Уолтер Йон Уильямс «Aristoi»

Сокращенная версия заметки для Medium (http://bit.ly/2g9E5nY).

«Аристоты» Уильямса завершают цикл, начатый «Оголенным нервом» (в фантлабовской библиографии они не связаны, а зря)  —это произведение, как и третий роман, «Зов смерча», было издано на русском в благословенные для “неформатных” авторов 90-е, но его непосредственное продолжение свет в переводе уже не увидело и в фантлабовской базе отсутствует. За время, разделившее первую и последнюю книги цикла, на Земле и в Солнечной системе произошло много интересного. Более или менее неизменным сохранился разве что корневой интерфейс связи мозга и компьютера, восходящий к Рено из «Оголенного нерва» и названный в его честь — кстати, на «Оголенном нерве» зиждется популярное дополнение к Cyberpunk 2013, а значит, его можно считать и одним из предков Cyberpunk 2077.

Человеческая цивилизация, пройдя через Артефактные Войны и вторжение чужаков, перешла на постдефицитный уровень существования и понемногу расселилась по Галактике, но потеряла Землю при атаке взбесившейся нанослизи. Случившееся послужило толчком к воссозданию Земли в виде возможно более точной копии, а также строгому запрету на бесконтрольное использование нанотехнологий. В целом структура человеческого общества на момент событий романа довольно точно отвечает идеалам Платона и Аристотеля.

Логархия Уильямса, восходящая к платоновской Республике, обеспечивает демосу и аристотам куда лучшие условия существования, чем, к примеру, последняя цитадель Земли у Бекетта или Великое Кольцо Ефремова, радикально ограниченные как культурно, так и территориально. В платоновскую модель внесены стабилизирующие поправки, основанные на конфуцианской системе экзаменов и позволяющие представителям средних и высших страт демоса при желании “прокачаться” до богоподобной аристократии. Источником этих модификаций, вероятно, выступает Кормчий Юань, легендарный основатель Логархии. Удивляться им резона нет: китайские философы и придворные советники часто вырабатывали представление об идеальном обществе, близкое как эллинским, так и марксистским понятиям о прекрасном, и приставка к фамилии Юаня напомнит внимательному читателю о самом свежем, по историческим меркам, китайском эксперименте на этой ниве.

Но, как в любой Утопии, с которой интересно вообще начинать знакомство, здесь свершится преступление, и скелеты хищно загремят задвижками шкафов. Преступление, на первый взгляд, не столь тягостное для объединенного человечества, как убийство Льва Абалкина Рудольфом Сикорски, скорей наоборот: расследуя гибель аристоты Крессиды, протагонист Габриэль открывает целую солнечную систему с пригодными для жизни планетами там, где, по всем данным звездных атласов, гиперлогоса и онирохрона, ее не было и быть не должно. Однако, если уж кто-то потрудился ликвидировать Крессиду в попытке скрыть от человечества существование этой системы, а равно — людей, ее населяющих, значит, ящик Пандоры уже готов больно стукнуть самовлюбленного аполлона по комиссуре. Примерно на том же погорит в ином месте и времени Джан Сери Анаплиан у Бэнкса, и почти теми же демонами будет терзаться, отмывая руки от сока земляники, Румата Эсторский.

Самое притягивающее в этом романе -- идея о расщеплении сознания на несколько дополняющих друг-друга личностей (шизофрения, очень полезная вещь, если пользоваться ею умело). Также интересна идея насчет различных поз психологически влияющих тебя самого и на оппонента. Идея про нанотехнологии тоже интересна, но к сожалению не очень хорошо проработана. В результате получилась достойная внимания модель мира, которая в этих пунктах может быть настолько правдоподобной, чтобы оказаться нашим вероятным будущим.