Не думал, что М.Элиаде, знаменитый мифолог и философ, является еще и писателем.

Повесть больше всего напомнила «Вий» Н.Гоголя. Как антуражем – вампиры, ведьмы, так и главным героем – пылким юношей-художником, который поневоле становится на путь борьбы со злом. Вместо украинской деревни – старое поместье, вместо панночки – хозяйская дочь, вместо шабаша – путешествие во времени.

Разумеется, есть отсылки к традиционным мифологическим сюжетам – но они здесь точно не доминируют.

Показалось, что Элиаде экспериментировал с жанром, — его явно в большей степени интересовала психология, нежели чем миф. Возможно, отсюда и такое внимание сновидениям – их превращению из грезы в явь.

Заметны попытки воспеть румынскую природу, Дунай, степи, однако пейзажи и настроение здесь то же подчинены другому – дополнить разворачивающиеся мрачное действие подходящими декорациями сумрака и восходящей луны.

Что до центральных образов – будь то девица Кристина, юноша-художник или его возлюбленная – они не вызывают ни сочувствия, ни отторжения. Просто действующие лица, причем по большому счету не имеющие выбора и обреченные проживать ту роль, которая им предписана. Художник не может покинуть имения – потому что тут его возлюбленная (хотя он задает себе вопрос – действительно ли это так) и потому что он романтический герой. Девица Кристина не может не быть той, кто она есть, — взбалмошной роковой красавицей, очевидно, получившей какую-то психологическую травму в детстве. Возлюбленная художника, над которой тяготит семейное проклятие, не может ни рассказать о нем, ни принять его, и в целом проигрывает и старшей, и младшей сестре.

И как-то так выходит, что самый свободный и живой персонаж – это младшая сестра. Очевидный трикстер, буквально Локи в женской юбке, способная и помочь, и убить. За ней следить по мере развития действия интересно, у нее есть выбор изменить сюжетов так, как она хочет. Другое дело, что пользуется она этой привилегией нечасто, и в конце концов также становится заложницей ситуации.

Сцена с портретом – очевидная отсылка к Дориану Грею и шагреневой коже. Однако в трактовке Элиаде портрет не становится отражением души – он сам по себе является живым, выступая порталом, соединяющим мир посюсторонний и потусторонний.

Собственно, именно такую функцию – проводника, посредника – выполняет и юноша-художник, благодаря чувствам которого Кристина приобретает подобие земного бытия. И отсюда лишь один шаг до ее нового воплощения – если художник напишет новый портрет.

Тем драматичней финал, в котором художник теряет и возлюбленную, и Кристину, и свое творчество. Поскольку, не написав портрет, запечатав портал, разрушив дорогу сновидений, он осушил источник своего творчества.

Поэтому сцена, когда юноша начинает в панике спасать имущество своей невесты, которое вот-вот погибнет в пожаре, весьма рельефно демонстрирует это перерождение, — место художника занимает человек, который начинает смотреть на вещи достаточно прагматично.

Не могу сказать, что повесть мне понравилась. Не хватило ни готичности, ни психологизма. Дочитал до конца исключительно потому, что хотелось понять, к какой из трех-четырех возможных развязок придет Элиада.

В целом, стремительность повествования напомнило сценарий или киноадаптацию. Неровность темпа – вот вроде бы автор смакует переживания героя, раскрывает внутренний мир, манить читателя тайной. И вдруг все это превращается в стремительный бег по ночному парку, где напрочь теряется размеренность. Но и бег какой-то странный – поскольку заканчивается ничем, нет угрозы, нет борьбы. А потом снова сонная размеренность французских любовных романов, которые читает мать благородного семейства.

Так что по завершении я бы сказал, что данная повесть – для ценителей Элиаде.

«Пробуждение Левиафана» — симпатичная вещь, выдержанная в лучших традициях научной фантастики. Никаких далеких галактик, загадочного инопланетного разума или артефактов предтеч. Все гораздо прозаичней.

Колония (Марс) бунтует против метрополии (Земля), а вольница с далеких «островов» (пояс астероидов) пытается сыграть на имеющихся противоречиях.

Но на пути коварных планов появляется герой и его команда (традиционно). Этот герой априори идеалист, «почти праведник», — несмотря на то, что восемь лет мотается на космическом грузовике, перевозящем лед.

Правда, о своих лучших качествах он узнает (предсказуемо) в момент кризиса. Который оказывается настолько серьезным, что буквально возносит никому неизвестного старшего помощника до вершителя судеб человечества.

По закону жанра, у нашего героя два антагониста – женщина-инженер, заставляющая старшего помощника преодолеть себя и стать «почти праведником», а также циничный и побитый жизнью полицейский, влюбляющийся в девушку, которую никогда не видел, но гибель которой заставляет его пересмотреть свое мировоззрение. По «странному» совпадению объект поздней страсти полицейского является единственной дочерью главы «транскосмической корпорации».

Все это действие разворачивается в границах Солнечной системы, но преимущественно в декорациях космических кораблей и внутри подземных станций, созданных на астероидах.Земля и Марс, как две константы, присутствуют везде – но при этом о них почти ничего не говориться.

Книга написана с убийственной серьезностью. Персонажи не замечают своей «прямолинейности» и действуют ради мира во всем мире. Масштаб проблем, в которые попадает главный герой — от атаки пирата на старый грузовик и до запуска «оружия последнего удара – никого не смущает. Он готов ко всему – в том числе и отправить «космический Грааль» на Венеру. А потом, после всех своих свершений, скромно вернуться в рубку корабля и отправиться к звездам.

Читатель видит эволюцию практических всех членов команды – но не ее лидера. Он отлит в граните и изменению не подлежит. Как «спартанец» из серии Halo.

Тем удивительней, что два сезона «Экспансии» («Пространство» в русском переводе), снятой по книге, приковывают внимание сильнее, чем текст первоисточника. Более того, драматургия телевизионного продукта существенно отличается – в лучшую сторону – от книги.

Но это, скорее, не достоинство сценаристов и режиссера, а просто отсутствие сопоставимых сериальных продуктов. Ориентированных не на экшен и спецэффекты, но стремящихся рассказать длинную и связную историю в декорациях не столь отдаленного будущего.

В общем, кино имеет смысл посмотреть всем любителям фантастики в духе «Интерстеллара». А вот книга – на любителя.

С другой стороны, название сериала – «Экспансия» — отсылает к одноименной книжной серии отечественного автора А.Ливадного. Также посвященной конфликту между метрополией и ее колониями.

В этом плане книга «Пробуждение Левиафана» интересна тем, что обыгрывается сюжет «независимой» фракции астеров (жителей астероидов), фактически эволюционировавших под воздействием Внеземелья людей, в конфликте между Землей и ее колониями.

У Ливадного такой «третьей фракции» нет, конфликт дуален, драматичен, талантливо раскрыт (особенно в первых книгах). Но в конечном итоге война Земли и ее колоний служит фоном для размышлений автора об искусственном интеллекте и его эволюции. Как под воздействием людей, так и независимо от них.

В «Левиафане» ставится другая проблема – изменение человеческой природы в космической среде, появление новой ценностной модели, в основе которой, с одной стороны, оказывается гипер-ответственность (из-за ограниченности имеющихся ресурсов), а с другой – стремление к свободе.

Такой почти что гегелевский идеал общественного устройства – подлинная свобода возможна только при ограничении, реализация свободной воли (духа) в полном объеме может быть достигнута только в государстве.

И этому «идеалу», на который, видимо, ориентируется АВП (Альянс внешних планет), противостоит прежняя «договорная» модель отношений, выстроенных между Землей и Марсом. В основе которой – гарантия взаимного уничтожения при обострении отношений.

Правда, в конечном итоге, АВП становится «субъектом» этого диалога лишь в момент перехвата им управления некоторого количества ядерных ракет. То есть автор книги приходит к мысли, что ценностная модель должна быть подкреплена веским аргументом традиционного сдерживания.

Потому трудно без иронии относится к такому повороту сюжета «Левиафана», как использование «корабля поколений», строящегося мормонами, для решения утилитарной задачи по ликвидации «инопланетной» угрозы.

Таких моментов по книге разбросано не то, чтобы много, но, как говорится, встречаются. Это во многом позволяет закрыть глаза на некоторую одномерность главного героя. Субъективно, отставной полицейский получился гораздо более живым персонажем, чем новоявленный «праведник».

И конечно, к достоинству «Левиафана» я бы еще отнес детективный сюжет, который собственно и удерживает весь каркас мира, сконструированного автором. В чем-то это напомнило старый цикл А.Азимова о роботах, хотя в мире «Экспансии» роботов нет от слова совсем.

Что является еще одной особенностью книги. «Модные» темы глобальных информационных сетей, виртуальной реальности, машинного интеллекта принесены в жертву запасам кислорода и питьевой воды как первоочередному условию выживания в космосе.

Плюс порадовало отсутствие стомегатонных лазеров, аннигиляторов материи и прочих «вундерваффе», место которых заняли торпеды, управляемые ракеты и кинетические орудия.

В общем, не сказать, чтобы эталон жанра, но и не «космическая опера» родом из 90-х годов ХХ века.

Ожидания от книги были двоякие. С одной стороны, радость от того, что мэтр не смог удержаться и написал-таки продолжение своего самого знаменитого цикла. С другой стороны, продолжение после длинного перерыва…

В общем, были сомнения, чего греха таить.

И надо сказать, где-то эти сомнения даже и подтвердились. Знакомая канва запрещенных научно-магических экспериментов, политика, эффектные чародейки – вершители чьих-то судеб… Эпизодические стычки, что называется, «для иллюстрации», с чудовищами. В который раз уже ставящейся вопрос о том, кто тут действительно чудовище – причуды эволюции и генетики или все-таки некоторые представители рода человека разумного.

Словом, перед читателем предстает полностью аутентичный мир «раннего ведьмака». Это и основное достоинство книги, и ее же основной недостаток.

Потому что «нового-старого Геральта» сложно воспринимать вне канвы большого пятикнижия.

Конечно, периодически по тексту встречаются ремарки, указывающие на то, что Геральт, так сказать, имеет определенный «бэкграунд». Однако книга читается совершенно отдельно от цикла. Последний – завершен. А «Сезон гроз» — это то, что с равным успехом могло быть как в самом начале пути Геральта, так и где-нибудь посредине (что, собственно, и подразумевается Сапковским)

С другой стороны, сказать, что мэтр просто смешал «коктейль» из самых острых «ингредиентов» основного цикла, дабы читатели испытали «легкое головокружение» лишь от одного «аромата», тоже, наверное, нельзя.

Написано интересно, захватывающе, приятный язык (поклон переводчику!), характерный стиль Сапковского, — то есть не просто «фанфик», а полноценный роман.

Но прежде всего для тех, кто играл в компьютерную версию «Ведьмака». А не для тех, кто сначала прочитал все пять томов и лишь потом, через «-цать» лет увидел их «адаптацию» в мониторе.

Я ожидал увидеть в «Сезоне гроз» другого Геральта. Пусть такого же ловкого и удачного ловца на чудовищ, но при этом не стремящегося ввязываться в истории, «постановочных» которых очевидна. Ну и конечно, умилили опасения, что Весимир поднимет его на смех, едва узнает, что прославленный Геральт потерял свои мечи...

Из разряда помечтать. Может быть, мэтр все-таки обратить свой взор на самое начало? Еще до того, как копыта Плотвы встанут на большак? На Каэр Морхен времен его расцвета? Чуть меньше политики и интриг, чуть больше о ведьмачьем «цехе»?

Мечты, мечты…

Что хочется сказать.

С точки зрения источников, археологического и прочего материала комментировать проблематично, ибо не в теме.

Но вот с точки зрения проводимой «идеологической линии» пара соображений возникло.

Конечно, образ некоего если не общего государственного образования, то во всяком случае общего культурно-религиозного объединения в границах от Эльбы до Днепра весьма «пассионарен». Правда, Ключевский крайне скупо освещает данный вопрос. Карамзин чуть подробнее, но скорее именно в религиозно-культурном плане.

Зато тема христианского натиска на славянский мир у Прозорова раскрыта более чем подробно. Однако за скобками остается тема искоренения язычества уже внутри большой славянской семьи. Вернее, эта тема интерпретируется с точки зрения «двоеверия». Так сказать, и вашим, и нашим. А потому и особых выступлений волхвов против монахов не было, наверное.

С другой стороны, если допускать, что речь идет о противодействии, о столкновении не просто двух религиозных систем, а определенного жизненного порядка, так сказать, двух разных картин мира, то странно, что эта борьба мало отразилась в летописных источниках. Причем не только в русских, но и в иноязычных.

Впрочем, это детали. Но вот что очень не понравилось, так это безвариантное объявление чуть ли не половины памятников эпохи викингов, включая круговые крепости, наследием западно-славянской культуры. И города у западных славян были не чета европейским, и техника у них была ого-го какая и так далее, и тому подобное.

В общем, настоящая Атлантида. Правда, погибшая из-за атаки данов и предательства некоторых вождей племен. Достаточно грустная и в чем-то банальная история на фоне ее исторического величия.

Вот и остается вопрос – не является ли эта Атлантида в бОльшей степени идеей, так сказать, страной на кончике пера. Собранной по крупицам со страниц хроник и летописей, из единичных музейных экспонатов, с помощью разного рода интерпретацией и допущений. И потому – возможно – никогда себя в качестве таковой не осознавшей.

Любая альтернативная история тем реальней, чем больше фактологии используется для ее написания. Оставляя за скобками проблему исторического факта, поставим вопрос о точности его интерпретации. Надо ли буквально верить тому, что сообщали древние хронисты? И где следует остановится при их критическом прочтении? А так же каким способом можно снять свои «культурные очки», сформированные определенной эпохой?

Словом, чтение занятное, но далеко не бесспорное и совсем не свободное от идеологической нагрузки.

Вообще, конечно, идея превратить героя русского эпоса в нежить, — сама по себе оригинальная. Впрочем, как и сам авторский взгляд Прозорова на историю древней Руси. Не вдаваясь в академические споры, отметим, что такая «альтернативная» точка зрения ничем не хуже (но и не лучше) разнообразных «попаданцев», меняющих ход истории своими познаниями из школьных учебников (с поправками в нашем случае на «сохранившиеся с глубокой древности народные верования»).

И с этой позиции – не «канонического» писания, не манифеста «славянского язычества» — а как еще одной альтернативной истории – текст Прозорова воспринимается нормально. Ведь в конечном итоге автор основывался на вполне реальном сказании, позволив себе поиграть некоторыми деталями – в угоду собственным нравственно-философским предпочтениям.

Другое дело, что сам Евпатий в тексте теряется практически сразу же после языческого обряда. Превращаясь из человека в ожившего зомби, говоря современным языком масс-культа. И в таком ракурсе перед нами очередная история «ходячих мертвецов», которых разметала камнеметными орудиями команда «уцелевших». Правда, вместо пустых мегаполисов перед читателем картины сожженных городищ, а вместо винтовок используются луки и стрелы.

Надо ли бы в угоду антуражу приносить в жертву одно из самых пронзительных литературных свидетельств Батыева нашествия на Русь? Настолько «адаптировать» его к современности?

Откровенно говоря, читать было интересно ровно до момента «перехода» в свиту Велеса. Страшное в своей натуралистичности полотно погибшего города, подмога, опоздавшая к бою, отчаяние обреченных… А потом вдруг все сводится к противостоянию христиан и язычников, шамана и волхва.

Для чего? Это, наверное, мой основной вопрос к Прозорову. Сводить рассказ о подвигах Евпатия к его отказу от христианства, — наверное, в древней Руси можно найти гораздо более убедительные сюжеты о борьбе язычников и православных. Насколько в «прочтении» Прозорова сохранился «дух эпохи», — сказать не берусь. Но то, что в трактовку сюжета внесены авторские ремарки, причем как минимум, не бесспорные, очевидно.

Поэтому ощущения двойственные. Сильное начало, потом вдруг превращающееся в достаточно посредственный боевик (по логике автора, полководческое искусство Коловрата свелось к поднятию мертвецов), с вольными интерпретациями на тему мифо-религиозных представлений (чего стоит лишь «адаптация» Шивы к мифологии монголов). Для чего громоздить эти вещи на ясный, четкий и однозначный сюжет, переживший века, — это остается загадкой.

В этом плане Сапковский, конечно, гораздо лучше использует фольклорные элементы для своих «исторических» текстов (например, серия книг про приключения Рейнемара). В которых эти элементы не превращают весь сюжет в псевдо-историю, но придают, что называется, «дух эпохи». И как минимум, сподвигают к тому, чтобы поискать рассыпанные по книгам намеки, указания, символы и загадки.

А в случае Прозорова – такого желания нет. Уж слишком очевидно желание автора преподнести церковную братию чуть ли не в качестве главного виновника успешности действий Орды. Что само по себе странно – собственно, литературные свидетельства Батыева нашествия дошли до нас благодаря труду монахов-переписчиков. А вот брутальные воины-язычники, многомудрые волхвы, ведуны и ведьмаки так и не нашли способа донести до своих потомков иную версию происходящего – настолько сильна была христианская вера (хотя в примечаниях к истории Коловрата мы читаем о последнем массовом крещении язычников на Руси в начале XV века).

Так что заговор, господа. Заговор православных длиною в 1000 лет, не иначе.

Симпатичная вещь, читанная в старом номере журнала «Техника – молодежи». На мой взгляд, совершенно не нужная первая часть – вся эта перипетия с псевдо-английским детективом и натужной отсылкой к Конан-Дойлу абсолютно ничего не добавляет второй части повествования.

Если задача автора была установить связку между «временами и эпохами», то получилась она явно избыточной и перегруженной.

Что касается дальнейшего развития сюжета, то сюжет сбит неплохо. Но складывается впечатление, что замах был на что-то большое, а в итоге получился короткий рассказ с массой интересных отсылок. Которые только отсылками и остаются в итоге.

Темп повествования тоже скачет – плавное течение сюжета превращается в галопирующую скачку, за которой не видно не то, чтобы леса, но даже деревьев.

Для чего? По идее, представленный сюжет можно было развернуть последовательно и вдумчиво, с массой всяких вкусностей. А на выходе получилось что-то не очень внятное – для рассказа многовато сюжетных «спойлеров», для повести или романа недостает глубины и подробностей.

Жаль.

В чем автору не откажешь, так это в приятном слоге и динамичном сюжете. В отличие от клипового «Черного города», здесь обнаруживается размеренность «классической» фандоринской серии, хотя полноценным повествованием можно назвать только первую повесть из трех. Заметно, что писатель экспериментировал с жанрами – особенно при описании пира у князя Святослава.

Параллели сюжета повестей с приключениями Эраста Петровича также бросаются в глаза. Впрочем, учитывая специфику темы, это скорее не недостаток, а достоинство. В то же время «Алтын-Толабас» смотрится более цельно и ново, нежели чем «Огненный перст».

Вероятно, в силу жанровой специфики, более-менее полноценно выписан только Демьян. Правда, действия его странным образом напоминают наивность Фандорина времен «Азазеля», хотя сам Демьян помещен в обстоятельства, больше напоминающие тонкий том «Алмазной колесницы»…

Остальные герои напомнили слегка «очеловеченные» функции-типажи. При этом их определенная «карикатурность» в некоторых случае явно излишняя.

Сама по себе картина закованного в латы рыцаря, бросающегося на штурм половецкого табора после битвы при Адрианополе где-то в Диком поле, вызывает не то, чтобы отторжение, но как минимум, недоумение. Впрочем, этот «рытарь» вполне органично смотрится с сердечной подругой Хелги-Олега, родина которой где-то на берегах Африки…

И конечно, нельзя не упомянуть горбунью, рожающую престолонаследника в подполе… Все же версии с Роксаной или ключницей Малушей несколькими веками раньше выглядят по-другому.

Надо отметить, что главные герои всех повестей лишены фандоринского везения. Если умирают – то уже навсегда. Такой суровый славянский эпик.

В общем, для любителей аристократа-Фандорина некоторые сцены из истории государства российского могут оказаться весьма неоднозначными. При это не остается сомнений, что автор нарочито стремился сделать их таковыми. Для чего? Или вернее – для кого?

Ведь для почитателей «фандоринской серии» содержание и стиль «Огненного перста», несмотря на внешнюю похожесть и атрибутику, будет все же иным. И смысловая нагрузка окажется совсем другой – несмотря на кажущиеся параллели. Впрочем, после «Солнечного удара» трудно воспринимать Н.Михалкова в роли генерала Пожарского, расшифровывающего аббревиатуру СДД, на полном серьезе. Такая вот неожиданная «временная петля».

Похоже, что Акунин стремился свои исторические повести сделать «сладкой» добавкой к «Истории государства российского» собственного сочинения. Не касаясь вопросов фактологии (в конце концов, критическое отношение к летописным источникам никак не умоляет их буквального и некритического прочтения – никто из ныне живущих за плечом у Нестора не стоял), после прочтения все же остается ощущение «красивого фантика» с совершенно конкретной смысловой начинкой.

Сначала были в тени Византии, потом пришли свирепые вэринги, создали крепкое государство, с которым было не зазорно всей Европе считаться, а затем из-за чехарды в престолонаследии наступила эпоха удельных княжеств.

Вот только две трети книжки про Константинополь, Кыев и вэрингов, а оставшаяся одна треть – про все остальное.

Часть Европы…

Тем интересней узнать ответ на вопрос, почему в проект «Библиотека «Истории государства российского» включили «Русь изначальную» В.Иванова, но не стали его же «Повести древних лет». Переиздали книгу П.Загребельного «Евпраксия», но не А.Ладинского «Анна Ярославна – королева Франции».

Я хорошо отношусь к Акунину, его книги действительно интересно читать.

Но вот в отношении «Черного города» буквально с первой десятке страниц меня преследовала мысль, что я наблюдаю не цельное повествование, а набор картинок, увязанных между собой более-менее сбитым сюжетом. То есть, упрощая, перед мной в печатной версии развернулся клип на тему очередных приключений Эраста Петровича. И по законам жанра, на первое место вышло не великолепно прописанное полотно жизни дореволюционной России, чем отличались романы ранней «фандоринской» серии, а нагнетание эмоций. Кульминацией которого оказывается то ли гибель Фандорина, то ли намек на его возможное воскрешение...

С другой стороны, может, все силы писателя ушли на семитомник истории российского государства...

Будем ждать.

Мартина читать интересно. Если проводить аналогии между «большой» литературой и фэнтэзи, то «Песни льда и пламени» точно окажутся на одном месте с «Сагой о Форсайтах» или «Ярмаркой тщеславия». Как по количеству героев, так и по времени повествования.

Но вот чего в книгах Мартина нет, так это положительных героев. Причем если первые три тома еще оставляли какие-то надежды на то, что уж кто-нибудь да окажется рыцарем в белых доспехах и с крылышками в прорезях хауберка, то «Танец с драконами» окончательно расставляет все точки на е.

Некому здесь сочувствовать или сопереживать. Все замешаны в убийствах, предательствах, интригах и далее по списку. В общем, лучшая иллюстрация фразы, что благими намерениями вымощен путь известно куда.

Похоже на реальных людей? Безусловно. Но вот надо ли таковыми их выставлять в эпике? Да и вообще, может ли эпичное полотно пережить проверку человеческим цинизмом? И если все-таки переживет, то не окажется ли по итогу чем-то совсем другим?

В общем, после двух новых томов осталось ощущение не законченности. Большинство прописанных конфликтов разрешения не нашли. На эти конфликты легли новые. Еще пара десятков завязавшихся интриг. Еще один длинный список новых персонажей, абсолютное большинство которых оказывается представленным только по имени.

И все.

Кроме того, если раньше Стена и Королевская Гавань находились в одном мире, то сейчас усиливается ощущения, что они существуют совершенно независимо друг от друга. Не говоря уже о тех местах, где находятся Дейнерес и Арья.

И даже герои, которые связывают события на Юге и Севере, будто проваливаются в иную реальность. В результате вместо целостной панорамы происходящего видим замкнутые локальные истории, каждую из которых можно читать отдельно, совершенно ничего не теряя с точки зрения общего развития повествования. Отдельная история об одичалых и Ночном дозоре. Отдельная история о Тирионе. Отдельная история о Бране.

И кажется, свести их на одной картине в каких-то разумных пределах (с точки зрения количества томов) уже не представляется возможным.

Поэтому думается, вскоре многие из них погибнут или простой выйдут из «игры». Дабы вычленить основной, а не второстепенный замысел автора.

«Психологизация» героев придает «четвертое измерение» вымышленному пространству. Но насколько это будет сочетаться со столкновением изначальных сил этого мира – т.е. Льда и Пламени? Ведь крупные события всегда лучше видно в ретроспективе. А за деревьями леса можно и не заметить.

Что не понравилось:

1. Психология ряда главных героев напоминает оживших кукол, в которых заложили программу, выполняющую ряд простеньких алгоритмов. Например: страсть как неохота побеждать на спортивном празднике, поэтому для победы надо, чтобы любимая девушка публично спортсмена унизила. Или ненависть к лучшему другу связана с тем, что он не пришел, когда был нужен (потому что его мама не пустила), и как только он честно об этом рассказал, ненависть взяла и испарилась. И далее по списку.

2. Галопирующие действие. Вот вроде бы наблюдаем за интеллектуальным пробуждением варвара, как раз – и он превращается в ходячую машину для убийства. Вот перед читателем череда образов наемников, как вдруг выясняется, что они верят в благородство кровного врага.

3. Жанровая чехарда. То классические персонажи из «Арвендейла» без всяких там «психологизмов», то вдруг вылезают типажи «Черного отряда». То не чуждый мирского инквизитор а-ля Пекара, то вдруг тайная полиция из наследия пана Анджея. Хотелось бы все-таки какой-то определенности.

4. Откровенные «намеки» для читателей под конец повествования. Вроде «анонса» следующей части, где будут интриги, политические альянсы, военные действия и даже любовь.

Что понравилось:

1. Многоплановость повествования, причем не только географическая, но в том числе и временная. Так что вместо двухмерного пространства появляется трехмерное.

2. Открытие мира исподволь, а не в рамках готовой справки из энциклопедии о физических, экономических, географических, политических и иных особенностях отдельной взятой территории.

3. Насыщенные сюжетные линии, к счастью, не превратившиеся (пока) в гигантскую свалку историй, как у Мартина (при всем уважении к «Песням льда и пламени»).

4. Антураж, проявляющийся в описании архитектурных памятников, снаряжении героев и так далее.

В целом, добротно прописанное полотно, которое, тем не менее, могло быть и лучше. Не Крес, что уже хорошо. Но и не Стивенсон, что все-таки плохо, если уж говорить о глобальных шахматных партиях.

Что до натурализма, то сводить его к допросной деятельности инквизиции или некоторым бытовым подробностям человеческого существования как-то не очень серьезно на фоне «картонности» отдельных персонажей. Как будто смотришь на детскую куклу, которая «умеет» пить воду из бутылки. Со всеми вытекающими.

Во всяком случае, смерть старшего Ланнистера весь «натурализм» крови и железа перебивает на раз. Без всяких многостраничных опусов переживаний жертв допросов или перечисления используемых инструментов.

И откровенно говоря, совершенно не понял название книги. Какого-то отношения к содержанию книги, на мой взгляд, оно точно не имеет.

Своебразная вещь у Ливадного. Я бы сказал, что это в некотором роде эксперимент — определенный «мостик» между «Экспансией» и «Иным разумом». С одной стороны, вся панорама Галактики, пережившей многочисленные войны, с другой стороны, новая «грань характера» инсектов, которых должны были уже изучить вдоль и поперек...

Проект «Танаис», при всей богатой задумке, почему-то потряс не столько своей «мощью», сколько близорукостью политиков, допустивших концентрацию финансовых, инженерных и военных ресурсов в руках Флота... Да и проникновение иных форм жизни на станцию путем маскировки в корпусах старых кораблей — как-то слишком не надежны оказались системы безопасности столь секретного объекта.

Покоробили телпы и прочие — не вяжутся они с «классическими» инсектами.

Ну и стандартный «назгулы» Экспансии в виде модулей «Одиночек», вдруг выступившие на стороне людей, хотя всегда были чуть ли не аболютными врагами. Не говоря уже об истеричности бойцов элитного подразделения.

В общем, впечатление осталось среднее.

Прочитал.

Собственно, еще одна вариация на тему искусственного интеллекта, его развития и проблемы «пережитого» бессмертия.

Три основных части. Первая — «оживший» искусственный разум пытается помочь человеку, но дело заканчивает тем, что человек пытается убить искусственный разум. Такой вот когнитивный диссонанс.

Вторая — бунт на космическом корабле из-за желания набить карманы. К несчастью, в процесс вмешиваются некие внешние силы. Ну и конечно, видимо, кремний только в наше дремучие время является основой для ит-систем. А в далеком будущем столь ничтожный минерал явно на обочине производственного цикла.

Третья — столкновение человека с искусственным разумом, который, оказывается, не помер, а прошел длительный путь развития, усвоив этические категории и признав примат человеческой цивилизации над вселенной.

А третья раса — это такой домашний питомец, который бродит за искусственным разумом на веровочке.

Если на первую часть бросаются вариации из терминатора, то вторая — это усеченная версия чужих. Ну а третья — это, очевидно, франкенштейн какого-то там столетия.

При этом особая форма садизма автора — в очередной раз оживлять астронавта, который и так уже сдвинулся от мысли, что 600 лет спал в криогенной камере...

Но вообще — почитайте. Для понимания общей панорамы экспансии и отдыха от нейросенсорного контакта и семиэтажных роботов.

Продолжение «Борта 618», но с новыми главными героями.

Злобные инопланетяне нанесли-таки упреждающий удар по Человечеству, но были остановлены тремя подготовленными людьми – одним отставным полковником, одним молодым лейтенантом и одной молодой девушкой. И тут же спецотряд Человечества в количестве 40 военнослужащих предпринял контрудар. Который не только остановил начавшееся Вторжение, но попутно привело к реанимации инопланетного артефакта и ликвидации агрессоров.

Артефакт оказался на деле загробным миром из земных легенд – то бишь виртуальным пространством существования бессмертных душ, не имеющих права сбегать в реальный мир. Даже в виде призраков, а тем паче в виде физических тел. Только интерфейс твиттерского чата и не более того.

До кучи в конце читателя ждет встреча с Иисусом, который три миллиона лет бродил по просторам виртуальности, считая, что находится на небесах, имеющих облик пустыни.

И ведь читается на одном дыхании!

Собственно, два «главных героя» — это боевые роботы и пресловутый инопланетный артефакт. Первые почем зря друг друга долбят на земле, второй поднимает проблему бессмертия души.

Перечень вопросов к обеим «сущностям» обширен. Начиная с того, что боевые роботы размером с семиэтажный дом могут быть легко уничтожены с воздуха (трудно промазать по столь высокой цели, которая к тому же активно засвечивается теплом своего реактора), не говоря уже о таком тривиальном средстве, как саперные подразделения с магнитными минами (благо углы наклона всяких ОРКов явно не приспособлены к борьбе с крошечными букашками на уровне земли).

Что до психологического состояния пилотов семиэтажных монстров, то их многочисленные «прозрения», «ломки» и «воскрешения» по идеи в корне должны исключить любую эффективность действий в «техногенном бою», где счет идет на секунды.

И, наконец, инопланетный артефакт: «Нет, я не ваш бог». Сказала машина на не произвольное восклицание целого галакткапитана, подготовленного для действий в космосе и на земле. Так что, видимо, в Равограде стояла как минимум одна церковь. Дабы просвещать заблудшие души адептов нейросенсорного контакта.

Впрочем, если феноменологически оставить «за скобками» подобие критического мышления, и отдаться созерцанию полотна эпических битв в духе противостояния Титанов из 40000 вахи вкупе с отсылками к Кольцу обратного времени господина Снегова, то весьма внушает. Честно.

Что сразу привлекает в творчестве Ливадного – это размах. Тщательно выписанная история, пересекающиеся сюжетные линии, проработанный технический антураж. Плюс проблематика зарождения и развития искусственного интеллекта, влияние технического разума на человеческий рассудок и наоборот. Добавим контакты с инопланетянами, схватки в космосе, боевые действия на земле, спецслужбы и пр. и пр.

Читать интересно, захватывает. Но при этом раз прочитав практически любую книгу «Экспансии», читатель получить фактически всю фабулу проблем, которые придется распутывать или в которые будет втянут главный герой. Будет меняться антураж, будут меняться декорации, но в итоге развернется панорама синтеза/противостояния/понимания искусственной и биологической жизни, столкновение с чужой реальностью и война – в той или иной форме.

В этом плане «Борт 618» является хорошей иллюстрацией сказанного. Имеем киборга-проводника «пятой колонны», вынужденного в силу определенных программных сбоев осознать свою биологическую составляющую и человеческую природу, что предопределило желание отомстить тем, кто сотворил такое. А такими оказались злобные инопланетяне, готовящиеся план порабощения человечества.

Достаточно незамысловато, но в плане развития сюжета и описания окружающей действительности очень и очень ничего.

В целом, конечно, немного напрягает, что переживший свою смерть и воскрешение лейтенант ВКС рассуждает в масштабах всего человечества. Но, в конце концов, вероятно, потусторонний опыт машинного бытия открывает новые этические горизонты, кто знает.

Другой вопрос, что инопланетянин ведет себя уж больно шаблонно и просто для бессмертного существа. Впрочем, на земле бессмертные либо головы друг другу рубят, либо кровью чужой питаются, либо вообще интерес только к матрице проявляют. Так что пришелец с его тягой к социальным экспериментам даже как-то из ряда выбивается. Нетипичный случай.

Впрочем, это детали. А произведения Ливадного интересными не столько ими, сколько панорамами. Так что читайте, гарантированно получите удовольствие и не пожалеет потраченных вечеров.

Сначала посмотрел фильм «Идущие к рассвету», а уже потом захотелось познакомиться поближе с миром Halo.

Скажу сразу, что ожидал клон Вархаммера 40 000 со всеми его минусами. И поначалу так оно вроде и было – генетически модифицированные солдаты, орды ужасных инопланетян, бессильные регулярные войска, сотни кораблей, уничтожающих себя почем зря. Не хватало только традиционных цепных мечей и болтеров с бесконечной обоймой.

Но потом как-то вдруг восприятие изменилось. В непобедимых солдатах возникли проблески самокопания, да и не такие они оказались и непобедимые. Эпические сражения привели к краху обороняющихся, а регулярные войска оказались способны к героизму, а не просто к роли статистов и пушечного мяса.

Потом на горизонте появился BattleTech, Ливадный и его прямой нейросенсорный контакт, и я уже ожидал увидеть боевые экзоскелеты, эволюционирующие в шагающие смертоносные машины. Но как-то пронеслось стороной, лишь слегка зацепив рикошетом.

Затем мелькнула тень «Звездного десанта» — да-да-да, именно Верховенского «Звездного десанта», а не классической «Звездной пехоты» Хайнлайна. И то же прошло мимо.

К большему сожалению.

Где-то здесь же встретился призрак «Игры Эндера». Который, впрочем, бесследно растворился к 50 странице.

В итоге остается масса интересных задумок и сюжетных ходов, каждый из которых не доводится до конца, что оставляет странное впечатление. Вроде хочется читать продолжение, но с другой стороны, хотелось поэзии… то есть определенности.

Для эпика масштабы скромные, драма даже на язык не приходит. Остается вроде как боевая фантастика – но и здесь монолита нет. Такое чувство, что автор постоянно балансировал между желанием написать добротный военно-фантастический роман и угодить армии поклонников, не готовых вместе с мастер-чифом переживать сложные коллизии принятия самостоятельных решений на фоне необходимости одним мизинцем отправить на тот свет пару десятков злобных пришельцев.

Интересное начало большого цикла. Нетривиальный взгляд на натурфилософов, оказавшихся по совместительству дипломатами и «агентами влияния». Популярное изложение многих научных изысканий и штудий. Параллельно – ликбез о роли религии в Англии середины и начала XVI и XVII веков.

Вместе с тем – замечательная по натуралистичности картина «рыцарей науки», осознавших, чем они занимаются, возле препарированной заживо собаки. Или столь же выдающийся «натурный» эксперимент по втыканию себе в глаз – а точнее, рядом с глазным яблоком, иголки.

Словом, все сурово и исключительно во славу науки. Полный стакан ртути, принятый во внутрь, безусловно, так же способствует озарению.

Думается, что для студентов, изучающих философию науки, прочтение книги, несомненно, будет полезным с точки зрения понимания эпохи новоевропейской научной революции и мотивов, стоящих за созданием механической картины мира.

В то же время, на мой взгляд, баланс между политикой, наукой и психологией поступков главных героев прыгает от страницы к странице, раскачивая лодку сюжета так, что кажется, вот-вот она перевернется, – и пойдет на дно, затонув среди обилия имен английских аристократов и их генеалогических связей, а также географии и топографии Лондона и окрестностей.

Достоинство? Недостаток? Все зависит от вкуса читателя.

На ум приходит аналогия с «Божьими воинами» Сапковского – такое же обилие исторических персонажей и специфике алхимического ремесла. Однако «Ртуть» претендует на достоверность, тонко обыгрывая отдельные нюансы истории науки и технических открытий. Насколько удачно это получается – во многом зависит от эрудиции читателя, способного отличить вымысел от остроумной интерпретации. Напротив, произведение Сапковоского, несмотря на обилие латыни и иных аутентичных деталей, на такую глубину – при всем уважении к пану Анджею – не претендует.

А еще говорят, что нет «интеллектуальной» фантастики – впрочем, отнесение некоторыми изданиями «Ртути» к НФ, все-таки перебор. Скорее, это современная интеллектуальная проза, чем-то похожая, к примеру, на «Парфюмера» или «Сто лет одиночества», разумеется, со своей спецификой.

Впрочем, жонглирование научными сюжетами – по аналогии с игрой в литературные аллюзии – Стивенсону вполне удалось. Добавим, что «Ртуть» можно рассматривать и как иллюстрацию к идеи управления «ученым сообществом» политико-экономическими процессами – и вот уже мы видим еще одну «теорию заговора».

Это, наверное, и есть один из зримых плюсов книги, — можно найти массу прочтений тех или иных шагов героев, опять-таки в зависимости от степени эрудированности читателя.

Хорошо рассказанная история с узнаваемым и, главное, живым антуражем – не маркерами со знакомыми названиями и персонажами, а действительно вполне самостоятельными линиями повествования.

Во всяком случае, если сравнивать с «Войной ротмистра Тоота», то степень проработанность сюжета, героев, мира на порядок лучше. Выведенные в центр книги герои своими поступками, действиями, логикой мышления не вступают в конфликт с первоисточником. Чего, к примеру, не скажешь о «Кольце ненависти», где праведник Мак Сим, видимо, в приступе реализма автора, в ходе дипломатических переговоров оказывается в постели главы миссии. Или не менее уникальная «Атомная крепость», где забористый язык автора сильно напоминает урезанный жаргон какого-нибудь стройбата Советской армии, годов этак 70-х.

Здесь же напротив, все перипетии приключений Птицелова в целом проходят в рамках судьбы Мака Сима – мутанты, лагеря, контрразведка, департамент специальных исследований, разруха, грязевики… Диссонанса не возникает.

Хотя шероховатости есть. Не очень понятны земляне, которые порою ведут себя как сторонние наблюдатели, изучая автоматы Странников, когда буквально идет борьба не на жизнь, а на смерть. Да и введение третьей (или уже четвертой) расы, которая ставит эксперименты над Саракшем, — это уже перебор.

Образы китобоев и «гондол» так же не очень понятны. Ну и выкусывание блох у Щекна – это попахивает откровенным издевательством над Абалкиным. Заодно с щекотанием до крови горла у Птицелова.

При этом, в целом, наверное, одна из лучших книг серии.

Сложная книга с открытым финалом. Поначалу воспринимается как этакий Гарри Поттер для студенчества, однако щедрая порция философских отсылок пополам с давящей психологической атмосферой тут же неуловимо относит книгу от творения Роуминг весьма и весьма далеко.

Книга, на мой взгляд, об учебе и ее цене. Одиночество, отторжение от внешнего мира, внутренняя ломка, переоценка внутренних ценностей, новые горизонты окружающего мира. И постоянное ноющее чувство страха.

Наверное, мир Людвига Витгенштейна чем-то должен напоминать атмосферу института, в который попала главная героиня. А уход привычной реальности – это нечто сродни глубокому погружению в тексты Хайдеггера, Гегеля, Канта, Гуссерля. И конечно, нельзя не вспомнить аналитическую философию в лице Рорти и компании. А также пройти мимо знаменитых апорий Зенона.

Впрочем, прелесть текста в том, что там нет этих имен. Как нет и проблем, которые исследовались этими мыслителями.

Но вот для тех, кто с ними знакомился на студенческой скамье – вот тут явно найдется много пищи для размышления. Равно как и вспомнятся оброненные фразы преподавателей, когда только начинается знакомство с онтологией. Или высшей математике вместе с логикой.

Необычность книги еще и в том, что она обращается к внутреннему опыту читателя. И за сценами сюжета проступают свои интерпретации событий – уже не вымышленных, но вполне реальных, жизненных, что называется.

Не претендуя на глубокую философичность и жонглирования смыслами, украинские писатели сумели тонко передать атмосферу серьезной учебы, переворачивающей привычные рамки знакомого мира. И, что наверное даже более важно, не свели повествование только к привычным штампам магических школ, а сделали действительно правдоподобную историю.

Двойственное впечатление остается от прочтения книги. С одной стороны – бережное отношение к наследию «Обитаемого острова», вплоть до ввода в повествование второстепенных персонажей из первоисточника. С другой стороны – не проходит ощущение некоей карикатурности происходящего.

Видимо, связано это ощущение с двумя особенностями. Во-первых, эта некая «клиповость» повествования – короткие сцены, максимально перегруженные теми или иными атрибутами первоисточника параллельно с развитием собственного сюжета книга. В результате, темп действия становится чересчур велик – и появляются вопросы. Примерно такого плана – как офицер, уверивший в Неизвестных Отцов, буквально за пару разговоров превращается в их ярого противника. Т.е. за каких-нибудь 72 часа разрушается тот идеологический фундамент, который, по идее, скрепляет общество Империи. Причем без отключения излучателей, а так, буквально с помощью языка. Или другой момент – целый генерал контраззведки отправляется в провинцию и абсолютно случайно становится первооткрывателем заговора против себя лично и одновременно обнаруживает заговор с целью развязывания войны. В одиночку, только с помощью неофита-ротмистра, только что прибывшего из Пограничья. И таких натянутостей – более, чем достаточно.

Во-вторых, антуража тотального контроля и оболванивания не получается. То ли потому, что писатель не застал эпоху СССР и пользуется только распространенными клише. То ли потому, что сознательно пустился в эксперименты высмеивания и сведения к абсурду достаточно знакомых исторических реалий вроде охоты на ведьм или империалистических шпионов.

В итоге серьезной книги не получилось. До уровня «Обитаемого острова» — как до Луны. Хотя все необходимые составляющие для успеха первоисточника есть.

Головачев всегда отличался своеобразным языком. И далеко не всегда, на мой вкус, его литературные изыски – вроде сюрприз-тренингов или «срамов» — являются удачным. Наверное, эти находки должны погрузить читателя в повествование, однако на фоне описания физических явлений или процессов «замечательными» эпитетами «серая дыра» или «пупырчатая мембрана» такой новояз начинает откровенно мешать.

Впрочем, думается, что это, скорее, на любителя, чем действительно серьезная укоризна автору.

Что касается сюжета «Черного человека», то здесь, по-видимому, смешались практически все любимые темы Головочева – и сверхспособности человека, и тайные знания, и магические операторы, и наследие Древней Руси, а также многое другое. На фоне космических кораблей, называемых пинасами, галеонами, драккарами и прочими знакомыми словами из лексикона любителей военно-морской истории.

Добавим сюда путешествия вглубь родовой памяти, вольные трактовки теории суперструн, жаргон нейрохирургов, а также сложные психологические коллизии между бывшей женой и новой любовницей пополам с суровой мужской дружбой…

Такой вот гремучий коктейль.

Опять-таки на сугубо личный взгляд – в такой эклектике есть своя притягательность. Но вот что точно ее разрушает – неровность повествования, его «прыгучесть» от переживаний любви-нелюбви к вопросам ксенопсихологии и особенностям нейрохирургических операций.

Временами хочется просто подобные пассажи пропустить, равно как и обилие ссылок на поэтов и отдельные афористические высказывания. Удерживает внимание нелинейность сюжета. И этакое ожидание – куда еще заведет бурная фантазия писателя на очередном вираже повествования.

При желании можно отыскать отсылки к Стругацким, Снеговому, Павлову. Во всяком случае «Жук в муравейники» просто бросается в глаза. Равно как и «Мягкие зеркала».

Не шедевр, но, по меньшей мере, любопытно.

Что бросилось в глаза:

1. Уважаемый инквизитор считает каждую крону и временами напоминает частного детектива или на худой конец ведьмака на пенсии — во всяком случае, его погоня за презренными сребрениками порою незримо идет рядом с огнем истинной веры.

2. Мордимер Маддердин иногда в своем желании стать образцом безжалостности превращается в плохого актера — тут у нас и селянки, которых отдаем на развлечение подручным после себя, и купцы, которых обвиняем в ереси, чтобы, не дай бог, они сами за собой не утащили. В общем, на мой вкус, Пекара перестарался с цинизмом главного героя — плохо он сочетается с заботой инквизитора об ангеле-хранители.

3. Опустим за рамками милые шалости Маддердина с особами противоположного пола и не менее нравственное увлечение кулинарией напополам с пристрастием к пыткам — но почему, как правило, его клиенты купцы с тугой мошной? А вместо культов и закоренелых еретиков — умертвия и алхимики?

Что понравилось:

1. Удачная находка с персональным ангелом-хранителем

2. Хороший набор перефразированных цитат из Священного писания — интересно наблюдать за изменением их смысла в контексте замены некоторых понятий.

3. Наличие внутри инквизиции определенной тайной организации — впрочем, это скорее, штамп, но дающий интригу и пишу воображению.

В целом — лучше Креса, во всяком случае, реалистичней. Но до тонкой атмосферы мистического средневековья Божьих воинов пана Анджея еще очень далеко.

Книга сильна, на мой взгляд, даже не столько сюжетом — хотя он достаточно головоломист — сколько своей символичностью. Чего стоит только детская кроватка, в которой нашла пристанище молодая мать. Звучит дико — но эту сцену надо просто прочитать. Да и коллекционирование пишущих машинок самоубийц... Мир сумасшедших — а насколько наш мир нормален?

Очень психологичный роман. Не мир встает перед глазами читателя, но то, как герой этот мир чувствует и видит.

Есть отсылки к Ле Карру. Что только идет на пользу книге.

Книгу сравнивают с фильмом «Дорога» (в главной роли — Вигго Мортенсен). Роман лучше. Гораздо жестче и гораздо насыщенней смыслом.

Вот только финал показался несколько скомканным — вроде есть намек на продолжение, но в то же время можно расценить и как жирную точку.

Думаю, многим, кто играет в EVE, некоторые сцены покажутся знакомыми. Что заставляет задуматься над будущим индустрии компьютерных игр.

Очень ««вкусная» книга, что сегодня, к сожалению, редкость. Отличный язык, прихотливый сюжет, оригинальный антураж, социальная проблематика, псевдо-документалистика, широкое полотно мир-истории. В общем, все составляющие долгоиграющих циклов мастеров жанра.

Лучше «Гипериона», на мой взгляд. И как-то напомнило Акунина — особенно в части «Прощание с Баклавским».

С нетерпением жду продолжения.

Радует, что несмотря на определенную безжалостность повествования, в итоге каждая история заканчивается... достойно.

И только продолжительных аплодисментов заслуживает способ раскрытия сюжета — паззлы каждой истории гармонично дополняют друг друга, раскрывая многомерный мир загадочного города.

Каждая книга Ахейского цикла — самостоятельна и написана в своей стилистики. Если в первой книги — «Герой должен быть один» — нет-нет, но появлялся элемент плутовства, оттеняющий всю трагедию судьбы сыновей Амфитриона, то в Одиссеи перед читателем разворачивается эпическое полотно с солидной толикой философских рассуждений. На этом фоне «Мой дедушка — истребитель» — это очень человечный роман, где акцент сделан на психологии мальчика и его взаимоотношениях с дедом. Афитрион еще далеко не герой — да и глядя на своего деда он начинает задумываться, а стоит ли быть на него похожим? В то же время мифологическая реальность, в которой он оказывается, словно бы властно зовет его за собой, буквально тащит на стезю героя. Сложно быть как все, если в родственниках — люди, близкие к богам. И еще сложнее — становится из человека полубогом. Потому что не ясно — зачем. Но точно известна цена — изгнание.

Словом, добротный роман, показывающей, что за всяким красивым мифом стоит свой Тартар.

Не буду перечислять все недостатки книги, поскольку они в большинстве своем вытекают из шаблонного подхода к тому, что понимается под эпичностью. И если уж обязательными атрибутами «настоящей» вахи являются перекаченные мускулы, бесконечные патроны и битвы, в которых умирают миллионы, но обязательно остаются Самые Важные Герои, то так тому и быть.

Другое дело, что порою среди этого нагромождения «эпика», выражающегося в крови, убийствах и бессмертии, появляется Сюжет. Какое счастье, когда он действительно крепко сбит. А вот когда такого нет...

Отсюда и появляется вопрос: что стало бы со всем литературным циклом «вахи», если бы не было инквизиторов?

Эта книга – редкий пример удачного совпадения первоисточника и экранизации. И что любопытно – фильм в своих границах вместил практически полное содержание книги. До такой степени, что можно было бы заподозрить автора в подготовки сценария, который уже позже превратился в роман, если бы не характерная деталь. «Пожиратели мертвецов» оказались снабжены на удивление большим библиографическим указателем, что однозначно выводит это произведение из-под подозрения в подготовке только сценария.

Да, быть может историческая канва не настолько полная, как могла бы быть. Да, есть явные и сильные допущения. Есть к чему придраться и в попытке стилизации текста под средневековое приключение. Но при всем том – поверить можно.

С другой стороны, даже, наверное, более интересным, чем сам текст произведения, оказалась история его создания. Автор подробно излагает особенности своего замысла, открывает источники, благодаря которым возникла идея повествования и т.д. Это подкупает.

Познакомился с этим романом уже после прочтения книг об инквизиторах и цикла «Ересь Хоруса». Не могу не отметить, что во многом сюжетные линии Ордена Ультрамаринов повторяют произведения Абнетта об Эйзенхоре и Рейвеноре. С одной стороны, это идет на пользу Ультрамаринам — вместо бесконечных и малоинтересных битв появляется интрига. С другой стороны, старые коллизии о демоне, глобальном заговоре, нравственном выборе и вере выглядят откровенно вторичными. Ничего нового к миру Вархаммера книга не добавляет. Напротив, происходит существенное упрощение. Герои выглядят шаблонно, их поступки легко пред угадываются.

Много место в романе посвящено подробным описаниям пыток. Если это необходимый антураж — то его явно чересчур много. Если самостоятельная линия повествования — то лучше прочитать «Молот ведьм» или познакомиться с историческими описаниями процессов инквизиторов. Эффект тот же, но пользы существенно больше — самообразование всегда востребовано.

Честно говоря, больше всего эта книга, наверное, понравится любителям фильмов типа Пила или что-то вроде этого.

Честно говоря, к миру Warhammer 40000 я относился с изрядным предубеждением — мешать звездные корабли, энергетическое оружие, заклинания и зеленокожих орков вместе с эльдарами — это весьма специфическое сочетание. Представить себе этакого звездного урук-хая на космическом истребители с неизменным ятаганом под руководством назгула, облаченного в скафандр, — картинка, вызывающая совершенно определенные эмоции. Да еще на фоне схваток, уносящих миллионы и миллиарды жизней, а также целые планеты нажатием пары кнопок. Словом, представить себе здесь добротный сюжет без эпика, густо замешанного на самых диких преувеличениях, когда герой отправляет каких-нибудь гоблинов в иной мир буквально тысячами, а их остаются миллионы, — мне лично было довольно трудно. А читать на каждой странице бесконечные описания титанических сражений, — достаточно утомительное занятие.

Тем не менее, открыв трилогию об Инквизиторе, я был приятно удивлен — хотя бы тем, что у главного героя в жизни бывают трудные ситуации, которые не решаются удачным выстрелом из чего-нибудь навроде Иерихонской трубы.

Дальше — больше. Мир представлен выпуклыми чертами, его эпичность подчеркивается не столь масштабом сражений, сколько сложностью связей — временных, пространственных, исторических, династических... В этом интересно разбираться, видеть незавершенные линии повествования, набрасывающие контуры далекого будущего, распутывать клубки отношений и интриг. Глобальность задач, эпичность схваток, жестокость и кровь образуют здесь не фон, а именно мир, живущий по своим безжалостным законам и подчиненный ясно читаемой необратимости, фатуму.

И что меня больше всего подкупило — сочетание супер тренированности и религиозно-нравственных переживаний в главном герое, живущим в мире, где как такого Бога нет — а значит, нет и морали. Но есть долг, дисциплина и приказ.

Думается, что для первого знакомства с миром Вархаммера, эта трилогия подойдет в самый раз. И огромное спасибо Абнетту за то, что он придал вселенной 40 000 глубину, а не создал очередной пересказ прохождения какой-нибудь кампании или битвы за компьютером или игровым столом.

Зачем оценивать книги по игровой вселенной с точки зрения серьезной литературы? Они с самого начала, как мне кажется, не претендуют на лавры престижных премий, и созданы с вполне угадываемой целью — привлечь фанов и расширить границы привычных игровых столов или мониторов. Так что книжка вполне эпична, брутальна, кровава и нелепа. В этом качестве она прекрасна передает атмосферу Вахи. И большего от нее ждать — бесполезное занятие.

Прочитал пару дней назад этот роман, хотя лежал «в заначке» он месяцев шесть. Впечатление осталось двойственное. С одной стороны, сюжет захватывает с первых страниц и держит в напряжении до самого конца. Атмосфера ледяных пустынь буквально вырывается со страниц книги и обволакивает читателя. Масса подробностей, включая корабельное устройство и особенности навигации во льдах. Неординарные персонажи. Но с другой стороны — есть великолепная книга Нансена «Фрам» в Полярном море». И вроде бы сравнивать некорректно — но ведь в конечном итоге речь идет об Арктике и ее исследованиях... И вот как-то на фоне «Фрама» мир «Террора» несколько меркнет, но это сугубо личное мнение.

Что еще не понравилось — так это сексуальная тема, которая красной нитью проходит через повествование. Кажется она тут избыточной. И развязка вышла несколько скомканной. А фигура хищника чем-то неумолимо напоминает Шрайка.

Впрочем, это опять-таки личный взгляд. В целом, не могу не заметить, что из произведений Симмонса «Террор» мне понравился больше всех.

Прочитал «Спартака» Валентинова после знакомства с его же «Диомедом». И, честно говоря, показалось, что в своем литературно-историческом исследовании, посвященном войне гладиаторов, Валентинов экспериментирует со стилем повествования — документалистика не ставилась целью, исторический роман вроде бы то же не планировался. В итоге, как мне кажется, не стоит ругать автора за расположение ножен гладиусов у легионеров, точно так же, как и вступать в дискуссию о форме щитов. Не ставил он себе целью написать очередное военно-историческое исследование.

На мой взгляд, одно из достоинств «Спартака» заключается в том, что Валентинов поместил известных и легендарных римских героев-полководцев в один временной контексте. Мы привыкли воспринимать Цезаря в контексте его успехов в Галлии и последующей гражданской войны. Помпей — выдающийся полководец, которому не повезло при Фарсале. А Красс — это богач и точка. Вроде бы все они современники, но по отдельности каждый из них выглядит как-то не так, нежели если смотреть на них с позиции триумвирата. Но в то же время — все они с чего-то начинали, все они определенным образом были родом из диктатуры Суллы. И вот это их единство, эту временную печать Валентинов изложил просто великолепно. Да, можно спорить, насколько последующие их поступки были пред заданы опытом, полученным в молодости, но факт того, что жили они в одну эпоху, а создали совсем другую отрицать сложно.

Другая столь же сильная сторона «Спартака», наверное, в том, что все сообщения античных авторов об этой войне укладываются не многим более, чем в два-три-четыре абзаца. И создать на этой фактологическое основе произведение, которое заставляет спорить и искать альтернативные аргументы, — это надо суметь.

Ну и не надо забывать, что Плутарха читает не так много людей, что уж говорить о других «хронистах»...

Поэтому читать стоит, но вот ценность других произведений цикла — совсем другой разговор.

Удалось прочитать это произведение в электронном варианте, так что опечаток практически не было, да и язык переводчика оказался на высоте. Безусловно, Троя Геммела очень органично входит в «большой» цикл, если так можно выразиться — наряду с Одиссеем Олди, Диомедом Валентинова и даже Илионом Симмонса. И над всем этим возвышается колосс Илиады Гомера. Если к этой картине добавить прозаические описания археологических раскопок, сделанные самим Шлиманом, то полотно выглядеть еще более монументально.

Достоинств много. Характеры героем прописаны, что называется, «на самой грани» — они еще не стали героями эпоса, но уже переросли границы обыденности. Созданный мир увлекает, он вполне узнаваем, и даже некоторые шероховатости вроде галер вместо бирем/трирем, кольчуги и прочих «находок» не портят общего впечатления от добротности повествования. Подкупает сюжет — он крайне необычен и отходить от традиционных литературных трактовок. Точно так же сама Троянская война вплетена в общий ход истории — и битва за Трою, безусловно, кульминация, но кульминация, обусловленная множеством других событий. На фоне которых спор богинь просто теряется. Богов в этом цикле практически нет. Плюс это или минус — судить каждому на свой вкус.

Что касается мыслей и поступков участников цикла — да, они «грешат» восприятием мира ХХ века, но было бы удивительно, если бы Геммел влез в голову людей, погибших задолго до нашей эры, и воссоздал их картину мира.

Так что отнести это к недостатком цикла я не могу.

В то же время самая первая книга цикла, на мой взгляд, наиболее удачная. Поскольку акцент в ней ставится на характеры героев, тогда как дальше они начинают теряться на фоне описания событий «первой всемирной войны». Потому и получается, что выписаны они «на самой грани» — и порою все же за эту грань срываются.

В целом, безусловно, Геммел создал достойное произведение. Которое вместе с другими авторами придает новый оттенок бессмертной истории Гомера — такой, что та далекая война и тот далекий мир становится живым и понятным.

А это, наверное, самое важное. Как-никак действующая «машина времени» :biggrin:

От книг Хобб остается двойственное впечатление. С одной стороны, повествование захватывает, развитие сюжета изобилует неожиданными поворотами, много разных деталей, придающих особую глубину созданному миру. С другой стороны, метания главного героя и его желание посещать личного психоаналитика – все это затрудняет прочтение, особенно последних книг серии (миссия шута, золотой шут, судьба шута). Наоборот, первые книги в этом ракурсе смотрятся гораздо лучше – может быть, эпика меньше, зато герои целостней. И их поступки реальней – нежели постоянные обещания самому себе сделать нечто, сетования на судьбу и пр. и пр., что можно найти в изобилии на страницах последующих томов.

Сразу же ощущается влияние автора на своего героя – создается впечатление, что на Фитца Хобб перенесла очень многое, что свойственно ей самой. Такой шаг очень неоднозначный, поскольку «фэнтэзийный» герой приобретает черты человека современного мира, но опять-таки такая его проработка дает возможность взглянуть на мир меча и магии по-иному – с точки зрения человеческих взаимоотношений, а не голого и крайне популярного «экшена».

В целом, нет сомнений в том, что книги достойные, но определенные шероховатости есть – может, огрехи перевода, а может – намерение автора. В любом случае книги читается на одном дыхании.

Полностью поддерживаю мнение, что эта книга слабее предыдущих в цикле. Возможно, действительно автор предпочел жанровое разнообразие добротности повествования. В том смысле, что серьезно относится к чтению афер, которые прокручивает Майлз, просто невозможно. Белые нитки бросаются в глаза сразу и до последней страницы.

А вот с точки зрения языка, динамика сюжета, разнообразия ситуаций, без сомнения, все на уровне. Читать интересно.

Цикл действительно завораживает — даже не проработанностью деталей, которая все же начинает хромать по ходу повествования, а именно разноплановостью, масштабностью и психологизмом. Поэтому тем более странно, что критики как-то обошли стороной Ливадного. Хотя по оригинальности сюжета и взгляду в будущее на фоне других популярных авторов «Экспансия» смотрится очень достойно.

Что касается заимствования идеи, то в конечном итоге все новое — это хорошо забытое старое. И на этом фоне скрестить боевых роботов с проблемой искусственного интеллекта, на мой взгляд, ничуть не хуже, чем описывать поединки на шпагах внутри космических кораблей.

Да, герои во многом похожи друг на друга. Однако многие из них оказываются близкими родственники, друзьями, коллегами, сослуживцами и т.д. Читатель проходит вместе с ними по дорогам жизненных испытаний, трудностей и побед. При этом каждый новый выбор оказывается сложнее предыдущего и нравственные вопросы выходят на первый план, тесно переплетаясь с элементами философии. В сочетании с динамичными батальными сценами такой разворот сюжета практически в каждом произведении из цикла захватывает с первых страниц и приковывает внимание надолго.

Прочитал Березина специально для того, чтобы сравнить с Клэнси. И честно говоря, Березин как-то живее вышел. Дело не в том, что наши лучше всех :) А в том, что в отличии от Клэнси, Березин не играет в большую литературу. Его книги — исключительно и только для любителей военной техники. Ничего больше в них нет. Клэнси наоборот, все время пытается уйти с поля технических подробностей на психологизм, сюжет и т.д. и т.п. Вот здесь он становится занудным до невозможности — читать без слез его попытки описания внутреннего мира американских офицеров или членов советского политбюро просто невозможно. Поэтому старая история о том, что его книги разбираются на семинарах в Вест-Пойнте — это, скорее, признание его литературной несостоятельности, нежели чем заслуга.

А вот Березин ни на что подобное не претендует. Да, язык специфичен, да, герои из картона. Ну и что, собственно? Ведь не им посвящена книга. А кораблям, ракетам, самолетам и т.д. И вот эти «герои» выписаны очень подробно.

С другой стороны, в циклах у Березина лучше всего получаются первые книги. Что «Катаклизм», что «Война 2030» — первые книги читать интересно, а вот продолжения утомляют.

Хороший, добротный цикл, без головоломного сюжета и сложных интриг. Все прямолинейно, просто и ясно. В этом и самое главное достоинство, и самое большое отличие от всех остальных похожих произведений. Что касается идейной глубины и философских рассуждений, то находятся прямые отсылки к «Императору». Что не портит общее впечатление. Кроме того, на мой вкус, герои выписаны очень даже неплохо — во всяком случае, и ворчание гнома, и молчание эльфа, и колорит северных варваров вкупе с наемниками рисует вполне себе живописную картину происходящего. Большего, мне кажется, и не надо ждать. Всего в меру. Добро побеждает зло, без излишнего пафоса, но и не без своих трудностей. Мир выписан короткими и четкими зарисовками. Словом, мне понравилось. И честно говоря, отсутствие психологизма, а также какой-либо Самой Главной Идеи, совсем не портит картины,а напротив, придает ей свое очарование.

Откровенно говоря, после Ведьмака с большим подозрением отнесся к новому циклу Сапковского. И главная причина была в том, что жанр своеобразной альтернативной истории по своей сути оставляет автору не так много места для выстраивания добротного сюжета — история характеризуется тем, что уже случилось, поэтому фантазировать можно в известных рамках и в строгом соответствии с реальным историческим окружением.

Поэтому выбор периода Гуситских войн, по определению не самых знакомых русскому читателю, предъявляет особые требования к автору и его произведению.

И вот здесь без сомнения Сапковскому удалось в полной мере создать увлекательный сюжет, захватывающий буквально с первых страниц. На фоне масштабного исторического полотна небольшие фэнтазийные вставки кажутся не лишними, а напротив, крайне аутентичными, добавляющими, как это ни парадоксально, жизнь в ход повествования. Страшные подробности войны умело оттеняются этими небольшими сюжетами.

Отдельной похвалы заслуживает то, насколько ярко передана фактология. Обилие латинских названий, непередоваемых чешских имен, подробностей описания быта — все это не утомляет, а наоборот, дает картину, которую, что называется, можно пощупать.

И при всем при этом перед нами прежний Сапковский — его новый герой также не многословен, скуп на эмоции, его влечет высокий долг и он не ждет от жизни чудес — жил бы Геральт на реальной земле, наверное, он таким бы и был. Кто знает?.. :)

Хорошая книга, одним словом.

Честно говоря, ожидал чего-то побольше, чем эта коротенькая зарисовка. Не углубляясь в детали, стоит отметить, что две легенды — о синих магах и о появлении проклятого венца — с лихвой искупают все остальное, что содержится между ними.

Присоединяюсь к числу положительных отзывов об этом произведении. В последнее время очень мало авторов обращают свое внимание на совсем близкое будущее и вполне понятные техологии, предпочитая эпические повествования о межзвездных баталиях и световых скоростях. Разумеется, последние смотрятся выигрышней, но «Первая космическая» со всей наглядностью показывает, что можно увлекательно писать и о нашей «земной», «настоящей» космонавтики. При этом техничесике подобности ничуть не умаляют содержание книги, а наоборот, делают его более наглядным, что называется, его почти можно «пощупать».

Очень жаль одного из главных героев, командира лунной базы, но если бы все было по-другому, то книга прочиталась бы совсем иначе. А так... перед нами пусть и не дальное, но Внеземелье, со всеми его опасностями и своей ценой за ошибки.

Ну и без сомнение, столкновение в космосе, да еще и на станции, как повод для развязывание войны — очень не хочется, чтобы такое когда-либо случилось.

Жаль, что власть имущие по-другому сомтрят на проблемы освоения космоса. А как бы хотелось...

Любопытно, что автор полностью опустил тему исследования Марса, хотя в последние пару лет ленты профильных информационных агентств пестрят новостями о тех или иных экспериментах, открытиях на Красной планеты. Хотя и уровень фактического материала в книге, а также глобальность затронутых тем позволяют ожидать, что хоть мельком, но проскользнет чего-нибудь про Марс и его недалекое будущее. Тем более, что многие проекты сейчас делаются с прицелом на его изучение. Но остановись он подробней и с присущей ему скурпулезностью, то книга вышла бы раза в два толще, да и сюжет пришлось бы выстраивать другой.

Может, так оно и случится через какое-то время :) В любом случае, это будет не менее увлекательный роман, который надо будет обязательно прочитать.

Несомненное достоинство книги — извилистый сюжет. Хотя бы ради того, чтобы узнать окончание, книгу прочитаешь до конца.

Но вот что касается литературных аллюзий, то их значение в этом произедении не столь однозначно. Во-первых, никакой особый «игры» с читателем автор «Илиона» не ведет — все читается лекго и ясно. Не хватает еще назвать год выпуска и издание Шексира, Уэллса или Гомера, а также «Гипериона», параллели с которым просто в глаза бросаются. Во-вторых, античные герои, а также вставки из Шексира и Пруста выглядят как пособие для учеников американского колледжа. Этакое внеклассное чтение. И все сравнения с футболистами, подводными лодками, баллистическими ракетами, тазерами-лазерами, голограммами и т.д. и т.п. словно нарочно подобраны так, чтобы упростить восприятие, поместить действительность романа в знакомые рамки привычного мира. Чем-то все это неуловимо напоминает мультяшные «Приключения Геркулеса» для взрослых, сдобренные изрядно долей крови, — да простят меня фанаты Симмонса.

Это тоже путь или метод. Попробуйте пересказать содержание «Илиады» школьникам 10-11 класса нашей обычной школы так, чтобы они прониклись сюжетом и дослушали до конца, — очень может быть, что получится нечто подобное. И заставит их хотя бы из чувства противоречия прочитать самим «Илидау» Гомера. А заодно сонеты Шекспира. И сделать уже свои выводы.

Книга оставила положительное впечатление. В то же время показалось, что отдельные части произведения написаны по-разному, и не всегда эта пестрота идет на пользу общему повествованию. Крепкий сюжет, эпичность, историческая канва — все это, безусловно, захватывает. Но вот ощущения той же глубины, что есть в «Герой должен быть один» и «Одиссей, сын Лаэрта», — этого, к сожалению, нет. Хотя опять-таки есть четкое ощущение, что автор «Диомед, сын Тидея», к этому очень стремился. Однако в целом общее ощущение от книги — исключительно положительное.

Замечательное произведение! Читается на одном дыхании, что называется, «без пауз и остановок».

Любопытно, что стилистическое различие произведений цикла не создает впечатление разорванности, самостоятельности каждой книги. Наоборот, это две грани единого целого. И встреча Одиссея с Гераклом, их короткой разговор, наверное, самое лучшее окончание первой части цикла — пусть приведена эта встреча во второй книге. И одновременно эта встреча — прообраз того, что ждет всех выживших и ушедших из-под стен Трои, но не от себя.

В этом контексте «Илиада или Поэма о силе» С. Вейль лучше всего показывает «человечность» античных героев — в то время как их «божественность» мастерски переданы Олди.

Сочетание вымысла, мифологии, истории и философии оживляет мир героев давным давно отгремевшей войны. Они встают перед нами во всей своей мощи и немощи. И строки Гомера воспринимаются уже совсем по-другому.

Это новое приключение из жизни Фандорина получилось, на мой взгляд, довольно слабым и не выразительным. Лучше было остановиться на чем-то одном — либо на внутреннем мире героя и его переживании поздней любви, либо на детективной истории. Попытка скрестить жанры обернулась провалом обоих сюжетов — любовная линия в полной мере не раскрыта, а детектив вызывает бурю разочарования. Особенно на фоне других произведений из цикла о Фандорине.

В то же время в качестве средства скоротать вечерок или командировку — очень даже неплохо. В качестве альтернативы Донцовой или Марининой.

Но в целом — очень жаль. Хотелось совсем другого. И все слагаемые для новой конфетки были.

Замечательное произведение. Очень атмосферное, глубокое, лиричное.

Наверное, потому и такое лаконичное. Безусловно, развертывание сюжета «вширь и вглубь» подарило бы еще много часов приятного чтения, но такого ощущения законченности вряд ли оставило бы.

Очень необычная антиутопия. Почему антиутопия? Потому что в своей основе «Трифиды» вскрывают язвы цивилизации — хотелось написать современной, но все ж таки мы в какой-то степени шагнули куда-то дальше, чем современники описываемых событий. В хорошую или плохую сторону — другой вопрос.

Почему необычная? Потому что привыкли к катастрофа извне, вторжениям, природным катаклизма рукотворного характера. А здесь ожившие деревья...И всего лишь отсутствие одного из органов чувств. В результате — совсем другой мир. Гораздо более страшный, чем толпы безумных мутантов, зомби и всех остальных «прелестей».

Обычно люди сначало читают книгу, а уже потом смотрят фильм, поставленный по ней.

Я наоборот, сначал посмотрел одноименный фильм — «Капитан Алатристе» — а уже потом решил прочесть всю серию его приключений.

Честно говоря, фльм оказался глубже и пронзительней, чем книги. Может быть, потому, что в цикле все коллизиции приподносятся с точки зрения мальчика, который, по задумке, должен расти и мужать. Однако внимание читателя приковано к фигуре капитана — но самого капитана, как человека, как личности, по большому счету, нет. Потому что нет ни его оценок происходящего, ни мотиваций. А в фильме, напротив, за счет игры актеров перед нами предстает целостный образ капитана. И вновь в отличие от книги, Эниго в фильме занимает далеко не первую роль.

С другой стороны, и здесь, несомненно, заслуга Перес-Реверты — написать в конце ХХ века произведение в духе Дюма — само по себе достижение. Особенно на фоне того «изобилия» литературных сюжетов, которое имеет место быть.

Не могу согласиться с теми, кто считает, что эта книга «для испанцев». Потому что «Три мушкетера» прекрасно адаптировались на русской почве. И никого уже не смущает, что эта история — о достаточно локальном периоде внутренней истории Франции. Все воспринимают ее как некую «интернациональную» данность — потому и Ришелье, и де Тревиль, и чуть позже Мазарини — становятся буквально «старыми знакомыми».

В этом смысле мир капитана Алатристе ничуть не беднее мира Дюма. Просто так сложилось, что историю Франции мы знаем чуть лучше, чем историю Испании. Однако это легко исправимо, поскольку Перес-Реверте удалось, на мой взгляд, самое главное — привлечь внимание широкого читателя к Испании, к ее истории, к людям, которые ее творили.

И вместо привычного образа цитадели Инквизиции или разрушителя государств Нового света перед нами оказывается совсем другая страна и совсем другие люди.

Так получилось, что мое знакомство с «Таис Афинской» совпало с прочтением «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха, а чуть позже — и с «Походом» Арриана.

Удивительное сочетание столь разных жанров дало совершенно непередаваемое ощущение правдобности всего, что Еврефом заложил в свою книгу. Александр и его сподвижники в описании Плутарха приобрели совершенно новые, живые черты в произведении Ефремова. А масштабы похода стали ощущаться совсем по-другому через скурпулезное повествование Арриана.

Ефремову удалось оживить историю — но так, что «фантастичности», «сказачности» в этом оживлении нет. А есть ощущение, что все так и было.

Несмотря на известную долю критики, самой беспристратсной оценкой «Повелителя Мории» выступает то, что люди пишут о нем отзывы. Значит, зацепило, понравилось, захотелось высказаться, поделиться своими мыслями. И уже даже в этом состоит заслуга автора.

Сравнивать между собой произведения разных авторов, пусть и связанных общим миром, — сложное занятие. Потому что каждый, кто читает эти свободные продолжения, ищет в них отголоски собственного видения мира Профессора. И если это видение совпадает с тем, что изложено автором «фанфика», то оценка, безусловно, высокая, если нет, то низкая.

Не скажу, что Мусин создал большой и развернутый мир, как это получилось у Брилевой, но атмосферу, дух похода и восстановления царства, мне кажется, у него получилось передать очень хорошо.

Конечно, если бы было больше деталей, больше характеров, коллизий, то это лишь украсило эти сто сорок страниц текста. Однако в таком случае перед нами было бы совсем другое произведение.

Есть то, что есть. И без сомнение то, что главные герои «фанфика» — гномы, является еще одним положительным моментом в копилку добрых слов об авторе.