Представьте себе, что Вам долгим прохладным вечером нечем заняться. Совсем. Перед компьютером проходят такие дни. У кого-то, например, за компьютерными играми. Жанр – столь любимый многими RPG с примесью стратегии. Цель – развитие до головокружительных высот, враги боятся одного имени, шёпотом произнесённого в тени. Властелин всего, похоже. И мир, как будто, благоприятный в плане неприятностей. Всё хорошо, можно начать.

*Играбельные персонажи*

- Леди с возможностями гипноза, воздействия речи на подавление воли и неотразимая красота. Во время игрового процесса каждый персонаж мужского пола будет стремиться либо убить этот персонаж, либо восхищаться ей. Возможен смешанный вариант. Рекомендуется игроку с зарождающимся комплексом Нарцисса.

- Юный герцог, внезапно беспричинно осознающий свою силу. Каждый будет послушен ему, враги сдаются без боя, ноль эмоций и безжалостный расчёт, глядя в возможные варианты будущего, прилагается. Несбалансированный персонаж. Рекомендуется начинающему игроку или читеру.

- Старый барон. Действует с хитростью, но, обладая малой подвижностью, не является слишком действенным персонажем. Вы надолго запомните, что его грузное тело переносилось с помощью подвески. Боится детей. Не рекомендуется.

В список включены герои, имеющие значительную роль в игровом процессе.

*Игровое пространство* Гигантская планета-пустыня. Дворцы. Дюны.

*Время на прохождение* В зависимости от усидчивости игрока в борьбе с главным недостатком произведения – не перематываемые, не пропускаемые диалоги. Первые две трети издания прямая речь будет перемешиваться с обязательной рефлексией персонажей, даже неигровых. Восхищение друг другом, подчёркивание слов, сказанных собеседником, попытка добавить что-то новое. Конечно, на самой планете отсутствует вода, ведь она вся ушла на объём романа. Извините, игры.

Примерное описание ощущений такое. Возникли неизбежные сравнения с прочитанными первыми двумя томами “Песен Гипериона”, включающие фентезийность футуристического мира, затянутость, обрыв на месте, требующем продолжения, длительность диалогов и монологов. Только Сорокопут Симмонса побеждает Тушканчика Герберта для меня. Также излишняя серьёзность и пафос, отсутствие юмора и проработанных отрицательных персонажей сдвигают в номинации “занудство” дилогию Симмонса на второе место.

Коробка с игрой отправляется на высокую полку, пребывая до этого там 50 лет.

Представь себе, что ты океан. Безграничный безмолвный и всё знающий. Живой и развивающийся. Ничего не дающий, но щедрый.

В далёком космосе, на далёкой планете есть Станция. Каждый из её обитателей-учёных, пытающихся контактировать с окружающим миром, имеет какую-то психологическую травму, тайну в прошлом. Психолог Крис Кельвин, обнаруживает “гостью” – давно погибшую жену Хари. Очень напомнила мне она Сильвию — героиню рассказа Филиппа Дика “На Земле слишком скучно”. Та же проблема с самоидентификацией, та же мольба и просьба вернуться и вера в то, что всё в порядке. И, конечно, вспомнил “Третью экспедицию” из “Марсианских хроник”. Боль из прошлого, только сильнее и неотступнее.

Представь, что ты мать. Планета, женщина, учитель. Желающая научить и передать опыт.

Все эти создания, фантомы, “гости” – суть учебные пособия, материалы для лепки. Солярис наблюдает за общением учёных с ними, как на уроке рисования. Ученик создаёт рисунок на чистом листе бумаги, потом учитель найдёт в оттенках, цветах и линиях смысл и поставит оценку. Можно смять лист, но всегда есть новый. И Солярис оценивает даже попытку уничтожить.

Представь, что ты маленький ребёнок. Открытый всему. Доверчивый и беззлобный. Почти Бог. Или еще не готовый им стать.

Главный герой романа, Гельвард Манн, достигает временно-пространственного совершеннолетия, выходит на новую ступень званий – гильдиер, т.е. принадлежащий гильдии, и вынужден покинуть свой Город. Окружающий мир застыл, как бы в средневековье. Товарообмен, причём человек-продукты. Арбалеты. Всадники. Сам Город, носящий имя Земля, представляет собой замкнутую самодостаточную систему, поэтому выход из него подарит Гельварду новые ощущения. Весьма неожиданные.

Практика с выкапыванием шпал и переносом на новое место на свежем воздухе. Основы экономики. Мостостроительство. Управление движением крупного транспортного средства. Всё это поможет ему в осознании работы разведчика будущего. Только, чтобы понять будущее, нужно проделать путь в прошлое.

Тут и наступают главные противоречия книги с раскрытием некоторых тайн в конце произведения. Герой видит расширение пространства, сдвиг почвы, изменения в фигуре сопровождаемых им женщин. Продвижение на юг создаёт эти метаморфозы. Продвижение на север, вперёд, в будущее тоже преподносит свои сюрпризы. Элизабет на рисунках предстаёт не совсем стандартной, выше и худее, чем она видит себя. Позже узнаём, что то, что видел герой – побочный эффект нового вида энергии, навязывание образов радиацией, галлюцинации. Постойте. Если герой выходил из Города, то влияние его должно уменьшаться и реальный мир для Гельварда — действительно такая быстродвижущаяся почва, рвущаяся одежда, скатывание в пропасть. Противоречие. Значит, радиация существует вне городских стен и это подтверждается высказываниями о некоей Катастрофе. Покинув Город, начинаешь ощущать то, чего нет. Отстранённость гильдиеров в описании прошлого подтверждает, что они не могут рассказать то, что происходит вне Города, нужно почувствовать самому. “Не есть ничего вдали от Города” – предупреждение об отравлении, скорее, об усилении галлюцинаций ягодами. Встаёт вопрос о реальности вообще других людей в деревнях и потребности в перемещении. Отец Гельварда стареет не от времени проведённого в будущем, а от того, что севернее радиационный фон сильнее.

Почему тогда естественное время в Городе за прогулку героя в прошлом так убежало далеко вперёд? Какая цивилизация существует в Англии и как туда добралась Элизабет? Почему учёные мужи Города не дошли до строительства летательных аппаратов? Быть может, Гельвард находится в неподвижном обычном городе и это ему приснилось.

Упрямство и консерватизм под конец книги кипят внутри героя:

“ — Ты считаешь, что единственно возможная и правильная точка зрения только твоя?

— Нет, не считаю. Но тут не может быть никаких споров. Они неправы, и ты знаешь это не хуже меня”.

Получается, что гильдиер – тот кто, пропитался этой радиацией внутри или снаружи Города и стал недалёким, смотрящим в одну сторону, неразвивающимся морально человеком Средневековья.

Отголоски. Давно читая краткое описание романа, предполагал схожесть с рассказом Дж. Г. Балларда “Безвыходный город”. Давление строения на мировоззрение, путешествия во времени. Также один из второстепенных героев носит фамилию Мальчускин, в романе Флэнн О'Брайена “А где же третий?” есть герой МакПатрульскин (в оригинале MacCruiskeen), эта книга тоже поднимает вопрос реальности реальности, только более изящно.

Что важнее: реальность или рельсность?

Повесть, почти полностью состоящая из призывных лозунгов, пламенных речей и пафосных обещаний, но от этого не становящаяся скучной и однообразной. Причиной тому считать талант рассказчика или иносказательность языка Эзопа или герои-не люди, да звери в людских шкурах? Наверно, всё вместе.

Сказка с не самым весёлым концом, едкая сатира и осуждение всех человеческих пороков от обжорства и пьянства до эгоизма и глупости, но при этом, казалось бы, не показывающая другой истинный путь. Интересно, что сам процесс очеловечивания свиней остаётся за кадром, следует лишь догадываться, по каким ступенькам поднимались (либо спускались) эти животные, лишь строки о развитии деловой хватки, да опробовании алкоголя да сна в кроватях. Это ли позволит стать человекообразным?

Произведение с моралью антиутопии, пессимистичным взглядом через зеркало сравнений и предсказуемым сюжетом, но до последних страниц почему-то ждал сцены гибели главного диктатора и продолжающейся даже после этого беспрекословной хвалы его, как главного освободителя.

Страшная книга.

Реалистичная, без грамма фантастики.

Добро и Зло неотделимы. Иногда нужно жертвовать. Невидимый не значит непонятый.

Разрушение подавляет боль. Есть лекарство даже от смертельных болезней. Сон даёт ответы.

Роман взросления. Беспощадный и злой.

Читая, ждёшь, ощущаешь надежду, пытаешься защитить её.

Грусть. Держит и не отпускает.

Тяжесть страниц. Не в их количестве дело.

P.S. Вы способны рассказать четвёртую историю?

Рассказ не об одиночестве. Нет.

О том, что непохожие на всех, “другие” люди обязательно найдут тех, кому они понятны и нужны. Тогда. В апреле. В Париже. Потому что французский – язык любви, весна – пора любви.

О том, что у всех есть своё местовремя.

О том, что даже совершенство тела – не главное.

Хорошая щепотка юмора.

То предпочтение чужого времени своему созвучно “Девушке-одуванчику” Янга.

P.S. SPring in PariS

Когда сердце начинает биться с удвоенным и больше ритмом, когда лёгкие перестают выполнять свою функцию, мысли путаются, появляется боязнь трёхмерного пространства, очень важно не препятствовать приближению темноты. Пытаться сконцентрировать организм, собрать останки себя и бежать. Бежать во тьму.

Некие воронки, позволяющие бежать, как будто в одном направлении, подобно Зонам из “Пикника на обочине”, нью-сталкеры, совершающие добро теперь не для обогащения, но больше для “счастья всем”, а именно для спасения жизни. Ловушки фильма “Куб”. Связь вероятности и времени. Физически трудно ощущаемо, но красиво.

И концовка. Гейзенберговская.

При свете Луны тёплым зимним вечером лесные зверушки любят собираться и кружить в весёлом хороводе. Вспоминают, что делали за месяцы до встречи. Нет места вражде и охоте друг за другом. Ага, только не в этом рассказе.

Автор здорово играет на противопоставлениях. Взрослые, знающие внешне и смелые и дети, суеверные и испуганные. Звери реальные и “подмасочные”. Слабый новичок в очках и кровожадный зверёк. Не то ждёшь от рассказа, да и название настраивает.

Рассказ о перерождении и становлении пусть антигероя. Местами предсказуемый, но эффектный и цепляющий.

И отправились представители разных профессий в паломничество в количестве, выраженном простым числом, только, прибыв к месту назначения, все уже и позабыли, зачем это нужно и так ли важно. За страстью и местью, за Музой, за побеждающей верой, за молодостью, возвращающейся и убывающей, за воспоминаниями и за распутыванием петли Шрюона.

Ленар Хойт/Поль Дюре. Первая история. Странное племя. Туземцы и проповедник. Исцеление через страдания.

Федман Кассад. Солдат, ищущий единственный ощущаемый женский персонаж в дилогии.

Мартин Силен. Харлан “А не пойти ли Вам бесталанным лесом?” Эллисон и Чарльз Буковски. Персонаж, за которого переживаешь, даже понимая, что не будет он на Древе Боли. Острый сам.

Сол Вайнтрауб/Рахиль Вайнтрауб. Слишком выдавливание эмоций от недуга, не столь ужасного.

Ламия Брон. Не женственна в компании не столь стремящихся использовать силу.

Консул Гегемонии. Вспоминает. Действует. Устал. Жить дальше.

Прошиты моральные образы поэзией Китса, а тела на колких ветках — Сорокопутом.

И в путь после историй своих за руку по дороге из жёлтого кирпича. Конец? Не верю, что планировалась одна книга. Полуслово.

В конце “Падения Гипериона” опять намёки на Страну Оз. Не верю, что законченный сюжет дилогии.

Автор, хотя порой было очень интересно прочувствовать все идеи и искать верные решения сюжета, Вы — зануда. Не тот носящий такое прозвище, что разбавляет повествование потоками воды или обжигает тоннами сухого песка, хотя что-то такое и ощущается. Скорее жанр космооперы обязывает. Как в старом анекдоте.

“ — Папа, что такое опера?

— Сынок, опера — это такой спектакль, который начинается в 7:00, а когда ты через три часа просмотра смотришь на часы, там всего лишь 7:20.”

Цикл рассказов о практике юного врача в деревне. Запоминается волнение, страх перед особыми случаями, которые непременно возникнут и будут повторяться и побеждаться. Грыжа? Излечим. Роды? Неправильные положения плода? Легко пройдут. Ампутации? С кровью и болью, описаны чётко и не для слабых. Тоже усвоены и проведены оперативно радикально.

“Полотенце с петухом” и “Стальное горло” – экстремальность и положительный результат, даже когда в мыслях наоборот.

“Крещение поворотом” – акушерство не по книге.

“Тьма египетская” и “Пропавший глаз” о юморе там, где нельзя, но так легче.

“Вьюга” о том, что можно не успеть, о редком случае, что жизнь не только белая, как снег.

“Звёздная сыпь” – врач, доказывающий и борющийся с “тьмой”, но без юмора и сильнее бьющий. Поймут ли?

Рядом с циклом стоит повесть “Морфий”. Дневник наркомана. Попытки уцепиться за реальность. Но спасения не будет. И нет виновных.

Рассказ “Я убил”. История мировая и история убийства врачом. Пациента. Не жертвы.

Борьба с невежеством и самолечением. Доброе слово и безотказная забота о каждом пациенте. Из ванны в метель. С рассвета до заката. Одна из самых сложных психологически профессий.

“На полу виднелся ряд светлых пятен”.

Светлое начало.

Люди будущего. Страшные люди страшного будущего.

Жалость и удивление.

Мир, где каждый ребёнок рождается физически неполноценным, а трое из четырёх – умственно. Каждый проходит обследование, сможет ли он стать полноценным человеком.

Шанс. Не умственно более развитому Пекки, не совершенно правильному телу Тиб. Только Снорг. Поднялся с колен. Какие-то конечности лучше в работе, чем мозг головастика.

Поняв и увидев мир вне Комнат, герой пытается дать жизнь и другим своим друзьям. Борьба в мире, где каждый обречён на максимум 24 года жизни.

Дальний-дальний родственник по выемкам, размолу и донорству, только слабее – Кадзуо Исигуро “Не отпускай меня”.

“Желтая вспышка перед глазами сменилась знакомым рядом светлых пятен, и все погасло”. Светлый и грустный конец.

P.S. Будет ли?

Прежде всего, хочу отметить, что из самых известных произведений крупной прозы, выросших из рассказов, знаю “Цветы для Элджернона” Дэниела Киза (роман читал до рассказа и мне он понравился больше, идеи и мотив героев яснее, да и просто дополнительные эпизоды большей книги написаны хорошо), да, может быть, эпизод из “Пойди поставь сторожа”, являющийся основой для “Убить пересмешника…” Харпер Ли (опять-таки расширенная версия уделывает источник во много раз), поэтому, даже после прочтения “Лета бешеного пса” желание прочесть “Пойму” не пропадало.

30-е годы, юг США. Неожиданно нашлись жертвы маньяка, а в головах не особенно гуманных жителей небольшого городка возникла мысль, что, конечно, это дело чернокожих. Расовые предрассудки да страсть людей к жестокой расправе являются движущими силами книги. Автор смешивает описания деяний убийцы с бытовыми эпизодами без каких-либо перегибов в одну сторону, поэтому книга получилась ровной и интерес, что будет происходить дальше, держится всё время прочтения. Эпизоды-воспоминания вызывают эффект просмотра старого чёрно-белого фильма, язык прост, но не уныл, определённый саспенс присутствует, а что ещё нужно?

Крепкий развлекательный роман, не претендующий на разъяснение каких-то глубоких моральных истин и норм (не считать же таковой аксиому “Безумный маньяк-убийца – это плохо”?).

В своём романе Сапковскому не удалось отойти до конца от формы рассказов, собранных в букет, главы – те же эпизоды от большого, а повествование получилось раздробленным, неоднородным, быстро меняющимся и не всегда одинаковым в плане ритма. Перескок между героями, местами и временами позволяет взглянуть на пропущенные места другими глазами, но иногда бывает и утомительным в вопросах: а кто это и что тогда произошло?

Геральт прячется в тени других героев, сюжет книги больше построен на воспитании Цири, политических интригах королей, роуд-стори, да на песнях Лютика. Ему же остаётся лишь ухмыляться. Юмора всё меньше, больше действующих лиц, а земли всё обширнее.

Роман-начало большой Истории, как заверяют, переход на Путь осуществления Предназначения.

Погружаясь в места, ранее недоступные, но зовущие, человек рискует ощутить на себе влияние самой Природы, Закона самой жизни, не цивилизации, того, что существовало давно, до людей.

История противопоставления силы человека и мощи древнего духа, новых поселенцев и коренных жителей, знания, основанного на фактах и расчетах, и веры в сверхъестественное. Автор намёками до не полностью разжатой пружины нагнетает атмосферу таинственного и ужасного. Раз за разом. То ли ветер, то ли пролетевшие мимо птицы, а может просто плеск воды в озере, а вот что-то очень быстрое промчалось в темноте. И запах, который не описать.

Рассказ о неизведанном. Со знаниями красоты окружающего мира, который может и покажется немного суховатым, но, несмотря на это, создаёт неуютную пробирающую атмосферу. Пробуждающий воспоминания, оставшиеся от очень далёких предков, сидевших перед костром и дающих имена всему.

История печальная, но с едкой злой сатирой окружающего тогда быта и времени, фантастичная и реальная, учащая открыто, на самой поверхности – “Будь осторожен!” и где-то там внутри вторым, третьим, десятым слоем говорящая “Да всё это ещё не раз повторится”.

Мне очень нравится столь метафоричный красивый рисующий ясную картину язык Автора. Cейчас так не говорят, так прочувственно изображая время и людей. Не чужих, других, а каких-то особенных, ярких. И звуки флейты, и пение на болоте и лай собак. Шаги по лестнице, транспорт, гудящий за окном. Образы людей-городов. Всё ощущаемо. В длинном романе от этого можно было бы устать, но не в повести, тем ценнее её размер.

Да, красный оживляющий и внушающий опасения луч; да, яйцо, как символ жизни, ползание и щёлкание зубов на шее жертвы лишь у рождённых так. Это о явных смыслах. Любителям ужастиков должен понравиться. И атмосфера времени для историков. И чёрный юмор. Повесть о роли изобретателя, о правильном руководстве в любом деле, о гадах и случайности.

Вспомнился Кемп из романа “Человек-невидимка” Уэллса в конце книги, пытающийся расшифровать записи Гриффина, но лучи невидимости, как и здесь, потеряны.

Пленника, обвиняемого в шпионаже на далёкой планете, перед казнью ожидает небольшое поощрение. Продление жизни за счёт игры. Чем дольше играешь, без проигрыша и выигрыша, важен лишь процесс – тем дольше проживёшь. Тейлор выбирает несложное почти детское строительство пирамидок.

Игра напомнила мне легенду о происхождении шахмат. С оплатой одним зёрнышком за первую клетку, двумя – за вторую, четырьмя – за третью и т.д. Тоже пренебрежение простотой, тоже долгий расчёт и удивление, тоже число 64. Математическое изящество созвучно рассказу Артура Кларка “Девять миллиардов имён Бога”. Бесконечный процесс, приближающий конец всего.

Интересный рассказ о теории игр и пресыщении ими.

Миниатюра. “Сияние” — лайт версия. Вместо целого отеля – одна комната; не семья, а один явный скептик; борьба с пьянством превратилась в желание закурить.

Сильно неоднозначностью, краткостью и завуалированностью. Отстранённость длинной первой части, как медленное погружение. Возбуждение аппетита фактами, которые будто бы должны его подавлять. Потом разбег на короткую дистанцию, но с не устраняемыми ничем препятствиями, финиш.

Даже выбравшись из номера, не обязательно останешься полноценным морально и физически. Майк сделал это. Какая будет его следующая возможная книга? Захочет ли провести ночь с закрытыми глазами уже в любом известном не столь хорошем месте?

Растянуто будучи до повести, залито было бы водой там, где должен пылать яркий огонь образов.

P.S. “Вы по-прежнему думаете, что мне не удастся отговорить вас от реализации вашей идеи?”

Научно-популярная работа по философии, биологии, психиатрии, астрономии, ксенопсихологии и другим наукам, оснащённая металлическим твёрдым интересным фантастическим сюжетом.

Первая встреча с инопланетянами. Кого откомандировать на встречу? Телепата без эмпатии с половиной мозга и проблемами детства/взросления/юношества; лингвиста с четырьмя борющимися личностями и побеждающей пятой; киборгов и роботов и во главе — капитан с зависимостью разума от искусственного интеллекта. Элита Земли. Команда. Обречённая на поражение? Не важно, это не главное. Столь совершенные своими несовершенствами члены экипажа смогут вступить в контакт.

Напомнило. Атмосферой корабля. Команда со своими проблемами. Герой, всё понимающий, знающий и единственно выживающий в конце, — “Летящие сквозь ночь” Мартина и Чужая-Рипли. Утраты, проблемы нейропсихологии, явные примеры из “Человек, который принял жену за шляпу и другие истории из врачебной практики” Оливера Сакса.

Беда и победа Уоттса не в том, что он пишет сложно и не для всех, а в том, что иначе писать не может.

P.S. Можем ли мы найти разум в небе, если не находим разум в себе?

Триллер.

Написанный штрихами. Да, мало героев. Да, мы не понимаем причины такого неожиданного и губительного поведения птиц.

Но сколько эмоций вложено в эти 30 страниц?

Удивление. Страх. Осознание собственной слабости и глупости. Неприязнь. Разочарование. Попытки борьбы. Волнение за близких людей. Спокойствие при взгляде на то, как огонь пожирает пачку сигарет.

Читайте, если хотите испытать одну или несколько из них вместе с героями.

Сходства. Забить окна и двери, не впустить внутрь зло — “Туман” Кинга и “Ночь живых мертвецов” Ромеро.

Но почему-то вспомнил:

“Потом достала из сумки красную коробочку, открыла пластиковый пузырек, подержала таблетки на ладони. Вздрогнула, ощутив новый спазм, и слабо улыбнулась.

— На этот раз я улизнула, — сказала она.»

“На последнем берегу” Шюта.

P.S. Скажите, насколько у рассказа нейтральное окончание и как изменился бы он, будучи окрашен в чёрные или белые тона?

На тёмном фоне киноэкрана появляются большие буквы, убегающие вверх:

ДАВНЫМ-ДАВНО В ОДНОЙ ДАЛЁКОЙ ГАЛАКТИКЕ…

Ага, понятно, откуда черпал вдохновение господин Цысинь Лю при написании своего полотна будущего-прошлого Земли. Как будто уже прошло, но ещё будет. Да и Голливудских визуальных спецэффектов в книгах серии полно.

На самом деле, не смотря на некую вторичность идей эпопеи, трилогия получилась интересной, приковывающей внимание к поворотам и, конечно, к занимательной научности для далёких от науки людей.

Автор предупреждает, как это делал ещё Рэй Брэдбери, ругая костюмы для собак и айфоны, вместо освоения космоса и конкретно приближения к скорости света. Спорно, но не безосновательно.

Исторические части романов показались не столь интересными, автору нужен космос, с его недоступностью, тьмой и тишиной, а отдельные эпизоды давней жизни людей получаются слишком общеизвестными и неяркими. Физика – стихия автора, а те читатели, которые дома разворачивают софон в n-мерном пространстве и яростно утверждают, что у китайца описывается всё не так – пусть приводят достоверное видео в свою защиту.

Тот случай, когда отдельные тома, получают меньшую оценку, чем сумма их в одном. За масштаб, за лёгкий язык, за НФ, не за героев.

Спасибо автору и отдельное спасибо команде переводчиков.

Прежде всего, необходимо отметить две важные составляющие романа: свежая интересная незатасканная (с некоторыми поправками) идея и атмосфера.

Постоянная паранойя, невозможность понять и разобраться в происходящем, коллективный опыт и индивидуальный в сумме, нарастающее напряжение, липкий страх, поведение в критической ситуации описаны автором интересно и мастерски. Составляющие той атмосферы постапокалипсиса в паре с хоррором.

Идея. По улицам города стали ходить некие существа, вызывающие у людей, увидевших их, ужасные последствия в психике. Представить их сложно, но, думаю, в качестве примера можно взять героинь древнегреческих мифов – горгон. Тот, кто рискнул взглянуть в глаза им, превращался в камень. Ведь похоже? Некие существа, не окаменяющие свои жертвы, а делающие их безумными. Поправка в новизне состоит в том, что в рассказе Дэвида Лэнгфорда “Иная тьма” 2000 года уже использовалось подобное: нечто, или некие рисунки, как в этом рассказе, вызывающее смертельную реакцию именно посредством восприятия через органы зрения. Несомненно, в большем объёме Малерману удалось обширнее развить тему “не смотри на это и всё будет хорошо”. Также идея лагеря выживших, конечно, присутствует во многих, если не во всех подобных книгах, но место для людей с ограниченными возможностями напоминает поселение из повести Джона Варли “Навязчивость зрения”.

Герои. Да, здесь не то, чтобы “ всё сложно”, но ближе к “в активном поиске характеров”. Либо за перескоками сюжетно-временных линий, либо за драйвом и саспенсом (не дающими, кстати, остановить чтение и переворачивающими следующую страницу), но герои получились блеклыми, невзрачными и пустыми. Не веришь, почти не сочувствуешь. Вот один эпизод. И читаешь не имена героев, попадающих в ситуацию, а больше, как функции. Кто там пошёл к колодцу? Так, тут один, там стоит у дверей ещё один и ещё одна, как сторож. Кто пошёл на поиски пропитания? Да, какие-то два чудака. И т.д. Это не столь уж важно для продолжения чтения, но хотелось бы большей выпуклости персонажей. Немного ярче других Мэлори, но на то она и главная героиня. Есть развитие, есть попытка командного голоса, есть материнский инстинкт, есть взгляд от третьего, чуть-чуть не первого, лица, но и это делает её лишь на несколько сантиметров выше других героев.

Наивность? Есть. Но иначе не хотелось бы обсуждать сюжет и героев. Ненаивная книга – любой учебник, но делает ли отсутствие глупостей интересней такую книгу?

Главным недостатком, грубой ошибкой, что ли, считаю неженский взгляд автора на воспитание детей. Мать не будет так муштровать, не будет рисковать, не будет моральных сложных выборов – позволить ли видеть или ослепить. Всё это автор отдал в угоду жанру романа-катастрофы и всё это максимально спорно. Но то, на что непременно нужно обратить ему внимание, – ни одна мать не оставит детей без имён. Нет, нет и нет. Никаких Мальчик и Девочка. Пусть будут прозвища, ласковые заменители имён, но не эти последствия “первый и второй родитель”. Этот поступок сделан для создания лиризьма-драматизьма в конце и выглядит очень лживо и лишне.

Интересно, что в книге описываются случаи нападения после контакта с тварями людей на других, но, если обратить внимание, в основном нападают мужчины. Ни сестра Мэлори, ни дочь Тома, ни Олимпия не проявляют агрессии практической к другим, все их действия направлены на себя. Если автор намеренно сделал так, то можно размышлять о разной психологии мужчин и женщин и придумать, почему и кто выживет в конце книги. Да-да, есть ещё история про двух сестёр-старушек от Гари. Но кто-то ещё верит Гари после того, что он сделал?

Самый главный вопрос, мучающий читателей. Что это за твари? Автор, конечно, молодец. Оставил мучиться в догадках и сомнениях, заставил плеваться на последние строки. Где? Где причина катастрофы и полное описание этих существ со всеми характеристиками? Но на самом деле, это очень круто. Каждый волен представлять. У каждого читателя они свои. Всякие продолжения уничтожили бы эту изюминку. Нельзя показывать секрет фокуса. Не нужно заменять фантазию наукой и расчётами.

В описанных выше примерах есть явные фактические схожести с романом, но вот книга “Брошенные машины” Джеффа Нуна мне показалась близка эмоционально, на уровне ощущений. Те же странности на улицах мира, те же небольшие группы людей, брошенные машины, почти тёзки – Мэлори и Марлин, невозможность смотреть на ясный мир, разрушения и депрессия.

Хороший дебют, драйвовый и липко-мерзкий иногда, не сложный, не желательный в реальности, но с ожиданным большинству читателей окончанием.

Рассказ представляет собой вариант “нахождение головоломного выхода из сложнейшей ситуации”, к данному типу можно отнести рассказы самого Шекли, например, “Запах мысли”, Силверберга “Вот сокровище…”, “Арену” и “Игроков” Брауна, “Игру на выживание” Рассела и многие другие. Есть робот/инопланетянин/непреодолимые природные или иноземные препятствия, есть герой, казалось бы, не всегда сообразительный, есть неожиданное и остроумное решение. Задача из учебника, только со звёздочкой.

Как доказать несообразительному роботу, что ты являешься самим собой, а не инопланетянином? Остроумно и кратко, с перебором разных вариантов и на пике и пределе решение найдено. Нужно лишь отойти от понятия “человек”, позволив бессознательному открыться.

Истинно Шеклиевский, лёгкий, обучающий и запоминающийся рассказ.

Жил-был один учитель литературы. Спокойно преподавал свою программу в обычной школе, любил свою профессию, старался разжечь понимание в каждом ученике и не заметил, как прошло, проскакало, пролетело время. Стали не нужны гуманитарные науки. Исчезли кино, изобразительное искусство и театр. Осталось только то, что можно вычислить, измерить, построить, разработать и выпустить по плану.

Да, ощущается, что рассказ писался на конкурс. Герой одномерен и слаб, сюжет может показаться вторичным, стихотворения неподходящими, развитие персонажей надуманным и скорым, а неожиданные повороты безвкусными. Да и нет. Переложенная на другие языки и ритмы песня приобретает новое звучание. Автору удалось заинтересовать, заставить вжиться в мир рассказа, оглянуться на себя. Ближайшие аналоги – “451°F” Брэдбери и “Профессия” Азимова.

При прочтении последней части рассказа возникала мысль, что, возможно, и Павлик с Анечкой уже не люди, а роботы, что раскрывает новую грань произведения.

Послушайте историю гибели этого мира. Для одного она будет скучной и странной, для другого – в меру ироничной и даже с сарказмом, но всем поучительной и заставляющей немного остановиться и подумать.

Роман об ответственности детей перед отцом, которые в глобальном плане становятся Землёй и её малыми обитателями – людьми. Пускай быстро идут события и сменяются герои, окружение и сцены – похоже на анекдоты, как и жизнь.

И птичка скажет “Пьюти-фьют?”. И красиво изморозью покроется до горизонта море. И дальнейших действий у тебя не так уж много.

Очень напомнило роман Роберта Рэнкина “Мир в табакерке, или Чтиво с убийством”: вечеринкой на фоне катастрофы, где может произойти всё, что угодно, и встретишь за стаканом алкоголя знаменитость со своей философией; атмосферой и юмором.

А ты читатель, возможно, лишь пару раз улыбнулся да закрыл книгу, забросил на дальнюю полку, удалил из компьютера, чтобы никогда не возвращаться, понимая, что всё это лишь фома. Ложь. Во благо или без выхода.

Триллер? Нет, реализм.

История взросления детей на фоне Великой Депрессии.

Немягкая и краткая версия “Убить пересмешника…” Харпер Ли. Дети служащего- защитника всех слабых небольшого городка, совмещающего работу констебля и парикмахера (всё нужно содержать в порядке), 4 члена семьи, взаимоотношения отца и сына, невежество и зло толпы.

Написано очень ярко и сочно. Запахи. Цвета. Образы. Рядом с “Другие голоса, другие комнаты” Капоте.

О прошлом, когда даже то, что было плохо, видится с грустью и трепетом. Подобная структура истории-воспоминания – “Зелёная миля”.

Убийства? Даже поиск того, кто скрывается под маской злодея не важен. Сама атмосфера, созданная автором, позволяет забыть обо всём.

Страницы проносятся быстро. Немного дольше займёт чтение “У края тёмных вод”. Убийство. Река. Преследование. То, что нужно.

Ближайший киноаналог – “Настоящий детектив” с немытым жёлто-зелёным Югом.

Много лет назад в школьной библиотеке, где фантастике отводилась отдельная полка в самом дальнем углу, мне попадались несколько экземпляров “Дня триффидов” и теперь уже не помню, может быть, “Всё живое…”, но я так и не прочитал ни ту, ни другую книгу, предпочитая взять сборник Рэя Брэдбери или антологии “Искателя”.

Роман написан сухим языком, герои безлики, похожи друг на друга, без создаваемых образов и несопереживаемы, действие отстранённое и совершаемое, как будто, без оценки главным героем. Пусть происходит то и то, но и то мне всё равно и то. Вон пара триффидов прошла по улице – ерунда, переживём; так, еду по аллее, автомобиль атакуют со всех сторон их жала – уже серьёзней, конечно, но не катастрофа; сотня плотоядных разумных растений, ставших очень агрессивными, идут на звуки голоса обитателей фермы, прорвавшись через ограду, – надо поставить опоры и ждать дальше. Буквально картина возникает перед глазами, как персонаж, будто нерадивых и озорных телят что ли, прогоняет их с поля, и скоро будет их звать триффидиками.

Произведение задало идеи выживания/робинзонады/войны с превосходящим в чём-то чужеродным противником для многих фильмов и книг, что не может не делать его с одной стороны разбираемым на несостыковки и ляпы и уважаемым с восхищением с другой.

Это роман не о войне. Это роман об одной операции, растянувшейся на несколько дней.

Это не фантастика, но автор признаётся сам, что не все боевые действия шли именно так, здесь эмоции и действия, остальное смотрите в чёрно-белых хрониках и учебниках.

Эта книга, казалось бы, с главными героями, но переходом камеры от одного участника событий к другому в пространстве и времени можно поучиться и писателям и режиссёрам.

Эта книга не о героях, но о трусах, пытающихся стать героями, которых будут осуждать ученики школы Пауля Боймера, к которым он вернулся после войны, если бы можно смешать романы Ремарка и Джонса.

На страницах нет особо выделяющихся, но гибель каждого из обычных рядовых – запоминающаяся.

Книга на цитаты, почти на каждой странице.

“— Твой взвод уже обстрелян, набрался опыта, стало быть, ему и карты в руки…

— Должен я понимать это как приказ, сэр?

— Боюсь, что именно так, сержант.

— И вы хотите сказать, что чем больше нас передохнет, набираясь этого опыта, тем больше нас будут гнать в пекло, чтобы мы его там могли применять?”

Рассказ о дне Гнева. Когда откроются небеса и придёт наказание или прощение. Переоценка всего совершённого.

Только не в данном рассказе. Бог с ангелами спустился на Землю, но не слышно ни голосов людей, ни пения птиц, ни шума моря. Тишина. Что может быть страшнее и безответнее?

Короткий, но многогранный рассказ, в котором после первого прочтения ищешь пропущенные страницы с недоумением. При повторном — открываешь логику исчезновения человечества и переосмысливаешь последнюю строку, которая бьёт топором, говоря о том, что тишина ещё не самое худшее.

Хотите прочитать роман с убийствами и доведением до самоубийства, постоянно падающими на пол платьями, психологически интересно выписанными персонажами и понятными диалогами? Историю людей, которые пытаются выжить, используя свои способности, но по-настоящему их гештальт-симбиоз силён только когда они вместе. Близняшки Бонни и Бинни, почти не говорящие; телепат Джейни; направляющий Лоун; добивающийся своих целей Джерри, его отражение Гип и Бэби, ребёнок-калькулятор, которому всегда три, как Джеффти, которому всегда пять.

Автор в произведении очень хорошо балансирует, смешивает что-то ужасное, уродливое, чувствуемое мгновенно и забываемое, больше физическое с красивым, внутренним, моральным, что желаешь ощутить. Такое находил в рассказах Старджона – “Скальпель Оккама” и “Любимый медвежонок профессора”. Герои сначала отталкивают, потом притягивают, даже отрицательные. Также удачной находкой считаю разный стиль изложения частей книги: первая часть – тягучее знакомство, медленное и погружающее в себя; вторая – дневник, рассказ юноши, находящего себя; третья – сентиментальный, почти любовный роман (похожий с рассказом “Медленная скульптура” доверчивостью и молчаливой преданностью) с вкраплением битвы суперлюдей. Объясняется это разными годами написания, но здесь всё на месте, не ощущается ненужности такой манеры.

Немного наивный роман, с оптимизмом в окончании, где злодеи переосмысливают своё предназначение, а герои живут долго и счастливо. Новый вид людей выживет, если на плечах будет правильная голова, думающая обо всём теле, как Лоун, но не о том, что нужно только ему, как Джерри.

Сегодня слушателям, внимающим и ожидающим новое перед сном, спешу рассказать сказку.

В нашей Истории есть безымянный Герой, неуязвимый и сильный, его Возлюбленная, Прекрасная и Единственная, поиски по страшному миру, населённому чудовищами, чувство через время и счастливый конец. Что ещё нужно?

И длиться наша история будет много страниц и даже при встрече с живым человеком наш главный герой будет с ним разговаривать, но слов мы тех не узнаем. Нет почти диалогов в Истории.

Услышав Зов своей Любимой, Герой, вооружившись самым совершенным оружием, обрядившись в кольчугу самую крепкую, на Подвиг великий отправился. “Спасти всех” зовётся он сегодня. Что же будет?

***Жил-был царь. Собрал он пшеницу со всех полей своего необъятного царства и ссыпал в один амбар. А амбар-то этот был такой огромный, что, если вдоль него на лучшем коне скакать, так за день его не объедешь!

И случилась напасть: на столицу того царя налетела туча саранчи. Да такая огромная, что солнце заслонила. На улицах шелестит, в дома ломится, от саранчи этой дышать нечем. Дня не прошло, пожрала саранча все виноградники, все леса пожрала и не насытилась. Заметалась туда-сюда... И тут-то пшеницу в амбаре почуяла. Налетела саранча на амбар, да без толку. Стоит амбар, как крепостная стена: ни окон в нем, ни щелочки. А двери наглухо закрыты. Сколько дней крутилась саранча возле амбара! Наконец одной повезло: нашла-таки дырочку самую маленькую. Да такую, что только одна туда и пролезла.***

Узнаете о Землях серых и монстрах таких же, непонятных и быстро погибающих, о вулканах и огне их, освещающем эту Землю, о Стражах, в Ночи глядящих на Великую Пирамиду, о Земном Токе и Слове Власти. Но больше узнаете о том, сколько времени герой провёл в пути, сколько съел таблеток и сколько поцелуев заслужил.

***Пролезла и взяла одно зернышко. С двумя-то бы назад не выползла: в щелочку не прошли бы два зернышка. Выползла саранча обратно. А за ней вторая полезла. Эта тоже одно зернышко пшеницы взяла и назад выползла. За второй третья в амбар пробралась. Только выбралась, а за ней — четвертая. А там — и пятая... И пошло, и пошло: одна за другой полезли. Одна вылезет, другая лезет.***

Герой поступает не столь благородно, найдя свою Единственную, почти взяв её на руки, сбегает, не удостоверившись, есть ли другие выжившие, возможно, чтобы не пришлось с ними разговаривать, избегая так диалогов.

“Дом в тысячу этажей” Яна Вайсса вспомнился, когда читал о Великой Пирамиде, да “Бегство Земли” Франсиса Карсака при описании гибели Земли и перемещении разума.

Для стойкого, упорного читателя и слушателя, не без красоты и определённого изящества рассказанная сегодня История.

Заглавный герой произведения, устав от скуки в родном городе, решает отправиться в морское путешествие, полное романтики (ужасных приключений, как оказалось), необычных переживаний (физических и моральных) и открытий (географических и фантастических). Роман является описанием взглядов По на существующую в 1838 году карту мира с “белыми пятнами”. Белый цвет не раз будет назван пугающим в последней трети романа. Открытия – зло?

В осуществлении дерзкого плана в побеге из дома ему будет помогать сын капитана корабля, Август Барнард. Прятки в трюме корабля, попытки выбраться на свежий воздух, драка не с крысами, но с бешеным псом напомнили мне “Морского волчонка” Майн Рида. Последующие происшествия с долгим мучением жаждой и голодом, “кровавый” жребий – его же “Затерянных в океане”. Ньюфаундленд Тигр и герой Ричард Паркер использованы нагло Янном Мартелом в “Жизни Пи”.

Роман взросления? В определённой степени да. Почти зрительно Артур Пим проходит перед глазами читателя путь из мальчика в мужчину. Стойкого, разбитого ситуациями, но и окрепшего благодаря им.

Из непонятного, пусть оправданного малым количеством страниц и большим количеством действия на это количество, остался такой момент. Герои погибают, но окружающим нет времени ни грустить о них, ни печалиться. Через пару страниц не остаётся и воспоминания. Может потому что место действия основной части романа – вода, которая не имеет памяти.

Мистическое откровение в конце романа – быть может очищение и рай для героев. То, что ищут все. Покой ли?

Количество свободных мест на корабле в счастливое будущее ограничено. Ты можешь взять с собой только одного человека. Возникает вопрос. Если “счастливчики”, прошедшие тесты и отстоявшие очередь являются избранными, то выбранные уже ими могут ли быть годными для возрождения цивилизации?

Моральный выбор во всём. Убить или быть убитым, бездействуя? Одна дочь или другая? Жить самому месяц с родными или оставить всё навсегда? Нейтральное решение в такой ситуации должны производить сирусяне. Без обвинений потом и угрызений.

Ощущается быстрота написания рассказа. Быстрые эпизоды. Перескоки сюжета, без мостиков, как взрывы эмоций. Героев характер в нескольких коротких чертах. Концовка близка к окончанию рассказа “Долгий джонт” Кинга. Корабль. Ужас. Безмолвный. Или я так хочу увидеть такой финал во всех рассказах.

Данный сборник рассказов о приключениях Геральта читал после “Меча Предназначения”, поэтому в отзыве немного наложено сравнение, сохранился отпечаток, вкус того сборника. Не новый, неизвестный герой. Почти знакомый.

Первая история в цикле. “Ведьмак”. Это же отрицательный персонаж?! “Голос был неприятный”, да и поступки не столь гуманны. Но задание выполнено. Принцесса расколдована и остаётся ребёнком.

Пара чужих, чуждых, Чудовищ. Он – ужасный снаружи и человечный внутри, она – прекрасная и страшная. Немного истины в сравнении с Чудовищем и Красавицей. Чтобы стать приятным внешне и внутренне любящее существо должно пожертвовать.

Моральный выбор между Меньшим и Большим Злом. Белоснежка или Мачеха? И не всё ли равно, если Зло на самом деле не имеет размерности?

Самый интригующий и дающий начало взаимоотношений Геральта и Цири рассказ “Вопрос цены”. Опять человечность, скрытая под маской.

На краю света ведьмак и Лютик встретятся с эльфами и диаволом. Не так страшны те существа, которых изображают в страхе.

Юмора кульминацию обнаружишь читатель в истории “Последнее желание”. Предание о джинне, который должен выполнить три желания того, кто его освободит, как ужасны и прекрасны не были бы они.

Отдельно стоит упомянуть историю в истории “Глас рассудка”. Сквозной сюжет, цельная история, такое больше нравится мне.

Схожесть почти всех рассказов в некоем упоре на боевой, не мыслительный элемент; малом количестве философии; тот, кто ужасен снаружи, не обязательно погибнет; маски, интриги, победы, которые достигаются большой ценой, и поражения, порой кажущиеся выгоднее.

История ненадёжного (-ых) рассказчика (-ов), автобиография, включённая в рамки будущего космического, мифополотно, рассказ в рассказе, записи, подчиняющиеся ли пониманию стройному.

Чёткой картины не сложилось, но с большой вероятностью так и стремилось к задумке автором. Роман обладает чётким усыпляющим свойством: ну не получалось прочитать больше 30-40 страниц за раз, чтобы не хотелось отложить на завтра. Хотя некоторые эпизоды, как например резкий преступный настрой детей в первой повести или курсивные части в третьей, оживляли текущий поток повествования, но столь редки они. Самое интересное – рассуждения о том, почему мы выбираем именно таких женщин (высоких, быстрых).

Возможно, для меня смысл книги в преемственности поколений путём отцеубийства. Так показалось.

Седьмой роман саги является самым большим и одновременно самым тягуче-болотным из всех. Метод перескоков между героями и взглядами от первого/третьего лица, вставок собственных рассказов, начатый предыдущей книгой становится утомительным и уравновешивается только желанием узнать, что будет дальше, и ироничным красивым слогом автора и мастера историй.

Все линии завершены или не остаются полностью висеть в воздухе, а разумный читатель додумает уж свой сюжет. Вот большая часть романа прочитана, остались две главы – как же всё скучно и просто завершается, автор ничего не придумает в конце, а в последних главах и даже страницах он вытягивает жилы из тебя, настолько всё неожиданно и даже светло печально. Схожи ощущения от прочтения романа Джона Ирвинга “Молитва об Оуэне Мини”, где 70% текста – порог, а остальное заставляет ошарашено смотреть на последние страницы, да и тема “у войны есть жертвы и вне фронта” очень роднит эти два романа.

Минусы тома для меня:

Спасибо Анджею Сапковскому за долгую, но цельную и живую Историю, за героев, за юмор и ухмылки. Спасибо Евгению Вайсброту за Перевод. Спасибо Цири, Геральту и Йеннифер.

Геральт отправился в дорогу.

Да-да, данный роман представляет собой роуд стори: повествование о путешествии, где больше интересна атмосфера окружающего мира, что происходит вокруг и как, чем цель похода. Колоритные новые персонажи, раскрытие ужасов войны, партизанствование в лесах и рассказы в рассказе приятны автору скорее, чем эпичные битвы и политические игры.

Книга противоречива и может показаться пустоватой и затянутой, но как перемещение из пункта A в пункт B со скоростью V, преодолевая попутно препятствия в виде N, доказывает, что кратчайший путь вовсе не прямая назло всем скучным учебникам геометрии.

Пройдя крещение огнём,

Геральт в ривийцы посвящён,

Цирилла пляшет с бандой Крыс,

А Йенни близок больше сфинкс.

Но вновь сюжет зовёт вперёд,

Где Башня Ласточки нас ждёт.

История человека/существа/инопланетянина, по сути, история иностранца, чувствующего себя лишним или пытающегося им не быть.

Автор задаёт важные вопросы. Что определяет видовую или расовую принадлежность человека? Что главнее: внешнее или внутреннее? И, конечно, как важна среда и воспитание в формировании личности?

Сентиментальный, философский, но добрый рассказ о сверхспособностях и как часто ими нужно пользоваться.

Как Муха, сидевшая на Окне, решила отправиться в Долгий джонт

Роман-фильм, роман – готовый сценарий для будущего фантастического боевика с Киану Ривзом в главной роли.

Муха. Естественно, ближайшая ассоциация с фильмом с Джеффом Голдблюмом. Есть установка. Есть контролируемый в кавычках эксперимент. Есть последствия. Один в один.

Долгий джонт. Уже менее похожее произведение, но всё же. Телепортация, переходы, которые вроде не должны влиять на сознание человека и всё-таки влияют, слабая работа людей, отвечающих за ТБ.

Примерно половина книга сохраняет интригу, неожиданные сюжетные повороты, интересная научно-фантастическая идея, но после попыток реконструкции дверей повествование ускоряет ход, скатываясь к боевику с небольшой долей ужасов. Неожиданно и не на пользу. В послесловии автор сам указывает на то, что начало книги было написано очень давно, пусть и оставалась она бы повестью, не сшитой толстыми нитками с другой.

Ну и, конечно, третья ассоциация с рассказом Боба Лемана “Окно”, чью аннотацию, жанровый классификатор и отзывы перед прочтением необходимо пропустить.

Когда жена мечтает лишь о новом автомобиле, а сын-школьник целыми днями смотрит лишь обучающие боевики, то самое время главе семьи задуматься о том, что в прошлом сделано не так. То ли чему-то не так обучили, то ли осень сейчас вообще не даёт приятных воспоминаний и ощущений.

Рассказ, безусловно, ностальгический, немного наставляющий, уже почти реалистичный сегодня. Обычный герой приобретает в помощь семье робота-учителя по совместительству повара, швею и критика телевидения и всего обездушенного.

Произведение, где роботы человечнее людей, образы приятны, а мораль проста: не всегда прогресс идёт на пользу во всём.

Произведение об эпохе, о городе, затерянном в пространстве, но существующем в измерении-времени, о целом веке одной семьи. Да, в начале книги завораживающие чудеса, другая экзотическая жизнь через океан, какая-то первобытная ветхая предразумная история о малой группе человечества удивляла, привлекала, но дальше оставалась чужой и чуждой.

Герои хоть и обладают именами, но схожими, внешностью – незапоминающейся, мыслями – закрытыми, да только в поступках понимаемыми, что создаёт из романа притчу или миф, в котором не важны давно уже забытые имена, а нравоучительнее дела, проступки, злодеяния и добродетели их участников. Герои не умеют любить, возможно, этим даром обладали лишь основатели рода, но не последние потомки никак, сблизившиеся физически. Одиночество в невозможности уехать, изменить что-то, развиться. Такое, с которым и не пытаются бороться все персонажи, перемешивая его, да окрашивая в разные оттенки всё более серого цвета.

Почему так мало диалогов? Для диалогов нужны как минимум два человека, взглянув на название, можно понять, что героям присущи отчуждение и отдалённость от собеседников.

Давно прочитанная повесть автора “Полковнику никто не пишет” тоже запомнилась грустью, тоской и безысходностью, да история друзей-пайсано из “Квартала Тортилья-Флэт” Джона Стейнбека иногда вспоминалась.

Рассказ-далёкий предок целого жанра, в основе которых лежит поиск преступников, раскрытие тайн и обнаружение чего-то неожиданного. Поэтому, как столь дальний родственник, он обладает значительными отличительными чертами прапрапра…, как со знаком плюс, так и не совсем.

К положительным чертам относятся цельность истории, её различное толкование разными людьми при прочтении, где один может увидеть роль анализа в расследовании, другой – психологию игрока, третий – встанет на защиту прав животных, четвёртый – посмеётся над такой логичностью, а пятый – насладится историей, как Историей. Напряжённые интригующие моменты, неожиданные повороты сюжета, щелчок пальцами и вот – преступник сам разоблачает себя. Хэппи-энд и длинный список примечаний.

Но с другой стороны существуют и недостатки повествования. Автор не позволяет до конца рассказа поучаствовать читателю в расследовании: улики, наблюдения, опыты и цепочка доказательств рождаются лишь в голове Дюпена, который не совсем спешит поразмышлять, выдать пару гипотез и ложных мыслей до своего финального монолога. Герой остаётся незапоминающимся внешне, да и внутреннего становления не обнаружено, пусть виной будут краткость произведения и перегруженность деталями. Сам преступник и убийства, возможно, придуманы По для шокирования и смакования впечатлительными читателями при перепрочтении, что не является недостатком, но голосом времени.

Темп рассказа, загадки, психология, герои-одиночки видоизменились и переродились многократно в далёких отпрысках, но остаётся благодарность Основателю жанра.

Звёздные войны. Часть вторая. Месть софонов или Трисоляриане наносят внезапный удар.

Продолжение истории Космического Захвата и торможения развития Земли вышло интереснее “Задачи трёх тел”. Здесь всё так же головокружительные научно-фантастические повороты сюжета соседствуют с ролью отдельных людей в Истории. Роман в космических масштабах с Голливудской визуальностью соседствует с Голливудской же глупостью в сценариях: все военные корабли собрались в одном месте для встречи с Даром и все же решают, что он невинен. Ага.

Отвернувшиеся и гибернация, взрывы на Меркурии, приводящие к катастрофе, и подземный город, “Ментальная печать” и Homo Cosmicus, Будущее таким, как его видит Цысинь Лю. Опять автор делает упор на научность сюжета, что сказывается на блёклости и похожести героев между собой. Лишь Ло Цзи своей неоднозначность и нераскрываемостью секретов да Ши Цян, ну Вы знаете, ведь это старина Да Ши, выделяются на общем сером фоне.

Дилогия завершена. Сюжет остановился, конфликт почти исчерпан, и лишь до сих пор неясность внешнего облика инопланетян может побудить к знакомству с третьим томом.

Что может значить сегодня телефонный звонок? Да, решаются важные дела, люди договариваются о встречах, находясь на далёких расстояниях, находят друг друга. Только сам разговор по телефону стал слишком обыденным и привычным. Превратился в скайп, быстрый обмен сообщениями и интернет. Именно ценность и ощутимость разговора в тяжёлое время войны есть основная идея рассказа.

Автор явственно и ощутимо обрисовал главных героев. Не просто читаешь о них, но ощущаешь интонацию их разговоров, паузы и волнения, насмешливость Нины и серьёзность Вадима Николаевича, как будто их общение происходит почти рядом, за тонкой стеной, что позволяет услышать, но не увидеть. Диалог двух разных во всём людей, но связанных нитями воспоминаний и звуками в трубке.

Красивый печальный и важный рассказ.

Колесят по стране не то искатели приключений, не то герои — воспитанные джентльмены из рассказов О.Генри, не то ненашедшие счастья чудаки и ищут, ждут, пробуют и пытаются стать пусть не богатыми, но чуть более уважаемыми людьми. Или просто найти спокойствие. Но только часто там, где собираются светлые мысли о Светлом будущем, оказываются тёмные намерения.

О мечте. О той, которую не купишь и не продашь. О той, которая зовёт и убегает. Город, которого нет, но он есть.

Также это рассказ о том, чтобы увидеть главное, нужно быть ярче и добрее внутри.

Повесть-дневник, рассказ о каждодневных долгих и мучительных утратах, падение, но не сломленность. Автобиографичность чувствуется, потому что не может ни один фантаст и ни один человек с безграничной фантазией передать все ощущения голода и постоянного страха; стремления быть поближе к едва теплящейся печке, но, уступая другим; желание “Бежать, бежать, бежать!” и ещё громче кричащее “Жить”.

У произведения очень красивый, сочный, живой язык. Обстановка, ночь, люди, местность и разговоры героев проглядывают не просто чёрными строчками по белому фону, но обретают объём, форму и цвета, запахи и звучность.

Сложно оцениваемое повествование, когда ты далеко во временных рамках и географически, пробирающее, дающее такую нужную надежду окончанием.

Наследник древнего рода решает возродить замок своих предков, но только при осмотре что-то гнетёт его. Странное место. А потом и странные сны, то звуки когтей за стенами, да и кошки ведут себя возбуждённо. Только погрузившись глубже и физически в подземелье и временно в историю, приходит понимание.

Очень визуально, хотя и крупными резкими, как будто несформированными, мазками, показано сумасшествие. Двусмысленность в причинах для каждого читателя. Были ли крысы и позовут ли главного героя они и дальше познать себя?

Рассказ о призраках, поселившихся глубоко и ждущих нужного момента.

Хотели бы увидеть события прошлого, которые дороги по особым для Вас причинам? Первый поцелуй. Расставание с другом. Взросление детей. Встречи, растаявшие в воздухе. Потери и приобретения. Медленное стекло к вашим услугам! Качественная движущаяся картинка из былого, любого размера, любого качества. Всё для клиента. Только без звука.

История изобретения, показанная от самых начальных его применений и до навязчивого и утомительного переизбытка, до следящих всех за всеми. Отныне никто не будет скрыт и всё можно будет узнать о каждом. Написано ещё до всевидящих видеокамер на каждом углу и роликов на Youtube. Интересно, незатянуто и логично. Всякое новое, что может показать интимное, обязательно в будущем послужит такой целью.

Роман в рассказах. Они, как краткие сводки, эпизодичны, красивы и поэтичны. История жены и мужа, идущая красной нитью, слабее и затемнена. Ощущалось, что главный герой поступит подобно героям многих романов Филипа Дика, в которых персонаж остаётся с нелюбимой и часто сумасшедшей, теряя что-то, в романе Шоу финал противоположен. Та, что видит только вчерашний день, должна остаться в прошлом.

История одного эксперимента. Друг-учёный обращается к другу-врачу с небольшой проблемой в виде сверхсилы и сверхразума. Тот решает помочь, а в результате всё происходит как в детективе. Расследование, преступление и наказание.

Развитие новой цивилизации и некая месть или новая ступень в конце рассказа схоже с “Наблюдателями” Рэя Брэдбери, а идея нового сверхчеловека – с “Понимай” Теда Чана.

Прочитав этот рассказ, Вы узнаете, что не нужно самому вводить себе неизвестные препараты и лучше проводить опыты не на людях.

Чего ждут читатели от рассказов Эдгара По? Мистики и ужасов. Тёмных и чёрных почти реалистичных рассказов. Откровений о страхах и страшных преступлениях. Здесь есть немного всего.

Автор нагнетает атмосферу в начале описаниями реальных случаев захоронения людей, которые находились в глубокой коме, почти не подавая признаков жизни, чтобы во второй части перейти к монологу главного героя, страдающего навязчивым страхом оказаться глубоко под землёй и старающегося предотвратить такое.

Рассказ о неожиданном методе излечения навязчивой фобии.

Немолодой учёный в компании с уборщиком института нашли старый ящик, простоявший под лестницей уже 140 лет, содержащий неведомое. Неплохое начало для киноужастиков 80-х. Тайна, чудовище из коробки, жертвы, повороты сюжета и кровь. Всё в наличии.

В целом рассказ напоминает вышедший чуть позже рассказ автора “Плот”. Оба произведения можно отнести к так называемым “историям про монстров”, где важнее описание, чем развитие персонажей и их диалоги; нераскрываемость природы существ, главенствование ужасного над психологией, хотя и она показана очень хорошо. Журнальные страницы подходят для хранения и открытия читателю этой истории.