fantlab ru

Все отзывы посетителя Rovdyr

Отзывы

Рейтинг отзыва


Сортировка: по датепо рейтингупо оценке
– [  1  ] +

Стефан Грабинский «Гебры»

Rovdyr, 20 ноября 2023 г. 09:27

Рассказ «Гебры» имеет столь несуразный сюжет, что по ходу чтения у меня несколько раз закрадывалась подозрение, нет ли здесь потаенной авторской иронии. Вероятно, нет, о чем можно судить по концовке, о которой я еще скажу ниже.

Итак, в психиатрической клинике доктора Людзимирского практикуется следующий подход: вместо лечения болезни ее как бы пестуют, лелеют, в расчете на то, что, достигнув кульминации, она пройдет сама собой (выглядит как анекдот). Меж тем в клинику попадает доктор Янчевский, свихнувшийся на почве некоего сочиненного им культа огня, в котором смешались древнеримские, зороастрийские и прочие мотивы. Янчевский впоследствии умирает, но прежде успешно распространяет культ среди пациентов, а главой этого психопатического огнепоклонничества становится... ну, конечно, сам доктор Людзимирский.

Культ, разумеется, нелепый, хотя антураж его описан весьма колоритно и выразительно только из-за этого я поставил рассказу оценку «6», а без такого описания тут и «четверки было бы многовато»). Преимущественно он сводится к эпатажам и сексуальным оргиям («адептов» женского пола, похоже, привлекал только второй аспект). Но потом в дело вступают истовые фанатики.

Финал, к сожалению, катастрофически банален и до боли предсказуем. Для произведения weird fiction это непростительно.

Оценка: 6
– [  3  ] +

Стефан Грабинский «Вечный пассажир»

Rovdyr, 8 ноября 2023 г. 07:25

Рассказ «Вечный пассажир» Стефана Грабинского очень сильно выделяется в условном сборнике «Демон движения». Во-первых (очевидно с первого взгляда), тем, что в подзаголовке имеется слово «Юмореска». Это меня, признаюсь, изрядно насторожило. Весь сборник посвящен, скажем так, паранормальным явлениям «черного» характера. Каким образом тут может быть втиснут юмор? У меня возникла гипотеза, не окажется ли рассказ какой-нибудь пародией на тему Вечного жида? Но, во-вторых (и тут я позволю себе открыть суть рассказа, так что кому этого не хочется, волен прервать чтение отзыва), «Вечный пассажир» вообще относится к реалистическому жанру. Но самое удивительное, что, несмотря на эти два аспекта, произведение мне весьма понравилось и заслужило самую высокую оценку!

Все дело в его главном герое по имени Агапит Ключка. В «обычной» жизни — обычный мелкий чиновник. Есть у него страсть к путешествиям по железной дороге, но для ее претворения недостаточно денег и здоровья. Поэтому Ключка поступает весьма своеобразно: не покупая билета, входит в поезд, дожидается отправления и… покидает вагон. Тем самым он совершает жизненно необходимую для себя символическую имитацию странствования. Немало времени он также проводит в вокзальных беседах со случайными пассажирами — то дает волю фантазии, повествуя о дальних местах, то занимается галантным (можно сказать, рыцарским) служением, помогая дамам в организации маршрута.

История, конечно, комическая, но, на мой взгляд, это «высокий комизм», благодаря которому я не вижу тут предмета для вульгарной насмешки или, что еще хуже, пошлого клише в форме «драмы маленького человека» (совсем другой жанр, которого я всегда старался всеми силами избегать). Зато вижу веский повод для эмпатии к главному герою, а это дорогого стоит.

Оценка: 10
– [  6  ] +

Жозеф-Анри Рони-старший «Пещерный лев»

Rovdyr, 18 сентября 2023 г. 07:08

Роман «Пещерный лев» можно определить как «генетического наследника» более знаменитого произведения Жозефа Рони-старшего — эпической «Борьбы за огонь». Одним из главных героев «Пещерного льва» является сын главного героя «Борьбы за огонь». При этом «Пещерный лев» понравился мне больше своего «предка», даже несмотря на то, что его сюжет проще и приключения героев, на мой взгляд, «скромнее». Во-первых, мне больше импонировал принцип использования пары двух главных героев — контрастных и потому идеально взаимодополняющих друг друга. Это физически могучий уламр Ун и более слабый телесно, но искусный интеллектом Зур, представитель племени «людей-без-плеч» ва. Во-вторых, в этой книге автор сократил или существенно смягчил сцены насилия, которые утратили отвратительный жестокий натурализм «Борьбы за огонь», где чересчур изобиловали эпизоды кровавых убийств.

Однако в этом романе есть один изъян, по причине коего я сильно уменьшил оценку. Это вопиющее несоответствие названия (в оригинале буквально «Гигантская кошка») и содержания книги. Если я оценю присутствие пещерного льва в 5% объема произведения, то скорее преувеличу эту долю. По-моему, такое несоответствие, которому я не вижу оправданий, дает основание для весьма суровой претензии к писателю. К тому же идея наметившейся дружбы главных героев с пещерным львом (своего рода аллюзия на «Потерянный рай») выглядела нетривиальной и могла сулить наиболее интересные и экстраординарные сюжетные ходы. Жаль, что из этой идеи мало что вышло.

Оценка: 6
– [  2  ] +

А. Хайат Веррил «The Plague of the Living Dead»

Rovdyr, 2 июня 2023 г. 08:54

Мое знакомство с творчеством американского писателя Алфеуса Хайата Веррила произошло через рассказ «Эпидемия живых мертвецов», написанного в 1927 году. При чтении я задавался вопросом, было ли Веррилу известно содержание новеллы «Герберт Уэст — реаниматор» Говарда Лавкрафта, созданного пятью годами ранее? Во всяком случае, можно отметить некоторые общие черты, а именно: сочетание (псевдо)научной медицинской основы с довольно-таки аляповатым хоррором. Причем у Веррила, несмотря на его положение профессионального ученого, аляповатость доходит до степени откровенного трэша.

Схема рассказа проста. В первой части повествуется о том, как ученый, проживающий на некоем вулканическом острове, практически случайно открывает средство оживления мертвых. Этот по жанру фантастический фрагмент изобилует «наукоемкими» выражениями и по-своему любопытен, хотя чрезмерное обилие опытов (многие из которых представляют собой вивисекцию) несколько раздражает. Во второй части произведения дело доходит до оживления мертвецов, погибших из-за активности вулкана. Далее, естественно, начинается зомби-хоррор, причем характеристики этих оживших мертвецов воистину удивительны и просто несравнимы с трупами из новеллы Лавкрафта. Дело в том, что их… вообще нельзя убить. По крайней мере, никакие усилия (включая сожжение) не приводят к прекращению «жизнедеятельности» этих существ. Что похоже на оживленных Гербертом Уэстом мертвецов, так это возможность раздельного существования частей тела. Но фантазия Веррила идет дальше — эти части не просто могут функционировать независимо, но и способны произвольно объединяться в какие угодно гибриды. Описанные картины этих гибридов образуют дикий трэш.

Но даже к этому трэшу я мог бы отнестись снисходительно, и значительно занизил оценку я не из-за него. А из-за непростительно нелепой концовки, которую не могу определить иначе как бред. А именно:

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Люди закладывают взрывчатку в вулканическую трещину в месте сосредоточения мертвецов, и затем вызывают взрыв, сочетающийся с извержением. Вследствие совокупного взрывного эффекта мертвецы оказываются заброшенными в космос.

Оценка: 5
– [  7  ] +

С. Т. Джоши «Лавкрафт. Я — Провиденс»

Rovdyr, 9 марта 2023 г. 06:48

Свой отзыв я построю на выявлении степени интересности (подчеркиваю: лично для себя) нескольких ключевых тематических блоков, сформулированных мной весьма условно (текст придерживается не тематического деления, а хронологии) и, конечно, не исчерпывающих всю многосторонность книги.

1. Много времени и энергии ГФЛ отдал так называемой любительской журналистике (возьму на себя смелость провести аналогию с современной блогосферой в ее наиболее интеллектуальном проявлении) и ее организациям. Поначалу это показалось мне интересным, но не надолго. Признаюсь, эту тему я почти совсем не воспринял и в основном лишь бегло пролистал. Главная проблема в том, что надо хорошо представлять себе тогдашний американский социально-культурный ландшафт, в чем я разбираюсь слабо, а углубляться в это не показалось мне целесообразным.

2. Мировоззрение ГФЛ интересовало меня в молодости, но сейчас это не так. Его философская картина мира мне по большей части чужда (кроме почтения к прошлому и эстетических взглядов) и во многом непонятна; почему-то в сознании сильнее всего отложилось использование терминов «индифферентизм» и «атараксия». Но едва ли и тот, и другой могут быть смело применены к Лавкрафту, и это нельзя считать ни недостатком, ни достоинством.

Что касается политики, то я бы и вовсе не стал обращать на это внимание, если бы не то обстоятельство, что эта тема часто обсуждается на форумах, в том числе на Фантлабе (по моему мнению, неоправданно много и порой слишком горячо). Откровенно говоря, я скептически отношусь к «авторитетности» ГФЛ в сфере политики. Во-первых, многие социально-политические взгляды Лавкрафта просто неактуальны. Во-вторых, на протяжении его жизни они менялись достаточно существенно, и я задаюсь вопросом: насколько подлинными были эти изменения, или это было результатом нарастающего с возрастом конформизма? В-третьих, контекст американской политики не вызывает у меня большого желания вникать в него.

3. Тема литературоведения весьма информативна и полезна. Но нельзя не отметить, что мнения Джоши в некоторых случаях чрезмерно категоричны и пристрастны (из-за этого ряду произведений посвящено, на мой взгляд, незаслуженно мало внимания).

В плане литературоведения любопытно также ознакомиться не только с анализом произведений Лавкрафта, но и с его собственным анализом творчества других писателей. Этот анализ варьирует от проницательного осмысления до смехотворных курьезов (например, ГФЛ ничтоже сумняшеся заявлял, что Диккенс не создал ни одного живого человеческого образа — кто бы говорил!).

4. Самым интересным для меня оказался психологический портрет Лавкрафта; его образ подлинного (подчеркиваю!) джентльмена, внелитературные увлечения, а также некоторые социальные связи ГФЛ (семья, друзья, коллеги, знакомые по переписке, клиенты и проч.). О каких-то я знал прежде (история, астрономия, химия, тщательно планируемые познавательные путешествия). Кое-что было в новинку: кто бы мог подумать, что в юности ГФЛ немало практиковался в стрельбе, и был в его жизни период довольно активных занятий музыкой и хоровым пением. И это только несколько курьезных примеров, а в целом указанная тема стала для меня подлинным кладезем любопытных фактов.

Вся последняя глава представляет собой не лишенный занимательности, хотя и малоценный для меня экскурс в разные формы творчества «по мотивам» лавкрафтовского наследия, навроде пресловутых «Мифов Ктулху». В самом конце следует прекрасная трогательная резюме-ода Лавкрафту, безусловно заслуживающая прочтения.

Итог: «Лавкрафт. Я — Провиденс

» является эталоном значимости и качества, и даже если читатель уже основательно «подкован» в лавкрафтоведении, уверен, что он может найти здесь для себя что-то новое, неожиданное и важное. Например, я открыл (помимо прочего) две восхитительные яркие жемчужины — герб, который Лавкрафт нарисовал для себя, а также нарисованный для него Уилфредом Б. Талманом экслибрис (их можно найти в интернете).

Оценка: 9
– [  3  ] +

Юрий Вяземский «Шут»

Rovdyr, 10 октября 2022 г. 08:19

«Шут» — самоименование (не прозвище, а данное самому себе «тайное имя») главного героя повести Юрия Вяземского. «В миру» его зовут Валя Тряпишников, на момент основного действия произведения ему 15 лет, и он отличается высоким и сложным интеллектуальным развитием. И еще Шут характеризуется тем, что я бы определил как инаковость, проистекающая, вероятно, как из врожденных особенностей натуры, так и из детских психологических травм, полученных при достаточно подробно описанных в повести нетривиальных обстоятельствах.

На первом этапе чтения я предположил, что «Шут» относится к сложившейся в русской литературе традиции книг о «лишних людях»; особенно сильно Валя Тряпишников ассоциировался у меня с Печориным (естественно, с поправкой на возраст, эпоху и социальные условия). Однако в дальнейшем стало ясно, что эту повесть уместнее соотнести с другой русской литературной традицией, наиболее ярким представителем (и, наверное, зачинателем) которой является «Преступление и наказание».

Преступление здесь, конечно, не уголовное, а нравственное. Суть его в следующем. Поскольку отец Вали был ученым-культурологом, специалистом по философии и религии стран Дальнего Востока, мальчик в довольно раннем возрасте начитался даосских и чань (дзэн)-буддистских текстов. И почерпнутые оттуда знания, наложив на особенности своего развития, использовал для построения некоего комплекса «психологического карате» («шутэкан» — система действий; «шутэдо» — система философии), служащего инструментом практически перманентного конфликта с окружающим миром.

Автор считает Шута нравственным преступником и, естественно, приводит его к нравственному же наказанию — которое, в соответствии с той же литературной традицией, становится залогом нравственного катарсиса. Ни то, ни другое не представляется мне в должной мере убедительным (особенно спорной мне показалась тема любви Шута, в рамках которой он до обидного предсказуемо и банально терпит крах). Но свое несогласие я не рассматриваю как повод снизить оценку книге; на мой взгляд, это очень сильное в содержательном и художественном отношении произведение. Весьма важным для меня является сквозное присутствие отсылок к дальневосточным притчам. И не могу не отметить, что повесть написана великолепным классическим языком, благодаря чему чтение приносило огромное эстетическое удовольствие.

P.S. Существует одноименный фильм, который я посмотрел гораздо раньше, чем прочел книгу. У фильма есть свои достоинства, но он настолько сильно отличается от книги (буквально во всем, включая время действия, набор персонажей и даже фамилию главного героя), что можно уверенно считать его отдельным самостоятельным произведением.

Оценка: 9
– [  5  ] +

Э. Хоффман Прайс, Кларк Эштон Смит «The Old Gods Eat»

Rovdyr, 3 октября 2022 г. 09:33

Рассказ произвел странное впечатление. «Странное» — не в смысле weird, а в самом простом смысле этого слова. С одной стороны, имеется довольно продуктивная (хотя и не особо оригинальная) задумка-интрига, в основе которой находятся древний замок в Корнуолле и дракон с рогом во лбу (моноцерос). Есть интрига в виде пропадающих людей и замечаемой главным героем таинственной блондинки в башне замка. С другой стороны, реализован сюжет сумбурно, как невнятная фантасмагория, разбираться в хитросплетениях которой было не особо интересно, зато откровенно утомительно. Неожиданным «достоинством» в моих глазах произведения оказался курьезный элемент, который пронизывает почти все повествование — а именно, то, что сейчас принято называть сексуальной объективацией. Главный герой то и дело глазеет на «формы» двух персонажей женского пола, что сопровождается мыслями соответствующего содержания. На фоне лихорадочно развивающегося действия эта выглядящая весьма забавно тема появляется столь часто, что я даже намеревался указать в классификаторе характеристик произведения «Эротическое», но предпочел на всякий случай воздержаться и выбрал «Ироническое».

Оценка: 6
– [  5  ] +

Филип Дик «Военная игра»

Rovdyr, 12 сентября 2022 г. 07:50

«Военная игра» — несомненно, одно из лучших произведений Филипа Дика, что мне довелось прочитать. Рассказ сравнительно небольшой, но очень емкий (в нем я не усмотрел ни одного лишнего предложения) и содержит интригу, выстроенную с восхитительным мастерством.

Суть ее в следующем. Цивилизация Ганимеда потенциально враждебна Земле, но на момент действия рассказа связана с нашей планетой торговыми отношениями. Все ее товары подлежат тщательной инспекции. Герои произведения проверяют три детских игры: военную (солдатики, представляющие собой мини-роботов, непрестанно и разнообразно штурмуют крепость), устройство типа аппарата виртуальной реальности, и экономическую — на первый (поверхностный) взгляд, аналог всем известной «Монополии». Подвох кроется в одной из игр. Думаю, любой мало-мальски искушенный читатель быстро понимает, о какой игре идет речь (по классике жанра, это должна быть наименее подозрительная игра), и интрига тут не в этом, а в том, в чем именно заключается диверсия.

Дочитав до конца и узнав разгадку, я был поражен. Не берусь однозначно судить, какое впечатление она могла произвести на читателя 1959 года (тогда это выглядело вымышленной антиутопией), но сейчас, в 2022 году, она показалась мне фантастически актуальной, отражая один из весьма странных (я бы сказал — патологических) аспектов современной социальной психологии в Западном мире. Приведу его, естественно, в спойлере:

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Мальчик и девочка уже сейчас учились отказываться от личной собственности; они дрожащими руками отдавали друг другу деньги, отделывались от акций, недвижимости, с самозабвением отказывались от приобретения вещей и умножения капиталов.

Оценка: 10
– [  3  ] +

Дональд Уондри «Сон: фрагмент»

Rovdyr, 8 августа 2022 г. 07:06

«Сон: фрагмент» — квазихудожественное визионерское произведение Дональда Уондри — заслужило мою максимальную оценку. Почему «квази»? Потому, что у него нет четко выраженного сюжетного начала (вообще нет введения, которое раскрывало бы читателю, кто есть главный герой и что это за мир, в котором он существует); апокалипсический конец весьма смутный; действие в классическом смысле, можно считать, тоже отсутствует. Рассказ представляет собой череду сцен, через которые движется главный герой (точнее, просто герой, ибо он является единственным персонажем), причем его контакта с инфернальными ландшафтами и населяющими их жуткими тварями практически нет. Все описано в высшей степени экспрессивно и колоритно, и при этом выглядит призрачным, ирреальным, как и подобает произведению с названием «Сон».

Оценка: 10
– [  1  ] +

Эжен Ионеско «Гнев»

Rovdyr, 14 июня 2022 г. 06:28

Короткий (минут на 15 чтения) рассказ «Гнев» состоит из двух частей.

Первая занимает около 2/3 и представляет собой набор идиллических сценок (своего рода «раскадровка» по киносценарию), в которых в отношениях всех персонажей (родственников, случайных знакомых, полицейского и нищего) царит гармония. Даже паралитик смирился со своим недугом, впав в состояние чуть ли не покойного счастья. И не то чтобы эта приторная гармония выглядела неправдоподобно и ненатурально (если не считать миролюбия военных из разных держав — совсем фантастического, доводящего эту часть произведения до откровенного абсурда). Но уж точно неприятно: как минимум — непривлекательно; как максимум — отталкивающе.

Первая часть резко обрывается ссорой по безобидному ничтожному (как часто — и даже, как правило — в жизни) поводу; и вот уже вся гармония летит в тартарары, везде разгораются конфликты. А на заднем плане сюрреалистическим образом маячат диктаторы и взрыв атомной бомбы.

Но если сусальная идиллия столь неприятна, а альтернатива ей (гнев, злость) столь страшна, то куда же податься человеку?..

Оценка: 8
– [  6  ] +

Эрик-Эмманюэль Шмитт «Человек, который видел сквозь лица»

Rovdyr, 7 июня 2022 г. 08:26

Творчество писателя Эрика-Эмманюэля Шмитта, современного мастера философской прозы, было известно мне по трем произведениям, которые заслужили мою высокую оценку. С тем большим интересом я приступил к чтению романа «Человек, который видел сквозь лица», по объему едва ли не превышающий совокупность тех трех книг. Однако, как говорится, четвертый блин вышел комом.

«Закваска» романа потенциально плодотворна — способность главного героя (влачащего полунищенское существование в бельгийском городе Шарлеруа молодого журналиста по имени Огюстен) видеть духов мертвых, витающих возле живых людей. У большинства эти духи — их родственники, но у наиболее развитых людей может быть связь с духами давно умерших философов и прочих выдающихся личностей, не имевших, естественно, к ним прямого касательства.

Жаль, но с этой задумкой писатель отправился по тому художественному пути, следовать которым мне оказалось неинтересно. В центр повествования помещена тема исламского терроризма (я понимаю, что она очень актуальна, но сам предпочел бы не вникать в нее), от которой автор переходит к рассуждениям о религии и отношениях Бога и человека. И как переходит? — да весьма экстравагантным (это мягко сказано) способом.

Во-первых, я раньше никогда не сталкивался с тем, чтобы писатель вводил в действие книги самого себя (от третьего лица). Не как персонажа, наделенного какими-то своими чертами (как, например, Лермонтов есть в Печорине), а напрямую. Писатель Эрик-Эмманюэль Шмитт пишет, что писатель Эрик-Эмманюэль Шмитт (второстепенный персонаж романа) встречается с главным героем, делает это, говорит то-то… Может, автору это казалось оригинальным, но меня покоробило. Тем более покоробила концовка книги (своего рода приложение), в которой Шмитт предпринял крайне неудачную попытку представить роман как доставшуюся ему от Огюстена рукопись (потому-то он, Шмитт, и фигурирует в повествовании как «реальное» лицо) — этот прием давно устарел, и сейчас выглядит откровенно нелепо.

Во-вторых, меня, признаюсь, ошеломило то, что писатель Эрик-Эмманюэль Шмитт дает главному герою знаменитое психоактивное вещество — аяуаску (в книге она почему-то называется аяусакой), дабы тот, впав в наркотический транс, вступил в контакт с Богом. И тот вступает в этот контакт и ведет с Богом диалог (точнее, разговор в стиле «вопрос — ответ», чем-то отдающий допросом). Бог много и пространно рассуждает о сущности человека и религии… Мне эти рассуждения показались блеклыми и постылыми. Может, для произведения XX века (особенно его первой половины) эти рассуждения были бы яркими и свежими, но не в 2016 году.

Я понимаю, что духовно-психологическое состояние современной Западной цивилизации неизбежно наталкивает мыслящих людей на поиск ответов и решений поразившего ее глубокого кризиса. Но в романе «Человек, который видел сквозь лица» я не увидел никаких новых идей, и к тому же полагаю, что попытка облечь этот поиск в форму художественного произведения Шмитту не удалась.

И последнее замечание, в качестве немаловажной добавки. В очередной раз я убеждаюсь в том, что современный антураж в литературе мне, скажем так, некомфортен для восприятия. Есть в нынешней беллетристике некоторые вещи, к которым я, как читатель по большей части литературы XIX — первой половины XX века, не готов. В этом романе таковым примером является некий трансвестит (не просто переодевается в женскую одежду, но вообще считает себя реинкарнацией умершей в 1975 году египетской певицы Умм Кульсум). Для меня такое является лишним.

Оценка: 5
– [  11  ] +

Джером К. Джером «Трое в лодке, не считая собаки»

Rovdyr, 4 апреля 2022 г. 06:47

По поводу этой знаменитой повести написано уже много отзывов, но я все же решил добавить и свой. Себя причисляю к лагерю тех, кто остался не в восторге, и причины идентичны тем, что указаны в предыдущем отзыве (кстати, равно как и основной положительный фактор повести — ее хороший литературный язык, что необходимо подчеркнуть и выделить). Кое-что поясню подробнее.

Во-первых, если эту книгу классифицировать по характеру линейности сюжета (как принято на Фантлабе), то он определяется как «линейный с экскурсами». Мне не понравилось то, что соотношение «линейный» / «экскурсы» в повести составляет едва ли не 10 / 90. Я, конечно, утрирую, но эти экскурсы действительно составляют явно бóльшую часть произведения, что я не считаю удачным конструктивным приемом. При таком соотношении у меня как читателя создается ощущение хаотичности, многие связи выглядят расплывчатыми, некоторые фрагменты как бы «проплывают» мимо сознания либо воспринимаются неуместными.

Во-вторых, я не разделяю восхищения восхищения многих читателей юмором Джерома. По сути, этот юмор построен на одном из раза в раз повторяющимся принципе: в простой обыденной ситуации персонаж (вроде бы нормальный человек) ведет себя откровенно нелепо. Вот типичный пример: один из героев жарит яичницу, и при этом множество яиц разбивает себе на штаны. Что же тут смешного и тем более остроумного, если вдуматься? Это же поведение идиота. Представьте, что вы видите эту ситуацию в реальной жизни — неужели она будет вызывать смех? И таких примеров масса (допустим, девушки разматывают моток бечевки и запутывают ее чуть ли не вокруг своих шей — это неправдоподобно даже для самых завзятых белоручек).

И, наконец, в-третьих. Эта ремарка короткая, но емкая и важная. Мне показалось в высшей степени странным и неприятным то, что в одной из глав герои находят на реке труп утопленницы-самоубийцы (к коему прилагается небольшая морализаторская история). Здесь, конечно, автор далек от юмора, но тогда и возникает вопрос — зачем он ввел в историю этот эпизод? Диссонанс с общей тональностью воистину дикий.

Резюмирую так: повесть «Трое в лодке, не считая собаки» Джерома для меня — чтение на один раз, и то давшийся с заметными усилиями. Не может быть и речи, чтобы взяться за нее впоследствии, что резко отличает от таких шедевров юмора, как романы Ильфа и Петрова или лучшие рассказы Зощенко.

Оценка: 5
– [  4  ] +

Ганс Гейнц Эверс «Превращённая в мужчину»

Rovdyr, 23 сентября 2021 г. 07:05

Приступая к чтению романа Ганса Эверса «Превращенная в мужчину», я испытывал сильные колебания. Во-первых, при всем уважении к творчеству этого писателя, я не могу сказать, что оно мне сильно импонирует (особенно тяжело воспринимались многочисленные эпизоды жестокостей и извращений). Во-вторых, смущало название романа: я сомневался, что мне будет интересно читать историю транссексуала, да еще в изрядном объеме.

Жестокостей в романе нет (хотя ситуаций резких и острых много, но это совсем не то, что имеется, например, в одном из самых известных рассказов Эверса — «Богомол»). Что касается «превращения в мужчину», то здесь возьму на себя смелость выразить несогласие с русским переводом названия. В оригинале роман называется Fundvogel, что можно примерно перевести как «Птица-найденыш»; в тексте прочитанного мной перевода применен оригинальный вариант «Приблудная Птичка». Это принципиально важно, так как именно название содержит указание на ключевую характеристику главной героини, определяющую основную часть сюжетной ткани романа.

Откуда же возникла идея смены пола главной героини, которую зовут Андреа (имя, конечно, «говорящее»; в русском переводе почему-то использован англофицированный вариант Эндри) Войланд? Причиной является взбалмошная избалованная девица, дочь мультимиллионера, имеющая лесбийские склонности. Из-за ее пристрастия к Андреа у отца девицы возникла идея предложить той (явно разочарованной и уставшей от жизни) сменить пол. Такова завязка, которая занимает немного места и воспринимается терпимо (хотя эту часть романа я оцениваю низко).

Бóльшая (но не вся) часть книги представляет проникновенную и трогательную (не побоюсь этих слов) психологическую драму Андреа и нескольких причастных ей весьма колоритных персонажей. Еще интереснее мне было то, что эта драма развернута в социально-бытовом контексте конца XIX — начала XX века (начиная с жизни Андреа в графском поместье в районе германо-нидерландской границы).

К сожалению, высокий уровень драматизма присутствует не на всем протяжении произведения (хотя, если подходить «математически», то около трех четвертей книги заслуживает высшей оценки). Роман заметно блекнет и «провисает» на стадии подготовки к операции по смене пола. И еще ниже опускается после появления измененного героя, которого теперь зовут Андреас (Эндрис в прочитанном мной русском переводе). Как я и опасался, представленная в виде нелепой смеси фарса и трагедии история транссексуала, в которой вдобавок слишком значительное место заняла богатая девица, оказалась мне неинтересна и неприятна.

Однако глубокомысленный экспрессивный финал романа искупил эту слабину, поэтому итоговая оценка высокая.

Оценка: 9
– [  2  ] +

Шолом-Алейхем «Менахем-Мендл»

Rovdyr, 16 августа 2021 г. 07:35

«Менахем-Мендл» — третье по счету прочитанное мною произведение Шолом-Алейхема, после сборника «Железнодорожные рассказы» и повести-цикла «Тевье-молочник». Именно во второй книге я обратил внимание на Менахем-Мендла, который фигурирует в одной из ее частей как персонаж второстепенный, но весьма примечательный. Затем я с радостью обнаружил, что мое знакомство с ним не будет исчерпано одним эпизодом, а приведет к другой повести, где он является главным героем.

Эта повесть представляет собой эпистолярный диалог между Менахем-Мендлом и его женой Шейне-Шендл. Супруги постоянно находятся в разных местах: жена проживает в местечке под названием Касриловка, а муж — то в Одессе, то в Егупце (в книгах Шолом-Алейхема это псевдоним Киева), то скитается по каким-то городкам. Шейне-Шендл (а также, опосредованно, ее мать, чьи сочные афоризмы многократно цитируются в каждом письме) олицетворяет здесь бытовую мудрость-простоту. А Менахем-Мендл — это незадачливый финансист, пробующий себя в разных ипостасях, включая биржевика-спекулянта (трейдера, выражаясь современным языком), маклера, риелтора, пайщика, брачного и страхового агента и даже писателя. Стóит ли говорить, что все затеи Менахем-Мендла развиваются по одной вполне предсказуемой схеме: надежда — разочарование, эйфория — паника и уныние, прибыль — убыток / крах. Возможно, ему все же повезет в благословенной земле — Америке, куда он собирается отбыть в конце книги.

Между прочим, прототипом этого героя в значительной мере стал сам писатель, изрядно проигравшийся на бирже.

Написана повесть с искрометной иронией, хотя, по сути, лейтмотив произведения негативный, и это регулярно отражается в письмах обоих супругов. Читается книга очень легко, даже несмотря на обилие специфических терминов (многие из них имеют известные мне точные аналоги современным инвестиционным приемам, хотя и с некоторыми отличиями «технического» характера).

Естественно, главный вывод, который сделают читатели из злоключений Менахем-Мендла — то, что финансовая сфера является местом сплошного надувательства. Это, конечно, так. Но разве не вся жизнь есть по сути своей сон, иллюзия и сплошное надувательство?

Оценка: 10
– [  4  ] +

Игнатий Потапенко «Во тьме времен: История, случившаяся в 2912 году»

Rovdyr, 12 апреля 2021 г. 08:11

Есть писатели, к которым применимо выражение «незаслуженно забытые». Но в отношении малоизвестного русского писателя Игнатия Потапенко я могу уверенно использовать словосочетание «заслуженно забытый». Для этого мне оказалось достаточно прочесть один рассказ — «Во тьме времен: История, случившаяся в 2912 году», написанный в 1912 году.

Поскольку произведение короткое, образ мира будущего показан крайне поверхностно, лишь отдельными легкими штрихами. Но и они вызвали недоумение. Например, социально-экономический уклад тогдашнего общества практически идентичен 1912 году, то есть за тысячу лет (!) не произошло никаких существенных изменений. Зато подвергся изменению вид человека. Когда я прочитал, что рост одного из главных героев (охарактеризованного как высокий) составляет около полутора аршин, я даже поначалу подумал, что, как говорится, обманулся зрением. Это же всего около метра!!! Ну ладно, тут явно чувствуется влияние «Машины времени» Уэллса. Но почему же у людей, занимающихся торговлей, черепа сплюснутые, а у философов — вытянутые (типа шишаков)? Это какая-то насмешка над читателем.

Суть сюжета следующая. Имеются медицинские центры, называемые «Органо-ремонториумами». В них можно «починить» любой человеческий орган. Два героя — американский миллиардер-филантроп и российский Главный министр (твердокаменный консерватор) — одновременно обращаются в Петербурге за «ремонтом» сердец. Их зачем-то вынимают (!) и путают (!), что, естественно, объясняется автором тривиальной русской безалаберностью (принципом «авось»).

Далее происходит замена личностей. Из-за замененных сердец!!! Будь такое написано на двести лет раньше, можно было бы простить как наивность. На сто лет раньше — уже едва ли простительная глупость. Для 1912 года — я не могу подобрать других слов, кроме как «чудовищная чушь». И самое нелепое, что замена неравнозначная. Если русский министр с сердцем филантропа начинает заниматься благотворительностью, то американский миллиардер с сердцем министра почему-то ударяется в сибаритство, окружает себя льстецами, кутилами и проститутками. Где тут логика? — у меня нет ни малейших догадок.

Резюме: этот рассказ может представлять только узкий литературоведческий интерес, а широкой публике нет смысла тратить на него время.

Оценка: 3
– [  7  ] +

Т. Э. Д. Клайн «Церемонии»

Rovdyr, 9 апреля 2021 г. 08:08

В качестве важной преамбулы к отзыву отмечу, что в основу романа Теодора Клайна «Церемонии» положена его повесть «The Events at Poroth Farm», в которой рассказывается, как преподаватель колледжа готовится к занятиям следующего семестра в сельской глуши и читает книги в жанре хоррор. При этом он читает книги классиков готической литературы и постепенно сверхъестественный ужас начинает окружать его в действительности. Эту повесть я не читал, но интуиция подсказывает, что она была бы гораздо предпочтительнее «Церемоний», в которых сюжет ушел слишком далеко от «Событий на ферме Поротов», и ушел не в лучшую сторону, да еще и в кратно увеличившемся объеме произведения.

Элементов авантюрности, интриги, драматизма, саспенса и хоррора для таких широких рамок в романе явно недостаточно.

«Церемонии» активно ссылаются на новеллу Артура Мейчена «Белые люди» (что изначально меня подкупило, ибо это произведение я считаю бесспорным шедевром), но довольно скоро в процессе чтения стало ясно, что книга Клайна сравнения не выдерживает. «Белые люди» — утонченная, идеально выстроенная и в высшей степени убедительная история магического вовлечения в грех и зло невинной девочки-подростка из валлийского захолустья второй половины XIX века. «Церемонии» оказались «объективацией» сексуальности (или похоти, если смотреть под ракурсом бесстыдства) и женской физиологии, поданной под мистическим соусом.

Для церемонии — а конкретнее, для оплодотворения дхолом — главная героиня выбрана по причине ее физиологической (подчеркиваю) девственности. И это обстоятельство породило у меня несколько вопросов.

Во-первых, неужели для дхола (внеземного существа) может иметь какое-то значение, кого оплодотворить — девственницу или нет?

Во-вторых, даже если это имеет значение, то почему была выбрана именно эта девушка? Никаких внятных мотивов в изложении автора я не уловил. Странно выглядит то, как главный злодей путем многочисленных ухищрений добивается того, чтобы на оплодотворение в штат Нью-Джерси была доставлена жительница Нью-Йорка. [Справедливости ради признаю, что в той части сюжета, что могла пролить свет на мотивацию злодея, я попросту запутался].

В-третьих, почему вообще придано такое значение телесной девственности? Это фактор чисто человеческий, социальный, демографический. И может существовать огромная разница между целомудрием тела и целомудрием сознания, которую превосходно обозначил во втором «Восставшем из ада» Пинхед, говоря, что «нас вызывают не руки, а сердца». Повторю, что я совершенно не понял, почему все же была выбрана главная героиня, в сознании которой (кстати, и не только ее) тема секса на протяжении романа крутилась столь часто, что порой это было даже забавно, вот только сие ощущение никак не совместимо с чтением мистики высокого уровня (как «Белые люди»).

Но мне все же не хотелось бы в отзыве только на плохом. Несомненным достоинством романа я посчитал то, что большая часть действия происходит на ферме Поротов (той самой, что фигурирует в ставшей основой «Церемоний» повести), которая является частью провинциальной общины — своеобразной смеси ветхозаветной религии с хтоническими обрядами. Кроме того, понравились эпизоды «аномальности», в особенности те, что связаны с животными: например, нашествие змей («земля словно порождала змей» — образ хоть и не особо оригинальный, но получился у автора впечатляюще) или появление у курицы яйца со змеенышем. Жаль, что таких сцен было слишком мало.

Оценка: 5
– [  4  ] +

Сигизмунд Кржижановский «Воспоминания о будущем»

Rovdyr, 26 января 2021 г. 07:48

Повесть Сигизмунда Кржижановского «Воспоминания о будущем» — чрезвычайно самобытное (и при этом малоизвестное) произведение русской фантастики 1920-х годов. В центре сюжета находится машина времени, которую создает главный герой. Естественно, этот объект наводит на сравнение со знаменитым романом Герберта Уэллса (который, кстати, прямо упоминается у Кржижановского как предмет чтения изобретателя). В своем отзыве я кратко сравню эти произведения по нескольким ключевым аспектам, показав их существенное различие — каковое ни в малейшей степени не умаляет выдающихся достоинств обеих книг.

1. Если у Уэллса процесс создания машины времени не показан вовсе, то у Кржижановского он является весьма длительным (занимая бóльшую часть повести) и описан довольно подробно, но не в плане технических подробностей (упомянутых вскользь), а в плане теоретических принципов того, чем, собственно, является путешествие во времени.

2. У Уэллса личность главного героя показана в целом поверхностно, но дает читателю представление о важных особенностях его мировоззрения. Герой Кржижановского (исключительный маргинал, который даже не различает человеческих лиц) мировоззрения, по сути, не имеет, и вся его личность целиком направлена только на изобретение, на преодоление обычного хода времени. Его жизнь показана с 4-летнего возраста, когда он, глядя на сломанные часы, задается вопросом — может ли быть испорчено время?

3. У Уэллса почти все действие (кроме предисловия и послесловия) происходит в далеких будущих эонах. И именно в свете этого далекого будущего писатель разворачивает широкий социально-философский дискурс изменений человечества. У Кржижановского в будущем (отдаленном на считанные десятки лет) происходит малая часть произведения, и описана она крайне смутно. А философия здесь совершенно иного «жанра»: она посвящена таким фундаментальным вопросам метафизики, как время и пространство.

Я бы поставил повести «Воспоминания о будущем» высший балл, если бы не определенные претензии к чересчур экстравагантному языку произведения: некоторые эксперименты произвели благоприятное впечатление, но другие (типа слова «человечёныш», т.е. ребенок) показались мне неудачными и сильно резали глаз. Впрочем, я вполне допускаю, что многие читатели как раз посчитают эти эксперименты одним из главных украшений повести.

Оценка: 9
– [  2  ] +

Александр Грин «Пассажир Пыжиков»

Rovdyr, 20 января 2021 г. 07:13

С художественной точки зрения рассказ Александра Грина «Пассажир Пыжиков» не показался мне выдающимся, да и вообще я не особо люблю социально-бытовую реалистическую прозу. И не будь здесь одного-единственного фактора, не стал бы я ставить оценку «9» и, тем более, писать отзыв. Но этот фактор сыграл в моем восприятии огромную роль, и заключается он в том, что рассказ находится в изумившем и восхитившем меня противоречии с русской литературной традицией «критического реализма».

С первых фраз я насторожился, так как тема «маленького человека, попавшего в трудную жизненную ситуацию», наводила на мрачную мысль, что я в очередной раз буду свидетелем либо прямого, либо завуалированного бичевания пороков общественного строя дореволюционной России. Слишком много довелось прочитать такого в русской литературе; учитывая социал-демократические взгляды и бурную революционную деятельность Грина в молодые годы, я не исключал дальнейшего течения рассказа в стиле социально-бытовой чернухи.

Чернуха здесь действительно есть, но она совершенно не соответствует русскому литературному «нормативу», согласно которому во всех бедах маленького человека виноваты что или кто угодно, но только не он сам. В рассказе «Пассажир Пыжиков» в трудной жизненной ситуации повинен сам главный герой. Пыжикова (маргинала, ранее обедневшего из-за алкоголя) пожалели, позволили ему плыть на пароходе без билета, но повел он себя столь недостойно, что был высажен на берег — сцена, конечно, символическая. Примечательно, что он осознает свою вину, свою личную порочность — то есть, пожалуй, человек он еще не потерянный, еще не лишившийся совести. Но сможет ли он подняться? — я бы не рискнул этого предположить.

Оценка: 9
– [  6  ] +

Клайв Баркер «Племя тьмы»

Rovdyr, 21 декабря 2020 г. 08:16

Опосредованным знакомством с романом Клайва Баркера «Племя тьмы» для меня стал просмотр соответствующего фильма, который мне не понравился, и это надолго отбило желание прочесть саму книгу. Наконец, я все же пришел к мнению, что фильм, возможно, является плохой экранизацией, и решил прочитать роман. Однако по итогу оного процесса пожалел об этом. В художественном отношении книга намного хуже фильма.

Что любопытно, ее начало показалось мне интересным. В начальной части образ таинственного некрополя Мидиана, где робко ютятся существа, которым нет места под солнцем (буквально), обозначен туманно, и это создает добротную интригу. И психологическая драма главного героя, считавшего, что он относится к таким существам, на некоторое время тронула меня.

Однако «материальное» наполнение образа Мидиана, приобретающее по ходу романа конкретные формы, разочаровало меня. Оно значительно уступает фильму. Природа обитателей Мидиана — невнятна, их внешний облик — тусклый и не производит ни малейшего впечатления. Вообще, для меня осталось невдомек, кто все-таки эти существа: сперва они кажутся жалкими и слабыми (и способны вызвать сочувствие), но потом оказывается, что это оборотни, обладающие могучими физическими способностями. Страх перед солнцем понятен (это органическое свойство натуры), а перед людьми — не вполне.

По поводу Мидиана логичный вопрос: зачем он был построен Бафометом вблизи мест проживания людей (откуда легко доехать на машине)? В той же Канаде есть районы куда более пустынные. И почему в ближайшем городе никто ничего не знал о Мидиане?

Самый неудачный элемент книги — экшн. Определенно, это не тот жанровый прием, в котором от Баркера можно ожидать успеха. Схватки между мидианцами и людьми вызывают лишь усмешку, а действия главного антагониста (маньяка) поражают неправдоподобностью. Перебить всех постояльцев гостиницы (оставив в живых только младенца и собаку), ухитрившись остаться абсолютно незамеченным — это просто нереально.

Про дешевый литературный прием в виде порнографической сцены упомяну лишь вскользь; хорошо хоть, что в этом романе он встречается не более одного раза.

В завершение отзыва приведу еще одно суждение о жителях Мидиана (не для оценки книги). Полагаю, они являются аллегорией так называемых «меньшинств»; эта тема, кстати, имеет принципиальное значение для Клайва Баркера. Конечно, они явно показаны как сторона, которой нужно сочувствовать, и, как я писал выше, поначалу это действительно так. Но позднее моя жалость испарилась — уж никак я не могу испытывать и тени положительного чувства к существу, которое пожирало мертвую человеческую плоть. Главное же сказано в самом конце книги, и для иллюстрации приведу цитату:

«Придется отчаянно голодать, тщательно подбирая себе жертву из тех, кого не будут искать, о ком не будут скорбеть. Придется следить за тем, чтобы ни одна жертва не осталась в живых, получив со слюной оборотня дозу чудодейственного бальзама».

Интересно, хотели бы сочувствующие мидианскому «меньшинству» (а заодно и сам Клайв Баркер) оказаться в роли этих жертв?

И еще одна цитата из концовки романа:

«Некоторые решили обосноваться в крупных городах, таких, как Торонто, Вашингтон, Чикаго, рассчитывая затеряться в толпе. Им казалось, что на этих кишащих людьми улицах, где давно уже стерта грань между добром и злом, между правдой и ложью, легче оставаться незамеченным».

Сейчас, в 2020 году, в свете бурных событий в США, тема меньшинств приобрела особый ракурс. Именно благодаря стиранию граней стали они вовсе не незаметными. И, вдобавок, вовсе не «голодающими», а весьма сытыми.

Оценка: 3
– [  6  ] +

Константин Масальский «Осада Углича»

Rovdyr, 14 декабря 2020 г. 07:45

Повесть «Осада Углича» Константина Масальского оказалась для меня сплошным разочарованием. Я рассчитывал на динамичное действие, представляющее бурные батальные события 1610-1611 годов. А получил нелепый низкохудожественный водевиль, крайне неприятно контрастирующий с подлинной трагедией осады и разорения поляками Углича. Кстати, описание собственно осады занимает лишь несколько процентов (!!) объема произведения.

Уже начало (первые условные 10 процентов книги) настроило на уныние, ибо оно занято воздыханиями главного героя — стрелецкого начальника, командира угличского гарнизона — по поводу несчастной любви. Самое время для этого! Но это еще куда ни шло: следующие условные 10 процентов отведены под ничтожную болтовню на тему «отношений» одной взбалмошной девицы, причем ее манера и содержание наводят на мысль не о начале XVII века, а каком-нибудь из многочисленных женских блогов на оную тему в веке XXI.

Дикий анахронизм пронизывает всю повесть. И если к анахронизму вещей я могу отнестись снисходительно (например, могу допустить, хотя и маловероятное, наличие карандаша у вышеупомянутой девицы), то анахронизмы менталитета и поведения считаю непростительными. Вернее, я мог бы простить и это, но при условии художественной оправданности: либо увлекательного приключенческого сюжета (как у Вальтера Скотта), либо мало-мальски экспрессивного отражения драмы этого эпизода русской истории, либо хоть какой-то элементарной познавательности.

Почти все персонажи повести «картонные» и неинтересные, кроме комично показанного польского ротмистра (антагониста); особенно слабо изображены главные герои, что является типичным симптомом недостатка писательского таланта.

Единственное светлое пятно — неожиданно уважительное отношение к плененному царю Василию Шуйскому. Но этого мне хватило лишь на оценку «3». За все остальное — кол.

Оценка: 3
– [  2  ] +

Томас Де Квинси «Suspiria de profundis, составляющие продолжение "Исповеди англичанина, любителя опиума"»

Rovdyr, 8 декабря 2020 г. 10:00

«Suspiria de Profundis» (т.е. «Воздыхания из глубины») Томаса Де Квинси является приложением к его «Исповеди англичанина, любителя опиума», которая заслужила мою высокую оценку, подтвержденную несколькими прочтениями. Смысл «Воздыханий», возможно, задумывался как прояснение того, каким образом сформировались аспекты личности Де Квинси, способствовавшие его приобщению к опиуму (вернее, лаудану). К сожалению, для меня это приложение оказалось совершенно излишним.

Содержание «Исповеди» было интересно мне яркой экстравагантностью, каковая присуща не только (и может быть, даже не столько) наркотическим снам, но и социально-психологическим наблюдениям автора, катализированным лауданом. А «Воздыхания» показались мне прискорбно невразумительными и по большей части какими-то тусклыми. Это странный набор разрозненных фрагментов (больше похожий не на классическую книгу, а на современную страницу-аккаунт в социальной сети). Логики в этих фрагментах я не увидел, если не считать того, что в начале произведения находится длинная и невыносимо сентиментальная глава о детских впечатлениях от смерти сестры.

Некоторые фрагменты более или менее интересные: например, рассуждения о палимпсестах как «аналогах» человеческого сознания, философские мысли о времени (что есть настоящее время?), видéние затонувшего города, забавный рассказ о написанном Де Квинси гневном детском памфлете на латыни. Жаль, что в совокупном объеме они составляют малую часть.

Украшают «Воздыхания» многочисленные поэтические цитаты, но портит произведение тяжеловесный стиль самого автора — так, некоторые предложения имеют размер в полстраницы!

В качестве резюме я вынужден констатировать свою изрядную досаду на то, что в моей библиотеке оказалась книга, повторное прочтение которой крайне маловероятно.

Оценка: 5
– [  4  ] +

Джек Керуак «Бродяги Дхармы»

Rovdyr, 4 декабря 2020 г. 07:38

Одним из мотивов, побудивших меня прочесть роман Джека Керуака «Бродяги Дхармы» было, собственно, название. Но это, конечно, был формальный мотив, и в действительности я изначально понимал, что эта книга отнюдь не является кладезем мудрости буддистской школы Дзэн. Более того, считаю, что в какой-то мере этот полухудожественный роман можно считать фарсом, пародией на буддизм — в чем не вижу ничего дурного. «Бродяги Дхармы» мне в целом понравились (кроме нескольких эпизодов, типа самоубийства одной знакомой рассказчика): произведение интересное, порой увлекательное (особенно описание походов в горы), порой наводящее на раздумья, порой вызывающее значительные эмоции (более всего — концовка).

Я еще раз подчеркну, что читатель не должен ориентироваться на этот роман как источник знаний о Дзэн (Чань)-буддизме; для этого надо читать вещи, имеющие непосредственное отношение к этому учению. Персонажи «Бродяг» не имеют никакого сходства с такими столпами Чань, как Бодхидхарма, Хуэйнэн, Мацзу, Линьцзи и проч. Но среди них есть несколько примечательных фигур, благодаря которым я посчитал прочтение романа для себя оправданным. Это экстравагантные интеллектуалы-оригиналы, и у них в богатой культуре Старого Китая есть весьма близкий аналог.

В период Шести династий (229-589 годы) в Китае развилось необычное культурное течение под названием фэн лю (风流) — «ветер и поток». Оно приобрело популярность и оказало значительное влияние на последующую китайскую традицию: в частности, эстетические взгляды эпох Тан и Сун. Представителей этого течения называли минши, что означает «славные / знаменитые мужи». Философским обоснованием фэн лю было направление «Учение о сокровенном» (сюань сюэ), которое в западной литературе часто называется неодаосизмом. Поведение минши часто описывалось как эксцентрическое, иногда шокирующее. Наиболее яркими звездами на небосводе фэн лю была группа поэтов и мыслителей «Семь мудрецов из бамбуковой рощи». Вот их-то мне и напомнили некоторые герои «Бродяг Дхармы».

Надо также принять во внимание то обстоятельство, что с течением веков значение словосочетания фэн лю изменилось, и сейчас под ним понимают пьянство и разврат. В романе этого очень много, что его, конечно, не украшало в моих глазах. И также необходимо иметь в виду, какую цену многие (в том числе сам Керуак) заплатили за это.

Оценка: 8
– [  1  ] +

Фрэнсис Стивенс «Unseen — Unfeared»

Rovdyr, 23 ноября 2020 г. 07:48

Рассказ «Увидеть невидимое», написанный ранее неизвестной мне писательницей Фрэнсис Стивенс, неожиданно оказался для меня не проходным. Меня поразил тот факт, что это произведение, написанное в 1919 году, своим центральным сюжетным элементом очень схоже с написанным 15 годами позднее знаменитым рассказом Г.Ф. Лавкрафта «Из потустороннего мира». А именно: ученый изобретает устройство, испускающее лучи, благодаря которым люди могут видеть, что окружающее пространство кишит неописуемо уродливыми существами. «Научно-техническая» сторона этого изобретения описана не совсем уж вскользь, причем примечательно то, что для получения лучей использовано неназванное растение из Южной Америки (вольный или невольный курьезный намек на алкалоидную флору этого региона?).

Костяк схожий, а вот художественная плоть рассказов сильно различается как по содержанию, так и по вытекающему из него качеству. Произведение Лавкрафта завораживает духом подлинной запредельной инореальности. У Стивенс все выливается в сумбурный невнятный психологизм, сводящийся к тому, что вышеуказанные существа почему-то «олицетворяют» человеческие пороки.

Все же я бы поставил «7» (хорошую оценку), но 2 балла снял за следующую сентенцию: «порадоваться доброте человеческого обличия, которая особенно хорошо проявляется у людей из низших сословий». По-моему, это утверждение — либо глупость, либо лицемерие.

Оценка: 5
– [  5  ] +

Герман Гессе «Европеец»

Rovdyr, 9 октября 2020 г. 09:52

Рассказ «Европеец» стал для меня новым обращением к литературе Германа Гессе — и, к сожалению, новым ощущением того, что для меня «это что-то не то» (это такая мягкая формулировка разочарования). В очередной раз убедился в том, что Гессе — не мой писатель, хотя время от времени пытался зацепиться за его творческое мировоззрение, которое было мне интересно.

Сюжет короткого (на 15-20 минут чтения) рассказа таков. Бог наслал на Землю новый потоп, и снова Ной создал ковчег, в который поместились представители всех рас (точнее, цивилизаций). Среди них есть европеец, который показан жестко критически, а кульминацией критического отношения автора служит то, что он не придал европейцу женщины, то есть обрек эту расу-цивилизацию на исчезновение.

В художественном отношении рассказ показался мне довольно блеклым, а безжалостное «уничтожение» европейца произвело на меня, современного человека, отталкивающее впечатление. Я имею в виду не столько будущее демографическое исчезновение, сколько низвержение в «ничто» самой сути европейской цивилизации.

Однако попытка отойти от современного менталитета и восприятия современной Европы, предпринятая с учетом исторического контекста, заставила меня взглянуть на рассказ несколько иначе. Ведь он написан в 1918 году, и это принципиально важно.

Во-первых (с одной стороны), в то время роль, значимость, авторитет Европы в мире были первостепенны. Уверенно можно сказать, что тогдашний мир был евроцентричным, он управлялся и определялся Европой (вкупе с ее ветвями типа США). Во-вторых (с другой стороны), Европа оказалась инициатором, главным полем и главной жертвой чудовищной бойни Первой Мировой войны.

Думаю, в 2020 году сложно должным образом сопоставить и оценить сочетание этих двух аспектов. Но именно это сочетание шокировало и зачастую надламывало тогдашних европейских мыслителей, вызвав столь резкие оценки, с которыми я не могу согласиться в интеллектуальном плане, но которые могу понять в плане эмоционально-психологическом.

Оценка: 5
– [  5  ] +

Роберт Артур «Марки страны Эль Дорадо»

Rovdyr, 1 июня 2020 г. 07:21

«Марки страны Эльдорадо» представляют собой добротный рассказ в той литературной категории, которую я определяю как «дверь в стене», по названию замечательного произведения Герберта Уэллса. Речь о некоей «щели» в нашей реальности, через которую можно попасть в другой мир. Как и у Уэллса, здесь иной мир является утопией; несмотря на почти отсутствующее описание, по контексту это очевидно, в том числе по топонимам: страна — Эльдорадо, столица — Нирвана. Также на утопичность недвусмысленно указывает изображение на одной из марок.

По сравнению с «Дверью в стене» рассказ Артура, пожалуй, несколько менее выразителен и драматичен, но я не посчитал это существенным недостатком. Зато идея трансцендентного перехода посредством почтовых марок показалась мне очень интересной и оригинальной, прочно отложившись в моей читательской памяти.

Оценка: 9
– [  10  ] +

Рэмси Кэмпбелл «Усмешка тьмы»

Rovdyr, 6 мая 2020 г. 07:26

В начале хочу отметить, что нужно заранее верно представлять себе жанр «Усмешки тьмы». Это вовсе не хоррор — в моем понимании его тут нет и в помине. В соответствии с подходом Фантлаба я бы классифицировал как атмосферную «психоделику (нечто странное, безумное»). Кстати, это один из моих излюбленных жанров. Я воспринял «Усмешку тьмы» как увлекательный интригующий триллер-квест, в ходе которого главный герой погружается в пучину недоумения, ментального диссонанса, галлюцинаторной ирреальности, тревоги и смятения. Сейчас мне это ближе, чем классический хоррор. Квест получился действительно увлекательным — на протяжении всей книги мне сильно хотелось узнать, что будет дальше, что будет в конце.

Сюжет реализован на нравящейся мне теме кино: конкретно — чрезвычайно загадочного актера гротескных ретро-комедий, переходящих в жутковатые психопатические зрелища. Фигура этого комика транслируется на жизнь главного героя посредством всяких странных образов (например, клоунов).

Есть в «Усмешке тьмы» один очень значительный для меня недостаток. Это антураж и социальный ландшафт, который здесь служит не просто фоном для сюжета, но весомым художественным фактором, который сильно отяготил мое прочтение. Людское окружение, бытовые детали, обстановка, в которой находится главный герой, часто раздражали меня, да вдобавок они представлены очень подробно, что я считаю литературно неоправданным (в том числе неоправданно увеличившим объем романа). Не мое это — читать о «трудных» отношениях персонажа со своими родителями, с любовницей, с родителями любовницы и т.д. и т.п.

Наконец, не по душе мне язык произведения. В нем много прямой речи, и язык, учитывая вышеупомянутый социальный ландшафт, откровенно вульгарный. Понятно, что это отражает особенности нынешней эпохи, но такой речевой вульгарности мне с излишком хватает и в своей «реальной» жизни; поэтому в литературе мне предпочтительнее высокий стиль.

Тем не менее, этот недостаток в основном искупается очень сильным философским посылом романа. Его квинтэссенция выражена собственно в названии; в общем этот посыл сводится к тому, что в мире есть пространства, откуда время от времени наползают мрак, хаос и безумие. А в частности мессидж направлен на глобальный интернет как идеальную среду для торжества безумного хаоса. Меня особенно поразило, что это умозаключение (к которому сам я пришел только в последние годы) присутствует в книге, написанной в уже далеком 2007 году!

Свой отзыв резюмирую так: хотя «Усмешка тьмы» является для меня книгой, скорее всего, одноразового прочтения, но этот один раз был достойным и очень интересным.

Оценка: 8
– [  4  ] +

Томас Лиготти «Последний пир Арлекина»

Rovdyr, 3 апреля 2020 г. 07:08

В новелле Томаса Лиготти «Последнее пиршество Арлекина» присутствует очевидная аллюзия (можно говорить о генезисе) на рассказ Г.Ф. Лавкрафта «Праздник». В том рассказе образ обретших человекоподобие (не только форму, но и — главное — сознание) червей в свое время так поразил меня, что с тех пор он уже много лет является одним из моих любимых в творчестве ГФЛ. Кстати, Лиготти напрямую сослался в своей новелле на знаменитое стиховтворение Эдгара По «Червь-победитель». В целом эта связь и эта отсылка являются несомненным достоинством «Последнего пиршества».

Но генетическая связь не означает тесной общности и схожести. В «Пиршестве», как это ясно и из названия, Лиготти активно использовал один из своих излюбленных мотивов — клоунов (шутов, арлекинов). Сам я не имею пристрастия к этой теме, и никогда не понимал ее распространенности в современной культуре жанра weird — распространенности в том искаженном преломлении, что некоторых доводит до коурофобии.

Сюжет «Пиршества» вкупе с клоунским антуражем не произвел на меня большого впечатления; к тому же он показался мне слишком предсказуемым.

Но в этом произведении есть два весьма интересных для меня аспекта.

Во-первых, это примечательные философские рассуждения о противоречивой природе празднества сатурналий: ведь в боге Сатурне (греческом Кроносе) совмещаются как плодородие, так и истребление (пожирание) своих плодов.

Во-вторых, меня увлекло описание места действия новеллы. Это городок Мирокав где-то на Среднем Западе США. Меня заворожил облик этого города с его причудливыми строениями, хаотичными улицами, нарушенной визуальной перспективой, странными пейзажами и неестественными тенями. Пожалуй, ради нахождения в этом городе я посчитал прочтение новеллы для себя ценным событием.

Кстати, о названии Мирокав. Позволю себе немного пофантазировать в интерпретации его этимологии. Первая часть — это итальянское (вспомним историческую родину Томаса Лиготти) слово miro, что означает «чудо». Второе (caw) я трактую как деформированное слово cava, которое в итальянском языке означает «яма / пещера» (этот объект играет важную роль в новелле), а в переносном смысле — «источник / изобилие». Все вместе можно интегрировать как «яма изобилия чудес». Чудес, конечно, в духе weird.

Оценка: 8
– [  1  ] +

Морис Магр «Сокровище альбигойцев»

Rovdyr, 20 марта 2020 г. 07:42

Перед началом чтения романа Мориса Магра «Сокровище альбигойцев» я испытывал большое сомнение из-за посредственного результата предыдущего знакомства с творчеством этого писателя — книгой «Кровь Тулузы». Но поскольку я порой склонен к формализму, именно формальное соображение толкнуло меня к тому, чтобы прочесть второе произведение Магра, объединенное с «Кровью Тулузы» в условную «катарскую» дилогию. И вот тут формализм (обычно бессмысленный) принес весьма ценные плоды.

«Сокровище альбигойцев» я оценил максимально; чтение книги принесло огромное удовольствие, и на всем его протяжении я ощущал желание «находиться в тексте», проживать события вместе с главным героем.

Именно он, главный герой, великолепно удался автору, и к нему, в отличие от такового в «Крови Тулузы», я с первых страниц почувствовал большую симпатию, которая в дальнейшем только укреплялась. Определенно это наиболее импонирующий мне тип главного героя: с одной стороны — презревший мирские удовольствия интеллектуал, с другой — человек, во многих жизненных ситуациях демонстрирующий приятное простодушие; с одной стороны — склонный к рефлексиям и сомнениям, с другой — способный на решительные действия.

Также, в отличие от «Крови Тулузы», «Сокровище альбигойцев» лишено нарочитого пафоса, и, что еще важнее, в нем отсутствует такой грубый художественный прием, как акцентированное насилие. По-моему, совершенно ни к чему было постоянно подчеркивать жестокие эпизоды, поскольку это просто неуместный перенос представлений XX века на век XIII. «Сокровище альбигойцев» представляет собой увлекательную цепочку сцен, варьирующих от бытовых, социальных и психологических до совсем экстраординарных (типа сатанинских обрядов и некромантии, которая показана как конкретный сверхъестественный процесс). Ход действий многих сцен отличается непредсказуемостью, их результаты неожиданны и заставляют о многом задуматься с непривычных ракурсов.

Также отмечу, что «Сокровище альбигойцев» позволило мне полноценно ощутить дух эпохи, то есть XVI столетия. И еще одно несомненное достоинство романа — отсутствие напыщенной оккультистской зауми относительно сокровища альбигойцев, сиречь Святого Грааля. Его место в книге, хотя и центральное (как объект поиска главного героя), но подано деликатно, под флером тонкой мистики.

Наконец, в книге много философских суждений (полагаю, не имеющих прямого отношения к религии катаров), которые, на мой взгляд, заслуживают пристального внимания. Например (не цитирую, а привожу в сжатом виде): «Дела не имеют смысла. Мудрец может помочь людям только посредством своей мысли. Мысль совершенствуется только в одиночестве.

Оценка: 10
– [  3  ] +

Морис Магр «Кровь Тулузы»

Rovdyr, 25 февраля 2020 г. 07:55

На роман «Кровь Тулузы» французского писателя Мориса Магра я возлагал большие надежды, так как он посвящен весьма интересной для меня теме — альбигойской (катарской) ереси, распространившейся в XII–XIII веках на немалой части территории Европы. К сожалению, говорить об оправдавшихся надеждах не приходится. Книга не то чтобы разочаровала, но уж точно не увлекла, не оставила глубокого следа в сознании.

В романе много действия (зачастую суетливого) и очень много эмоций, но парадокс в том, что все это не произвело на меня сильного впечатления. Парадокс особенно острый в сравнении с грандиозным эффектом от прочтения фундаментальной историографической книги Н.А. Осокина «История альбигойцев и их времени», написанной объективно, в четком соответствии с научным принципом sine ira et studio. Именно этот строгий академический труд позволил мне ощутить и понять драму катаров и их католических противников. А вот нарочитый тенденциозный пафос «Крови Тулузы», на мой взгляд, как раз помешал автору осуществить художественное выражение и осмысление сложного феномена катаризма.

Чтобы совсем уж не очернять роман Магра, отмечу в качестве достоинств, что он написан легким языком и обеспечивает комфортное чтение (в противном случае я, естественно, бросил бы его, ибо, как говорится, овчинка не стоила бы такой выделки). И еще больший положительный фактор заключается в том, что мне было отрадно погрузиться в мир историко-географических названий — Лангедок, Окситания, графство Тулузское, Нарбонна... И, конечно, Каркассонн, который, кстати говоря, неожиданным образом прославился в совершенно другом (и притом любимом мной) жанре литературы — weird fiction.

Оценка: 5
– [  6  ] +

Томас Лиготти «Дом с верандой»

Rovdyr, 17 февраля 2020 г. 08:39

В замечательном рассказе Томаса Лиготти «Дом с верандой» я выделил два компонента.

Первый — визионерские вставки-повествования (точнее, полноценная вставка одна, прочие упоминаются вкратце и являются приложением) о неких мрачных уединенных местах, где царят мертвенный покой и гипнотическая тишина. Этот компонент я оцениваю как великолепный и поистине волшебный.

Второй — собственно действие, показанное от лица главного героя-рассказчика. Он прослушивает аудиокассеты, на которых записаны вышеуказанные повествования, и излагает свои мысли и впечатления. В действии нельзя не отметить некоторый сумбур и недостаточную ясность, и вдобавок слишком много мелких деталей, необходимость которых вызывала у меня сомнение (например, зачем автор несколько раз говорит об огромных наушниках — какая для сюжета разница, какого они размера?).

Но некоторые погрешности второго компонента полностью растворились в важности соображений главного героя. Одно из них, как суть крайне значимой для меня концепции, я считаю нужным процитировать:

« <…> что он был анахоретом, исследующим мрак существования сквозь призму трех суровых положений: никуда не ходить, ни с кем не знаться, ничем не заниматься».

Мне достоверно неведомо, знаком ли Томас Лиготти с учением даосизма. По моему убеждению, в своем творчестве он не раз высказывал принципы того, что я определяю как «черный даосизм» (т.е. философия Пути мрака). И разве может быть случайной такая близкая аналогия приведенной мной цитаты с одной из ключевых идей в даосском трактате «Чжуан-цзы» (глава XXII)?

«Не задумывайся, не размышляй — и ты познаешь Путь. Нигде не находись, ни в чем не усердствуй — и ты претворишь Путь. Ничему не следуй, никуда не стремись — и ты обретешь Путь».

Оценка: 10
– [  4  ] +

Жорис-Карл Гюисманс «Собор»

Rovdyr, 5 февраля 2020 г. 08:23

«Собор» является третьим, заключительным произведением трилогии про литератора Дюрталя, приобщившегося к Католической вере и церкви. После второго романа «На пути», оставившем у меня противоречивый осадок, перед «Собором» я испытывал скепсис и опасение. Однако чтение развеяло мои тревоги.

Было интересно и познавательно ознакомиться с символизмом разных элементов французской церковной архитектуры (с акцентом на готике, прежде всего на примере Шартрского собора), скульптуры, изобразительного искусства, а также флористики, геммологи и таких прелюбопытных феноменах, как колокола и лабиринты. Лишь бестиарий мне не особо понравился в силу запредельной запутанности и противоречивости.

Хотя я и не претендую на то, чтобы утверждать, будто мое прочтение было, утилитарно выражаясь, «высокоэффективным», в любом случае, дорого стóит процесс чтения, сопровождаемый ощущением увлекательности и местами даже завороженности.

Описание библейской символики живое, экспрессивное, и не давило на меня грузом энциклопедических сведений. Чувствовалось, что написано с душой — и эта душевность, полагаю, есть следствие того, что автор поистине жил предметом, то есть верой, ее символами и материальными воплощениями. Такая душевность превосходит путеводители и исследовательские статьи, какими бы увлеченными людьми они ни были написаны.

Особенное впечатление произвело на меня описание того общественного порыва, с которым строился Шартрский собор. Его можно уподобить Чуду.

«Собор» не лишен двух заметных недостатков.

Во-первых, это излишнее внимание к житиям некоторых старинных святых, которые из-за обилия одиозных (я не могу использовать более мягкого слова) деталей моему сознанию оказались недоступны. Имею в виду, например, жесточайшие самоистязания, которым они подвергали себя. Спрашивается, почему этого не было в житиях многих других святых?

Во-вторых (и это является общей характерной чертой литературной манеры Гюисманса), автор зачастую чересчур резок в негативных оценках (особенно по поводу современных ему злосчастных буржуа). Иной раз мне хотелось напомнить уважаемому писателю великую мудрость из Евангелия от Матфея, VII, 1-8, начинающуюся со слов: «Не судите, да не судимы будете»…

Завершу обзор мыслью из романа, которая служит его главным достоинством и является идеей-квинтэссенцией мистицизма: «видимое ценно только потому, что скрывает невидимое». От себя добавлю: не только скрывает, но и, напротив, особым образом раскрывает.

Оценка: 9
– [  11  ] +

Уильям Хоуп Ходжсон «Ночная земля»

Rovdyr, 27 января 2020 г. 09:40

Краткая фабула романа «Ночная Земля» Уильяма Хоупа Ходжсона такова. В далеком будущем из-за угасания Солнца на Земле воцарилась тьма (вернее, это слово следует написать с заглавной буквы, подчеркнув ее мистический характер). Вооруженное многажды развившимися техническими знаниями, человечество построило две колоссальных пирамиды (Великий и Малый редуты) и укрылось там, а Земля оказалась во власти инфернальных существ, коих в изобилии породили Силы Тьмы. Живущий в Великой пирамиде главный герой (могучий образ в духе древних эпосов) однажды вступил в телепатический контакт с девушкой, проживавшей в Малой пирамиде, над коей нависла неодолимая угроза. Дальнейшее действие состоит из двух частей-путешествий: в первой герой спешит на выручку девушке (по законам жанра он спасает ее «в последний момент»), во второй они возвращаются в Великий редут. Путешествие, естественно, сопряжено с множеством опасных приключений. Столь же естественно, что между ними возникает любовное чувство, выраженное автором удивительно целомудренно (но без малейших признаков ханжества, без уклона в платонизм). Я обращаю на это внимание ввиду резкого контраста с тем, как сильно оказалась загрязнена сфера Эроса в значительной массе литературы XX–XXI веков.

Описание путешествия не лишено художественных недостатков, среди которых главным считаю затянутость повествования (и это при том, что прочитанный мной перевод на русский язык основательно сокращен). Например, герой пунктуально сообщает, когда и сколько он ел; мне трудно представить себе читателя, которому это может быть интересно.

Экшн, то есть батальные сцены, довольно увлекателен, хотя нельзя не отметить, что набор врагов невелик (многим наверняка хотелось бы большего). Несмотря на предсказуемость результатов, в целом экшн мне понравился благодаря кульминации — финальному прорыву героев в Великую пирамиду. Он описан ярко и драматично, и произвел на меня неизгладимое впечатление.

Если говорить о существах, то больше всего мне запомнились два «вида». Во-первых, 4 загадочных исполинских чудовища, недвижно наблюдающих за Великим редутом. Во-вторых, еще более загадочные Безмолвные, которые, к сожалению, почти не участвуют в действии и лишь упоминаются в нескольких общих фразах. Впрочем, именно эта недомолвка придает Безмолвным безусловную зловещую ауру.

Наконец, главное, за что я высоко оценил этот роман. Мир человечества (Великая пирамида) мало заинтересовал меня, ибо описан в стиле наивно-напыщенной идеализации. Но это не важно, не ради этого мира я читал книгу. И даже не ради батальных эпизодов. Прежде всего — ради картины собственно Ночной Земли. На мой взгляд, Ходжсону великолепно удалось нарисовать завораживающий пейзаж погруженных во мрак пространств, где уже нет и не будет места человеку. У меня не возникало желания перечитать книгу полностью, но время от времени обращаюсь к тем страницам, где дается общий обзор этого жуткого темного мира, полного как видимых монстров, так и присутствия чего-то незримого, неведомого и оттого еще более тревожного.

Также меня интересовала топография Ночной Земли, и по этому поводу хочу отметить, что в интернете можно найти очень наглядную карту.

Оценка: 8
– [  5  ] +

Эрве Базен «Счастливцы с острова отчаяния»

Rovdyr, 13 января 2020 г. 07:14

«Счастливцы с острова отчаяния» — произведение, в почти документальной манере описывающее контакт двух сильно различающихся человеческих миров. Первый — огромный мир высокоразвитой цивилизации, представленный Англией, страной в ее авангарде. Второй — крохотная (численностью в несколько сотен человек) община жителей островка, прототипом которого является Тристан-да-Кунья. Этот остров — один из наиболее удаленных от континентов. В 1961 году из-за извержения вулкана жителей острова пришлось эвакуировать: частично в Англию, частично на Святую Елену (в романе показано, что вся эвакуация пришлась на Англию). Спустя некоторое время почти все островитяне вернулись в свой суровый край, описанию жизни в котором посвящена также немалая часть книги.

Контраст между мирами колоссален, и было интересно читать о сложностях, возникавших при их плотном взаимодействии. Особую ценность представляет коллективный портрет островной общины. С одной стороны, это далеко не примитивный мир «туземных» островов; с другой — обладает множеством принципиальных отличий от высокоразвитой цивилизации: обособленность, отсутствие социальной иерархии, скудный набор занятий,, монокультурность, архаичность (традиционность) быта, простота (я бы определил ее как бесхитростность) менталитета и нравов. И надо иметь в виду главное: эта община является искусственной. Искусственной, на мой взгляд, в гораздо большей степени, чем высокая цивилизация.

Здесь для читателя возникает большая интеллектуально-психологическая проблема, которая выражается в сильном соблазне идеализировать тристанскую общину. Не берусь утверждать однозначно, но при чтении меня не покидало ощущение, что, несмотря на внешне нейтральную повествовательную манеру, автор не избежал этого соблазна (что не было бы для меня странным, учитывая огромную значимость для французского сознания теории естественного состояния Ж.-Ж. Руссо).

Идеализация логично должна проложить путь к попытке спроецировать достоинства этой маленькой коммуны (среди коих называется, само собой, демократия) на большой и сложный мир. Сам Эрве Базен не пошел по этому пути (во всяком случае, явно): он как раз четко дает понять, что тристанская коммуна живет хоть и своим трудом, но за счет прогресса цивилизованного мира (например, местный завод, являющийся залогом благосостояния, они не сами построили).

В завершение вернусь к названию книги. Здесь «счастливцы» означает «довольные» (в весьма простом смысле). Не берусь судить, насколько точно это применимо к жителям Тристана. Зато уверен, что его противоположность (притом активно раздуваемая всеми социальными средствами) является главным — поистине родовым —признаком человека цивилизации, по натуре своей неспособного довольствоваться тем, что имеет. Плохой это или хорошо — вопрос риторический.

Оценка: 8
– [  7  ] +

Жан Рэй, Жак ван Эрп «Дверь под водой»

Rovdyr, 9 января 2020 г. 08:04

«Дверь под водой» — увлекательный приключенческий роман, действие которого происходит в Северной Атлантике (что меня особенно подкупило, ибо описание именно этого места великолепно удается Жану Рэю): на Оркнейском архипелаге и острове Ян-Майен. Отдельную важную локацию (или, вернее, их совокупность) образует некий гигантский подводный корабль, который изобретательная фантазия Рэя причудливым образом связала со средневековыми европейскими представлениями о монструозных морских существах, типа неестественно огромных осьминогов или китов («живых островов»). Оный корабль отсылает читателя к истории легендарной Атлантиды, которую автор ассоциирует с не менее загадочной Туле.

По стилю и духу этот роман, на мой взгляд, не соответствует «Мифам Ктулху», и все же произведение содержит прямую — и весьма любопытную — аллюзию на самого известного персонажа лавкрафтовского пантеона. Имя «Ктулху» ни разу не используется, но облик фигурирующего в книге божественного существа детально списан именно с него. Кстати, Рэем позаимствован также один топоним из авторской мифологии другого писателя — название «Валузия» Роберта Говарда; только означает оно не страну, а столицу Туле.

Атлантида-Туле описана как смесь фэнтези-мира с цивилизацией высокоразвитых технологий. Но меня заинтересовало не только это, но и неожиданная лингвистическая комбинация, родившаяся в моем сознании: THULE — CTHULHU.

Считаю «Дверь под водой» (несмотря на, к сожалению, невзрачную концовку) однозначно лучшим произведением, что я прочитал на данный момент в творчестве Жана Рэя под псевдонимом Джон Фландерс. Возможно, причиной тому служит соучастие писателя Жака ван Эрпа.

Оценка: 9
– [  3  ] +

Жорис-Карл Гюисманс «На пути»

Rovdyr, 25 декабря 2019 г. 06:31

В романе «На пути» (после «Без дна» — втором в трилогии, центральной в творчестве Жориса Карла Гюисманса) представлена весьма интересная стержневая идея — обращение главного героя, литератора Дюрталя, к средневековому мистическому христианству (естественно, в Католической церкви). К сожалению, в сравнении с первым произведением цикла художественная реализация оказалась несколько слабее.

Во-первых, огромной потерей стало исчезновение примечательных персонажей второго плана, с которыми в «Без дна» Дюрталь вел увлекательные беседы, полные примечательных суждений. В «На пути» словесное общение представлено преимущественно в формате наставлений и поучений, которые читателя с обычным светским сознанием (к каковым отношусь и я) быстро утомляют, да к тому же не отличаются большим разнообразием. Возможно, мне было бы интереснее, если бы Гюисманс обратился к оригинальной мистической теологии Мейстера Экхарта, но он предпочел иное — наверное, более фундаментальное и ортодоксальное.

Во-вторых, роман очень сильно отягощен трудно воспринимаемыми подробностями католической культуры — обилием святых, их житий, трудов, а также латинскими названиями гимнов и многочисленными монотонными деталями церковного убранства и обрядов. Вникать в это было слишком сложно, и я часто терял нить.

Главной ценностью книги служит драма главного героя на его Пути. Он подвержен (ярче всего — по причине плотских соблазнов) терзаниям разума, противоречивыми рефлексиями, сомнениями, стрессами и эмоциональными «качелями». На фоне раскрытия темы христианского мистицизма эта драма производит сильное впечатление. Особый интерес представляет описание нескольких дней проживания Дюрталя в монастыре траппистов (ветви цистерцианского Ордена), для которого характерен очень строгий устав: например, большинство монахов имеют право на речь только в молитвах. Именно здесь Дюрталь испытывает то, что христианские мистики называют «темной ночью», то есть погружение в темные интеллектуальные и психологические процессы на Пути к Богу.

Кстати, если говорить о плоти, то тут следует обратить внимание на следующее обстоятельство, вызвавшее у меня немалое недоумение. Первый наставник Дюрталя, парижский аббат, высказался в том смысле, что для человека губительна любая сексуальная связь. Причем, по его же мнению, за сладострастие и алчность, в отличие от прочих грехов, человек платит еще во время земной жизни.

Это обстоятельство показало мне мою неподготовленность к литературе, построенной на религиозной основе. Я-то полагал, что такая категоричная оценка не относится к связям в рамках брака, освященного Церковью особым Таинством. Здесь же она напомнила мне радикальное учение катаров, которое, как известно, было подавлено Католической церковью посредством Крестового похода куда более жестокого, чем против магометан. Не сомневаюсь, что более компетентный человек решил бы эту проблему; мне же это оказалось не по силам. И в еще большей степени это касается вопросов, рассматриваемых в рамках логики теистической философии.

Оценка: 7
– [  6  ] +

Ганс Гейнц Эверс «Альрауне: История одного живого существа»

Rovdyr, 17 декабря 2019 г. 07:55

Не умаляя художественную значимость романа Г.Г. Эверса «Альрауне» (написан он, безусловно, талантливо), в своем отзыве я все же предпочел избрать критическую позицию. Произведение в целом меня не увлекло, не было ощущения, что это «моя книга», а в качестве конкретных обоснований укажу два пункта.

Во-первых, образ главной (заглавной) героини показался мне недостаточно ярким, недостаточно глубоким и недостаточно убедительным. По-моему, здесь автор не преуспел изначально, уже в образах ее родителей. Кого я увидел: отец — дегенерат со склонностью к примитивной (дикарской) жестокости; мать — веселая проститутка, и, как подчеркивается, шлюха не только по профессии, но, главное, по природе. Оба родительских персонажа блеклые, мелкотравчатые, крайне поверхностные. И это особенно удивительно ввиду того, что они вышли из-под пера того же писателя, что создал такой шедевр, как рассказ «Богомол». Вот где глубина и яркость женского образа! — аристократка элитарного имиджа и [внешне] сдержанного нрава, и сколько же в ней скрытой страстной порочности. Усилить акцент на сексуальности (столь же потаенной, конечно), и ей в пару отца, на такой же ступени развития, с такой же глубоко извращенной латентной порочностью — и получились бы родители Альрауне, которых я бы признал.

Во-вторых, книга показалась мне затянутой, из-за чего ее смысл и, скажем так, психологический импульс «размазаны» по чересчур длинному пространству. Удачный контрпример — тот же «Богомол», где смысл густо сконцентрирован всего в нескольких патологических эпизодах, отчего имеет поистине грандиозный эффект. В «Альрауне» таких эпизодов слишком много, они полностью предсказуемы (это особенно заметно в истории про шофера Альрауне, будущая гибель которого очевидна с первых строк). Думаю, не следует затягивать произведения, смыслом и содержанием которых служат патологии. Когда их число умеренно, они могут вызвать любопытство, заворожить, произвести сильное впечатление. Когда их много, они попросту утомительны.

Оценка: 5
– [  4  ] +

Жорис-Карл Гюисманс «Без дна»

Rovdyr, 27 ноября 2019 г. 07:19

Роман Жориса Карла Гюисманса «Без дна», написанный красивым живым языком (я обязательно отмечаю этот важный аспект), представляет собой художественное исследование оккультизма и его наиболее одиозного проявления — сатанизма (который, если верить книге, распространен гораздо шире, чем полагает обыватель). Автор перенес тему сатанизма в современную ему эпоху (конец XIX столетия); при этом «Без дна» опирается на серьезный исторический фундамент — обстоятельства жизни впавшего в сатанизм французского маршала Жиля де Рэ, бывшего сподвижника Жанны д’Арк (эти обстоятельства, кстати, изобилуют поистине чудовищными подробностями, на фоне которых многие произведения фантастического хоррора выглядят, можно сказать, благолепно).

Исследование сатанизма построено через призму интриги и драмы индивидуальной жизни главного героя, писателя Дюрталя, который занимался изучением биографии барона де Рэ. Признаюсь, меня даже поразило, что в романе тема сатанизма представлена далеко не только психологическим аспектом (что было бы слишком банально); здесь черные мессы, колдовство (например, наведение порчи) и связи с инкубами и суккубами явно превосходят психопатию и имеют мистический (т.е. сверхъестественный) характер.

Также мне понравились оценки актуальной литературы (которые совершенно четко можно отнести и к моему времени) и показались весьма интересными сведения о некоторых особенностях христианской культуры — например, о колоколах.

На каком-то этапе чтения романа меня стала несколько раздражать бурная критика картины буржуазного общества XIX века (которое представлено как антитеза «духовного» Средневековья), местами доходящая едва ли не до степени политической манифестации. Было намерение отнять за это балл. Однако потом я передумал и сохранил высшую оценку. Во-первых, критика отражает тогдашние воззрения европейских интеллектуалов и в любом случае полезна для понимания тамошних социальных процессов. Во-вторых, дойдя до эпизода, когда главный герой принимает участие в черной мессе, я обнаружил, что эта критика (попросту говоря, ругань богатых) далеко не так однозначна в общем контексте произведения. Ибо ей пару (не как оппозицию, а именно пару) образует один важный момент в пламенной проповеди главы секты сатанистов — апология гордыни бедняков, проистекающей из идеи социальной несправедливости. А эту идею (как и ее реверс, то есть социальную справедливость) я считаю одним из величайших обманов в истории человечества.

Оценка: 10
– [  8  ] +

Томас Лиготти «Вастариен»

Rovdyr, 14 ноября 2019 г. 08:56

«Вастариен» — один из моих любимых рассказов в творчестве Томаса Лиготти. Он органично аккумулирует в себе и темную атмосферу, и психоделичность, и завораживающую странность (в том смысле, что характеризует жанр weird fiction). В центре произведения находится Вастариен — фантомный иллюзорный город (кстати, описанный просто изумительно), который как магнит притягивает сознание главного героя. Концовка вполне предсказуема, и ее даже можно признать тривиальной (не вижу резона скрывать под спойлером то, что ей является безумие героя), но это никак не портит качество драматургии рассказа.

Не знаю, что вкладывал Лиготти в название «Вастариен», но лично для себя я интерпретировал его следующим образом. Vast по-английски означает «обширный»; rien по-французски означает «ничто». Получается гибрид, который неизбежно должен привести главного героя к ментальной катастрофе.

Оценка: 10
– [  4  ] +

Жорис-Карл Гюисманс «Наоборот»

Rovdyr, 11 ноября 2019 г. 08:34

Не все сюжетные элементы (в смысле действия) этого романа вызвали у меня интерес. Некоторые избыточны: например, эпизод посещения главным героем — герцогом Жаном дез Эссентом — дантиста описан весьма натуралистично, но в итоге породил только недоуменный вопрос — зачем это было нужно? То же относится к описаниям желудочных хворей героя. Еще более негативные эмоции вызвали у меня непристойности из жизни дез Эссента. Являются ли они необходимым атрибутом декаданса? Уверенного ответа у меня нет, но Томас Де Квинси и Эдгар По в своих шедеврах как-то обходились. Более того, непристойности в романе «Наоборот» показались мне банальными и блеклыми. За тот век с лишним, что прошел со времени его написания (1884 год), искусство создало столько девиаций и патологий, столько примеров деградации и упадка, что все это набило оскомину и приелось. Давно это перестало быть (если вообще когда-то было — возможно, в творчестве Бодлера и иных гениев, современных ему) отважным жестом — пощечиной общественному вкусу (который, кстати, сам давно опошлен и изуродован), признаком нонконформизма, экстравагантности, обособленности, чудачества и исключительности.

И совсем уж жалко и примитивно выглядит пафос временами вдруг (не к месту и некстати) прорывающегося обличения мира, ставшего ареной торжества вульгарности.

Дело, то есть мою оценку книги, спасли две вещи. Во-первых, несколько примечательных психологических наблюдений и выводов. Среди них я обратил особое внимание на разочарование главного героя, вызванное контрастом между двумя образами Нидерландов: тем, что он составил в своем сознании благодаря нидерландской классической живописи, и тем, что он впоследствии увидел в реальности. Во-вторых, понравились многие исторические и культурологические (в том числе литературоведческие) экскурсы. Они весьма обширны и разнообразны; чего стоит только сфера флористики! Я предпочел бы отбросить бóльшую часть сюжета романа, а эти экскурсы превратить в цикл очерков, кои для меня представляли бы несомненную ценность.

В целом я считаю прочтение романа «Наоборот» плодотворным подготовительным этапом к гюисмансовской трилогии про Дюрталя.

Оценка: 6
– [  3  ] +

Дональд Уондри «Дама в сером»

Rovdyr, 21 октября 2019 г. 07:38

Добротный компактный (на 5–7 минут) рассказ, комбинирующий хоррор с декадансом. Сцены жутких видений главного героя не особо оригинальны, но показались мне убедительными, ибо написаны искренне, с вдохновением. Понравились краткие аллюзии на творчество Лавкрафта (упоминается Ктулху), Бирса — Чамберса (Каркоза и Хали), К.Э. Смита (Комморион), По и Шила (мертвая невеста). Произведение хоть и на один раз, но прочесть, безусловно, стóит.

Не вполне согласен с русским переводом названия. На мой взгляд, слово Lady лучше было бы перевести как «Дама», а не «Леди», так как второй вариант слишком явно относит к англо-саксонскому миру, а в рассказе нет прямых оснований для такой привязки.

Кстати, оную Даму зовут Мириам. Не берусь судить, какой смысл вкладывал автор, но мне это имя сразу напомнило эзотерическое общество «Цепь Мириам» Креммерца. А современная интернет-конспирология настойчиво трактует Мириам как Даму, обращающую своего возлюбленного в вампира.

Оценка: 9
– [  5  ] +

Артур Мейчен «Зелёный круг»

Rovdyr, 14 октября 2019 г. 07:57

Начало повести [на Фантлабе определено как роман, но объем невелик] Артура Мейчена «Зеленый круг» стало для меня весьма интересным. Главный герой (как часто в творчестве Мейчена, проживающий психологически обособленно от социума) внезапно переживает некое мимолетное умопомрачение. Мимолетное — но такое, после которого человек уже не остается прежним, ибо его сознание побывало на границе, отделяющей привычный порядок Бытия от чего-то Потустороннего. Его разум коснулось то ощущение, что значит [далее цитата]:

«Видеть — больше не значит «верить»; не в тончайшем философском значении слов, а в их обычном, повседневном смысле; Вселенная разрушается и возвращается на некоторое время в свое первоначальное состояние: все безвидно и пусто, и тьма над бездною. Или, если это описание покажется слишком простым, скажем, что разума больше не остается; остается только безумие. И, возможно, лишь тот, кто пережил подобное, знает, насколько это ужасно.»

Финалом этого умопомрачения служит острое переживание отдаленности от блаженства, своего рода утраты входа в Царство Фей. Под блаженством понимается здесь избавление от груза жизни (не самой жизни, а именно груза — и это ценная философская мысль).

Далее в книге можно выделить два компонента, плохо связанных друг с другом. Кстати, недостаточная целостность вообще характерна для большей части литературы Мейчена.

Во-первых, примечательные (несмотря на излишнее многословие) рассуждения о древних архетипических мифах/идеях и о «соотношении» сна и действительности.

Во-вторых, явный недостаток — это собственно действие. Оно невразумительное, изобилует утомительными (и вдобавок неоднократно повторяющимися) описаниями хулиганствующего полтергейста, с которым крайне неудачно контрастирует зверское убийство, открывающее череду странных событий. Сверхъестественное в книге представлено, помимо полтергейста, еще невнятным уродливым карликом (вероятным виновником преступления), который столь часто фигурирует рядом с главным героем, что его можно принять за какого-то искаженного доппельгангера.

Я могу предположить, что эта невразумительность является осознанным авторским приемом, посредством которого писатель акцентирует пограничное состояние сознания главного героя, его миграции между реальностью и иллюзией. Но это можно было сформулировать куда изысканнее и выразительнее (чему есть превосходные примеры в нескольких произведениях Мейчена).

Хотя «Зеленому кругу» явно не хватает эксцентричности и беллетрической состоятельности лучших вещей Артура Мейчена, я доволен тем, что прочитал эту повесть. Для меня в любом случае привлекательна тема литературного отображения того, как человек становится свидетелем и участником трансформации и трансмутации мира.

Оценка: 7
– [  1  ] +

Итало Кальвино «Замок скрещённых судеб»

Rovdyr, 5 июля 2019 г. 08:04

Дилогия Итало Кальвино состоит из двух романов — «Замок скрестившихся судеб» и «Таверна скрестившихся судеб». Романы представляют собой сборники из суммарно около полутора десятков небольших новелл, повествующих о примечательных обстоятельствах и событиях в судьбах героев-рассказчиков. Главная особенность состоит в том, что изложение ведется не в форме прямой речи, а посредством определенных комбинаций карт Таро, суть и смысл которых аудитория расшифровывает путем весьма причудливых трактовок. Этим трактовкам (то есть богатству и затейливости авторского воображения) я не мог не изумиться и поразиться. Мне было очень интересно получить подробное представление о картах Таро (раньше уровень моих познаний был близок к нулевому). Загадочно и притягательно звучат названия фигур Старших и Младших арканов. Расшифровки сочетаний карт основаны на своеобразных и весьма эксцентричных интерпретациях мифов, легенд, философских теорий, эзотерических концепций, произведений литературы и искусства.

Сложность и многообразие сюжетов дополнительно усилены за счет того, что (насколько я понял) в разных колодах карты-фигуры имеют разный рисунок: например, карта «Мир» изображает в одном случае Небесный Град, а в другом — осажденную парижскую крепость. Это различие имеет особое значение в последней, самой психоделической, главе романа «Замок скрестившихся судеб», когда истории сплетаются в странный клубок, распутывание которого является головоломкой в очень выразительном и емком смысле этого слова.

В дилогии Итало Кальвино диалектически взаимодействуют Безумное и Рациональное: стержнем книги, на мой взгляд, выступает Безумие. Все комбинации карт Таро служат попыткой рациональной интерпретации Безумного, обращения его во что-то упорядоченное и осмысленное. Не такова ли здесь художественная аллегория Бытия?

Оценки: «Замок скрестившихся судеб» — 10; «Таверна скрестившихся судеб» — 9.

Оценка: нет
– [  3  ] +

Эрик-Эмманюэль Шмитт «Секта эгоистов»

Rovdyr, 24 июня 2019 г. 09:38

Написать художественное произведение, сделав ключевым предметом философию, — задача сложная; тем интереснее для меня, как читателя, оценить результат. Современный французский писатель Эрик-Эмманюэль Шмит в романе «Секта эгоистов» совершил блестящую реализацию такой задачи, создав шедевр, прочтение которого стало для меня весьма заметной вехой в многолетней читательской практике.

Под «эгоизмом» в книге понимается философия солипсизма (если верить автору, так интерпретировали этот термин в конце XVIII века), и именно ее присутствие поначалу вызывало у меня настороженное отношение. Ибо своеобразие идеи солипсизма легко может вывести книгу в русло вульгарного зубоскальства. Кроме того, мне бы очень не хотелось видеть в художественном произведении обилие изречений и сентенций. К счастью, «Секта эгоистов» избежала этих опасностей.

В романе меня более всего подкупила его филигранная, ювелирно выстроенная конструкция — хотя на первый взгляд сюжет выглядит как совокупность довольно разноплановых элементов и жанров. Главный герой (биографию которого расследует повествователь) — молодой богатый повеса по имени Гаспар Лангенхаэрт — в результате молниеносного озарения приходит к умозаключению, что весь мир есть лишь плод его сознания.

Здесь я [банально] предположил, что в дальнейшем действии Гаспар будет фигурировать в образе «возвышенного безумца». Но автор переводит сюжет на извилистый драматический курс, связующей логикой которому служит, на мой взгляд, теистическое мировоззрение, устанавливающее крайне сложную проблему отношений Творца и творений.

Сначала — анекдотическая ирония, с которой описано развратное поведение, коему отдается Гаспар Лангенхаэрт (исходя из желания по контрасту с телесным сближением обеспечить полное душевное отчуждение от тех, кого он считает сотворенными его разумом). Далее следует порыв любви ко всем творениям, что позднее неизбежным естественным образом переходит в ненависть и жестокие психологические терзания, которые до поры до времени удается заглушать лишь опиумом.

В финале Гаспара Лангенхаэрта ждет трагедия — тотальный крах. Но исследование рассказчика (само по себе представляющее собой увлекательный квест, перемежаемый любопытными размышлениями) ставит вопрос: действительно ли умер главный герой, и не является ли он сам Гаспаром Лангенхаэртом?..

Оценка: 10
– [  1  ] +

Патрик Модиано «Утраченный мир»

Rovdyr, 5 июня 2019 г. 08:17

Неизменным лейтмотивом (можно обозначить как авторское кредо) современного французского писателя Патрика Модиано служит ретроспективное погружение в жизнь главного героя. Роман «Утраченный мир» не является исключением. 20 лет назад под давлением криминальных обстоятельств молодой человек был вынужден покинуть Францию. Впоследствии он принял другое имя и стал автором популярных англоязычных детективов. Теперь главный герой приезжает в Париж на короткую деловую встречу. Город затягивает его в меланхоличный ретроспективный экскурс, посредством которого он пытается разобраться в мозаике событий прошлого, своих связей и мотивов.

Поскольку литература Модиано была мне уже знакома по трем произведениям, я не ожидал здесь никаких головокружительных интриг. Герою не предстоит совершить экстраординарные чу́дные открытия в воспоминаниях, и на самом деле он предпочел бы стереть свое прошлое из памяти. Ибо из-за этих воспоминаний он все глубже погружается в тягостное ощущение бессмысленности и ирреальности минувшего.

Более всего в «Утраченном мире» (как и в других прочитанных мной романах Модиано, написанном красивым стройным языком) мне понравилось то, как автор передает неприметный шарм Парижа — не туристического центра с хрестоматийными достопримечательностями, а живого организма, чье повседневное бытие протекает на площадях, улицах, набережных, мостах, в кафе и прочих обычных местах. Экстраординарным пунктом здесь является, пожалуй, только китайская пагода на улице Курсель (в реальности это японский ресторан) — отправная точка квеста в глубины памяти.

Процесс чтения «Утраченного мира» можно уподобить неторопливому круизу, во время которого созерцаешь окрестные ландшафты и лица. В сознании не остается четких будоражащих образов, но возникают призрачные меланхоличные ощущения и импрессии.

Оценка: 9
– [  6  ] +

Аравинд Адига «Белый тигр»

Rovdyr, 27 мая 2019 г. 08:03

Когда мне на глаза попался роман Аравинда Адиги «Белый тигр» (написан в жанре социально-психологического реализма), я поставил себе цель открыть для себя знакомство с современной индийской литературой. В скором времени я обнаружил, что роман представляет собой очевидную «чернуху», что совсем не пришлось мне по душе. Но с намеченного читательского пути решил не сходить до конца. Кстати, нельзя не отметить того достоинства, что книга написана довольно легким языком, в современном «циничном» стиле — а цинизм, как постулировал Остап Бендер, людям нравится. И хотя я всегда отдавал предпочтение классической манере, в данном случае этот «циничный» стиль оказался тем ключевым фактором, благодаря которому книгу я все же дочитал.

Пересказывать в отзыве сюжет романа считаю нецелесообразным. Вкратце: это история катастрофического нравственного падения главного героя — бедного юноши, переселившегося в Дели и работавшего шофером у состоятельного бизнесмена. Фоном истории служат многочисленные (порой шокирующие) зарисовки всяких социальных язв.

Замечу, что исходным мотивом для прочтения романа для меня стала заинтриговавшая издательская аннотация. В итоге она резко затронула мое сознание (фактически отзыв посвящен именно ей) — а конкретно следующая фраза: «Но «Белый Тигр» — вовсе не типичная индийская мелодрама про миллионера из трущоб, нет, это революционная книга, цель которой — разбить шаблонные представления об Индии, показать ее такой, какая она на самом деле». Что же это за противопоставление двух Индий — «шаблонной» (здесь это как будто бы синоним понятий фиктивного, иллюзорного) и «истинной»?

Лично я не нахожу чернушное произведение (книгу или фильм) однозначно «настоящей» картиной, противостоящей каким-то «ненастоящим» шаблонам-стереотипам. В моем восприятии «шаблонная» Индия представлена грандиозной религиозной системой, монументальной философией, эпической мифологией, завораживающим разнообразным искусством. Все это можно считать надуманным, но для меня ничуть не менее реально, нежели описанные в романе индийские примеры вопиющей нищеты, гигантского социального неравенства, грязи, проституции, алкоголизма, коррупции и проч.

Разница в том, что первое всегда было и будет интересно, ибо уникально, а второе — откровенно говоря, не интересно. Можно посетовать на мою душевную черствость, но я считаю вполне естественным то, что древняя индийская философия (например, йога) и красивые эффектные сцены (в том числе болливудские) интересны множеству людей по всему миру и составляют славу и «шаблон» Индии. А где это не так? Разве гости Парижа смотрят на сомнительные иммигрантские кварталы? Нет, смотрят, в зависимости от характера интересов, на те или иные достопримечательности. В основном вполне шаблонные. И так везде.

Самым неприятным в «Белом тигре» для меня было то, что в качестве антитезы чернушной Индии автор выдвигает США (и вообще, полагаю, весь богатый Западный мир). Выдвигает не явно, а исподволь, мимолетом, словно бы между строк. А я считаю, что образ Западного мира в еще большей степени соткан из стереотипов и шаблонов (многие из которых созданы «фабрикой грез»), причем, в отличие от Индии, постоянно меняющихся, из-за чего тем более не понятно, чтó этот мир представляет собой «на самом деле».

С сожалением вынужден констатировать, что роман «Белый тигр» дает картину «чернухи» самого депрессивного типа — той, которая утверждает, что здесь все безнадежно плохо, здесь невозможно жить честно и небедно, а единственным способом преуспеть для главного героя является преступление (убийство его хозяина). Риторика до боли знакомая, и выглядит она не как предмет серьезной художественной литературы, а как пропагандистский инструмент.

Оценка: 4
– [  5  ] +

Г. Ф. Лавкрафт, Дж. Вернон Ши «Горгулья»

Rovdyr, 21 января 2019 г. 07:03

В 1933 году Г.Ф. Лавкрафту приснился сон, в котором он с группой людей бегал по крышам, пытаясь поймать какое-то ужасное существо. В 1979 году американский писатель Джозеф Вернон Ши (1912–1981), который в молодости переписывался с Лавкрафтом, А. Дерлетом и К.Э. Смитом, решил использовать сюжет этого сна для своего рассказа. Так появилось на свет маленькое произведение под названием The Snouted Thing (в сетевом переводе Алексея Черепанова — «Горгулья»; более буквально переводится что-то вроде «Тварь с рылом»).

Ввиду малого объема (на 5-10 минут чтения) трудно назвать этот рассказ полноценным художественным произведением. Он представляет собой довольно сумбурно изложенную череду событий, происходящих в сновидениях (причем одна часть — в вымышленном Лавкрафтом городе Иннсмуте). Объединяет эти части тема существа-вампира, причем любопытно то, что здесь фигурирует человек с известной по другим лавкрафтовским произведениям фамилией Пикман. Только уже в других ипостасях: как человек — это армейский офицер, а как вампир — подобная огромной летучей мыши горгулья; впоследствии горгулья слилась (именно так) с Пикманом и стала преследовать рассказчика.

При чтении рассказа мне было особенно интересно сделать вывод, насколько Вернон Ши придерживался характерного литературного стиля Лавкрафта. В целом связь, пожалуй, довольно ощутимая. Но не откажу себе в удовольствии привести одну забавную цитату:

«A smile of triumph appeared then upon the captain's lips, and he was quick to take advantage of the situation, rushing forward and pressing against me, so that I was forced to drop down upon the bed, like a serving wench being seduced; and for a moment he was my lover, pressing his lips most foully against mine and then worrying my throat.»

«Торжествующая улыбка появилась тогда на губах капитана, и он быстро воспользовался ситуацией, бросившись вперёд и прижавшись ко мне, так что я был вынужден упасть на кровать, как соблазнённая служанка; а он на мгновение стал моим любовником, прижимаясь своими губами к моим, а затем стал терзать моё горло.»

Я сомневаюсь, что Лавкрафт мог бы написать такое, но мне этот абсурдно-комичный квази-эротический штрих неожиданно понравился.

Оценка: 8
– [  4  ] +

Бруно Шульц «Комета»

Rovdyr, 18 января 2019 г. 09:21

Рассказ «Комета» я оцениваю как апофеоз творчества польского писателя Бруно Шульца. Именно благодаря этому автору я впервые проникся литературным жанром сюрреализма. Почувствовал буквальную значимость приставки «сюр», ибо прочтение рассказов Шульца — и «Кометы» в первую очередь — вызвало в моем сознании решительный подъем.

Прежде мне довелось встретить в немалом количестве такие сюрреалистические произведения, что представляли собой грубые спекулятивные издевательства над реальностью. Это мне не нравилось, отталкивало от себя. Но у Бруно Шульца сюрреализм красив, но не в плане какого-то лоска, а как сочетание художественной грации словесности с изящной, порой почти призрачной иронией (в том числе самоиронией).

Рассказ «Комета» я особо выделил не только за эту комбинацию, но и за то, как гармонично скомпоновано здесь несколько конструктивных элементов сложного характера. Поначалу это курьезные странности в поведении (как индивидуальном, так и социальном) людей. Далее — гротескный электрическо-алхимический эксперимент по выделению некоей личностной эссенции (не знаю, какой по счету — пятой или какого-то еще более высокого уровня). Ему наследует тема Конца Света, которую пронизывают фантасмагорические искажения и деформации реальности. Эффектной кульминацией коих является выезд велосипедистов (восседающих на старинных велосипедах с гигантским передним колесом, каковой образ, кстати, сейчас выглядит комично) с Земли в Космос, следствием чего становится введение в цикл Зодиака нового созвездия — Бициклиста. Потом происходит раскрытие тайны Кометы, оказывающейся не чем иным, как спящим вечным сном гомункулом-эмбрионом.

А в завершение рассказа бурный поток его сюжета вдруг резко успокаивается, переходя в сонное анемичное русло: «Понурившись, возвращались мы к повседневным делам, обогащенные еще одним разочарованием. Космические планы спешно сворачивались, жизнь входила в привычную колею. Наверстывая упущенное, мы днем и ночью беспробудно спали и, лежа вповалку в темных уже квартирах, сморенные сном, возносились на собственном дыхании тупиковой дорогой беззвездных грез».

Оценка: 10
– [  7  ] +

Герман Гессе «Сиддхартха»

Rovdyr, 10 января 2019 г. 07:28

Успешно интегрировать художественную литературу и философию — задача весьма непростая. Особенно, если философия — восточная, а писатель — западный. Именно этим занялся в романе «Сиддхартха» интеллектуал и мастер словесности Герман Гессе. Необходимо сразу отметить, что я (как, полагаю, и многие) изначально пребывал в плену заблуждения, проистекающего из совпадения имени главного героя и мирского имени Будды Шакьямуни. Будда в книге действительно фигурирует, но лишь эпизодически; а предварительное знание о его присутствии в книге навело меня на ошибочную мысль о том, что роман тесно связан именно с философией буддизма. Рискну предположить, что Германа Гессе интересовали скорее теистические воззрения индуизма (об этом сказано и в его эссе «Курортник», где имеются рассуждения о знаменитой индуистской формуле «Тат твам аси», то есть «Ты есть то), нежели буддизм. Об этом явно свидетельствует бросающееся в глаза использование слов типа «божественный» и т.п. Автор построил сюжет на основе понятия «атман» (высшего, сердцевинного, абсолютного «я»), при этом ни разу не упоминая, что одним из фундаментальных принципов буддизма является «анатман», то есть отсутствие «я», «самости».

Но это, пожалуй, частное наблюдение. Мой главный вывод состоит в том, что в романе «Сиддхартха» я увидел обширную психологическую драму главного героя, который, будучи, как мне показалось, по натуре отчужденным от всего сущего, ищет свой «атман». Логика этих поисков осталась мне непонятной. Постоянно он пытался отыскать свое «я» относительно чего-то чужого, внешнего: то в брахманской школе (но туда он попал хотя бы как сын брахмана), то как скиталец-аскет шрамана, то в сфере эротических чувств, то в бизнесе. Попутно он приходит и почти сразу уходит от Будды Шакьямуни. Переживает намерение совершить самоубийство, а в итоге оказывается в гармонии Единства с (воспользуюсь китайской терминологией) Тьмой Вещей. А вот мне представляется весьма сомнительным то, что можно прийти к такой гармонии и безмятежности путем любовно-сексуальных связей и прочих сильных привязанностей.

В ракурсе психологизма роман написан довольно хорошо, хотя не без не понравившегося мне налета сентиментальности (вплоть до степени сусальной эмоциональности); что еще хуже, с этой сентиментальностью сопряжена изрядная доля патетики. Но роман не ощущался мной остро интересным, оригинальным, значимым, способным вызвать обилие раздумий. Он не оставил глубокого следа в моем сознании — в отличие, кстати, от такого шедевра Густава Мейринка, как маленький рассказ «Будда — мое прибежище».

Впрочем, в этом произведении есть свои достоинства, и я считаю, что в нем содержится несколько ярких примеров практичной житейской мудрости. Жаль, что эти достоинства книги лично для меня едва ли оправдывают время, затраченное на ее прочтение. Я все же предпочел бы интересное, сильно «цепляющее» меня художественное представление таких философских школ Востока, как чань (дзэн) или даосизм.

Оценка: 6
– [  6  ] +

Бруно Шульц «Улица Крокодилов»

Rovdyr, 9 января 2019 г. 07:43

В художественных произведениях я всегда обращаю пристальное внимание на место действия и придаю особое значение качеству топографии (то есть дословно — «описанию места»). К рассказу Бруно Шульца «Крокодилья улица» понятие «место действия» не применимо, ибо действия (активного сюжета и героев) в нем вовсе нет. Здесь Место (именно с заглавной буквы) само является действием и героем рассказа. «Крокодилья улица» воспринята мной как анимированная картина, написанная в сюрреалистическом стиле, характерном для практически всего творчества Шульца. Посредством немыслимо затейливого языка, полного сложных метафор и экстравагантных речевых оборотов, автор живописует некую улицу (точнее, район) небольшого провинциального города. В «реальности» это торговый район, выделяющийся в организме старинного города своей новизной, унылостью, вульгарностью и безликостью. Передо мной как читателем предстал сюрреалистический образ этой улицы — образ многогранный, многомерный, многослойный, многозначительный (и «много чего еще»); образ причудливый и непредсказуемый, гротескный и призрачный; образ, в чем-то еще более отталкивающий, нежели прототип, а в чем-то, пожалуй, даже притягательный. И, самое главное, образ ни в малейшей степени не безликий.

Оценка: 10
– [  8  ] +

Томас Лиготти «Школа тьмы»

Rovdyr, 25 декабря 2018 г. 07:40

«Школа тьмы» относится к тем рассказам, что наиболее ярко передают мировоззрение и философские взгляды Томаса Лиготти. В его творчестве Тьма (ввиду огромной значимости этого понятия я пишу его с заглавной буквы) являет собой, как я понимаю и воспринимаю, всеобъемлющую онтологическую бессмысленность. Можно добавить эпитеты — зловещая, ужасающая и т.п., ибо художественными средствами Тьма выражается во многих рассказах Лиготти (в том числе в «Школе») как деградация, дегенерация, отвратительный гротеск, трансцендентный хаос.

Сильное впечатление, которое произвела на меня «Школа тьмы», обусловило резкий эмоционально-интеллектуальный отклик в моем сознании. Оказались в этом отклике и согласие с такой философией, и возражение ей, причем эти противоположные друг другу реакции были вызваны одними и теми же вещами.

Необходимо также прокомментировать вышеуказанные художественные образы — уродливые люди, мерзкий антураж. По совокупности моего знакомства с литературой Лиготти я сделал вывод, что это его наиболее типичный прием. Мне, в общем-то, нравится этот мрачный стиль, но все же думаю, что автору не следует чрезмерно увлекаться им, ибо это выглядит слишком явным проявлением двойственности. А в силу двойственности напрашивающаяся полемика с выражаемым этим рассказом мировоззрением неизбежно будет апеллировать к тому, что в мире полно красивых успешных людей и великолепных благополучных мест.

По моему же убежденному мнению, если уродливые образы характерны для школы Тьмы, то Ее академия очень часто имеет фасад респектабельности.

Оценка: 10
⇑ Наверх