«Прекрасная вещь, но „Отцы и дети“ Тургенева лучше». ©

Такая незамысловатая, обворожительная эээ — вещица. Читается легко, сюжет предсказуем и тем не менее, оторваться, невозможно. Завлекает, затягивает, качает на свинцово-серых волнах Северного моря, укутывает снежным покрывалом, поливает ледяными струями дождя, обвевает резкими порывами ветра, согревает мягким светом камина, потчует (ну не как Джейми Оливер конечно), но аппетитными британскими блюдами, одевает в твид и убаюкивает, убаюкивает, убаюкивает. Розамунда Пилчер — Великолепный «Пейзажист, а еще... любит родину, и народ»... :) Приятно неспешно шелестя страницами, восхищаться величественной природой, погружаться в жизнеописания, и удивляться нравам и быту Великобритании. История конечно мифическая :) Но это же Канун Рождества... — «Сигналят звезды из темноты! Танцуем вместе с ними я и ты.»

«Приключенье» и «Феникс», три неразрывных акта из «комедии жизни» героя авантюры, путешественника, неистощимого выдумщика, любимца женщин — Казановы Возвышенный поэтический театр, создающий атмосферу громокипящих страстей XVIII века — « Века коронованной Интриги, Века проходимцев, века плаща!» Восприятие пьес неразрывно связано у меня с блистательным спектаклем театра Вахтангова — «Три возраста Казановы», который посчастливилось увидеть на заре впечатлительной и беззаботной юности «Пусть не помнят юные О согбенной старости»... Сцены по драматическим произведениям Цветаевой, как неизгладимое воспоминание, как щемящее чувство, как шокирующее и поразительное открытие для себя в далеком 1988 необыкновенной, многогранной, неповторимой, игрословной Цаетаевской поэзии.

«Три возраста» — романтическая притча о несбывшейся любви... «Три возраста» и три воплощения...

Казанова (Е. Князев) в 23 — искатель приключений и щёголь, переживающий «незабываемый роман» Как удивительно и тонко передана его «поверхностная и практичная сущность» и этот диалог с Анриэттой, сочетается с другим из «Сирано де Бержерака»

«Анри

И сотни тысяч,

И сотни тысяч верст меж «да» и «нет».

Казанова

Еще ни разу не поцеловали!

Анри

Не все дороги в Рим ведут.

Казанова

(насторожившись)

Нет, Рим

Нам может быть опасен. Едем в Парму!

Я вас люблю!

Анри

Прелестные слова!

Казанова

А вы меня не любите!

Анри

…И губы…»

«Роксана (делая гримаску).

Не выношу я прозы!

Даете вы бурьян взамен душистой розы.

Вы любите меня, но как?

Кристиан.

Гм… Как? Ужасно!»

Казанова (В. Лановой) в 36 — Статный Вельможа, очерствевший в бесконечной погоне за очередным женским ликом и в бесплодном азарте «позабывший и Генриэтту»...

Казанова (Ю. Яковлев) в 75 — «Виденье старика... На смуглом остове лица — два чёрных солнца. « — Смешной , трогательный Кавалер, в сиреневом камзоле... «В Богом забытом замке — на чужбине —Под вой волков — под гром ветров — при двух свечах —Один — один — один...» и только «Писем, писем! Полная корзина... !»

«Огромное дыханье ветра,

Дыханье северных садов, —

И горестный, огромный вздох:

— Ne laissez pas trainer mes lettres!»

«Спала в кресле

укрывшись книгой Хаксли

“Слепец в Газе”»

Перифраз Веры Павловой

С каждым годом, мне все сложнее и сложнее читать интеллектуальную прозу, постоянно борясь с собой и бессмысленным времяпрепровождением, которое так и подбивает — уткнутся в какой-нибудь сериал по телику… Смотрела на эту книгу — невидя, перекладывала с места на место на столе, прятала в шкаф и снова вынимала, побила все свои и чужие рекорды, по медленности перевёртывания страниц, но бросить чтение такого высокообразованного автора, как Хаксли, совершенно невозможно В этом тексте есть все, от высокой поэзии, до непосильной философской терминологии Он притягивает отрывочным повествованием, многомерностью, бездонностью Его нелегко читать, поскольку там отсутствуют положительные герои, все персонажи по-своему «противны»... Но здесь совсем другое прельщает, подобные литературные произведения несомненно способствуют самообразованию, увеличению словарного запаса и никогда не вызывают чувства «бесцельно потраченных часов», когда помимо самой книги и многолистного примечания, непременно приходится лазить в интернет, что бы расшифровать, то или иное сложное рассуждение Бивиса, в его научных изысканиях, или просто перечитать в разных переводах — Жёлтые нарциссы Водсворта, или узнать, что из себя представляет поэма Эпипсихидион Перси Биши Шелли

«Сейчас читаю Пруста, с первой книги (Swann), читаю легко, как себя, и всё думаю: у него всё есть, чего у него нет??» © М. Цветаева

часть «Комбре»

«спать на раскладушке

под открытым небом

под цветущей липой

под цветастым пледом

под раскрытой книгой

под крылом заката

под полой у лета

под присмотром сада»© В. Павлова

В поисках утраченного, или все же потерянного времени… времени или какого из времен… Поиск времени детства, времени ушедшей и обретенной любви, времени сиюминутных печалей и радостей жизни…, или эта книга о том, как время ускользает от нас, утекает песком сквозь пальцы, несется с ужасающей скоростью, растягивается, замедляется, а иногда и вовсе перестаёт течь, и все равно безвозвратно тает… Нежный, упоительный, витиеватый текст наполненный портретами, пейзажами, натюрмортами, зарисовками, набросками

Книга-панорама, где на переднем плане зримые, добродушные, чопорные, суматошные, но такие милые образы, в которых являются, то бабушка гуляющая под дождем, то величественная и недосягаемая мама в строгом наряде, то дедушка напевающий «ти-ра-рам, та-рам, тарим» А на заднем плане два загадочных королевства, две неясные, сказочные стороны… налево пойдешь — цветущий Сванновский парк обретешь, направо пойдешь — импрессионистских Германтских нимфей нарвешь… И над всем этим многоцветьем — плывет тягучий колокольный звон с Колокольни Св. Илария, отмеряющий часы между обильными трапезами, чтением увлекательных книг и долгих прогулок

части «Любовь Свана» и «Имена мест: имя»

Касл: «Как узнать, что ты влюбился?»

Беккет: «В песнях появляется смысл».© Сериал Castle

Века проходят, но ничего не меняется, все влюбленные помешаны на музыке..., как Сванн со своей музыкальной фразой — «наперсницей его любви и подругой его возлюбленной», которая пронизывает всю вторую часть

«Если бы Одетта была все время при нем, если бы он не грустил о ней, не воображал ее, если бы его чувство к ней перестало быть таким же таинственным беспокойством, как то, что рождалось от сонатной фразы»

«Любовь Свана» и «Имена мест: имя», в чем-то перекликаются, лишний раз доказывая, что нет никакой особой разницы между с любовью зрелого человека и любовью подростка, она ощущается лишь в том, о чем сказал Пушкин, в своем бессмертном

«Но юным, девственным сердцам

Ее порывы благотворны...

………………………………………………………..

Но в возраст поздний и бесплодный,

На повороте наших лет,

Печален страсти мертвой след» ©

Любовь Сванна, действительно одно из самых достоверных описаний состояния влюбленности переходящей в болезненную зависимость Чем-то это напомнинает привязанность Филипа Кэри из «Бремени страстей человеческих» Моэма к «родственной душе» Одетты — Милдред

Но Сванн в отличии от Филипа, если учесть все те полунамеки, полуистории о его похождених с судомойкам, кухарками и иным «Фигурам Джотто» получил, то что заслужил…:) И все же какое падение, какая разница между восприятием импозантного, утонченного, высокообразованного, с ореолом высшего света, но совершенно лишенного снобизма Сванна, в первой части и жалким, одержимым Сваном, в обществе лицемерных кривляк Вердюренов, во второй

И немного о «трудностях перевода» Читала в переводе Елены Баевской, он мне показался боле певучим, благозвучным и прочувствованным. Любопытно, как влияют на стиль перевода, любимые поэты и писатели переводчиков. В предисловии от переводчика, в эпиграфе цитата из Пушкина, и это немного ощущается по тексту

"…а теперь как мало значило для него очарование Одетты по сравнению с чудовищным ужасом, стоявшим у него над головой, как мутный ореол, с беспредельной тоской – не знать поминутно, чем она занята, видеть, как она всегда и везде ускользает из-под его власти! «

«Нет, поминутно видеть вас,

Повсюду следовать за вами…»

А еще размышления о «деятельном милосердии» в Комбре, чуточку схожи с разговорами о «деятельной любви» в Карамазовых

«Я видел небеса, что спятили давно...» (ц)

Весело, Бездумно, Безумно, Волшебно и далее по тексту.. «ни толку, ни проку, не в лад, невпопад совершенно...» Так случилось, что читала циклы раз в десятилетие: первый в средине 90-ых, второй в средине 00-ых и третий в 10-ых Если первый цикл, вдохновлял и восхищал своей новизной, разнообразием, непредсказуемостью, бесшабашностью, иронией, то последний..., как ни странно заворожил... гипнотически-беззаботным текстом, неимоверно лихим и тривиальным сюжетом с сочными описаниями обильных трапез и задушевных бесед. Персонажи по-прежнему прекрасны, но «внезапно» утратили свою неповторимость, объем и многогранность... Заглотнула одним махом 2 книги, но когда взялась за 3-ю... ощутила полную бессмысленность времяпрепровождения... прям, как некое пресыщение иллюзорными селёдочными тортами... :)

«Дюма — первый французский постмодернист — придумал переписывать историю, объясняя ее тайны прихотями своих героев.»©

Вот о чем размышляю многие годы спустя после прочтения и решилась на второй, бессодержательный отзыв :) Вслед за тетралогией Дюма «Записки врача», ознакомилась не с романом, а скорее исторической хроникой Стефана Цвейга — «Мария Антуанетта» Примечательное произведение и «отправные исторические точки» совпадают… описываемые события и период одни и те же, но насколько жеж Дюма увлекательнее, трагичнее, масштабнее, величественнее, мистичнее… Какую неожиданную подоплеку он вкладывает в непреложные исторические факты, подстраивая их под мучительную неприкаянность, амбициозность, тщеславие, честолюбие, самоуверенность, утонченность, кровожадность, а может и жажду познания… своих героев (вспомните Альтотаса...) Вымышленные Персонажи пересекаются с реальными Личностями в истории и не только... Дюма заставляет оживать и прославляться в веках, даже неодушевленные предметы: Подвески королевы (хоть из другого цикла :)), Ожерелье королевы..., кровавые гобелены Страсбурга, пузатый графин с узким горлышком и еще многие другие фрагменты, казалось бы неприметные и мимолётные, что надолго запомнились, своей странной и поворотной ролью в судьбе многогранных и неординарных действующих лиц, этого наидраматичнейшего повествования...

«Когда я вырасту и стану великаном

Я всем разбитые коленки залечу

Я стану им, я обязательно им стану

Ведь в жизни только этого хочу

Я излечу людей больные души

Освобожу их мысли и сердца

Я всех спасу от темноты и страха

Скрываемых за маскою лица

Я уничтожу злость, жестокость, зависть

Я помогу преодолеть барьер

Тем людям что разбиты жизнью

Которых бросили в «Карьер»

Спасу от глупости безумной

И людям укажу их верный путь

Чтоб наконец усталые их души

Нашли покой когда-нибудь

Я предскажу теченье войн багровых

Остановлю разруху и вражду

И погашу оставшееся пламя

Иначе все сгорит в аду

А на обломках дней кровавых

Я рваные всем раны залечу

Когда я вырасту и стану великаном

Ведь в жизни только этого хочу»©

В таком восторге/восхищении/блаженстве от фэнтези пребывала последний раз, когда прочитала незабвенные Хроники Амбера, в далекие 90-е и дальше весь мой отсчет по уровню героики/интриги/накала страстей/глубины текста/легкости повествования, велся именно от этой высочайшей (для меня) планки... Конечно по всеобъемлемости, многослойности, многоуровневости текста, Сандерсон намного уступает Желязны, где каждая фраза сродни притчи или отливает восточной премудростью, где каждый образ имеет почти античное происхождение, где каждый из сюжетных ходов почти Библейский… И тем не менее восторг от эпичности и масштабности повествования, прям таки Амберский :)… Тут стоит искренне признаться, что существо я весьма сентиментальное и экзальтированное, а в литературных произведениях, так сильно обожаю безупречных героев и людей чести — неуязвимых и недосягаемых… способных в своем самоотречении, самоотдаче и самопожертвенности «С Архангельской высоты седла. Евангельские творить дела.» О это трогательное, непревзойденное, отважное, целомудренное Донкихотство с копьем на мельницы, с копьем против тысяч и тысяч не менее странных существ… Увековеченные, высеченные «мечом в камне» и осиянные рыцарские идеалы… все в противовес героям Мартина, которые, как помнится гораздо ближе к обычному человеку со всеми своими страстями, надеждами и сожалениями и все же, все же, все же…, пусть это и сущая небылица, но Архангел Корвин и Сияющий Каладин (практически Аладдин), куда милее моему сердцу :)…«Безумству храбрых поем мы славу. Безумство храбрых — вот мудрость жизни!» © Прелюбопытный мир Рошара, где бродит непобедимый, истекающий светом печали убийца-в-белом, пытается возродить и отстоять все лучшее в человечестве — воин Чести, совершает первые шаги и сияет — дитя Чести, создает свои утонченные, оживающие, объемные шедевры — девочка-художник-загадка, покоряют своей тягой к знаниям и любовью к книгам и интригам :) — ученые Леди...

Осилила с разницей в четыре года, два перевода (почти в плохую рифму :) ) «Обреченное королевство» и «Путь королей», но «Путь» показался более возвышенным и романтичным что ли…

Что объективнее: не-ведающий-правды или неправедник...; Злоба или Вражда??? Согласитесь, совершенно разные понятия…

Что благозвучнее: штормсвет или буресвет… ; Отец Штормов или БуреОтец... ???

Что поэтичнее: «Любовь мужчин холодна, как горный поток в трех шагах ото льда.» или «Любовь человеческая – хлад, горный ручей всего-то в трех шагах ото льда.» ???

«— Буря! Скоро грянет буря!»©

«Когда впервые за туманами запахло огнем

Он стоял за околицей и видел свой дом

Картошку в огороде и луг у реки

Он вытер слезу и сжал кулаки

Поставил на высоком чердаке пулемет

И записал в дневнике: «Сюда никто не войдет!»©

Сложно даже определить о чем роман «Тихий Дон», о мытарстве, о любви, о заблуждениях, о крови, о власти, о грязи, о болезни, о бесконечной смене времен года — осень /зима/ весна/лето — красные / белые /красные /зеленые… о бескрайней степи и безграничной красоте, о том как короток век людской, где истинно год за семь и о хрупкости человеческого сердца… В этом знойном и лютом мареве донских просторов, нет отрицательных и положительных казаков/коммунистов/белых/эсеров и далее…, есть ненависть, ожесточение и злоба рожденные в братоубийственной войне, тяга к истреблению виновных и безвинных, которые физически ощущаются на каждой странице. Нет истины в убеждениях и идеях, все абсурдно… есть только одна надежда, один смысл в жизни взлелеянный и постигнутый главным героем — «Стоять у ворот родного дома и держать на руках сына»…

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.» © Вот после прочтения «Тихого Дона» одолевают сомнения… Все несчастные семьи, тоже несчастливы одинаково… Горе — уродливый изувер и источники его испокон веков одни и те же... Неприкаянность и одиночество каждого из Мелеховых напомнило мне о всех семьях мира… от семьи Головлевых до семьи Буэндиа (и чем Ильинична не прообраз Урсулы… )

В довершение…, мне очень понравилась статья Дмитрия Быкова о Шолохове

«А чего такого, Львович? — спросил самый умный ребенок. — Это совершенно сталинистский роман, что ж его не напечатать.

— То есть в каком смысле сталинистский?

— В том, что без твердой власти все немедленно распадается, без обруча бочка разваливается, нужен царь и все такое. Попробовали свободу — и вот что получилось»

Вспомнился белогвардеец Капарин со своими «мистическими рассуждениями» о природе символа — «молот серп» / «престолом» наоборот …

«Всё так сложносочинённо.

Всё так сложноподчинённо.

Всё так сложнобессоюзно.

Всё так просто.

Всё так грустно.» (ц)

Познакомиться с циклом «Ветер и искры» сподвигло изысканное и непредсказуемое :) нововведение — «похожие произведения», где среди прочих числятся и почитаемые мной«Хроники Амбера». Вроде бы в этом цикле... сюжет — захватывающий, герои — разномастны, приключения — головокружительны И все же странная тенденция наблюдается в большинстве современных текстов... Нет в них той необъятной глубины, многомерности, метафоричности отличающей любое великое произведение будь то фантастика, фэнтези, исторический роман, реализм и прочее, и прочее, и прочее..., где каждая строчка — ребус, где каждый абзац — отсыл вызывающий в памяти бурю ассоциаций и массу аллюзий рожающих ту грациозную взаимосвязь одного литературного/изобразительного/философского/религиозного/научного/кинематографического произведения, с другим... Мне понравились «Искры и ветер», но после прочтения не осталось ничего кроме приятно проведенного времени, ни единого отголоска позволяющего к примеру, как при чтении «Гипериона» Дэна Симмонса познать толику философии Кьеркегора, при чтении «Пены дней» Виана философии Сартра, а при чтении романов Мопассана и романов Вирджинии Вулф, проникнуться духом великих импрессионистов...

Прочитала я аннотацию расположенную выше, посмотрела одну из экранизаций, (а именно 1934г. с Bette Davis)

«Не люби, богатый, — бедную,

Не люби, ученый, — глупую,

Не люби, румяный, — бледную,

Не люби, хороший, — вредную:

Золотой — полушку медную!»

Но… принять подобное весьма простенькое определение всего многообразия романа, сложно даже с большой натяжкой… Одна из «сюжетных линий» связанных с болезненным пристрастием главного героя к литературно-утрированной, наделённой всеми возможными пороками и несколько карикатурными чертами героине, лишь помогает в поисках ответа на все тот же банальнотривиальнориторический вопрос интересующий «все народы, во все времена»: «Для чего мы живем...?» Постепенно с течением жизни Героя мы получаем многословный, узорчатый и разноцветный ответ, лишь намечающий рисунок «полотна судьбы»(маленького персидского коврика), где Мойрами выступает: социальное, духовное, нравственное, физическое и прочее неравенство людей… Ибо... «Весь мир — это больница, тщетно искать в нём гармонии»... В этом смысле «Бремя страстей» довольно близко примкнуло к безысходности «Une vie» Мопассана… «Смысл жизни заключается в самой жизни»… «Жизнь казалась ужасной пока мерилом было счастье…» «Счастье имело так же мало значения, как и горе»

Такая вот любопытная для меня «корреляция» двух различный мировоззрений: идеалистки, невинной красавицы с полотен Веронезе Жанны Ле Пертюи де Во и уже с детства лишенного из-за своего «уродства» тех самых иллюзий Филипа Кэри

PS (08.08.2018) Спасибо, что по прошествии времени сменили слегка изумляющее и удручающее краткое содержание, на более приемлемое :)

Некая «зацикленность» :) на том, что произведения о Великом Кольце сплошь про-коммунистические, пафосные и профанатические… порой мешает разглядеть, за затуманенной туманностью , в отчаянно страшный час ночи, в самом сердце хладнокровного чудища, ту... невыразимо-светлую, хрустально-зыбкую, изящно-тонкую фантазию о лучшем будущем человечества. Где каждый «весел, счастлив, талантлив», где каждый индивидуален, могущественен, прекрасен и непременно со «звездчатым» взглядом лучистых и ярких очей :). Заглянуть в царство эры самоуверенных мужчин и загадочных женщин, эры абсолютной гармонии с мирозданием, превратившей человека в мифически-сказочное Существо... Существо наконец объединившее искусство науки и науку искусства в неразделимое и совершенное целое.

«Треск барабана — мундир властелина —

Окна дворцов и карет,

Рощи в сияющей пасти камина,

Красные звезды ракет…»

Слегка сентиментальный, слегка брутальный, слегка архаичный, слегка комичный — «военно-полевой» роман, оисанный черезвычайно скупыми красками и тем не менее не лишенный одухотворённости... Одновременно проникновенный и очень плоский текст... А в совоккупности с головокружительными приключениями галактических масштабов, весьма увлекательное и «не обремененное» чтение... Не заметила, как добралась до 4 книги цикла :)

«В нашей стране дороги славы заграждены шлагбаумами...» ©

Можно много составить фраз о том, насколько прекрасен роман «Зависть», насколько он передает атмосферу времени, насколько он пророческий и неизъяснимый... насколько герои «Зависти» — «высокопарны и низкопробны»... Но мне никогда не хватит эпитетов, что бы описать этот пленительный, многоструйный, прозрачно-акварельный и «нежно-хаотический» Текст. Истинное наслаждение страницу за страницей, поглощать мириады словосочетаний, словосочленений, словопереплетений, превращающих графически тонкие линии печатного листа, в радугу сверкающих образов... Образов имеющих запах — «полевых цветов и молочных блюд», форму — «вазы-фламинго бегущей, как пламя» и глубину — «ледовитой пропасти подушек»...

Приемственность поколений...«Дело царского сына, спать в сапогах и при шпаге...» девиз Оберона и Корвина :) Образ Дворкина-отца в «Заре», слаб и несостоятелен в сравнении с образом Оберона-отца в «Хрониках» Но одна из идей, что юного Оберона «укачивает» и одолевает «морская болезнь» во владениях Хаоса, крайне забавна. Подумать только у любимого сына Дворкина от одного вида Хаоса, кружится голова... ?! Порождение Вечного Кавардака, создатель Амбера — Вечного города, Вечного Порядка...

«Отец говорит человек — это совокупность его бед» ©

Текст романа невероятен, как узоры калейдоскопа. Картинки Бенджи-Мори, исповедь Квентина, низменность Джейсона и печаль самого Фолкнера, перемежаясь заставляют почти ощутимо узреть, Кэдди пахнущую деревьями, незыблемую Дилси, особняк Компсонов утративший былое величие, проданный Бенджин (почти что Бежин) заливной луг («Гарвардский университет звучит ведь так утонченно Сорок акров не столь уж высокая цена за красивый звук.»©). Безусловно вставила этот шедевр словестных конструкций и образов, в «свой список» любимых книг, между прочими обожаемыми семейными сагами великих американцев. Есть, что-то неосязаемо общее не в сюжете или жизнеописании, а в ощущениях и настроениях между «Сагой о Глассах», «Голосами травы» и «Шумом и яростью», некая неприкаянность, одиночество, протестность, противоречие... А еще пожалуй, неуловимость героев в воспоминаниях рассказчиков — Симор Гласс, Кэндейси Компсон, Долли Тэлбо...

«Век коронованной Интриги,

Век проходимцев, век плаща!

-- Век, коронованный Голгофой!

Писали маленькие книги

Для куртизанок -- филозофы.

Великосветского хлыща

Взмывало -- умереть за благо.

Сверкал витийственною шпагой

За океаном -- Лафайет.

А герцогини, лучший цвет

Вздыхателей обезоружив,

Согласно сердцу -- и Руссо --

Купались в море детских кружев.

Катали девочки серсо,

С мундирами шептались Сестры.

Благоухали Тюилери...

А Королева -- Колибри,

Нахмурив бровки, -- до зари

Беседовала с Калиостро.»

М. И. Цветаева 11 марта 1918

Тетралогия «Записки врача», не издаваемая после 1917г. и до 90-ых позволила мне совершенно по новому (уже в зрелом возрасте), еще раз очароваться и восхитится творчеством обожаемого Александра Дюма — Дюма философа, размышляющего об истоках всех революций. Великолепнейшее переплетение головокружительных интриг, роковых и мистических совпадений, трагических судеб. Вереница блистательных исторических образов: Людовик XV в окружении фавориток со знаменитым «После нас хоть потоп», разуверившийся Жан Жак Руссо, кровожадный Марат, обреченные на заклание Мария-Антуанетта и Людовик XVI... Сама эпоха полная катастроф и потрясений, эпоха героев чьи сердца чисты, крепки, как сталь... И за кулисами всей драматической кутерьмы — тайный творец истории, ироничный колдун в плаще «цвета времени и снов» Кавалер Калиостро... с девизом: «Lilia pedibus destrue» одновременно вершащий и оплакивающий их печальную участь.

Есть такие удивительные повествования, обворожительные в своей неспешности, изяществе, легкости, очаровании..., подобно разноцветным витражам в которые чем больше вглядываешься, тем явственнее различаешь, всё новые и новые замысловатые детали, ускользавшие прежде... Юг — зажиточный, утонченный, напоённый ароматом роз, философствующий на лоне природы и Север — дымный, промозглый, необустроенный, усердно трудящийся ради выживания. Два противоположных полюса, сродни двум героям столкнувшимся, что бы притянуться навсегда. Маргарет Хейл, девушка незаурядная, милосердная дочь священника, воспитанная и образованная в лучших викторианских традициях, вынуждена оставить сельский Хелстон и поселится в промышленном Милтоне, где все ей чуждо и Джон Торнтон, жесткий, целеустремленный, преодолевший нелегкий путь из самых низов общества, до владельца одной из крупнейших ткацких фабрик, человек стремящийся к улучшению окружающего мира и совершенствующий свой собственный. Конечно историю любви возможно сравнивать с «Гордостью и предубеждением», но вот антураж викторианской эпохи, подоплёка, и социальный мотив всего романа, куда как более «революционен», по отношению к «эпохе невинности», в которой обитают герои Остен, не бросающиеся под камни забастовщиков, не размышляющие о нищете, горестях, голодающих детях, болезнях и социальном неравенстве, царящих в обществе.

«За часом час у речки тихоструйной» — охваченная потоком дивных грез следила, за перипетиями сюжета... :smile: «Эндимион» переливчат,  многоцветен, множественен, всеобъемлющ... и все же, не столь уникален, как «Гиперион», есть в нем некая  схожесть с Гербертовской «Миссией Дюны»... Энея чем то неуловимо напоминает Алию Атридес, Шрайк и Немез, как ранее упоминалось, незабвенных Терминатора и робота из жидкого металла :gigi:, Рауль же похож на всех героев, всех времен и народов сразу, а метасфера напомнила мне обитель Чеховской  общемировой души — «Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно»... Но радужное очарование бывших миров сети и их созданий «чешуесеребристых, всех яркохвостых, золотистых...» вдоль «Берегов реки благословенной...», и почти донкихотское странствие Федерико де Сойи позволили забыть, о своих причитаниях :smile:

«Джон Китс // Джон Китс // Джон // Надень свой капюшон !» (ц)

Не могу не припомнить эти строчки, выведенные рукой Симора Гласса… Помимо остросюжетного, патетического, лирического и захватывающего повествования — «Гиперион» весь унизан, непостижимыми поэтико-философскими образами, в которых предстают главные действующие лица...

Образ первый — Трагический (Плач о Боге)

Изуиты — имя нарицательное... Одни из последних представителей этого монашеского ордена в поисках Бога, но нашедшие — крестоформ… Невольно всплывают строки о Святом Себастьяне

«Стоишь, как Себастьян, пронизанный стрелами,

Без сил вздохнуть.

Стоишь, как Себастьян, пронизанный стрелами  

В плечо и грудь.»

Образ второй — Воинственный

Потомок Палестины и прирожденный воин, решивший совершить свой личный джихад против Шрайка и таинственной «Монеты — Последней богини этих мест, Где ныне лишь тоска и запустенье.»

Образ третий — Сатирический

Безумный гений, горький пьяница, козлоногий фавн, фривольный шут, поэт в поисках музы — пытающийся писать совершенную поэму, но не пером, а острыми, стальными шипами.

Образ четвертый — Экзистенциальный

Печальная, почти библейская история и нескончаемый спор с Богом… «Аврааам-Сарра-Исаак» и «Сол-Сара-Рахиль»... их «Страх и трепет»...

Образ пятый — Утонченный

Утончённая история любви воссозданного великого Поэта, на воссозданной Земле…

«Там опустилась Ламия на луг …

И, слыша в роще быстрое порханье,

Среди нарциссов затаив дыханье,

Склонилась над прудом — узнать скорей,

Пришло ли избавленье от скорбей.»

Образ шестой — Нетленный

История о жизни, любви, утратах, мести — растянутых во времени и пространстве, под песнопение древних дельфинов…

Что-то или кто-то, нас ждет впереди...

«От славы, от гною

Доспехи отмою...»

Такой «простенький», но невероятно печальный рассказ... Наверное, тем кто взглянул в глаза смерти, действительно покой и прохладный ручеек, дороже любого помпезного фейерверка, пафосных речей и прочей мишуры...

А корреспондент, видимо слишком молод, это лишь в юности может казаться, что Герой обязательно: «Кудряв, румян и с томиком Шекспира наперевес» :gigi:

«Род приходит и род проходит, а земля прибывает во веки...»

Так и род Буэндия пришел и ушел что бы кануть в Забвение... Для меня «Сто лет одиночества» абсолютно эклезиастическое повествование от первой строчки и до последней... «Остервенелая отвага Хосе Аркадио, слепые амбиции Аурлиано и безрассудное упорство Урсулы» все это тщета и ловля ветра... Буэндиа построили дом, посадили множество деревьев и цветников, были нищими, богочами и аристократами, родили множество сыновей и дочерей... Род мечтателей, фанатиков, безумцев, пророков, жизнелюбов и праведников в последних строках пергаментов Мелькиадеса постигнувший — «все из праха и все возвратится в прах...»

«Так сколько миль до Авалона?

Дважды пять и шестьдесят.

А можно дойти при одной свече?

О да, и вернуться назад...»

Амбер, Амбер, Амбер...

О Хрониках Амбера можно испещрить тысячи листов и все равно не передать всей многогранности и многоуровневости этого произведения. Их можно читать, как Героическое фэнтези и Детектив, как Средневековую Балладу и Восточную сказку, как Библейский псалом и Кельтскую легенду, как Эзотерическую философию и Детскую «считалку»... Первое и второе пятикнижие — два противоположных взгляда на один сложносочиненный мир... Безупречный Герой Корвин, следующий с молнией на груди, — «Сколь грозен и сколь ясен!» — ... Корвин — «доблесть из доблестей», прочерчивающий «линию жизнии» сотканную из тонких запахов цветущих каштанов, джазовой музыки и воркования голубей на Елисейских полях/Эллизиуме — последнего прибежища всех героев...Корвин — «Высокий загиб Лебединый, а с боку Мальтийская шпага...». И... прагматично — скептичный Иллюзионист Мерлин применяющий компьютерные технологии... Для первого Амбер, Лабиринт/Логрус, Единорог — священные Реликвии, для второго — циничные Чудовища... Дивный, Вечный Амбер, навсегда остаюсь твоим верным почитателем :smile:

Рассказ «Профессия», для меня, в чем то перекликается с бессмертной «Синей звездой» А. Куприна... «Я знаю все свои недостатки..., у меня черезчур большие глаза противного синего, а не чудесного желтого цвета, а губы, вместо того чтобы быть плоскими и узкими, изогнуты наподобие лука.» (ц) :biggrin: Велика сила — «пропаганды»... :smile: с ее помощью можно внушить, что угодно. С детства мы заложники: «устоявшихся семейных традиций», «общепринятого мнения», «политики государства»... и уверенны что знаем, как и к чему стремится и Джордж Плейтен — знал, пока его грезы не рассыпались в одночасье. Почти реальная фантазия, на тему возможного будущего... Идеальные специалисты, напомнили знаменитое высказывание Задорнова: «Если человек специалист по правой ноздре, то о левой он ничего не знает!», а вернее «спёртое» Задорновым у Федора Михайловича... «Приедешь в Париж, он осмотрит нос: я вам, скажет, только правую ноздрю могу вылечить, потому что левых ноздрей не лечу, это не моя специальность, а поезжайте после меня в Вену, там вам особый специалист левую ноздрю долечит. Что будешь делать?» (ц). И даже в этом совершенном, учебном и профессиональном «рае», существуют «новые пленки для Больших городов» и «устаревшие для Провинции»..., «нет ничего нового, под небесами» :smile: ... Выбиться в «супер профи», какая «гуманная подслащенная пилюля», для остальных «девяносто девяти тысяч девятьсот девяносто девяти человек»

«Генератор чудес», как увлекательное путешествие, в начало эпохи НТР. Такое пестрое разнообразие интересов, и сфер деятельности Героев... от производства музыкальных инструментов и консервирования продуктов, до создания «Лучей жизни», делающих человечество почти бессмертным... И все так азартно и вдохновенно... Роман просто насыщен грандиозными замыслами... Открытия следуют одно за другим, и одно, ошеломительней другого. Настоящая научная фантастика, предугадывающая будущее. :smile:

«О, крылья, бледные химеры... На грубом золоте песка»

Всегда интересна фантазия Авторов на тему негуманоидных цивилизаций... Может ли разумное существо, быть столь устрашающим и до полу смерти напугать двух бывалых разведчиков... :confused: Бедняжки, пушистые и заботливые химеры... И все же, сентенция высказанная в «Сердце змеи» гораздо ближе -«я не жду рогатых и хвостатых чудовищ во встречном звездолете — там им не быть!» :smile:

Это даже не рассказ... Столь яростный отпор, который дает Героиня, «премерзкой» :gigi: «Службе Евгеники», превращает его почти в памфлет

Идея, конечно далеко не нова :smile: Почему то вспомнилось «Похищение чародея» — Булычева и любимое кино детства «Перстень княгини Анны»:biggrin: Но маленький рассказ наполнен, необычайно сочными и красивыми образами и читается с удовольствием... «Из-за крупа очерченного как амфора, выхлёстывал, пышный до земли, снежный хвост, в непроницаемых глазах отразились два молодых месяца...»

«Нежно-нежно, тонко-тонко...»

В целом необыкновенно изящная и целомудренная история любви :smile: Наверное похожая, на невероятную музыку пианоктейля :smile: И все же слишком легкомысленная. Позже попались строчки из эссе Бегбедера «Лучшие книги ХХ века»

«Наверняка сыщутся люди, которым не нравится «Пена дней», которые находят эту книгу чересчур наивной или несерьезной, и я хочу прямо здесь торжественно объявить им, этим людям, что мне их жаль, потому что они не поняли самого главного в литературе. Хотите знать, что это? Очарование.» Бррр — и это обо мне :eek: Не смотря на все восхищение чудесной фантазией, необыкновенной легкостью и прелестью повествования... Не покидало, некое маячившее в глубинах сознания, раздражение от полного разгильдяйства, нигилизма, и эгоизма героев существование, которых напоминает небезызвестную басню Крылова

«Всё прошло: с зимой холодной

Нужда, голод настает;

Стрекоза уж не поет:

И кому же в ум пойдет

На желудок петь голодный!»

«И плащ его — был — красен, и конь — его — был — бел...»

Трудно, размышлять о каком либо подтексте и мифологичности сюжета..., разгадка все равно ускользает :smile: Коротенькое повествование одновременно похожее на Библейскую Притчу и на эпос, завораживает своей почти стихотворной формой... хочется перечитать, снова и снова

«Это, Хемуль, знаешь что!» :biggrin:

Какое это было счастье, когда наконец подошла моя «очередь» во дворе, на прочтение заветной «Шляпы Волшебника». Необыкновенный, (но чудится что северный), скалистый, сказочный край, населенный небывалыми Созданиями... Прелесть, прелесть эти «Волшебные джунгли» выросшие из всяческого мусора и «вставные челюсти из апельсиновых корок», которые мы пытались соорудить и примерить :gigi:

«Штуша-Кутуша страшный зверь!»

Штуша-Кутуша похож на тефтель!»

Сказать, что «Особенности национальной Охоты» по эблонайски великолепны — ничего не сказать. Этот рассказ абсолютнейшая, безграничная «безграмоция» — сиречь нирвана...

Мечтателю с «облака 5 тысяч футов», бедолаге Дрого, выпало сложнейшее испытание, и он с честью его выдержал... Какой умопомрачительный стяг, у патруля «Атакующий мираш» :gigi:

«Если полюбишь, сбудется...

А черное горе забудется...»

Обожаемая, захватывающая воображение сказочная история детства, да что скрывать, до сих пор люблю и перечитывала не так давно... :smile: , поскольку являюсь счастливым обладателем издания 1973 года с чудеснейшими рисунками... В сказке Шарова прекрасно все и даже злодеи — «харизматично-аристократичные, сухопарые» Ножницы :gigi:, глава хунты «Одинаковых человечков» Турропуто... , и подобный Нерону почти поэт — Жаб Девятый Вогнутовыгнутый...

Первое знакомство с поэзией По произошло в школьные годы, когда взахлеб читала «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова, именно там увидала строчки про обольстительную Аннабель Ли... :smile:

«В мыслях настойчиво звучал рефрен стихотворения поэта эры Разобщенного Мира, переведенного и недавно положенного на музыку»

Ох, эти далекие 80-ые и скудость информации — долго не знала, что стих принадлежит перу Эдгара По... теперь же книга стихов По в разных переводах, одна из почитаемых.

Как услаждает взор и слух «Израфель» и как перекликается с «Ангелы Опальные» Константина Бальмонта... (все же его переводы Э.А. По, наиболее проникновенные)

«Продлись, продлись — очарование» :smile:

«Отель», то произведение, которое перечитывала бесчисленное количество, и с удовольствием перечитаю еще :smile: Привлекает, даже не сама детективно — фантастическая «канва»... Неподражаемы «Герои» — этого действа... фееричный волшебник дю Барнстокр, «отвязное — нежно — тоненькое» Чадо, «одиозный» Мозес... и царящая — чУдная, непередаваемая «атмосфера — сладкой жути»... все, так чинно, неспешно и плавно, столь красочно и явственно, что слышатся — трески удачных клапштосов, звон хрусталя и цоканье когтей Леля. И все же, все же, как грустно...

С книгами о таинственных керторианцах, случилось, то что зовется «любовь с первого взгляда» :smile: В 99, купила не раздумывая и не ошиблась. Если и можно, как то прИравнивать, то цикл «Кертория» написан в духе и во славу «Хроник Амбера» Но при этом совершенно самобытен и великолепен... Живое, яркое — Приключение со множеством загадок, которые никак не поддаются решению «бедняги» :gigi: Герцога Галлего (по утверждению автора «Галлего» в переводе с испанского — «Глупышка»). Чрезвычайно привлекательный, сибаритствующий и почивающий на «чемпионских лаврах» керторианец Герцог Ранье, вынужден оставить праздную жизнь и взяться за расследования убийства, своего «собрата», чем ему заниматься совсем не по душе... Фантазия А. Дихнова поистине неисчерпаемая..., но к сожалению цикл не имеет продолжения, как и в случае с «Рагнаради»...

Баллада о звездах... Точнее и не определить именно Баллада... Баллада о Безграничности Мироздания, о Призрачных существах с улыбкой Джоконды «Видящих суть вещей», о вселенском одиночестве Человека и целых Цивилизаций... Читала, давным давно и до сих пор помню вплетенные в повествование, строчки «Заклинания» Ильи Сельвинского...

Позови меня, позови меня,

Позови меня, позови меня!

Если вспрыгнет на плечи беда,

Не какая-нибудь, а вот именно

Вековая беда-борода,

Позови меня, позови меня...

«Взял я ручку, и как Шелли...»

Потрясающе — Образное повествование, пронизанное поэтикой Шелли..., о цивилизации оставившей после себя лишь «Пустыню Печалей» с обломком былого величия. «Пустыня» планеты Четыре — сродни «Пустыне» Региса III, «жутким наследием» давно развеянной песками жизни. «Кругом нет ничего... Глубокое молчанье...»

Очень занятное, переложение «вечного сюжета»... «Многопрофессинальный мир» где «Профессия» является и культом и языком и социальным классом... В далекие 80, роман покорил романтичной историей, «взглядом со стороны» на иную цивилизацию землянина Тропинина :smile: и трогательными объяснениями в любви на языках «агров», «матов», «химов»... «Ветка сирени, пчелиный рой, листья травы...» :smile:

«Подойдя к книге с надписью — «Культовая»... не верь глазам своим...» ЧуднО, что «мода» есть даже на книги — «-Вот это читать стильно», «-Как Вы еще не читали?!», «-Да это просто бесподобно»... Невольно начинаешь, рассматривать произведение, через призму — уже определенной и проставленной отметки — «Проверено: Шедевр» Вот и я перелистывая страницы «Чужака в чужой стране» все надеялась, что «вот — вот», пойму почему же Книга — Культовая. Но... не поняла, а «с ужасом» обнаружила совсем иное, что оказывается натурально я ретроград, отпетая ханжа и все такое... Не знаю, то ли «Элементарные частицы» Уэльбека привИли столь стойкое не приятие «верований» детей цветов и все, что навевает ассоциации с ним..., но вся эта «вакханалия» под конец, произвела угнетающее впечатление. Произведение из категории «Читать — сложно, но и бросить невозможно»

«иль шерш ля Варечка...» :biggrin:

Не смотря на всю великолепность, смысловую нагрузку и «еt cetera et ainsi de suite» и все в превосходнейшей степени, по отношению к другим не менее почитаемым романам, рассказам/повестям, сказкам... Из всех произведений несравненных Стругацких — прочитанных и зачитанных «до дыр», так мил моему сердцу «про» — советский» «Путь на Альматею» (вторая часть трилогии) Есть в нем какое то «неземное очарование», тонкий юмор и незамутненная мечта о лучшем будущем... Легко и изящно, временами печально... Прозрачно-призрачно, как вечный лёд Альматеи...

«Конные варвары» приглянулись больше всего из «трилогии». Неутомимый и наихитрейший Язон ДинАльт, наконец сделал безупречный «пиар» и нашел достойное применение способностей обожаемых мною пиррян. Чудеснейшие обитатели Пирра, чей слоган гласит «Мы убьем их всех. И тогда они не будут беспокоить нас.» :gigi: «отвоюют» свое «место на «Счастье» Очень понравился почти Макиавеллевский коварный план по завоеванию планеты и авторская «игра слов» про «Пиррову победу» :smile:

«Опрокинутый мир» привораживает сразу и навсегда от «корки до корки», начиная со стихов Сэмюела Джонсона и до последней строчки... Подобно «Пасынкам вселенной» катится «Город-Земля» в неизведанном направлении и неведомом мире... отмечая бессчетное количество времени, величественными восходами и закатами гиперболического солнца... Город, где мечта любого мальчишки вступить в ряды таинственных Гильдий с мистико — романтичными названиями «Гильдия — Мостостроителей», «Гильдия -Движенцев» «Гильдия-Разведчиков будущего»... Удивительный роман, сочетающий в себе историю становления главного героя — его почти чудовищное знакомство с жестокой «реальностью» и описание необыкновенно загадочной «кривозеркальной картины бытия»... «Опрокинутые — покинутые» люди «Земли» бредущие по «Земле» наполненной легендами «туземцев» «О безжалостных Гигантах Города»...

Кажется тема «равнодушия» и «эмоциональной глухоты» всегда привлекают, как «Мальчик — Звезда» Уайльда и «451 по Фаренгейту»... Читала «Последний эксперимент», давно... повесть запомнилась и описанием жизни на фантастичной «Земле — Бета», приятственным (для женской аудитории) размышлением, что внешность все же вторична :biggrin: и своей печальной концовкой... Произведение, которое по прошествии лет хочется перечитать... Но память человеческая — коротка, так долго не могла вспомнить имени автора и точного названия... пока вдруг не пришло «озарение» :smile: поискать по антологиям (узнала обложку 82 года). «Проглотила» с удовольствием :smile:, все же «Последний эксперимент» входит в мой «топ» любимой «советской» фантастики.

Кисельные «Всадники скачут от Нок-на-Рей...»

Одно из любимейших, произведений юности. Симпатичный герой, (чем то напоминающий А. Привалова из «Понедельника»), который становится свидетелем и хроникёром — «дух захватывающего вторжения» на Землю... Таинственные «пушистые» облака выпиливающие искрящийся лёд...- что бы создать «Эдем на краю Галактики»... возможно немного архаично ... И все же сюжет с «Фантомами» привлекателен для меня на все времена — «Светопреставление» Беляева, «Тир-на-Ногт» Желязны, «Самолет призрак» и «Призрачный город» Абрамовых

Полное иронии и забавной инопланетной философии повествование. Ммм обожаю... особенно хороши рассуждения «Лучезарного Меркурия» о земной литературе и истории :biggrin: Блестящая «советская» фантастика. Сколько времени прошло, а до сих пор использую в обиходе приглянувшиеся фразочки (в «переводе с синерского» :biggrin:) типа «Возное — довозится»

Это произведение полюбилось тот час... :smile: по первому поэтичному кусочку («Шторм в гавани Ветров»), опубликованному в сборнике «Лалангамена» попавшему в руки так давно. Необычайно прелестная вещица, из тех что надолго западает в память. Совсем недавно перечитав весь цикл, напишу, что впечатление по прошествии лет совершенно не изменилось... Очень нравятся такого рода фантазии... Не знаю, но чем то созвучно «Драконам Перна» Энн Маккефри — наверное «влюбленностью» в полеты и почти «живыми» крыльями :smile: