Кристофер Мур «Дурак»

Скажу сразу, моя оценка очень субъективная. Я так говорю, потому что для того, чтобы выставить более беспристрастную оценку, нужно быть знакомым с пьесой Шекспира о короле Лире, поскольку роман Кристофера Мура является пародией именно на эту пьесу, а я сей творение не знавал, да и после прочтения пародии в лице «Дурака» и не собираюсь читать Шекспира... в хорошем смысле. Не знаю что там у Шекспира, но Мур обставил всё очень по-современному — дерзко, смешно, с пахабщиной, пошлятиной, отборной матерщиной и трахом-перетрахом. И здесь я должен сразу уточнить, что некоторые вещи для читателя могут остаться непонятыми или пустыми, но лишь в том случае, если он не знаком с оригиналом, написаном У. Шекспиром, например как я. Но и это обстоятельство мне ничуть не испортило впечатление о книге.

Насколько знаю, Шекспир написал своё произведение, т. е. оригинал, в жанре трагедии. Мур спародировал в юмористичной манере, да ещё и по-взрослому. То есть это вроде бы как сказка, да, но только не для детей. Это касается как описания от первого лица, коим является королевский шут, так и содержания диалогов.

При всей своей юмористической составляющей автор не забыл придать сюжетной линии лихих поворотов.

Короче говоря, с какой стороны не зайди, о романе могу сказать только хорошее. А оценку не поставил выше лишь по той причине, что не знаком с оригиналом, что не позволяет оценить всю полноту произведения.

«Король Лир» Шекспира от имени / с точки зрения того самого шута. Общая канва оригинала, в принципе, соблюдена — но с целым рядом ответвлений, вариаций «криптолитературной истории» и т. д. Кроме «Короля Лира», используются мотивы и цитаты из «Гамлета», «Макбета» и т. д. Брутально, необычно, поначалу даже шокирующе, интригующе, местами очень смешно, местами — натуральная трагедия. Есть доля мистики («Куда ж без клятого призрака?») и немало секса. Ханжам не читать, всем остальным — всячески рекомендуем.

Однажды нежный и впечатлительный Йожик никак не мог заснуть. По старой своей привычке он немного поворочался на постели и принялся считать овец: ...86-я овца отличалась отсутствием пары зубов и по-видимому драчливым нравом, 87-я имела харю наглую и премерзкую, 88-я зевнула, 89-я икнула и улыбнулась похотливо, от чего Йожика аж передёрнуло и всякое желание засыпать пропало напрочь. Открыв глаза, он обнаружил себя крадущимся к книжным полкам.

«Сам такой!» — буркнул Йожик, уткнувшись носиком в корешок и инстинктивно вытащил предмет оскорбления. При взгляде на обложку иголки на голове зашевелились и встали дыбом. «Чахлик Неумирачий!» — с ужасом прошептал он. Правда, приглядевшись, Йожик заметил, что верхом на Чахлике сидел какой-то неграмотный шут, а сам неумирачий тянулся к морковке и значит бояться его никак не стоило.

Успокоившись, он раскрыл книжку. Сразу потянуло классикой — точнее сказать, Шекспиром и Рабле, которых Йожик избегал с детства, когда, прочитав по неосторожности «Ромео и Джульетту», проревел в три ручья три дня и три ночи (вопреки логичным и очевидным предположениям, он не был чернобыльским ёжиком!), а на четвёртый день зарёкся прикасаться к книгам великого барда. Хотя надо признать, об Отелло и Дездемоне какое-то смутное представление он всё же имел (то ли толстая певица придушила негра, то ли он её), а в драке даже мог вообразить себя принцем датским — «Бить или не бить? — Вот закавыка в чём!»

Йожик читал с тем недоверчивым и насторожённым видом, с каким обыкновенно читают сборники анекдотов — так и выискивал какое-нибудь крамольное или заковыристое словечко, но не обнаруживал ничего подозрительного, совершенно незаметно для себя он выбрался из дома и, не отрываясь от книги, шустро засеменил вдоль трамвайных путей (лунатизмом Йожик обычно не страдал, но в ночь полнолуния случаются и не такие каверзы). Он бежал, по самые иголочки погрузившись в бесшабашное глумление над человеческой глупостью — столь непохожее на обычный бестселлерный поток как в плане языка, так и в плане отвязности, когда вдруг всё перед глазами закружилось — и в этом внезапном звёздовороте промелькнуло удивлённое лицо какой-то курносой гёрлы, ночь, улица, фонарь и аптека...

-- Вот ляжий сы!.. — только и успел крикнуть он, уловив напоследок запах подсолнечного масла.

Возвращавшийся после диспута с Патриарших, редактор толстого художественного журнала по медвежьей фамилии Берлага поднял подкатившийся круглый предмет и печально вздохнул. -- Бедный Йожик! Я знал его...

Дальше — тишина.

Мораль же сказки такова: читайте классику, друзья!

А если вы вдруг почувствуете что-то знакомое, не удивляйтесь: это новая неголливудская адаптация «Короля Лира». Если находите, что здесь слишком мало трупов, знайте, что это комедия, а не сводка военных действий. Если же не знаете, в каком месте следует смеяться, имейте в виду: юмор здесь практически монтипайтоновский и раблезианский, заключающийся не столько в подзатыльниках, сколько в игре слов — и тогда, извините, здесь медицина бессильна, эта книга не для вас. Такой вот облом!

Если вы настолько отстали от времени, что не успели прочитать ни одной книжки Кристофера Мура, но зато цените литературу Возрождения, не плюётесь от «Рана» или «Степного короля Лира», а по ночам вас не изводят концерты — читать обязательно. Всем прочим для начала стоит попробовать «Хвойную бухту» — намного проще, веселей, развлекательней.

Немного нашлось бы книг, впечатления от которых было бы так сложно описать. Причём все основные составляющие её мне самое меньшее не противны, а чаще очень даже по душе, а вот в целом оценить трудно. Но по порядку.

Я, в общем, не слишком чётко представляю себе, что такое постмодернизм по определению. Однако если бы мне пришлось для чего-то приводить примеры этого течения, думаю, «Дурака» я бы назвал одним из первых. Взяв за основу сюжет шекспировской пьесы «Король Лир», автор переписал её в роман, показав события с точки зрения королевского шута Кармана. Но если читатель и настроится на обычный пересказ, то очень скоро поймёт, что всё не так просто. Карман по ходу событий встречается и общается то с призраком на стене, то с тремя ведьмами из Бирнамского леса; да и в уста персонажей, взятых из оригинальной пьесы, автор время от времени вкладывает слова совсем других шекспировских героев. Мало того, королевский шут находится при короле не постоянно, так что в числе действующих лиц появляются и обитатели изнанки дворцов — прачки, кухарки, стражники, а чаще других слабоумный подопечный Кармана по кличке Харчок.

Как и подобает умному шуту, Карман не просто наблюдает за происходящим, сопровождая события более или менее уместными и едкими комментариями, а фактически направляет то одного, то другого героя к до времени скрытой от всех собственной цели. И за предательством дочерей Лира, и за оговором Эдгара, сына графа Глостерского, прекрасно видна тень шутовского колпака, и впоследствии она никуда не исчезает. Кстати говоря, даже тем, кто хорошо помнит сюжет пьесы, события романа могут преподнести сюрприз-другой. Но самое главное, за что кто-то хвалит, а кто-то ругает эту книгу, кроется не в сюжете и даже не совсем в персонажах.

Место и время действия столь же условно, как и в самой пьесе; это вроде как средневековье, но не историческое, и даже не литературное, а, пожалуй, пародийное, каким его могли бы изобразить Монти Пайтоны или Мел Брукс. Но Мур идёт, пожалуй, даже дальше них, щедро насыщая текст книги разнообразными ругательствами, включая мат, и вульгарными описаниями всевозможных отправлений человеческого организма, уделяя максимум внимания половым сношениям. Впрочем, на этот счёт на первой же странице стоит авторское предупреждение, да и блямба «18+« прямо на обложке хорошо видна, так что нелюбители подобных текстов могут отсеяться заранее. Себя я к любителям таких произведений никогда не относил; скажем, творчество Ивана Баркова воспринимал скорее с недоумением, чем с интересом; кстати говоря, это кажется неплохим индикатором того, стоит ли браться за «Дурака» — если знаменитый «Лука» читателю по душе, то и роман Мура вряд ли разочарует. Да и вообще юмор «ниже пояса», по-моему, бывает хорош точечно, на контрасте; если же рассказ, а тем более крупное произведение состоит из него почти целиком, то вскоре он начинает утомлять. Не раз и не два я порывался бросить чтение, однако похождения шута оставались всё же интересны, а мозг со временем привык отфильтровывать избыточную похабщину, так что до финала я всё же добрался.

Во многом, думаю, это случилось благодаря переводчику — Максим Немцов работал над романом, оперируя чуть ли не десятком отечественных переводов «Короля Лира», изданных за последние два века, и таким способом сумел придать особую индивидуальность участникам разговоров. Поэтому даже бесконечная вульгарщина временами ухитряется казаться поэтичной и позволяет оценить своеобразные авторские обороты, кое-какие из которых даже хочется запомнить для подходящего случая. Но в целом... я так и затрудняюсь дать какую-то финальную оценку этой книге. Пожалуй, это почти шедевр, но для крайне узкого числа читателей.

«Давайте уже к делу приступим, заскорузлые вы свили прямоходящей блевотины».

Максим Немцов, добрая душа, научил Fool русскому не ограничиваясь матом, но здесь всё равно не миндальничают. Обстоятельства, речи, персонажи прямиком из «Короля Лира» (сюжет знать! Действующих лиц помнить!), пьесы, раздутый пафос и остроты которой однажды вконец достали Льва Толстого.

Аллергия возможна. С одной стороны аутентичный Шекспир, с другой — даже не апокриф, как у Чапека или Стоппарда. Долька фэнтези здесь, мазок постапокалипсиса там, пафос погребен под пердежом, психология утрахалась и трагедия Барда, который не бард, сходит с пьедестала. Бельишко застирать, пока здравый смысл водит читателя по дебрям и закулисам.

Текст богат речевыми аффектами и эффектами, приапическими ситуациями того сорта, от какого Румата у Стругацких сбежал, а комиссар Сан-Антонио наоборот, воспарял к музам. Ассоциации только с лучшим. Правда, Мур, в отличие от придумавших Панурга и Кола Брюньона с Уленшпигелем, вне сверхзадач. Наблюдателен и изобретателен, но несколько ограничен. Например, душевная открытость тоже весьма вольной «Миссис Шекспир» Роберта Ная вне арсенала американца.

Он хорош другим. Карман с Харчком натурально дают жару. Литераторам как-то больше удаются несмешные шуты (Горин, Пратчетт, Дюма), гораздые на советы и подвиги вместо представлений. А уж срам и глум, от которого ржали народы и дворы Европы, тот, что довел до уничтожения скоморошество на Руси... Можно порыться у историков (Беатрис Отто, 2008; Парламент дураков, 2005) и понять, почему Черного Шута не убивают на месте, но чувство юмора, которому хватало слюнявых уродов? Редкость. Для фэнтези большая, чем имеющие место быть неожиданный финал и осуждение феодальных добродетелей.

Полиграфия нормальная, перевод развеселый («Вестимо, стрый, хорошее начало — полдела откачало» еще что, благодаря подбору цитатЪ книжка растет по культурологической шкале), примечания дельные, эпилог объясняет, почему после убожества «Вампиров» Мур настолько вырос.

Рекомендую подкованным по темам, сухопутным поклонникам подводника Покровского, любителям ремейков, свирепых времен, скоромных водевилей и хэппи-эндов с возмездием.

Редко книги относятся на помойку-эта одна из них.Жаль хороший писатель испортился,а хорошо ведь всё начиналось,эх...

Прекрасная история!Хохотала до упаду.Хорошо,что переводчик не стал миндальничать-уверена,с похабными словечками при дворах средневековых монархов было все более чем в порядке.Мур удивительно точно подобрал соотношения смеха и глубины,да-да,именно глубины,которую придает книге печальная история о младенчестве Кармана.

Давайте не будем углубляться в литературоведческий анализ и пытаться увидеть слона там,где его нет...По-моему,Мур писал просто хорошую историю,способную читателя развлечь,и это ему прекрасно удалось!

Специфическая книга. На любителя. Сарказм, стёб, пафос — всё-всё-всё это замечательно. Главное, что б никто не ожидал увидеть второго Стивена Фрая. Ничего подобного там нет.

Читать стоит, если:

- вы терпимо относитесь к мату (его там выше крыши) и пошлым шуткам (не меньше);

- не хватаетесь за голову, когда кто-то занимается вольным творчеством по классическим произведениям;

- любите книги с динамичным сюжетом, где нет никакого «загруза» витиеватой философией и рассуждениями, который при этом не лишён смысла.