Харуки Мураками «Писатель как профессия»

Сделать ненужное нужным

Написать один-два романа не такое сложное дело. Но писать романы все время, всю жизнь, до самой смерти невероятно трудно.

Любите ли вы Мураками, как его люблю я? На самом деле, не фанатичная поклонница: кое-что у него мне нравится, к другому равнодушна. Чтобы совсем не принять какой-то из книг, до степени «плеваться» — такого никогда не случалось. Хотя безусловно мои только «Бесцветный Цкуру Тадзаки» и «Sputник». Но отрицать, что для мировой литературы Харуки Мураками фигура примерно того свойства, как Пелевин для русской, вряд ли кто станет. Ждем нового романа, хватаем, прочитываем, обзываем гениальной графоманией, обсуждаем с друзьями, ругаем и... начинаем ждать следующего.

«Писатель как профессия» не роман, ясное дело. Отчасти подведение промежуточного итога к семидесятилетнему юбилею, человек не может наверняка знать, сколько лет творческой активности ему еще отпущено. Частью дань уважения другой круглой дате, сорок лет в профессии — свою первую повесть «Слушай песню ветра», он написал тридцатилетним. Могу сказать одно, каковы бы ни были причины, сподвигнувшие Мураками написать, Елену Байбикову перевести на русский, а Игоря Князева начитать аудиокнигой, в выигрыше оказался читатель/слушатель. Превосходный пример игры с ненулевым результатом.

Дюжина глав: одиннадцать бесед и эпилог, разбитые на восемь с небольшим десятков подглавок. Каждая раскрывает отдельный аспект освещаемой темы. Простой язык, спокойная рассудительность, повествовательная интонация, доброжелательность к коллегам, критикам и читателю. Духоподъемное чтение, без сарказма, в лучшем из возможных значений. Уровень удовольствия и восторг абсолютного узнавания от книги примерно сопоставимы с испытанными в свое время от кингова «Как писать книги».

И это не бессмысленное занятие для тех, кто не предполагает становиться писателем. По крайней мере, за себя могу сказать точно — никогда об этой стезе не мечтала. Но книги люблю, и возможность чуть больше разбираться в сложной машинерии, по законам которой они создаются, ценю. Кроме того, послушать умного человека никогда не лишне. А если он еще и говорит такие вещи, к пониманию которых пришла самостоятельно и практикуешь в собственной жизни, не особо задумываясь о теоретическом обосновании, то именины сердца.

Он ведь представляет собой совершенно уникальный случай. Перифразируя максиму о линованном листе, на котором надо поперек, Мураками прежде сам научился слева направо, в придачу к умению писать сверху вниз, а потом подарил миру умение понимать написанное в европейской традиции так, что отчасти мы словно бы читаем иероглифы. Самый космополитичный представитель мировой литературной элиты, на глубинном уровне носитель японской традиции, которую воспринимаем через его книги максимально адаптированной (я имею в виду, без резкого внутреннего отторжения, как с Кобо Абэ или недоумения, как с Акутогавой Рюноскэ, даже в дивном переводе Стругацких).

«Писатель как профессия» цельное произведение с безупречной внутренней логикой. Никаких собранных с миру по нитке и наскоро адаптированных разновременных текстов: четкая структура, следующая тема продолжает и развивает или завершает предыдущую. Кроме рассказов специфического свойства #литературная_мастерская, много автобиографических сведений, ими Мураками обычно не делится так щедро, как Стивен Кинг, например. Отличный нон-фикшн. Аудиокнига — восемь с половиной часов чистого удовольствия.