И в колонке, и в личных сообщениях мне наговорили много всего приятного про мои переводы Нила Стивенсона, так что я всех сразу благодарю, кого не успела поблагодарить отдельно, а кроме того, хочу воспользоваться случаем и рассказать, что в этой истории были и другие участники. Потому что встречу автора и переводчика устраивает еще один очень важный персонаж: издатель. Я эти две байки рассказывала много раз, так что попробую расцветить их дополнительными подробностями и лирическими отступлениями.
Байка 1. Алмазный век
Эту книгу дали мне в издательстве «Вагриус» в бесконечно далеком 96-м. Почему там решили, что книгу про нанотехнологии надо отдать девушке, которая перевела им до того один дамский исторический роман, я никогда не узнаю. В лучшем случае редакция оценила мою привычку не писать двух существительных в родительном падеже подряде (об этом будет следующая заметка), в худшем – традиционно непрестижную и хуже оплачиваемую фантастику спихнули кому помоложе.
Лирическое отступление 1.
Из обсуждения байки про «Гарри Поттера» стало видно, что некоторые очевидные мне вещи очевидны не всем и нуждаются в пояснения. Так вот, чем смешна идея устроить конкурс проб из предлагаемой к переводу книги? Пробник годится, чтобы понять, как у переводчика с русским языком (и понимает ли он оригинал, что, к сожалению, тоже надо проверять). Но сесть и написать три страницы из будущей книги невозможно (разве что автора уже хорошо переводили на русский, и вы копируете стиль предыдущего переводчика). Вы просто садитесь и переводите, пока не нащупаете, как надо, а потом возвращаетесь и переписываете первые главы. А пока не нащупаете, непонятно, получится ли вообще, и заранее этого не сказать. Вот почему даже у лучших переводчиков бывают неудачи. И это не связано напрямую с тем, нравится ли книга. Так что издатель, даже отдавая книгу проверенному переводчику, всегда рискует.
Возвращаюсь к байке. Книга мне нравилась, просидеть несколько дней в библиотеке и пролистать годовую подшивку «В мире науки» было не в лом, как переводить я вроде нащупала. А тем временем произошла история, которую легко гуглится по словам «коробка из-под ксерокса». В общем, это было эффектно: по телевизору показывали квартиру вагриусовского хозяина после обыска: груды книг, посыпанные чаем из вскрытых чайных пакетиков и так далее. Короче, «Вагриусу» стало не до фантастики, но тут случился кризис 98-го, и смешно было бы мне на фоне чужих огромных потерь горевать об одном жалком гонораре. Книжку ненапечатанную было куда жальче, я тыркнулась с нею в пару-тройку знакомых издательств, поняла, что безнадежно, отпустила текст гулять в интернет и стала жить дальше.
Частью этой новой жизни был интернет, прелесть которого для переводчика я оценила как раз во время работы над «Алмазным веком». Так вышло, что я познакомилась с создателями Российского Вудхаузовского общества и стала судить у них на сайте конкурс переводов. Через некоторое время стало ясно, что там есть ребята, которые могут и хотят переводить, а значит, надо бы попытаться пристроить их в издательство.
Первым (да и единственным) издателем, кто мной – новичком – серьезно занимался, был Баканов. Так что по поводу вудхаузовских победителей (это были Алексей Круглов и Надежда Сечкина) я первым делом позвонила ему. И заодно уж рассказала про «Алмазный век». На следующий день он перезвонил и сказал привозить дискету: выяснилось, что АСТ купило права на эту книгу и как раз отдает ее в перевод. Еще день – и было бы поздно. (Некоторое время спустя ровно такая же история произошла у него с другим автором и другим переводчиком – так что, похоже, главное тут все-таки не случай, а легкая рука Владимира Игоревича).
Байка 2. Криптономикон.
Примерно в это время В.И. начал собирать команду, которая потом стала называться Школой перевода Владимира Баканова. Он организовал переводческую секцию на Бастконе и почему-то решил, что я должна провести там семинар для новичков.
Лирическое отступление 2.
Никто не знает, как учить переводу (есть даже гипотеза, что это невозможно), а если кто и знает, я этих людей не видела. То есть нельзя показать, как делать, можно показать только, чего не делать. Соответственно на семинаре по переводу надо заставить участников переводить в режиме мозгового штурма, чтобы они сами ощутили свои возможности, и при этом все время вовремя останавливать, когда они что-нибудь делают не так.
Тут надо признаться, что это я в колонку писать такая смелая, а в жизни людей боюсь, произнести что-нибудь публично могу, только если заранее напишу текст и выучу наизусть, семинары последний раз проводила в студенческие годы и не по переводу, а по палеонтологии, и так далее. Короче, мне было страшно вести семинар, под бдительным оком Баканова – страшно вдвойне, а когда выяснилось, что главный редактор АСТ Николай Андреевич Науменко тоже заглянет на огонек, сделалось совсем худо. Чтобы уж совсем не заикаться, пришлось выпить для храбрости стакан красного вина.
Я к тому времени прочла «Криптономикон» и была законченной фанаткой Стивенсона, так что для семинара взяла его рассказ "The Great Simoleon Caper". Получилось неожиданно здорово, ребята искрили и генерили, я от них заразилась, и у меня все получалось. Николай Андреевич слушал благожелательно, а потом вдруг неожиданно спросил меня: «А слабо перевести «Криптономикон»?»
Я ведь точно знала, что книга непереводимая, но… стакан красного вина и эйфория от успешно проведенного семинара… В общем, я ответила: «А не слабо!»
Эпилог
Когда «Криптономикон» вышел, в другом крупнейшем издательстве Баканову сказали, что тоже подумывали об этой книге, но решили не рисковать. Объем большой, при той ставке на перевод, которую надо назначить, чтобы кто-нибудь взялся за такой сложный текст, книга получится слишком дорогой и не продастся, «а Науменко, вот ведь, нашел дураков и ему перевели!»