Лион Фейхтвангер «Лже-Нерон»

Вы хотите знать, как фабрикуются императоры? О, всего лишь небольшая сделка, в которой прибыль — некая идея, а убыток — несколько миллионов сестерциев и целая цивилизация, один друг и одна дочь.

А ещё, пожалуй, потребуется “создание”, этакий шут, который сможет изящно подносить к глазам смарагд и к месту проговаривать заученный текст.

Горшечник Теренций — ну, можно ли представить более безобидное существо! И это он — Зверь из Бездны? Да, именно он. Автор гениально раскрывает тот невероятный процесс, когда роль поглощает актёра. Великолепно показан контраст между ролью Нерона и Нероном истинным. Теренций раз за разом ошибается — он воспроизводит поступки не человека по имени Нерон, а того “кровавого актёра”, образ которого у всех в головах. Нет, он раз за разом поступает безошибочно: он делает именно то и именно так, как по всеобщему убеждению делал бы Нерон. Быть может, на его фоне подлинный рыжебородый император ещё и показался бы самозванцем. И тут-то кроется тайна превращения забавной марионетки в Зверя из Бездны: он изо всех сил старается быть более Нероном, чем сам Нерон.

«Удивительное дело: из-за того, что существует ошибочная уверенность, будто подлинный Нерон поджег Рим, нужно в честь этого поддельного Нерона потопить город Апамею! Иначе мир не признает подлинным нашего поддельного Нерона», — меланхолически замечает один из персонажей.

Итак, Зверь из Бездны — всего лишь горшечник Теренций? Нет, не он. Воистину, короля играет свита. И Фейхтвангер со скрупулезной дотошностью демонстрирует, как Зверем из Бездны становятся все они — озлобленный на весь мир раб Кнопс, и утончённый интриган Варрон, и усталый молодой царь Филипп, и Требон со своим жирным смехом.

Роман логически делится на две части. В первой — собственно, обычный для Фейхтвангера мир сложных интриг, запутанное переплетение скрытых мотивов и интересов. Вторая — начиная с “Лейпцигского процесса “ над Иоанном из Патмоса — написана куда более жёстко и злободневно. Писатель отбрасывает изящную игру намёков — там удачная аналогия, здесь намеренный анахронизм. И начинается открытое гневное обличение, адресованное уже не Римской империи, а ХХ веку, не Лже-Нерону, а новому, ещё более ужасному Зверю из Бездны.

1. «Лже -Нерон» хорош! Это второй прочитанный мною роман Лиона Фейхвангера (первый был «Лисы в винограднике») и второй раз чтение превзошло мои ожидания. В анонсе написано, что роман является сатирой на нацистскую Германию. Но из-за недостаточного мною знания истории становления фашистского режима роман прочитывается как самостоятельное историческое произведение с любопытными деталями и поучительными выводами.

2. Фейхтвангеру хорошо удаются рефлектирующие творческие персонажи. На их действии строится сюжетная канва, их размышления раскрывают основной смысл произведения. В «Лже-Нероне» таким персонажем является бывший сенатор и друг Нерона Варрон. Именно он замышляет большую игру и постигает в ее завершении свои ошибки. Для меня он центральная фигура романа и предмет моего анализа.

3. Может ли один человек противостоять мощной империи, столетиями удерживающей власть на половине известного мира? Оказывается может, если сумеет «оседлать» нарождающийся естественный общественный процесс и использовать мотивацию субъектов власти. Варрон, снедаемый чувством мести, нашел способ направить один такой процесс против Римской империи. Еще при жизни Нерона он, будучи видным государственным деятелем, проводил политику мирного сосуществования и сотрудничества Запада и Востока. Не ему ли было знать, что политика императора Тита, приведшая к охлаждению отношений с Востоком, была искусственной преградой на пути естественного течения жизни. Надо было только немного интенсифицировать процесс. И с этим Варрон искусно справился, материализовав желание к лучшей жизни, ассоциировавшееся с нероновским правлением, в фигуре Лже-Нерона. А как восхитительно он включал все новых и новых персонажей в антиримский заговор!

4. Позже, оценивая свои действия, Варрон признается, что 10/10 успеха определяет конъюнктура, которая не подчинена ни одному человеку. Его задача была только воспользоваться этой конъюнктурой. То, что человек может быть творцом истории — миф. Интересно, что эта рефлексия пришла к Варрону тогда, когда он потерял контроль над «экспериментом» c Лже-Нероном, который сам стартовал.

5. Причину потери контроля указал парфянский царь Артабан. Активная деятельностная позиция Варрона не позволила ему своевременно увидеть главную свою ошибку. Место переопределят личность: извне внутрь. Лже-Нерон — создание, как его иногда называл Варрон, оказался на качественно новом для себя месте и это с неизбежностью стало трансформировать его личность. Оставив это процесс бесконтрольным, Варрон поставил под неминуемый удар весь свой эксперимент. Кстати, в реальности Артабан, прописанный в романе очень прозорливым и крутым политиком, продержался на троне всего два года и сгинул в пучине событий, вероятно, допустив уже свою, непоправимую и роковую ошибку.

6. Варрон симпатичен тем, что чутко улавливает изменение ситуации, признает свои ошибки, меняет при необходимости стратегию и тактику поведения. А это ведь очень больно осознавать, что твои планы и плоды твоей деятельности рассыпаются на глазах в прах. Только психотип игрока позволяет выдержать горечь поражения и быстро восстановиться. Только рефлексия позволяет пройти кризис с прибытком. У Варрона случилась проблематизация — «сколько не познавай, никогда всего не познаешь». Он понял не только свою ошибку с Лже-Нероном, но и осознал узость своего национального мышления. Этим объясняется то, что он с особым интересом принимает новую бродяжническую жизнь, предложенную ему во спасение Артабаном. Варрон осознает необходимость обогатиться новыми познаниями.

7. Варрон проиграл. Но между Римской империей и Парфянском царством (крупнейшем на Востоке) был заключен договор, закладывающий основу для долгосрочного мира и сотрудничества. Т.е. идея, которой служил Варрон, победила! Случилось бы это все без эксперимента? ... А какой была бы наша жизнь без нацистского или советского экспериментов?