Аркадий и Борис Стругацкие «Волны гасят ветер»
- Жанры/поджанры: Фантастика («Твёрдая» научная фантастика | «Мягкая» (гуманитарная) научная фантастика )
- Общие характеристики: Философское | Социальное | Психологическое
- Место действия: Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: Далёкое будущее
- Сюжетные ходы: Прогрессорство | Контакт
- Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
- Возраст читателя: Любой
О проблемах добра и зла, насильственного внедрения добра, «вертикальных прогрессов» и целях, которые ставит перед собой человечество и разум вообще, в конечном счете, о проблемах гуманизма и человечности.
Входит в:
— условный цикл «История будущего» > цикл «Мир Полудня»
— журнал «Sovětská literatura 1985/12», 1985 г.
— журнал «Знание-сила 1985'10», 1985 г.
— журнал «Знание-сила 1985'11», 1985 г.
— журнал «Знание-сила 1985'12», 1985 г.
— журнал «Знание-сила 1985'6», 1985 г.
— журнал «Знание-сила 1985'7», 1985 г.
— журнал «Знание-сила 1985'8», 1985 г.
— журнал «Знание-сила 1985'9», 1985 г.
— журнал «Знание-сила 1986'1», 1986 г.
— журнал «Знание-сила 1986'3», 1986 г.
— журнал «Urania #1082», 1988 г.
— антологию «НФ: Сборник научной фантастики. Выпуск 32», 1988 г.
— сборник «Волны гасят ветер», 1989 г.
— сборник «Волны гасят ветер», 1989 г.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 142
Активный словарный запас: средний (2786 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 69 знаков, что гораздо ниже среднего (81)
Доля диалогов в тексте: 20%, что гораздо ниже среднего (37%)
подробные результаты анализа >>Награды и премии:
 лауреат |
Великое Кольцо, 1986 // Крупная форма |
- /языки:
- русский (57), английский (3), немецкий (3), французский (2), португальский (1), итальянский (3), литовский (1), чешский (3), эстонский (1), польский (2), словацкий (1), болгарский (1), венгерский (1), японский (1), румынский (2), сербохорватский (1)
- /тип:
- книги (65), периодика (11), самиздат (3), аудиокниги (2), цифровое (2)
- /перевод:
- М. Асадуров (1), А. Буа (2), Э. Бялоленьская (1), Фуками Дан (1), Л. Дворжак (3), С. Дельмот (1), М. Дж. Бенто (1), Г. Дзурлино (1), И. Домейкене (1), П. Лажуа (1), В. Лажуа (1), П. Лауданьский (1), И. Левандовская (1), М. Лееметс (1), М. Норис (1), Э. Симон (2), В. Стоическу (2), С. Тернавазио (1), М. Токар (1), Д. Умановскис (1), И. Фёльдьяк (1), М. Чолич (1)
1988 г.
1988 г.
1989 г.
1989 г.
1990 г.
1992 г.
1992 г.
1993 г.
1994 г.
1995 г.
1996 г.
1996 г.
1997 г.
2001 г.
2002 г.
2003 г.
2004 г.
2004 г.
2004 г.
2005 г.
2005 г.
2006 г.
2006 г.
2007 г.
2008 г.
2008 г.
2009 г.
2009 г.
2009 г.
2009 г.
2011 г.
2012 г.
2013 г.
2016 г.
2016 г.
2018 г.
2019 г.
2019 г.
2019 г.
2020 г.
2020 г.
2022 г.
Периодика:
1985 г.
1985 г.
1985 г.
1985 г.
1985 г.
1985 г.
1985 г.
1985 г.
1986 г.
1986 г.
1988 г.
Самиздат и фэнзины:
1986 г.
2017 г.
2024 г.
Аудиокниги:
2007 г.
2014 г.
Электронные издания:
2017 г.
2023 г.
Издания на иностранных языках:
1987 г.
1987 г.
1988 г.
1988 г.
1988 г.
1988 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1990 г.
1994 г.
1997 г.
2001 г.
2006 г.
2009 г.
2010 г.
2019 г.
2022 г.
2022 г.
2023 г.
2023 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 11 ]
maxim_l, 15 февраля 2014 г.
Словно «дело» пролистал)) на протяжении повести заскучал, все таки миры Саракша и Арканара куда казались интереснее, а тут земляне как дети, какие-то фобии, чего-то боятся, еще и Тойво на протяжении всего произведения ищет «врагов народа», НО какая концовка!!! я реально почувствовал жестокий удар писателей по всему человечеству...ведь раньше я считал, что Homo sapiens неограничен в развитии своих способностей и может бесконечно подниматься по ступеням развития, однако совсем не думал о подобном развитии идеи авторов и как многие персонажи почувствовал себя «в кювете» эволюции(( и все же оцените красоту идеи писателей!!!
[ 17 ]
Stirliz77, 23 февраля 2011 г.
Роман представляет собой как бы воспоминания Максима о его совместной работе с Тойво Глумовым, сыном известной по предыдущей книге цикла Майи Глумовой. На момент составления Максимом этих записей ему исполнилось 89 лет, а со времен описываемых им событий минул 31 год. Тогда Максим был руководителем отдела Черезвычайных Происшествий (ЧП) Комиссии по Контролю (КОМКОН — 2), где одним из его подчиненных был Тойво. На написание этих своего рода мемуаров, с одной стороны его сподвигло письмо Майи Глумовой, а с другой — настойчивые просьбы группы «Людены». Началом всей истории, изменившей, в итоге, человечество послужило загадочное происшествие на Тиссе, планете у звезды ЕН 63061. Жертв при этом не было, так что о нём постарались побыстрее забыть, но Каммерер, как ученик великого параноика Сикорски, ухватился за это событие, почувствовав в нём возможное вмешательство Странников в дела землян. За прошедшее со дня трагедии с Львом Абалкиным время в руководящих кругах тему «прогрессорской деятельности Странников в системе человечества» успели основательно подзабыть, но Максим сумел вызвать интерес к этому факту у своего непосредственного начальника Атоса-Сидорова и проект «Визит старой дамы» стартовал и начал обретать плоть и кровь. Для начала все материалы были посланы Айзеку Бромбергу, который на основе них сгенерировал некий текст описывающий гипотетическую прогрессорскую деятельность Странников, более известный как «Меморандум Бромберга». Основной вывод сего труда звучит так: «Человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному параметру, меньшая часть его форсированно и навеки обгонит большую, и свершится это волею и искусством сверхцивилизации, решительно человечеству чуждой». На основе выводов «Меморандума» было решено искать признаки некоего отбора, происходящего в настоящее время среди населения Земли и Периферии. Для работы над темой был привлечен молодой стажер отдела ЧП Тойво Глумов. Его расследование выявило странные факты, которые привели к невероятным выводам навсегда изменившим судьбу человеческой цивилизации.
Третья часть цикла о Максиме Каммерере получилась совсем не о нём. Он выступает здесь только в роли рассказчика, появляясь на сцене весьма эпизодически. В центре авторского внимания оказались совсем другие фигуры и, не связанные с ним напрямую, темы. Авторы постарались вложить в минимум объема максимум смысла, соединив в этом небольшом романе несколько огромных и очень важных тем. Одна из них — это прогноз дальнейшего пути развития человечества, обзор если не дорог, то приблизительных направлений, в которых пойдет прогресс. И то, что род людской начал меняться, кажется предопределеным событием, запрограммированным судьбой ещё века и тысячелетия назад. Та самая преславутая третья импульсная не могла возникнуть в человеческом мозгу в один момент, а была продуктом эволюции на протяжении тысяч и миллионов лет. Лишь достигнув определенного уровня развития человек смог узнать о её наличии и постичь её предназначение, лишь определенный уровень развития технологий позволил научиться инициировать людей, превращая их в люденов. Если же не заходить так далеко, то и искусственное «повышение естественного уровня приспособляемости человеческого организма к внешним условиям», то есть фукамизация, есть большой шаг на пути эволюции человека. Люди перестали эволюционировать под воздействием факторов внешней среды и естественного отбора уже давно, фактически встав на путь искусственной эволюции. Этот процесс, хоть и не очень явный, идет уже сейчас. А фукамизация и «люденизация» на этом фоне выглядят лишь следующими логическими шагами на пути к совершенству. Но, с другой стороны, если фукамизация на сто процентов продукт местной разработки, то к появлению люденов, фактически являющихся новой расой землян, есть много вопросов. Ведь если попробовать допустить, что их появление является результатом не эволюционных изменений, а воздействия извне, то всё тут же начинает выглядеть не так уж радужно. Ведь недаром «параноик» Сикорски не уставал твердить о вмешательстве Странников в развитие человеческой расы, что в итоге привело к гибели Абалкина. А вот кем был на самом деле Абалкин и с какой целью он взял детонаторы, так и осталось невыясненным. Прямых улик против него не было, но и различных странностей, связанных с его персоной хватало, и неизвестно, куда повернула бы история, если бы Абалкин достиг своей цели. Ведь именно в КОМКОН'е знали лучше всех о методах работы Прогрессоров. Репутация, которую они заработали во время выполнения различных планетарных миссий, со временем начала работать против них: «Никто не любит Прогрессоров. Даже сами Прогрессоры». Намек на то, что с человечеством могли поступить так же, как оно поступало неоднократно с другими цивилизациями вызывает в отделе Каммерера чуть ли не панические настроения: «Я считаю, что нам сейчас не до церемоний! Придется нам поступиться кое-какими достижениями высшего гуманизма! Мы имеем дело с Прогрессорами, и придется нам вести себя по-прогрессорски!» Причем особого и преднамеренного зла от Странников не ждут: «Никто не считает, будто Странники стремятся причинить землянам зло. Это действительно черезвычайно маловероятно. Другого мы боимся, другого! Мы боимся, что они начнут творить здесь добро, как они это понимают!» Добро, которое всегда побеждает страшит представителей КОМКОН'а гораздо сильнее, чем любые мысли о злонамеренности прогрессорской деятельности в их отношении. Видимо хорошее знание методов и способов работы Прогрессоров, заставляет команду Максима приложить все свои силы на решение этой проблемы, пока не появились серьезные и далекоидущие последствия. Причем авторы так и не дают в финале однозначного ответа на вопрос о природе появления люденов, заставляя читателей самих делать выводы на основе вышеизложенных фактов. Вот только можно ли верить этим фактам? Максим в начале своих мемуаров довольно ясно говорит о том, что он не хочет (или не может) предоставить читателю весь объем необходимой информации: «Материалы подбирались мною в соответствии с определенными принципами, в суть которых вдаваться у меня нет ни желания, ни особой необходимости». Что осталось за кадром? О чём пожелал умолчать Каммерер? Можно ли стопроцентно доверять ему в таком непростом вопросе? Ввод в сюжет недобросовестного рассказчика ещё более запутывает и так непростую ситуацию. На это играет и структура текста романа состоящего почти на половину из различных документов и материалов дела. А лакуны в записи разговора в доме Горбовского? О чём они не говорят нам? Почему сложившаяся картина практически полностью совпадает с теми выводами, которые сделал в своём меморандуме Бромберг? Вопросов накапливается гораздо больше, чем дается ответов и каждый прочитавший решает для себя сам.
Вторая большая тема — это завершение Полуденного цикла, которому были посвящены несколько десятилетий их творчества. «Волны гасят ветер» не только финальный роман серии, но и фактически реквием самому Миру Полудня. Та коммунистическая утопия, которая была основным идеологическим стержнем всего цикла тихо скончалась, когда социалистические и коммунистические идеи построения реального общества показали свою полную недееспособность. С одной стороны в последних романах цикла Стругацкие сами начали деидеализацию сотворенного ими же мира, пустив на страницы человеческие пороки, страхи и заблуждения, показав нелицеприятные стороны человеческой натуры, тайную тиранию власти и ту легкость, с которой власть придержащие способны допустить фатальную ошибку. С другой — появление люденов с высокой вероятностью не оставит от сложившегося общественного уклада камня на камне. И пусть «девяносто процентов люденов не интересуются судьбами человечества и вообще человечеством», это ничуть не мешает человечеству интересоваться люденами. Мне кажется, что авторы, рассказывая о уставшем от жизни Горбовском, невольно прощаются в его лице и с утопией Полудня, весьма емко характеризуя её: «Такая была его эпоха, что доброта всегда побеждала», «Из всех возможных решений выбирай самое доброе». Как ни печально, но эпоха закончилась, то, что прийдет ей на смену, будет уже совсем другим и потребует от человека иных душевных качеств.
Итог: роман-веха, роман-итог, несколько сухой и отстраненный, больше аналитический, чем художественный. Он удивительно полифоничен и многогранен. И пусть при его прочтении не оставляет чувство горечи от утраты целой эпохи, но он несет в себе и зерна надежды: это не конец истории, это — начало новой. Однозначно рекомендую для вдумчивого прочтения. Любителям легких приключенческих текстов просьба не беспокоиться.
[ 22 ]
Robin Pack, 11 декабря 2008 г.
Конец Детства наступает на наших глазах. Над этой книгой можно повесить огромный эпиграф Циолковского: «Земля — колыбель человечества, но нельзя вечно жить в колыбели». В данном случае, человек — колыбель разума. Но нельзя вечно быть человеком. Вот такая гуманистическая мораль.
А начинается все совсем с другого угла, и не предвещает подобной посылки. Изможденный, почти истеричный ищейка Тойво Глумов фанатично ищет Странников. Каждый шаг подбрасывает ему, как нарочно, на первый взгляд несвязанные явления, которые при предвзятом рассмотрении выстраиваются в цепочку мирового заговора. Разумеется, если герой-одиночка видит опасность, никто ему не верит — закон драматургии. Тойво и не подозревает, насколько прав и не прав одновременно. Тайна Странников так и будет висеть на стене и пылиться, братья не намерены ее задействовать. Может быть, и к лучшему. Должно же в этом мире хоть что-то оставаться загадочным и еще не достигнутым.
Как и в первой повести (Жук в Муравейнике), финал обрушивается как-то неожиданно и невовремя. Все карты сразу выкладывают на стол, делая детективную интригу ненужной. Мы искали убийцу-дворецкого, уже собрали улик, чтобы схватить его за горло, а он взял и написал явку с повинной. Обидно. С точки зрения сыщика. Но черт с ними, с чувствами, «обманутого» Тойво, не это главный недостаток повести.
Главный недостаток повести — громко заявленная тема, которая никак не раскрыта. Человека сменит сверхчеловек? Допустим. Но кто эти «сверхлюди», людены, что они могут? Почему в них «ничего человеческого», если по реакциям и методам они, на наш взгляд, не отличны от прочих людей? Чем они действительно превосходят обычного человека, почему они есть прогресс нашего вида, а не случайная мутация? Молчание.
Некто приходит и заявляет, что он и его товарищи «круче» земного человека в сто раз. Что земной человек — прошлый век, а будущее за люденами. Ему верят на слово. И нам предлагают. В подтверждение этого «сверхчеловек» проводит сеанс превращения карася в порося перед мировыми лидерами. А как же сверхчеловеческое мышление, сверхчеловеческие достижения, откровения космоса и вселенной? В первой строчке я помянул Кларковский «Конец детства», написанный на ту же тему. Финал повести Кларка спорен, но дает хоть какое-то представление о возможностях и целях homo futurus. «Волны гасят ветер» ограничивается декларацией: сверхчеловек существует, прячься кто может. Не сочтите за привередливость, но тема заслуживала большего. И первым со мной согласился Тойво Глумов — он отправился изучать ее дальше, в загадочное многоточие...
[ 17 ]
armitura, 7 сентября 2010 г.
Моя любимая книга из трилогии о Максиме Каммерере.
И парадоксально, что именно в этой повести личности Максима уделено меньше всего внимания.
Это не о нем. И даже не о Тойво Глумове, активном КОМКОНовце, так увлеченно расследующем дело о «Визите старой дамы» — вмешательстве странников в жизнь Земли. Забавно даже, сами земляне так активно несущие свет прогрессорства в «отсталые» миры так активно неприемлют мысль о том, что кто-то более развитый может вмешаться в их собственную жизнь.
Мне кажется, это книга о бессилии человека перед сверхразумом. Фанатичный активист Тойво оказался бессилен. Всё понявший Максим оказался бессилен. Никто не в силах помешать странникам в создании homo ludenis. Никто не может воспрепятствовать их экспериментам по разделению людей на «годных» и «отбракованных». И никто не в силах понять, зачем им это. Поэтому Стругацкие и не дают ни одного четкого ответа ни на один из поставленных вопросов.
Кто такие людены? Неизвестно.
Каковы их возможности? Неизвестно.
Зачем странники проводят свой отбор? Неизвестно.
Это не повесть — это просто набор загадок, с одной стороны. С другой, это четкая картина того, что есть вещи, которые люди понять не в силах.
Да-да, те самые люди, которые так же занимаются прогрессорством, вмешиваясь в жизнь других планет, оказавшись под микроскопом, оказываются бессильны. Даже восхитительный Тойво Глумов, с блеском решающий залачу поиска странников — мы не можем знать наверняка, не был ли этот поиск своеобразным экзаменом, его личным отсевом.
Блестяще написанная, очень умная повесть, которую я с удовольствием перечитаю годика через два...
[ 11 ]
KindLion, 17 августа 2012 г.
К сожалению, эта книга понравилась меньше двух предыдущих историй о Максиме Каммерере. Оценка 7 – это нс столько моя оценка книги, сколько оценка книгой меня, как читателя. Может, я не дорос до этой книги, может, — перерос ее. Т.е., что называется, мы с книгой – не совпали по вкусам.
Больше всего остального напрягло обилие текста, стилизованного под деловую переписку. Я понимал, что в теле этих писем скрыто много разных смыслов, которые надо уловить для общего понимания сюжета, но, при чтении, реально сводило скулы от скуки – мало мне этого канцелярита на работе, так еще и у любимых Стругацких сквозь него продираться!
Позже, продравшись сквозь первые «документы» книги, я, что называется, расчитался. И «документы», попадавшиеся далее по тексту, стал читать более внимательно, иногда – перечитывая их по нескольку раз. Но первое впечатление, первое ощущение раздражения – никуда не делось. Возможно, через несколько лет, мне надо будет перечитать эту книгу еще раз, чтобы подстроиться под ее ритм, пропустить этот ритм через себя. Но сейчас… только 7 из 10.
[ 16 ]
bbg, 16 июня 2010 г.
Очень многослойная вещь. Хочу обратить внимание только на один аспект — именно на «обиду бессилия». Ведь что мы видим во всех произведениях, посвященных Полдню? Человечество уверенно движется вперед, преодолевая одну преграду за другой. Да, есть проблемы, есть противоречия, есть даже страшные дилеммы — но всегда находится решение; хорошее или не очень, или даже совсем негодное, но снимающее остроту вопроса. То есть: есть проблема — будет и решение. Только маячат где-то на периферии жизни человечества некие Странники, но только что маячат, не затрагивая жизни и развития человека. Но вот появляются «людены» — и решений не находится. Буксует весь механизм принятия решений, остается только ждать и надеяться, что до тебя снизойдут, выберут время и объяснят и пояснят, что посчитают нужным. Обидно. И ничего нельзя предпринять — только лишь сделать вид, что ничего не произошло, терзаясь внутри себя вопросами, на которые нет надежды получить ответов.
Собственно, Полдень на этом кончается, поскольку заканчивается Единое человечество...
[ 11 ]
Oreon, 11 апреля 2012 г.
Имхо самый слабый роман трилогии, не понравился стиль изложения. Большую часть произведения нас старались заинтриговать раскрытием некоей тайны, она вот-вот.. и ускользает, такая манера, с учетом стиля, тоже несколько напрягала. Тайна Странников также не раскрыта. Кто не согласен пусть ответит какое отношение имеют людены к инкубатору с предыдущего романа трилогии или исходу людей на планете Надежда. Методы отбора люденов тоже показались слабоватыми — для сверхлюдей наводить ужас в каком-то забытом отдельном хуторе несколько умиляет, а выбрасывание китов из воды удивляет. Процесс размышления над прогрессорством и понятием добра с разных сторон конечно интригует, но думаю его можно было облечь в более захватывающий антураж. Сам мир подобно и миру Жука показался недостаточно проработанным, с массой нелогичностей.
И так, хотя с большинством идей изложенных в комментариях я согласен — они присутствуют в романе, но вот интересным я его назвать, к сожалению, не могу.
[ 5 ]
Limfil, 15 сентября 2014 г.
и всё-таки весь этот цикл «Мир полудня» — это розовенькая утопия, в которую и сами авторы-то похоже не верят. как-то даже не интересно — когда самая большая проблема пищепрома — это то, что мясо обретает горьковатый привкус! как-то всё прилизанно — все честные добрые... а что вообще есть «доброта»? первые христиане тоже позиционировали себя именно так — а чем кончилось? да и кто сказал, что «сверхцивилизация» должна быть «сверхдоброй»? с чего вдруг? а сколькоких они на пути к этому «сверх-« они должны были поглотить или просто втоптать в дорожную (космическую) пыль?.. с чего вдруг разум сможет отменить физические законы — и проходить беспрепятственно сквозь пространство, черпать немерянно энергии, не боятся болезней с помощью какого-то волшебства — иначе назвать это невозможно. всё и читается как сказазка, которой никогда и нигде не может быть. и ещё и кто-то придёт — добрый или нет — так и остаётся не понятным, но это и не важно — ну были там «мутанты» (кстати заметно, что авторы о генетике имеют крайне смутное представление) «никто не придёт и никто не поможет. никто!». не потому что люди не достойны, а потмоу что наш мир — не ларец с драгоценностями или конфетами, которые просто в нём спрятаны под головономными кодами, и дожидаются только нас — как это движет пером писателей.
[ 7 ]
Екклизиаст, 22 октября 2013 г.
Роман-размышление, роман-предположение в типичном сильном стругацком стиле.
Глубокий, реалистичный.
Очень точно передана психология многогранных живых персонажей.
Красивый смелый посыл и фирменная реализация Струкацких.
Достойная концовка достойного цикла с участием Максима Камерера.
Цикл как бы взрослел и старел вместе с осевым персонажем, которого никак не поворачивается язык назвать главным (да одним из главных, но и не более того).
Эталонный, обязательный роман для всех любителей фантастики.
[ 8 ]
Халвомёт, 1 апреля 2013 г.
Третий роман из трилогии о Максиме Каммерере.
«Волны гасят ветер» — философский роман о судьбе Земли, о путях его развития и о неизбежности появления людей нового типа. В книге мало ответов, практически только вопросы. Книга грустная и когда её прочтешь, понимаешь это. Эта книга сложна и тем, что она наименее фантастическая, если можно так сказать, из всей трилогии. Однако идея книги весьма интересна — пришельцы всегда рядом с нами, идет вечный эксперимент по разделению на своих и чужих, чистых и нечистых, достойных и недостойных высшей цивилизации.
Для тех, кто хочет получить ту же динамику событий, которая была в первой книге, сразу скажу, чтобы не разочаровывались — не получите. Здесь всё по-другому и события происходят по-другому. Это своего рода воспоминания, книга-биография, созданная главным героем…
Эту книгу стоит прочесть именно, как книгу, замыкающую трилогию.
[ 12 ]
Борис68, 22 июля 2011 г.
Написано как всегда интересно. Но повесть переполнена увяданием. Этакая осень человечества будущего.
Но такая позиция противопоказана людям! Люди на то и люди, чтобы вечно искать выход из невозможной ситуации, сражаться и побеждать.
Поэтому меня переполняло чувство сильного протеста, когда я читал эту повесть. И если такой эффект (вызов протеста) эта повесть оказывает, то только это и хорошо. Хуже, что на примере Глумова развенчиваются «наивные энтузиасты» и любая надежда на перспективы человечества. А что остается людям? Без всяких то перспектив? Спиваться, вешаться? Слег?
Тут писали, что это якобы закат мира «Полдня» и что она контрастирует с другими. Позволю не согласиться. Эта повесть есть закономерный итог всего творческого пути Стругацких. Но этот путь с самого начала увлек их в сторону от сильных и оптимистичных людей будущего Ивана Ефремова. И если в мире «Полдня» Стругацие пока лишь попробовали осторожно «очеловечить» слишком на их взгляд пафосных героев Ефремова. То в конце творческого поиска они пришли к разочарованию в возможностях человека, к неверию в его силы. Этим и пронизаны все поздние произведения Стругацких. Создается настырное впечатление, что от этого неверия в силы самого человека и появляются все эти славные подруги, мокрецы, людены и проч.
[ 12 ]
morbo, 27 июня 2011 г.
Повесть ставит перед читателями краеугольные вопросы о прогрессорстве, от ответов на которые зависит последующий облик мира Полдня. Многие отмечают её пессимистичность, говорят уже не о мире Полдня, а о мире Заката, с чем я не совсем согласен.
Повесть, на мой взгляд, пессимистична лишь по форме. Конечно, нелегко наблюдать болезненную старость тех людей, которых ты помнишь молодыми и энергичными, глыбами, титанами, стоявшими в основании мира Полдня. Зрелый и пессимистичный, морально (морально — не психически!) неустойчивый и усталый Максим Каммерер, старики Горбовский и Атос-Сидоров, умерший Сикорски, плачущий Бадер, покинутая своим сыном Майя Глумова. Но ничего существенно плохого в повести, за исключением старости этих людей, в мире Полдня не случилось.
Да, человечество раскололось на две части. На людей и люденов. Но интересы этих двух групп не пересекаются, вреда друг другу они не причиняют. Почему бы им и не жить параллельно, по-прежнему не замечая друг друга? А ведь всё могло бы быть и гораздо хуже. Но как выясняется, что же на самом деле случилось, камень падает с плеч.
Что тут печального? Осознавать себя человеком второго сорта, осознавать свою непричастность какой-то группе людей? Да это всегда было и будет. Представьте, что вы встретили двух людей, обсуждающих какие-то свои профессиональные вопросы, в которых вы — ни в зуб ногой. Вам обидно, что вы не можете поучаствовать в беседе? Вам обидно, что вы не можете ввернуть свои важные пять копеек, за которые эти двое сразу начнут вас уважать? Да нет же. Всегда есть кто-то умнее вас. Вот и к люденам, наверное, стоит относиться так же. Не Странники, так людены — какая в сущности разница? Главное — они не вмешиваются в вашу жизнь и не причиняют вам вреда.
Да, непривычно сотруднику КОМКОНа-2, секретной организации, следящей за безопасностью человеческой цивилизации, ощущать себя за бортом. До появления люденов, сотрудники КОМКОН-2 были в курсе всего таинственного и сами были тайной для всего мира Полдня. А теперь они сами оказались как бы за бортом, теперь они стали не в курсе всего, теперь есть организация, происходящее за стенами которой скрыто и от КОМКОН-2. Это тоже вносит свой печальный оттенок в повесть и в мир Полудня.
Проблемы мира Полдня, попытка изобразить его закат, показались мне вялыми и не убедительными. Тот, первозданный мир Полдня, был изображён крупными уверенными мазками, попытка же изобразить его закат мне лично кажется простой проекцией авторских страхов. Собственно, больше мне и сказать нечего.
[ 19 ]
stogsena, 15 апреля 2008 г.
Собственно, заключительная глава авторской монографии «Взаимодействие общественных структур с богами», изложенная в форме стенографического детектива. Попытаюсь ответить на вопрос восторженного неофита: «Почему, несмотря на замечательные отзывы, она менее популярна, нежели, например, «Жук» или «ТББ»?..
1. Авторы не в первый раз ставят перед собой задачу апологии Большой Идеи и она «придавливает» сюжет. Так было в «Миллиарде...», почти то же наблюдается и в «Волнах.»
2. Читатель не прощает Каммереру старости, а человечеству (читай-себе) — потенциальной второсортности.
3. Не удалось «доиграть» финал. Хитрый трюк «by Strugatsky brothers»- недоговоренность, таинственное «нечто в темноте», дающий эффект дополнительного смыслового обьема, приносивший авторам успех в «Пикнике», ««Малыше» и т.п. — здесь работает лишь «локально», в смерти Бромберга, «лакунах» записей, и буксует в целом. Просто потому, что читатель наивно верит: Людены — не боги, они — заапгрейденные Мы. Типа, Карлсон улетел, но...
Жаль! Потому что повесть тянет на замечательную попытку примирить креационистов со сторонниками теории эволюции. Кто не знает, до сих пор вроде считалось — творцы и эволюция — это две большие разницы... Интересный факт — как раз в 1986г. появилась другая монография — труд Уили и Брукса «Evolution as Entropy», где однозначно прозвучало: «Естественный отбор — не творческая сила». А у Стругацких уже есть ответ: «Возьми вид с хорошим эволюционным потенциалом, отбери спец.инструментом мутировавшие особи — и получи хоть homo ludens». Была бы техника.
Итак, вниманию ученнейшей публики представлено пособие по изготовлению богов в лабораторных условиях, некоторые элементы их воспитания и особенности психологии. Несмотря на существенный шаг вперед по сравнению с гомункулами, эксперимент признан интересным, но, в целом, неудачным. Возьму на себя смелость, назову более успешным последователем Мишеля Уэльбека с «Элементарными частицами». Конечно, опера другая, но «основы идеальной репликации»...
А мне «Волны» нравятся, вот незадача-то! Может, Стругацким тоже стоило писать потолще? Тогда бы не только Darinella (+1) разобралась с названием и апплодировала!
[ 16 ]
Zvonkov, 7 марта 2009 г.
А почему — конец? Странное дело. Если в семье родится гений — семьи больше нет? Если человечество породило богов — человечеству аминь? Что за глупость? Да, когда тебя делят на неравные части — это неприятно, но понятно. В конце концов и организм неравномерно устроен. Человечество все равно останется единым целым. Не случайно ж Логовенко говорит: «Но если вдруг случится беда, мы придем на помощь всей своей мощью...» Разве это плохо? Не нармально? Что неправильного в том, что дети опекают престарелых родителей? Осознавать себя престарелым? Или осознавать себя родителем богов? Тут все зависит от менталитета: в полстакана коньяка один видит наполовину полный, а другой наполовину пустой.
[ 15 ]
kkk72, 4 марта 2009 г.
Если бы мне надо было охарактеризовать свое отношение к этой книге в нескольких словах, я ответил бы «уважаю, но не люблю». И действительно, эту повесть братьев Стругацких есть за что уважать. И за масштабную проблематику, за весьма оригинальный взгляд на перспективы развития человеческой цивилизации. И за беспощадный, но четко арументированный приговор авторов идеям собственной молодости. И за филигранную манеру изложения. Роман в документах получился очень удачным. Разрозненные фрагменты записок, отчетов и стенограмм сложились в некую цельную мозаику, пролившую свет на многие вопросы, но и оставившую кое-что недосказанным.
За что же, в таком случае, я эту повесть не люблю? За сухость изложения, столь несвойственную творчеству братьев, пусть и обусловленную выбранным стилем написания. За безликих героев, не вызывающих ни особых симпатий, ни антипатий. (Да, укатали Мак Сима крутые горки жизни). За бесславный конец человечества и его разделение на избранных агнцев и оставшихся козлищ по некоему странному признаку. Наконец, за тяжелую могильную плиту на столь любимом мною мире Полдня.
Вообще, на мой взгляд, эта повесть — свидетельство глубокого разочарования авторов в тех идеях, которые они с таким увлечением развивали в своих ранних произведениях. Что это — глубокая житейская мудрость опытных людей или усталость от жизни стариков? Наверное, и то, и это. Что ж, каждому из нас когда-то придется подводить итоги, и очень жаль, если они окажутся такими печальными.