Джон Ирвинг «Последняя ночь на Извилистой реке»

ЖДАТЬ, КОГДА ПРОПЛЫВЕТ ТРУП

...Кетчума может убить только Кетчум...

Для того, чтобы продолжать любить Джона Ирвинга, мне всегда достаточно будет одних «Правил Дома Сидра». С остальным как ни грустно, он скорее не мой автор. То, что читала после, вызывало сдержанную приязнь («Мир глазами Гарпа», Человек воды»), недоумение («Покуда я тебя не обрету»), откровенное отторжение («В одном лице»).

Не могу даже сказать, что с годами он хуже, потому что знаю людей с отменным литературным вкусом, которые чрезвычайно ценят позднего Ирвинга. Стоит принять как данность, что сама не принадлежу к их числу и порадоваться, что первая встреча с писателем оказалась такой удачной. Начнись знакомство не «Правилами виноделов», оно тотчас и закончилось бы.

В «Последней ночи у извилистой реки» много бытописательства лесорубов, пота, крови, боли, страданий, насилия, секса, писательства, вольной борьбы, медведей (подлинных и мнимых), реминисценций, антивоенного пафоса, кулинарных рецептов, алкоголя, феминизма, голых женщин в разных позициях, в том числе летающих по небу и бродящих по свиным загонам.

Как такое возможно, это же глубоко противоположные по смыслу вещи? Почему нет, в жизни как-то все уживается. С поправкой, что в жизни помянутые вещи довольно четко разделены, не смешиваясь. А в книге все в едином кипящем котле. Я бы даже сказала, в восьмидюймовой чугунной сковородке. Она сыграет в повествовании особую ритуальную роль и пройдет с героями от его начала до конца, чуть не вековой промежуток.

Сейчас уточнила, восемь дюймов — чуть больше двадцати сантиметров, стандартная кухонная утварь, многого в ней не уместишь, а представлялась, когда читала, чуть не с противень размером. Такой глубокий след оставила в судьбах персонажей. Этот роман такая же сковорода, в которую натолканы горы снеди, по всему, не должной уместиться, но, ужарившись в процессе, являют миру вкусное и питательное рагу.

Из которого можно вытаскивать отдельные кусочки: физическая страсть здешних мужчин к порядочным крупным женщинам при любви к шлюховатым худышкам; мотив бесконечного бегства; эпизод с «небесной леди». А можно рубать подряд: история трех поколений мужчин одной семьи и великой мужской дружбы; творчество; судьба семьи в судьбе страны; жизнь — это река; через тернии к звездам. Кому что нравится.

Мне ничего из перечисленного. И, откровенно говоря, почти с самого начала главным интересом в книге был вопрос, когда же по этой реке проплывет труп. Неважно чей, хотя бы даже кого-то из главных героев или всей троицы (четверки). Никого особо не жаль.

«Последняя ночь на Извилистой реке» оказалась тяжеловата для чтения, тогда как все предыдущие книги Ирвинга проглатывались за пару вечеров. То были истории, от которых невозможно оторваться. В этот раз передо мной оказался роман, который не следовало читать.

Прежде всего, следует признать — перед нами очередная книга Джона Ирвинга, а значит, нас ждут немного свихнувшиеся герои, запутанные любовно-семейные отношения, множество второстепенных деталей, спортивная борьба и медведи на заднем плане. И все выше сказанное в тексте присутствует.

Однако, цельной картины, Истории с большой буквы, в данном случае не получилось. Книга состоит из отдельных частей, каждая из которых рассказывает об определенном периоде жизни повара-калеки и его сына — известного писателя. Эти части взаимосвязанны, но в единое целое упорно не складываются. Вдобавок, каждая часть повествует не только о событиях «здесь и сейчас», но и наполнена воспоминаниями о том, что «было между». В итоге все происходящее в книге воспринимается отстраннено и по-настоящему погрузиться в события романа не получается.

Другой неприятный момент — постоянно ловишь себя на мысли, что все это уже было, и не раз — в тексте присутствуют уже известные мысли автора о войне, политике, свободе и ответственности за эту свободу.

В итоге — все вроде бы на месте, но не так, как надо, а скучно и безжизненно.

Ни в коем случае не начинать читать Ирвинга с этой книги.:frown:

Как мне кажется, не самый удачный роман хорошего писателя — то ли старость не радость, то ли подиссяк порох в пороховницах воображения. Если с художественной точки зрения роман — один из самых малоубедительных за всю карьеру Ирвинга (особенно малоубедительны старички в возрасте за 80, прыти которых — в разных областях жизни — позавидовали бы и многие юнцы; ну и крайне неубедительна завязка романа: 12-летний пацан ухитряется одним ударом 8-дюймовой сковородки убить женщину весом 120 кг!), то с политической он весьма занимателен. Автор вкладывает в уста одного из главных героев, Кетчума, такие слова: «...Айова — это ведь тоже индейское название. Чёрт побери, когда-то индейцы жили здесь повсюду. И что эта страна с ними сделала? Поневоле задумаешься, какие вообще намерения у Штатов. Вьетнам — не первое место, где мы обмазались дерьмом. Куда движется эта тупая, придурочная страна? Я так думаю: если бы все эти мёртвые индейцы — в Айове и в других местах — вдруг ожили, они бы нам так и сказали: вы непременно пожнёте то, что посеяли». Потом для Кетчума слова :«Эта поганая, придурочная страна...», становятся просто рефреном всех его монологов. Самый главный герой — альтер эго Дэнни Эйнджел думает об этих словах: «Не слишком ли жестоко судил Кетчум об Америке?» Дальше автор «защищает» своего героя: «Дэнни по-прежнему чувствительно относился к тому, что писали о нём на родине. Там на него часто ставили клеймо «антиамериканиста». И дальше: «Во всех остальных частях света, включая Европу, а также в самой Канаде, мнимый «антиамериканизм» писателя, наоборот, считали явлением положительным.» Вот так вот, цитируем к месту и не к месту не относящиеся к развитию сюжета слова о «придурочной стране», мочим почём зря политику республиканцев и особенно Джорджа Буша-младшего (не называя его имени), а потом отмазываемся словами про «мнимый антиамериканизм». Хотя, что там говорить, Ирвинг — патриот, свою страну и свой народ он любит побольше многих критиков (любовью этой, можно сказать, пропитаны все его книги), но, без сомнения, градус его «мнимого» антиамериканизма в данном опусе существенно выше всех его предыдущих опусов. Видимо, допекла жизнь в родной стране даже такого патриота.

Уважаемый Джон Ирвинг, Вашу книгу о бегстве и мести через много-много лет, я прочитал давно, но только сейчас попытаюсь сформировать свои мысли и мнение о ней. Роман долог и содержателен, наполнен малыми историями и прошит насквозь одной цельной, грустен и жизнерадостен, наставляет и иногда удивляет, но вместе со всем этим он стерилен; длинен, хотя хотелось бы ещё больше страниц; повествование занятно, но слишком далёко и выглядит, как чёрно-белый забытый снимок, о котором интересно узнать, но не вспоминать.

Герои бегут, и хотелось бы немного приостановить их бег, попридержать течение реки Сказания, столь Извилистой, но от одной страны к другой, от одной женщины к другой бросает нас в водовороты событий Автор. Да, эпизодичность здесь не так часта, как в “Отель “Нью-Гэмпшир””, но тоже не идёт на пользу соучастия читателя в событиях.

И, пусть рушащие какой-то спокойный мотив Ваш автор, я ожидал увидеть в книге моменты:

Несмотря на недостатки книги, я считаю, что она подходит для знакомства с Автором. Ведь здесь есть медведи, спортивная борьба, отцовство и семья, война и мягкий юмор, что являются главными темами творчества Джона Ирвинга.