Генри Лайон Олди «Одиссей, сын Лаэрта»

Дорогие друзья ,я прошу прощения:вы это серьезно?или это какой-то рецензентский заговор?

Может я действительно профан и чего -то не понимаю? Вы называете это красивым ,атмосферным языком:

«Луна панцирной бляхой выпятилась в просвет между облаками. Ясное дело, днем этих облаков зови, не дозовешься, а ночью, когда и без них прохладно;— ишь, набежали! «

Или вот к примеру еще:

«Вернуться в духоту талама? Фигушки, как любит говорить Ментор, которому непременно надо будет дать по шее;— но это уже завтра утром. Или сегодня? Размышляя, в какой миг заканчивается завтра и начинается сегодня (кто вообще придумал все эти глупости?!), маленький Одиссей сам не заметил, что ноги понесли его вокруг дома.

Вот оно оказывается как...Одиссей (а точнее Ментор) изъясняется языком деревенской малолетки из средней полосы России и сидит под панцирной бляхой Луны.Вот она настоящая древнегреческая романтика.удивительно ,что подобное словоблудие многими воспринимается на «ура» и все эти псевдо -поэтичные пассажи в духе «я вернусь,слышишь,вернусь»-звучат (по крайней мере для вашего покорного слуги) как неумелая графомания.

Рекомендуется к прочтению только прыщавым Толкинистам с рюкзаками Iron Maiden.

Пребывая в полном восторге от первой книги «Ахейского цикла» — «Герой должен быть один», с предвкушением удовольствия взялся я, друзья мои, за эту книгу. Увы-увы-увы, меня постигло глубочайшее разочарование. Местами – очень красивый текст, но понять сюжет и смысл – очень сложно.

Нет, понятно, конечно, что про Одиссея. Но он – то маленький пацанчик, то 13-й юноша, а то – басилей 19 лет от роду. И весь рассказ перемежается каким-то полубезумным бормотанием…

Нет, я, конечно, понимаю, что ОЛДИ стараются изобразить (по сюжету) Одиссея – безумцем… Но читателю-то как быть?

Роман оставляет двойственное впечатление: с одной стороны авторам удалось на базе того, что нам известно о Древней Греции, создать увлекательное повествование, органично дополняющее истории «Илиады» и «Одиссеи» и, в то же время, превращающее героя Одиссея в реального человека. Причём некоторые сюжетные находки чудо как хороши. Но....

Конечно же, авторы имеют право на творческий поиск, в том числе и на эксперименты с формой и стилистикой. Но, наверное, это всё-таки не должно идти во вред удобству чтения книги. А какое может быть удовольствие от чтения, когда повествование разорвано на кусочки, между которыми необходимо всё время с трудом продираться через множество слов и фраз, смысл которых туманен. Эмоциональное состояние героя, его переживания и раздумья — всё это, наверное, тоже можно сделать интересным, но авторам такое на этот раз не удалось: просто огромнейшие куски текста абсолютно не информативны, читаются с трудом и ничего, кроме смятения чувств и мыслей главного героя, не передают.

Правда радует, что хотя бы к концу романа авторы всё-таки вернулись к своей обычной манере повествования и финалом произведения можно просто насладиться, не отвлекаясь на борьбу с текстом «ни о чём» :).

Гипнотический роман. Ритм текста завораживает, и оторваться невозможно. Это не книга одного вечера, эта книга — собеседник, где меняются рассказчики при том, что все-таки рассказчик один. У Дяченко есть повесть «Эмма и Сфинкс», где дух дерева вселился в человека, и он мог проживать всю свою жизнь одновременно, здесь похожий эффект: мозаика из эпизодов разного времени.

Столько всего уже сказали, повторяться не буду, добавлю только, что эта «лоскутность» повествования создает многослойность, особенный завораживающий ритм, кто его не услышал, тот роман поймет, но не прочувствует.

А ведь «Одиссей» гораздо более эмоционален, чем «Герой», его нужно не смотреть, а проживать, и это роман о любви. О любви человеческой, божественной, и проводник этой любви — мальчик, воспитанный богом, Одиссей. А кто этот бог? Честно, сразу не догадался (или так и задумывалось?), не настолько эрудирован, видимо. Но когда прозвучало его имя, все стало на места. Человек, воспитанный Эротом, который бьет без промаха.

Весь роман Одиссей пытается любить: родителей, друзей, женщин, богов. Он единственный полюбил Афину вместо того, чтобы бояться ее — и она ответила.

Вот что еще в этом романе увидел я помимо того, что на поверхности. И я обязательно к нему вернусь еще раз, уж очень послевкусие приятное.

Не смог. Не продрался. Олди отлично владеют языком, откровенно плюя на сюжеты своих романов, для них главное само повествование, чем всякие дурацкие завязки-действия-развязки. Раньше меня это устраивало, потому что читать язык Авторов было приятно и интересно. В этом же случае я не смог с нескольких попыток. Увяз в метафорах, без которых не обходится вообще ни одно предложение романа. Стоит лампа на столе? Нужно обязательно ее с чем-то сравнить. Чем пафоснее и ярче, тем круче. Ботинок? Ух, щас будет еще пара метафор и сравнений. Море или небо? Ну тут вообще на абзац, причем чтобы читатель в обморок упал от количества слоящихся образов. Сюжет? Нет, вот это описать сложнее. Я лично за деревьями леса не увидел — нет сюжета, рваные куски мыслеповествования, сложного и нереально тяжелого утащили читателя-меня в болото, где и утопили, не позволив идти дальше. Жаль...

«Иллиада» и «Одиссея» это вещи, про которые слышали наверное все. Хотя бы пару имен, или фактов, или сюжет какой. А ведь эти истории записаны вроде Аристотелем, в 300-х годах до н. э. Для этого он специально ездил к потомкам Гомера, у которых была самая полная версия этих поэм. Устоялись поэмы где то в 800 годах до н. э., а описывают события, которые происходили еще лет 400- 500 до того как. В бронзовом веке.

очень большое число писателей разных времен и народов использовали имена и сюжеты в чрезвычайно разных сюжетах для разнообразнейших произведений. Вот и уважаемые авторы попробовали описать свою версию событий. История рассказывается от имени самого Одиссея. Только рассказывается так вывернуто, сложно, что временами даже и сложно понять, это воспоминания или происходящее. Язык тоже очень сложный, местами просто странный, вроде «Меня рвало памятью», с повторами, читать сложно. Еще многовато эмоциональности, каких то странных фраз, которые сложно понять.

Но есть, и интересные находки. Например, объяснения, почему на бедную Итаку приехало столько женихов (то есть чего они нашли интересного в этом). Выход за Предел известного мира тоже очень впечатляет. Ну, и одна из любимых тем отношения между человеческим и божественным, описано просто превосходно.

В общем, время конца Героев и уход Богов, и переход к нашему, обычному железному веку обыденной жизни.

Я очень не люблю оставлять что-то незавершенным, но эту книгу я дочитать не смог. Для меня читать её было сродни просмотру рекламы с пятиминутными отрывками фильма в ней, так в этом произведении графомания разбавляется сюжетом. Слова ради слов, абзацы ради абзацей — моя жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на это.

К чтению этого романа я приступил сразу же после прочтения «Героя..», который вызвал сугубо положительные эмоции. «Одиссей...» несколько меня разочаровал — несмотря на то, что это прямое продолжение цикла, написанное тем же языком, в том же стиле — отличия довольно существенны. В «Одиссее...» больше поэзии, философии, рефлексии — сюжетное полотно напоминает диафильм — эпизоды сюжетного развития нам даются последовательно — от самого детства главного героя, до взросления, участия в троянской кампании и возвращения на Итаку, но по сути представляют собой отдельные картины, разделенные пространством и временем, а также длительными размышлениями сына Лаэрта на отвлеченные темы.

Динамики как таковой в романе нет, сюжет линейный и выдается отдельными квантами. Структура романа слишком усложнена, мало того, что роман разбит на две отдельные книги, так еще и каждая книга делится на песни, те в свою очередь на строфы и антистрофы и завершаются эподами. Кроме того, внутри строф отдельные эпизоды обозначаются греческими терминами — самые известные из которых: трагедия, мелодрама, монолог, но большинство эллинских названий, относящихся к драматургии, встретилось мне впервые — естественно голова от этого идет кругом, ведь само по себе чтение этого романа оказалось не из числа легких. Во время чтения «Номоса» было откровенно скучно во многих эпизодах, обилие третьестепенных персонажей, малозначительных событий из жизни юного Одиссея рождали жгучее желание добраться наконец до момента его отплытия с Итаки на Трою, чем собственно и завершилась книга первая. «Космос» уже шел пободрее, но все равно примерно до середины книги второй продолжалась вялотекущая сюжетная болтанка, интерес пробудился только в середине «Космоса», когда стал раскрываться замысел Олимпийцев, собравших героев под Троей, с этого момента по уровню накала страстей и интриги произведение дотянулось до «Героя...» В итоге 3/4 всего романа можно расценивать как затянувшееся вступление, это очень много, учитывая совокупный объем романа, многие читатели могут просто не дотерпеть до момента, когда сюжет раскочегарится по-настоящему.

«Человек Номоса» просто перенасыщен повторяющимися кусками повторов, рефренами-заклинаниями типа «я вернусь», «надо просто очень сильно любить», «память, ты моя память» — с определенного момента при встрече в тексте с этими «якорями» начинаешь замечать, что нервный тик не за горами. Постоянный треск скорлупы Номоса, упоминаемый авторами к месту и не к месту, хрустом французской булки вязнет на зубах и вызывает почти физическое раздражение. В «Человеке Космоса» рефрены встречаются не так часто, да и скорлупа Номоса несколько затвердевает, плавно перетекая в гул бронзы от которого иногда кажется, что закладывает уши. К сожалению это не метафоры, неприятные ощущения во время чтения вполне реальны.

Одиссей, будучи правнуком Гермеса, наделен сверхспособностями — в частности он может видеть тени умерших и даже общаться с ними. От использования коридоров-дромосов сын Лаэрта тем не менее принципиально отказывается, иначе и быть не может, недаром слово «одиссея» вошло в наш язык как синоним трудного и полного опасностей путешествия. Тем не менее у читателя может возникнуть вопрос, почему все же наш герой не пошёл на такой небольшой компромисс, если так хотел вернуться на Итаку, ведь достаточно было просто попросить Гермеса или Афину и мгновенно шагнуть через портал дромоса на родные берега. Авторы спешат разрешить эту проблему необходимым в данном случае пояснением, что использование божественной помощи приведет к тому, что Одиссей при таком раскладе не будет прежним, для истинного возвращения ему необходимо пройти весь путь до конца и не просто вернуться домой на физическом уровне, но и психологически осуществить этот процесс — быть узнанным и принятым близкими людьми не чужаком, не богом, не героем, а отцом и мужем.

В некоторых моментах во время чтения у меня возникали аналогии с компьютерной RPG — в частности с процессом наполнения инвентаря и одеванием «куклы» персонажа, добытыми в ходе выполнения квестов предметами. В качества дедовского наследства Одиссей получает мощное оружие — лук Аполлона (это определяет его боевой класс — лучник), затем последовательно добывает колчан со стрелами Геракла, дедовский шлем и доспех Ахилла. При этом главной его целью, в отличие от героев компьютерных игр, становится не прокачка и получение новых уровней, а совсем наоборот, любой ценой избежать перехода на новую ступень и соответствующих изменений.

Помимо главного героя, образ которого раскрыт со всех сторон, благо бумаги на это авторы не жалели, в романе немало запоминающихся ярких второстепенных персонажей. В «Номосе» безусловно запомнятся образы рябого раба-педагогоса Эвмея, лохматого нескладного пса Аргуса, доброй и заботливой няни Эвриклеи, хитроумных дамата Алкима и самого Лаэрта. В «Космосе» персонажи первой части уходят со сцены, уступая место известным многим читателям персонажам гомеровской «Илиады», каждый из которых наделен своим характером и линией поведения. Отдельно стоить отметить уже известных нам по роману «Герой должен быть один» Амфитриона-Иолая, стареющего Геракла и похотливую Деяниру, которые являются связующими ниточками с первой частью цикла, правда, особой сюжетной нагрузки здесь эти персонажи не несут и включены скорее для создания знакомой атмосферы.

Насколько часто боги Эллады появлялись на страницах «Героя...», настолько же редки их явления в сюжете «Одиссея...» — в первой части романа они либо действуют инкогнито, либо являются на краткий миг намеком-знамением — тенью на скале, птицей в небе. В «Человеке Космоса» боги действуют несколько заметнее, но эволюция их образов вызывает недоумение, лучше бы вообще без них обойтись при таком раскладе. Гермий, так активно помогавший Гераклу в первой части цикла, за своим прямым потомком предпочитает наблюдать со стороны, крайне редко вступая в прямой контакт — никакой хитрости и мудрых советов от него здесь не ждите, одни волнения и страх перед грядущей Антропомахией. Надменная и неприступная Афина превратилась в какую-то деревенскую простушку, которая при этом еще и слаба на передок — с чем связана такая внезапная метаморфоза совершенно непонятно. На контрасте чуть ближе к привычному божественному образу оказывается лишь Аполлон, тем не менее во всех его действиях сквозит подлость, заносчивость и страх. Остальные члены Семьи не фигурируют в тексте, иногда о них лишь вскользь упоминается, волшебные создания более низкого порядка типа нимф, кентавров и сатиров в романе отсутствуют напрочь.

Несмотря на обилие философских рассуждений в романе, общий моральный посыл предельно прост и мог быть раскрыт всего в нескольких абзацах, ничего принципиально нового читателю авторский дуэт в этом плане не предлагает, так что можно не искать скрытых откровений в тексте — все довольно поверхностно: «возлюби ближнего своего», «убей раба внутри себя», «не рой другому яму», «лучше синица в руке, чем журавль в небе» и «если долго мучиться, то всё у нас получится» — вот собственно в нескольких пословицах и крылатых фразах перед вами философский дайджест всего произведения. Учитывая сколько страниц текста понадобилось авторам, чтобы донести до читателя эти простые и всем известные истины, хочется пожелать им быть проще, не усложнять на ровном месте.

Подвести краткий итог своих впечатлений от прочитанного могу одним словом — перемудрили. Текст воспринимается довольно непросто, помимо обилия персонажей, пространных рассуждений о роли человека в мире и смысле жизни, впечатление усугубляется общей структурой текстовой разбивки и подачи материала. Однако, не все так плохо, хочется отметить ярких второстепенных персонажей, срыв покровов с белых пятен древнегреческой мифологии и наличие глобальной интриги, а также процесс становления главного героя от мальчика до мужа. Если вам понравился первый роман цикла, то «Одиссея...» стоит читать, при этом быть готовым к сложности восприятия текста, необходимости преодолеть ряд скучных и необязательных моментов произведения, а также не принимать близко к сердцу авторскую манеру многословно объяснять простые истины через монотонные повторы уже пройденного и разжеванного материала. Если бы можно было оценить две части романа по отдельности, то я бы поставил «шестерку» за «Номос» и «восьмерку» за «Космос», итоговая «семерка» всему произведению была поставлена мною исходя из этих соображений, как среднее арифметическое.

Очень долго заставлял себя взяться за продолжение «Героя…», читал море отзывов, настраивался, перестраивался, но все-таки взялся.

Как и ожидалось – это совершенно другая книга, по строению, по повествованию – в самом корне, – неспешная и статичная по сравнению с героем, она, по сути, является воспоминаниями молодого Одиссея до и после отплытия в Трою..

Как и в первой книге оригинальная игра с мифологией, «оживление» и «обытизирование» ее, делает всех Героев и Богов больше похожими на людей; благородные поступки объясняются вполне себе прозаичными мотивами, отличный русский язык (иногда слишком тяжело читаемый отличный язык) — все это не оставляет равнодушным.

А теперь о минусах.

Очень многое авторы, мягко говоря, не до конца объяснили, а по-другому, просто не сказали. Вероятно, все дело во мне, но хотелось бы, побольше подробностей о каждом из героев, хотелось бы побольше внимания на отдельных сюжетных моментах – хотя оно, конечно же, понятно – мол, воспоминания Одиссея…а подробности? Сочность, пикантность где?

Вопросов у меня, честно говоря, много – больше чем хотелось бы. После Героя не так было – четко, сочно, недосказано в той степени, в какой это необходимо, для того, чтоб мозг возбужденно думал «А что если? А это? А то?», а вот после Одиссея, прям аж обидно как-то – ну чего ж не объяснили-то, Олди? Вдруг я, как Одиссей Ваш – вижу, слышу, а понимать не понимаю ничего.

Хотя, кажется, Олди так и хотели – мир Одиссея, его Номос, лирика, философия оказываются здесь важней Космоса других сюжетов и ответвлений, интриг Богов, судьбы героев, причем этим же принципом они руководствуются в том, как писать книгу – «Одиссей, а другое – как получится».

Не мне жаловаться. Я доволен. Буду читать «моего деда истребителя», буду читать Валентиновский ахейский цикл, только отдохну после сына Лаэрта, самую малость, а потом…я вернусь.

Сложное, неоднозначное произведение, с большим количеством плюсов и не меньшим количеством минусов — и, тем не менее, очень достойное.

Начну с плюсов.

1. Описан оригинальный мир Древней Греции в вИдении авторов. Роман завершает преобразование мифологического мира Я.Голосовкера из «Сказаний о титанах» в очень реалистичный, несмотря на наличие героев-полубогов и богов. Первым шагом на этом пути, даже с явной ссылкой на Голосовкера, был роман о Геракле «Герой должен быть один», и за «Одиссей, сын Лаэрта» стоит браться только после него. А до этого я бы посоветовал прочитать «Сказания о титанах» — без этого многое в романе «Герой должен быть один» будет непонятно.

2. Не только главный герой, Одиссей, нешаблонен и не картонный, но и несколько второстепенных героев.

3. В романе присутствуют нетривиальные и иногда достаточно глубокие идеи. Многое очень грамотно изложено в отзыве ivan2543

4. Роман содержит интересную авторскую трактовку «Илиады» Гомера — с заметным отступлением от оригинала, но не вызывающим раздражения, так как всё происходящее в романе согласуется с его внутренней логикой. Что добавляет интереса, так как заранее невозможно сказать, что случится с героями романа: мол, мифы и эпос — это одно, а реальная жизнь — совсем другое, и нечего удивляться, что реальные события происходили совсем не так, как о них рассказал Гомер.

А теперь о том, что плохо.

1. Повторяющееся в каждой из глав к месту и не к месту утверждение «Если нужно будет убить — убьешь. Если нужно будет обмануть — обманешь. Если нужно будет предать — предашь. Твой личный Номос важнее предрассудков». Ну, повторили бы пару раз для того, чтобы сложный характер героя показать — и хватит. А то создаётся впечатление, что авторы навязывают читателю заказанную кем-то жизненную позицию — для воспитания жуликов, воров, предателей и убийц.

2. Крайне затянутое повествование. Кто-то в предыдущих отзывах говорил, что надо бы сократить текст на треть. Мне кажется, это очень оптимистичная оценка — сокращать надо по крайней мере наполовину.

Впрочем, это, конечно, дело вкуса: существуют любители длинных текстов с многочисленными отвлечениями, пространными монологами, детальными описаниями второстепенных деталей. Этот роман — для них.

3. Динамики и вообще движения в романе нет. Наверное, авторы решили, что мы и так всё про приключения Одиссея знаем — так чего ещё какой-то сюжет выдумывать! Детали, и только детали, размышления героя о себе любимом как центре мироздания, и только! А действия сами собой происходить будут. Как некое приложение к размышлениям героя.

4. Идея объяснить любовь Афины к Одиссею плотской любовью для людей, знакомых с древнегреческой мифологией, вызывает отторжение. Неужели непонятно, что у древних греков Одиссей олицетворял изворотливый военный ум, символом которого была Афина?

5. Очень неубедительны в историческом плане все сцены с рассуждениями аристократов о выгоде торговли. Среди аристократии того времени (и даже гораздо более позднего — до конца средневековья) торговля была делом презираемым. Поэтому Гермес-торгаш считался пустышкой, и покровительствовал хитрости-обману, а не уму и не военным хитростям.

В противоположность этому пиратство совсем не осуждалось, как и любые виды грабежа — они считались вполне достойными аристократов военными операциями. К тому же пираты того времени нападали не столько на суда, сколько на прибрежные поселки и отдельных путников, с целью захвата их и продажи в рабство. Поэтому якобы скрываемое пиратство Лаэрта и многократно упоминаемый «пенный сбор» тоже не очень укладываются в исторические рамки.

Ну, вот, вроде начал за здравие, а кончил за упокой. Всё же закончу на оптимистической ноте: книга явно найдёт своих поклонников в среде думающих людей, не гоняющихся за особой динамичностью сюжета. Она тяжелее для прочтения, чем «Герой должен быть один», но многим из тех, кому «Герой» понравился, придётся по вкусу. Так что моя оценка в 7 баллов — это, наверное, нижний предел — уж слишком я привиредлив в выставлении оценок.

Я страшный лютый извращенец. Никого не призываю идти моим путем; впрочем путь этот по своему прекрасен. И дает совершенно особые аллюзии.

Видите ли, я читала «Сын Лаэрта» не то, чтобы после «Одиссеи»- это логично, а еще и ПОСЛЕ «Улисса». Это получился очень неправильный бутерброд. Но вот беда — мне кажется, что сами Олди тоже читали эти три книги в этой же последовательности.

В итоге вопрос тоски по дому и возможности остаться собою и тем не менее дома оказаться; вопросы того, как именно ждет и чего именно ждет женщина за краем горизонта; узнает ли отца Телемак и при чем тут боги, а главное, Далеко Разящий, который не бог, а кто именно — тоже еще вопрос — выглядят не чем-то привнесенным в старую греческую сказочку, а поднятыми самой структурой мифа. Как известно, одного из Четырех.

Конечно, Одиссей сумасшедший. Ха-ха, кто там нормальный. А кому нужна эта нормальность? И, главное, зачем нужна? Чтобы управлять удобнее? А если мы не хотим, чтобы нами удобно управлялось?

Конечно, текст нелинейный, неудобный, во все стороны что-то торчит, какие-то повороты, развороты — альтернативы всего две: либо ты натыкаешься то плечом то локтем то коленом на очередной угол и шипишь «от понапридумывали больно умные», или ловишь ритм этих разворотов и коленец и через сколько-то итераций обнаруживаешь свой ум танцующим что-то типа сиртаки. Такая, боевая разновидность.

За Моисея авторам отдельное огроменное спасибо))))

«Лирическое» продолжение «Героя». В разы меньше динамики и событий, компенсированных более богатым Внутренним Миром Героев, философией и оригинальными идеями на тему взаимоотношений людей и богов.

Формально, основана книга на «Одиссее». Но фактически, всё её действие посвящено «пробелам» в биографии, тем эпизодам, которые в источниках даже не упоминаются. А всяким Цирцеям, Полифемам, Сциллам и Харибдам внимания не уделяется вовсе.

И из всех «богоборческих» произведений, в «Одиссее» плотней всего рассматривается вопрос «как остаться самим собой, человеком, а не вознестись до божества и легенды». Сын Лаэрта отчаянно противостоит божественным промыслам, пытаясь предотвратить войну, сжёгшей практически всех оставшихся героев.

И ни одному персонажу я не сопереживал больше, чем Одиссею. Его трагедия возвращения домой, где его не узнают, лично наблюдавший за гибелью лучших людей своего поколения и приложивший к этому личные усилия.

«Одиссей, сын Лаэрта» умудряется стать ещё более глубоким, мифологическим произведением, где вопрос человечности занимает центральное положение.

Очень сильная книга. Сильная, прежде всего, эмоционально. Нежная, красивая, поэтичная легенда.

«Возвращайся, рыжий. Ты выжил; ты вышел в Космос,

Но тебя уже так давно ожидает Номос».

Я давно и прочно люблю «Одиссея» — ещё с самого 2000 года, с первого издания в «Нити времён».

Человек, постоянно пребывающий «в любви и скуке» по отношению ко всем («скука» в данном случае — это то, о чём написано у Пушкина:

«Спокойно зрит на правых и виновных,

Добру и злу внимая равнодушно,

Не ведая ни жалости, ни гнева»).

А раз так — то можно любить весь Космос одновременно. Как совокупность Номосов — и как нечто большее. Можно простить богов (например,ту же Афину) за то, что они обрекли твоих друзей пасть под Троей. И такое прощение будет для Олимпийцев хуже самого жестокого приговора.

NB Как-то был случай: беседовал я с одной юной леди (фанаткой Сергея Васильевича Лукьяненко — если это вообще хоть о чем-то говорит). И сказал, «к слову»: дескать, «Одиссей» для Олди — это тот самый уровень «умри, лучше не напишешь». Юная леди тут же с готовностью поддакнула: «Вот и жалко, что они этого не сделали». (Т.е., не умерли. Из произведений Олди она, надо сказать, читала только ранний «Путь меча»).

Так вот... кажется мне, что «Ахейский цикл» (вместе с «современными» и «околовалентиновскими» романами, конечно же!) — это лучшее на сегодняшний день у Олди. (Оффтопом: что будет, если серьёзный тон и суровость «Героя» помножить на прекрасный язык «Одиссея»? Будет цепляющий за душу «Амфитрион»). И — да, есть поклонники, которым нравится «Герой», но они не смогли оценить «Одиссея». Есть и те, кто смог (слава всем богам!) Но налепить уныло-предсказуемых десяток первому роману, а «Внука» и «Одиссея» оценить на 6 — это «путь наименьшего сопротивления» *winking smile* И те, кто пойдет этим путем — чем они, собственно, отличаются от вышеупомянутой леди?..

Правда, достоинств самой книги это не умаляет. И не может умалить; как она радовала читателей до сих пор, так и будет.

Начинать читать Олди мне всегда тяжело, словно продираться сквозь густой вязкий туман. Так много слов, образов, аллегорий, и всё это обрушивается на тебя сходу, одним бесконечным потоком. Но стоит привыкнуть к новым понятиям и осознать обстановку — продолжая аналогию с туманом, уже не ты через него пробираешься, а он тебя окутывает и ведёт, одному ему известной дорогой, и неясно, куда выведет — скорее всего, совсем не туда, куда ты собирался.

Ахейский цикл — один из моих любимейших у писателей (на первом месте всё же Ойкумена). Знакомство с ним я начала с «Герой должен быть один» (про Геракла), что логично. И вот, спустя несколько лет, приступила к «Одиссею». В отличие от первой книги, эта история меньше привязана непосредственно к мифу, фантазия авторов разливается широко, описывая жизнь «рыжего» до Троянской войны.

Безумец? Безусловно. Сумасшедший? Абсолютно. Хитрец? Не то слово. Герой?.. Для меня это роман о том, как тот, кому предназначено быть героем, отчаянно старается остаться человеком; а человек становится героем, избранником Богов. Или это они — его избранники? Кто кого перехитрил? Герой отправляется на войну — получив клятву, что человек вернётся.

Жуткое переплетение мифа и реальности. Во второй части общего с классическим мифом об Одиссее всё меньше, Номоса всё больше.

Проблема в том, что ближе к середине за аллегорическим повествованием я окончательно перестала понимать, что происходит. Точнее, я скорее угадывала или догадывалась, потому что всё меньше говорится напрямую, всё больше — образами.

Впрочем, может надо, как Одиссей?

Притча о том, как люди становятся героями, а герои — Богами; как трудно удержаться на грани, остаться самим собой; или убить себя, чтобы вернуться.

Тяжеловесно, но только потому, что величественно. Только так!

От ненавязчивого повествования «Героя» пришлось отказаться — его заменило рваное, резкое, яркое и необычное изложение. Именно таким видит этот мир наш рассказчик-сумасшедший. И именно оно придает изысканность и, повторюсь, величие данному произведению. Дуэту Олди опять удалось всех удивить. Вольное изложение мифов уже было, им не удалось бы поразить читателя так, как раньше (хотя, стоит признать, новая трактовка получилась весьма органичной и ни в чем не уступила «Герою»). А потому авторы делают невероятное — они дают нам взглянуть на мир глазами хитромудрого Одиссея, глазами сумасшедшего гения. И именно этот синтез необычного повествования и так полюбившегося новаторского взгляда на классическую мифологию рождает шедевр.

Об остальном даже и говорить не стоит — Олди такие Олди. У них все вышло замечательно, как и всегда.

Это необычное, самобытное и сложное произведение. Если вас это пугает — проходите мимо. Ну а всем остальным советую попробовать. В конце концов, когда еще выдастся возможность почувствовать себя настоящим психом и получить от этого незабываемое удовольствие?