Оооочень странный цикл!

Имею в виду основную канву, «Предысторию» не читал.

Жанрово – героическое/эпическое фэнтези в обертке НФ. Орки и гоблины, маги и воины, Мордор и Темный Пластелин в шкурках пришельцев и прочих сверхразумов есть в достатке. А вот с научностью туго. Школьную программу автор сильно подзабыл, а листать «вики» было лень. Читать псевдонаучные «обоснуи» без улыбки невозможно. Спишу на то, что это магия в той же обертке.

Сюжетно интересная задумка от глобальной катастрофы через постапок дойти до межгалактической войны. Реализована она крайне коряво. Видно, что никакого глобального замысла и сквозного сюжета изначально не было. Просто поперла первая книга и дальше автора несло в размах и эпичность, не особо задумываясь об истоке серии.

Герои – смех. Плоский картон, никакой глубины, или неожиданной грани. Вместо имен можно было писать: Спецназовец, Бравый Вояка, Боевая Подруга, Ученый, Верный Союзник, Скользкий Тип, Главгад и т.д. Все наваливают в рамках своих шаблонов без каких-либо сюрпризов.

Повествование стартует довольно бодро и сильно провисает к середине цикла. Последние книги откровенно затянуты.

Больше всего раздражает попытка автора в социалочку. Без каких-нибудь тонкостей, топорно, мол, не люблю я геймеров, людей с лишним весом, богатых и прочий бесполезный биомусор. Идеальное общество – военные и немного ученых. Идеальный человек – бравый вояка с казарменным юмором и пацанской жизненной позицией. Бей чужих, между драками трахай свою бабу с идеальными параметрами. Баба, должна быть тоже правильных взглядов, тешиться шлепкам по заду, по первому требованию раздвигать ноги, беспрекословно подчиняться мужику, бить чужих, а в перерывах рожать новых бойцов. Вот к чему, по мнению автора, должно стремиться человечество.

Написано все скупым, далеким от литературности языком, единственный плюс которого – легкость и скорость чтения.

При всех недостатках, парадоксальным образом книги интригуют. Читаешь, плюёшься, а чем все закончится — интересно. Спойлер: заканчивается все так же, как и развивалось. В финале вместо постоянных сюжетных роялей в кустах играет целый оркестр под управлением не бога из машины, а целого пантеона.

Если скучно, есть настроение почитать что-то бодрое, поржать с «научности» и похохотать над чрезмерным пафосом и наивным морализаторством – велкам. А так – не рекомендую.

Это довольно странный детектив, сильно забегающий на поле социальной фантастики по дорожке восточной альтернативки.

Молитвами, измочаленного бессмысленным кровопролитием монаха, на Японию XVII века снисходит Чистая Земля и убийство теряет смысл. Ведь убийца просто дарит свое тело убитому, а сам отправляется в ад. Фуккацу. «Мгновенная карма». Чудо. Но многократно повторенное, оно становится обыденностью, и конечно же люди пытаются приспособить его в хозяйстве. Самые наглые попытки использовать фуккацу в корыстных целях караются на месте: негодяй в прямом и переносном смысле теряет лицо, становится каонай – безликим, существом безправным и презренным, убийство которого не вызовет фуккацу. «Есть указ, запрещающий убивать бродячих собак. Нет указа, запрещающего убивать каонай.» Случаи более тонкие и неоднозначные расследует служба Карпа-и-Дракона, младшим дознавателем которой и становится главный герой романа.

Собственно, потому детективная составляющая вывернута наизнанку. Следователь чаще ищет убитого, а не убийцу, как бы странно это не звучало.

Шесть повестей – шесть расследований, какие-то дела больше связаны между собой, какие-то меньше, но все-таки – это цельное полотно, связанное героями и сквозным сюжетом.

И все же полноценного детектива не получилось, думаю, и цели такой у авторов не было. Во-первых, сама основа всех расследований – фуккацу – явление религиозное, а вовсе не третий закон Ньютона, логика и четкая причинно-следственная связь не всегда явно просматривается. Во-вторых, слишком часто следственные мероприятия подменяются совпадениями и каким-то повышенным везением главного героя.

А вот за самого юного Рэйдена я уже говорил авторам «спасибо», не грех повториться. Младший дознаватель службы Карпа-и-Дракона молод, умен, наблюдателен, патологически честен, отвратительно верен и исполнителен, при этом по-детски наивен. Просто эльф из «Властелина колец», Соламнийский рыцарь «Саги о Копье», но никак не герой нашего времени. Ни темного прошлого, ни скелетов в шкафу, ни двойного дна. И тем не менее наблюдать за его развитием очень интересно. Приятно видеть, как наивность обрастает шкурой здорового цинизма, не затрагивая стержень персонажа. Несмотря на все вызовы судьбы, Рэйден остается олицетворением того самого «Делай что должен, и будь что будет», что так любят повторять авторы. Он тот карп, что плывет против течения, не в надежде стать драконом, а из упорства, просто потому, что должен. На фоне современных протагонистов этот устаревший типаж смотрится неожиданно свежо.

Принятие, смирение, искупление – это уже Мигеру, другой замечательный герой «Карпа-и-Дракона». Вот тут скелеты под вторым дном темного шкафа в достатке. Но служебный каонай, контрапунктом оттеняющий главного героя буквально во всем, настолько человечен и обаятелен, что не полюбить его просто невозможно.

Язык достоин кисти Хокусая: контрастные краски, четкие контуры и непередаваемая атмосфера. Способствует погружению и обилие культурно-бытовых деталей. Я не востоковед, чтоб спорить об особенностях транскрипции личных имен с японского на русский. Как обывателя, детализация меня поглотила, а подготовительная работа впечатлила. В альтернативной Японии XVII века я побывал.

При внешней неторопливости, только в последней повести экшо́на с избытком, книга очень увлекательна, а истории интересны, многие из которых о верности, предательстве и долге.

Много еще комплиментов: хороши второстепенные герои, к месту вставки театра кабуки, поэтичны «Записки на облаках», у каждой повести отличное послевкусие, способствующее вдумчивому перевариванию вложенных идей.

В общем, читать. Хороший, кстати, вариант для знакомства с авторами.

Но я читал не только «Карпа» — убийство, насильственная смерть – краеугольный камень не только этого романа. Вот уже какое-то время по прочтении никак не могу отделаться от такой сцены. Встречает как-то дознаватель службы Карпа-и-Дракона Торюмон Рэйден Чэна Анкора и Анкоров Вэйских. Звучит как начало анекдота, но дальше не смешно.

Рэйден видит демона с железной рукой и бритвенно острым клинком, видит призрачные башни Кабира, где люди превратили ремесло смерти в искусство отвергшее убийство. Он восхищен человеком, который может убивать быстрее и умелее любого мастера Акаямы, но добровольно отказывается от этого. А еще слышит выстрел Аз-Зайды, и понимает, что такой отказ погубит и Чэна, и Кабир. Люди не могут не убивать.

Чэн и Единорог смотрят на дознавателя и видят Чистую Землю, где высшие силы запретили убийство и карают за него. Где воины в страхе перед случайным убийством сменили мечи на плети. И где люди все равно ищут обход этого запрета, чтоб убивать даже просто для развлечения. Люди не могут не убивать.

Мне не по себе от таких выводов.

Читал в детстве. Уже тогда явно рассмотрел параллели: Клуб — королевская семья, шахматная доска — карты, Оракул — Лабиринт, Гроссмейстер — Дворкин/Оберон, сканки — Хаос и т.д., и т.п.

Значительно упрощенное в идейном, сюжетном и художественном плане подражание «Хроникам» Желязны.

Язык написания крайне беден, повествование — чреда экшн-сцен, соединенных сюжетными склейками. При прочтении в детстве очень увлекало, сейчас вызывает лишь улыбку. 6-ка за ностальгию.

- Ленка, есть чего почитать?

Это был где-то 2004 год, я, заскочив в гости к бывшей одногруппнице, задал стандартный по тем временам вопрос. Скрипнула старая дверца еще советского серванта и в мои лапы лег увесистый том.

- Держи.

«Генри Лайон ОЛДИ» прочел я огромные буквы на обложке и скептически посмотрел на подругу. В то время я как-то охладел к переводной фантастике на фоне выходящих приличных русскоязычных вещей, а надпись помельче на той же обложке «шедевры отечественной фантастики» не рассмотрел.

- Бери-бери, тебе понравится, читается, правда, туговато…

Я оставил суперобложку хозяйке (еще порву или потеряю), а внушительный черный «Ахейский цикл» уволок домой. Слегка потрепанную книгу, она обошла еще четыре пары рук, я вернул какое-то время спустя. А при следующем посещении книжного, завидев знакомого автора приобрел «Кабирский Цикл».

То есть книга мне понравилась, и сподвигла на поиски других произведений Олди, но о чем она? Эллада, два Геракла, вязкий язык, хороший текст – вот, пожалуй, и все, что отложилось в памяти.

Решил освежить, как смотрится «Герой должен быть один» теперь? Спойлер – хорошо.

По свежем прочтении, на вопрос «о чем?», как бы не хотелось ответить «о Геракле», правильнее все-таки будет «об эпохе». Эпохе богов и героев. Когда еще бога можно встретить просто за углом или в лесу, поговорить или выпить; когда милость богов еще можно не только смиренно вымаливать, но и требовать, хоть и можно огрести молнию промеж глаз в ответ на наглость. Ну или крюк в затылок за дерзость. Рассвет и закат этой эпохи – вот о чем «Герой».

Эллада от Олди брызжет кровью виноградной лозы, жертвенных животных, ужасных чудовищ, богоравных героев и обычных людей. Шумит базарами, грохочет колесницами, хлопает парусами. Мир с любовью выкован из огромного количества деталей: бытовых, культурных, религиозных и еще поди пойми каких. Подготовительная работа впечатляет, а с учетом даты написания книги, впечатляет вдвойне. Разница с нынешним просвещенным веком видна невооруженным глазом: инфантицид, кровосмешение, человеческие жертвоприношения, в том числе детские, пусть и без излишнего натурализма не обойдены вниманием авторов.

Все это обилие реалистичных деталей, тонкостей и мелочей здесь тоже не просто так. «Герой» — вовсе не мифологическое фэнтези с дутой эпичностью и пафосом. Нет тут и детских упрощений вроде той подачи мифов, что знакома нам всем по школьным учебникам: «Но Громовержец Зевс молнией пробил камень, золотым дождём пролился в подземелье, где была спрятана Даная, и она стала его женой». Олди пишут то, что я определил бы как мифический реализм, как бы странно оно не звучало. Это не свое прочтение мифов Древней Греции, это собственный вариант истории, которая впоследствии стала мифом. Своего рода исторический роман, пропитанный нелегкими судьбами велики людей, хитрыми интригами, военными конфликтами, с элементами теории заговора и тайных экспериментов; пусть с богами и героями.

А в обертку этого романа завернуты множество вопросов, которые так или иначе вертятся вокруг семьи. Отцы и дети, супружеская верность и отцовство, ответственность и воспитание (кого ты вырастишь чудо или чудовище?). Падшие, Семья в целом и отдельные боги, Салмонеево братство, обычные люди дают свои ответы на эти вопросы, создавая вокруг проблематики своеобразную полифонию. Выбирай читатель, что тебе ближе. Или предложи свое.

Стержень повествования – жизнеописание Геракла, от зачатия до смерти/вознесения (нужное подчеркнуть), но можно ли считать его главным героем? Нет. Титульный персонаж, вынесенный в название и на обложку – двигатель сюжета, краеугольный камень конфликта, тем не менее, герой второстепенный. Любят Олди такое, привет тебе, Натху Сандерсон, священный Грааль «Блудного Сына».

Главным героем, которого проблематика семьи просто испепеляет, а там и возрождает из пепла я бы назвал Амфитриона. Достойный потомок Персея, сжав зубы до хруста, пытается вырвать детей из той точки переплетения интересов, которой они по сути стали, стали не по своей воле, и не отступает ни перед богами, ни перед смертью. А рядом идет своим путем лукавый бог воров, проводник теней мертвых, иронично, что вечно юному божеству досталась тема взросления. Он единственный из мифической братии, кто не просто что-то понял и изменил свою точку зрения на вопрос использования собственных потомков, а по-человечески вырос, повзрослел, изменился внутренне. Геракл же борется с безумием. Пытается бежать от своего безумия, сражаться со своим безумием, принять безумие, как часть «я». Именно в этой борьбе, а не в многочисленных подвигах, проходит жизнь богоравного героя. И лишь где-то на фоне великие боги узнают, что клинок бывает обоюдоострым, а меч — не всегда бездушный инструмент.

Что удивило, так это вязкий язык, который теперь читался влёт, вообще без какого-то напряжения. Он — красив, образен и нетороплив. Как и все повествование, щедро пересыпанное бытовыми сценами и рефлексиями. Все это создает эффект погружения, а роман окутывает атмосферой щемящей грусти. Жаль уходящую эпоху, звенящую подвигами, жаль Амфитриона и его детей, не виноватых в своих бедах, а попавших в жернова интриг высших сил. Тем не менее, хватает и бодрых сцен, в большинстве своем батальных. И да, финал все-таки светлый.

Единственная претензия – после гигантомахии, которая воспринимается как кульминация, оставшаяся где-то пятая часть текста выглядит чрезмерно затянувшимся эпилогом. И хоть происходит еще множество событий, логично завершаются множество сюжетных линий, раскрываются все интриги и их последствия, даже звучат своеобразные пророчества о будущем Эллады Олдей, воспринимается все это как многословное послесловие, а потому несколько смазывает впечатление.

И все же, «Герой должен быть один» — отличное произведение. Яркое, интригующее и интересное, дающее пищу уму и сердцу. Как по мне – еще и идеальное для знакомства с авторами.

Эпоха ушла, но впереди следующая, разве она будет хуже?

All the world’s a stage,

And all the men and women merely players:

They have their exits and their entrances;

And one man in his time plays many parts.

William Shakespeare

Прикидывая свой будущий отзыв по ходу чтения, мне с каждой главой все больше и больше хотелось открыть его таким эпиграфом: «Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры. Но есть нюанс! (с) William Shakespeare, (с) сальный анекдот». Захлопнув книгу (вру, конечно, читал с телефона), понял, что напишу что-то другое. Так и сделал. Да, получилось банально, а по-другому – никак. Но обо всем по порядку.

«Нюансеры» с первых же страниц, что называется, зашли. Будто старые домашние тапки натянул, те самые, где под каждый мозоль – ямка, под вмятинку – бугорок. Никакого тебе взрывного экшена для привлечения внимания с первых строк. Размеренное, спокойное начало: уютное и теплое, несмотря на зиму. Интригующее развитие. Все это с легким гоголевским украинским колоритом и проступающей булгаковской чертовщиной. Ах, да. Многие приплетают сюда еще и Акунина, и я… соглашусь. Но не потому что временные рамки, вашебродие и рябчиков мне к запотевшему графинчику водочки — все-таки романы о Фандорине немного другого плана. А из-за антагониста. В лучших традициях Чхартишвили, Миша Клёст — не безжалостный уркаган, животное в людском стаде, а человек образованный, со своей мотивацией, сознательно перешедший на «темную сторону», и убедительной предысторией, которая подана через флешбеки, где нашлось место трагедии, куражу, мести, отчаянью, надежде и, конечно, любви. Вот только преследует его на утонченный франт с навыками ниндзя и легким заиканием, а проклятье мертвой гадалки (о, как!)…

Вообще, персонажи – сильная сторона книги. Они разные, выпуклые, живые, им я верю(!), всем: от базарной торговки и извозчика, до усопшей актрисы-гадалки Заикиной и Константина Алексеева, главного героя повествования. Канительщик, как он сам себя называет, а также актер-любитель хоть и заинтригован, поначалу относится к происходящему с изрядной долей иронии и слегка отстраненно. А все потому, что его терзают проблемы иного толка. Он стоит на распутье у волшебного камня, разрываемый на три части тройкой коней: театром, фабрикой и семьей. Кто хоть немного интересовался авторами «Нюансеров» сразу вспомнят триаду театр-литература-каратэ, упоминаемую в многочисленных интервью в том же контексте [подмигивает]. А еще, если с историей искусства у вас (как у меня, к примеру) не сложилось, а постоянные «не верю!» (как и мне) ничего не сказали, стоит загуглить «Константин Алексеев» и прочитать хотя бы соответствующую статью «Википедии», Кокося обрастет нюансами и станет чуточку глубже. Если на то пошло, «вики» на этом бросать не стоит, ведь можно углубить многих персонажей, «узнать» многие места. А если сначала прочесть статью «Кадмина, Евлалия Павловна», а потом четвертую часть восьмой главы «Сумасшедшая Евлалия» получится наглядная демонстрация разницы между научным и художественным текстом, ведь информация на 90% совпадает, но подача, но язык!

К слову, о языке. Стилизация, которая в других книгах усложняла восприятие («Сильные», «Я возьму сам»), «Нюансеров» заметно облегчила, читается очень легко, даже непривычно для Олди. В зависимости от эпизода и его центрального персонажа, образность текста наполняется то театральной терминологией, то бандитской романтикой – еще только вводные строчки новой главы, короткая экспозиция, а уже понятно, кто сейчас выйдет из-за кулисы и в каком расположении духа. Из этих нюансов сплетается атмосфера романа, и ее физическое воплощение – Харьков.

Да-да. Это очередное признание авторов родному городу в любви. Теплые чувства сквозят из каждого описания, даже таракан в пирожке Миши Клёста, кажется милой шуткой. Губернский город Х не просто фон происходящего, а будто живой участник. Он и сцена, и декорации, и свет, и даже зритель. Думаю, гости, а тем более жители, города узнают немало харьковских улиц, площадей, парков и театров.

Ведь «Нюансеры» еще и трибьют театру. Он хоть и не играет ключевой роли в повествовании, большинство событий и героев так или иначе к нему причастны. А принцип работы нюансера вскрывается через тонкости режиссерской деятельности. Манипулируя мелочами, манипулируем реальностью, что театральной, что жизненной. Вся книга просто пропитана духом Мельпомены, как и душевные терзания Константина Алексеева. Хоть тут я ему и не верю(!). Ну, не может человек, который в городском пейзаже видит мизансцены, а не производственные линии, или в интриге ищет сквозное действие вместо выгоды, променять театр на фабрику. Не верю(!), и правильно делаю, я же читал статью в «вики», как и последнее предсказание Заикиной.

Не верят(!) и авторы. Проведя героя через хитросплетения сюжетных нитей (эх, нужно было в этот оборот как-то «канитель» ввернуть), они ставят перед Константином Сергеевичем совсем другую дилемму. Артист или мебель? Инструмент или мастер? Вот какой вопрос вынесен в финал…

Где-то с 2013 года я читаю все новые книги Олди, начиная с «Дикарей Ойкумены». И до самого финала, «Нюансеры» нравились мне больше всего вышедшего за этот период. Нет финал – хорош. Алексеев делает свой выбор, отвечая авторам на их вопрос, интриги проясняются, злодей получают по заслугам, второстепенные герои – вознаграждение. Но, видимо, я сам себя накрутил. Все эти нюансы и нюансеры, мелочи и тонкости, которые постоянно вспоминаются по ходу повествования настроили на то, что развязка вскроет какие-то нюансы, которые окрасят персонажей и их поступки в новые тона. Но нет. Месть Заикиной так и остается просто местью, нюансеры помогают ей просто из цеховой солидарности, несмотря на личное отношение. И так по всем пунктам. А ведь хотелось, чтобы ах! Чтоб «есть нюанс!»

Понимаю, что сам подпортил себе впечатление завышенным ожиданием, ведь «Нюансеры» действительно хороши.

Прочел после рецензии «МирФа» и рекомендации Олди. Вывод из обеих был примерно следующий – роман стоящий, но тяжелый для восприятия, не для широкого круга читателей. Уже настораживает. К тому же моя прошлая попытка знакомства с Мьевилем не сложилась. Потому брался за книгу с некоторой настороженностью. И, как оказалось, зря. А ведь как пугали.

Пугали погруженностью текста в, так сказать, материал. Да, упоминаний представителей сюрреализма, как известных, так и забытых, а временами, как мне показалось, попросту вымышленных, так и их творчества огромное количестве. И тем не менее, полное незнание мною «матчасти» никак не помешало восприятию текста. Уверен, знатоки конечно получили больше удовольствия от узнавания и улавливания тонких оттенков тех или иных сцен, но человек «не в теме» тоже без проблем ловит суть происходящего и может наслаждаться ею в полной мере.

Пугали сложным образным языком. Хм, язык действительно интересный, сочный и красивый, образный теми самыми сюрреалистическими образами. Но читается очень легко, ощущения, что прочитал абзац и не понял, о чем это, нет и в помине. Прогулки по улицам Нового Парижа сильно напомнили перемещения по Теням из «Хроник Амбера» Желязны. Кроме того, текст довольно короткий, как-то даже не тянет на роман. Так что, если кому-то идет туговато, долго напрягаться не придется.

Пугали скукой. И действительно, добрых две трети текста события развиваются крайне степенно. Финал в противовес очень бодрый, я бы сказал – стремительный. Но и с начала я не скучал. Новый Париж так интересно исковеркан взрывом С-бомбы, что его просто интересно рассматривать, даже если у его извращенных достопримечательностей вообще ничего не происходит. Ну, а последняя глава, ох, эта развязка! Она стоит того, чтоб поскучать немного вначале, хоть, повторюсь, со мной такого и не было.

За всем этим сюрным антуражем – нечто авантюрно-приключенческое (почему-то вспоминается «Статский советник») с примесью того самого трэша. А все вместе, на удивление цельно, гармонично и увлекательно.

Взгляд на свободу творчества против диктатуры шаблона через призму войны с фашизмом и фигуру самого фюрера. Взгляд свежий, интересный и с безуминкой.

Если коротко – мне понравилось. Не показалось ни сложным, ни заумным, ни скучным. Если и есть какие-то узкопрофильные моменты, они не мешают насладиться текстом. Чего-то действительно «недлявсехшнего» не заметил.

Точно не понравится «заклепочникам»: научного обоснования работы С-бомбы, принципов псевдожизни манифов и подробных инструкций по вызову нацистских демонов в книге нет.

Ехал Спойлер через спойлер,

Видит Спойлер спойлер спойлер…

Дочитав «Блудного сына», немного сожалею. Жаль, что не могу как тот антис вынырнуть из-под вторичного эффекта Олдей в малое тело десятилетней давности. Не могу заново пережить эмоции от прочтения «Ойкумены». Сравнить. Хотя, можно же глянуть в прошлое сквозь шелуху прожитых лет.

Вон он я: на десять лет моложе, на двадцать килограмм стройнее. Не нужно быть менталом, чтоб рассмотреть ауру восторга от того, как сюжетные линии приключений Борготты сплетаются в изящный узор коланта. Вот летят письма-рекомендации друзьям: “Почитайте — это великолепно”. Вот откладывается деньга, чтоб в выходной смотаться на книжный рынок, купить в бумаге.

Что сказал бы тот я о “Блудном сыне”? Слабее. Однозначно. Мало драйва, скучные контрапункты, много воды. Припомнил бы аббревиатуру из лексикона разработчиков игр — LoD, детализация модели в зависимости от расстояния. Как и в “Сыне”, старые герои, у которых мало “экранного времени”, выпячиваются яркой деталью, теряя в глубине, и это бросается в глаза — тот же Борготта в первой книге предстает просто расфуфыренным петухом, а не многослойным персонажем “Кукольника”. А еще такой момент, что ларгитасские ученые, лучшие во вселенной, стремящиеся заполучить своего антиса, никогда раньше не обращали внимания на схожесть ментала за работой и антиса в волне. Серьезно? Информация же в открытом доступе… Нет книга хороша, но — не то...

Что скажу я нынешний?

Взглянуть на десять лет назад хотелось еще и потому, что идея объединения “Ойкумены” на примере коланта была понятна и красива. Не знаю, задумывали Олди так изначально или понимание ее нежизнеспособности пришло при дальнейшей работе, но результат вышел очень правильный и честный. Человечество взвесило и обмерило чудо синергии разнорасцев, наклеило ярлычок, приспособило в быту и вернулось к своим распрям и дрязгам. И, спустя годы и четыре романа, авторы делают попытку номер два. И палят для этого из всех орудий.

Вот смотрят друг на друга через зеркало рамки гиперсвязи адъюнкт-генерал научной разведки Ларгитаса Ян Бреслау и руководитель чайтранского антического центра Рама Бхимасена. А над каждым завис карающий меч Т-безопасности или совета духовных лидеров.

Вот на энграмму работающего ментала накладывается волновой слепок антиса в большом теле.

Вот варвары Шадрувана устраивают кровавую усобицу за власть и право обладания волшебным джинном, а просвещенные техноложцы Ларгитаса и цивилизованные энергеты-брамайны жгут друг друга в космосе по той же причине.

Вот ломятся сквозь стену Саркофага ментал Сандерсон и йогин Горакша-натх, ломая собственную, тщательно выстраиваемую всю жизнь, Скорлупу отрешенности, заглушенной эмоциональности.

Вот в очередной бой вступают флуктуации материи с флуктуациями континуума.

Что это? Две стороны медали? Нет. Еще дальше. Медаль с одной стороной!

Долг и предательство, мир тварный и духовный, прогресс и эволюция — все она, эдакая медаль Мёбиуса. Нужно только смотреть шире, отбросить шелуху предубеждений.

Не выходит? Так мы дадим вам эталон. Раса исполинов космоса, с детства закованная в морально-этический панцирь служения всей Ойкумене.

И знаете, что? Контрапунктная линия Гая Тумидуса на этом фоне трогает намного больше основной. Ведь он плевать хотел на долг и предательство, мир тварный и духовный, прогресс и эволюцию, на эти ваши большие и малые тела, он просто очень хочет помочь другу. И для этого готов перевернуть Ойкумену вверх дном со всеми ее дрязгами, распрями и антагонистическими противопоставлениями.

Книга действительно хороша, и действительно — не то. Это чувствуется. И это здорово! Значит, десятилетия жизнь не стояла на месте, значит менялись я, Олди и Ойкумена. Значит, мы живем и никогда не будем прежними!

P.S.: Многие называют “Блудного Сына” финалом эпопеи. Можно я усомнюсь? Сможет раса антисов отбросить свои генетические корни? А как быть со взрослыми “антисами из пробирки” на манер Сандерсона, воспитание которых не соответствует антисам природным? А ведь найдутся желающие наклепать себе исполинов космос для собственных нужд, правда? Ну, и оглянитесь назад, люди ведь так и не вступили в полноценный контакт с флуктуациями. Это все — совсем другие истории...

- Вот так, да, аплодисменты, друзья! А для тех, кто только присоединился к нам, напоминаю: вы смотрите «Поговорим за…» на главном непросветительском ТВ Ларгитаса, и пришло время поговорить за культуру. Ву-ху! Думаю, никто не будет спорить, что самым нашумевшим культурным событием недели стал выход продолжения «Ойкумены»! Смотрим трейлер? Да? Погнали!

***

– Извините, пожалуйста…

Это был мальчик. Тощий цыпленок, мрачный, как белый клоун.

– Она просила передать вам, что не сердится.

Сердце ударило в галоп, горло перехватило удавкой, а он все еще не понимал. Сопляк, щенок; телепат…

– Она велела искать способы. Только способы должны искать вы. Мне еще рано… А если у вас не получится… Не бойтесь, я быстро расту.

– Расти быстрее, – попросил Бреслау. – Я обожду.

ОТ КОЛАНТА ПИСАТЕЛЕЙ, АВТОРОВ КАБИРСКОГО И АХЕЙСКОГО ЦИКЛОВ

Мальчик кивнул. На вид ему было лет восемнадцать. Симпатяга: чистенький, невинный, долговязенький. Ноздри, правда, татуированные.

– Меня зовут Гюнтер, Гюнтер Сандерсон.

ДОЛГОЖДАННОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ САМОЙ ЭПИЧНОЙ КОСМООПЕРЫ СОВРЕМЕННОСТИ

Звёзды надвинулись, переливаясь миллионами оттенков неповторимых спектральных ореолов. От этого зрелища захватывало дух даже у последних циников. Межзвёздное пространство обрело фактуру и объём, прошилось насквозь жемчужными паутинками силовых линий, наполнилось плеском гравитационных волн, уходящим в ультрафиолет… Даже эта безжалостно усечённая версия мироздания была прекрасна.

– Тревога! Флуктуативная атака!

– Красный код! Повторяю: красный код! Двадцать семь флуктуаций континуума!

– Антис!

Антис не атаковал фагов. Он шёл вместе с ними!

Почти физически капитан ощутил, как закипает его собственный мозг внутри черепной коробки. Времени на сомнения не осталось.

– Огонь… – прошептал Шпрее.

Наружу не вырвалось ни звука…

ОЙКУМЕНА

- Антис с психическими отклонениями. Он возомнил себя флуктуацией. И ведёт себя соответственно. Антис-шизофреник, который атакует корабли в компании флуктуаций, поглощает энергию реактора и людей!

БОЛЬШЕ

- Так как же всё-таки умирают антисы, а?

НЕ БУДЕТ

Выстроившись походными кольцами, военный флот брамайнов входил в звёздную систему. Позади эскадр космос превращался в долину цветущих тюльпанов с венчиками из кипящей смолы, обозначавших места выхода из РПТ-манёвра. В сопровождении боевых кораблей шёл десяток громоздких транспортов. В их трюмах ждали своего часа планетарные десантники – четвёртый гвардейский полк «Нараяна».

ПРЕЖНЕЙ!

- Теперь ответьте мне, Гай, и будьте честны. Кто вы в первую очередь? Офицер империи, патриот отечества – или коллантарий-космополит?! Как вы поступите, если вам придётся выбирать? Если интересы родины вступят в противоречие с интересами содружества антисов? Чью сторону примете вы в случае конфликта?

«ОТЩЕПЕНЕЦ»

***

- Каково, а?! Давайте похлопаем, народ, и поприветствуем нашего первого гостя, композитора, дирижера и художественного руководителя большого симфонического оркестра Сеченя, Сергея Осеннего! Здравствуй-здравствуй, спасибо, что пришел.

- Доброго здоровьица, душечка, спасибо, что пригласил.

- Как тебе?

- Что?

- Трейлер.

- Дорогуша, ты про это мерзкое передергивание эпизодов и подлые манипуляции с сюжетом? Фу! Гадкая поделка, лишь бы привлечь внимание и хоть как-то не пересказать сюжет! Еще токата и фуга ре минор на фоне – пошлятина…

- Звучит как комплимент маркетологам! Ха-ха. Ну, да ладно, как тебе «Отщепенец»?

- Восторг. Дикий торч.

- Даже так? Хорошо, тогда к тебе вопрос как к эксперту, почему «фуга»?

- Солнышко, в этот раз названия прямее смычка: «Блудный сын», «Отщепенец» — практически тема произведения, может с выходом последующих частей и появится второе дно, сейчас его нет. С фугой та же история…

- Не просветишь наших менее подкованных в музыке зрителей?

- Фуга – это такая полифония. Одна короткая темка создает мелодию, бегая от голоса к голосу, выше-ниже, быстрее-медленнее. Олди набрали голосов – разномастных героев, вбросили им тему чудесного малыша Натху и стали смотреть как он резвится, отражаясь в судьбах отдельных персонажей и целых рас. Мне кажется ребятки сами кайфанули, наблюдая за этим бедламом.

- Вот как, интересно.

- Да, не забывай, что первая часть фуги – экспозиция, хотя в данном случае можно всю предыдущую эпопею считать экспозицией к «Блудному сыну». Короче, «Отщепенец» знатно набедокурил, теперь ждем, как это чудо поведет себя дальше, ведь следующая часть фуги – разработка. Я так точно жду!

- Как и все мы! А детальнее про чудесного Натху я хочу поговорить с нашим следующим гостем. Встречаем, народ, герцогиню биобихевиористики Роберту Сапи! Громче, реально крутой ученый на «Поговорим за…»! Здравствуйте, Роберта, присаживайтесь.

- Добрый вечер.

- Малыш Натху. Унаследовавший невозможные особенности, совмещающий невозможные таланты, чудо-чудное. Не слишком ли фантастичное, попирающее установленные раньше правила, фантдопущение, чтоб воспринимать «Отщепенца» всерьез?

- Вовсе н… Кхм, простите. Можно воды? Спасибо. Вовсе нет.

- Серьезно? Вы считаете, такой внезапный скачок возможен?

- Смотрите, вы привыкли к градуалистическому взгляду на эволюцию: мелкие изменения постепенно накапливаются, увеличивая приспособленность организма к условиям существования. Я же — сторонница прерывистого равновесия. Когда долгое время ничего не меняется, затем за относительно короткий период времени организмы приобретают новые признаки, сходят с эволюционной сцены или, наоборот, начинают доминировать, и дальше опять долгое время ничего не происходит. С такой точки зрения скачкообразная эволюция Натху выглядит достоверной, хоть все равно и ускоренной, думаю, впоследствии авторы объяснят это внешним влиянием, близостью Саркофага например.

- Красотулечка моя, свалится мне с подиума на концерте, если я хоть что-то понял!

- Такой ответ заслуживает аплодисментов, народ! Да? Уф, вновь почувствуй себя школьником! Ха-Ха! Роберта, ну, а как вам «Отщепенец» вообще?

- Вы знаете, мне было очень интересно наблюдать за противопоставлением идей «Отщепенца» идеям «Ойкумены». Живописуя создание первого коланта, авторы прямым текстом говорят: «Объединяйтесь, долой монополию природы на эволюцию! Синергия представителей разных рас, основанная на их конкурентных преимуществах, оттачиваемых миллионами лет эволюционных преобразований, дает в сотни раз больше возможностей, чем просто сумма потенциалов разрозненных участников коланта. Вперед в светлое будущее!». Выдвигая предположение о существовании столь уникального и сильного существа как Натху, которое, при этом, значительно легче чем коланты контролировать единолично, Олди делают «Ойкумене» своеобразное предупреждение: «Дайте повод, и природная эволюция вновь легко возьмет верх над социальной, жажда власти и примитивные инстинкты – над разумом. Даже на уровне цивилизации, а не только на личностном.»

- …хм… понятно…

- А судить художественную ценность «Отщепенца» не возьмусь. Не моя сфера, простите.

- Еще раз похлопаем, народ, это было мнение герцогини биобихевиористики Роберты Сапи. А если вам нужен эксперт по художественным ценностям, их есть у меня! Наш сегодняшний третий гость — атташе по культуре посольства Великой Помпилии на Ларгитасе, Марк Аврелий Скавр! Ваши бурные аплодисменты! Здравствуйте, Марк, прошу на наш диван.

- Здравия желаю.

- Спасибо, что вы с нами этим вечером. Что скажет об «Отщепенце» атташе по культуре?

- Халтура. Очередная заказуха, призванная очернить помпилианцев!

- Ого?!

- С чего такие выводы, душенька?

- Можно еще воды?

- Судите сами. Поражение наших ВКС в системе Йездана-Дасты подано как тотальный разгром. Наши доблестные курсанты показаны тупицами. Великая Помпилия – коварным заговорщиком. Помпилианцы – монстрами, которых все боятся. А гордость Отечества военный трибун Тумидус? Сибарит, тряпка, чуть не предатель Родины! Что это, если не ксенофобская заказуха?

- По поводу Гая Тумидуса, я понимаю о каком эпизоде идет речь, и у меня есть для вас цитата из вирта. Некто, читатель под ником «Spanish_Pilot» пишет: «Отдельного упоминания заслуживает сцена в номере «Макумбы». Диалог Тита Флация и Гая Тумидуса, который можно смело считать произведением в произведении. Небольшой эпизод сам по себе скроен по всем законам литературы: имеет тему и идею, состоит из экспозиции, завязки, развития, кульминации и развязки. Внутреннее напряжение нарастает стремительно и мощно, а по накалу не уступает иной космической баталии, от чего развязка дарует чувство глубокого внутреннего удовлетворения. Всего на нескольких страницах авторы отлично раскрывают нового персонажа, а хорошо знакомого – заставляют играть новыми красками, проникнуться симпатией и уважением к гордому сыну Великой Помпилии, военному трибуну Тумидусу. Браво!». Что скажете?

- Говорить нечего. Читатель – не эксперт!

- Спасибо. Что ж, это были мнения наших гостей. Доверяйте экспертам, но проверяйте на собственной шкуре! Увидимся на «Поговорим за…» через неделю. Пока, народ!

7-ка за ностальгию.

25 лет назад, на границе между детством и юностью, «Молот» был прочитан взахлеб. Ясное дело, что сейчас простенькая, довольно заштампованная и откровенно устаревшая космоопера того впечатления не произвела бы. Перечитывать не буду, чтоб не портить воспоминания.

Порекомендовать? Ну разве что подростку, любителю приключенческой «мягкой» НФ.

Чем, на мой сугубо дилетантский взгляд, отличается художественный текст от прочих, так это емкостью. Ни одно длиннющее документальное описание не передаст всю ту гамму впечатлений, ощущений и смыслов, что может вместить один яркий образ, умело сплетенный автором из метафор, гипербол и прочих аллегорий. Да, страдает точность, ведь понимание художественного текста – дитя авторского мастерства и читательского восприятия, но емкость, полнота ощущений, всегда на стороне литературы, а не технического отчета.

Одна такая яркая, красивая фраза из «Пасынков восьмой заповеди» сыграла со мной злую шутку. Недавно я взялся прочитать украинский перевод «Пасынков», спустя семь-восемь лет, после прочтения оригинала. Я помнил, что когда-то роман мне понравился, что чем-то он мне напомнил «Ведьмака» с уменьшенной долей иронии и сарказма, что герои там воры чувств человеческих, а еще почти дословно вот это:

«А я как услыхал, что нашлась в мире такая женщина, что за душу своего мужика на сатану поперла и купленный товар из рук его поганых вырвала, – веришь, в лес удрал и всю ночь на луну выл! От счастья – что такое бывает; от горя – что не мне досталось!..»

Пассаж затмил собой все остальное, прочие подробности из памяти как-то выветрились, потому, приступая к повторному чтению, я был свято уверен, что книга – о любви.

Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что любовная линия тут на вторых ролях, а высказывание принадлежит вполне себе второстепенному персонажу. Что идея книги лежит в несколько иной плоскости, и авторы хотели поговорить со мной немного о другом. Об аде, который в себе, о служении и непослушании, об инструменте и способах его применения, о своем и чужом, и много еще о чем.

Вот только говорили авторы порой так красиво и увлекательно, что со временем форма выдавила из памяти содержание.

Читайте. Искупайтесь в мастерстве рассказчиков. Но не забудьте окунуться в суть повествования. И не удивляйтесь, что по прочтении захочется выть на луну! От счастья – что такие книги бывают; от горя – что сами так не напишете!..

Мне не понравилось — именно так, субъективно. Объективно оценивать не возьмусь.

Ощущение будто автор так увлекся скручиванием, переплетением двух миров, двух сюжетов, что напрочь позабыл к чему собственно вел. Какое-то тотальное преобладание формы над содержанием и чувство, что тебя обманули, по завершении чтения.

Вот даже не хочется говорить о немногочисленных минусах этой повести.

Просто потому, что она великолепно подымает настроение. Да, написано нарочито упрощенно. Но вот эти короткие, рубленые но очень емкие фразы и создают ощущение, что двое вояк рассказывают байки о своих приключениях под бутылку и закуску.

А за всем этим балагурством со смехуечками прячется правильный посыл и оригинальная задумка, которую иные авторы на серию романов растянули бы.

Перечитывал много раз.

В романе есть: мат, секс, самогон, плоские шутки, экшн, космические сражения, совсем чуть-чуть пришельцев, немного политики, яркие персонажи с интересными предысториями, бойкие диалоги, настоящая любовь, предательство и подставы, много психических отклонений, легкое ощущение, что это начало незаконченного цикла и традиционная дивовская русофилия.

В романе нет: главного злодея, героя-одиночки, избранного, пророчеств, смешных роботов, мегапродвинутых технологий, однозначной победы хороших над плохими, откровенно скучных эпизодов, философствования, навязчивого морализаторства и фундаментальных технических описаний с претензией на «твердую» НФ.

Решайте сами, что из этих списков отнести к плюсам, а что к минусам. А я пока опять схожу в гости к самому дружному, чокнутому, теплому и родному, к лучшему экипажу Солнечной.

P.S.: Напомню, книга о воинском подразделении, все ее герои — вояки по полгода без дела болтающиеся в замкнутом пространстве своих боевых жестянок на орбите. Если вы считаете, что в такой книге мат и плоские шутки — неуместны, значит вы никогда не общались с вояками в их среде обитания.

Если это выдающийся представитель «твердой» НФ, значит я — не фанат жанра.

Нет, серьезно, это же смешанные в равных долях фантастический роман и типичный научпоп. Длиннющие описания космических аппаратов, орбитальных механик и прочих чисто технических подробностей щедро рассыпаны по тексту к месту и не очень. И от этого сильно страдает темпоритм художественного произведения, коим «Семиевие» как бы является априори; развитие сюжета стопорится, и после трехстраничного описания космической «луковицы» из головы попросту выскакивает начало эпизода. Сами же технические описания поданы скучнейшим канцеляритом, их художественная ценность стремится к нулю.

Художественная же часть тоже далеко не идеальна. Попытка примешать социальной фантастики подана очень топорно, прямо в лоб. Герои простые и однозначные, никакой глубины. Вообще первые две части (в художественном плане) — это же героическое фэнтези. Братство кольца (героические астронавты), созданное из представителей разных, часто враждующих, рас объединяется под воздействием внешней угрозы, чтоб отнести кольцо к вулкану, им всячески мешает злобный Саруман (президентша США). Почему они несут? Потому что хорошие и благородные. Почему он им мешает? Потому что злой и жаждет власти.

Сюжет до окончания второй части хорош. Добротная фабульная история о гибели человечества и выживании горстки избранных, о борьбе астронавтов с последствиями катаклизма и с внутрисоциальными проблемами. Финал второй части странный. Вызывает вопросы о компетентности бортового гениального биолога, который за весь долгий полет до Луны не додумался набрать генетического материала у вымирающих мужчин (да-да, название о семи Евах именно отсюда, привет современным феминистическим трендам). Тут же и всплывают очень наивные представления автора о генетике, которые видны человеку просто интересующемуся темой, что сказал бы профессиональный генетик, боюсь представить. Ну да ладно, простим, должно же в фантастическом произведении быть фантастическое допущение. Но дальше приходит часть третья, на мой взгляд просто абсолютно лишняя. Вот можно было бы оставить как есть. Но читатель не любит открытых финалов, видимо потому появилась третья часть, хотя ее нужно было заменить эпилогом из пары фраз, дающим понять, что у девчонок все получилось и человечество возродилось. В результате мы вынуждены читать еще целую треть романа. Часть, начинающуюся классическим «а наутро они проснулись» только спустя пять тысяч лет. Где потомки астронавток (и космонавтшы) с «Иззи» выжили, построили впечатляющее технологичное общество (которое естественно подробно и дотошно описано на многих страницах) и пытаются возродить Землю. Но, если задачи героев в первых двух третях романа была выжить, но было непонятно удастся ли им это и каким образом, тут же читать не интересно, ведь человечество прекрасно освоило космос, живет припеваючи на орбите и абсолютно самодостаточно. Вернет оно Землю или нет абсолютно безразлично, ведь она им по сути уже не нужна. Потому вся интрига финала — пшик.

Язык написания — стерилен. Довольно бодрый, но весьма суховат. Читается текст легко и быстро. Но хоть бы одна яркая фраза на весь многостраничный том запомнилась, а нет...

ИТОГ: Я не дочитываю те книги, которые мне не понравились. Эту я осилил (даже так: 2/3 прочитал, 1/3 осилил), потому выше 5 баллов, однозначно. Но не намного. Переизбыток технических описаний рушит и без того не идеальную художественную составляющую романа. При этом сама научная составляющая подана скучно и сухо, лучше прочесть что-то специализированное из научпопа, если тема интересна. Плоские герои, слабый биологический «обоснуй» и ненужная третья часть плюсов произведению не добавляют.

Если вы интересуетесь освоением космоса, далеки от биологии, уважаете «заклепочничество», любите книги о конце света и непривередливы к художественности текста, быстрее всего останетесь очень довольны «Семиевием». Если же какие-то пункты этих условий не про вас, смело проходите мимо, можно найти толстый том и поинтереснее.

Мы встретились с «Путем Меча» за угловой стойкой книжного магазина, на одной из тех узких полок с фантастикой, которые подобны мастерскому шитью на тюбетейке, цветастые книги словно мелкий бисер жмутся тесно и ровно.

«Кабирский Цикл» стоял прямо перед глазами, тесня соседние книги внушительным широким корешком, завернутым в суперобложку. Обычную суперобложку хорошей книжной серии – глянцевую и спокойную.

Потянувшись за книгой, я вспоминал свою недавнюю Беседу с «Ахейским Циклом», неожиданную, бурную, и предвкушал новую. Освобожденный от тесного соседства, том радостно лег в мои руки, и я поспешил домой.

Врать не буду, поначалу Беседы наши совсем не складывались. Бывали у меня разные со-беседники, по большей части, конечно, люди, но не обошлось и без чудовищ, персонажей мифических и мистических, а вот со-беседник меч вгонял меня в ступор, заставляя чувствовать себя верблюдом на автозаправке. Два-три выпада и я Беседу прекращал.

И все же, иногда звезды занимают такие места на ночном небосклоне, что хватает выдержки и терпения продолжить Беседу, несмотря на демонов обыденности, грызущих твою печень. Выпад, взмах. Вопрос, ответ. И все сложилось как надо. Беседа стрелой – от того, что стрелять? – взвилась где-то с середины второй части первой книги и в мгновенье поразила эпилог.

Ах, что это была за Беседа, скажу я вам! Ах, что за со-беседники эти меч и человек!

Их виртуозная техника – выше всяких похвал. Тут вам не новичок, который освоил пару приемов и бьет в одну и ту же точку повторяя их из раза в раз, надеясь на новый результат. Нет, удары моих со-беседников широки и изобилуют виртуозными финтами, как весенняя степь цветным разнотравьем, их выпады точны, стремительны и неожиданны, подобно атаке ядовитой гюрзы, а стойки меняются на каждом шаге, словно благосклонность юной девы знатного рода. Я увяз в этом мастерстве, будто в зыбучих песках Кулхана, теряя нить Беседы.

А она оказалась о том самом мастерстве, об искусстве, позабывшем истоки ремесла, из которого выросло. Об утопии, построенной на философии Мунира и разрушенной воспоминанием об учении Масуда. О тонкой, как лезвие клинка, грани между мудростью одного и гордостью другого, что словно двуглавый степной полоз — суть одно. Об острых гранях меж железом и плотью, вещью и сущностью, верой и фанатизмом, которые глубоко ранят нашу жизнь, если мастерство контроля не идеально…

Хорошо, что это был не бой и даже не турнирное состязание, а Беседа. С “Путем Меча” мы расстались довольными друг другом со-беседниками, а не убийцей и жертвой и даже не победителем и проигравшим.

И только эхо финального выстрела аз-Зайды металось в душе, как в плену узкого переулка, вызывая тревогу за будущее Кабира…

***

Я чтением “Путь Меча” оживил, а он комом в горле стал —

И, значит, друг друга в себя каждый из нас вобрал!..

Если ободрать гиковскую шелуху — незамысловатый подростковый роман: нищий парнишка, каких миллионы, но при этом самый задротный задрот из всех оказывается умнее «профессиональных» злодеев, факает систему, побеждает злобную мегакорпорацию, спасает мир (виртуальный), становится повелителем вселенной (виртуальной), миллиардером (реальным) и строит свою любовь (совмещает). Это даже не спойлер, а классика штампов такого рода произведений.

Думаю, вся шумиха и восторженные отзывы вызваны ностальгией по 80-м, не более. Без ностальгического флёра книга очень средняя по сюжету, посылу, идее, языку.

Начну издалека.

Вернуться в Ойкумену меня побудил анонс «Блудного сына». Аннотации и первые отзывы о первой книге обещали не просто новый роман, а некую кульминацию всего романа-эпопеи, каковым его называют сами авторы. Такое пропускать нельзя. Но к чтению нужно подойти во всеоружии. Саму «Ойкумену» я помнил хорошо, как и восторженное впечатление от прочтения. «Городу и Миру» почти стерся из памяти, если историю Регины я еще помнил в общих чертах, детали романа, важные именно для «эпопейности» всего цикла как-то выветрились. Перечитал, не пожалел, очень понравилось. «Дикари Ойкумены» помнились достаточно хорошо, хотя сильного впечатления не произвели (за исключением шикарнейших во всем цикле контрапунктов) – крепкая добротная книга, но желания перечитать не возникло. А вот «Побег на рывок» я как-то пропустил и бросился заполнять пробел.

Итак, мы познакомились с Ойкуменой, благодаря невропасту, создателю первого колланта, посмотрели на нее со стороны техноложцев глазами телепата, сходили за «ботвой» в «корсете» с помпилианцами, теперь же мы побываем в шкуре варваров. Казалось бы. Но не совсем. Отношение Диего ко всей просвещенной Ойкумене можно понять с первых страниц романа по его отношению к собственному коммуникатору. Вот что бы дальше не произошло, оно будет ровно таким же. Потому, если вы ждете нового взгляда на привычный мир, «Побег» предоставит вам таковой, но не со стороны варваров, а со стороны гематров. Именно их рассу подробно раскрывают авторы в романе читателю, как делали раньше с техноложцами и помпилианцами. А никак не варваров.

Диего бежит с любимой девушкой с родной планеты, охваченной гражданской войной, попадает в круговорот приключений, в поле зрения спецслужб и прочих сильных мира сего, летает в колланте, спасает свою любовь.

Глобальный сюжет получает два пинка. Флуктуации пытаются контактировать с людьми. Люди обзаводятся пассажирскими коллантами и, как следствие, абсолютной медициной и иммунитетом к клеймлению в перспективе. Проблем это сулит немало, застой Ойкумене явно не грозит.

Все это описано фирменным языком Олдей, ярко и сочно. Никаких проблем с логикой и мотивацией. Все на месте, все роде бы работает… И не впечатляет. Скучно и как-то… Как в том приколе про фальшивые елочные игрушки, которые с виду как настоящие, но радости от них никакой!

Дочитав роман, я был в легком шоке от разочарования. Это же Олди. Как так-то? Это я книгу не понял или они недотянули? Алё, меня оба варианта не устраивают! Какое-то время пытаясь анализировать прочитанное и собственные впечатления, я вроде как пришел к некоторым выводам о том, что меня разочаровало в «Побеге». Правда так и не понял в силу какой из причин первой или второй.

И основные мои претензии — к главному герою. Он не меняется. Каким был в самом начале, таким и остался: рыцарь без страха и упрека – мастер-сержант Пераль – сын Чуда Природы, смешать, но не взбалтывать. Не поверил я и в его любовь к Энкарне, отношение скорее похоже на отческое (и не в «дитя мое» тут дело), от того вызвали отторжение и интимные сцены, мне от них тянуло душком инцеста, хоть тресни. А еще Диего Пераль по сути принимает лишь одно важное решение: помочь раненому гематру. Дальше, по сюжету до самого конца его тащит судьба, всякие совпадения и везение (вот тебе редчайший пассажирский коллант ты спас его члена, вот тренер по фихтованию в беде он даст тебе работу, вот богатая подопечная, вот иммунитет от клеймления, вот профессор космобестиологии на соседней даче кутит и т.д. и т.п.), а главный герой просто вяло реагирует на происки врагов и удары той самой судьбы.

Вот такие пироги. А кто не справился с этими моментами, я или авторы, покажет время, лет через пять попробую перечитать, прояснится)))

Итого: Хорошая книга, которая не сработала. Для того, что прочел за последний год 7 из 10.

Для творчества Г.Л.Олди – 5,5 из 10.

P.S.: А «Блудного сына» все-таки жду с нетерпением, кредит-то доверия ого-го какой.

Urbi et Оrbi, или Городу и Миру

Космическая сюита

Часть первая

adagietto

Вступление знакомит нас с темой родителей. “Усталая виолончель” и “тромбон, который хочет казаться военным рожком”. Уверенная неспешная мелодия сплетается с веселым и нежным мотивом, иногда, срывающимся на утреннюю побудку. Эта тема будет всплывать всю первую часть, к ней добавятся неуверенность, страх и чувство вины матери, противоречивое желание защитить и сбежать на службу отца. И все-таки Анна-Мария — ученый, не мать, Теодор — отец, не военный.

Основная тема, флейта Регины, приходит под робкий, шутливый свадебный марш оркестра, который быстро наполняется тревогой. Партия флейты сложная, мелодия изменчива как настроение ребенка, время от времени подстраивается под партии старших, а иногда выступает дуэтом с пикколо Линды. При этом мелодия Регины иногда будто диссонирует с фоновым звучанием оркестра и часто, словно забывшись, звучит, когда тот умолк.

Плавное и неспешное звучание первой части разбавлено множеством виртуозных пассажей, которые то ли украшают, то ли уточняют основные мелодии. Появляются мотивы, которые в той или иной вариации вернутся в следующих частях. Это и синкопированная тема расизма, и, щелкающая кастаньетами, тема прогрессорства, даже мотив “Космической свадьбы” не стоит забывать.

Тема Регины становится ровнее, увереннее. Флейта щебечет, а оркестр поддерживает ее безмятежной технократической пасторалью, которую, изредка, сменяют “зеленые волны холмов”. Даже тема теракта подана неспешно, хоть и тревожно и вовсе не становится кульминацией части. Эту роль на себя, неожиданно, берет мотив Фомы в исполнении хвастуна-гобоя. Подводка наполнена нотами соперничества и первой любви, а финальное трио гобой-флейта-пикколо под притихший оркестр, высекает искры не хуже клинка сеньора Оливейры.

И все же, взволнованная и оскорбленная, флейта умолкает вместе с последним ударом литавриста. Она теперь — часть оркестра, хоть и солистка.

Контрапункт

Читатель под ником “Spanish_Pilot”

(из размышлений)

Почему такое значение придают дирижеру? Великий композитор написал, музыканты мирового уровня сыграли, но на постере обязательно: “Под управлением такого-то”. И имя человека, которого можно заменить метрономом. Зачем?

Часть вторая

andante non troppo

Помните шутливый свадебный марш? Он снова звучит, притворяясь любовной песенкой. Помните тему теракта? Она разрослась до темы войны и предательски вышибает песенку. Помните мотив прогрессорства? Он вывернулся наизнанку, подпевает войне, а щелчки кастаньет больше похожи на выстрелы. “Их там нет!” — истерично воют скрипки. Обижено? Пророчески?

Но свадебная тема не сдается, периодически возвращаясь, то варварской оргией, то предательством, то напоминанием о забытом прошлом. Сбивает солистку-флейту с толку, меняет тон основной партии.

Вообще, вторая часть подвижнее, насыщеннее. Тема Регины звучит ярче, сильнее, увереннее, даже перечит теме отца. Оркестр задает ей вопрос за вопросом, и флейта с достоинством принимает все вызовы. А после пересечения с великолепным трио химеры, мотив Регины обрастает полифонией, многократно отражаясь во всех секциях оркестра, и уже непонятно кого мы слышим: оркестр, солистку или же солистка оркестр и есть?

Финал третий части звучит трагично, нещадно эксплуатируя заделы еще из первой. Возвращается даже тема Фомы, только теперь она отошла фаготу, притихла, ослабла, хоть и хорохорится. И все же финал может показаться вялым, если воспринимать его таковым, если же рассматривать его, как вступление к третьей части, все становится на свои места.

Контрапункт

Читатель под ником “Spanish_Pilot”

(из размышлений)

Интерпретация? Что, простите? Исполнение академической музыки профессионалами — это вам не перепевка очередного хита пьяной компанией под забором. Тут у каждого партитура, каждый знает, что, как и когда! О чем вы?

Часть третья

allegretto moderato

Еще чуть быстрее, еще немного насыщеннее, капельку ярче. Напряжение растет, и это не просто напряжение последней части, а всей сюиты. И достигается оно не бешенным темпом или диким форте, а сложностью, драматизмом каждой партии. Внутренним наполнением. Отдельно, хочется отметить ловкую вариацию на арию Лорда Ямы из знаменитой теотехнологической оперы Желязны. Эдакая вишенка на торте.

Каждая музыкальная фраза, заявленная раньше, всплывает вновь, все мотивы возвращаются. С них слетает “шелуха”, и слышно их нутро.

Пастораль Ларгитаса, “зеленое море холмов” и варварские ритмы переходят один в другой и уже сложно различить, где что.

Детский свадебный марш, обида, предательство — теперь семья, немного странная, нестройная, но крепкая.

Теракт, расизм, прогрессорство, война, “их там нет” — большая политика, банальная жажда власти.

И так по всем пунктам — никто не забыт и ничто не забыто. Солирует флейта, оркестр или тишина в паузах? Уже и не важно. Все темы сплетаются в замысловатый узел, который композиторы, нет, не разрубают, скорее, с ловкостью не то фокусника, не то наперсточника, прячут под Скорлупу.

Но ощущения незавершенности нет, есть чувство нового начала. Ведь еще в первой части мы слышали отдаленный рокот “Колесницы судьбы”, а в финале сюиты звучит робкая тема Гюнтера Сандерсона. Он подрастет…

Контрапункт

Читатель под ником “Spanish_Pilot”

(из размышлений)

Интерпретация!

Да, я вижу, что adagio, но я хочу чуточку быстрее! Нет, не adagietto. Даже не быстрее, а торопливо, медленно, но торопливо, понимаете?

Вы отлично сыграли, ага — легато, угу — как в партитуре, но мне не нужно легато “Голубого Дуная”, я хочу легато застольной песни на свадьбе! Пусть даже нестройно, черт с ним, но свободно, раскованно, раскрепощенно!

Не нужно в унисон, я хочу слышать торжество медных на фоне нытья деревянных духовых.

Фортиссимо — это не громче форте! Это, чтоб волосы на заднице дыбом, ясно?!

Интерпретация!!! Не хочу “Ойкумену” под управлением такого-то, он все делает не так!

Эпилог

Космическая сюита, хотя правильнее было бы: “Концерт для флейты с оркестром”, хоть и в трех частях, звучит именно в целом. Если первая часть еще может восприниматься отдельно, как вступление, то вторая и третья — неразрывны, деление весьма условно. Это — не “Ойкумена”, нет тут ни размаха симфонии, ее напора и темпа, ни финальной безумно-гармоничной полифонии колланта. Нет и хитового — да простят мне это низкое определение относительно академического произведения — врезающегося в подкорку мотива. Urbi et Оrbi камернее, у́же и, в то же время, тоньше, а по настроению так и вовсе противоположность. Музыка для тех, кто ценит не мощь оркестра, а мастерство его участников. Поначалу этот контраст сбивает с толку, обманывает ожидание, но, если перестроиться, вслушаться, впечатления не хуже.

Я беру книгу Олди и, провалившись под “шелуху”, ставлю ее на пюпитр партитурой. Вокруг — зеленое море холмов, шорох в листве олив. Я-флейтист беру дыхание. Мы-оркестр замерли в ожидании. Не все мне по вкусу в космической сюите. Я-дирижер очень хотел бы услышать ее в авторском исполнении, понять все смыслы, вложенные в тот или иной мотив, но не обладаю даром телепасса, мне не увидеть харьковский дуэт под сенью олив… Увы. Поэтому где-то я ускорюсь, кого-то приглушу, а что-то вытащу на первый план, вопреки партитуре. Под управлением читателя Spanish_Pilot, все-таки. Что же он сыграет городу и миру?

Взмах палочки, и Мы летим от первой ноты до последней. Я-слушатель, получит сегодня Мою интерпретацию, где музыка — вибрация воздуха, которую музыкант насильно ограничивает Скорлупой частоты, силы и времени.