Проблематика новеллы «Трус» Всеволода Гаршина, замечательного и очень недолго прожившего писателя конца 19 века – внутренний конфликт человека, ненавидящего войну, и в то же время по своей природе не способного просто так отвергнуть ее и сбежать, уклониться, гарантированно спастись.

Герой рассказа ухаживает за смертельно больным другом, в течение многих часов наблюдает за его страданиями, а быть может в это же самое время там, на полях сражений единовременно точно так же корчатся и умирают тысячи и тысячи, и ведь эта суммарная боль, в отличие от болезней, целиком и полностью людская вина – к каким выводам должен прийти разумный человек, думая об этом? Но ведь если не пойдешь воевать ты, то твое место в строю просто заполнят другим…

»....Я не могу ничего делать и не могу ни о чем думать. Я прочитал о третьем плевненском бое. Выбыло из строя двенадцать тысяч одних русских и румын, не считая турок... Двенадцать тысяч... Эта цифра то носится передо мною в виде знаков, то растягивается бесконечной лентой лежащих рядом трупов. Если их положить плечо с плечом, то составится дорога в восемь верст... Что же это такое?

Мне говорили что-то про Скобелева, что он куда-то кинулся, что-то атаковал, взял какой-то редут или его у него взяли... я не помню. В этом страшном деле я помню и вижу только одно — гору трупов, служащую пьедесталом грандиозным делам, которые занесутся на страницы истории. Может быть, это необходимо; я не берусь судить, да и не могу; я не рассуждаю о войне и отношусь к ней непосредственным чувством, возмущенным массою пролитой крови. Бык, на глазах которого убивают подобных ему быков, чувствует, вероятно, что-нибудь похожее... Он не понимает, чему его смерть послужит, и только с ужасом смотрит выкатившимися глазами на кровь и ревет отчаянным, надрывающим душу голосом «. Блестящее произведение...

История Леши Гончарова — это эксплуатация тропов боевиков. По сути, это 10-страничная экшен-сцена, вырванная из какого-то сюжета. Автор не посвящает читателя в то, кто эти герои и из-за чего все происходит. При этом заканчивается комикс цитатой из песни «Paranoid» Канье Уэста».

Саша Барановская, иллюстратор из Омска, сделала классную историю о детстве, которую можно связать с другим комиксом про сталкинг и одержимость.

Комикс Геннадия Бородая — это единственная супергеройская история в книге. Она очень личная, и ее тоже сложно объяснить словами. У героя есть абстрактная суперсила и друг — обычный человек (с ним себя ассоциирует автор). По ходу развития у него появляется зависть к супергерою и недовольство самим собой. Дальше начинается полная дичь.

История Наташи Найденовой и Ильи Гринберга про деревню под гнетом гигантских котов. Здесь вообще нет текста, и ты понимаешь все после нескольких прочтений.

Комикс Максима Чумина с Камилой Мамедовой — прямая адаптация рассказа Хармса «Связь». Сначала они сделали его в формате инстаграма, а затем преобразовали в печатную версию. На странице в инстаграме эти кадры еще и анимированы.

Художница Дана Мыкулинская собрала рисунки и сценарий из нерабочих материалов, связанных с комиксом «Два». У этих двух комиксов, по сути, один текст, но читатель этого часто даже не понимает. Надо читать в связке с «Два» .

Комикс Кати Шилоносовой и Жени Горбунова (группа «ГШ» ) — это оммаж «Бандитскому Петербургу» в стилистике Сейлор Мун. Он дико динамичный, и я восхищен раскадровкой. Но при этом самой Кате он не нравится — такое часто бывает с художниками и иллюстраторами».

Комикс Риты Поповой (бывший главный редактор Look At Me) и иллюстратора Андрея Смирного невозможно объяснить. Это поток сознания, облаченный в форму дикого и странного комикса. В одном месте намеренно улетает верстка, в другом нужно раскрасить картинку или соединить точки или провести Риту по лабиринту.

Это история тюменского иллюстратора Вани Татаринова про трех героев, которые попадают в СИЗО. Из-за нее у книги стоит пометка +18. Таких дерзких, хулиганских и желчных комиксов в России практически нет. Эта история выросла из желания Вани кого-то сильно разозлить, чтобы на него подали в суд. И я думаю, что на него все-таки подали..

Комикс-вкладыш — текст, сшитый из сообщений, в котором автор фанатично рассказывает, какой он хочет сделать комикс, но в итоге у него ничего не получается. Сначала здесь прослеживается некий синопсис, но постепенно текст превращается в кашу. Вторая часть — это комикс из ссылок, играющих роль кадров. Одни существуют сами по себе, некоторые отсылают к фильмам («Падшие ангелы» Вонга Кар Вая), к тредам в форумах и т. д. Все это создает ощущение того, будто ты интернет-сталкер.

«Комикс «Два» Виты Хан основан на материалах, которые остались от другого неполучившегося комикса, — тогда автор и художник работали, не координируясь друг с другом. Его сюжет описать трудно: это оммаж обэриутам — Хармсу, Заболоцкому и Олейникову. Для меня его нарратив исходит скорее из того, как мы делали эту историю.

Первый комикс в сборнике- краткая зарисовка про Красную Шапочку в постапокалипсис. Можно сказать, что это самый мейнстримовый комикс во всем проекте, и именно с него начинается книга — эта история ближе всего нашему читателю. Если он ему понравится, то это дает шанс и другим авторам книги

Лучший рассказ, который я пока когда либо читал и слушал. Возможно мой восторг объясняется тем, что я сам немного проработал учителем истории и, вообще, происхожу из учительской династии, поэтому финал рассказа меня по жизненному как обухом по голове. Ведь действительно Симмонс, когда то тоже работавший педагогом, запаковал драматическую канву каждодневных боев учителей в фантастическую капсулу. Дети — зомби, которым надо уделять очень много времени, чтобы они стали людьми, а возможно они никогда ими и не станут. Но переставать нельзя, и возможно... Эта история просто просится на экран, причем очень неплохо сюжет лег бы на нашу российскую действительность. Старенькая Марья Ивановна никогда не бросит своих учеников, хоть апокалипсис, хоть ядерная зима, хоть война... Я знаю таких людей в реальности и поэтому на мои глаза наворачиваются слезы... Высший пилотаж. Обязательно к прочтению и экранизации.

Гарри Гаррисон в этом рассказе превзошел себя и опередил время. Такого тонкого стеба над милитаристами я не читал давненько. Рассказ по жанру как раз и являлся тогда фантастическим, потому что писатель в свое время понимал прекрасно сюрреалистичность и несбыточность таких изменений в американской политике. Осмыслить Землю как общий космический корабль, как единую лодку, в которой надо помогать ближнему , а не топить в крови? Стать этакими гуманитарными идеалистами с унитазами наперевес? Коммандос, осуществляющие свои набеги и силой внедряющие добро? За всем этим стоят якобы прекрасные сверхидеи о помощи слабым странам, однако в итоге сквозь туман проступают лишь трупы аборигенов.. И именно сейчас этот рассказ читается так иронично — раздутые финансовые проблемы Дядюшки Сэма не дают успокоиться политикам и гонят их в чужие города и страны...

Страшный рассказ о любви-ненависти двух подружек, живущих в одной двухкомнатной квартире, дружба которых трансформировалось в нечто обратное... Петрушевская отлично и простыми мазками в небольшом произведении описывает трансформацию отношений Зины и Раи как рождающееся первобытное зло, проявляющееся от собственной скуки и неустроенности. Вместо того, чтобы смотреть в себя и делать выводы, Рая направляет свою скрытую агрессию на бывшую подружку, а точнее на её малолетнюю дочь. Слабонервным молодым мамашам я вообще бы не советовал читать все подробности пресловутой мести, которую вынашивает одинокая советская женщина — эти жуткие бытовые детали врезаются кислотой в память и конечно, трогают до глубины души. Подобное ощущение вызывал у меня когда то рассказ с забытым названием о русском мужике, набрехавшем от скуки про найденные сокровища и далее засевшем в засаду и поджидавшем воришек — в таких произведениях честно раскрывается правда о истинной природе простого человека. Слишком долгое время героизировали и возносили хвалу таким персонам, их тихие омуты полны чертей и всякой нечисти точно также как и у других ... Кармический финал рассказа дает условное успокоение и ты ловишь себя на собственной улыбке, невольно удивляясь каким то внезапным для тебя зеркальным переживаниям и соглашаясь с испанской Премией Нокт за лучший зарубежный рассказ.

Мне не хватило в этом рассказе параллельной истории от лица мясного пузыря — сферы Дайсона. Вот если бы бы автор смог передать, пользуясь человеческими клише оригинальную ситуацию в мире разборок этих огромных существ- плывущих в космосе островов это сделало бы рассказ более интересным и запоминающимся. Забавно представлять актеров и актрис, сыгравших в этой экранизации — в роли волевой и мудрой женщины у меня «сыграла» постаревшая Шон Янг, хотя серьезную конкуренцию ей пытались составить Сигурни Уивер и Джулиана Мур, а вот на роль её сына Дикса встал как литой — молодой Кристофер Ламберт. Приятного просмотра, ой, то есть чтения.