Леонид Каганов «Диалоги рептильного мозга»

В наше время, когда засилье супергероики породило целое направление в современной массовой культуре, приобретение сверхспособностей стало если не идеей фикс, но весьма себе насущной. В своём произведении Каганов подарил главному герою сверхспособность, но только получить какую-либо выгоду персонажу не удалось. Вместо этого, по сути своей, превратило жизнь в ад. Ведь слышать то, о чëм думают люди на самом деле, да ещё и самому высказывать все свои мысли, оказалось не самым полезным приобретением.

В рассказе бездоказательная идея о рептильном мозге, которым якобы обладает человек, получила своё реальное воплощение в ходе эксперимента, на который герой согласился, чтобы получить деньги. Затем следует описание последствий этого рокового решения. Множество нелепых ситуаций, в эпицентре которых оказывается персонаж, одна абсурднее другой.

Это и мысли его коллег в офисе, где каждая фраза — это идея превосходства над другими. Здесь читатель может посмеяться и где-то даже узнать себя или своих знакомых. Были ситуации и печальные, к примеру смерть одноклассника, но из-за приобретëнной способности герой не смог даже толком посочувствовать на похоронах. В печальную ситуацию вторгается священник, чьи мысли во время отпевания вызывают непроизвольный хохот.

Через эти описания мытарств герой видит, сколь лжив на самом деле, окружающий мир и сколь мелочными и неискренними являются люди из его окружения.

Своим рассказом автор намеренно вскрыл социальную язву современного мира — неспособность быть искренними и переизбыток людьми с психологическими комплексами. Эта философская идея приводит к закономерно печальному финалу. Однако, как это водится у Леонида Каганова, пилюля была подслащена. Герой встречает женщину с таким же синдромом и получает надежду на то, что он сможет прижиться в мире с «голыми» мыслями людей.

Немного сюрреалистичный и гротескный рассказ, которому не хватило продуманности собственно фантастического допущения. Во всём остальном рассказ доставляет удовольствие. Каганов — крепкий автор и это делает почти каждое его произведение качественным.

Немного грустный рассказ о том, каково это — слышать не то, что люди произносят в своей повседневной речи, а то, что они думают на самом деле. Хотя нет, фантастическое допущение здесь одновременно и более сложное, и более простое. Сложное, потому что речь не идёт о более-менее привычном чтении мыслей — герои воспринимают смысл сказанного искаженно, через призму самых базовых и глубинных желаний собеседников. И этот эффект распространяется не только на речь, но и на письменность. Простое, потому что автор намеренно упрощает и сводит желания людей к однотипным, немного вульгарным и банальным стереотипам.

Рассказ грустный, потому что главный герой необратимо теряет возможность воспринимать огромный пласт информации, все метафоры, художественные смыслы и иносказания. Рассказ неожиданно добрый, потому что в финале главный герой всё же неожиданно обретает свой маленький спокойный кусочек счастья.

Итого: любопытное размышление на тему не самого очевидного фантастического допущения, но не без условностей и стереотипов.

Итак ГГ вживили некую нейросеть, после чего он стал слышать не то, что люди говорят, и даже не то, что они думают, а то, что они в этом момент чувствуют. Да и сам он стал говорить... Что он стал говорить — неясно, автор до конца доработать не захотел или не смог.

Был такой журнал Химия и жизнь (вроде и есть, но кто сейчас читает журналы из 80-х) и работали в нем сотрудники, периодически печатавшие в нем фантастические рассказы, Михаил Кривич и Ольгерт Ольгин. Тираж у ХиЖ был огромный и авторы в 80-е были весьма популярны. Так вот в 1985 году они опубликовали рассказ Очки, в котором два героя, едущие в поезде, обнаружили оставленные попутчиками очки, надев которые в книге можно было прочитать не сам текст, а то что автор думал в процессе его написания. В рассказе нет вживления нейросети, нет какого-либо давления на жалость к больному ребёнку и взрыва огромного дома (что присутствует у Каганова), но в нем есть атмосфера и непередаваемое очарование. Читая произведение Каганова, я почти сразу понял, что я уже читал такое, только то, что я читал было лучше. Конечно, я понимаю, что в детстве и трава была зеленее, и небо голубее, и вся фантастика, печатавшаяся в журналах, как минимум гениальна... Но, в самом деле старая версия этой идеи была лучше.

Кстати, в свое время у Каганова уже была повесть, повторявшая с точки зрения идеи или, как нынче принято говорит, фантастического допущения, рассказ Севера Гансовского. Я понимаю, что писатели не могут отследить были уже раньше некие фантастические допущения, но осадочек остается.