Стихотворение приписывается фантасту Владимиру Николаевичу Фирсову.
Для вас пишу, мои друзья,
фантастику от А до Я.
Кто автор — догадайтесь сами:
Я жаждой славы не томим
И потому-то под стихами
Открыто ставлю:
Аноним
Абрамовы — фантасты просто чудо!
Они куда-то скачут ниоткуда.
Они канатоходцы по натуре.
Дозволено им все в литературе.
Нас Альтов осыпал идей дождем,
Учил творить без всякого изъяна...
Мы три тысячелетья подождем —
Авось дождемся от него романа.
Биленкин, вдаль уверенно гляди —
Проверка на разумность позади!
Живи и издавайся — бог с тобой!
В согласьи с окружающей средой.
Довольно изучать Толстого!
В учебник — Кира Булычева!
Москве пора бы потесниться
В Гусляр перенесем столицу!
Не плещут звездные моря,
«Меконг» бросает якоря.
Войскунский говорит слова:
«Долой Баку, даешь Москва!»
Изрек Гансовский: «Человек идет!»
Но путника напрасно ждал народ.
Шесть гениев давно сомкнули очи,
Лишь Голос в телевизоре бормочет.
Воспойте нам, Геннадий Гор,
Геометрический Забор —
Прямое следствие прогресса
Геометрического Леса.
Волшебный колодец Грешнов отыскал
И долго оттуда идеи черпал...
И было все ладно, да есть одно «но» —
Уж мелкое очень в колодце том дно!
Григорьев ходит при народе
Причесан по последней моде.
Увы, напрасны все усилия:
Не стало рога изобилия.
С литературой в поединке
Истает Громова как льдинка,
В круг света классикам твердя
«Мы одной крови — вы и я!»
Гуревичем давно гордимся все мы,
Хоть он, увы, из Солнечной системы.
Он тополь нам стремительный взрастил,
Месторожденье времени открыл!
Багряную звезду укрыл туман,
И вечный ветер в спину уж не дует...
Попал Жемайтис в штиль — не в ураган.
В большой лагуне тихо он дрейфует...
Журавлева — мое увлечение.
Я бы с ней испытал приключение.
Мы бы мимо чего-то пошли,
Снежный мост через что-то нашли...
В году далеком, всеми позабытом,
Казанцев нам сверкнул метеоритом,
Распался в пыль давно метеорит,
Но след его по-прежнему горит...
Редакторов презрев плеяду,
Нам выдал Колпаков Гриаду.
Прием не нов, зато могуч:
Тому пример — Нетленный луч.
Ланского прежде я не знал,
А он — меня. Мы были квиты.
Но вот я опус прочитал...
И вправду: этот козырь — битый.
Эй, вы, не стойте слишком близко:
Вам Ларионова не киска.
Она теперь уже, пожалуй,
Тигрица... не с Килиманджаро.
С той стороны открывши дверь в планете,
Воспел Михайлов что-то на Япете.
Зачем — ему неясно самому.
Хоть он и сторож брату своему.
Немцов Владимир — кто же это?
Истлевший призрак с того света?
Когда ж он, вставши спозаранок,
Найдет последний полустанок?
Никитин — пролетарий от сохи.
За то ему прощают все грехи.
Мир изменить он тщетно попытался...
Ах, лучше б он литейщиком остался!
Воды так много Павлов влил в роман,
Что получился акваокеан.
В нем плавал спрут с мозгами набекрень,
И все читали эту дребедень...
Парнова муза осенила,
И стал Парнов душою мира.
Но говорит народ в тиши,
Что Емцев — тоже пол-души.
Вы слыхали шаги в бесконечности?
Михановский то книги печет.
В ход пустил все четыре конечности...
Но пустил ли он голову в ход?
Полещук писал про бешеное солнце,
Описал нам мужика-чухонца,
Падать вверх он все не научился,
Звездный мальчик из него не получился.
Стремясь войти в фантастику скорее,
М.Пухов написал большую галерею.
Та галерея — автора портрет.
Ее признают через триста лет.
Росоховатский всем знаком чуток,
Но грустный факт отметить нам придется:
История проделала виток,
А он на прежнем месте остается...
Какой научный криминал
Владимир Савченко нам дал!
Так перепутал он клубок,
Что сам себя открыть не смог.
Стругацким трудно быть из преисподней.
Пикник их — на обочине сегодня.
Ах, тихо их везет улитка в классики —
Двух гадких лебедей фантастики!
Цену бессмертия Шалимов ощутил,
Когда известный опус сочинил.
Но как, увы, устроен странно свет:
Шалимов пишет, а бессмертья нет...
Не стало никаких сомнений,
Что Шефнер — это скромный гений.
Он был русалкой не случайно —
Видать, владеет круглой тайной.
В.Щербакова красный конь
Везет сквозь воду и огонь.
Конь хром и слеп на оба глаза,
Но в кресло зама вывез сразу!
Такое снадобье Зиновий Юрьев знает,
Что всяк журнал его к себе пускает.
Рукой Кассандры, видно, подпирался,
Коль даже в «Юность» с быстрым сном пробрался.
Есть на Руси фантаст таковский —
Он Купол Аргуса создал.
Маразм под куполом крепчал.
цитировать
свернуть ветку
