Жан Рэй «Проклятие древних жилищ»
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 4 ]
Walles, 28 апреля 2020 г.
Концовку, которую взгромоздил в настоящем романе господин Раймонд де Кремер (он же Жан Рэй, он же Джон Фландерс) можно сравнить разве что с номером циркового артиста, на голове которого возвышается пирамида из десятка помощников и при этом все это каким-то образом умудряется держаться на весу...
Уже знакомый читателям исследователь творчества автора А.Зондергельд доверительно сообщает в послесловии, что вероятный год написания «Проклятия древних жилищ» — 1948-й. Рукопись романа была найдена значительно позже Сообществом Жана Рэя...
Поначалу все идет неплохо. Размеренное повествование (я бы даже сказал, слишком размеренное для Рэя) повествует о детских годах Хиллдуварда Сиппенса в Эстамбурге и Генте, его дружбе с цирюльником Патетье и работе клерком у нотариуса Бриса. Жизнь Сиппенса, увлеченного книжками Габорио, круто меняется, когда он становится невольным виновником гибели сиамского котика Реффи тетушки Аспазии. Однако, на молодого человека сваливается наследство и он женится на дочери нотариуса Валентине Брис. Молодые едут в Швейцарию. Вскоре их настигает несчастье...
В первой половине книги имеются характерные писательские приемы, которые как будто бы заставляют предвкушать классический черно-белый триллер:
— некто неуловимый использует винтажный револьвер Lefaucheux;
— телеграмма с загадочным текстом, сообщающим, что человек, с которым вчера происходило общение, на самом деле мертв более десяти лет;
— лодка, плывущая в ненастную погоду в сторону древнего замка;
— слышимый звук поворота дверной ручки в гостиничном номере при отсутствии посторонних лиц в коридоре;
— вуайеризм через замочную скважину;
— появление непонятного человека со странным именем-анаграммой...
Как ни странно, многие персонажи на старте истории прописаны вполне внятно. Увы, всю эту эстетику перечеркивает вторая часть книги, когда Рэй по давней привычке превращается в свое сомнамбулическое псевдодетективное альтер эго, знакомое по циклу Гарри Диксона.
Окончание романа оставляет ощущение спрессованности, кажется, что вся душевная часть куда-то выпотрошена. Вниманию читателя предлагается лишь «сухой остаток» с чудовищными хитросплетениями и перекрученной сюжетной линией. А ведь мог бы получиться достойный роман, ежели не умножать сущности без необходимости.