Монархи

«Короли смотрят на мир очень упрощенно: для них все люди — подданные».

А. Сент-Экзюпери. «Маленький принц»

Рисунок К. Куо «Старый король»

Монархи долгое время были одним из основных элементов как сказки, так и фантастической литературы — цари и короли часто встречаются читателям мифологического фэнтези и космической оперы, с ее изобилием звездных королей и галактических империй. Что же касается отличий вымышленных монархов от настоящих, то в литературе чаще всего применяется одно и то же допущение: в завязке сюжета будущий король даже не подозревает ни о своем происхождении, ни о предназначении. Восхождение на трон является общей сюжетной линией и в романах о межзвездных империях, и в фэнтезийных квестах, где обретение короны является одновременно и наградой героя и признанием его власти по праву рождения.

На дворе век демократии, и сегодня фантастика про королей, власть которых основана на воле высших сил морально устарела, но не следует забывать о долгой истории человечества. Миф о безграничных полномочиях несменяемого царя глубоко укоренился в культуре и в сказках народов мира. Принцессы в выдуманном мире тоже обязательно выходят замуж, после чего живут долго и счастливо. Одним словом, идея о том, как «тяжела шапка Мономаха» зародилась в обществе и нашла свое отражение в литературе далеко не сразу.

Методы достижения цели претендентом на трон в художественной литературе можно разделись на три условные группы. Назовем их методами Джона Картера, Конана-варвара и Арагорна. В романе Э. Р. Берроуза «Принцесса Марса» и его продолжениях землянин Джон Картер мистическим образом очутился на Марсе и ввязался в захватывающие приключения. Большую роль сыграли его превосходное владение мечом, храбрость и выдающиеся физические данные благодаря тому, что он был родом с планеты с более высокой силой тяжести. В финале третьей книги он становится королем над всеми королями и верховным военачальником Марса, что, как справедливо отметили исследователи творчества Берроуза, не имеет никакого смысла. Если вся планета находится под его властью, с кем он собрался воевать? А если войны больше нет, тогда зачем марсианам понадобился военачальник? Тем не менее, цикл Берроуза породил множество продолжений и подражаний, от Отиса Клайна до Лина Картера, скроенных по одному лекалу: герой-неудачник из нашего мира оказался где-то в другой вселенной, всех победил и в конце концов стал королем. К сожалению, после этого началась совсем другая жизнь, так что нашему герою только и остается, что иногда с грустью вспоминать о прошлом.

Рисунок Ф. Фразетты «Конан-варвар»

Конан-варвар Р. Говарда тоже узурпатор, но при этом сверхспособности ему не посланы с неба волей автора — для достижения цели герой должен, по крайней мере встать с дивана и поработать над собой. Выходец с самых низов общества, эмигрант-чужестранец, разорившийся ремесленник — вот тот человек, из которого впоследствии вырастет король. У такого героя нет никакой идеологии, он не исполняет волю высших сил — однажды он просто убивает своего предшественника и берет власть в свои руки. Корона для него не награда за добродетель, а результат откровенного воровства. На словах такой герой может казаться кем угодно, но на деле это необразованный бандит, гопник, всю примитивную философию которого отражает название рассказа про короля Кулла (прототипа Конана): «Сим топором я правлю!» Что же касается самого царствования, оно у Говарда менее романтизировано. Конан тоже тоскует по прежней свободе. После захвата власти и Кулла, и Конана поджидают заговоры и перевороты. За лестью и улыбками скрываются убийцы. Героизм персонажей Говарда заключается не в захвате трона, а в попытках его удержать — в битве, которую невозможно выиграть.

Третья группа — это Арагорн из «Властелина колец» Дж. Толкина, король по праву. Происхождение Арагорна держалось в секрете до самого совершеннолетия, поскольку его мать боялась, что он будет убит, как его отец и дед, если его истинное происхождение как потомка Элендила и наследника Исилдура станет известным. В конце концов, Арагорн принял свою сущность и предназначение, после чего проявились его превосходные качества и он помог победить Саурона и восстановить древнюю славу Гондора. Его корона — не награда, а неизбежность. У него много общего с королем Артуром и другими королями из монографии Дж. Кэмпбелла «Тысячеликий герой», за исключением того, что его жизнь не кончается насильственной смертью: его последующее правление долгое и безмятежное. «Замок лорда Валентина» Р. Сильверберга и его продолжения, к сожалению, перенесли этот мотив в научную фантастику.

Рисунок С. Мартиновича к былине «Садко»

Противоположностью всему, что было сказано выше, является несостоявшийся король, который не может осуществить свое предназначение или восстает против него — например, Титус Гроан из цикла М. Пика «Горменгаст»: формально граф, но на самом деле монарх, олицетворение власти, безграничной и бессмысленной. В поисках свободы он убегает от своего предназначения. Элрик из Мелнибонэ М. Муркока делает это более жестоко. Лорд Дансени много писал о королях, которые ведут бессмысленную борьбу с богами и со временем, отправляют армии на невыполнимые задания и в конечном счете превращаются в жалкие, нелепые фигуры.

Важно иметь в виду, что все перечисленные сюжетные мотивы редко связаны с реальной политикой. Сторонниками абсолютной монархии не были ни Толкин, ни суровый индивидуалист Говард, ни вежливый и утонченный Сильверберг. Короли и монархия в фантастике — это не более, чем метафоры жизненных трудностей, проблем перехода во взрослую жизнь, принятия того факта, что человек не всегда волен распоряжаться собой так, как хочет. Побеждаем ли мы, подобно Джону Картеру, благодаря превосходному мастерству и отваге? Захватываем ли мы то, что хотим, грубой силой и защищаем ли это с мрачной решимостью, как Конан? Или мы, подобно Арагорну или лорду Валентину, безмятежно принимаем то, что мы есть и кем должны быть? В конечном счете, побежденные временем и смертью, неужели мы закончим жизнь так, как один из королей-ничтожеств Дансени?

© «Гринвудская энциклопедия НФ и фэнтези», с изменениями