Аркадий и Борис Стругацкие «Хищные вещи века»

Тяжёлая книжка. Муторно откровенно депрессивная. НО. Не вызывающая ни отчаяния, ни уныния, ни чего-либо иного из оной суицидальной комы. Хотя и особым конструктивизмом не отягощённая. Книжка — осознание. Неприглядных истин, не теряющих от оного осознания своей сути «основ Бытия». Увы и ах. И с Этим — тоже надо жить. Ибо это было до нас, это будет после нас, это — и есть Жизнь.

Шикарно, что на свете есть такие авторы, как Стругацкие. Просто — ШИКАРНО.

»...Спасать. Опять спасать. До каких же пор вас нужно будет спасать? Вы когда-нибудь научитесь спасать себя сами? Почему вы вечно слушаете попов, фашиствующих демагогов, дураков опиров? Почему вы не желаете утруждать свой мозг? Почему вы так не хотите думать? Как вы не можете понять, что мир огромен, сложен и увлекателен? Почему вам все просто и скучно?..». «...Когда-нибудь у меня не хватит больше сил и уверенности. Ведь я такой же, как вы! Только я хочу помогать вам, а вы не хотите помогать мне…».

Очень необычное произведение в библиографии Стругацких. Прочитал с интересом. Нпоминает скорее творчество Филипа Дика.

Кто-то называет данный литературный труд чуть ли ни гениальным и пророческим, но я не особо согласен с такой формулировкой. Определенные тенденции наблюдались в человеческой истории на протяжении человеческой истории, и поэтому не надо быть провидцем, чтобы предположить, что при наступлении определенного уровня достатка энные слои общества начнут так сказать « с жиру бесятся», изыскивая все более изощренные способы для развешивания своей скуки. Поэтому лично я считаю данную повесть не гениальной, а просто хорошей. Она неплохо написана, и поднимает достаточно редкую тему для отечественной фантастике того периода, размышления о том, что даже в светлом будущем всеобщего благоденствия найдутся те, кому даром не нужны будут все эти ваши космические корабли и дальние миры. Останутся люди, которые все равно будут искать просто новых способов развлечься, даже если им предложить возможность дотянуться до звезд. Но на сегодняшний день в таких размышлениях нет ничего необычного, достаточно посмотреть, по каким направлениям движется научный прогресс и какие деньги нынче вращаются в сфере развлечения на множестве уровней. Поэтому, как я уже сказал, для меня это просто хорошее произведение данных авторов, но далеко не самое любимое. Ведь у них полно вещей, которые куда как занятней и глубже.

Сам я ни разу не специалист, но попадалось на глаза, что эта повесть — одна из переходных между первым и вторым этапами в творчестве Стругацких. Но на глаз и правда заметны многие нюансы и в целом, и в деталях. Например, в повести появились деньги, взаиморасчёты. Ни одного эпизода такого не помню в раннем творчестве братьев. Там у них люди будто за идею работали, а поесть государство выделяло. Ни зарплата, ни как бы то ни было ещё деньги не упоминались. А тут — вот они.

Местами вообще такое ощущение, что будто другой временной период авторы взяли. И не будь Жилина и помянутых других персонажей — твёрдо был бы уверен, что дело происходит в более раннее время, чем в остальных «предполуденных» произведениях.

А всего делов-то, что авторы взяли шире обзор. Не наш победивший мир, а окружающие страны. Где-то ещё диктаторы морят народ голодом, а где-то вот устроили (выражаясь не авторским, а современным языком) Общество Потребления, да не смогли его переварить.

Предвидение на грани феноменального. И не техническое, нет. Хотя техническое тоже имеет место быть:

Но я не об этом. Я о предвидении психологическом и социальном. Или это не предвидение, а именно интеллект — умение просчитать что будет в той или иной ситуации отталкиваясь от психологии человека как такового? Впрочем, не важно как. Важно, что отображение получилось близкое к идеалу.

Повесть-предвидение. Повесть-предостережение. Предостережение, не пошедшее в прок.

Много хорошего и умного прозвучало. Отмечу лишь два момента.

Первый — напрямую связанный с сюжетной фабулой (да и господствующей во времена написания повести), что ключ ко всему — воспитание и образование человека как личности.

Второй момент особенно хочется отметить в отзыве, ибо он напрямую к сюжету не относится и потому может быть забыт. А заключается он всего в одной фразе:

Золотые слова. Впрочем, что это я. Про культуру — это тоже ведь к вопросу о воспитании и образовании...

А в целом — Замечательная повесть. Масса умных здравых мыслей, вкладываемых в читателя не заумно и поучительно, а отлично читабельным языком братьев Стругацких через весьма увлекательный сюжет.

Вот ей-богу, так и хочется сказать: «Сейчас так уже не пишут...».

Необычное произведение Стругацких, чем то даже напоминает Хаксли. Есть небольшой город, где люди живут бесконечными развлечениям; как следствие, население деградировало в плане культуры. Ситуацию усугубляет таинственный наркотик, который вызывает самые глубокие и вожделенные фантазии. И зараза распространяется очень быстро.

Главный герой — Иван Жилин (знакомый нам по предыдущих книгам предполуденного цикла) — решает расследовать распространение наркотика. Но по пути постоянно сталкивается с результатами упадка человеческой культуры — люди постоянно пьют, дерутся за мнимые ценности, да и вообще ведут тайную гражданскую войну. А всему виной некий слег, который на деле оказывается необычной деталькой для приёмника.

С первого взгляда кажется, что повесть одно большое предупреждение, ведь не секрет, что с развитием доступа к постоянным развлечениям, люди теряют себя. Впрочем, об этом говорил и Хаксли, но Стругацкие развили его до современного уровня. И приправили это опасностью наркотической зависимости. Что тут можно сказать — актуально как никогда.

А ещё нравится финальная идея рассказа — необычная, оригинальная, перекраивающая сюжет повести с ног на голову.

Увы, рассказ заканчивается жирным многоточием, но... и что? Главная мысль высказана, а большего и не надо.

В этой вещи Стругацкие обогнали и время, и самих себя. Они взяли утопический мир, где «с каждого по способностям, каждому по потребностям», который сами не раз описывали, и опустили его в реальность. И вышло, что потребности у большинства довольно примитивные-- хлеб и зрелища. Понятно, почему, когда Стругацкие выпустили её, на них так взъелись критики-- они ведь посягнули на тот примитивизированный идеал, который проповедовал коммунизм. Просто поразительно, насколько многие вещи они предсказали с опорой чисто на человеческую психологию. Конечно, нельзя сказать, что мы существует в «век изобилия»-- бесплатные книжки у нас грузовиками не развозят, кто-то едва протягивает от зарплаты до зарплаты и т.п. Но сам дух ХВВ уже живёт, пусть даже в основном у обладателей больших зарплат и роскошных квартир.

А потом Стругацкие сами взяли и сказали, что они не прочь жить в таком «мире изобилия». И это великолепно; это ещё раз показывает, что они написали то, что они, написав ХВВ, они превзошли самих себя-- что сами не поняли сразу, что сказали этой повестью. Потому как мир Полудня невозможен. Мир Хищных Вещей-- вот что нас ждёт, нам в нём жить, и мы должны знать о той неочевидной опасности, которую он в себе несёт. Причём в этой опасности изобилие как таковое не виновато, виноват человек, который, если дать ему всё, выберет дрожку и шмотки, а не книги. И, сам того не замечая, деградирует в унылое сами знаете что. Эту повесть непременно нужно давать читать в школе-- она отвечает на вопросы, очень и очень важные для каждого ребёнка/подростка/юноши, даже если они сами себе их не задавали.

Что до детективно-шпионской интриги, то она хороша своей ироничностью. В самом деле, каждый раз, когда Жилин пытается себя вести как Джеймс Бонд, он эпично садится в лужу, а единственный антагонист

В общем, хорошо так обстебали классический шпионский детектив, где все проблемы можно решить взрывом главного штаба злодеев. Отличный ход, что всё показывается глазами Жилина, который сам не понимает (или понимает не до конца) реалии жизни в городе; его воспоминания, каким этот город был во время войны; его встреча

А уж сцена, когда он

Одним словом, книгу нужно читать. Обязательно. Одна из тех книг, которые заставляют смотреть на мир иначе.

Из всех миров Стругацких — самый близкий к нашей действительности. Всё же братья были не лишены дара провидцев.

Поставил бы 9, кабы не некоторые литературные недочёты. Первый — появление фашистского бронетранспортёра, выпотрошенного из неопубликованного рассказа «1937» с ожидаемым из названия временем действия. Причём был бы хоть эпизод с предающимися пиву интербригадовцами нужен… ну, скажем, как в «Жуке…» была нужна Надежда («Мёртвый мир») для нагнетания ужаса по поводу мощи и целей Странников.

Читая «Хищные вещи» сейчас, в начале XXI века, удивляешься и ужасаешься одновременно. Удивляешься — тому, что книга задумывалась и писалась в то время, когда почти все излагаемое в ней казалось человеку тогдашнему, имевшему и цель, и средства, дотянувшемуся до космоса и звёзд, абсолютно умозрительным, а потому, возможно, малозначительным. Ужасаешься — потрясающему провидческому дару Братьев, уже тогда проблему обозначившим. Тем страшнее читаются «Вещи» сейчас, в особенности, когда осознаешь, что книга-предостережение в сегодняшних реалиях уже давно превратилась в книгу — факт. Хищные вещи сжирают человечество изнутри, они таращатся на нас с экранов планшетов и ноутбуков, глядят на нас чёрными глазками камер айфонов с высоты палок для «селфи», гипнотизируют разноцветными вспышками ночных дискотек и экранов ТВ... И оттого становится еще более обидно. За нас, за уже почти наступившее будущее, в котором под культуру всеобщего бездумного потребления уже фактически подведена законодательная база, в котором любой человек с книгой тут же записывается в ненавистные «интели», а томик «Истории фашизма» ценится меньше, чем банка консервов. И искренне хочется верить в то, что человечество сможет выкарабкаться из этой ямы, в которую оно себя загнало, выкарабкаться самостоятельно, и как можно быстрее. Иначе однажды кто-нибудь совершенно случайно

И тогда спасать наш мир станет слишком поздно...

Подумать только, советская фантастическая повесть далёкого 1965 года! Повесть времён героической приключенческой фантастики о покорении природы, космоса, других стран и миров. Посреди идеализма, патриотизма, подвигов и душевных порывов, возникает новый слог, другой взгляд на вещи. Из братьев Стругацких, которые писали о подвигах человека-глыбы, товарища Быкова, и его команды, рождаются те самые Стругацкие, написавшие мировые шедевры социальной фантастики. Меняется стиль, меняется начинка. На смену восторженному оптимизму приходит мудрый реализм, и, даже, отчаянный и безнадёжный пессимизм. «Повзрослевшие» Стругацкие пугают, оставляют вас наедине с роем мыслей, порождённых прочитанным, режут и кромсают душу, оставляя горькое послевкусие по прочтению. Они вносят в подсохшую и покрывшуюся корочкой советскую фантастику глубокую философию, и почти гениальную психологическую составляющую. Заставляя звучать эту смесь остро и пронзительно, как лопнувшую струну.

Слог. Слог в этом произведении, спустя почти полвека, остался настолько современным, и при этом, настолько богаче современных изысков отечественных писак, что невольно задумываешься о деградации отечественной же литературы. Я могу сказать с уверенностью, что яркий и весьма оригинальный стиль, выдержанный Стругацкими, будет контрастен произведениям на практически любой книжной полке. Мало того, даже на полке с антологией Братьев. Придав своей руке металлическую жёсткость, и остроту битого стекла, Стругацкие делают заметный качественный скачок, не усложняя при этом текст. Прочитав повесть в очередной раз, я не нашёл ничего лишнего или не гармоничного, всё собрано в один отточенный механизм, призванный задеть и расшевелить мысли, совесть и чувства читателя. Слог максимально выразителен, вместо миллиона штрихов Стругацкие используют жирные и точные мазки, выявляющие главное и максимально объемно характеризующие его.

Жанр. В этой фантастической повести воплощены все атрибуты классического шпионского детектива — следствие, аналитика, резиденты, конспиративные квартиры, тайные организации и загадочные личности, злачные места и роскошь высшего света. Однако, детективной повесть назвать нельзя, так как основные постулаты расследования не выдержаны (где-то в середине происходит резкий «срыв покровов», а следствие не даёт ничего, лишь запутывая главного героя). Фантастическая же составляющая, хотя и играет немалую роль, используется как антураж, предлог для того, чтобы опустить все ненужные детали и не конкретизировать место и время событий. Опять же, благодаря этому, выявляя главное, суть. И фантастичное допущение, и детективные сюжетные ходы используются как вкусные литературные приёмы, не более того. На самом деле, «Хищные вещи века» — потрясающе реалистичная антиутопия, но об этом позже.

Сюжет. Действие происходит в отдалённом будущем, на Земле. Человек уже давно начал покорять космос, хотя и остался почти тем же дикарём, которым является сейчас. Главный герой, возможно уже знакомый читателям по «Предполуденному циклу», Иван Жилин, приезжает в курортный городок, официально как писатель, а на самом деле как разведчик, наблюдатель ООН. Его задача — узнать обо всём, связанным с новым электронным наркотиком, – СЛЕГом, на родину которого он и приехал. Начав следствие, Жилин попадает в круговорот событий, заставляющий его быстро думать и быстро действовать. Не выходя за рамки легенды, он знакомится с городом, его жителями и их интересами, постепенно входя в курс дела... Но, не сложив все кусочки паззла, он не понимает сути дела, да, наверно, и не смог бы понять, будь они у него все. Будто переходя с одного круга Ада на другой, Жилин шаг за шагом погружается в мир пороков, удовлетворения желаний и потребностей, мир маленького курортного городка будущего, функционирующей модели «Общества Изобилия». Происходящее мы видим глазами главного героя, что придаёт больше «проникновения» в суть событий, читатель как бы отождествляет себя с ним, ведь он видит созданный Стругацкими мир также как и Жилин, впервые. Читатель воспринимает ход его мыслей, его отношение к происходящему, понимает его мотивацию и характер. А второстепенная сюжетная линия воспоминаний Жилина, о войне, даёт чёрно-белые оттенки ностальгии и вызывает бурные эмоции своей реалистичностью. При этом, даёт историческую глубину происходящего, «оживляя» мир.

Мораль. В отличие от большинства писателей, Стругацкие не скрывают мораль за словесными конструкциями, а мягко и ненавязчиво «преподносят» её читателю по мере чтения. Через призму восприятия Жилина писатели показывают нам мир капиталистического благополучия, сытый мир, изнывающий от скуки. Они показывают «страну дураков», где «дурака холят и лелеют», создают яркую и атмосферную картину общества потребления, общества, в котором мы сейчас живём. Они предупреждают нас. Наша нынешняя действительность так похожа на страшный, фантастично- реалистичный мир, построенный ними. И это сделано так метко, так точно, так насыщено и сжато! Человеку в таком обществе не нужно ничего кроме «хлеба и зрелищ», ему «надо чтобы было хорошо и не надо ни о чём думать», ему приятней наслаждаться разрушением прекрасного, а не его созданием. Низведением всего на свой, «доступный» уровень. Искусство творцов, мастерство ремесленников, — кому это нужно, если есть автоматы и синтетика? А зачем вообще это всё нужно, когда можно лечь в ванну и включить СЛЕГ, или, может, сесть за компьютер?

Странно и даже страшно читать антиутопию, воплотившуюся в реальность, «Хищные вещи века» этим буквально шокируют.

«Хищные вещи века» – одна из тех книг, которые лучше читать, заранее имея хотя бы примерное представление о содержании. Иначе к середине повести рискуешь узнать свои ощущения во фразе «Я так ничего и не понял, но с меня было вполне достаточно». Только небольшой объем, который жалко бросать на полпути, поддерживает основательно расшатавшийся интерес к чтению.

Разведчик Иван Жилин приезжает в некий курортный город. Его задача – разузнать все о новом наркотике, воздействии, поставщиках, распространителях. В своих поисках Жилин видит равнодушных ко всему, кроме потребления и достижения удовольствия, людей и в противоположность им намеренно создающих беспорядки бунтовщиков. Последних называют «интели», видимо, сокращенное от «интеллигенты». Слово это в изображенном обществе ругательное, ведь книги большинство не читает и не признает за ценность.

Стругацкие по-своему рассказывают нам о том, к чему приводит «конечная цель – изобилие». Если в своей личной пирамиде потребностей человек ставит на вершину материальный достаток, то при его достижении расти будет просто некуда. Остается лишь метаться от одних удовольствий к другим, вызывая у себя имитацию движения и жизни. Вот и Лэн, двенадцатилетний подросток, говорит: «Ходят между живыми, как живые, при свете дня <…> Кивают и улыбаются, но в ночи лица их белые, и кровь выступает на лицах». Философия гедонизма привела жителей солнечного курортного города к деградации.

Естественно, неприглядный вещизм нужно было подогнать под идеологию и внести посыл «это же не про нас». Про нас, про нас – про обывателей. Цензурная судьба у книги была сложная. Фрагменты убирались, части дописывались. Корректуры, переписывания и нарезки сделали текст повести многоликим. Из-за этого, прочитав, уже начинаешь сомневаться в некоторых эпизодах и словах. А такими ли они должны быть? Что стоит за тем или иным монологом? Готового ответа не предвидится.

Итог. Две разные руки, пишущие одну повесть, как будто ощущаются. Одна рисует резкие, быстрые штрихи событий и большинства диалогов, которые могут восприниматься сумбурно. Другая выписывает вдумчивые логичные рассуждения. Первый контрастный переход – как обухом по голове «вот оно, для чего я это читаю». За философский проницательный взгляд на окружающую действительность почти прощаешь все остальное. Почти. Потому что книгу нельзя судить лишь по нескольким эпизодам, часть не может значить больше целого.

35 лет назад воспринял как достаточно проходную для Братьев фантастическую приключенческую повестюшку. Сейчас перечитал. Ан-нет... Реализм фактически.

Кажется, нет ничего сложнее, чем написать рецензию или просто выразить хотя бы более-менее связные мысли о произведениях братьев Стругацких. Сочинение на «Войну и мир» и то видится для меня лёгкой задачей. А здесь...

Произведения горячо любимых мною Стругацких всегда приводили меня в восторг. Их книги хочется перечитывать не только для того, чтобы окунуться в интересный сюжет или встретиться с полюбившимся героями. В них есть гораздо большее: ответы на важные вопросы и сами вопросы, остающиеся без ответов, ибо, прежде чем ответить, предстоит хорошенько подумать (да и то, ответ будет для каждого свой). Возможно, именно это и создаёт основную сложность для написания рецензии. Или же это только «Хищные вещи века» так на меня подействовало.

Не понять и не прочувствовать это произведение просто не возможно. Здесь всё предельно ясно, словно ты живёшь в этом мире. Курортный город, куда прибыл на задание уже знакомый по «Путь на Амальтею» Иван Жилин, постоянно мерещится в окружающей тебя обстановке. И чувство безысходности, неизбежности и беспомощности, — всё то, что испытываешь при прочитывании или перечитывании и обдумавании прочитанного. Примерно те же чувства я испытала и с романом «1984» Джорджа Оруэлла. Порой, «Хищные вещи века» мне чем-то неуловимо напоминали «1984», хотя первое вряд ли можно назвать антиутопией.

Что касается самого сюжета и героев, то здесь Стругацкие как всегда на высоте. Интересный сюжет-расследование, которое читатель проводит вместе с главным героем. «Слег», «рыбари» и «интели» и прочее, — что это и к чему? Зачем всё это выдумано и наделено такими названиями? И самое главное, в чём смысл всего этого? Хорошие и содержательные монологи (диалоги) отчасти помогают разобраться в этом (монолог Опира, мнимая беседа Жилина и Римайера). Особое впечатление (желание выучить наизусть) произвели мысли главного героя в самом конце произведения.

А самое обидное, что даёт понять о безысходности всей ситуации это то, по какой причине поставлен в городе памятник Юрковскому!

Если говорить о персонажах, то отдельное спасибо хочется сказать за Ивана Жилина. Окончательное его раскрытие (и развитие) происходит именно в «Хищных вещах...». Хотя, порой мне казалось, что я теряю его и Жилин может превратиться во второго Римайера или Пека Зеная (посещение парикмахерской, танец с Вузи). О жителях самого города особо не хочется говорить: да, они все разные, но никто из них не обладает положительными чертами, и все они столь похожи на наше общество. И становится страшно. Страшно, но «спасать, опять спасать». Потому, что «надо думать»; потому, что «мир огромен, сложен и увлекателен»; потому, что наш мозг должен быть как «мозг Рабле, Свифта».

В «Хищных вещах века» Иван Жилин, знакомый нам по первым повестям Предполуденного цикла, попадает в небольшой курортный город – город, где наступил Мир Изобилия. У человека есть то, к чему он так стремился: материальный достаток, масса свободного времени и доступных развлечений. Однако за внешне благополучной материальной жизнью скрывается убогость жизни духовной. АСБ показывают нам ложность и опасность представления, что материальное изобилие и благополучие решит все проблемы человека и приведет нас к всеобщему счастью и благоденствию.

В далекие 60-ые АСБ предугадали тот мир, в котором мы уже живем сейчас, – мир изобилия и мир «хищных вещей». Это не антиутопия. Этот наш мир не так уж плох. Здесь у человека есть широкие возможности и свобода выбора. Учись, если хочешь учиться: школы, университеты, кружки, курсы, тренинги, семинары, множество материалов для самообразования. Читай, если хочешь читать: библиотеки, книжные магазины, электронные книги, где в одном девайсе тысячи и тысячи книг. Читай все, что хочешь и сколько хочешь. А как же трудно это было раньше! Путешествуй, если хочется путешествовать: на машине, на самолете, на поезде, на велосипеде или пешком, в соседний город или на другой конец земного шара. Любишь пить, есть и веселиться? В твоем распоряжении тысячи клубов, тысячи напитков и блюд, забитые полки супермаркетов, возбуждающая музыка и другие средства. И этот список можно продолжать очень и очень долго. Разумеется, здесь есть свои сложности. Но будем честны: было бы желание… а возможности есть – «берись и делай».

И на этом фоне изобилия ярко прорисовывается проблема «хищных вещей», пожирающих человеческие души. Это мир людей, неравнодушных к вещам, но равнодушных к людям. Есть те, кто живут сытой и спокойной жизнью с нехитрыми увеселениями и развлечениями. Мир человека предлагает им большее. Но зачем им большее? Им не нужен сложный и увлекательный мир. Им не хочется утруждать себя, им не хочется думать. Леность ума – самая страшная разновидность лени. Когда просто лень подумать — что, как и зачем будешь делать. В этом случае человек катится по жизни по инерции. Но чтобы что-то изменить, нужно этим озаботиться, — а думать лень. Есть и те, кому всегда хочется чего-то большего. Но это стремление без внутреннего духовного стержня принимает самые чудовищные и разрушительные формы. Человек озабочен тем, чтобы иметь как можно больше вещей – самых лучших вещей, разумеется. А Мир Изобилия предоставляет ему огромный выбор. Уже и люди стали для человека вещами, и сам этот человек стал вещью для себя и других. А если убрать все эти окружающие его вещи, то что останется? Останется ли хоть что-то?

«О, хищные вещи века! На душу наложено вето…» – так говорится в стихотворении Вознесенского, строка из которого послужила названием повести. На душу не столько наложено вето, сколько она, душа, стала не интересна и не нужна.

Не буду писать о поднятых философских и моральных проблемах произведения. Они наверняка уже со всех сторон описаны, к тому же приводятся в финале прямым текстом, это не запредельная «Улитка на склоне». Скажу о том, что здесь меня поразило. Прежде всего − удивительная актуальность для настоящего времени. «Вещи» написаны полвека назад, но сейчас они актуальнее, чем были тогда. Вообще если не смотреть на год, то догадаться о давности повести можно только по отдельным бытовым деталям − судя по некоторым намекам, действие происходит в 21 веке, но уровень техники современен дате написания. Середина 1960-х − каждый уважающий себя советский писатель заявляет о грядущем светлом будущем, о победе мира и разума. Но только не Стругацкие. По крайней мере не в этом произведении. Опять же судя по намекам, дела на Земле обстоят далеко не радужно. Войны, революции…

Происходящее описывается обыденным и оттого еще более отталкивающим. В ходе чтения возникало устойчивое впечатление, что действие происходит в какой-то версии ада или чистилища. Недаром в английском переводе заглавие звучит «Последний круг рая».

И все не удержусь от цитаты: «Мы будем есть и пить, сколько пожелаем, мы будем жить в настоящих домах, мы скажем народу: теперь вы свободны, отдыхайте и развлекайтесь». Это не постапокалипсис, это будущее гораздо вероятнее и страшнее.

Странно вспомнить теперь, что когда-то многие вещи Стругацких воспринимались мной почти как юмористические. Я читала, перечитывала, смеялась. Но многое оставалось непонятным. Закон психологии — непонятное запоминается. А потом это непонятное стало принимать зримые очертания. И смеяться больше не хочется.

Этот город, в котором Хэмингуэй когда-то написал свою «Пятую колонну». В тексте «Хищных вещей» можно заметить тени героев Хэма. Хэм писал в гостинице между обстрелами. Ивану Жилину любезно сообщают, что можно организовать, если потребуется, обстрел, но это будет очень дорого стоить. Пожалуй, это был первый случай, когда я задумалась о том, что можно получить за очень большие деньги.

Когда народ приникал к экранам, вникая в перипетии биографии Изауры и иже с ней, вспомнила я гениального парикмахера и «японскую герцогиню с валом белокурых волос».

Когда вижу фотографии зацепера после неудачной поездки — вспоминаю рыбарей. Дрожка и слег очевидно ассоциируются с клубной музыкой и клубными наркотиками.

Жилин в качестве лечения предлагает программу воспитания человека.

Беда фантастики середины 20 века в том, что ее создавали люди, плохо знающие биологию. А советские писатели того времени, возможно, вообще считали биологию лженаукой.

А все дело в том, что человек не должен и не может жить легко. Если не давать нагрузки мышцам, мозгу, нервам — становишься слаб, ленив, зависим.

Мало кто готов самому себе создавать трудности. Искушение легкой жизни так сильно.

Вообще в биологии нет понятия «лень». Это называется «инстинкт экономии энергии».

Не знаю, право, может ли помочь притушить этот инстинкт соответствующее воспитание. Но знаю, что «Хищные вещи века» актуальны и по сей день.