Лоуренс Норфолк «Пир Джона Сатурналла»

Пир принадлежит повару. Это всей своей жизнью доказывает Джон Сатурналл – сын ведьмы, сирота, поваренок, солдат, преступный любовник, беглец… А вокруг царит эпоха Карла I, Оливер Кромвель поднимает мятеж, леди Лукреция объявяет голодовку, свирепствуют фанатики-пуритане и готовятся блюда, превосходящие самое богатое воображение.

Норфолк – наша давняя любовь. Но обычно книги Норфолка приносили нам в первую очередь эстетическое и интеллектуальное наслаждение. Чувственное удовольствие шло третьим планом, но в «Пире…» оно внезапно вышло на авансцену. Трудно сказать почему, но вспоминался Диккенс. Сопереживание герою и его спутникам было исключительно сильным, книга читалась на одном дыхании. При том, что здесь тесно сплелись реальность и мифология, проза жизни и давние легенды, историчность и колорит эпохи, все время хотелось, чтобы герою хоть чуточку повезло, чтобы его поиски себя, любви, дружбы увенчались успехом.

Жалеем об одном – Лоуренс Норфолк пишет редко. Автор, пиши еще!

P. S. Спасибо Марии Куренной за отличный перевод!

От нового романа Лоуренса Норфолка я ожидал чего-то совершенно иного. На этот раз автор отошёл от привычной читателям постмодернистской многослойности и фиксации на греческой мифологии как на лейтмотиве романа. «Пир Джона Сатурналла» — нечто скорее историческое и отчасти даже романтическое, причем романтическое в совершенно обычном смысле, а вовсе не так, как нам запомнилось по «Словарю Лампирера». Нет, периодически, конечно, Норфолку очень хотелось устроить жестокую драму с насилием и крушением надежд, но каждый раз как-то обходилось. У меня есть сейчас такое вот странное чувство, что будто бы Лоуренс в кои-то веки полюбил своих героев — очень уж текст не похож на знакомый нам ровный безэмоциональный стиль прежних романов. Не ощущается той отстранённости автора, которая раньше отодвигала героев на второй план и превращала их в некие функции, средства, которыми автор воплощает в жизнь избранную им легенду. Интересно в связи с этим и то, что в «Пире» восстание героев против предопределяющей их судьбу легенды заканчивается наконец их победой, притом одержанной сравнительно малой кровью. Бунт героя против его же собственного мифа раскрывается здесь как-то удивительно просто и даже слегка наивно — банально через любовь и самопожертвование. И даже тема дохристианских культов и сатурналий подана на удивление мягко и как-то даже камерно — от прежнего Норфолка ожидаешь какого-то совершенно вакхического безумия, как вот в «Тайной истории» Донны Тартт, а здесь всё больше единение с природой, любовь к ближнему, милые ведьмочки собирают ароматные травки, уиииии :3 И даже фирменные мрачные тайны прошлого оказываются на деле совсем не такими уж и мрачными.

Разворачивается вся эта благодать в декорациях Англии времён революции — немножко до Кромвеля, потом диктатура и потом ещё немножко после, главным образом затем, чтобы рассказать, как все жили долго и счастливо. Почти весь сюжет сфокусирован на двух героях — Джоне и Лукреции, — и истории их любви. Персонажи очень хороши и цельны, попыток разбавить нарратив бредом, галюцинациями и ожившими мифами мной замечено не было. В качестве сил зла показаны пуритане — этакие нерассуждающие фанатичные скоты, которые в конечном счете получают по заслугам, да совершенно заурядные мерзавцы из числа местных аристократов. И это притом, что чудесное и мифологическое в этот раз скорее на стороне Джона и Лукреции — если раньше героям Норфолка приходилось бороться разом с предопределением и наделёнными таинственными силами злодеями, то в этот раз и пророчества, и легенды на их стороне. Очень красиво и органично выглядит кулинарная тема, все эти рассуждения о поварском искусстве, Пире, стилизации фрагментов текста под созданную главным героем книгу рецептов. Через постепенное умирание легенды о Пире автор показывает конфликт чудесного и прагматичного, а Джон становится одним из последних носителей старинного мировоззрения. Его чувства к Лукреции и история их любви — своего рода аллегория того, что волшебство может прятаться под маской чего-то совершенно обычного, затаиться, пережить тяжёлые времена и вопреки всему восторжествовать, будто выросшие на пепелище цветы. Впервые в творчестве Норфолка мотив сверхестественного связан именно с чем-то волшебно-сказочным и добрым. Джон хоть и похож на первый взгляд на зюскиндовского Гренуя, с которым его роднит сходный талант, но по сути глубоко ему антагонистичен. Как если бы парфюмер использовал свой дар для того, чтобы создавать чудесные ароматы на радость людям.

Я думаю, роман будет очень интересен и хорошо знакомым с творчеством Норфолка читателям, и тем, для кого это первая книга автора. В какой-то мере это ответ Лоуренса на обвинения в избыточности и переусложнённости. Оказывается, даже отказавшись от интертекстуальности, намеренного умножения сущностей и постоянных отсылок к древнегреческому легендариуму, Норфолк в состоянии создать нечто прекрасное, лаконичное и адресованное скорее сердцу, а не разуму читателя. «Пир Джона Сатурналла» — это новый Лоуренс Норфолк, которого мы ещё не видели, и тем более интересно было прочесть этот замечательный роман.

Мне кажется, что последний раз такое ощущение от книги я получала в детстве. За красно-золотистой обложкой — умеренно английская, немного сказочная и в то же время вполне настоящая страна, в декорациях которой чувствуешь себя на удивление привычно и уютно.

Собственно вся книга — это история жизни мальчика, сына деревенской ведьмы (будем называть вещи своими именами), который пережив страшное, оказался в богатом доме сначала в роли поваренка, а потом — главного повара. Но при этом она почти совсем не про еду, а опять про столкновение языческого и христианского мировоззрений, где несмотря на победу второго, первое каждый раз выглядит человечнее и честнее.

Так получилось, что у Джона Сатурналла с детства главной (и единственной) была книга о Пире, которая с маминой помощью открывала для него мир, наполненный травами и запахами. Собственно сам Пир, как понятно из имени главного героя, это отсылка к древним Сатурналиям, которые в книге — это некий символ счастья и равенства людей, сидящих за общим столом. Золотой век человечества, память о котором хранит только книга и Джон, как ее владелец, и последний, кто благодаря своему кулинарному мастерству умеет сделать людей за столом равными. Вокруг этой философской начинки толстый слой того, что можно назвать старым добрым романом — детство, кухня, дружба, война, любовь, религия — в общем, жизнь.

Необычно, но неожиданно увлекательно.

Мне понравилось.

Норфолк сыграл на понижение и, откровенно говоря, не думаю, что перенапрягся при написании этого романа. Поклонники, привыкшие к перенагруженности текста архаикой, тягой к ответвлениям, громоздкости и принявшие данные правила игры, не факт, что будут в восторге от романа. Вещица получилась камерной, с картонными персонажами второго плана ( сколько помню, Норфолк ведь этим силен никогда и не был), без запоминающихся сцен. Провинциальный замок времян свержения короля Карла 1. При всей тяжеловесности «Столпы Земли» Фоллета — первое, что приходит на ум в качестве аналога, был побойчей, с нервом. Вся идейная начинка — вкрапления относительно райского сада, утраченного понятно когда, плюс культивация яств как неких фантомов утраченного Эдема. Это очень немного. Норфолк — человек добросовестный, не отнимешь, но легкости и изящества у него не было никогда и, редуцировав из романа культурологический фарш, он добился неочевидного результата. На мой вкус.