Больших откровений не ждал: Прилепин автор увлеченный, а уж в рамках «художественной биографии» — с придумыванием диалогов, сценок, постановочных трюков — было очевидно, что он в Шолохове и разглядит. Дебют было скучно читать из-за сказовой интонации, а к финалу пошла совсем уж идейная часть — «реабилитансы» за поведение после Сталина и аргументы в пользу авторства «ТД». Мне такое неинтересно. А увлекла часть, в которой описаны страсти тридцатых: сущие игры престолов в Вёшенской станице, всякие Ежовы, Ланистеры и Евдокимовы. Приведенные фрагменты писем насчет коллективизации, масштабы заступничества — все это впечатляет и сильно в плюс человеческим достоинствам Шолохова. Ну и если убрать идейную мишуру автора, то картина такая: надорвался морально в 1937, был вопрос выживания, еле вылез, ну и в общем к 35 годам как писатель и закончился, а дальше пьющий статусный гражданин-охранитель. Я до Прилепина масштабов страстей вокруг Шолохова в 30-е годы определенно не знал — здесь биограф нарисовал сочную драматургию (тенденциозную, знамо, но яркую).

Сборник мемуарной прозы, эссе о знакомых и интервью. Напоминает интонационно, да и стилем мемуары Ширвинда. Удачливые проыессионалы, у которых все сложилось, перед уходом вспоминают, как были молоды и какими славными были ребята из культурной среды. Оба — талантливые люди без гамнка на гениальность, больших претензий. Токарева, правда, писательница, но тоже второго ряда. У нее краткий слог, асе по существу, обычная оптика. Как легко читается, также и забывается. Не Лев Лосев или Генис в плане качества мемуарной прозы, и не Данелия, в чьих мемуарах как раз ей уделено целомудренно немного места.

и снова о том же. Руни себе нишу застолбила,она большая мастерица писать диалоги и тркволнения ранимых и рефлексирующих миллениалов, которые не для жизни и грядущие перемены их сметут. Все ее персонажи точно не из тех, кто рвпнут на вызод, толкаясь локтями, а встретят клмету как Данст и Гинсбур в « Меланхолии».

К третьему роману манера ее стала привычной и повторяемы. Появилась популярная богатая авторесса в роли центральной героини — тревожный симптом. В переписке героинь появилась публицистика еа общественные темы ( среднего уровня) и, в отличие от первых двкх романов, сцен соития вощросло кратно ( есть и по телефону). Написаны они добросовпстно, перемежаются диалогами, но в общем, тож все как в откровеннвх любовных романчиках, без прорывов.

Прочитал со смешанным чувством некоторой досады, но и уважения к таланту Руни. В плюс ей, что маленькие книжки свои все ж не с пелевинской частотой тискает.

» Одиссея Блада», видимо, лучший роман Сабатини. С учетом даты выхода Скарамуша этот роман, написанный по полям Дюма, выглядит и архаичным и неуклюжим.

У Дюма ведь есть две блистательные трилогии и Монте- Кристо, а все остальное на порядок ниде, включая и цикл про Франц. революцию, на который и равнялся Саббатини, сыпнув чуть мотивов из Капитана Фракасса Готье.

Читается легко, хоть воды и патетики многовато. Есть удачные реплики, зато финальный трюк с тайной рождения ха гранью добра и зла. Роман как веком ранее написан, такой замшелый. Чуть позже вышел Девятое термидора Алданова и там тоже есть остроумец, который все то понимает о старом режиме и его сменщиках, но Скарамуш рядом выглядит совсем уж лубочной развлекушкой. Понятно, что приключенческий жанр, но есть куда как более достойные романы в этом жанре, да и у автора есть книги получше. Прочитал- забыл. Фильм, надо сказать, тоже не шедевр.

Сенильная книжка. Лучшие работы Коу сильно в прошлом, а этот пастельный роман- бесконфликтная перепевка куда как более содержательной трилогии. Коу тратит время на статуарные зарисовки идиллический моментов прошлого, привязывая всякие посиделки к памятным датам истории. Эдакие ностальгические старые песни и главном. Такого много, но ни искры, ни перца в книжке нет и вовсе, преобладает умильный авторский взгляд на прошлое. Теперь вот вода менее мокрая, трава не так уж зелена, душевность канула. Однообразная манера, самоповторы сильно не впечатлили.

Моей хотелке ( чтоб Волков лежал больной, а три буйные бабы вокруг него устроили бы микст Мизери и Иствикских ведьм) не бывать, но как поклонник этой нескончаемой производственно- бытовой жвачки прочитал и новых 2 тома. Автор понятен и предсказуем, с подробностями, кто что ел, да сколько денег пришло. Волков у него в начале 16 века запросто хлещет кофе со сливками, на постоялом дворе завтрак у него как у французского рантье начала века 20- го. Пусть его, всегда так. Эта часть почти без баб, все про бой с еретиками, да интриги во враждебном городе. Конца краю не видать. Чем то напоминает столь же нескончаемую сагу О' Брайана про Хозяина морей.

Михаил Шишкин приумолк, но у него появился последователь. В наимилейших пейзажах Швейцарии коммерсант с женой и студент с юницей слушают « простые рассказы» « простых русских людей», в основном, про тяжелую жизнь. Потом обсуждают между собой: коммерсант все о скотстве общины, студент о духовности, дамы чуть корректируют. Для меня страннл, что добрые отзывы Парфенова и Данилкина обошлись без констатации очевидного: это очень вторично по отношению к « Венерину волосу», схематично и в художественном плане автор сравнительно с Шишкиным ну совсем публицист. Местами даже думал: не стеб ли это по поводу Шишкина, что из Швейцарии вспоминает ужасы детства, ан нет — подражательство. Хоть бы Понизовский Испанию выбрал, право слово.

Наверное, худший роман вполне популярной трилогии. Леметр квалифицированный рассказчик и с сюжетными нитями справляется. О мытарствах персонажей во Франции 1940 года читать местами нескучно. Автор указал источники в послесловии как бы в оправдание, что не сильно что из реалий присочинил. Увы, деловитый слог автора плохо сочетается с ходульными штампами из 19 века: про разлученных брата с сестрой и их обретенье, преображения всякие пред лицом испытаний, семейные тайны. Анахроничная книжка по структуре, прямо скажем. Вполне поддается экранизации

С умеренным интересом прочитал воспоминания состояашейся бизнес- леди. Авторесса была выращена в традиции, но при этом была весьма прагматичной, ни романтики, ни созерцательности на на йоту. Укажет и сколько стоят воротнички и кимоно ( дорого) и с кем из селебрети общалась. Обретение профессионализма не обходится без издержек, возьми хоть наших гимнасток- международниц, хоть фигуристок). А все одно от мемуаров прям веет избыточным эгоцентризмом и социопатией авторессы, которая всегда в белом пальто, а остальные по меньшей части нелепы, ну а если полезны , то и ничего. Помирает ее первая большая любовь от хвори, но близкие друзья отсоветовали его посещать и « я вняла их советам». Дельно изложен профессиональный путь, но как личность автор неинтересна, лишена юмора и умения замечать яркость других людей.

И снова дети- экстрасенсы, которые выросли и творят чудеса в области психических исцелений. На этот раз Хег почти обошелся без острого сюжета, написал камерную сказку о чистых сердцем детям и целителях, которым не противостоят ни злодеи, ни спецслужбы. Местами заносит в область дона Хуана из племени яки, перемещений по снам чужим многовато, но в общем Хег писать умеет и справился с личным романом на тему излечений психики и травм. В меру претенциозно, неглупо и не занудно.

Читал после двухтомника Веркина и как то так получилось, что сравнивал две громадины. Оба автора хорошие рассказчики, написали избыточные тексты, которые можно произвольно и сократить и дополнить, в обоих много о хтони в глубинке. Да и « кто злодей» в обоих романах не предполагает определенности и ясности разгадки. Но если роман Веркина дружелюбный, смешной, цитатный и рассчитан на перечитывание, то у Боланьо именно, что прочитал, оценил и больше смысла нет. Часть про убийства и эмоциональна и авторский прием с обрубанием развязки работает на все сто. В лучших местах Боланьо удается воссоздать сновидческую атмосферу, местами забалтывается. Атмосферная и тоскливая книга, больших прям таинств в ней нет, едва ли « великий « роман, технически сделан достойно. Отдельные фрагменты — ну как если бы Борхес романы писал, и вообще от аргентинцев много. Чуть не понравилась лубочностью линия румынского генерала с большим елдаком, но его там чуть.

А вот тезис, который применим и к нашим палестинам, хоть и про Мексику:« У нас страна такая — каждый первый мачо, но почему то кругом полно пидорасов».

Прочитал бы другие — более камерные и организованные романы от чилийского таланта, мож кто и переведет

Вполне неплохо написанный практически бездиалоговый роман , синопсис которого полностью соответствует. Будни аббатисы и рост ее статуса и монастыря. Ни толики романтики, суровые средневековые будни. Неизбежное лесбийство и так же неизбежный феминистский уклон. Без изысков и огрехов. Некоторым обоазом эталон стандартной литературы, написпнной со старанием неглупой и неглухой на слог авторессой. Забывается на следующий день после прочтения

как и предыдущий роман — о приключениях вундеркиндов. Качественный комикс о суперсемейке, которые преодолели социопатию и творят чудеса. Хорошо написано, хотя и сюжетно и антуражно все очень вторично. Нсть и словно бы у Кинга взятый инфернальный злодеус ( навроде убийцы из Воспаменяющей взглядом), и ангел- хранитель ( все умеющая соседка). Сугубо развлекательное чтение, написанное профессионалом, достойно и разумно по объему. В небогатой на имена современной датской литературе Хёг прям выделяется. Со своей манерой, не жонглер. На пляж эту книжку рекомендую прям

уфф, дочитал таки эпос Веркина, который велик, рассказчик блистательный и может интересно и забавно на ровном месте строчить километры ни о чем. От соразмерных современников отличает неизбыточный размер предложений. А так полицитатность, даже не столь Стругацких, сколь Прашкевича напомнил. Намеренный смысловой шашлык в финале напомнил и финалы лучших романов Михаила Шишкина.

Веркин щедр, роскошен и текст обречен на перечитывание и цитатность. Ряд сцен написаны с блистательным комическим эффнктом. Он один такой, именно что национальное достояние.

( Роман притом рыхлый, фельетонистый, первый том сильно лучше второго, — но и безусловно выдающийся; в эмоциональном плане не зацепил ни разу в отличие хоть от Герды, хоть от Облачного полка, да даже и Сахалина)

Приятное развлеченьице, хоть и простоватое для автора. Но мне и этот роман и предыдущий про Масу все милее последних натужных книг фандорианы. Досадно, что снова о преступном синдикате и линии Азазель да Коронации в лайт варианте, ну да что теперь. А ведь я помню, что в первых енижицах серии Акунин анонсировпл свои планы был заявлен в фандориане роман о Распутине. Это я б почитал с интересом.

P.S. по названию сильно боялся, что вот буквально автор создаст оммаж Куприну, загнав Масу с Фандориным в бордель, там даст кринжу; обошлось, по счастию.

Водолазкин — квалифицированный автор и очередному его роману может чуть не хватает, чтоб быть уверенно хорошим. Простая история про доброго человека без свойств, но с феноменальной памятью, расскащана путем дробления расскачиков и манеры изложения. Читается легко и все добротно. Во второй части, где рассказ от спецслужбиста, повеяло Алешковским, в третей — где конферансье, фокусник и близняшки — Диной Рубиной, а эпистолярная четвертая часть напомнила о « Письмовнике» Шишкина ( вот уж кто приумолк, а хотелось бы от него чего то нового). Больших эмоций не вызывает, но второй ряд прям уверенный и добротный. Я читал по свежей памяти от романа другого филолога — Соболева , ну и, конечно, српанительно с его стилистической ррскошью, находками, вариативностью и изобилием « Чагин» смотрится скромным родственником. Но при бесконечной вторичности читается ну не как предыдущий « Остров», прямо скажем.

Алданов, кажется, писал, что большевистская мысль опошляет и того, кто с ней спорит. Тойбин точно пиетета к Томасу Манну не испытывает и в рамках романной биографии обстоятельно порезвился. Жизнь Манна известна, мегаписуч был, писем и дневников в наличии, но Тойбин и тут решил дополнить образ видениями голых мужчин. Оттого в 72 года Манн ежеутрене просыпался с эрекцией, утверждает биограф.

Некоторым образом кармический бумеранг: в Фаустусе главгер изобрел 12тоную систему- это сделал Шёнберг, а Манн его одарил сифилитияескими видениями. Вот Тойбин одарил и Манна навязчивым гомосексуальным наваждением почище чем у Эшенбаха.

Никогда поклонником Манна не был, он в пересказах выигрывает, вполне представитель немецкой особливости, о которой см. очерк о Гоголе Набокова; роман Тойбина прям густо пошловат, не хочется злорадствовать.

Понравилось даже больше дебютного — и прозвучавшего- романа. Очень уютная размеренная душевная проза по стопам Набокова же. Что не Питер, а Вологда, в плюс, равно как и сказовая порой интонация. Соболев — не первый в средь когорты филологов- беллетристов — безгранично радует воздухом, юмором, моральным равновесием ( чего не хватвет, например, Степновой); в общем не только « буквы на бумаге» и да, при чтении « легкие расширяются». Прописаны и детальки и персонажи, ну а замшелый отчим охраняемой Стейси ( бесцветной и пустой), это знамо Таксович из великой книги автора- вдохновителя.

Снова — как и в Настройщике — одиночка на краю цивилизации. Минимум диалога и обстоятельная описательность. Старомодность и вторичность как принцип от автора. Погружение а техническую часть — в этом романе медицинская неисчерпаемая тема. Неисчерпаемый гуманизм и все благое.

Альтернативой этой суховатой придуманной истории про одаренного врача из Вены является блистательный нонфикшн А.Во про не менее даровитого и реально блиставшего пианиста ( не Настройщика) из венского дома Витгенштейна.

В Мейсоне при очевидной добросовестности, обстоятельности и стараниях лично мне моцартианства не хватает. Это субъективно, автор безусловно квалифицированный

Много хуже « Домино», и напоминает « Словарь ламприеров» Норфолка. Но и этой невеликой книге уступает. Эмоционально роман никакой, все в нем о старых фолиантах, поисках оных, потерях, кочующих инфернальных коллекционерах, одержимых идеей фикс. Куча дат, имен, фактиков — и все в кучу. Росс Кинг — автор блистательной образованности, но этот роман удручающе скучный. На что я его поклонник, но жалею потраченного времени.

Британцу поручают отправиться в джунгли по просьбе автономного влиятельнейшего доктора, который в далекой оккупированной Бирме стал полубогом для местного населения. Конрада и Копполу автор в уме держал, но не стал живлписать очередного безумного Курца. Тихий англичанин искуса иной цивилизацией не выдержал, впрочем, ожидаемо.

Роман написан намеренно в старомодной манере британской довоенной прозы, обстоятельно и без вкусовых погрешностей. Тема Бирмы и особенностей тамошних декораций и нравов конца 19 века неисхожена. К финалу — щепотка Ле Карре.

Добросовестная умная симпатичная книга, в которой совсем чуть не хватило, чтоб быть прямо без оговорок интересной и эмоциональной. Элегия вторичности авторской оптики сильно очевидна.

Самая, наверное, неблестящая из биографий от Кинга. Все обстоятельно, с фоном и подробностями, но как то устало. Микеланджело не вышел фактурным, да и Рафаэль тоже. Работа проделана большая, обстоятельно. Но может лучше.

» В Болонье папу Юлия II свалила лихорадка, отягченная геморроем. Врачи мало чем могли ему помочь, но и папа был пациентом из непростых: ел запрещенную пищу, а слугам грозил виселицей, если они расскажут о том докторам».

Такого, к сожалению немного.

Что Росс Кинг прекрасный рассказчик, это очевидно по его биографиям. Ну и роман — изобретательная псевдоисторическая фантазия в русле Умберто Эко — выдался обстоятельным, с вкусно прописанной атмосферой, бытом, картинами Англии и Италии 18 века. Прям и барочно и богато. По манере и плотности изложения, балансу с занимательностью эту книгу решительно предпочту Норфолку и Паллистеру, тоже издававшихся в серии « Игра в классику». Кинг наигрался вволю: и Филдинг и Гринуэй и тема Фаринелли, все в ход идет. Недостоверность персонажей, стихия масок и невозможность разгадать интригу — тем держит. В конце, правда, ну човсем ералаш устроил, за что минус балл. Зато есть выдающаяся по исполнению сценка постановки вымышленной оперы Генделя, где автор держит в фокусе сцену и зал одновременно. Приметная книга, с мастерством сделана. Еще, когда читал, почему то вспоминал Страх Постнова: при разнице декораций атмосфера морока, наваждения сближает.

Еще одна блистательная биография от чудесного канадца, ставшего для меня открытием. Жизнь Леонардо, политическая история Милана, особенности техники, легенды, собственно кпртина и всякие ищмышления — нашлось место для Дэна Брауна даже. Много смешных мелочей, автор сколь компетентен, столь и не напыщен. Переводчик постаралась.

Ну типа:«» Апокрифические Евангелия были написаны в 3- 4 вв. чтобы хоть как то дополнить скудость сведений в Библии о жизни апостолов; это живые популярные рассказы, в которых встречаются говорящие животные, летающие волшебники и мелодраматические эпизоды самокастрации и некрофилии. Апостолы совершают многочисленные подвиги — оживляют мертвую рыбу, крестят львов, а в Деяниях Иоанна имеется забавная история, как этот апостол, ночуя в трактире, велел клопам оставить его, чтобы как следует выспаться, — и преуспел».

Иванов вообще сдулся. Это хуже Акунинских романов Аристономия и следующего из цикла семейного ( про Быкова и Юзефовича не говорю).

Неинтересно читать: ни слог, ни диалоги, ни сюжет, ни персонажи — вообще не за что глазу зацепиться. Без психологии, каких то цепляющих мелочей. Прям ох. И предыдущие не ах, тевтонские тени едва дочитал, а Бронепароходы даже и не смог.

Умеренных достоинств роман, который легко читается. Жаль, что Акунин, многообещающе дав экспозицию дильцов пансиона, не двинул по линии общения между ними, а свернул на голливудско- ретро пеплум. Хунхузы, золото в тайге, волшебник да любоффь. Роман венигретного толка, навалено всего. Авторские соображения о старении, работе мозга, социологических перспективах старения человечества сколь неплохи, столь неоригинальны. Центральная героиня Вероника да ее олигархический поклонник выписаны очень скверно.

На мой взгляд — слабейшая книга очевидно значимого для автора цикла. Часть про шестидесятые — традиционная игра в шарады, угадай, кто Трифонов и почему Евтушенко Возрожденский, публицистика про старость того же уровня, что и в предыдущих частях. По- разному написанные главы про Сиднея Райли и Степняка — уроки сочинения на тему по лекалам в сборнике про Англию. Все вместе в единый эмоциональный роман не складывается. Легкости, изящества и блеска нет и в помине, а без этого сочетания Акунин не бодрит.

Старобинец была куда как экономнее и кратче в предыдущих романах и куда что ушло. Броды — бодрое, разухабистое развлекательное чтиво по лекалам Посмотри в глаза чудовищ ( « чайник закипает» оттуда), Ока силы и множества других солянистых псевдокрипторетробоевиков. Смешались кони, лисы, люди. Очень неряшливо, избыточно, автор словно метраж гнала. При этом всем читается легко ( по диагонали, правда), в концовке более менее всем воздалось и в долгую дорогу очень уместна.

Прекрасная биография, подробная и обстоятельная. Некоторым образом не уступит биографиям Бойда и Филда, обстоятельнейший труд. Если в целом образ « внешнего управляющего» и не изменился у меня, то ворох деталек и бытовых разностей что то подправил. Оба Набоковых были исполинами, сверхчеловеками по линии дарований, жизне и трудолюбия, нашли ж друг друга. У автора зоркий глаз и чутье на смешное: всякие истории со снобизмом, рассеянностью Набокова рассказаны исключительно. Навроде того, как в Голливуде ВН спросил у Джона Уэйна, чем она на жизнь зарабатывает, а у Джины Лоллобриджиды, не француженка ли она. Биография, конечно, « бытовая история» жизни Набоковых, но читается с интересом.

Автор так хорошо пишет, что скачаю даже и ее книжку о Клеопатре — сумеет ли с другим материалом справиться?

Книжка недавно переведена и хороша. Незатасканный биографический материал о персидской интеллектуалке в угрюмом исламском Иране, которая читает и преподает западную литературу. Части организованы вокруг обсуждения с иранскими девами Набокова, СкоттаФицджеральда, Генри Джеймса и Джейн Остен. Понятно, что с такими кумирами автор и не может писать плохо — а пишет хорошо. Близки и созвучны ее мытарства в атмосфере затхлой реакции и ксенофобии к Западу — все узнаваемо и по делу. Книга несколько затянута, выиграла бы от компактности, но определенно и занятна и изящно написана

Вровень с первой книгой. Автор решительно сменил декорации и вместо нуара выдал приключенческий детектив в декорациях двора индийского магараджи. Шашни, интриги, слоны да убийства. Весь этот рахат- лукум вполне адаптировпн под западные вкусы, штампы и запросы, социальщина из первой книжки вытравлена. Сродни приключениям какого- нибудь Томека, только без зверей. Целомудрено, с юмором. Легко читается, ну и забывается несложней

Нуар на индийском фоне и именно эти декорации шарма придают. Весь набор от чистого сердцем пьющего детектива с растрепанным сердцем, двуличной красотки, скверных богатеев и политиканов в наличии, но пасьянс с Калькуттой 1919 ранее не был и в общем сложился. Иногда автор злоупотреблчет чандлеровским последом.

» На столе меня ждали три записки и я начал подозревать, что в мое отсутствие кабинет выполняет роль вспомогательного почтового центра. Первая была от начальника с просьбой зайти к нему. На ней стояла пометка» Срочно», поэтому я отправил ее в мусорную корзину»

По счастью, не весь текст такое зубоскальство, интрига есть, все по проверенным лекалам. Хорошее пляжное чтение

Доброхотова- Майкова абы кого переводить не будет. Росс Кинг очень хороший автор развернутых детальных срезов исторических локаций. Мне и его книжка о Моне по душе пришлась, ну а вот эта прям эталон познавательного качественного нон- фикшн. О технике переписывания фолиантов и первопечатанья, итальянцах 14 века, войне с турками, Медичи и прочи — компетентно, развернуто и объемно. Пишет про Веспасиана, но без избыточной к нему пристрастности ( свойственной блистательным, например, биографам А.Во и Л. Томпсон), с тщпнием к мелочам и сдержанным юмором.

Один умник в 1436, пятидесяти шести лет, женился на восемнадцатилетней « редкой красавице», как сам гордо заявил. Семейная жизнь ему так понравилась, что через полгода он даже написал трактат:« Надо ли жениться старикам?», в котором с жаром ответил на свой же вопрос, что да, обязательно»🤣

Вот как раз кавказский антураж незатасканный вистов и добавляет. Все остальное, включая надломленных паренька и тертого копа ранее видано- перевидано. Много воды и эмоциональных метаний, да и собственно интрига не ах.

Об убийстве семьи Гошта автор явно читал.

Уровень вполне приемлем, читается легко, но атмосфера и избранные декорации могли быть украшены поинтересней.

Поздний роман уступит Гэтсби. Фитцджеральд здорово отличался от современных ему авторов креном в психологизм и отсутствием социально обличительных ноток — пожтому выигрышно читается сейчас. Это роман об угасании, медленной дкградации хорошего, красивого и чувствительного доктора. Материал подан так, что не эмпатировать ему местами не получается.

При этом первая часть, половина второй — про болезнь Николь — написаны так себе, с избыточной обстоятельностью и лишь с середины, когда Дик пошел на спад, автор нащупал элегичный и грустный тон, поймал ритм. Роман не выдающийся, из категории « приятная классика», с послевкусием.

Здорово уступает дебютному роману. Меньше динамики и самоповторов больше. Без пресловутого « внутреннего ребенка» можно б и обойтись, в все одно последовательный троллинг автором современной повестки и лицемерных стандартов политкорректности доставляет.

Достала главгера повернутея на экологии воспитательница, он хочет ткнуть ее в недостатки, а товарищ остерегает:

- В разговоре с одинокой молодой пышнотелой женщиной у тебя будут трудности с аргументами.

- « Пышнотелая» — это то, что раньше называлось « жирная»?

- Если бы такой вопрос был допустим, то и слово бы не меняли!

Такого в достатке

Небольшой и неудачный роман, о котором позже автор писал, дескать, это черная комедия. Комедия несмешна, если так, а по существу это описание патологии. Ревность всем знакома, но избранная автором манера и сугубое утрирование с космическими там мастурбациями и буйными снами просто скучна. Первая, вводная, глава хороша, а потом все пошло наперекосяк. Странно, что автор дивного блога Толстов высоко ценит этот небольшой романчик, который для Барнса и нетонкий и несбалансированный.

Ожидаемо самый слабый том серии. Про Британию в 20 веке и известно и написано столь много и качественно, что о чем то новом не напишешь, а пересказ известных событий не вдохновил. Ну, стали называть после 1 Мировой войны легких на подъем мужиков umbrellas, а дам — бисквитчицами, стоит ли ради этих ошеломительных сведений листать том? К Тэтчер ожидаемо пристрастен — это у нас она респектуема, а в Британии консенсуально считается полуфашисткой. Про Хита и Мэджора тоже ничего яркого — в сериале « Корона» и то занятней. В общем посредственная работа

Началось за здравие. Первая часть книги, посвященная несообразностям и фантазиям Верна в части путешествия по Южной Америке в поисках Гранта, смешна. Остроумно и аргументированно автор тыкает перстами в вопиющие огрехи классика..Потом стало много скучнее, а собственно главы- реконструкции написаны уныло и без огонька. Альтернативная грантиана не захватила, показалась вымученной. Боковые экскурсы в сторону Миклухо- Маклая или там спонсорства англичанами террористов словно бы для объема написаны. Компетентность , наблюдательность и эрудиция автора вопросов не вызвают, но и первоисточник поистрепался, и в жтой тменно книге искру не высек. Показалось тягомотнее и нуднее книжек по миру стивенсовской пиратчины

Понравилось поменьше, чем Остров без сокровищ. Там было препарирование чужого текста и славная глава на эпилог. В продолжении начинается все с той же публицистики, предметом которой уж совсем малоинтересные материи стали, а втлрая половина — собственно художественный фанфик. Вот он приемлемого уровня, но всякого рода псевдоскелеты в шкафу, да рояли в кустах на генеалогическиз древах.. То, что Стивенсону было вровень, сейчас совсем архаично. При всех оммажах да стилизациях. Читается меж тем легко, автор добросовестно покопался в материале и внятно его скомпановал.Что Хокинс — не тот, кем кажется, стало и после первой книжки ясно, ну а во второй он ожидаемо шагнул в юбермены.

Кажется, в « Голом пистолете» Фрэнк, пудря мозги дочке Пресли, двигал якобы про себя байку:« Жили парень с девушкой, любили друг друга, потом расстались и встретились через долгие годы. И тут ее сбивает насмерть машина...- Неужели все так плохо?- На самом деле все еще хуже!»

Это прям описание романа Памука, который величайшая мелодрама о любви на грани патологии. Роман соразмерен « Любовному настроению» и « 2046» Кар Вая и если кто из поклонников китайского визионера не читал — рекомендую ознакомиться.

С тщанием, которого не было у Пруста ( еще один не скрываемый аналог), Памук расписал мелочи быта состоятельного барчука Стамбула 70- 80- х. Собственно, и музей организовал — как раз надеюсь попасть в него через пару недель.

Вдохновенный и лиричный шедевр, одновременно слезоточивый и композиционно интересно организованный. Перечитал спустя более 10 лет и мнение все то же — чистый восторг.

Забавный и душевный черноюморной роман с критикой социальных институций. Криминализованный адвокат близко к сердцу принял курс лекций по навыкам психотерапии, якобы научился покою и начал сталкивать лбами бандитов. По большей части забавно, хотя понятно что слишком условно и придуманно.

Расписывает автор сложности с частными детскими садами:

» Помимо прочего, родителям предстоит решить, какой тип фашизма предпочесть для своих детей — чтоб их чад кормили биологической едой, вегетарианской или веганской, до того как они на обратном пути рванут в « Макдоналдс».

» При собеседовании позаботьтесь, чтоб у вашего ребенка был бы хоть один пластырь на очках и чтоб он прихрамывал. К тому ж он должен уметь сказать по арабски:« Возьми мою игрушку, ты же в гостях».

Политкорректностью, словом, не пахнет, что славно. Радует, что уже два романа в продолжение вышли и грех их у нас не издать в переводе

Сюжетно — очень нехитрая вещица, о жизни в провинциальном канадском городке с молодости до седин респектабельного врача, да о его культурном окружении. Мастерство юморесок, искуственных диалогов на высоте и главное достоинство. Продукт исключительно изящной словесности. Милые диалоги на бытовве, околорелигиозные да медицинские темы.

» Кто то сказал, что Господь любит простецов, раз создал их так много.

- Но бледных спирохет Он создал еще больше,- возразил Эванс.- Следуя твоей логике Господь любит сифилис гораздо больше чем простецов».

Приличная вещь: умная, изящная. Прекрасные новеллы, лишь формально объединенные тематикой русских в Англии, представляют вариации приемов. Поигрывание мускулами Музы, очень забавно. Советы, как надо писать, и сами по себе хороши и непафосны, ну а уж новеллы автора...

Мне более всего глянулась про общение Питта с С.Р. Романцовым:

» Наглый щенок, — сказал по- русски посол Марфе Ивановне ( его борзая).

Она поняла слово, вздохнула. Перед усталым от жизни взором мелькнула сладостная картина, не столько зрительная, сколько обонятельно- осязательная. Сладкий младенческий запах, копошение мохнатых головок у живота, приятное потягивание в сосцах. Давно это было». Это ( неназываемый) Алданов.

А алчная на 500 гиней содержанка Петра или эпистолярный роман Чичагова?

Прекрасный сборник, славная антология

Достойное завершение « младшей трилогии» от Аберкромби. Завершил так, что поди пойми — начнет ли четвертую трилогию или хватит уже?

Мне доводилось отмечать влияние Дюма на сюжетопостроение и структуру романов цикла — в этой книжке тематика революционного( не лучшего) цикла и описание террора, в общем оттуда же. И все то по делу , но меня эта « революционная» часть особо не вдохновила.

Украшением цикла стал, конечно, Орсо. Прямой наследник шекспировского Гарри, который стал королем, а собутыльника не продал и сохранил и человечность и иронию. Светлейший образ на весь мрачный цикл, участь его логична.

Аберкромби подрасчистил поле, но оставил на доске достаточно игроков. Осталось придумать концепцию штоб организовать материал.

Акунин в предисловии отметил, что весь проект как бы и задавался ради этого финального тома и что сложно писать — слишком все уж изучено. С последним трудно не согласиться и правило Оккама бьет по автору наотмашь. Это скучный, компилятивный и без искры синопсис известного периода, в котором автор не поднялся ни на йоту над предшественниками. Да и Зыгарю это не удалось.

В проекте вообще ранние части поярче и интересней, а к 19 веку и автор спекся и оригинального нет ничего.

Читается влет. По практике — что так легко читается, и забывается так же легко. Суржиков интриги вьет давно, персонажей новых вводит, забывая порой о старых ( Ребекка мелькнула здесь статисткой) и к финальному роману столкнулся с проблемой перенаселения значимыми персонажами. Автор он вегетарианские — за сотни страниц почти никого из сколь нибудь фактурных персон не убили не разу ( сравним с Мартиным). Соответственно, нет такой гекатомбы, чтоб все нити развязать, ни о ком не забыть.

Законы увлекательности, ударных сцен, вкрапления детективных линий автор освоил, виртуоз. С другой стороны объемные тома сами по себе ( кроме пожалуй второго романа) финалов и завершенности лишены, композиционно рыхлые и лишь части бесконечного текста.

Так или иначе — в терминах Тойнби — адекватный и самобытный ответ Песни Льда и Пламени.

Ну послабее предыдущей части — не в степени « Пира стервятников» после 3 тома Мартина — но ощутимо. В композиционном плане рыхлая вещь, обрывается на полуслове. При том — мастерство автора при нем, число фактурных персонажей растет, ряд сцен -незабываемы. Моя любимая — когда Дед открыл Марку глаза на него же. Это прям высочайший класс. ( а байки Деда понравились не особо). Интрига на интригу интригой погоняет, уйма нестреляющих ружей и лже- Кукловодов.

Стремительно — к Янмэйской охоте.

Канцелярская крыса понравилась так, что дважды уже пытаюсь найти у Соловьева что то достойное. Но Геносказка не пошла, ну а вот это роман — про воюющих зомбаков — чистая графомания. Обильный водянистый текст про машинерии и расчленения человечьих тел.

» Столитровый бак тяжелого огнемета — хорошая штука, но только если тебе не приходится бежать с ним по узким траншеям».

Ну как тут не согласиться? ( трудно, ох как трудно плыть в соляной кислоте с отрубленными ногами!). И весь текст такой.

На мой личный вкус Мо Янь — лучший автор из живущих вне зависимости от статуса нобелиата. Нехитрую, в общем, историю вражды двух амбициозных селян с адюльтером и убийством он поведал как один только он и может. Обрамив мясными декорациями и раблезианскими картинками обжорства. Устроив в конце минную канонаду с описанием результатов каждого из 41 выстрела.Добавив галлюцинаторные видения. Устроив изумительную сцену праздника мяса с разбушевавшимися страусами. Да, местами, чистый Сорокин, но китаец не про « буквы на бумаге». За ними у Мо Яня сочные и фактурные крестьяне, опора на народные поговорки и неиссякаемый талант рассказчика.

Выдающийся мастер, номер один.