По личному опыту могу сказать, что в советские времена такие пересказы были едва ли не единственной возможностью хоть что-то узнать о тех произведениях НФ, которые издавались "у них", и никак не появлялись "у нас". Самиздат не в счет, так как среднестатистический и добропорядочный гражданин СССР читал только то, что печаталось многотысячными тиражами.

Сегодня, когда фабулу того или иного произведения — многажды прочитанного — знаешь назубок, довольно любопытно сравнивать вот такие пересказы из прошлого, с устоявшимся своими взглядами.

Ниже привожу этот фрагмент:

Но есть и «другой» Кларк — оригинальный философ и романтик космоса, однажды очарованный звездами да так и сохранивший к ним любовь на всю жизнь. Советский читатель знаком с этой стороной творчества Кларка по отдельным рассказам, разбросанным в периодике и антологиях. Далеким звездам посвящены и главные романы Кларка.

В одном из первых и, пожалуй, лучшем из них — «Конец детства» (1953) — писатель рассказывает о том, как из неведомых космических просторов явились на Землю загадочные инопланетяне, спасающие нашу цивилизацию от опасности самоуничтожения. Выполнив свою миссию, таинственные «стражи» исчезают, а само человечество, забывшее о войне, голоде, национальных распрях, устремляется к звездам, навсегда покидая свою космическую колыбель — Землю. И это уже не человечество в сегодняшнем понимании, а какой-то новый эволюционный вид, новая, высшая форма Разума, перехватившая «эстафетную палочку» прогресса из рук наших далеких потомков…

В таком описании "Конец детства" представляется едва ли не как утопия, этакий пост-Полдень. В моих же впечатлениях "Конец детства", это скорее Реквием по Человечеству, звучащий, если воспользоваться музыкальной параллелью, в стиле "Stabat Mater" Перголези, а весь оптимизм первой части романа, не более чем наркоз перед эвтаназией.

Впрочем, в 1990-х Вл. Гаков написал еще одну статью "Одиссея человечества", где проанализировал "Конец детства" более достоверно и реалистично.

Кстати, в издании от "Маяка" замечательные иллюстрации Е.В. Попова к роману "Остров дельфинов".

В фокусе моего читательского внимания «Издательский дом Мещерякова» появился в тот момент, когда осенью 2013 года я узнал потрясающую новость о старте пятидесяти томного собрания сочинений Владислава Крапивина.

ПредБИССтория

А началось всё с совместного проекта ИДМ и сайта «BiblioГид», в рамках которого были переизданы несколько советских детских книг, среди которых оказались: повесть Александра Шарова «Человек-горошина и простак», «Полынные сказки» Коваля, средневековая немецкая поэзия в переводах Гинзбурга с иллюстрациями Ники Гольц и кое что еще. Также был опубликован «Журавлёнок и молнии» Крапивина и его же «Летящие сказки». Книги Крапивина были мгновенно раскуплены, что побудило ИДМ задуматься о создании целой серии. Владислав Крапивин, когда узнал о том, что издательство готово выпускать с десяток книг в год, сразу же благословил это дело.

БИССтрое начало

10 апреля 2013 года Вадим Мещеряков радостно написал в своем блоге: «Заключили на 5 лет договор с Владиславом Петровичем Крапивиным на издание его 50 книг. Права только у нас. Качество гарантирую!» Через неделю: «То, что Владислав Петрович доверил все эти вещи именно нам — большая честь и большая ответственность. Мы знаем. Будем стараться». В тот момент название серии звучало следующим образом: «Новое иллюстрированное собрание сочинений Владислава Крапивина». А Вадим Мещеряков эту серию называл не иначе, как «Наше все».

Первым делом издательство сделало выстрел из всех оружий, выложив список более чем 80 произведений Крапивина, список от которого тут же водопадом полились читательские слюнки. И хотя, для привлечения внимания к собранию сочинений решили начать с «козырей», т.е. известных и беспроигрышных книг Крапивина («Трое с площади Карронад» и «Оруженосец Кашка» с иллюстрациями Евгения Медведева), однако в список попали и настоящие раритеты, например, за третьим номером в серии вышла самая первая книга Крапивина – «Рейс “Ориона”», которая была издана Свердловском книжном издательством в 1962 году, небольшим по советским меркам тиражом в 15 тысяч экземпляров.

Эту книгу ИДМ раздобыл с большим трудом, так как она стала одной из самых главных библиографических редкостей среди всех книг Крапивина. В московских библиотеках её не было, нашлась книга только в Екатеринбурге. Презентуя «Рейс “Ориона”» ИДМ обрисовал ситуацию так: «Ни одного экземпляра нет ни в Ленинке, ни в РГДБ (детско-подростковом аналоге Ленинки). К счастью, нам пришли на помощь коллеги из Свердловской областной библиотеки для детей и юношества, мы им обязаны».

Анонсируя выпуск книги, Вадим Мещеряков написал: «Сдали «Рейс „Ориона“», переиздание самой первой книги Владислава Петровича. Странно, но этот скромный на первый взгляд сборник рассказов даже с экрана компьютера производит сильное впечатление, он ничего не растерял, как будто не прошло пятидесяти лет, как будто этот рейс начался только сегодня. Владислав Петрович написал для нашего переиздания послесловие об истории создания этой книги и о её значении».

С июня 2013 года серия получила свое нынешнее название – Большое иллюстрированное собрание сочинений или сокращенно – БИСС.

БИСС открывало массу возможностей, от которых закружилась издательская голова, например, была идея (так и не реализованная) параллельно издавать книги Крапивина в дешёвом формате покетбука, с черно-белыми иллюстрациями. Также были озвучены планы на возможное переиздание книг других авторов – советских «хитов» детской прозы и даже поэзии.

БИССподобные иллюстраторы

Название серии недвусмысленно сулит книги, обильно приправленные иллюстрациями, поэтому подбор художников изначально был не менее важным, чем выбор авторов.

Так сложилось, что книги Крапивина на протяжении нескольких десятилетий во многих случаях сопровождали два канонических иллюстратора: Евгений Медведев и Евгения Стерлигова. И, на первый взгляд, кажется, тут все выглядит довольно просто – бери проверенные издания и переиздавай, но на деле выявилось немало трудностей.

На примере «Оруженосца Кашки» Вадим Мещеряков объяснил непростую задачу: «Все иллюстрации воспроизводим с оригиналов, а не с советского издания – разница в качестве по сравнению со старой книгой будет огромная. Наконец-то у всех появится возможность увидеть картинки такими, какими их задумал Евгений Алексеевич Медведев». Подобным образом, для «Рейса "Ориона"» и «Палочек для Васькиного барабана» использовались оригинальные рисунки, которые предоставили родственники художников.

Еще до выхода этих двух книг, издательство поблагодарило родственников за сотрудничество: «Отдельно хотим поблагодарить Михаила Перебатова, сына Германа Васильевича Перебатова, и Гульнару Родионову, дочь Спартака Семёновича Киприна, за то, что с ними легко и приятно работать, мы очень рады этому новому знакомству».

Однако не все оригиналы сохранились, в таких случаях проделывалась непростая работа. Например, цветные рисунки к «Оранжевому портрету с крапинками» восстанавливались с журнальной публикации в «Пионере» (1987, номера 4-8). Понятное дело, макет журнала значительно отличается от книжного, поэтому рисунки приспосабливались к книжной вёрстке. Цветокорректоры проделывали работу по восстановлению иллюстраций, а Евгения Стерлигова лично посмотрела, что получилось. Подобным образом некоторые результаты работы передавались на проверку Евгению Медведеву. Так авторы-художники получили возможность оценить работу «реставраторов» и при необходимости что-то подсказывали издательству. Подобным образом адаптировались цветные иллюстрации Стерлиговой к «Выстрелу с монитора» («Пионер», 1988, номера 10-12, 1989, номера 1-2).

К произведению «Крик петуха» существует два варианта иллюстраций – из журнала "Уральский следопыт" и из книжного издания. Евгения Стерлигова порекомендовала книжный вариант. Вадим Мещеряков прокомментировал тонкости этого процесса: «Журнальные иллюстрации рисовались под формат журнала. Половина из них вертикальные на половину полосы. Если бы мы взяли этот вариант, то полоса текстового набора на страницах, где были бы размещены эти вертикальные рисунки, не соответствовала бы параметрам, установленным для детских книжных изданий. Оригиналы рисунков Евгения Ивановна найти не смогла».

Для некоторых изданий были сделаны новые иллюстрации. К примеру, так обстояло дело с «Голубятней на жёлтой поляне» где старые рисунки не использовались. «Евгения Ивановна пообещала нарисовать цветные иллюстрации к "Голубятне". – Написал в блоге Вадим Мещеряков. – Держим кулаки! Надеемся, что всё получится… Благодарим Евгению Ивановну и Евгения Алексеевича за особенное отношение к нашему издательству, они оба удивительные мастера и настоящие соратники Владислава Петровича, не просто художники».

Некоторые произведения Крапивина были проиллюстрированы сразу двумя гранд мастерами, поэтому стоял непростой выбор – кому отдать предпочтение. В итоге, издательство взяло за основу следующую концепцию: к реалистичным книгам брались рисунки Медведева, а к сказочным и фантастическим – Евгении Стерлиговой. Безусловно, во многом это дело вкуса (а может быть и договоренностей с Крапивиным, доподлинно не знаю), но как по мне, иногда можно было бы сделать исключения, так как результат не всегда был по вкусу читательской аудитории. К примеру, новые иллюстрации к роману «Острова и капитаны» в исполнении Евгения Медведева, подавляющим большинством читателей были признаны просто провальными. Возможно, в этом случае лучше было обратиться к прекрасным иллюстрациям Стерлиговой, которые использовались в «Уральском следопыте» (1987–1989). Также мне вспоминаются великолепные рисунки Медведева к «Ковру-самолету», что были в журнальной публикации в «Пионере» (1976). Насколько я понимаю, в книжном исполнении эти рисунки с тех пор так никогда и не увидели свет. Впрочем, я не в обиде на ИДМ, так как понимаю, что угодить ПКЧ (Прихотливому Коллективному Читателю) просто невозможно. Поэтому в моём случае, данное противоречие я разрешил тем, что некоторое время назад просто взял и отпечатал на качественном лазерном принтере сборник произведений Крапивина в собственном подборе иллюстраторов. Считаю, это более конструктивно, чем истекать желчью.

Но вернемся к нашей БИССтории. Ко многим произведениям Крапивина восьмидесятых-двухтысячных годов, вообще не было никаких рисунков. В таких случаях издательству пришлось искать новых иллюстраторов, что, согласитесь, непросто хотя бы в силу устоявшихся «канонов» и читательских стереотипов – но не только поэтому. Редактор-составитель БИСС Николай Джумакулиев упомянул о необходимости согласовывать иллюстраторов с автором: «Все наши кандидатуры должен одобрить сам Крапивин — как он уже одобрил одну молодую художницу, посмотрев на её иллюстрации».

Молодая художница, о которой упомянул Николай Джумакулиев – это Ольга Брезинская, которая в итоге сделала рисунки к нескольким книгам Крапивина из цикла «Безлюдные Пространства». Анонсируя работы Ольги Брезинской Вадим Мещеряков написал в блоге: «По большому секрету сообщаем, что иллюстрации для "Самолёта по имени Серёжка" готовит художница Ольга Брезинская. Сегодня её эскизы одобрил Владислав Петрович. Теперь мы показываем их вам, дорогие друзья. Нам кажется, правильным, когда книги Владислава Петровича рисуют люди, которые действительно их любят. Ольга Брезинская как раз такой человек. Мы надеемся, со временем её иллюстрациями станут неотъемлемой частью большого мира крапивинских книг, нашего общего мира». Действительно, большинству читателей понравился стиль рисунков Ольги Брезинской, но, к сожалению, в итоге она проиллюстрировала не весь цикл «Безлюдных пространств», а всего три книги.

Как бы там ни было, по моему скромному мнению, все вышеприведенные примеры указывают скорее на ответственный и бережный подход издательства к иллюстративной стороне изданий, нежели на конъюнктурную попытку «урвать бабла» с простодушного читателя.

ПодБИССка

В июле 2013 года, вскоре после того, как была напечатана первая в серии книга «Трое с площади карронад» и со дня на день ожидался «Оруженосец Кашка», издательство запустило подписку на серию БИСС, начиная с третьей книги «Рейс "Ориона"». Принималась оплата на ближайшие 12 томов. Цена за книгу была привлекательной – 250 рублей, включая доставку по России. Издательство обратилось к читателям: «Большое количество подписчиков станет большим подспорьем для издательства — пожалуйста, помогайте распространять информацию о подписке на Большое иллюстрированное собрание сочинений Владислава Петровича, мы рассчитываем на вас».

Однако год спустя издательство приняло решение отказаться от подписки, но не резко, а поэтапно. Вадим Мещеряков доходчиво описал причины такого решения: «Наконец, экономическая причина. Мне подписка нужна прежде всего как кредит. Я этого не скрываю. Только в силу этого я и объявляю цены на подписные книги, которые чуть больше себестоимости. На БИСС Крапивина мы в июне подписку объявим. Но она будет последней. Не обижайтесь. При тиражах 7-10 тысяч, подписчиков у нас… 120. Не тысяч. Никого не виню. Просто этот механизм не работает. Кредита нет, а Светлана Николаевна целыми днями упаковывает и рассылает книги. Если подпишется 700-1000 человек, то подписку продолжим. Более того, это позволит немного снизить цены на книги и в магазинах. Так как банковские кредиты стоят денег».

В 2015 году от подписки окончательно отказались.

Также в 2013 году была выпущена специальная карточка БИСС, впрочем, недолго просуществовавшая, смысл которой издательство объяснило так: «Обладатель карточки сможет похвастаться ею перед знакомыми, а также получить в нашем магазинчике скидку 10% на любую книгу Владислава Петровича Крапивина».

БИССпорное продолжение

Случилось то, что было ожидаемо – после успеха с книгами Крапивина в октябре 2013 года издательство решило расширить серию БИСС: «Нам так понравилась серия БИСС! Судя по диким продажам — и вам. На мой взгляд в ней хорошо многое. Конечно — АВТОР!! Но и правильный формат, шрифт, бумага, сама идея серийности. Хорошее, не кричащее оформление. Иллюстрации, проверенные временем. Итог — хотим продолжить эту серию с другими авторами!!!»

И вновь издательство начало с козырей. «Автором №2» в серии БИСС стал Кир Булычев. ИДМ сообщил восторженным читателям о намерении опубликовать 25 книг – все произведения о приключениях Алисы Селезневой и ее друзей, а также «приключенческие и фантастические повести со многими другими интересными и яркими героями Кира Булычева». Иллюстратором книг об Алисе был избран признанный мэтр – Евгений Мигунов. Редактором-составителем БИСС Кира Булычева выбрали Михаила Манакова, неутомимого исследователя творчества Булычева.

В марте 2014 Вадим Мещеряков в одном из постов в ЖЖ упомянул о планах дальнейшего расширения БИСС: «Тут вот какое дело. Я раньше не говорил. Это начало серии "БИСС. Сборная СССР". Суть серии — это книги региональных писателей и поэтов. И столичных. Чье творчество не предполагает издание БИСС. Нет возможности издать именно Большое Иллюстрированное Собрание Сочинений. А книги есть потрясающие. Такие авторы, как Гайдар, Погодин, многие другие. Вот для этого и появляется "БИСС. Сборная СССР". Надеюсь, мы вас не подведем». Тут же были упомянуты два названия – "Белый Бим..." и "Детство Чика" с иллюстрациями В. Чижикова. Эти книги через некоторое время действительно были изданы, но в рамках другой серии, а первой книгой в новой ветке серии БИСС стала книга Валентина Распутина "Уроки французского".

Хронология дальнейшего расширения в кратком изложении выглядит так:

1. В августе 2014 появилась новая подсерия — «221-бис». Планировалось, что в ней будут произведения о Шерлоке Холмсе с иллюстрациями Антона Ломаева. Однако была опубликована только одна книга.

2. 2016–2017 годы – в рамках «БИСС. СССР» опубликованы две трилогии Анатолия Рыбакова («Приключения Миши Полякова и его друзей» и «Приключения Кроша»).

3. 2016 – начало серии «БИСС Фенимора Купера». За два года было опубликовано четыре книги Ф. Купера.

4. В ноябре 2013 года издательство договорилось с Софьей Прокофьевой, однако книги начали выпускаться, лишь начиная с конца 2016.

5. 2017 год старт «БИСС Артура Конан Дойла».

6. 2017 год — начало еще одной подсерии БИСС — Александра Шарова.

7. Октябрь 2017 года — одновременно были опубликованы 20 лучших книг из серии «БИСС Крапивина», в рамках другой серии — «Избранное. Книги Крапивина Владислава Петровича». Формально это другая серия и она имеет другое оформление обложки, однако внутреннее исполнение книг идентично изданиям в серии «БИСС Крапивина». Любопытно, что в этой серии была опубликована только одна – третья часть – романа «Острова и капитаны». Первые две почему-то не были опубликованы.

Не БИСС изюминки

И хотя, на первом этапе значительная часть книг серии представляла собой перепечатки, но приятно, что издательство не скатилось в поверхностное «ксерокопирование» советских изданий. Во-первых, как отмечалось выше, даже в случае переизданий, проводилась проверка и работа цветокорректоров, а также консультации с авторами иллюстраций. Во-вторых, некоторые переиздания содержали приятные бонусы. Вот примеры таких «допов»:

1. «Трое с площади Карронад». Морское приложение к книге — эдакий справочник для сухопутных крыс — содержащий рисунки со сторонами света, описание частей швертботов, курс яхты относительно ветра, фото баркентины «Кропоткин».

2. «Рейс “Ориона”». Послесловие Владислава Крапивина «Как "Орион" отправился в путь», о создании этой книги.

3. «Журавлёнок и молнии"». Большое приложение «Евгению Медведеву — 80 лет!», посвященное известному иллюстратору. В рамках приложения – статья Крапивина о художнике; различные фотографии Медведева и множество рисунков художника.

4. «Фрегат “ Звенящий”». Краткий морской словарь.

5. Во всех книгах Булычёва присутствуют комментарии составителя Михаила Манакова — краткий справочно-библиографический материал — так сказать «биография» произведений.

6. «Девочка с Земли». Вставлены несколько оригинальных «забытых» версий рисунков Е. Мигунова.

7. «Сто лет тому вперёд». Вдвое больше иллюстраций Е. Мигунова (в отличие от стандартного набора) для этой повести.

8. «Миллион приключений». В этом издании вернулось авторское вступление перед первой частью повести, которое было лишь в первом издании повести (1982) и в его единственном переиздании (1987). Также в конце книги опубликовано стихотворение Кира Булычёва «Песня Гераскина».

9. «Алиса и крестоносцы». Статья «Евгений Мигунов — соавтор Кира Булычева», которую сопровождают рисунки Мигунова, в том числе варианты иллюстраций на один и тот же сюжет, цветные эскизы художника, рисунки с форзацев, титульных листов и обложек ранних изданий Булычёва, не вошедшие в БИСС.

10. «Два билета в Индию». В конце книги опубликовано стихотворение Кира Булычёва «Песня ямщика».

11. «Последняя война». Приложение к фантастическому роману «Альманах “Удивительный космос”».

Эпизоды БИССпорядка

В 2014 году, после выхода книги «Пленники астероида», на издательство обрушился гнев немалого числа читателей в связи с «непривычным» изданием повести давшей название всему сборнику. Один из главных героев – корабельный робот Посейдон – преобразовался в Поликарпа, а также начало и конец повести были полностью переписаны. Пришлось объясниться.

Вначале издательство ограничилось перепечаткой цитаты из комментариев Михаила Манакова (составителя серии Булычева): «В 1989 году повесть «Пленники астероида» была существенно отредактирована автором и дополнена несколькими главами, а один из героев произведения получил новое имя: робот, первоначально названный Посейдоном, стал Поликарпом. Этот вариант повести был опубликован лишь однажды — в 1991 году в авторском сборнике «Ржавый фельдмаршал» (Минск: Юнацтва). Затем об изменённом варианте забыли, в том числе и сам автор, и «Пленники астероида» выходили всегда в первоначальном виде. В настоящем издании приводится второй, более поздний, исправленный и дополненный авторский (!) вариант текста».

Но когда это не помогло, редактор Вадим Мещеряков напечатал в ЖЖ более пространный комментарий: «Я уже писал о Поликарпе. Хочу объяснить. Мы такое решение приняли. Так окончательно отредактировал автор. Мы внимательно изучали. Решение не с потолка. Может быть оно и не совсем верное. Мы же не можем всегда предугадать — верное или нет. Оно принято. Я заранее хочу сказать — мы это делали не для того, чтоб многие расстроились. Не было такой цели. Очень жаль будет, если наше решение оттолкнет многих от покупки книги. Значит мы приняли не то решение. По крайней мере, с точки зрения экономики. Да. И еще. Изменения минимальны и никак не влияют принципиально на содержание.

И еще. Вот книгу покупаете для ребенка. Он ее читает в ПЕРВЫЙ раз. Он не знает о Посейдоне. О нем знаете Вы. А о Поликарпе знает Булычев (знал). Он так решил. Это его герой. НУ почему Вы решили, что вашему ребенку ближе Посейдон, а не Поликарп?? Или он прочтет только для того, чтоб потом следом взять другое издание и прочтя сказать — мама (папа), а ведь Посейдон круче! А может и наоборот. Просто не все люди покупают книги для себя. Есть (вы удивитесь) те, кто покупает для детей».

В июне 2014 года ИДМ неожиданно объявил о решении выпустить в новой ветке серии БИСС 7 или 8 книг Ивана Ефремова, но в итоге не было опубликовано ни одной книги. Однако, разочарования читателей от несостоявшейся серии было не таким уж большим по сравнению с разочарованием от брошенных серий. Об этом – далее.

БИССпредел?

«В издательстве мне сейчас нравится то, что выдерживается серийность и нет разброса. Все медленнее происходит, но надежнее», – написал в ЖЖ в июне 2014 Вадим Мещеряков. Однако, как водится, не обошлось без проблем.

Издательство всегда старалось поддерживать обратную связь со своими читателями с помощью социальных сетей. Такая открытость – безусловный плюс, но выявились и минусы. С выходом БИСС Крапивина и Булычева, вокруг издательства образовался небольшой, но довольно пассионарный круг читателей, этакая «секточка», с которой ИДМ не очень-то представлял, что делать. С одной стороны именно от них, издательство получало наиболее сладкое славословие, с другой, ожидания этих поклонников были разноречивые, завышенные, порой нереалистичные, а реакция – высокоаллергичной. Поэтому на полях соцсетей разыгрывались нешуточные баталии. Дальше события предсказуемо разворачивались в рамках банальной формулы «от любви до ненависти – один шаг». Нередко, самые пылкие сторонники, преображались в заклятых критиков.

Особое разочарование появилось, после того, как выяснилось, что некоторые подсерии БИСС не будут продолжены. Первый тревожный звонок прозвучал в середине 2014 года, когда пошла артподготовка под новое ответвление — «221-бис». Планировалось, что здесь будут изданы классические произведения о Шерлоке Холмсе с иллюстрациями Антона Ломаева. Вадим Мещеряков предостерег читателей, что серия будет небыстрой: «Наверное я многих расстрою. Я о подписке. На Шерлока Холмса ее не будет. Тут есть объективная причина. Я не могу заставить Антона Ломаева рисовать по плану. И, главное, не хочу. Мы до следующей осени обязательно выпустим все 8 книг. Но в разбивке по месяцам не сможем. Второе. Я не могу брать на себя слишком много обязательств по подпискам. Крапивин, Булычев. Не хочу подводить. А при таком количестве подписных изданий сроки могут срываться».

Первая и последняя книга серии «Собака Баскервилей» была опубликована в августе 2014. Книга получилась действительно шикарной, но потом пауза настолько затянулась, что факт смерти «221-бис» скрыть не представлялось возможным. Уж, как ни объяснялся Вадим Юрьевич, что невиноватый он, а то всё проделки Антона Ломаева, однако читатели–покупатели поняли, что издательство их кинуло, как неверная супружница и теперь с этим жить.

Конечно, один случай прерванной серии еще нельзя считать закономерностью. Тем более что БИСС Крапивина и Булычева продолжало свое триумфальное шествие. Наступил 2016 год. Издательством был анонсирован выпуск 11 томов «БИСС Фенимора Купера», однако запала хватило всего на два года и четыре книги. В качестве обескураживающего бонуса читатель обнаружил экспериментальный дизайн новой серии, а точнее отсутствие оного. Каждая книга БИСС Купера была оформлена в абсолютно новом дизайне, что никак не указывало на серийность.

В январе 2017 г. «ИД Мещерякова» объявил, что начинает публиковать БИСС Артура Конан Дойла. Сообщение о том, что в данное собрание будут включены все произведения о Шерлоке Холмсе (и даже некоторые другие известные произведения автора), очень взволновало коллекционеров – появилась возможность собрать полного Шерлока в приличном качестве. Особенностью этой серии стало использование классических чёрно-белых иллюстраций (Сидни Пэджет, Рихард Гутшмидт и др.) сочетающееся с цветными, созданными современными иллюстраторами. Не всем понравился такой замес из художников, впрочем, ничего личного: не нравится – не бери.

Куда больше опасений у бывалых клиентов ИДМ было связано с обоснованными опасениями, что серия не будет доведена до конца и, что мистера Холмса может постигнуть участь «Кожаного Чулка» (героя Фенимора Купера). Поэтому в социальных сетях многие читатели спрашивали прямо и без реверансов – точно ли будут изданы «все» книги о Холмсе? Издательство не скупилось на обещания и сулило даже больше – ожидался, профессор Челленджер и бригадир Жерар. Челленджер – действительно был опубликован «весь», в двух книгах, а вот Шерлок закончился на шестой книге. Как вы догадываетесь, про Жерара тут никто уж и не вспоминал.

Обиженные дольщики читатели закидали издательство вопросами и упреками. Вот один из недавних криков души взятый с сайта интернет-магазина «Лабиринт»: «Мещеряков! Где обещанные Жюль Верн, Конан Дойл? Трилогия Жюля Верна не закончена (нет "Таинственного острова"), нет трех книг про Шерлока Холмса. Элементарное уважение к покупателям требует, по крайней мере, информирование. А ваша редакция, как черная дыра».

На сегодняшний день ИДМ, либо отмалчивается, либо отфутболивает («Следите за новостями»), либо делает противоречивые заявления – например, на вопрос одной читательницы последовал ответ: «Мы приложим все силы, чтобы продолжение серии увидело свет в этом году!» Другим читателям было сказано, что серия «приостановлена» на неопределенное время.

В январе 2020 Вадим Мещеряков «вдруг» объявил о прекращении БИСС Крапивина, того самого направления, которое вытянуло всю серию на свет божий. Объявление прозвучало не официально, а в переписке с читателями в соцсетях. Тут же начался предсказуемый плач и скрежет зубов. Поток вопросов – как? почему? за что? – обрушился на издательство и, кажется, не прекращается до сих пор. В конце концов, Вадим Юрьевич прямо написал в ВК, что подобные вопросы его «достали» и без обиняков объяснил реальное положение вещей: «Все проще. Крапивин тоже не согласен с нашим выбором иллюстраторов. И постоянно всех бракует. Последняя книга не вышла, так как он не согласовал трех. Мы деньги платим, а он их отвергает. Если без его согласования — грозит судом постоянно. Я устал и серию закрыл. Более того, я за эти годы выслушал столько негатива от него в адрес издательства. И ни разу слов благодарности за серию из 50 томов. Он же искренне считает, что все ему все должны. Пусть его кто-то другой издает. Мне надоело».

Таким, увы, стал финал БИСС Крапивина.

БИССпощадное исследование БИССсознательного

Но хватит о грустном. Давайте бесстрастно разберемся: Что было реализовано Издательским Домом Мещерякова в рамках серии БИСС? Так сказать плюсы и минусы в сухом остатке.

1. «БИСС Крапивина». Издательство обещало опубликовать 50 книг, издано – 54. В целом, заявленные сроки соблюдались.

2. Основные книги цикла «Великий кристалл» были опубликованы в полном составе, а из 9 произведений примыкающих к этому циклу выпустили только 6. (Не были опубликованы «Я иду встречать брата», «Кораблики» и «Синий треугольник».)

3. В цикле «Безлюдные пространства» похожая ситуация: из 11 книг опубликовали 7. Все другие серийные произведения, каковых у Крапивина немало, изданы без пробелов (например, цикл «Летящие сказки»).

4. «БИСС Булычева». Было обещано 25 книг, издано – 41.

5. Опубликованы все произведения цикла «Алиса» и все крупные произведения цикла «Павлыш» (несколько рассказов не были опубликованы).

6. К сожалению, не повезло «Гусляру», который резко свернули, что расстроило многих коллекционеров, чаявших собрать весь цикл. «Гусляр» вышел в 8 томах, вместо запланированных 11-ти. 8-й том был собран из планируемых изначально 8-го и 9-го, то есть по половине от 8-го и 9-го. 10-й и 11-й тома полностью не были изданы. Изначально весь цикл был искусственно разделен на две части (с рисунками Мигунова и рисунками Минеева — раздельно).

7. В планах БИСС Булычева было много всего, но реализованы они не были. Не стали делать "Хронос", "Тайны истории" и т.д.

8. «БИСС. СССР». От этого ответвления никто не ожидал многого, видимо, поэтому и нет никаких разочарований. Две трилогии Рыбакова опубликованы в полном составе.

9. «БИСС Софьи Прокофьевой». Эту линейку в серии можно считать успешной, опубликовано все, что обещано и даже больше – 15 книг (ожидалось 10). Правда, в 2019 году издательство объявило о планах выпуска 16-й книги «Маша и Ойка», даже предявили макет обложки. Но потом – тишина.

10. «БИСС Александра Шарова». Заявлений о количестве запланированных книг не было, поэтому имеем то, что видим – опубликовано 3 книги.

Об успехах и провалах других ответвлений БИСС было подробно сказано выше. В 2020 году не было опубликовано ни одной новой книги из серии БИСС. (Повторные тиражи не в счет.)

Итак. За семь лет в рамках всех ответвлений БИСС было опубликовано 134 книги. Неплохой урожай! Несмотря на некоторые обоснованные упреки, эту серию все таки можно считать успешной. Безусловно, БИСС стало заметным явлением на книжном рынке.

Официально объявлено о закрытии только БИСС Крапивина и «221-бис». Остальные части серии – пока считаются «приостановленными». В теории это значит, что серии могут быть «разморожены», если, по мнению издательства, появится спрос. Посмотрим, время покажет, но пока можем уверенно диагностировать состояние клинической смерти БИСС.

НеоБИССудьте

В далеком 2013 году, когда серии было две книжки от роду, тогдашний редактор БИСС Николай Джумакулиев проницательно сказал: «Уже по первым двум книгам понятно, что это будет один из самых успешных проектов издательства. Мы хорошо начали — и постараемся сделать так, чтобы пятидесятая книжка оказалась не менее удачной, чем первые. Наверное, на такой длинной дистанции невозможно избежать ляпов, но мы постараемся, чтобы их было как можно меньше». Действительно, время подтвердило – по результатам многочисленных читательских опросов организовывавшихся ИДМ, серия БИСС не раз признавалась самым успешным проектом, хотя сам Вадим Мещеряков всё ещё упорствует и считает, самой успешной другую серию их издательства – «Малая книга с историей».

Конечно, успех БИСС не давал покоя другим издателям, некоторые пытались клонировать стратегию. Самый беззастенчивый уродец-плагиатец, на мой взгляд, получился у издательства «Альфа-книга», которое впопыхах разродилось серией «Большая иллюстрированная серия» – не дежавю ли? – БИС.

Прав оказался Николай Джумакулиев и в том, что на большой дистанции невозможно обойтись без ошибок. Подобные прозрения не раз озвучивал и Вадим Мещеряков, вот одно из таковых: «Про серии, которые мы не можем продолжать или не можем начать. Прошу извинить меня. Это вызвано не прихотью, а разными причинами. На страницах ЖЖ я не могу всего объяснить. Про цены. Книги высокого качества по низкой цене я не могу себе позволить. Будем придумывать другие ходы (БИСС и т. п.). Постараемся делать хорошие книги. Еще раз хочу извиниться перед теми, кого разочаровали».

Наберусь смелости, высказаться от лица ПКЧ (Прихотливого Коллективного Читателя):

Вадим Юрьевич! Отпустить издательские грехи не в моей власти, но! – спасибо Вам за то, что Вы не боялись все эти годы издавать хорошие книги. Спасибо за то, что не боялись экспериментировать и рисковать. Не ошибается только тот, кто ничего не делает, но кто ничего не делает, тот не интересен ПКЧ. Возможно, рубль убеждает Вас в успехе «Малой книги с историей», но кого впечатлит летаргическая стабильность данной серии? То ли дело БИСС! Сколько страстей, сколько эмоций и жизни вокруг этого книжного явления! Да, возможно, эта звезда упала, но она оставила за собой очень яркий след. Спасибо.

PS:

…И хотя, Вадим Юрьевич, почему-то относится к Фантлабу не серьезно и без уважения, как видите, первый глубокий и детальный разбор такого явления как БИСС, был создан именно на площадке Лаборатории Фантастики.

("Детская литература", 1975, стр. 101-108)

Цейлон стал для меня родным домом.

Из разговора с Артуром Кларком

Неужели это кабинет писателя? Микроскопы разного размера и формы, какие-то непонятные устройства, пробирки, сложные схемы и чертежи... А вместо солидного письменного стола — маленький секретер в углу.

Сам хозяин — лысоватый мужчина в очках с тонкой золотой оправой — сидит за аппаратом, напоминающим телетайп.

— Это компьютер. Провожу за ним добрую половину дня. Подождите чуть-чуть, пожалуйста.

По энергичным фразам, сказанным вместо приветствия, сразу стало ясно, что Артур Кларк не любит зря терять время. Не будем мешать ему. Устроившись в изогнутом, причудливой формы, очень удобном кресле, я принялся наблюдать за тем, как Кларк вставляет в аппарат табличку с длинными столбиками цифр, нажимает поочередно на несколько клавиш, и компьютер, приглушенно урча, выплевывает табличку с еще одним рядом цифр — ответом. Да, вот как работает писатель в семидесятые годы двадцатого века!

Следует напомнить: Артур Кларк — фантаст. Перу этого всемирно известного писателя принадлежат повести «Лунная пыль», «Космическая одиссея 2001 года», «Пески Марса», рассказы, новеллы, теоретические исследования. Кларк предвосхитил ряд важных открытий. Еще не были запущены искусственные спутники, а он уже поставил в своих книгах вопрос об использовании их как средств связи. Вновь оказался «пророком», предсказав аномалии геофизических характеристик на Луне. Не приходится удивляться, что Кларк избран председателем сразу восьми научных ассоциаций и обществ, что он лауреат многих международных премий.

— Ну, я закончил, — прерывает мои размышления хозяин. — Я сейчас взялся за новую книгу о космосе и без компьютера был бы как без рук. Все данные, которые я привожу в книгах, непременно вначале высчитываю, а потом перепроверяю на компьютере. Его сконструировали по моим чертежам, и теперь он мой постоянный соавтор, даже когда сочиняю повесть или рассказ.

Компьютер и повесть... Естественно, разговор наш касается двух тем сразу. Собеседник рассказывает, что литературным трудом он начал заниматься четверть века назад. За эти годы вышло в свет пятьдесят его книг. Последняя работа — о противостоянии Юпитера с Землей. Это крупнейшее противостояние произойдет в 1977 году, подобного не будет потом многие века.

Артур Кларк держится живо и непринужденно, с удовольствием отвечает на вопросы. Вероятно, он не очень хорошо слышит, так как все время наклоняется в мою сторону, прикладывая ладонь к уху. Стараюсь говорить как можно громче:

— Что вы больше любите писать: художественные или научные произведения ?

— Художественные. В них можно заглянуть дальше вперед, предвидеть следующие шаги науки. Люди должны постоянно думать о том, чего человечество еще не достигло, иначе прогресс невозможен.

Слушая эти слова, я вспомнил интервью, данное Кларком «Литературной газете», где он сказал: «За несколько десятилетий наши представления о мире изменяются больше, чем за всю эпоху Возрождения и век великих открытий. Чем будет Луна для наших детей? Тем же, чем четыреста лет назад была Америка для европейцев — миром, полным неизведанных тайн, надежд и возможностей. После эти границы раздвинутся до Марса, Венеры...

Но и за пределами планетной системы вечно будет притягивать человека неизвестная звездная вселенная. Пространство между мирами бросает нам вызов. И если мы не примем этого вызова, история человечества сойдет на нет».

Кларк убежден, что «самая любопытная отрасль науки — исследование космоса»:

— Чем лучше мы будем узнавать Вселенную, тем больше сюрпризов получим от нее. Взять хотя бы вопрос о существовании разумных существ. Не думаю, чтобы эти существа были подобны человеку. Может быть, у них, скажем, три руки или три глаза — не знаю, на этот вопрос ответит будущее, но то, что они есть в других мирах — несомненно.

У ног писателя лежит мохнатая рыжая собака. Неожиданно она вскакивает и начинает громко лаять — что-то пришлось ей не по душе.

— Спутник, молчи! — приказывает хозяин. И, повернувшись ко мне, замечает: — Всем зверям в доме: кошке, двум собакам и черепахе я дал «космические» имена.

Интерес Кларка к космосу, к изучению звездного пространства чувствуется во многом. «Холостяцкое жилище», как он называет свой дом, заставлено моделями ракет и спутников, стены — в фотографиях космонавтов и ученых. Наугад беру с полки книгу. «Ждите нас, звезды» космонавта А. Леонова и художника А. Соколова. На титульном листе надпись: «Артуру Кларку — Жюлю Верну нашего времени с глубоким уважением и наилучшими пожеланиями. Убежден, что большая часть Вашей фантастики найдет место в реальной жизни. А. Леонов».

Кларк показывает другую книгу. Юрий Гагарин «Дорога в космос». Читаю надпись: «Господину Кларку в память о первом посещении Цейлона. 11/XII 1961 года. Ю. Гагарин».

— Он был замечательным космонавтом. И хорошим парнем. Когда я приезжаю в Канди, обязательно захожу в Ботанический сад, чтобы взглянуть, как растет дерево, посаженное там Гагариным. А неподалеку от него есть еще одно дерево — его посадил царь Николай Второй. Вот какая штука история! И какой парадокс: последний русский царь — и первый в мире человек, тоже русский, побывавший в космосе! — говорит Кларк.

Ботанический сад, о котором вспомнил писатель, расположен в горах поблизости от Канди. Он был заложен в XIV веке, когда один из сингальских королей избрал Пераде́нию своей резиденцией. Из королевской усадьбы вырос Ботанический сад, который не обойдешь, пожалуй, за целый день. Здесь собраны почти все растения тропиков: тридцатиметровые талиптовые пальмы, с огромными листьями и пышной кроной; густые заросли бамбука; баньяны, каждый, как целая роща; колоссальные папоротники; орхидеи всевозможных видов; глубоко почитаемые верующими лотосы; другие очень красивые цветы с необыкновенными названиями: «Леди в лодке», «Корона короля», «Дамский башмачок», их внешний вид вполне соответствует этим именам... А разговор с Кларком продолжается. Спрашиваю его мнение о фантастике как литературном жанре. Он отвечает, что, на его взгляд, существует два вида фантастики — чистая и научная:

— В произведениях чистой фантастики литератор не опирается на достижения науки, он просто рассказывает о том, что ему хотелось бы увидеть в жизни, или что, по его мнению, могло бы произойти при каких-то из ряда вон выходящих обстоятельствах. Многие знаменитые романисты прошлого не отказывали себе в удовольствии придумать что-нибудь удивительное: Лукиан, Рабле, Вольтер... А вспомните «Путешествия Гулливера» Свифта. Во Франции в конце восемнадцатого столетия выходила даже целая серия «Фантастические путешествия, сны, видения и каббалистические романы». Она насчитывала десятки томов. Какие только невероятные истории не описывали авторы!.. Научная фантастика, или ее еще можно назвать реалистическая фантастика, появилась позже — с приходом в литературу Жюля Верна,— продолжает Кларк.— Она основана на точных, неоднократно выверенных данных. Я заметил ваш интерес к моей хитрой машинке, так что, думаю, вы понимаете, к какому виду фантастики относятся мои книги. В них ни одна деталь, ни один даже вроде бы незначительный штрих не взят просто так, из воздуха.

— Какие, по вашему мнению, качества необходимы, чтобы стать фантастом?

Кларк молча достает из секретера лист бумаги и протягивает мне. На нем напечатано: «Ежегодно я получаю десятки тысяч писем, на которые, конечно, не в состоянии ответить. Поэтому вынужден отправлять по почте эту форму, в которой, впрочем, содержатся ответы на 90% задаваемых мне вопросов».

И чуть пониже: «Совет, который я могу дать начинающим литераторам, следующий: читайте, по крайней мере, одну книгу в день и пишите столько, сколько сможете. И что особенно важно: изучайте жизнь, ничто не заменит реальной жизни. Хемингуэй справедливо заметил как-то, что «писательская деятельность не должна быть вашим единственным и всепоглощающим занятием».

Это явно подходящий момент для давно подготовленного мной вопроса. Я хотел встретиться с Кларком не только для того, чтобы поглядеть на «живого классика». Для меня, журналиста-тассовца, работающего в Шри Ланке, Кларк, помимо всего, интересен как большой знаток Цейлона, как человек, покинувший Европу и поселившийся в Коломбо.

И я решаюсь:

— Но здесь ничего не говорится о том, о чем вас наверняка часто спрашивают. Почему вы переехали сюда? Правда, это личный вопрос, и, может быть, вы не хотите на него отвечать.

— Нет, я отвечу. До тринадцати лет я ни разу не уезжал из Англии, я там родился и люблю эту страну. Но тем не менее Цейлон стал для меня второй родиной. Почему? Причины тут разные, в двух словах не объяснишь. Поэтому в отпечатанной в сотнях экземпляров форме, которую я рассылаю, на сей счет ничего не говорится. Когда в пятьдесят шестом году я впервые посетил Коломбо, то собирался написать книгу об этом острове и вернуться назад. С тех пор закончил пять книг о Шри Ланке, а сейчас начал шестую. Уверен: ни об одной другой стране такого же размера нельзя написать столько. И дело тут, конечно, не только в красоте Цейлона, хотя не будет преувеличением сказать, что он прекрасен.

Кларк встает с кресла, ходит по комнате, придерживая длинный — настоящий цейлонский — саронг.

— Если пересечь остров из конца в конец, а на машине это можно сделать за один день, то увидишь не только разнообразную природу, которой хватило бы на несколько государств, не только любопытный животный и растительный мир, но и богатейшую культуру, возраст которой — две с половиной тысячи лет. И это прошлое живет, оно органично связано с настоящим, с усилиями и трудом многих поколений. Где вы еще найдете, скажем, современные электрофицированные шлюзы, построенные в гигантских, сделанных до рождения Цезаря водохранилищах! Конечно, Нью-Йорк, Вашингтон или тот же Лондон вызывают любопытство, волнуют и развлекают, в них есть то, что занимает мой ум. Но их образы расплывчаты, как мираж, а духовные ценности нередко ставятся там под сомнение. Шри Ланка с ее естественностью и лиричностью, близостью к природе, с ее отзывчивым, добрым народом представляется мне действительностью, а не сном, от которого я никак не могу пробудиться... Давайте попьем чаю, а потом продолжим разговор, — вдруг перебивает сам себя Кларк. — Было бы просто преступлением, живя на Цейлоне, отказывать себе в этом удовольствии.

Переходим в гостиную. Фантаст пьет чай без сахара («так лучше чувствуешь вкус», — объясняет он) и со знанием дела рассказывает о сортах чая. Кларк побывал на всех крупных плантациях острова, не один день провел на фабриках, изучая искусство изготовления чая.

— Вам не жарко в Шри Ланке после туманного Альбиона? — спрашиваю я, обратив внимание на то, что в гостиной нет даже вентиляторов.

— Что вы, здесь хороший климат! — как мне показалось, с некоторой долей возмущения восклицает собеседник. — Никогда раньше я не вел такой здоровый образ жизни. Между прочим, еще одна, чисто субъективная причина моего приезда сюда — прекрасные возможности для подводного плавания. Это моя слабость. Я организовал на Цейлоне «Общество любителей подводного плавания», оно имеет отделения в разных частях острова. Не хотите ли записаться? Советую. В семидесятом году здесь гостили американские космонавты, и мы первым делом поехали на юг, в Хиккадуву. Какие там коралловые рифы! Кстати, именно в Хиккадуве один из гостей (не хочу выдавать кто) признался, что интерес к космосу в нем пробудили мои книги. Не скрою, с удовольствием я выслушал такое признание.

Когда Кларк отправляется в путешествие по Цейлону, он непременно берет с собой акваланг. Писателя влечет непознанное, а значит, не только космический, но и подводный мир. Не случайно почти все герои его книг действуют или в одном или в другом из этих миров. Фантаст отлично понимает, что будущее развитие человечества тесно связано с освоением космоса и океана.

Кларк — неутомимый пропагандист океанского сафари. Он автор нескольких книг на эту тему. Уже давно писатель ведет борьбу за защиту коралловых рифов Цейлона. Он направил специальный меморандум премьер-министру Шри Ланки.

Коралловый куст — целый маленький мир. В нем селятся красные, желтые и фиолетовые губки, в углублениях между ветвями прячутся морские ежи, с наступлением темноты из своих убежищ вылезают морские кубышки и, выпустив клейкие щупальца, устремляются на охоту. Но чтобы судить, насколько богата и разнообразна фауна в таком кусте, не достаточно даже несколько раз проплыть над ним в маске: нужно поднять его со дна океана и разрезать на части. Только тогда можно заметить среди веток мириады крохотных рыбок, о существовании которых и не подозревал.

Коралловые рифы — не только «дом» для рыб, животных и растений. Они служат также естественным барьером, оберегающим сушу от натиска волн. Однако в последнее время у рифов появились опасные враги. Это прежде всего одна из разновидностей морской звезды, прозванная «короной из колючек».

Первое серьезное нашествие прожорливой хищницы на коралловые острова зарегистрировано в 1962—1963 годах. Через несколько лет «корона» превратилась в настоящее бедствие для Индийского и Тихого океанов. Ее можно встретить на любой глубине и широте, она легко переносит колебания температуры. Двигаясь по поверхности рифов, морская звезда впитывает через стенки желудка нежную полипную ткань кораллов и оставляет после себя мертвые известковые глыбы и зияющие пустоты. Непоправимый ущерб нанесла она скоплениям кораллов в Японии, Малайзии, Таити, на Цейлоне, Гавайских и Мальдивских островах, большому барьерному рифу у австралийских берегов. В некоторых районах не осталось и десяти процентов живых кораллов. Наука долго не знала, как бороться с этим злом.

Но вот появилось обнадеживающее сообщение: ученые из ФРГ нашли хищника, пищу которого составляют «короны». В качестве «спасителя» выступал краб, точнее, один из его видов, обитающий в южных морях. Однако в ходе экспериментов было установлено, что, съев несколько морских звезд, краб сам превращается в пожирателя полипов. Пришлось отказаться от такого помощника и продолжить поиск.

Другая опасность для подводного царства — люди, те из них, кто наживается на природных богатствах. Они варварски уничтожают кораллы: используют их в качестве сырья для производства извести, продают как «дары океана» туристам. Большой вред причиняют кораллам охотники-аквалангисты, стреляющие гарпунами.

Местные власти пытаются спасти морскую фауну. Так, коралловый риф у берегов Флориды объявлен национальным парком. Этот единственный в своем роде подводный парк разрешается посещать только с «мирным оружием» — кино- или фотоаппаратом.

«Уничтожение кораллов, — подчеркивает в своем меморандуме Кларк, — приводит к разрушению берега, гибели растущих на нем ценных деревьев. Кроме того, умирает рыба. Еще пять лет назад у юго-восточного побережья Цейлона было настоящее царство Нептуна с полными жизни кораллами, яркими и порхающими, как бабочки, рыбами. Теперь оно похоже на пустыню».

Писатель хранит газету «Юманите» со статьей прославленного французского океанолога Жака Кусто. Она написана в 1970 году и называется «Океан на пути к смерти». Кусто приводит в статье такие данные: только за последние двадцать лет животный мир океана сократился на сорок процентов.

Любовь Кларка к подводному плаванию сослужила хорошую службу ученым-археологам. На дне океана у порта Тринкомали он обнаружил развалины старинного дворца, спустя некоторое время в этих же местах «выловил» статую многорукого бога весом в четверть тонны.

Но самой сенсационной его находкой стал затонувший у южного побережья Цейлона корабль. Трюмы судна были наполнены монетами, пятьдесят килограммов серебра подняли водолазы из морской пучины. Корабль так и вошел в историю археологии под названием «Серебряный».

«Ничто — разве только приземление «летающего блюдца» во дворе вашего дома — не может внести такой сумятицы в обыденную жизнь, как открытие затонувшего корабля... Моя книга рассказывает об истории такого открытия, которому я несказанно рад, но ни за какие блага в мире не хотел бы повторить подобное приключение, потому что я поплатился здоровьем, а мог поплатиться и жизнью», — писал позже Кларк в книге «Сокровища большого рифа».

— Я уверен, — сказал при нашем прощании Кларк, — что человек, хорошо узнавший Цейлон, его народ, историю, культуру, поймет, по¬чему я, половину времени находясь в поездках по Европе и Америке, возвращаюсь в Коломбо с неизменным чувством: «Наконец-то я дома». И напрасно некоторые считают себя невосприимчивыми к очарованию Шри Ланки. Короткий приезд сюда — на неделю или две,— возможно, бесполезен, он может даже послужить противоядием, если у вас будут неприятности с таможенниками или подведет погода. Но я убежден: тот, кто проведет здесь больше месяца, не сможет спокойно расстаться с островом...

О многом задумываешься после такой встречи. Артур Кларк по-настоящему влюблен в Цейлон, и это заметно во всем. Но хотя кое-что он видит в розовом цвете, в целом его оценка Шри Ланки кажется мне вполне справедливой. И, припоминая размышления писателя о стране, сопоставляя их с тем, что он говорил о науке, о литературном творчестве, еще пристальней вглядываешься в остров, который этот фантаст, обладающий острым взглядом, умеющий смотреть далеко вперед, избрал своим домом.

Разговор с ним помог яснее увидеть, например, такой дар природы, как подводный мир, который смело можно причислить к ценнейшим сокровищам нашей планеты.

И еще один мазок ложится рядом с другими: впечатления от поездок, от увиденного и услышанного, прочитанных книг. Облик Цейлона, как и каждого края, складывается из множества вроде бы разрозненных деталей. А все вместе они составляют картину, которая должна помочь читателю представить себе Шри Ланку — далекую и малоизвестную пока землю.

Журнал выпускался раз в месяц начиная с послевоенного 1946 года по 1994 (была приостановка в издании 1949-1955 годы). В качестве адреса редакции указывалось посольство США в Москве. Журнал "Америка" выходил по договоренности с советским правительством (в Штатах в свою очередь распространялось издание СССР — «Soviet Life»). Таким образом, около 50 тысяч экземпляров этого инструмента вежливой пропаганды ежемесячно попадали в СССР — на совершенно легальных основаниях. Американцы рассматривали журнал, как «единственный клочок территории, отвоёванной американской прессой в СССР». Конечно, советские власти никак не могли равнодушно взирать на это безобразие и поэтому разными правдами и неправдами прижимали распространение "Америки" и заботливо старались нейтрализовывать его воздействие на светлый ум советского гражданина (о чем занятно повествует статья в Википедии).

Однако журнал "Америка" даже сегодня способен произвести впечатление своими размерами (27х35 см!), оформлением, профессионально отточенным текстом на чистом русском, а уж как он воспринимался обывателем той эпохи — рискну предположить, что журнал был способен произвести неизгладимое впечатление на неподготовленного советского читателя.

Иллюстрации и фотографии на двух страницах журнала (35х54 см) никого не оставят равнодушным! (Фото кликабельны — увеличиваются)

Итак, вообразите, что вы фанат НФ образца советского 1970-го года (со всеми вытекающими), и, к вам в руки попал журнал со статьей Фредерика Пола и рассказом Филипа Дика...

(«Америка» 1970 г. ноябрь (№169), с.48-50)

В годы первых межпланетных полетов научная фантастика заглядывает смело в далекое будущее.

Нужно сказать, что научная фантастика возникла не в Соединенных Штатах. Пионерами ее были французы (Жюль Верн), англичане (Герберт Уэллс), немцы и русские. Сегодня этот жанр распространился по всему миру. Но за последние десятилетия, начиная приблизительно с 1926 года (год выхода первого американского научно-фантастического журнала), научная фантастика в Соединенных Штатах пользуется огромным успехом. Одно время в США выходило 35 журналов, посвященных исключительно этому жанру. Неудивительно, что это способствовало развитию талантов молодых писателей: на страницах журналов вроде «Сверхнаучные рассказы» или «Необычайная научная фантастика» совершенствовали свои перья такие писатели, как Рэй Брадбэри, Айзик Азимов, Роберт Шекли, Джек Уилльямсон, Клиффорд Д. Симак, Роберт А. Хайнлайн, Лестер дель Рей, Генри Кэттнер, С. М. Корнблут и многие другие. Даже английские авторы — Артур Кларк, Брайан Олдисс, Джон Уиндам и т. д. — писали, главным образом, для американского книжного рынка. Нынче американские писатели доминируют в данном жанре во всем мире — может быть, благодаря тому, что «научно-фантастическая макулатура» дала им возможность совершенствоваться в этом деле.

Сегодня в Соединенных Штатах насчитывается около трехсот активных членов профессионального общества «Американские писатели научной фантастики»; правда, сюда входят также критики, редакторы и студенты литературных факультетов. Приблизительно столько же писателей того же жанра не принадлежат к этому обществу. При таком количестве писателей, работающих в жанре чистой научной фантастики, несколько неловко отмечать, что автор самого популярного за последние годы научно-фантастического романа — Майкл Крайтон, — человек, по сути, «посторонний».

Роман Крайтона «Штамм Андромеды» появился в самое подходящее время. Его тема: странная болезнь, завезенная из космоса на Землю, угрожает самой ужасной за всю историю человечества эпидемией, от которой может погибнуть все население земного шара. Тема романа совпадает с возникшими среди ученых и широкой общественности серьезными опасениями возможности занесения «лунных» микробов (если таковые есть), из-за чего американские астронавты вынуждены были после возвращения с Луны провести три недели в изолированной карантинной камере.

Как могло случиться, что этот научно-фантастический «бестселлер» написал Крайтон, а не, скажем, Айзик Азимов, Рэй Брадбэри, Роберт Хайнлайн, Артур Кларк или я сам? Недавно я говорил с Айзиком Азимовым. «Я просто не думал о таком сюжете, — сказал он и, помолчав, добавил: — А если бы и подумал, то все равно наверное не написал бы: тема показалась бы мне слишком примитивной».

Действительно, большинство современных писателей, специализирующихся на научной фантастике, интересуются гораздо более сложными проблемами, чем тема «Штамм Андромеды». Роман Крайтона тонко задуман и хорошо написан, но по теме своей он гораздо ближе к американской научной фантастике тридцатилетней давности, чем к современной. То были времена, когда, скажем, Эдуин Болмер и Филип Уайли написали «Когда сталкиваются миры». Тогда весь роман строился на каком-нибудь единственном «трюке» в фабуле, а все остальные обстоятельства соответствовали реальной действительности. Теперь писатели создают гораздо более сложные ситуации будущего с более утонченными деталями. По выражению французского ученого Бертрана де Жувенеля, их произведения — это драматизированный взгляд в будущее, изображение, в меру талантливости и эрудиции автора, вполне возможных будущих миров.

Хорошим примером тому служит новый большой роман Джона Бруннера «Плечом к плечу на Занзибаре». Уже само название — скорее намек и прием, чем точность и ясность. Появилось оно, как говорит Бруннер, из его школьных воспоминаний, когда его учили, что весь человеческий род (в то время два миллиарда человек) мог бы поместиться, стоя, на острове Уайт. В романе описывается будущее, когда население мира — во много раз большее, чем два миллиарда человек, — сможет поместиться, стоя плечом к плечу, на острове Занзибар.

Такой быстрый рост населения умножил напряжение и усложнил взаимоотношения людей. Мир Бруннера — это мир планетарного невроза. Читателю он напоминает клетку, забитую белыми мышами, которые от тесноты дошли до помешательства. В романе «Плечом к плечу на Занзибаре» каждое человеческое существо сталкивается с заботами и желаниями другого человеческого существа. Буферного пространства нет. Все пронизано постоянной душевной болью от непрерывного общения друг с другом. Это вопль неудобства, это ужасный мир, которого не хочет ни один здравомыслящий человек, но к которому (если население в мире будет расти теми же гибельными темпами) мы, по всей вероятности, идем. В романе нет шаблонных фантастических «трюков», вроде вражеского нашествия, изобретения космических кораблей или полета на другую планету. Тем не менее, для многих писателей и критиков роман «Плечом к плечу на Занзибаре» стал поворотным пунктом в научной фантастике. Когда обсуждалось присуждение «Небулы» — ежегодной премии общества «Американские писатели научной фантастики», — очень многие отдали свои голоса роману Бруннера. Его удостоили редкой чести: быть единственной книгой для обсуждения будущей зимой на ежегодном писательском симпозиуме научной фантастики, устраиваемом Ассоциацией современных языков.

Но премия «Небула» была присуждена совершенно иному по характеру роману, чем «Плечом к плечу на Занзибаре», — почти пасторальному повествовательному произведению Алексея Паншина «Ритуал перехода».

В известном смысле роман «Ритуал перехода» — классический пример научно-фантастической литературы. Он мог бы вполне принадлежать перу Роберта А. Хайнлайна (Паншин на самом деле хорошо знаком с творчеством Хайнлайна; его первой книгой была критическая и биографическая работа «Хайнлайн в перспективе»). Название «Ритуал перехода» относится к ритуалу полового созревания, вроде племенных обрядов у дикарей. Цивилизация, о которой пишет Паншин, совсем не первобытная. Его герои — межзвездные кочевники, которые живут на гигантских космических кораблях, без конца странствующих по Вселенной. Корабли полностью обеспечены всем, кроме сырья — руды и топлива, которые обитатели кораблей добывают, торгуя с примитивными жителями планет, встречающихся на пути. Тезис Паншина: большинство человеческих существ, живущих, как и мы, на поверхности планет, не в состоянии выйти из повторяющихся циклов войн и бедствий и поэтому навсегда ограничены уровнем цивилизации, не превышающим наш сегодняшний уровень. Иногда этот уровень ниже феодального и даже варварского. Только обитатели космических кораблей достигнут уровня поистине человечески цивилизованного общества.

Для того, чтобы дать новому поколению возможность познать ужасы жизни на планетах, а также для избавления от непригодных к жизни молодых людей, каждый подросток проходит испытательный срок пребывания на одной из планет. Его оставляют без оружия, без какой-либо помощи. Он предоставлен самому себе, и он должен выжить. Через месяц его подбирают, и он возвращается на корабль полноправным гражданином. Если же он испытания не выдержит — гибнет или не возвращается на место встречи, — его оставляют на планете навечно.

Герой повести Паншина, вернее, героиня — девушка по имени Миа, — достигает возраста, подлежащего испытанию. В книге рассказывается о ее детстве, о ее испытании на особенно непривлекательной планете, где жизнь — комбинация наихудших сторон рабства в Африке и мрачного периода первоначального промышленного развития Англии времен Чарлза Диккенса, и о триумфальном возвращении девушки на корабль.

Паншин не единственный писатель, чьи произведения похожи на известные книги Роберта Хайнлайна. Сам Хайнлайн в своем последнем романе «Луна — суровая владычица» вернулся к тому созиданию миров, которое было характерно для его лучших книг. Место Действия романа — Луна, та самая Луна, по которой ходили американские астронавты, но ставшая на одно-два столетия старше. Автор так ярко ее описывает, что она кажется столь же реальной, как австралийская пустыня или Кашмирская долина в описании людей, там побывавших.

Как же Луна изображена? Парадоксально, но правдоподобно. Например: нет никакого сомнения, что на ней нет воздуха, что она безжизненна и пустынна. Да, говорит Хайнлайн, но в моем романе Луна становится житницей для погибающей от голода Земли, точно так же, как 20 веков тому назад Египет был житницей для Рима. На Луне хайнлайнского романа произрастают обильные урожаи злаков, зерна там же перемалываются в муку и упаковываются в контейнеры, которые запускаются магнитными катапультами на Землю.

Хайнлайнские описания техники, как всегда, интересны. К тому, что рассказывают о Луне астрономы (и астронавты), он прибавляет только предположение, что будущие колонисты обнаружат под поверхностью Луны залежи льда. Все остальное вытекает из этого предположения. В романе колонисты добывают из лунных глубин лед, смешивают его с химикалиями, получаемыми из скалистых пород Луны, и эту смесь засеивают в гигантских гидропонических резервуарах. Интенсивный солнечный свет на Луне (две недели подряд, без облачности или тумана) делает все остальное.

Любопытно, что многие ученые соглашаются с тем, что идеи Хайнлайна могут осуществиться. Грунтовые «ледяные залежи» могут существовать. Даже если их там нет, то солнечная энергия может быть использована для добычи воды из лунных скалистых пород. Многие породы скал содержат воду в структуре своих кристаллов; правда, мы еще не знаем, существуют ли такие породы на Луне, но их существование вполне возможно. При наличии же воды и энергии все остальное не так трудно.

Социальная сторона хайнлайнского романа так же полна изобретательности, как и научно-техническая. Он предполагает, что Луна будет колонизирована всеми народами Земли и что через несколько поколений потомки первых колонизаторов смешаются и создадут «гибридную» цивилизацию, вроде существующей в нашем штате Гавайи. Хайнлайн предполагает, что первые колонии окажутся в очень трудных условиях. Вначале, пока колонисты будут выдалбливать себе глубинные жилища, и некоторое время спустя, среди населения Луны будут сильно преобладать мужчины — женщин будет в два-три раза меньше. (Так бывало и на Земле в подобных исторических ситуациях.) Это приведет к необычным формам брака. Одна из придуманных Хайнлайном форм — это «линейный брак», при котором несколько мужчин и женщин вступают в брак — каждый мужчина с каждой из женщин, все дети становятся детьми всех мужчин и женщин этого союза. Таким образом, каждый может быть «семейным», даже если мужчин вдвое больше, чем женщин: пять женщин могут состоять в браке с десятью мужчинами и все вместе принадлежать к одной семье.

Недавно в печати сообщалось, что подобные «массовые браки» стали реальностью: по крайней мере, несколько отдельных таких браков известны в Дании. Основная идея произведения — экономически независимая Луна перестает быть чьей-либо колонией и добивается самостоятельности, если нужно с помощью войны, что в свете земной истории тоже весьма правдоподобно.

Хайнлайн — классик научно-фантастической литературы, Бруннер — экспериментирующий новичок, Паншин — где-то между ними. Именно такое подразделение вот уже несколько лет существует в мире научной фантастики. Стороны называются «новая волна» и «старая гвардия», и между ними иногда разгораются страсти.

Разделение это отчасти возрастное: большинству «старогвардейцев» за сорок, представителям «новой волны» лет на десять меньше. В «старой гвардии» есть и шестидесятилетние, а в «новой волне» — двадцатилетние, но дело тут не только в возрасте. Главное расхождение — во взглядах на научную фантастику. Для «новой волны» научная фантастика — это прежде всего литературный жанр, и судить о нем нужно с литературной точки зрения: о стиле письма, о подаче материала, о новых приемах. Для «старой гвардии» основное — идея, а как выразить эту идею — уже неважно.

Первая зыбь «новой волны» появилась года четыре-пять тому назад в Лондоне. Виновниками того были английские писатели Джемс Баллард, Брайан У. Олдисс, Майкл Моркок (редактор экспериментального журнала «Новые миры») и другие, а также поселившиеся в Англии американцы Томас Диш, Джудит Меррил и др. Их поддержали несколько писателей в Калифорнии и Нью-Йорке — и новое движение перехлестнуло географические границы. Но самые смелые эксперименты «новой волны» появляются на страницах «Новых миров». Там часто можно встретить литературные опыты — название «произведения— к ним не совсем подходит, — вроде «Новых форм» Джона Т. Сладека (своего рода пародии на тесты для определения характера человека), романа Томаса Диша «Лагерь для концентрации» (дневник человека, которому впрыснули медикамент, увеличивающий его умственные способности, но через короткое время приводящий его к мучительной смерти), и забавной болтовни Самуэла Р. Делани «Время — это нитка самоцветов». Тематика большей части материала излишне сексуальная. Почти все — сознательный бунт против «цензуры». Так, например, когда в «Новых мирах» впервые был напечатан роман с продолжениями Нормана Спинада «Баг Джек Баррон», то из-за его непристойного языка торговцы периодических изданий отказались распространять этот номер журнала. В результате журнал чуть было не прогорел — его спасло давление на торговцев со стороны нескольких известных писателей и финансовая поддержка Британского фонда искусств.

«Баг Джек Баррон» после этого вышел отдельной книгой в Соединенных Штатах (изд-во «Уокер энд компани») и вызвал самые различные мнения критиков. То же издательство опубликовало имевший, пожалуй, самый большой успех из всех романов «новой волны»: «Призрак в Техасе» Фрица Лейбера — полная сарказма, выбивающая читателя из равновесия, мрачная политическая сатира, вызывающая скорее дрожь, чем смех. Лейбер пишет научную фантастику уже более 30 лет, что делает его заслуженным ветераном «новой волны»; но в его «Призраке в Техасе» ничего нет от «старой гвардии».

Классическое крыло научной фантастики по-прежнему возглавляет Клиффорд Д. Симак, подвизающийся в этом жанре лет на десять дольше, чем даже Лейбер. Его последний роман «Заповедник проказливых духов». Если общее настроение «Призрака» мрачно-черное, то в «Заповеднике» преобладают розово-золотистые краски. Это смесь волшебных классических образов — привидений, оборотней и эльфов — с такими современными концепциями научной фантастики, как машина времени и пришельцы из космоса. Место действия романа — американский университет будущего. Факультеты археологии и антропологии посылают машины времени в прошлое с целью доставить образцы «обитателей» (необязательно человеческих существ) из всех прошлых эпох. Даже мифические, легендарные эпохи присылают образцы духов смерти и вурдалаков.

Хотя «Заповедник проказливых духов» в определенном смысле старомоден (по сравнению с «Призраком в Техасе», «Плечом к плечу на Занзибаре» и «Багом Джеком Барроном»), читателей это, однако, ничуть не смущает. Опрос подписчиков журнала «Галакси», где роман печатался с продолжениями до выхода отдельной книгой, показал, что он получил значительно больше голосов, чем все его соперники (включая полдюжины самых лучших книг представителей «новой волны»), и потому был удостоен ежегодной премии журнала в 1000 долларов.

Самый молодой писатель «старой гвардии» — Ларри Нивен, чье первое произведение появилось всего пять лет тому назад. Нивен больше известен своими рассказами с «сугубой научностью» содержания. Например, существует класс астрономических тел, так называемых нейтронных звезд. Никто их никогда не видел, но астрономы утверждают, что они существуют,— на основании вторичных эффектов и теоретических соображений. Предполагается, что каждая нейтронная звезда по массе своей равна нашему Солнцу, но эти звезды обладают удивительной плотностью, и потому их диаметр может равняться каким-нибудь 15 километрам. От такой невероятной плотности материи при столь великой силе притяжения и огромных энергиях эти звезды совершенно не излучают видимого света. Самый известный рассказ Нивена называется «Нейтронная звезда» — об исследовании такой звезды людьми. В рассказе описываются странные действия этих гибнущих в конце концов миров в обстановке, полной приключений и конфликтов. Рассказ Нивена — наилучший пример классической фантастики с упором на научность.

Самый известный роман Ларри Нивена — «Дар Земли». Место действия — планета, колонизированная пионерами с Земли за несколько поколений до описываемых событий. Планета эта геологическая аномалия; атмосфера ее плотная, как, скажем, на Юпитере, и человек жить на ней не может. Но на единственной гигантской горе планеты есть плато, где воздух разрежен и где можно дышать, — там и находится колония людей. Общественное устройство колонии основывается на пересадке органов человеческого организма немногим избранным — правителям колонии. Роман этот был напечатан с продолжениями в журнале «Иф» («Если») под названием «Тихоходное грузовое судно». Опрос читателей дал роману большинство голосов (почти такое же, какое получил роман Симака «Заповедник проказливых духов»), и ему присудили денежную премию. Скоро выйдет новый роман Нивена «Кольцо миров» об искусственных планетах, созданных межзвездной расой, которая стоит на гораздо более высокой ступени развития техники, чем человеческий род, населяющий Землю.

В последние несколько лет в Соединенных Штатах впервые начал проявляться растущий интерес к произведениям больших восточноевропейских научно-фантастических писателей, таких, как Станислав Лем и братья Борис и Аркадий Стругатские, а также к романам писателей Индии, Латинской Америки, скандинавских и западноевропейских стран. Чтобы познакомить американцев с произведениями этих авторов, в Нью-Йорке начал издаваться журнал «Интернациональная научная фантастика»; после первых неуверенных шагов он, кажется, стал выходить регулярно. Но и без такого журнала совершенно очевидно, что научная фантастика приобрела действительно интернациональный характер: для этого достаточно перечислить города и страны, где ежегодно устраиваются многочисленные конференции по научной фантастике.

Еще до недавнего времени почти все такие конференции созывались в Соединенных Штатах. Каждый год, начиная с 1939 года (за исключением трех последних лет Второй мировой войны), в США устраивался «Всемирный съезд по вопросам научной фантастики», на который съезжались писатели и энтузиасты научной фантастики почти со всех стран мира. Только три раза съезд состоялся вне Соединенных Штатов: два раза в Лондоне и один раз в Онтарио, в Канаде. На 1970 год съезд намечается провести в Гейдельберге. Идут переговоры об устройстве будущих съездов в Рио-де-Жанейро и в Токио. Уже и теперь некоторые из самых интересных встреч по научной фантастике происходят за пределами Соединенных Штатов. Так, например, в марте 1969 года в Рио-де-Жанейро состоялся симпозиум, на котором присутствовало свыше двадцати авторов научной фантастики. Каждый год в Триесте происходит Фестиваль научно-фантастических фильмов. В Англии, Германии и Японии регулярно собираются национальные съезды. На таких собраниях читатели, писатели и другие лица, живо интересующиеся научной фантастикой, обсуждают свою любимую форму литературы, присуждают премии выдающимся произведениям этого жанра и вообще в дружеской атмосфере с пользой проводят время. К сожалению, до сих пор в подобных собраниях участвовало мало писателей и представителей из стран Восточной Европы.

Можно сказать, что самой большой проблемой, вставшей теперь перед научной фантастикой, является правильность ее предсказаний того, что случится в будущем. Ведь для ее успеха хоть часть предсказанных событий и изобретений должна осуществиться.

Конечно, этим уже издавна знаменита научная фантастика. Ведь уже Жюль Верн в его «20 000 лье под водой» предсказал появление подводной лодки, а Герберт Уэллс в «Сухопутных броненосцах» — ведение танковой войны. Такие привычные ныне «чудеса», как атомная энергия, «разумные» компютеры и космические ракеты, существовали в научной фантастике задолго до их открытия. Теперь о них пишут не в фантастических романах, а в ежедневных газетах. Потому писателям в поисках материалов для своих произведений приходится чаще всего заглядывать в далекое будущее.

К счастью, они — каждый по-своему — удачно справляются с этой задачей. Некоторые писатели, как Джек Ванс и недавно скончавшийся Кордуэйнер Смит (псевдоним профессора Поля Линебаргера, ориенталиста из университета Джонса Гопкинса), ищут материалы для своих произведений в очень далеком будущем. Они заглядывают в те далекие дни, когда человечество в процессе эволюции и технического прогресса изменится настолько, что люди станут отличаться от наших современников не менее, чем мы от своих доисторических предков. Внимание других писателей привлекает воздействие на человека и человеческое общество технического прогресса и завоевания межзвездного пространства. Третьи довольствуются существующей тематикой, но подают ее в сатирической форме или описывают экзотические приключения в различных частях Вселенной — такой, какой мы ее знаем или не знаем. Предела темам научной фантастики никогда не будет, разве что остановится прогресс и иссякнет воображение.

В сегодняшнем мире многие чувствуют себя скорее удрученными, чем облагодетельствованными быстрыми темпами научного прогресса, давлением, которое оказывает на них в социальном плане конформизм. Только научная фантастика обладает возможностями показывать нам иные миры v вероятные варианты нашего будущего мира. Каждое произведение научной фантастики в известном смысле можно назвать (привожу слова Альберта Эйнштейна) «умственным экспериментом», то есть продумыванием последствий того, что еще не произошло. Иногда эти эксперименты обречены на провал. Порой их ждет блестящий успех. В целом они, как не что иное, позволяют нам за глянуть в будущую истории человечества, дают нам некоторое представление о том, что нас ожидает впереди. И благодаря этим экспериментам мы можем решить, к чему нам следует в дальнейшем стремиться.