fantlab ru

Владимир Викторович Орлов «Шеврикука, или Любовь к привидению»

Рейтинг
Средняя оценка:
7.51
Оценок:
127
Моя оценка:
-

подробнее

Шеврикука, или Любовь к привидению

Роман, год; цикл «Останкинские истории. Триптих»

Жанрово-тематический классификатор:
Аннотация:

Знаковое произведение в творчестве классика современной литературы Владимира Орлова. Роман, полный тайн и загадок. Блестящее сочетание мистики и социальной сатиры. История домовых и привидений — возможность по-новому взглянуть на современные реалии. Напомнить о значимости выбора в нашем непредсказуемом мире, где каждый шаг человека влияет на его дальнейшую судьбу.

Примечание:

Впервые: «Юность», 1993, №№ 1, 5, 6.


Входит в:

— журнал «Юность 1993'06», 1993 г.


Лингвистический анализ текста:


Приблизительно страниц: 687

Активный словарный запас: высокий (3074 уникальных слова на 10000 слов текста)

Средняя длина предложения: 59 знаков — на редкость ниже среднего (81)!

Доля диалогов в тексте: 25%, что гораздо ниже среднего (37%)

подробные результаты анализа >>


Номинации на премии:


номинант
Интерпресскон, 1994 // Средняя форма (повесть)

номинант
Бронзовая Улитка, 1994 // Средняя форма

номинант
Бронзовая Улитка, 2001 // Крупная форма

номинант
Интерпресскон, 2001 // Крупная форма (роман)

Похожие произведения:

 

 


Издания: ВСЕ (9)

Шеврикука
2000 г.
Собрание сочинений в 6 томах. Том 5.
2001 г.
Шеврикука, или Любовь к привидению
2003 г.
Шеврикука, или Любовь к привидению
2003 г.
Шеврикука, или Любовь к привидению
2004 г.
Останкинские истории
2011 г.
Останкинские истории. Триптих
2018 г.
Шеврикука, или Любовь к привидению
2018 г.

Периодика:

Юность 1993 №6
1993 г.




 


Отзывы читателей

Рейтинг отзыва


– [  8  ] +

Ссылка на сообщение ,

Я тут озаботился: а как же отрекомендовать друзьям эту книгу (а иногда жуть как хочется порекомендовать друзьям какую-нибудь книгу, а эту вот особенно). И сначала хотелось сказать: Орлов это как если бы Булгаков писал городское фэнтези. Но тут же подумал: нет, плохо, плоско и, вообще, не то. И тут-то в голове и возникла фраза «сказочный реализм». Может быть, я это сочетание по какому-то поводу и раньше слышал, а может быть оно там и родилась. Не «магический реализм», а именно «сказочный». И сказочный не в том, нынешнем искажённом смысле историй для малышей, чаще всего авторских, а в смысле сказки как жанра древнего, устного, корневого. И сказка не по тому, что герои процентов на семьдесят персонажи сказочные – домовые, приведения и всякие отродья. Нет.

Как в истинной сказке, той самой, придуманной и дополняемой столетиями, в ней нет победы добра над злом. Оно и в обработанных сказках не всегда есть – например, вспоротый живот волка, съевшего Красную шапочку, такое себе добро. Как известно, если добро окончательно победит зло – мир остановится, исчезнет.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Оно и здесь если и побеждает, то лишь чуточку отодвигая его, давая передышку, может быть и непродолжительную вовсе…

У настоящих сказок нет автора, только рассказчики и пересказчики. И тут автор, скорее рассказчик, вроде бы и не участник истории, но всегда где-то рядом, что-то слышащий, что-то знающий, «и я там был, мед, пиво пил». У настоящей сказки и конца-то нет (да и начала нет тоже), она бесконечна (сравнить с прилизанными «и жили они долго и счастливо» – это ведь тоже конец относительный), она заканчивается лишь когда рассказчик устает ее рассказывать, но он всегда может ее и продолжить – она льется как река и бесконечна как жизнь.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
И тут нет конца. Нет его от слова «совсем».

Настоящая сказка она, так или иначе, держит в сердцевине инициацию, иногда даже страшную – так отправляют в лес падчерицу, вернется живой или нет, и она возвращается, но другой, взрослой, познавшей определенные тайны.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Так и Шеврикука обретает новые силы, меняется – пусть и не так кардинально, но разве инициация рыцаря меняет его сильно? нет, но на плечи вместе с мечом ложиться и ответственность за состояние мира; вот оно, взросление.

И в Шеврикуке, как в сказке, герой – простак, но не дурак, в нем (пусть и не человеке) русский дух – одновременно и русский лад и русская суета, русское пронырство.

Настоящие сказки – одна и та же сказка – всегда будет разной. От того, кто ее рассказывает, от того, когда ее рассказывают, от того, кому её рассказывают. Вот и тут, чувствую, что «Шеврикука» история одна, но разная. Что, во времена, в которых она писалась – одно; а сейчас немного другое. Что я воспринял ее сейчас так, а пройдет год – она будет уже чем-то иным; еще год, пять, десять – и опять чем-то другим...

Вспомнился тут вдруг совсем непохожий на Орлова Роджер Желязны, то, что про него говорят, – «умеет взбить пену», что дает просто для трактовок, для смыслов, но, может быть, король и голый, может быть рыба и море, значит лишь рыба и море, а не символ, намек или отсылка. Здесь, в самом абстрактном, на мой взгляд, романе из Останкинского триптиха, все может быть и символом и не символом, может быть намеком, и не намеком, может быть отсылкой, а может, и нет. Может он и абстрактен, а может и буквален. Все тот же Пузырь может быть и намеком на гуманитарную помощь от заморских стран, прилетевшей как «ножки буша», а может быть просто Пузырём, без всяких намёков. Или, например, те же отродья, так символически усевшиеся в Останкинской телебашне, может быть это представители новой России, мучительно ищущие своей идентичности, идущие войной на исконное, старое... Мажет, а может, и нет. Думай, добрый молодец, гадай, что тут скрыто. Или не гадай, а просто наслаждайся, понимай буквально. И это можно, и это вкусно.

И в то же время реализм. Самый настоящий (какое там фэнтези, как язык-то повернулся?).

В нем – время. Я недавно заметил, как различаются истории, написанные в своё время и по воспоминаниям о своём времени, как последние искажены оценками, осмыслениями. Здесь же – безоценочное, но живое осязаемое, четкое. Время как фотоснимок или запись на камеру (ту, с кассетами) – она не искажена комментариями. Я считаю, это очень ценно. И совершенно понятный чёткий реализм чувств, отношений, жизненных обстоятельств. Да, даже среди существ сказочных. Да, даже с тонким слоем булгаковской сатиры.

Но, пожалуй, самое главное, что это все это просто вкусное, упоительное чтение. Чтение как удовольствие, текст как удовольствие. Даже если бы в роман состоял из одного бесконечного застольного, чуть бестолкового трёпа (но обязательно с Подмолотовым, крейсером Грозным!), то я бы уже наслаждался этим романом и любил бы его. А тут – и детективный сюжет, и смыслы (настоящие или вложенные мной самим), и время, и ирония, и великолепная выдумка, и змей анаконда, и Потомок Мульду, и все-все-все. Всё, что нужно для счастья – как на скатерти-самобранке.

Оценка: 9
– [  1  ] +

Ссылка на сообщение ,

Когда-то думал, что Шеврикука — это и есть привидение. Но он оказался домовым, да ещё двухстолбовым — ответственным за порядок в двух подъездах так называемого Землескреба (очень длинного дома; сам некогда жил в подобном доме).

Влюблён же Шеврикука в привидение — Гликерию Андреевну Тутомлину. Вообще картина мира, в котором живёт наш домовой, чрезвычайно непростая. В этом мире действует много разнообразных сил и сущностей. Здесь плетутся интриги, то затихает, то обостряется, но никогда не прекращается борьба. Один из новейших конфликтов связан с появлением на Останкинской башне неких Отродий — порождённых деятельностью человека и претендующих на господство в царстве нечеловеческих существ (ну не знаю, как этот параллельный, но в то же время и пересекающийся с нашим мир назвать иначе).

Понятно, что на самом деле эти “потусторонние” страсти — лишь иносказание, что на самом деле речь идёт о нас, смертных. Ибо уж слишком всё похоже на жизнь хомо сапиенсов, и не просто сапиенсов, а русских людей (да ещё и в 90-е годы прошлого века, когда писался роман)…

К сожалению, как показалось, чтобы до конца проникнуться и насладиться прихотливым миром “Шеврикуки”, надо полностью отрешиться от всех повседневных, бытовых забот. У меня же это как-то не очень получалось. “Полный контакт” — или близкий к тому — установился лишь ближе к финалу, когда начались самые драматичные перепитии в трудах и днях Шеврикуки. А когда действие все-таки вдруг завершилось — отнюдь не разрешив все возникшие по ходу вопросы и даже не завершив все маячившие впереди задачи — сделалось даже как-то грустно. Что за открытая концовка такая, зачем, почему?! Ну, это почти по Холдену Колфилду, который в конце своего рассказа, признается, что скучает по всем, с кем довелось пересечься, даже по тем, кто этого не слишком заслуживает…

Оценка: 9
– [  14  ] +

Ссылка на сообщение ,

(Рецензия написана в 2000 году)

Со времени публикации «Альтиста Данилова» прошло двадцать лет. Время вполне достаточное, чтобы читатель начал ощущать архаичность книги. Я перечитал. Нет архаичности. Хотя специально искал. Кто говорил, что книга, жестко привязанная к реалиям ушедшей эпохи, быстро стареет? Дайте ему «Альтиста Данилова», пусть обретет душевный покой.

Впрочем — с чего это я назвал эпоху «Альтиста...» ушедшей? Заврался, наверное... Вот «Шеврикука» — роман почти о сегодняшнем дне, а эпоха в нем все та же — наша. Тут уж не ошибешься. Героические будни и не менее героические праздники. И обитатели останкинских дворов, переулков и парков — сегодняшние, хотя те же, что и во времена процветания знаменитого пивного автомата на улице Королева.

Снесли автомат-то. Вот ведь какое знамение времени...

С гибелью автомата что-то сломалось в механизмах Вселенной. Во всяком случае, сменился тип героя. Данилов, демон на договоре, был своим в богемных кругах Семи Сфер, да и аристократизм возвышал его над окружающей нечистью — аристократизм частью наследственный (Данилов все-таки сын бога — пусть и опального), частью благоприобретенный. Шеврикука — напротив, существо совершенно приземленное и бытовое: «двухстолбовый» домовой в «Землескребе» — большом девятиэтажном жилом доме-«корабле» (№ 14 по 5-й Ново-Останкинской улице). «Двухстолбовый» — это не от «столбовой дворянин», а оттого, что в ведении Шеврикуки находится не весь огромный домище, а только два его подъезда-«столба». Новый герой предстает перед читателем существом хозяйственным, справедливым и внушающим уважение. Чувствуется в нем основательность хорошо укоренившегося многолетнего дуба. Хотя выглядит обычно Шеврикука молодо — едва за тридцать, — но ведет себя всегда значительно, и даже нечаянные или чаянные хулиганства у него выходят крепкими и ладными, как молодые боровички.

Да... Так вот, живет себе наш новый герой, занимается бытом, страдает от распада нежных отношений с Гликерией Андреевной Тутомлиной — останкинским привидением с неудавшейся карьерой, но большими амбициями, — участвует в дворовом общественном бурлении. И тут происходит в его судьбе какой-то значительный поворот. События одно за другим подкрадываются к Шеврикуке — или обрушиваются на него. События разные, казалось бы, не связанные ничем, но разговоры и пересуды идут о том, что Шеврикука стал внезапно важен для лиц и кругов совсем иных полномочий. И только сам Шеврикука никак не может дознаться — в чем же заключается эта его важность?..

Ах, как знакомо нынешнему обитателю пост-советского жизненного пространства это ощущение: правит твою жизнь некая таинственная и необоримая сила, избегающая себя открывать, но самого тебя из поля зрения никак не выпускающая. Решит вдруг эта сила, что ты — избиратель, и будешь ты избирателем, хочешь ты того или нет. Решит, что ты — космополит, и все кругом будут знать, кто ты есть, а сам ты — как бы ни сном, ни духом. Или еще того хуже — решит эта сила, что ты ей важен — и придется тебе нести ответственность, может быть, даже за все...

А за что — за все? И спросить-то не у кого...

Так и будешь влачиться — делать то, что должно, то, что тебе кем-то предназначено помимо твоих воли и желания. Там, наверху (наверху ли?), не принимают в расчет твою волю и твои желания. Для тех, которые наверху (ли), ты — лишь махонький завиток в сложном узоре управляемых сущностей...

А как же свобода воли?..

Но — что мы все о грустном?

Какие изумительные тайны приоткрывает «Шеврикука«!.. Например, становится ясно, как вообще возникли силы и существа, почему-то называемые «потусторонними». Существуют они с того момента, как возникают в людском сознании. Домовые, например, появились в людском сознании давно, с тех пор и живут. А Отродья, кучкующиеся в уровнях Останкинской телебашни, зародились совсем недавно. Таинственный Магнитный Домен сгенерился в дебрях извилин технической интеллигенции; неуправляемый Белый Шум — в работах информатиков; Тысла — Тыльная Сторона Ладони — вырос из разбежавшегося по книгам глупого эвфемизма; ужасный Потомок Мульду — вообще из идиотского недоразумения: заведующий репертуаром кинотеатра по телефону недослышал название фильма — и вместо «По тонкому льду» на афише появилось «Потомок Мульду», причем афиша этого самого «потомка» изображала во всех подробностях. С подробностями он в массовом сознании и отобразился...

И все эти новообразования — Отродья, — они и возникли вне контроля со стороны системы, и жить хотят, понятно, вне этого контроля. У них — своя система. Оп-па! Конфликт двух конкурирующих систем неизбежен...

Опять мы о грустном! Да что ж такое, а? Роман-то веселый! С весельем, с драками, погонями и любовными интрижками. Есть в нем и жулики, и незадачливые дельцы, и невероятный персонаж по кличке Крейсер Грозный, и так и не проясненный до конца Пузырь, который прилетел в Останкино и принялся снабжать москвичей сперва дармовым гороховым супом, а потом... стоп-стоп-стоп, тпррру, осади назад, не шустри, рецензент, не раскрывай секретов!

Что-то большая получается рецензия. Надо закругляться. А не хочется, и даже не можется: роман-то огромный, вместилось в него — ох, сколько всего, и хотел бы я все пересказать — не смог бы. А потому скажу лишь, что Владимир Орлов подарил мне несколько изумительных вечеров, когда я сидел и читал, читал и млел... И сейчас, постфактум, тоже млею.

И очень жалко было закрывать книгу. Открывать было боязно, а закрывать — жалко. Верный признак хорошей книги.

«Шеврикука» будет стоять у меня на любимой полочке, и я буду изредка огорчать себя, переворачивая его последнюю страничку.

Как говорил другой герой Орлова: «Но ведь беда-то небольшая?»

Ага.

Оценка: 8
– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

Как и любому настоящему мастеру литературы Владимиру Викторовичу Орлову удается создать свою неповторимую атмосферу повествования, свой ароматный, ни на какой другой не похожий стиль, своих героев. Сложно сказать что это — фантастика, фэнтэзи, сатирическая сказка? Скорее — и то, и другое, и третье в одной обойме. Здесь нет привычных фэнтэзийных «баронов, принцесс и драконов», нет ужасающих «мистических вампиров» и Ван Хельсингов. Фантастика Орлова совсем другого типа. Она опирается на традиции Гофмана, Свифта, Гете, Гоголя, Щедрина, Булгакова, но в тоже время не похожа ни на один текст этих уважаемых авторов!

Орлов уникален! Формально он использует славянскую и западно-европейскую демонологию, творчески ее преобразуя. Поэтому у него действуют как привычные нам мифологические персонажи, так и новые, придуманные. В ткани повествования активно действуют домовые Шеврикука, Петр Арсеньевич, Продольный, Канцебалов-Брожило; банник Малахол; привидения Гликерия, Невзора -Дуняша -Копоть, а также созданное Шеврикукой видение Фруктова; кикимора Увека Увечная; водяные, лешие и т.п. Начало повествования застает Шеврикуку на пике слома старого мира. Что-то сдвинулось, сместилось в веками привычном мироздании. Мир меняются, менятся и люди, и демонологические существа. В воздухе веет угрозой, что и приводит Шеврикуку в беспокойство. Он, по сути, «маленький человек», пытается разобраться, что к чему. Но, как мы помним по Толкиену и от «маленького человека»(пусть даже Шеврикука не человек, а домовой) тоже многое зависит! Исчезают его друзья, меняются сущности, меняются руководители. Появляются новые, неведомые сущности, Отродья(главные хозяева Башни). Кто-то из старых идет с ними на сотрудничество(Продольный, некто с полномочиями Любохват, привратник и глашатай Дурнев, нежить Бордюр). Кто-то пытается разобраться и отстоять свободу( пожилой интеллигентный домовой Петр Арсеньевич, да и сам Шеврикука). Кто-то отвергнут и низвергнут(как опекаемый Шеврикукой карлик Пэрст-Капсула). Энергетические силы людей и демонов, веками копившиееся, способствуют появлению таких существ, как Магнитный Домен, Белый Шум, Тысла, Потомок Мульду. Начало Апокалипсиса рисует писатель... А страницы со знаменитым и загадочным Пузырем, нависшим над Останкино, действительно напоминают сатиру Свифта или Салтыкова-Щедрина...

Как и каждое серьезное произведение, роман Орлова труден и многозначен. Повествование густое, щедрое, наполненное знаками, аллюзиями, отсылками к мировой сокровищнице человеческой мудрости. Лучше всего читать книгу частями, делая выписки героев и их действий. И тогда придет ощущение прикосновения к чему-то настоящему, ценному.

Оценка: 9
– [  7  ] +

Ссылка на сообщение ,

Хорош домовой Шеврикука. И книга о нём — чудо как хороша. Роскошный, насыщенный, вкусный текст. Прямо как необыкновенно вкусный торт. Не просто, как торт, а именно — необыкновенно вкусный торт. Однако ж не припомню, чтобы я хоть раз съел целиком весь торт за раз, как бы он ни был вкусен. По правде сказать, не помню чтоб и возможность к этому предоставлялась, желающих на торт обычно хватает, но дело то не в этом. Кусочек-два — это да, а дальше уже как-то и не идёт. А краюху хлеба, с маслом с солью, или с селёдочкой с лучком, можно одолеть и в один присест.

Вот и получая немалое удовольствие от чтения «Шеврикуки...» — всё ж не перешло оно в то запойное чтение, когда презрев заботы и расчёты, читаешь до утра, не в силах оторваться — а что же там дальше. Уж больно неторопливо развивается действие — прочитав страниц эдак полтораста, я прикинул, что их краткое содержание вполне укладывается в одну фразу: «Ох, чует, чует Шеврикука: что-то назревает, что-то сейчас грянет, разразится, громыхнёт, хлобыстнёт, огорошит, оглоушит.» Прочитав ещё примерно столько же, вынужден был добавить: «А в небе над Останкино повис Пузырь — огромного размера и непонятных свойств.» Да у более расторопного автора главный герой уже успел бы и превратиться из заурядного человека в супермена, покрошил бы воинство Тьмы, а Главного Супостата одолел бы в решающей схватке на мечах, инопланетяне высадились бы на Землю, да получив достойный отпор, и убрались бы восвояси.

Но домовой Шеврикука поспешает, да не спешит, а с ним и события. Можно ещё, пожалуй, посетовать, что люди в романе (да, есть, есть и про них в книге, не только про домовых, призраков и вовсе непроклассифицированных отродий) выглядят шаблонно-картонно, что ли. Так а что вы хотели? Много вы встречали в книгах про людей-человеков развёрнутых характеров привидений, леших, кикимор, домовых тех же?

Вот так — понемножку, по кусочку, с перерывами на подкрепление недоедающего организма хлебом с солью (в роли оных — очень даже неплохие романы Хэмбли), читал-дочитывал я эту книгу. И дочитал (в конце оно слегка пошустрее пошло), и вам советую, и ещё перечитаю, даст Бог. И всё же — торта много не съешь.

Оценка: 10
– [  10  ] +

Ссылка на сообщение ,

Знакомые читателю фирменный стиль и герои Владимира Орлова никуда не делись и в «Шеврикуке»: Москва, привидения, домовые, социальный анализ сумбурной и противоречивой постсоветской жизни... В общем-то роман можно считать вполне удавшимся: читается хорошо, увлекательный сюжет, живые герои, тонкий орловский юмор. Однако в «Шеврикуке» можно отметить два довольно существенных «но». «Но» первое: по сравнению с однозначно блистательным «Альтистом» и с чуть менее блистательным «Аптекарем» В. Орлов не написал ничего принципиально нового: такое впечатление, что автор решил до конца выработать свои записные книжки, свой творческий архив: однообразие трюков, стилевых и сюжетных приемов. Отчасти это напоминает принцип работы А. Сапковского. «Но» второе: для того, чтобы получить полное удовольствие от чтения «Шеврикуки» необходимо знать: герои романа имеют своими прототипами вполне реальных людей, живущих (или совсем недавно живших) в сегодняшней Москве. И читателю совсем неплохо было бы знать этих реальных прототипов. Что, разумеется, увы, невозможно... В общем, получается такая литература, которой в полной мере может насладиться лишь близкий круг писателю людей... Кстати, сам В. Орлов прекрасно понял, что творческий метод, начатый «Альтистом» и «Аптекарем» в «Шеврикуке» был выработан до конца. И его следующая книга («Бубновый Валет») оказалась написанной в совершенно ином ключе...

Оценка: 8
– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

Гротеск, который в «Альтисте Данилове» был одной из красок палитры, в этом романе сделался самодостаточен и сгустился прямо-таки до салтыков-щедринской плотности. Объём же романа заставляет скорее вспомнить о Толстом. Понятно, что хлебать этакий супчик — не самое простое занятие. Я, например, книгу осиливал в три приёма, разделённых месяцами. Считаю, что выгадал: каждый раз после перерыва читать становилось интереснее. В конце концов, Орлов и писал этот роман тоже в несколько подходов.

Оценка: 8
– [  4  ] +

Ссылка на сообщение ,

Книга несколько более интересная и обстоятельная нежели «Альтист».

Первое — книга очень неспешно и в тоже время динамично описывает переход от советского сознания к российскому.

Второе — фирменный стиль орлов и прекрасные сцены из жизни Москвы.

Третье — занимательнейшая и откровенно каламбурная история домового.

получилось произведение для тех, кто любит неспешное и вместе с тем, содержательное чтение.

Оценка: 10
– [  2  ] +

Ссылка на сообщение ,

очень нравится «Альтист», в полном восторге от «Аптекаря», которого постоянно перечитываю... когда обнаружил Шеврикуку, очень обрадовался, но... почти сразу и разочаровался

едва осилил — и осиливал лишь потому, что ожидал улучшения

совсем не понравилось (

Оценка: 6
– [  5  ] +

Ссылка на сообщение ,

Восхитившись «Даниловым» и разочаровавшись «Апрекарем», «Шеврикуку» взяла уже безо всяких предвкушений, для комплекта. И была права. Во-первых, это действительно комплект-триптих, во-вторых, разочарование усилилось. Читала буквально через силу, — не привыкла бросать начатое, да и, вроде бы, стиль неплох... Но поймала себя на ощущении, что стиль этот потерял свою легкость, словно автор просто натужно отрабатывает какую-то повинность. Даже раздражать стали наработанные эти стилистические приемы. И юмор стал казаться натужным. Постоянное чувство вторичности... И затянуто невероятно.

Право слово, обидно стало за автора...

Оценка: 6


Написать отзыв:
Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!Регистрация




⇑ Наверх