Виктор Вебер «Святая ночь»

В эпоху развитого социализма говорить о религии и вере было как-то не принято, но в перестроечный период многое вновь стало можно, проснулся интерес к христианству, да и ко всяким экзотическим течениям и сектам. На этой волне и вышла в 1991 году антология «Святая ночь», представляющая собой подборку малой прозы разных жанров на тему религии. В качестве составителя значится В. Вебер, известный по переводам как фантастики, так и мейнстрима, но личность это довольно неоднозначная, тут поклонники творчества С. Кинга, которого Вебер переводит с 1996 года, не дадут соврать. В плане составления сборников на религиозную тематику Вебер не был первопроходцем, здесь можно вспомнить чисто фантастические антологии С. Белозёрова «Чего стоят крылья» (1989) и Вл. Гакова «Другое небо» (1990). Эти книги мне хорошо знакомы, поэтому могу уверенно сказать, что обе они на порядок интереснее сборника Вебера, «Святая ночь» хоть и имеет проблески света, но критиковать тут есть за что.

По структуре сборник делится на разделы повестей и рассказов, тематических блоков не предусмотрено, хотя некоторые новеллы перекликаются между собой, но эффекта плавного перехода, перетекания одной темы в другую не создается. Вступительная статья отсутствует, видимо, составитель решил, что для читателя достаточно уведомления в аннотации, предупреждающего о тематике сборника. Из дополнительных материалов есть только краткая справка об авторах, буквально по абзацу на каждого из участников, но и на том спасибо, в некоторых случаях помогает. География представленных авторов впечатляет — практически все уголки света охвачены, тут мы находим авторов из обеих Америк, со всех концов Европы, из Австралии, Африки и даже имеются представители Филиппин, Тринидада и Кубы. По степени известности разброс также велик, от имен первой величины, типа Г. Гессе, Р. Брэдбери, А. Милна, до почти неизвестных писателей, знакомых лишь узкой аудитории поклонников. Итог очевиден — сборник крайне неровный.

В плане представленных жанров также полнейший разброд и шатание — здесь есть и фантастика, и реалистическая проза, и мистика, и сказки, и философские притчи. Заявленной тематике в той или иной мере соответствуют все представленные произведения, но есть ряд нюансов. Если можно так выразиться, принцип веротерпимости здесь соблюдается не очень — заметен существенный перекос в сторону христианства, в качестве экзотики есть новеллы, строящиеся на базе мифов и легенд народов Африки, майя, упоминается индуизм. На этом всё, и это удивляет, учитывая максимально интернациональный состав представленных авторов. Совершенно никаких упоминаний о буддизме, иудаизме, исламе, а ведь это как никак мировые религии. Неприятно режет глаз наличие политически ангажированных текстов низкого художественного уровня, их здесь я насчитал сразу пять штук. Настраиваешься пофилософствовать, задуматься о высоком, а тут на тебе — пропаганда черного расизма, крикливая ангажированность, это ни к чему.

Первую условную часть антологии составитель предоставил произведениям средней формы, куда помимо глав из романа М. Уэста «Адвокат дьявола» вошли три повести разных авторов. Среди лучших произведений сборника можно назвать повесть Д. дю Морье «Монте Верита» — очень хороший литературный стиль, красивые описания декораций, сложные образы персонажей и непростые моральные дилеммы. Вот если бы все произведения антологии были исполнены в этом ключе! Пути двух друзей-альпинистов разошлись после того как один из них женился на очаровательной девушке. Вскоре, однако, брак распадается — во время восхождения на пик Монте Верита девушка остается в древнем монастыре, где по слухам обитают последователи некого культа, обещающего своим адептам вечное счастье и бессмертие. Безутешный муж не в силах оставить любимую и каждый год поднимается к подножию монастыря, чтобы оставить ей послание и попросить вернуться. Постепенно раскрывается любовный треугольник, но здесь чувственная драма вторична, на первом месте вопрос о главных ценностях в жизни, о пределе стремлений и о том, можно ли его достичь ценой счастья другого человека.

В традиционной манере готической новеллы создал свою «Безымянную историю» Ж. Барбе д'Оревильи, хотя мистики здесь практически никакой и нет. Сюжет концентрируется вокруг внутрисемейной драмы, демонстрируя нарастание отчуждения между двумя близкими людьми — матерью и дочерью. После появления в жизни уединенного семейства странного монаха, жизнь двух женщин меняется к худшему. Дочь начинает чахнуть от непонятной депрессии, пожилая служанка подозревает проклятие, а набожная мать считает причину недуга более прозаичной. Финал строится на довольно нереалистичных совпадениях, но в целом история интересная, без прямой назидательности в конце.

Как мне показалось, литературная сказка А. Тутуолы «Симби и сатир черных джунглей» мало чем отличается от народного творчества. Юная девушка из богатой семьи покидает кров, желая узнать, что же такое на самом деле горести и страдания. Впереди её ожидает целый набор этих горестей на любой вкус, сказка получилась яркая и насыщенная событиями, но очень уж поверхностная. Все представления о мифах и легендах Африки Тутуола объединил в своем произведении, для такого замысла формата повести маловато, поэтому изложение часто сбивается на отчет о произошедших событиях. У меня есть предположение, что здесь автор, возможно, заложил двойное дно — всё путешествие Симби — это метафора истории афроамериканцев, которые покинули свою родину, но спустя годы страданий вернутся. Хотя без знания контекста уверенно говорить сложно.

Всё же основную часть сборника занимают рассказы. Довольно ироничный и легкий рассказ С. Эллина «Вера Аарона Менефи» раскрывает перед нами феномен шоуменов-проповедников, превращающих веру в твердую валюту. Истинно верующий паренек Аарон после посещения выступления известного целителя полностью излечился от мучившей его язвы. Узрев в этом свое призвание он решил последовать за «мессией» в его путешествии по стране. Простодушие Аарона не позволяет ему разобраться в очевидных вещах, но, возможно, в чём-то эта наивная вера может и помочь. Открытый финал рассказа позволяет додумать дальнейший ход событий, но хотелось бы большей определенности.

В том, что вопросы веры не утратят актуальности даже в будущем, уверен Р. Брэдбери и его «Мессия». По сути автор предлагает нам переосмысление своего раннего рассказа «Сущность», но с сильным упором на религиозную тематику. Действие происходит на Марсе, где в церкви после закрытия появляется странный незнакомец. Припозднившемуся священнику предстоит нелегкий выбор, когда его желание верить идёт вразрез с самими фундаментальными морально-нравственными принципами религии.

По форме и содержанию небольшой рассказ Р. Эллисона «Июньский день» напоминает госпелы, которые поют во время службы в негритянских церквях. Это краткая история пребывания негров на американском континенте, когда угнетенные рабы находили отдушину в собственной музыке и христианской вере. В качестве пособия по американской истории для уроков толерантности рассказ может и сгодится, но нашему читателю вряд ли будет интересен, т.к. в отрыве от контекста проникнуться атмосферой сложно.

На основе верований народов майя строится рассказ Р. Анайи «Деревня, которую боги выкрасили в желтый цвет». Поначалу автор пытается нас заинтересовать намеками на историю в духе палеоконтакта, на деле же ни фантастики, ни мистики тут нет. От этого эффект обманутых ожиданий срабатывает в положительном ключе. Молодой мексиканец, охотник за непознанным, посещает экскурсию у подножия одной из пирамид, где эксцентричный гид-горбун обещает ему показать загадочную пирамиду волшебника, созданную по легенде за одну ночь. Финал у истории довольно неожиданный, но весь рассказ только под него и написан, основная часть текста воспринимается скучновато.

Создатель сказочного Винни-Пуха А. Милн обращается к библейской истории в рассказе «Перед потопом». После того, как Ною приснился сон о грядущем катаклизме, он начинает готовиться к наводнению, для этой цели все домочадцы получают своё задание — кто-то рубит лес для ковчега, кто-то ловит «каждой твари по паре», но кроме самого старика в реальность пророчества никто особо и не верит. Автор выстроил свой рассказ в ироническом ключе, трактуя ветхозаветную историю буквально — мол, а как отличить из двух мух кто самец, а кто самка, сколько потребуется газелей на прокром пары львов и почему недостойный Хам получит место на ковчеге, а другие хорошие люди утонут. Всё это было бы забавно веке в позапрошлом может быть, сейчас такие рассуждения смотрятся банально. Да и вообще трактовать мифическую историю буквально способны разве что совсем уж дремучие ортодоксы. По этой причине на сегодняшний день рассказ воспринимается несмешно и вторично, особых причин для его чтения я назвать не могу.

Очень бесхитростная бытовая назидательная история получилась у С. Барстоу в рассказе «20 сребреников». Вернувшись с похорон бывшей нанимательницы, старушка рассказывает соседкам историю своих взаимоотношений с покойной. Главная героиня — женщина набожная, а её хозяйка в определенный момент утратила веру. Ходить в церковь — одно, а поступать по совести на деле порой непросто. Однажды героине пришлось пройти непростое испытание своих моральных принципов. Какой-то сверхзадачи автор перед собой не ставит, рассказ скучноват, слишком сквозит назидательностью, а остроты, поля для раздумий в нем почти и нет, поэтому среднее произведение.

Верить можно во что угодно, лишь бы вера была искренней — об этом ироничный рассказ Л.П. Хартли «Молитва». Главный герой часто молился, но ставил это дело на серьезную основу, пристально следя за списком друзей и знакомых, которых упоминал в обращении к Богу. У него также был недорогой автомобиль и личный водитель — фанатичный любитель машин. Водитель часто упрашивал шефа прикупить более дорогую и престижную модель, а тот возьми и помолись, чтоб желание его служащего исполнилось, ведь для себя просить неудобно, а для других вроде как благородно. Только способ исполнения желания просителя не очень устроил, хороший рассказ, но немного затянут.

После публикации рассказа К. Чапека «Ореол» за ним потянулся целый шлейф подражаний, в числе которых оказалась и «Благодать» М. Эме. Завязка обычная — простой человек, живший праведной жизнью, внезапно получает божественное подтверждение своей святости — нимб, который в быту скорее мешает, чем помогает. Конечно, вскоре бедолага вынужден пытаться любым способом избавиться от знака высшей милости, используя для этого грех. Среди прочих вариаций на эту тему версия Эме кажется мне наиболее удачной, здесь интересен сам анализ взаимосвязи семи смертных грехов, где одно неизбежно ведет к другому, а герой проходит череду нравственных трансформаций, постепенно превращаясь в собственную противоположность. Автору удалось иронично показать, что от грешника до святого один шаг, ну или наоборот, смотря какая ситуация.

Художнику-оппозиционеру при тоталитарном режиме живется несладко — об этом рассказ Б. Узе «Святая Кунигунда в снегу». Герой рассказа — немецкий художник, живущий в эпоху Третьего Рейха. Его работы не выставляются, эмигрировать он не хочет и живет на государственную пенсию. Всё свободное время этот персонаж проводит в завистливых думках о том, что его молодой коллега приспособился и берет от жизни всё, по этой причине он также хочет отбить у него девушку, которая особо и не нужна её нынешнему кавалеру. Весь рассказ состоит из нудного старческого брюзжания высокодуховной личности, оказавшейся никому не нужной. Автор резко критикует культ здорового тела, сложившийся в искусстве Германии в те годы, при этом уходит от оценки классических шедевров античности. Клеймит цензоров за запрет Рембрандта, но не говорит о том, что это было частное мнение радикалов, критиковавших ветхозаветную тематику картин живописца, но никак не его художественное мастерство. Самое смешное, что по жизни Б. Узе вызывает ассоциации не с бедным художником, а с его антагонистом, молодым Лернау. Участник Пивного путча, штрассерианец, которого попёрли из Партии за левый уклонизм, быстро распробовал марксистские печеньки, а после войны получил в качестве бонуса пост председателя союза писателей ГДР, не плохо так-то.

В чем-то похож на предыдущий рассказ И. Вюстена «Ад», только исторический период другой, но и в целом сюжет получше будет. Перенесемся в Голландию XVI века, в период испанской оккупации. Художник П. Брейгель создает гениальные полотна, вдохновляясь картинами Преисподней, но, как настоящий творец, черпает вдохновение из самой жизни. Попутно Брейгель сотрудничает с гёзами, но придерживается умеренной позиции, будучи уверен, что для восстания время ещё не пришло.

Что такое магия? На этот пространный вопрос оригинально и доступно отвечает Г. Гессе в новелле «Внутри и снаружи», очень хороший философский рассказ, особенно на фоне прочего контента антологии. Главный герой — упёртый сторонник научного метода познания — приходит в гости к приятелю, который увлекся гностицизмом. Поругавшись с другом, герой на прощание принимает в дар статуэтку уродливого туземного божества. Бывший хозяин вещи уверяет, что вскоре новый владелец почувствует, что данный предмет находится не только вне его, но и внутри. В скором времени рационалист начинает замечать странные перемены в своем мировоззрении, но связаны ли они с подарком?

Тему Контакта раскрывает А. Зегерс в «Преданиях о неземных пришельцах», это один из немногих фантастических рассказов сборника. Действие происходит в небольшом германском городке в эпоху средневековья. Дочь художника встречает «ангела», прилетевшего со звезд и приводит его на беседу к отцу. В то же время город готовится к осаде, к нападению неприятеля, но художник не перестает создавать шедевры и перед лицом опасности. Попытка взглянуть на человечество с беспристрастной точки зрения пришельцев всегда интересна, но в данном случае результат получился не совсем удачным. Пришельцы во всем подобны нам, только в плане технологий продвинулись далеко вперед, при этом они не имеют понятия об искусстве и отрицают насилие. История растянулась по времени на несколько поколений, но персонажи получились неинтересными, в плане ксенофантастики всё также очень условно, а главная мысль автора об агрессивной природе человека просто констатирует факт, но не придает проблеме ничего нового.

За экзотической оберткой рассказа В.С. Найпола «Моя тётка Золотые Зубы» скрывается довольно банальный сюжет. Действие происходит в Индии, жена тяжело заболевшего брамина ищет любые средства, чтобы исцелить супруга. Молитвы всем богам из местного пантеона не помогают, тогда она решается попробовать воззвать к христианским святым, для неё это очень непростое решение, к тому же как к подобному отнесется её благоверный? Рассказ слишком простой и скучный, не в первый уже раз в этом сборнике такое.

И снова необычное место действия, а на выходе бытовуха и многоточие. Вот так вкратце можно характеризовать «Веру, время, любовь и доктора Ласаро» Г.С. Брильянтеса, хотя история с претензией на то, чтоб называться философской, хотя для этого мало набросать абстрактных терминов в названии. Филиппинский доктор ночью отправляется на вызов к семье у которой тяжело болеет грудной ребенок. По пути доктор Ласаро беседует с сыном, которого видит продолжателем своего дела, но юноша, кажется, избрал для себя иную стезю — они интересуется верой, хочет быть священником. Всё в итоге просто и предсказуемо — на выходе получилась бытовая зарисовка, не более того.

По началу «Амулет из слоновой кости» Г. Огот может заинтересовать — перед нами мистика с африканским колоритом, но по мере развития сюжет скатывается в банальность, в типичную семейную драму, где мистика отходит на второй план, а открытый финал не оставляет ощущения загадочности, но намекает на то, что автор просто устала писать и не знала чем закончить. Главному герою начинает являться призрак бывшей жены, он скрывает это от молодой супруги и считает, что проблема в том, что амулет, выданный местным колдуном, «сломался». Пугать читателя автор особо не собирается, в плюс можно поставить разве что реалистичные описания современной африканской провинции.

С Африкой понятно, там ещё прогресс только начинает своё шествие, почва для веры и суеверий всё ещё богатая, но и в просвещенной Европе религия кое-где является определяющим социальным фактором. Рассказ К. Уитмора «Сливки общества» ведется от лица школьницы, учащейся престижного католического заведения. У обычного подростка интересы обычно лежат вне высоких сфер, больше волнуют отношения с окружающими. История опять же простая — две подружки поссорились по незначительному поводу, но мать-настоятельница даже после того как инцидент исчерпан, настаивает, чтобы девушки помолились, попросили прощения перед Господом, однако те решили идти на принцип, т.к. особой своей вины не чувствуют, а уж тем более чем они виноваты перед Богом не понимают. В общем, зарисовка из жизни Британии середины прошлого века.

Довольно интересный и остроумный фантастический рассказ получился у С. Туроне. «Искусственная вера» — история необычного изобретения, ученый придумал таблетки, которые на неделю обостряют религиозные чувства и могут обратить к Богу даже упертых атеистов. Степенный архиепископ опробовал данное средство на своем племяннике, но он и не предполагал какие социальные последствия вызовет этот чудо-препарат. Рассказ ироничный, социально острый, тема заставляет задуматься о свободе религиозного выбора, свободе совести как таковой и зачем вообще нужна религия людям — всё коротко, ясно, по делу и с юмором — классный рассказ, который смотрится выигрышно и к месту.

Один из типичных сюжетов волшебной сказки пытается в очередной раз переосмыслить Э. Кёстнер. Его «Сказка о счастье» — небольшая философская притча на тему трёх желаний, поданная с юмором и больше напоминающая анекдот. К вспыльчивому и вечно недовольному человеку однажды подошёл незнакомец, предложивший исполнить три желания, а тот с ходу послал его к черту, использовав тем самым своё первое желание. Принесут ли оставшиеся желания счастье хоть кому-то, вот в чём интрига.

Человек часто не задумывается о последствиях своих поступков, об этом в очередной раз напоминает «Лифт в Преисподнюю» П. Лагерквиста. Солидный банкир с молодой любовницей спускаются на лифте, но спуск продолжается необычно долго. На выходе их встречает черт в униформе лифтера и приглашает провести один день в аду, вроде как на экскурсии. Парочка, ничуть не смутившись, отправляется в ближайший отель, но там их ожидает неприятный сюрприз, который вряд ли поддержит романтический настрой.

Кто о чём, а вшивый о бане — вот единственное, что можно сказать о рассказе Т.О. Брингсвярда «Евангелие от Матфея». Его бесстыдная калька с «Превращения» Брэдбери под названием «Бумеранг» в советское время печаталась не раз, хотя рассказ абсолютно не имеет никаких художественных достоинств, вот и это, с позволения сказать, произведение на ту же тему — опять норвежец борется за права американских негров. В эпоху сегрегации на пороге церкви для белых появляется, как несложно догадаться, негр, молчаливо сносящий призывы убираться и внимательно читать таблички на входе. На следующий день жители города начинают понимать кто, зачем и почему приходил к ним на богослужение. Автор яростно подгонял всё под ударную концовку, но результат получился настолько слабым и нелепым, что его даже комментировать сложно.

По ощущениям ирландец Дж. Планкетт пытается работать в манере Диккенса. Его рассказ «Джейни-Мери» — описание одного дня из жизни бедной девочки, которой в поисках пропитания приходится ходить по соседям, попрошайничать. Всё здесь уныло, тускло и безрадостно — проклятый мир капитала на который бедные дети взирают воловьими очами. Этот рассказ идеально подходит для социалистической агитации, также хорош в качестве типовой рождественской истории, во всех остальных случаях читать не рекомендуется. Кстати, финал внезапно перекликается с предыдущим рассказом сборника, только смотрится уместно — без клинической глупости и багряноокого пафоса, да и негров тут нет.

Несмотря на название рассказа Н. Казандзакиса «Чудо» мистики здесь никакой. Старик-грек из критской деревеньки принимает гостей, угощая их местным деликатесом, и попутно вспоминает историю своего появления на свет. Житейская история из серии, что можно услышать в деревнях за стопкой самогона, автор этой историей наверно хотел показать, почему в глубинке столь глубоко укоренились вера и суеверия, но сама история интереса не вызывает, местный колорит почти не используется в рассказе.

Подобно А. Милну К. Чапек в рассказе «Святая ночь» обращается к библейской истории, только тема, как можно догадаться из названия, — рождение Спасителя. История подается от лица старика, приютившего бедную семейную пару в хлеву. Его жена подозрительно относится к незнакомцам, как бы чего не украли, поэтому странные крики из хлева посреди ночи тревожат сердобольного хозяина. Несмотря на библейские отсылки автор подчеркивает вневременной характер истории — времена меняются но люди остаются людьми, и женщина в экстремальной ситуации может повести себя нехарактерным образом, хотя, если разобраться, то естественным для каждой обычной женщины.

Философская притча А. Шницлера «Предостережение» напоминает, что каждое наше действие отражается на событиях во внешнем мире, то что незначительно сейчас, может привести к серьезным последствиям. Молодой человек в хороший день решил прогуляться и взойти на вершину горы, но во время прогулки таинственный голос предупреждает его, что если он не повернет назад, то совершит убийство, погубит свою родину и самого себя, однако, герой не останавливается до конечной цели, только там он вступает в диалог с невидимым собеседником. В принципе интересно, написано неплохо, в плане философии довольно немудрёно, но образно — рассказ запоминается.

Ироническая новелла К. Грюнберга «Кое-что о святочном рассказе» — это скорее небольшое эссе, которое высмеивает типичные шаблоны жанровой литературы. В качестве примера автор приводит несколько основных тем, которые дают пищу для рассказов, печатавшихся в конце газет в канун Рождества. Зачем выдумывать что-то новое, если есть эффективные наработки, один и тот же сюжет в разных вариациях домохозяйки могут читать сотню раз — справедливо не только для святочных рассказов, надо сказать.

Ранее я уже вспоминал «Бумеранг» Брингсвярда, списанный с оригинального сюжета Брэдбери. В этом плане норвежца опередил Т. Когсвелл со своей копипастой под названием «Вы знаете Вилли», ну Когсвелл хотя бы американец, и вместо фантастики добавил в рассказ элемент мистики, хотя факта воровства это не отменяет и автора не оправдывает. После того как суд отпустил члена Клана, застрелившего негра, местная колдунья наложила на него проклятие. Вторичный, скучный пересказ оригинального сюжета.

Однако по уровню бреда все предыдущие рассказы на тему афрорасизма затмил колумбиец Р. Ребетэс своей сюрреалистической новеллой «Колдовство в Грейт-Рок-Сити». Снова причиной всего и вся становится невинно убиенный «бледнолицыми маньяками» негр. Снова шаманы проводят свои ритуалы, обращаясь к своему африканскому рыбьему богу (как-то сразу предостережениями Г.Ф. Лавкрафта по поводу рыболюдей запахло) и город волшебным образом начинает меняться. Вспоминается стишок про Рыжего-Конопатого, только вместо рыжего здесь другой цвет навязывают. Бороться с расизмом при помощи расизма — оригинальный рецепт «прогрессивные» авторы предлагают.

Напоследок — «Искушение» кубинской писательницы Д. Чавиано, этот рассказ выполнен в дневниковом стиле записок благочестивого монаха из XVI столетия, которому являлся соблазнительный демон в образе девушки из будущего. Стиль изложения достаточно неплох, хотя сюжет не назовешь оригинальным. Финал довольно предсказуемый, не хватает лиричности, какой-то легкости, наподобие той, что была, например, в «Девушке-одуванчике» Р. Янга, но на фоне большинства рассказов сборника смотрится неплохо.

Если делать выводы по сборнику в целом, то он получился довольно средним — есть интересные работы, хватает неудачных, но основное наполнение не назовешь особенно интересным. Читать его выборочно можно вполне, если говорить о личных предпочтениях, то в качестве достойных внимания произведений назову повести Дю Морье «Монте Верита» и «Безымянную историю» д'Оревильи, из рассказов — «Мессию» Брэдбери, «Благодать» М. Эме, «Внутри и снаружи» Г. Гессе, и «Искусственную веру» С. Туроне. Хотя всего четыре рассказа из двадцати восьми — это очень мало, к тому же все они, кроме рассказа Туроне, доступны в составе других изданий. Бывает так, что основная тема антологии интересна тебе лично, все произведения ей соответствуют, а желанного эффекта нет. Не сказать, что у В. Вебера была особо сложная задача, жанровыми рамками он свою выборку не ограничил, и уж среди произведений классической литературы найти достойные произведения на тему религии — не проблема. Вот чисто фантастические подборки на эту тему сделать сложнее, тем не менее предшественники Вебера, о которых я говорил в самом начале, со своими задачами справились хорошо, их сборники читаются интересно и быстро, а вот «Святая ночь» — скажем так, не самая интересная подборка из тех, что мне попадались и отняла у меня почти неделю времени, а толку минимум.