Он видел и лазурное фарфоровое море Коровина, и бурное, мохнатыми волнами море Айвазовского, но влекло его другое море, тихое, покойное, серо-зеленое, как левитановский северный день. Именно к этому морю и приехал художник Федоров летом 1914 года...

Идет по Москве-реке большой плот. Стоит на плоту сгонщик Никита Семенов — грудь колесом, синяя рубаха, багор в руках. Лихой сгонщик, первый на реке, все это знают. А только самому Никите невесело. Вот подойдет плот к берегу, только пристанет, а тут как тут хозяин с штофом водки. Угостит, выпьешь волей-неволей — а отсюда и все беды да невзгоды...

Сидя в общей камере в полицейском участке, один из арестантов рассказывает, как его сгубила любовь к скачкам. Началось все с сорока трех рублей, однажды случайно выигранных на полтинник. После такой удачи, ясное дело, не так-то просто остановиться...

О муках творчества, связанных с попытками образовать существительное от глагола «падать».

«Жил-был на свете добрый человек» — и проста вроде песня, а услышишь ее — и не забудешь. И сам подобреешь — решишься на злое дело, а вспомнишь ту песенку, да и передумаешь...

Виновницей московских наводнений конца XIX века была речка Неглинка, протекавшая в старой трубе, узкой и засоренной. И до тех пор, пока вместо нее не соорудили новый широкий коллектор, наводнения случались в любое дождливое лето...

Как поступить с человеком, укравшим со стола на веранде бутылку вина — опохмелиться? У того, кто когда-то сам жил вместе с бедняками, по этому вопросу совсем другое мнение, чем у почтенного семейства дачников...

Какова она — жизнь актера? Не того, который выступает в столичных театрах перед переполненными залами, а обыкновенного провинциального актера, странствующего из города в город в надежде, что на новом месте публики, а значит, и сборов будет больше? «Прокормиться бы» — вот и все, что можно о ней сказать...

Очерк о внезапной смерти в гостиничном номере молодого, но уже известного актера М. Н. Акимова и о бездушии окружающих.

Если вы сыщик и вдруг слышите слова: «Череп вдребезги… крови лужа… и три тысячи, кроме мелочи… три тысячи!» — не спешите бросаться вдогонку за сказавшим их. Может случиться и так, что вместо ожидаемого повышения по службе выйдет конфуз...

В имении Федора Ивановича Шаляпина, что невдалеке от Ростова-Ярославского, стало являться по ночам привидение — женщина в белом, окруженная вспышками синего огня...

Трудна жизнь у железнодорожных инженеров! Вечно они в поиске злоумышленников. Чуть крушение — заявляют: «Злоумышленники!» А если кто вдруг скажет, что причина аварии — просто-напросто халатность и гнилые шпалы, того предать обструкции. Тем более если это говорит какой-то фельдшер — да что он понимает в злоумышленниках?!

«На дне» Горького — это, оказывается, сильно приукрашенная версия реальности печально известного московского Хитрова рынка...

Николаса Форсайта называли умнейшим человеком в Лондоне, и не зря. За какое бы дело ни брался Николас, где бы он ни появлялся, он производил впечатление человека, полностью владеющего ситуацией, держащего дело в своих руках и умеющего настоять на своем. И велико же было удивление, когда на Форсайтской семейной Бирже слухов стало смутно известно, что Николас как будто потерпел поражение от своей жены, всегда такой кроткой и испуганной Фанни!..

Однажды Джемс Форсайт, решив показать себя знатоком живописи, приобрел на аукционе натюрморт. Натюрморт был огромен, и Джемсу, усиленно уверявшему домашних (да и себя самого, скажем честно), что он сделал чрезвычайно выгодное вложение капитала, стало не по себе, когда он увидел картину висящей над лестницей...

Накануне отъезда Джолиона Форсайта — младшего в Итон его отец в беседе с сыном вспоминает историю своей семьи. На дворе 1860 год, а память уводит Джолиона-старшего на сорок лет назад. Тогда еще «Таймс» состояла всего из четырех страниц убористого шрифта, а железных дорог и прочего прогресса не было и в помине...

Уехав из Англии в Британскую Колумбию и занявшись фермерством, Джон Форсайт надеялся, что начнет новую жизнь. Однако дела не пошли, и ему пришлось переехать еще раз — в Северную Каролину, где он стал выращивать персики. Однажды, поехав отдохнуть в соседний штат, Джон познакомился на пикнике с Энн Уилмот, сестрой своего друга Фрэнсиса...

До женитьбы Сомса Форсайта остается две недели, и все его мысли — об этом дне. Вот и сейчас, после бала, посадив будущую жену в кэб, он пешком возвращается домой по предутреннему Лондону и мечтает...

В семейной хронике Форсайтов 1855 год был отмечен Крымской войной и свадьбой мисс Джулии Форсайт. Вышла она за архитектора Септимуса Смолла, и это был в высшей степени трогательный и благопристойный роман викторианской эпохи...

Тетя Джули, после смерти мужа вернувшаяся в дом своего брата Тимоти, жила там тихо и мирно и даже не помышляла о том, чтобы в чем-либо перечить Тимоти или старшей сестре Энн. Но однажды взбунтовалась и кроткая Джули — и одержала победу!