «не пойму, что тут выдающегося», учитывайте, пожалуйста, разницу восприятия. Я читал то, что написал Станислав Лем, а не то, что потом на этой основе настрочили переводчики.

Journalist, 15 февраля 2012 г. в 19:54

Хочу сказать вот о чем.

Нет, о том, что это отличный образец фантастики, что тут есть все, что нужно твердой НФ, что Лем на высоте — тоже можно сказать. И добавить:

Такого больше не будет. Такой вдумчивой фантастики. Ведь Непобедимого Лем писал в далекие 60-е, когда ритм жизни был намного медленнее и читатели читали более вдумчиво, размереннее. Непобедимого характеризуют, как боевик. Но! Что это за боевик по современным меркам, где действие начинается только ближе к концу книги. Да современный потребитель целлофановых кино-блокбастеров в лучшем случае уснет в самом начале. В худшем — выберет для просмотра что-нибудь более динамичное. Например — Хэллбоя или Людей Ху.

Я не считаю, что сейчас НФ извелась (Вернор Виндж — ревностный продолжатель. И тоже выпускает одну книгу в несколько лет) или стала хуже. Просто она стала более массовой. Более франшизной. Более доступной для рядового читателя. (вроде серии Сталке или того же Мира Метро Глуховского).

Но радует, что даже сейчас Лема читают и ценят очень высоко.

Таки да — золото от времени не меркнет.

Петров Эдуард, 16 октября 2009 г. в 02:14

Меня попросили написать отзыв на рукопись Рохана о посадке на Регис-3. Я не самый опытный или компетентный ксенобиолог экспедиции, просто наша группа биологов понесла очень тяжелые потери в этой экспедиции, и так как я сейчас не так занят, как доктор Лауда, постараюсь написать отзыв с точки зрения биолога.

P.S. В художественном плане рукопись Рохана выше всяких похвал. Когда я читал ее, недавнее прошлое снова вставало перед глазами и временами начинало казаться, что я снова слышу вой пустынного ветра, и шорох песчинок по обшивке бедного «Кондора».

Младший ксенобиолог Петров Эдуард,

борт крейсера второго класса «Непобедимый»,

рейс 17/2.

VaLKa, 20 сентября 2008 г. в 05:11

Непобедимый. Роман страшный, трудный, впечатляющий, интересный.

Лем рисует мрачные, монохромные картины, прекрасные особой темной красотой, пугающе-притягивающей, на грани безумия. Я не так много читала фантастики, но из всех знакомых авторов, только миры Лема вне понимания. Многие авторы обращаются к темам взаимодействия человека и иноплатентых созданий, но почти все эти создания, плоды человеческой фантазии могут быть осознаны, поняты, ибо имеют образы различной четкости и параметров. Лишь у Лема я увидела абсолютно иных существ, находящихся в другой плоскости мироздания, которые не могут быть поняты до конца никогда, даже если есть гипотезы и попытки объяснить механизм их действия. Его инопланетяне вне действия разума человека. И в непобедимом герои столкнулись с чем-то похожим и не могут осознать, понять этих «созданий». Как не возможно понять почему дует ветер, да механизм известен всем, а почему так, зачем и пр – не ясно и воспринимается как данность. Есть и все.

Роман держит в напряжении, этим он и труден. Пейзажи врезаются в память, затягивают, завораживают. Читаешь и немного страшно, ибо создана такая атмосфера, что ее не добиться тонной зомби, кровищи и спецэффектов. Буквально пару моментов и все. Вот следы зубов на кусочке мыла…все, а уже жутковато. Страшно ожидание, не возможность что-то изменить и понять, чужеродность происходящего, судьба героев, их смерти, жизнь на грани и потеря памяти – самого дорогого для человека. Полная безысходность.

Человек же пытается снова все переделать по своей логике, борется с ветряными мельницами, как тот же Дон Кихот. Не желают принять бессмысленость действия. Ибо по сути это борьба с собственным страхом.

Самая сильная, на мой взгляд, последняя глава. Читаешь с широко раскрытыми глазами. Два мира, две параллели. Люди опять хотели все изменить, но не пересекаются параллельные прямые, не надо их пытаться пересечь. Не все что нам не ясно – плохо. ГГ понял это. Он не понял иной мир, но принял его таким, каков он есть. И это важно.

Рекомендую к обязательному прочтению.

Nitta, 28 декабря 2013 г. в 14:14

Долго я ходила кругами вокруг да около этого отзыва и никак на него не решалась. Дело в том, что мои ощущения от этой книги не слишком совпадают с отзывами уважаемых мной фантлабовцев. А более или менее четко сформулировать эти свои ощущения у меня не получалось.

Но попробую.

Начну с того, что роман не понравился мне еще в детстве. Нет, он меня потряс, прямо-таки «расплющил» но не понравился. Что поделать, нежный возраст, сложно сопереживать взрослым дядям, занятым очень странными мыслями и поступками.

Но и при прочтении во взрослом состоянии двойственность восприятия никуда не делась, а даже усилилась.

Про плюсы написано много. Да, классика, да, замечательная (тем более для того времени!) идея. Описания Соляриса — очень хороши, хотя на мой взгляд, немного избыточны. Психологизм и расставленные по тексту морально-этические ловушки заставляют читателя, примеряя все это на себя, внутренне метаться, понимая, что выхода практически нету. По крайней мере — привычного, «правильного». И вот тут у меня не просто прозвенел звоночек, а ударил набат. Я не верю в описанных героев. Нет, всякое бывает, такие люди вполне могут существовать, но они (по крайней мере в таком количестве) не могут оказаться на научно-исследовательской станции.

Тут Лем попал в ту же ловушку, в какую попадают многие фантасты, являющиеся по сути гуманитариями (хоть и подкованными в научно-техническом плане) и пишущие о контактах с иным разумом и прочих коллизиях в космосе. Они населяют корабли и базы не учеными и исследователями, а рефлексирующими интеллигентами. Я никоим образом не хочу сказать, что у биолога, геолога, метеоролога и т.п. не может быть «скелетов в шкафу», потаенных стыдных желаний, психологических проблем и т.п. Все же люди. Но у них есть профессиональная деформация личности — они не могут не анализировать ситуацию, не сопоставлять факты и не думать. А экспедиционники, вообще народ довольно шустрый и решительный — знаю о чем говорю.

Уровень взаимодействия в «команде» — абсолютно не реальный. Научные исследования — это отнюдь не ковыряние каждого в своей пробирке, а комплекс хорошо спланированных, расписанных и регламентированных работ, требующих четких совместных действий. Тем более — в космосе.

А тут такое ощущение, что героев вытащили из какой-то диссиденствующей на кухне компании и безо всякой предварительной подготовки отправили в Космос.

В сочетании с хорошо прописанной НФ составляющей мира, странный подбор героев вызывает неприятное ощущение (что меня слегка надули).

Ну и если пройтись по тексту — можно найти массу спорных моментов про то, что человек не может принять себя таким, какой он есть, про в сущности ненужность космической экспансии и т.п. Было бы так — человечество смирно бы сидело по родным пещерам и копалась во взаимоотношениях.

Но это частности. Возвращаясь к общей оценке — вещь мощная, депрессивная, многоплановая. Несколько затянутая. С не совсем корректной (на мой взгляд) спекуляцией на чувствах и эмоциях. Интересная, тяжела. Чтобы сильно не задавила — при прочтении желательно включать логику и помнить, что у человека помимо эмоций и рефлексий есть разум и воля.

Kniga, 14 сентября 2010 г. в 23:39

Еще охота!!! (и тут нужна особая мультяшная интонация)

Слишком мало. Хочется в два раза больше этих увлекательнейших приключений Ийона Тихого и особенно тех, самых увлекательных моментов: во время штудий в библиотеке или когда ему о чем-нибудь пространно рассказывают, когда он просто размышляет.

Лем взялся за одну из сложнейших задумок Борхеса – создать мир подчеркнуто другой: со своей историей, мифологией, со своими, резко отличающимися от привычных нам проблемами, а потом поместить в этот еще свеженький, с пылу с жару, мир героя, наблюдателя, Одиссея, который бы исследовал и пытался все это понять. Конечно, Лем взял идею Борхеса только за основу: его собственное творение несет в себе черты антиутопии (или метаутопии), мир Энции, с одной стороны, чуждый нашему, с другой – является его пародией. И Лем, конечно, не может сохранять долго серьезное («борхесовское») лицо и забавляется во всю. Но само сочетание серьезности и гротеска, почти фарсовых сцен (череда похищений) и трагедии (Аникс и загадка Ка-Ундрии) не всегда проходит удачно. Подушечками пальцев чувствуются эти зазоры, грубоватые швы, которых нет, скажем, в «Ананке».

В «Осмотре на месте» самой слабой частью мне показался, собственно, осмотр на месте. Этот деловитый тон, когда Ийону как-то разом объясняют и показывают действие этикосферы (это вообще напоминало стандартнейший прием научной фантастики), этот фарсовый сумбур похищений. Нет, есть и отличные места, когда через детали, ироничные комментарии Лем куда ярче рисует Энцию и этикосферу: хотя бы его забавное взаимодействие с бесстыдными статуями и всей остальной обстановкой в гостинице.

А возможно, это просто впечатление, которое создается благодаря соседству реальных приключений Ийона с его блестяще написанными исследованиями в библиотеке. Биология, история, теология, философия, социология, психология нового мира, показанные с самых разных точек зрения. И тут Лем пишет просто виртуозно – переходы от темы к теме, ироничные комментарии, отличные пародии на научные исследования и противоречия. А книг все больше, и у Ийона Тихого уже болит спина от таскания томов. А потом мы читаем о взгляде инопланетян на людей, об их исследованиях, о их очаровательной жалости к ущербным, увечным в половом отношении людям. Отлично передан этот кажущийся сумбур научного исследования, а благодаря остроумию Лема, его «изворотливому» стилю, когда темы быстро сменяют друг друга, оппозиционные взгляды перетекают друг в друга и все это без обилия вводных слов или канцеляритов — читается с огромным удовольствием. Словно мечта гурмана: одно сложное, хитро приготовленное блюдо сменяется другим, не менее хитрым и аппетитным, и все это с пикантной иронией, а в небольших перерывах, как полагается, – легкий шутливый разговор (хотя бы эпизод с журналистом), а брюхо — безразмерное.

Но «кабинетная» работа заканчивается, и Ийон Тихий летит на полевые исследования. И тут Лем демонстрирует сомнения, противоречия в самих научных методах, в самых разных способах постижения мира (даже своего родного, не то, что инопланетного). Я имею в виду эту блестяще написанную свару трех «монстров» философии и методологии науки. Тут Лем, конечно, разошелся – поиздевался, легонько намекнул на сложнейшие проблемы гносеологии, но тут же отвесил и поклон всем трем. А они спорят о методе, о познании и у всех хорошие доводы, а есть еще один – простой человек со своими «жизненными», этическими взглядами, а есть еще Шекспир, который начинает старомодными ямбами жаловаться на свою долю. И вот это все отлично связано, блестяще обыграно, и гротеск идеально гармонирует с серьезностью.

Композиционно несколько неуклюжий, но очень хороший роман. Эти остроумные игры в научное познание искупают все недостатки.

Спасибо, было очень вкусно. Тем, кто еще не пробовал или хочет повторить – приятного аппетита.

Книжный червь, 08 июля 2013 г. в 14:44

Мне очень понравились и роман, и экранизация Тарковского (которую я видел ещё до прочтения). Теперь уже понимаю, почему Лем не одобрил интерпретации Тарковского. Прежде всего (и это говорил сам Лем), Тарковский показал космос, и Солярис в том числе, мерзким, чередуя космические глубины с земными пейжазами. Лем же продемонстрировал Солярис как нечто загадочно прекрасное, таинственное и потому привлекательное. Герои Тарковского более эмоциональные: они, терзаемые прошлым, судорожно капаются в себе; герои же Лема хладнокровны и вместе с тем ощущают себя в тупике, предпринимая судорожные попытки из него выбраться. Кроме того, два творца затрагивают разные темы. Но обо всём по порядку. Прежде всего хочу сказать, что это самое красивое описание контакта, которое я читал. На страницах книги встречаются красивейшие образы. Темы книги, которые заинтересовали меня:

1) Контакт. Лем последовательно развивает ту мысль, что носители иного разума вряд ли будут зелёными человечками, готовыми сразу же завести с людьми знакомство. Иная форма жизни — иная психология. Постичь эту психологию будет так же трудно, как и покорить космос. На протяжении всего романа герои пытаются понять мотивацию океана, смысл его поступков, но так и не приходят к единому мнению. Прежде всего нужно понять: что представляет из себя этот океан? Является ли он ущербным богом, постигшим тайны бытия, или посылает к людям «гостей», исходя из почти детской наивности?

2) Вселенная в человеке. Душа человека столь же загадочна, как и чёрные глубины космоса. Он загоняет какое-то воспоминание на самую дальную полку своего «архива» и вскоре оно становится таким далёким, будто его и не было. И вдруг — бац! Этот образ предстаёт перед ним и как бы говорит «А я никуда и не уходил». Прямо в тексте говорится, что человеку не доступны все области его мозга. А что если океану они доступны? Именно этими областями он пользуется, чтобы создать «гостей» и как бы демонстрирует людям всю глубину их разума. С какой целью? Это каждый трактует по своему. На мой взгляд, океан хочет сказать: «Посмотрите на себя, разберитесь сначала в себе, познайте себя в полной мере, а уж потом прилетайте ко мне и пишите обо мне трактаты». Именно эту тему Тарковский сделал чуть ли не главной в своём фильме.

Из практичного: роман читается легко, захватывающе (медленного развития фильма Тарковского тут нет). Язык Лема мягок и лиричен и вместе с тем не обременяет. Что ж, ещё одна книга из графы «Обязательно к прочтению» освоена.

terrry, 01 октября 2010 г. в 16:20

«Фиаско» — роман столь же интересный, сколь и печальный. На протяжении всего своего творчества Лем постепенно переходил от умеренного оптимизма к скептицизму и далее к полному пессимизму в отношении, так сказать, социологических перспектив. В этом романе писатель применяет приём контраста между невероятными техническими достижениями и абсолютной тщетой попыток найти взаимопонимание с братьями по разуму.

Согласно Лему, во времена Пиркса и Парвиса человечество более или менее успешно осваивает Солнечную систему, что для нас, конечно, фантастика (увы), но не слишком «фантастическая». Другое дело – последующие поколения землян, понятие о возможностях которых можно почерпнуть из романа. Эти раскалывают планеты как орехи, летают к черным дырам, оживляют мертвецов (правда, не всех) и т.д. Лем здесь (очень буднично) не жалеет красок. Указана, например, масса космического корабля «Эвридика»: не много не мало миллиард тонн, что равно массе кубического километра (!) воды. Для сравнения, масса ракеты из «Эдема» всего шестнадцать тысяч тонн. Да и тех, кто летит на этом корабле нельзя назвать экипажем или экспедицией, скорее это целый институт и небольшой город в одном лице — некоторые вопросы на этом корабле решаются чем-то вроде голосования. В этих описаниях Лем иногда даже напоминает Жюля Верна, на новом, конечно, уровне. Естественно, Лем не был бы Лемом, если бы не насытил свой текст философскими и научными данными, размышлениями и аллегориями. В этом смысле в «Фиаско» он, кажется, превзошел самого себя. Читать всё это необыкновенно увлекательно.

Но мне как-то непонятно то исступление, с которым земляне хотят вступить в контакт с квинтянами. Это уже не назовешь страстью исследователя, так как они готовы даже уничтожить этих самых квинтян. Не видно, чтобы это их стремление вытекало с НЕОБХОДИМОСТЬЮ из развития земной цивилизации. Постепенно складывается впечатление, что они и сами не знают, зачем им вообще нужен какой-либо реальный контакт с кем-либо. Они становятся похожими на детей, в гневе разламывающих непонятную игрушку. Но ведь населенная, пусть и не известно кем, планета – не игрушка. С квинтянами тоже не всё ясно. Автор дает понять, что они (по, крайней мере, в нынешнем виде) совершенно нечеловекообразны. И, тем не менее, кто-то произвел и производит (как?) огромное количество спутников, кто-то выражает «приветствие» посланнику земли. Вся ситуация, конечно, сложнее и запутана автором намеренно. Но она граничит уже с антиномичностью и алогичностью, то есть балансирует на грани обладания познавательной ценностью. А это для лемовской прозы чревато катастрофой, распадом. Как пример научно-фантастической философской прозы «Фиаско» — безусловно, шедевр, очень выдержанный стилистически. И, однако, концептуально прорывной эту книгу не назовешь. Великолепному литературному мастерству и изощренной фантазии недостает столь же ошеломительной КОНСТРУКТИВНОЙ идеи. Ведь никаких ДРУГИХ способов этого самого Контакта сам Лем не предлагает. Фактически, и это важно, он утверждает, что их и нет вовсе, окончательно формулируя своё credo. Но Космос, Контакт и по существу и для литературы – темы необъятные, если не устанавливать самому себе сходящихся парадигмальных рамок.

Таким образом, можно придти к выводу, что «Фиаско» есть фиаско, в некотором смысле, конечно, всего творчества Лема – его писательская судьба отражает судьбу героев его романа. Цитируя слова самого Лема о «Создателе Звезд» Стэплдона можно сказать, что это поражение, понесенное в титанической борьбе. Закономерно то, что этот роман стал, фактически, последним его произведением в НФ. Тема «Контакта» так, как её понимал Лем, была исчерпана, найти же новую тему оказалось не под силу даже такому титану, как он. От этого становится немного грустно.

             PS Путешествие «Эвридики» с помощью «черной дыры» перекликается с гипотезой Н.С. Кардашева, о которой можно прочитать, например, в монографии И.С. Шкловского «Вселенная, жизнь, разум».

tinker89x, 02 марта 2018 г. в 21:20

Очень медленно, строчку за строчкой, страницу за страницей, прочёл «Фиаско» — последнее большое художественное произведение Станислава Лема. После него автор окончательно ушёл в науку, публицистику, философию и малую форму. Да и по сути своей «Фиаско» — это больше научная работа, нежели роман. И в этом его прелесть.

Я конечно натура романтичная и ранимая. Люблю дарить женщинам цветы, читать стихи и пускаю слезу на грустных фильмах. Но по натуре я технарь до мозга костей. И никакие «Марсианские хроники» при всей любви к ним не отвадят меня от настоящей твёрдой научной фантастики.

Лем подробно расписывает, как летают сверхсветовые космические корабли, как добывают руду на спутниках Юпитера, технические аспекты колонизации планет и преимущества эмбрионации перед криосном. Диалоги героев перерастают в многостраничные трактаты о развитии цивилизаций, их упадке, войнах и гибели. Гуманитарии стонут и кричат, что им скучно, а я требую ещё и ещё. Ещё больше технических деталей и научных гипотез. А как экипажи кораблей справляются со стрессом? Так ли важна лингвистика при контакте с пришельцами? Как работают шагающие промышленные машины при работе на других планетах? Почувствует ли космонавт влияние горизонта событий при приближении к чёрного дыре? А какой мощности и как должен быть направлен ядерный удар, чтобы расколоть на части целую луну без последствий для планеты? И пан Станислав всё подробно, терпеливо и доходчиво объясняет.

При этом «Фиаско» является настоящим художественным шедевром. Небольшой роман по своей проблематике и раскрытии тем даст фору многим эпопеям и циклам.

Даже не знаю, кто сейчас способен написать нечто подобное. Лем, Кларк и Азимов ушли. Вся надежда на Уоттса, Мьевилля и Стивенсона. Остальные заняты космическими сражениями. А ведь фантастика это не только световые мечи и «бластеры пиу-пиу-пиу». Тут иногда ещё и подумать не мешает

vezaliy, 04 мая 2013 г. в 10:43

Познавая творчество Лема, невольно ловишь себя на мысли: что читаешь вовсе не фантастику, а реалистичный роман. Да,да... Искренне веришь, что в дебрях Галактики действительно затерялась планета Эдем, ее угрюмые пейзажи, заводы и поселения двутелов — выпуклые и НАСТОЯЩИЕ! В каком-то смысле это хлесткая, мужская фантастика, где нет места романтике первого шага, звездных поединков и описаний внутрикомандных взаимоотношений.

Как всегда Лем в присущей ему гротескной, можно даже сказать, карикатурной манере, рисует нам одно из возможных будущих планеты Земля. «Кто владеет ифнормацией — владеет миром», — данный постулат оказывается законом социальной эволюции на Эдеме. Эволюцией, превратившейся в деградацию. Разве тенденции, имеющие место в окружающей действительности, не обнажают перед нами всю мощь информационного орудия?

Мир-тюрьма, в котором заключенных охраняют сами же заключенные, наивно, но свято верящих, что жить по другому просто невозможно, — очень тонко Автором назван Эдем. И эта утонченная ирония прослеживается в финальном диалоге романа об «относительности красоты планет».

Отдельно стоит сказать о том, что Лем посредством «инакомыслящего» двутела, добровольно примкнувшего к землянам, показывает несостоятельность системы, смонтированной анонимным правителем планеты. Ученый-диссидент (двутел) также наделен сильным характером самопожертвования, что, собственно, придало роману большей трагедии, чем описания геноцида.

Автор также превзошел ожидания читателя и минимизировал вмешательство землян в привычный порядок дел двутелов. А ведь так жадно и настойчиво хотелось стать свидетелем, как шестеро астронавтов наладят на планете относительно справедливое общество. Ан, нет. Лем как бы подчеркивает, более того, предостерегает: насильственное распространение демократии — способно вызвать намного больший регрес, нежели вакуумное развитие социума. И это в очередной раз заставляет проводить параллели с современой политологией.

В общем, кто читает не ради чтива и экшена — смело становитесь в ряды Координатора, Доктора, Физика, Инженера, Химика и Кибернетика, — и смело осваивайте Эдем!

Dentyst, 04 апреля 2011 г. в 20:33

Первый раз прочитал в 1980, году прямо перед выпускными школьными экзаменами. Нужно было готовиться, повторять материал — а тут «Непобедимый»... И всего на два дня. Кто помнит тогдашний книжный дефицит, тот сообразит, что подготовка стала на время побоку. А в жизни на эти два дня воцарился Лем.

Поразила меня тогда в этой книжке нестандартность. Очень уж она выбивалась из общего ряда розовых мечтаний-утопий, которыми кормили нас отечественные фантасты. Были, конечно, и приключенческие вещицы, где страдают наши далёкие потомки. Но как-то легко они страдали — не по-настоящему как-то. И тут — нате получите... Не дружественных гуманнейших друзей-инопланетян-братьев-по-разуму, а совершенно чуждую человеку, не доступную для контакта и сотрудничества жизнь-не жизнь, разум-не разум... Что-то непонятное, выбивающееся из стереотипов, из схем, на которых строится всё наше мировоззрение.

Меня впечатлила сама картинка происходящего — голая планета, вполне пригодная для жизни, но безжизненная... Пустыня, а посреди песка под иным солнцем — брошенный космолёт. И повисшая над всем окружающим загадка — кто?, что?, почему?... Решение её далось экипажу землян нелегко, но восторжествовал всё-таки человеческий разум — наши смогли улететь, но всё же не победившими, хотя и не вполне проигравшими.

Сложноватая (как в принципе всё у Лема) книжка. Но после неё у меня впервые появилась мысль о том, что не всё так гладко будет в будущем. И коммунизм не панацея от ВСЕХ проблем встающих перед человечеством. А так же это была книга совершенно свободная от идеологии, хоть созданная социалистическим писателем. Люди будущего у Лема не лишены комплексов, колебаний подобно героям многих тогдашних опусов.

Конечно, кто-нибудь и назовёт этот шедевр «игрой разума», «разминкой для ума», но от этого «Непобедимый» не перестанет быть вехой в истории научной фантастики.

Deliann, 15 мая 2014 г. в 16:48

«Солярис» я уже дважды читал, каждый раз восхищаясь глубиной идеи и имея при этом смутное ощущение, что чего-то недопонял. Ощущения такие не люблю, поэтому я знал, что обязательно к роману вернусь. И вот натыкаюсь на фантлабе на отзыв, в котором говорится, что на самом деле Солярис женского пола (автору отзыва большое спасибо). Именно это и сподвигло меня на очередное возращение в мир Станислава Лема.

Поговорим о сюжете. Безусловно, это история о контакте человека с инопланетным разумом. Контакт – понятие, подразумевающее участие хотя бы двух сторон, так что происходит не одностороннее изучение, а обоюдное. Именно интерес всей планеты к гостям привел к тому, что люди чуть было не уничтожили себя. Итак, главный герой, которого зовут Крис Кельвин, прибывает на исследовательскую станцию на Солярис с целью помочь местным ученым в исследовательской деятельности. Однако сразу по прибытии Крис замечает странности в поведении коллег, а затем и вовсе видит свою жену, которая уже десять лет как мертва. Умерла она, кстати, из-за Криса: совершила самоубийство.

Роман странный. Даже после третьего прочтения я не понимаю его до конца. Он балансирует на жанрах, я в каждой главе буквально видел моменты, из которых, например, Кинг развил бы кровавый кошмар или душераздирающую драму. Вот первая глава – отличная завязка для триллера. Вторая уже уходит целиком в научную фантастику, причем в ту ее область, которую ныне очень любит Питер Уоттс, но если об тексты последнего можно сломать мозг, то об тексты Лема ломается сердце. Потому что дальше научная фантастика приобретает признаки любовной драмы, а в конце и вовсе перерождается в философскую фантастику. И читатель ведь ловится (по крайней мере, я попался) на любовную линию. Сочувствие Крису и Хари просто не позволяет воспринимать произведение так глубоко, как этого хотел бы Лем. Это все равно что прийти в кино ради рекламных роликов, которые безумно интересные, но увидеть-то их можно и в другом месте. А между тем тут у нас проблемы самоопределения человека, межличностных отношений, стремления к внешним познаниям без попыток заглянуть внутрь себя, мысли о Боге и непостижимости его.

Книга оставляет после себя чувство фрустрации и какой-то депрессивной тоски. Все персонажи психически неадекватны, полную картину мы не видим и даже домысливать ее крайне сложно. А уж ситуация с самой Солярис просто аховая: понять ее невозможно (или я такой глупый), ее действия не поддаются человеческой логике, даже придание ей женского рода дела не облегчило. Я все равно не понимаю, зачем нужны были фантомы и почему они исчезли. Почему они откатывались в точно такое же состояние? Почему они имели самосознание и приобретали самостоятельность? Но главная и неразрешимая загадка – почему ученые станции видели в фантомах проблему? Уже ясно, что вреда эти товарищи не причиняют, так зачем их уничтожать? Почему бы не пролонгировать эксперимент контакта с ними, пожить так год-два? Чувствую, со временем еще вернусь к этому роману, пытаясь все же понять или хотя бы принять все это. Но сейчас вновь констатирую неудачу.

Пара слов про советскую экранизацию: смотрел, нравится. Фильм ушел от книги в другую, более человечную плоскость.

Tvist, 08 декабря 2011 г. в 19:34

На протяжении десятков лет появилось огромное количество отзывов,рецензий, к данной книге. Добавить что-то новое, наверное будет сложно, да и нужно ли? За бесконечными толщами критики порой не видно самого романа. Поэтому я ограничусь лишь своими впечатлениями и размышлениями во время чтения и после.

«В Солярисе» очень мало действий. Практически вся книга это диалоги, размышления героя и описания окружающего мира. Но несмотря на инертность повествования книга захватывает с первых страниц и не отпускает до конца. Чем она держит? Трудно объяснить. Как будто ты оказался в воде, не в особо чистой и теплой, но тем не менее из нее не хочется вылазить на берег, такой знакомый и надоевший берег нашей повседневной жизни. На страницах книги ты неумолимо хочешь что-то понять и это «что-то» так же неумолимо от тебя ускользает, как рыба. Ты ждешь этого в конце, ждешь что придет осознание, что произведение тебе даст что-то такое фундоментальное, гениальное и элементарное... Но в итоге ничего не получаешь.

Дочитав эту книгу, я занялся повседневными делами, но мысли мои были только о ней. Неоднократно я отрывался от дел, чтобы перечитать какой-то отрывок или главу. И ложась спать я долго не мог заснуть: отчасти от мыслей о «Солярисе», отчасти от тупой боли в груди.. Я не могу назвать себя впечатлительным, но Лем неплохо прошелся по моим чувствам, как Солярис прошелся по героям. Иногда не находишь, то что ищешь, даже когда это лежит под носом. Иногда находишь то, что никогда не искал. Иногда теряешь, то что и не надеялся найти...

Солярис — это жестокая, злая издевка над людьми. Как можешь понять других, если не можешь понять даже собственных желаний?Как можешь шагнуть в комос, если даже боишься заглянуть внутрь себя.Какого это потерять, найти, не поверить, отшатнуться, приблизиться и...снова потерять?

Такие мысли меня посещают после прочтения книги и боюсь еще долго будут посещать.

Итог: я не могу сказать о чем это книга. Возможно даже я ее не понял. Я ничего не вынес из нее. Она меня ничему не научила. Но как только я закрываю глаза,воображение переносит меня туда, где исполинские симметриады и мнемоиды правят свой бал, где бушет черный океан в блеске красного и синего солнц, а над ним парит одинокая Станция, в которой лежат на кровати в обнимку два человеческих тела...

«НО Я ТВЕРДО ВЕРИЛ В ТО, ЧТО НЕ ПРОШЛО ВРЕМЯ УЖАСНЫХ ЧУДЕС.»

nik_sana, 28 декабря 2009 г. в 12:55

Лет эдак в 15 я обожала Пиркса. Он такой плечистый, гордый, бедный и честный, усердный и мужественный. Девичьи бредни олицетворяет весьма адекватно.

А вот Йон Тихий... Вы вслушайтесь в имя-то! Ведь по нему дурдом рыдает. Тихий он, не буйный — оттого и не в изоляции. Дурачок. Он ракету чинит, высунувшись из люка. Ногами зажимает одну деталь, а руками держит ключи и крутит гайку. Он красит ракету кисточкой!!!

В общем, «Непобедимый» и Пиркс — наше все. В 15. И в 20 — тоже. Не все уже, но многое.

Второй раз я прочла «Дневники» в 30. Пришла с работы после длинной разборки с партнерами по поводу того, кто вообще из нас, таких классных и умных, настоящий кретин. Они ответ знали, Я тоже. Только ответы не совпадали

Я уныло побродила по комнате. Рвать и метать нет сил. Все такое серое, все кругом — ну, понимаете. И тут мне под руку из полки будто сам прыгнул этот томик. Покет-формат, не лучшее издание.

В общем, я влюбилась в Тихого во второго взгляда. Зверски. До умопомрачения. Ну и что, пусть не молод. Пусть красит ракету сам и в странный цвет... Разве книга вообще — об этом? Разве любая настоящая притча строится в богатых декорациях? На то она и притча, чтобы сочетать странный примитивизм антуража и глубину мысли. Йон очень не прост. Может, я и теперь полагаю, что он — тихий, то есть не буйный... А где вы видели людей, идеально здоровых психически? Врачи вон полагают, они вымерли. Или недообследованы.

И вообще!!! (женский аргумент) Он не рассуждает и не путешествует. Он снит. Он велик.

У него нет раздвоения личности — он способен существовать в неограниченном числе копий, быть морду самому себе и воровать у себя обед, олицетворяя одним собою всю нашу демократию в действии.

Он глубоко проникает в суть явлений. Может руководить творением мира не хуже бога. Ему хватит мужества и ответственности признать ошибки и... смело усугубить их.

Наконец, он не индиот. Он почти знает, что такое сепулька. Он борется с мусором в космосе и зрит в корень, обличая самого Электриция.

Чуть не забыла. Я ведь пришла домой, пылая праведным гневом. После пары историй из Тихого гнев сгинул. В конце концов, так ли важно, кто из нас прав? Разберемся. Мы хоть полкарты вселенной не заклеиваем бумагой...

irakez, 28 июня 2011 г. в 03:29

Книга вызвала самые отрицательные эмоции — удивление, недоумение, возмущение, гнев. Во второй части не покидало ощущения нарастающего идиотизма и параноидального бреда. Как человечество могло отправить на первый в истории контакт с внеземной цивилизацией горстку недоразвитых питекантропов с гранатами? Как они додумались проецировать собственные фобии и психические расстройства на квинтян, обвиняя их в параноидальности? Квинтяне действовали абсолютно логично в ответ на нелогичные действия людей.

Какой прекрасный способ установить контакт — захватить и уничтожить плод чужого труда (квинтянский спутник), не зная его назначения, не удосужившись задуматься, может ли там быть живой разум, который эти обезьяны не смогли опознать. Это варварство перечеркнуло бы все даже разумые попытки установить контакт в будущем.

Лем уделяет много внимания теории игр, но совсем мало одной мысли, высказанной еще Фрейдом — развитый психически (хочу подчеркнуть именно психическое, а не интеллектуальное развитие) человек должен быть способен на установление межличностной связи, освобожденной от всяких игр. Людям, которые любят животных и могут находить с ними контакт известны простые приемы контакта — выйти на открытую местность, выказывать спокойствие и доверие, дать другому путь к отступлению и, самое главное — дать ему возможность изучить себя. Но не «захватывать» и не начинать по нему «стучать» в уверенности, что он не захочет сделать то же самое. Доверие — основа любого плодотворного контакта. Как эти люди могли этого не знать? В доверии, безусловно, присутствует риск. Поэтому существо, ищущее мирного равного контакта с другим существом должно раз и навсегда решить для себя — готово ли оно принять этот риск. Или довериться и пойти на риск, или забыть о слове «контакт» вообще.

Эти вещи не являются невозможными для человеческого существа, как нас пытается убедить Лем. Сейчас существуют люди, работающие с опасными животными и находящие с ними контакт без применения силы, а руководствуясь лишь пониманием их жизни и психологии. Хороший пример — так называемый «человек-волк», который изучает волчью стаю изнутри, живя с ними вместе. Он изучает их, а они доступным им способом (обнюхивая и осматривая) — его. При этом он не использует никакого оружия и часто находится в настоящей опасности — если что-то пойдет не так, стая может разорвать его в секунды. Это необходимый риск, без которого был бы невозможен их контакт и взаимное изучение. Его одно время часто по Дискавери показывали. Неужели на Земле будущего не нашлось хотя бы десятка таких людей, вместо этих тупых одноклеточных???

Книга полна интересных мыслей, но лично у меня эта квинтессенция идиотизма вызвала такую эмоциональную бурю, что я оказалась неспособна воспринимать красоту научных построений. Если оценивать мастерство писателя или мысли ученого — можно поставить 10. Удовольствие от чтения — 2. В итоге могу поставить только 6.

Fауст, 08 мая 2018 г. в 23:10

Многие критические отзывы на данный роман — слишком явное следствие недопонимания авторского замысла, неверного подбора «ключей» для его истолкования. Конечно же, читатель может с полным правом поставить это в вину автору. Не разъяснил, туманно сформулировал, был неточен. С другой стороны, все ключи находятся в самом творчестве Лема и лежат относительно на виду.

Во-первых, описание мира будущего, который мы находим на страницах «Фиаско», кратко изложено уже в монографии «Фантастика и футурология» 1970 года. Том второй, «Проблемные поля фантастики», глава IX — «Утопия и футурология». Там описываемый мир датирован серединой третьего тысячелетия, а узнаваемые инновации, играющие принципиальную роль в сюжете «Фиаско», приведены по датам изобретения/внедрения. На собственном примере Лем разбирает достоинства и недостатки масштабных «хронологий будущего» — литературные и футурологические. Очевидно, замысел в своей основе ещё тогда владел его воображением, и роман 1986 года стоит рассматривать как венец многолетней работы, замыкающий множество заранее подготовленных мотивов творчества в единое целое.

Во-вторых, там же обнаруживаем подробный разбор романа Уильяма Голдинга «Повелитель мух», а также нескольких классических НФ-произведений о межзвёздных дорелятивистских кораблях, «ковчегах», с точки зрения правдоподобия описанной там социальной инволюции замкнутых коллективов. Малых групп, отпочковавшихся от большого общества. Ещё подробнее проблема разбирается в «Философии случая». А в примечаниях к первому тому «Фантастики и футурологии» можно найти расширенный вариант критики «Повелителя мух» с позиций социологии. Там Лем разбирает материалы дневников, хроник и социологических исследований, в том числе касающихся поведения групп заключённых в нацистских лагерях. Основы социодинамики замкнутых групп, обозначенные автором там, – точнейше воспроизводятся в поведении экипажа «Гермеса». Большинство принятых ими диких и нелогичных решений, на которые сетуют читатели, объясняется именно такими эффектами.

Таким образом, нарисованная в романе схема абсолютно последовательна и таки опирается на вполне актуальные научные представления. Недодумки или произвола в этом отношении нет.

Ну а дальше — вопрос цельности и убедительности художественного образа, в который Лем вписывает свои размышления.

«Фиаско» становится в художественном отношении своего рода «парадным портретом» человечества или даже, скорее, человечности. Только понятой не как абстрактный гуманизм, как борьба всего хорошего против всего плохого. Нет, человечность героев «Фиаско» — это набор имманентных свойств человека как биологического существа. Как индивидуальных, так и социальных. Со всеми противоречиями и скрытыми внутренними конфликтами. И здесь то, что в ходе эволюции увеличило адаптивность человеческого рода, вся самопожертвенность, экспансивность, повышенная агрессия и склонность к отчаянным авантюрам малых групп (которые обеспечили выживание вида в условиях прохождения «бутылочного горлышка« или при колонизации удалённых уголков Земного шара) – всё это оказывается в условиях сложнейшего технического предприятия – Контакта, установления межцивилизационных связей с представителями инопланетного вида – губительной бедой.

Отдельная проблема, по аналогии с тем, «кто же такие квинтяне?», — а кто же является полноценным и полномочным представителем человеческого вида?

По идее, предельно обезличенный главный герой Марк Темпе, — то ли Пиркс, то ли Парвис, размороженный после гибели на космическом фронтире, восстановленный из частей тел многих людей, — максимально типичный и обобщённый человек в разношёрстной компании на борту «Эвридики». Он оторван не только от человечества, как все прочие члены экипажа. Он изгой ещё и во времени, им безвозвратно потерян любой социальный контекст, который окружал его до первой гибели. Кажется, именно его, а не учёных мужей или исполненного истовой, но и ищущей веры священника, ставит Лем воплощением Человека.

И наделён Темпе человеческим в высшей степени набором личных качеств. Это, как уже сказано, не смиренный искатель духовных истин, и не кабинетный учёный. Не «фаустовский человек», взыскующий истины. Нет, это больше прометеевский образ. Человек, стремящийся активно подчинять и преобразовывать мир. В сложной ситуации именно он, «дикарь», невежда в сущности, станет неформальным лидером и лицом группы Контакта. Именно такие личности в истории вели за собой, спасали, обороняли, защищали и возглавляли. Какое ещё воплощение побед и завоеваний Человечества вам нужно?

Он буквально напрашивается на роль эдакого «человека-в-себе».

Однако в романе именно этот набор качеств человека-победителя приводит всё предприятие к эпохальному, апокалиптических масштабов краху. И этот прометей принесёт огонь не только на Землю, но и на Квинту:

«... и, когда вознесённая к небу паутинная сеть вместе с антеннами, ломающимися в пламени, упала на него, он понял…»

На другом уровне представителем человечества оказывается весь экипаж «Гермеса» и «Эвридики». Но эти группы тоже сработали не лучшим образом, коль скоро вся ситуация оказалась в руках одного человека с биометром вместо молотка в руках.

С другой стороны, эпизодами, умело добавленными деталями, техническими справками и экскурсами перед нами открывается панорама всего человечества, стоящего за спинами людей «Гермеса» и «Эвридики». Да, это человечество тоже не лишено своих проблем, его начинания неидеальны, и подчас довольно болезненно неидеальны. Оно напоминает того «ущербного бога», нарисованного Крисом Кельвином на последних страницах «Соляриса». Но в целом как раз оно развивается успешно, постоянно преобразует себя и мир вокруг себя. Оно куда больше похоже на цельный и эволюционно успешный организм, чем каждый из героев романа в отдельности. И, возможно, в многочисленных отсылках, в образе коллективно разумных муравейников из виртуального сна Темпе, в самых квинтянах таится намёк именно на это. Возможно, они – зеркало для человечества, по Лему. Отдельный человек или ограниченная группа людей не могут служить достойным представителем Человечества. Только само Человечество. А эти ложноножки, выброшенные Человечеством в безграничность космоса, в сторону звёзд, неизбежно рвутся как слишком хлипкие. В силу биологических и физических ограничений.

То же, что лежит за рамками Окна Контакта, уже слишком мало походит на человека, и для Контакта с ним не приспособлено. Если там что-либо вообще находится.

Да, роман ещё можно покритиковать за старомодность некоторых описанных технологий, за чрезмерную расплывчатость и лишь смутную наукообразность других, за эскизность и неполноту некоторых образов, но…

Возможно, я слишком восторжен, в противовес нередким отрицательным оценкам этого романа. Но для меня «Фиаско» — одно из важнейших и масштабнейших полотен Станислава Лема, продирающий до внутреннего холодка финальный аккорд его художественного творчества, подводящий итог многим линиям его размышлений. Один из важнейших романов жанра.

Gnbwsyf, 20 июля 2011 г. в 13:31

Интересно, что отзывы на это произведение оставляют только те, кому оно понравилось. Те, кому не понравилось, видимо, боятся, что их сочтут недалекими, ограниченными, недоросшими до «Соляриса». А многие даже оценку не выставляют, думая : «Может я чего-то недопонял. Может ещё пойму когда-нибудь». Поэтому у книги высокий рейтинг. ... Я в книге всё поняла, но не вижу ничего колоссального и шедеврального. Более того, я страшно разочарована концовкой. Завязка меня заинтриговала, я всё надеялась на более острое развитие сюжета. Но увы... А заумные и нудные научные описания состава Океана кажутся неуместными, так как никакого развития в этом направлении нет.

Ученые на Станции мне показались пациентами из психиатрической клиники. Разве с такими психологическими проблемами отправляют в космос для изучения непознанного? — Не верю! Их должны были тестировать по тысяче раз. И уж человека, у которого любимая девушка покончила жизнь самоубийством, как он считает по его вине, ни за что не допустили бы в космос! И вообще, запирающиеся в своих комнатах, отключающие на несколько дней связь ученые? Полный абсурд! Почему они все, кроме Криса прятали своих гостей? У автора не хватило воображения придумать их? Ведь мы так и остаемся в неведении кто приходил к другим героям книги...

Короче, мне слишком многое не понравилось, и слишком малое порадовало.... Оценка 5, не более

Borogove, 16 декабря 2009 г. в 22:43

На большую рецензию не хватает духу, но впечатление сильнейшее. «Глас Господа» — производственный роман не больше, чем набоковское «Бледное пламя». Не без огрехов: Лем начинает роман как мемуары, а чем дальше, тем больше срывается на повествование от первого лица.

Тем не менее, более реалистичной фантастики просто не существует. Лем настолько высоко поднял планку SF, что после «ГГ» даже произведения Азимова воспринимаются как литературные сказки. Язвительное, беспощадное произведение-паззл о возможностях человека, об упорном труде и добытом в поте лица хлебе. О вкусе этого хлеба и о нестерпимом желании съесть целый сендвич.

glaymore, 20 мая 2010 г. в 16:50

Нежно люблю Лема с детских лет, но эта книжка, несмотря на заманчивую для подростка тему — межзвездная экспедиция, первый контакт, всё такое — как-то прошла мимо в школьные годы.

Наверное, оно и к лучшему — это безусловно самая сложная для восприятия вещь Лема, как по плотности научных и социальных идей на килобайт текста, так и по своей структуре: повествование без предупреждения перескакивает на много лет вперёд, персонажи меняются, личность главного героя вообще неизвестна, посреди текста торчат совершенно неуместные (казалось бы) вставные новеллы, концовки как таковой нет вообще. На первый взгляд, чистый хаос.

Но в романе Лема хаос не может возникнуть случайно. Его цель — сбить читателя с толку, чтобы тот воскликнул «ничего не понимаю!» и был вынужден выискивать в нагромождении образов хоть что-то знакомое и поддающееся логическому осмыслению. Заставить читателя приближенно ощутить то, что испытывают герои книги, а героям приходится нелегко. Звездная система, в которую прибыла экспедиция, полна признаков технической цивилизации, но деятельность этой цивилизации не поддается объяснению: миллионы радиостанций передают по всем частотам белый шум, вода из планетных океанов выброшена на низкую орбиту и образовала ледяное кольцо, медленно падающее обратно на планету с катастрофическими последствиями для климата, по поверхности местной луны хаотично движутся термоядерные микросолнца, орбитальное пространство заполнено миллионами бездействующих спутников необъяснимого предназначения, и т.д., и т.п.

Разумеется, ученые всю книгу строят теории в попытках найти объяснение этому безумию, и разумеется, никакой пользы от этих теорий нет, потому что все они рождаются по принципу «найти в хаосе наблюдаемых явлений нечто, похожее на земные аналоги, и приписать этому нечту знакомый земной смысл», что в данном случае совершенно бесполезно, т.к. местные жители настолько ДРУГИЕ, настолько чуждые нам во всём, от биологии до образа мышления, что земные термины «война», «катастрофа», «политический союз» к ним принципиально неприменимы, а понятия, в которых мыслят они, недоступны нам, поэтому никакой межзвездный контакт невозможен в принципе.

Собственно, Лем всю жизнь писал именно об этом, но такого титанического пессимизма мы еще не встречали ни в «Солярисе», ни в «Эдеме», ни в «Гласе господа». Неудивительно, что после публикации «Фиаско» Лем заявил, что ему нечего больше сказать в художественной форме, и перестал писать. Тема закрыта, вопрос исчерпан, ваттсы со шредерами угрюмо догрызают объедки со стола Мастера.

Цефтриаксон, 11 января 2010 г. в 18:00

Произведение с чудовищным зарядом «эффекта присутствия». Ни один фильм, ни одна игра, не стояли и рядом с Регисом-3. Читая, ощущаешь запах резины от изолирующей маски, железистый привкус на языке, от воды, что течёт по ущелью...

Да, в книге полно анахронизмов, но это перестаёшь замечать сразу же.

saddlefast, 02 ноября 2009 г. в 04:36

Аристотель сказал, что человеку естественно жить в обществе, и даже в большей степени, чем иным представителям мира живого, живущих стаями или муравейниками. Величайшее благо оказал людям первый человек, придумавший, как лучше всего воплотить эту естественную склонность и придумал государство.

Но, тут возникают сложности. Почему государство, призванное защищать людей и помогать им жить в гармонии ради общего и частного блага превращается в огромный концлагерь — в мир, разделенный на тирана и его приспешников, вертухаев, блатных, мужиков и петухов.

Наверное, многих мучает вопрос – как это выходит, что люди, наделенные разумом существа, способны быть рабами, что они способны быть надсмотрщиками и что они способны быть тиранами. Это свойство всяких разумных существ – созидать чудовищную иерархическую пирамиду репрессивного общества, или это случайная ошибка земной эволюции разума породила тоталитаризм. Вот это и есть тот вопрос, который решает Лем.

И писатель строит мысленный эксперимент. Возьмем и придумаем планету, населенную совершенно невероятными существами, лишенными «первородного греха» Земли. Вообразим себе невинных жителей Эдема. Не случайно, что название планеты — это название Рая. И дадим только одно условие – эти жители Рая наделены разумом. И посмотрим – может ли у них возникнуть тоталитаризм. И выясняется, что логика разума ведет не только к идеалу совместного проживания ради общего блага, но и к идеалу концлагеря.

Лем описывает идеальную конструкцию общественного зла. Нет уже ни охранников, ни зэков. Адская машина принуждения тогда сильнее всего, когда вертухаи и зэки вынуждены оставаться вертухаями и зэками. Когда они считают разумным и наиболее предпочтительным такой лагерный способ совместного существования.

Разумность становится на службу оправдания существующей реальности. «Конечно», -говорят «двутелы», — «наш концлагерь – это зло, но ведь без концлагеря мы совсем пропадем, не выживем». Навязанные вначале ценности становятся глубоко личными убеждениями. Разумное существо приучают к логике, позволяющей оправдывать любое насилие над собой ради блага для всех и каждого.

«Это как два человека, ненавидящих друг друга», — объясняет «двутел» условным романным землянам, играющим роль «ученых идиотов», — «у одного коробок, и другого – спички. И пусть они ненавидят друг друга, но все равно должны разумно существовать вместе». Так и зэки и вертухаи уже не могут друг без друга, и даже считают факт совместного существования единственно верным и рациональным.

И если Вы думаете, что такая «прокрустика» планеты Эдем не имеет аналогов на планете Земля, то может быть, Вы невнимательно смотрите на мир, в котором живете.

Каждое разумное существо есть моральный субъект, совершенно четко понимающий, что условия его жизни не являются оправданием его преступлениям и нарушениям заветов совести. Но, каждое разумное существо словно несет в себе некий тайный отпечаток зла.

Этот роман — как бы «Сон смешного человека» наоборот. Райская невинность жителей далеких планет оказывается всего лишь фикцией. В природе разума, говорит нам мораль романа «Эдем», словно есть такая минимальная доза зла, от которой не избавиться, «первородный грех» интеллекта. И эти минимальные дозы зла, как в собираемой мозаике, при проживании разумных существ вместе могут сложить ад на Земле.

Словно сам разум, долженствующий по определению любить одну лишь истину, и является отцом всякой лжи. Может быть, именно потому он и стремится к истине, хотя бы на словах, потому что сам ею нисколько не обладает. Не случайно в романе много места посвящено обсуждению вопроса ложности и имстинности в обществе, механизмам воздания второго, иллюзорного мира пропаганды. Когда, как объясняет людям «двутел», официально корабля землян вовсе и нет, но все жители Эдема знают, что он есть. Когда всякий факт становится только предлогом для чудовищной фальсификации. Когда всякая добытая разумом истина оказывается полу-истиной, недо-истиной, не-совсем-истиной, а, проще говоря, ложью.

Будто Природа или Бог в отместку за право разумного существа быть разумным наделило его вековым проклятием – тягой к лжи, несвободе и злу. Способностью, созидая Рай, творить в результате Ад.

Alex1967, 21 июня 2013 г. в 22:51

А вот что расскажу я... у каждого человека есть Главная книга в жизни, которая в нужный момент попадает на нужную почву. Для меня этой книгой стал «непобедимый»

12-ти летний мальчик в далёком 1979 году, я помню этот день (он в моей жизни важный) , пришёл на пляж летним днём, сел под дерево и начал читать Непобедимый.

Я прочитал его часа за три. Я прочитал её и отложил в сторону. Я сидел ошалевший. У меня в голове словно взорвалась бомба.

Этой бомбой было не замечательное содержание книги само по себе.

Меня поразила доселе мною невиданная, ни с чем не сопоставимая дерзость фантазии, выраженная в этой книге. Ни фига себе, подумал я, вот это есть выдумка из выдумок, ВОТ КАК можно мечтать!

Книга эта возбудила во мне способность мечтать тоже, и это меня не отпустило ДО СИХ ПОР.

Засим ставлю Станиславу Лему памятник, и на вершину памятника возношу Непобедимый — с благодарностью. А так же отвожу этой книге весьма весомое место в мировой литературе.

drenay, 02 июня 2013 г. в 23:04

Об этом романе до прочтения знал только три вещи: 1) Что роман «Солярис» очень известный и входит в золотой фонд мировой фантастики; 2) Что еще при Союзе был снят фильм режиссером Тарковским, экранизацию которого в пух и прах раскритиковал сам Лем; 3) Что я не смотрел фильм и не читал книгу. В принципе все!

Почему же я решил прочитать этот роман только сейчас, спросите Вы? Я тоже не раз задавал себе этот вопрос. Дело в том, что с фантастикой я познакомился только пару лет назад прочитав шедевральный «Гиперион». До этого читал только фэнтези. По мнению многих людей «Солярис»-это произведение относящееся к твердой НФ с множеством заумных терминов и малым действием в сюжете, что меня честно сказать отталкивало. Сомнения оказались напрасными, читается интересно и доступно. И еще хочу сказать,что фантастику такого уровня я готов читать хоть каждый день. Но такие жемчужины пишутся в лучшем случае раз в десятилетия.

Роман «Солярис» был прочитан мной два месяца назад, но отзыв я решил написать только сейчас когда улеглись все эмоции. Сразу же после прочтения я ринулся было написать отзыв и сказать, что это произведение поразило меня даже больше чем «Гиперион» Симмонса, с которого я и начал знакомство с фантастикой. Хотел, но не сделал этого. И сейчас спустя два месяца считаю такое решение правильным. Сравнивать два этих знаковых произведения мировой фантастики наверное неправильно. Они каждый хорош по своему. Но если меня спросят какое произведение на меня произвело большее впечатление, назову все-таки «Солярис». Он глубже.

Так же хочу сравнить это произведение с новой волной фантастических произведений. Не хочется обидеть поклонников «Спина» Уилсона и «Ложной слепоты» Уоттса, но этим произведениям ой как далеко до «Соляриса». Шедевр в моем понимании этого слова-это произведение перед которым не властно время. «Солярис» Лема будут читать и перечитывать и через столетия. И будут восхищаться им. За «Спин» и «Ложную слепоту» я такого сказать не могу.

Теперь о книге.

Думал ли ученый-психолог Крис Кельвин отправляясь на далекую планету Солярис с чем ему прийдется столкнуться? Что исследовать будет не он, а его. Планета недоступная для человеческого разума, много раз исследованная, но так и не раскрывшая своих секретов. О ней известно только, то что это планета-океан, порождающая давние воспоминания людей из прошлого и приводящая их к безумию или самоубийству.

Прибыв на базу Крис Кельвин узнает, что руководитель группы Гибарян за день до прибытия Криса кончает жизнь самоубийством, оставшиеся в живых два члена экспедиции, кибернетик Снаут и доктор Сарториус ведут себя очень странно. Сарториус полностью изолировался у себя в каюте и в лучшем случае выходит на связь по телефону. Снаут вечна пьян и постоянно рассказывает Кельвину о каких то «гостях». Что это за «гости» наш герой узнает уже на следующий день, когда в его каюте окажется его бывшая любовь Хари, которая покончила с собой десять лет назад. Можно было бы все спихнуть на галлюцинации. Но это не галлюцинация-это настоящая Хари. Так же обстоят дела и с другими членами экипажа, к которым приходят «гости». Что же задумала ЭТА ПЛАНЕТА и в какие игры она играет с человеком нам и предстоит разобраться при прочтении этого произведения.

Рекомендация: Шедевр на Все Времена!

primorec, 06 июня 2012 г. в 04:33

Редко бывают книги, в которых автор практически сразу, с первых строк рассказывает, о чем он собирается нам поведать. «Магелланово Облако» — одна из них. Чуть ли не первая фраза -«...я вслушиваюсь в великую черную тишину. Я попытаюсь рассказать Вам, как мы ее победили»- объясняет все последующие действия и события.

Роман непростой и достаточно тяжелый для прочтения. Мне потребовалось перечесть книгу несколько раз и в самые разные периоды жизни, чтобы понять, и, скорее всего — не до конца, мысли и чувства, заложенные в ее основу.

Казалось бы, что может быть завлекательнее для любителя фантастики, чем история первого межзвездного путешествия. Но в романе практически нет привычных для жанра приключений и событий. Этот эпохальный полет протекает размеренно и время течет неспешно: люди занимаются самыми обыденными вещами — едят и спят, работают, женятся и рожают детей, устраивают вечеринки. Повествование наполнено диалогами и отвлеченными размышлениями об искусстве, истории, науке, технике, микрорассказами из жизни отдельных героев. И это не то произведение, в котором можно пролистнуть кажущиеся скучными страницы. Здесь практически каждое слово — важно и несет огромную смысловую нагрузку.

За внешней неспешностью — огромное внутреннее напряжение. Люди на корабле, занимаются обычными делами, такими же, как на Земле. Но тысячи нитей, которые связывали их не только с покинутыми родными и друзьями, но и со всем Человечеством — разорваны, и на этом месте образовалась всепоглощающая душевная пустота. Медленно и болезненно налаживаются новые связи через общие интересы, дружеские отношения, через обращение к истории и опыту Человечества и любовь.

Рассказ о любви — практически на каждой странице. О любви между мужчиной и женщиной, между родителями и детьми, между друзьями. О любви к науке, профессии, природе, искусству. О любви нежной и страстной, мучительной и приносящей счастье. Из нее вырастают новые связи, чувства и отношения, заполняющие душевную пустоту, чтобы, однажды, сказать о Вселенной: «эта чернота не мертвая и не пустая: ее непрерывно пронизывают взгляды миллионов живых существ!» И, заполнив эту внутреннюю пустоту, люди становятся готовы к новому этапу в развитии, становятся достойны Звезд.

И если отбросить так раздражающие многих читателей архаичные представления о развитии науки и техники, обычные для середины прошлого века представления о социальном развитии общества, то останется умный и многослойный, психологически выверенный и достоверный роман о победе Человека над собой, о том, как Люди могут победить Пустоту — в себе и во вне.

kira raiven, 07 июня 2009 г. в 00:27

Солярис Лема воплощает в себе все то, за что я люблю фантастику. Он заставляет меня переживать. В любой момент, когда я о нем думаю. Сейчас, когда я пишу отзыв. Баланс покоя в душе нарушается. Да, я согласна с авторами отзывов, что ставишь себя на место находящегося там человека, человека, находящегося «в поле» океана. Заранее простите, не буду комментировать фильм, оставшийся для меня нейтральным, разве что вот лицо Баниониса всплывает ассоциативно при слове Солярис.

Строчки книги будто всплывают передо мной. Лем неподражаемо умеет овладеть читателем. Именно от этой книги у меня осталось впечатление, что я, а не Крис и остальные являюсь неким сырым материалом, с которым «работают»... Помогают? Переделывают? Наказывают? Опекают? Обучают? В-общем, это все делаю не я, и не я контролирую ситуацию, даже если я могу вдруг закрыть книгу.

Мастерство такого уровня редко встречается. Приходят на ум только Стругацкие и Саймак. Психологически точно выстроенные линии, незаметно подбирающийся к сути сюжет, линия любви, удивительная по своей красоте и безоглядности. Здесь в отзывах есть слова о точно переданном чувстве отчаяния на станции. Пожалуй, но главное, что там витает — это страх. Чего они боятся? Своего разума драгоценного не потерять, не иначе. Как дети, которые нарушили все запреты и уже знают, что будут наказаны, но не прямо сейчас... Продлить мгновение. Ведь обладают тем, чего страстно хотели бы, но — нельзя или невозможно.

Совесть и стыд — да нет, вряд ли. Мне, когда я читала, казалось, что рядом с героями фильма просто проявились все те, кто и так всегда мысленно (бессознательно) присутствовал. Объект, навсегда сохраненный внутри нашей личности, вдруг отделился и оказался снаружи. Отсюда и идет то самое напряжение, которое сопровождает читателя всю книгу.

Другая идея не нова — под микроскопом обе стороны. А поскольку судят по себе, то мысль о положительном воздействии в голову не приходит как-то. Но логика ( и логика ли) здесь явно должна быть особенная, что Лем прекрасно показывает. Не сможем мы предугадать действия и /или ожидания Той стороны в контакте, контакт — нечто совершенно неоднозначное и непростое для осознания. Но согласитесь, — как величественно и масштабно это описано. Мощь чувствуется за этим описанием.

Возможно, Солярис — это жуткая фантастика, но для меня это фантастика, потрясающая глубиной замысла, мастерством рассказчика, философским содержанием, и чем-то неуловимо прекрасным, свойственным всем произведениям неисправимых романтиков, к числу которых я буду всегда относить этого Автора.

Avex, 18 января 2012 г. в 15:59

(исключительно для взрослых! лицам, не достигшим определённого возраста или величины IQ, может показаться тягомотиной -- сплошная заумь и никакого тебе сексшна!)

... и война на безжизненном лунном шарике. Ой, нечасто действие современной нф разворачивается на Луне! С начала двадцатого века фантасты норовили перенести действие куда-нибудь на Марс или Юпитер, а то и вовсе в далёкую-предалёкую галактику. А тут -- роман, написанный почти на излёте ХХ века, и действие происходит на Луне! К чему бы это? Наверное, из-за элементарного логического перевёртыша. Куда денутся войны, если на Земле воцарит мир, наступит тишь и благодать? Естественно, переместятся на Луну, где, как известно, никакой жизни нет. И вести их будут роботы! Нет, не те гигантские человекоподобные махины, которыми так интересуются премьеры и молодёжь, а скорее миниатюрные солдаты-тараканы или вовсе даже рои наноботов.

(голоса за кадром: Oh, oh, you're in the army now!)

Цикл Ийона Тихого с каждой вещью всё больше отдаляется от весёлой развлекательной НФ и перерастает в язвительную сатиру. Высоты -- «Футурологический конгресс» (всё то, чего нам так не хватало в «Матрице«!) и, практически в один уровень -- антивоенная сатира «Мир на Земле».

В каждом возрасте эти книги читаются по-своему: если в детстве больше нравится озорной юмор «Звездных дневников» с несчастнейшими котами и сепулькариями, то в зрелом больше ценишь сатиру последних вещей. Уже не развлечение -- но пища для ума и сердца. Текст становится намного плотней и отвязней -- мало диалогов, больше размышлений и неожиданных поворотов. От космического барона Мюнхгаузена, каким он был в самом начале, уже мало что осталось. Скорей, это alter ego самого Лема, заблудившийся в кафкианских коридорах фантазии.

В молодом возрасте посоветовал бы читать рассказы цикла, в зрелом -- «Футурологический конгресс» и «Мир на Земле» (рассказами, если не читали, можно пожертвовать). Затем переходите к публицистике (Молох, Библиотека XXI века) или «Кибериаде». Если наслышались стенаний про сухой авторский стиль, выбирайте переводы К. Душенко.

Что касается неактуальности, не обольщайтесь: человек -- животное агрессивное и несовершенное. Тяга к оружию будет существовать ещё долго, пока на планете живёт людское племя. Мир на Земле? Это фантастика!

Tyrgon, 26 января 2009 г. в 13:49

                                                                                                                            Cognosce te ipsum

                                                                                                                            Познай самого себя

Интересно, изменилась бы «заповедь Дельфийского оракула», проведи семь великих мудрецов свой диспут на станции Соляриса..?

Мне почему-то кажется что вряд ли.

Для тех, кто еще не читал, эта книга – редкая и удивительная возможность заглянуть в себя ЧУЖИМИ глазами, пережив вместе с соляристами исследование самих себя. При этом вовсе не обязательно годами сканировать космос, знать универсальный язык вселенной-математику, проводить долгие наблюдения, физико-химические опыты, систематизацию и анализ результатов – достаточно просто попытаться замкнуть на себе, используя свою фантазию, тот Контакт, что так мастерски преподнес автор…

А получится ли и как – всегда у каждого по-своему… ;)

Контакт человека с неведомым и непонятным, в том числе чужим разумом, всегда происходит по-человечески, через призму его разума и сознания (и ни одному автору не удастся выйти за эти рамки).

Но лишь со стороны человека – именно в этом трагичность и бесперспективность попыток исследователей-соляристов. И в этом, на мой взгляд, неосознанный и горький успех и последняя надежда опыта Криса, который посредством энцефалограммы не стремился понять ЕГО, а постарался дать понять толику СЕБЯ.

Вот только смог ли тем самым Кельвин приобщиться к мудрости абсолютной истины и верную ли цель на пути к личному счастью он выбрал в итоге..?

«Решайте сами» – ответ мой и, как мне кажется, автора.

P.S.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

после написания отзыва убедился, что мои впечатления совпадают со многими другими, что приятно...

Mitson, 31 декабря 2012 г. в 10:40

Да, и я впервые прочитал «Непобедимого» в начале 80-х. В то время роман потряс меня до глубины души. Во-первых, своей идеей «некроэволюции». Воображение моё дорисовывало нескончаемые битвы огромных машин-роботов с черными тучами, длившиеся веками. Впечатлило тогда описание битвы «циклопа» с тучей. Впечатления мои были настолько яркими, что временами мне казалось, что я смотрел фильм, а не читал книгу. Перед глазами стояла пустыня, огромный «город» мёртвых машин, от которых расползались длинные тени в лучах красного заходящего солнца. Я видел в долине, склоны которой блестели черными искрами, как далеко от меня шагает человек... нет, арктан. И вижу прямо сейчас кадр: замершее лицо человека, а напротив него черный смерч, воронка, щупальце, остриё которого долгие секунды «смотрит» в глаза человека, и как будто что-то там прочитав успокаивающее — втягивается в черное, дымящееся небо.

Наверно, сегодняшние технологии уже позволяют сделать подобную экранизацию, но Голливуд уж скорее экранизирует «Рой» Майкла Крайтона, нежели возьмется за Лема. Сам Станислав Лем в своей статье «Мой взгляд на литературу» писал:

«В «Непобедимом» появляется проблема, которую я назвал проблемой «некроэволюции» или «мертвой эволюции» автоматов, обращенных к простым и наиболее элементарным формам и образующих благодаря этому почти неразрушимый псевдо-организм. Недавно же я узнал, что Майкл Крайтон написал книгу-бестселлер под названием «Нанороботы атакуют». И там есть нанороботы, как в «Непобедимом», только с тридцатипятилетним опозданием. В Америке, однако, считается невозможным, чтобы какой-то дикий человек из-под татранской скалы мог написать что-либо, что составило бы конкуренцию их science fiction».

А жаль... Хотя, может и к лучшему. Один в один экранизировать не получится. Сделают командира корабля афроамериканцем, половину экипажа заменят женщинами, введут любовную линию... Четвертой пропавшей окажется возлюбленная Рохана, и он найдёт её еле живой, но здоровой. Финальный поцелуй на фоне «Непобедимого»... Ну уж нет :)

На днях перечитал «Непобедимого». Боялся, что роман будет выглядеть анахроничным, но и спустя 30 лет, он ни чуть не устарел. Да, есть некоторые ляпы и несостыковки, но в большинстве современных книг таких ляпов на несколько порядков больше, и ничего, читаем. Но самое главное в романе — идея, она бессмертна. Должен ли человек покорять природу любой ценой? Космос бесконечен, и человек может столкнуться там с тем, что не сможет понять. Имеет ли смысл бороться с тем, что понять невозможно?

Гениальный роман.

stogsena, 26 апреля 2008 г. в 19:59

Налицо провал признанного автора как конструктора — концептуалиста! Это тем более удивительно, т.к. один из основоположников философской SF обожал футурологические нюансы, нещадно критикуя коллег за любые нестыковки. Очевидно, замысел автора состоял в представлении человечеству вероятной вершины эволюции разумных существ, описании возможностей такого организма, особенностей его сверхсознания и т.п. Читатель должен был испытать «прописанный» доктором Лемом шок от столкновения с чем-то неизмеримо далеким от человеческого понимания.

Внешних описаний структуры Океана, хотя и в меру сюрреалистических, для этого было явно недостачно. Прямое проникновение в глубины ксенопсихологии сверхразумного Океана было невозможным, и короля пришлось играть окружению. Был придуман гениальный ход — встречное изучение психологии людей противным человеческой этике инструментом. И вот здесь и кроется причина провала. Там, где автор хотел дать отстраненный отчет о столкновении человека с внеэтическим сверхразумом, всплыли «вечные», но абсолютно человеческие темы, совершенно людские моральные конфликты. И, наперекор воле автора, стали важны для читателя не меньше первоначальной парадигмы...

Так картина свидания со сверхсуществом стала голографичной, «выросла» из плоскости авторского замысла в новое измерение. Поэтому и видят Тарковский с Содербергом здесь каждый — свое, и вовсе не то, что первоначально закладывал бывший львовский гимназист, который так до конца и не смог принять весь спектр восприятий своего романа . Но именно то, что стало провалом Лема как конструктора, стало его триумфом как творца. Из-за тех самых простых истин, которые делают литературные произведения шедеврами на все времена.

Читайте и перечитывайте «Солярис» вновь и вновь — и каждый раз он будет другим. Этот неосознанный самим автором шедевр — как мир в марксистском понимании. Познаваем, но процесс познания — бесконечен.

Ruddy, 11 ноября 2005 г. в 19:51

Такой повести я еще никогда не читал. Сам по себе уникальный сюжет, просто ни на что мною читанного ранее не похожий... До конца даже не догадываешься, что же на планете происходило и происходит.

Особенно удивил автор своим способом описания героев, можно сказать — «безликим». Почти никаких имен, кроме одного — «Генрих», почти нет описания внешности персонажей, их внутренних монологов, не раскрываются их Личности — все повестовование направлено лишь на раскрытие сюжета, ничего более... Но как сюжет раскрыт!

Кажется, что повесть лишена некой чувственности, «Научная Фантастика чистой воды» — но это лишь иллюзия: последние две страницы доказывают обратное.

Замечательное произведение. Я потрясен...

Автору мое глубокое почтение.

namco 87, 23 августа 2013 г. в 13:05

Знакомство с «Солярисом» произошло в старших классах. Сначала был просмотрен фильм американского производства от Стивена Содерберга, который не произвел впечатления (скучноватый и все там перевернуто с ног на голову).Про планету упоминалось мало. Вместо нее на первое место выносились отношения американо-розового стиля со счастливым концом. Уже тогда я смекнул, что-то в этом фильме упростили. Накормив свой мозг любознательностью, я отправился в библиотеку и достал таки книгу. Мне повезло найти полный перевод Г. Гудимова и В. Перельман. От фильма здесь много чего отличалось. Особенно в научной части, а именно изучении планеты и океана в целом. Приходилось частенько перезагружать свой серый пентиум. Все эти мимоиды, симметриады, позвоночники, быстренники, различные теории заставляли попотеть. Вторая читка прошла намного легче. Возраст и опыт помогли быстрей расправиться с заветной историей. Многое конечно подзабылось, но как и в первый раз читался «Солярис» на одном дыхании.

Говорить о произведении и подмечать все его тонкости бессмысленно, так как оно стало классикой в мировой литературе. На счет книги Станислава Лема было сказано множество слов и додумано много того, чего автор не собирался показывать в романе. Самая главная тема «Соляриса» контакт с пришельцем, а точнее чем-то иным. Готов ли человек не технически, а нравственно, морально и духовно к этой встрече? Готов ли он познать чужака? Готов ли он познать самого себя прежде чем впустить в свой мир другого (не зависимо от того будет это сосед из квартиры напротив или огромный океан). Можно предположить, что Океан это проекция сознания человека. Порою люди одиноки как и единственный житель Соляриса. Мы не можем найти общий язык с родными, друзьями, знакомыми (про прохожих вообще лучше промолчать). Думаем, что нас никто не понимает, все постоянно что-то хотят и учат жизни. А как сами любим давать советы и очень огорчаемся, когда от них отказываются. Так и ходим по кругу пока наше время не закончиться и не утонет в океане вечности. Каждый из нас одинок по своему. Вот членам станции и пришлось пройти тест на одиночество, что они успешно и сделали. Вечный хозяин планеты проверил их, материализовав самых нужных людей из сознания ученых мужей. Ни один из космонавтов не договорился с подарками чужого разума. Это никогда бы и не случилось. Ведь прототип Хари стал настолько человечен, что и у него появилась способность быть рядом с близким и оставаться одиноким. Океан наверно улыбался видя маленьких букашек, бегающих туда сюда и решающих какие-то проблемы, но все равно оставленных один на один со своими внутренними безднами страха.

Во даю! И это все после книги. Как начнешь копаться в прочитанном еще не то в голову полезет. Надеюсь говорить больше нечего. Сами видите какие последствия. Вывод: бегом в книжный, библиотеку или на просторы интернета за «Солярисом».

Если вы читаете отзыв, то позвольте еще немного занять вашего времени. Никто вас не держит и вы в праве бросить разглядывание этого бездарного интернетомарательства, так как все что будет дальше написано для себя любимого (по своей прихоти): самовыражение насчет нескольких критических отзывах. Первое, самое броское замечание: почему Крис Кельвин не может разобраться в своих чувствах и найти общий контакт с персоналом станции. Странно, ведь он психолог. Ответ прост: Крис человек, а не телепат. Некоторые к психологам ходят годами, а тут за пару дней подобрать ключи к сердцам людей, да в такой обстановке. Сам в себе индивидуум разбирается всю жизнь, если это не происходит то перед нами труп. Психология не точная наука как математика. Нельзя просто взять и признать человека шизофреником. Кроме этого у него куча комплексов, фобий, которые ждут своего времени или уже проявились. Так одного пациента можно лечить десятки лет от разных психологических заболеваний. Мы смертны поэтому боимся. Еще аргумент с которым трудно поспорить это взаимосвязь, соприкосновение с чем-то чуждым, не знакомым и не понятным нашему разуму. Как себя повели бы вы в этой ситуации.

Второе замечание: почему Снаут и Сарториус прячут посетителей, а Крис нет. Лем решил схалтурить и не захотел достойно развить роман? Ребят раз вы читаете фантастику значит и воображение у вас должно быть развито. Может у этих дядечек криминальное прошлое и они боятся, что фантомы наговорят коллегам лишнего. Да и год написания дает о себе знать. Тогда не было таких передач как «Дом 2» и «Пусть говорят», где люди выносят на обозрение свою личную жизнь. Вот и повлияли общественные устои того времени на книгу. Тут же можно получить атаку в лоб: «Как выбирали персонал станции если у них криминальное прошлое?» На это легко ответить. У каждого есть скелеты в шкафу, о которых он признается только на смертном одре. Крис не скрывал гостя из-за того, что любил копию Хари, а для остальных подарки океана были нежелательными, раскрывающими их черное прошлое. Не зря они пытались избавиться от посетителей.

Последнее третье замечание: проявления Лема как Литератора; дотошные описания океана и псевдофилософия. Перед нами научная фантастика, а не героическая фэнтази. Значит, доскональностей здесь не избежать. Автор хотел как можно лучше познакомить нас с таинственным океаном, инородное тело он описывает понятным для человека языком. Мне например не понравился Хол Клемент со своим «Месклинитским циклом». Виной тому технарские замашки и однобокий сюжет. Но я понимаю, что мои увлечения в литературе на тот момент сильно отличались от взглядов Хола. Не зря Лем стал знаменитым. Своими произведениями писатель пытается увлечь людей с таким же направлением мышления как у него. И если вам не импонирует философия автора не надо его хаять за то, что вы не увидели в книге ничего стоящего. Если писатель смог бы завладеть всеми умами человечества с помощью книг, он попросту был бы Богом.

   Каждой книге свое время.

Toroan, 09 июня 2013 г. в 19:05

Возвращение со звезд — роман о космонавте Халь Бреге, вернувшемся после долгого пребывания в космосе на родную планету. Прошло 127 лет, Хотя для экипажа около десяти, но мир изменился. Желаемый, родной мир, песчинка жизни в бесконечности пустоты изменился кардинально. Роман о социальной адаптации потерявшихся людей, которые стали «неандельтальцами» в современном обществе и вопросе о том, чего стоит рай на земле. Рай — он всегда желанный, время без греха и забот. Но и рай имеет свою цену.

Мечта о чистом и справедливом мире никогда не покидало человечество, да и навряд ли покинет. Мир без войн, без агрессии, без убийств. Где все равны и нет опасности, а всю опасную работу выполняют роботы. Бетризация, разработанная во время путешествия космонавтов убивает желание убить (простите за тавтологию), а вместе с ним и другие проявления агрессии. Даже простой удар может вызвать шок, а женщины спокойно приглашают едва знакомых мужчин к себе, точно зная что ничего плохого не случится.

Реально подобная утопия никак не осуществима, о чем говорил сам автор. Даже если подобное изобретут — всегда останутся те, кто не принял бетризацию и они бы подмяли весь мир под себя. Но в книге, где подобное допустимо, автор задается вопросом: а какие последствия были бы у подобного мира, и как будут вести себя в нем люди прошлой эпохи?

Вместе с горечью теряется и радость — только познав оба чувства и уловя контраст между ними, их противоположность, можно прочувствовать их сильнее. Опасный спорт исчез, заменимый скучным и простым соревнованием без риска. А если кто-то в спорте выходит за пределы общепринятых возможностей — это считают ненормальным. Любовные подвиги «Ромео и Джульеты» так же остались в прошлом — в мире всеобщего равенства, отсутствия рисков и финансовых зависимостей геройскими и финансовыми методами сердце второй половинки не завоевать. Нет горячего, как и нет холодного, все стало чуть теплое. Вместе с адом исчез и рай.

Вторая проблема, рассматриваемая в книге — это адаптация людей старой эпохи в новом обществе. Брег относится к числу таких людей и попадая на Землю после длительного отсутствия он не узнает свой мир. Лему удалось передать чуждость нового мира с первых страниц: большое количество незнакомых слов, которые слышит герой, странная структура города, переходов и машин, а так же обычаи местных людей. Брег почти сразу попадает во многие ситуации, в которые бы попал дикарь в современном обществе, ставя самого себя в неловкое положение. И демонстрируется страх местных жителей перед небетризованным человеком. Даже простая возможность подобного после столетия отсутствия убийств выглядит ужасно.

Третья проблема — востребованность космических полетов. В бетризированном мире риск сам по себе ушел, люди стали сытыми и довольными, так есть ли смысл искать что-то среди звезд? Но проблема на деле оказывается намного глубже — даже сам полет экипажа оказался почти бессмысленным, ведь все, что космонавты нашли — это холод межзвездной пустоты, смерть друзей и потерю старого мира, привычного им. При невообразимом масштабе вселенной и малой возможности зарождения жизни шанс того, что две высокоразвитые цивилизации найдут друг друга меньше, чем у двух комаров, выпущенных с двух концов земного шара, найти друг друга. Так же Лем демонстрирует мрачные, но вполне реальные рассуждения в романе — если был бы возможен сверхсветовая скорость и мониторинг — нас бы уже нашли.

В «Возвращении со звезд» поднимается тема любви и отношений, но в новом мире. Удержать отношения в новых реалиях сложно, да и само понятие страсти пропало. И здесь, через отношения Брега с девушками показывается разница в мировоззрении. И наконец, найдя ту самую, ему еще предстоит пробиться через ее страх и пассивность, воспитанные новым миром. Среди других фантастов Лем выгодно отличается своим пессимизмом — его книга пропитана цинизмом и тщетностью астронавтики. И в то же время Лем говорит устами одного из персонажей, что даже если бы в небе отсутствовали звезды и была бы только пустота — люди отправились изучать пустоту. Любознательность и желание открыть неизведанное останутся неизменными чертами человечества.

К минусам книги можно перечислить абсолютную нереальность утопии, и это влияет на впечатление: тот же «451 по Фаренгейту» Брэдбери жестоко бил в самое сердце своей реалистичностью. Но ничего подобного в «Возвращении со звезд» нету. Так же в книге сказано что все животные тоже перестали убивать — вот только существование ряда хищников напрямую зависит от убийств и питания мясом. Некоторые линии романа были начаты, но в итоге оборвались, словно автор решил поднять эти вопросы, но забыл про них на зачаточной стадии. Во-первых поднимался вопрос о том, что роботы могут убить и они выполняют операцию бетризации. Во-вторых, Брег оказался в комнате со сломанными роботами, сцена которого вызывает дежа вю к книге/фильму Азимова «Я — робот», из которого можно развить соответствующие сюжетные линии. В третьих — Брегу не понравилось, что в учебниках о бетризации отзываются исключительно в положительном ключе — всегда должны быть отрицательные отзывы, ведь у палки два конца. Но и эта линия была оборвана, едва начавшись.

Что в итоге — «Возвращение со звезд» хорошая книга о проблемах идеального общества, ведь идеал всегда только условный, а так же о проблемах межзвездных путешествиях и адаптации устаревших по сравнению с обществом людей. Реалистично ли? Нет. Интересно? Да. Роман очень даже познавателен — его героям веришь, при прочтении понимаешь, что за идеалом кроются потери. Такова и должна быть фантастика — не бездумной, а доносящей мысль. Как бы не совершенствовался мир и технологии, человек всегда остается человеком со своими грехами.

Nekrasov, 30 октября 2011 г. в 12:27

Уж сколько раз я зарекался читать классику фантастики! Слишком часто она меня разочаровывает. Оно и понятно: то, что в свое время было открытием, теперь кажется слишком простеньким и примитивным.

Значит, взял в руки «Солярис». Далее, дабы не тратить ваше время, я разделю свой отзыв на две части, краткую и пространную.

Если вкратце, то, как я и предполагал, оказалось скучно и нудно. Шесть баллов.

Если у вас есть время и вы по какой-то причине хотите его потратить на мой дурацкий, ничего не стоящий отзыв, то пожалуйста, останавливать вас не стану.

Ну, начнем сначала.

Главный герой, Крис Кельвин, психолог. Так вот, то ли он ну очень скверный психолог, то ли просто обманщик с купленным дипломом, но в книге он показывает чудеса феноменальной тупости и нелогичности своих поступков. Хотите аргументов? Загибайте пальцы, аки Фандорин.

Не может наладить общий язык с двумя другими работниками станции. Это раз.

Ни разу толком не объяснился со своей квазиженой. Это два.

Не может разобраться в собственных чувствах. Любит он неизвестное существо, созданное океаном и внешне похожее на свою жену, о котором ровным счетом ничего не знает? Или он все же скучает по своей жене и таким образом проецирует свою любовь на это создание? Это три.

Обладает неуравновешенным характером и склонен к суициду. Это четыре.

Совершает ошибки в построении логических умозаключений. Это я, в частности, про тот случай, когда он пытался выяснить, не галлюцинирует ли он случайно. Ну, помните, он еще высчитывал что-то на станционном калькуляторе. А то, что галлюцинацией может быть и калькуляторные расчеты, это наш профессиональный психолог осознать не в состоянии. Это пять.

Впрочем, ладно, что уж там. Остальные персонажи тоже не блещут умом. Вот ответьте мне, например, на вопрос, почему они все скрывали, кто именно к ним приходил? Что за тайна-то такая? Ну, или почему это совсем не скрывал Крис?

Вопросов много, но мне кажется, что вразумительных ответов ждать не от кого. Да и незачем. Автор хотел всего лишь задать вопросец человечеству, который его давно тревожил. Вот и задал. Почему-то именно в романном формате.

Сам Лем неоднократно проклинал Тарковского и Содерберга за то, что они на первый план поставили любовную линию. Меж тем, если разобраться, то в данном романе, кроме нее, ничего и нет.

О топорных диалогах и откровенно скучных описаниях на псевдонаучном языке я думаю, говорить не стоит. В общем, как я уже сказал, скучно и нудно. Откровение не случилось.

Dentyst, 21 октября 2016 г. в 11:40

А по-моему Лем обманул этим романом всех читателей и почитателей.

Мне сдаётся, что книга не дописана, — не хватает последней коротенькой главки, смысл которой сводился бы к «и тут он полностью пришел в себя».

Все нелепости, которые выплёскивает на нас писатель, человек неглупый и заслуженно чтимый, могут быть непротиворечиво объяснены только при условии, что всё представленное нам — сон, пригрезившийся замороженному Парвису.

Ну, судите сами, — мы видим человечество овладевшее немыслимыми технологиями свёртывания пространства, смело ныряющее в изменённый континуум чёрной дыры, наконец оживляющее давно умершего человека... И это же человечество в лице одного из лучших представителей (плохого ведь не отправят для контакта), действует, как хорошо поддавший индивидуум в пивной, пристающий к незнакомому соседу в стиле «Ты меня уважаешь? Тогда давай выпьем!». И получив неоднократный отказ затевает драку с изрядными телесными повреждениями доходящими до убийства...

«Какие сны в том смертном сне приснятся?...» Разные, в том числе и кошмарные, как и сон Парвиса.

Кстати, некоторые намёки на нереальность произошедшего в романе есть.

Хотя бы цитировании (полузабытого уже сейчас) лемовского же «Хрустального шара», оказавшегося (в бумажном виде) на звездолете. Не мог же Лем, человек, повторюсь, умный, поверить в бессмертие своего рассказа из ранних.

Опять же, не могли «грибы» наделать космического оружия, наводнившего околопланетное пространство, чем они его производили-то? Силой мысли что ли?

Опять же — забыть послать сигнал спасающий не только собственную жизнь, но и целую цивилизацию. Посмотреть он пошел — кто же такие квинтяне? Получилось, как в поговорке «Любопытство не порок, а большое свинство.»

Да и выбор для контакта размороженного полуинвалида..... НЕ ВЕРЮ, чтобы у Лема всё это всерьёз!

Но, если представить, что начавший работать в процессе реанимации мозг Парвиса (неминуемо поврежденный варварской методикой «витрификации») слепил такую невероятную картинку, то всё можно объяснить.

Может, конечно, пан Станислав имел в виду совсем другое, но он же сам использовал подобный приём в «Футурологическом конгрессе», когда всё увиденное оказалось страшным сном.

Podebrad, 24 декабря 2015 г. в 20:24

  «Солярис», безусловно, одна из вершин мировой фантастики. Прежде всего, сама идея необычна для своего времени. В золотой век фантастики преобладали представления о принципиальной схожести путей развития в разных мирах. Ну, в крайнем случае, зелёные человечки, динозавры, разумные спруты и ракообразные. За год до «Соляриса» вышло «Сердце Змеи», программное произведение Ефремова, одного из гигантов золотого века. Там идея единства принципов доведена до логического конца. «Солярис» — своего рода ответ «Сердцу Змеи». Речь здесь даже не о разумной планете. В ходе дискуссий на станции проскальзывает фраза: как слон не может считаться гигантской клеткой, так и Солярис не может считаться гигантским мозгом. Это нечто такое, чему нет названия в человеческих языках.

  После встречи с Солярисом начинается его исследование и попытка контакта. Для исследования избран, разумеется, чисто научный метод, то есть регулярные наблюдения, эксперименты и математическая обработка результатов. Проделана колоссальная работа, загублены десятки жизней, а результат близок к нулю. Что вполне естественно. Здесь достигнута та самая граница применения, которая существует у любого метода. Попытки разобраться строго научным методом в механизмах работы нашего собственного, человеческого сознания тоже не слишком успешны. Чем хуже сознание Соляриса, или что там у него вместо сознания? То есть, соляристика изначально направилась в тупик и вряд ли оттуда выберется.

  Уже сама идея Соляриса даёт основание включить роман в золотой фонд фантастики. Но это не всё и даже не главное. Фантастика вообще и фантастика золотого века в особенности предпочитает иметь дело с человеком абстрактным, человеком-функцией. В «Эдеме» сам же Лем демонстративно превратил своих героев в символы определённых профессий. А «Солярис» — прежде всего исследование человеческого подсознания, выполненное на уровне настоящей большой литературы. Есть ли в научной фантастике история, подобная истории Кельвина и Хари? Мне не попадалась.

RomRoyce, 20 марта 2015 г. в 23:10

Что для меня представляет Магелланово Облако? Это моя Библия. Книжка, попавшая в руки 15летнему мальчику, и изменившая его взляд на мир. Книжка, которую я перечитываю в 3ий раз, после очередной 5летней паузы, и снова, снова нахожу в ней что то новое, что то ранее непонятное — а теперь, с возрастом, пришедшее ко мне, и что то — что все еще остается за гранью моего понимания.

Неправы те, кто пытается понимать «Облако» как фантастическое повествование. Сюжет здесь — лишь поскольку, постольку. Это глубоко философское произведение, которое нужно читать соответственно. И хоть кто то может сказать что философией здесь и не пахнет, однако она есть. Простая, очень понятная — приди, и возьми. Если сможешь....

Утопия которую создал Лем... в нее хочется верить... до боли, страстно...с самого начала... А когда идешь дальше, все больше погружаясь в атмосферу.. то и можется, можется верить!!! Представьте что тот свет, изысканность, широту души, понимание, которое мы встречаем в отдельных людях — мы можем встречать во всех! Это самая лучшая мечта, которую может иметь человек. И человечество в целом. Когда нечего делить.. когда вокруг столько возможностей...когда никто не чинит препятствия, а лишь поддерживает...когда человек создан чтобы ТВОРИТЬ...

И пусть есть много нестыковок... пусть присутствуют алогичные повороты... пусть коммунизм умер, и просто смешно видеть его снова...пусть сегодняшний день убивает нашу веру в чудеса...

Зато тут есть слово о любви. о дружбе. о мысли. о свободе. Тут есть все, что делает человека — человеком...

И знаете что самое важное? У главного героя нет имени. Потому что любой человек может им быть. Пусть в рамках, пусть ограниченный возможностью ..всеж...любой человек может быть ЧЕЛОВЕКОМ.

igorgag, 12 марта 2014 г. в 20:42

Один из самых глубоких и — как бы это сказать — на мой взгляд, невероятно печальных романов выдающегося писателя и мыслителя. Он был завершён в 1967 году, опубликован на родине в 1968-м, полный русский перевод появился только в 90-е годы.

В центре сюжета — глубоко засекреченный Пентагоном проект, который так и называется «Глас Господа» (в английском варианте, который приводит сам автор, — «Master's Voice»), связанный с исследованием сигналов из космоса, предположительно искусственного происхождения. Знатоки фантастики могут припомнить в чем-то похожие произведения — «Андромеду» Фреда Хойла, «Контакт» Карла Сагана, вероятно, ещё что-то. Роман Лема отличает от них полное отсутствие фельетонно-развлекательной составляющей, основательнейшая философская основа и весьма серьёзный, способный даже показаться суховатым тон повествования. Ведь по форме — это воспоминания одного из участников проекта, математика Питера Э.Хогарта.

Значительную долю объёма романа (впрочем, объёма не столь уж громадного — менее 200 страниц книжного текста) составляют размышления главного героя — рассказчика — о природе познания, об устройстве нашей цивилизации, о контрастах нашей цивилизации и проч. Читателю предоставляется возможность взглянуть на научный процесс, причем именно большой науки, изнутри. Думается, это было бы крайне полезно тем, кто чересчур оптимистично смотрит на технический прогресс и вообще будущее нашей планеты. Ведь если сказать коротко, в романе показано то, что мы — в лице лучших наших умов — знаем о мире, Вселенной, гораздо меньше, чем не знаем о ней.

Роман и печален, как я уже сказал, именно потому, что позволяет — хотя бы в первом приближение — человеку, в общем далёкому от тайн материи и космоса, представить всю грандиозность, сложность и непостижимость Мироздания (нечто подобное было достигнуто, на мой взгляд, в романе «Должность во Вселенной» классика отечественной фантастики Владимира Савченко, только несколько иным способом).

Два года ведутся работы проекта в романе Лема, и за эти два года участникам «Гласа Господа» удаётся сделать очень интересные открытия и прийти к ещё более ошеломляющим гипотезам, но — в отличие от романов Хойла и Сагана — обходится всё же без явных чудес, к каковым следует отнести создание искусственных разумных существ или звездолетов на принципе телепортации. Лем серьёзнее, он как раз и подводит читателя к мысли, что даже если бы инопланетники и передали на Землю некие «мануалы» по изготовлению биороботов и нульпространственных кораблей, мы земляне, с нашим уровнем развития науки, поняли бы крайне мало из этих «руководств», если б вообще что-то поняли...

Ev.Genia, 13 июня 2013 г. в 08:54

До сего момента у Лема я читала только «Солярис», хотя и дважды. «Непобедимый» очень понравился — невероятно потрясающий роман, великолепный, притягательный, загадочный, от него невозможно оторваться, пока не окончится последняя глава. Я его прочла за один вечер, настолько он захватил мое внимание.

Начиная с самых первых строк, без раскачки, Автор вводит читателя в мрачную атмосферу планеты Регис III, притягивающую своей темной и непонятной красотой. В самом начале автор описывает посадку корабля – подробно, ярко, великолепно, бесподобно – эта сцена сразу же притягивает внимание, и дальше ждешь точно таких же захватывающих сцен. И Автор не подводит.

Что в «Солярисе», что в «Непобедимом» обитателей планет – этих иных существ – их невозможно понять, а тем более объяснить: в одном романе – безбрежный и загадочный океан, пугающий своей силой и могуществом, в другом – маленькие, похожие на небольших насекомых, объекты, совершенно безвредные поодиночке и невероятно сильные и все уничтожающие, когда вместе. Механизм их воздействия, причины действий постигнуть землянам невозможно – люди видят инопланетных существ, могут их потрогать, разобрать на части, но не более. Именно этим миры Лема притягательны и невероятно пугающи для меня, потому что необъяснимы.

Роман очень напряженный, при чтении реально становится местами жутко, не по себе, т.к. пейзажи, действия персонажей, открытия врезаются в сознание своей четкостью и конкретикой. Ведь нет никаких чудовищ с щупальцами или зомби, нет рек крови и гор оторванных конечностей, нет пыток, а есть уснувший человек в морозильной камере и следы зубов на жестяной банке или куске мыла, есть необъяснимая смерть экипажа предыдущего корабля – что ждет экипаж «Непобедимого» на этой жестокой и непонятной планете?

А ждет то, что человек выбирает, когда хочет подчинить своей логике неведомое, завоевать любой ценой, отомстить, найти ответ ценой серьезных потерь, а потом нужно оправдать и объяснить эти потери — ведь должен же быть выход, должен же быть ответ – эта цепочка фатальных действий может быть бесконечной! Все это происходит от нежелания принять бессмысленность своих действий в данных обстоятельствах – это, по сути, оказывается борьба с собственными страхами.

И все же, Рохан понял одну главную мысль — не все во Вселенной для нас, для человека. Его поход в ущелье, картины, которые он увидел, силу встречи, которую он испытал – лишь подтвердило и усилило эту мысль. Он так и не понял этот мир до конца, но принял таким, какой он есть.

Написанная пятьдесят лет назад книга произвела на меня неизгладимое впечатление. Она безумно понравилась своей энергией, глубокими мыслями, качественными героями, великолепными сценами. А главное, история рассказана просто, без надрыва, без усилий, но ощущение растерянности и глобальности, при этом, чувствуются безоговорочно. Спасибо Автору!

Фернан, 13 октября 2012 г. в 16:27

Оценка стоит справа внизу и посему можно с большой вероятностью попадания догадаться, в каком ключе будет отзыв-рецензия.

Забавное положение вещей. Задумав, выстрадав и воплотив столь «редкие» в своем великолепии произведения, Лем низвел все будущие рефлексии, отзывы, рецензии на его буквенные творения до блеклого копошения. Чем, собственно, я сейчас и занимаюсь. Например, роман «Возвращение со звезд» не нуждается в структурном препарировании, кое условно может также выражаться в словосочетаниях — «вот тут бла-бла тонкий смысл с наглядными аллегориями на нас с вами, а главный герой это ж ода духу человека». Патетично? Да. Но ведь правда, поскольку в данном случае насыщенная, куда уж более в рамках больше чем века, история Брега отвечает сама за себя. Как заставляющий задержать дыхание от восторга багрянец заката над обветриваемыми ветром колосьями поля. И небо, пронизанное чудным цветом. Картина, не нуждающаяся в вербальной аннотации, потому люди и молчат порой, встретив подобное. Но вот я не молчу.

Скажете, функция рецензии, интроспекции или отзыва в представлении, подталкивании и ознакомлении все ж сохраняется? Печатая эти строки, я соглашаюсь с этим, так как желаю, чтобы читатель узнал это произведение. Вместо страстного поглощения сонма «приключений тела» со стотысячными тиражами или снобистских очерков хороших стилистов о бла-бла-теории. Но вот функция эта похожа на фотографию-20х15 гор, как убогого посредника со звенящим, монументальной красоты вертикальным миром.

Литературный Грааль большинства произведений Лема предстал своим наличием в моей памяти только после прочтения, метафорично же — проживания, значительной части романов и рассказов автора. Нет, это не элемент научных, философских изысканий-размышлений, проходящих магистральной линией через работы Лема, которые у него есть, нету спора. Не аутентичность персонажей, где образы современной глобализационно -выстраданной масс-медия становятся в сравнении похожими на спичечных человечков. Далеко не один Лем развивает и выражает литературой исключительные идеи. Почему то не сомневаюсь, что для современников Кьеркегора, Шопенгауэра, Гегеля и других философов и «мыслителей» часть их архаичных в чем-то идей воспринимались абсолютной и всецело истинной.

Я же имею в виду, печатая слово Грааль, лемовскую, относительную все же в сравнении с вакуумом космоса, способность быть нейтральным, абстрагированным, беспристрастным «нулевым» в своих суждениях, выводах. Телевизионные обыватели назвали бы это жестокостью, с проницательным видом именуя автора термином — циничный мизантроп. Лем пишет об одиночестве человека, метаниях людей, невозможности познания иного и трудности самопознания, всепоглощающей, вневременной любви между мужчиной и женщиной, социальных и эволюционных теориях развития, о самопожертвовании и фатальном невежестве, перспективах науки и разума. Но всегда, когда читаешь его произведения кроме сатирических, в перманентном порядке чувствуешь исподволь, как автор, писав эти слова, холодно, размышляюще смотрел на строчки, поглощенный образами, «нащупывал» что-то, что остальные, условно, 98% писателей ни когда не «нащупают». Эмоции, сентиментальность и прочие чувства совершенно естественные составляющие человека. Не вредные или полезные, а естественные. Но в области, где творил Лем, это препятствия самообмана и сладко-томных заблуждений.

В рамках рациональности Лем использовал довольно хитрое допущение, как вскрыть естественный процесс социальной эволюции, как столкнуть разум, «выращенный» в предрассудках и традициях одного человеческого общества, с разумами из другого, как обнажить глубинные признаки человека — условно вневременные, внеэволюционные, буквально выдержавшие «остроту хирургического ножа». Тут-то и подходим к тому факту, что Лем для катализации вводит ещё одно, фантастическое ли, допущение — пастеризацию социума, «кастрацию питекантропа» или, извольте, бетризацию. Плюс соответствующие научно-технические проявления извечного прогресса в предметах — глидер, ульдер, самодостаточное производство роботов и другой техники, антигравитационный кубик и прочие новинки с заковыристо-новыми названиями.

Во всех отношениях, описанный автором, безопасный кисель мерного существования социума, не утопия, а скорее конечный тупик развития социально-политических систем, взимает скромненькую цену с рода людского. Отсутствие стремлений к достижениям, динамичности противостояния и прихотей вероятностных случайностей, проблеска любви, отчаяния потери, радости искупления и возможного осознания к концу пути, что это было всего лишь пустое бултыхание. Вот же для лика эволюции эти страсти всего лишь инструментарий, кой мы не замечаем, как котята, увлекшиеся игрой. Справедливый обмен. Метроном человеческий эмоций шатается из крайности в крайность. Как та проблема с крысами, которым взломали центр удовольствий, позволив грызунам через педальку наслаждать сами себя. Крысы дохли, в глубоком наслаждении, но дохли, замыкая основное назначение. И пастеризация социума решила эту проблему, позволив человеческому виду купаться в кайфе и не подвергаться постоянной угрозой существованию вида. И уже не нужна забота о безрезультатном в принципе поиске внеземного разума, чью подоплеку автор мастерски раскрыл путем ссылок в повествовании на несуществующих ученных.

Концовка бьет в яблочко читательского напряжения. Герой осознает свою потерянность в пространстве целой вселенной, во времени. Без оплота, выброшенный в пустоту. Среди чужих двуногих созданий и «бетонных» коробок. Посуетившись и просочившись сквозь все метания и терния повествования, в не признаваемом себе отчаянии поиска своего дома, места пристанища, Брег импульсивно рвется ввысь. И там, в царстве мрамора, скал и снега, остужаемый прохладными порывами ветра, с горящим огнями городом где-то в дали, в атмосфере занимающейся зари, когда солнце полоснет по его, сочащим слезами, глазам, задыхающийся от отчаяния, он поймет в теплых прикосновениях солнечных лучей, что вернулся Домой.

      Итог:

Приближаясь к концу романа сквозь ярчайшие образы, сюжетные пощечины и Живых персонажей, молнией пронизывает категоричное понимание, ба, да это же квинтэссенция давней темы классиков о проблеме отцов и детей. Предмет отсутствия взаимопонимания поколений, возведенный в абсолют. Где же присобачен конкретный вывод, ну же, автор, прими чью-то сторону — бормочешь про себя, скользя через абзацы. Нет смысла в полярном выводе, как нет смысла в согласии с правом чьей-то стороны. Так как эволюция не имеет морали, сочувствия, воли и намерения. И если адреналин охоты, жар состязания, вкус победы, бытность естественного отбора, игра доминантов, мотивация болью, импульсивность самопожертвования и страсть соития двух тел уже не отвечают правилам и основной цели эволюции — дергаем тумблер, и для нас больше не существует актуальность этих понятий, как будто их и не существовало вовсе. И если Вам надоело читать патоку пустых словообразований и картонных чувств, пора, если не прыгнуть в свободном падении с парашютом, то прочитать и прожить творение Лема — «Возвращение со звезд».

PATARR, 03 ноября 2011 г. в 11:53

«Непобедимый» Станислава Лема, для меня, прежде всего — образец сочетания научной фантастики и боевика, в которои гармонично сплетаются действие и мысль.

Лем — мастер! Если он хочет показать грусть — читатель загрустит, если ему будет необходимо действие — вы быдете с жаром проглатывать страницу за страницей, непроизвольно сокращая не участвующие в процессе переворота листов мышцы Если он захочет Вас испугать — будет страшно. И еще — будет страшно интересно.

Вот и в этом романе в равной степени замешаны передовая научно-техническая мысль (представление о том как будет развиваться в будущем наука и техника) и неизбежное для мастера такого уровня как Лем противопоставление/столкновение несовершенства человеческой мысли, его неспоспособности объять необъятное, с НЕПОЗНАННЫМ.

Лем — выдумщик. В супротивники, оснащенному по последнему слову и вооруженному по самое «не могу» Человеку, автор выбирает внешне мало примечательнх, по отдельности малозаметных и даже с виду вроде безобидных организмов, поскольку назвать их предметами язык не поворачивается, хоть и технологическиая, но все-таки жизнь. Однако внешне безобидные и уязвимые существа, на поверку оказываются грозным врагом, противопоставить которому Человек может только свой ителлект, но никак не технологическую мощь.

Лем — оптимист. Размышляя над встречей Человека с Неизвестным, он однозначно, пусть и через тернии, но приводит его к пониманию Непонимаемого.

Лем — гуманист. В противостоянии живого и не живого, словами доктора Лауда, как более разумному виду, он предлагает прекратить борьбу.

Возможно в этом он видел главную суть непобедимости — отказ от бесполезной борьбы, как продолжение «непротивления злу».

P.S.

Давайте определмся для себя, что же нам более по душе — сенсорные кномпки на пульте ДУ от телевизора или покорение Космоса? Активное познание мира или удовлетворение прихотей своего желудка?

Если исходить из концепции мироощущения Станислава Лема — ответ очевиден.

Dana Dana, 01 марта 2011 г. в 03:52

Ключевые фразы рассказа:

«— Пассажиры спрашивают, когда можно будет танцевать, — ответил Минделл. Пиркс даже не расслышал этих слов. Он смотрел в репродуктор.

— Скоро, — спокойно сказал командир. — Включите мне оптическую связь. Мы подходим. Через несколько минут должны их увидеть. Коллега Минделл, дайте второе предупреждение — мы будем тормозить на форсаже.»

Рассказ про два уровня бытия, оба из которых мы наблюдаем глазами стороннего наблюдателя — глазами Пиркса.

Пока пассажиры сверхроскошного космического лайнера наслаждаются комфортом межпланетного путешествия, рядом с ними, всего лишь палубой выше, идет отчаянная борьба за жизни людей. За спасение жизней тех, кто проложил путь этому роскошному межпланетному лайнеру, на котором теперь можно так легко и спокойно путешествовать, не задумываясь о цене, которой оплачено такое путешествие.

Мы в этом рассказе сторонние наблюдатели, которые, как Пиркс, присутствующий при этой трагедии, могут только бессильно наблюдать, но не имеют возможности вмешаться. Командир лайнера, спешащего на помощь, при сообщении об угрозе взрыва на терпящем бедствие корабле, отдает приказ изменить курс — он не может рисковать жизнями пассажиров лайнера. Жизни пассажиров против жизней людей с терпящего бедствие исследовательского корабля, комфортабельное путешествие, оплаченное чужими жизнями. А пассажиры.. пассажиры скоро смогут опять танцевать!

GomerX, 24 января 2009 г. в 14:47

Прочитав этот роман ещё в детсве, я стал фанатом научной фантастики окончательно.

Я тогда представлял себя вместе с персонажами книги на этой загадочной планете. В скитаних по заброшенным фабрикам, где продукция уничтожается на месте и превращается в сырье для новой партии продукции, замыкая круг; по покинутым лабораториям, где в колбах хранятся образцы неудачных генетических экспериментов; по резервациям, где обитают живые результаты таких экспериментов. От всего этого я получил очень яркие впечатления. Концовка романа, тоже весьма логична. А что же они могли ещё поделать с цивидизацией, идеалы которой с одной стороны далеки от наших, а с другой — гротескно показывают наш мир.

Да, я согласен, что автор не особо старается создавать какие-либо яркие образы геров, и это правильно. В этом и главное отличие НФ от мэинстрима, и новой волны где больший акцент авторы ставят на изображении внутреннего мира героев, построении их психологических портретов. Лем очень хорошо разбирался в литературе и то что некоторые его осуждают за «не живых» персонажей, — это ерунда. Цель была — показать живую планету и это удалось автору на все 100%.

Я надеюсь и жду, что кто-нибудь все-таки снимет фильм по этому роману, что он получится, во всяком случае, не хуже чем «Обитаемый остров» Стугацких, и это ещё раз подогреет интерес молодежи к классике НФ.

r9snick, 19 сентября 2021 г. в 15:21

Если отбросить анахронизмы и довольно наплевательское отношение Лема к проработке персонажей — потрясающий образчик приключенско-философской научной фантастики, посвящённой теме контакта с внеземным разумом. Сегодня в фантастике полно произведений о столкновении с чуждыми, непонятными формами жизни не новинка, но по меркам 1960-х Лем что в «Солярисе», что в «Непобедимом» выступил очень мощным мыслителем, который выбивается из общего гуманистического и антропоцентрического мышления большинства. На других планетах нас ждут не человекообразные братья-по-разуму, с которыми можно будет легко договориться.

Вполне вероятно, что мы встретим что-то совершенно чуждое, иное и не очень миролюбивое.

Роман не очень большой и довольно легко крутит жанрами — начинаясь как твёрдая НФ про исследование иного мира она превращается то в детектив, то в настоящий триллер, а потом и вовсе в боевик. Не теряя параллельно философско-этическую подоплёку.

Нестареющая классика, которая будет актуальной ещё полвека.