Произведение об эпохе, о городе, затерянном в пространстве, но существующем в измерении-времени, о целом веке одной семьи. Да, в начале книги завораживающие чудеса, другая экзотическая жизнь через океан, какая-то первобытная ветхая предразумная история о малой группе человечества удивляла, привлекала, но дальше оставалась чужой и чуждой.

Герои хоть и обладают именами, но схожими, внешностью – незапоминающейся, мыслями – закрытыми, да только в поступках понимаемыми, что создаёт из романа притчу или миф, в котором не важны давно уже забытые имена, а нравоучительнее дела, проступки, злодеяния и добродетели их участников. Герои не умеют любить, возможно, этим даром обладали лишь основатели рода, но не последние потомки никак, сблизившиеся физически. Одиночество в невозможности уехать, изменить что-то, развиться. Такое, с которым и не пытаются бороться все персонажи, перемешивая его, да окрашивая в разные оттенки всё более серого цвета.

Почему так мало диалогов? Для диалогов нужны как минимум два человека, взглянув на название, можно понять, что героям присущи отчуждение и отдалённость от собеседников.

Давно прочитанная повесть автора “Полковнику никто не пишет” тоже запомнилась грустью, тоской и безысходностью, да история друзей-пайсано из “Квартала Тортилья-Флэт” Джона Стейнбека иногда вспоминалась.

Рассказ-допрос, как протокол, суховатый и по делу. Докопаться до истины, понять, в чём ложь, а в чём – другая неправда. Только вопросы и только ответы, которые помогут ли?

Автор умело использует такие штампы, как разговор психиатра и подозреваемого, что переворачивает мировоззрение обоих, проникновение одного мира в другой, более привычные для кинематографа. Да и постоянные перескоки с третьего лица на первое, потом на другое первое и обратно к третьему – суть разных видов камеры.

Рассказ с самоцитированием и самозацикливанием, будто из середины романа вырванный, и может быть непонятым даже после прочтения развязки.

Рассказ, начинающийся как поучительная сказка о жадности и хитрости, постепенно переходит в спокойно-пасторальный жанр, где обычные жители обычного городка занимаются своими обычными делами, в финальной части становясь философской притчей, поднимающей важные нравственные вопросы.

До какого предела может дойти человек, если знает, что никто не следит за его мелкими и крупными проступками? Почему мы думаем больше о физическом состоянии, чем о моральном спокойствии? Что есть совесть?

Печальная история, нашедшая небольшое отражение в рассказе Рэя Брэдбери “Собачья служба”.

Погружаясь в места, ранее недоступные, но зовущие, человек рискует ощутить на себе влияние самой Природы, Закона самой жизни, не цивилизации, того, что существовало давно, до людей.

История противопоставления силы человека и мощи древнего духа, новых поселенцев и коренных жителей, знания, основанного на фактах и расчетах, и веры в сверхъестественное. Автор намёками до не полностью разжатой пружины нагнетает атмосферу таинственного и ужасного. Раз за разом. То ли ветер, то ли пролетевшие мимо птицы, а может просто плеск воды в озере, а вот что-то очень быстрое промчалось в темноте. И запах, который не описать.

Рассказ о неизведанном. Со знаниями красоты окружающего мира, который может и покажется немного суховатым, но, несмотря на это, создаёт неуютную пробирающую атмосферу. Пробуждающий воспоминания, оставшиеся от очень далёких предков, сидевших перед костром и дающих имена всему.

Рассказ-далёкий предок целого жанра, в основе которых лежит поиск преступников, раскрытие тайн и обнаружение чего-то неожиданного. Поэтому, как столь дальний родственник, он обладает значительными отличительными чертами прапрапра…, как со знаком плюс, так и не совсем.

К положительным чертам относятся цельность истории, её различное толкование разными людьми при прочтении, где один может увидеть роль анализа в расследовании, другой – психологию игрока, третий – встанет на защиту прав животных, четвёртый – посмеётся над такой логичностью, а пятый – насладится историей, как Историей. Напряжённые интригующие моменты, неожиданные повороты сюжета, щелчок пальцами и вот – преступник сам разоблачает себя. Хэппи-энд и длинный список примечаний.

Но с другой стороны существуют и недостатки повествования. Автор не позволяет до конца рассказа поучаствовать читателю в расследовании: улики, наблюдения, опыты и цепочка доказательств рождаются лишь в голове Дюпена, который не совсем спешит поразмышлять, выдать пару гипотез и ложных мыслей до своего финального монолога. Герой остаётся незапоминающимся внешне, да и внутреннего становления не обнаружено, пусть виной будут краткость произведения и перегруженность деталями. Сам преступник и убийства, возможно, придуманы По для шокирования и смакования впечатлительными читателями при перепрочтении, что не является недостатком, но голосом времени.

Темп рассказа, загадки, психология, герои-одиночки видоизменились и переродились многократно в далёких отпрысках, но остаётся благодарность Основателю жанра.

Глава первая. Знакомство с героями и миром.

В городе, в котором постоянно идёт дождь, в котором есть метро с секретным маршрутом, а таксисты что-то бурчат себе под нос, но доставят Вас совсем не в нужную точку, где девушки прекрасны и умны, а мужчины не всегда спешат применить силу, но притом терпеливы, молчаливы и сдержаны. Да-да, в этом городе, где есть луна-парк, где ночь, как время и сцена одновременно, где почти слышны очень старые мелодии, идущие с проигрывателя грампластинок, а бывшие иллюзионисты взаимодействуют с бывшими уборщиками. Именно здесь живёт обычный клерк Чарлз Анвин, который очень любит свою работу, непременно ездит на велосипеде, прикрываясь зонтом, но оставаясь при этом всегда мокрым. Не детектив, не клерк, не герой, не персонаж, серый, но пытающийся, похожий на мир, в котором живёт.

Глава вторая. Учебник.

Каждый, кто хочет стать детективом должен выучить определённые правила, которые озвучены в названии каждой главы книги и немного раскрываются парой предложений, вот только автор последовал примеру названий глав романа “Лабиринт смерти” Филипа Дика, где названия почти не имеют ничего общего с содержанием главы. Почти. Герой смотрит на страницы за подсказками, делает какие-то заключения, но определённо руководящей роли книги в книге нет. Так, для названия и строгого следования глав какому-то порядку.

Глава третья. Детектив.

Если немного окунуться в историю, то можно вспомнить о таком термине в феодальном обществе, как вассал, чью этимологию автор развил в своей книге до абсурда. Вассал-клерк у сюзерена-детектива, который в свою очередь подчиняется хозяину ещё более высшего ранга – супервайзеру, но вассал моего вассала – мне не вассал, помни это. Клерки не подчиняются другим детективам, есть ещё старшие и младшие клерки со своими сложными связями. Запутанность и усложнение, по крайней мере, возникло такое ощущение. Структуры подчинения, некое Агентство, в котором существуют секретные архивы, украденные дни и будильники, как валюта в азартных играх. Исчезающие засыпающие, но при этом разговорчивые герои. Это создаёт ещё более отчуждённую и сюрреалистичную картину мира романа. Детектив лишь как должность, нет ни “серых клеточек”, ни трубки и скрипки, ни “И ещё одна вещь, чуть не забыл…”. Какой-то квест, какие-то улики, намёки, подозрения. В тумане, в дымке, в дожде, во сне.

Книга-попытка. Смешать жанры детектив-нуар и городское фэнтези; реальность и сновидения, которые оказываются ещё чьими-то снами, сном во сне, как в фильме “Начало” Нолана; серьёзность с иллюзорностью и тонким мазком тонкой кисти юмора, который имеет массу нанограмм; пустых героев с объёмным миром, но ограниченным и непонятным, чуждым, непонятым. И найти бы что-то на следующей странице, которая хочет зацепить, но там лишь серость и постоянный дождь, смывающий все попытки нанесения красок.

Рассказ представляет собой описание различных эпизодов из жизни простых людей, связанных со странным и удивительным течением времени. Есть истории, заставляющие задуматься о правильном выборе, есть и почти мистические голоса из прошлого, есть подмигивания из будущего. Такие вырезки из газет мелким шрифтом на последних страницах, обратить внимание на которые обычному читателю и не придёт в голову, а если и придёт, то он только пожмёт плечами. Ну и что?

А вот что-то есть. Стиль автора и простой язык плюс большей частью приятно волнующее чувство ностальгии и вера в светлое будущее вместе создают философский рассказ. Что есть для нас настоящее? Будни и быт или стремление вернуть или попытка заглянуть в далёкое? А может нужно быть немного человеком, живущим сегодняшним днём?

Создание вокруг человека своего собственного прошло-настоящего мира через приёмник напомнило “Джеффти пять лет” Харлана Эллисона, а постоянная потребность в другой реальности “куда-то, но не в этот свой обычный мир” продолжилась в рассказе “О пропавших без вести” самого Джека Финнея.

Антивоенный психологический философский рассказ. Простой сюжет, минимум героев, незамутнённый интригами сюжет, но что-то есть, что-то запоминается и ощущается.

Да, легко находится сходство с фильмом “Враг мой”, что-то от рассказа “Повиновение” Фредрика Брауна, но я вспомнил эпизод из “На Западном фронте без перемен” Ремарка, где Пауль Боймер оказался в окопе с умирающим французским солдатом.

Сегодня произведение кажется устаревшим в своей наивности, но именно такой попыткой изобразить человечность, распространяющуюся на всех существ осваиваемой Вселенной, и ценна классическая научная фантастика.

Автор показывает читателю своё мнение о бессмертии, где в основу этого явления вкладывается не столько физические и моральные вопросы, сколько философская смесь понимания.

На далёком острове по легенде живут те, кто никогда не умирает. Люди ли? Героиней движет интерес, она вспоминает Свифта. Да, во время путешествий Гулливер встречал бессмертных людей – струльдбругов, существование которых вряд ли можно назвать жизнью, Ле Гуин расширяет идеи английского сатирика, показывая к чему приводит ещё более и более долгая жизнь.

Рассказ о том, что человечество часто пытается получить выгоду из всего, пусть это будут бессмертные, драгоценные камни и даже, в меньшей степени, мухи.

Автор собрала в рассказе много интересных и неожиданных для микса идей. Здесь и Возвращение Эльфов со своими законами мира и жизни, детектив-искатель приключений, послежизнь, динозавры и призраки, Атлантида и крылатые Последние Императоры. Что же за варево получилось в котле из подобных ингредиентов?

А получилось быстрое действие, постоянная смена декораций и реальностей, установка новых законов бытия и немного юмора, как скрепляющего материала. Как детективу рассказу не хватает подсказок и ловушек для читателя, как фэнтези – чётких ограничений в расах и географии.

Резво несущийся вперёд переворачиватель страниц, которому пошёл бы на пользу больший объём и отсутствие динозавров.

Грустная сказка о том, что не всегда чрезмерная известность приносит радость её обладателю. Переложение мифа о царе Мидасе, который превращал всё, к чему ни прикасался, в золото. Только вместо благородного металла герою достались вспышки фотоаппаратов, громкие статьи в газетах, интервью и отсутствие спокойной жизни.

Сказка в сказке. Внешние персонажи – жители хутора, которых непогода сплотила около рассказчика и явные слышны комментарии, вопросы, которые дети всегда задают сказочникам, их радость и грусть. Внутренняя история – сказка о короле, которого никто не знал, он был одинок, но королевская слава ещё не основа счастливой жизни.

Сказка приближена к реальности. Медиас стал обладать даром своего почти тёзки, но вовремя решил остановиться, осознав его предел.

Рассказ-образ, череда картинок красивых и мрачных, чем-то завораживающих, что-то создающий в воображении кроме промелькнувших героев и их поступков.

Маг Сарнод отправляет в Нижний мир своих слуг за давно забытыми людьми. За теми, кто когда-то был дорог и предал. Но теперь он всё вспомнил и ему нужно что-то. Прощение или месть?

Автору получилось передать атмосферу первой книги цикла самого Вэнса: те же герои в действии и в воспоминаниях, существа, образы, названия местностей и магия, те же благородные и сильные герои, которые может быть и не видны в деле, но описаны ярко. В меру неожиданностей и деталей, но и квестовая основная часть не потеряна. Произведение как ряд разноцветных бусинок, нанизанных на одну нить. Конфета больше для глаз, чем для возмущённых чувств любителей глубинных смыслов.

Рассказ-интерпретация антропоцентрического понимания Солнечной системы, где в центре баобаб, изображающий Солнце и одновременно Человека, который даже зимой чувствует собственную важность и нуждается в тепле и внимании. Поезд, как другие люди, которые существуют отдельно и очень далеко, вращается и едет лишь вокруг Эго.

Ага. Сейчас.

Рассказ-нагромождение образов, символов, однострочного анекдота, исторических справок, фантазий, животных, металла и людей. Слово крепится к следующему слову красиво и с долей искусства, но не создаёт смысла. Требует перечитывания, но от того интересней не становится.

История о прошлом, которое не даёт уснуть, как царапина, которую не нужно чесать, но ведь не остановишься, обязательно дотронешься до неё, и больше расцарапает оно, но не физически.

Мне почему-то показалась похожей история консула “Вспоминая Сири” из “Гипериона” Симмонса. Он и она. Время, как связь. Что-то, что заставляет жить. Только в рассказе Ле Гуин нет фантастики, как основы. Это обычная человеческая История. Правила, которые Одо сама создала, кажутся ей далёкими, почитатели — чуждыми, поклонники – смешными.

Рассказ об отражении того, что прошло, в том, что будет, и таким странным и другим бывает день до революции сейчас, когда общее уже не частное.

Рассказ от японского автора? Фантастика? О роботах? Звучит интересно. Что на деле?

Некоему “служащему без определённой должности”, человеку, который умеет решать все трудности предстоит необычное задание – остановить стройку, на которой задействованы совсем не люди. Частые ливни в месте работы, ядовитые змеи, постоянное напряжение от попыток найти решение и непослушные роботы. Что ещё нужно для закручивания сюжета? Если Вы ждёте ловкого обыгрывания 3-х законов робототехники Азимова, то нет, человеческое и искусственно-интелектное подано в рассказе влобно и ограниченно – нет ни отличий одного от другого, ни объяснений поведения, а герой даже с какой-то непонятной ненавистью относится к железным работникам. Если изящных неожиданностей в стиле Шекли, то и здесь Вас может постичь разочарование – участники головоломки не обладают юмором, а попыток сыграть на психологии роботов не наблюдается.

Вопрос решается извне и странное поведение героя в конце рассказа подчёркнуто, наверно, восточным мышлением, почитанием не западной “битвы разумов” из фантастики, а больше поклонами Кодексу Упрямца.

Рассказ, как описание безумного сна сумасшедшего художника, как потерянный в тумане путь, в котором сопровождают потерянного странные создания и сквозь пелену и незнание неясно то ли реальны они, то ли тени.

История, которую не перескажешь, потому что автор пошла по пути большей доли описаний, чем действий; чувств, чем решений принятых; отголосков, образов, красок и символов, чем поступков. Кто-то вспомнит “Дверь в лето” Уэллса, но только частично названием, да поиском выхода или входа, ролью этого перехода будут похожи эти произведения.

Рассказ о восприятии мира художником. О сюрреалистичности, которая даёт ответы, но нужен шифр, чтобы их прочитать. Такой рассказ, что легче воспринимается в параллельном просматривании картин художников, упоминаемых в тексте.

Рассказ продолжает тему эпидемии кивания, заданную в предыдущих произведениях, и как будто логически завершает её, показывая, что может быть в конце, когда ничего не остаётся и нужно взглянуть на самое дно ящика Пандоры.

Быстрый, почти не дающий описаний и размышлений, написанный под заказ для набивания страниц сборника. Читатели уже знакомы с болезнью? Да, ставим галочку – выбросить описательную часть. Читали другие морально-выборные постапокалиптические книги? Галочка – убрать логику. Рассказ больше о желаниях физических, чем философских. Танцы уже не с психологией, но больше лишь подёргивания частей тела, стремящихся назваться некими па.

Автор создал набросок, которому всё же следовало быть бы частью романа, либо попытаться дать большее в своём объёме.

Что произойдёт с нашей планетой, с Землёй, через много-много лет? Тогда, если будут истощены все ресурсы, а дети настолько давно покинут её поверхность, что почти забудут имя, адрес и вообще внешность своей Родины? Филип Дик пытается дать нам ответы, показав небольшой отрывок из возможного футуристического сценария.

Много составляющих в “коктейле”: перемещения в космических масштабах, роботы и галактические войны, продление жизни (способами сокрытыми за сценой), философия упадка, короткая память потомков, мифы, легенды, расследования и небольшой переворот в конце, который будет понятен только читателю, но не капитану. Все элементы рассказа не мешают друг другу, но вот герои получились немного плоскими, забывающимися и неглубокими. Атмосфера Диковская, многократно повторённая в других произведениях автора.

Интересное произведение, читающееся быстро, а заголовок как бы спрашивает у тебя “Была или нет и почему нет?”.

Они встречаются только в их общем сне. Мужчина и женщина и свет керосиновой лампы между. Но не приближайся, ни на сантиметр ближе. Только здесь и только воспоминания после.

Рассказ образный: свет, глаза, слёзы, краска, запахи поля за дверью. И ничего больше. Ни внешности героев, ни их имён, ни характеров, жажд и стремлений.

Рассказ-сон. Но кто видит его?

Лётчик из будущего попадает во время уже давно прошедшей войны. Да не просто так, а на суперсовременном самолёте, достигающем высокой скорости с самой совершенной системой наведения. Какие изменения в истории сможет сотворить наш попаданец?

Повесть сравнивает технологии войны и относительно мирного времени, противопоставляет и показывает, что всему своё время. Сложно быть ястребу среди воробьёв. Не только качество иногда выигрывает, но и количество.

Только осталось невыясненным, что будет делать герой в прошлом, до конца произведения ждал возвращения его на своё место, а на технические неточности не обращал внимания. Интересный рассказ, который по ощущениям похож на серию какого-нибудь НФ-альманаха.

Главный герой рассказа обладает странной и страшной не способностью, но более наказанием и проклятием для себя и других. Оно роднит его немного с героем рассказа “Ноль” Балларда, но мораль и нравственность Прохора не позволяет полностью скатиться в анти.

Язык автора сочен, ярок и приятен, поэтому даже не самые человечные и добрые поступки вызывают сочувствие всегда улыбающемуся странному до конца непонятому герою. История как срез большой Истории и не совсем можно понять – то ли Улыбка действительно осознал, разлюбил людей, перерос и стал другим, то ли окружающее его общество со временем обозлилось.

Недобрый жёсткий глубокий философский и противоречивый, как улыбка эгоистичного человека, рассказ.

О чём этот рассказ? Взглянув на аннотацию, решил, что будет повествование о каких-то тайнах космоса, монстрах, затаившихся на корабле, разгадках, попытках воссоздать какой-то секрет. Прочитав первые страницы, удивился. Стоп. Где пустота космоса? Где корабль, который должен вечно дрейфовать? Какой-то земной пейзаж. Река. Ощущение спокойствия, как будто сейчас будет повествование о недавнем прошлом, но никак не о далёком грядущем. То ли произведение я читаю?

Но вот дальше… Параллельно идущие истории. Павлыш в немом пространстве, с дневником в руках и Надежда, которая не только верит, борется, но и сама даёт надежду другим. Медсестра, которая привыкла к решительным действиям, умеет спасать и будет делать это, пока есть силы. А что в будущем? Читатели, потомки, дети и внуки, которые узнали, пусть поздно.

Грустная история не о космосе, о том, что каждое живое существо ощущает непохожих внешне, но родственных внутри, о надежде и победе.

История о том, что каждый иногда мечтает побывать среди пирующих древних Богов и Героев. Увидеть то, что когда-то слышал в легендах или читал.

Любитель приключений, не лишённый доли авантюризма и склонности к археологии, приезжает на обнаруженное святилище Артемиды. Сон. Встреча с обитателями Олимпа.

Рассказ о возрождении жизни. О ситуациях, которые цикличны, ведь даже Персефона, спускаясь к Гадесу, возвращается весной с улыбкой.

Прежде всего, необходимо отметить две важные составляющие романа: свежая интересная незатасканная (с некоторыми поправками) идея и атмосфера.

Постоянная паранойя, невозможность понять и разобраться в происходящем, коллективный опыт и индивидуальный в сумме, нарастающее напряжение, липкий страх, поведение в критической ситуации описаны автором интересно и мастерски. Составляющие той атмосферы постапокалипсиса в паре с хоррором.

Идея. По улицам города стали ходить некие существа, вызывающие у людей, увидевших их, ужасные последствия в психике. Представить их сложно, но, думаю, в качестве примера можно взять героинь древнегреческих мифов – горгон. Тот, кто рискнул взглянуть в глаза им, превращался в камень. Ведь похоже? Некие существа, не окаменяющие свои жертвы, а делающие их безумными. Поправка в новизне состоит в том, что в рассказе Дэвида Лэнгфорда “Иная тьма” 2000 года уже использовалось подобное: нечто, или некие рисунки, как в этом рассказе, вызывающее смертельную реакцию именно посредством восприятия через органы зрения. Несомненно, в большем объёме Малерману удалось обширнее развить тему “не смотри на это и всё будет хорошо”. Также идея лагеря выживших, конечно, присутствует во многих, если не во всех подобных книгах, но место для людей с ограниченными возможностями напоминает поселение из повести Джона Варли “Навязчивость зрения”.

Герои. Да, здесь не то, чтобы “ всё сложно”, но ближе к “в активном поиске характеров”. Либо за перескоками сюжетно-временных линий, либо за драйвом и саспенсом (не дающими, кстати, остановить чтение и переворачивающими следующую страницу), но герои получились блеклыми, невзрачными и пустыми. Не веришь, почти не сочувствуешь. Вот один эпизод. И читаешь не имена героев, попадающих в ситуацию, а больше, как функции. Кто там пошёл к колодцу? Так, тут один, там стоит у дверей ещё один и ещё одна, как сторож. Кто пошёл на поиски пропитания? Да, какие-то два чудака. И т.д. Это не столь уж важно для продолжения чтения, но хотелось бы большей выпуклости персонажей. Немного ярче других Мэлори, но на то она и главная героиня. Есть развитие, есть попытка командного голоса, есть материнский инстинкт, есть взгляд от третьего, чуть-чуть не первого, лица, но и это делает её лишь на несколько сантиметров выше других героев.

Наивность? Есть. Но иначе не хотелось бы обсуждать сюжет и героев. Ненаивная книга – любой учебник, но делает ли отсутствие глупостей интересней такую книгу?

Главным недостатком, грубой ошибкой, что ли, считаю неженский взгляд автора на воспитание детей. Мать не будет так муштровать, не будет рисковать, не будет моральных сложных выборов – позволить ли видеть или ослепить. Всё это автор отдал в угоду жанру романа-катастрофы и всё это максимально спорно. Но то, на что непременно нужно обратить ему внимание, – ни одна мать не оставит детей без имён. Нет, нет и нет. Никаких Мальчик и Девочка. Пусть будут прозвища, ласковые заменители имён, но не эти последствия “первый и второй родитель”. Этот поступок сделан для создания лиризьма-драматизьма в конце и выглядит очень лживо и лишне.

Интересно, что в книге описываются случаи нападения после контакта с тварями людей на других, но, если обратить внимание, в основном нападают мужчины. Ни сестра Мэлори, ни дочь Тома, ни Олимпия не проявляют агрессии практической к другим, все их действия направлены на себя. Если автор намеренно сделал так, то можно размышлять о разной психологии мужчин и женщин и придумать, почему и кто выживет в конце книги. Да-да, есть ещё история про двух сестёр-старушек от Гари. Но кто-то ещё верит Гари после того, что он сделал?

Самый главный вопрос, мучающий читателей. Что это за твари? Автор, конечно, молодец. Оставил мучиться в догадках и сомнениях, заставил плеваться на последние строки. Где? Где причина катастрофы и полное описание этих существ со всеми характеристиками? Но на самом деле, это очень круто. Каждый волен представлять. У каждого читателя они свои. Всякие продолжения уничтожили бы эту изюминку. Нельзя показывать секрет фокуса. Не нужно заменять фантазию наукой и расчётами.

В описанных выше примерах есть явные фактические схожести с романом, но вот книга “Брошенные машины” Джеффа Нуна мне показалась близка эмоционально, на уровне ощущений. Те же странности на улицах мира, те же небольшие группы людей, брошенные машины, почти тёзки – Мэлори и Марлин, невозможность смотреть на ясный мир, разрушения и депрессия.

Хороший дебют, драйвовый и липко-мерзкий иногда, не сложный, не желательный в реальности, но с ожиданным большинству читателей окончанием.

Многослойность и иллюзорность реальности. Кто-нибудь вспомнит книги Филипа Дика, кто-то – старый рассказ “Туннель под миром” Фредерика Пола, киноманы – “Матрицу” и “13-й этаж”, но сегодня речь пойдёт о возможном далёком собрании учёных, задумавшихся, что ждёт нас в будущем, о котором поведал Станислав Лем.

Роман обладает качествами перепрочтения: и несколько запутанных историй и красивая сложность новояза будущего и неожиданная концовка. Он ироничен, он жёсток, он язвителен, он непонятен, он интересен и во время чтения вызывал небольшое переутомление терминами, смешками и идеями.

Необычный, заставляющий думать, иногда разрешающий улыбнуться роман, но только мне в разрешении вопроса “Что есть реальность?” понятнее и более подходящими кажутся серьёзные вещи, как например, “Убик” или “Лабиринт смерти” Дика, с которыми пересечение истории Ийона Тихого минимально.

История об эфирных течениях и водных, которые, по сути, оказываются (хотя и в разных масштабах) одним и тем же явлением. Как путь передачи информации. Средством связи или голос далёких переписчиков.

Параллели между современностью и космосом через прошлое проведены, но рассказ чувствуется как первая глава чего-то большего; вероятный толчок читателя к освоению и развитию; сыровато, но не безыдейно.

Начало и конец произведения совпадают, что говорит о том, что во Вселенских размерах, расстояниях и временных отрезках всё уже было и повторится не раз.

Рассказ представляет собой вариант “нахождение головоломного выхода из сложнейшей ситуации”, к данному типу можно отнести рассказы самого Шекли, например, “Запах мысли”, Силверберга “Вот сокровище…”, “Арену” и “Игроков” Брауна, “Игру на выживание” Рассела и многие другие. Есть робот/инопланетянин/непреодолимые природные или иноземные препятствия, есть герой, казалось бы, не всегда сообразительный, есть неожиданное и остроумное решение. Задача из учебника, только со звёздочкой.

Как доказать несообразительному роботу, что ты являешься самим собой, а не инопланетянином? Остроумно и кратко, с перебором разных вариантов и на пике и пределе решение найдено. Нужно лишь отойти от понятия “человек”, позволив бессознательному открыться.

Истинно Шеклиевский, лёгкий, обучающий и запоминающийся рассказ.

Автор описывает современный мир, подверженный эпидемии. Болезнь, которая на самом деле описана не столь многочисленными штрихами, вызывает у заражённых кивания головой, без возможности передвигаться, питаться самостоятельно и со временем, если не помочь, может привести к смерти от голода. Болезнь странная, но всё же ни на причинах её, ни на существенном разборе всех обстоятельств автор в рассказе предпочёл не останавливаться.

Рассказ о ностальгии. Это плюс. Упоминания старых кинолент, брюзжание о том, что “раньше было гораздо лучше”, молодость бунтарская, порог в виде зрелости и почти всё понимающая старость. Элементы знакомые, постоянные и не расцветающие в новом свете и под необычным углом.

Немного злой рассказ, не безнадёжный, но и не совсем светлый, читать его возможно в сборнике с похожими сюжетами, что может выделить его, ведь для кого-то на несколько автомобилей больше на стоянке автокинотеатра уже аншлаг.

Такой рассказ, который искренним монотонным монологом главного героя заставляет понять его, попытаться даже посочувствовать, побыть немного им. Герой, познавший некую власть над людьми и пытающийся донести о своей значимости и ясности ума своего при этом, но верится ли ему?

Автору удалось поведать на десятке страниц историю одного серого и неприметного, который делал чёрные и зловредные, в конце оставаясь таким же бледным, серым и странным, развития его ни в карьере, ни в сердцах и в восхищениях людей не произошло, лишь подобный персонаж ему близок из рассказа По “Сердце-обличитель”.

После прочтения рассказа решил обратиться к стихотворению Роберта Бёрнса “Песня”, давшему ему название. В нём в ироничной форме описывается призыв девушки к молодому человеку о встрече, поэтому, надо полагать, определённая ирония присуща и книге Джеймса.

Туманными намёками да ощущениями неуютной пасмурной серой непогоды автору удалось нарисовать рассказ о неком призраке, преследующем профессора, неверящего в сверхъестественное. И вовсе не на свидание зовёт оно. Только до конца произведения так и остаются невыясненными мотивы этого существа.

Зарисовка о том, что нужно думать, что делаешь и быть готовым к последствиям своих поступков.

После катастрофы, о которой автор упоминает вскользь, произошло осушение больших территорий. Реки засохли, зимы со снегом и льдом исчезли, только жаркое Солнце на небе, да очередь за водой, которая теперь стала почти валютой. Немного стандартное начало для постапокалиптической литературы.

Так или иначе, но немного приходилось сравнивать книгу с “Дюной”, но, если в романе Герберта большие части повествования дополнялись философскими измышлениями героев и повторением вопросов к ним “в сторону”, то перевес интереса будет на чаше весов финской писательницы. Герои книги не философствуют слишком и больше представлены как люди действия. Найти источник, понять, почему произошла катастрофа, распределить, спрятать, попытаться бороться.

Образ героев, по сути, не толще тетрадного листочка, но и сам роман не страдает излишним весом, он предельно стерилен, стандартен, выжат досуха, но, может быть, это ему и на пользу. И почему-то при прочтении представлялась не холодная Европа, а что-то восточное, Китайское с этими поклонами, да чайными церемониями, уважениями, да летописями на тонких, почти пергаментных листочках.

Книга не столь ординарна и не будет выделяться среди современного подросткового конвейерного, но будет интересна читателю, ищущему простой прямой истории с небольшими штрихами другого мира и чуть неожиданным финалом.

Пусть и исследованная давно тема в искусстве, пусть вспоминается миф об Орфее и Эвридике, но рассказ обладает своеобразным “новым дыханием” в виде переживаемой многократно истории, снов, потерь, обретений, нереальных и осязаемых.

Атмосфера осенне-депересивная, дожди и шторма, но в тоже время не наблюдается ни пессимизм, ни чёрные краски в истории, повествование циклится, но не успевает ни надоесть, ни оставить в недоумении.

О вере и надежде и любви рассказ. Не в равномерных пропорциях. Зато так ближе к реальности.

Рассказ о неопределённости реальности. У каждого она своя. Для одного человека нормально, когда он видит перед собой стол, стулья и таблички, лица и фигуры, а для другого всё это будет уже набором линий и цветов.

Психоделическое описание солипсизма. Пока не пробьёшь брешь в окружающем – не узнаешь, что за ним лежит.

Сильный рассказ с несколькими переворотами на 180 градусов, порой заставляющий вспомнить “Убик” или “Лабиринт смерти” Филипа Дика.

Время близкого будущего. 2023 год. В канализации плавают аллигаторы, на поверхности миллионер Гант строит по своей прихоти небоскрёбы, а в защиту исчезающих видов животных вступили экопираты во главе с последним выжившим чернокожим. Да-да, всё это я прочитал в аннотации и понял, что книга будет представлять собой некое подобие винегрета. Получилось ли автору, смешав разные неконтактирующие элементы, добиться приятного вкуса, ощущения целостности и интереса?

Знаете, что порой раздражает в книгах? Касаемо, не сюжета/героев/идеи. То, что больше относится к переводчику(?) или редактору. Это ссылки. Большое их количество. В этом романе их 329. Некоторые специфичны, некоторые связаны с романом Айн Рэнд, но есть и такие, что побуждают задать вопрос: неужели они так нужны? Пабло Пикассо, Жюль Верн, Герберт Уэллс. Треть сносок относятся к общеобразовательным знаниям и кажутся лишними. Кто-то уже не знает этих людей? Да и в разъяснениях лишь одна строчка с парой дат.

Начало интересно. Набор команды по борьбе с мутировавшимися обитателями подземных вод. Что-то такое было у дуэта Шекли-Эллисон в рассказе “Я вижу: человек сидит на стуле и стул кусает его за ногу”. Потом схватка с акулой, новые герои, воспоминания, опять появление огромной партии новых второстепенных героев, время существования которых в книге длится от пары строк до пяти страниц, опять какие-то флэшбэки, ещё куча героев. Стоп, автор! Зачем? Зачем всё это делать с таким серьёзным лицом? Нет, не лицом, а как бы так сказать с … серьёзными щами. Да. Без юмора, просто добавление и добавление новых весёлых, но безликих имён, каких-то морских стычек, псевдоисторических событий, наложений одних историй на другие. Зачем? Ага. Вот. Ещё в начале даётся список героев. Теперь, кажется, замысел Мэтта Раффа становится понятен. Автор специально переусложняет композицию книги, чтобы читатель вернулся и ещё раз перечитывал всё с начала в поисках того, что осталось непонятным за горой лишнего мусора.

Финал. Просто есть. Вроде и Эпидемия и Восстание роботов и гигантская даже летающая акула пристутствует. Но всё это не даёт ощущения завершённости. Просто остаётся вопрос: “И что дальше?”, превращающийся в большую заглавную содержательную недоумевающую букву “И?”.

Книга держит в напряжении, сюжетные повороты порой интересны, герои же слишком похожи друг на друга, а специальная классная в кавычках придумка автора в создании микро-историй незапоминающихся героев делает книгу злонамеренно чрезмерной, что однако не является в сравнении с проблемой её незавершённости ни плюсом, ни минусом.

История, с самого начала напомнившая мне рассказ Стивена Кинга “1408”, та же попытка провести ночь в жутком месте, те же попытки отговорить и даже герои обоих произведений почти одной профессии – журналист/писатель.

Рассказ обладает краткостью, напряжённостью сюжета и ожидаемо неожиданной развязкой. Герой сам решил добыть деньги для семьи ценой игры с нервами, а читатель увидел, что воображение всё-таки присутствовало в арсенале способностей героя.

Летний зной, даже вечером, не создаёт приятных условий для вдохновения. Особенно, когда окружают пески особого алого, красного, кровавого цвета, а в воздухе проносятся песчаные скаты, норовящие напасть. Не место и не время для поэта. Песок и время, текущие очень медленно, девушка и молчаливый шофёр, загадки и карпы-бывшие любовники. Утренняя заря, как символ воскрешения чего-то.

Красивый авторский стиль с этакими неземными картинами окружающего мира, сюр и кошмарный сон, образы, достойные экрана и стихи, которые могут быть эпиграфами.

Вспомнились одинаковостью темы “Роза для Екклезиаста” Роджера Желязны и завораживающие слова Джеффа Нуна “ А теперь слушай. Кем бы ты ни был — ты, кто читает сейчас эти строки. Кто-то, где-то, когда-то. Если ты можешь прочесть эту фразу, эту хрупкую фразу, значит, ты ещё жив.”.

Едкий жёсткий рассказ, находящий отражение в современном мире. Сюжет его состоит в том, что в очередной раз произошла местечковая битва между физиками (учителями естественных наук, профессорами физики, обычными слесарями) и лириками (теми, кто пишет методички, да следит за толерантностью), грозящая перерасти во Вселенскую катастрофу. Вроде всем уже всё равно, что противоположности притягиваются, а одинаковые отталкиваются, но твердолобым членам комиссии нужно обязательно разобраться, а в особом случае и даже перекроить науку любым способом.

Произведение, заставляющее вспомнить фразу из классики “Чему смеётесь? Над собою смеётесь!”.

Жарким летним днём встретились Он и Она. Девушка, которая сверяется с прибором, и молодой человек, способный связать науку и поэзию. А то, что могло бы произойти, увидев друг друга они десятью минутами позже, — прочитай в этой небольшой истории с парадоксами хронофантастики и выбора сердца.

Рассказ понравится всем, кто любит романтику, намёки на матриархат и превышение скорости света.

После их встречи вокруг всех людей Земли и даже Вселенной время остановилось и обратилось вспять, но мы этого даже не заметили.

Классическое произведение о любви к мечте, которая недоступна, но стоит лишь достичь её и поймёшь, что всё-таки реальность поинтереснее будет.

Алексей Толстой в своей повести, написанной красивым языком с частым упоминанием таинственности и магии лунного света, спрашивает о том, что нам нужно и что мы ищем, какими путями мы это получим, и как будем поступать потом. И, кстати, пути не всегда самые законные, а решения справедливы для всех.

Мистическая яркая история с героями, действующими по велению эмоций, а всё волшебство – внутри нас.

Звёздные войны. Часть вторая. Месть софонов или Трисоляриане наносят внезапный удар.

Продолжение истории Космического Захвата и торможения развития Земли вышло интереснее “Задачи трёх тел”. Здесь всё так же головокружительные научно-фантастические повороты сюжета соседствуют с ролью отдельных людей в Истории. Роман в космических масштабах с Голливудской визуальностью соседствует с Голливудской же глупостью в сценариях: все военные корабли собрались в одном месте для встречи с Даром и все же решают, что он невинен. Ага.

Отвернувшиеся и гибернация, взрывы на Меркурии, приводящие к катастрофе, и подземный город, “Ментальная печать” и Homo Cosmicus, Будущее таким, как его видит Цысинь Лю. Опять автор делает упор на научность сюжета, что сказывается на блёклости и похожести героев между собой. Лишь Ло Цзи своей неоднозначность и нераскрываемостью секретов да Ши Цян, ну Вы знаете, ведь это старина Да Ши, выделяются на общем сером фоне.

Дилогия завершена. Сюжет остановился, конфликт почти исчерпан, и лишь до сих пор неясность внешнего облика инопланетян может побудить к знакомству с третьим томом.

Уважаемый Джон Ирвинг, Вашу книгу о бегстве и мести через много-много лет, я прочитал давно, но только сейчас попытаюсь сформировать свои мысли и мнение о ней. Роман долог и содержателен, наполнен малыми историями и прошит насквозь одной цельной, грустен и жизнерадостен, наставляет и иногда удивляет, но вместе со всем этим он стерилен; длинен, хотя хотелось бы ещё больше страниц; повествование занятно, но слишком далёко и выглядит, как чёрно-белый забытый снимок, о котором интересно узнать, но не вспоминать.

Герои бегут, и хотелось бы немного приостановить их бег, попридержать течение реки Сказания, столь Извилистой, но от одной страны к другой, от одной женщины к другой бросает нас в водовороты событий Автор. Да, эпизодичность здесь не так часта, как в “Отель “Нью-Гэмпшир””, но тоже не идёт на пользу соучастия читателя в событиях.

И, пусть рушащие какой-то спокойный мотив Ваш автор, я ожидал увидеть в книге моменты:

Несмотря на недостатки книги, я считаю, что она подходит для знакомства с Автором. Ведь здесь есть медведи, спортивная борьба, отцовство и семья, война и мягкий юмор, что являются главными темами творчества Джона Ирвинга.

Человек, который сидит за столом и ждёт напарников по игре, знает, что самое трудное в покере – это держать ничего не выражающее лицо до конца, пока не сделаны все ставки и не открыты карты. Именно поэтому он хороший игрок.

Но рассказ не об игре и даже не о блефе, он о силе воли, которая доступна далеко не каждому человеку, о способности управлять ситуацией, о том, что всегда есть выход, даже если Вам угрожают ножом.

Интересный напряжённый умный триллер.

История о том, что самые выдающиеся достижения и самые громкие звания не обязательно достаются за сверхмастерство, но иногда нужно, зная все свои недостатки, применять и хитрость.

Быстрое чтение компенсируется лёгким юмором, неярким описанием пейзажа планеты, фауны и социальной обстановки Венеры. Герой-охотник хочет добыть трофей, другой герой со многими профессиональными талантами хочет чужой славы себе. Вот и весь сюжет.

Цельное короткое и негрузящее произведение, которое хорошо смотрелось бы в конце собрания планетарной фантастики или сборника начинающего охотника “Не доверяй никому”.

Притча о том, что любое оружие остаётся оружием, как его не назови. Тем более в руках человека, непонимающего всю его силу. Тем более, когда страх заставляет окунуться цивилизацию в темноту.

Автор мастерски смешивает жанры и стили. Начало, как некий пусть не исторический роман, но фэнтезийный своей средневековой “романтикой” переходит в детективную историю, завершившейся уже в будущем, как научная фантастика. Идея сверхоружия отражается в мышлении необразованных суеверных жителей в кару Богов, реальность науки становится магией, учёные, решающие и держащие всё в своих руках, зависят от ребёнка.

Финал истории напомнил финал “Проклятия диавардов” Александра Бачило. Ты дойдёшь. Ты сможешь.

История о том, что в руках истого фанатика науки и религии даже, казалось бы, правильно и целенаправленно применённое оружие может стать ещё опаснее. Нарушение законов естественного, по замыслу героя, есть величайшее зло и должно быть наказано, вот только изобретение повернулось против своего создателя.

Герои у Игана тусклы и незаметны. Да, обладают силой воли и характером, но не лицом и поступками. Так, неизвестные персонажи пожелтевших страниц. Проблема биологического заражения и выбора “один и одна до конца жизни” заботят автора, что раскрыто досконально и подробно. Не урок физики и биологии, а популяризация их.

Смелый жёсткий и пессимистичный рассказ, где чётко заложенные правила легко сменятся поколебленным героем в последних строках.

Рассказ-зарисовка, будто страница, вырванная из самого конца книги. Без чётких особенностей мира и с героями с размерностью не то, что плоскости и линии, но точки. Есть брат-наёмник и преследующий его брат такой же убийца, есть выстрелы через далёкие расстояния и неожиданный, казалось бы, неподходящий финал.

Произведение о том, что без понимания начала и родной брат может оказаться врагом и о том, что в конце падение может стать сближением.

Что может значить сегодня телефонный звонок? Да, решаются важные дела, люди договариваются о встречах, находясь на далёких расстояниях, находят друг друга. Только сам разговор по телефону стал слишком обыденным и привычным. Превратился в скайп, быстрый обмен сообщениями и интернет. Именно ценность и ощутимость разговора в тяжёлое время войны есть основная идея рассказа.

Автор явственно и ощутимо обрисовал главных героев. Не просто читаешь о них, но ощущаешь интонацию их разговоров, паузы и волнения, насмешливость Нины и серьёзность Вадима Николаевича, как будто их общение происходит почти рядом, за тонкой стеной, что позволяет услышать, но не увидеть. Диалог двух разных во всём людей, но связанных нитями воспоминаний и звуками в трубке.

Красивый печальный и важный рассказ.

Открываешь книгу, и сразу на тебя обрушиваются какие-то непонятные термины: амаранты (ну значения этого слова можно подсмотреть в интернете – некий вечный цветок), филы, гларки (что-то уж весьма ироничное), реликты (люди из прошлого), Паллиаторий (какое-то здание будущего, наверно). И какое произведение сразу вспоминается? Все эти инерциалы, лежащие в мораториумах в полужизни, да протофазоны и анти-пси. Да-да, “Убик”. Вэнс и Дик не торопятся разъяснять термины своих Вселенных, тем интереснее погружение в их миры. Ещё с психоделическим романом “Кларджес” роднит тема индивидуального бессмертия и осознания смерти.

Роман о том, что такое пирамида потребителей и кто и каким способом стоит на самой её вершине. В наше время Кудеяр выглядит слишком супергеройским персонажем, всё ему удаётся, злодейские планы исполняются, а противники его повержены и в страхе не могут совладать с ситуацией. Но на самом деле в романе прослеживается определённый хитрый долговременный план, который не даёт сбоя, даже представляя собой грубые и прямолинейные действия.

Вспомнился фильм “Шестой день”, где бесконечность жизни достигалась точно таким же способом, как и в книге Вэнса –

“Кларджес” – произведение о власти, которая разрушается одним человеком, но жертвующий собой главный герой спешит открыть глаза на то, что вечная жизнь доступна не здесь, а где-то там в звёздном далёком небе.

Шанидар – пещера в Ираке, где в XX веке были обнаружены останки неандертальцев. Характер открытия говорил о более сложном мышлении, образе жизни и психологии наших предков, чем принято считать. Автор рассказа взял неоднозначность понимания ушедшей истории в качестве главной идеи.

В далёком будущем к скульптору тела, врачу, тайно выполняющему сложные пластические и генетические операции, обращается клиент со странной, казалось бы, просьбой “сделать из него древнего человека”. Взамен этого хирург рассказывает историю далёкого прошлого. История человека, который хотел стать ближе к прошлому. Внешне и внутренне.

Да, какие-то намёки на приключенческие рассказы о “Белом безмолвии” Джека Лондона ощущались во время долгого пути Гошевана или “Приключений доисторического мальчика”, но эта своеобразная другая история. История человека, говорящего “Посмотри назад”.

Рассказ о том, что наш мир строится и определяется лишь нашими представлениями о нём, закладываемыми в детстве. Те физические, химические, биологические и другие законы, которым мы даём разрешение существовать, будут создавать нашу мини-Вселенную.

Немного наивное произведение о том, что нужно спасать не только детей от нарушения их прав, но и взрослый устоявшийся фундаментальный “Земля-шар” мир от вундеркиндов.

Отдалённые мотивы “Звёздочки ранней” Бестера и “Все тенали бороговы…” Каттнера и Мур ощущаются в рассказе, да тема не нова, но обыгрывается кратко, ненавязчиво-научно и с долей юмора, что не даёт права говорить о пересказе этих произведений.