Эрнст Т. А. Гофман «Необыкновенные страдания директора театра»

Известный рок-музыкант Глеб Самойлов однажды признался, что Гофман в своё время перевернул его сознание и понимание окружающего мира в целом. «Полное собрание сочинений в двух томах» даёт читателю возможность в полной мере ощутить правдивость этих слов.

Так и хочется вопреки просьбе не искать примеры подлинных актёров, отвечающих критериям автора, объявить истинно комическим актёром Чарли Чаплина. Правда о нём сказано уже столько, что объявление это весьма запоздало... Но особый шик представляет собой повесть, если читать непредвзято, тут издатель подметил точно.

С одной стороны, «Необыкновенные страдания директора театра» — пособие для людей, неразрывно связанных с творчеством. С другой стороны, мы живём в такое время, когда из-за обилия фильмов, музыки, спектаклей, книг становится сложно провести грань между истинным и ложным. Поэтому эта повесть для всех, кто хочет разбираться в искусстве, для всех, кому это интересно.

Многие убеждения Гофмана насчёт талантливой, а то и гениальной сценической игры должны быть актуальными по-прежнему. Например, некоторые из них:

1) постановка (экранизация, спектакль) должна полностью соответствовать оригиналу. В нём нет ничего случайного, поверхностного, даже если так кажется на первый взгляд;

2) настоящим актёром надо родиться. Научиться можно приёмам, но не истинному таланту. Можно лишь усовершенствовать талант;

3) фантазия зрителя должна заменять декорации;

4) роль не может писаться под определённого актёра. Образ, если он талантливо создан писателем, олицетворяет весь мир;

5) полное отрицание, вернее забвение собственного «я», есть первое требование сценического искусства;

6) без ясного чувства недостижимого идеала нет художника;

7) лучше появляться на сцене редко, чем играть всё вподряд. К плохому привыкаешь быстрее;

8) чтобы сыграть католика, необходимо быть католиком;

19) всегда нужно оценивать игру в целом, а не отдельный момент. На первый взгляд в соблюдении этого правила нет ничего сложного, но это только на первый взгляд;

10) один и тот же актёр может играть разные, но схожие в чём-то одном роли, а одинаково блистать и в комических, и в драматических ролях ему невозможно.

Можно, конечно, сказать, что в каждом правиле есть исключения, но страшно даже задуматься, как часто эти исключения делаются неоправданно: либо по непрофессиональности, либо преследуя низкие цели. Поэтому по большому счёту Гофман прав, и для многих людей, так или иначе связанных с масс-медиа, эта повесть должна стать настольной книгой.

«Необыкновенные страдания директора театра» по сути своей продолжают «Крайслериану», только вместо музыки здесь в основном всё о театре. Хотя, конечно, театр — лишь общая тема, а многие проблемы, поднятые в этом произведении — характерны вообще для любого вида искусства. Гофман, сам работавший в театре, разумеется, знает что к чему.

Во многом эта повесть похожа на самую первую повесть Гофмана – «Известие о дальнейших судьбах собаки Берганца». Та же форма – диалог между двумя персонажами. Схожие темы, и сюжет – история, обрастающая, в конце концов, отступлениями, размышлениями, придающими истории широкий объём. Только «Известие о дальнейших судьбах…» сосредоточено на музыке. Здесь же – театр. Театр в его многообразии – от психологии актера, и форм актёрского мастерства, до трудностей инсценировки и влиянии критик на мастерство режиссера – всего и не перечесть; очень широкий спектр связанных тем.

Но здесь, мне кажется, автор учёл огрехи своей первой повести. Эта история была интереснее. Во-первых, потому что беседующие лица не во всём схожи, и не во всём друг с другом согласны (и во время беседы чувствуется их разный возраст и характер) – до открытого конфликта не доходило, но это гораздо приятнее, чем читать беседу двух существ с идентичным мнением. Да и я не во всём оказывался с ними согласен – я вот не сторонник существований спектаклей поставленных исключительно так, как было в оригинале (и только так!), на чём настаивал опытный Серый относительно пьес Шекспира. Где-то ведь современность должна освещать истории по-иному!

Во-вторых, череда рассуждений скрашивалась тут примерами из театральной жизни – примерами ироничными, и, в основном, яркими. И хотя, перевалив за середину повести, я всё же почувствовал легкое утомление – слишком уж всеобъемлющим было повествование о театре – неожиданная и забавная концовка скрасила мне и это.