Владимир Покровский «Пути-Пучи»
Причудливый симбиоз криптоисторического, а где-то даже мифического, триллера и ироничной мелодрамы. Главный герой нечаянно узнает, что вся история человечества представляет собой череду 300-летних циклов, по итогам которых Правый сосед Бога свергает Левого и становится на его место. Именно эта процедура описана с большей или меньшей точностью во всех священных книгах. И именно это процедура должна произойти на глазах героя — и при его непосредственном участии.
Подзаголовок романа: «Разговоры о Человеке Будующем и о том, надо ли заботиться о будущем людей будущего»
Входит в:
— сборник «Пути-Пучи», 2009 г.
Номинации на премии:
 номинант |
Портал, 2010 // Крупная форма |
2009 г.
2013 г.
2013 г.
Самиздат и фэнзины:
2014 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 11 ]
ismagil, 17 сентября 2010 г.
Как ни странно, отношения к премьер-министру Российской Федерации роман не имеет, зато имеет отношение к иронической криптографии и распространенному среди русских писателей стремлению рассказать подлинную историю христовых мук. То есть: сын божий претерпел и вознесся совсем не по причинам, изложенным в известных книгах, а в рамках очередного 300-летнего цикла, по итогам которого Правый сосед Бога свергает Левого и становится на его место (а Пути-Пучи – одна из костей, брошенных мрущим на этом пути дуракам). На самом деле, конечно, иерусалимский инцидент – лишь одна из как-бы-исторических глав, которые готовят читателя к очередной ошеломительной битве – ведь очередной 300-летний цикл истек, оказывается, совсем недавно. Но в последний момент действие ломается и из традиционной апокрифики перетекает в традиционную же историю потери любви.
И в этом сила и слабость романа.
Сила – потому что слом сюжета и вообще драматургии получился очень впечатляющим и нешаблонным. Слабость – потому что впечатляет и спонтанность этого слома: будто автор просто устал прописывать давно придуманный сюжет и решил на последних двадцати страницах уйти куда-то вбок.
Тем не менее общий уровень «Пути-Пучи» сильно выше среднего, осмысленная беспощадность стиля и оголенность интонации цепляют всерьез, а нарочитые недоговоренности заставляют думать и думать сильно после прочтения.