Владимир Контровский «Саракш: Кольцо ненависти»

М-да... Дочитать не смог, как бы не любил АБС вообще, и ОО, в частности. Диагноз один: детский лепет. От языка и стилистики (вернее, их отсутствия), до поведения героев и сюжетных поворотов. В общем, от АБС осталась только география мира и... И все! Даже антагонизм добра и зла здесь если не отсутствует полностью, то теряется. Хотя, казалось бы, а это-то как можно потерять?..

Начнём с того, что «Обитаемый остров» АБС не принадлежит к числу моих любимых книг. Причина проста: «ОО» — это примитивный боевик, написанный в угоду запросам мальчиков 60-х годов, страстно жаждавших космических суперменов и «звёздных войн». Вторую заявку выполнил С.Снегов («Люди как боги»), а первую — братья Стругацкие со своим «ОО». Но Стругацкие есть Стругацкие — они сумели наполнить пустышку кое-каким содержанием, что примиряет взыскательного читателя с логическими ляпами, которых в «ОО» выше крыши. И поэтому меня заинтересовало продолжение «Острова»: я прочёл «Кольцо» Контровского, и нисколько об этом не сожалею. Сравнивать «Кольцо ненависти» с «Хорьком в курятнике» Марзеулова или со «Змеиным молоком» Успенского не буду — разные это книги.

Во-первых, автор подошёл к вопросу основательно и бережно обошёлся с хронологической и фактологической составляющими Мира Полудня и Саракша. Спекулянт Тихоня Прешт и его арест упомянуты в «Жуке в муравейнике», маршал Габеллу — в «Острове», позитивная реморализация — в «Сказе о тройке», проект гипновоздействия на аборигенов со спутников — в «Трудно быть богом». И даже радиоактивные варвары — это развитие идеи Стругацких (в «Стране Багровых Туч» фигурирует красная плесень, питающаяся радиацией). Правда, эта дотошность почему-то ставится автору в вину («Умный больно, шляпу надёл»).

Во-вторых, стилистика. Не знаю, умышленно это было сделано или нет, но имитация стиля Стругацких почти полная, вплоть до передачи прямой речи и мыслей героев (без кавычек, в архаичной на сегодняшний день манере — так теперь уже не пишут).

В-третьих (и это самое главное) — начинка. Экшн экшном, но Стругацкие вообще-то не писали боевиков — они писали социальную фантастику. И мне понравилось, что Контровский пошёл по тому же пути. Прежде всего это касается использования излучателей «во благо».

Мнение братьев Стругацких по этому вопросу отрицательное: нельзя, и всё тут. А почему, собственно говоря, нельзя? И автор устами Рудольфа Сикорски очень логично и убедительно доказывает: можно, и не только можно, но и нужно. Да, остаётся эмоциональное неприятие такого метода воспитания, но с выдвинутыми Странником аргументами «за» спорить трудно. И, как мне кажется, негативные отзывы на «Кольцо ненависти» связаны в первую очередь с этим самым неприятием — ну не нравится людям такая логика, и точка. А заодно, вероятно, не нравится, что автор «Кольца» осмелился спорить с самими Стругацкими. Низзя!

То же самое можно сказать и о явном сходстве Страны Отцов после взрыва Центра и России 90-х. Неутомимые «борцуны с тоталитаризьмой», храбро воюющие с тёмным прошлым (тем более что занятие это нынче совершенно безопасное), считают, что АБС изобразили в «ОО» гротескную пародию на СССР. Мне неизвестно, разделяет ли Контровский эту точку зрения, но вот то, что происходит после падения «проклятого тоталитаризма» и воцарения «свободы и демократии», он изобразил очень точно (впрочем, это было нетрудно — мы все свидетели тех самых 90-х годов). И кое-кого, похоже, этот факт сильно раздражил.

Спорить с критиками не буду — каждый имеет право на свою точку зрения (правда, неплохо бы эту точку зрения аргументировать). Упомяну только откровенно насмешившую меня претензию Крафта к кортикам, которыми можно резать. Надо полагать, критик неоднократно держал в руках саракшианские кортики и знает наверняка, что они являются точной копией земных кортиков.

Резюме: «Кольцо ненависти» — очень удачное продолжение «Обитаемого острова» (вернее, умелое заполнение лакун, оставленных мэтрами). Посмотрим, что будет дальше.

Несмотря на определенную заданность и предсказуемость главгероев (Мака и Странника), да и сюжета в целом, книга все ж впечатляет куда больше, нежели опус Свержина. Прежде всего, конечно, за счет языка — попадание в стилистику АБС почти идеальное. Да и Мак получился более-менее живой — по крайней мере, в своих внутренних монологах, а второстепенные персонажи — вроде пандейской правительницы или дядюшки Каана — выглядят куда ярче, интересней, чем тот же «функциональный» насквозь Странник-Сикорски.

Порядком смущает навязчивое педалирование идеи «ты должен сделать добро из зла, потому что больше его сделать не из чего», раздражают слишком явные «постсоветские» параллели в описании быта столицы, чересчур предсказуемо явление на сцене Странников после визита к горцам... Все так. Но присутствует некий немаловажный фактор: мне вот было интересно, как автор выкрутится из им же придуманной ситуации? На мой взгляд, выкрутился — не очень, с натяжками. Но это уже общая судьба всех без исключения фанфиков — быть хуже оригинала...

Я без предубеждения отношусь к романам продолжениям/дополнениям/ответвлениям/и т.д АБС. Даже романы по типу «нэ так всё было» не вызывают у меня однозначного отторжения ещё до их прочтения. Благо, что «прививку» от этого я получил ещё на пред-премьерном показе «Сталкера» в московском «Доме кино», когда ещё практически никто и не знал, что «Пикник на обочине» и «Сталкер» — «это две таки большие разницы».

Но вот «Саракш: Кольцо ненависти» как-то выбило меня из такой колеи толерантности. И не потому, что я не согласен с развитием какой-либо сюжетной линии, а потому, что не увидел сколь-нибудь хорошо развитой хоть одной сюжетной линии. Сложилось впечатление, что автор просто захотел (типа) «застолбить» (или с более биологическим уклоном — «пометить») все возможные сюжеты развития взаимоотношений с Пандеей, Хонти, Островной Империей, Горцами, Южными варварами, а заодно приплести Льва Абалкина с Голованами и даже перво-контакт со Странниками.

Зато достаточно интересная тема, сформулированная где-то в середине книги вопросом Максима:«Зачем мы вообще явились сюда?», ограничилась в своём развитии коротеньким: «Есть причины, — буркнул Странник». Таким образом, ничего ИМХО интересного к продолжению/дополнению/ответвлению/и т.д. мира Обитаемого острова автор не добавил, но натоптал весьма и весьма прилично.

Начинается этот роман точнёхонько в тот момент, когда завершился «Обитаемый остров» Стругацких. А всё последующее более прочего напоминает краткий курс истории Саракша в части, касающейся Страны Отцов, с момента после взрыва Центра. Конспективно и несколько пафосно...

Не самая выигрышная манера подачи материала. Диалогов минимум, но когда они всё-таки появляются, ситуация меняется незначительно. Одним из первых начинает говорить Сикорски. В режиме «полупрозрачного изобретателя» из ПНС он разъясняет Максиму вначале гнусную глубинную суть человеческой природы, на которой зиждется мироустройство «неполуденного» общества, затем наступает черёд популярной политэкономии переходного периода, потом – некоторые аспекты теории научного познания. Чуть позже проходят лекции по истории саракшианских государств, основам их современного политического устройства, по военному делу, etc.

Странник вещает, Каммерер внемлет.

Боевые и батальные сцены повествование оживляют мало. Использовать стандартную фразу сетевых критиканов о «бутафорских декорациях и картонных персонажах» имело бы хоть какой-то смысл, если бы для этого был объект приложения. Окружающего мира практически нет – ни окружающих пейзажей, ни внутреннего убранства помещений – предельно спартанская обстановка литературного мира.

А большинство персонажей даже не люди, а просто почти безликие функции: появился такой-то, сделал то-то, ушёл, умер, героически погиб (нужное подчеркнуть). Под это определение полной мере подходит и Рада Гаал, по сюжету являющаяся одним из центральных персонажей. Соответственно воспринимается и линия её романтических отношений с Максимом. На таком фоне прелюдия постельной сцены Максима с правительницей Пандеи (sic!) по части «живости» и «романтичности» даёт Раде сто очков форы, хотя стиль изложения дамских романов и вызывает нервное хихиканье...

Вообще, всё, что касается Пандеи, неожиданно выделяется на общем фоне почти взрывным манером: люди с индивидуальной внешностью, отдельными чертами характера и привычками, вдруг начинают разговаривать; вокруг них появляется растительность, строения, а в комнатах – какая-никакая мебель. Едва ли не самое яркое впечатление от всей книги – практически не связанный с остальным повествованием эпизод покорения Пандеи имперскими войсками, возникший в книге, единственно, для того, чтобы озвучить некое малосодержательное древнее пророчество. Но таких историй в литературных мирах средневековья и фантазийного псевдосредневековья – даже не сотни, а тысячи. Не самое большое достоинство.

Но и этот всплеск «литературной» активности быстро сходит на нет. Потом нечто подобное происходит ещё два раза – при описании Островной империи (обстановка адмиральской каюты описана в мельчайших подробностях – это явно отпечаток профессиональной деятельности автора) и в ходе визита Максима к горцам.

Далее и везде – см. выше. Вся книга вот в таком вот аксепте.

Отсюда первая и самая главная претензия к роману – он необычайно слаб литературно. Даже в сравнении с не особо впечатлившей меня «Операцией «Вирус». Да, у Контровского концепция мира Саракша гораздо более цельная и непротиворечивая. Но только на основании этого «Кольцо ненависти» выше работы Верова-Минакова поставить никак нельзя.

Ну, а относительно содержания… А что – содержание? Нормально там всё с содержанием – новеллизация сотен и тысяч обсуждений «как оно могло там быть», прошедших за десятки лет после публикации «Обитаемого острова». С элементами современных веяний в форме эротических приключений. Зато практически без «нэ так всё было». Вот, только планета отчего-то буквально наводнена прогрессорами, работающими в поте лица и не покладая рук, хотя самого института прогрессорства тогда ещё не существовало. Или я ошибаюсь? Помнится в ЖВМ Максим говорил, что на Саракше «…был, по-видимому, одним из первых прогрессоров еще в те времена, когда это понятие употреблялось только в теоретических выкладках». Ничего себе теоретические выкладки!

В общем – ничего особенного, всё как обычно. В соответствии с терминологией, использованной мной в «Шахматном вирусе» – скучно!

Сокращённый вариант. В полном объёме статья размещена в АК: http://fantlab.ru/blogarticle13263

Начнем с обложки.

На обложке книги мы читаем золотом по темному: «Проект Аркадия и Бориса Стругацких»

Гм...

Я на месте издательства АСТ все-таки подумал бы, а корректно ли ставить на обложку имя Аркадия Натановича, находящегося ныне там, куда всем нам предстоит уйти — каждому в свое время — и откуда он не может уже курировать никаких проектов...

Впрочем, меня, как в свое время Ивана Васильевича Буншу «терзают смутные сомнения» (с), что издательство АСТ спросило разрешение и у Бориса Натановича на использование его имени, и имени его брата в своем проекте.

Насчет самой книги...

Странник-Сикорски, в роли ментора-наставника при молодом Каммерере — не убеждает.

Первые три главы он регулярно читает длинные нравоучения молодому губошлепу, проспавшему в школе лекции по социологии и по главной исторической последовательности, а так же создает дидактические ситуации для воспитания нового юного помощника (как, например, с Тихоней Прештом). А ведь он «теневой диктатор» Страны Неизвестных Отцов, то есть по определению не должен иметь свободной минуты.

Двадцатилетний Мак Сим, который и жнец и швец и на дуде игрец — не убеждает.

Вот он, подобно Шону Коннери в знаменитой «Бондиане», несет в постель пандейскую кёниген Итану... Вот он командующий фронтом против десанта островной империи... Ну не верю я, что коммунар XXII века может вести себя с женщиной, как персонаж Шона Коннори, а специалист по эммитерам и д-связи может командовать фронтами!

Каммерер в роли Святого Мака — гм... вот это как раз может быть. Он заметная фигура, у него харизма — но вот может ли из всего этого произойти положительная реморализация — тут у меня серьезные сомнения. Даже с помощью геостационаров.

И вообще, второстепенные персонажи, вроде дядюшки Каана, адмирала Сугга Хоронити или Зефа вышли у Контровского гораздо более живыми, чем центральные фигуры Сикорски и Каммерера.

Итак, еще одна попытка продолжить «Обитаемый остров». Прямо с того же места, от ворот департамента Странника. И что же мы имеем? А ничего хорошего. Прежде всего — плохой язык, совершенно дубовые диалоги, впрочем, автор и не пытается походить на Стругацких. И вот этим дубовым языком излагается судьба Саракша после взрыва. Мак Сим теперь — Святой Мак, занимается и инфляцией и политикой и вообще всем, чем Странник велит. И обучает саракшиан быть хорошими людьми, рассказывая им, в частности, картину устройства космоса...(те, впрочем, как-то индифферентно слушают — и становятся лучше!). Обо всем мире рассказано понемногу, не забыты ни Пандея, ни мутанты, ни горцы, ни, само собой, Островная Империя. Но обо всех народах рассказано, с одной стороны, очень поверхностно, а с другой стороны — с такими выдумками, которые просто шокируют и заставляют перевернуться в гробу великого Оккама. Ну, например, Пандея — это матриархат, и Максима там укладывают в постель правительницы, чтобы родить будущего основателя нового человечества. И великий Мак покорно укладывается, слегка переживая о Раде. Впрочем, Раде он обо всем потом рассказал и еще продолжал надеяться на ее искреннюю любовь...

Мутанты оказались почти уничтожеными другими мутантами, научившимися питаться радиацией. Горцы оказались потомками неких людей со звезд. А уж когда Максиму во плоти явился странник (не Сикорски, а именно один из тех, которых никак не могли обнаружить), да еще и начал рассуждать о том, что его народ представляет силы добра, вопреки какому-то другому, представляющему силы зла...

Из каких-либо рассуждений присутствует только альтернатива: использовать ли излучатели во благо или нет? Максим категорически возражает, но — использует... И на вопрос, что делать с тысячами пленных, захваченных после такого использования, предлагает: «Расстрелять!»

Мелькает в сюжете и Лев Абалкин, этакий суперпрогрессор, стреляющий быстрее, чем думающий, и вполне настроенный на работу в Островной Империи, мельком замечая: «Ну нравилось мне работать с голованами, ну и что — я теперь прогрессор и буду работать там, где скажут».

Излучатели, устройства которых земляне, похоже, так и не поняли (иначе почему Максим спрашивает у странника, не их ли это технологии), некие новые Отцы собирают чуть ли не на колене и запускают в действие, пытаясь захватить власть.

В конце концов читателю предлагается два пути: по расчетам землян — глобальная атомная война, если не использовать излучатели. И по прогнозам странников — катастрофа от воздействия бредовых сил зла, если излучатели использовать. Сикорски, отозванный на Землю, радостно оставляет Максима за старшего, но тому тоже уже не хочется быть богом на Саракше — лучше домой, Землю от странников защищать...

И имейте в виду, все это я здесь написал, не скрывая текста, раскрывающего сюжет, совсем не для того, чтобы вам было не интересно читать. Вам все равно будет не интересно и читать я вам — не советую!

P.S. Возможно, отрицательных эмоций добавило то, что читал я эту книгу после примитивной, но хотя бы неплохим языком написанной «Операции «Вирус» и после философски- психологической и неожиданно глубокой и серьезной «Черной пешки». И уж конечно после «Обитаемого острова»...