Михаил Булгаков «Собачье сердце (Чудовищная история)»
- Жанры/поджанры: Фантастика («Мягкая» (гуманитарная) научная фантастика )
- Общие характеристики: Социальное | Сатирическое
- Место действия: Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: 20 век
- Сюжетные ходы: Изобретения и научные исследования
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Любой
Светило мировой науки, профессор Филипп Филиппович спасает от смерти бездомного пса Шарика, чтобы провести на нём эксперимент по выявлению функций гипофиза. Вопреки ожиданиям, выясняется: гипофиз даёт не ожидаемое учёным омоложение, а полное очеловечивание. В поведении Шарика вскоре проявляются черты донора, трусливого пьяницы и хулигана Клима Чугункина. «Новая человеческая единица» ставит квартиру профессора на уши, проявляя самые порочные стороны людской натуры. В то же время социалистическая действительность с охотой принимает Полиграфа Полиграфовича Шарикова, лишь способствуя его деградации и потакая порочной натуре.
В «Собачьем сердце» Михаил Афанасьевич Булгаков проиллюстрировал в персонажах две стороны: вымирающий тип в лице образованной элиты и бунтующий против неё пролетариат. Произведение наполнено глубокой иронией и сатирой на новые веяния, распространённые в России начала двадцатого века.
Повесть написана в 1925 г. При жизни Булгакова не публиковалась. Впервые: Студент, Лондон, 1968, №№9, 10; Грани, Франкфурт, 1968, №69; Булгаков М. Собачье сердце. Лондон, Flegon Press, 1968. Впервые в СССР: Знамя, 1987, №6. Авторская дата на машинописи Собачьего сердца: «январь — март 1925 года».
Входит в:
— журнал «Студент. Журнал авангарда советской литературы №9/10», 1968 г.
— антологию «Повесть 87», 1988 г.
— антологию «Запретная глава», 1989 г.
— антологию «Русская советская сатирическая повесть. 20-е годы», 1989 г.
— антологию «Собачье сердце. Повесть непогашенной луны. Чевенгур», 1989 г.
— антологию «Сатирическая повесть 20-х годов», 1990 г.
— антологию «Трудные повести», 1990 г.
— антологию «Юмор серьёзных писателей», 1990 г.
— антологию «Metamorphoses», 1994 г.
— антологию «Михаил Булгаков, Владимир Маяковский: диалог сатириков», 1994 г.
— антологию «Деревянная королева: Русская фантастическая проза 20-х годов XX века», 1999 г.
— антологию «Советская проза 20-30-х годов», 2001 г.
— антологию «Повести временных лет», 2005 г.
— антологию «Klasyka radzieckiej fantastyki», 2022 г.
— антологию «Превращение. Собачье сердце. Скотный Двор», 2022 г.
— антологию «Собачье сердце. Скотный Двор», 2022 г.
— антологию «Превращение. Мы. Собачье сердце. Котлован. Скотный Двор», 2024 г.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 81
Активный словарный запас: чуть выше среднего (3027 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 58 знаков — на редкость ниже среднего (81)!
Доля диалогов в тексте: 45%, что немного выше среднего (37%)
Номинации на премии:
номинант |
Великое Кольцо, 1987 // Крупная форма |
Экранизации:
— «Собачье сердце» / «Cuore di cane» 1975, Италия, Германия (ФРГ), реж: Альберто Латтуада
— «Собачье сердце» 1988, СССР, реж: Владимир Бортко
- /языки:
- русский (257), английский (6), немецкий (1), испанский (1), французский (1), итальянский (3), польский (1), болгарский (1), эсперанто (1)
- /тип:
- книги (254), периодика (1), самиздат (1), аудиокниги (16)
- /перевод:
- Э. Бромфилд (1), А. Буа (1), М. Гинзбург (1), М. Гленни (1), К. Кук-Хоружий (1), И. Левандовская (1), Б. Мисирков (1), А. Ницберг (1)
Периодика:
Самиздат и фэнзины:
Аудиокниги:
Издания на иностранных языках:
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
mputnik, 1 декабря 2018 г.
Один из тех редких случаев, когда политическая сатира (а это именно сатира — злая, въедливая, беспощадная) сподобилась, что называется, преодолеть жанровые ограничения и воспарить над реальностью Бытия, явив миру очередной литературный шедевр.
Книга буквально растаскана на цитаты. Проще сказать — какой отрывок какой главы и по какому поводе НЕ цитируется. «...Разруха — она не в клозетах, а в головах...» — уже за одну эту «нетленку» Автору можно было бы поставить памятник из чистого золота в полный рост. Но тут главное — правильно уловить суть и понять, что первично, а что вторично. Цитируется не потому, что «звучит красиво», а потому, что произведение само по себе гениальное, и любая цитата — помимо банальной «красивости слога» — что называется, «тянет за собой» многослойный посыл самоего духа всего произведения, его смыслов, его сути, его бесконечной привлекательности.
Справедливости ради замечу: из всего «фантастического» здесь — только само фантДопущение, о том, что описываемое явление, в принципе, возможно. И я всегда — в том числе в некоторых иных отзывах — крайне негативно оценивал именно этот момент. Да, имеет место быть. Но — по сравнению со всем прочим — в данном конкретном случае воспринимается такой мелочью несущественной, что недостойно упоминания. И даже более того. Формально — по совокупности признаков — фантастика? Вот и уберите свои мейнстримовские, боллитровские руки от нашего шедевра. Это — наше!
Ну, и — немного меркантильности. Как же без оной-то.
Это — общепризнанная классика фантастики, стоит в одном ряду с «Мастером и Маргаритой», входит в известные списки «Сто книг, которые должен прочесть каждый интеллигентный....», ну, и так далее.
Так что, уважаемый потенциальный читатель, решай сам — какой ты, интеллигентный или НЕ интеллигентный. Ну, чтобы тебе было понятно чего там скрывается за этим маловыразительным «ууу...», когда ты сообщил своей тусовке, что — не читал, мол, пока
martinthegod9, 23 августа 2017 г.
«Собачье сердце» — значимая веха советской литературы, а также детальный социальный слепок первых лет послереволюционной России. Рад, что перечитал эту повесть в более сознательном возрасте. На этом месте хотелось бы выразить негодование по поводу того, какие же трудные для понимания произведения предлагаются в курсе уроков литературы. Собачье сердце-то ещё ладно, пойдет, хотя и оно главной своей идеей имеет метафору (или аллюзию) на революцию, эксперимент над народом. И так во многих наших книжках по программе, сплошная социалка, на которую школьникам откровенно плевать, им главное интересный сюжет и мощные герои по типу Воланда. Но вернусь к Собачьему сердцу.
Главная идея повести в том, что эксперимент, революция, операционное вмешательство не способно в итоге дать здоровый организм, отстранившийся от своего дооперационного состояния. И не зря на фоне ежедневных дел Филиппа Филипповича к нему в квартиру заваливаются какие-то партийные контролёры, извините, их должностей не помню. Ну это же рэкетиры чистой воды! Просто выглядят они на этот раз более канцелярски, но это всё те же бандиты, вчерашние неимущие, решившие захапать заработанное чужим трудом. И раскулачивание мне вспомнилось, и всё остальное. Кошмар, товагищи. И вот через такую аллюзию, на примере единичного Шарикова, Булгаков демонстрирует, что революционным путем (как противоположность эволюционному) такие глобальные перемены невозможны. Ключевой лейтмотив — «разруха не в клозетах, а в головах». Весьма удивило меня в этот раз при прочтении, как Филипп Филиппович, выражаясь сегодняшним модным сленгом, бомбил. Во всей повести он самый негодующий, взрывающийся персонаж. Вроде бы это должно быть свойством слабости, но нет — это свойство натуры человека, которому не всё равно, который видит и понимает, что многое совсем не так, как должно быть. Мне очень понравился момент противопоставления сложных решений и взглядов Филиппа Филипповича и простых лозунгов Шарикова. Например, «взять всё, да и поделить» — ну шикарный показатель убогости простых и резких, чуть ли не фашистских решений. За этот гимн сложности отдельное спасибо Михаилу Афанасьевичу.
Помимо идей повесть прекрасна в своём воплощении, форме. И описания жизни собаки, очень достоверные, и минимальные, но цепкие маркеры эпохи через случайных персонажей и декорации. И вообще, стиль письма здесь очень хорош, одно удовольствие.
П.С. Рекомендую для дополнительного погружения в повесть найти аудиозапись лекции Дмитрия Быкова конкретно по «Собачьему сердцу». Очень толково и интересно.
AnOwl, 8 мая 2015 г.
Не знаю даже что и написать. В голове крутится одно — «Великолепно!».
Великолепно красивый язык. Да, местами немного вычурный и украшенный оборотами и словами не свойственными нашему современному разговорному языку, но все же легко читаемый, понятый и очень красивый.
Так же и сама повесть — смесь фантастики, мистики и прекраснейшей сатиры. Булгаков, как очевидец пролетарской революции, просто изумительно показал контраст человека старого типа в виде интеллигентнейших профессора Преображенского и доктора Борменталя с ярким представителем дорвавшейся до власти шушеры, которую так красочно воплотили в себе Шариков и Швондер с компанией.
И, хоть уже многие писали, тоже хочу сказать, что повесть имеет прекраснейшую экранизацию режиссера Владимира Бортко. Ну а Филипп Филиппович, сыгранный Евгением Евстигнеевым и Шариков,сыгранный Владимиром Толоконниковым просто идеально соответствуют образам из книги.
Я считаю, что это однозначно классическое произведение, обязательное к прочтению.
O.K., 10 апреля 2018 г.
Сначала была история про Шарика, который с улицы попал в дом профессора Преображенского. Мысли и чувства собаки и мир её глазами; и тот же самый мир глазами человека. Сволочной, откровенного говоря, мир, с обеих точек зрения. Портрет эпохи – картина разрухи. Просто потрясающе! Герои ярки, картины времени прямо оживают перед глазами, хотя специально вроде даже не описываются. Философия профессора о том, что разруха в головах, и каждый должен заниматься своим делом – маленький шедевр.
Потом было совсем немного магии о превращении собаки в человека, и – история про Шарикова. Отчасти – сатира, едкая и злая, на уже представленную нам окружающую действительность. Но, что для меня было важнее – иллюстрация к вечному общефилософскому постулату о том, что из хорошей собаки Шарика совершенно необязательно должен выйти хороший человек Шариков (независимо от того, чей мозг пересаживать).
Конец напомнил «Сказку о золотой рыбке». И всё вернулось на круги своя… И это правильно.
vam-1970, 1 декабря 2018 г.
На мой взгляд гениальное произведение на «все времена и века». Почему? Очень ёмко автор показал, что происходит в результате насильственного прерывания эволюционного процесса развития общества, когда к власти приходят недоучки и вообще неуки. Общество отбрасывается в своей массе на десятилетия. В то время написания только восторгались творимой историей в стране Россия. Роман вошёл в противовес с официозом. Отсюда и непечатание произведений автора долгое-долгое время. Этот роман надо читать не для количества обязательной литературы в школе, вузах, а в качестве обязательного пособия по жизни — как не надо поддаваться на всякие сногсшибательные на первый взгляд теории о переустройстве мира.
Oreon, 12 февраля 2013 г.
Если честно, то отзыв писать не планировал, думал: ну что еще могли лаборанты упустить в многочисленных отзывах к Такому произведению? Действительно не упущено ничего, но следуя своей привычке прочитав произведение — посмотреть на мнения других читателей, с удивлением обнаружил, что очень многие видят это произведение не совсем как я, и даже совсем не как я :). Ну и меня тут же потянуло вставить свое мнение, хоть я безусловно в нем и не одинок.
Некоторые пишут, что это веселое произведение с юмором, другие, что главный злодей профессор, и что автор высмеивал интеллигенцию, даже есть мнение, что произведение не понравилось потому, что автор прямым текстом не любит такой пролетариат. Для меня же первое, что бросается в глаза, это острая сатира автора на советский строй, еще на заре которого автор предвидел, что кухарка не сможет править страной, а Шариковы и Швондеры — это зло для страны и им нельзя давать власть, ибо как кто-то заметил в отзывах, выйдя из грязи, такие люди среду из которой вышли презирают и на бездомных животных не останавливаются. И, к сожалению, мы уже знаем насколько прав был Булгаков и чем закончился строй который он тут критиковал (и, наверно, сказать «закончился» все таки рановато).
Да, если захотеть, можно придраться к профессору, что он приспособленец, что не может не замечать, что рано или поздно его квартиру отберут и т.д. и т.п. Но, господа, а что он мог сделать? Не оперировать богатых и влиятельных, не пользоваться их благодарностью, квартиру отдать, пойти в шестерки к Швондеру помогать делить и экспроприировать? Или в знак протеста пустить себе пулю в лоб? Да, он пытается выжить, приспособиться и заниматься не только себе приятным, но и полезным для других делом — медицинской практикой. Он не иждивенец, он талант и за счет своего таланта живет. Да, он намного выше в этом Швондера, который не умеет ничего, кроме ораторства и живет тем, что он и подобные ему смогли отобрать в том числе у того рабочего класса, за которого тут некоторые ратуют. И профессор это осознает и соответственно относится.
На фоне Швондера, Шариков просто мелкий зарвавшийся щенок, на которого стоит только нажать, подобно доктору Броменталю и он, поджав хвост, убежит. И это именно Швондеры приручая Шариковых делают из них орудия режима без чести и совести, которые будут в состоянии отбирать у людей последний кусок хлеба создавая искусственный голод, которые будут раскулачивать и отбирать, стучать на соседа и будут служить в загранотрядах и лагерях. Так что Шарикова можно презирать, но истинным злом есть Швондер, и это, по-моему, автор смог показать.
А доктор, доктор интеллигент, и я с ним согласен, что приятнее общаться с господами, чем с товарищами из домкома, которые ничего не заработав сами, хотят отобрать у него квартиру заработанную его талантом, и последнее — путь в никуда. Обвинять Преображенского в классовой неприязни, мне кажется, не стоит. Хотя бы потому, что тот же доктор Броменталь обязан ему, профессор разглядел талант и не смотрел на происхождение.
А Шариковы, это представители прежде всего пролетариата, это именно они будут орать в троллейбусе что середина свободна пока они на улице, но едва попав внутрь — застынут на площадке мгновенно забыв, что там еще кто-то не смог втиснутся. — Возможно не самый удачный, но достаточно распространенный пример.))
kira raiven, 26 июня 2012 г.
Давно хочу поделиться своими впечатлениями, но как-то не получалось собраться с мыслями.
Да, книга написана Мастером. Язык — удивительный, читать можно с упоением и никак иначе не получается. Да, подтекст разнообразно разложили по полочкам и проветривают время от времени, чтобы убедиться, что все штампы критики по книге в целости и сохранности.
Но она живет. Она как увеличительная лупа, с одной стороны, и как зеркало с другой. И когда ни начни читать, понимаешь, что — да, как классно, как здорово, что я опять ее читаю, и вместе с тем нарастает чувство непримиримости. Именно так.
Фантастика, нет ли, — здесь не это важно. Книга воздействует на разных уровнях. Фильм тоже, но в меньшей степени. Он не дает достаточного количества времени для рефлексии, убегая вперед в своем темпе. Отвлекая от сути и подтекста очевидными клише и блистательной игрой актеров.
Есть еще одно чувство и эмоция, которая накатывает при взгляде на обложку и при воспоминании о книге. Это неуютное чувство, чувство тревоги. За ним, я думаю, стоит страх.
Об этом писали в отзывах, и для меня «Остров доктора Моро» Г.Уэллса тоже всплывает в памяти и перекликается с книгой М.Булгакова. Этот страх накатывает постепенно и ближе к концу уже соединяется с некоей неотвратимостью, и вот тогда получает особую силу.
Мы. Это мы выпускаем «их», мы сами.
Игрушки бывают у всех разные. И в разном возрасте. Да, я понимаю, прогресс, не остановить, а как же без этого, и так далее. Да и о целях вроде бы, о благих, все сказано. Но для меня послание Автора именно таково.
А антураж — безусловно, продуман и бесподобен. Со всей символикой, бьющей прямо в цель. Вот только вчитаешься, и подкрадывается то самое чувство, которое называется «что-то не то», а потом «а что делать-то, а»?
Книга простая и сложная одновременно, она веселая и грустная, и последнего гораздо больше, чем первого. И если просто говорить о книге, то она была бы бесконечно любима, если бы не некое отторжение, отторжение, которое явно является моим признанием и своеобразным отреагированием. Странно и нет.
Она живет своей жизнью, как я уже говорила, как некий магический предмет, которого коснешься, и изменишься.
Умение изменять и влиять — наверное, это главный из критериев гениальности Автора, наряду с блестящим талантом писателя и сатирика, Мастера прозы.
Incnis Mrsi, 28 апреля 2020 г.
Не будь повесть врыта, как столб, в свой исторический контекст, она могла бы войти возможно даже и в двадцадку лучших пионерских произведений научной фантастики. Напрасно комментаторы видят в фамилии «Преображенский» что-то поповское. Пишется она, возможно, и так же, но смысл несёт совсем иной, дерзновенный, чуждый христианской этике, как и сам профессор.
Ну а так повесть останется блестящим памятником ранней эпохе НЭПа.
Gaelic, 6 марта 2014 г.
Говорят, что каждое произведение, прочитанное в одном возрасте и перечитанное спустя несколько лет, осмысливается совершенно по-разному. С данной повестью у меня случилось именно так.
Если в детстве меня бросало в дрожь от таких строк как, например, вот эта: «Негодяй в грязном колпаке, повар в столовой нормального питания служащих Центрального совета народного хозяйства, плеснул кипятком и обварил мне левый бок», — то позднее стало более интересно наблюдать и за тем, как автор изображал общество в начале 20-х гг. И тогда уже начинаешь понимать, что мысли простого пса Шарика: «… подворотня, безумная стужа, оледеневший асфальт, голод, злые люди… Столовка, снег… Боже, как тяжко…», — относятся не только к бездомным животным. В данном случае это олицетворение тех самых «злых людей», на долю коих выпали такие тяжёлые испытания как война, революция, повлекшая за собой колоссальные изменения практически во всём (в политических и религиозных взглядах, в культуре и образовании, наконец, в мировоззрении в целом).
Но уважаемый Михаил Афанасьевич не был бы самим собой, если бы в его произведениях не было столь прекрасной сатиры и искромётного юмора, которые тоже заставляют задуматься о весьма сложных проблемах. При всём трагизме разве можно без улыбки читать диалог профессора Преображенского с новым домоуправлением дома (Швондер и иже с ним); разговоры того же Преображенского, но уже с превратившимся Шариковым или ассистентом профессора доктором Борменталем?
А в завершение хотелось бы добавить слова Филиппа Филипповича, которые, на мой взгляд, будут актуальны всегда:
«- … Какого такого Шарикова? Ах, виноват, этого моего пса… которого я оперировал?
- Простите, профессор, не пса, а когда он уже был человеком. Вот в чём дело.
- То есть он говорил? – спросил Филипп Филиппович. – Это ещё не значит быть человеком!».
просточитатель, 30 октября 2017 г.
Долго думал что написать. Так особо и не придумал. Произведение интересное. некая вариация Франкенштейна. Но мне интересно. Был бы Шариков таким если бы за основу взяли не Клима Чугунгина? Интересный вопрос. Ну и стоило ли делать такие опыты? Грустно как то. И с Шариком. И с Преображенским ведь в будущем его таки раскулачат. Что то мне подсказывает не спасет бумажка..
bubnov1959, 14 февраля 2016 г.
Решил вступиться за настоящего русского интеллигента с поповской фамилией. Профессор делает жизнь лучше! И больным и своим помощникам. Указывает пролетариям их место? Он прав: пролетарий по определению тот, кто ничего не умеет в отличие от настоящего рабочего-водопроводчика, на котором держится весь огромный дом. Бездомному псу не пожалел хорошей колбасы и хотел из него сделать счастливого человека. Ну не получилось (все получается у тех, кто ничего не делает) — вернул в исходное состояние и даже в более теплое и сытное. Спас прекрасного доктора Борменталя. Предостерег от страшного брака девицу. Преображенский настоящий герой нашего, пардон, постреволюционного времени. А их, увы, немного в нашей литературе...( какие герои из убийц своих друзей Онегина и Печорина?) Думаю, что Преображенский оклеветан теми, кому претят настоящие герои с русскими фамилиями, а многие бездумно повторяют эту клевету...А ведь благодаря таким Преображенским сейчас народ живет в среднем по 70-80 лет и с продвинутой молодостью. Давайте будем благодарны и в первую очередь мастеру, а не пролетарию от литературы Михаилу Афанасьевичу, создавшему великий дружеский дуэт Преображенский- Борменталь(когда они выпивали вдвоем, я прослезился...)вставший в ряд других великих друзей: Холмса и Ватсона, Брауна и Фламбо...А книга стала народной.
Dentyst, 4 октября 2009 г.
Повесть, на которой закончилась свобода слова в послереволюционной России. Она была уже набрана и подписана в печать, но какой-то проницательный цензор разглядел в ней угрозу Советской власти, расшатывание основ коммунистического мировоззрения, гомерический смех автора над послереволюционными порядками — то есть истинную суть гениальной сатиры великого Мастера русской литературы.
Кстати, в отзывах о «Собачьем сердце» можно обходиться без спойлеров — если кто и не читал первоисточник, то уж видел удачнейшую экранизацию.
Повесть очень смешная, спору нет. Но под конец начинает становиться страшновато — и это не какой-то мистический страх, а жизненный, страх того, что на самом деле происходило тогда, и происходит сейчас. С той разницей, что «тогда» к власти пришёл воинствующий хам, в калошах профессора Преображенского, не ставящий ни в грош морально-нравственные устои прошлого, стремящийся «всё поделить». А«теперь» у власти тоже хам, только с тугим кошельком, беззастенчиво использующий все достижения прошлого, не создающий и даже не пытающийся создать что-нибудь новое, живущий по принципу «после нас — хоть потоп».
Выдающийся деятель науки проф. Преображенский нашёл способ делать человека из «подручного материала». Новаторство? — несомненно! Прогресс? — а как же! Но мучает и мучает вопрос — А зачем такой прогресс? Кому он нужен, если людей можно(и неплохо)делать традиционным методом?
Мораль проста — нужно сначала подумать, а потом уже претворять в жизнь все свои, пусть и гениальные, задумки. Филиппа Филипповича оправдывает только то, что он наткнулся на метод «очеловечивания» случайно. Шариков получился, как побочный продукт эксперимента(но это оправдывает только профессора, и только в художественном произведении). Но повесть эта — не просто занимательная история для «время убить», это также и мудрейшая притча об ответственности учёного за свою деятельность. Если хотите — повесть-предупреждение. Созданный монстр (по другому Полиграфа Полиграфовича не назовёшь) готов уничтожить своего создателя. К счастью создатель «успел раньше». Но опять же — только на бумаге. В жизни всё гораздо трагичнее. И происходило и происходит.
P.S. Прошу извинить за возможные повторы. Скорее всего мои впечатления созвучны другим отзывам. Но не написать своего мнения на любимый шедевр — не мог.
Аквилия, 9 октября 2017 г.
Филипп Филиппыч, конечно, гений, но не Бог. И вдохнуть душу в созданного им «человека» не мог. И получилось бездушное существо, способное отравить жизнь любому. А профессор все чего-то от него хотел, пытался воспитать. А разве можно чего-то требовать от того, у которого нет души?)
Такое существо — находка для Швондеров. Им можно манипулировать, внушать свои идеи, настраивать против идеологический врагов...
Кстати, отдельно хочу остановиться на «политической составляющей» романа. Здесь она дана гораздо глубже, чем, к примеру, у Беляева или у Толстого в «Гиперболоиде». И если у двух последних просоветская начинка меня необычайно раздражает, то у Булгакова, наоборот, идеологическая составляющая мне кажется главным украшением повести.
Аквилия, 5 октября 2017 г.
Одно из самых любимых произведений. Грустное и горькое. И — сказочное. Ибо только в сказке интеллигентный профессор, пусть и с помощью заступников, может победить необразованную, но напористую и одуревшую от чувства собственной власти гопоту. А в жизни, увы, все сложилось иначе. И вряд ли независимые, не прогибающиеся, умеющие мыслить и отстаивать свою точку зрения люди имели шанс выжить или, по крайней мере, остаться на свободе.
Podebrad, 4 октября 2012 г.
Изумительная вещь. Текст запоминается сам собой и держится в памяти десятилетиями. На главную тему, тему становления Шарикова, сказано уже все, что только можно сказать. Шариковых мы все хорошо знаем, они есть везде. Филипп Филиппович — совсем другое дело.
Профессор Преображенский производит впечатление человека чистой науки. Да, он — гениальный ученый, но наука для него — средство. Преображенский — звезда коммерческой хирургии, и работает для того, чтобы сохранить привычный образ жизни и право говорить все, что считает нужным. Другого пути у него нет. Ради этого он оперирует, продлевая половую жизнь крупным и средним начальникам, бизнесменам, всякому жулью и общественным деятелям — всем, кто может заплатить или помочь в решении проблем. Ради этого он идет на опасный эксперимент с непредсказуемыми последствиями. От вивисекций во времена Булгакова ждали таких же чудес и кошмаров, как теперь от генной инженерии. Так что это еще повезло, что получился всего-навсего Шариков, существо поганенькое, но само по себе слишком ничтожное. Результат мог оказаться намного страшнее. Филипп Филиппович понимает это лучше всех, и в разговоре с Борменталем дает жесткую оценку своему эксперименту, не результату, а самой идее «приподнять занавес».
Пройдет лет 5-7. Шариковы уже растерзают Швондеров и займут их место. Городовые, хоть и в красных кепи, начнут наводить порядок, как хотелось и Преображенскому, и Булгакову. Порядок наведут, да такой, что самим станет страшно. Преображенского настойчиво попросят поработать на государство. Отказаться он не сможет. Профессору дадут институт, разрешат оставить прежних сотрудников, сохранят квартиру в Калабуховском доме и дадут еще государственную дачу. Даже застольные беседы могут пропускать мимо ушей, если говорить будет не слишком громко. За все это придется платить новыми опасными открытиями.
Это даже хорошо, что Преображенский и Борменталь оказались людьми дела, а не чистой науки. По крайней мере, у них хватило мужества повернуть вспять собственный эксперимент. Кто-то другой на месте Преображенского мог пустить в ход все свои связи и добиться отселения Шарикова на другой конец Москвы. Пусть достает других. На худой конец переехал бы сам и наблюдал за развитием событий со стороны. В жизни часто так и бывает.