Иван Белов «Заступа»

Если брать «сферического коня в вакууме», то книга имеет целый ряд достоинств и смотрится на твердую восьмерку.

Хороший темп повествования. Никаких мегарассусоливаний на лишние триста страниц.

Каждый рассказ — завершенная, динамичная история с понятным финалом.

Есть сквозной персонаж, он же главный герой, выступающий в образе «меньшего зла».

Есть атмосфера. Автор специализируется по хоррору и родовые черты жанра проступают сквозь текст. Ужас, безнадега, отвращение, оторопь, брезгливость. Местами читать тревожно. Провинциальная новгородчина XVII-го века, да еще и в альтернативной реальности, с живыми мертвецами, привидениями, оборотнями и прочим.

Появись эта книга в начала нулевых, впечатление у меня от неё было бы куда лучше.

Только вот есть несколько маленьких «но», каждое величиною с откормленного борова.

Происхождение главного героя вполне читается: это ведьмак Геральд, обращенный автором в ходячего мертвеца и привязанный к конкретному селу. Если Сапковский играет в реализм (при всех оговорках), то есть два сравнительно простых способа написать что-то похожее и при этом совсем другое: уйти в юмор или у крипоту.

Юмор — это «Сергий против нечисти». Смешно, жизнерадостно, пародийно и постмодерново. Городская современная фэнтези, которая не претендует на правду, а лишь на интересную историю.

А тут слишком душно и мерзко. Там где у Кинга есть страх на фоне «маленького американского городка», но с примесью уюта и спокойствия, тут именно мерзость, отвратительная безнадежность, гримдарковость. Герой, Рух Бучила, тяжелейшими усилиями спасает ребеночка, но мать убьет младенца и герой это не осудит. Автор постоянно выходит на мелодраматические коллизии, которые разрешаются самоубийствами, просьбами о самоубийствах, безнадежными порывами. В то же «Ванькиной любви» Рух Бучила фактически отпускает вампиршу в село, заранее зная, что она быстро начнет убивать людей. И да, она убила сестру своего жениха. После чего жених убил нареченную, а Рух Бучила пришел к отцу жениха — совестить, укорять. Мол, именно ты подстроил обращение невесты. И тот да, усовестился. Хотя именно Рух Бучила отпустил обращенную вампиршу к людям. Из-за подобных фокусов рассыпается образ Руха Бучилы: как бы не пугал автор бОльшим злом, его меньшее зло тоже выглядит мало совместимым с жизнью людей. А значит, вели бы с ним люди себя принципиально иначе. Лучшим рассказом в сборнике выглядят «Все оттенки падали» — просто потому, что там есть спасение хотя бы одного человека, прямо связанного с очередной коллизией.

Еще автор использует альтернативную историю, с появлением магии в мире.

Как бы сказать помягче, сделано это спустя рукава. Возьмем эталонный образец: «Адашев. Северские земли» Вадима Нестерова. Разработан мир, прописано общество, дана трансформация персонажей, связанная с этим миром. А что видим тут?

Заявлена мега-катастрофа в 1302-м году — силы ада и неба стали реальностью, началась анархия. Длилось это пока «в 1413-м году на Венском конвенте уцелевшие христианские государства не объединились и не дали отпор нечисти, дикарям, варварам и демонопоклонникам, сталью и огнем установив новый порядок.»

Действие происходит уже в 1670-х.

Чего можно было бы ждать?

— образы из XIX-го века появляться никак не должны? Фиг вам. Городские охотники на экзотическую нечисть, городские же ученые-естествоиспытатели, «гусарские офицеры», дамы высшего света...

— нечисть и благодать, кроме того, что встроены в социум, должны встроиться в технологии. Колдовство в ремесле, в крестьянском деле, в армии, в государстве. Любое изделие неизбежно с примесью магии, ведь колдунов буквально как травы, а в каждом доме домовой живет. Фиг вам. Повторяются модели поведения, характерные для нашей реальности: магия/святость/скверна в ремесле — постоянно не здесь, они ускользают или рассыпаются, или фактически являются проявлениями массовой истерии, которые приводят приводят к очень быстрому распаду общества. То есть имеется и новгородский конклав ведьм, и деревенская колдунья. Но «гусары», которые проводят зачистку местности от зла, экипированы только обычным оружием и собаками. Их оружие ни разу не зачарованное, не благословленное, нет соколка-беспилотника, нет амулета или частицы мощей и т.п. «С голой пяткой на пулемет», вот как это называется.

— и просто фортели с датами: новгородчина XVII-го века, календарь григорианский, при этом государственные терки между Новгородом и Московией, а уже основан Архангельск.

— а есть ли исламские, буддийские, языческие государства? Про языческий Урал говорят прямо. Но и только. Исламская нечисть, которая должна переть из степи? Нет, не слыхал.

Отчего это происходит?

Для автора первично заимствование образа. Зомби? Возьмем. Вампир? Возьмем. Толпа некромантов-дикарей в шкурах? Отлично. Рафинированная городская ведьма? Пойдет в текст. Ведь у Сапковского получалось?

Тут и вылазит разница между продуманным миром и собранным на живую нитку.

Этот винегрет не становится помоями, потому что автор нормально встраивает истории, но запашок вполне отчетливый...

Итого: автор пошел в непривычный для него субжанр фантастики без надлежащей подготовки. Ужастик есть, мелодрама присутствует. Но для темного фэнтези слишком много соплей, а для альтернативной истории — откровенных противоречий.

Потрясающая вещь! Жаль, что мало фантастики по мотивам русских мифов, особенно мистических, да ещё читается на одном дыхании. Главный герой особенно хорош, сарказм вкупе с добротой, лень вместе с заботой о людях, душевная мертвечина..

Безостановочный экшн, без провисаний, хороший язык .

С удовльствием прочту продолжение, если выйдет.

Из четырёх прочтённых подряд вещей цикла могу порекомендовать лишь «Ванькину любовь», к которой «Полста жён Руха Бучилы» является (некритичным для понимания сюжета) приквелом. Остальное слейте в отстой: «Птичий брод» является боевой зомби-страшилкой которых сотни, а про «Ночь вкуса крови» написал отдельно.

В достоинства записываю лишь образ Руха Бучилы хотя, на мой вкус, вампир получился слишком человечным. Мир альтернативной истории не выделяется среди других подобных поделок, использование беллетристики (в частности, фэнтези) для сатиры на российское общество 1990-х неоригинально и уже стало привычным, а зомби откровенно надоели даже тем, кто их обычно избегает. Неряшливость текста напоминает о постсоветских изданиях тех же 1990 годов (ненужные пробелы во многих местах, как попало поставленные дефисы, в качестве которых использованы какие попало коды, и дебильная пунктуация, и путаница с грамматикой, и опечатки и т.п.). Складывается впечатление, что автор плохо учился русскому языку.