Сейчас, когда к выходу готовится антология-трибьют «Голос Лема», ящитаю, самое время вспомнить о последней книге самого пана Станислова, изданной у нас в 2015 году запредельным тиражом 2000 экземпляров (это был горький сарказм). Рецензия опубликована в журнале «Мир фантастики» — эта версия авторская, несколько расширенная.
Станислав Лем. Черное и белое: Публицистика. / Пер. с польского. — М.: АСТ, 2015. — 640 с. — (Станислав Лем). 2000 экз. — ISBN 978-5-17-084929-1.
Собственно, рассказов в новом сборнике Станислава Лема совсем немного: всего четыре штуки. Ни один из них не претендует на статус безусловного шедевра — даже философская притча «Черное и белое», удостоившаяся отдельного разбора в статье философа Павла Околовского «Теология дьявола Станислава Лема» (обратите внимание на двусмысленность названия). Тем не менее, это важная составляющая книги. Рассказы подтверждают, что даже в весьма почтенном возрасте Лем сохранил способность писать остроумно, живо и увлекательно — что, безусловно, внушает уважения. Как известно, в определенный момент автор «Соляриса» и «Футурологического конгресса» разочаровался в художественной литературе и переключился на публицистику, футурологию, философию, литературоведение — в общем, на то, что мы собирательно называем «нон-фикшн». Печально для любителей фантастики, но вполне предсказуемо. Тем более что на самом деле читатели немногое потеряли. Рискну показаться банальным, но сочинения Станислава Лема, в том числе публицистические, переполнены смыслами, нашпигованы концепциями, идеями и парадоксами как рождественский гусь яблоками. По большому счету любой его текст заслуживает развернутой аналитической статьи — не только рассказы, но и каждое интервью, каждая юмореска, каждое предисловие или рецензия.
Существует ироническое определение: «критик — тот, кто рассказывает автору, как написал бы его роман... если бы умел писать». Думаю, даже самый прожженный скептик не усомнится, что уж что-что, а писать-то Лем умел. Однако все его рецензии, вошедшие в эту книгу, строятся по именно принципу «как бы я написал этот роман» (если исходная посылка захватила рецензента, как в случае с «Левой рукой тьмы» Ле Гуин) или «почему я ни за что не стал бы этого делать» (рецензия на «Время перемен» Роберта Сильверберга). Порой эрудиция подводит автора: «Первые детективные романы появились в девяностые годы девятнадцатого века», — пишет он в эссе «О детективном романе». Неверно: «Женщина в белом» Уилки Коллинза написана в 1860-м, «Лунный камень» — в 1868-м, а «Тайна Эдвина Друда» Диккенса начала публиковаться в 1870 году. Но даже исходя из заведомо ложных предпосылок Лем делает крайне любопытные, точные и парадоксальные выводы. По большому счету, чужой текст важен для него лишь постольку, поскольку дает повод для собственного высказывания — даже если речь идет о послесловии к таким важным произведениям, как «Убик» Филипа Дика или «Пикник на обочине» братьев Стругацких.
Особые отношения сложились у классика с футурологией. С одной стороны, он страшно гордится своими многочисленными сбывшимися прогнозами и ни на секунду не дает забыть читателям, что именно он, Лем, придумал фантоматику («виртуальную реальность»), предсказал ряд социальных конфликтов, связанных с внедрением нанотехнологий, биотехнологий, IT-технологий и т.д. С другой стороны, его дико бесит ненадежность прогностических инструментов — и самодовольство профессиональных футурологов вроде Фрэнсиса Фукуямы, систематически попадающих пальцем в небо, но не спешащих признать свои ошибки. Станислав Лем, впрочем, тоже не без греха. Порой его прогнозы сбываются с пугающей точностью вплоть до мелочей: к примеру, еще в 1981 году в эссе «Тобина» он с высокой точностью предсказал неизбежность появления таких средств релаксации, как кровавый автомобильный симулятор «Carmageddon» — а заодно описал весь клубок этических и юридических проблем, связанных с этим жанром компьютерных игр. В то же время в рассказе «Последнее путешествие Ийона Тихого» (написан в 1996-м — через 12 лет после «Нейроманта» Гибсона и за три года до «Матрицы» Вачовски) классик рассуждает о будущем интернет-преступности с трогательной наивностью, заставляющей вспомнить советскую фантастику «ближнего прицела», все эти «самонадевающиеся ботинки», высмеянные еще Стругацкими в повести «Понедельник начинается в субботу». Не будем забывать однако, что Станислав Лем не претендует на роль библейского пророка: его работа задавать вопросы и предлагать версии, а не давать универсальные ответы. Ну а то, что угадывает он чаще иных профессионалов, сделавших прогностику делом всей своей жизни... Железная логика и развитая интуиция, помноженные на чудовищную эрудицию — страшная сила, ребята.
Лоскутность, неоднородность материала мешает сравнить «Черное и белое» с главными книгами Лема, изданными на русском — «Солярисом», «Непобедимым», «Философией случая» и т.д. И все же сборник заслуживает самого пристального внимания — хотя бы потому, что дает обильную пищу для ума и до некоторой степени обнажает творческий метод и интеллектуальную стратегию великого мыслителя. Нашим научным фантастам, молодым и не очень, есть чему поучиться.
Источник:
— «Мир фантастики», №142 (Июнь 2015)
Предыдущие рецензии в колонке:
(ссылки на рецензии кроме трех последних убраны под кат)
— на книгу Фредерика Пола «Ретроспектива будущего. Мемуары»
— на книгу Дэрила Грегори «Пандемоний»
— на книги Антона Первушина «Ходячие мертвецы. Зомби-нашествие на кинематограф» и «Иные пространства»
— на книгу Кирилла Еськова «Америkа (reload game)»
— на книгу Кирилла Кобрина «Шерлок Холмс и рождение современности»
— на книгу Иэна Бэнкса «Несущественная деталь»
— на книги Владимира Аренева «Мастер дороги» и «Душница»
— на книгу Гиллиан Флинн «Острые предметы»
— на книгу Грега Игана «Отчаяние»
— на книги Дмитрия Комма «Формулы страха» и «Гонконг: город, где живет кино»
— на книги Майка Гелприна «Хармонт: наши дни» и «Миротворец 45-го калибра»
— на роман Дэвида Кроненберга «Употреблено»
— на книгу Роберта Хайнлайна «Ворчание из могилы»
— на книгу Майкла Муркока «Византия сражается»
— на книги Марии Галиной «Куриный бог» и «Автохтоны»
— на книги Павла Крусанова «Ворон белый. История живых существ» и «Царь головы»
— на книги Феликса Пальмы «Карта времени» и «Карта неба»
— на книги Виктора Пелевина «S.N.U.F.F.» и «Любовь к трём цукербринам»
— на книги Уильяма Гибсона «Нейромант» и «Граф Ноль. Мона Лиза овердрайв»
— на книгу Дмитрия Казакова «Черное знамя»
— на книги Умберто Эко «Откровения молодого романиста» и «Сотвори себе врага»
— на книги Сергея Носова: «Полтора кролика» и «Фигурные скобки»
— на книгу Кима Стенли Робинсона «2312»
— на книги Питера Уоттса «Морские звезды», «Водоворот», «Бетагемот» (трилогия «Рифтеры»)
— на книгу Нила Стивенсона «Вирус «Reamde»»
— на сборник статей и рецензий Сергея Шикарева «13»
— на книги Вернора Винджа «Пламя над бездной» и «Глубина в небе»
— на книгу Александра Золотько «Анна Каренина-2»
— на книгу Дэна Симмонса «Фазы гравитации»
— на книги Майкла Суэнвика «Хроники железных драконов», «Однажды на краю времени» и «Танцы с медведями»
— на книгу Нила Геймана «The Sandman. Песочный Человек. Книга 4. Пора туманов»
— на книгу Романа Арбитмана «Антипутеводитель по современной литературе: 99 книг, которые не надо читать»
цитировать
свернуть ветку
