Из 43 авторов, представленных в длинном списке всероссийской литературной премии имени Бажова, в короткий попали лишь 12. Всего же на соискание премии в этом году претендовали более 60 литературных журнальных публикаций и книг.

В шорт-листе премии значатся Светлана Лаврова и Ольга Колпакова с детскими повестями, Елена Соловьева с книгой сказок, Александр Верников и Вера Охотникова со стихотворными сборниками. Переводы произведений Райнера Марии Рильке авторства Николая Болдырева также вошли в короткий список номинантов премии. Среди представителей взрослой прозы жюри отметило Олега Ермакова с романом «С той стороны», Станислава Карпова с книгой »Путешествие по Полевскому краю», Аркадия Застырца со сборником новелл и Владимира Сутырина, который создал биографическое исследование «Павел Бажов». Организаторы отмечают, что в шорт-лист также попали авторы информационно-аналитического издания «Уральская поэтическая школа.

Церемония вручения всероссийской литературной премии им. Бажова состоится 27 января 2014 года в Екатеринбурге.

Премия уральского писателя Павла Петровича Бажова учреждена в 1999 году Екатеринбургским отделением Союза писателей России и Фондом Николая Тимофеева. Организаторы поясняют, что ее цель — отразить «уральский взгляд» на состояние литературного процесса — словесности и книгоиздания — в стране и регионе.

Лауреатами премии становились такие известные писатели, как Алексей Решетов, Майя Никулина, Валентин Курбатов, Юрий Казарин, Ольга Славникова, Александр Кердан, Валентин Блажес, Вадим Месяц, Андрей Комлев, Анатолий Новиков, Николай Коляда, Владислав Крапивин, Евгений Касимов, Алексей Иванов, Зоя Прокопьева и многие другие.

Издательство "АСТ" планирует выпустить в в 2014 году роман Кэт Патрик "Шестая жизнь Дэйзи Вест" (Revived). Выход книги планируется на февраль в серии "Девушки, лучшие романы — для вас!".

Аннотация: Когда она была маленькой девочкой, Дейзи Эпплби погибла в аварии. Спустя секунды после несчастного случая, ее вернули к жизни.
Секретное государственное агентство разработало препарат под названием "Оживление", который воскрешает людей, и Дейзи Эпплби, тест-объект, была оживлена пять раз за пятнадцать лет. Дейзи не боится невероятных опасностей, зная, что она может победить смерть, но каждая новая смерть – это новое имя, новый город, новая жизнь. Когда она встречает Мэтта МакКина, Дейзи начинает задумываться об этичности "Оживления", и когда она узнает об истинных целях агентства, то понимает, что она впуталась в нечто столь большое и зловещее, что не могла себе этого представить.

Сюжет. Воспоминания взрослого человека о событиях детства, точнее — об одном важном эпизоде. Однажды квартирующий в их дома добытчик опалов покончил с собой в машине отца героя. Это послужило началом знакомству мальчика и Лэтти Хемпсток — странной девочки, живущей в мамой и бабушкой на ферме в конце проселка. Лэтти называет свой пруд океаном, в окно бабушкиной спальни всегда светит полная луна, а мама умеет перекраивать собыия, вооружившись портновскими ножницами. Мальчик узнает множество удивительных вещей, побывает в ином мире, столкнется со злом воплоти и рано повзрослеет.

"Маленький желтый умывальник, как раз моего размера..."

Этот роман настолько мой, насколько может быть моим любое произведение Геймана. В том смысле, что Гейман — абсолютно мой автор. Все, что выходит из-под его пера, неизменно оставляет след. Он обладает удивительной манерой письма, своим особенным, неповторимым стилем, чуть ироничным, чуть горьковатым, пряным. Он показывает обычные события под таким углом зрения, под каким мало кому придет в голову их разглядывать.

И "Океан" оказался одним из таких произведений — с солоноватым привкусом слез и океана, с примесью пряных трав и ароматом ушедшего лета. Грусть окутывает этот роман саваном, а послевкусие от прочтения остается горьковатое. Это необыкновенная история, но необыкновенность ее не показная, не наигранная, не явная. Нет, она спрятана в образах, в аллюзиях, в словах, в намеках. Это история о взрослении, о детстве, об одиночестве ребенка, о дружбе и самопожертвовании, о добре и зле, история о спасении и о душе, история грустная, но не лишенная надежды. Это деткая книга для взрослых — история о детстве, но написанная не для детей. И роман этот несколько не характерен для Геймана. Поначалу у меня крутился вопрос: "А где же фирменный слог автора?", но позже он пропадает, стиль Геймана угадывается, просто он не столь явный и нарочитый, как раньше. Он словно бы накрыт покрывалом детской грусти, припорошен воспоминаниями.

Имя главного героя читатель так и не узнает. Возможно, в нем и есть черты самого писателя, но писатели часто вкладывают в своих героев часть своей личности. Имени нет, ибо каждый читатель может увидеть в нем отражение самого себя, своих детских переживаний и страхов. Мальчик этот вполне заурядный, увлеченно читающий о приключениях, любящий домашних животных, лазающий по деревьям и экспериментирующий с набором юного химика. Вот только он одинок. У него есть родные, но до него словно бы никому нет дела. Он остро чувствует свое одиночество. В какой-то момент кажется, что он смирился с этим, найдя утешение в книгах. Но потом некая сила (случай ли? судьба? провидение?) сводят его с Лэтти — девочкой с кучей секретов, знающей об ином мире, принявшей героя радушно и без вопросов, ставшей ему настоящим другом, таким, который готов отдать жизнь во имя его спасения. Эта дружба изменила его, заставила повзрослеть, осознать, что мир не вертится вокруг него, что в мире есть зло и оно ближе, чем кажется.

В романе множество аллюзий, но, увы, увидеть их можно лишь в оригинале или же подкованному читателю. Переводчик сам признается в послесловии, что обратиться к автору он постеснялся, дабы ему не докучать. А между тем, обратиться стоило бы.

Повествование проникнуто тонкой грустью, лиризмом, тепотой воспоминаний о детстве, не всегда безоблачном, но безвозвратно утраченном. Гейман мягко и ненавязчиво вдет своего читателя по реке воспоминаний, заставляя вспомнить что-то из своего собственного полузабытого детства. Роман лишь на первый взгляд кажется простым. Здесь разворачивается целая битва, не только между добром и злом, но и между взрослым и ребенком, верой и неверием, миром фантазий и реальностью. Но победителей и проигравших нет: каждый что-то утратил, но что-то и обрел. Эта книга удивительным образом заставляет читателя, незаметно для него самого, погрузиться в воспоминания о собственном детстве (удивительно, но я вспомнила некоторые давно забытые и зарытые под ворохом проблем и забот детские впечатления и события). Это не добрые рассказы Брэдбери о босоногом детстве Дугласа и запахе одуванчиков, это совсем другая история, с другой тональностью и манерой, с другими акцентами, но оттого не менее трогательная и лиричная.

"Океан" — произведение многогранное, многоликое и неоднозначное. Оно заставляет думать, вспоминать, переживать, оно о чем-то неуловимо нашептывает, окутывая ароматной дымкой свежескошенной травы, солеными морскими бразгами, теплыми лучами солнца и запахом яблочного пирога.

Вдохновляющий пример того, как творчество сближает родителей и детей.

Пользователь блога reddit с ником Tatsputin загрузил в альбомы коллекцию рисунков, за которыми стоит необычная история — это плоды совместного творчества папы и его детей. Каждый месяц любящий отец вынужден уезжать в командировку, часть которой занимает 3-часовой перелет в другой город. И чтобы скоротать время, он берет рисунки своих дочери и сына, больше похожие на схемы для раскрасок, и оживляет их цветом. А всякий раз, когда он возвращается домой, дети с нетерпением ждут результаты его своеобразного творчества.

«С рисунка слева все началось — я сделал его несколько лет назад. Просто ради интереса взял и разукрасил рисунок своей 4-летней дочери. А творение справа — от моего сына, которому сейчас 7».

«Моя дочь, когда ей было 5, нарисовала для меня этого слона, который рассказывал ей сказки во сне. Я подумал тогда, что он достоин того, чтобы быть раскрашенным».

«Спустя несколько месяцев я попросил свою дочь нарисовать еще одну историю, чтобы было, чем заняться в поездке. К счастью, в самолет можно проносить неограниченное количество карандашей».

«С этим рисунком были проблемы. Очевидно, что цвет девичьей блузки не должен был быть красным. Мне пришлось заплатить штраф».

«В мою следующую поездку шестилетний сын включился в дело. На этот раз они вместе с дочерью представили мне рисунок».

«А это порода кур, называемая плимутрок, и цыпленок. Они полосатые и с ярко-красным гребешком. Такую расцветку, кстати, выбрала моя дочь».

«А это я в первый раз забыл дома карандаши. Но рисовать-то надо, поэтому в дело пошел iPad. Дети были в восторге».

«Это от дочери. Она очень любит кошек».

«Мой сын решил сам раскрасить шрам на голове пришельца, а потом попросил меня улучшить рисунок. Я старался».

«Иногда дети забывают дать мне рисунки перед поездкой, и я должен копаться в моей камере, чтобы найти рабочий материал. Это один из тех случаев».

«Каждый месяц по работе я улетаю из города на 10 дней. Дети дают мне свои рисунки, я раскрашиваю их, сидя в самолете, а когда возвращаюсь, показываю им то, что получилось. Ничего особенного. Но дети любят их. И моя жена хочет, чтобы я продолжал это творчество».

Источник.

цитата

Мастер современного хоррора — о том, откуда берутся фобии и почему писатели всё больше переключаются на кино.

Современная действительность так часто преподносит невероятные сюрпризы, что редкому писателю под силу угнаться за ней, используя лишь ресурсы собственного воображения. В новом сборнике «Икарова железа» Анне Старобинец удалось предложить читателям несколько удивительных, хоть и пугающих сценариев из наших дней и недалекого будущего. Писательница, которую называют «русским Стивеном Кингом» и «королевой русского хоррора», встретилась с корреспондентом «Известий».

— У вас есть два типа текстов: одни тяготеют к «чистой» фантастике, другие предельно аккуратно работают с реальностью. Как вы себя больше ощущаете — фантастом или реалистом, использующий приемы из арсенала фантастики?

— Когда мне было лет пять, я любила каждый день представлять себя то кошечкой, то собачкой, то зайчиком. И каждый день бабушки, которые сидели на лавочке у подъезда, старательно угадывали, что я за животное. «Сегодня ты, конечно же, зайчик», — говорили они, и я обычно послушно кивала, даже если ощущала себя лисичкой. Однажды мне самой надоела эта игра и на их вопрос: «Ну, кто ты у нас сегодня, кошечка или собачка?» я ответила: «Сегодня я Аня Старобинец». Бабушки обиделись и больше меня ни о чем не спрашивали. Но я это не в обиду — и те бабушки из моего детства были прекрасные.

Литературные критики в большинстве своем — умные и тонкие люди, которые в силу профессии вынуждены навешивать на писателей жанровые ярлыки. Я тоже была литературным критиком и тоже вешала ярлыки на других писателей. Но сама на себя я стараюсь ничего не навешивать.

Фантастика — это удобная упаковка, «коробочка», в которую я могу сложить свои сюжеты, мысли и чувства. Но лично я не фантаст и не реалистический писатель, а Аня Старобинец.

— Как вам прочно приросший титул «русского Стивена Кинга», вам нравятся его книги?

— В целом — не позорно. Я уважаю Стивена Кинга и считаю, что он гораздо шире, чем «автор жанра хоррор» и даже шире, чем просто фантаст. Он написал много хлама, но и много по-настоящему талантливых вещей: «Мизери», «Мертвая зона», «Оно». Роман «Оно» — потрясающая книга о дружбе; в России она, к сожалению, испорчена отвратительным переводом, но таланта автора перевод не умаляет. Всякие там более поздние «Мобильники» мне совершенно не понравились. Зато последняя вещь Кинга — роман «11/22/63», про человека, который отправился в прошлое, чтобы предотвратить убийство Кеннеди, — прямо как в старые добрые времена. Всем рекомендую читать.

— В рассказе «Поводырь» некие инопланетяне прикидываются креативным продюсером и режиссером и пробуют заказать герою сценарий про «положительный образ» пришельцев. Как складываются ваши отношения с кино?

— На самом деле в этом рассказе практически всё, кроме непосредственно финального превращения продюсеров в инопланетных пришельцев — правда. Это, конечно, собирательный образ, но, так или иначе, слова и повадки принадлежат вполне реальным людям кино, с которыми я имела дело. Иногда мне и впрямь кажется, что процесс создания современного русского кино и телесериалов — это процесс вторжения агрессивного инопланетного разума в родные пенаты.

К счастью, пока еще существуют и нормальные продюсеры-земляне. Наталья Мокрицкая — продюсер фильма «Страна хороших деточек» по моей детской книжке. Я написала сценарий, фильм должен выйти на экраны в этом году. Или наши нынешние телепродюсеры, для которых мы с моим мужем и соавтором Сашей Гарросом пишем сценарий многосерийного мистического триллера. Ну а если говорить серьезно — сейчас многие писатели уходят из литературы в кино, потому что заработать себе на жизнь книгами становится все менее и менее реально. Если ты не Акунин и не Маринина и у тебя нет гигантских тиражей, а ты, что называется, «имиджевый автор», твоя писательская деятельность неумолимо превращается в хобби. Вроде вязания крестиком или макраме. А вот кино кормит. Эта тенденция, возможно, окажется полезной для кино (появятся качественные сценарии), но она точно разрушительна для литературы.

— Современный мир в ваших рассказах подчеркнуто техногенен, и именно здесь таятся разные неприятные сюрпризы — ученые создают из человека насекомое, игровая приставка начинает играть ребенком. Откуда берутся подобные сюжеты?

— Новые технологии бурно вторгаются в нашу жизнь, и жизнь под их влиянием стремительно меняется. Неизбежно возникают мутации, которых мы не успеваем осознать и к которым не успеваем приспособиться. Можно, конечно, не задумываться на тему подобных мутаций, а видеть исключительно позитивные изменения, несущие миру красоту и удобство. Но, считаю, даже у самого позитивно настроенного и продвинутого пользователя тот же фейсбук или гугл-чат вызывают смутное беспокойство. Стандартные причины тревоги: «Большой Брат следит за тобой», «что-то с памятью моей стало», дефицит внимания, интернет-зависимость. Но это — страхи очевидные. Меня же интересуют страхи более глубинные. Мне нравится скрещивать традиционные фобии, тысячелетиями передающиеся из поколения в поколение, с новыми техногенными формами. Превращение человека во что-то иное; Чужой, который хитростью и коварством заманивает твоего ребенка в свое волшебное царство, — это всё древние страхи. Просто раньше они приходили из подвала средневекового замка, а теперь приходят из «Гугла».

— Вы часто представляете современную русскую литературу за границей. Есть ли у иностранцев интерес к нашим авторам, какова их реакция?

— Скажу страшное: на международных ярмарках русские писатели обычно держатся особняком и в контакт с иностранцами вступают редко. На встречи с русскими писателями обычно приходят другие русские писатели и некоторое количество русских читателей. По вечерам русские писатели пьют водку-виски-пиво и спорят о судьбах России. Это почти не шутка.

— Ваши книги стоят несколько особняком и от работ старшего поколения писателей, и от творчества ровесников — «новых реалистов»: Прилепина, Шаргунова и др. Есть ли у вас единомышленники или попутчики в современной русской литературе?

— Есть писатели, которые мне интересны и которых я уважаю: Андрей Рубанов, Мариам Петросян, Леонид Юзефович, Игорь Сахновский, Захар Прилепин. Но любой писатель в глубине души фрик, эгоист и считает себя уникальным. Литература — медленный и занудный, но всё же забег. В забеге попутчиков не бывает.

— Над чем сейчас работаете?

— Пишу сценарий мистического сериала и параллельно — детский детектив. Это будет сборник историй, написанных по классическому детективному канону, но все действующие лица — животные. Думаю назвать его «Зверский детектив».

Автор — Наталия Курчатова

Источник