Уильям Конгрив «Двойная игра»

Еще одна история о мошеннике, перехитрившем самого себя, в результате чего хорошие герои получили свои плюшки — желанный брак и богатое наследство в перспективе, если очередной мошенник не появится. Сюжет похож на шахматную партию — каждое действие хитромудрый интриган выполняет четко, целенаправленно. Сценка, положение фигур на доске, ход-действие, новая сценка.

Интрига развивается и как-то забываешь, что в основе ее лежат довольно низменные вещи — желание получить чужие деньги. Даже положительные герои Милфонт и Синтия озабочены проблемой родственных благословений и наследства, поскольку являются такими же бездельниками-рантье, как и герои отрицательные. Есть в этом что-то грустное и принижающее, обидное для высоких чувств, которые герои друг к другу испытывают. Но таковы социальные реалии времени.

Эти же реалии создают почву для самодурства старших родственников и распущенности молодых жен, вынужденных вступать в браки с состоянием, к которому прилагается супруг в солидных летах. Развращающее действие безделья, когда сильные и здоровые люди ничем не заняты систематически, показано в комедии ярко и забавно.

Как ни странно, свежую нотку в атмосферу озабоченных наследствами семейств вносят не Милфонт и Синтия, а лорд и леди Вздорнс. Эти двое нашли друг друга. Можно сколько угодно критиковать глупость и снобизм лорда, псевдообразованность и занудство леди, но ведь их восхищение друг другом вполне искренне. В отношениях этой пары нет лжи и скуки, а это уже немало.

Удивительно, но драматическое произведение конца семнадцатого века и сегодня читается на одном дыхании. Интрига для нашего времени уже не актуальна, но характеры героев представлены так живо, несмотря на ограничения канонами классической пьесы, что невольно примеряешь их на себя и своих знакомых. Есть у драматических произведений такая особенность — выпадать из временных рамок. Наверное, это связано с театром, который изначально требует условности действия, некоторой его упрощенности, вырывания из контекста мелких деталей. Все лишнее отбрасывается, остаются только люди. И в какой-то момент время написания вещи и исторический контекст просто перестают иметь значение.