Посредственно. Очередной квест к очередной секретной лаборатории. Левицкий очень аккуратен с реалиями созданного им мира, по крайней мере, новые локации и мутанты не выглядят чужеродными и высосанными из пальца. Это добавляет увлекательности, безусловно. Однако суть сюжета все та же, как и в десятке предыдущих романов. Военные эксперименты, Зона как экосистема и соответствующие рассуждения на эту тему. Попытка разнообразить сериал более яркими и характерными персонажами выродилась в излишний натурализм, под конец откровенно имитирующий третьеразрядный слэшер. Непомерно подробные описания всех телодвижений героев заставляют убедиться в отсутствии литературного дарования или опыта по крайней мере у одного из соавторов, а главное, убивают всю динамику на корню. Проходная вещь, о которой даже написать что-то более развернутое невозможно.

Вердикт: не вызывает отвращения, но и особенных положительных эмоций тоже. Никакая вещь.

Гм, ну что же, автор продолжает свой пересказ Трех Мушкетеров, со всеми полагающимися оммажами и эпизодическими реверансами в сторону фэнтези — чтобы читатель не забывал, что здесь ему все-таки не постмодернистские приключения д'Артаньяна. Драматизм нагнетается, интриги и случайности закручиваются во все более тугой узел — и это лишь слегка разбавлено битвами и поединками. Те, в которых участвует Рокэ Алва — естественно, победоносные. Позерство, загадочность и полубожественность этого персонажа раздражают еще больше, чем во всех предыдущих книгах. Слава богу, что Алву Камша выдает дозировано, как свой главный козырь, приберегая только для критических и безвыходных ситуаций — столь совершенная личность чем дальше, тем больше вызывает чистое желание убийства. Тем не менее, следует отдать должное автору — при всем многословии и стремлении к красивостям, повествование сохраняет динамизм и увлекательность. Описания колоритны, пусть и безусловно вторичны. Магия ужасает и удивляет, более того — это одни из наиболее ярких и сильных моментов в романе. Война предстает во всех прелестях — трагической, комической, будничной. Персонажи — за исключением упомянутого выше — живые, думающие, сомневающиеся. По крайней мере, те, которым это положено. К сожалению, Камша временами ударяется в расписывание злодеев, таких мелкопакостных, гнусных, противных и отравляющих жизнь честных людей. Злодеев автор явно не любит, ей самой ужас как не хочется про них писать, и оттого они выходят несколько карикатурными. Может быть, поэтому роман действительно очень напоминает произведения Дюма, пусть и в более легком, игровом стиле, еще и чуть сдобренный щепоткой макабрической инфернальности Гофмана. Все это создает неповторимую атмосферу, желание возвращаться в созданный Камшой мир снова и снова. К моему удовольствию, Лик Победы еще не выказал признаков усталости автора и вырождения сериала, за что ему честь и хвала. Свою долю удовольствия от чтения я получил, несмотря на некоторых специфических персонажей. У Дюма тоже подобных хватало.

Вердикт: роман меча и шпаги, высокой политики и таинственного колдовства. В лучших традициях подобной литературы.

Закономерное завершение непомерно затянутого сериала. Автор наплодил столько сюжетов и персонажей, что уже не в состоянии нормально отслеживать ни одного из них. Поэтому единственное и самое яркое впечатление, которое оставляет роман в целом — это натужное сведение воедино всех сюжетных линий, словно Перумов, матерясь сквозь зубы, пытается распутать им же самим беспорядочно накрученный клубок. С этой точки зрения неудивительно, что на все остальное автора элементарно не хватает. Персонажи блеклые, как однотипные фигурки с ярлычками имен; диалоги по занятности напоминают академическую статью; эмоции штампованные, пафосные и запредельно сентиментальные. В очередной раз становится заметно происхождение Перумова из специфического фэндома, для которого важнее подробности и закономерности мира, фона, нежели собственно люди и их взаимоотношения. Автор уделяет невероятно много внимания тому, чтобы показать всю сложность, многослойность, неоднозначность созданной им вселенной. Количество так называемых сущностей, по авторской терминологии, превышает всякие разумные пределы и не имеет никакого смысла, кроме как усложнить жизнь читателю. Текст, соответственно, временами просто антихудожественен. В защиту этой, в общем-то, безусловно не самой лучшей вещи Перумова, можно сказать, что ему удалось-таки так или иначе связать все концы, пусть и не всегда изящно; боги получили богово, кесари — кесарево. Оформлено это также с приличествующим размахом — масштабы колдунства разрастаются до вселенских, на кону судьбы мироздания и т.д., и т.п. Но как-то одними масштабами уже никого не удивишь, а тем неплохим и оригинальным идеям, которые мелькали в первых книгах, уже не нашлось места в финальной катавасии. Да, это эпический финал монументальной саги, ингредиенты вроде как все присутствуют — ан вкус не тот. В погоне за добросовестным подведением итогов автор сделал выбор в пользу ремесла, а не творчества — и собственноручно превратил весь сериал в шлак.

Вердикт: стоит прочитать только ради того, чтобы закончить сериал. Иной ценности и интереса не представляет.

Ну что же, по сравнению с большинством книг цикла — очень неплохо. На удивление умело для начинающего автора. Ибо что есть Сталкер? По идее, добротное мясо с людьми и мутантами на фоне постапокалиптических пейзажей. Желательно, с некоей интригой, более или менее яркими персонажами, живым языком и непременным динамизмом. Короче говоря, боевик. Воины Зоны полностью соответствуют этому образу. Помимо всего прочего, роман даже укладывается в некий общий сеттинг, что, видимо, объясняется кооперацией с Левицким — по крайней мере, нет явного ощущения, что автор пишет про какую-то свою Зону. Единственный минус, который сильно колет глаза — это романтическая линия. Она абсолютно не нужна для сюжета и пристутствует очевидно только с одной целью — чтобы было. Канон, видимо, требует. Суровые мужчины нуждаются в слабых женщинах, дабы всячески подчеркивать свою мужественность и жертвенность. Раздражает, когда начинают перегибать с этим. Но в целом для дебюта книга прекрасна — приключения, тайны, запретные технологии и батальные сцены сменяют друг друга в гармоничном сочетании, не давая расслабиться и — упаси, боже — заскучать ни на минуту.

Вердикт: для уровня Сталкера — практически идеально.

Злой роман. Недобрый. В том числе по отношению к самим персонажам. Авторы в своем стремлении выразить ключевую мысль, форс-идею книги, позабыли о всем остальном. Возможно, схематичность, механицизм действующих лиц и прямолинейность сюжета логически обуславливаются этой самой форс-идеей, но легче читать и воспринимать текст от этого не становится. Попытки авторов нагнетать атмосферу тотального манипулирования попахивают кафковщиной — но как-то слишком наивно представлены и реализованы. Многоуровневое управление людьми — благодатная тема для паранойи, теории заговора и множества прочих расхожих и интересных тем; испытание абсолютной властью — еще более прекрасное сюжетное поле. Но в итоге все самые сильные моменты романа сводятся к морализаторству относительно глупости и недопустимости осуществления подростковых фантазий — избитому мотиву джинна из бутылки. Отсылки к сетевой культуре, информационному разуму, онлайновым развлечениям зачастую напоминают причитания прикрылечных бабулек о разврате молодого поколения. Переживания искренние и понятные — но скорее опять же заставляющие проникаться отвращением ко всему происходящему в романе и к его персонажам. В этом свете закономерно искусственными выглядят духовные трансформации главного героя — они просто двигают сюжет по рельсам, и отчего домашний мальчик сначала одномоментно становится машиной для манипуляций, а под конец столь же одномоментно раскаивается, остается неясным. Любовь, конечно, творит чудеса, но все же не стоит ее использовать как рояль в кустах. Разумеется, Дяченки верны своему писательскому кредо — роман очень эмоционально насыщен, ставит серьезные вопросы, донельзя социально актуален и сюжетно динамичен, и все же...

Вердикт: к сожалению, на мой взгляд, достаточно слабая для Дяченок вещь. Бывали и слабее, но после шедевральной Vita Nostra ожидалось нечто соответствующее. Перечитывать не буду и друзьям не посоветую.

Это однозначно прекрасный роман. Во всех отношениях. В нем абсолютно не к чему придраться при всем желании — да и желания такого возникнуть не может. Пратчетт с годами становится серьезнее, драматичнее, печальнее — и на то есть понятные причины — но его творчеству это явно идет на пользу. Как ни удивительно, Народ практически лишен того более или менее злободневного ерничества, которым переполнены романы Плоского Мира. В Народе Пратчетт поднимает вечную тему смысла и ценности жизни, причем делает это очень искренне, душевно, вживаясь и сочувствуя своим персонажам — которые, соответственно, также получились исключительно живыми, переполненными настоящими, по-человечески понятными эмоциями и страхами. Позиционируясь как подростковый роман, Народ относится к высшему классу подобной литературы, сравним с Астрид Линдгрен и Туве Янссон — простым и занимательным языком повествуя о сложных вещах. Поэтому это, помимо всего прочего, безусловно мудрая книга. Но также и исключительно трогательная. Веселая и грустная. Наполненная приключениями и созерцанием. Любовью и дружбой, добром и злом, счастьем и отчаянием. Словом, в ней есть абсолютно все составляющие великолепного романа для среднего школьного возраста — и для всех, кто старше.

Вердикт: несомненно, обязательно для прочтения любому, даже самому взыскательному читателю.

С предыдущего романа Кикути явно прибавил. По крайней мере, у меня сложилось подобное впечатление. Возможно, свою роль сыграло то, что Вызывающий Бури не экранизирован, поэтому текст воспринимается исключительно как самостоятельная ценность. Разумеется, примитивность стиля и прямолинейность сюжета никуда не исчезли — автор не превратился в одночасье в Достоевского, да и вряд ли ему это грозит когда-либо. Не за то мы любим Ди. Здесь перед читателем приоткрываются новые ужасные, извращенные, печальные грани постапокалиптического мира, населенного чудовищными монстрами и не менее чудовищными людьми. Причудливое смешение и инверсия зла чистого и непреднамеренного, ханжество обывателей, тонкий налет цивилизованности, под которой скрываются животные страсти — все это с невероятной красочностью и эффектностью преподносится автором на страницах этой книги. Приятно удивил меня Кикути и несколько более драматичной и неоднозначной развязкой сюжета, чем простая победа Ди над всеми соперниками. Приоткрыты тайны, связанные с самим Ди — еще чуть-чуть, совсем немного, ровно настолько, чтобы заинтриговать еще больше. Словом, на мой взгляд, роман удался настолько, насколько это дано Кикути и ранобэ в целом. С нетерпением жду следующего, чтобы проверить, действительно ли прогресс стабилен. К сожалению, по и так не столь уж великому таланту автора в очередной раз потоптались переводчица и редактор. Шедевр неологизмов — «когдатошние» (с. 171) — взрывает мозг сильнее осколочной гранаты.

Вердикт: для своей ниши весьма достойно. Главное, не ожидать слишком многого.

Странное впечатление произвела на меня эта книга. Она долго и тяжело расчитывалась, сюжет вызывал инстинктивное отвращение, персонажи казались штамповками, и вообще периодически хотелось кинуть в автора гнилым помидором. Отчего так? Потому что от Флинна я ожидал совсем другого. Там, где мне видилась психоделика и духовные терзания, я вдруг обнаружил неспешное, суховатое по стилю, малоэмоциональное произведение на клишированную тему первого контакта. Неужели, подумал я, Флинн со временем стал настолько банален? За что-то же он получил свою номинацию... И это что-то я терпеливо искал, дочитывая роман. Теперь, закрыв последнюю страницу, могу сказать — да, нашел. Как научный фантаст, автор великолепно проявил себя в этом романе. Столь разносторонние, разноплановые дисциплины, как история и физика, легко подчиняются его перу. Флинн непринужденно оперирует самыми новыми гипотезами и методологиями, доступно объясняет их суть, применение и результаты. Задача популяризации науки выполнена на отлично. Более того, автор ставит для себя куда более значительную цель — показать, насколько глубоко средневековое мировоззрение отличается от современного — собственно, именно для этого он и создает ситуацию контакта с инопланетянами. Однако, на мой взгляд, не все удалось столь гладко, как задумывалось. Начнем с композиции романа. По сути, это два разных произведения под одной обложкой. Да, есть некая общая связующая линия, но она притянута за уши и особого смысла не несет. Разница стиля бросается в глаза — все-таки между написанием текстов прошло двадцать лет. Переключаться с одного текста на другой временами затруднительно. Еще бы — повесть о великолепном научном поиске, полете мысли, гимн современной науке — и микроисторическое бытописание средневекового манора, временами подробное до занудства, неспешное, обстоятельное и переполненное специфической схоластической философией. Флинн сам признается, что ориентировался на пример микроисториков в этой своей реконструкции. Именно это наиболее всего меня раздражало, как историка. Флинн, при всех его неоспоримых литературных и научных достоинствах, в данном случае понял микроисторию несколько поверхностно. Несмотря на множество бытовых нюансов, которыми автор насытил текст в стремлении воссоздать атмосферу XIV века, историческая часть романа больше напоминает отвлеченный космологический диспут а-ля схоластика верзус наука. По сути, автор отталкивается только от одного тезиса, по его же собственным словам — люди средневековья были намного более религиозны, нежели современные. Это, безусловно, верно. Но это не единственное, чем отличался средневековый образ мыслей. Флинн же, судя по роману, полагает, что только этим и отличался. При этом не следует думать, что роман плох сам по себе. Нет, авторский слог великолепен, эрудиция бесспорна, персонажи вызывают сочувствие и сопереживание, сюжет неординарен, а развязка не так предсказуема, как представлялась вначале. Но это не отменяет превращение романа в научно-популярный трактат.

Вердикт: классическая научная фантастика, в которой авторская идея перевешивает все и вся.

Мечта осуществилась, сбылась, хотя десять лет назад я не мог себе представить, что настанет-таки день, когда я прочту оригинальный роман про охотника на вампиров Ди. Такой подарок всем российским анимешникам следует оценить по достоинству, огромное уважение издательству за этот проект. Но теперь, когда восторги по поводу самого факта перевода первоисточника самого стильного и красочного вампирского аниме поутихли, на ум приходит вопрос, а насколько этот первоисточник обладает собственно литературными достоинствами? К сожалению, следует констатировать, что нинасколько. Слог, сюжет, персонажи примитивны до предела. По мере прочтения возникает устойчивое убеждение, что автор — десятилетний ребенок с не по годам развитым воображением. Безусловно, что в экранизированном виде, когда зрелищность постапокалиптических пейзажей и экстравагантных героев затмевает всю условность сюжета, это произведение становится шедевральным. Но в текстовом оригинале все же требуется нечто большее, чем просто красочные и броские описания странных и кошмарных существ. Хотя бы начиная с хорошего языка и внятных диалогов. При всех особенностях японского подозреваю, что по выразительности он ничем не уступает русскому — однако здесь предстает в виде штампованных рубленных фраз, словно писал компьютер. Нечто похожее я уже встречал в первой попытке издания японских фантастических ранобэ на русском языке — Саге о Гуине Каору Куримото. Видимо, сам жанр не подразумевает особой изысканности стиля. Но ведь есть и переводчики, и редакторы, которые могли бы несколько сгладить эту кошмарную корявость — но, к прискорбию, в этот раз переводчик только ее усугубил. «Факт, что она заметила приближающегося бесшумно всадника, хотя выл ветер, от которого иные заткнули бы уши, и при этом сохранила присутствие духа, не сдвинувшись с места, говорил о том, что девушка едва ли является простой женой какого-нибудь фермера или дочерью обычного первопроходца» (с. 8) — сложноподчиненное предложение из пяти простых плюс деепричастный оборот — это же рехнуться можно, пока доберешься до конца. Поэтому, несмотря на очень небольшой объем и на редкость незамысловатое содержание, роман читается тяжело, нужно буквально пропихивать себя сквозь него. Однако где-то на середине, при всех сохраняющихся недостатках, начинаешь ощущать некую прелесть этого произведения — погружение в сон разума, в котором самые разнообразные и экзотичные чудовища эстетствуют над древними как мир развалинами. И люди немногим отличаются от них. Атмосфера, очень специфическая, уникальная и завораживающая — вот то, что сделало сериал о Ди знаменитым. Вот только проникнуться ею чрезвычайно сложно.

Вердикт: на любителя и ценителя. В данном случае лучше смотреть аниме-экранизацию, благо она дословно повторяет источник.

Калугин в своем репертуаре, идейно продолжая свои предыдущие инсталляции в Сталкере. Моральная трансформация героя под влиянием Зоны. Зона сама по себе — практически самостоятельный персонаж, отнюдь не бесчеловечно враждебная, загадочная, таинственная игра на выживание, а вполне даже дружелюбная и милосердная, если к ней соответствующим образом подходить. Прямо скажем, неклассическая такая Зона. Ну хорошо, может быть, в первый раз такой нестандартный ракурс и вызывает интерес. Но когда он повторяется в уже в третий, практически без особых вариаций, разве что имена действующих лиц поменялись — это, мягко говоря, вызывает недоумение. Калугин, видимо, не слышал про бритву Оккама, иначе не стал бы, как думается, множить каждым своим произведением некие нестандартные легендарные сущности Зоны, а то их такими темпами скоро окажется больше, чем обычных мутантов. Тем более, что другие авторы про эти сущности знать не знают. Более того, потуги Калугина на психоделически-экзистенциальный изыск в виде периодических бесед главного героя со своей совестью и вызывающих истерический хохот своей сакраментальностью псевдодзэнских вопросов «Кто ты?» очень быстро заставляют задуматься о самом авторе, и не в самом лестном для него ключе. Другой бросающейся в глаза особенностью романа является то, что его структура резко распадается на две части, связать которые между собой можно только якорными цепями вроде бы сквозного сюжета. Однако, поскольку все сводится именно к переменам в характере и мышлении главного героя, то и сюжет здесь оказывается бессилен. Ибо перемены столь мгновенны, бессмысленны и беспощадны, что никак не укладывается в сознании, почему человек, который всю первую половину текста был рьяным скептиком и отмахивался от этических мудрствований и намеков (совершенно нормальное поведение, кстати, свидетели Иеговы и то менее назойливы), вдруг сам переродился буквально в одночасье в подобного же гуру, воспитующего лохов-новичков. А, ну да, конечно, Зона меняет всех, кто в нее попал... Собственно, если следовать логике романа, кульминацией и должно было стать это моральное перерождение, изменение героя, нравственный кризис, терзания и самокопания — и катарсис, из которого герой выходит обновленным и примирившимся с собой — но Пустые земли явно не относятся к подобной литературе, а Калугин не тянет на Ремарка. Автор периодически вспоминает, что пишет все-таки фантастический боевик, и погружается в гиперподробные описания похождений приключенцев. В итоге ему так и не удается соединить свою, в общем-то, небезынтересную, хотя и банальную, идею и заданную рамками сериала форму. Роман рушится, как карточный домик.

Вердикт: философский фантастический боевик. Хм. Хороший жанр, и как раз под Сталкера очень подходит. Не подходит только под Калугина.

М-да, конечно, это не совсем то, что ожидается после разухабистой военной фантастики первых книг. Герои ушли на покой. Хэппи-энд уже состоялся. Супермены на пенсии в пасторальном мирке. Казалось бы, о чем писать дальше? Но Скальци продолжает подкидывать любимым персонажам все новые приключения. Очевидно, правда, что их возраст и статус уже не тот, чтобы залихватски разбираться с вражинами и заговорщиками. Нет, слишком уж они теперь серьезные, заматерелые, и уровень разборок для них должен быть повыше. Большая политика в масштабах галактики — вот это наш размерчик. Оказывается, политики-люди все сплошь мерзавцы и идиоты, только среди инопланетян еще попадаются нормальные вменяемые существа. И наши принципиальные, самоотверженные и ответственные герои с присущим им (а точнее, Скальци) чувством юмора и самоиронии в очередной раз спасают человечество, но теперь уже — от него самого. Безусловно, стилистические параллели с Хайнлайном очевидны, Скальци не скрывает, кто являлся для него источником вдохновения. Легкость и ироничность персонажей перед лицом самых суровых испытаний так и навевает образ мэтра Золотого века. То же самое можно сказать и о характерном доминировании форс-идеи романа над проработанностью мира. Автор с каждой главой все более настойчиво акцентирует свою мысль о бесчестности и тупости человеческого правительства. Из этого романа становится на редкость очевидно, что либертарианская традиция в американской фантастике живет и здравствует. Что же, я рад за нее и за Скальци, прогресс автора налицо, бескомпромиссный экшн сменяется социальной проблематикой — но так ли это хорошо? Вспомним Орсона Скота Карда, напрочь загубившего прекрасную идею Игры Эндера социально-политическим занудством продолжений. Скальци отнюдь не чурался социальности в своих первых романах — но одним из их главных достоинств было искусное вплетение философии в динамику действия. Здесь же все подчинено именно социальному аспекту, причем очевидному и назойливому, как ремонт у соседей. И это обстоятельство заставляет меня опасаться повторения прецедента Эндера — а было бы очень жаль, если бы еще одна прекрасная серия оказалась загублена, а перспективный автор превратился в миссионера.

Вердикт: качественная и хорошо написанная приключенческая SF в классических традициях Золотого века. Если бы только не железобетонная мораль, потрясающая, как удар молота по черепу.

После очень впечатляющего первого романа всегда с нетерпением накидываешься на второй в надежде получить все то же, только больше, лучше и проникновеннее. И — да, я все это получил. Продолжение оказалось во всех отношениях достойным начала. Более того, сохранив достоинства, Аберкромби потихоньку начал ликвидировать недостатки. Коих и так не столь много, и не столь они существенны. Поэтому, с моей точки зрения, автор все ближе подбирается к тому, чтобы создать абсолютный канонический идеал в жанре фэнтези-боевика, на который будут впоследствии равняться и с которым будут сопоставлять все подобные произведения. Проще говоря, восторгу моему нет предела. Мир, который в первой книге был весьма схематичен, постепенно начинает обретать насыщенность и красочность. Некоторая камерность происходящего сменяется масштабными батальными сценами в самых разных уголках планеты. Классический толкиеновский квест, сохраняя романтику странствий к пределам известного и братской взаимопомощи, обрастает реализмом крови и секса. При этом, явно цитируя привычные штампы, обыгрывая и разрушая их, Аберкромби не ставит деконструкцию фэнтезийных паттернов на первый план, как это часто случается с современными авторами (уж простите за этот откровенный камень в огород уважаемого и ненавидимого Перумова). Прибавляя реализма, стараясь уйти от нарочитой сказочности и эпичности, Аберкромби тем не менее совершенно серьезно относится к повествуемой им истории. Для него это не литературный эксперимент, а реконструкция поведения обычных людей, со своими слабостями, страхами, метаниями, комплексами, в критических, пиковых условиях. И то, что при этом присутствует магия, средневековый антураж и феодальные интриги, отнюдь не отменяет того факта, что война всегда остается кровавым и бессмысленным делом, высокая политика лишена принципов, каждый человек думает прежде всего о себе, а любовь делает людей способными вынести все это. Кроме того, как историк, могу только в очередной раз восхититься тем, насколько автору удалось одновременно сохранить и жизненность персонажей, и яркость средневекового окружения. Полная и достоверная реконструкция исторического прошлого принципиально невозможна, это оксюморон. Возможно лишь показать, что люди всегда остаются людьми, пусть их интересы, заботы и вера очень отличаются. Аберкромби добился этого, за что ему почет и слава.

Вердикт: отличное продолжение. При всем желании недостатков не найти. Эталон жанра.

Не совсем то, что ожидаешь от Краули, будучи знаком с другими его произведениями. Это действительно роман лорда Байрона, не менее, но и не более. Это искусная стилизация под готический романтизм начала 19 века, как по слогу, так и по смыслу. Если вам нравятся подобные вещи, вы получите истинное удовольствие. Для меня же это произведение представляло скорее историко-биографический интерес, поскольку Краули уделил много внимания самому лорду Байрону, в особенности его личной жизни. Эта реконструкция автора излагается во второй сюжетной линии романа, оформленной как современная интернет-переписка. Очевидно, Краули замысливал таким образом создать связь времен, отследить единство проблем и желаний, отношений отцов и детей сквозь пропасть двух веков. Мысль понятна, изящна и хитроумно реализована — но абсолютно не затронула никаких моих душевных струн, на что, видимо, все-таки рассчитана. Возможно, у меня не было опыта подобных проблем с родителями — так или иначе, что-то активно мешало мне проникнуться этим душещипательным посылом автора. Более того, он начинал раздражать, поскольку очень настойчиво и все более откровенно преподносился по мере прочтения романа. Не умаляя и не отрицая таланта Краули — читать все равно было интересно — замечу, что в итоге я очень удивлялся самому себе — почему я продолжаю читать книгу, в которой не нахожу абсолютно никакой привлекательности. В ней нет ничего, что я мог бы назвать характерным для Краули — ни задушевных отступлений, ни ретроспектив, воспоминаний, рассуждений, потока сознания, забавных и оригинальных наблюдений — ничего этого. Есть только Байрон, точнее, его понимание с точки зрения Краули, а еще точнее — с точки зрения пары биографических книг, которые Краули прочел и нашел для себя комплиментарными. Спасибо ему, конечно, за популяризацию этого действительно несколько подзабытого образа, но вряд ли этот роман можно считать вершиной творчества самого Краули.

Вердикт: своеобразно, запутанно, талантливо — но слишком абстрактно.

Ну что же, спасибо от меня, как поклонника вселенной SW, издательству, все-таки выпустившему эту антологию на русском языке. Должен признать, что это отнюдь не самая худшая инсталляция в мире Звездных Войн. Несмотря на разный уровень авторов и, соответственно, временами бросающийся в глаза разнобой в стилях и, если можно так выразиться, в таланте — беда большинства межавторских антологий — Кевину Андерсону удалось создать целостную канву произведения и во всей красе проявить достоинства этой специфической литературной формы. Полифоничность и взаимодополняемость рассказов становятся все более явными во второй половине книги: многогранность ситуации, множественность точек зрения, сплетение судеб, встречи и расставания, совершенно различные, лишь случайным образом сошедшиеся в одной точке интересы создают объемное, голографическое изображение кантины в Мос-Айсли, промелькнувшей в пятиминутном эпизоде Новой Надежды. Антология не привносит ничего нового в мифологию вселенной SW, да и не имеет такой задачи. Главная цель создателей этой антологии, очевидно, заключалась в том, чтобы пощекотать нервы фанатов ностальгией по давно и наизусть известным кадрам, показать жизни посетителей кантины, пусть лишь мелькнувших на насколько секунд на экране, воссоздать колоритную бандитскую атмосферу таверны на пустынной планете где-то на задворках галактики. И Альянс еще лишь группка смутьянов-идеалистов, и в небесах висят серые клинья имперских крейсеров, и жизнь течет своим чередом, когда каждый стремится к своему собственному счастью. Все авторы отнеслись к своим рассказам вполне серьезно, однако на общем фоне безусловно выделяются вещи Дэниела Киза Морана и четы Ривз-Стивенсов, поэтичные и неординарные, хотя бы своей атмосферностью и индивидуальным стилем.

Вердикт: хорошо. Однозначно хорошо. Для поклонников Звездных Войн данная книга вряд ли будет разочарованием.

Ну что же, вот и дошли у меня руки до Аберкромби. Столь много разговоров, обсуждений и комментариев вызвала эта книга, что я за нее брался с опаской — действительно ли она так хороша, как о ней говорят? И теперь могу сам сказать с полной уверенностью — да, именно так. Это великолепный роман, от и до, во всех его компонентах. Увлекательный и динамичный сюжет, яркие персонажи, хороший язык — все компоненты на месте и, более того, безупречно друг с другом взаимодействуют. Ни одного лишнего слова, ни одного вхолостую стреляющего ружья. Тайны интригуют, прошлое постепенно раскрывается в ненавязчивых флэшбеках, диалоги естественны... Да что там, это практически идеальный фэнтези-боевик, на голову превосходящий Кука и не уступающий Эриксону. Недостатки определяются жанром, а не романом. Пусть не особенно много философии и размышлений о вечном, пусть мир весьма схематичен — зачем это нужно в боевике? Аберкромби не претендует на эпопею-нетленку, он лишь невероятно искусно развлекает, заставляя восхищаться ненаигранными репликами и естественными реакциями персонажей. Его книга — не концептуальный манифест, но тем сильнее сопереживание героям, очень человечным в мире, погружающемся в хаос войны. Единственное, что не дает мне поставить этому роману высший балл — это его откровенно развлекательная направленность. Несмотря на определенную долю житейской мудрости, бесспорно весьма украшающую и без того прекрасное произведение, Аберкромби не стремится дать читателю пищу для ума. По прочтении этой книги не тянет задумчиво посидеть в тишине, чтобы осознать всю грандиозность затронутых проблем и вопросов. Скорее хочется отдышаться, подождать, пока схлынет прилив адреналина в крови, и немедленно открыть следующий том.

Вердикт: исключительно талантливый фэнтезийный боевик, возможно, на данный момент один из лучших в жанре.

Соглашусь с ааа иии, не стоит умножать сущностей сверх необходимого — это первая мысль, которая пришла ко мне в голову по прочтении романа. Зачем нужно к фэнтезийному антуражу добавлять еще и паропанк? Только чтобы позабавиться со штампами, что любит делать Стросс? Литературные игрища, бессмысленные и беспощадные? Но уж слишком все это серьезно оформлено для подобных развлечений, не сразу и догадаешься. Экономические махинации, перемежаемые либеральными лозунгами, заговорами, интригами и прочими злодействами продолжаются абсолютно в духе первой книги. Героиня делает стремительную карьеру к вершинам предпринимательского богатства и славы. Ее спутницы отмахиваются от попутных помех. Все это сдобрено фирменным стороссовским сарказмом, что сильно помогает справляться с общей бредовостью происходящих событий. До сих пор остается загадкой непомерный прогрессорский энтузиазм героини. Судя по темпам ее деятельности, уже к четвертой книге она должна превратить все параллельные миры в сплошной Бостон. В Тайной семье Стросс открывает несколько шкафов со скелетами, но это не производит никакого эффекта — скелеты какие-то хиленькие и нестрашные. Даже смерть одного из центральных персонажей абсолютно не трогает, больно все они проходные. Тем не менее, жду выхода следующей книги, чтобы проверить, взорвет ли мозг героиня у народонаселения двух миров так же, как взорвала мой.

Вердикт: маразм крепчал. Но действительно интересно, окоротит ли кто-нибудь этот цивилизаторский поход белого человека, или ситуация дойдет до полного абсурда?

Ох-хо-хо, дела мои грешные... Зачем я взялся читать эту книгу? Она же супротив всех моих убеждений и жизненных позиций. Как оказалось. И что после этого я должен написать в отзыве? Нет, я не склонен биться головой о стену из-за изнасилованного мозга. Не такое случалось. Но не один и не два раза хотелось мне товарища Стросса придушить в особо извращенной форме. Начнем с главного героя. Это женщина, крутая бизнес-стерва, эмансипированная по самое не хочу, с нежной и ранимой душой и неформальной матерью-инвалидом. Колоритно, ничего не скажешь. Но когда уже в печенках сидит назойливый феминизм авторов-женщин, феминизм со стороны мужчин становится чистым издевательством. Да и странно весьма это выглядит в данном конкретном случае, словно мужика одели в юбку и придали немножко истеричности, когда уже все кончилось. Относительно сюжета сказать ничего невозможно, потому что он вязнет в бесконечных разговорах. Стросс умеет придавать динамизм своим произведениям, но здесь он явно этого делать не собирался. Роман представляет собой расстановку фигур и описание фона, не более. Но и это можно было сделать намного увлекательнее, тем более, что сам автор ссылается на Хроники Амбера, параллели явно просматриваются — так зачем весь занимательнейший процесс знакомства с новым миром и мироустройством топить в бесконечно занудных беседах? В сюжете присутствуют интриги, заговоры, убийства, но для меня все это промелькнуло практически незамеченным в обстоятельных рассуждениях главной героини. Слава богу, что книга относительно небольшая, и Стросс — не Робин Хобб. Однако мой разум был пронзен навылет даже не этим, а форс-идеей автора — капиталистическим прогрессорством. Героиня не просто в одночасье адаптируется к своей изменившейся роли — поскрипев, ради приличия, насчет отсутствия комфорта в средневековых замках — но тут же начинает строить наполеоновские планы в духе Адама Смита. По моим ощущениям, половина книги представляет собой слабо завуалированный экскурс в дебри современной рыночной экономики. По читабельности это примерно так же занятно, как описание бунзеновской горелки у Жюля Верна, а образ героини начинает прочно ассоциироваться со словосочетанием «акула империализма». Если это новые веяния в американской фантастике, дух времени и прочее — дай бог, чтобы дальше Стросса это поветрие не распространилось. При всем при этом, как ни странно, читается роман легко, автор умело подогревает интерес, подбрасывая все новые загадки, не перегружает читателя описаниями и философствованием.

Вердикт: занятно, но временами откровенно раздражает. Посмотрим, что будет во второй книге.

Танит Ли великолепна. Я признался бы в любви этой женщине, если бы пришлось свидеться. Для меня это имя стоит на первом месте среди писательниц-авторов фантастики. Проза, практически лишенная стереотипных недостатков женских романов — затянутости, излишней сентиментальности, розового романтизма и феминистских выпадов — и при этом сохраняющая все их достоинства — зрелищность, изысканность, безупречный стиль. Более того, Танит Ли не боится жестокости и натуралистичности, отчего трагичность многих эпизодов становится исключительно наглядной. Интереснейшее сочетание мужских приемов и женского взгляда на мир дает прекрасный результат. Белая Змея — один из лучших примеров прозы автора в расцвете его таланта. В целом вся Висская трилогия хороша, но каждый из романов несет совершенно разный заряд эмоций и сюжета. Завершающее трилогию произведение в определенном смысле подытоживает и разрешает конфликт, ставший причиной стольких драм в предыдущих книгах. Сложно назвать это хэппи-эндом, и слава богу. Все завершилось так, как и должно было, наилучшим возможным образом. По крайней мере, в художественном смысле претензий к подобному финалу быть не может, напротив — только хвала. В целом роман более спокоен и созерцателен, нежели первые книги. Много места уделяется описаниям городов, местностей, народов и обычаев, однако при этом они настолько фееричны, что являются скорее достоинством, нежели недостатком. Персонажи немногословны, однако характеры чрезвычайно яркие, харизматичные, заставляющие еще раз восхититься мастерством автора, столь скупыми штрихами изобразившего столь живые индивидуальности. При этом сюжет незамысловат, может быть сведен к одной-двум фразам — да и не представляет особой необходимости. Общее доминирующее чувство, разлитое в романе — созерцательная покорность неизбежности, плавание по морям судьбы, причем переданное намного лучше, чем у напрашивающегося на сравнение Муркока. И это не безысходная обреченность року, а истинно гомеровское принятие происходящего, где в каждом переживании герой ведет себя единственно возможным для него образом, сохраняет самого себя, непоколебимость и цельность своего я.

Вердикт: очень достойный представитель нововолнистской фэнтези, один из лучших в целом в этом литературном направлении и в творчестве Танит Ли в частности.

Вот и еще один Паланик. Иной и все тот же. Не стоит ожидать от давно известного автора откровений и неожиданностей. Я и не ожидал. Мне хотелось немножко порвать мозг, погрязший в рутине, шокирующими образами извращенной паланиковской действительности. Хотелось свежего и оригинального взгляда с изнанки мэйнстримовской культуры. Хотелось именно того, за что я люблю и ценю Паланика. И он оправдал мои ожидания. Более того, я получил даже несколько больше, чем ожидал. В далеко не самом большом по объему тексте автор сумел объединить значительно большее количество идей, концепций, сюжетных линий, структурных изысков, нежели ему удавалось в ранних романах. Очень интересно наблюдать, как автор развивается от книги к книги — или не развивается. Благодаря Рэнту я понял — и очень порадовался — что Паланик еще очень далек от банальности, занудности и самоповторов. Безусловно, авторский стиль, особая литературная ниша, которую он занял как ниспровергатель культурных паттернов и табу, сохранились в неприкосновенности, и это хорошо. Паланик делает то, что у него действительно получается, и не собирается от этого отказываться. Но в рамках этой ниши он ищет, он экспериментирует — с сюжетом, с формой, с персонажами. Рэнт сравнительно сложен именно с формальной точки зрения. Своеобразная дань литературным авангардистам и новой волне, роман представляет собой паззл, лишь на последних страницах складывающийся в цельную картину. Причем в равной степени как по построению текста, так и по сюжету. Паланик заигрывает с антиутопией и мессианством, киберпанком и путешествиями во времени — явно стараясь совместить максимальное количество штампов всех этих жанров в непротиворечивое целое. Рэнт и есть в значительной степени литературная игра, забава автора, который уже сказал миру все, что хотел, и теперь лишь шлифует свое мастерство. И нельзя не отметить, что не только с содержательной, но и с формальной точки зрения в этом романе Паланик достиг немалых успехов в раскрытии своих талантов.

Вердикт: интересно. Очень интересно. Если иметь в виду форму. Идейное содержание же ничем особенным на фоне других романов Паланика не выделяется.

Баудолино великолепен. В своем роде. После тяжеловесных стилизаций Острова Накануне столь ироничное, искрометное, легкое и динамичное повествование представляется глотком свежего воздуха. Эко показал, что он способен создавать не только экспериментальную прозу на грани семиотического эксперимента, но и вполне простой, незамысловатый текст. Конечно, незамысловатый в сравнении. Баудолино тоже является очередным семиотическим экспериментом, в этот раз скрещивающим две стороны средневековой культуры — мировоззрение элиты с одной стороны и простецов с другой. Великие события, жизненные перипетии и драмы, приключения, войны, смерти и прочее совершенно лишены какого-либо пафоса, предстают естественными и обыденными, преподанными с увлекательностью и юмором завзятого рассказчика из простонародья. В то же время аллюзий и коннотаций с различными аспектами средневековой культуры бесчисленное множество. Прямо или косвенно угадываются схоластика, трубадуры, ваганты, культ прекрасной дамы, агиография, религиозная семантика, Рабле со Свифтом — всего не перечислишь. Из-за особенностей стиля все это предстает почти в пародийном ключе, однако пародией нисколько не является — эффект создается исключительно за счет опрощения, профанизации высокого. Это, несомненно, подкупает и одновременно делает роман намного более удобочитаемым, нежели предыдущие произведения Эко. Но не менее интересной является главная сюжетная концепция, с необычайной яркостью представляющая особенности воздействия идей на реальность, размывание грани между ними, возрастающее по экспоненте по ходу развития действия и достигающее кульминации в последней трети романа. Обыгрываются особенности средневекового менталитета, значительно более трансцендированного, нежели современный, и одновременно вполне рационального при необходимости — и в то же время ряд реплик позволяет предположить, что Эко в равной степени забавляется с постмодернистскими представлениями об исторической реальности вообще. По сути, он достаточно явно аргументирует в этом романе невозможность, да и ненужность попыток реконструкции фактов. Действительность предстает как представление о действительности, еще и опосредованное рассказчиком (или же историком). И в этом смысле царство Пресвитера Иоанна столь же достойно и доступно для изучения, как Священная Римская империя, ведь и то, и другое — ментальные конструкты, причем эволюционирующие в зависимости от конъюнктуры момента. В итоге текст романа обретает несколько уровней понимания и восприятия, что само по себе достойно восхищения. Но от этого же он теряет в эмоциональной насыщенности, становится несколько отстраненным, иногда откровенно научно-экспериментальным. Стоит ли идейная насыщенность художественности? Все же и в случае Баудолино Эко выступает в большей степени как профессор, нежели как писатель.

Вердикт: многоплановое произведение — роман и для развлечения, и для ума. Впрочем, только в последнем случае запоминающийся надолго.

Отличная вещь. Теплая, легкая, душевная, визионерская — и действительно сохраняющая обаяние киплинговского Маугли во всей полноте. Пересказ получился не хуже оригинала, а это уже само по себе исключительная редкость. При этом это отнюдь не роман взросления, ибо История с кладбищем абсолютно лишена какой-либо назидательности, морализаторства и прочего педагогического пафоса, которым любят насыщать подростковую литературу. Гейман со свойственной ему непринужденностью создает для своего произведения дух ирреальности, сказочности на фоне обыденного мира, сталкивает профанное и сверхъестественное в залихватском кружении dance macabre. Вся книга представляется таким танцем. Изящным, печальным, ужасающим и радующим одновременно. Конечно, автор не достиг здесь каких-то новых вершин в своем творчестве. Темы, которые поднимаются в романе, вполне традиционны для Геймана. Можно говорить и о том, что потенциал сюжета далеко не раскрыт, что ряд персонажей просто мелькают яркими пятнами зарисовок и исчезают в небытии забвения, что, в конце концов, роман слишком короткий, чтобы успеть показать истинное свое лицо. К сожалению, это на самом деле так. Автору не совсем удается, на мой взгляд, следовать структурной схеме Книги джунглей, выстраивая цельную картину из отдельных срезов жизненных ситуаций главного героя. Срезы есть, а вот цельности не получается. Гейман крутит свое повествование как кубик — повернуть и осмотреть одну грань, потом — следующую, и так далее. В итоге так и не создается впечатление, что присутствует какая-то динамика и развитие, что по ходу сюжета проходят годы — просто возникают все новые и новые коллизии и персонажи. Тем не менее, великолепный слог, элементы готичности и, главное, прекрасная стилизация, заставляющая вспомнить лучшие моменты Киплинга, заставляют забыть про все возможные недостатки и просто наслаждаться незамысловатой, такой знакомой и в то же время странно новой и оригинально поведанной историей.

Вердикт: хорошо. Не исключительно, но безусловно приятно для души и сознания. Очередная книга Геймана не уступает лучшим образцам его творчества, так что если вам нравится Гейман вообще, то однозначно понравится и История с кладбищем.

Это роман о пиратах с точки зрения современного человека. Наверное, так можно было бы описать всю сюжетную канву Пирата. И это оказалось бы совершенно неверно. Да, это роман о пиратах. Да, главный герой — человек из нашего времени. Но Вулф совершенно не акцентирует тот культурный шок, который является обычно главным предметом внимания в романах о путешествии во времени. Обыденность — вот каким словом можно охарактеризовать атмосферу романа. Вулф живописует мир, в котором пиратство является частью повседневной жизни, столь же заурядной, как каботажные торговые плавания и работорговля. И все персонажи именно так это и воспринимают. При этом роман оснащен всем тем, что характерно для подобной литературы: абордажи, перестрелки, индейцы, страстные женщины, дуэли, необитаемые острова... Список можно продолжать и продолжать, по насыщенности приключениями Вулф может дать фору любым классикам типа Сабатини. Но эти приключения преподнесены как совершенно заурядные события, эпизоды бытовой жизни, и это сделано явно намеренно, именно так, чтобы читатель полностью погрузился в атмосферу того времени, не чувствуя себя внеположенным наблюдателем. Так и происходит, вся на самом деле бурная судьба главного героя предстает совершенно естественным потоком событий, случающихся со многими, практически с каждым человеком того времени и места. Этому способствуют и периодические напоминания и отсылки к общепринятому сейчас образу пиратов, сравнения и развенчивания архетипов. Однако нельзя считать главной целью романа только секуляризацию упомянутого образа. Несмотря на целенаправленное противопоставление своего текста другим романам пиратской тематики, Вулф подчеркивает, что романтика свободы, равенства, братства независимых мореплавателей действительно существовала, и именно она столь привлекательна в подобном образе жизни, и именно к ней стремится главный герой, простой и не слишком склонный к рефлексии парень. Недаром в оригинале роман называется Пиратская Свобода. И жизнь героя, который в каждом своем поступке следует только собственным принципам и убеждениям, в наилучшей мере выражает и иллюстрирует идеал экзистенциального бунта. Поэтому мне представляется, что данный роман Вулфа более глубок, нежели кажется на первый взгляд.

Вердикт: любителям Вулфа посвящяется. Но не рекомендовал бы начинать знакомство с его творчеством именно с этой вещи.

Мнения разделились. Абсолютно большая часть отзывов хвалебна, но некоторые читатели восприняли книгу как «беззубое занудство», и я вынужден признать правомерность подобной точки зрения. Однако это не означает, что я склонен выискивать недостатки в Спине. Нет, скорее меня тянет восторженно попискивать при воспоминании о том удовольствии, которое доставило мне прочтение этого романа. Это не шедевр, согласен. Вряд ли Спин будут вспоминать через двадцать лет в рядах золотого фонда НФ. Однако подобной исключительно добротной, душевной и классически хорошим слогом написанной научной фантастики не было очень давно. Может быть, со времен Хайнлайна. Тянет сравнить Уилсона разве что с нивеновским Молотом Люцифера, также прекрасно проработанной в плане личностных взаимоотношений на фоне глобального апокалипсиса вещью. Необходимо отметить возможно самый существенный плюс Спина: органичное сочетание, переплетение научного поиска, личных драм и конфликтов и психотического социального распада конца света. Пусть для накала страстей, подходящего для данной ситуации, автору не хватает эмоциональности и выразительности; пусть интонация повествования слегка отстраненная, словно главный герой является наблюдателем, а не актором; пусть незавершенность ряда сюжетных линий бросается в глаза — но это не отменяет того факта, что автор убедительно доказал: классическая научная фантастика еще жива и, более того, процветает и динамично развивается. Заметно, что сам автор отдает должное своим предшественникам: оммаж Берроузу и Хайнлайну вполне очевиден, можно найти и другие параллели в самом тексте. С нетерпением жду продолжения, а также надеюсь на переводы других произведений Уилсона. Не могу сказать, что этот автор попал в список моих самых любимых и обожаемых благодаря Спину — как я отмечал выше, шедевром его считать никак нельзя — но потребность в по-викториански суховато-изысканной прозе, наполненной интеллектуальной жаждой, борьбой с неизведанным и любовными треугольниками требует удовлетворения.

Вердикт: очень достойная вещь в рамках классической НФ. При соответствующем настроении способна доставить море удовольствия.

Пелевин и Пустота... Сладкая парочка. Нет ничего неожиданного в том, что Пелевин в очередной раз обыгрывает свою излюбленную тему. У каждого автора есть такая навязчивая гиперидея, вопрос только в том, насколько своеобразной может быть ее конкретная презентация. Следуя проверенному стилистическому алгоритму, Пелевин соединяет философские экзерсисы с донельзя актуальной сатирой и ерничеством. Получается вполне на уровне, однако в силу изначально заданной топологической абстрактности не воспринимается читателем как нечто хоть сколько-нибудь реалистичное. Соответственно, не может возникнуть сопереживание. Роман, таким образом, перестает по сути быть романом и становится литературно-философской игрой, эссе с эффектом присутствия. И в этом смысле для меня открылась новая грань таланта автора, новый взгляд на уже довольно заезженную им же тематику, при этом представляющий вполне логичное развитие ранних произведений. Недаром намеком на определенную закольцованность, цельность выступают, по меткому выражению GerD'a, камео персонажей из Чапаева и Пустоты и П5. Подкупает и истинно постмодернистски безжалостный анализ отношений Читателя и Писателя, абсолютизация идентичности мира и текста, субъекта и объекта, Я и не-Я. Пелевин здесь выступает более философом, нежели беллетристом, и это для него и для меня новый опыт, вполне, на мой взгляд, удавшийся. Впрочем, это не отменяет сугубо художественные недостатки произведения — эклектичность, сумбурность, картонность — которые элементарно затрудняют процесс чтения. Но, с другой стороны, это оправдано замыслом автора — кто сказал, что Улисса легко читать?

Вердикт: Пелевин не открыл ничего нового, но мастерски подытожил старое.

Мьевиль все-таки парадоксальный автор. Его склонность создавать гротескные ирреальные миры, инвертировать обыденность в кошмарные видения, играть с сюжетом и героями иной раз затмевает собственно смысл романа. И мне представляется, что именно в случае Нон Лон Дона эта склонность проявляется наиболее очевидно и, к сожалению, дает не самый лучший эффект. Да, с прискорбием должен констатировать: мне не понравился Нон Лон Дон. Несмотря на любовь к визионерским сочинениям в общем, и к мьевилевским в частности, данный роман вызвал во мне скорее разочарование. Безусловно, фантазия Мьевиля как всегда неподражаема и неистощима. Количество диковинок на страницу текста превышает всякие мыслимые границы. Очень атмосферные иллюстрации еще более способствуют зрелищности. Однако достаточно скоро становится заметно, что для автора именно описания диковинок составляют суть книги. Роман превращается в гипертекст, бессистемно наполненный символами. Цельной картины не складывается, несмотря на наличие сюжета, ведь последний просто играет роль мостиков между в той или иной степени причудливыми мизансценами. Сходство с Алисой в Стране Чудес довольно поверхностное, поскольку Мьевиль может похвастаться лишь довольно прозрачными социальными аллюзиями и простенькими словесными играми. Многие недостатки романа списывают на то, что он предназначен для детей и подростков. Но известно, что детская литература отнюдь не равнозначна простой примитивизации взрослой. Джонни Максвелл Пратчетта ничем не хуже его книг для взрослой аудитории. Мьевиль же ограничился тем, что механически сделал главных героев подростками и спрямил сюжет, сведя всю интригу к утрированному противостоянию хороших и плохих. Конечно, в защиту можно вспомнить о старательном разрушении канонов — внезапный перенос фокуса повествования на другого персонажа, нарочитые действия героев наперекор всем пророчествам и предписаниям и т.д. — но уж слишком исскуственно это выглядит: обратите внимание, вот здесь-то и здесь-то автор решил побаловаться инверсией штампов. В итоге все буйство красок Нон Лон Дона повисает гроздью разноцветных бусин на тоненькой нити схематичного сюжета, грозя оборваться и рассыпаться в любой момент. Немало этому способствует и сухой повествовательный стиль изложения, скорее сугубо информативный, нежели эмоциональный. Читать тяжело, ей-богу. Особенно после великолепия Вокзала Потерянных Снов и Шрама.

Вердикт: знакомство с Мьевилем стоит начинать с других его произведений, ибо это — далеко не шедевр. Слишком простенько и незатейливо, пусть и, несомненно, в полной мере фантастично.

М-да, может быть, я отвык в последнее время от классической твердой НФ, но этот роман дался мне с трудом. Безусловно, Макдевит нашел вполне удачную пропорцию сочетания элементов детектива, хоррора и романа о первом контакте, но, при всех достоинствах текста, сюжет развивается неторопливо, и при этом язык повествования скорее суховато-информативный, нежели образный — что могло бы оправдать общий созерцательный настрой. При этом очень привлекательна центральная идея о самоуспокоении цивилизации как пути к упадку — не ново, но очень живо преподнесено, осуществление мечты о всеобщем благоденствии, где каждый занимается чем только пожелает, или вообще ничем. Джон Райт в Золотом веке эксплуатирует ту же самую мысль куда как более экспрессивно, но и более абстрактно. Отсутствие стимулов к развитию, лихорадочный поиск таких стимулов составляет стержень данного романа Макдевита. И в этом смысле контакт выступает просто единственным оставшимся вызовом для человечества, спасением от самого себя. Может быть, поэтому иногда у меня при чтении возникало чувство, что для столь проблемных и глубоких рассуждений сам автор несколько не готов или боится оттолкнуть ими читателя, и время от времени почти нарочито и не всегда оправданно вставляет экшн-эпизоды. В результате книга, которая могла бы стать великолепной социально-философской фантастикой или очень драйвовым фантастическим детективом, не является ни тем, ни другим. Макдевит здесь стабильно хорош, но постоянные и иногда несвязные переключения с раздумий на действие и обратно вправду заставляют подозревать автора в некоторой незрелости, детскости, как верно заметил tevas.

Вердикт: любителям твердой идейной НФ, согласным ради этого прощать неровный темп повествования и прямолинейность характеров персонажей. Сам процесс чтения данного романа как таковой вряд ли доставит особенное удовольствие.

Итак, на повестке дня очередная новеллизация игрища, в этот раз — космосимулятора. Сразу же хочется отметить одно несомненное достоинство романа: его можно читать без ознакомления с исходной игрой. Это вполне целостное и самостоятельное произведение, обладающее своим колоритом и авторским стилем. Безусловно, на какую-либо шедевральность надеяться не приходится, но и простым пересказом игры дело не исчерпывается. Однако главным достоинством этого произведения является специфический налет космического романтизма, духа исследований и первооткрывательства, который всегда в наибольшей степени и привлекает в космосимах. В игре с ее непомерно развитой, на мой взгляд, экономической частью, эта погоня за новыми впечатлениями, знакомствами и открытиями с самого начала вязнет в однообразном накопительстве денег для прокачивания корабля. В книге занудство игрового процесса отсутствует, зато в полной мере раскрываются все прелести действительно своеобразной и забавной вселенной. Непосредственность автора, его явная неотягощенность социальными или философскими проблемами заставляет вспомнить журнальную фантастику начала двадцатого века, где приключения составляли единственный смысл сюжета. Приключения получились удачно, местами даже захватывающе. Остальное... Ну, так ли уж оно необходимо в данном случае? Да, персонажи совершенно картонные (за исключением Нопилея, который просто луч света в темном царстве, и один заставляет накинуть по крайней мере балл в оценке). Да, банальность сюжета зашкаливает. Да, кругом одни только штампы. Но при этом сохраняется некое по-детски свежее восприятие, романтика пионерских повестей для среднего школьного возраста.

Вердикт: неплохое развлекательное чтение под настроение расслабить мозг.

О подобных книгах невозможно написать развернутый отзыв. Ибо особо не о чем. Книга по игре — и этим все сказано. Но книга книге рознь. По умолчанию не ожидаешь встретить в подобной нише что-то действительно приличное, ведь продажи гарантированы не качеством текста самого по себе, а брэндом игры. И писатели не утруждают себя особыми изысками. Тем более радует, когда обнаруживаешь со стороны автора неравнодушное отношение, стремление проникнуться миром, созданным в игре, донести до читателя всю его целостность и неоднозначность, а не просто чуть беллетризировать прохождение. Речь как раз о случае Боевого братства. Тревис заслуживает всяческих похвал за действительно интересное, насыщенное, характерное повествование, в равной степени являющееся добротной боевой фантастикой и рассуждением на тему людей на войне в целом. Разумеется, не обошлось без апологетики этого самого заглавного боевого братства (русское название куда лучше отражает суть романа, нежели оригинальное), иной раз дифирамбы товариществу становятся назойливыми, но, к счастью, не переходят в стадию розовых соплей. Также естественно, что, несмотря на все попытки автора сделать войну максимально натуралистичной, передать чувства солдат, выглядит все это несколько наигранно: слишком уж шаблонные все эти переживания и подвиги, поневоле заставляют вспоминать об общечеловеческих ценностях, святости семьи и прочих американизмах. Стоит при этом отдать Тревис должное — сюжет тесно связан с игрой, разъясняет многие недосказанные вещи, делает персонажей более зримыми, и при этом сохраняет самостоятельную целостность. Действия героев поддаются логическому объяснению, характеры прописаны ярко и непротиворечиво, флэшбеки не нарушают стройности повествования, кульминация и развязка именно такие напряженные, какими и должны быть, интригующий задел на продолжение присутствует — и очень хочется его почитать. Таким образом, роман состоялся как весьма качественная военная фантастика, не уступающая классикам жанра. И игра теперь предстает не просто как дико красивая и адреналиновая поделка, а замечательная иллюстрация своеобразного и оригинального мира.

Вердикт: на голову выше большинства игровых новеллизаций. Представляет интерес не только для фанатов сеттинга, но и для любителей хорошей военной фантастики в целом.

Потрясающий финал великолепной трилогии. Ждал его — и опасался, что концовка окажется смазанной, недостойной высокого уровня первых двух книг. Рад, что ошибся. Падение святого города — именно такой роман, который очень искусно, логично, закономерно завершает большинство сюжетных линий, при этом оставляя простор для будущего продолжения. Да, в нем нет неожиданностей и роялей в кустах. Все предсказуемо с самого начала. Но и здесь видится немалая заслуга автора, сумевшего выдержать ровный темп повествования и не допустить ни малейшей фальши в характерах персонажей. И это заставляет видеть в этих персонажах живых людей, а не простые художественные образы. Метания и душевные конфликты на грани безумия переполняют роман, делая его исключительно человечным, погружая читателя в в мир красочных и кошмарных видений, тоски, ностальгии, мучительной борьбы с собственными мыслями. Верный себе, Бэккер не просто констатирует легкость манипуляции человеческим сознанием, но со всей очевидностью показывает, что, несмотря на это, человек все равно остается человеком, сочетанием ангела и демона в одном теле, что нет зла и добра, а есть лишь желания и сущность, стремящаяся их выполнять. И для каждого из персонажей их желания достигают своей кульминации в этой книге. В сущности, весь роман — одна большая развязка, сначала частных линий, затем всеобщей. Как раз это и создает единственный диссонанс, разрыв восприятия — переход от личного к глобальному слишком резок, и великолепное само по себе описание битвы оказывается слабоватым и затянутым на фоне предшествующих духовных драм. У меня создалось впечатление, что автор несколько скован рамками жанра эпического фэнтези, пусть он их и сильно расширил. Бэккера уже неоднократно сравнивали с Достоевским, и, думается, заслуженно, поскольку интересы этих авторов явно схожи. Сравнивали и с Толкиеном в плане проработки мира — вот с этим я не могу согласиться. Бэккеру все же очень далеко в этом смысле до мэтра фэнтези, поскольку он совершенно не ориентирован на миро-творчество. Для автора Князя Пустоты значима в первую очередь Идея, которую он предлагает читателю, пусть и очень тщательно оформленная в жанровые обертки. В данном романе эта Идея выражена в оригинальном названии: Тысячекратная Мысль. К ней сводятся все пути и судьбы, ее постигают и расшифровывают на протяжении всего текста. К сожалению, несмотря на все старания автора, эта Идея остается слишком абстрактной для сопереживания, что несколько сглаживает пафос финала. Однако роман в целом настолько переполнен страданием, что это не кажется недостатком, позволяет немного перевести дух и обратиться к фееричным батальным сценам.

Вердикт: лучшее, что было создано за многие годы в казалось бы насквозь закосневшем жанре эпического фэнтези. К прочтению обязательно.

Образование не может заменить интеллект. Это неуловимое качество лишь отчасти может быть определено способностью решать загадки. Но заключается оно в способности творить новые загадки, отражающие то, о чем свидетельствуют чувства, выстраивая парадоксы определений.

Ментат текст Один (decto)

М-да, вот и свершился Крализец. Причем не только фигурально, но и буквально, в моей голове. Крализец опошления и испоганивания великой книги, глобального сюжета, потрясающей концепции. Ругаться по этому поводу можно долго, но смысла в этом нет никакого, поэтому перейдем сразу к сути. Как известно, Песчаные черви завершают основную историю Дюны, подводят черту, итог всей эпопеи. Это действительно так. Черта подводится, все ружья стреляют, все точки расставлены. Но физически больно видеть, как прямолинейно это делается, насколько притянутой за уши предстает развязка, какие хрестоматийные боги из машины возникают при каждом удобном случае! Ведь потенциал сюжета огромен — здесь и тугой клубок личностных драм, и политические и экологические концепции, и проблемы природы разума, познания, времени и пространства — все то, что позволило бы создать феерическое завершение, объединившее все книги цикла в цельное полотно, прекрасный гобелен, сплетающий художественный вымысел и психологическую достоверность. На деле же финал создает впечатление лоскутного одеяльца, наскоро сметанного суровой ниткой. Ряд эпизодов и персонажей выглядят вообще совершенно излишними, поскольку не несут ни малейшей смысловой нагрузки. Попытки авторов несколько оживить конспективность изложения, придать персонажам хотя бы видимость характерности, оказываются настолько жалкими, что остается только смеяться или плакать. Но, конечно, венец всему — это развязка. То, что могло бы быть экзистенциальным катарсисом, высшей точкой, к которой осторожно подводили читателя все предыдущие романы, на деле сравнимо только с бульварными детскими комиксами. И мне уже думается, что не Алию следует называть Мерзостью, а собственно авторов Дюны-7. Впрочем, не будем слишком строги. Если бы роман не имел отношения к Дюне, не претендовал на завершение культовой саги, а, допустим, новеллизировал очередную игру, он смотрелся бы очень неплохо. Но от сравнений в данном случае уйти невозможно, и ни одно из них не будет в пользу товарищей Андерсона и Херберта-младшего.

Вердикт: пшик вместо фейерверка. Все логично, но не приносит ни капли удовольствия для ума и души. Рекомендуется только жаждущим непременно узнать, чем же все дело кончилось.

Амбициозный замысел продолжения и завершения эпопеи Фрэнка Херберта вызревал долго. Соавторы набивали руку на приквелах, сводили к общему знаменателю все сюжетные хвосты, прорабатывали все подробности и частности столь харизматичного мира Дюны. Этот роман, вкупе со своим продолжением, должен был стать результатом этого титанического многолетнего труда. По сути, любой читатель, открывая данную книгу, задается одним вопросом: будет ли достойна ли она оригинала? Действительно ли ее можно с полным правом и основанием назвать Дюной-7? Ответ вряд ли может быть однозначным. Если помнить о первых опытах авторов в трилогии о Домах — то прогресс несомненен. Повествование более связно, последовательно и лишено откровенно попсовых штампов. Действие развивается равномерно, экшен строго дозирован и ситуационно обоснован. Задача книги состоит в расстановке диспозиции главных фигур для эндшпиля, это очевидно практически с первых страниц, поэтому каких-то откровений ждать бессмысленно. Крепкий средний уровень, таким образом, обеспечен. Но достаточно ли такого середнячка для претензий на преемственность с Фрэнком Хербертом? Мне думается, что нет. Возможно, как заявляют авторы, сюжет и правда базируется на записках самого Херберта — он достаточно сложен и многогранен для этого. Но не одним сторилайном жива книга, а Дюна — это не просто некий набор персонажей и декораций. Это еще и специфическая авторская философия, пафос недосказанности и неоднозначности поступков и мыслей, это огромное количество культурных и исторических аллюзий, это нововолнистское единство сознания и материи... Это все то, что делает из заурядной писанины шедевр. К прискорбию читателей, авторы Охотников Дюны со всей очевидностью лишены даже малейших задатков к раскрытию глубины художественного произведения. Как никогда, именно в этом случае непосредственного продолжения Капитула Дюны становится буквально зримой разница между писателем и ремесленником. Авторы Охотников старательно воспроизвели внешний антураж, не озаботившись смыслом. Изучение дневников Херберта и подготовка к Дюне-7 нисколько не прибавили к уровню их совокупного интеллекта — очевидно, потому, что никто из них не удосужился изучить заодно и литературу, повлиявшую на Херберта, расширить в достаточной степени свой кругозор, чтобы понять его идеи, а не просто их мало-мальски художественно оформить.

Вердикт: всем поклонникам Дюны, изнывающим от желания узнать, когда же выстрелят все обильно развешанные Хербертом ружья, читать обязательно — однако понимать при этом, что они читают скорее событийный конспект, синопсис, хиленько украшенный потугами на художественность, нежели нормальный роман.

Действительно, крайне противоречивая вещь. Ее достоинства и недостатки зависят от ожиданий читателя, и, возможно, с какой-то точки зрения это даже шедевр. Но не с моей. Честно сказать, когда беру в руки книгу, задуманную, оформленную, аннотированную как роман — я и ожидаю столкнуться именно с литературно-художественным произведением, никак иначе. Вполне логично, как мне кажется. В данном же случае с первых страниц я претерпел жесткий когнитивный диссонанс: назвать эту книгу художественной было бы совершенно некорректно. Более половины текста посвящено слабо беллетризированному пересказу Иосифа Флавия с большим количеством авторских домыслов. Если бы это была ЖЗЛ, то все было бы понятно — вся эта серия на том и зиждится. Но Лазарчук явно не ставил целью просто популяризаторство дворцовых интриг древних евреев. Столь подробное и обстоятельное их изложение не обусловлено и сюжетным фоном. Смысл центральной интриги предельно прост, а перенасыщение повествования огромным количеством имен, фактов, отступлений, комментариев только перегружает текст до полной невменяемости. Воспринимать это столь же сложно, как и Сильмариллион, но последний представляет собою собрание сказаний, лишь условно связанных друг с другом, здесь же сюжет сквозной. Если вообще можно говорить о сюжете. Лазарчук вновь пробует себя на почве альтернативной истории, но если во Всех, способных держать оружие история была только занятным обрамлением, то здесь она становится самоцелью, напрочь подминая любые привычные каноны романистики. Протагонист присутствует здесь исключительно в качестве нарратора, лишь в последних главах проявляя себя актором, и то пассивным. Классическая ситуация стороннего наблюдателя, искомая исследовательская внеположенность. Драматическая составляющая, необходимая для кульминации, выглядит совершенно чужеродной на общем фоне произведения. Более того, неуместной — дикая характеристика по отношению к роману, не правда ли? Поэтому я и предполагаю, что романом Мой старший брат Иешуа называть никак нельзя. Историческая версия, игрища на одну из центральных тем европейской цивилизации, развенчание сакральности — как угодно, но не роман. Столяров написал нечто подобное под названием Жаворонок и подался в философы. В итоге литература потеряла прекрасного автора, а наука обрела весьма посредственного ученого. Не стоит наступать на те же грабли. Не стоит переписывать исторический нарратив, как бы он ни был увлекателен — на то есть свои специалисты. Ей-богу, лучше бы продолжение Аборигена.

Вердикт: литературно-исторический эксперимент, интересный только и именно в этом качестве. Рекомендовать к прочтению не осмелюсь никому.

Совершенно согласен с Андреем — Предательство оказалось заметно лучше первого романа сериала. Сохранив достоинства, автор практически избежал недочетов. Сюжет сделался динамичным, интрига — напряженной, персонажи — еще более эмоциональными, а драматизм происходящего достоин шекспировских трагедий. Вот теперь действительно стало понятно, почему Абрахама сравнивают с Мартином. Классическая троица любовь-власть-убийство отнюдь не выглядит здесь банальностью. Автору удалось обойтись без пошлости и мясорубок, и тем не менее создать чрезвычайно захватывающее произведение, наполненное действием, стремительное, неожиданное и довольно оригинальное. Здесь нет слишком долгих диалогов и затянутых безысходных размышлений, чем страдала первая книга. Каждое рассуждение, сомнения, метания играют свою партию в создаваемой гармонии, практически не давая диссонансов. И тем более сильное действие оказывает роман из-за того, что герои задуманы автором как обычные люди, для которых убийство — поступок немыслимый, которые совершают его как бы помимо собственной воли и не способны с этим грузом дальше жить. Противоречивость и амбивалентность человеческой души предстают перед читателем во всей красе, злодейство не воспринимается как злодейство, отрицательных персонажей как таковых нет, остается ужасаться поступкам победителей и сочувствовать жертвам — или, возможно, наоборот. В то же время вся структура романа нацелена на формирование ощущения необратимости. Раз запущенные в прологе, события развиваются подобно рушащейся лавине, которую ни один из героев не способен контролировать. Сомнения и колебания не значат здесь, на самом деле, уже ничего, потому что выбора ни у кого не остается изначально. Отсюда грусть и тоска, рефреном проходящие через весь текст, неизбывное сожаление об утерянном прошлом, об ошибках, которые уже никогда не исправить, о временах, которые никогда не вернуть. Этот сквозной стержень придает роману необходимую целостность, задает ритм повествования, притягивает погружением в атмосферу отчаяния и надежды. И, наконец, очень нетривиальным представляется главный конфликт сюжета: как жить, когда прежнее существование невыносимо, а любые изменения оказываются только к худшему. К видимым на первый взгляд недостаткам следует отнести видимо уже характерное неумение автора создавать сколько-нибудь внятный фон для сюжета. Что южный город в Тени посреди лета, что северный в Предательстве выглядят совершенно одинаково — как нечто усредненно-азиатское. Несмотря на явные попытки Абрахама создать полномасштабный мир со своими особенностями и красотами, это явно пока ему не по силам.

Вердикт: безусловно, хороший, качественный роман-драма в абстрактно-средневековых декорациях. К фэнтези при этом практически отношения не имеет. Если с каким-либо автором и можно сравнивать, то это, несомненно, Мартин.

«Какой же мудрый и отважный муж такую сволочь стал бы избавлять от уз, любезных ей? Кто раб нутром, того невместно вызволять извне». (Дж. Мильтон. Возвращенный рай. Пер. С.А. Александровского).

Это злой роман. Это дьявольски злой роман. Забирающий получше зелья от ключницы. Взрывающийся атомной бомбой в голове. Заставляющий гомерически хохотать и непритворно ужасаться. Возможно, это лучшая вещь из написанных Успенским до настоящего момента. Потому что переполнена болью и отчаянием, лишь отчасти скрытыми за привычным сарказмом. Да и сарказм стал очень уж едким, издевательским и беспредельно мизантропским. Автор явно устал от иносказаний, метафор и жихарских притч. Переполнилась чаша его терпения, вот и выложил сразу все, что накопилось. И пусть в итоге сюжет доведен до абсурда, но то и ужасает, что слишком уж этот абсурд похож на нынешнюю реальность. Данную, так сказать, во всех ощущениях. Эффект, безотказно срабатывавший в пелевинской Жизни насекомых, но кратно усиленный искренностью автора. В свою очередь, подобное эмоциональное, стрессовое переживание мерзостной действительности можно встретить в последних романах Рыбакова — как и ностальгию по безвозвратно ушедшим светлым сторонам советского быта — но Райская машина, по счастью, лишена характерной для Рыбакова лекторской брюзгливости. Оттого еще более страшна. Жизненна уж слишком, в том числе и по стилю. Роман написан легко, буквально одним росчерком, без провисаний и длиннот, естественно, плавно развивая действие вплоть до финальной точки. Герои — в особенности, главный герой — очень органичны в своем поведении, реакциях, диалогах. Количество стеба остается в пределах разумного, что в особенности выгодно отличает этот роман от предыдущих. Фарс наконец-то стал оттенять трагедию, а не затмевать ее, что заставляет считать Райскую машину качественным прорывом для автора, безусловным успехом, по крайней мере, с моей точки зрения. Ожидая встретить очередные искусные игры с русским языком, каламбуры, хохмы и рефрены, я вдруг столкнулся с предельно, отчаянно серьезным произведением, проникнутым тоской и гневом, с безнадежным воззванием к чему-то почти обретенному, но уже утерянному. Нельзя сказать, что это новые темы для Успенского, но никогда ранее он не выражал их столь болезненно ярко. Впрочем, Успенский не был бы самим собой, если бы совсем воздержался от словесных игрищ и гэгов как самоцели. Безусловно, всегда приятно похихикать лишний раз — но иногда этот раз становится уж совсем лишним.

Вердикт: на голову выше по крайней мере всех недавних вещей этого автора. Всем поклонникам Успенского в частности и трагифарсов в общем настоятельно рекомендуется.

Наконец-то, после до-олгого перерыва, издательство порадовало меня выпуском очередной книги о Разбойном эскадроне. Как всегда, в исключительно забавном переводе Ютанова и Ашмариной. Сейчас, по прошествии времени и прекращению восторгов по поводу самого факта выхода этой книги, попытаюсь оценить ее более или менее непредвзято. Предыдущая арка X-Wing была сюжетно полностью завершена. Стэкпол не оставил для себя практически никаких лазеек для продолжения. По сути, очередная книга просто обязана была обладать самостоятельным сюжетом — каковой и стала Я — Джедай. Но по какой-то неизвестной мне причине автор решил возродить старых героев и старых злодеев. Причем явно этим злоупотребил. Практически весь роман состоит из сцен типа «елки зеленые, а мы-то думали, ты уже помер!». В итоге, прочитав последнюю страницу, остаешься в недоумении — либо автор — кретин, что написал подобное, либо кретин — ты, что прочитал. Ничего особенно существенного во вселенную ЗВ роман тоже не привносит. Однако свою долю удовольствия от него тоже можно получить. Ибо что такое, в конце концов, ЗВ? Это — звездные войны, и именно их в Мести Исард предостаточно. X-Wing'и во всех ракурсах, на земле, в воздухе и в космосе. Баталии расписаны как по нотам — корабли зрелищно взрываются, имперские штурмовики валятся штабелями, шагоходы грозно и неуклюже пытаются сопротивляться... Море экшена, такого тупого, но дьявольски увлекательного. Эх, если бы сюда еще и искру фантазии, да какую-никакую мысль... Ну, не всем же быть Стоверами.

Вердикт: роман выглядит неким прологом, мостиком от оригинальной тетралогии к Я — Джедай. Самостоятельной ценности практически не имеет, но все так же забавен и кинематографично эффектен.

Исключительно выдающаяся из современного фэнтези, на мой взгляд, вещь. Прежде всего тем, что написана предельно последовательно и реалистично — для фэнтези, конечно. Подкупает все, начиная с главного героя, перевалившего за середину жизни рокера-неудачника, мающегося морем комплексов. Весьма жизненных, надо сказать. Сказочный мир, в который он попадает, прекрасен и ужасен одновременно — как любой реальный мир. Но при этом Уильямс искусно находит ту грань, которая не позволяет ему скатиться в пошлость, в простое перумовское «приземление» волшебства и легенды, или в псевдоисторичность Песни Огня и Льда. Сказка остается сказкой, разве что приобретает мрачновато-кровавые черты оригинальных братьев Гримм, а местами — откровенную гофмановскую готичность. Именно контраст обыденного сознания — никоим образом не меняющегося на протяжении повествования — и фантасмагорического окружения дает неповторимую атмосферу этого романа. Кроме того, несомненным достоинством представляется умение автора выстроить фабулу в целом совершенно незамысловатого сюжета таким образом, что интрига сохраняется до последних страниц, напряжение нарастает по экспоненте, тайн становится все больше — одним словом, оторваться от книги мне лично было довольно сложно. Не могу назвать стиль автора слишком уж сложным для восприятия — напротив, текст очень гладкий, выверенный, без банальностей и штампов, хотя и не блещущий афористичностью. В этом Уильямс остается верен себе — халтуры в стилистике за ним никогда не замечалось. Динамика действия на достаточно высоком уровне, описания органично встроены в сюжет, да и сами по себе рисуемые автором картины очень красивы и экзотичны. Честно сказать, я бы со полной уверенностью мог заявить, что данный роман является одной из вершин современного фэнтези, фэнтези эпохи пост-желязны, если бы не одно но — а именно, концовка. Да, она не вызывает каких-либо вопросов, она совершенно закономерна и предсказуема всем ходом событий — но в этом-то и заключается ее главный недостаток. При великолепно созданном мире, при колоритных, живых героях и злодеях, при очень занятной версии апокалипсиса свести все к очередной банальной борьбе бобра с ослом и пафосной итоговой морали представляется шагом непростительным. Неужели вся глубина и сложность созданной автором структуры была призвана просто в очередной раз напомнить о набивших оскомину лозунгах свободы, демократии и семейного счастья? Ей-богу, от автора уровня Уильямса ждешь более сложного и комплексного решения. Здесь оно не обнаруживается. Тем не менее, удовольствие от чтения очевидно качественной литературы перевешивает любые идейные промахи.

Вердикт: оригинальное фэнтези, хорошо написанное и переведенное. Приятно, но несколько поверхностно. Читать, безусловно, стоит, а вот обсуждать, при всем желании — нечего.

М-да. Попытаемся обнаружить в этом произведении какие-нибудь достоинства. Ибо недостатки самоочевидны и перечислены в предыдущем отзыве. Да, ничего нового роман в мировую литературу не привносит. Более того, он только доказывает, что дуэт Уэйс-Хикмен — дьявольски неровные авторы, способные как на серьезные успехи, так и на оглушительные провалы. Данный роман относится явно к последней категории. Однако фантазия и хитроумие по счастью авторам не изменяют, в отличие от таланта. До безумия преумножив сущности, они закручивают головоломный сюжет, для понимания всех линий которого даже помещают в приложении шпаргалку. Возможно, задумывался не один роман, а очередная трилогия — но по каким-то причинам не сложилось, и все упихали в одну упаковку. Получилось в определенной степени занятно, но не всегда удобочитаемо. Действие несется вскачь без каких-либо обстоятельных разъяснений. Враги условны, мотивации поверхностны, поступки спонтанны. Ружья, не успев повиснуть на стене, уже стреляют, из кустов сыплются рояли, и периодически вылазит бог из машины.

Вердикт: читать стоит только ради того, чтобы поглумиться над героическими ухищрениями авторов по поиску выхода из собственных хитросплетений.

Вот ты каков, мир Полдня! Вот какими будут люди через энное количество десятилетий! Вот что значит явленное цивилизационное добро в чистом виде! Ну что же, среди огромного числа антиутопий (которое преумножил и сам Филенко в свое время) столь безупречно утопический роман как ясный луч среди ненастья. Очень тепло. Очень душевно. Очень романтично. Ни одного отрицательного персонажа. Ни одной политической сатиры. Никаких брюзжаний по поводу и без. И при этом автор избегает пресловутого фраевского сибаритства, бесцельного и беспощадного. Весь роман — чистая незамутненная радость бытия, разве что слегка отягощенная подростковыми комплексами главного героя. Впрочем, даже они не представляют собой никакого конфликта, поскольку не воспринимаются всерьез никем, включая самого героя. Но хоть какой-то конфликт в романе должен же быть, спросите вы. Должен, отвечу я. Но в данном романе ничего подобного нет. Все же благостно, добро уже восторжествовало, какие конфликты? В чем же тогда вся соль повествования, последует закономерный вопрос. А соль, насколько я понимаю, в живописании общества будущего таким, какое оно должно быть с точки зрения автора. Филенко так увлекся этим, что вводная описательная глава о месте и времени разрослась до отдельной книги. Да, отчасти он скрашивает отчаянно затянутый поток подробностей жизни подростка будущего вставными байками о различных приключениях звездных первопроходцев, деталями межзвездной политики и т.д. Однако, к сожалению, в контексте эти вставки выглядят чужеродными и малообоснованными. Основное же действие практически не развивается, потонув в милых непосредственных междусобойчиках и невинном и — ей-богу — очень красивом эротизме.

Вердикт: очень приятно. Очень приятно! Но не в качестве самостоятельного романа. Смакование прелестей утопических будней несколько подзатянулось. В любом случае, ждем-с вторую часть.

Бэнкс в своем амплуа — простота сюжета заставляет задуматься, а правда ли все так уж просто? Легче всего сказать, что это роман о тоталитарной секте, оболванивании, лжи и разочаровании, то бишь просто куча банальностей. Но не тот это автор, на которого можно так легко навесить ярлыки. Конечно, секта присутствует и, безусловно, находится в центре сюжета. Но ведь то же относится и к Бойцовскому Клубу Паланика, а никто не додумался до того, что Бойцовский Клуб — антисектантский роман. В равной степени и Умм не имеет с подобной литературой ничего общего. Эта вещь относится к тем произведениям Бэнкса, которые можно назвать бытовыми зарисовками — как, например, Улица Отчаяния или Воронья Дорога. Совершенно реалистичная, лиричная, проникнутая симпатией к родной стране со всеми ее недостатками, с забавными, очень яркими и красочными персонажами, книга в то же время иронично подтрунивает над современным миром, предстающим суетным и малоосмысленным для взгляда главной героини. Насмешливо-созерцательный стиль автора заранее настраивает на легкое необременительное чтение, однако стоит заметить, что улыбку вызывает не только наивное поведение героини, но и идиотизм той жизни, с которой она сталкивается за пределами сектантской общины. Финал же вообще заставляет забыть о всякой иронии, поскольку ставит читателя перед довольно глубокими вопросами ценности истины по сравнению с мечтой, взрослого цинизма по сравнению с детской непосредственностью. Бэнкс дает в этом романе пищу для души и разума в равной степени, за что ему огромная благодарность.

Вердикт: приятное и легкое чтение, оказывающееся в итоге куда как более серьезным, чем казалось поначалу.

Попробуйте представить, что получится, если скрестить раннего Хайнлайна с поздним Желязны. Сложно, не так ли? Действительно, представить себе такое проблематично, проще прочитать Интермир. Этот роман — или, скорее, повесть — откровенно подростковый, с минимумом рассуждений и максимумом действия. Имею, как говорится, скафандр — готов путешествовать. Авантюризм и глобальная, твердокаменная уверенность в том, что в конце обязательно все будет хорошо, пронизывают книгу с первой до последней страницы. Без сомнения, такая вещь должна безумно понравиться среднему школьному возрасту, а всех, кто старше, заставить слезно ностальгировать по тем безвозвратно ушедшим безбашенным временам. Все это вполне приятно, душевно и забавно, только уж больно коротко. За лапидарностью текста видится могучий пласт потенциального многотомного сериала, ибо возможности попрыгунства по разнообразным альтернативным реальностям, как доказано уже неоднократно, практически безграничны. Ан нет, авторы скоренько завернули сюжет к кульминации и развязке, оставив в итоге читателя — меня, то есть — в некотором недоумении и даже недовольстве. Ведь только-только во вкус вошел! Сказывается, видимо, привычка к современным тысячестраничным эпикам. Упс, я написал «авторы»? Не-ет, автор здесь явно только один, весь текст со всеми своими достоинствами и недостатками на совести Геймана. Участие Ривза, кроме общих идей и пары главок, весьма сомнительно. Стиль, персонажи, сюжет просто вопиют о руке Геймана. Поскольку практически копируют его же Задверье. В итоге следует признать, что у Геймана есть вещи получше и пооригинальнее Интермира, который, прямо сказать, для его уровня весьма и весьма слабоват. А причина этого видится в том, что Гейман откровенно схалтурил, лишь чуть подлакировав неплохую, но абсолютно сырую и недоработанную идею.

Вердикт: адаптация Гейманом самого себя к уровню детской литературы. К сожалению, пошедшая по пути максимального упрощения, из-за чего утратилась значительная часть геймановского обаяния.

Должен признаться, я обожаю Mass Effect в частности и все игры Bioware в целом. Они великолепны, они — канон того, как должны выглядеть и играться РПГ. И мне показалась очень симпатичной идея студии сделать собственные мультимедийные проекты после прекрасных инсталляций во вселенных Forgotten Realms и Star Wars. Один из этих проектов замысливался как научно-фантастический сеттинг и получил название Mass Effect. Карпишин написал сценарий — не хуже и не лучше тех, которые он писал ранее, а студия выдала красивейшую, очень романтичную и атмосферную игру. Игра имела закономерный успех, после чего товарищ Карпишин, в соответствии с генеральным планом, отправился покорять литературные вершины. Чего-то он там покорил, но никто, к сожалению, ему не сказал, что это была стремянка. Роман является прологом к игре, по сути, текстовым введением, неким мануалом по миру и персонажам. В этом качестве он даже хорош. Что там откровенно мешает и раздражает, так это сюжет, который представляет собой аляповатое нагромождение штампов. Процент художественности во всем происходящем уходит в отрицательную величину. Роман откровенно антихудожественен, что воочию доказывает полное и абсолютное непонимание автором отличий между литературой и сценарием игры. Стиль изложения по-детски примитивен, значительная часть текста посвящена буквалистскому описанию локаций и рас... Да ладно, любой аспект этого романа будет в равной степени унылым отстоем. Но! В свете очень интересного сеттинга, напоминающего эпический и по-хорошему пафосный Вавилон 5, ностальгируя по первой части игры и ожидая второй — говорю: даешь второй роман!

Вердикт: подобные романы стоит выпускать в комплекте коллекционного издания оригинальной игры. Для любителей.

Странное впечатление оставил дебютный роман Абрахама. Я многое от него ожидал, и сейчас, по прочтении и осмысливании прочитанного, могу уверенно сказать: мои ожидания не оправдались. Никакие. Молодые авторы на то и молодые, чтобы поражать сознание новыми, тонкими, современными идеями и сюжетами — так я, во всяком случае, понимаю. В Тени Среди Лета ничего особенно нового и поражающего воображение и интеллект не обнаружилось. Зато обнаружилось некоторое количество диссонансов — которые тоже, конечно, поражают, но скорее в негативном плане. Я не хочу расписывать здесь дичайшее несоответствие иллюстрации на обложке содержанию — от АСТ можно всего ожидать. Но само содержание по сути не лучше. Автор явно пытается сыграть на восточной экзотике при создании декораций; более того, предполагается даже некая сквозная идея о цивилизационном конфликте. Просматривается и намерение воссоздать картину рафинированного, полного интриг и условностей общества, где искусство слова стало столь развитым, что сделало ненужным искусство битвы. Замысел интересен? О да. Насколько получилось его реализовать? Судя по тексту романа, процентов на пять-десять. Мысли и поступки персонажей остались насквозь западными — прямолинейными, импульсивными и несообразными. Ван Зайчик сразу просто напрашивается для сравнения. И это приводит к большому-пребольшому знаку вопроса: зачем вообще автор затеял игру на том поле, где явно лишь поверхностно разбирается? Впрочем, если попытаться абстрагироваться от фона — что я и проделывал со скрежетом зубовным на протяжении всей книги — можно различить очень живые, жизненные характеры — мятущиеся, сомневающиеся и непоследовательные. Ни один из центральных персонажей романа не является предсказуемым. Ни один из поворотов сюжета нельзя назвать совершенно ожидаемым. Абрахам избегает клише излишней пафосности и морализаторства, он психологически достоверен и совершенно нейтрален по отношению ко всем своим героям. Спокойный, безыскусный, несколько тягучий язык повествования только этому способствует. Хотя изрядно при этом убивает всякий динамизм, даже при полном накале страстей. В итоге получается ряд больших плюсов, на которые находятся соответствующие большие минусы. Отсюда впечатление... странное.

Вердикт: гм-гм... В целом, занятно. Не просто жвачка для мозга. Но и не интеллектуальный шедевр. Присутствует оригинальность и некие намеки на драматизм. Возможно, следующие части сериала раскроют эти достоинства во всей красе. Будем посмотреть.

Весь этот роман — а, надо сразу сказать, это великолепный, шикарный роман — проникнут видимо уже характерным для современной фантастики ближнего прицела ощущением накатывающей на человечество волны сингулярности. Вот-вот, на глазах нынешнего поколения, наука полностью перевернет существующий образ жизни, человечество примет иной вид и, возможно, иную суть. Идеи пост- и трансгуманизма все больше занимают умы авторов. Ложная Слепота в этом плане очень показательна. В ней присутствует полный набор социальных, физиологических, психологических и философских прогнозов на ближайшее будущее. Прогнозов не особенно утешительных, в особенности в том контексте, который автор для них избрал. Классическом для SF контексте первого контакта. Безусловно, это дает возможность в полной мере развернуть перед читателем всю панораму последних достижений науки. Однако задача Уоттса состоит в другом: при всей своей изощренности в построении достоверных механизмов и организмов, Уоттс концентрируется на вопросе природы разума, проблеме в сущности философской. В романе со всей очевидностью становится заметна тенденция стирания граней между философией и естествознанием, причем именно философские смысложизненные принципы оказываются изначально определяющими весь пафос и фабулу произведения, а ворох передовых научных идей выступает при этом лишь необязательными вкусностями. Тем не менее, автор не отказывает себе в удовольствии вдоволь поиграться с ними, насыщая текст множеством популяризаторских лекций. К счастью, ему ни разу не изменяет в этом чувство меры, темп повествования выдерживается неизменно, хотя сам по себе задан не очень, на мой взгляд, удачно из-за раздражающего сквозного флэшбека. Авторский стиль также не слишком способствует лучшему художественному восприятию — суховато-саркастичный тон с минимумом описательности напоминает скорее прекрасную академическую лекцию, нежели роман. По концептуальности прочитанного у меня сложились четкие аналогии с Нейропатом Скотта Бэккера, однако в живости и легкости восприятия Ложная Слепота ему явно проигрывает.

Вердикт: истинно интеллектуальная фантастика, призванная заставлять задуматься о будущем и настоящем, о вечных вопросах человеческой природы и цивилизации. Может быть, не самое приятное чтение, но, безусловно, предоставляющее огромное поле для размышлений.

По прочтении Света Вечного не оставляет меня никак один вопрос: на кой черт пан Сапковский прикрутил в стопроцентно исторический роман столько элементов колдунства? Понимаю, что автор любит фэнтези и не хочет уходить от этого жанра. Но надо же сохранять последовательность; если фэнтези, то хоть какую-то значимую роль в сюжете оно должно иметь. На деле же все эпизоды с магией служат лишь для пущей атмосферности и увлекательности, подобно цветастым бантикам, игриво повязанным на мощном стволе исторической прозы. Выглядит это, на мой взгляд, иной раз несколько чужеродно. Тем более, что не может не возникать ассоциации и сравнения с таким монстром польского исторического романа, как Генрик Сенкевич. Полагаю, Сапковский вполне сознательно создавал свою трилогию, как некий оммаж незабвенной Огнем и мечом. Тот же антураж — война, социальные потрясения, борьба идеологий. Тот же стержень сюжета — поиски возлюбленной. Такая же пара друзей, выручающих героя из всех передряг. При этом автор обильно расцветил роман уже своей собственной фирменной иронией, своими идеями, своим, пусть и часто анахроничным, осовремененным, но безмерно увлекательным стилем — отчего вся долгая череда по сути однообразных политических дрязг проглатывается на одном дыхании. Ей-богу, никогда не мог предположить, что можно столь живо, ярко и красочно повествовать о практически идентичных из года в год набегах гуситов. Можно рассыпать здесь и множество других похвал этому роману — как историческому произведению. Но не фэнтези. Ибо здесь на первом плане все-таки именно исторические события, судьбы народов и идей — а конкретный сюжет и персонажи служат лишь красивым фантиком. И если первые два тома еще оставляли некоторые сомнения именно в подобных акцентах, то третий определил их однозначно. Автор буквально вынуждает главного героя постоянно оказываться в самой гуще событий, огромное внимание уделяется международной и внутренней дипломатии, на сцену выходят все новые политические деятели. Ежели б мне дали почитать курс истории южных и западных славян на истфаке, я включил бы Свет Вечный в список обязательной литературы. Но! Но на этом глобальном историческом полотне судьбы героев уже становятся второстепенными, а, соответственно, для связности автору приходится все чаще прибегать к богу из машины. Это очень заметно уже к середине романа. А наиболее трагичные, видимо, кульминационные моменты, связанные с героями, мне — в отличие от других отзывов — таковыми совершенно не показались, поскольку реальная историческая кульминация, битва при Липанах, происходит несколько позже. И, опять же, магический аспект там никакого значения не играл.

Вердикт: безупречный, образцовый исторический роман, сравнимый со Ртутью Стивенсона, но, в отличие от последнего, с сильнейшим перегибом в сторону исторической аутентичности.

Грустить или радоваться по поводу того, что столь интересный автор, как Буджолд, поддалась всеобщей моде на многотомные фэнтези-сериалы? Зависит от того, что у нее из этого получится. Исходя из уже третьей книги, получается не очень. То есть, джордановскому канону-то оно соответствует: ровно одно событие на том. Стоит ли ради этого осиливать 400 страниц? Хм, пожалуй, все-таки стоит. Ведь это Буджолд, которая даже в этой своей словоблудной ипостаси остается очень добрым и талантливым автором, обожающим своих персонажей — всех таких страдающих нравственными метаниями и стремящихся переделать мир. В основном, душевным терзаниям посвящен и этот роман. Недаром он называется В пути — содержательный посыл сводится именно к пути главных героев к своей цели, как в материальном, так и в духовном плане. Пусть книга и выглядит как дамское чтиво о свадебном путешествии, обильно разбавленное бытовыми зарисовками — но, слава богу, этим не ограничивается. Это заставляет простить многое, а простая, иной раз наивная искренность автора в описании взаимоотношений персонажей, как всегда в ее книгах, подкупает. Однако роман в итоге оказывается перенасыщен совершенно нежизненной рефлексией, разговорами и разъяснениями каждого малейшего поступка, что заставляет его воспринимать не как художественное произведение, а как некий социальный трактат на тему, наподобие Утопии. И в этом смысле в качестве фэнтези он совершенно провален.

Вердикт: настройтесь на созерцательность и некую толику приключений в сопровождении бесконечных разговоров — и получите удовольствие.

Читая этот роман, я все время ловил себя на мысли, насколько он хорош для начинающего автора. Дебют — и столь умело преподнесенный, интригующий, динамичный — это заставляет запомнить имя Линча. Безусловно, более всего впечатляет не сюжет, но место действия, город, прописанный с огромным вниманием к деталям, к его экзотике и колориту. Наверное, эта описательная часть повествования представляет наибольший интерес по сравнению с героями — которые довольно безлики, несмотря на явные попытки автора придать им своеобразие. Диалоги построены так, что местами возникает ощущение, будто один и тот же человек говорит за разных персонажей. Отсюда и дежавю игры в RPG. Однако при этом Линчу удалось избежать главного бича большинства современных авторов фэнтези — затянутости и занудства. В романе нет лишних слов, несмотря на приличный объем. Все увязано в плотный клубок весьма логично сплетенных повествовательных нитей. В достоверности поступков персонажей не возникает сомнения, по крайней мере, в рамках реальности романа. Это — поистине легкое чтение, без необходимости додумывать, рефлексировать или продираться сквозь тернии косноязычия. Все предельно ясно, интрига приходит к своему закономерному финалу, все хвосты подобраны, задел на будущее присутствует. Книга закрыта с чувством глубокого удовлетворения, ждем второй том. Одно беспокоит — пока выйдет продолжение, я забуду напрочь начало, как забывается перехваченный на бегу пирожок, пусть и показавшийся в свое время неожиданно вкусным.

Вердикт: качественный попс для скоротания вечера, несколько выше среднего. Рекомендуется для разгрузки мозга после трудовых будней.

В своем роде довольно сильная вещь. Наверное, потому, что маловато в последнее время подобных произведений. Жанр вышел из моды, что ли. Электрическую Церковь можно назвать киберпанковским нуарным боевиком — но это совершенно неверное определение, по антуражу, разве что. В сущности же этот роман скорее относится к постапокалиптическим вестернам образца 80-90-х, когда одиночка выступает против системы на фоне всеобщего развала и благодаря отчасти крутости, отчасти удаче, непременно оказывается победителем. Анархическим духом веет от каждой страницы, а финал — так просто концептуальный манифест. Все это, правда, прячется где-то под тоннами стрельбы, беготни и технологических диковин. В итоге получается динамичная, лихо закрученная интрига с некоторым социальным посылом, впрочем, малооригинальным в свете популярности либертарианства среди фантастов. Но про философию задумываться в данном случае и не особо тянет, ибо книга увлекает, подобно водовороту, и не дает оторваться до самой последней точки. Минимум занудства, максимум действия, колоритный фон — что еще нужно для хорошего фантастического боевика? Сразу всплывают ассоциации с доброй памяти Контрактом на Фараоне Олдриджа и тому подобными вещами. Плюс подкупающая бескомпромиссная наивность вестерна — для начала убьем всех плохишей и, коли выживем сами, там посмотрим, как сложится. И пусть главная драма сюжета — роботизация людей — явно цитирует Галактический Экспресс 999, но и драма здесь тоже является фоном, еще одним предлогом для красочного и масштабного убиения плохишей.

Вердикт: отличный фанбоевик, выверенный стилистически и сюжетно, с необходимо малыми дозами антиутопии, философствования и моральных угрызений.

Я давно уже не жду от Олди что-либо, потрясающее воображение. Ровное повествование, логичная развязка, приятное послевкусие — и можно ждать следующего романа. Если бы не избыточная виньеточность языка, обилие отступлений, словесных игр, нарочитых каламбуров, было бы во всех отношениях приятное увлекательное вечернее чтение. Примерно этого я ожидал и от Гарпии. Ровным счетом это и получил. Стараясь игнорировать фирменные заросли словесности, я с огромным удовольствием следил за приключениями харизматичных, ярких персонажей в своеобразном, с каждым романом все более реалистичном, мире. Как всегда, нотка лирики, намек на драму, капелька фантасмагории — и вот она, услада для сердца и ума от харьковского дуэта. Полнейший релакс. Но расслабления ли ради читал я все это? За всеми вкусностями стиля и сюжета затерялась глубина идей, проблем, сопереживания. Может быть, что-то не так со мной, а не с книгой? Однако Олди давно уже доказали, что могут быть предельно серьезны и актуальны. И пусть я и не жду теперь от них этого — но надежда все же теплится. В случае Гарпии оправдаться ей была не судьба.

Вердикт: очередные Олди. Не меньше, но и не больше.

Ах, как приятно!.. Прямо-таки маслом по сердцу! Как же давно я не читал действительно настоящей, качественной, увлекательной научной фантастики — и вот тут случился Нейропат. Благодарствую всем, причастным к этому событию. В свое время дискуссия Стовера с Брином практически убедила меня, что классическая SF ближнего прицела с ее изобретениями, переворачивающими мир, долгими рассуждениями об этичности цивилизации, подробными наукообразными экзерсисами благополучно отмерла, задавленная игровыми вселенными, посткиберпанком и новыми странными. Однако роман Бэккера развеял эту уверенность — и слава богу! Диалектика сработала и здесь — через отрицание отрицания жанр возродился, как феникс из пепла. В форме своеобразного стилистически антиутопического триллера, эмоционально предельно насыщенного, отдающего безумием, непоследовательного — но при этом дьявольски увлекательного. Синтез нового и старого, долгих рассуждений, монологов, описаний процессов — и рушащегося горной лавиной сюжета, под конец накрывающего читателя с головой, разрывая сознание в несвязные осколки чувств и мыслей. Безусловно, лучшего и желать невозможно. Невозможно более внятно и доступно, буквально выжигая клеймом, донести всю глубину той социально-философской пропасти, которая разверзлась перед современной наукой, перед человечеством вообще. Местами у меня даже возникали вполне отчетливые аналогии с поздними АБС. Пусть и несколько смазанные реалиями современного американского мышления. И все же я рад за американскую культуру, которая способна порождать подобные книги, подобные идеи и переживания. Очевидно, не так там все плохо с этим, как может показаться. И хотя суть высказанных в романе идей далеко не нова, но та сила и боль, с которой автор их преподнес, заслуживает всяческого уважения.

Вердикт: действительно событие в отечественном книгоиздании, вполне вероятный кандидат на книгу года в моем личном рейтинге.

Какая ностальгия! Авторы вернулись к классическим временам, старым героям, к тому, с чего начиналась вся эпопея, чтобы... чтобы... а зачем, собственно? Чтобы рассказать недосказанное? Да вроде бы, все изложено в оригинальной трилогии, просто, связно и доступно. Чтобы порадовать фанатов? Так нечем особенно радовать, поскольку никаких экстраординарных событий происходить в романе по определению не может, чтобы не войти в противоречие с последующими по хронологии книгами. Чтобы в очередной раз поиграть судьбами любимых персонажей? Да уж и так наигрались — дальше некуда. Чтобы подзаработать на тиражировании известного брэнда? Ну, разве что... Есть ли в этой книге что-то, что может оправдать факт ее существования? По большому счету, ничего. Да, колоритные герои. Да, драконы и колдунство. Да, подземелья и гробницы. Если бы это были не Уэйс и Хикмэн, а рядовой автор D&D, этого было бы за глаза достаточно. Но здесь уровень ожиданий несколько выше. И эти ожидания совершенно не оправдались.