Урсула К. Ле Гуин «На последнем берегу»

Есть определенные правила написания интересных романов. И я люблю, когда их мастерски нарушают. Как их нарушают Курт Воннегут, Лев Толстой, Мервин Пик и, конечно же, Урсула ле Гуин. Мне очень нравится, когда на протяжении десятка страниц не происходит ничего. Когда там описывается дуб. Или журавли. Или гробницы Атуана.

Мне нравится настоящая жизнь. Когда в книгу вводится персонаж Попли, который через главу умирает. И ты думаешь: «зачем он был?» Потом этот персонаж возвращается и... Опять ничего не происходит. И в этом вся прелесть. Книга становится живой: люди совершают ошибки, погибают по глупости, преуспевают по случайности. Такие штрихи и шероховатости делают книгу настоящей. Японцы называют это ваби саби: некоторые изъяны, которые повышают ценность вещи.

Мне нравится реализм поиска. Мне понравилось, когда Ястреб пошел за Харе в страну мертвых и... Ничего не нашел. Мы страшно привыкли, что когда главный герой пускается на поиски, то его квест протекает от одной ниточки к другой. У героя нет пустых ниточек, каждая его к чему-то ведет. А так не бывает в жизни. В жизни зачастую усилие поиска приводит к пониманию, что тут просто ничего нет. Нужно искать в другом месте.

Мне нравится, что враг человека -- это он сам. Право же, так наскучило это противостояние Героя и Злодея. Избитый сюжет сражения Гильгамеша с Хумбабой, Люка с Дартом Вейдером, Фродо с Сауроном и так далее в реальности не существуют. Это мифический сюжет. В реальности есть две стороны, каждая из которых считает себя правой. У Урсулы нет злодея. В романе весь кризис -- это неудача одного довольно слабого человека, который, впрочем, оказался достаточно силен, чтобы совратить с пути цивилизации жителей целого архипелага. Злодей из романа преуспел не потому, что он силен, а потому, что люди слабы.

Мне очень нравится мотив хрупкого равновесия. Равновесие -- это всегда случайность. Великого мага может убить случайное копье. Великого дракона может убить случайный меч. Право же, Мери Сью, от которой отскакивают копья, пушечные ядра и лучи бластера уже утомила. Несмотря на все свое величие, Ястреб тоже человек. И он тоже ошибается. Аррен, несмотря на превосходное воспитание, замечательные личностные качества, упорство и силу воли, тоже человек. И он тоже будет совершать ошибки. Он не будет, как мифические предки, излучать свет, знать все что происходит в его царстве и править 36 000 лет. Он тоже умрет. А после его смерти может быть все, что угодно.

«Люди считают последней любую войну». Как часто сюжет заканчивается тем, что они жили долго и счастливо. Убили императора и жили долго и счастливо. Бросили кольцо в Ородруин и жили долго и счастливо. Возникает мысль, что счастливая пастораль является естественным состоянием человека и единственное что этому мешает -- это коварный и извращенный злодей. И стоит только злодея ликвидировать, как шестеренки тут же встанут на свои места и мир придет в состояние веселых зайчиков, нюхающих ромашки.

Равновесие, говорил Урсула, -- вот это ценность. Не в злодее дело, а в нарушенном равновесии. Хаос и тьма плохи, но солнечные зайчики с ромашками плохи также. Есть не зло и добро, а равновесие и его отсутствие. Хороший правитель не уничтожит преступность, не введет обязательное школьное образование до девятого класса, не электрифицирует и интернетиазирует все Земноморье в пять лет, не создаст пенсионных фондов и доступной медицины. У каждого человека своя дхарма и у каждого времени своя дхарма тоже. Дхарма солдата -- убивать, дхарма врача -- лечить. Красильщик с Лорбанери красит и страдает от одних болезней, а ткач с Гонта ткет и страдает от других. И ни у красильщика, ни у ткача нет возможности сменить свое место жительства или профессию, сменить религию или народ. Потому что время не то. Потому что дхарма того времени: каждый на своем месте. У нашего времени другая дхарма, но этот уже другая история.

...Гед-Ястреб отправляется в последнее путешествие.

«Так далеко, как отсюда до Селидора...».

...Безымянная пещера на маленьком островке в гряде Драконьих Бегов, где плещущие волны выговаривают Ахм... и Охб, начало и конец...

В юности этот роман мне казался слишком затянутым, слишком... жарким для Земноморья, исхлёстанным холодным ветром и ледяными брызгами моря.

Каюсь — мне понадобилось много лет, чтобы понять, чего же лишает этот мир безымянный полумёртвый чародей по имени Коб-Паук.

«The Farthest Shore» смыкает на себе два предыдущих романа, и единым духом завершает всю трилогию о Геде-Ястребе, поскольку сквозь неё красной нитью проходит тема Жизни в её противостоянии... пусть будет — со Смертью, хотя это не точное определение.

Жизнь — это перемены, она текуча и изменчива, и смерть — лишь часть процесса вечного движения обновления. Только человек, чувствующий текучее время, может бросить вызов вечности, исполняя песнь. Жизнь должна идти своим чередом, постоянно преображаясь и меняя Имена, согласно своей природе, и искусство волшебника — умение влиться в этот поток, постичь внутреннюю, текучую сущность бытия, и, пропуская сквозь себя, идти на его волнах, чуть подправляя свой путь волшебным ветром, не колебля поверхности воды.

Отказаться от смерти — значит, отказаться от движения. Безымянные владыки лабиринта Атуана были могучи, лишены как смерти так же, как и жизни, и замерли в неподвижности своих пыльных гробниц. Тоже желает сделать и мрачный чародей, отказавшийся от движения жизни, и тем самым мнимо преодолевший оковы физической смерти, но, незаметно для себя, ставший таким же серым и неподвижным, как и жители Страны у Гор Горя. Отказаться от истины жизни...

Тональность меняется вовсе не в тот момент, когда Аррен приносит далёкие вести на остров Рок, и не тогда, когда Гед-Ястреб с одноруким чародеем бродят у каменной стены, а когда «Зоркая» прибывает на Лорбанери, где жили когда-то лучшие в мире шелкопряды и красильщики. И только тогда приходит чувство даже не смыкающегося сумрака, а ощущение блёклости и безжизненной бледности, отсутствия смысла. Люди обменивают жизнь на пустое бессмертие — ценой отказа от Преображения и, стало быть, от Творения, от постоянного познания Истины, и — как следствия — от Истинных имён, и — от магии, которая есть лишь способ познания этой Истины. Но отказ от жизни есть отказ от Творения, и люди теряют способность к созиданию, к преображению, к произнесению и творению Истинного Имени.

Бессмертие — отказ от движения Жизни.

Несмотря на мрачность происходящего, Жизнь всё равно торжествует, ведь ради Жизни других чародей Гед-Ястреб жертвует своей Сутью, своей магией во имя того, чтобы другие продолжали получать истинные имена, произносить их, и творить. Пустоту можно заполнить лишь другой жизнью.

Так завершается, по сути, не требующее никакого послесловия повествование о волшебнике по имени Гед. Он улетел на драконе с сияющими глазами, с чувством выполненного долга и завершения Великих Дел. Как бы хотелось, вслед за Мастером Привратником, с улыбкой сказать, что теперь он возвращается домой, погрузившись в тихое созерцание спасённой им Жизни, в леса и долины острова Гонт. Да будет так.

Логичное и хорошее завершение трилогии «Волшебник Земноморья», которое, тем не менее, скорее уступает великолепной первой части и атмосферной второй.

Самый первый «Волшебник Земноморья» был прекрасной, потрясающе красиво написанной сказкой про становление героя — с внутренней борьбой, коварным врагом, удивительными встречами и неожиданными путешествиями. Это было лаконичное и красивое приключение, где было буквально ни убавить, ни прибавить. «Гробницы Атуана» — невероятно атмосферный чуть ли не триллер, где однажды победивший зло в себе Гед избавляет от темноты (во всех смыслах слова) юную жрицу.

Что же такое «На последнем берегу»? За исключением финальных глав, абсолютно лишённое динамики метание Геда, ставшего Верховным Магом, и его юного спутника, принца Аррена. Герои всё плывут, плывут, плывут, а в редких диалогах и описаниях уже нет той лёгкости и красоты, что так держала в предыдущих романах. Гед себя уже полностью раскрыл в двух прошлых романах и его личность не меняется примерно никак. Аррен же как спутник и второй главный герой получился слишком архетипичным и скучным — типичный мальчишка-рыцарь, который до последних минут терзается сомнениями и боится, но при этом отличается поистине ангельским характером, добротой и преданностью господину волшебнику.

Ярких и пронзительных эпизодов, достаточных для высокой итоговой оценки тут всё же немало

Но в остальном — типичное фэнтезийное «роуд муви», которое отличает разве что талант Ле Гуин как рассказчика. Не будь это финалом (достойным и красивым, по итогу) такой мощной трилогии, оценка была бы всё-таки ниже.

Последний роман из трилогии про Геда, пожалуй, самый прекрасный. Технически он почти идеально завершает круг, выводя самого героя и ситуацию вокруг него на новый виток спирали. В первом романе Гед выпустил свою тень и вынужден был гнаться за ней почти до конца мира, а старый archmage умер, закрывая открытую им щель между мирами. Второй роман — очень-очень камерный, ограниченный не только определенным островом, но более того — конкретным подземельем. Все происходит в одном месте, и скитания по лабиринту представляются некоей противоположностью свободному движению по морю. И, наконец, в «The farthest shore» Гед опять отправляется в путешествие куда глаза глядят, только в этот раз исправляя зло, причиненное другим, но также заплатив за это высокую цену.

Не надо прилагать особых усилий, чтобы сообразить, что все путешествия Геда в каждой из этих книг — такая расширенная юнгианская метафора самопознания. Он борется не столько со внешним злом, сколько со внутренним — и Ле Гуин прекрасно рисует это в романе. Колдуны, наиболее восприимчивые представители народа, первыми пострадали от того, что в мире «стало что-то не так», начали забывать свое искусство и самих себя. Постепенно от этого начали страдать и простые люди, пока не осознавая, что же именно происходит, но остро чувствуя это «не так». Никакого внешнего зла не произошло, никакие банды орков и гоблинов не нападали на мирные острова — но сомневаться в существании зла, которое заходит изнутри, не приходится.

«Дальний берег» — еще и история про передачу опыта, преемственность поколений. Юный спутник Геда обещает стать великим королем (хотя об этом пока мало кто знает, а меньше всего — он сам), но до этого еще очень далеко. Но именно то, что делает Гед сейчас, вынесенный им из этого плавания опыт и сделает его таким, я думаю, и Гед делает это совершенно сознательно. Он не разглядел в мальчике никакого короля — скорее, материал, из которого можно сделать короля, и одним действием решил убить двух зайцев.

Меня очень задевает лично в этой книге изображение мира мертвых — этот тихий мир сумерек, где не происходит ничего ужасного, но никто ничего не делает и никто никого не узнает. Тюрьма без границ и без наказаний, тюрьма внутренняя. Почему-то мне кажется, что именно этот вариант загробного существования самый правдивый — во всяком случае, умирающий мозг скорее нарисует тебе именно такую картину, чем чертей или ангельское пение. В этом есть какая-то жутковатая, но успокаивающая правдивость.

Философская основа «На последнем берегу» – дальнейшее развитие и логическое продолжение идеи борьбы добра и зла в Земноморье. Как известно, вначале Гед побеждает зло в себе («Волшебник Земноморья»), затем вырывает из логова зла другого человека (Тенар в «Гробницах Атуана»), теперь же ему предстоит побеждать зло, угрожающее всему миру. А раз выросли масштабы этого самого зла, то «На последнем берегу» – это история в целом куда более тяжелая и мрачная, чем «Волшебник Земноморья» и даже чем «Гробницы Атуана». И, к сожалению, далеко не так хорошо задуманная и написанная. Дело в том, что здесь Ле Гуин изменяет своему до сих пор безупречному вкусу и прибегает к затасканному еще со времен «Властелина колец» штампу фэнтези: вакантный в течение многих веков трон при имеющихся законных наследниках, которые в силу невнятного пророчества (изгнания, занятости борьбой против злодеев, банального неведения о собственной родословной – нужное подчеркнуть или вписать свой вариант) никак не удосужатся этот трон занять, и наконец один из которых после дежурной победы над Мировым Злом™ на этот трон триумфально и восседает. Никогда не понимал, что заставляло их ждать веками, вместо того чтобы плюнуть на все дела, прийти и заявить свои права как можно скорее. Понятно, что сюжету, как хорошему коньяку, многолетняя выдержка идет только на пользу, но с точки зрения простейшего здравого смысла все получается как раз наоборот.

Что история с наследником Махариона привнесена Ле Гуин в мир Земноморья уже после возникновения его замысла и тщательной разработки, становится ясно, если перечитать «Волшебника Земноморья» и «Гробницы Атуана». В обоих произведениях об отсутствии короля в Хавноре нет ни слова, так что можно заключить, что этот вопрос жителей Земноморья не слишком-то беспокоил. Здесь же тема пустующего трона усиленно педалируется с самых первых глав. Например, сцена прибытия принца Аррена в школу волшебников на острове Рок явно намеренно повторяет прибытие туда же Геда в первой части. Как и Геда, Аррена тут же ведут прогуляться по окрестностям ученики школы. Вот только Ветч и Джаспер говорят с Гедом так, как в обычае у старших при общении с зеленым новичком: расспросы про житье-бытье, подначки и всякое подобное, – а Аррен с Гэмблом, едва познакомившись, сразу же начинают вести душеспасительные беседы о том, как плохо живется в Земноморье без короля в Хавноре. И далее с регулярным постоянством имя Махариона и туманное пророчество насчет «дальнего берега дня» всплывают в повествовании когда надо и даже когда не надо. Из-за этого очень быстро становится понятно, к чему идет дело и кто станет этим самым долгожданным монархом выдержки X.O. Интрига убивается этим полностью, и в конце концов весь вопрос сводится только к тому, каким образом справится Гед с Мировым Злом™ и вместе с Арреном вернется на Рок.

Из достоинств стоит отметить: более тесное знакомство с некоторыми из Мастеров школы острова Рок, а немного позже – и с драконами, расширенные сведения по географии (как физической, так и экономической), океанографии, а также этнографии Южного и Западного Пределов, возможность лицезреть Эррет-Акбе собственной персоной и, наконец, нечто вроде потустороннего аналога Стены Мрака из известного одноименного рассказа Артура Кларка.

Стоит ли читать? Если вы уже прочитали «Волшебника Земноморья» и «Гробницы Атуана», то, пожалуй, стоит довести дело до конца и справиться и с третьей частью хотя бы для того, чтобы узнать о судьбе Геда (причем даже в двух версиях). Если первые две части вы не читали, то с третьей знакомство с миром Земноморья лучше не начинать.

История про спасение мира. Про то, как Верховный Волшебник Земноморья в сопровождении только одного спутника отправляется на край света, чтобы выяснить и устранить угрозу. Как приключенческий роман книга средняя, нет в нем ничего захватывающего. Главный посыл — не всякое знание полезно, некоторые вещи лучше не знать и не изучать, поиск бессмертия и победа над смертью оказываются много хуже самой смерти. Конечно, надо учитывать время написания романа, но сейчас его идеи представляются довольно банальными (правда, впервые роман я прочитал году этак в 92, и уже тогда особо интересным он мне не показался). Хотя, на фоне нынешней массовой российской фантастики...

Как же я морально устал, читая этот роман. Последнюю треть книги, буквально силой, стиснув зубы, заставлял себя переворачивать страницу за страницей. Видимо осознание того, что цикл так и не стал лучше, как говорится «came crashing down on me» именно в этот момент, иначе не могу объяснить всю эту усталость.

Первая книга прочиталась легко, но не очень понравилась. Вторая тоже пошла легко, и была лучше первой, в ней хотя бы было более-менее интересно наблюдать за Тенар, но в сюжете там зияла огромная дыра. В третьей же книге, вроде и сюжет есть, но все чертовски скучно. Гед ведет себя совершенно не понятно, толком ничего не говорит и не объясняет, страдает ерундой. На Верховного Мага уж точно не тянет. Аррен — ни рыба ни мясо. Главный антагонист соврешенно не интересен.

В общем, могу подвести итог, что цикл очень посредственный и морально устарел. Я, конечно, попытаюсь прочитать четвертую книгу «Техану» и сборник «Сказания Земноморья», т.к. уже приобрел их, но это будет не скоро. Хочется покончить с этим циклом, поставить галочку и задвинуть книги подальше на полку. Не думаю, что я когда-либо буду их перечитывать.

Что ж, вот и третий и заключительный (наконец-то!) роман цикла. Добил, что бы иметь представление.

Что можно сказать. Ничего нового, способ повествования – копия первой книги – «где был, что видел». Опять «всё неладно в Датском королевстве», объявился некий враг, угрожающий всея магическому, вдруг образовалась вакантная должность короля всего Земноморья (внезапно!). Ну и по традиции, главному герою надо смотаться… Куда мы его ещё не посылали? Так, на востоке был, на севере был… А пошлём-ка мы его на юг и запад! И да, не забыть – никакой магии! А антагонист настолько таинственный, что даже как-то не отложился в памяти после прочтения. Больше сказать и нечего.

Итог. Есть замашки на острые моменты в сюжете – битва с драконами, посещение мира мёртвых — но по традиции, смазано, скомкано, недожато.

В третьем романе о Земноморье наконец-то начинают сплетаться истории и события, описываемые ранее. Причём не столь сюжетно, сколько смыслово — приходит понимание устройства мира в глобальном контексте. Великие потрясения здесь происходят не каждый день, поэтому и между романами большие временные промежутки. Зато описание произошедших событий становится достоянием исторического и культурного ландшафта разбросанных по местному морю островов. Путешествие охватывает обширные территории и из повествовании о нем узнаешь не только о возникшей проблеме, но и о том, как этот мир жил в своём идеальном состоянии — состоянии постоянных изменений и развитии искусств, зачастую с помощью овладения секретами волшебства. И мне нравится, что местное понимание колдовских сил осень сильно завязано на понимании высокого искусства, умении мастера. Здешнее волшебство не магия в ее своевольном применении, волшебство — это то, что является залогом жизненного смысла, способом доведения равновесия до состояния чудес.

Каждый роман является историей подростка, вступающего во взрослую жизнь — что-то вроде историй об инициации, которая создаёт великого человека после столкновения с безымянной тьмой и пустотой. Именно роман «На последнем берегу» усложняет мысль о противостоянии тьмы и света до противостояния живого, вечно изменяющегося в разнообразии стремлений равновесия и равновесия пустого, бездеятельного, мирного, но соответствующего состоянию всеобщей смерти и отрешённости, оправдываемого обстоятельствами и средой, сведённого к безыскусной простоте, в которой исчезает не только истина, но и любая память. Очень трагичной мне показалась сцена, когда на ежегодном празднике танца, который проходит во всех пределах, певцы не смогли продолжать ночную песню до рассвета, потому что у них закончились сюжеты о создании мира и деяниях героев.

И эта потеря историй — тоже своеобразная потеря волшебства. Ведь волшебник в этом мире — пилигрим. С первого романа мы узнаем, как важно в Земноморье умение морехода, но ещё более ценно искусство волшебника в управлении ветром. Но и оно напрямую зависит от умения волшебника править судном, а иногда и строить своё собственное. Волшебники этого мира — те, кто хранят истину. И вот, «На дальнем берегу» эта истина начинает исчезать. И вроде как поглощение происходит именно с краев известного мира, но тьма подступает повсеместно, потому что, как мы знаем из первой истории о вызове тени, безымянные способны поглощать человека вместе с его плотью. И знаменателен тот факт, что у великих мастеров были «съедены» руки.

Мне нравится, что мир Земноморья открывает иной взгляд на волшебство и истину и как Урсула ле Гуин психологически преображает героев от наивных юнцов, для которых существует только традиция, ученик и ритуал, до тех, кто готов бороться за истину во взаимодействии с осязаемой тьмой. Маленькая жрица в гробницах Атуана ведь даже не верила в то, что безымянные властвуют ее храмом и лабиринтом, потому что сама оставалась чистой и невинной, а окружающие привыкли к осознанию собственной силы и власти самопровозглашенных королей-богов. И теперь повсеместно, чтобы поглотить каждого человека силой смерти через обещание бессмертия, некий новый король обоих миров наносит первый удар по волшебникам — тем, кто скромно несёт своим ремеслом в мир его изящную целостность.

«На последнем берегу» — очень мрачный роман, можно сказать депрессивный. Поиски зла и тянут, и пугают — это непрекращающаяся борьба за то, чтобы сохранить и себя, и весь мир. Приключение волшебника не вызвано жаждой приключений и любопытства или зовом долга — оно рождено самим порядком вещей и затрагивает осознание личного бытия, бытия мира и бытия волшебства как таковых. Несмотря на то что Урсула ле Гуин вкладывает в уста волшебника поучительные речи, философия этих слов куда примитивней, чем понимание сил жизни мира Земноморья. Может быть именно поэтому истину можно выразить только на языке истинной речи, на которой говорил создатель. Все приключение — это панорама бедствия и атмосфера безнадежности, потому что и силы волшебника небезграничны. Единственное, что толкает и читателя, и героев продолжать свой путь — надежда. И Урсула ле Гуин мастерски учит хранить ее до самого конца.

Волшебство Земноморья находится на грани исчезновения. Даже драконы забывают свой язык. Гед вместе с учеником-принцем должны найти причину этой проблемы, чтобы восстановить баланс в мире.

Героям приходится много путешествовать практически по всему миру, находясь на грани выживания, и большая часть этих путешествий описана довольно скучно, поэтому читается роман не очень легко. Признаюсь, что порой засыпал, читая описания борьбы героев с катаклизмами природы. Как обычно, в тексте снова много философского подтекста и ощущения безысходности. Но именно это мне и нравится у Урсулы Ле Гуин. Хотя именно этому роману немного не хватает живости повествования.

Третий том философско-приключенческого цикла “Волшебник Земноморья” получился неудачным. Книга напомнила мне некоторые чёрно-белые фильмы, которые, являясь прекрасными работами, безнадёжно уступают напору времени. Всё вроде бы на месте, все условности соблюдены, но “живыми” эти работы не кажутся. Груз прошедших лет и новые поколения, принёсшие свежие идеи и амбициозных авторов, постепенно вытесняют, обесценивают работы своих предшественников, и только единицам удаётся устоять на местах. К сожалению роман Ле Гуин не из их числа.

Плюсов у романа на самом деле не мало, да вот только недостатки очень уж существенные. Главный и больше всего повлиявший на моё отношение к роману – подача сюжета. Героев в романе мало, и вроде бы это должно означать детальную их проработанность. Нет, всё как раз наоборот. Все они не интересные и серые, диалогов почти нет, а те что есть служат лишь умозрительным целям, персонажи через них не раскрываются; мотивация очень надуманная, а голос автора, описывающего всё это, зачастую крайне банален и от того все минусы ещё больше оголяются. Всё это было и в “Волшебнике” и в “Гробницах”, но тут откровенное слабосилие повествования просто режет глаз и колет сердце. Если в двух предыдущих книгах был персонаж, за развитием которого стоило понаблюдать, то в 3 книге есть Аррен – порождение штампов и отсутствия вдохновения. Герои плавают, беседуют, борются со Злом, встречают очень странный Народ Моря, есть тут даже драконы, но всё так механически, так искусственно, что происходящее просто не можешь пропустить через себя, поскольку не хватает деталей, не хватает как дождя в знойный полдень. Почему Аррен пошёл за Гедом? Почему Морской Народ живёт на воде? Кто такой Орм Эмбар, почему мы должны жалеть его? Что представляет из себя антагонист? Я истово верил, что это Джаспер из 1 книги, но нет, это кто-то, чью историю нам рассказали за пару страничек. И так далее. Очень поверхностное повествование и кошмарная подача сюжета.

Однако “вялость” романа не есть упущение автора. Ле Гуин стремилась написать не залихвацкий боевик, а созерцательный эпос. Все три романа поданы в одном ключе, то есть это определённый период в жизни Геда, рассказанный неким рапсодом много лет спустя. Сквозь своего героя и его странствия, автор анализирует путь личности на 3 основных жизненных этапах – юность, зрелость, старость. И с этой точки зрения роман удался. Вялотекущее повествование как нельзя лучше подходит цели автора, образ Геда получатся законченным и целостным, однако это-то и погубило других персонажей, а сюжет сделало аморфным. Вот тут я и нахожу главное противоречие, а именно — в задумке автора. Она использовала не те средства для реализации своего замысла. Коли пишешь роман, да ещё и не один, да ещё и фэнтези, то просто обязан ставить героев в крайне щекотливые ситуации, сюжет временами обострять, пусть и искусственно, но обострять, а диалоги использовать не только для резонёрства. Если же решил написать нечто созерцательное и побуждающее на размышления – пиши повесть или роман-однотомник. Образ Геда передан замечательно, но то КАК он передан отбивает всякое желание его анализировать. Актёр своей игрой может заставить банальность стать оригинальностью, и vice versa. Ле Гуин же катастрофически не достаёт динамики. А вкупе с сомнительными персонажами это приводит к быстрому разочарованию от книги.

“На последнем берегу” вышел откровенно скучным и несколько наивным произведением. Решение опять оттенить Геда новым персонажем не сработало. Аррен явно не доработан и до Тенар из 2 книги ему далеко. Другие второстепенные персонажи снова хромают, а драконы так и не были раскрыты до конца. Спасает произведение только талант автора. Всё-таки писать Ле Гуин умеет, некоторые места были хороши, мир Земноморья пополнился новыми локациями, мы узнали кое-что новое из его истории. Но, как я уже сказал выше, “Земноморье” — устарело. Читая эту книгу в 70-е или одной из первых в жанре, я бы смотрел на неё совершенно иначе. Но я прочитал её сейчас и ничего выдающегося не увидел. К тому же она проигрывает своим предшественницам по всем статьям.

Итак роман про волшебника и принца плывущих на край света, что бы найти мир мертвых.

В романе нет ни юмора, ни боев. Соответственно есть только унылое передвижение в лодке на запад, в поисках мира мертвых.

Автор пыталась нагнать напряжения перед финальным эпизодом, вот собственно и вся задумка автора.

Да и в таком однообразном путешествии всплыло, что автор женщина, т.к. отношения волшебника и принца какие-то слишком мягкие.

Язык написания вроде нормальный, однако мне тут порекомендовали другого автора (Маргарет Уэйс, Трейси Хикмэн «Огненное Море») и там сразу бросается в глаза, что другой автор пишет лучше.

ИТОГ: приключений тут тоже практически нет. Собственно и что тут читать?! Сказку?

Прочитал роман дня за 3. Довольно долго для такого объема, но скажу откровенно — читать тяжело. Атмосферы фантастики и фэнтези очень мало.

Понравилось становление главного героя Аррена, как менялись его мысли и действия с течением времени. Очень глубоко залез автор в психологию семнадцатилетнего парня. Это подкупает.

Прочитав весь условный цикл про волшебника Геда остался некий осадок. Осадок недосказанности. Хотелось бы больше.

В целом почитать на досуге можно.

Всем приятного и увлекательного чтения.

Третий роман цикла, как и положено роману трилогии, хоть и условной, повествует нам о надвигающейся на мир проблеме огромных масштабов. Шутка ли — магия пропадает из мира Земноморья. Гед, будучи сильнейшим волшебником и Верховным магом Земноморья, отправляется на поиски источника зла, прихватив с собой принца Аррена.

Как и предыдущие части цикла, этот роман прост, красив и неспешен. Динамики тут нет. Даже схватки между волшебниками или описание драконов — это неспешное, философское повествование о мощи и могуществе. Большую часть романа занимает описание путешествий героев от одного острова к другому, во время которых герои высказывают мудрые мысли, которые применимы не только в контексте романа, но и в повседневной жизни.

Итог: красивый роман о дружбе, верности, самопожертвовании и силе.

В книгах люблю четкость, ясность и логичность построения сюжета. Именно поэтому данная книга меня, увы, не впечатлила. Можно даже сказать, что был несколько разочарован, ожидая чего-то на уровне первых двух.

Иллюстрировать сказанное мог бы, наверно долго, но книга настолько смогла привлечь мое внимание, что пролетела практически незаметно не оставив особого следа. Все же попробую:

- молодой принц Аррен, с детства привыкший к почитанию и превосходству ни с того ни с сего, с первого взгляда, сам, без всякой магии, умаляет себя до уровня вассала верховному магу, при этом пропитавшись к нему непонятной любовью (может нюансы перевода и имелось в виду таки уважение? все равно я не понял). Цену этой «любви» и преданности, кстати, мы через несколько уже недель, если не дней, сможем узнать. [здесь должен был бы иметь место смайл странного зеленого человечка в непонятках]; Непонятки тем больше, что к концу книги мы узнаем дальнейшее место Аррена в Земноморье...

- драконы, древние наимудрейшие существа, которые даже опустившись до разговора с человеком, даже до обращения к нему за помощью, настолько мудрые, что даже не могут снизойти, чтобы сделать свою мудрую речь понятной и доступной. Кстати в большинстве других мест они излагают вполне логично и не замудренно.

- зачем дракону летать за тридевять земель, чтобы пригласить к себе на разговор — уж если уже сам прилетел и дело срочное — можно же и сразу поговорить? [тот же смайл];

- наши герои всю книгу колесят по всему Земноморью в поисках ответа и двери. Но один из магов школы без промедления попадает туда, уже за дверь, едва захотев. Да, ему не хватает сил выйти от туда без помощи, но все равно... Складывается впечатление, что все путешествие пустое и придумано для заполнения чем-то страниц романа, при этом его логику додумать было не досуг.

- страна мертвых такая огромная пустая и безжизненная, города мертвых душ раскиданы редко и там не тесно, ну такая, что наши герои едва спустившись, безумно устав (ну ведь давит же живых мертвое место) тут же пересекают ее насквозь вылезши обратно с другой стороны [тут уже человечек не зеленый а желтый, перекатывающийся от смеха от края до края страницы]

- водоплавающий народ, народ на плотах, в море, в окияне, среди бурь, волн и штормов, без воды и пищи, раз в год заплывающий на землю за лесом... даже не знаю, что комментировать...

- остров, один из самых крупных, с зелеными холмами и множеством ручьев, всем известный, и наверно поэтому безлюдный, где почти не ступала нога человека...

И так почти все. Да даже тот же король, зачем он нужен Земноморью? Что все его так хотят. Не важно. В Гробницах хотели могущественный амулет который должен был принести мир — видимо не принес, теперь хотят короля. В конце книги — пусть правит справедливо... А если нет? Тогда что хотеть будем? А неважно, автору все равно с какого бодуна совершенно разные народы придуманного ею огромного Земноморья, разные не только обычаями, законами, но даже цветом кожи, должны принять одного общего короля, в честь чего? Они все, вообще хоть слышали о нем? А что он такого сделал? А водоплавающий народ тоже его примет?

Роман наполнен еще какой-то философией, не нашей, не славянской, не православной, не понятно какой, может это буддизм или индуизм... меня раздражало — «не делай ничего, ибо если сделаешь, то твой поступок потянет за собой другие события...», «ученик, учись у камня, будь как он — не задавай вопросов...»

Иногда правда было интересно, ну там масштабность, драконы...