Две недели назад отправился в поход и, поразмыслив, закачал в плейер аудиокнигу «Там где нас нет». Долго думал, что взять, и выбор как-то сам собой остановился на сказке Успенского. И неважно, что читал её минимум трижды — душа попросила снова.

И я опять смеялся. Смеялся, когда открыл эту книгу впервые, смеялся позже, смеялся и теперь. Смеялся в разных местах: где иронично, где с грустью улыбаясь, а где звонко, от души, удивляя соседей по комнате видом хохочущего парня в наушниках. «Что там?» — спрашивали. «Успенский» — важно отвечал я. Инструктор Саша, дядька за пятьдесят, прослышав, усмехнулся в бороду «О, с удовольствием про Жихаря читал!»

А Успенский умер...

В посмертном интервью Нелли Раткевич рассказала «Он не писал. Говорил, что «мой читатель умер, мне некому писать». Если бы не было депрессии, он бы еще пожил». Получается, есть и наша вина. Ведь мы — его читатели — вот они! Нас очень много! Жихарь из Многоборья стал народным героем, книга растащена на цитаты. Но этого всё равно оказалось мало. Грустно...

На самом деле Успенский, конечно, жив. Не знаю другого автора, кого можно было бы с равным успехом включать и в списки постмодернистов, и в курс литературы для средней школы — он везде будет на своём месте. Успенский останется с нами — в цитатах, в зачитанных, передаваемых из рук в руки томах, в самой памяти людей.

Особую ценность творчеству Успенского придаёт именно полярность народной оценки – от отторжения и клеймления «лубком» до восторженных откликов и звания «лучшего сказочника России». Сам по себе этот факт доказывает, что автору как мало кому ещё удалось внешне простую форму начинить неоднозначными идеями и мыслями, которые не являются готовыми ответами, вызывают душевный отклик, желание постичь, обдумать прочитанное.

Уже дома начал «Время Оно» и улыбаюсь, несмотря ни на что. Спасибо, дядя Миша. Спасибо за всё.