Джеймс Ганн «Машина Трансценденции»

Сокращенная версия заметки для Medium (https://bit.ly/2naFcYH).

После кончины Джерри Пурнелла, по-дурацки простудившегося на конвенте осенью прошлого года, Джеймс Ганн остается, пожалуй, самым заметным в англоязычной фантастике связующим звеном между всеми ее эпохами, начиная с Золотого века пальпа и заканчивая посткиберпанком. Ганну недавно исполнилось 95 лет, и если вас эта цифра по каким-то причинам недостаточно впечатлила, я добавлю, что первая (и самая известная в Рунете, благодаря забавной украинской экранизации) из его сравнительно крупных работ — повесть «Где бы ты ни был» — вышла в 1953-м, когда еще не присуждали премию “Хьюго”, а обсуждаемый сегодня роман открывает трилогию, выпущенную с 2013 по 2017 годы, когда у пульта управления “Хьюго” и “Небьюлой” активно волтузились Унылые Щенки и поборники социальной справедливости. Конечно, в этих условиях «Машина трансценденции» никаких шансов получить жанровую награду или номинацию на нее не имела — роман, как и вся трилогия об Аше и Райли, словно пролежал полвека в потайном кармане пространственно-временного континуума, а затем на этом кармане сломалась застежка-молния (Ганн не писал космоопер с 1950-х, а сиквелов и трилогий вообще никогда).

Вовсе нельзя сказать, что это плохо, да и Ганн на пороге столетнего юбилея совсем не ленится следить за развитием жанра: инвалид Великой войны Хэмилтон Джонс, капитан звездолета «Джеффри» (для старых друзей просто Хэм), предпочитает прокладывать курс по навигационным википедиям и биософтовым аддонам в реконструированном армейскими хирургами мозгу, а Райли, его бывший напарник в экипаже двухместного истребителя, получает заказ на убийство от неведомых нанимателей в виртуальной реальности — кстати, Райли очередная девушка и бросила-то из-за чрезмерного увлечения симуляторами, перешедшего в наркоманию.

Апрель — жесточайший месяц, урожай на раскидистом древе людских миров созрел противу всяких велений земного календаря, и задача Райли — не дать Пророку забраться на верхушку лестницы, ведущей через крону к трансценденции. Сохранность самой лестницы заказчика не интересует. Райли, пожалуй, тоже. Ведь, как и Федман Кассад, он избрал стезю, поощряемую именем его родной планеты Марс, но после чужацкого рейда возвращаться туда особо не к кому и незачем.

Но кто сказал, что Кентерберийский собор в галактических портоланах «Джеффри» не могли перепутать с Ковентрийским?

Первый роман из цикла «Райли и Аша», написанный автором в возрасте 90 лет!!!

Значительный итог всей жизни и литературного творчества. Ганн взялся за трудную тему, мало исследованную другими писателями — это поиск смысла жизни во Вселенной разными расами гуманоидов и негуманоидов, населяющих её. Чем-то напоминает цель романа Стругацких -«Сталкер». Такой же поиск неведомого счастья.

И финал неожиданный. Трансценденция — это вроде вознесения на Небеса, стать бессмертными, всемогущими. И понятно же стремление всех рас всё это получить. Но в итоге нашли , но не то, что думали. Вот эта интрига , подкрепленная ещё по ходу сюжета мелкими интрижками, делает чтение захватывающим.

Удивлён, что ни одно издательства не издало этот цикл, и только самиздату это оказалось по плечу. И переводы и само издание.

«Наш язык можно рассматривать как старинный город: лабиринт маленьких улочек и площадей, старых и новых домов, домов с пристройками разных эпох; и все это окружено множеством новых районов с прямыми улицами, регулярной планировки и стандартными домами» (Людвиг Витгенштейн)

Метафора языка как города вполне подходит для описания и понимания некоторых книг. И «Машина Трансценденции» Джеймса Ганна пример такого органичного перехода цитатного образа. Более того, благодаря стараниям переводчика, комментатора и первого рецензента на русском языке этой книги, отечественный читатель вполне может и без включения вавилонско-библиотечной памяти в собственном разуме или поисковика в наружной цифровой сети раздать этим самым улочкам и площадям их имена. Улица Хайнлайна, площадь им. Дилэни, проспект Звездных войн или Симмоновский жилой массив.

Можно подсматривать в указанные подсказки, а можно самому удариться в прелестную интеллектуальную игру отсылок, интертекстуальных сносок или межавторских пересечений, намеренных или не очень. В конце концов, в развитом Модерне, перешедшем в то, что перед нами теперь, любой автор вырастает из других авторов, при этом умный писатель (и читатель тоже) это знает и понимает, а остальные — нет (здесь я как бы не соглашаюсь с диагнозом великим произведениям, который, на примере «Братьев Карамазовых», поставил Герман Гессе подобным книгам; мол, их авторы не ведают, какое величие и почему творят именно таким образом). И подобные кружева из имен, идей и образов есть не просто некий эталон современной прозы, но и вообще обычный продукт даже средней руки творца (стоит ли напоминать, сколько роликов можно снять с разборами отсылок в любом из фильмов киновселенной «Марвел»). Таким образом, игра отсылок как таковая не представляет собой заранее положительную и основную сторону того или иного произведения. Не она одна (или не столько и только она) должны оцениваться читателем. Поэтому-то мне сложно как-то оценить «Машину...».

Из интервью (за перевод которого также спасибо FixedGrin) Джеймса Ганна вполне прочитывается (да и объективные предпосылки в виде преклонного возраста писателя об этом говорят), что рассматриваемый роман и два последующих, трилогия в сумме — попытка опус магнума и моцартовского «Реквиема» (благо, завершенная). И, как видится по количеству отсылок и все по тому же интервью — это и некоторый реквием по научно-фантастическому жанру. По определенному этапу (этапам?) в жизни этого жанра, который сегодня если и не в кризисе, то на перепутье. Можно, как Грег Иган, удариться в фантастическую науку (см. почти любое произведение автора в крупной форме, как минимум начиная с «Заводной ракеты»), либо, как Питер Уоттс, постепенно удаляться в около-науч-поп с примесью кибернетического антигуманизма, либо, как много самых разных авторов, постепенно растворяться в эклектичном котле литературного мейнстрима (редуцируясь из жанра в прием, как в случае с детективом). Другие варианты также в наличие, но о них в другой раз, наверное.

У Ганна же вышло что-то вроде катехизиса по научной фантастике от Мюррея Лейнстера до Дэна Симмонса, с постмоденистским включением в отсылочную канву как условно высокой НФ (большинство из перечисленных и неназванных литераторов), так и массовой, вроде ЗВ. Помимо традиционной эксплуатации античной классики, автор не брезгует (и правильно!) использовать образы персонажей и иные шестеренки и прочие детали в механизмах сюжета, ставшие почти (или без «почти») штампами для современного положения дел в жанре (и поджанрах): главный герой, Райли, — бывший военный, потерявший смысл жизни и заработка; большинство инопланетян родом с привычных земному древнему астроному звезд (Сирирус, Центавра и т. д.), которые чаще всего и становились местом обитания иноземной жизни в золотом веке фантастики; в известном космосе властвует Федерация с полчищами древних бюрократов; и, конечно, огромные злые пауки — одна из главных злых икон для кабинетных писателей прошлого с их арахно- и агорафобией.

Так или иначе, мне после прочтения кажется, что Джеймс Ганн сделал большой и серьезный замах, который до конца не воплотился в книге (видимо, и в книгах). Слишком большой охват для составления Книги Книг (как сказал робот пришелец о Машине Трансденценции, «Машина всех машин»), точнее, НФ-Книги всех НФ-книг, слишком амбициозная идея, непосильная в эпоху, когда фантастика столь изменчива, многообразна, диковинна, когда даже ее прошлое уже не столь однозначно и кристально ясно (и я тут даже не про культуру отмены, которая, по примеру с премией и фигурой Джона Кэмпбелла, принялась за все минувшие дни). На мой взгляд, порой игра с аккуратно вырезанными автором портретами и элементами антуража из иных книг выглядит неряшливо и бегло, что ли. В конце концов, подобные большие и волнующие сердца грезы сложно воплощать в жизнь, и, вполне возможно, так и должно быть, чтобы мы продолжали гнаться за ними и дальше по направлению к собственной трансценденции.

Кстати, о последней. В интервью поясняется, откуда взялась эта ваша трансценденция, на что это отсылка. Но интереснее, в завершении моего потока слов, посмотреть на ее двойное смысловое воплощение в романе Ганна. С одной стороны, в самом финале «Машины...», оказывается (спойлер!)

Прочитал трилогию. Первая часть понравилась больше всего. Стандартный космический квест, достаточно оригинальные истории, рассказанные пилигримами. Вторая и третья части сильно похуже, старомодно написано и без особых изысков, олд скульно что ли.