Юрий Олеша «Зависть»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Социальное | Психологическое | Философское
- Место действия: Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: 20 век
- Сюжетные ходы: Становление/взросление героя
- Линейность сюжета: Линейно-параллельный
- Возраст читателя: Для взрослых
Он подобрал его пьяного у порога пивной, привёз к себе на ночлег и оставил жить, пускай даже на время. За что же его не любить, за что ненавидеть? Но это произошло именно так. И этот человек — Кавалеров, нашёл и другого, у которого почти эта же нелюбовь и зависть...
Первая публикация — «Красная новь», 1927, №№ 7, 8.
Входит в:
— сборник «Избранное», 1935 г.
— сборник «Избранные сочинения», 1956 г.
— антологию «The Portable Twentieth-Century Russian Reader», 1985 г.
— антологию «Одесская плеяда», 1990 г.
— антологию «Советская проза 20-30-х годов», 2001 г.
— «Словесность. Тексты», 2004 г.
- /языки:
- русский (41), английский (5), испанский (1)
- /тип:
- книги (46), аудиокниги (1)
- /перевод:
- К. Браун (4), М. Шварц (1)
1929 г.
1930 г.
1931 г.
1933 г.
1936 г.
1956 г.
1965 г.
1965 г.
1973 г.
1974 г.
1982 г.
1983 г.
1987 г.
1988 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1990 г.
1998 г.
1999 г.
1999 г.
1999 г.
2001 г.
2002 г.
2008 г.
2008 г.
2010 г.
2011 г.
2012 г.
2013 г.
2014 г.
2015 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2019 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
Аудиокниги:
2007 г.
Издания на иностранных языках:
1985 г.
1985 г.
1993 г.
2003 г.
2004 г.
2011 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 5 ]
Злобный Мышалет, 1 мая 2021 г.
Эту книгу прочла еще в юности. Восхитилась слогом, неприятным и отталкивающим героем (не характерным для прозы, в принципе). Но теперь не возникает желание прочесть снова. Почему? Потому что много эпатажа ради эпатажа, желания показать, продемонстрировать, что для меня с годами стало противоестественным. Но кто не читал — читать обязательно.
[ 26 ]
kerigma, 28 июля 2016 г.
Как этот человек пишет — вот что сразу бросается в глаза. Совершенно изумительный слог, такой, что не уже и не важно, о чем он, собственно, пишет, кто герои и что происходит. Очень точные наблюдения, очень точные формулировки — на моей памяти такая исключительная изобретательность и небанальность описаний была только у Грина, но у Олеши она гораздо более реалистичная и едкая.
Интересна трансформация подхода к герою. Поначалу, естественно, кажется, что Кавалеров — действительно, герой, тонко чувствующая и страдающая личность, затираемая жестоким веком, который своими грубыми рабоче-крестьянскими сапогами... И благодетель его представляется таким же, красномордым, плотным, начисто лишенным «тонких порывов», непонятно зачем подобравшим себе игрушку. При этом, впрочем, где-то на задворках сознания в первой части теплится мысль, что оценки героя как-то уж слишком жестоки, и себя он любит как-то уж слишком, а других так откровенно пытается изо всех сил презирать, что начинает со своим высокомерием выглядеть подозрительно.
А потом внезапно появляется смешной человечек с подушкой и озвучивает очень внезапный (по крайней мере для меня) вердикт: зависть. Кавалеров просто завидует успешности, трудолюбию, уверенности, возможности облагодетельствовать кого-то просто так, уважаемости и прочим вполне почитаемым качествам своего благодетеля. Тем сильнее завидует, что тот подобрал его, пьяного и нищего, на улице, привел к себе в дом, очистил от грязи и дал работу. Удивительное дело: страдающий герой внезапно оказался низкой личностью. А ведь так грезил о своей погибшей (по вине других, разумеется) молодости, о жестоком веке, который не ценит индивидуальных талантов! Такие неоцененные типажи обломовского толка принято обычно рисовать самыми радужными красками и всячески чернить «детей Марфы», которые регулярно подают им заработанную тяжким трудом милостыню, чтоб не сдохли.
Человек с подушкой — странный персонаж: он изрекает неприятные истины, вступающие в противоречие с его собственным, казалось бы, жизненным кредо, во всяком случае, с тем, что давало бы ему право на самоуважение. И если Кавалеров до последнего не признает своего падения, то Иван делает это легко и видимо беззаботно, как факт. И это, в сущности, довольно жутко.
Фигура Кавалерова пробуждает ассоциации с целым рядом таких лишних людей, трагической испостасью которых является Раскольников, жуткой — человек из подполья и комической — Васисуалий Лоханкин. Его проблема в том, что кроме собственно его неадекватности этому миру, других проблем, которые могли бы эту неадекватность оттенить или хотя бы объяснить, в тексте и нет. За счет этого типаж завистника, обвиняющий весь мир более удачливых в том, что они его вытеснили, не оценили, подобрали на улице и пригрели, выглядит ну очень ярко. И очень типично, к сожалению. И вызывает бурную смесь отвращения и жалости. Не сомневаюсь, что товарищ Бабичев искренне хотел ему помочь, но тут помочь нельзя, если любое участие более сильного (а помогающий всегда сильнее) будет истолковано как насилие.
Печально и изумительно во всем романе то, что людей вроде Кавалерова — великое множество. И мало кто называет их столь выдающиеся качества своим именем.
Хотя в финале герой, конечно, понес наказание, вполне комическое, в виде немолодой вдовы, но совершенно ничего не осознал и не осознает. И с жизнью своей, разумеется, ничего не сделает. Последний аккорд — очередь на занятие кровати — настолько же ужасающ, как и последний аккорд «Котлована». Да и вообще, несмотря на несхожесть во всем остальном, и развитие, и финал «Зависти» и «Котлована» оставляют в чем-то схожие впечатления.
[ 12 ]
tarasovich09, 31 января 2015 г.
Наверное, один из наиболее гениальных советских романов, очень точно и емко показывающих приход новой эпохи и слом старых традиций и обычаев в СССР.
Роман просто замечательно написан, начиная с символических сцен в клозете и в комнате (физическая зарядка Бабичева), заканчивая умопомрачительными сценами, связанными с Анечкой.
В нем есть гениальные находки в области стилистики, отличные метафоры. «Какая ваза стоит на балконе на лакированной подставке. Она напоминает фламинго». Или вот еще. «Я вернулся к своему столику, неся впереди кружку, как фонарь». Какие замечательные строки!
Директор одного из трестов пищевой промышленности Бабичев подбирает пьяного Кавалерова, валявшегося возле пивной, из которой его вышвырнули после какой-то ссоры. Теперь Кавалеров поселяется в квартире у Бабичева, который пытается перевоспитать бедного поэта в нужного обществу человека.
Кавалеров начинает жутко завидовать Бабичеву. Тому, что у него все получается. Его румяному и сильному телу. Его успеху в обществе. Бабичев благополучен, он хочет накормить страну. Кавалеров чувствует, что в новом обществе он, талантливый и духовно развитый человек, мечтающий о славе и признании, становится совершенно ненужным, так как общество живет совершенно другими ценностями.
Духовные свершения, тонкие движения души отныне никому не нужны. Люди живут конкретным трудом, физическими потребностями.
Кавалеров становится «лишним человеком» советского общества.
Позже Ю.Олеша в сценарии фильма «Строгий юноша» более прозрачно и емко покажет бездуховность советского общества, заботящегося лишь о физическом, телесном совершенствовании. И он предложит новый комплекс ГТО — духовный.
Фильм ляжет на полку. Его покажут только в 1974 году.
Остро ощущая бездуховность нового мира писатель начнет пить. И практически прекратит литературную деятельность.
[ 17 ]
Ле, 25 сентября 2013 г.
«В нашей стране дороги славы заграждены шлагбаумами...» ©
Можно много составить фраз о том, насколько прекрасен роман «Зависть», насколько он передает атмосферу времени, насколько он пророческий и неизъяснимый... насколько герои «Зависти» — «высокопарны и низкопробны»... Но мне никогда не хватит эпитетов, что бы описать этот пленительный, многоструйный, прозрачно-акварельный и «нежно-хаотический» Текст. Истинное наслаждение страницу за страницей, поглощать мириады словосочетаний, словосочленений, словопереплетений, превращающих графически тонкие линии печатного листа, в радугу сверкающих образов... Образов имеющих запах — «полевых цветов и молочных блюд», форму — «вазы-фламинго бегущей, как пламя» и глубину — «ледовитой пропасти подушек»...
[ 5 ]
Anastasia2012, 20 марта 2011 г.
Сложно отозваться о романе. Он искренно-личный, интимно-сокровенный. Вся горечь от преобладания в людях чувства равнодушия, восхищения вещами приземлёнными и... недостойными восхищения вложена в героев, события, картины, ощущения. Описания тел, мест, целей самые что ни на есть прозаичные, сиюминутные, без славного будущего. И тоска главного героя об ушедшем: возможностях, страстях, красоте. И тупик: для него, для Ивана.
Сложно делать выводы. Сама жизнь — приговор, итог, следствия.
[ 10 ]
мрачный маргинал, 11 января 2011 г.
«Зависть» Олеши — произведение из неразвившейся ветви русской литературы. Как не были реализованы советские авангардные идеи всеобщего преобразования жизни (жизнестроительства), так не дали состояться и естественному развитию русской литературы. (Между прочим, и фантастики тоже). По точному наблюдению Андрея Битова, единственным писателем, представившим в 20 в. естественное развитие русской словесности, остался В. В. Набоков. Не пора ли, кстати, открыть «набоковскую» страницу в «Фантлабе»?
[ 22 ]
Sawwin, 23 ноября 2010 г.
Фантасмагория на суперпрозаическую тему. Роман о строительстве фабрики-кухни и внедрении сети магазинов «Кулинария». Кавалеров ненавидит своего благодетеля вовсе не за то, что тот собирается лишить женщин радостей домашнего хозяйства, а за то, что тот имеет в жизни цель, что ему хорошо живётся, за то, что он поёт по утрам в клозете. В этой книге нет положительных героев, нет и отрицательных. Они все одинаково неприятны. В этом проявляется замечательный талант автора, но и главный недостаток книги. Её неприятно читать. Автор не нашёл себя ни в служении новому строю, ни в борьбе с ним, и его книга также оказалась подвешена между небом и землёй. Она стоит в русской литературе наособицу: знать её необходимо, любить -- почти невозможно.
Разумеется, имхо.